Темница.

Сабин запер ее в этой гребанной темнице.

Еще хуже, он запер ее в темнице рядом с Ловцами, которые стонали, кричали и просили, чтобы их освободили.

И он сделал это после того, как связал ей крылья.

После того, как она доверила ему свои секреты.

"Мне жаль", — сказал он, и в его тоне слышалось настоящее раскаяние.

"Но так будет лучше".

Как будто это имело какое-то значение теперь.

Она знала, что он сделает все для победы в своей войне.

Она знала это, ненавидела, и все же по-глупому начала верить, что его чувства изменились, с тех пор как он встретил ее.

Он остался с нею, вместо того, чтобы поехать с друзьями в Чикаго.

Он обучал ее, как надо сражаться.

Он распрашивал ее о замужестве Гарпии.

А потом, он решил оставить ее, и она не знала, было ли это потому, что он заботился о ней или потому, что он не верил в ее способности.

Сейчас она знала.

Это не была забота.

Он думал, что ее отец был его врагом, думал, что она была его врагом.

А она была?

Если он был прав, и человеком на портрете был Гален, лидер Ловцов, значит, Гален действительно ее отец.

Она потратила дни, месяцы, годы, смотря на то же самое: те же самые светлые волосы и глаза цвета неба, те же самые сильные плечи и белые крылья.

Та же самая широкая спина и четко вырезанный подбородок.

Она провела кончиками пальцев, представляя, что она чувствует кожу.

Сколько раз она мечтала о том, что он приходит к ней, берет ее на руки, просит прощение за то, что так долго искал ее, а затем летит с ней к небесам? Бесчисленное количество раз.

Сейчас он был рядом…, они могли воссоединиться

Нет.

Не будет никакого счастливого воссоединения.

Она узнала, что он был демоном …, что он причинял людям боль …, что он хотел убить Сабина … Сабина, которого она постоянно жаждала, но который запер ее в темнице, как будто она ничего не значила для него.

Гвен ходила по кругу, горько смеясь.

Пол был сделан из земли.

Три стены были из камня.

Никаких отверстий, только гладкая скала.

Одна стена была сделана из толстых металлических прутьев.

Здесь не было даже раскладушки, чтобы спать или хотя бы стула, чтобы сесть.

Последнее, что он сказал, прежде, чем оставить ее здесь "Мы поговорим об этом, когда я вернусь".

Черта с два.

Во-первых, ее здесь не будет.

Во-вторых, она собиралась сломать своим кулаком его челюсть, так что он навряд ли будет в состоянии говорить когда-либо снова.

И в-третьих, она собиралась убить его.

И ее гнев был ничем, по сравнению с гневом Гарпии.

Она пронзительно кричала в ее голове, требуя возмездия.

Как Сабин мог так поступить? Как он мог пробудить в ней потребность в мести и не взять с собой? Как он мог оставил ее здесь, после того, как они занимались любовью?

Предательство Сабина было еще большим ударом, чем знания о том зле, которое причинил ее отец.

"Сукин сын!" ворчала Бьянка, ходя из угла в угол.

Темные волны песка летали вокруг ее обутых ног.

"Он подрезал все наши крылья прежде, чем я узнала, что он собирается делать.

Он не должен был быть в состоянии сделать это.

Никто не должен".

"Я собираюсь повесить его на его собственных кишках".

Кайя ударила кулаком по пруту решетки.

Он остался на месте, её сила сейчас ничем не отличалась от человеческой.

"Я собираюсь переломать его конечности, одну за другой.

Я собираюсь скормить его своей змее и позволить ему гнить у нее в животе".

"Он мой.

Я позабочусь о нем".

Печальным было то, что Гвен не хотела, чтобы ее сестры наказывали его.

Она хотела сделать это сама.

Да, это было ее право.

Кроме того, несмотря на все — даже ее собственное желание искалечить и убить его — она не хотела видеть, как он страдает.

