Александр Шпильман

Мила Дворецкая

Путь в надвремeни

Часть 2. Время перемен, или Настоящее будущее

Футуристический философско-приключенческий роман

 

Глава I. Встреча с Землей

Рита притопывала на месте от нетерпения, в плотной толпе других журналистов развернуться особо было негде. А выйти из круга — нельзя, точнее, можно, но только насовсем — улететь с этой импровизированной пресс-конференции, чего совсем не хотелось. Разве можно упустить встречу с первым времяпроходцем?! Никак нельзя, главный редактор на этот материал делает большую ставку. Оставалось «ждать у моря погоды»: когда покажут им Тимура, никто из журналистов не мог и предположить.

С тоской Рита посмотрела на высокие стены замка Султана, в одном окне мелькнуло смеющееся личико молодой женщины, потом рядом появилось другое. Девушки переглянулись и захихикали, глядя на томящихся журналистов, «Прямо как подружки — мелькнула у Риты мысль. — И не подумаешь, что соперницы… Ах, заглянуть бы в их головки — как они умудряются делить одного мужчину и при этом между собой дружить?..» Эта тема давно интересовала журналиста Риту Батлер, но подобраться к Сержу Прозорову не получалось. Наипервейший ведун современности отличался повышенной фобией к журналисткой братии, и кроме официальных пресс-релизов его институт ничего в Ритину газету не давал, сотрудничал только с одним про-ведунским информационным агентством. Разумеется, после его короткого визита в будущее он мелькнул на экранах телевизоров — избежать этого было просто нельзя. Тогда же рядом с ним удивленные земляне увидели пять весьма симпатичных женщин. Прозоров представил их как жен из будущего. Его жен. И при этом вид у него был такой самодовольный, что Рите страшно захотелось сбить с него спесь и раскопать в жизни что-нибудь такое, чтобы глаза директора института перестали сверкать неприступностью и неподкупностью. Ведь если нет ничего такого, то зачем тогда от прессы прятаться? Что скрывать-то?

Рита осторожно продвинулась между своих коллег, на ходу открывая камеру. Хорошая фотография могла бы получиться — гладкие стены, высоко поднимающиеся над землей, и в окне две женщины, с любопытством смотрящие вниз (жалко, что не с тоской, но все равно хорошая иллюстрация к жизни Прозорова). Вот если бы подобраться чуть поближе…

Рита пристроилась к одному из своих коллег — молодому, напористому высокому человеку с наивным выражением лица, которое очень точно отражало его внутреннюю суть. За Вернером, как за танком, можно будет подобраться поближе к цели, т. е. Тиму. Рита просто улыбнулась ему, парень быстро клюнул на ее внимание, и Рита на долю секунды слилась с Вернером энергетически. Он в уме уже начал перебирать подходящие фразы, чтобы заговорить с весьма привлекательной коллегой из газеты-конкурента, но тут, наконец, свершилось то, ради чего они торчали здесь больше часа…

Карета с эмблемой «Института физики надвремени» остановилась в стороне от забитой до отказа стоянки — на дорожке, ведущей к красивому особняку. Двери пока не открывались, а из дома тем временем почти выбежал Серж Прозоров с женами. Пластиковая панель кареты начала медленно съезжать в сторону, но вместо первого времяпроходца взорам журналистов предстал молодой паренек в фирменной куртке Института.

— Прошу, Тимур Алексеевич, вас давно ждут, — вежливо обернулся он в глубь кареты.

— Это Олег, младший ведун лаборатории путешествий во времени, — шепнул Рите Вернер, который все еще надеялся заполучить кусочек ее внимания. — Он у них сидел на связи с прошлым.

На землю, покрытую мелкой галькой, ступил Тимур Самойлов. Он с любопытством озирался по сторонам и выглядел так, будто только что проснулся. Фрак и лакированные туфли смотрелись несколько странно, впрочем, очень даже подходили для образа человека, вернувшегося из прошлого. За Тимом вышел на землю еще один мужчина, очень на него похожий, но постарше. «Отец? Не помню, чтобы у Тима таковой имелся. Кажется, умер давно. А что, если он привез его из прошлого?!» — в голове Риты зажужжали сенсационные строчки репортажа.

— Здорово, старина! — Серж обнял и похлопал Тима по спине под щелчки камер. — Извини, что сразу не встретил. Мои прекрасные половинки потребовали время для подготовки к торжеству, ну и на наведения красоты, конечно! — Серж широким движением руки показал на пятерых женщин, которые молча стояли несколько позади него. — Это и есть мои женушки: Катя, Тоня, Нина, Мария и Лариса.

Тим кивал девушкам и не нашелся, что сказать от удивления.

— Познакомься, это мой куратор из будущего Тим-старший, — представил своего спутника Тим.

— Мы уже встречались, — ответил Серж, обмениваясь рукопожатием и легким кивком головы со старшей версией Тимура.

— Я думал, тебя в шутку зовут Султаном, — оклемался от первого шока Тим. — А, оказывается, у тебя и вправду гарем. Да еще из таких красивых девушек!

Только сейчас Тим обратил внимание, что все это время за встречей старых друзей наблюдали десятки журналистов. При этом они молчали и не двигались с места, только камеры работали.

— Какие-то они смирные… — выразил он вслух свое удивление.

— Выдрессированные, — с полуулыбкой ответил Серж.

— И кто же их дрессировал? — удивился Тим.

— Было дело… — Серж повернулся к журналистам:

— Господа, можете задать несколько вопросов.

Вернер давно ждал этого момента. Во-первых, волею судеб он оказался ближе всех к первому времяпроходцу. Во-вторых, рядом стояла и пахла каким-то свеже-пряным маслом Ритка Батлер, на которую хотелось произвести впечатление своей быстротой реакции, оригинальностью мышления и эрудицией. Поэтому Вернер, не успел Серж закончить фразы, ляпнул:

— На вас фрак, скажите, вы с композитором Штраусом не встречались? Покрой и детали соответствуют тому времени…

— Я прыгнул всего лишь на семь лет в прошлое, — просто ответил Тим. — И жил я в своем родном городе. А фрак на мне потому, что я вернулся прямо с арены в цирке, где было мое последнее выступление.

Серж сердито зыркнул глазами на Вернера, и парень осекся на полуслове. Секунды хватило, чтобы нить разговора перехватил другой журналист:

— Алина Левашова, Первый канал. Скажите, что было для вас самым большим шоком по прибытии в прошлое, и что сейчас, после возвращения?

Тим на секунду задумался и почесал подбородок:

— В прошлом было сложно элементарно встроиться в их жизнь. Я ведь прибыл без документов, местных денег… Так что больше всего радовался малым успехам — устроился на работу, нашел жилье, выправил документы. А сейчас… Честно сказать, пока я еще не освоился с новой-старой реальностью — тяжело физически. Но очень поразили… — кареты, например…

Толпа журналистов радостно загудела.

— Что вас удерживало шесть лет в прошлом? Это предусматривала программа эксперимента? — спросил пожилой журналист, по старой привычке строчивший что-то в своем блокноте.

— Меня удерживало чувство долга, — отвечал Тимур, сразу став серьезнее.

— Почему вы вернулись сейчас? — поправил очки и посмотрел внимательнее на Тима тот же журналист.

— Вероятно, потому, что исчерпал свои возможности…

— Планируете и сейчас в цирке работать? У нас и в этой сфере большие изменения… — выглянул из-за камеры молодого и модного канала другой журналист.

— Уж я думаю! — тепло улыбнулся Тим. — Скорее всего, мне придется все их осваивать, чтобы влиться в цирковой коллектив этого времени.

— Можете показать что-то нашим зрителям? Вы же фокусник, — навел на Тима объектив фотоаппарата другой журналист.

Тим привычным движением достал из ниоткуда бутафорный цветок и хотел было его подарить одной из жен Сержа, но рядом оказалась милая девушка с длинными, слегка рыжеватыми волосами. Тим улыбнулся и протянул цветок Рите Батлер. К своему удивлению, в своей ладошке он почувствовал теплый кусочек пластика:

— А это — вам! Потом посмотрите! — одними губами шепнула девушка.

Уже через долю секунды Рита стояла среди своих коллег.

— На этом всё, господа! Спасибо за внимание, все свободны! — Серж полуобнял Тима за плечи и повел в сторону дома. Ни вопросов в спину, ни возмущенного ропота от журналистов не последовало.

— Поделись опытом, как ты дрессировал прессу? — удивлялся Тимур.

— Очень просто, тому идиоту, который спросил у тебя про Штрауса, никто из моего института и бита информации больше не даст. А его работодателю и в другие СМИ пошлем рекомендацию уволить и больше не принимать его на работу.

— Не слишком ли круто? — Тиму общение с журналистами даже понравилось, и он был настроен благожелательно.

— Зачем дураки в СМИ? Чтобы дурачить читателей? Ляпнет во всеуслышание какую-нибудь глупость или гадость, а отнекиваться придется нам, — у Сержа был свой «пунктик» в отношении журналистов.

— Но, может быть, этого парня в авральном порядке послали, и он не успел подготовиться…, — искал оправдания Тим. Чистые голубые глаза Вернера никак не вязались с концепцией друга.

— Стоял бы да помалкивал. Дураки в СМИ держатся только за счет «чернухи» и перетряхивания «грязного белья». Кому это надо? — Сержа было не переубедить.

— Это похоже на давление на прессу… — озвучил свое ощущение Тимур.

— Ха! Я смотрю, ты хорошо вжился в прошлое!.. Это не давление, а обратная связь. Без которой, увы, пресса пойдет вразнос. И я перегнуть палку здесь не могу: решение об увольнении принимает работодатель журналиста.

— Скользко всё это… — мотнул головой Тимур.

Это был последний кусочек разговора, который долетел до ушей Риты Батлер. «А этот времяпроходец — не чета Прозорову, совсем другой. Хорошо, что я ему свою карточку успела передать, если с ним наладить контакт, много чего интересного может получиться. И даже — выход на секретный гарем самого главного ведуна!» Рита улыбнулась своей смекалке. «Жалко, конечно, Вернера, но кто ему виноват? Нельзя быть таким несообразительным…»

Рита скользнула за руль, точнее, управляющий шар редакционной кареты и помчалась в главный офис газеты. По дороге строчки статьи начали сливались в абзацы, только и оставалось, как сесть за компьютер и собрать всё вместе. Жалко, редакция еще не разорилась на читающие мысли устройства, а то у нее творческий поток не успевал за скоростью печатания пальцев.

 

Глава II. Прыжок в историю

«Прыжок из прошлого»… «Из прошлого в будущее»… «Время — назад»… «Прыжок из истории»…

Олег отложил микрочитатель мыслей и наморщил лоб — заголовок никак не рождался. Мягкие колесики стула пружинисто отвезли его в сторону от компьютера, стоило только легко оттолкнуться. Ох, и устал же он — непривычно это для младшего ведуна лаборатории путешествий во времени писать мемуары. К тому же, своей работы хватало… Но, с другой стороны, как можно оставить без внимания будущих поколений факт встречи первого времяпроходца?! И надо же было такому случиться, что именно на его, Олега Пронина, дежурство выпала удача встретить Тима из прошлого!

Олег улыбнулся своим воспоминаниям: по-идиотски он скорее всего выглядел, когда Тимур Алексеевич материализовался в лаборатории. За глаза лучшего друга шефа все называлил Тимом, но не скажешь же так в лицо знаменитому человеку, который еще и намного тебя старше?! В тот момент Олег начал лихорадочно вспоминать отчество первого времяпроходца и тем временем тянул бесконечное: «А-а-а-а-а…». Впрочем, Тимур Алексеевич, видимо, этой неувязки и не заметил — сам был удивлен. Олег вспомнил его широко открытые глаза — он же ожидал очутиться в старой лаборатории Сержа, а попал — в музей. Вместо привычного радиоэлектронного хлама вдоль стен выстроились стеклянные шкафы, в углу на полированном компьютерном столике стоял плоский монитор, а вместо старого друга на диване в белом халате сидел молодой паренек. — «Нет, надо сказать по другому», — поправил собственную мысль Олег. — «Конечно, лучше бы Тимур Алексеевич разглядел во мне ведуна, э-э-э-э, младшего пока ведуна, но это маловероятно…» — Впрочем, знакомые предметы для Тимура в лаборатории тоже нашлись — огромный обшарпанный шкаф со свисающими разноцветными проводами, кнопками, разнокалиберными приборами, которые весело перемигивались красными, зелеными и голубыми огоньками.

— Тимур Алексеевич?! — наконец, вспомнил Олег и тут же радостно вскочил с дивана.

Перегрузки при перемещении во времени сказались на организме — живот Тима отчаянно заурчал от голода, что сделало ситуацию забавной и менее формальной.

— Да…, это я, — выдавил из себя циркач, пока еще с трудом соображая, где он, кто этот парень и чего от него хочет.

— Тимур Алексеевич, я сейчас, один момент… Только свяжусь с Сергеем Петровичем. Он, вероятно, сегодня в своем дворце…, — засуетился Олег и тут же вцепился в серьгу в мочке своего левого уха. Его глаза, тем временем, с обожанием непроизвольно разглядывали долгожданного путешественника во времени, который все равно свалился им, как снег на голову.

— Сергей Петрович поздравляет вас, — голос Олега дрожал от торжественности. — C возвращением! Он ждет вас в своих хоромах. Сейчас я сохраню все последние данные, выключу аппаратуру, и мы поедем, мы помчимся… — уже говоря скорее для себя, чем для Тимура, младший ведун засуетился по комнате, сосредоточено переключая приборы. Разноцветные огоньки один за другим начали гаснуть. Тимур устало плюхнулся на освободившийся диван — его все еще слегка подташнивало. Хотелось лечь и расслабится. И никуда не ехать и не мчаться…

Олег вдруг сообразил, что не представился. И даже не поздравил Тимура Алексеевича от себя лично. Он прочистил горло, Тим устало приоткрыл глаза на этот звук.

— Меня зовут Олег. Я младший ведун лаборатории путешествий во времени. Позвольте мне…

— Ведун? Вы колдовством занимаетесь? — удивился Тим и даже не заметил, что прервал собеседника. От такой неожиданности у него прошло головокружение.

— Нет, конечно. Просто раньше работники институтов назывались учеными, а теперь мы ведуны.

— И какой смысл в этом переименовании? — скептически спросил Тим. Он еще хорошо помнил, с каким упоением в прошлом начали переименовывать улицы, институты, города. Смех, да и только! Живот буркнул голодной песней, как бы в подтверждение его слов.

— Ученый — это человек, которого научили неким знаниям, — терпеливо объяснил Олег. Он, наконец, освоился с ролью хозяина и протянул Тиму бутерброды, которые разогревались от того, что разрывали их упаковку. — Ведун же ведает, понимает. Сергей Петрович нам часто говорит: знание и понимание — это слова с совершенно разным смыслом. Ученые веруют в существование истины, а ведуны ориентируются на объемное, многогранное, многовариантное восприятие мира, — пояснял Олег. — Пожалуйста, снимите ваш хронобраслет.

Повертев его в руках, Олег задумчиво положил браслет на полку одного из стеклянных шкафов рядом с фотографией Тимура.

— Что это? — только сейчас Тимур обратил внимание, что его огромный портрет в помпезной рамке стоял в центре какой-то композиции из более мелких фотографий и других предметов. От вида собственного фото шестилетней давности у циркача засвербело где-то в области лопаток — болезненно вспомнилось прошлое.

— Вы у нас большая знаменитость! Первопроходец времени. У вас мировой рекорд по длительности пребывания в прошлом, — Олег почувствовал себя экскурсоводом чрезвычайно важной делегации. Тут-то у него и родилась мысль записать свою встречу с Тимуром.

— Гм-м-м, — только и смог ответить Тим. Мягкое тепло дивана обволакивало его уставшее тело, глаза затуманились приятной истомой. Тим опять начал проваливаться в дремоту, но юный ведун завершил свои дела и звонко воскликнул:

— Готово! Можно ехать!

На улице Олег продолжал наблюдать за Тимуром. Циркач осматривался, но как-то индифферентно. «Устал, но все-таки старается найти сходства и отличия», — решил младший ведун. Тимур действительно пытался разобраться, где же он находится — в своем прошлом, настоящем или таки будущем. Утренняя прохлада мягко взбодрила Тима. Сквозь листья ветвистого тополя проскальзывали теплые лучи уже взошедшего солнца. Они ласково касались лица Тима и напоминали полянку в парке, где они с маленькой Дашей весело кружились в воздухе. Но это — прошлое, Тимур уже не там. В настоящем всё было, как раньше, и, одновременно, другим. Те же тополя, тот же двор…. Но изменился он сам, точнее, его восприятие окружающего мира. Нет, вот и абсолютно новые вещицы — на стене серого дома ярко выделялись две зеленоватые вывески: «Музей первопроходцев». И ниже — «Институт Физики Надвремени, лаборатория путешествий во времени». Олег уловил направление его взгляда:

— Нижнюю вывеску теперь можно снять. Аппаратура контроля и обеспечения вашего пребывания в прошлом отключена. Последние данные, переданные с вашего браслета, уже в центральном информационном банке лаборатории, и это помещение целиком теперь перейдет музею.

Ключ повернулся в старомодном замке, и младший ведун жестом хозяина пригласил Тимура идти дальше. У Тима молнией промелькнула мысль: «Подслушивали, подсматривали!..» Откуда-то из глубины живота начало подниматься волной негодование:

— Так вы через браслет все это время шпионили за мной! — проговорил он, с трудом сдерживая нахлынувшее раздражение.

Олег застыл с ключем в руке, недоуменно смотря на Тимура:

— Нет, нет!.. Ничего личного. Контролировались только физические параметры страты времени вашего места пребывания и параметры вашей глобальной линии, — Олег, кажется, понял причину возмущения путешественника. — Потом, когда вы нам расскажете свою историю (конечно, то, что сочтете нужным), мы сопоставим ваш рассказ с теми аномалиями физических параметров, которые мы фиксировали…

Тим улыбнулся кончиками губ — он несколько успокоился, но пояснения Олега были не намного проще, чем у Сержа. «Чувствуется «рука» Сержа», — подумал он. — «Нет бы по-человечески сказать, по-простому…»

— А сейчас мы пройдем к стоянке карет, — прервал неловкую паузу Олег.

— Карет скорой помощи? — поднял брови Тим.

— Что вы, обычная служебная карета, — Олег широко шагал чуть-чуть впереди Тима.

— Ага, теперь вы ездите в каретах? — удивился Тимур.

— Да, для Земли это наиболее оптимальный вид транспорта.

«Похоже, сбылась мечта «зеленых»!» — ухмыльнулся своей мысли Тим. — «Нет, этот мир изменился не только в моем восприятии», — и про себя решил ничему не удивляться. Но, странное дело, в голове появилась какая-то необычная гулкость мыслей. Впрочем, после встряски всего тела от прыжка во времени ему было трудно сконцентрировать на этом внимание.

Они довольно быстро шли по выстеленной керамической плитке дорожке. Она живописно петляла между ветвистыми деревьями и пушистыми кустами сквера, который только что пробудился и сейчас грелся под утренним солнцем. Яркий лучик упал на скамейку, и Тим увидел там Тима+3. «Так вот почему я опять «парю»!» — только сейчас понял Тим причину своего подвешенного состояния. «Старший брат» тем временем встал и подошел к ним.

— Знакомьтесь, — разорвал оцепенение Тим. — Олег, младший ведун лаборатории путешествий во времени, а это мой куратор из будущего Тимур-старший.

На этот раз высоко поднял брови Олег, но больше ничем не выдал удивления. После рукопожатий троица направилась дальше по дорожке.

— Твое прибытие означает преддверие неких событий? — спросил Тим своего двойника.

— Да, — ответил Тим+3. — Ожидается чествование вернувшегося героя.

Тим не понял, в шутку или в серьез его называют героем. — «Если возмущаться по поводу героя, то это может выглядеть смешно. Лучше не обращать внимания», — решил он.

Вскоре мужчины вышли на небольшую площадку среди деревьев, тоже выложенную керамической плиткой. Там стояли приплюснутые прозрачные пузыри в оправе из темного пластика. Тиму они по форме напомнили оправу жемчуга в ювелирных украшениях. Пузыри имели цвет, как у просветленной оптики объективов фотоаппаратов и видеокамер, и излучали какое-то легкое, приятное тепло. Олег подвел своих спутников к одному из пузырей, внутри которого виднелось четыре кресла.

— Возьмем четырехместную карету, — объявил он.

Пока Тим взглядом выискивал у пузыря колеса и место, куда будут впрягаться лошади, ведун прикоснулся к черной оправе шара, тот распахнулся, открыв доступ к сиденьям.

— Прошу, — Олег широким жестом пригласил гостей из прошлого и будущего садиться в кресла.

Тим сел на переднее рядом с младшим ведуном, Тим-старший скромно уместился на заднем сиденье. Циркач удивленно закрутил головой — изнутри пузырь практически не был виден, и создавалось ощущение, что сидишь в кресле на площадке карет. — «Почти как мои полеты в воздухе», — невольно сравнил он. Но тут было намного больше деталей: на правых подлокотниках сидений стояли темно-синие шары размером чуть больше кулака. Олег слегка коснулся своего шарика рукой и наполовину открыл его. От этого весь пузырь закрылся. Из спинки и сиденья кресла выдвинулись мягкие щитки, они охватили плечи и грудь путешественников, а также прижали их бедра к сиденьям.

— Это для того, чтобы пассажиры не выпали, — пояснил Олег.

«Наверное, в этой карете будет здорово трясти!» — подумалось Тиму. Впрочем, кресло было удобное, и удерживающие щитки не вызывали дискомфорта.

Олег продолжил пояснения, показывая открывшееся содержимое черного шара на его подлокотнике:

— Видите, посередине висит небольшой шарик, он и управляет движением кареты. Куда поворачиваешь или сдвигаешь шарик, туда поворачивает и движется карета. Чем больше величина сдвига шарика, тем быстрее карета движется.

