Пытаясь держаться так, словно ничего не случилось, Серена подождала, пока Хью откроет ей дверь машины, а затем, демонстративно не замечая протянутой руки мужа, пошла к дверям.
— Привет! — расплылся в улыбке Чарлз. — Вивьен уже начала волноваться. Она думала, что вы не придете.
— Хью поздно вернулся, — ледяным тоном процедила Серена.
Она тряхнула гривой золотых волос и отправилась на кухню. Чарлз посмотрел ей вслед, приподнял бровь и уставился на Хью.
— Хоть убей, сам ничего не понимаю, — сказал Хью. — С тех пор как я вошел, она не сказала мне ни слова.
— Я бы не стал переживать, старина. Наверное, она переутомилась, готовясь к юбилею. Но ведь осталось немного, верно?
— Вообще-то две недели, но, как ты знаешь, мы решили отпраздновать годовщину на три дня позже, в субботу.
— Вот и отлично. Вивьен говорит об этом без умолку уже несколько месяцев. Надеюсь, что она не закатит ничего подобного на наше тридцатилетие. — Чарлз помог Хью внести багаж и громко спросил из коридора: — Вивьен, где мы поместим этих славных людей?
— В розовой спальне, Чарлз! — донеслось с кухни.
Вивьен накрыла кастрюлю крышкой, обернулась к сестре и подмигнула:
— Ты ведь этого хотела, правда, Серена?
— Чего?
— Несколько недель назад ты намекнула, что у вас с Хью маленькая проблема, и попросила поместить вас в розовую комнату с двуспальной кроватью.
Лицо Серены исказилось от ужаса; она совсем забыла о своей просьбе. Сейчас она хотела этого меньше всего на свете. Ей было противно находиться с Хью в одной комнате, не то что в одной постели.
— Извини, Вивьен, я передумала.
— Хочешь сказать, что предпочитаешь две отдельные кровати? Ладно, тогда я скажу Чарлзу, чтобы он отнес ваши вещи в голубую спальню.
— Нет! — прервала ее Серена. — Лучше посели нас с Хью в разных комнатах!
— Но Серена, что случилось?
— Не хочу говорить об этом. Позже, когда мы с тобой останемся наедине. Просто помести Хью отдельно. Все равно где. Пусть спит хоть на диване, мне безразлично!
Вивьен бросила деревянную ложку на стол и успокаивающим жестом положила руку на плечо сестры.
— Неужели все так серьезно? Ведь скоро ваш юбилей!
— О да, очень серьезно. — Серена посмотрела на дверь и заметила переминавшегося с ноги на ногу Чарлза.
— Вивьен, дорогая, можно тебя на два слова?
Попросив сестру присмотреть за кипящим соусом, Вивьен вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
Чарлз таинственно кашлянул.
— Маленькая проблема. Хью не в восторге от розовой спальни. Видела бы ты его лицо, когда он увидел двуспальную кровать! Я подумал про голубую, но ты сказала, что Серена просила именно розовую. Не знаю, что делать.
Вивьен вздохнула и пожала плечами.
— Мне кажется, случилось что-то ужасное. Только это могло отвлечь Серену от ее грандиозных планов. Хью ничего не говорил?
— Нет. Только то, что они с Сереной предпочли бы спать в разных постелях. Я знаю, дома они спят врозь, но когда мы ездили в Девоншир, они не возражали против номера с двуспальной кроватью.
Вивьен покачала головой и печально сказала:
— Да, но это было больше года назад, а за такой срок многое может измениться.
— Ты намекаешь на историю со Стэнли и абортом? Я помню, Хью очень возмущался.
— И был совершенно прав, — пробормотала Вивьен себе под нос. — Я давно говорила Серене, что… О Господи, чем это кончится? Не желать спать вместе на Рождество — плохая примета.
Решив оставить Серену в розовой спальне, Чарлз отнес вещи Хью в голубую и предоставил Вивьен объясняться с сестрой. Позже, пока Хью и Серена распаковывали чемоданы, Чарлз налил два больших бокала хереса и принес их в столовую. Вивьен спешно переставляла приборы.
— Мне пришло в голову, что теперь они и сидеть вместе не захотят.
Чарлз одобрительно кивнул и протянул Вивьен ее бокал.
— Я собирался открыть бутылку шампанского, но теперь повременю, верно?
Вивьен покачала головой.
— Я думаю только об одном: неужели они весь вечер промолчат как рыбы? Тогда Гарету и его новой подружке будет очень неловко.