Как это было глупо? Когда он ее запер, в его глазах, вместе с сожалением, промелькнуло облегчение, поэтому он заслужил всё, что она сделает с ним.

Заслужил всё, крое её мягкости.

У нее заняло некоторое время понять причину промелькнувшего в его взгляде облегчения.

Но в конечно счете, она поняла.

Он добился, чего желал: она не могла покинуть крепость, и она не будет драться с Ловцами.

Он считал, что это более важно, чем ее свобода, даже при том, что его враги сделали когда-то то же самое с ней.

Гвен, также как и ее сестра, ударила кулаком по решетке.

Металл заскрипел, когда прогнулся назад.

"Я собираюсь…Эй!

Вы видели это?" Потрясенная, она взглянула на свой кулак.

На нем была красная полоса, но кости не были повреждены.

В качестве эксперимента она ударила кулаком снова.

И снова прут прогнулся.

"О, я все таки выбирусь отсюда".

Кайя, разинув рот, смотрела на нее.

"Как это возможно? Я тоже ударила, но он не сдвинулся".

"Он повредил наши крылья, уменьшая нашу силу," сказал Талия.

Это, должно быть, было чертовски больно.

"Но Гвен он только вырубил, когда помещал ее в эту клетку.

Она сильнее, чем когда-либо была.

Интересно, тем не менее, как он узнал про наши крылья и почему он был настолько нежен с Гвен".

Первая часть речи ее сестры умерила ее небольшой восторг.

"Я сожалею.

Это моя ошибка.

Я не хотела…Я думала…Мне так жаль.

Я сказала ему.

Я думала, он может помочь мне тренироваться против этого".

"Он — твоя первая любовь", — сказала Бьянка, удивив ее.

"Это понятно".

Благодарная, за прощение своей сестры, Гвен все же рассердилась на ее слова.

Первая подразумевало то, что будет еще.

Ей не понравилась мысль о себе с другим мужчиной.

Не понравилась мысль о поцелуях и прикосновениях кого-то другого.

Особенно потому, что она не была с Сабином достаточное время.

Любила ли она его?

Она не могла.

Толко не после такого.

"Вы не вините меня?"

Они собрались вокруг и обняли ее, и ее любовь к ним возросла.

Это был лучший семейный момент.

Они поддерживали ее, независимо от того, что она нарушила правила и сильно напортачила.

Когда они отпустили друг друга, Tалия толкнула ее в спину и направила к решетке.

"Сделай это снова.

Сильнее".

"Время сломать их", сказала Кайя, хлопая в ладоши.

Сердце Гвен забилось быстрее, когда она повиновалась, направляя свой кулак в металл снова и снова.

Прут прогнулся и заскрипел, затем прогнулся еще немного.

"Так держать!", подбадривали Кайя и Бьянка в унисон.

"Ты уже близко!"

Направляя каждую унцию ярости и расстройства в удары, она увеличила скорость, наблюдая за своим кулаком, который двигался так быстро, что было видно только размытое пятно.

Сабин, должно быть, решил, что она недостаточно сильна и умна, потому что он не оставил охрану.

Или, возможно, все воины были заняты сражением, и здесь остались только женщины и Торин.

Гвен не видела многих из Повелителей, пока была здесь, но Сабин упоминал, что он никогда не покидает крепость, его связь с внешним миром — это мониторы в его комнате.

Были ли здесь камеры? Вероятно да.

Гвен не позволяла мысли замедлять ее.

Бум.

Бум.

Бум!

Наконец, прут полностью переломился, открывая зияющую дыру и покачивающиеся остатки.

Успех… и чувствуешь себя чертовски здорово.

Они вышли по одной.

Когда Ловцы увидели их освободившимися, они стали бешено колотить по своей решетке.

"Выпустите нас".

"Пожалуйста.

Проявите к нам больше милосердия, чем мы проявили к вам".

"Мы не зло.

Это они.