Олег засунул руку в свой шар и взял маленький шарик, висящий внутри. Сразу же деревья и площадка с оставшимися каретами резко ушли вниз. Пассажиров вдавило в кресла. У Тима появилось такое ощущение, что он на мгновение завис в воздухе, но уже в следующий момент карета врезалась в большое пушистое облако, застывшее над головой. Боковым зрением Тим заметил, как быстро расширяется горизонт, и как стремительно уменьшаются в размерах дома и постройки. Земля уплывала куда-то вниз под шорох рассекаемого воздуха и попискивание приборов где-то позади кресел.

Карета, набрав высоту, помчалась на юго-восток. Салон наполнил свежий, насыщенный озоном воздух. Необъятный голубой простор простирался перед глазами путешественников. Наслаждаясь открывшимся видом, Тим спросил:

— А почему этот аппарат назвали каретой? Почему… — Тим начал припоминать названия из фантастической литературы, — почему не флаер или аэрокар, например?

— Эти названия какие-то ненашенские. Что может быть проще — карета и есть карета, — пояснил Олег вполоборота.

Этот довод вызвал в душе Тима живой отклик. Действительно, слово «карета» звучало как-то роднее, понятнее и романтичнее. «Подайте мне карету!..» — воскликнул герой какой-то пьесы, вспомнилось ему.

А Олег продолжал пояснения:

— Тем более, что флаер и аэрокар подразумевают полет в воздухе. А наша карета для полета в нем не нуждается. Она может летать и в космосе, только вот система жизнеобеспечения данного экземпляра не позволяет делать это, — сказал Олег, как показалось Тиму, с некоторым сожалением, — Да и не летает она. «Ходим в море» говорят моряки, и про карету правильнее «ходит в пространстве».

— Антигравитация? — предположил циркач.

— Нет. Используется управление фазой пространственного резонанса, — небрежно бросил младший ведун.

«Ну и горазд я нарываться на заумные разъяснения», — подумал Тим. — «А парню, видать, нравится давать пояснения. Со временем из него получится старательный учитель».

«Совершенно верно», — пришла мысль от Тима-старшего, сидящего сзади.

— Карета с тройкой резвых лошадей!.. Тройкой спектрально-фазовых двигателей, — с пафосом произнес Олег, и весело добавил: — Развлечемся?

Младший ведун бросил на Тима задорный взгляд, и, не дожидаясь ответа, резко направил полет кареты вниз — прямо в заросли кучевых облаков. Циркача вначале прижало к надплечикам, а затем он ощутил все прелести свободного падения. После этого карета лавировала в просветах между облаков, как бы заигрывая с ними: то неожиданно поворачивалась вокруг своей оси (тогда открывалась панорама сзади), то делала другой замысловатый выкрутас. Впрочем, полет, тем не менее, продолжался — боком ли, задом или передом. Один раз Олег сделал «бочку», штопором вкручиваясь в пространство меж облаками, но, увидев позеленевшее лицо Тима, больше этот маневр не повторял.

Некоторое время Олег летел по прямой, давая возможность немного отдохнуть нервам (и желудку) Тима. «В наше время молодежь гоняла по улицам на мотоциклах, а теперь, похоже, «жмет на газ» на каретах среди облаков», — подумал Тим. И, пытаясь сбить акробатический пыл Олега, задал вопрос:

— А почему я не вижу никаких приборов? Локаторов? Вдруг мы столкнемся с кем-нибудь в воздухе…

— Информационный прибор есть, — Олегу не очень хотелось отвлекаться от своих высшепилотажных упражнений, но он все же нажал кнопку сбоку подлокотника, и из-под кресла вынырнула плоская панель экрана с изображением карты местности с линией траектории полета, множества каких-то пометок, цифр, диаграмм и т. д. Олег снова нажал кнопку, и экран нырнул обратно под кресло.

— Сейчас прекрасная видимость, — предотвратил новый вопрос Олег, — Небо на многие десятки километров чисто от других карет, и можно наслаждаться управлением самому без всяких отвлекающих заморочек.

Олег снизил аппарат до бреющего полета и стремительно закружил его, лавируя между сопок. У Тима вновь захватило дух:

— Ты не боишься разбиться?

— Нет. Компьютер кареты постоянно меня подстраховывает и не даст сделать опасный маневр.

— Его можно отключить?

— Нет.

— А если сломается? — Тим продолжал выискивать опасности.

— В карете тройное резервирование… В крайнем случае, при серьезной поломке, она намертво зависнет в воздухе и будет висеть, пока нас не снимут…

Олег посадил карету на вершину одной из сопок. Тим облегченно вздохнул — многовато для него в один день. И как это ведун не ведает? Уж лучше был бы ученым с хорошей памятью, его бы научили, что путешественникам во времени надо давать передышку, отдых.

— Вот сейчас и отдохнем, — ответил на его мысль Тим-старший. — Для этого в сопки и прилетели. Давай-ка разомнем ноги.

— Что, нам еще далеко лететь? — с легким ужасом спросил Тим.

— Нет. Просто я тяну время, пока Сергей Петрович готовит торжественную встречу, — ответил Олег.

— Надеюсь, духового оркестра не будет, — проворчал Тим, собираясь ступить на каменистую почву.

Ведун закрыл свой шар на подлокотнике, поддерживающие пассажиров щитки спрятались в кресло, и пузырь открылся. Теперь можно и наружу. Тим сделал несколько шагов — его слегка покачивало. Он и Тим-старший присели на выступ скалы на вершине сопки. Зеленая степь уходила за горизонт на северо-западе. На юге и востоке растянулась гряда сопок. Пригревало солнышко, ветерок приносил запахи степных трав. Тим узнал знакомый аромат чабреца, примятого ногами Олега. Глубоко вздохнув, путешественник во времени прилег на широком, голом, красноватом камне. Подложив под голову руки, он смотрел на проплывающие облака. Пустота в голове начала постепенно уходить, вновь вернулись мысли. На этот раз о прошлом.

— Скажи, куратор, почему жизнь Томы-младшей почти один в один похожа на жизнь моей Томы? Почему Тим-младший (Тим-1) чем дальше, тем больше отличается от меня? И почему я вообще не нашел там двойника Сержа?

— Тому-младшую, как и старшую, не сильно волнует будущее или прошлое, она живет одним днем… «Бабочка однодневка…» — уловил Тим не озвученную мысль Тима-старшего. — Ее душа и ее отражения во времени по много раз проходят один и тот же урок. Правда, ты своим последним экспромтом здорово выбил ее из привычной колеи. Возможно, это заметно изменит ее судьбу. И, возможно, это сделает жизнь Тима-младшего более веселой. (Тим-0 не обратил внимания на последнюю фразу, и, как оказалось в последствии, — напрасно.)

— У нас от природы большая степень взаимосвязи между отражениями во времени, — продолжал Тим-старший. — Мы интенсивно обмениваемся опытом, потому и повторяемся в меньшей степени. Мы эволюционируем, как целое. А душа Сержа вся живет в интуиции. Она и ее отражения во времени постоянно находятся в творческом поиске. Изменения настолько интенсивны, что в биологических телах они редко повторяются. Т. е. души отражений воплощаются в другом месте и в другие тела, увлекаются совершенно разными вещами. Так вот, если бы ты искал в страте-1 отражения души Сержа, то ты мог найти девушку, увлекающуюся музыкой…

— С ума сойти! — воскликнул пораженный Тим, попытавшись представить суть Сержа в красивенькой девушке. — Не завидую ее мужу!..

— Но вы же дружны с Сержем…

— Как ни странно, да…

— И еще вопрос, — перебил сам себя Тим, — при близкой встрече с младшим Тимом мы «повисли» в пространстве между страт. Так всегда у меня будет при встрече с отражениями в прошлом?

— Это результат недоработки конструкции браслета, который дал тебе Серж. Собственно, поэтому я сейчас здесь и собираюсь поговорить с ним на эту тему. Тебе нужен новый усовершенствованный браслет.

— Предполагаются новые путешествия? — почему-то сейчас Тима эта мысль не особо порадовала.

— А куда ты денешься? Судьба позовет, и ты пойдешь…

…Отдых пошел Тиму на пользу, он намного легче переносил выкрутасы Олега, когда они вернулись в карету. И даже завел светскую беседу:

— Как дела у Сержа? Нобелевскую премию получил?

— Еще рано. Для революционных открытий надо ждать лет двадцать пять, пока сменится поколение и вымерут «динозавры» от науки. А к тому времени революционное станет обыденным, само собой разумеющимся. И для проформы наградят первооткрывателя за что-нибудь второстепенное…

— А ты философ! — улыбнулся Тим младшему ведуну, почему-то он стал ему роднее и намного симпатичнее.

— Это не мои слова, а одного теоретика из нашей лаборатории, — быстро поправился Олег.

«Честный,» — мелькнуло у Тима в голове. — «Даже чужую мысль не возьмет!».

Карета сделала широкий виток и зависла над резиденцией Сержа.

 

Глава III. Султан

— А вообще здорово получилось, — засмеялся Серж, ожидая, пока самонастраивающийся диван примет удобное для его тела положение. — В первый же час мы с тобой поспорили. Значит, жив еще боевой дух!

Тим улыбнулся этому комментарию друга. Похоже, они оба остались при своем мнении по поводу общения с прессой, но от этого дружба никак не пострадала. Серж только что провел гостей по своему большому и красивому дворцу. Особняк стоял на пригорке рядом с озером среди небольших скалистых гор, покрытых сосновым лесом. В видимой дали не было ни одного признака других строений и вообще жизни человека.

— Смотрю, ты, Серж, сбежал от цивилизации, — поменял Тим тему, сравнивая прежнюю квартиру-лабораторию Сержа в самом центре города с только что увиденным.

— Вовсе нет. Имея современные линии связи, новый источник энергии и кареты, нет большого смысла утрамбовываться в города.

— А что за новый источник энергии? — похоже, Тима ждало еще много открытий после его возвращения в свое время.

— Вода вневремени.

— Термоядерный синтез? — блеснул своими познаниями Тим.

— Нет. Когда «вода вневремени» превращается в обычную воду, точнее, в обычные минералы, то выделяется в 8000 раз больше энергии, чем при сгорании нефтепродуктов или природного газа, — пояснил Серж. — Наши кареты использует энергию «воды вневремени», потому им и не нужны бензобаки.

Тиму сложно было переварить всю информацию — уж слишком много всего нового оказалось в его «старом» времени!

— Вижу, тебе говорить не особо хочется, — подметил друг. — Иди, отдохни. Твоя комната на втором этаже. Надеюсь, все необходимое мои жены тебе положили. Если нет — только скажи!

Тим с трудом поднялся с дивана. Он и правда устал — тело и ум требовали отдыха. Но даже больше технических нововведений Тима поразило семейное «открытие» Сержа. «Это когда же он из физика-затворника превратился в дон Жуана?» — размышлял путешественник, меняя надоевший уже фрак на мягкие брюки и просторную футболку, которые оказались на кровати. «Впрочем, и на привычного женолюбца он не похож, просто окружил себя пятерной красотой, как тот султан из старого фильма. Да только Никулин-Балбес мечтал о трех женах, а тут целых пять! Причем без ревности и собственнических амбиций, столь характерных женщинам из нашего времени! Может, в этом и разгадка — в будущем все женщины такими будут?» Тима удивила детская до наивности непосредственность женщин, за исключением одной, в которой Тим почувствовал глубину — Тони. Но, надо признать, он буквально наслаждался, купаясь в потоке их эмоций, чистых и незапятнанных.

Тим припомнил эпизоды сегодняшнего застолья. Вот Серж с юмором рассказывает о том, как слетал в будущее. «Встретили меня там с почетом. Провели нечто типа пресс-конференции в реальном режиме времени. А потом… потом с почетом выпроводили! А в напутствие сказали, что я-де нужен своему времени, поэтому сидеть мне там и никуда больше не рыпаться. Вполне официально обязали согласовывать с «пограничниками времени» все будущие эксперименты».

На этом месте Катя и Лариса, сидевшие по сторонам от Сержа, с ожиданием подняли на него глаза. «А спустя некоторое время случилась очередная напасть», — Сергей хитро посмотрел на девушек. «Из того времени, где я побывал, прибыла банда моих поклонниц и провозгласила меня Султаном, ха-ха-ха! Так и кончилась моя холостяцкая жизнь…». Сергей полуобнял их обеих за плечи, и они доверчиво приникли к его не широким плечам.

«Интересно, если бы остальные три тут же сидели, то как бы их Серж обнимал?» — подумалось Тимуру. «Впрочем, они все выглядели довольно счастливыми. Наверное, это главное?» Путешественник во времени не мог представить такого же для себя. Ну как разделить Тому с еще четырьмя или даже одной?! Кощунственно! А жены еще и на более многочисленное многоженство намекают. «Хотело приехать значительно больше девушек, — сказала Лариса. Только им не разрешили «пограничники времени». Только нас пятерых признали наиболее устойчивыми к ментальным и эмоциональным вирусам…»

Тим поднялся с удобной кровати — надо убрать в шкаф фрак. Из кармана выпал кусочек светло-бежевого пластика. «Это мне та девушка-журналист дала. Визитка, похоже…» — вспомнил Тимур. Имя и название газеты говорили «за» это предположение, а вот красная, слегка выступающая кнопочка — нет. Тимур в раздумье потер ее пальцем — ничего не произошло. Нажал посильнее — включилась внутренняя подсветка. «Извините, но я сейчас сплю», — произнес откуда-то звонкий голос Риты Батлер. — «Я соединюсь с вашей КИС при первой возможности. Спасибо за контакт!»

Карточка щелкнула и замолчала. Тимур задумался: «Что еще за КИС? У меня явно ничего такого нет…» Тиму, почему-то, стало грустно — ну вот, он так отстал от жизни, что даже с хорошенькой девушкой не может поддержать контакт. И все из-за какого-то киса… И вообще ему одиноко и грустно, даже здесь, у его веселого друга с многочисленной семейкой.

Тим машинально потянулся к уже привычной нити-«ручейку воды вневремени» и вытащил бутафорский цветок. Просто так, для поднятия собственного настроения. И еще от воспоминания — все пять жен Сержа, как дети, радовались его простеньким фокусам. Девушки смотрели на Тима так, как будто никогда ничего подобного не видели. А Тоня сказала: «Интересно! Я не чувствую никаких манипуляций в надвремени. Как это вы делаете?». — Тим продемонстрировал игру пальцев, — «В основном это обыкновенная ловкость рук, никакой мистики». — Тем не менее девушки не могли уследить за перемещением шарика в руках Тима. Нина попросила шарик, но у нее не получались даже простые штучки. А Тоня подметила: «В нашем времени все иллюзии творят, манипулируя материей вневремени, и многие искусства прошлого уже утеряны». — Тут-то Тим и показал свою работу с нитями судеб в надвремени: стаканчик с салфетками исчез с противоположного конца стола и появился перед ним. Увидев знакомый трюк, девушки радостно зааплодировали. Серж пошутил: «Ого, чтобы так наловчиться, надо было побывать в будущем. Ты туда тайком не наведывался, а? А, может, как я, и гарем завел из красивых девушек?». — Все засмеялись.

Тим немного обиделся — Серж мог быть и поделикатнее, знает же, что единственная цель его путешествия в прошлое была Тома. А тут такие шуточки… От расстройства Тим даже стукнул зажатой в кулаке вилкой по столу. Сосиска сорвалась с нее, но не упала, а повисла в воздухе над серединой стола. «Автоматически сработал,» — мелькнуло в голове у Тима. За столом раздались дружные аплодисменты.

Серж, его жены, Олег, которого тоже пригласили на обед, искренне получали удовольствие от шуток. «Что-то в сознании людей изменилось, — подумал Тим. — Мои бы родители даже за одним столом с многоженцем не сидели…».

…Тим начал засыпать сидя. Карточка Риты Батлер опять упала — выскользнула из расслабившихся рук. Тим краем глаза заметил на полу какое-то движение. Повернул голову, но кроме ковра, устилавшего весь пол комнаты, ничего не увидел. «Показалось», — решил он. «Пора спать!». Но в этот момент на его глазах по ковру прокатилась серия небольших волн. «Как в океане!» — мотнул он головой. — «Но я выясню завтра — то ли это типичные галлюцинации времяпроходцев, то ли очередное техническое нововведение Сержа. Спать!»

И Тим вытянулся во весь рост на кровати. Заснул он в ту же секунду, как голова коснулась подушки. И даже не почувствовал, как «матрас» сам принял форму его тела…

 

Глава IV. На связи

Рита сладко потянулась — вылазить из постели не хотелось. Вчера она допоздна писала статью про встречу первого времяпроходца, поэтому утром спешить в офис не было необходимости. Но и доспать положенные до нормы часы не получалось — сказывалась многолетняя привычка рано вставать. «Вот если бы обзавестись компьютером с детектором мыслей, тогда дело пошло бы быстрее! Еще по дороге бы все написала. Точнее, не я НАписала, а компьютер сам ЗАписал…»

Рита давно мечтала о такой продвинутой «машине», увы, от редакции подобной роскоши не дождешься, надо самой приобретать. Невольно вспомнилась передача из Института физики надвремени, когда Прозоров внедрил это изобретение среди сотрудников («И ведь умудрился как-то держать открытие в тайне, только когда от пробных экземпляров перешел к применению в масштабах института, известил прессу», — вспомнилась старая обида Рите). Сидят физики в белых халатах перед мониторами, на голове — что-то вроде гарнитуры телефонисток, а руки на груди скрещены. С детектором мыслей до клавиатуры дотрагиваться не надо, курсор самостоятельно бежит по самонабирающемуся тексту. На экранах мелькают графики, картинки, встроенные в тексты — идет напряженная работа мысли с помощью ее детектора. Вообще-то, Прозоров был сильно против, чтобы прибор называли «детектором мысли», по его мнению, данное устройство читать продукты человеческого мозга не умеет.

— Он улавливает побуждения к движению, — пояснял директор «Института Физики Надвремени». — Например, вы захотели сдвинуть курсор мышки и как бы пытаетесь это сделать рукой, детектор фиксирует это не рожденное движение и передает в компьютер. Или вы проговариваете слова, не произнося их. Детектор и на это реагирует. Более сложные процессы задействуются, когда внутренняя речь дистанцируется от непосредственного произношения. Первый, простейший уровень считывания импульсов, — если вы произносите слово, шевеля языком. Но можно, например, просто вспомнить, как кто-то его сказал, тогда не будет и попытки пошевелить языком… — сложно объяснял Прозоров перед камерами во время прямой линии со зрителями. Однако, несмотря на все доказательства нечитания мыслей за прибором закрепилось народное название «детектор мысли», а официально он называется как-то совсем по-другому.

— А если я представлю, как, например, гоночная машина несется по гладкой трассе и поворачивает на полной скорости, компьютер сможет эту картинку показать на экране? — спросил кто-то изобретателя на прямой линии.

— С этим намного сложнее. Различных уровней видения этой картинки у человека намного больше, чем уровней речи. Сейчас делаются попытки освоить и этот процесс, но результаты пока скромные.

— А когда это удастся, сможет мысленно отвечать или пересылать мысль по сети Интернет? — продолжал телезритель.

— Нет. Современные компьютеры и традиционные линии связи это не смогут сделать. Необходимы принципиально другие компьютеры и способы передачи информации. Так, например, сейчас мы экспериментируем с записью информации на кластеры «материи вневремени». Обмен такими кластерами будет эквивалентен обмену микрокомпьютерами через почту. Корреспонденты будут получать сразу всю информационную базу данных, а через надвремя доставка будет происходить весьма быстро.

— Вы работаете над записью мысли человека на эти кластеры? — раздался в эфире голос другого любознательного зрителя.

— Да. Точнее, мы планируем мысль конструировать. Наша законченная мысль подобна целому компьютеру. Некоторые люди полагают, что они мыслят словами, другие уверены, что мыслят образами, третьи — концепциями и т. д. Но фактически это только результат, сам момент мышления никто не улавливает. Например, ударила молния. Слепой ее не увидел, а услышал только гром. Зрячий увидел вспышку и свечение канала разряда. Но это только внешнее проявление явления. Вспомните свою наиболее яркую мысль, она вспыхивает на мгновение, давая нам понимание. При этом одномоментно может вспыхнуть многовариантное понимание, как… как ветвистая молния. Во! Какая интересная фраза родилась!

С этими словами на экране компьютера, с которым Прозорова соединял беспроводный «детектор мысли», появились слова

Ветвистая молния мысли!

И написаны они были оранжевым цветом каким-то художественно-изломанным шрифтом. От этого фраза стала еще более похожа на молнию и запомнилась всем без исключения. Ох и трудно тогда было придумать заголовок к статье, отличающийся от этой молнии мысли — у всех коллег ее «веточки» получились!

Рита улыбнулась воспоминаниям — она любила анализировать свои материалы, особенно, когда прошло какое-то время. Статьи как бы возвращались к ней, но уже не совсем ее — на газетной полосе она читала их, как рядовой читатель. И чувствовала совсем другую энергетику, не только свою, но и читателей. И чем глубже она затронула людей, чем сильнее расшевелила их эмоции, тем больше менялась энергетика статьи. Иногда, правда, совсем в неожиданную для нее сторону — статьи жили как самостоятельные организмы, сами развивались, сами приводили к продолжению. Но пока ей хотелось продолжить не начатый еще материал — описать гарем Прозорова. Вот если бы первый времяпроходец с ней связался, можно было бы двух зайцев убить — и с ним интервью сделать, и с женами Султана познакомиться, ведь, скорее всего, Тимур остановится у Прозорова во дворце…

С этой мыслью Рита пошарила рукой на тумбочке и включила прибор связи с ее личными визитками — КИС (карточка индивидуальной связи). «Попытка соединения с точки 4924.7528 зафиксирована в ноль часов тридцать три минуты», — произнес голос. «4924.7528 это же… Это же дворец Султана!» Рита подпрыгнула в кровати от неожиданности — ей Тим звонил, а она, как дура, спала и прибор отключила…

Хорошее настроение как рукой сняло, Рита кисло побрела на кухню варить ароматный кофе. Пара глотков освежающего напитка принесла ясность мыслей. «Ночью я бы к нему всё равно не поехала, и назначили бы встречу днем. Так что ничего не потеряно! Конечно, можно проявить инициативу и связаться с Тимуром самой, но тогда я окажусь в роли просителя, а так он сам встретиться предлагает. Лучше подожду — буду на связи».