Вивьен взяла бокал и вздохнула.
— Слава Богу, что у нас круглый стол!
Чарлз и Вивьен сели напротив, Хью с Сереной и Гарет с Дебби — по диагонали друг от друга, и трапеза началась вполне пристойно. Однако, когда подали главное блюдо, атмосфера за столом резко изменилась.
Чарлз с точностью хирурга нарезал окорок, нашпигованный чесноком, и первую тарелку подал смущенной Дебби, сидевшей от него слева. Тем временем Вивьен поставила на стол глубокие миски с овощами.
— Блюда очень горячие и довольно тяжелые, так что предупреждаю всех: будьте осторожны.
— В таком случае, — сказал Хью, обернувшись к Дебби, которая стеснялась есть в незнакомой компании, — позвольте помочь вам.
Дебби с тревогой посмотрела на блюдо, предложенное ей Хью.
— Извините, я не очень люблю овощи. Я ем только картофель и горох. А тут я даже не знаю, как многое из этого называется.
Серена, выпив одним духом полбокала вина, подняла бровь, посмотрела на Дебби и саркастически заметила:
— В таком случае, моя милая, вам повезло. Хью знает об овощах все, не правда ли, дорогой?
Совершенно сбитый с толку, Хью проигнорировал реплику Серены и по очереди описал каждый овощ своей ошарашенной соседке, которая уже начала жалеть, что приняла приглашение Гарета. Девушку смущало не столько то, что она сидела далеко от Гарета, между его отцом и дядей (оба мужчины были любезны и внимательны), сколько поведение Серены.
Еще во время первого блюда Дебби заметила, что Серена слишком много пьет. Ее бокал то и дело оказывался пустым. Ладно, как-никак Рождество, утешала себя девушка, родители которой выпивали бутылку вина только по большим праздникам. Когда Хью уговаривал ее попробовать фасоль, Дебби еще раз ощутила на себе колючий взгляд Серены.
— О, Хью у нас специалист не только по овощам, но и по экзотическим фруктам!
Чарлз, смущенный этой репликой, наполнил пустой бокал Серены и посмотрел на жену, ища поддержки. Та, не зная, что предпринять, предложила Хью еще овощей. Баррингтон вежливо отказался, обернулся к Дебби и дружелюбно сказал:
— Если не любите бобовые, не ешьте; оставьте место для десерта. Вивьен славится своим шоколадным рулетом и крем-брюле.
Увидев на лице Дебби недоумение, Серена иронически бросила:
— Наверное, вам, милочка, будет понятнее, если я скажу, что это шоколадные булочки и крем с жженым сахаром сверху!
Тут наступила мертвая тишина. Затем Гарет положил на стол салфетку и повернулся к матери.
— Ничего, если мы пропустим сладкое? Мы договорились встретиться с друзьями в винном баре. Ты как, Дебби?
Девушка кивнула Гарету, облегченно вздохнула и тепло улыбнулась Хью, который отодвинул ее стул и помог выйти из-за стола.
— Желаю вам всем хорошо встретить Рождество, — застенчиво сказала она.
— Обязательно! — громко отозвалась Серена, подняла свой бокал и опустошила его.
Когда ужин закончился и Вивьен с Сереной понесли посуду на кухню, Чарлз принес бренди и четыре бокала.
— Нет, Чарлз, я пас. Наверное, я скоро уйду, но сначала скажу Серене пару слов о ее поведении. Бедная девочка. Бог знает, что она подумала.
Чарлз хмуро наполнил три бокала.
— Угу… Должен признаться, старина, сегодня Серена хватила через край. Она всегда была жестковата — не в пример Вивьен, — но ее давешняя реплика насчет булочек не лезет ни в какие ворота.
— Что не лезет ни в какие ворота? — спросила вошедшая Серена и потянулась за бренди.
— Твое поведение! — резко сказал Хью.
— Тебе и карты в руки! — окрысилась Серена. — Ты большой специалист по такому поведению!
В комнату вошла взволнованная Вивьен с подносом в руках.
— Эй, люди! Вы что, забыли про Рождество и приближающийся юбилей?
— Если бы я могла это забыть! — крикнула Серена и вылетела из комнаты.
Хью посмотрел ей вслед и обернулся к свояченице.
— Послушай, извини, что так получилось. Предоставь это мне. Я попробую поговорить с ней. Если ничего не получится, мы с Сереной соберем вещи и уедем домой, чтобы не портить вам Рождество.
