Адам не прерывает поцелуй, когда звонит его телефон. Он прижимается ко мне всем телом, вдавливая в черное атласное покрывало. Его нога зажата между моими ногами, джинсами он трется о мои обнаженные бедра, и такое ощущение, словно я могу почувствовать каждую ниточку. Одной рукой парень сжимает мое бедро, а другой – затылок, пока его губы изучают мои. Поцелуй Адама мучительно искусный. «Забудь о том как-его-там-зовут» – я даже не могу вспомнить своё собственное имя.

Телефон снова звонит, и Адам стонет.

Я отклоняю голову, и он припадает губами к моей шее. Сдерживаю дыхание, пока парень поцелуями опускается ниже, и произношу:

– Не хочешь ответить?

Его губы опускаются ниже, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль ключицы. Я закрываю глаза и запускаю пальцы в его мягкие каштановые волосы.

– Адам, – говорю я, но он словно отказывается слышать меня.

– Не обращай внимания, Персик.

Его телефон звонит в третий раз, и я тяну Адама за волосы, чтобы заставить взглянуть на меня. Пытаюсь сказать, что ему нужно проверить телефон, потому что, думаю, он может опоздать, но прежде чем я успеваю это сделать, Адам целует меня, вытворяя своим языком ту штуку, которая заставляет меня забыть всё, что я собиралась сказать.

Его телефон звонит снова, и я, ёрзая, опускаюсь ниже и лезу в задний карман его джинс. Проверяю время на телефоне и вижу, что он опоздал на пять минут, плюс, пришло четыре смс от Шона.

– Ты опоздал, – говорю я между поцелуями.

– Я всегда опаздываю.

Внезапно дверь в комнату распахивается, и там, закатив глаза, стоит Шон.

– Какого хрена, Адам? Прошло двадцать пять чертовых минут. А ты просто сосался?

 Не могу удержаться от смеха, я слишком пьяная сейчас, чтобы смущаться. Адам улыбается, глядя на меня сверху вниз.

– Она очень хорошо целуется.

Шон подходит и, схватив Адама сзади за джинсы, оттаскивает его от меня.

– Давай, чувак. Увидишься с ней потом.

Глядя на меня, он добавляет:

– Извини.

Я разглаживаю свой топ и сажусь, чувствуя себя ужасно возбужденной. Я только что зажималась с Адамом Эверестом, который, несомненно, целовался лучше всех в моей жизни.

– Шон, это Персик, – говорит Адам, как только я встаю. Шон, скрепя сердце, наклоняется, чтобы пожать мне руку.

– Привет, Шон.

– Привет, Персик.

Адам дергает застежку своих джинс, приводя себя в порядок, и неистовый румянец заливает мои щеки.

– Видите, – говорит он, – теперь мы все друзья. Прекрати загоняться, Шон.

Шон вздыхает.

– Персик, можешь потусить за кулисами во время шоу, если хочешь.

 Он бросает взгляд на Адама.

– Но у нас действительно по плану выступление, которое пора бы начать. Еще пять минут назад.

– Не могу, – отвечаю я, когда мы идем назад по коридору. – Я здесь с подругой.

– Так возьми её с собой, – говорит Адам позади меня.

Я не отвечаю, потому что это очень плохая идея. У Ди было много парней, но ни один из них не был таким, как Адам или Шон. Плохое сочетание. Плохое.

Я молча спускаюсь по лестнице. Адам и Шон терпеливо ждут меня, пока я обуваюсь, а затем мы быстро возвращаемся в Mayhem, входя через черный вход. Прежде чем я уйду, чтобы найти Ди, Адам обнимает меня за талию и тащит в угол.

– Возвращайся к автобусу после шоу, – говорит он.

Я прижимаю руки к его ушам, притягивая лицо к губам, и целую Адама, потому что знаю, что это будет последний раз, когда смогу это сделать. Я полностью отдаюсь поцелую, смакуя каждую секунду того, как его мягкие губы сливаются с моими. Когда я отпускаю Адама, он выглядит так, словно серьезно подумывает устроить запрещенное шоу прямо здесь, на полу за кулисами, и я ухмыляюсь в ответ.

Затем ухожу.

Когда выуживаю свой телефон из сумочки, вижу три смс от Ди.

Да лааадно, ты шутишь?

Ты не шутишь!

Боже мой, ты что там делаешь? Хватаешь за хвостики его сперматозоидов?

Я хихикаю и пишу ответ, спрашивая, где она находится, на что Ди отвечает, что мы встретимся в баре. Пока я иду, нервничаю, что увижу Брейди. Бросаю взгляды на каждого парня со светлыми уложенными волосами, которого вижу. Я бы хотела снять свои каблуки, потому что всё еще чертовски пьяна и хватаюсь за плечи людей, чтобы удержаться на ногах, пока пробираюсь сквозь толпу.

