Вслед за лейтенантом Спайсом и Златой подняли головы Михаил и Сергей. Сквозь прозрачный купол рубки управления Хранитель и его напарник увидели армаду боевых звездолетов, неподвижно зависших над «Прометеем».
— Адмирал Зиу! — вырвалось у Златы.
— Нет, — спокойно сказал лейтенант. — Это флот девятипланетников. Если среди них звездолет моего старого знакомого… считайте, что нам повезло!
Они с удивлением посмотрели друг на друга: разговор они вели вслух, но не по-русски, а на языке, который был в ходу на всех тридцати девяти планетах бывшей Империи.
— Откуда… Откуда ты знаешь язык? Или… Подожди… Ты была на Земле с особой миссией и теперь возвращаешься с задания? Но тогда… Ничего не понимаю, — вновь заговорил Спайс.
— Никаких миссий. Я с Земли… Просто у меня были хорошие учителя…
Услышав их разговор на незнакомом языке, Михаил и Сергей запротестовали. Их поддержал Ральф, которому мелодичные звуки чужого языка, судя по всему, весьма не понравились: шерсть на нем встала дыбом, он оскалился и тихонечко, жалобно завыл. После легкой перебранки между землянами было решено, что все дальнейшие разговоры будут вестись только по общему телепатическому каналу.
«Откуда на Арнариане девятипланетники? — спросила Злата, внимательно разглядывая висевшие в небе корабли, которые пока никаких действий против «Прометея» не предпринимали. — Ведь это же самое логово Первой Империи!»
«На каком Арнариане? — усмехнулся Спайс– Это главная военная база девятипланетников — Пангела».
«Как же это получилось? — не могла прийти в себя Злата. — Я точно помню, что назначила координаты Арнариана… Или…»
«Бывает… — снисходительно пожал плечами лейтенант. — Но это Пангела, старый имперский космодром с выходом из гиперпространства за пределами зоны слежения. Этим космодромом никто не пользовался со дня раскола Империи».
«А ты откуда знаешь?» — спросил Михаил.
«У меня на девяти планетах есть старинный приятель. Мы с ним побывали во многих переделках, пока… пока не оказались в разных Империях. Я — в Первой, у Зиу. Приятель — у девятипланетников… А вот, кстати, и он».
Спайс кивнул за спины землян. Они обернулись: в нише, где раньше они видели арнарианского адмирала, теперь стоял мужчина очень крупного телосложения, с пухлыми губами и добродушным лицом, в сером военном комбинезоне.
— Траут! — воскликнула Злата, и вновь послышался жалобный вой Ральфа.
— Полковник Траут, — поправил мужчина и удивленно посмотрел на Злату. — Кажется…
— Привет, полковник! — радостно крикнул Спайс, взглянул на волка и тут же перешел на телепатический канал.
«Мои друзья! — кивнул он на Михаила и Сергея, хмуро поигрывавших оружием, а заодно и на Ральфа. — С Земли! С ними можно общаться только телепатически».
«Не ожидал тебя увидеть здесь, да еще в такой компании, — сказал полковник и тут же обратился к Злате: — Вы тоже с Земли?»
«Да», — подтвердила она.
«Откуда знаете язык?»
«Адмирал Ра дал мне просмотреть последний отчет бригадира Лу — ее черную ленту».
— Лу! — воскликнул полковник и даже сделал шаг вперед. — Что с ней?
И вновь Ральф зарычал.
«Что с ней? Она жива?»
«Не могу сказать точно… Но, судя по всему, она погибла».
Гигант опустил голову и долго молчал.
«Я предполагал… — наконец сказал он. — Столько времени прошло… Но у меня всегда было такое чувство, что она жива… Надеюсь, она не очень мучилась».
Полковник наконец взял себя в руки.
«Вам придется перебраться на действующий космодром и покинуть звездолет. Кстати, я бы хотел узнать, как он попал к вам. Сохранился ли Малый генератор, у вас ли Священный камень? И многое другое…»
«Конечно, это просьба, полковник?» — спросила Злата.