Серена мерила шагами розовую спальню. В ее пальцах дрожала зажженная сигарета.
— Ни в какие ворота! Да как он смеет!
Хью коротко постучал и вошел, не дожидаясь ответа.
— Разве я разрешила?
— Не беспокойся, я на минутку. Думаю, ты должна извиниться не только перед Чарлзом и Вивьен, но также перед Гаретом и его дамой, когда увидишь их в следующий раз.
— Дамой?! Ты называешь Дебби дамой? Да она не умеет пользоваться ножом и вилкой, не говоря о том, что не знает овощей!
— Черт побери, вместо того чтобы смеяться, лучше помогла бы! Ты же видела, как она нервничает! Разве ты сама никогда не была в таком положении?
— Никогда! Потому что я была лучше воспитана! Я всегда знала, как вести себя на людях и что делать!
— О да! — саркастически прервал ее Хью. — Как я мог забыть? Ну, если Дебби понадобится врач, занимающийся подпольными абортами — хотя я в этом сильно сомневаюсь, — ты сможешь ей подсказать, куда обратиться!
Серена остановилась как вкопанная.
— Как ты смеешь! — крикнула она и вдруг осеклась.
— Продолжай, Серена. Что я смею?
Увидев, что Серена изумлена, Хью круто повернулся.
— Лучше извинись, Серена, иначе мы немедленно уезжаем домой. Если тебе есть что сказать, скажи это сейчас.
После паузы, которая длилась целую вечность, Хью взялся за ручку двери. И тут она резко заявила:
— Я подаю на развод!
— В самом деле? Ну что ж, я согласен. Когда ты собираешься подавать заявление: до или после юбилея?
Серена испустила дрожащий смешок.
— Я не шучу, Хью. Если ты думаешь, что я буду жить с тобой после того, что узнала сегодня.
По-прежнему стоя к ней спиной и держась за ручку двери, Хью спокойно спросил:
— И что же ты узнала?
— Я узнала все: причину твоих частых визитов к дяде Бертраму, твоих поездок на уик-энды, твоих покупок детских вещей в универмаге! Никогда не думала, что ты можешь так низко пасть!
Ошеломленный ее последней репликой, Хью потер подбородок. Почему Серена называет его связь с Салли низкой? Салли — красивая и образованная женщина!
— Серена, связи были у нас обоих. Ты забыла, что сама предложила это? Как ты говорила, в компенсацию за мое бесплодие.
Почувствовав издевку, Серена не нашлась, что ответить. Она нервно погасила сигарету и стала ждать продолжения.
— Кроме того, ты говорила — поправь меня, если я ошибаюсь, — что не хочешь знать про других женщин. Если то, что ты узнала, тебе не нравится, вини в этом только себя.
— Не нравится? Слабо сказано, Хью! С другой женщиной я могла бы смириться, но узнать, что ты поддерживаешь связь с белобрысым мальчишкой из овощной лавки, — это уж слишком! Тут любого вывернет наизнанку!
Хью уставился на Серену во все глаза.
— Что ты сказала?
— Не притворяйся, Хью! Я все знаю про твоего дорогого Джулию и его записочки! "Хью, не забывай звонить, если понадоблюсь!" — детским голоском передразнила Серена и потянулась за новой сигаретой. — Могу сказать только одно: если он заставляет тебя платить еще и за детскую мебель для своей сестры, то неизвестно, кто у вас актив, а кто пассив!
Лицо Хью стало темным и грозным. Он шагнул к Серене и остановился в нескольких сантиметрах от нее.
— Очень хорошо, Серена. Если ты хочешь развода, я согласен. Но на твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем выступать с таким обвинением в суде!
— Ха! Не думай, что ты можешь запугать меня, Хью! Я все расскажу о твоих тайных встречах и спрятанных подарках!
— Подарках? О чем ты говоришь?
— Например, о портрете Стэнли. Портрете, который ты спрятал. Скажи спасибо, что я не сожгла его!
— Так же, как сожгла мою собаку и своего ребенка?
Если Хью хотел ударить ее в больное место, то он попал в яблочко. Уничтоженная Серена плашмя упала на то самое королевское ложе, которое несколько дней назад мечтала разделить с мужем.
Открыв дверь спальни, Хью холодно заявил:
— Я уезжаю. Вивьен и Чарлз узнают, почему я это делаю. Конечно, ты можешь сказать им все что хочешь.