Внутренний голос подсказывал Рите, что все «выгорит», и новая интересная тема уже висит в воздухе. Значит, стоит подождать. Интуиция ее никогда не обманывала, будущий хороший материал она чувствовала кончиками пальцев — подушечки под длинным маникюром приятно свербели. Так было и сейчас.

 

Глава V. Сказки гарема

Тим проснулся, когда день был уже в разгаре, умылся и вышел на балкон. Рыжие белки играли в догонялки, бегая по стволу сосны, которая стояла невдалеке от балкона. Заметив его появление зверьки на мгновенье замерли, а затем умчались в крону дерева. День был ясным, солнце сияло почти в зените на темно-синем небе без единого облачка. «Не часто в этих краях бывает такое небо», — подумал Тим, блаженно вдыхая чистейший воздух. Сейчас он понял намного лучше, почему Серж предпочитает жить за городом. «Наслаждаться природой хорошо, но пора и с людьми пообщаться», — тем неменее подумал он.

Пока Тим спускался в гостиную, он пребывал в полной уверенности, что там никого нет — стояла полнейшая тишина, только телевизор на стене гостиной привычно что-то бубнил. Когда же из-за спиральной лестницы показалась комната, то, к собственному удивлению, Тим обнаружил там Нину и Катю. Последняя сидела перед экраном, а Нина расположилась в другом кресле и держала на коленях книгу. Они переглядывались и как бы с интересом изучали друг друга, но абсолютно молча. Что-то в этой ситауции показалось Тиму неестественным — две девушки в комнате обязательно болтали бы о чем-то, конечно, если они не в ссоре. Но эти двое были явно дружелюбно к друг другу настроены, это было понятно по выражениям их лиц и позам.

Увидев Тима, Катя подскочила:

— Ой, вас сегодня во всех новостях показывают. Так здорово! — протараторила она, подпрыгивая и хлопая в ладоши. — А директор нашего цирка Данир объявил, что будет рад вас видеть в его коллективе!

— Вы, наверное, хотите перекусить? — приветливо спросила Нина. — Пойдемте на кухню, там вас девочки накормят.

На кухне хлопотали Мария и Лариса, так же молча и приветливо. Утоляя еще не полностью проснувшийся голод, Тим засмотрелся, с какой любовью и энтузиазмом они изобретали блюда к обеду. Захотелось тоже поучаствовать в этом творческом процессе. Остановило только сомнение в собственном кулинарном искусстве, точнее, его отсутствие.

— У меня вопрос. Вчера вечером у меня в комнате ковер двигался. Но, может, мне это от усталости показалось?..

Мария улыбнулась:

— Нет, не показалось. Это ворсинки ковра периодически совершают волнообразное движения и перемещают пыль и мусор к стене в мусоросборник. Так что, если какую мелочь потеряете, то она найдется в мусоросборнике.

— Постараюсь не терять, — Тим вспомнил, как вчера он несколько раз ронял на ковер карточку Риты. Сейчас она была в кармане брюк, циркач только что ее пощупал.

— А что это такое, не подскажите? — Тим протянул девушкам ладонь, на которой лежала КИС.

— Вам это лучше Сережа объяснит, — вмешалась в разговор Лариса. — Мы можем сказать, для чего КИС предназначена и как им пользоваться, а наш муж и принципы действия расскажет. Вам ведь, наверное, это интересно?

Тим ухмыльнулся кончиками губ — иной раз он бы предпочел какое-нибудь объяснение попроще, не заумные тирады старого друга.

— Кстати, а где он? И остальные …?

— Серёжа работает в своем кабинете. Олег, Тимур-старший и Тоня рано утром ушли на рыбалку, — ответила Лариса.

— Тоня у вас боевая, — впомнил Тимур девушку, которая заметно отличалась от других.

Мария и Лариса по-доброму улыбнулись:

— Серёжа иногда называет ее атаманшей.

— А как вы ее называете? — Тимуру стало интересно, существуют ли в этом модерновом гареме старшие жены и младшие, или какая-то другая иерархия.

— Мы зовем ее Тоней, — последовал безэмоциональный простой ответ.

Лариса молча проводила Тима до кабинета Сергея. Султан сидел за компьютером, но быстро отодвинул работу в сторону, как только появился старый друг.

— Странные у тебя какие-то женщины, — начал Тим с темы, которая больше всего занимала его голову этим утром. — Смотрю на них, и такое ощущение, что передо мной дети. Непосредственные, наивные, простые. Разве что Тоня несколько выделяется.

— Да, они замечательные женщины! — откинулся на спинку стула Серж. — Сказать честно, я катаюсь, как сыр в масле. Но порой мне приходится «пасти» их, как настоящих детей, чтобы невзначай не попали в неприятную ситуацию. Тоня говорит, что у них, в будущем, таких 80 %, и только около 10 % люди, по-настоящему сильные духом, на которых и держится цивилизация. Впрочем, у нас почти та же ситуация, особенно это заметно в высокоразвитых странах…

Тим молча переваривал информацию. Серж продолжил после некоторой паузы:

— Знаешь, они там, в будущем, совсем разучились говорить, — улыбнулся своим воспоминаниям Султан. — Произносят вслух только простенькое: «А-а-а», «Эй», «Ох», «Да», «Не-а» и т. д. А общаются преимущественно телепатически. Мои девочки поначалу тоже плохо говорили и между собой, в основном, телепатически обменивались мыслями. Представляешь себе, сидят они в разных концах комнаты, каждая молча занимается своим, и вдруг все разом начинаю смеяться или возмущенно топать ногами. Каково мне было?.. Жуть!.. — Серж заливисто засмеялся. — Но теперь они уже научились хорошо разговаривать, и, похоже, это им так понравилось, что порой их трудно остановить…

— Они пользуются приемопередатчиками мыслей? — спросил Тим.

— Их папы и мамы еще пользуются такими приборами и пока умеют говорить. А молодежь натренировалась обходиться без «железок». Так что для них языки и национальности вымерли напрочь.

Тим удивленно мотнул головой, а Серж предложил после паузы:

— Вот что, пока ты не нашел себе новое жилье и работу, живи у меня. Сейчас ты числишься сотрудником нашего института. — Серж встал и покопался в шкафу. — Вот, возьми нашу корпоративную кредитную карточку, здесь твоя зарплата, командировочные и премиальные за все время твоих путешествий во времени.

— Но я же ничего не сделал! — удивился Тим.

— Как ничего не сделал?! — искренне возмутился Скерж. — А кто играл роль подопытного кота? Ха-ха-ха… А если серьезно, за все время твоего длительного пребывания в прошлом через хронобраслет мы получили очень большой объем физической информации. Ты был нашим активным зондом, так сказать. А чего только стоят твои встречи с двойниками в прошлом!..

— Да уж. Надолго запомнятся! — с содроганием вспомнил Тим.

— Сегодня я получил послание, в котором директор цирка приглашает тебя в его труппу… Но я тебя не отпущу, пока вы с Олегом не составите отчет, — перешел на более официальный тон Серж.

Вообще-то Тим никаких обязательств на себя не брал и никаких бумаг не подписывал, но возражать не было желания. Сейчас хотелось расслабиться и «плыть по течению», во всяком случае пока он не адаптировался в этом времени.

— Я надеюсь, мы в дальнейшем сработаемся, — улыбнулся Серж. — Не так уж много у нас времяпроходцев с опытом адаптации в прошлом.

— Какая там адаптация! Всего-то семь с половиной лет разницы, — сейчас Тиму его путешествие в прошлое не казалось таким уж трудным делом.

— И тем не менее. Да и твой куратор из будущего… Нет, ты хороший кандидат на профессионала. И «пограничники времени» к тебе весьма терпимы. В отличие от других, тебя ни разу не тормознули.

— Так ведь не за что было тормозить, — удивился Тимур этой мысли. — По крайней мере, пока…

— Не скажи. Нас порой вообще ограничивают на пустяках. А ты за шесть лет в прошлом, вольно иль невольно, но повлиял на судьбы людей.

— Увы, в этом плане мои результаты — нулевые, — горько вздохнул Тимур.

— Тут я с тобой не соглашусь, дружище. Может, тебе это кажется с высоты собственной колокольни в шесть лет «ростом», но на самом деле это не так.

— Кстати, расскажи поподробнее про «пограничников времени»? Моя аналогия с вполне обычными пограничниками далека от истины?

— Весьма. Это многоуровневая организация, которая отслеживает сторонние вмешательства в историческое развитие цивилизаций. В принципе, вмешаться можно, но необходимо доказать необходимость и согласовать акцию с соответствующими инстанциями.

— Даже так? Тогда почему же они меня все-таки не остановили? — Только сейчас Тим начал понимать, насколько сложные процессы были задействованы в его, казалось бы, простом намерении вернуть к жизни свою любимую.

— Вероятно, если бы ты сунулся во время и место, поворотное для судьбы цивилизации, то тебя бы не пустили. Ты же решал свои локальные, личные, душевные проблемы. К тому же у тебя явно были некоторые поблажки первопроходца, — Серж поднялся с кресла и встал у открытого окна.

— Как ты связываешься с «пограничниками времени»? — спросил Тим.

— Когда я был в будущем, мне дали для этого специальный прибор. И еще, нас обязали организовать свою пограничную службу времени, чтобы кто ни поподя не шлялся в прошлом и не строил из себя мессий.

За окном зашелестели от ветра сосны, и Серж с наслаждением вздохнул легкий ароматный ветерок, который залетел к комнату. «Прямо как знал, когда к окну подойти!» — мелькнуло в голове у Тима. А вслух спросил:

— А чем это плохо? Дать предкам знания, помочь решить их проблемы…

— Ага, тебе легко было преподнести свои знания в прошлом? Много тебя слушались?..

Тим вспомнил Данира на больничной койке и горько вздохнул:

— Не очень, приходится признать…

— Верно, это потому, что люди воспринимают только то, до чего они сами доросли. А если ты им насильно всучишь свою помощь, то вместо 80 % обывателей получишь все 99 %. Они просто разучатся жить самостоятельно и будут требовать «дай да дай»… А если не дашь, то назовут тебя последним исчадием ада, все твои проповеди переврут до полной противоположности и напишут талмуды, в которых будет рассказываться, как лукавый соблазнял благоверных своими дьявольскими подарками…

— Но можно не касаться идеологии, — продолжал отстаивать свою точку зрения Тим. — Чем плохо, например, дать предкам лекарства от болезней, научить их не воевать или освоить демократические принципы?

— Начнем с того, что бактерии и вирусы быстро приспосабливаются к лекарствам, и нужно будет давать все новые и новые типы медикаментов. Тоесть опять пресловутое «дай да дай». Но это не главное. Сам подумай, женщины в прошлом рожали по ребенку в один-два года. Главной причиной эпидемий и смертей была перенаселенность и, как ее следствие, — голод. Ну и, кочнено, низкая культура. Войны были одним из средств регулировки перенаселенности. К тому же, в условиях самоизолированности народов прошлого войны были также своеобразным фактором обмена культурой и генетическим материалом между народностями. А вот демократические принципы хороши только тогда, когда люди доросли до них, когда есть мудрые избиратели. Хотя так ли это хорошо, если большинство диктует свою волю меньшинству?.. Как видишь, это такой клубок проблем, который мы и в нашем времени еще не научились толком решать…

Переведя дыхание, Серж продолжил:

— Я пытался кое-что выспросить в будущем. Мне сказали, что у меня и так голова полна идей, которые я не успеваю опробовать, больше просто не влезет. А лишать нас удовольствия творческого поиска они не собираются…

— И что? Вообще ничего не дают? — Такая закрытость времен между собой поражала Тима. Он только что побывал в прошлом и, казалось, сблизил его и современность между собой.

— Почему же, кое-что дают. А кое-что мы сами у них выуживаем. И, потом, существует культурный обмен. Так, например, скоро пройдет фестиваль музыки и песни, где будут и гости из будущего.

— А если, например, мне захочется прыгнуть лет так на 3000 назад, чтобы воочию увидеть какое-нибудь событие? Так сказать, совершить туристическое путешествие. Это возможно? — размечтался Тим.

— В фантастике — это запросто, — улыбнулся Сергей. — А вот в реальности получишь много проблем. Одна из главных — это вирусы, бактерии и грибки, которые ты занесешь из нашего времени в далекое прошлое. У жителей того времени не будет ни иммунитета, ни лекарства против этой новой напасти. Твое любопытство оплатят своими жизнями десятки, а может и сотни тысяч людей.

— Я же вроде здоров… — удивился Тимур.

— И у здорового человека этой «живности» в избытке, просто мы ее не замечаем.

— Но ведь можно как-то очистить себя от этой заразы перед прыжком в прошлое? Что ваша продвинутая наука говорит по этому поводу? — не унимался Тим.

— Очистить тебя полностью современная медицина не в состоянии… Да и не попадешь ты в то прошлое, которое записано в исторических писаниях, так что даже не мечтай зря! Настоящее доисторическое прошлое уже совсем другое…

Помолчав, Серж вернулся к старой теме:

— Кстати, по поводу демократии. Мои девочки рассказывают, что в их время уже перестали играть в демократию.

— Что, вернулись к монархии? — не мог поверить Тим.

— Нет. У них более простая и в то же время более сложная система. В будущем существуют организации, которые непосредственно не имеют отношения к государству, но обладают большим авторитетом. По-нашему это что-то типа совета мудрейших. Эти организации работают только непосредственно с людьми. Они определяют суть человека и помогают ему двигаться к совершенству, позволяют найти достойное место в обществе и реализовать свой потенциал. Так вот, при поиске кандидата на какую-либо административную должность всегда обращаются за помощью к этим организациям. Таким образом и достигается оптимум, возможный для их времени…

— Для их времени, а для нас этот вариант не будет оптимальным? — заинтересовался Тим.

— Возможность и качество работы социальных структур зависит от качества «кирпичиков» всего социума, т. е. от качества людей. Да и где найти таких мудрецов?.. Так что придется подождать… Но давай-ка закруглимся на сегодня. Пока отдыхай, набирайся сил… Кстати, какие у тебя планы на ближайшее время?

— Я хотел бы навестить могилу Томы… — тихо проговорил Тимур.

Серж сочувственно посмотрел на старого друга:

— Хорошо. Я попрошу Олега свозить тебя сегодня после обеда. Устраивает?

— Да, — кивнул Тимур.

— Спроси девочек, они тебе покажут, где можно нарвать цветы. С Олегом вы можете также заглянуть в город и купить то, что ты считаешь нужным. Он же тебе подскажет, какая одежда сейчас в моде, — Серж вышел из-за своего стола и направился к другу, желая его проводить.

Тимур тоже поднялся и вдруг почувствовал, как маленький приборчик, который незаметно сунула ему в руку журналист, скользнул вниз кармана.

— У меня еще один вопрос, последний. Что такое КИС?

— Карточки индивидуальной связи — усовершенствованный вариант визиток. Заведем и для тебе такие, а ты раздашь их всем, с кем хочешь общаться. Этот прибор работает по принципу…

Тут Серж остановил сам себя — вглянул на кислое лицо друга:

— Ладно, действительно хватит на сегодня умных разговоров, отдыхай. Кстати, почему ты про КИС спросил?

— Да мне тут кто-то из журналистов в руку сунул, а я и не знал, что это такое… — Почему-то Тиму не захотелось говорить, что это была Рита.

Серж нахмурился:

— Лучше выброси эту игрушку. С журналистами не связывайся.

Тим кивнул, но не особо уверенно, пожал руку друга и пошел к двери.

 

Глава VI. Последнее прощай

Тим невольно остановился, зачарованный. «Вот уж никогда бы не подумал, что цветочные грядки могут быть такими…» Правильное слово никак не приходило в голову. «…Живыми!» — наконец, мысль родилась точно. Цветочный сад производил впечатление именно живого организма. Голубые ирисы мягко кивали высокими головами в сторону черно-красных анютиных глазок, а большие «блюдца» ромашек дружно соседствовали с небесно-голубыми колокольчиками. На открытой рукотворной полянке возвышались яркие подсолнухи, а за полукруглой грядкой с ароматной «кашкой» восседал качан декоративной капусты. Он был обложен кусочками темно-красного кирпича, на одном из которых примостился каменный гномик. Деревянная лавочка рядом так и манила присесть и насладиться видом, тем более что от прямых солнечных лучей гостей цветника укрывала ажурная арка, обвитая плющем.

— Нравится? — прервала его наблюдения Катя, которая и сотворила этот цветочный сад возле дворца Султана.

— Очень! — искренне похвалил ее Тим. — Я даже и представить не мог, что из цветов можно творить настоящее искусство. Каждая клумба как бы сама по себе, самодостаточна, продумана. А все вместе они еще лучше!.. Даже страшно прикасаться — боюсь что-то нарушить!

Катя довольно засмеялась тоненьким смехом и протянула руку к ближайшей грядке. Тимуру показалось, что штук пять ирисов повернулись к ее ладони. Или это был ветерок?

— Я так и хотела сделать. Сережа в мой сад приходит отдыхать душой, да и девочки тоже заглядывают время от времени. Вот так посидишь рядом с цветами, полюбуешься на их простую красоту, и душа человека станет прекраснее, чище, проще…

«Как там в Библии было? Что-то про лилии и их прекрасные одежды, которые людям и не снились»… — Почему-то пришло в голову Тиму.

— Я каждый день тут ухаживаю за растениями, но не перестаю удивляться, как совершенен каждый цветок, — продолжала тем временем Катя. — Форма, оттенки цвета, пропорции, — озвучила невысказанную мысль Тима девушка. — И каждый цветок уникален сам по себе, похожих нет. Кстати, не надо бояться их срывать, — Катя опять ответила на мысль Тима. — Мне кажется, они рады служить людям и дарить им себя, превращаясь в радость. Только если вы просто так, потехи ради, цветок сорвете, он обидится и быстро завянет.

Катя протянула Тиму садовые ножницы:

— Выбирайте!

С некоторым сомнением Тим отправился в сторону грядки с нарциссами. И жалко было нарушать творения Кати, но очень уж она была убедительна. Да и с пустыми руками к Томе не поедешь. Белые и желтые цветы сложились в небольшой изящный букет, и Тим отправился к стоянке карет.

— Твоему секретарю я передала список необходимых покупок. Постарайся ничего не забыть, — долетели до него слова Тони, обращенные к Олегу. Младший ведун по-деловому кивнул головой. Тим встал недалеко от кареты, Тим-старший уже сидел внутри. Олег вопросительно посмотрел на первого путешественника во времени.

— Мы же еще будем ждать твоего секретаря? — спросил Тимур.

Олег улыбнулся и протянул руку к уху:

— Нет, «он» уже с нами, — ответил развеселившийся Олег. — Мой секретарь в моем ухе, это моя серьга. Туда встроен коммуникационный компьютер, и в любой момент я могу узнать у него список покупок, который для меня передала Тоня.

— И такую серьгу можно купить? — стало интересно Тимуру.

— Все не так просто. Вначале необходимо протестировать способности, потом пройти тренировку… Но, я думаю, в нашем институте вам изготовят серьгу по индивидуальному заказу.

— Я не гордый. Мне сойдет и обыкновенная, — Тимура искренне заинтересовал такой миниатюрный помощник-подсказчик.

— Нельзя. Для героя первопроходца «обыкновенная» не подойдет, — улыбнулся Олег.

— Почему же? — Тим не понимал, то ли с ним шутят, то ли говорят серьезно.

— А хотя бы для того, чтобы излишне не беспокоили поклонницы — надо специальную защиту на компьютер ставить!

Тимур почему-то вспомнил Риту и ее карточку. «Хоть и не поклонница, а всё же… Надо будет ей потом позвонить. А когда — потом?» По старой привычке ничего не откладывать на завтра, Тим решил закончить это дело сейчас:

— Я на секунду, — сказал он и отошел на пару шагов от кареты.

— Рита Батлер на связи, — прозвучал бодрый голос после того, как Тимур нажал на выпуклую красную кнопку. — Здравствуйте, Тимур Алексеевич!

— Хм, а как вы узнали, что это я? Я же еще ни слова не сказал… — удивился техническим новинкам Тим.

— Карточка показывает, откуда звонок. А из дворца Султана только вы мне звонить можете, так? Думаю, нашим читателям будет очень интересно узнать о впечатлениях первого времяпроходца. Вы согласны дать эксклюзивное интервью? — перешла быстро к делу Рита.

— Я думал об этом. Сейчас я лечу, или, как это правильнее сказать, иду на карете в город. Освобожусь через пару часов и…

К удивлению Тимура голос на том конце беспроводной связи резко «увял»:

— Э-э-э, мне очень жаль, но на это время у меня назначена встреча. Нет, конечно, ради возможности поговорить с вами я бы всё отменила, но тут такая ситуация… Понимаете, я просто не смогу связаться с этим человеком, а он придет и будет ждать… А это пожилая женщина… Понимаете, неудобно…

Тимур понял одно — Рита явно пыталась увильнуть от встречи и врала, но как-то очень неловко.

— Давайте завтра, а? — прозвучал опять ее резко «позвончевший» голос. — Я смогу к вам подъехать, и вам не надо будет никуда выходить из дворца, сможете лишний часок отдохнуть. Побеседуем в привычной для вас обстановке, идет?

