Коттен уже несколько часов, ничего не видя и спотыкаясь, брела по неровной горной тропке, когда на лицо упали первые капли дождя. Еще минута — и хлынул ледяной горный ливень, насквозь промочил ее, и двигаться по грязной дороге стало опасно.

Похитители почти не говорили с тех пор, когда напугали ее на вершине гуаки. Впрочем, она так плохо знала испанский, что все равно ничего не поняла бы. Но одно слово уловила, «recompense» — выкуп. Эти люди явно забрали ее, чтобы получить выкуп. Наверняка на бумаге, которую они держали в руках, ее описание и портрет. Все это свидетельствует о том, что ее разыскивают власти. Она надеялась, что это свидетельствует и о другом: чтобы получить выкуп, ее должны доставить живой.

В одном из разговоров Ячаг упомянул о партизанских отрядах — остатках повстанческого движения «Светлый путь», которые до сих пор водились в этих местах. Коттен поняла: они не могли упустить такой возможности раздобыть немного nuevo soles, чтобы купить еду, одежду и снаряжение.

Они медленно пробирались через лес, и Коттен дрожала под ледяным ливнем. Несколько раз она поскальзывалась, и ее поднимали резким рывком за руку.

Неожиданно ее толкнули, и она упала на землю. Шум дождя был слышен по-прежнему, но на нее уже ничего не лилось. Наверняка они нашли укрытие — под скалой или в пещере.

Она лежала на боку, подтянув колени к груди в попытках согреться. Она не могла видеть похитителей, но слышала их шепот где-то неподалеку. Их голоса удалялись. Как бы хотела она понять, о чем они говорят…

Коттен надеялась, что верно разгадала их намерения. И все-таки она не исключала возможности того, что ее собираются убить. Может, для выкупа сойдет и тело.

Она вслушивалась, стараясь уловить какое-нибудь слово или фразу, которые могли бы дать подсказку. Послышался резкий шум радиопомех и невнятные звуки — видимо, из переносной рации. Один из похитителей что-то сказал и получил короткий ответ.

Мужчины рассмеялись — весело, словно хорошим известиям. Потом их голоса стали громче, зазвучали почти возбужденно. Она почувствовала какой-то запах — показалось, что ром, — и еще отчетливо потянуло марихуаной. Через некоторое время мужчины о чем-то заспорили. Может быть, они отвлеклись и больше за ней не следят? Коттен пошевелила руками, проверяя, удастся ли ослабить веревку. Та была натянута слабее, чем в тот момент, когда ее связали, — видимо, сказался долгий переход и то, что мышцы были напряжены от холода. Наконец удалось большим пальцем подцепить один из витков, и она стала снимать его с ладони. Чем ближе к кончикам пальцев, тем больнее врезалась веревка в тонкую кожу на запястьях. Коттен закусила губу. Веревка двигалась — медленно, но верно. В конце концов виток слез с руки и повис у тыльной стороны ладони. Коттен подвигала кистями и почувствовала, что веревка больше не натянута. Знать бы точно, где стоят мужчины и что делают.

Внезапно голоса умолкли.

Вот черт, подумала Коттен. Наверное, заметили ее манипуляции. Она лежала, не двигаясь, боясь вздохнуть.

Шаги. К ней кто-то приближался.

Идущего окликнули, и шаги замерли. Снова послышались голоса. На мгновение стало тихо, потом раздался сердитый крик. Шаги стали удаляться. Еще один окрик. Зачем один из похитителей подходил к ней? Он явно не заметил, что у нее развязаны руки, иначе бы что-нибудь сделал. Может, хотел ее изнасиловать, а другие ему запретили — или заспорили, кому быть первым?

Надо бежать. Коттен высвободила одну руку, осторожно поднесла ее к лицу и чуть приспустила повязку.

Мужчины стояли футах в пятнадцати справа, у скалистого навеса. Если быстро вскочить на ноги, то можно добежать до другого края и скрыться в джунглях. Оставалось надеяться, что она нужна им… нужна живой для того, чтобы получить выкуп, и, значит, они не станут стрелять. По крайней мере, стрелять на поражение. Она отогнала мысли о том, что возможен и другой вариант: достаточно просто тела.

Коттен замерла, собираясь с мужеством, чтобы сделать рывок. Не тяни, сказала она себе. Вставай и беги.

Голоса мужчин стали спокойнее — пик ссоры миновал. Надо бежать прямо сейчас, пока они еще увлечены препирательством. Дождь, кажется, кончается. Каждая минута промедления работала против нее. Если уж совершать побег, то делать это немедленно. Как только дождь закончится, они подойдут и увидят, что у нее развязаны руки.

«Вперед».

Коттен вскочила на ноги и помчалась. Вслед ей понеслись крики, а она выбежала из-под навеса и скрылась в зарослях.

И тут же голоса утонули в грохоте выстрелов.