На поверку оказалось, что снег завалил вход. Пришлось выставить окошко и вылезать в него, чтобы разгрести наваленный у двери огромный сугроб.

Наконец они стояли на лыжах.

— Впору хоть раздеваться! — крикнул Житков, сдергивая ушанку, из-под которой катился пот, замерзавший на щеках.

Вместо обычных двух часов, которые они тратили во время тренировок на достижение берега, гурий, сложенный ими у места стоянки катера, показался уже через полтора часа.

Вопреки ожиданиям, береговой припай за это время не только не увеличился, но, наоборот, еще сузился, обломанный льдами, напиравшими с моря.

— Не понимаю, на что рассчитывают фрицы? — воскликнул Найденов. — В такую погоду на лед садиться — дров наломать: его так сторосило, что ровного пятака не найдешь.

Они подошли к полузанесенному гурию. Вершина его едва торчала из сугроба. Под снегом скрывался катер. Он стоял на полозьях. Мотор был заправлен. Его оставалось разогреть и запустить.

Друзья откопали судно и покатили его к краю припая. Несколько раз останавливались, чтобы передохнуть. Путешествие по ропакам взломанного припая требовало напряжения всех физических сил.

Большая паяльная лампа гудела, выбрасывая синий язык пламени. Разогретый мотор был запущен. Катер двинулся к морю, лавируя в полыньях. Пока они плыли между льдами, волна почти не чувствовалась. Трепать стало только с выходом на открытую воду. Но судно легко взбиралось на волну.

Белый катер, белые маскировочные куртки, наброшенные поверх кухлянок, — все это делало их малозаметными среди движущихся льдин. Эта маскировка будет особенно необходимой, когда они выйдут на маршрут Витемы и станут приближаться к месту рандеву.

Там они застопорят мотор и станут ждать.

Около часа потребовалось на то, чтобы пройти половину расстояния по курсу Витемы. Мотор был выключен. Придерживая катерок веслом, стали ждать врага. Быстро темнело. Найденов с беспокойством поглядывал на часы. Витеме пора бы показаться, но его все нет. Не пришел ли он раньше их?

Каждый подозрительный шорох заставлял хвататься за бинокль. Друзья молчали, с беспокойством поглядывая друг на друга. Уж не провели ли их? И вдруг, напряженно вглядываясь в темный горизонт, оба вздрогнули: оказывается, они могли до бесконечности ждать здесь шума мотора Витемы! За западной кромкой мелькали концы двухлопастного весла. Друзья разглядели и гребца, пригнувшегося к самому борту. Так же, как они, он был в белом халате, так же, как их катер, его байдарка была белой. Враг двигался медленно, но зато совершенно бесшумно. Очевидно, он хотел выйти на открытую воду, а там включить мотор, если только он у него есть.

Враг продолжал грести, — значит, он не видел их. Да это и невозможно было, пока они оставались неподвижны. Но, если они хотели перерезать ему путь, пора было двигаться. Включать ли мотор? Это даст преимущество в скорости, но шум может выдать. Пойти наперерез, пользуясь только веслом? Но ведь концы двухлопастного весла так же, как у Витемы, будут попеременно подниматься над краем льдины, — Витема заметит их, включит мотор и…

Житков разобрал складное весло. Одну лопатку протянул Найденову, другою стал грести сам. Грести было неудобно, но зато весла не поднимались над бортом катера.

Витема заметил их, когда катер был уже на расстоянии какой-нибудь сотни метров. Он бросился к мотору, но, прежде чем сумел запустить его, суда почти вплотную подошли одно к другому. Витема снова схватился за весло, но Житков ударом багра переломил его. В следующий миг тугой кляп оказался во рту капитана, а мешок, наброшенный на него Найденовым, лишил Витему возможности двигаться. Пистолетная пуля, вслепую посланная им, ушла в воду. Друзья быстро скрутили своего давнего врага веревкой и, завязав над его головой горловину мешка, бросили на дно своего катера.

Едва они покончили с этим, как на северо-западе послышался гул приближающегося самолета. В сумерках полярной ночи с трудом можно было различить силуэт машины, идущей на бреющем полете.

