Голова просто гудит. Такое обилие впечатлений вынести не просто — целый день нервы в страшном напряжении. И только сейчас, когда я остался один, можно осмыслить все случившееся, привести в порядок собственные чувства. А это мне лучше всего удается за диктофоном.

Тот раз я едва успел описать факты. В самой конспективной форме рассказал о своей встрече с Человеком из Будущего, веселым и храбрым пареньком по имени Рей Ланин. И на этом пришлось прервать монолог. Перед кораблем опустился точно такой же вертолет, и из него вышла (а точнее сошла с него) чудесная девушка. Этакая космическая фея в голубом изящном комбинезоне, черноволосая и черноглазая. У нее был классический профиль и ладная спортивная фигурка. Загорелая, румяная, она так и дышала здоровьем и свежестью. Честное слово, на какое-то мгновение я позавидовал Рею — ведь не требовалось особой проницательности, чтобы сообразить: именно эта юная особа заставляла так отчаянно краснеть моего нежданного гостя. Что ж, у любви всюду одни законы.

Знакомство произошло быстро. Строго говоря, знакомиться пришлось лишь мне, потому что Ада Штернтак зовут девушку уже успела все разузнать обо мне. Оказывается, она еще во время полета связалась с Реем, который тоже был в воздухе, и сумела расспросить у него подробности. И уже через несколько минут после встречи мы сидели в центральной рубке и беседовали. Вертолет пришлось поставить в шлюзовую камеру, где он отлично поместился. Сделали так на всякий случай, чтобы до него не добрались эти рокки или какие-нибудь другие твари.

Сначала говорил я. Рассказал о полете, о взрыве, о первых днях на планете и закончил последними событиями. А потом принялся расспрашивать сам. И сразу же допустил промах, заставил девушку смутиться. Захотелось узнать, почему Рей оказался один в этих диких местах, что помогло ему наткнуться на наш звездолет. Ада опустила глаза, и я понял, что тут какая-то романтическая причина. Стал было неуклюже переводить разговор на другую тему, но она ответила. Прямо и удивительно просто, без тени кокетства. Дело в том, что Рей вздумал преподнести ей букет из Зыбкого леса. Таких деревьев нигде поблизости больше нет, и среди местной молодежи считается особой удалью подарить любимой редкие красивые цветы. Тем более, что вылет сюда связан, как я понял, с какими-то особыми трудностями. А она ожидала друга на границе зоны. У них сегодня выходной, вот и полетели на прогулку, добавила Ада.

Но теперь я должен сознаться в маленькой хитрости. Во время нашего разговора я незаметно включил диктофон, который был.в кармане. Сделал это с самой благородной целью: ведь все, что расскажет мне девушка, сразу запомнить будет трудно и, чтобы потом снова не расспрашивать, лучше просто покрутить эту запись... Что, кстати, я сейчас и сделаю.

— Вам, наверное, очень жаль нас?

— Почему вы так думаете?

— А как же: летели, мечтали о великих открытиях, потеряли друзей, а в итоге — прибыли уже на открытую планету. И все жертвы оказались напрасными.

— Зачем вы так говорите? Вы же не виноваты, что наука идет вперед так быстро! И все то, что вы сделали, останется подвигом. Если бы не улетел ваш звездолет, не появились бы и наши теслеры...

— Что, что?

— Теслеры. Так называются у нас корабли, летающие через нулевой тоннель. По имени ученого, который сделал это самое удивительное открытие нашего времени. Между прочим, он ваш земляк, москвич. Ему первому было присвоено звание Героя Земли.

— А что это за нулевой тоннель? Я понимаю, коротко обо всем не расскажешь, но поясните хотя бы принцип.

— Вряд ли смогу. По специальности я геолог, точнее планетолог. Увлекаюсь еще светомузыкой, знаю медицину. А физику, к стыду своему, усвоила плохо. Вы бы моего брата Вальтера попросили — вот кто расскажет до тонкостей! Он работает на Станции дальней связи, и я вас обязательно познакомлю.

— Но Вальтера здесь пока нет.

— Не знаю даже, что могу вам сказать. Теория нуль-пространства настолько сложна, что и не все физики в ней до конца разбираются. Тут все связано с изменением кривизны пространства. Как бы это лучше сказать... Вальтер объяснял мне как-то с помощью Мебиусова кольца. В точку, лежащую на внутренней стороне бумажной полоски, можно попасть, обойдя через все кольцо, а можно и так — проколов бумажку. Теслер и показал, как «прокалывать» пространство, мгновенно перемещаться на расстояния, измеряемые парсеками. Правда, для этого нужно огромное количество энергии. Наверное, в ваше время все электростанции Земли за год не вырабатывали ее столько, сколько требуется для одного рейса к Авроре. Потому нуль-перелеты все еще очень редки, и к каждому приходится долго готовиться. Нас, например, собирало в дорогу без преувеличения все человечество. Правда, потом стало легче. А теперь дела пойдут совсем весело. Недавно сообщили: найден способ синтеза протоматерии. Говорят, это просто чудовищный. неисчерпаемый источник энергии. Но, кроме этого, я ничего больше не знаю — такая жалость...

