Когда выздоровевший Свэн приехал в Нью-Олесунд, он узнал о том, что Кнут Йенсен вывез с острова все меха, добытые им, Свэном, за два последних года охоты. Губернатор засвидетельствовал, что все было сделано по надлежащей форме: разрешение на вывоз и прочее. Свэн подумал было, что стоит дать на материк радиограмму о том, каким способом Йенсен получил с него шкурки, но раздумал: разве это не было его собственным промахом? Кто обязан в конце концов разбираться в том, что случается на Свальбарде между компаньонами по охоте?.. Что ж, придется ему провести тут еще одну зиму, чтобы наверстать потерянное и заработать для переезда обратно на материк… Там-то у него кое-что припасено. Норвежский банк надежно хранит вклады. Вернувшись в Тромсё, Свэн будет кое-что иметь. Всего еще одна зима - и он снова человек! Только теперь уже нужно быть осторожней - не падать в трещины. Едва ли можно рассчитывать, что еще раз подвернется такой счастливый случай, какой помог ему выбраться живым! Не каждый же год на ледники Свальбарда являются научные экспедиции…
Когда Свэн вторично приехал в Нью-Олесунд, чтобы запастись кое-чем на зиму, то узнал, что несколько дней тому назад на Свальбард вернулся и Йенсен.
Свэн не сразу поверил известию и пошел к губернатору.
- Как же, как же, господин Свэн, - весело сказал губернатор. - Я сам имел удовольствие пожать руку нашему общему другу Йенсену. Может быть, для него и не такое уж большое удовольствие вернуться сюда, но я, как губернатор, не могу не радоваться, когда в мои владения приезжают смелые и честные люди. Вероятно, вы возобновите компанию с ним?
- Еще бы! - ответил Свэн.
Губернатор не заметил в его тоне иронии и пожелал ему удачи.
- Не всем случается получить такого крепкого компаньона, как наш Йенсен, - сказал он. - Я полагаю, что вы, господин Свэн, нагоните нашего друга на плато Норд-Остланд. Мне говорили, что вы обзавелись отличными собаками. Желаю счастливого пути и удачной охоты, господин Свэн!
От губернатора Свэн пошел в лавку. Когда все, что было помечено в его памятной книжке, громоздилось уже горой на прилавке, лавочник сказал:
- Я хочу предложить вам новую модель винтовки.
- Мне не нужна винтовка.
- Это пятизарядный карабин. - Доставая из шкафа оружие, торговец любовно провел рукой по лакированной ложе. - Настоящий маузер.
- Я обхожусь охотничьим ружьем, - возразил Свэн.
Купец состроил пренебрежительную гримасу.
- Как же можно сравнивать двуствольное ружье с таким красавцем? - Он с гордостью подкинул карабин. - Пять зарядов и точный бой! Можете себя считать владельцем всех пяти медведей сразу, если встретите на льду такое семейство.
- Благодарю вас, я не нуждаюсь в карабине, - настойчиво повторил Свэн.
- Напрасно, напрасно, господин Свэн, - не унимался купец, - ваш компаньон взял у меня такой карабин.
- Вот как?!
- Взгляните, пожалуйста. Какая точность мушки! А действие шнеллера! Вот, - он поднял ружье к самому лицу, - смотрите: я нажимаю этот крючок и теперь… - Он поискал глазами вокруг себя и, по-видимому не найдя того, что ему хотелось, без колебания вырвал длинный волос из собственной головы и осторожно обвел его вокруг спускового крючка. - Ну, ну, прошу вас, только притроньтесь к этому волоску, прошу же!
Едва Свэн потянул волосок, как послышался сухой щелчок спущенного ударника.
Свэн не удержался и взял карабин. Он любовно провел рукой по лаку ложи и холодной синеве вороненого ствола. Вскинул ружье. Приклад словно сам лег в плечо.
- Прикладистая штучка, - с нескрываемым удовольствием сказал Свэн. Он представил себе, как навскидку, едва прикоснувшись пальцем к курку, посылает одну за другой пули удирающему медведю.
С нескрываемым сожалением вернул карабин хозяину.
- Да, хорош!
- Вы видите, - купец подал Свэну увеличительное стекло и, хотя тот не собирался больше рассматривать ружье, скороговоркой продолжал: - здесь все нужные клейма - испытание стволов, испытание на все виды порохов…
Не слушая его и глядя куда-то поверх его головы, в тот маленький, оставшийся не заиндевевшим, уголок окна, где была видна струйка дыма, поднимавшаяся из трубы домика напротив, Свэн машинально повторил:
- Хорош!
И хотя это относилось уже вовсе не к карабину, а к мыслям Свэна об Йенсене и было сказано иронически, а вовсе не похвально, продавец восторженно подхватил:
- Уж про Йенсена-то не скажешь, что он способен купить дрянь.
- Вот как? - по-прежнему машинально повторил Свэн.
- Вот именно. Не всякий понимает в этом толк… Посмотрите, какой затвор!