«Конечно, — подтвердил Траут, — мы не поддерживаем ни Зиу, ни Ра, сохраняем пока нейтралитет, и вам нечего опасаться… Но, согласитесь, было бы странно, если бы мы никак не отреагировали на ваше вторжение… то есть на появление на нашей базе».
Через считанные минуты «Прометей» совершил посадку на обратной стороне Пангелы, где царила глухая ночь. Но и за эти несколько минут Спайс, которого тоже удивило и обрадовало то, что Злата знает о бригадире Лу, успел вкратце рассказать, что стало с ним и с Траутом после того, как Лу стартовала вместе со своей сестрой Ви и помощником Були с Арнариана. Это был приватный разговор. Ни Михаил, ни Сергей в нем участия не принимали. Они, отойдя подальше, вели свой собственный разговор — обменивались впечатлениями по поводу всего происшедшего.
— Зиу, тогда еще полковник, — говорил Спайс вполголоса, чтобы не тревожить волка, который предпочел их смешанную компанию компании, состоявшей исключительно из землян, — Зиу установил связь со спецподразделением, которое одно только и оставалось трезвым в ту ночь на Арнариане, и отдал приказ о преследовании бригадира Лу. К этому моменту мы с Траутом отстреливались спина к спине и уже думали, что нам пришел конец, но оказалось, что это было только начало. Налетела целая туча имперских штурмовиков адмирала Ра, и они начали перепахивать космодром сначала вдоль, а потом поперек. Мы с Траутом еле пробились к его штурмовику. Но только мы оказались в воздухе, как на нас началась охота. Уж мы и по одному каналу кричали, что здесь свои, и по другому. Но, видимо, у атаковавших была четкая задача: всех! Трауту оказалось нелегко: штурмовик рассчитан на одного, а нас было двое. Он долго уклонялся, но потом принял бой. На его счету около десятка своих штурмовиков. И… таким образом путь к возврату под крылышко адмирала Ра был для Траута отрезан. А мне тогда было все до лампочки. Тут началась война, в которой мы принимали участие на своей стороне: подцепляли законсервированные межпланетные станции, грабили транспортные корабли обоих адмиралов… А вот когда появились девятипланетники, мы с удовольствием примкнули к ним и участвовали в войнах за независимость Девяти, которые вел с нами то Зиу, то Ра…
— Подожди! — прервала Злата лейтенанта. — Ты сказал: «с нами»… Как ты вообще оказался среди людей Зиу?
— Как, как… — заерзал Спайс. — Вот так!…
— Миссия, говоришь? Задание, говоришь? Что за миссия? Что за задание?… Теперь мне понятно, как мы оказались не на Арнариане, а на твоей любимой Пангеле… Эту вирусную программу в Систему «Прометея» запускал ты! И программа была намного сложнее, чем думали твои дружки!
— Сдаюсь! — сказал лейтенант. — Только, Злата, большая просьба: Трауту ничего не говори, а то он меня оставит без премиальных…
* * *
Им дали отдохнуть несколько часов, накормили — блюдо было традиционным для пангельской кухни: что-то наподобие земных овощей, тушенных в крови животного, которое здесь называли «плагплог», — и после этого Михаил и Сергей прошли через небольшую операцию: перезапись информации мозг в мозг, ту самую операцию, которая закончилась для двоюродной сестры Лу потерей памяти.
Когда Злата рассказала Хранителю и его напарнику, чем может обернуться ускоренное обучение языку инопланетян, те наотрез отказались проходить его.
— Давайте сначала проведем эксперимент на животных, — кивнул Сергей на Ральфа. Волк показал клыки.
Но, выяснив, что перезапись будет производиться с мозга Златы, оба землянина тут же согласились на операцию. Однако теперь против была сама Злата.
— Почему я? — возмущалась она.
— Потому, что у тебя сформировались более сильные ассоциативные связи между двумя языками. Ты одна годишься на роль хорошего учителя, — терпеливо пояснил Траут.