Помогите нам!"

Голоса были знакомы.

Она слушала их в течении года своей жизни — худшего года жизни.

Ловцы.

Заперты.

Причинить боль.

Гвен почувствовала, что ею овладевает Гарпия, все цвета исчезли, кроме красно-черного.

Причинить боль.

Уничтожить.

Крылья дико трепетали под ее рубашкой.

Эти люди украли двенадцать месяцев ее жизни.

Они насиловали других женщин у нее на глазах.

Они были злом.

Они были ее врагами.

Врагами Сабина.

Во главе с ее отцом.

Человек, который не был добрым ангелом, о котором она всегда думала.

Она должна убить и его тоже.

Он разрушил все ее мечты.

Но в момент, когда она представила, как добирается до его горла, даже ее Гарпия, отступила.

Убить своего собственного отца? Нет…нет.

Не удивительно, что Сабин запер ее.

"Помогите!"

Крик вернул ее назад в настоящее, назад к гневу.

Почему Сабин еще не убил этих ублюдков? Они должны быть мертвы.

Она должна убить их.

Да, убить…убить…

Где-то в глубине она осознавала, как сестры хватали ее за руки, но они были слишком слабы, чтобы остановить ее.

Обычно, она пыталась остановить себя.

Не в этот раз.

Хватит.

Она ведь училась использовать свою Гарпию, правильно?

Она колотила по решеткам, сноваи снова ударяя кулаками, её рот наполнился слюной.

Клыки заострились.

Ногти удлинились.

Ее вид, наверное, напугал их, потому что мужчины отошли от решетки.

Враги … враги …

Наконец, прутья разрушились под ее ударом, и она вошла в клетку.

В первую минуту мужчины стояли, отодвигаясь от нее, в следующую — они уже неподвижно лежали на земле.

Больше … она хотела больше …

Ее Гарпия счастливо ворковала, пока Гвен пыталась отдышаться, поскольку глубокий мужской голос достиг ее сознания.

"Аэрон и Парис отсутствуют.

Сабин, Камео и Кэйн находятся в городе, Уильям и Мэддокс прячут женщин, охраняя их жизни, поэтому, я — единственный здесь, и я не могу прикоснуться к ней, потому что я — Болезнь.

Поэтому, сделайте мне одолжение и успокойте ее, или я должен буду сделать это сам, а вам не понравятся мои методы".

Этот глубокий голос был незнаком ей.

Хорошо.

Есть кто-то еще, кого можно убить.

Где он был …, ее пристальный взгляд обежал комнату.

Или скорее прихожую.

О, посмотрите-ка.

Три тела стояли вертикально.

Они оказались женскими, а не мужскими.

Это означало только то, что на вкус они будут более сладкими.

Еще.

Она двинулась от клетки, желая заставить их упасть, как только что Ловцов.

"Гвен".

Она узнала этот голос.

Он не был из ее кошмаров, но это не остановило ее.

Она врезала женщине кулаком в висок, услышала, как та стала задыхаться, увидела, как чья-то фигура отлетела назад и врезалась в каменную стену.

Пыль, наверное, летала вокруг женщины, потому что она заполнила нос Гвен.

"Гвен, дорогая, ты должна остановиться", сказал другой голос.

"Ты уже делала это раньше.

Помнишь?"

"Ну, ты сделала это дважды, но в то время, о котором мы говорим, ты почти убила нас, и мы должны были разорвать крылья на твоей спине".

Третий голос был ей знаком.

"Мы загипнотизировали тебя, чтобы ты забыла, но это там, в твоей памяти.

Вспомни, Гвенни.

Бьянка, как звучит эта чертова кодовая фраза, которая заставит ее вспомнить?"

"Ирисовый ром? Классические масляные булочки? Что-то глупое, подобное этому".

Память заработала… сильнее … сильнее … возвращаясь в прошлое, и скоро тени вокруг рассеялись и свет проник туда, ярко сияя.