Никаких особых планов на следущий день у Тимура не предвиделось, но он почему-то сказал:

— Может быть, надо созвониться…

— Договорились! Я с вами с утра свяжусь! Желаю хорошо провести время в городе. До связи! — Рита просто не дала Тимуру вставить ни слова и отсоединилась. Циркач пошел к ожидающей его карете. Летающий аппарат стоял на более светлой земле, Тим обратил на это внимание еще издалека, наблюдая за Олегом и Тимом-старшим со стороны. А когда подошел поближе, то непроизвольно начал разглядывать почву. Оказалось, более светлое пятно вокруг кареты создавала россыпь маленьких желто-красных шариков-песчинок.

— Это то, во что превращается «вода вневремени» после своего пребывания в двигателях кареты, — пояснил Олег, проследив его взгляд.

На этот раз до города они долетели быстро — всего лишь за 15 минут. Карета снизилась, и Тим отчетливо увидел улицы, запруженные обычными автомобилями.

— А я думал, уже все люди только в каретах и ездят, — разочаровался он.

— Кареты появились сравнительно недавно. Их мало и они еще дороги, — пояснил Олег.

И действительно, небо было практически свободным. Но оценить количество карет, снующих над городом, было не просто. Спокойно наблюдать можно было только неспешно снижающиеся кареты, а вот стремительно взлетающие и мчащиеся в даль маленькие полупрозрачные «корабли вневременной энергии» разглядеть было непросто.

— Представляю, какое будет столпотворение в небе, когда все люди с колес поднимутся в воздух, — высказал вслух свою мысль Тим.

— Да, но сейчас в основном изготавливаются грузовые кареты. Они экономически очень выгодны. Например, такая «посудина» опускается рядом с плантациями где-нибудь в Индии или Африке, загружается только что собранными фруктами и через несколько часов она уже здесь, и весь город обеспечен свежими фруктами. Расходы на перевозку низкие, потери при транспортировке почти нулевые, сплошная выгода! А для перемещения людей в черте города сейчас проектируется транспортный пояс, «пояс самолет» его рабочее название. Но пока получается что-то типа бронежилета весом в 20 кг… — поделился планами Олег.

Тим невольно вспомнил свои неприятные ощущения, когда он однажды висел под куполом цирка на лонже, прицепленной к поясу:

— Не хотел бы я в таком поясе над землей болтаться, особенно после сытного обеда. Думаю, лучше подойдут «ползунки-самолеты», все-таки комфортнее, — пошутил он.

— Идея принимается, — на полном серьезе отреагировал Олег. — Сообщу нашим изобретателям. Сейчас большинство машин — электромобили. Когда появился компактный источник электроэнергии, использующий «воду вневремени», все автомобильные компании перешли на их выпуск. На данный момент уже многие установили такие же источники электрической и тепловой энергии в своих квартирах, поэтому централизованное снабжение электричеством и теплом постепенно сворачивается…

— Выходит, воздух в городах стал чище!? — вспомнил Тим свинцово-черные тучи над городской ТЭЦ.

— Да, но появились новые, специфические проблемы. Дело в том, что с активным использованием «воды вневремени» увеличилось ее концентрация на поверхности земли…

— Как это? «Воду вневремени» потребляют, а ее становится больше? — не мог поверить Тим.

— Я думаю, можно привести следующую приблизительную аналогию: раньше на Земле было застойное болото «воды вневремени». А с началом активного использования увеличился ее приток, и болото превратилось в большое озеро чистой «воды вневремени».

Тиму это объяснение понравилось намного лучше заумных.

— А в чем проблема? — продолжил он обсуждение энергетической темы. — Купайся себе в изобилии…

— Первая то ли проблема, то ли благо — это увеличение жизненной и творческой активности людей. В проблему это явление превратилось, когда стало трудно направлять эту активность в конструктивное русло. Вторая «обратная сторона медали» — массовые мероприятия, когда собираются много людей определенного сорта, они вместе часто превращаются в буйное эмоциональное стадо. Третья проблема — обостряются болезни людей, которые длительно пребывают в некорректном ментальном и психическом состоянии как говорит Тоня. Поэтому ускорился уход из жизни людей преклонного возраста… Но это мелочи. С появлением нового источника энергии стали никому ненужными нефтедобывающие страны. Изменилась геополитика…

«Уходят одни проблемы, а на смену им приходят другие, более сложные…» — думал Тим, вероятно, в резонансе с Тимом-старшим. «Прогресс не притормозишь и людей в прошлое не возвернешь. И мне не удалось дважды войти в одну и ту же реку. Да и не в прогрессе проблема, проблема в нашем несовершенстве. Мы взрослеем, взрослеют и наши проблемы».

— Куда летим? Сразу на городское кладбище? — вернул его в более «материалную» реальность Олег.

— Да, — кивнул Тим.

Городское кладбище встретило их тишиной и молодой зеленью деревьев. В его глубь пошли только два Тима. Могила Томы была явно часто посещаемым местом: рядом с мраморной плитой памятника стоял куст сирени с побеленным стволом, вездесущие сорняки были выполоты. «Родители, вероятно, ухаживают, а я удрал в прошлое», — укорил себя Тим. И положил возле родного имени любимые Томой нарциссы.

Некоторое время Тим и Тим-старший постояли в молчании. Тим-старший подметил:

— Плохо, что ты продолжаешь лелеять свою «болячку». Я имею ввиду потерю Томы. Кстати, этим ты создаешь проблемы не только для себя, но и для ее души.

Тим удивленно поднял брови.

— Да-да, мешаешь ее полноценному существованию в новом мире, — продолжал наставник. — Да и вообще, ваши кладбища — это пережиток, который создает большие проблемы покойникам в новом мире. Многие люди в своем сознании привязывают души умерших к кладбищенскому праху, и заставляют их тут всё время маятся…

Тим удивился этой точке зрения:

— Неужели умершим не нужна наша память? Не нужно наше сострадание?..

— Сострадание в чем?.. Люди страдают и заставляют страдать души умерших. Конечно, некоторым душам необходима помощь. Но живущие редко могут понять, кому что надо, и, соответственно, правильно помочь…

Тим обдумывал новую информацию, когда они медленно пробирались к выходу между многочисленных могил. На пути им попалась большая группа людей, которые хоронили пожилую женщину. Гроб начали опускать в могилу, женщины запричитали так, что у Тима зашевелились волосы на руках.

— Попробуй прочувствовать душу усопшей, — вдруг предложил ему Тим-старший.

Тим легко настроился на ее волну.

— Хм, даже неприлично говорить… Наверное, я не на ту душу настроился… — выразил он свое удивление.

— Нет, ты все сделал правильно! Рассказывай! — подбодрил его куратор.

— Настроение у души какое-то юморное. Ей хочется шутить и радоваться… Разве так бывает? Это же ее похороны… — не мог «переварить» открытие Тимур.

— Ничего странного, это и есть состояние души усопшей. Сильную личность забавляет этот спектакль невежества, — прокомментировал Тим-старший.

Тимы встали в сторонке и стали наблюдать за похоронами.

— Расскажи, а как было у тебя с Томой? — вдруг спросил старшего друга циркач.

— В моей жизни не было Томы. Она была у Тима+2. Тим+2 и Тома+2 поженились, но потом у Томы обнаружилась раковая опухоль. Несколько хирургических операций, химеотерапия, обезболивающие уколы… Пришлось ей претерпеть много мучений. Твоей Томе повезло больше, ее смерть была быстрой. Если вообще это можно назвать везеньем… Когда Тома+2 умерла, для ее Тима это была трагедия, но, в то же время, он ощущал облегчение и радость. Тогда он не понимал ситуацию, не думал, что чувствовал облегчение и радость души Томы, которые она пыталась передать ему. От этих странных чувств он даже думал, что начинает сходить с ума. Тим+2 отправился в будущее в надежде найти там лекарство от рака, а затем вернутся в прошлое и излечить Тому…

— А как ты начал путешествовать во времени? — продолжал изучать наставника Тимур.

— У меня было во многом по-другому. Умер мой друг и сослуживец. Человек импульсивный, талантливый, но по большей части замкнутый и угрюмый. Спустя некоторое время после его смерти я стал чувствовать присутствие друга около его рабочего места. Чувствовал, что душа чем-то обижена. Рассказал его вдове. Она пошла в церковь и поставила свечку за упокой души мужа. После этого я уже не чувствовал присутствия сослуживца. Этот случай заставил меня задуматься о жизни после смерти. Я пошел к ясновидящей, и та сказала, что основная причина смерти друга — это потеря интереса к жизни. Но душа не смогла найти его и после смерти тела, увы. Я много думал на эту тему и понял, что душа друга обиделась на меня за то, что я не смог ей помочь. Вот я и отправился в прошлое, чтобы изменить его отношение к жизни…

— Когда хоронили мою Тому, то я чувствовал, как будто она стоит рядом и удивленно меня рассматривает, изучает. Почему так? — припомнил странное ощущение во время похорон любимой Тимур.

— Вероятно, она впервые обратила пристальное внимание на твою душу, на твою суть. К тому же, после первого прыжка в прошлое, в тебе начались сильные изменения. Если взглянуть на похоронную процессию из того мира, то ты тогда сиял, как яркая электрическая лампочка среди теней друзей и родственников Томы.

— А как было у Тима+1? — продолжал сравнивать своих двойников Тимур.

— У него есть Лена… — пояснил Тим-старший.

— Интересно, Лена у Тима-1 и Тима+1. Тома у меня и Тима+2… Какая-то череда, — анализировал Тимур.

— Маятник событий — обычное явление в надвремени. Он сильно сбивает столку людей, живущих интуицией. Вызывает сильнейшие переживания-предчувствия в узловой точке, в момент выбора пути…

— Да, это дилемма — как выбрать из двух вариантов… — Тим был настроен философски после всех этих разговоров.

— А надо ли выбирать? — усилил его Тим-старший. — Может быть, столкнувшись с дилеммой, необходимо попытаться проявить свое творческое начало, найти новое и оригинальное решение? Так сказать, подняться над суетой и выбрать принципиально иной путь?..

Тим в уме раскладывал только что полученную информацию «по полочкам»:

— Если так сильно разнится происходящее в стратах, то зачем нужны «пограничники времени»? Почему они ограничивают свободу деятельности Сержа?

— Между прошлым, настоящим и будущим нет такой жесткой связи, как это изображали фантасты прошлого. Но, тем не менее, она существует. Эта связь влияет на тенденцию развития событий как в будущем, так и в прошлом, в физическом прошлом, я имею в виду. Эта связь обуславливает возникновение некого единого, живого, развивающегося надвременного организма. А мы — клеточки этого организма. Сказать по правде, я об этом имею смутное представление. Знаю только, что пограничники следят за тем, чтобы, как минимум, не был нанесен вред этому надвременному организму.

— Серж использует прибор для согласования своих действий с пограничниками. Я такого прибора не имею. Как я узнаю, что что-то делаю неправильно? — углубился в научные размышления Тим.

— Если они захотят напрямую тебе сказать, то это ты четко прочувствуешь. Но, скорее всего, это будет вмешательство в стечение обстоятельств, которые помешают тебе быть в нежелательном месте и времени.

— Эти стечение обстоятельств могут быть весьма неприятны, да? — предположил Тимур.

— Да. Если ты проигнорируешь предвестники (препятствующие обстоятельства, мелкие неприятности) и будешь вопреки им идти напролом, — терпеливо объяснял Тим-старший.

— А почему бы не сказать напрямую? Не проще ли это будет, чем организовывать предвестники, а потом и сами неприятности… — не унимался Тимур.

— Мы называем их весьма условно и обобщенно — «пограничники времени». На самом деле это сложный механизм самосохранения надвременного организма и объединение разумных сущностей, большинство которых никогда не было людьми. Они могут иметь очень смутное представление о твоих индивидуальных особенностях и разговаривать с тобой им может быть сложнее, чем скорректировать цепочку событий вокруг тебя…

— А мое предчувствие перед гибелью Томы к этому имеет отношение? — вдруг вспомнил Тим.

— Весьма косвенное. Это работала твоя интуиция, твоя способность предвидеть будущее. Но тебе еще необходимо научится им управлять…

— Управлять будущим? Что ты имеешь в виду? — удивился путешественник во времени.

— Сейчас достаточно одного твоего волевого усилия, чтобы изменить характер развития событий. Но каков будет конечный результат?.. Тебе необходимо еще многое освоить. Приобрести опыт, научиться согласовывать свое волевое усилие с интуицией. И надо еще многое понять. Для примера, сколько ни ремонтируй старый ботинок, в конце концов он расползется. Наш мир динамичен, и ничто не удастся долго удержать в неизменном виде… И ботинки желательно менять вовремя…

— Так я могу пожелать, что захочу, и это сбудется!? — Тиму такая перспектива понравилась.

— В некоторых пределах — да. Но чрезмерное и частое «хочу» может разрушить сложившуюся гармонию в мире, что приведет ко многим бедам, в первую очередь, для тебя, источника и центра дисгармонии. Так что для эффективного управления своим будущим необходимо уметь чувствовать гармонию в мире и не разрушать ее.

— А, все же, с чего начинать учиться управлять будущим? — Тиму эта тема была явно интересна.

— Начнем с простейшего. Если ты хочешь иметь удачу в чем-то, то четко представь, что ты хочешь иметь в итоге и отпусти мысль, не «пережевывая» ее неоднократно. И не просчитывай варианты достижения цели. Позволь случаю проявить свой творческий потенциал. Этим можно реально изменить свое физическое будущее. Единственно, четко определи недопустимые для тебя пути достижения цели. Например, получение желаемого через боль других людей.

— Кстати, а что значит «физическое прошлое»? — вспомнил свой незаданный вопрос Тим.

— Есть прошлое твоей памяти, и есть реальное прошлое, существующее на данный момент — физическое прошлое. Различие между прошлым твоей памяти и физическим прошлым ты уже обнаружил на практике. Но прошлому — прошлое, а будущее у тебя впереди, — подвел итог беседы наставник и кивнул в сторону выхода с кладбища.

Тим встряхнул головой и зашагал к воротам — вперед в будущее в своем «старом» прошлом.

 

Глава VII. Украшение души

Тим поднялся в свою комнату на втором этаже особняка Сержа, переоделся и начал ходить из угла в угол — поездка на кладбище очень сильно его взбудоражила. Казалось, внутри тела кто-то натянул струны — от горла до самого низа живота. И сейчас они звенели от каждой мысли, от самого легкого воспоминания, от едва заметной мелочи, которая напоминала (даже весьма отдаленно) его Тому. В такт «звону» невидимых струн вздрагивал и Тим.

Ходьба как-то затормозила поток мыслей и душевных конвульсий, после получаса метаний Тим остановился перед открытым окном. На горизонте медленно расплывался в лиловых облаках закат. Тишину в комнате и в душе прервал стук в дверь.

— Да-да, — быстро отреагировал Тим. — Открыто.

— Я вам не помешаю? — спросила Тоня, осторожно входя в приоткрытую дверь.

— Нет. Проходите, — Тим натянуто улыбнулся и сел в мягкое кресло.

Девушка присела на краешек соседнего:

— Я хочу сделать вам подарок.

Циркач удивленно поднял брови.

— Вот смотрите, — Тоня придвинулась ближе к Тиму и показала толстую прозрачную пластину. Она была размером с ее кисть, а формой напоминала лекало для чертежников, только на ней были два подушкообразных отверстия. В руках Тони пластинка светилась бело-желтым светом, а по поверхности пробегали радужные всполохи.

— Красиво. Это какое-то украшение? — оторвал Тим глаза от пробегающих по пластине огоньков.

— Да. Это украшение души. Точнее, это резонансный индикатор эмоционального состояния души. Вот, положите его на свою ладонь.

Тимур осторожно переложил непонятный прибор с заумным названием к себе на руку. На его ладони пластинка практически перестала светиться:

— Хм, похоже, у меня он умер… Как вы там назвали — индикатор чего?..

— Да нет, — по доброму улыбнулась Тоня. — Просто ваша душа сейчас спит. Смотрите, вот матово белые участки — это накопленная и нерастраченная сила души. Эти прозрачные участки — область, не освоенная вашей душой. А серо-черный участок — это одержимость, или то, что вас гнетет…

— Меня гнетет… — начал размышлять вслух Тим, прислушиваясь к тонким движениям собственной души. Впрочем, додумать мысль не получилось — отвлек индикатор эмоционального состояния души. По серо-черному участку забегали темно-красные всполохи.

— Ага, то, что вы вспомнили, напрямую связано с этой областью одержимости, — продолжила Тоня. — Черный цвет — это омертвевшие участки. Они зациклены сами на себя, как мертвые компьютерные программы. А красные всполохи — это активизация их работы.

— И что мне делать? — спросил Тим, с любопытством взглянув на Тоню.

В этот момент на пластинке появились светящиеся желтые пятна.

— Я думаю, индикатор уже подсказал вам ответ. В таких ситуациях предлагают разомкнуть свою душу, помочь ей научится активно жить.

— Благодарю. Попробую. — Тим был искренне тронут такой заботой со стороны жен Сержа.

— Пойдемте, — закончила разбор содержимого души Тима Тоня. — Стол уже накрыт. Да, — остановилась она в дверном проеме, — я предлагаю вам завтра с утра прогуляться со мной по грибы.

— А Серж не будет ревновать? — Тим никак не мог найти правильную линию поведения с гаремом старого друга.

— Ну что за мысли гуляют в головах людей вашего времени! — искренне возмутилась Тоня и даже передернула плечами.

Тиму стало неловко за такое предположение:

— Вообще-то я грибы собирать не умею… — решил он как-то выкрутиться.

— Я вас научу, — просто ответила Тоня.

— Тогда я буду только рад такой компании! — принял, наконец, решение Тим.

Ужин прошел под взрывы смеха, как и первый. «Видимо, у них всегда такое настроение за столом царит», — думал Тим, поглаживая щеки, заболевшие от постоянной улыбки. «И, похоже, такое настроение сильно повышает аппетит», — улыбнувшись сам себе, Тим наложил в тарелку добавки.

После услаждения желудков все расселись по мягким креслам и диванам в гостиной в ожидании эстетического наслаждения. Нину уговаривать не пришлось, она с радостью согласилась продемонстрировать свой музыкальный талант.

Тим ожидал, что она возьмет какой-нибудь музыкальный инструмент, но девушка надела на голову гарнитуру, похожую на считыватель мыслей. Таким приспособлением пользовался Серж, когда работал за компьютером. Но у музыкальной гарнитуры имелось два псевдо-микрофона, которые смотрели чуть вверх. «Как усики у пчелы», — подумалось Тиму. Но это был еще не конец приготовлениям: на обе руки Нина надела по браслету, закрыла глаза, и на секунду застыла, вслушиваясь в себя.

Из ниоткуда полилась веселая мелодия и беззаботно начала порхать из одного края гостиной в другой. Тим незаметно для себя поддался волнам музыки и почти растворился в гармоничных звуках. «У Нины прекрасно получается», — только и мог подумать он. Невидимые нотки проникали внутрь его, и каждая оставляла после себя частичку легкости. Душа парила между невесомых нитей звуков и тоненько позванивала вместе с ними. Но вдруг порыв невидимого ветра скомкал все очарование. Музыка завыла вьюгой, нагнетая тревогу. Послышался лязг железа, глуша отчаянный крик птицы. Мелодия разом оборвалась, и в комнате повисла свистящая тишина…

«Вот так же у меня в душе свистело от пустоты, когда…» Тим не докончил свою мысль, понимание пришло само: Тоня переложила на музыку трагедию вечера, когда погибла Тома. И крик отчаяния чуть не вырвался у него из горла.

Но музыка вновь тихо зазвучала, на этот раз в ней послышался шелест дождя. Звук падающих капель смолк, радостно зачирикали птички, видимо, откликаясь на появление солнца. Пчелы вылетели из улья, басовито прожужжал шмель. В музыке послышался ласковый плеск морской волны и… и Тим услышал агуканье младенца.

Глаза Тима наполнились слезами: «Тома вновь родилась! Там, в будущем…» — понял он и посмотрел на индикатор души, который все еще держал на ладони. Завиток пластинки, который раньше был черным, изменился. Он сиял сочным зеленым светом, и только тонкие темные прожилки оттеняли этот свет. Тим взглянул на Тоню, и та ободряюще кивнула ему в ответ. «Я все правильно понял», — решил Тим.

А музыка лилась и лилась, ободряя агуканье ребенка и вторя ему. Тим услышал ласковые слова мамы, которая беседовала с малышом. Индикатор наполнился светло-желтым сиянием, а глаза Тима — слезами умиления и облегчения. Тим огляделся вокруг и обнаружил, что не один он плачет…

 

Глава VIII. По грибы

Едва рассвело, когда Тоня разбудила Тима:

— Кто со мной по грибы собирался?

Тим молча кивнул с полузакрытыми глазами — он еще не отоспался после скачка во времени. Они наскоро позавтракали и взяли из кладовки две корзины. Тим дотронулся до одной — приятно гладкая, обычно корзинки «кусаются» вылезшими из стройного ряда веточками. Но эти ивовые прутья как бы овевали теплом, добром и заботой тех, кто возьмет корзинку в руки.

— Мария сама их сплела, — пояснила Тоня. — Правда, приятно в руках держать? — продолжила она неозвученную Тимом мысль. Циркач молча поднял удивленные брови — для разговоров он пока не проснулся.

Раннее утро встретило их прохладой и пропахшей туманом сыростью, поэтому куртки, которые Тоня посоветовала надеть, пришлись очень кстати. До Тониных грибных угодий они шли по проселочной дороге, которая то поднималась в гору, то спускалась. Лесная неезженная колея причудливо петляла по только ей известным правилам. Желтоватая, утрамбованная земля была усыпана разноцветными камешками, кое-где дорогу пересекали скальные породы. Солнце показалось над верхушками сосен, и роса бисером засверкала на листьях и траве, свежий воздух утра начал наполняться стрекотом кузнечиков. В лесной тишине их пение показалось Тимуру чересчур шумным, но стая сорок на поляне со стогом сена вмиг доказала, что всё познается в сравнении. Бело-черные лесные сплетницы устроили такое трескучее утреннее собрание, что Тим окончательно проснулся.