— Мы прекрасно общались на телепатическом уровне… Почему бы и дальше на нем не общаться?
— Это небезопасно. К телепатическим каналам могут подключаться посторонние — наши потенциальные враги. Мы научились этому совсем недавно… Избежать подключения да и обнаружить его никак нельзя. У нас будет серьезный разговор, и его лучше вести без всякой телепатии, как обычно.
Злата была непреклонна. В туманной дымке перед ней стоял образ Ви: живое тело, лишенное души. Она испытывала к этой женщине жалость, хотя как к врагу Лу должна была питать к ней только ненависть, как питала ее к адмиралу Зиу.
— Испугалась, — подвел черту Траут, — а вот бригадир не испугалась бы…
И Злата поддалась на эту нехитрую провокацию и согласилась.
К счастью, все обошлось благополучно.
Был только один смущающий момент: ей-таки пришлось раздеться донага и остаться в чем мать родила на виду у обоих землян мужского пола, но сделала она это легко и просто, как будто не в первый раз.
Им дали еще немного передохнуть — есть земляне наотрез отказались, — и только после этого состоялся долгий, но полезный для всех разговор. Ральфа пришлось сразу же вывести в другое помещение. Повторилась та же история: после первого же слова, сказанного на певучем незнакомом языке, он стал нервничать, подбегать то к Злате, то к Михаилу, то к Сергею, заглядывать им в глаза.
— Мы нужны друг другу, — сказал Траут в самом начале беседы, которая проходила в зале переговоров с искусственным, безмолвным водопадом подзащитным экраном и окнами во всю стену, выходившими на многоэтажно-башенную столицу Пангелы.
Кроме землян в полном составе, Траута и Спайса в переговорах участвовал еще один человек — Були. Злата сразу узнала его: совершенно неспортивного вида, почти хлюпик, он обладал мощной энергетикой, почти такой же, как у нее… в лучшие времена.
— Вы воевали с Лу! Вы — Були! — не дожидаясь, пока их представят друг другу, воскликнула Злата.
Були не удивился тому, что его знает женщина с Земли: его уже обо всем предупредили. Михаилу и Сергею помощника Лу представили особо.
Они перекинулись несколькими фразами.
— Вы извините, Злата, — сказал Були, — но мне нужно кое-что сообщить полковнику. Я только что прилетел, нужно дать хотя бы предварительный отчет.
Девятипланетники подошли к искусственному водопаду, который вдруг зашумел, и начали говорить о чем-то.
Злата сразу поняла, что разговор шел о ней. Она чувствовала это. Что-то их в ней не устраивало. Что? Злата никак не могла понять. После короткого совещания у водопада все сели за стол, где стояла целая батарея прохладительных напитков, и переговоры начались.
— Да, мы нужны друг другу, — повторил Траут еще раз и продолжил: — О сороковой планете у нас ходили легенды. Искал ее не только адмирал Ра, все искали эту планету. Но первым нашел все-таки он. В результате мы имеем новую планетарную войну. И, как это было всегда, нас опять тянут на свою сторону и Ра, и Зиу. Раньше мы становились на сторону сильнейшего, но тайно помогали слабейшему. Как это ни кажется парадоксальным, но до сих пор существование трех Империй гарантировало максимум степеней свободы для простого человека. Всегда можно было переметнуться из одной Империи в другую. Во всех прежних войнах, не добившись моментального успеха, нападавшая сторона шла на заключение мира. Но в этой войне все по-другому. Слишком высоки ставки: Священный камень, символ верховной власти распавшейся единой Империи, и Большой генератор на ничейной планете…
— Что значит «на ничейной планете»?! – возмутился Сергей.