Ей было 8 лет.

Что-то разозлило её…кузина съела торт, приготовленный на её день рождения.

Да.

Правильно.

Она смеялась, пока делала это, дразня Гвен, и это после того, как она почти была готова схватить этот торт и украсть его.

Привязь, на которой она держала Гарпию, ослабла, и следующее, что она увидела, кузина и её сестры, находящиеся на пороге смерти.

Единственная причина, по которой они еще оставались живыми, состояла в том, что Талия, каким-то образом, оторвала в драке ее крылья.

Гвен потребовались недели, чтобы повторно вырастить их.

Также неделями они кодировали ее память.

Мою память, пронзительно кричала Гарпия.

Мою.

Вот ведь сучка-собственница.

Потеря памяти была лучшей альтернативой, сказала ей рациональная часть ее мозга.

Чувство вины уничтожило бы меня.

Они слабы.

Они не смогут навредить тебе на этот раз.

Ты можешь —

"Боги, кто бы подумал, что я буду хотеть вернуть того глупого демона назад в ее жизнь?"

"Торин, ты можешь вызвать Сабина сюда? Он — единственный, кто может успокоить ее, не причиняя ей боль".

Сабин.

Сабин.

Жажда крови постепенно прошла, уступая место совести Гвен, которая напомнила о себе.

Ты не хочешь убивать своих сестер.

Ты любишь их.

Вдох и выдох, медленно и размеренно.

Медленно цвета вспыхивали в ее сознании, рассеивая черный и красный.

Серые стены, коричневый пол.

Белые волосы Талии, красные — Кайи и черные — Бьянки.

Они были поцарапаны, но живы, слава богу.

Увиденное поразило ее.

Ты сделала это.

Ты успокоила себя, не убивая всех в комнате.

Ее глаза расширились, и несмотря на хаос вокруг нее, она почувствовала внутри взрыв радости.

Такого никогда не случалось раньше.

Каждый раз, когда она теряла контроль в крепости, Сабин должен был быть здесь, чтобы вернуть ее.

Возможно, она не должна больше бояться своей Гарпии.

Возможно, на этот раз, они смогут жить в гармонии.

Даже без Сабина.

Эта мысль пронзила ее.

Она не хотела жить без него.

Она планировала уехать, да, но если быть честной, то она готова признать, что ожидала будто он приедет за ней — или она сама вернется.

"Ты в порядке?" сказала Бьянка также сильно удивленная, как и она сама.

"Да".

Она повернулась кругом, намеренно избегая клетки Ловцов, и не нашла человека, который только что говорил.

"Где Торин?"

"Вообще-то его здесь нет." — сказала Кайя.

"Он говорил с нами через динамик".

"Тогда он знает, что мы сбежали," сказала она, хватаясь за живот и отступая.

Что, если бы он пришел к ним? Что, если бы она убила его, чтобы помешать запереть их снова? Сабин бы никогда не простил этого ей.

Он бы поверил, вне всякого сомнения, ведь он сам говорил нечто подобное, что она намерена помогать Ловцам.

Подожди, ты ведь не боишься больше своей Гарпии, помнишь? Похоже, привычка — вторая натура.

"Он знает," сказал Талия, подражая голосу Торина.

"Да, я знаю".

Кайя схватила ее за плечи и заставила Гвен остановиться.

"Он не в состоянии что-либо сделать, потому что не может прикоснуться к нам".

"Ну, я могу подстрелить вас," напомнил им бестелесный голос.

Гвен задрожала.

Пули — это не шутка.

"Давайте захватим Эшлин и Данику," сказала Кайя, не обращая внимания на возможных зрителей или угрозу Торина.

"Торин сказал, что их охраняют Мэддокс и Уильям", напомнила ей Бьянка.

"Давайте возьмем их, тоже".

Адреналин все еще проходил через Гвен, но эти слова, заморозили ее кровь.