— Если ты едешь трахаться со своим золотоволосым Адонисом, попроси его сделать тебе одолжение и составить композицию из сухих цветов для Дебби. Ручаюсь, он не откажет!
Оставив эту реплику без внимания, Хью все объяснил Чарлзу и Вивьен и уехал.
— Вот тебе и раз! Что ты об этом думаешь? — спросил Чарлз, допивая бренди.
— Не знаю, дорогой. Честное слово, не знаю. Но если Хью ушел к другой женщине в сочельник — это серьезно.
— К другой женщине! Это он вам сказал? О Боже, Вивьен, я всегда говорила, что ты слишком доверчива! — На пороге стояла Серена и цепко всматривалась в сестру и зятя, пытаясь понять их реакцию на ранний уход Хью.
— Да, он так сказал, — нервно подтвердила Вивьен. — Сказал, что они встречались друг с другом около года и что это серьезно. Кроме того, он сказал, что ты подаешь на развод.
Голосом, в котором звучала ярость, Серена объявила:
— О да, серьезно! А насчет развода еще серьезнее. Ты бы, Вивьен, тоже подала на развод, если бы узнала, что твой муж гомосексуалист!
Выбравшись из машины Лауры, Салли вдохнула холодный воздух и прислушалась к колоколам, звавшим их на полуночную мессу.
— Чудесно, — промолвила она. — Ясная морозная ночь, звон церковных колоколов и…
— Три тучные женщины, пытающиеся вылезти из одной маленькой машинки, — прервала ее Лаура.
— Салли не тучная, — возразила Марион. — Она на сносях, вот и все.
— Угу. И судя по ее виду, если мы не остережемся, то в яслях вместо младенца Христа будет лежать наш собственный! — Лаура тряхнула абрикосовыми кудрями и посмотрела на Салли. — Ты уверена, что не сделала глупость?
— Абсолютно, — заявила Салли. — Сегодня мы будем праздновать только один день рождения — Иисуса. Может, войдем, пока еще есть свободные скамьи?
Лаура зябко поежилась, подняла воротник пальто и шепнула Марион:
— На всякий случай садись поближе к дверям!
В церкви было чудесно. Все электричество выключили; каждую колонну окружали молочно-белые свечи. Их яркое пламя начинало мигать, когда старинные деревянные двери открывались и пропускали новых прихожан. Рядом с кафедрой проповедника, у центрального прохода, Салли заметила украшенные ясли со слоем соломы и младенцем Иисусом в пеленках. Чувствуя, что слезы жгут ей веки, она с любовью вспоминала о том, как всего несколько часов назад взяла Хью за руку и подвела его к кроватке Стэнли в только что обставленной детской.
Марион тронула Салли за локоть и тихо прошептала:
— Салли, ты о'кей?
— Да, чудесно, спасибо… я просто задумалась.
В половине двенадцатого заиграл орган и открылась боковая дверь. В нее вошли тщательно умытые и причесанные мальчики из церковного хора. Они двинулись вперед со свечами в руках, и звонкий голос солиста завел "В городе царя Давида". Все прихожане встали и дружно подхватили псалом со второй строки.
Когда часы пробили двенадцать и все преклонили колени, Салли сидела, закрыв лицо руками, и беззвучно молилась: Милостивый Боже, ты уже знаешь, чего я желаю. Наверное, нельзя быть такой жадной, ведь у меня и без того много?
Снаружи снова звонили колокола, возвещая рождение Христа; веселый викарий приветствовал каждого уходящего улыбкой и пожатием руки. Увидев Салли, он улыбнулся еще шире и добавил:
— Рад, что вы тоже пришли на службу, моя дорогая. Правда, на мгновение мне показалось, что придется звать на помощь мою жену.
— Его жена работает в Красном Кресте, — объяснила Лаура, когда они поравнялись с кладбищенскими воротами, — и однажды помогла родиться младенцу прямо во время церковной службы. До сих пор вспоминает об этом. Думаю, она с удовольствием повторила бы данную процедуру.
— Ну, я рада, что не предоставила ей такую возможность, — сказала Салли, выйдя за ворота. — Ох!
— Салли! — схватила ее за руку Марион. — Что, началось?
— Нет! Просто я увидела Хью. Он стоит у машины Лауры. О Боже, что мне делать, Марион?
— Идти и поговорить с ним, дурочка! Возможно, ради этого он и приехал. Все равно скрываться больше нет смысла.
— А как же Лаура?