— Прошу простить… — Траут сделал легкий поклон. — Но по тем скудным сведениям, которые нам удалось собрать о сороковой планете, планете джада, ясно, что она должна быть необитаемой. Великий приказал провести ее спецобработку и остановить эволюционирование аборигенов… Отсюда вывод: вы, земляне, не есть коренное население планеты, вы — пришельцы. И на планету вы попали намного позднее, чем она оказалась в поле зрение джада. Нас интересует — согласитесь, это не праздное любопытство, — откуда вы на самом деле? Как очутились на сороковой планете? Как попал к вам имперский звездолет? Что стало с его экипажем? Каким образом вам удалось построить Большой генератор? И почему уровень вашей цивилизации оказался сегодня настолько низким, что вы не в состоянии даже покинуть пределы собственной звездной системы? Хотя на планету вы могли попасть только на гиперпространственных кораблях.
Сергей пожал плечами, налил себе желтоватого напитка и сделал глоток.
— Мне самому интересно услышать ответы на эти вопросы. Я сам давно ломаю над этим голову. Я ощущаю себя гостем из ниоткуда… И Земля уже не Земля, и вселенная уже не вселенная… Да и я вроде как не я… Из чего сделан этот напиток?
— Это трехлетняя выдержка лимфы тартора, — чмокнув губами, ответил Спайс. — Но я бы порекомендовал вот этот! Он сделан из слюны така-тука. Очень полезен для здоровья.
Сергей поставил свой стакан на стол и сидел до конца разговора с плотно сжатым ртом.
Злата посмотрела на Михаила, тот кивнул и начал говорить.
— Я родился уже на Земле. После битвы за Атлантею. Но по рассказам моих родителей мне достаточно подробно известна история землян. Предупреждаю, рассказ будет долгим…
— Мы очень благодарные слушатели, — сказал за всех Були. — Чем больше подробностей, тем лучше мы поймем вас.
Михаил стал рассказывать очень подробно о Содружестве Кольца, трансгалактическом экспедиционном крейсере «Гея» и его капитане Поле Эриксоне, о мистере Чаминге, о звездолете, принадлежавшем неизвестной цивилизации, который был найден на Луне и назван «Прометеем», о посадке на Землю, о жизни на острове Атлантея, о строительстве Большого генератора, пока наконец не добрался до роковой битвы между армиями аргунов и геян и смертельной схватки между Эриксоном и Чамингом.
…Между ними произошла стычка, в результате которой один из них погиб.
— Один из них? — удивился Були. — Кто же именно?
— Ответить точно на этот вопрос невозможно. Чаминг, как я уже говорил, обладал способностью к трансформации и к моменту смертельной схватки с капитаном фактически был уже вторым Полом Эриксоном. Чамингу оставалось только избавиться от тела настоящего Эриксона и занять его место. Никто подмены не заметил бы. Но… либо Чамингу не удалось осуществить свой план до конца и тело настоящего Эриксона попало на глаза его людям, либо сам капитан оказался намного сильнее и хитрее, чем думал Чаминг. На обоих были совершенно одинаковые скафандры. Оба обладали совершенно идентичными физическими показателями. Сказать наверняка, кто из них кто, было нельзя. Вокруг капитана постепенно стала возникать стена отчуждения: каждый в глубине души полагал, что Эриксон — это Чаминг. Схватка, в которой погиб непонятно кто, состоялась сразу после того, как был уничтожен ваш корабль, отправленный на поиски звездолета Великого джада. Последствия вашего вторжения на Землю были ужасны.
— Давайте уточним еще раз, — перебил Михаила Траут, — это был один из звездолетов адмирала Ра. Девятипланетники к этому вторжению не имеют никакого отношения. И потом, вы сполна отомстили за себя: был уничтожен нетолько корабль, но и весь экипаж до единого человека…
— Принимается. Но результат вторжения все равно был печален. От Атлантеи осталась только жалкая часть, да и та ушла под воду при очередных, последовавших вскоре за первым землетрясениях. Сколько землян осталось в живых, сказать тоже было нельзя. Связь отсутствовала: пришельцы уничтожили все спутники связи. Построить и запустить новые не представлялось возможным. Здесь не могло помочь даже «поле»: спутники не были закодированы. Уцелело несколько десантных капсул, и все! Экспедиционный крейсер «Гея» был уничтожен. «Прометей» затонул…
— Но вы же прилетели на нем?! – воскликнул Спайс.