- Хотел бы я знать - зачем Йенсену понадобился такой карабин? - в раздумье пробормотал про себя Свэн, не обращая внимания на болтовню продавца.
- Сначала-то он тоже, как и вы, уверял меня, что отлично обходится парадоксом, а как узнал, что вы остаетесь тут еще на зиму и намерены возвратиться на свои старые участки, так вернулся ко мне и говорит: «Дайте-ка мне этот ваш карабин со шнеллером».
- Вот как?
- Вот именно: «Дайте-ка мне карабин». А тут я ему предложил еще к карабину трубу…
- Трубу?
- Вот именно: настоящую цейссовскую трубу. Такой карабин с телескопическим прицелом - настоящее сокровище…
- Вот как? - монотонно повторял Свэн, видимо озадаченный сообщением лавочника. - Значит, он купил и трубу?
- Вот именно! Теперь он может быть уверен, что с трехсот метров попадет медведю в глаз…
- Вы говорите - с трехсот метров?
- Вот именно, в глаз, без малейшей ошибки. - Купец бережно достал из чехла трубу оптического прицела и, издали показывая Свэну, оживленно продолжал: - Сейчас вы сами увидите… Прошу вас… И подумайте: при калибре восемь и высокой начальной скорости вы располагаете убойностью, какой никогда не может дать другое ружье.
Укрепив прицел на винтовке, купец вышел на крыльцо и предложил Свэну посмотреть в трубу. И действительно, стоило Свэну приблизить глаз к окуляру, как он уже долго не мог его оторвать: любая цель, на какую он наводил винтовку, словно бы придвигалась к самому дулу; казалось, ничего не стоило попасть в любой гвоздь в доске.
- И все-таки, - сказал он, возвращая винтовку, - она мне не нужна… И мне просто странно, что Йенсен купил такую дорогую вещь… Кажется, вы сказали, что он приобрел ее, узнав о моем возвращении на свои базы?
- Вот именно…
- Вот как!.. А я все-таки обойдусь своим старым ружьем. Только попрошу вас прибавить к моим покупкам еще десяток пуль.
- Двенадцатый калибр?
- Попрошу круглых.
- Ну, зачем же! Я дам вам цилиндрические - лучшей марки.
- Круглая, знаете ли, вернее, - неуверенно проговорил Свэн.
- Что вы, что вы! Смотрите, какие красавицы!
Продавец вынул из коробки большую пулю и поднес ее к самому носу Свэна.Он услышал приятный смешанный запах свинца и сала, густым слоем покрывавшего войлок кольца.
- Новейшего образца. Делает выходное отверстие в суповую тарелку.
- Это даже лишнее, - засмеялся Свэн. - Меня удовлетворит дыра в чайное блюдечко.
- Если вы заботитесь о целости медвежьей шкуры, то лучше бы все-таки взяли винтовку, - торговец потянулся было снова к отложенному карабину, но Свэн остановил его, решительно мотнув головой, и попросил подвести итог счету.
Уже расщитавшись было с лавочником, он спросил:
- И много патронов купил Йенсен к своему карабину?
Лавочник рассмеялся:
- Немногим больше, чем бутылок водки.
- Вот как?
Лавочник нагнулся к ухуСвэна:
- Должен откровенно сказать, он мне не понравился… Больные глаза. Совсем больные глаза человека, переставшего знать меру.
- Меру чему? - спросил Свэн.
- Водке.Ну, а там, где нет меры водке, нет меры и собственным поступкам.
- Вот как!
- Да, да. Знаете, что он мне сказал?.. «Беру эти патроны так, для забавы. А для дела мне понадобится всего один».
- Что это значит?
Купец пожал плечами.
- Когда человек пьет, от него можно ждать чего угодно… Вплоть до пули, пущенной себе в рот.
- Вы так думаете? - задумчиво спросил Свэн.
- О нет, пожалуй, к Йенсену это не относится. Скорее он пустит пулю в затылок кому-нибудь другому, чем себе в рот.
- Вот как?
- Что ни говорите, у Йенсена есть свои странности.
- Так, так… Будьте здоровы! - рассеянно сказал Свэн.
- Счастливого пути и удачной охоты, господин Свэн!
Свэн ни за что не признался бы ни одному человеку на Свальбарде в том, что, возвратившись из лавки, он отыскал в своем потрепанном чемодане - кажется, единственном, чего не прихватил с собою Йенсен, - старые номера газеты. Это были номера с перепечаткой из советской прессы, где рассказывалось о подвиге и смерти шведа Финна Мальмгрена. И лампа в комнате Свэна потому горела так долго, что он не лег спать, пока не прочел всю эту историю еще раз. И даже лампа была уже давно погашена, а в комнате все еще слышался скрип пружин, когда Свэн поворачивался с боку на бок, раздумывая над прочитанным. Ему казалось, будто что-то было там недосказано, в этих газетных подвалах…
Тут мысль его прервалась, и в комнате слышалось уже только ровное дыхание спокойно спящего человека.