Сделав круг, самолет развернулся и сел на воду неподалеку от пака. Друзья направили катер к самолету. Они не спеша работали веслами.

— Алло!.. Поднажмите, капитан! Вон что идет!.. — раздался окрик летчика.

Глянув по направлению его вытянутой руки, Житков и Найденов увидели надвигающийся на них высокий мутный вал. Это был снег. В полутьме он казался темным и зловещим. Если этот вал успеет до них докатиться, прежде чем они овладеют самолетом, самолету не удастся подняться.

— Нужно нажать, — тихо сказал Найденов Житкову и добавил: — Есть одна мысль…

— Ну?

— Если ты погрузишься в самолет вместо Витемы — все же остается риск, что тебя распознают на пути к лодке.

— Каким образом?

— Представь себе, что летчику дана инструкция установить подлинность Витемы.

— Это, конечно, возможно. Что же ты предлагаешь?

— Если самолет поведу к лодке я, — опасения отпадают.

— Но ты ведь не знаешь, где назначена встреча.

— В этом-то и загвоздка!

— Значит, не о чем и говорить.

— Хайль Гитлер! — послышалось с самолета, и вылезший на крыло летчик махнул Житкову рукой. — С кем вы?

— Этот человек отгонит катер обратно.

— Проще было бы потопить, — сказал летчик. — Впрочем, это еще не поздно.

Житков понял: если он сейчас же не скажет, что Найденов — нужный человек, немцы не постесняются потопить его вместе с катером, лишь бы уничтожить следы. И он сказал первое, что пришло в голову:

— Он должен выполнить важное задание. Случилось так, что из-за этих русских чертей мы остались совершенно без оружия. Нужны винтовки и несколько пистолетов.

Летчик почесал бровь.

— Винтовок нет. Есть два автомата и у каждого из нас по пистолету. Однако можем ли мы сами остаться без оружия?

— Нам с вами оно не понадобится. Нужно отдать его моему спутнику.

— Хорошо, забирайтесь сюда.

Сверху опустилась стремянка.

Житков вопросительно поглядел на Найденова. Тот понял, что друг ждет решения: как же действовать? Сверху потянулась рука, чтобы помочь Житкову подняться в самолет. Через мгновение он был в кабине, и первое, что сделал, — взглядом пересчитал немцев. Их было трое: летчик, штурман и механик.

— Значит налицо два автомата и три пистолета? — спросил Житков, чтобы не дать немцу первым задать какой-нибудь вопрос.

— Да, капитан.

— Не считая бортовых пулеметов?

— Да, капитан.

— Ручное оружие придется отдать, — решительно заявил Житков и тоном, исключающим возражения, приказал механику: — Соберите-ка оружие и снесите на катер!

— Да, капитан.

Летчик нахмурился.

— Здесь распоряжаюсь я, — резко бросил он.

Житков пожал плечами.

— Разве вам не было сказано, что с того момента, как я войду в самолет, вы подчиняетесь моим распоряжениям?

— Только в одном: доставить вас к известному месту.

— Мне нужно оружие, — настойчиво повторил Житков. — На берегу предстоит важная операция, понятно?

Летчик колебался.

— Ну? — нетерпеливо спросил Житков.

— Я могу дать один автомат и пистолет, — проворчал летчик.

— Два автомата.

— Передай в катер два автомата и свой пистолет, — с неохотой приказал летчик механику.

Высунувшись из кабины самолета, Житков крикнул по-немецки Найденову:

— Я перерешил: тебе придется лететь со мной!

Короткий кивок Найденова показал, что он понял.

Немец-летчик оттолкнул Житкова и крикнул механику:

— Эй, вернись с оружием!

Но было поздно: оба автомата перешли уже в руки Найденова, а механик, получив удар прикладом, без звука полетел за борт. Немецкий летчик видел это. Он схватился было за пистолет, но не успел и вынуть его из кобуры, как упал, оглушенный ударом по голове. А штурман даже не пытался сопротивляться. Он поднял руки и позволил Житкову овладеть своим парабеллумом. Поглядев на юношеское лицо штурмана, испуганно мигавшего белесыми глазами, Житков понял, что этот не опасен.