— А вот, наверно, и первый гриб, — замедлила шаг Тоня, когда грибники свернули с дороги в сосновый лес, поднимающийся в гору по пологому склону. — Видишь бугорок приподнятой опавшей хвои? Нужно палкой убрать лесную подстилку… Да, точно, это груздь!

Под сухим слоем опавшей хвои и листвы показалась влажная головка гриба. Девушка откопала его до самого низа, срезала ножку и показала белого красавца Тиму.

— Смотри, у него шляпка вогнута посередине, — Тоня нажала на маленькую ямочку, и гриб запружинил у нее под пальцем. — Кстати, шляпка бывает белая или немного серая, а под ней — белые пластинки, — Тоня провела по ним пальцем, симметричные ребрышки наклонились в сторону и тут же встали на место. Тоня дотронулась до них еще раз и тихонько засмеялась: видимо, ей очень нравилось прикасаться к молодому сочному грибу. Она протянула первый груздь Тиму:

— Возьми в руку, почувствуй его молодую упругость. Такие — самые лучшие. Но, все равно, обязательно смотри ножку на срезе. Если она червивая, то гриб не бери.

— Понятно, — сказал Тим, оглядываясь по стронам и переминаясь с ноги на ногу: он искал на земле такие же бугорки с грузьдями. Но следующий «подземный клад» увидела все-таки Тоня. Она быстро разгребла правильный холмик хвои и заметила:

— У-у-у, а этот уже старый, трухлявый… — Желто-черный груздь начал рассыпаться от движения палки. Кусочки шляпки с зеленоватыми пластинками полетели на землю, как только Тоня слегка прикоснулась к ним пальцами. Она перевернула гриб срезанной ножкой вверх. — Смотри, сколько ходов-дырок. Но червей уже нет — они превратились в мошек и покинули его — разносят споры грибницы дальше…

Наконец, Тим тоже увидел бугорок и кинулся его разгребать, но это был сучок упавшей ветки, припорошенный хвоей. И второй кусочек взъерошеной почвы оказался простым комком земли. Тоня заметила его разочарование:

— Это приходит с практикой. Бугорки с грузьдями часто имеют ямочку в серединке, и очень круглые. Кучка листьев или кочка такой четкой геометрической формы не образуют…

Тим заглянул в ее корзину с лесным уловом и спросил:

— Вы часто ходите по грибы?

— Нет, Серёжа не отпускает нас одних, — немного грустно вздохнула Тоня. — Говорит, что мы еще не адаптировались к особенностям этого мира…

— А почему вы покинули прекрасное будущее и пришли в это время? Если не секрет, конечно, — задал Тим вопрос, который давно его интересовал.

— В первую очередь мне очень понравился Серёжа. Он необыкновенный человек! — глаза Тони радостно сверкнули.

— А как вы могли узнать его, если, вероятно, видели Сергея только по телевизору? — выпалил Тим свой самый главный аргумент. И почти сразу осекся, взглянув на ставшее серьезным лицо Тони. — Извините меня, если я вас обидел этим вопросом, — решил он немного поправить ситуацию.

— Вопрос нормальный. Дело в том, что это была не обычная телепередача, как ваши, где показывают людей и слышно, что они говорят. Кроме разговора транслировались мысли и эмоции собеседников. Как бы это сказать поточнее… Да, наверное так — вы не имеете понятия о макияже мыслей и эмоций. Поэтому миллионы зрителей почувствовали самую суть Серёжи. Большинству она очень понравилась. Его интервью и само появление — это был фурор!..

Тоня улыбнулась своим воспоминаниям и через секунду продолжила:

— Обычно люди из прошлого приходят в наше время через зал межвременного перехода. Там они проходят своего рода дезинфекцию: очищаются от вирусов мыслей и т. д. И только путешественники из нашего будущего минуют этот зал. Вот и Сережа появился сразу в парке и уже через минуту отправился знакомиться с городом в компании подростков. Наши пограничники времени прибыли на место зарегистрированного прыжка с запозданием. Загрязнения ментальной и эмоциональной среды не обнаружили, решили, что кто-то прибыл из будущего, и ничего дальше не стали проверять…

Тоня задумчиво провела палкой по низкому кусту, с него посыпались сухие хвоинки.

— А Серёжа задавал подросткам интересные, неожиданные вопросы пока они гуляли по городу. Мальчишки и девчонки были в восторге от общения с ним, с человеком из прошлого. Участники процессии ментально связывались со своими друзьями, и компания подростков непрерывно росла. Их мысленный пересказ происходящего волнами прокатывался по длинной веренице ребят, которая растянулась за Сережей аж на полгорода. Но поскольку мало кто из подростков мог говорить и понимать речь Сережи, то они задействовали региональные ментально-лингвистические трансляторы. Журналисты отследили аномально большую загрузку этих машин и, обнаружив источник, присоединились к процессии. Прямое освещение этого эпохального события транслировали самые крупные информационные агенства, весь мир с интересом следил за происходящим. И как-то сам собой начался праздник… Праздник единения с еще одной стратой из прошлого, — пояснила она Тиму, внимательно слушавшему ее длинную речь.

— Пограничники времени спохватились, но уже ничего сделать не могли. И только после того, как прошла официальная пресс-конференция, они смогли к нему подступиться, — с восторгом рассказывала Тоня. — Визит Сережи вызвал споры в обществе. А потом, когда узнали, что его отправили обратно, было много возмущений. Возникла даже мода на стиль мышления и эмоциональный фон Серёжи. Конечно, на то, что люди уловили из записей того времени. А на основании оригинальных вопросов, которые он задавал, позже подготовили обучающее-познавательную программу для молодежи. Появились новые игры и викторины, — Тоня замолкла, но глаза ее попрежнему светились радостью. Спохватившись, она быстро пошла в сторону бугорка под толстой сосной, но так и не разворошила его занесеной сверху палкой — продолжила рассказ:

— Случайно я оказалась в компании подростков, которая ходила за Сережей по пятам. Просто услышала радостные позывные одного из друзей и решила выйти на улицу. И тут же окунулся в ауру Сережи, почувствовала его каждой частичкой своей души. И получила большое наслаждение! Это был экстаз — я чувствовала, как радость втекает в меня мелкими песчинками, их становится больше, вот это уже бархан песка, который вот-вот накроет меня с головой… И от этого восторг пульсировал у меня в сердце, поднимался к горлу и готов был выскочить наружу… Позже я поняла, что влюбилась в Сережу…

— А как же, Нина, Лариса?.. — спросил Тимур. Появление одной жены в жизни Сержа он уже мог понять, но не целый же гарем.

— Они окунулись в мои воспоминания и испытали те же чувства, что и я…

Тим с удивлением рассматривал Тоню и прислушивался к буре эмоций, которые она сейчас переживала повторно. Они были необычайно яркие и какие-то объемные, четырехмерные. Это было необычно. «Хм, все детство провели вместе, а я так и не узнал суть человека!.. Чужая душа — потемки?» — сравнивал Тим свое и Тонино понимание Сергея.

— Сержа могли оставить в вашем времени?.. Навсегда, я имею ввиду? — прервал, наконец, Тимур затянувшееся молчание.

— Вероятно, нет. Пограничники времени не разрешили бы. Такие самородки очень редки, и от них зависят судьбы цивилизаций. Во-вторых, — продолжала Тоня, — ваше время — время революционных перемен. Меняется среда обитания людей, за ней — мировоззрение, потом и суть людей. Мне очень интересно наблюдать за этим процессом. Жизнь в революционное время стоит многих комфортных жизней нашего времени!

«Надо же, ей это нравится! А китайцы проклинали друг друга словами: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен…» — почему-то вспомнилось Тимуру. Азарт Тони тем временем сменился легкой задумчивостью:

— В-третьих, мне нравится здесь потому, что вы можете свободно думать о чем хотите и как хотите…

Это было неожиданно для Тима:

— А в будущем кто-то контролируют ваши мысли?!

— Нет. Но вокруг люди. Много людей. Родственников, друзей и вообще незнакомых людей…

— Они слышат все ваши мысли!? — ужаснулся Тим и начал быстро перебирать, не подумал ни он чего-то «такого» в Тонином присутствии.

— Нет, конечно. Но они чувствуют. Особенно близкие люди… Представляете, подходит к вам ваш друг и сообщает что ваши мысли сегодня дурно пахнут или, например, они имею отвратительный вкус…

— А мысли действительно могут иметь запах и вкус? — засомневался Тим.

— Нет. Это, скорее, образное выражения. Мысленно это будет выражаться совсем по-другому, и может быть гораздо обиднее.

«Черт! Будущее не такое радужное, как казалось. Уходят одни проблемы, а взамен приходят другие, более сложные», — в который уже раз подумал Тим.

Так, разговаривая и наполняя корзины дарами леса, они поднялись на горный хребет. Перепрыгивая с одного каменного пласта на другой, Тим увидел большой гриб в просвете между камней. Это создание природы выглядело зловеще: темно-серого цвета головка гриба была размером с мужскую шляпу, а нижняя часть шляпки покрыта ежиком мясистых, черных игл.

— Как этот гриб называется? — спросил Тим, остановившись.

— Точно, не знаю. Надо спросить Катю. Местные, вроде бы, называют его гриб-орляк.

— Съедобный? — засомневался Тим.

— Аппетита он явно не вызывает, — подтвердила Тоня.

— Срежем для Кати? — огромного размера гриб произвел на Тима впечатление.

— Этот гриб редко встречается. Пусть растет, — остановила его Тоня.

Когда они спускались по противоположному склону хребта, Тим спросил девушку:

— Если вы телепатически между собой разговариваете то, наверное, и в нашем времени слышите мысли людей?

— Для нас вы все равно что глухонемые… Иногда улавливаются отдельные мысли. Лучше получается с хорошими друзьями, когда есть взаимное доверие… Несколько проще с эмоциональным фоном, но он один не дает полного объема информации…

— А если вы постараетесь заглянуть в голову человека? — не унимался Тимур.

— Здесь в головах людей полный сумбур. И… и грязно, как на помойке! Иной раз окажется некий индивидуум рядом, и даже после нахождения поблизости хочется долго-долго мыться в душе… Только вот для души еще не изобрели душа, — скаламбурила Тоня.

Грибники спустились в большую лощину между горных хребтов. Перепрыгнули через ручей, окруженный густыми зарослями дикой смородины и малины. За ним начинался тенистый березовый лес.

— Смотри, — произнес Тим, — груздь, но какой-то зеленый.

— Местные называют его «козленком», — пояснила Тоня.

— Почему? — Тим скорее назвал бы его лягушенком.

— Вероятно, потому, что он не хочет прятаться под опавшую листву, рвется на волю. Это хороший съедобный гриб.

— А как ты определяешь, съедобный гриб или нет? — спросил Тим, срезая ножку «козленка».

— Очень просто. Если встречается новая разновидность грибов, то я в начале смотрю, попадаются ли среди них червивые. Если для червей эти грибы съедобные, то и для человека они будут хороши. Во всяком случае — «условно съедобные».

— Что значит — «условно съедобные»? — Тима насторожило это определение.

— Эти грибы вначале необходимо отварить, воду вылить. Ну, а после этого с грибами можно делать все, что хочешь: жарить, солить или сушить.

— Тоня, скажи, а что мне необходимо делать, чтобы мои мысли и чувства не «пахли дурно», — Тим никак не мог отвлечься от новой для него темы. Грибы, конечно, тоже были для циркача в новинку, но они не интересовали его до такой степени, как рассказы Тони про людей из будущего.

— Об этом трудно рассказать… Самая общая рекомендация — необходимо достичь внутренней гармонии и гармонии с внешним миром. Но это пожелание всякий воспримет по-своему. Одни уверены, что гармония — это когда лес посажен квадратно-гнездовым методом. Вторые считают, что в естественном лесу гораздо больше гармонии… Улавливаешь разницу?

— Да-а-а… Квадратно-гнездовым… Это же каким примитивом надо быть! — Тима мысль о такой «гармонии» рассмешила.

— Вот и получается, что утонченно может чувствовать гармонию только утонченный человек. Если он примитивен, то никакие рекомендации не помогут. Увы! — развела руками с корзинкой и палкой Тоня.

— Я примитивен? — задал волнующий его вопрос Тим.

— По моим меркам, нет. У тебя проблема из другой области. Ты знаешь, что если человек подолгу сидит за столом в скрюченной позе, то это приведет к искривлению позвоночника и других костей, т. е. к болезни. Не намного будет лучше, если человек будет неизменно держать прямую спину, как будто у него вместо позвоночника прямая палка. Человек — это живая динамичная система, и где исчезает динамика и начинается однообразие, там кончается жизнь и начинается смерть…

— Ну, это понятно. Нужно заниматься зарядкой, физкультурой и т. д. А в чем моя проблема?

— Сейчас мы к ней подойдем, — Тоня была тепрелива. — Например, вспомни, что делает ребенок, когда сильно обижен? Сгибается и плачет. А что делает взрослый человек? Не сгибается и редко плачет. Но не сгибается биологическое тело, скажем так, душа же все равно повторяет действия ребенка. И если человек постоянно в обиде, то душа постоянно скрючена. Она начинает болеть, а потом заболевает и биологическое тело человека. В случае обиды прежде всего страдают органы на линии изгиба — печень, желудок, селезенка. Так вот, если посмотреть на современных людей, то их души постоянно находится в неких замысловато скрюченных позах, поэтому люди постоянно болеют. Горстями глотают таблетки, но так и продолжают ходить скрюченными…

— Значит, мои переживания, связанные со смертью Томы, это тоже некое скрюченное состояние души? — только сейчас Тим понял, к чему клонила Тоня.

— Да, как и любые постоянные переживания. Можно привести и такую аналогию: упрямый осел тащит груженную камнями телегу по кругу и постоянно пытается взять тебя в свою компанию. Собственно, это и есть одержимость.

— Но останемся ли мы людьми, если не будем переживать? Ведь страдание очищает душу человека, да и вообще делает его человеком в отличии от животных, — привел свой главный аргумент Тимур.

— Мы перестанем быть людьми, если будем однообразны, как роботы, например.

— Но и переживания тоже могут быть многообразны, — не мог «сдать своих позиций» Тим.

— Ты мазохист? — в глазах Тони сверкнуло доброе любопытство.

Тим на секунду призадумался, пытаясь взглянуть в первопричину своих поступков. Он огляделся вокруг и обнаружил, что они уже давно идут по дороге обратно к особняку Сержа.

— М-да, заговорились… — подвел он итог внешним наблюдениям. — Вроде бы боль не вызывает у меня наслаждения, — проанализировал Тим и свою внутреннюю суть.

— Извини, действительно заговорились и даже договорились, — опять скаламбурила Тоня. — Для меня твой эмоциональный фон симпатичен. Я думаю, ты сам неплохо чувствуешь эмоции людей. Иногда даже улавливаешь их мысли. Люди не ставят тебе преград в этом потому, что ты в достаточной степени гармоничен.

— Да, это стало заметно после встряски от первого путешествия в прошлое… — Тим невольно передернул плечами от воспоминаний.

— Ты легко принял ментальное общение со своими отражениями в будущем и прошлым. У тебя не возникло страха, что они воспринимают твои мысли, — продолжала она свой анализ.

— Я об этом и не задумывался. В начале это было экзотикой, а потом стало само собой разумеющимся… Думается, мы боимся, что непорядочные и глупые люди услышат наши мысли и эмоции. А перед мудрыми такого страха быть не должно… — Тиму передался философский настрой Тони.

— Серёжа дружит с тобой с детства. Это о многом говорит. Тебе осталось немного навести порядок в твоей душе, и ты сможешь жить в будущем, в нашем времени, не стыдясь своих мыслей и эмоций, — пришла к выводу Тоня.

— Последнее самое сложное и мучительное, — тихо ответил Тим, пытаясь представить, как это сложно подавлять дурацкие мысли, невольно лезующие в голову. Или примитивные эмоции, неожиданно захлестывающие ни с того, ни с сего.

— Теоретизировать можно до бесконечности. Воспользуйся индикатором, который я тебе подарила. Постарайся достичь подвижной гаммы сочных, светлых цветов без черноты и серости.

Тим и сам думал про подарок и про то, как его продуктивно использовать. Достал индикатор и положил на ладонь. Он засветился светло-зеленым светом. «Мирная окраска, цвет жизни», — подумал Тим и глубоко вдохнул ароматный воздух. Хотелось набрать его в легкие и унести из леса «на память». В эту секунду завибрировал карман его брюк — звонила КИС. Тим невольно взрогнул — почему-то не хотелось вторжения в его мир с такой хрупкой гармонией.

— Здравствуйте, Тимур Алексеевич! — бодро приветствовала его Рита, как только Тим нажал на кнопку приема. — Звоню, как обещала. Не разбудила?

— Нет, я давно на ногах… — Тим рассматривал на индикатор, который реагировал на каждую нотку голоса Риты резкой черно-красной молнией.

— Так я приезжаю сегодня, да? В какое время? — Рита, как всегда, не давала ему опомниться своими быстрыми вопросами. Тим уже открыл рот для ответа, но тут индикатор нарисовал на экране черно-красную бурю. Выглядела она зловеще, и у Тимура в голове промелькнуло: «Какого черта?!.. Если я не хочу, то…»

— Нет, Рита, сегодня мы не встречаемся. У меня дела в институте, — убедительно соврал Тим. — И давайте я вам сам потом перезвоню или соединюсь, как правильнее сказать? Договорились? — Тимур сам поразился твердости своего голоса и решительности. На экране индикатора расплылось золотисто-желтое пятно, которое вытянулось в подобие улыбки. Зловещие краски и формы исчезли. «Значит, всё правильно сделал», — подумалось Тиму.

— Хорошо… — Не уверенно сказала Рита. — До встречи и всего вам хорошего…

Тимур положил КИС в карман и встретился глазами с Тоней. Она ободряюще улыбнулась. «Тоня же говорила, что я умею читать мысли и эмоции других людей…» — вспомнилось Тимуру.

 

Глава IX. В гареме

Рита с ожесточением нажала на кнопку отключения КИС и едва удержала себя от желания ударить его об пол. В конце концов, чем умный прибор виноват, что ее визит к Султану в гарем сорвался?! А она уже так настроилась, представила, как будет и с Тимом, и с женами Султана разговаривать… Стоп, вот и ошибка — как только Рита начинала желать чего-то очень сильно, тут же всё шло кувырком. «О, как же это сложно!» — почти скрипнула Рита зубами. «Хотеть, чтобы получить, но не очень сильно, а в самый раз! Жизнь — тонкая штука, тонко-материальная…»

Рита пару минут настраивалась на рабочий лад — она освободила целый день для этого визита, и теперь надо опять оживлять отложенные на потом дела. «А все-таки хорошо бы про гарем написать», — мелькнула у нее последняя мысль сожаления. Стоп, а кто сказал, что несколько жен только у Султана и существуют?! Помнится, про одного из героев ее репортажей тоже говорили, что у него официально две жены… «А вдруг получится?.. Все равно никаких планов на сегодня нет…»

И Рита начала перелистывать исписанную мелким подчерком адресную книжку. Самые ходовые буквы уже обзавелись вклеенными страничками, а переплет был заклеен скотчем — Рита по старинке часто использовала этот основной инструмент работы журналиста, и не очень полагалась на электронные носители информации.

— Здравствуйте, Абдул! Как поживаете? Что нового? А, узнали? Очень-очень приятно, у вас хорошая память, — звонко щебетала Рита в трубку телефона. А бывший герой репортажа про национальный культурный центр уже начал опять загружать ее своими национально-культурными новостями, которые почти не изменились за полгода, прошедшие с их последней встречи.

— Безусловно, выступление танцевального ансамбля — это очень интересно, но мы же про вашу «Аланию» уже писали, правда? А, еще и певец у вас есть? Тоже, конечно, интересно, но читателю хочется чего-то необычного … Голос, говорите, у него необычный? Хм, а я вот слышала, что у вас самого необычное количество жен.

Рите, наконец-то, удалось подобраться к интересующей ее теме. Она почему-то ожидала отнекивания и отказа, но Абдул Кабулов неожиданно легко согласился познакомить ее со своими двумя женами. «Видимо, решил, что такая статья лучше, чем никакая», — улыбалась Рита, ожидая высланной за ней кареты. Абдул попросил час на заканчивание дел в офисе и подготовку жен к встрече с журналистом. При этом он даже не упомянул, что спросит женщин, не возражают ли они стать героинями ее материала. «Типичный патриархат», — решила Рита. «Интересно, Султан так же к свом женам относится?». Но мысли про несостоявшийся визит в святая святых директора «Института физики надвремени» пришлось отложить на потом — пора было погружаться в новый материал. По дороге к дому Абдул рассказывал Рите романтическую историю своей первой любви: как встретил замечательную девушку еще в восьмом классе, писал стихи и украдкой передавал ей, потом украл ее у родителей. Как-то не вязалось это с двоеженством у Риты в голове, но она внимательно слушала.

— Проходите, — распахнул перед Ритой не запертую дверь квартиры Абдул. «Хм, район не самый спокойный, а не закрываются…» — удивилась Рита. Впрочем, уже через секунду она поняла почему — на диванах гостиной сидели семеро парней весьма грозного вида.

— Это мои гости с родины, — пояснил Абдул и начал по очереди представлять их Рите. Она с трудом запоминала похожие друг на друга имена и лица, жала огромные ладони. «Н-да, сюда никто и сунуться не захочет, зачем двери-то запирать?» — подумала девушка. А вслух спросила:

— А где же ваши женщины? — Рите явно захотелось быстрее перейти к делу.

— На кухне, — удивился такому непониманию женского предназначения Абдул. — Ужин готовят, нас же много… Лаура, Марина, идите сюда.