— Скажите, Ада, много открыто новых планет?

— Точное число не знаю. Но немало. В одной системе Альфы Эридана оказалось четырнадцать крупных планет. У Тау Кита одиннадцать. И жизнь обнаружена на многих. А вот цивилизации найдены всего на двух — и те на самой ранней стадии. Да еще на трех планетах Тау Кита следы разрушительной атомной войны. Бесформенные развалины, радиоактивный пепел и — ни живой души... Ужас! Но мы не теряем надежду, что еще встретим подлинных братьев по разуму... Зато для нас, планетологов, повсюду настоящие клады. Знаете, мы недавно открыли здесь громадные залежи россия!

— Россия? Это, если не ошибаюсь, 107-й элемент? Но его же получают в ничтожных долях грамма. В наше время он обходился баснословно дорого.

— Правильно. На Земле он вообще не встречается в природе, зато на Авроре его — миллионы тонн. А ведь только с его помощью удалось осуществить синтез протоматерии... Но я, кажется, говорю не о том. Вы меня про космонавтику спрашиваете, а я все на свои темы перевожу. Так ничего толком и не объяснила.

— Вы прекрасно рассказываете, Ада.

— Ну вот, вы уже смеетесь надо мной.

— Я говорю правду. Для меня огромное счастье видеть перед собой человека, слышать его голос, и вовсе даже не обязательно получать при этом какую-то информацию. Вы только представьте: мы уже примирились с мыслью о вечном одиночестве. Мой товарищ так и заявил: приговор окончательный и обжалованию не подлежит. И вдруг я встречаю здесь людей! Родных, настоящих! Скажите, а как сейчас на Земле? Наверное, уже коммунизм?

— У нас — да. И еще в нескольких странах. Болгария, Чехословакия, Польша... А капиталистических государств, которые еще были в ваше время, уже не осталось. Даже Америка идет к социализму. Да мы вам столько еще расскажем про Родину! У нас множество исторических материалов, на самые различные темы.

— Хорошо, оставим пока Землю в покое. Откровенно говоря, Аврора меня в данный момент интересует больше. Расскажите, как вы завоевывали ее.

— Почему завоевывали? У нас мирные цели.

— Извините, оговорился. Надо было сказать, «как осваивали».

— До полного освоения еще ох как далеко! Наша зона занимает всего около тысячи квадратных километров. Капля в море!

— Кстати, что такое зона?

— Да, вы ведь этого не знаете. Аврора оказалась первой планетой, где человек мог находиться без средств защиты видите, как вам повезло! И поэтому здесь было решено образовать постоянную Базу. А чтобы люди чувствовали себя в полной безопасности от хищников, которых тут множество, сделали защитную зону. Для начала окружили небольшой участок вокруг корабля — по всему периметру через каждые десять метров установили генераторы направленного силового поля. Получилась сплошная невидимая стена, уходящая в стратосферу. Ни одно живое существо через нее не проникнет! А потом зону постепенно расширяли. И сейчас она растет. Сначала санитарный отряд очистит намеченный участок ст вей живности, обработает почву, чтобы не осталось насекомых и их личинок, а потом генераторы передвигаем. Наверное, со временем и сюда доберемся. Одно неудобно с этой зоной — радиопередачи через нее не проходят. Плохо для тех, кто снаружи.

— Выходит, вы ждали по эту сторону границы?

— Нет, такие вещи запрещены. Если кто-то вылетел за пределы зоны, другой должен поддерживать с ним связь через ослабленный участок. Понимаете, два соседних генератора переводятся на пониженное напряжение, и тогда десятиметровая полоса становится проходимой при известном усилии. И радиосвязь можно поддерживать, только на небольшое расстояние. У нас недавно был случай: полетел один товарищ без страховки и погиб...

— А как же вы сейчас?

— Ну, тут особые обстоятельства. Не каждый же день появляются старые звездолеты! И Артур Луби, строгий наш сегодняшний дежурный, наверное, не станет сердиться за такое нарушение инструкции... Да, вас не удивляет, что я не выражаю тревоги за судьбу Рея?

— Если честно — удивляет.

— А у нас с ним обратная связь. Вот видите — крохотный зеленый огонек. Значит, у него сейчас все в порядке. Если загорится и красный и будет звуковой сигнал — тогда дело другое, ему нужна помощь. А не вызываю я его лишь потому, что он сам просил об этом. Чтобы ничто его там не отвлекало...

— Он рассказал мне немного про здешних аборигенов. Они что, действительно очень похожи на людей?