"Зачем они нам?" Девушки были милы и добры и не заслужили того, чтобы им причинили вред.

"Чтобы отомстить.

А сейчас пошли".

Бьянка повернулась на своих каблуках и, поднимаясь по ступенькам, направилась в главный дом.

"Я не понимаю," сказала Гвен, ее голос дрожал.

"Отомстить как?"

Kaйя отпустила ее и тоже повернулась.

"Сабин повредил наши крылья, поэтому теперь мы собираемся повредить его драгоценную армию.

Когда остальные воины вернутся и заметят отсутствие женщин, так же как и их друзей, они взбесятся.

Нет, подумала она.

Нет.

"Я сказала тебе.

Сабин — мой.

Я позабочусь о нем".

И Kaйя, и Taлия проигнорировали ее, следуя за Бьянкой.

"Не волнуйся

Может мы и ослабли, но на этот случай есть оружие," сказала Кайя, усмехаясь через плечо в предполагаемом направлении камеры Торина.

"Правильно, Тор-Тор?"

"Я не позволю вам сделать это," ответил он твердым, как сталь, голосом.

"Посмотрим."

Голос Талии был холоден как лед.

Настоящей парой они стали именно тогда, когда обе не захотели покориться.

Гвен наблюдала за тем, как ее сестры уходили вверх по лестнице.

Чтобы захватить невинных женщин и причинить боль ее мужчине.

Ну хорошо, не ее мужчине.

Больше не ее.

Но она понимала, что стоит перед выбором, что же делать.

Позволить всему идти своим ходом, как оно есть, или остановить сестер, возможно, раня их в процессе, и взять дело в свои руки.

"Гвен", сказал Торин, встряхивая ее.

"Ты не можешь позволить им сделать это".

"Но я люблю их".

Они всегда были рядом с ней.

Они так легко простили ее за то, что она рассказала их тайны.

Они даже пытались защитить ее от собственной памяти.

Сделать это …

"Мужчины будут бороться до смерти, чтобы защитить женщин.

И если твоим сестрам действительно удастся победить их — а это спорно, так как они не могут сражаться в полную силу, то — это будет означать войну между Повелителями и Гарпиями".

Да, это будет именно так.

"Это разделит здешних воинов, поскольку я подозреваю, что Сабин выберет тебя.

И это сделает нас уязвимыми для Ловцов.

Они будут иметь преимущество.

Если уже не имеют.

Я весь день не могу связаться с Люциеном.

А также со Страйдером, Аньей или кем-либо другим из тех, кто поехал в Чикаго.

Мне это не нравится, и я боюсь, что с ними что-то случилось.

Я нуждаюсь в Сабине, он должен отправиться искать их, но он может застрять здесь, сражаясь".

Ее первая мысль? Она надеялась, что с Повелителями в Чикаго все в порядке.

Вторая? Сабин выберет ее? Вряд ли.

"Я могла бы помочь ему, но он не доверяет мне".

"Он доверяет тебе.

Он только использует это в качестве оправдания, чтобы защитить тебя.

Даже я знаю это, хотя мы не близкие друзья с ним".

Тяжелая пауза, звук дыхания.

"Ну, ты должна принять решение быстро, потому что твои сестры уже взяли оружие и приближаются к своим целям".

Сабин присел в тени.

Кэйн был слева от него, Камео — справа; с собой у них было достаточное количество оружия, чтобы захватить небольшую страну.

К сожалению, этого могло быть недостаточно для приближающегося сражения.

Ловцы были повсюду.

Выходили из магазинов, шли по тротуарам, ели в кафе.

Как мухи, они роились и гудели, и адски раздражали его.

Здесь были обычно выглядевшие женщины, с выдававшими их контурами от ножей и пистолетов.

На крышах зданий, пристально следя за происходящим в городе, находились высокие, мускулистые мужчины, которые выглядели так, словно только что пришли с войны.