В гостиной появились две абсолютно разные внешне женщины: изящная в ярком халате и высокая крепкая в спортивной мастерке поверх длинной юбки. Объединяли их только неширокие повязки на головах, но цвет волос был разный — тоненькая Лаура была блондинкой, а молодая Марина — почти брюнеткой. Женщины молча встали немного позади мужа. Абдул вопросительно посмотрел на Риту.

— Может, мы сядем где-нибудь, чтобы удобнее было разговаривать? — Рите хотелось сделать ситуацию более комфортной для женщин, но они, похоже, чувствовали себя вполне удобно, стоя позади «хозяина». Абдул, тем не менее, пропустил их к дивану, на котором сидел сам. Обе жены аккуратно присели на краешек, но при этом не были скованы — так, обычное дело сидеть на кончике дивана, удобно даже, казалось, говорили их позы. «Всем всё удобно, всех всё устраивает», — проанализировала ситуацию Рита. «Значит, можно задавать самые неудобные вопросы».

— Скажите, кто из вас старшая жена, кто младшая? — Рита придвинулась поближе к женщинам.

— Я старшая, — спокойно сказала тоненькая Лаура и замолчала. «И разговаривать они не расположены», — поняла Рита. «Ничего, будем спрашивать и спрашивать».

— И вы определяете, что младшая будет делать? Приказы отдаете, так? — развила тему журналист.

— Не совсем, зачем нам приказы? Мы как сестры, и каждая делает то, что ей больше нравится. Я, например, лучше буду готовить, чем по магазинам ходить, а Марина любит прогуляться… — спокойно пояснила старшая жена. Ее узкие руки спокойно лежали на коленях на разноцветном шелке халата.

— Но сейчас вы обе вышли из кухни, — подметила Рита.

— Да, так всё уже куплено, теперь готовить надо, — пояснила Лаура со снисходительной улыбкой. — Не будет же одна отдыхать, когда вторая работает, так?

Рита вспомнила свой опыт жизни в родительской семье, ей как раз очень даже хотелось отдыхать в то время, когда брат что-то делал по дому.

— А почему вообще возникла эта идея привести вторую жену? — подключила Рита Абдула к застрявшему на паузе разговору. Муж, откинувшись на спинку темно-синего бархатного дивана, наблюдал за собеседницами. То же самое делали остальные мужчины, которые сидели чуть подальше от них.

— Это она предложила, — с довольной улыбкой кивнул он в сторону Лауры. Рита только высоко подняла брови.

— Да, а что такого? У нас две дочки, а муж всегда хотел наследника, — просто пояснила старшая жена.

— Так сами бы и… — не закончила предположение Рита.

— Тяжело, возраст — мне уже тридцать два. И почему-то есть предчувствие, что всё равно обязательно девочка будет… — Похоже, у Лауры на всё имелся обоснованный ответ.

— А что вы чувствовали, когда муж привел другую женщину? Ревность? — допытывалась журналист. Краем глаза она заметила, что другие молчаливые свидетели разговора снисходительно улыбнулись.

— Не женщину, а жену, — поправил Абдул, и обе женщины благодарно посмотрели на него.

— Ревность?.. Боюсь, что я и не знаю, что это такое… — тоненько засмеялась Лаура. Похоже, ее забавляли «глупые» вопросы журналиста.

— Ну как же? Вы же в одной квартире живете. Вот, например, Абдул вам говорит, что сегодня будет ночевать в спальне младшей жены. Что вы чувствуете? — задала коварный, как она думала, вопрос Рита.

— Нет, у Марины другая квартира, правда, на этой же лестничной площадке. И ничего я никому говорить не обязан — просто иду в свою другую квартиру и всё! — ответил за женщин Абдул. Их эта тема тоже не смутила, так, реалии совместного бытия.

— Марина, а вы как решились стать второй женой? Вам сколько лет, кстати? — Рита решила, наконец, разговорить и вторую супругу.

— Восемнадцать. Абдул к моему отцу приходил в гости, мне он понравился. И отец сказал, что очень положительный человек. Потом Абдул меня на улице встретил, когда я из училища шла. Спросил, хочу ли я за него замуж выйти. Я согласилась, тогда он всё с родителями и уладил…

— А как же любовь? Как я поняла, вы и не знакомы совсем были… — решила прощупать чувства девушки Рита.

— Я очень мужа люблю! — обиделась младшая жена. Рита уставилась на нее, не зная как задать вопрос более точно. Лаура, как старшая, решила пояснить:

— У нас культура такая, понимаете? Девочки с детства знают, что будут любить мужа, как и их мамы, и старшие сестры. У всех так, понимаете?

Рита не очень понимала, но эта семья и вправду казалась счастливой: комфортно чувствовали себя и женщины, и один на двоих муж. Стоп, но у младшей явно русское имя.

— Да, у меня мама русская, — подтвердила догадку журналиста Марина. — Нет, за русского замуж выходить никогда не хотела — они о семьях не заботятся, женщин не уважают…

— Хм, — только и смогла произнести Рита. По ее мнению неуважением как раз было двоеженство.

— Чем быть единственной женой какого-нибудь пьяницы, лучше быть второй у достойного человека! — уверенно продолжала Марина.

Абдул довольно посмотрел на нее, Рита перехватила гордый взгляд старшей жены, которая явно радовалась за правильный ответ младшей. Лаура несколько раз в разговоре отмечала, что Марина — еще ребенок, и, похоже, относится к ней соответственно. Как к своей дочке или младшей сестре — с любовью и снисхождением.

Всё это плохо укладывалось в Ритиной голове. «Другая культура, наверное», — подвела она итог. «У них так веками было, неудивительно, что женщины привыкли. А вот Серж — это человек будущего…» И ей еще больше захотелось узнать, как складываются отношения у его жен.

«Ничего, подожду пару дней и позвоню Тимуру опять», — Рита уже забыла щемящее чувство утренней неудачи. Сейчас она летела писать новую, не менее интересную статью. А к теме Султана она непременно вернется!

 

Глава X. Полигон

— А, гриболовы, показывайте, что насобирали? — встретил Тима и Тоню Сергей. — Вижу, ты хорошо отдохнул, приятель, пора бы и в рабочий ритм включаться. Давай-ка после обеда посетим полигон института. Экскурсия, так сказать, но с дальним прицелом.

Тим не возражал, только удивился, как его недавняя ложь-отказ Рите обрела вполне реальные формы. «И правда мне в институт сегодня надо, и даже по делу», — улыбнулся он своим мыслям.

— Мне, пожалуй, пора, — подключился к разговору Тим-старший. — Засиделся я тут у вас.

Тим+3 попрощался с женами Сержа и вместе с мужчинами вышел на крыльцо особняка. Циркач лихорадочно перебирал в голове, обо всем ли он спросил старшего и мудрого друга — кажется, да. Он уже отпускал руку куратора после прощального рукопожатия, как родилась мысль:

— Скажи, когда Тома вновь родится?

Тим-старший печально улыбнулся и осуждающе покачал головой:

— Так и знал, что ты меня о чем-то подобном спросишь… Где-то через 70 лет после ее смерти. Но родится во многом уже другая Тома. Ее душа не будет же спать все это время. К тому же, она может избрать для воплощения мужское тело, кто знает? И скорее всего, ты станешь для нее примером… Я думаю, у тебя сейчас начинается интересная жизнь. Надеюсь, она тебя растормошит, разбудит. До встречи!

Тим-старший приподнял руки, потянулся, словно после сна, и, отворачиваясь, растворился в пространстве, только воздух слегка закачался в том месте, где он только что стоял.

— Поехали, нас ждут, — дотронулся до плеча Тима Серж. — Пора уже привыкнуть к его неожиданным появлениям и исчезновениям…

Серж и Тим сели в карету со стремительными формами ласточки и долго летели на запад в полном молчании.

— Знаешь, по-моему, я ошибся, называя твоих девочек детьми, — прервал Тим затянувшиеся раздумья.

— Они талантливы, но все-таки еще дети, — ответил Серж. — Я их всех очень люблю. Это самый большой подарок, какой я мог ожидать от будущего…

Тим удивленно и уважительно взглянул на друга — не ожидал подобной синтементальности и глубины чувств. В карете опять повисло молчание.

— Ты и Тоню считаешь еще ребенком? — вспомнил ее философские рассуждения Тимур.

— По-ихнему Тоня начинающий мудрец. А по-нашему — что-то типа психиатра. Начинающего…

— Хм, так она на мне сегодня практиковалась!? — возмутился Тим. — Как с подопытным котом!? — кипятился он, вспоминая тонкодушевные извороты утренней беседы.

— Ха, ты, оказывается, тоже еще ребенок! — развеселился Серж. — А если серьезно, то вслушайся в смысл слова «мудрец». Прежде всего, это человек, помогающий советом людям, которые обратились к нему за помощью. Тоня, по-видимому, сразу почувствовала твою проблему и с детской непосредственностью пытается тебе помочь. Чем может, конечно…

— И музыкальный вечер… — продолжал складывать вместе все части головоломки Тим. — Так это Тоня подговорила Нину!?

— Какие-то мысли у тебя не те, как будто вокруг тебя враги. Сейчас девочки стали много говорить, но и телепатическая связь между ними сохранилась. Поэтому во многом они как единое целое, и озабоченность у них общая.

— Они рассказали тебе? — Тиму почему-то была неприятна мысль, что его обсуждали за его спиной — без разницы, телепатически или в привычной словесной форме.

— Нет. Я догадался… Или почувствовал, сам не знаю… Когда мы созвучны, я порой улавливаю их мысли, чувства. С кем поведешься, от того и наберешься, как говорится!..

Помолчав немного и успокоившись, Тим спросил:

— Вот ты их который раз детьми называешь. А чем, по-твоему, отличается ребенок от взрослого?

— Трудный вопрос. В данном случае, возможно отличие в силе духа — в широком смысле слова. А, может, в опыте души. Но, вероятно, мы сейчас не сможем дать правильное определение.

— Жаль, нет с нами моего куратора. Он бы разъяснил… — Тим уже привык, что Тим+3 был рядом и разъяснял самые сложные вопросы. Например, куратор явно знает, почему у Сержа и его многих жен до сих пор нет детей. Спрашивать как-то не очень ловко, а знать — интересно. «Впрочем, почему неудобно?» — Тим явно пересматривал привычные понятия «нельзя-можно», «удобно-неудобно».

— Там, в их будущем, семья с несколькими женами — вполне обычное дело, — без малейшей неловкости ответил Серж. — А каково мне? Вокруг ни одного примера. Вот мы и решили не спешить с этим, подождать год-другой. И если никаких проблем не будет, тогда… Тогда начнется детский сад!.. — засмеялся Серж и посмотрел блеснувшими глазами на старого друга. — Кстати, вчера после музыкального вечера я решил окончательно — пора. Нина в музыке так явственно изобразила ребенка, ее желание его иметь, материнскую любовь… И мне так сильно захотелось его приласкать!..

Тим тоже вспомнил музыкальный вечер, агуканье ребенка, свои чувства и слезы… В этот момент он краем глаза уловил свечение из своего левого нагрудного кармана. Это мигал нежным светом индикатор души. Тим вынул пластинку — желто-розовой стала ранее матово-белая область. Свечение постепенно распространилось по всей пластинке, и у Тима проснулись те же чувства, что и у Сержа.

Карета-«ласточка» Сержа приземлилась на парковочной площадке полигона, который расположился в полупустынном районе вдали от человеческого жилья. Мужчины подошли к двери ангара, над входом замигала лампочка. Тим посмотрел на ее красный свет, и в этот момент прозвучал голос:

— НАЗОВИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

Серж назвал себя и кивнул Тиму. Тот представился охранной машине, и дверь распахнулась. Впереди маячил длинный коридор. Тим спросил:

— И все тут свои имена называют? Может, проще по старинке пароль и отзыв использовать?

— Нет, — бросил на ходу Серж. — Сторож прекрасно справляется — распознает голос и проверяет радужку глаз.

— И когда же он успел посмотреть нам в глаза? — несколько удивился Тим.

— А ты на мигающую лампочку взглянул, помнишь? — хитро улыбнулся Сергей. Тимур пытался подсчитать, сколько же долей секунды он не отводил взгляда от лампочки. И за это время прибор его радужку прочитал?! Впрочем, первое впечатление-удивление быстро сменилось другим — их путь по коридору преградил дверной проем, закрытый стеной из маленьких коричневых кирпичиков. Серж, казалось, этого не замечал и продолжал идти размашистым шагом. Тимур притормозил и уже собрался предупредить друга об опасности, но Серж, не останавливаясь, вломился в стену. Кирпичики с легким шорохом осыпались, а Сергей пошел дальше, даже не обернувшись. Тим же приостановился за дверным проемом. Осыпавшиеся кирпичики стали таять и превратились в подобие ртутных шариков. Они сливались в лужицы и ручейки, которые как-то осмысленно текли к тому месту, где только что была дверь. Жидкость поднималась по косяку, из углов которого уже начала расти новая стена из коричневых кирпичиков. Новые ручейки проползали по стыкам уже сложившихся кирпичиков, и застывали на их краю, формируя новые. За несколько секунд дверной проем полностью зарос, и перед Тимом вновь была прежняя стена. «Хорошо, что я на той стороне не задержался», — мелькнуло у него в голове. Почему-то, Тиму совсем «не улыбалось» пробивать кирпичные стены своим телом…

Опомнившись, Тим почти побежал к Сержу, который уже переодевался перед открытым шкафом в диковинную одежду желто-оранжевого цвета. На голову он надел колпак, внешний вид которого удивил Тима не меньше самозарастающей двери. Головной убор Сержа напоминал остроконечные колпаки древних звездочетов, а поля походили по форме на крыши китайских пагод. Аналогичная пагодообразная форма была и у погон, лежащих на плечах. По всему костюму были пришиты волнистые горизонтальные оборки, на которых болтались какие-то подобия колокольчиков. Тим постарался спрятать улыбку — одеяние друга очень напоминало ему одежду шута. Но Серж на это никак не отреагировал:

— И ты переодевайся. Удивляться будешь потом, — и открыл для Тима второй шкаф с аналогичной одеждой.

— Зачем? — Тим с трудом соображал, зачем такой костюм может понадобиться и что необходимо с себя снять перед облачением в шутовские одежды.

— Это защитный костюм для работы с «материей вневремени», — Сергей протянул другу комбинезон.

— А зачем та дверь, кирпичиками? — удивляться потом у Тима не получалось, слишком много было новых впечатлений.

— А-а, это? — Серж негромко засмеялся. — Так, просто, изобретательский зуд.

Тим удивленно мотнул головой и нахлобучил на нее шляпу колпак. Перед следующей дверью он тоже замедлил шаг.

— Не жди сюрпризов, эта вполне обыкновенная! — засмеялся Сергей, входя в широкую комнату. Почти все пространство в зале было заставлено пультами управления. За одним из них сидел мужчина средних лет, тоже одетый в костюм «шута-звездочета». Противоположная от входа стена была из толстого стекла, и через нее было видно большое желтое яйцо, которое стояло на подставке в центре ангара. Мужчина поднялся из кресла на колесиках и поздоровался с вошедшими.

— Знакомьтесь, Виктор, — представил своего сотрудника Серж. — А это Тимур. Как модуль? — быстро перешел начальник к делу.

— Все готово к испытанию, — ответил Виктор.

— Пойдем, Тим, посмотрим внутренности.

Виктор открыл тяжелую бронированную дверь. Серж вышел через нее в ангар и направился к яйцу. Тим последовал за ним.

— Вот, полюбуйся, — широким жестом указал Серж на «яйцо». — Первая экспериментальная модель межпланетного корабля. Точнее, межпланетного модуля.

Тим молча разглядывал необычное сооружение. По лесенке они поднялись к открытому овальному люку и вошли вовнутрь модуля-«яйца». В центре стоял большой цилиндр, между ним и стенами едва могли бы разойтись двое взрослых людей. Тим прошелся вокруг цилиндра и не обнаружил ни столов, ни кресел, ни коек. Вообще ничего. Только стены модуля, заполненные панелями приборов, и ни одного иллюминатора.

Серж открутил крепление одной из панелей и выдвинул ее на себя. Внимательно рассмотрел внутренности, и пробормотал:

— Вот теперь сделали аккуратно.

Вставил панель обратно, включил ее, проделал какие-то манипуляции с ручками управления, смотря на экран небольшого дисплея.

— Все в порядке. Можно начинать испытание, — подвел итог Серж и показал Тиму на выход. Когда дверь люка закрылась, Тим спросил:

— А как люди будут лететь к другим планетам, если в модуле даже сесть негде?..

— Стоя, конечно, — ответил Серж по пути к комнате управления.

— Всю дорогу до Марса и стоя!? — Тиму это показалось издевательством.

— Да. Минуту можно и постоять! — Серж опять хитро посмотрел на друга. — Тем более что сила тяжести будет одна десятая от земной.

— Ого! Так это не корабль, а межпланетный лифт получается! — Тим пытался представить необычную легкость в теле во время такого путешествия.

— Верное определение. Этот лифт будет перемещаться в пространстве так же, как ты за столом переместил стаканчик с салфетками. А кареты используют тот же принцип, что твоя сосиска, зависшая над столом.

Тиму такие простые определения очень понравились — можно же и сложные вещи объяснять без заумных определений! Но тут же родился другой вопрос:

— А почему для полета на Марс не использовать имеющиеся кареты?

— Кареты будут тратить много времени и энергии на разгон и торможение. К тому же, они, в принципе, не могут двигаться быстрее скорости света. Конкуренты уже строят большие межпланетные корабли на принципе кареты, но, я думаю, дальше Луны они ходить не будут, — Серж откинулся в высоком кресле возле панели управления и показал на другое Тиму — садись, мол.

— Сколько же времени понадобится лифту для путешествия к Плутону? — спросил циркач, вспоминая школьную программу.

— Тоже минуту, приблизительно. Для таких расстояний основную часть времени полета занимает выход в надвремя, возвращение в нашу страту и маневрирование.

— Почему же тогда вы сейчас используете кареты? То ли дело — сел в «лифт» и моментально на месте… — Размечтался Тим.

— Позже поясню, сейчас начинается испытание модуля, — показал Сергей на стеклянную стену и кивнул Виктору.

— Контролер, произвести спектральное преобразование модуля, — отчетливо проговорил тот.

— КОМАНДА ПРИНЯТА, ПРИСТУПАЮ К СПЕКТРАЛЬНОМУ ПРЕОБРАЗОВАНИЮ, — мужским голосом ответил компьютер управления.

Тим услышал внутри своей головы урчащий звук. Модуль окутался воздушным маревом, подставка под ним раскололась на четыре половинки, которые самостоятельно уползли в противоположные стороны. Модуль остался висеть на шести канатах. Марево стало плотнее, воздух начал светиться, периодически сверкали молнии. Чернота окутала «яйцо», стала еще чернее и очень быстро «захлопнулась» вокруг аппарата непроницаемой тьмой. Звук в голове оборвался. На месте модуля осталось еле заметное воздушное марево. Канаты, которые поддерживали модуль еще секунду назад, теперь свободно раскачивались под потолком. Ангар был пуст.

— СПЕКТРАЛЬНОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО. МОДУЛЬ ВСПЛЫЛ В НАДСТРАТУ. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ, — без всяких эмоций докладывал контролер.

— Контролер, продолжай стандартный цикл тестирования погружения и всплытия, — приказал Виктор.

— КОМАНДА ПРИНЯТА, ПРИСТУПАЮ К ИСПОЛНЕНИЮ.

Воздушное марево уплотнилось, модуль проявился и неподвижно повис в воздухе в центре ангара. Теперь его цвет был матово-металлический.

— МОДУЛЬ ВЕРНУЛСЯ В СТРАТУ. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ.

Вокруг модуля возник радужный пузырь. Размер аппарата начал уменьшаться, и он исчез вместе с радужным пузырем. Ангар вновь был пуст.

— МОДУЛЬ ПОГРУЗИЛСЯ В ПОДСТРАТУ. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ.

Потом картина исчезновение модуля прокрутилась в обратном порядке, и контролер объявил:

— МОДУЛЬ ВЕРНУЛСЯ В СТРАТУ. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ.

Модуль всплывал, возвращался, погружался, появлялся вновь… Это повторилось уже раз десять, и Тим спросил:

— А почему модуль без опор? Как он будет садиться на планеты?

— Никак, — ответил Серж. — Он не может сесть на поверхность планеты. Он просто погрузится в землю так же, как он в данный момент может свободно пройти сквозь стены. И сейчас ты не сможешь в него залезть по лесенке — модуль размазан по времени, в нашем «сейчас» он не может проявиться полностью. Считай, что перед тобой видимый призрак модуля. И для того, чтобы ты мог попасть в модуль, тебя тоже нужно будет превратить в аналогичный призрак…

Тим с трудом переварил новые и непонятные вещи. Контролер тем временем объявил:

— ТЕСТ ЗАВЕРШЕН.

— Контролер, приступай к тесту погрузки и разгрузки объектов с площадки номер 1, — приказал Виктор.

— КОМАНДА ПРИНЯТА, ПРИСТУПАЮ К ИСПОЛНЕНИЮ.

Туманно-синеватый луч протянулся от модуля к куче ящиков, стоявших у левой стенки ангара. На поверхности модуля, откуда исходил свет, образовался черный провал. Ящики один за другим замелькали вдоль транспортного луча. Когда они все оказались внутри, провал затянулся и луч погас. Контролер объявил:

— ПОГРУЗКА ЗАВЕРШЕНА. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ. ПРИСТУПАЮ К РАЗГРУЗКЕ.

Все повторилось в обратном порядке. Все ящики вернулись к левой стенке ангара, и контролер объявил:

— РАЗГРУЗКА ЗАВЕРШЕНА. ВСЕ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ ПАРАМЕТРЫ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ. ПРИСТУПАЮ К ПОГРУЗКЕ.

Тим уже устал наблюдать монотонно повторяющиеся операции. Но мужественно терпел — люди работали.

Контролер объявил:

— ТЕСТ ЗАВЕРШЕН.

