Похоронный марш, который должен был ознаменовать крах моего мира, так и не прозвучал. Меня застали врасплох. Я смотрю на Мишель с выражением неподдельного шока на лице. Быстро маскирую свои чувства и надеюсь, что никто ничего не заметил, потому что мой ответ чудесным образом звучит невозмутимо и безупречно:

– Не знаю. Мы больше не вместе.

– Оу, – произносит Мишель. Она пытается казаться сочувствующей, но я вижу её натуру сквозь всё это притворство. – Как жаль! Вы были такой очаровательной парой.

– Кто такой Брейди? – интересуется Адам.

– Никто, – отвечаю я, но Мишель не может держать язык за зубами.

– Вы же, ребята, какое-то время встречались? Кажется… всю среднюю школу, да?

– Ага.

– Что произошло?

– Ты серьёзно, блять, меня об этом спрашиваешь?

Уф. Я не хотела так реагировать.

Глаза Мишель расширяются от шока, и она, запинаясь, бормочет извинения:

– Извини. То есть... я на самом деле не хочу об этом говорить.

– Ну так бы и сказала.

Вздыхаю и прикусываю губу. Такое чувство, словно все смотрят на меня. Возможно, потому что так и есть. Я присаживаюсь рядом с Адамом лишь для того, чтобы попытаться не выделяться, чтобы на меня не так легко было глазеть. Радуюсь, когда разговор переходит на другую тему, отличную от меня и моей развалившейся личной жизни, и ещё больше радуюсь, когда приходит официант, чтобы принять наш заказ. Я заказываю ещё один шот и Лонг-Айленд айс ти.

– Помирать, так с музыкой? – шепчет мне на ухо Адам, вновь напоминая о том, что это наша последняя ночь вместе.

Прижавшись к парню щекой, по секрету шепчу ему:

– Я буду скучать по тебе.

ЗАЧЕМ Я СКАЗАЛА ЭТО?

Адам отстраняется, чтобы взглянуть на меня, и я боюсь того, что он скажет. Я, наверное, до чертиков его напугала. Я буду скучать по тебе? Он меня всего два дня знает! Адам открывает рот, словно собирается что-то сказать, но потом закрывает. Наконец он наклоняется ко мне и произносит:

– Нет, не будешь.

Когда он отстраняется, чтобы посмотреть на мою реакцию, я хмурюсь. Чёрта с два я не буду скучать по нему.

Он снова наклоняется.

– Мы будем встречаться дважды в неделю на занятиях и, скорее всего, на выходных, когда я буду похищать тебя для репетиторства.

Ладно, я могу всерьез разреветься. Вместо этого смеюсь:

– Обещаешь?

Он качает головой.

– Я не даю обещаний. Впрочем, для тебя сделаю исключение.

Может, это из-за алкоголя, или из-за «недообещания» Адама, но внезапно я чувствую себя менее стервозной. Когда Джоэль предлагает мне потанцевать, я даже позволяю ему вытащить меня на танцпол.

Он раскручивает и отпускает меня, а сам вертит бедрами рядом со мной – немного слишком вызывающе, но это же Джоэль! Дело явно не в том, что я ему могла понравиться. Но я подыгрываю ему, и в конечном итоге мы истерически смеемся на танцполе из-за наших нелепых движений. Моя кожа блестит от пота, когда я следую за ним, пробираясь сквозь толпу к нашему столику, ухватившись сзади за футболку парня. Я практически останавливаюсь как вкопанная, когда вижу, как уютно устроились Мишель и Адам, но каким-то образом даю команду ногам двигаться дальше.

Мишель одной рукой обхватила подбородок Адама, удерживая его лицо повернутым к ней. Их лбы соприкасаются, и он улыбается ей. Она хихикает и наклоняется, чтобы что-то прошептать ему на ухо, после чего парень облизывает губы.

Я плюхаюсь рядом с ним, «случайно» слишком сильно завалившись и ударив его прямиком в спину. Когда они ударяются лбами и вскрикивают, я начинаю безудержно хохотать:

– О боже, – произношу я сквозь смех, – извините.

Адам смеется и потирает лоб.

– Спасибо тебе.

– Обращайся.