— За Лауру не беспокойся. — Марион оглянулась на подругу. — Кажется, ее загнала в угол жена викария. Наверное, хочет знать, где ты проведешь Рождество.
— Надеюсь, она проведет его со мной, — тихо сказал Хью, выступая вперед и подавая Салли руку.
— Иди, — велела Марион и поцеловала Салли в щеку. — Ступайте оба. Я все объясню Лауре.
Замешкавшаяся в воротах Лаура изумленно наблюдала за тем, как Салли садится в синий "ягуар".
— Куда это она?
— Едет встречать Рождество с отцом своего ребенка.
— Но ведь… — ахнула Лаура.
— Все верно, перед тобой Хью Баррингтон. Разве это не чудесно? — Марион возвела глаза к небу и еле слышно прошептала: — Спасибо тебе, Господи; наконец-то ты услышал мои молитвы.
Уютно устроившись в объятиях Хью, Салли слушала, как он рассказывает о фиаско, которым закончился ужин у Чарлза и Вивьен, последовавшем за этим взрыве Серены и ее требовании развода.
— Все еще не могу поверить, — тихонько вздохнула Салли. — Ты думаешь, она серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Но ведь это оттого, что она думает, будто ты и Джулия ну, ты понимаешь.
— Да, понимаю. Даже слишком хорошо.
— А ты так и не сказал ей, что она ошиблась.
— Салли, — заметил Хью. — когда Серена в таком состоянии, никто не может убедить ее, что она к двум прибавила два и получила пять. Однако…
— Что "однако"?
— Это сильно облегчает нам жизнь. Хотя бы на время. Позволяет подумать о нашем будущем. Салли, ты хочешь, чтобы мы были вместе?
Салли посмотрела Хью в глаза и поняла, что он говорит серьезно.
— О да, — прошептала она и ощутила прикосновение его губ.
Сварив какао, Салли поглядела на часы: почти два ночи.
— Что ты теперь будешь делать? Вернешься к Вивьен?
— Ни в коем случае! Как было сказано на церковной стоянке, я собираюсь провести Рождество с тобой. Не беспокойся, завтра утром я первым делом позвоню Чарлзу. Мне действительно не хочется портить им праздник. Без сомнения, Серена останется там, а я останусь здесь — все очень просто.
Неожиданно Салли рассмеялась и передала Хью чашку.
— Над чем смеешься? — слегка озадаченно спросил ее Хью.
— Над всей этой дурацкой ситуацией. Совсем недавно Роз была убеждена, что отец ребенка — Бернард. Когда она приехала сегодня, я решила, что шила в мешке не утаишь. Но она все еще думает, что ты не можешь иметь детей. Пока я волновалась, что подумает Роз, у тебя была в разгаре ссора с Сереной, которая решила, что ты гей. А тут еще бедная Лаура, которая раскрыв рот смотрела, как я уезжаю с тобой в ночь!
Хью с чашкой какао в руках вернулся на диван.
— Да, сейчас это кажется забавным, но в момент разговора с Сереной мне было не до смеха.
— Я скажу тебе еще одну смешную вещь. Мы остались без рождественского обеда! Ты понимаешь, что я собиралась провести Рождество с Лаурой и Марион? У меня в доме и еды-то нет, если не считать спагетти по-болонски, которое я поставила в холодильник на прошлой неделе.
— В самый раз. А пуансеттия сойдет за елку.
— Кстати, о пуансеттии. Роз удивлялась, почему ты купил розовую. Я правильно понимаю, что ты вспомнил мои слова о красных розах?
Хью кивнул и помог Салли подняться.
— Пойдем-ка в постель. Ты совершенно измотана. О подробностях можно поговорить завтра утром.
— Ты хотел сказать, сегодня, — сонно зевнула Салли.
Несколько часов спустя Салли готовила спагетти по-болонски. Когда она достала сухой лавровый лист, то волей-неволей вспомнила Стэнли.
— Хью, что ты сделал с прахом собаки?
— Какое-то время он лежал вместе с подаренной тобой миниатюрой. Потом я решил взять картинку домой. Там ее и нашла Серена. Но пепел все еще лежит в бюро красного дерева у меня в кабинете. А что?
— Я подумала, что когда у нас будет газон и кусты, ты мог бы рассыпать прах Стэнли вокруг лаврового дерева, конечно если захочешь.
Хью обвил ее руками, с любовью вспомнил о Стэнли и ответил:
— С удовольствием. Я думаю, Стэнли такое решение пришлось бы по вкусу.