Внезапно Ди выскакивает со стороны бара и с огромной ухмылкой на лице шлепает меня по плечам.

– Ты ПЬЯНА!

Я понимаю, что мой правый глаз предательски косит, а от ее шлепка меня качает в сторону.

– Слегка, – признаю, робко улыбаясь.

– Итак, как он выглядел?!

Визг микрофона прерывает наш разговор; мы обе поднимаем взгляд на сцену, когда все начинают сходить с ума, орать и рваться, чтобы приблизиться к тому месту, где в центре сцены стоит Адам. Он сжимает микрофон и вытягивает его из стойки, отбрасывая шнур, чтобы подойти ближе к краю сцены.

Я поворачиваюсь к Ди – мне необходимо рассказать ей о Брейди, прежде чем потеряю самообладание.

– Ди…

Голос Адама прерывает меня.

– Ох, как же здесь много красивых девушек сегодня.

Девочки кричат еще громче, делая бесполезными мои попытки поговорить с Ди. Она кричит вместе с ними, и я сдаюсь, отдавая всё своё внимание Адаму и ощущая, как моя кожа пылает при виде его. Когда Ди позвала меня на шоу, она сказала, что группа действительно популярна, и её популярность только увеличивается; судя по энтузиазму толпы, они должны быть невероятными.

Адам проводит рукой по волосам, убирая их с глаз и отбрасывая в сторону.

– Две минуты назад Шон силой оторвал меня от самой горячей девчонки!

Шон смеется, и толпа вместе с ним. Адам бормочет:

 –  Огромное спасибо, Шон.

Шон наклоняется к своему микрофону и произносит:

–  Пожалуйста, Адам, – он указывает на публику. – Могу я услышать «Спасибо, Шон»?

Адам протягивает микрофон зрителям, и все в унисон кричат:

– Спасибо, Шон!

 Адам качает головой.

– Вы все – отстой, – усмехаясь, произносит он, и все смеются.

– Персик! – внезапно выкрикивает он. И хотя Адам и понятия не имеет, где я в толпе, моя кожа вспыхивает пламенным оттенком розового.

– Я хочу, чтобы ты знала, твой парень – чёртов идиот. Не могу дождаться, чтобы еще немного помочь тебе забыть его, как только мы выступим!

С этими словами группа начинает играть, а Адам сразу же вступает в первую песню. Внезапно я чувствую, что мне необходимо освежиться, и, когда смотрю на Ди, она выглядит так, словно ей, как и мне, не помешало бы немного воздуха. Она поворачивается ко мне и произносит:

–  Он так. Чертовски. Сексуален!

Прежде чем я должна буду солгать ей, – потому что я никогда не лгала Ди в лицо – выпаливаю:

–  Брейди здесь.

– Что?! – спрашивает она, оттягивая меня подальше от сцены, чтобы мы могли лучше слышать друг друга.

–  Я сказала: «Брейди здесь!».

–  Где?! – её взгляд мечется по толпе, но там слишком много людей – это бесполезно.

– Он с другой девушкой, Ди.

Она стрельнула в меня взглядом.

– Другая девушка? Ты уверена?

– Я видела, как он целовал её.

Мгновение она хмурится, а затем притягивает меня в такие крепкие объятия, что я едва могу дышать. Это именно такие объятия, в которых я нуждалась. Чувствую, что снова плачу, а слёзы капают на обнаженное плечо Ди.

– Хочешь уйти? – спрашивает она.

Я киваю, затем она тянет меня к выходу. Бросаю последний взгляд на Адама. Он кричит в микрофон над океаном поднятых рук. В переднем ряду только девчонки – они протягивают руки, словно пытаются прикоснуться к нему. И даже при том, что я касалась его всего несколько минут назад, я знаю, как они себя чувствуют.

Ди была права. Я никогда не забуду этот вечер.

Мы сидим в её автомобиле около клуба, пока я плачу, утирая слезы дорожными салфетками. Ди поворачивается ко мне, опершись коленом о центральную консоль.

– Ты уверена, что это был он?

Я высмаркиваюсь, не вытирая слез, всё еще не желая смириться с сегодняшним открытием.

– Роу? – говорит она.

– Уверена, Ди. Я написала ему и видела, как он достал из кармана телефон, посмотрел моё смс и убрал телефон обратно.

Ди молчит, и это пугает меня. Я смотрю на неё – она точно закипает.

– Чёртов козёл, – рычит подруга, и я вижу, как в голове Ди крутятся колесики, пока она обдумывает все ужасные вещи, которые хочет сделать с ним.

– Долбаный ГОВНЮК. Не могу поверить!

Заводит машину, и я слегка трезвею от звука двигателя.

– Ты в состоянии вести машину? – спрашиваю я.

–  Я в порядке.