Я ещё посмеиваюсь, оглядывая всех сидящих за столом, пока не натыкаюсь взглядом на ухмыляющегося мне Шона. Его глаза остекленели, доказывая коллекцию выстроившихся в ряд пустых стопок, и она не включает в себя шоты, которые он выпил с Адамом до того, как мы сели за столик.

– Хорошо себя чувствуешь, Шон? – дразнюсь я.

– Превосходно, как персик в солнечных лучах! – смеется он.

Шон смеется ещё громче, а моё сердце пропускает удар. Мне следует пресекать его комментарии, чтобы парень снова не застал меня врасплох.

Мишель продолжает навязываться Адаму, пока мы общаемся и выпиваем, и в тот момент, когда я думаю, что больше не выдержу этого, она спрашивает его, достаточно ли он пьян, чтобы потанцевать.

Он смеется и качает головой.

– Даже близко нет.

– В таком случае, может, ты хочешь уйти отсюда?

Она произносит это достаточно тихо, поэтому большинство сидящих за столом не слышат этого, но я навострила уши на их разговор, словно от этого зависит национальная безопасность. Я тут же встаю, чтобы выпустить Адама, не желая слышать, как звучит его голос, когда в конце концов он попросит меня встать. Мои резкие движения привлекают его внимание. Он начинает двигаться вместе с Мишель, практически приросшей к его бедру.

Я так сильно кусаю внутреннюю сторону губы, что уверена – скоро почувствую кровь, но в этот момент слышу смех Шона:

– Адам! – кричит он, и тот останавливается, чтобы посмотреть на него. – Иисусе, мужик, ты так и не понял, кто она? Да?

Адам поворачивается к Мишель и удивленно поднимает брови.

– А?

– Не она! – кричит Шон.

О Боже, о Боже, о Боже.

– Она! – Шон указывает пальцем на меня, от чего кровь стынет в жилах.

Адам медленно переводит взгляд на меня.

– О чем он говорит? – спрашивает он, выглядя совершенно сбитым с толку.

– Ни о чем, – быстро отвечаю я. – Он пьян.

– Просто скажи ему, кто ты! – выкрикивает Шон, и я одариваю его угрожающим взглядом. Я убью его. Честно, убью!

– Кто она? – спрашивает Адам у Шона, и я практически хватаю его за локоть и увожу подальше от стола.

Когда Мишель спешит последовать за нами, я резко останавливаюсь и, оглядываясь на неё, шиплю:

– НЕ ТЫ!

Она спотыкается, словно мои слова в буквальном смысле бьют её по лицу, но я слишком взволнована, чтобы гордиться этим, и тут же вновь начинаю тащить Адама к выходу.

– Лучше скажи ему! – кричит нам вслед Шон, но я не обращаю на него внимания, как можно скорее вытаскивая Адама из клуба. Он смотрит на меня так, словно я сумасшедшая, но без вопросов следует за мной.

Как только мы оказываемся снаружи, он останавливается, и я отпускаю его руку.

– Что это было?

Я поворачиваюсь и смотрю на него, кусая внутреннюю сторону губы. Завтра будет очень болеть.

– Мы можем просто забыть произошедшее?

– Нет, – он отвечает гораздо более серьезным голосом, чем я привыкла слышать, – расскажи мне, что он имел в виду.

Я вздыхаю и увлеченно разглядываю асфальт под ногами. Это занимает некоторое время, но в конце концов я набираюсь мужества и поднимаю на него взгляд.

– Мы уже встречались раньше... до этих выходных, – признаюсь я, сняв очки.

Адам смотрит на меня с любопытством.

– Где?

Не хочу говорить, но Шон не оставил мне выбора.

– В Mayhem.

– Когда?

Нервно тереблю мочку уха. Не хочу об этом говорить. Это вообще последнее, что я когда-либо хотела бы обсуждать.

– Чуть больше месяца назад.

Когда понимаю, что ещё недостаточно рассказала, наконец добавляю:

– Тебе отказала всего одна девушка, Адам. Не две... Одна.

Адам долгое время изучающе смотрит на меня, его лицо медленно озаряет понимание. Его взгляд смягчается в свете уличного освещения, легкий ветерок развевает каштановые локоны.

– Только ты, – тихо соглашается парень, после чего, глядя в глаза, приближается ко мне. Он берется пальцами за резинку и распускает мой хвост, позволяя волосам рассыпаться. После чего поправляет их, вытягивая вперед.