Виктор нажал кнопку на пульте и объявил:

— Тринадцатая лаборатория, заберите свой груз.

— Контролер, подними модуль в надстрату, — приказал Серж.

— КОМАНДА ПРИНЯТА, ПРИСТУПАЮ К ИСПОЛНЕНИЮ.

И, обращаясь к Тиму, Серж предложил:

— Пока тринадцатая лаборатория будет забирать свой груз для анализа, давай-ка и мы с тобой поэкспериментируем.

Серж взял со стола наполненный жидкостью стеклянный шар на подставке, а Тиму предложил прихватить небольшой чемоданчик. Они вошли в ангар, где трое людей в костюмах шутов-звездочетов грузили ящики на автокар. Серж щелкнул выключателем в подставке шара. Жидкость внутри раскрутилась вихрем, который втянул в себя воздух, бывший над жидкостью. От этого ось вихря стало отчетливо видно. Держа шар, Серж вместе с Тимом пошел к центру ангара. Вихрь стал заваливаться набок. И чем ближе они подходили к центру ангара, тем больше он отклонялся от вертикальной оси, причудливо изгибаясь. Экспериментаторы вернулись к входу в ангар, и ось вихря опять установилась вертикально.

— Это последнее изобретение, — пояснил Тиму Серж. — Простейший индикатор деформации пространства. Сейчас в центре ангара модуля нет, но там по-прежнему проходит его глобальная линия. На нее можно посмотреть, используя и другую новинку.

Серж раскрыл чемоданчик, который принес в ангар Тим. Внутри оказался прибор с двумя раструбами, это сооружение Серж закрепил на правом плече друга. После чего надел ему широкие очки с двойными стеклами. Тим сощурился с непривычки, а Серж подмигнул ему сквозь стекла таких же очков.

Тим рассмотрел, что между стекол была какая-то прозрачная жидкость. Но больше всего его поразили маленькие «дворники» наподобие автомобильных, скользящие по поверхности стекол очков.

— А «дворники»-то зачем? — удивленно хмыкнул Тим.

— Они снимают поверхностные заряды со стекла очков. Это не обычные электрические заряды, поэтому нам пока не удается их снимать по-другому, — пояснял Серж, включая механизм очков и прибор на плече Тима.

Вначале Тим ничего нового не заметил, но уже через секунду разглядел, как белое светящееся облако выходит из прибора на плече и заполняет ангар. Оно распространялось неравномерно, и Тим наблюдал, как облако образовало большой полупрозрачный тор, повисший в центре ангара. Затем внутри большого тора проявился тор поменьше, а внутри — еще один… Тим не смог сосчитать их количество.

Тим отвел взгляд от «матрешки» и оглянулся по сторонам. Призрачные шары разного размера и цвета парили в ангаре. Они свободно влетали внутрь и вновь вылетали сквозь стены.

— Что это за шары тут летают? — спросил он удивленно.

— Ты сейчас видишь жизнь в одном из параллельных миров. Можешь назвать его миром призраков или духов, — пояснил Серж.

Тим посмотрел на старого друга, но вместо знакомой худощавой фигуры в костюме шута он увидел только туманное облако, окутывающее Сержа. Тима это насторожило.

— Этот прибор не предназначен для наблюдения структуры ауры человека, — успокоил его Серж. — Поэтому кроме тумана ты врядли что увидишь… Давай будем закругляться. Надо продолжить тестирование.

Серж с Тимом вернулись в комнату управления. Виктор провел тест по погрузке и разгрузке клеток с крысами. После эксперимента клетки увезли в пятую лабораторию для анализа состояния крыс. Затем привезли новую партию ящиков с грузом и клеток с другими крысами, которые погрузили в модуль на длительное хранение.

После этого Серж и Тим попрощались с Виктором, переоделись и вновь сломали стенку из кирпичиков (на этот раз первым вызвался идти Тим, хотя ему и было немного не по себе). С собой с полигона друзья взяли чемоданчик с диковинными очками.

— На днях съездим в степь, опробуем прибор там, — сказал по дороге к стоянке Серж.

«Вроде ничего не делали, а вымотался, как после хорошей репетиции», — подумал циркач, опускаясь в кресло кареты. А вслух сказал:

— Мне надо бы наведаться в цирк, повидать старых друзей…

— Завтра с утра Олег займется твоим тестированием и тренировкой. Для тебя необходимо срочно сделать новый браслет и коммуникационное устройство.

— Зачем? — не понял Тим.

— Примерно за 7–8 лет молекулярный состав наших тел почти полностью обновляется. Это значит, что твое тело в значительной степени сейчас состоит из молекул прошлого. Ситуация нестабильная. Твой куратор говорит, что у тебя в запасе есть 1–2 месяца. Но я не стал бы тянуть, поэтому тебе и нужен новый браслет для стабилизации пребывания в этом времени.

— А что может быть через 1–2 месяца? — насторожился Тим.

— Ничего страшного, просто тебя может выкинуть обратно в прошлое. Правда, не знаю в какую точку Земли… Завтра с утра поработаете с Олегом, а после обеда останется время и для цирка.

— Интересное совпадение, — задумчиво продолжил Серж после некоторого молчания. — За 7–8 лет почти полностью обновляется молекулярный состав наших тел, и расстояние между стратами 7.5 лет… Как будто мы от природы имеем шанс полностью изменить свою судьбу… Научиться бы использовать этот шанс…

Опять повисло молчание. Тим напомнил:

— Ты мне обещал мне рассказать, почему ваш модуль нельзя использовать на Земле?

— А, это… Нет, на Земле его использовать можно. Только вот кто им сможет воспользоваться? Мы сейчас летим в карете, и она, и мы находимся в обычном для нас физическом состоянии. Только двигатель кареты имеет дело с материей вневремени. А наш модуль весь оказался «вне нашего времени». И его пассажиры тоже должны быть «не от времени сего». Такое состояние далеко не все могут выдержать… Есть, правда, еще и промежуточный вариант — искажение фазо-частотных характеристик пространства в окрестностях кареты, но он разрушающе действует на живую природу Земли.

— Понятно… А почему в модуле нет иллюминаторов? — Продолжал вспоминать все увиденное Тим.

— А зачем призракам иллюминаторы? Ха-ха-ха… — После удачного тестирования Сергей пребывал в хорошем расположении духа.

— Они будут видеть сквозь стены? — вполне серьезно предположил Тимур.

— Не совсем так. Модуль существует и двигается в четырехмерном пространстве. Органы восприятия человека не очень приспособлены к этим условиям, да и света в обычном понимании там нет. Так что пассажирам придется полностью положиться на посредничество компьютеров. Особых компьютеров, ведь обычные там не работают.

— А зачем вы гоняли модуль в надстрату и подстрату? Какая разница? — спросил Тим.

— В подстрате проявляется эффект отдачи от движения страты в надвремени. В ней скорость движения такова, что мы сразу выскакиваем на галактические масштабы, и очень трудно прицелится на какую-то отдельную планету. В надстрате скорость поменьше, поэтому и проще прыгать в пределах Солнечной системы.

— Так вы уже сейчас можете прыгать на другие звезды и галактики!? — поразился Тим.

— Да. Но вопрос в том, как попасть в точно намеченное место и вернуться обратно. Еще не решена проблема навигации в четырехмерном пространстве. Мы уже потеряли несколько десятков автоматических зондов… Да и не ждет нас никто на других звездах… — немного грустно подвел итог Серж.

— Как это? — Тим почему-то был уверен, что инопланетяне должны непременно быть рады установлению контактов с другими цивилизациями.

— Вселенная очень плотно заселена…

— И почему же инопланетыне не прилетают на Землю? — удивился Тим. — Почему сами не вступают с нами в контакт?

— Немногие хотят лезть в наш муравейник. А тех немногих, кто хочет, не пускают пограничники времени. И я бы тоже не захотел таких визитеров…

— А почему мы не получаем никаких сигналов от инопланетян? — вспомнил Тим радостные доклады ученых про неопознанные радиосигналы, пойманные случайно.

— Ты имеешь в виду радиопередачи? — спросил Серж. — Так ведь радиоволнами никто не пользуется. Они распространяются слишком медленно и в пределах одной страты времени. К тому же они совершенно непригодны для передачи мыслей и эмоций. Радиоволны используют только технократические цивилизации и то на протяжении не более двухсот лет. Две сотни лет в масштабах галактики — это очень мало. Плюс очень мал процент технократических цивилизаций. Так что вероятность поймать радиопередачи инопланетян весьма маленькая… — развел руками ведун.

— Технократических цивилизаций мало, так значит — это плохой путь развития? — уловил из его пояснений Тим.

— Этот путь и не хороший, и не плохой. На Земле слишком мала концентрация «воды вневремени». Магическая цивилизация просто не смогла бы сформироваться.

— Но, может быть, мы приложили недостаточно усилий для создания магической цивилизации?

— Если внимательно посмотреть историю человечества, то мы можем увидеть неоднократные попытки формирования магической цивилизации. И все они неизменно кончались провалом. Я думаю, все религии — это отголоски этих попыток. Наш мир не магический. Если бы он был магическим, то изначально этим воспользовались бы растения и животные. Наш мир был почти магическим только во времена динозавров.

— Выходит, люди здесь не причем?

— Да.

— Мир не магический, а откуда же берется вода надвремени для карет и электромобилей? — для Тима они были настоящей магией.

— В определенных резонансных точках солнечной системы периодически появляются облака с повышенной концентрацией этой воды. Специальные космические корабли там заправляются и привозят ее на Землю.

— А что будет, если Земля столкнется с таким облаком? — спросил Тим, представляя плавное движения облака где-то в пространстве.

— Ближайшие резонансные точки находится в центре Земли и Луны, а остальные — достаточно удалены. Так что Земля может столкнуться только с небольшими облаками воды вневремени.

— И что будет в результате? Конец света, потоп, землетрясение?

— Насчет землетрясений не знаю, слишком инертен процесс его подготовки. Обычно происходят сухие грозы, и все.

— Молнии средь чистого неба? — это не казалось Тиму очень страшным.

— Да нет, гроза как гроза, только с минимумом осадков, большим количеством пыли, и в это же время возможно появление шаровых молний.

— А шаровые молнии появляются из-за того, что возникает очень сильный электрический разряд? — предположил Тим.

— Нет, шаровая молния — это сгустки возбужденной воды вневремени, — разгромил Серж остатки школьного курса физики, которые еще хранились в голове у Тима.

— Так, значит, Олег ошибается, говоря, что концентрации воды вневремени на Земле увеличивается из-за ее использования? Вы просто привозите ее на Землю… — вспомнил Тим разговор с младшим ведуном лаборатории путешествий во времени.

— Он не совсем не прав. Если мы в каком-то месте сконцентрируем воду вневремени и превысим некоторый порог, то произойдет локальное изменение свойств физического вакуума. Из-за этого из окружающего пространства притянется дополнительное количество этой воды. Естественно, при этом увеличивается возможность проявление магии на Земле. В то же время необходимо помнить, что в отсутствии магии есть некоторые плюсы. Так, например, сейчас у нас каждый индивидуум во многом сам по себе, ментальный и эмоциональный контакт затруднителен. На начальном этапе это способствует быстрому формированию личности.

— Когда сам по себе, то и все проблемы решаешь самостоятельно, — вспомнил Тим свою не простую «акклиматизацию» после скачка в прошлое. — Ты хочешь сказать, что преодоление проблем развивает личность?

— Еще как! В магическом мире настрой, мысль индивидуума легко управляют материей. В таких условиях индивидууму тяжело вычленить себя из окружающего мира, тяжело осознать себя как самостоятельную личность.

— А чем плоха возможность ментального общения? — вспомнил Тим преимущества мысленного общения жен Сергея.

— Есть очень большая опасность полного подчинения индивидуума более сильной личностью. В нашем мире часто один человек подчиняет другого физически. Но при этом личность во многом остается независима. Правда, и в наших условиях зачастую религиям удается подчинить и разрушить личность… А мир намного сложнее сказок о Боге тысячелетней давности…

— Так есть Бог или нет? — Тим полностью подчинился философскому потоку, который витал вокруг него с утра, и был не прочь опять порассуждать о тонких материях.

— В будущем использовать слово «Бог» считается некорректным, — пояснил Серж. — Мы не сможем ни понять, ни задать правильный вопрос при текущем уровне нашего развития.

— Г-м… А человека кто-то сотворил? — не унимался Тим.

— Опять некорректный вопрос, поэтому на него нельзя дать однозначный ответ. Вспомни, сколько пород собак человек вывел? Но можно ли утверждать, что мы сотворили собаку? Нет? А с человеком ситуация намного сложнее, и еще учти, что каждый человек по-своему уникален.

— А в будущем времени какие-то религии существуют? Ты своих жен об этом спрашивал? — Тим решил выяснить вопрос до конца.

— У религий нет будущего, — скаламбурил Серж. — В будущем у них только конец света. Поэтому они живут прошлым и очень боятся его потерять.

— Что, в будущем совсем нет верующих? — засомневался Тим, вспоминая вечно одетых в черное бабушек на лавочке возле подъезда, молодых миссионеров заморских концессий с горящими глазами и их восторженных последователей. Таких людей в прошлом его окружало множество.

— В будущем под религиозностью не скроешь лукавство, нечистую совесть, посредственность или шизофрению… Суть человека во многом прозрачна…

— И от этого люди становятся безгрешны? — ухмыльнулся Тим.

— Каждый человек в жизни совершает ошибки, на то она и жизнь. Через ошибки человек познает свои проблемы, изменяет, совершенствует себя. А называя себя грешником, человек отказывается изменять себя, отказывается развиваться, расти и совершенствоваться. Фактически это больной человек, как объясняла мне Тоня.

— И она этих больных лечит? — спросил Тим, вспоминая ее утренние упражнения в психоанализе.

— Человек — сложная система. Каждый во многом уникален, поэтому и трудно назвать какой-то универсальный вариант. Их мудрецам приходится много работать для достижения хорошего результата, насколько я знаю. Тоня считает, что главной причиной возникновения религий стала неосознанная потребность людей хотя бы иногда чувствовать себя частью чего-то большего, чем они сами. Частью стада, частью некой человеческой общности, или, в идеале, частью чего-то всеобъемлющего. Это желание вполне естественно, поскольку именно оно является основой существования интегрального «Я» человека. Но в удовлетворении этого желания уже нет никакой необходимости прибегать к религии. Например, единение с большим может быть достигнуто в процессе творения нового — в творчестве.

— Где ты набрался таких премудростей? — устало откинулся на спинку кресла Тим. Ему хотелось закончить насыщенный разговор и насыщенный событиями день.

— С миру по нитке… — понимающе откликнулся старый друг и замолчал. Они уже подлетали к притихшему в сумерках замку.

 

Глава XI. Религия «за»

— Рита, классный материал! — похвалила статью про гарем главный редактор. — Думаю, и вторую полосу тебе отдадим под эту же тему: поговори с кем-то из церковников, что они по поводу вторых жен думают? Который год уже спорят про официальное введение многоженства, и у мусульманских лидеров на это есть свое мнение, я уверена…

Рита не возражала: во-первых, тема интересная, во-вторых, от двух статей гонорар больше, в-третьих, в местной мечети ее удивительно хорошо встречали и всегда давали исчерпывающие ответы на иной раз каверзные вопросы. Кстати, раз главный редактор дала задание, можно будет и редакционную карету задействовать — к мечети общественный транспорт ходил плохо.

Рита вышла на асфальт стоянки и вдохнула полной грудью легкий ветерок — возле главной мечети города было много свободного пространства и воздуха. Синие минареты всего на несколько тонов были темнее яркого неба без единого облачка, чистые дорожки огибали клумбы с редкими цветами, а на стоянке стояли по соседству кареты последних моделей и дорогие электромобили. Рита вспомнила, с какой опаской она первый раз входила в это здание несколько лет назад. Тогда молодой журналист Рита Батлер получила задание проинтервьюировать священников разных конфессий, и почему-то именно мечеть вызывала у нее больше всего опасений. Почему — она и сама не знала, просто это было что-то непонятное, чужое, и от этого казалось опасным. Однако с той поры утекло много воды и написалось не меньше материалов, и теперь она чувствует тут себя вполне уверенно. Один из мулл уже шел навстречу ей с распростертыми объятьями:

— О, самая красивая журналист города опять к нам пожаловала! Здравствуйте, Рита. Вы к имаму? Ждет вас, ждет, — улыбался золотыми зубами Беркут.

— Ну, теперь я уверена, что материал хороший получится, — обменивалась любезностями Рита. — Потому что первым в мечети встретила вас, Беркут!

Молодому мулле явно льстило внимание журналиста, и он, продолжая сверкать золотом во рту, под локоток повел ее внутрь здания. Рита уже не нуждалась в провожатых, но не стала отказывать Беркуту в удовольствии пройтись с ней рядом.

Главный имам тоже был молод, хотя казался намного старше из-за солидной фигуры и серьезного лица. Был он отчаянно занят — заканчивалось строительство подсобных помещений мечети. Долгострой тянулся больше десяти лет и всё по вине его предшественников. До Ахмета Казбекова два главных имама благополучно растворились в широких степях, прихватив все собранные на благое дело деньги. Удивительно, как верующие согласились раскошелиться в третий раз, возможно, помогла поддержка мэра города, который взял строительство главного исламского храма под свой прямой контроль.

— Проходите, Рита, я сейчас, — Ахмет заканчивал разговор по телефону. — Про многоженство говорить будем? — На прелюдии и обмен любезностями у имама не было времени.

— Пророк говорил, что правоверный может иметь четыре жены, если он в состоянии обеспечить им одинаковое отношение и уровень жизни, — продолжил он без всякой паузы. — Т. е. чтобы ни одна жена не была ни в чем обделена, тогда это разрешено.

— Много вы таких браков регистрируете? — Рите была интересна статистика.

— Регистрацией мы не занимаемся, это дело ЗАГСов, — поправил ее имам. — Ко мне приходят верующие, которые просят совершить над ними церемонию бракосочетания. Когда с первой женой, когда — со второй, только в этом и разница…

— А третьи и четвертые жены? — Рита была поражена, что гаремы так распространены. А она, наивная, и не догадывалась…

— Нет, такого мне не встречалось.

— И сколько у нас в городе многоженцев? — задала по другому вопрос Рита.

— Мы не считаем, статистику с нас никто не требует. Я лично провожу такие церемонии примерно один раз в месяц, но кроме нашей в городе много и других мечетей.

— Имам Ахмет, кто эти женщины, которые согласились стать вторыми женами? Какие они? — собирала Рита материал для грядущей встречи с гаремом Султана.

— Разные, как и все мы. Чаще всего — молодые, разумеется. Я говорил с многими из них, даже спрашивал, почему, например, восемнадцатилетняя студентка соглашается стать второй женой пятидесятилетнего аксакала. Девушка объяснила, что ее ровесники — несерьезные, о браке не думают, только о греховных удовольствиях. К тому же, все пьют, курят, наркотики употребляют — какие из них отцы будущим детям? И я согласен с ней — лучше быть второй женой достойного человека, чем единственной у какого-нибудь оболтуса… Кстати, у нас при мечети скоро начнет работать центр помощи наркозависимым…

Рита слегка поморщилась — имам явно хотел сменить тему на более интересную для него.

— А у вас самого сколько жен, имам Ахмет? — вернула его каверзным вопросом обратно Рита.

Имам на секунду задумался:

— Одна. И пятеро детей.

— А почему одна? — продолжала Рита. — Вы ведь явно можете обеспечить достойную жизнь не одной женщине…

— Э, не путайте две разные вещи! Когда Пророк говорил, что всем женам должно быть всего поровну, то имел в виду не только материальные блага. А как быть с вниманием, с проведенным временем? Я же из мечети не выхожу — на одну бы хватило…

Рита верила и не верила ему одновременно. Молодой имам слишком трепетно относится к внешним атрибутам своего начальственного положения — разрешает фотографировать себя только в расшитом золотом халате и «форменной» шапочке, требует почтительного отношения со стороны и властей, и очень пожилых служителей мечети. Неужели он упустит такую легкую и приятную возможность причислить себя к «достойным мужам»? С другой стороны, он и правда занят…

— А как вы относитесь к идее официально ввести многоженство? — задала Рита вопрос главного редактора.

— Хм, что вы имеете ввиду «официально»? — хитро сощурил глаза Ахмет. — Официально многоженство всегда существовало в исламе для его последователей. А гражданские союзы, регистрируемые ЗАГСами — дело другое, мы к этому отношения не имеем… Только истинно верующий человек ответственно подойдет к такому браку и будет соблюдать принцип равенства между женами. Если просто разрешить ставить второй-четвертый штамп в паспорте всем подряд, то где гарантия, что дело не сведется к одним плотским утехам без всяких моральных и материальных обязанностей? Впрочем, такие глобальные вопросы не в моем ведомстве, как понимаете. Я — человек маленький, политику в масштабе страны не определяю…

— А у Сергея Прозорова, директора «Института Физики Надвремени», уже сейчас пять жен, — начала тонкий подход к своей теме Рита. — Как вы к этому относитесь?

— Опять вопрос не по адресу, — хмыкнул имам. — Ни я, ни, насколько я знаю, мои коллеги в других мечетях не сочетали его браком с женщинами из будущего. Да и вообще директор упомянутого института к исламу не имеет никакого отношения, как мне известно. Не может же имам отвечать за грехи всех жителей города, верно?

Интервью было закончено — имам спешил на совещание в мэрию. Рита обдумывала материал по дороге: «По словам имама получается, что вторыми женами становятся из-за недостатка достойных мужчин, вот женщины и соглашаются делить мужа на две и более части. За это их обеспечивают как материальными, так и моральными благами в виде отца детям и уважаемого в обществе положения чьей-то жены. Но всем ли женщинам требуются эти внешние атрибуты замужества? Многие мои знакомые обеспечивают себя и детей получше среднестатистических мужчин, да и умны достаточно для того, чтобы не обращать внимание на штампы в паспорте. Может быть, только несамостоятельные, неуверенные в себе женщины соглашаются входить в такой современный гарем?» — думала Рита.