Около них, к недовольству Сабина, были дети, в возрасте примерно от восьми до восемнадцати лет.

Сабин уже наблюдал за одним из этих подростков, проходящим сквозь стену.

Проходящим сквозь нее, как будто ее там и не было.

Что могли делать другие?

Он был неуправляемым, и знал это.

И даже, не смотря на то, каким он был испорченным, он все равно знал, что не сможет навредить детям.

Ловцы, скорее всего, рассчитывали на это.

Возможно, использование Гарпии было бы правильным сейчас.

Его пальцы сжали пистолет, так что кости хрустнули.

Не думай об этом.

Он рассматривал представшую картину некоторое время, пытаясь что-то решить и разработать план.

Вместо того, чтобы чувствовать себя уверенным, он ощущал себя беспомощнее, чем когда-либо.

Он не знал, что делать.

Хуже всего было то, что он оставил Гвен взаперти — похоже, что он, все таки, думает об этом — и дома его ожидало еще одно сражение.

Глупо.

Он позволил беспокойству о ней пересилить здравый смысл.

Это было опасно, смягчиться по отношению к женщине.

Эмоции возобладавшие над здравым смыслом, заставляют тебя совершать глупые вещи.

Но он не мог вернуться обратно к ней, принести извинения и попросить о помощи.

Он поранил ее сестер.

Лояльные и любящие, какими они были друг с другом, они никогда не простят его.

Много раз он пытался сказать себе, что это было к лучшему.

Раз он мог бороться с Ловцами и побеждать их до ее появления, значит он сможет бороться и побеждать и после ее ухода.

И так или иначе, она была связана с Галеном.

Теперь Сабин не доверял побуждениям Гвен.

Он не доверял ей и также ее семье в оказании помощи ему.

Гвен могла бы стать твоей семьей.

Он нахмурился, поймав себя на этой мысли, и продолжал хмуриться, когда вмешалось Сомнение.

Ты не заслуживаешь ее.

Не теперь.

И может быть даже никогда прежде.

В любом случае, она бы не захотела тебя, так что это спорно.

"Заткнись", пробормотал он.

Кэйн хлестнул его взглядом.

"Твой демон создает тебе проблемы?"

"Всегда".

"Итак, что мы собираемся делать в сложившейся ситуации? Нас всего трое".

"Мы дрались и в худших условиях", сказала Камео, и Сабин сжался.

Ее голос всегда оказывал такой эффект на него.

Только странно, что в этот раз его не затронуло так сильно, как обычно.

Может быть потому, что он уже был несчастным.

Как мог он так поступить с Гвен? Он ведь только хотел защитить ее.

Да, он неудачник.

"Нет, мы не можем", сказал он.

"Потому что в этот раз мы должны быть уверены, что никто из детей не пострадает в драке".

Ее палец лежал на оружии.

"Хорошо, но мы должны что-то сделать.

Мы не можем оставить их там и не освободить".

Сабин изучил обстановку снова.

Так же тесно, как и опасно

Эти дети… черт.

Они все усложнили.

Время принимать решение.

"Хорошо.

Вот что мы собираемся делать.

Разделяемся, идем в разных направлениях, оставаясь в тени убираем взрослых одного за другим.

Убивайте без предупреждени.

Только… не позволяйте убить себя.

Сделайте мне, одолжение и …" слова резко оборвались, его пристальный взгляд остановился на Ловцах, заталкивающих двух мужчин без сознания в фургон машины в конце улицы.

Несколько детей окружили их, образуя стену.

Камео проследила за его пристальным взглядом и задохнулась.

"Это …"

Земля под Кэйном раскололась, и он начал падать в расширяющую дыру.

"Аэрон и Парис? Черт.

Да.

Это они".

Сабин выдохнул проклятие.

"Новый план.

Убейте как можно больше людей вокруг них, а я позабочусь о детях.

Если сможете, заберите Аэрона и Париса обратно в замок, я встречу вас там".

.