– Прости, что не сказала тебе, – извиняюсь я, хмурясь, когда он играет с моими волосами, но затем Адам протягивает руку и ласкает пальцем мою нижнюю губу. Как и прошлой ночью, я замираю. Я вижу, как воспоминания о нашем первом поцелуе проносятся в его голове. Когда Адам касается меня, как в прошлый раз, и смотрит на меня так же, я не имею ни малейшего понятия ни что мне сказать, ни что чувствовать или делать... или... или... я вообще дышу? Чёрт, мне нужно дышать.

Когда взгляд Адама падает на мои губы, и он начинает приближаться ко мне, я резко вдыхаю и нервно отступаю назад:

– Стоп.

Парень следует за мной, а в его глазах тлеют угольки. Одним пальцем он хватает меня за ремень, чтобы притянуть за бедра, тем самым резко сокращая расстояние между нами. Внезапно моё тело охватывает пламя возбуждения, и я не знаю, как долго смогу противостоять всем плохим решениям, которые оно умоляет меня принять. По крайней мере, он не сумасшедший... Не думаю.

– Адам, – каким-то образом мне удается произнести запыхавшимся и неровным голосом, – мы по-прежнему просто друзья.

Адам отрицательно качает головой, одним быстрым движением разворачивая наши тела так, что я оказываюсь прижатой к бетонной стене. Он вплотную подходит ко мне, одной рукой всё ещё удерживая меня за пояс, а другой лаская меня за ухом.

– Почему ты не сказала мне? – спрашивает он. Его голос низкий, опасный и сексуальный, как у змея-искусителя. От него у меня кружится голова. Он зол? Чёрт... Даже не знаю.

– Я... Я не хотела, чтобы ты знал.

– Ну, теперь я знаю.

Он так близко и такой высокий, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Взгляд Адама прожигает меня насквозь, и я чувствую жар по всему телу

Киваю и с трудом сглатываю.

– Ты целый месяц посещала со мной занятия.

Я снова киваю, закусывая нижнюю губу. Но это лишь возвращает его внимание к моему рту, так что я отпускаю её.

– А потом последние три дня ты провела со мной и рассказала Шону…

– Я не рассказывала Шону, – перебиваю его.

– Тогда откуда он знает?

– Он узнал меня. А ты – нет.

Это прозвучало более раздраженно, чем я хотела.

– Я знал, знал, что это ты!

Он наклоняется, прижимается губами к моему уху и шепчет:

– Ты солгала мне, Персик.

Когда он отворачивается от меня, я не могу прочесть эмоции на его лице.

– Я... Мне жаль.

Адам медленно качает головой.

– И снова лжешь.

Я опустила глаза. Парень прав, и он чертовски меня взволновал. Адам пальцем поднимает мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Почему ты не пришла за кулисы тем вечером?

– Я была в полном раздрае.

– Я хотел тебя увидеть.

Я в миллионный раз хочу извиниться перед ним, но решаю промолчать.

Адам кладет руку мне на шею, лаская пальцем нежную кожу за ухом.

– Ты отправилась со мной в эту поездку... и не позволила мне даже поцеловать тебя.

У меня перехватывает дыхание. Я...Что я должна на это ответить?

Адам прижимает меня вплотную к стене, заслоняя собой. Я чувствую, насколько сильно парень хочет меня. Он наклоняется мучительно близко к моим губам:

– Теперь, когда я знаю, кто ты, позволишь мне поцеловать тебя?

Я нервно мотаю головой из стороны в сторону.

Он наклоняется еще ближе, и мы соприкасаемся носами.

– Почему?

Адам так близко, я чувствую его дыхание на моих губах.

– Я... Я просто…

Прежде чем мне удается закончить или хотя бы осмыслить, что я хочу ответить, он резко подается вперед, чтобы накрыть своими губами мои. Напирая, Адам сокращает между нами расстояние и втягивает мою нижнюю губу. Он прижимается ко мне бёдрами, и из моих уст вырывается бездыханный стон, когда я чувствую его. Всего. Хочу, чтобы он поднял меня. Чтобы обернул мои ноги вокруг своей талии и прижал к этой стене, чтобы я могла почувствовать его там, где по-настоящему хочу. Я не думаю – просто целую его в ответ. Целую так отчаянно, что больше невозможно скрывать, как сильно хочу.