— Знаете, я сама видела их только на снимках и на экранах. Мы ведь общаемся очень мало, и у нас в зоне еще никто из них не был.

— Странно.

— Наоборот, все очень понятно. Они сами боятся идти, хоть их много раз и приглашали, а применять силу мы, конечно, не можем. Вообще проблема отношений с местными жителями чрезвычайно сложна. Сюда специально прибыли видные ученые-социологи, но, признаться, проку от них мало — все спорят.

— О чем?

— Возьмите самое простое: имели ли мы право вторгаться на чужую планету, где со временем появится своя цивилизация? Как вы считаете?

— Думаю, имели. Здесь еще первобытное общество, верно? Так почему бы не указать им кратчайший путь исторического развития, не помочь перешагнуть через тысячелетия? На Земле много подобных примеров, когда отсталые народы прямо из каменного века шли в социализм. Вспомните ту же Африку...

— В том-то и дело, что здесь живут не совсем люди! Правда, внешне они похожи на нас — вертикальная походка, руки, ноги, даже черты лица. Отличаются несущественно, разве что способностью видеть в абсолютной темноте — у них, очевидно, есть орган, воспринимающий инфракрасные лучи. Зато их психика для нас во многом непонятна. Например, они почти лишены любопытства, могут без всяких видимых причин покинуть прекрасные места и переселиться на мрачное болото, где живут, пока половина племени не погибнет. Несколько наших добровольцев жили среди них по полгода и больше, но мала чего добились. Засняли множество фильмов, освоили несколько несложных местных наречий и, пожалуй, все. Только в последнее время появились какие-то сдвиги... Но об этом я знаю мало — Рей может рассказать больше. Кстати, он один из немногих, кому посчастливилось подружиться с коренным аврорцем.

— Насколько я понял, вы тут придерживаетесь, пассивной позиции. Наблюдаете, изучаете, кинографируете... А не мало ли этого? Братья по разуму живут в невероятной отсталости, в дикости, гибнут, наверное, тысячами...

— Да, смертность среди них велика. На планете может расселиться миллиардов десять людей, а туземцев здесь не более пяти миллионов.

— И вы так спокойно говорите об этом!

— Нет, мы не спокойны. Но нас всего 167 человек. И физически невозможно помочь всем, кому надо. К тому же и помогать не так просто.

— Но можно прислать с Земли все необходимое, если не хватает на месте! Что для них нужно — медикаменты, продовольствие, орудия...

— Я не о том. Был у нас один горячий паренек. Гриша Соловьев, умнейший человек. Он первым поселился в джунглях, среди маленького несчастного племени. Помог им справиться с эпидемией, лечил детей, пытался внушить наши понятия добра и зла. Многие у нас поражались его успехам. А кончилось все очень печально. Гришу съели. Да-да, в самом буквальном смысле. Ночью убили и потом тело разделили по кусочкам, чтобы каждому досталось.

— Ужас какой-то... За что же его так?

— Да, это не сразу уложится в сознании. Насколько нам удалось потом выяснить, у них существует поверье: если съешь сильного и храброго, сам станешь таким же. И они, видимо, решили уподобиться могучему и справедливому богу. Так что мы должны были сделать? Устроить карательную экспедицию во вкусе земных колонизаторов прошлого? Или послать к ним нового проповедника? Нет, это очень не просто — пытаться ускорить поступь истории... Есть и еще одно обстоятельство, которое вынуждает нас медлить. Вам Рей ничего не говорил о том племени, которое захватило вашего товарища?

— Сказал лишь, что оно для вас — сплошная загадка.

— Правильно. Такая загадка, что уже три года ломаем головы и все напрасно... Представьте, они кое в чем превосходят нас.

— Любопытно.

— Вы не смейтесь. Например, они могут синтезировать высокопитательную пищу. Не знают никаких болезней. Могут жить, очевидно, по сто и больше лет, в то время как у всех остальных народностей этот период не больше тридцати. Наконец, обладают каким-то могучим оружием. Возможно, есть у них и другие особенности, о которых мы пока ничего не знаем. Откуда все это?

— Может быть, на планете когда-то существовала развитая цивилизация, и потомки одного народа сумели сберечь...

— Нет, мы уже проверяли такое предположение самым тщательным образом. Ни малейших следов! Тут никогда не строились города, нет подземных сооружений, нет развалин. Да и геологический анализ не подтверждает — планета совсем молодая.

— Переселенцы из иного мира?