— Да… Я и сказал, что он просто затонул. То, что «Прометей» цел и невредим и покоится на дне Атлантического океана, мы узнали намного позже. Тогда, когда появились Хранители.
— А это что такое?
— Подождите, сейчас доберемся и до них. Оставшиеся в живых земляне — где-то около пятидесяти — ста тысяч — рассеялись по всей Земле. Каждая из горсточек спасшихся людей была предоставлена сама себе. Им уже помочь ничто не могло. Они были обречены на деградацию. Битва за Атлантею и нашествие инопланетян произошли через несколько дней после пуска Большого генератора, так что с системой кодов рядовое население острова ознакомлено не было: на это не хватило времени. С Эриксоном осталось около десяти тысяч человек включая бывших командиров модулей «Геи». Остальные, как я уже сказал, были предоставлены сами себе. С этого момента начинается период, который земляне считают своей настоящей историей. О том времени сохранились лишь легенды и предания. Никаких документов, никаких серьезных указаний на то, с чего начиналась земная цивилизация, до современных землян не дошло. После тысячелетий дикости и варварства началось постепенное возрождение. Как показало время, потомки геян повторили пути развития в области культуры, техники и прочего, пути, которые прошли их предки у себя на родных планетах, ставших потом членами Содружества Кольца. Тому, что информация об Атлантее — сейчас ее называют Атлантидой — затерялась во времени, способствовал еще один, самый главный фактор… Средняя продолжительность жизни человека, рожденного на Земле, упала до семидесяти лет — ничто по сравнению с тем, сколько жили их предки на планетах Содружества. Резкое падение продолжительности жизни коснулось не только коренных землян, оно коснулось и бывших членов экипажа «Геи». Из практически бессмертных они стали смертными. По приказу Эриксона, все еще державшего власть в своих руках, но уже к тому времени находившегося под пристальным вниманием чрезвычайного совета, который превратился в постоянный орган и проверял каждый шаг капитана, было проведено расследование. Результаты его показали, что виной всему…
— …Большой генератор! — невольно перебил Михаила Тра-ут. — Вы наверняка совершили ту же ошибку при его строительстве, которую совершили и мы, когда строили свой на Эйхоне.
— Скорее всего, — согласился Михаил. — Во всяком случае, именно к этому выводу пришла комиссия, занимавшаяся расследованием… Нужно было срочно остановить Большой генератор: это должно было снизить скорость старения землян. Но капитан распорядился не останавливать генератор ни и коем случае! Такое решение Эриксона было продиктовано двумя причинами. Первая: капитан был по рождению фрагианином, а на продолжительность жизни фрагиан, единственный из представителей всех рас, которые находились на «Гее», «поле» не оказывало никакого влияния, — ни на них, ни на их детей, зачатых до пуска генератора. Вторая: большинство кодов было известно только капитану, благодаря чему он мог диктовать всем свою волю. Чрезвычайный совет, состоявший отнюдь не из одних фрагиан, но исключительно из членов экипажа «Геи», отменил решение Эриксона и вынес свое: Большой генератор остановить! Жизнь последнего из землян дороже, чем те блага, которые давало «поле желаний»! Кристалл был снят с «орбиты». Ожидаемый результат — приостановка старения — был частично получен. Частично… К сожалению, все, кто был зачат и рожден после пуска генератора, уже без исключения, по-прежнему доживали где-то в среднем до семидесяти лет и умирали. Но все члены чрезвычайного совета, повторяю, люди, рожденные не на Земле, обеспечили себе остановкой генератора пусть не вечную, но достаточно долгую жизнь. И здесь, в ситуации, когда совет пошел против капитана, он повел себя уже не как Эриксон, но как Чаминг. Он попытался завладеть кристаллом и вновь запустить Большой генератор. Чрезвычайный совет усилил противостояние, упразднив звание Великого джада, которое Эриксон все еще носил, и лишив его звания капитана. А чтобы впредь у бывшего капитана не было соблазна овладеть кристаллом, было решено избавиться от него.