Адам скользит руками вдоль моей шеи и погружает их в мои волосы. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а затем прижимается губами к моей шее и стискивает мои бедра, ещё сильнее придвигаясь ко мне. Я таю в его руках. Он так страстно целует меня, уверена – завтра там будут засосы, но мне плевать. Так продолжается до того момента, пока его холодные пальцы не проскальзывают под мой топ, грубо прижимаясь к моей голой коже, от чего я шокировано открываю глаза.

Мы стоим перед клубом, на тротуаре. Я ловлю на себе неодобрительные взгляды проходящих мимо людей и, задыхаясь, отступаю назад.

– Адам, – я качаю головой. – Нет.

Он оглядывается, осознавая, что выставил нас на всеобщее обозрение. Парень кажется в равной мере взволнованным и весёлым, когда протирает глаза, широко улыбаясь.

– Автобус, – произносит он, после чего перестает тереть глаза и протягивает мне руку.

– Нет, – выдыхаю я, качая головой. – Мы не можем.

Моё тело кричит в знак протеста, но ему действительно следует научиться вовремя затыкаться.

Его лицо кривится в непонимании.

– Почему?

– Потому что... мы друзья.

Адам рычит и проводит руками по волосам, разочарование одолевает его.

– Мы не друзья.

Его слова режут меня по живому, и я боюсь, что могу разреветься прямо здесь, перед всеми. Он, должно быть, замечает это, потому что немедленно уточняет:

– Нет-нет, я не это имел в виду.

Адам начинает нервничать и выставляет руки вперед, словно боится, что я могу рассыпаться на миллион кусочков, и ему придется держать меня в целости. Я знаю, что он искренен, и от этого мне становится легче. Но вопрос об автобусе всё ещё в силе.

– Вернуться в автобус было бы очень плохой идеей, – объясняю я ему.

– Что в этом такого плохого?

Ничего и всё одновременно.

– Я не ищу отношений на одну ночь... – выдавливаю из себя слабую улыбку. – Даже с Адамом Эверестом.

Особенно с Адамом Эверестом.

– Откуда ты знаешь, что это будет лишь на одну ночь?

Я многозначительно смотрю на него, отвечая взглядом на его вопрос. Все отношения Адама – на одну ночь. Он даже не может отрицать это.

– Почему ты поехала со мной, Персик?

– Хотела помочь тебе.

– Зачем?

– Просто захотела.

Ответ соответствует логике Адама, так что он не может спорить с этим. Парень вздыхает и отступает назад, проводя рукой по волосам.

– Разве мы не можем просто посмотреть, к чему нас это приведет? – спрашивает он спустя несколько секунд.

Я качаю головой.

– Я по-прежнему хочу быть друзьями.

Мы оба знаем, к чему это приведет. Это приведет нас прямиком в постель, после чего он оставит меня сидящей у телефона, который никогда не зазвонит, рыдающей на плече у Ди.

– Честно? После этого? – Адам невесело усмехается. – Не думаю, что вся эта «дружеская хрень» сработает.

– Именно поэтому я не хотела тебе рассказывать, – нахмурившись, отвечаю я.

Адам снова подходит ко мне, соприкасаясь нашими лбами.

– Персик, – произносит он, пристально вглядываясь в мои глаза. – Не думаю, что я когда-либо так же сильно чего-то желал, как хочу прямо сейчас схватить тебя и отнести в автобус.

Я упираюсь рукой в его грудь и медленно отталкиваю. Он не выглядит счастливым, но позволяет мне сделать это.

– Что мне делать? – спрашивает он.

– Остыть, – отвечаю я, фальшиво улыбаясь.

– А потом?

– Забыть то, что произошло в Mayhem.

И то, что произошло только что. Потому что одному Богу известно – произошедшее было выжжено в моей памяти и будет по-прежнему тлеть даже спустя год.

Адам качает головой.

– Я не могу.

– Тогда просто притворись.

Он снова качает головой, но в этот раз улыбаясь.

– Не получится.

– Почему?

– Не хочу.

Он берет меня за руку и оттягивает от стены, чтобы обнять за плечи, и ведет обратно в клуб.

– Так ты не против быть друзьями? – спрашиваю, пока мы идем.

– Против, – он смеется в ответ.

– Но… Мы ведь попробуем, да?

Он ухмыляется мне, не отвечая на вопрос, после чего мы заходим внутрь.