— Спуститесь в мой катер и помогите поднять сюда тюк, — сказал ему Житков. А Найденову крикнул: — Давай пленного!

Штурман старательно помогал поднять связанного Витему. Его водворили в задней части кабины. После этого штурман по приказанию Найденова проделал все, что было необходимо, для потопления катера.

Вернувшись в кабину, он с опаской поглядел на лежащего без чувств немецкого летчика.

— Попали между молотом и наковальней? — с усмешкой спросил Житков.

— О, наш обер-лейтенант — очень строгий офицер.

— Теперь это уже не столь важно.

— Может быть, позволите связать его, прежде чем он придет в себя? — заискивающе предложил штурман.

Вместо ответа Житков отворил нижний люк и столкнул летчика в воду.

Штурман нервно повел плечами.

— Это путешествие предстоит и вам, если будете себя плохо вести, — сказал Житков.

— Я сделаю все, что прикажете!

Житков обернулся к Найденову и сказал ему по-немецки, так, чтобы штурман мог слышать:

— Проверь, пожалуйста, правильность его ответов. — И снова немцу: — Куда вы должны были лететь отсюда, приняв меня на борт?

— Вас? — удивленно спросил немец.

— Того, кто вам известен под именем «капитана».

— Но… Вы же не капитан, — пробормотал немец.

— Я спрашиваю вас не о том, кто я, а о маршруте, какой вам был указан. Покажите по карте.

Глаза немца растерянно забегали.

— Карты… были у летчика.

— Вы хотите сказать, что карты утонули?..

— Именно так.

— А я хочу сказать другое: если вы еще раз соврете, то действительно отправитесь за обер-лейтенантом, а карты я найду и без вас. Действуйте попроворней! У нас нет лишнего времени.

— Чего вы от меня хотите?

— Чтобы вы тотчас достали карты.

— Пожалуйста… Вот, прошу вас. Которые листы вас интересуют?

— Отберите нужную карту.

— Я должен был проложить путь по указаниям пилота.

— Не валяйте дурака, штурман! Куда вы должны были лететь отсюда?

— Честное слово, это зависело от летчика.

— Ну, вот что: даю на размышление ровно одну минуту. Передо мной будет нужная карта или вам придется справиться о дальнейшем пути у летчика.

Немец с неохотой полез в висящий на борту самолета резиновый мешок и развернул перед Житковым карту.

— Курс? — лаконически спросил тот.

Немец провел карандашом прямую на северо-северо-запад.

— Координаты?

Немец поставил крестик.

— Правильно? — спросил Житков Найденова.

— Не совсем, — уверенно ответил Найденов.

— Вы опять путаете? — строго сказал Житков.

— Честное слово… — начал было немец, но, встретившись взглядом с Житковым, поспешно провел от прямой линию под углом и снова поставил крестик.

— Точно? — спросил его Житков.

— Абсолютно.

— Впрочем, если соврали, — вам же хуже. Не найдем лодку, — вернемся к земле без вашей помощи.

Немец заискивающе улыбнулся.

— А если я приведу вас прямо к назначенному месту?

— Слово офицера: вы будете жить в тепле, сытно есть и курить русские папиросы до самого конца войны.

— Это меня устраивает… Вы — русский?

— Нельзя сказать, что у вас быстрый ум.

— О, я с детства отличался большой положительностью.

— Не знал, что это так называется… Садитесь на свое место.

— Если позволите, я помогу вашему пилоту запустить моторы.

— Пожалуйста.

Немец выполнил указания Найденова. Моторы были запущены, и гидросамолет побежал по разводью к чистой воде.

Навстречу быстро катился вал снегопада. Повернуть было некуда; взлет был возможен лишь в одном направлении — наперерез надвигающейся черной стене. Найденов вел машину наобум, не имея никакого представления о том, что впереди: свободная вода или стена тороса? Лишь когда набрали скорость, он осторожным движением штурвала оторвал машину от воды. Взлететь при таком крепком боковом ветре?.. Это могло кончиться плачевно.