— Священный камень не уничтожим! — сказал Траут.
— Да?…– задумался Михаил. — Хранители не знали об этом… Вопрос об уничтожении камня поднимался, но расстаться с ним навсегда не хватило духа… А делать с камнем все равно что-то было нужно! Он должен был все время находиться под наблюдением. Кто-то должен был хранить его. Но владеть кристаллом большое искушение, особенно если ты фрагианин. Ситуация казалась тупиковой, грозила перейти в вооруженный конфликт: нашлись люди, которые согласны были поддержать Эриксона в его борьбе за кристалл. Решение подсказал перстень на пальце бывшего капитана: треугольный черный камень — копия кристалла, — вмонтированный в довольно невзрачную оправу. С помощью остатков «поля» было получено столько перстней, сколько насчитывалось членов чрезвычайного совета. Один из камней заменили на кристалл, перстни перемешали и раздали. Получилось, что каждый из членов совета отныне хранил черный треугольный кристалл. Но кто хранит настоящий? Этого никто не знал. Идея запустить Большой генератор жила и живет среди Хранителей до сих пор. Но, согласитесь, прежде чем пойти на запуск, нужно разобраться, почему «поле желаний» так пагубно влияет на продолжительность жизни. Тогда сделать это сами мы не смогли, но у нас была надежда, что такая задача по силам ученым Содружества Кольца… Мы построили очень экономичные передатчики — пирамиды, использующие энергию магнитного поля Земли для отправки в глубокий космос сигналов о помощи. Это было еще за несколько десятков веков до нового летосчисления… Построили… и стали ждать спасателей…
— И дождались… да не тех, — заключил Спайс. — Адмирал Ра нашел вас по этим самым сигналам…
— Можно было предположить… пока мы ждали помощи с Алдана, Эриксон или Чаминг не сидел сложа руки. Ключевым в судьбе капитана стало время последних крестовых походов — средневековье. Хранителей разметало тогда уже по всей Земле. Маленький островок цивилизации, который они создали на побережье одного из континентов, уже несколько тысячелетий как был разорен дикими племенами — потомками тех, кто выжил после гибели Атлантеи. Но хранителям удалось сохранить связь между собой. Мы встречались раз в столетие. Обменивались информацией, принимали назревшие решения, давали координаты, по которым в случае чего могли найти друг друга. Была еще одна причина необходимости подобных встреч: золото… Когда остановили Большой генератор, концентрация «поля» была еще достаточно высока. Понизили ее очень простым способом: полумили из «поля желаний» большое количество золота. Хранилось оно в тайниках. Та жизнь, которую мы вели среди смертных, позабывших обо всем: откуда они? кто они? — требовала больших средств: переезды, обустройство, достойная жизнь и так далее… И это золото, выброшенное из «поля», как балласт, очень нас выручало… и выручает… Эриксон не участвовал в этой акции — он уже не был тогда капитаном и, конечно, не был членом совета. Сам он делать запасы золота на будущее не стал: проявил недальновидность… или слишком надеялся на то, что вновь заработает Большой генератор… Но все случилось совсем по-другому. Это был не самый достойный период в жизни бывшего капитана транс галактического крейсера… или его двойника — Чаминга. Конец этого периода пришелся на тринадцатый век от рождения Христова, место действия — Франция, Шампань, замок Гишар…
— Рождения кого? — спросил Спайс, но Михаил ответить на его вопрос не успел: дверь в зал переговоров отворилась и вошел адъютант Траута.
— Извините, полковник, что не воспользовался телепатической связью: не хотел, чтобы вы в глазах наших гостей выглядели невежливым. — Адъютант замолчал.
— Продолжай, — разрешил Траут.
— У границ Империи флот адмирала Ра…