Включает заднюю передачу, сдает назад, и я понимаю: разговор окончен. Никогда не спрашивайте Ди дважды, в состоянии ли она ехать. Она не дура, и если говорит, что в порядке – она в порядке.

–  Куда мы едем? – спрашиваю я, как только мы оказываемся на дороге.

–  Мы забираем твои вещи.

Она окидывает меня взглядом, замечая замешательство на моём лице.

– Ты останешься со мной, детка. Абсолютно исключено, что ты будешь ждать его дома, когда этот придурок заявится завтра домой.

Я не думала о том, куда пойду, но она права. Я не могу оставаться. Не могу видеть его.

– Поверить не могу, что он сделал это прямо перед началом моего учебного года.

Ди бросает сочувственный взгляд в мою сторону, но не произносит ни слова. И просто потому, что мы всегда были лучшими подругами, я знаю, о чем она думает. Он не в первый раз так сделал – Брейди долгое время мне изменял. Все эти командировки – вранье.

Прижимаюсь лбом к окну, пока по щекам скатываются безмолвные слезы. Я снова плачу. Думаю о Брейди – о том, что я не знаю, что с ним делать. Я люблю его. Даже после всего того, что увидела сегодня, я люблю его. Но не собираюсь быть той девушкой. Я не собираюсь быть той девушкой, которая позволяет парням лгать ей, вытирать об неё ноги и изменять. Я думаю об Адаме и о том, как легко было с ним. Как волнующе. Как он заставил меня забыть. И как, пока я была с ним, всё дерьмо, связанное с Брейди, не имело никакого значения. Как я ушла от него, и теперь совсем одна.

Ди дотянулась и сжала мою руку, а я сцепила наши пальцы.

– Спасибо за то, что ты всегда рядом, Ди.

– Заткнись, – говорит она, и я издаю сдавленный смешок. Ди улыбается мне и еще раз сжимает руку.

К тому времени, как мы прошерстили мою с Брейди квартиру, машина Ди утрамбована до краев. Я переоделась в футболку и штаны для йоги, а затем запаковала оставшиеся предметы одежды – все до единого. Все украшения, косметику, личные вещи. Я взяла чертов панини пресс и взяла бы еще и наш большой телевизор с плоским экраном, если бы у нас была комната. Я думала оставить записку, но решила не делать этого. Да и что написать? Ты разбил моё сердце, а я лишь ревущая дура, которая безумно любит тебя, мудак? Мы как можно быстрее выбираемся из квартиры, а затем отправляемся в кампус.

В третий раз поднимаясь по лестнице общежития на четвертый этаж в комнату Ди, я пыхчу:

– Ты уверена, что твоя соседка не против?

Ди роняет одну из моих туфель на лестнице и шепчет проклятья себе под нос.

 – Ты шутишь? У девочки нет друзей. Она в восторге.

Мои руки заняты, но большим пальцем я успеваю поймать туфлю, которую выронила Ди.

– Тогда почему она не помогает нам тащить всё моё барахло наверх?

– Потому что она асоциальна, – резко отвечает Ди, и я лишь качаю головой.

Я должна прислониться к стене, потому что лестница начинает качаться. Когда мы приехали к нам с Брейди на квартиру, я всё еще была слишком пьяной, чтобы вести машину, так что мы оставили её там.

– Мы должны будем забрать мою машину в понедельник, – говорю я. – Брейди не сказал, во сколько он завтра возвращается домой, а я не хочу с ним столкнуться.

– Хотелось бы столкнуться с ним, – рычит Ди, и я не хочу спрашивать причину. Полагаю, он бы пришел на эту встречу с двумя здоровыми яичками, а ушел бы с одним травмированным.

Соседка Ди держит для нас дверь открытой, когда мы вносим мои вещи в комнату и обессилено падаем на кровать Ди.

– Мэйси, – говорит Ди, – мы завтра уберем весь этот беспорядок, хорошо?

Мэйси неуклюже кивает, стоя в центре комнаты и сжимая край футболки.

– Хорошо. Было приятно познакомиться с тобой, Роуэн.

– Спасибо, что позволила мне остаться здесь, Мэйси. Ты лучшая.

Её улыбка – мимический эквивалент прыжка от радости, и это заставляет меня улыбнуться в ответ. Она возвращается обратно к светящемуся монитору компьютера, а мы с Ди лежим на кровати, стараясь не вырубиться моментально.

– Тебе нужно снять свои стриптизерские босоножки, – говорю я ей.

Ди стонет и вскидывает ногу над кроватью, шмякая её прямиком на мой живот. Я мычу, а затем начинаю смеяться. Расстегиваю её босоножку, затем она закидывает другую ногу, и я снова снимаю с неё обувь. Она даже не переодевается, перед тем как мы обе забираемся под одеяло. Ди тянется, чтобы выключить прикроватный светильник, и вслед за ним мы отключаемся подобно свету.