— Не похоже. Во-первых, они одной расы со всеми остальными аборигенами, а во-вторых, у них нет никакой культуры. Отсутствует письменность, наука, нравы самые дикие. Правда, ни один из наших не провел среди них и дня. К себе пускают, позволяют ходить, смотреть, делать съемки. Но стоит переступить какую-то невидимую границу — набрасываются и гонят копьями. Вот и приходится каждый раз отступать. Два года назад трое смельчаков попытались пробраться к ним ночью. Включили гипы, поддерживали постоянную связь, — словом, приняли все меры предосторожности. Мы были уверены, что все живое в радиусе километра крепко спит. Но на следующий день все трое были найдены мертвыми. Лежали в колючих зарослях, без одежды, со страшными почерневшими лицами. Врачи определили: погибли от какого-то сильного яда. И опять нас душила злоба бессилия и отчаяния — ведь не могли же мы опуститься до того, чтобы мстить за товарищей! Но после этой загадочной трагедии пришлось оставить все попытки проникнуть в тайну племени аммов...

— Это они себя так называют?

— Нет, на их языке название племени звучит несколько иначе: «йаммм». Такой жадный гортанный возглас. А мы для благозвучия смягчили это слово.

— И все-таки — что у них за секрет? Неужели нет никаких убедительных предположений?

— Пожалуй, логичнее всего такая гипотеза. На Авpope в давние времена уже побывали посланцы чужой звездной системы. Они решили помочь темным, невежественным дикарям, и те по сегодняшний день пользуются чудесными дарами пришельцев. Но от всех зорко их оберегают, убивают каждого, кто переступит какой-то определенный запрет...

— И Рей все-таки полетел к ним!

— Он правильно сделал. От этого места до границы зоны около двухсот километров. И до города еще пятьдесят. Но дело не только в расстоянии. Совет все равно не согласится посылать к аммам большую группу. Если один не справится, то и десяток ничего не сделает.

— Может быть, стоит еще раз связаться с ним? Уже столько времени прошло...

— Не надо. Он просил не беспокоить. А пока все в порядке — огонек, как видите, зеленый. Нет, не сомневайтесь, устройство очень надежное. Если Рей даже внезапно потеряет сознание, и то прибор сразу прореагирует. Это как в старой сказке, когда богатырь уходит в дальнюю дорогу и дома втыкает нож в стену: лезвие чистое, — значит, все хорошо, а покажется кровь — беда случилась...

На этом окончился мой разговор с Адой Штерн, черноглазой подругой Рея. По-шмелиному запел крошечный приемник на ее запястье, и мы услышали негромкий голос Ланина. Он сказал, что задержится и, очевидно, надолго. Добавил, что ему не грозит никакая опасность и у него есть надежда раскрыть тайну аммов. Смита он все еще не встретил, но тот жив и где-то поблизости. А нас он просил не ждать больше и лететь в город.

И тут Аде изменило ее спокойствие, которому я так удивлялся. Она жалко, по-бабьи, всхлипнула и стала несвязно упрашивать Рея немедленно возвращаться. Мне показалось, что в мою сторону был брошен не очень-то благожелательный взгляд: принесла, мол, вас нелегкая на наши головы! И, поскольку мое присутствие при дальнейшем разговоре было явно излишним, я выключил диктофон и деликатно ретировался. Возвратился минут через десять. Ада сидела в кресле, и лицо ее было опять милым и спокойным, разве что под глазами легли тени. Увидев меня, она виновато улыбнулась.

— Простите, пожалуйста.

— За что? — удивился я.

— Я вела себя, как глупая девчонка. Совсем потеряла голову. Сказала Рею, чтобы он бросил вашего товарища на произвол судьбы. А потом сама захотела к нему. Спасибо, слушать не стал. Вам, наверное, очень стыдно за меня?

Я покачал головой:

— Не имею права судить о ваших поступках.

Что еще мог я ответить на прямой, обезоруживающий вопрос? Мы очень мало знакомы, между нами легла целая эпоха. И можно ли осуждать человека за то, что его тревожит судьба любимого? Люди всегда останутся людьми, во все времена, и никогда не постареет древнее, словно мир, чувство.

— Мы сейчас направимся в город, — объявила Ада. — О том, как им помочь, решать будет Совет.

Но я запротестовал. Казалось невозможным вот так просто сесть в ее вертолет, покинуть корабль, с которым связано все мое прошлое. И Ада неожиданно согласилась. Она сказала, что полетит пока одна, а за мной будет выслана более просторная машина.

Она распрощалась, и через несколько минут ажурная серебристая птица легко выпорхнула прямо из двери камеры. Я остался обдумывать случившееся, подводить итоги перегруженного событиями дня...

Но нет, анализом придется заняться в другой раз. Только что «Ульма» известила, что с юго-запада приближаются два больших вертолета, что мне надо готовиться к отъезду. Почему-то вдруг стало жаль умную машину с голосом погибшей женщины. Она успела проанализировать — в отличие от меня — содержание разговора с Адой и теперь делала очередной логический вывод. Что ж, прощай, старушка! Вряд ли тебе найдется место в этом мире, от которого мы так успели отстать...