 

Глава XII. Многорукое «божество»

— Отоспался после полигона? — спросил на следующее утро Серж. — Тогда вперед — Олег отвезет тебя в Институт для тестирования и тренировки.

После вчерашней заумной «экскурсии» Тиму не слишком хотелось опять погружаться в сложные для его понимания новоизобретения старого друга. Но если Серж говорит, что надо срочно создавать новый браслет, а не то он окажется выкинутым в неизвестный участок прошлого, то куда деваться?

Олег проводил Тима на пятнадцатый этаж. На нужной двери висела табличка «Лаборатория тестирования и тренировки взаимодействия с компьютером».

— Проходите, Тимур Алексеевич. Знакомьтесь, это Павел, он и будет с вами работать.

Павел, мужчина неопределенного возраста с белесыми ресницами и бровями, радостно заулыбался новому «подопытному» — его самолюбию явно льстила возможность пообщаться с первым времяпроходцем.

— Прошу! — галантно пригласил он Тима сесть в кресло, отдаленно напоминающее зубоврачебное. Оно стояло в двойном сетчатом «коконе» из навешанных приборов и проводов.

— Оставляю вас в «инквизиторском кресле пыток», — пошутил в дверях Олег. — В руках нашего самого лучшего компьютерного мастера. «Ладно хоть не заплечных дел мастера…» — про себя откликнулся на шутку Тим. Разговаривать уже не получалось — быстрыми движениями Павел надевал на него то ли скафандр, то ли внешний скелет. На голове у Тима оказался шлем с встроенным стереоочками монитора компьютера и наушниками.

— Хм, — отвлек его внимание от рассматривания прибора Павел. — Тимур Алексеевич, пожалуйста, читайте вслух текст. Он будет появляться на экране перед вами. А сигнал с микрофона и датчиков будет фиксировать и обрабатывать компьютер.

— «Как зарождается любовь, — сказал Алехин, — почему Пелагея не полюбила кого-нибудь другого, более подходящего к ней по ее душевным и внешним качествам, а полюбила именно Никанора, этого мурло, — тут у нас все зовут его мурлом, — поскольку в любви важны вопросы личного счастья — все это неизвестно и обо всем этом можно трактовать как угодно. До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что «тайна сия велика есть», все же остальное, что писали и говорили о любви, было не решением, а только постановкой вопросов, которые так и оставались неразрешенными», — читал четко вслух Тимур. Текст был явно знакомый, но ни автор, ни название произведения никак не вспоминались.

— Хорошо, очень хорошо, — прервал его Павел, нажимая какие-то кнопки и двигая рычаги. — А теперь, пожалуйста, читайте молча, но проговаривайте про себя.

«То объяснение, которое, казалось бы, годится для одного случая, уже не годится для десяти других, и самое лучшее, по-моему, — это объяснять каждый случай в отдельности, не пытаясь обобщать. Надо, как говорят доктора, индивидуализировать каждый отдельный случай», — появлялись на экране и в голове Тима слова. На этот раз их, словно эхо, произносил компьютер.

— Замечательно, Тимур Алексеевич! — не дал Тиму вспомнить источник цитаты Павел. — А теперь без четкого внутреннего проговаривания, пожалуйста, просто пробегайте глазами. Компьютер уже накопил статистику распознавания.

«Мы, русские порядочные люди, питаем пристрастие к этим вопросам, остающимся без разрешения. Обыкновенно любовь поэтизируют, украшают ее розами, соловьями, мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами, и притом выбираем из них самые неинтересные. В Москве, когда я еще был студентом, у меня была подруга жизни, милая дама, которая всякий раз, когда я держал ее в объятиях, думала о том, сколько я буду выдавать ей в месяц и почем теперь говядина за фунт. Так и мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или не честно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает — это я знаю», — запинался, растягивал одни и проглатывал другие слова компьютер.

— Вы слишком торопитесь, Тимур Алексеевич, — прервал быстрое чтение Тима Павел. — Чуть-чуть помедленнее…

— Так цитата очень интересная! — пожаловался Тим. — Хочется скорее прочитать, чтобы вспомнить, кто написал… И, как на зло, не приходит в голову… Это русская классика, я уверен, но кто из столпов так про любовь писал? Не Толстой, кажется, у него слог немного другой. Бунин? — продолжал гадать Тим. Мысли классика звучали очень современно в связи с его гаремными размышлениями.

— Это Чехов, — скромно улыбнулся Павел. — Антон Павлович, — почему-то пояснил он, как будто был второй писатель с такой же фамилией. Тимур почти хлопнул себя ладошкой по голове, да не дал шлем и провода. — Не отвлекайтесь, пожалуйста, продолжим.

«Я был несчастлив. И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я старался понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей, — понять тайну этого неинтересного человека, добряка, простака, который рассуждает с таким скучным здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит, однако, в свое право быть счастливым, иметь от нее детей; и я все старался понять, почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка,» — читал на этот раз намного отчетливее компьютер.

«Действительно, а почему? Почему эти девушки из будущего…» — Тим резко осекся — компьютер озвучил его мысли, а не написанные на дисплее фразы.

— Замечательно! — радостно вскрикнул из-за пульта управления Павел. — Сразу чувствуется профессионал — вас и учить ничему не надо, Тимур Алексеевич! Сами знаете, что делать дальше!

Тим смутился от этой похвалы, тем более, что, по его мнению, он ничего такого не заслужил. Так, подумалось само — как отзвук рассказа Чехова. Это аппаратура Сержа такая умная, не он.

— Ну что же вы — продолжайте… — как-то разочаровано потянул Павел. — Думайте что-то, думайте!

Но, как на зло, мысли по заказу в голову не лезли. Компьютер выдавал «Э-э-э-э», «Ну-а-а-а», «Это…», «Блин».

— Ладно, прервемся ненадолго, — освободил Тима от думательной пытки Павел.

— Похоже, у меня престал ворочаться «язык» внутренней речи, — пошутил Тим.

— Тогда давайте поработаем на прием. Сейчас компьютер вам будет посылать речь непосредственно в мозг. Начнем с уровня отчетливого звучания внутри головы, — повернул какой-то рычаг Павел.

«Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею: мне казалось невероятным, что эта моя тихая, грустная любовь вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни ее мужа, детей, всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили. Честно ли это? Она пошла бы за мной, но куда? Куда бы я мог увести ее?» — наслаждался Тим выразительным чтением.

— А теперь я погружу вас в другое состояние сознания, эквивалентное глубокой медитации. Его еще называют полусон-полубодрствование, — продолжал тестирование Павел.

Глаза Тима оставались открытыми, а вот мозг — «задремал». И в этом приятном расслабленном состоянии он умственно «кивал», как бы вспоминая мысли Чехова — «усложняем мы любовь, приземляем высокое чувство бытовыми заботами, опошляем общественным мнением». Павел отключил программу, а в памяти Тима осталось отчетливо название рассказа «О любви». «Надо будет потом перечитать», — решил он.

— Теперь от литературы перейдем к математике, а точнее — к шахматам, — дал Тиму новое задание Павел. На дисплее появилась картинка с фигурами на бело-черных квадратиках и две виртуальные руки. Компьютер давал команды, какие фигуры брать и куда их ставить, а Тим выполнял их в воздухе. Виртуальные руки повторяли все на экране.

— Тренировка закончена, — закончил «гимнастику» Павел. — Теперь будете работать неподвижно — напрягайте мышцы рук, но не двигайте ими.

Для фокусника, привыкшего к тонким движениям и многократного проигрывания своего циркового выступления в уме, это оказалось не сложно. Поэтому Павел быстро перешел к следующему этапу — перемещению фигур только побуждением к движению, т. е. силой мысли без всякого напряжения мышц. Тим с удивлением почувствовал давление на большой и указательный пальцы правой руки — это компьютер механически сдавил участки кожи, которые прикоснулись к виртуальной пешке.

— Ничего, сейчас переключится, — ответил на его удивленный взгляд Павел. И действительно, через два-три задания компьютер уже передавал тактильные ощущения непосредственно в нервную систему, и Тиму пришлось учиться принимать эти сигналы. С этим уроком Тим справился сравнительно легко. Сказалась ловкость рук фокусника. Павлу понравилось как циркач виртуозно крутил шахматные фигуры в виртуальных пальцах.

— По-моему, не ваш уровень, — несколько озадаченно произнес Павел. — Вам бы что-то посложнее… — обхватил он свой подбородок. — А знаете что? Представьте, что у вас есть еще одна пара рук, но растут они из головы. Точнее, из левого и правого висков…

Тим нарисовал в уме эту картинку, тут же на дисплее появились еще две руки. И он начал манипулировать ими как бы непосредственно из мозга. Забавное задание, переставлять фигуры на шахматной доске четырьмя конечностями, пришлось циркачу по вкусу. Как не странно, но и это оказалось сравнительно просто.

— А если мяч в руки взять? — вспомнил Тимур репетиции жонглеров. Павел с радостью согласился на изменение программы эксперимента, и Тим играл с мячом виртуально. Только у него было все наоборот — одна «игрушка» на четыре руки Единственной проблемой было перераспределения внимания на все четыре руки, а не на четыре шара. Это было несколько необычно.

— А что если?.. — начал Павел, окрыленный успехом.

— Еще две? — закончил его мысль Тим. — Давай!

Так у Тима появилась еще одна пара рук чуть выше талии. Они тоже заработали, только не так ловко, как предыдущие четыре. Манипулирование сразу шестью руками Тима быстро утомило:

— Кажется, перебрал! — пошутил он. — Отдохнуть требуется.

После двадцати минутного перерыва Павел дал Тиму следующее задание. Движением ног циркач должен был управлять поворотом виртуального автомобиля, который мчался на полной скорости по виртуальной трассе. Тут экспериментаторы тоже прошли все три этапа: от непосредственного движения ног до управления автомобилем одним побуждением.

— А теперь поднимемся в воздух, — подготавливал Тима к пятому заданию Павел. — Будете управлять виртуальным самолетом. Как самому талантливому подопытному доверяю вам пролететь в лабиринте туннелей, а менять траекторию будете движением туловища, перемещая его центр тяжести.

С этим циркач тоже достаточно успешно справился, и в завершении даже управлял самолетом мысленным перемещением центра тяжести тела. «Классно летается!» — поймал ощущение полета Тим. После виртуально-физических упражнений Тиму не слишком хотелось возвращаться в плоскость стола и соответствующие задания. Но Павел сказал, что это было последним. Тиму надо было представить увиденную картинку так, чтобы компьютер смог ее распознать. Как и в предыдущих тестах, после этого Тим «ловил» картинку, передаваемую компьютером. Результаты оказались весьма скромные: Тим видел совсем не то, что передавали передатчики компьютера. А то, что представлял Тим в уме, компьютер воспринимал через свои детекторы как мельтешение цветных пятен.

— Устал, наверное, — подвел итог эксперимента Тим. Павел тем временем отстегивал его от аппаратуры.

— В основном результаты превосходные, — искренне похвалил Тима Павел. — Просто у каждого человека преобладает тот или иной вид памяти и восприятия. У вас полный порядок с тактильными пробами и вербальными. Т. е. с движениями телом и восприятием слова, — пояснил Павел, поймав непонимающий взгляд Тимура. — Видимо, художественно-образные механизмы у вас развиты слабее… Впрочем, наша аппаратура тоже пока далека до совершенства и вполне может не стыковаться с вашим уровнем мышления.

— А кто подбирал тексты для первого задания? — вспомнил Тим рассказ «О любви». — Сергей?

— Нет, я, — моргнул светлыми ресницами Павел. — А что? Вам же, кажется, понравилось…

— Все было прекрасно, просто очень необычно… Чехов… Размышления о любви…

— Я время от времени меняю текстовку. Прочитаю что-нибудь интересное, вот и хочется с другими поделиться, — тихо пояснил Павел.

Тим быстро оглядел его несколько нескладную фигуру, расплывшиеся от отсутствия ресниц и бровей черты лица, рыжеватые, редкие тонкие волосы. — «Да, на него похоже задаваться вопросами о допустимости любви. Впрочем, про Сергея я раньше так же бы подумал, это его гарем с моим прежним пониманием друга не вяжется. Меняются люди…»

 

Глава XIII. Мир призраков

Серж плавно снизился и посадил карету далеко в степи. Открытое пространство простиралось от горизонта до горизонта. Ни жилья, ни деревца, ни сопки — только бескрайний океан трав, колышущийся от слабого ветерка. Иногда среди буро-выгоревшего одноцветия попадались вкрапления желтого и голубого оттенка — цвели неприметные полевые растения. — «Как море с волнами и разноцветными головками пены», — подумалось Тиму. Сходство с солеными просторами подчеркивала светлая дорожка, протянувшаяся от вечернего солнца. После ужина они отправились «куда подальше» — продолжать испытания взятых на полигоне приборов.

— Опробуем очки в невозмущенном людьми пространстве, — преложил Серж и шагнул в степной простор.

Они отошли подальше от кареты. Серж прицепил к своему плечу устройство с двойным раструбом. Друзья надели очки с «дворниками» и стали наблюдать скрытый мир призраков. Его проявляло светящееся облако, расходящееся от прибора на плече Сержа.

Слегка блестящее марево прибора распространялось все дальше и дальше, и Тим увидел, что все окружающее пространство заполнено прозрачной пеной. Ее пузырьки у поверхности земли были размером от нескольких метров до нескольких десятков. Чем выше поднимался его взгляд, тем больше росли пузыри. «Интересно, а на уровне облаков они какие по размеру?» — подумал Тим. «По логике вещей и по виду, в десятки километров…» — составил он в уме пропорцию.

Приглядевшись, он заметил, что в каждой ячейке пены кипела своя жизнь. «Как в аквариумах», — возникла у Тима ассоциация. Сходство подкреплялось тем, что разнокалиберные и разноцветные шары, шнуры, ленты (самое простое из увиденного), похоже, не могли покинуть свои ячейки и перебраться в соседние. Они хаотично двигались в замкнутом пространстве, время от времени ударяясь о прозрачные стенки границ.

— Слушай, Серж, я видел там, в ангаре, что эти шары свободно проходили сквозь стены, а тут они сидят каждый в своей «клетке». Почему так? — удивился Тим.

— В каждой ячейке своё свойство пространства. Чтобы прейти из одной в другую, этим существам необходимо изменить, перестроить себя под новую среду, а большинство этого делать не умеют. Или, во всяком случае, они могут меняться только в весьма ограниченном диапазоне.

В этот момент одна из ячеек начала сжиматься, прижимаясь к земле. Неожиданно для Тима она резко «схлопнулась» вместе с ее обитателями.

— А что будет с обитателями «закрывшейся» ячейки? — спросил Тим своего друга.

— Вероятно, впадут в спячку до более благоприятных времен, — пожал плечами Серж.

— А почему мы не замечаем эту «пену», когда ходим по земле? — спросил Тим, осторожно (чтобы не раздавить маленькие приземные пузыри-«аквариумы») шагая в сторону.

— Замечаем, но не осознаем, — улыбнулся Серж. — Вспомни хорошенько дороги, по которым ты ходил или ездил.

Тим прикрыл глаза и представил улицу, по которой он ходил от цирка к своей квартире. В голове всплывали отдельные рытвины (он обходил их в слякотное время года), цветы у бордюра (ими он любовался весной), поднимавшийся от раскаленного асфальта пар (так было в самую жару летом), пляшущие солнечные «зайчики», пробившиеся через листву деревьев.

— Твои воспоминания будут разорваны, дискретны, хаотичны, — подтвердил его мысли Серж. — Каждый квант твоего воспоминания дороги и ее окрестностей будет соответствовать взгляду из отдельной ячейки пены.

Тим недоверчиво качнул головой — уж очень слова друга соответствовали его кусочкообразным воспоминания.

— Различные свойства пространства ячеек влияют на наше восприятие, а в остальном на нас они обычно слабо воздействуют, — продолжал пояснения Серж. — Это потому, что наше биологическое тело таскает с собой собственный пузырь нужного нам свойства пространства. Он расталкивает и преобразовывает ячейки окружающей нас «пены». А сознание человека вообще способно творить особые области в мире призраков. Например, музыканты, поэты, певцы своим творчеством создают «иллюзорные миры», погружаясь в которые слушатели получают значительно более богатый спектр ощущений.

Тим вспомнил картины, которые рисовало его воображение во время музицирования Нины. И правда похоже на иллюзорный мир.

— Писатели тоже творят «иллюзорные миры», — продолжал Сергей. — Читая романы, люди живут в этих мирах, обогащая себя и сами «миры иллюзий». И чем больше читателей прочтет произведение, тем сильнее и насыщеннее «иллюзорный мир». Кстати, живописные картины обретают глубину…

— Точно! Я это давно чувствовал, но не обращал внимание, не задумывался… Скажи, а если тело умирает, что происходит с душой? — прервал монолог друга Тим. Ему, почему-то, подумалось, что все эти обитатели пузырей — чьи-то души.

— Говорят, душа должна пройти семь полноценных воплощений, чтобы она самостоятельно смогла перемещаться между этих ячеек и в других микростратах Земли, — пояснил Серж.

— А в других микростратах такая же «пена»? — спросил Тим.

— Микростраты все разные по своей сути. Потому что пространство имеет разные свойства. Другая материя «вневремени» — другая жизнь, если сказать короче.

— Что такое — микростраты? — не понял Тим.

— Каждая страта времени состоит из очень тонких микрострат, порожденных волновыми свойствами материи. Наша, привычная для нас плотная материя, занимает сразу три микростраты нашей страты. А остальные мы условно называем «мирами призраков», или «резонансными мирами». Всесторонне развитый человек живет сразу во всех микростратах страты его времени, но осознает очень малую толику своей жизни. Да и ты через очки видишь жизнь только одной такой микростраты.

— Сколько этих микрострат в нашей страте? — удивился Тим.

— На Земле наиболее заметно проявлены двенадцать, — пояснил Сергей.

— А в какой микрострате обитают ангелы? — вспомнил бабушкины молитвы Тимур.

— Ни в какой, — хмыкнул Серж. — Для существования в мирах призраков не нужны ни ноги, ни крылья. Образы чертей и ангелов существуют только в воображении человека.

— Ну почему же? — не согласился Тим. — Некоторые утверждают, что видели чертей и ангелов… Порой люди уверены, что их исцеляли ангелы… — вспомнил Тим рассказ какой-то гостьи своей квартирной хозяйки.

— Не видели, а им показали, — ухмыльнулся Серж.

— Показали?.. — недоумевал Тим. — Кто показал?

— Призраки, живущие в симбиозе с человеком. Что человек хочет видеть, то они ему и показывают…

— И зачем они это делают? — для Тима это было явно непонятно.

— У них жизнь такая. Чем больше внимания человек им уделяет, тем им вольготнее. Они этим существуют.

— Странно ты говоришь. Мне иногда показывают подсказки, и, вроде, всё правильно… — проговорил Тим задумчиво.

— Значит, ты умеешь сотрудничать со своими помощниками из тонкого мира. Но стоит тебе утратить критичность восприятия, сразу же лживые «симбионты» могут взять верх… Бывают и забавные ситуации. Например, я однажды ремонтировал компьютер. Вынул из него неисправную плату, приготовил чертеж ее принципиальной схемы и решил попробовать отыскать неисправность с помощью «биорамки», ха-ха-ха… — Серж залился искренним смехом.

— В общем, она мне отыскала все опечатки в чертеже, но неисправность в «железке» так и не указала. Пришлось искать поломку традиционным способом!.. А теперь представь себе реакцию человека, когда он увидит, как призрачный мешок притрагивается к больному своим хоботом… Бр-р-р, ужастик!.. То ли дело, если человеку покажут, как прекрасный ангел прикасается к больному своей рукой, а страдалец наполняется божественным теплом и исцеляется… Совсем другое впечатление!.. — глаза Сержа хитро блестнули.

Тим молчал — он продолжал рассматривать невидимый без очков мир. В одной из ячеек он увидел черного осьминога, который в полном одиночестве распластался над поверхностью земли. При виде этого «зверя» подсознательный ужас начал всплывать откуда-то из глубин души.

— Отвернись. Не смотри! — скомандовал Серж. — Это хищник!

— Но если на него не смотреть, то он может незаметно напасть, — возразил Тим, тем не менее выполняя команду.

— Пока у тебя нет низменных желаний, ты для него невидим. А взглядом ты можешь притянуть его.

— Он нападет? И что потом будет? — немного испугался Тим.

— Здоровье он тебе не прибавит, полагаю…

— И много таких хищников? — Тим начал думать, что надо носить такие очки постоянно.

— Там, где есть материя, есть и жизнь. А где есть жизнь, есть и хищники. Причем разнообразие хищников в мире призраков не меньше, чем в нашем биологическом мире. Например, есть ярко светящаяся звезда (кстати, ее можно видеть и без облака подсветки от прибора). Этот хищник обладает некоторым разумом. Он растворяет в себе жертвы, и при этом «съеденный» испытывает наслаждение. Этот хищник может вступить в ментальный контакт с человеком, и потерпевший считает, что он испытал божественную любовь.

— И что случается от такой любви? — мысль о существовании подобного хищника совсем не понравилась Тиму.

— Личность деградирует. Так сказать, растворяется в боге.

— Хищник съедает ее? — закончил мысль друга Тим.

— Съедает, но не всю. Хищник поглощает только ту часть души, которая принадлежит его миру. В результате «обгрызенная» личность становится более простой, посредственной. Ха, и мечтает вновь испытать «божественною» любовь! — Серж опять негромко рассмеялся.

— А как же инстинкт самосохранения? — вспомнил уроки биологии Тимур.

— В таких случаях инстинкт часто дает сбой. Да не у всех он и достаточно развит. И вообще, таких людей называют «нищие духом».

— Как же бороться с этими хищниками, если мы их не видим? — анализировал ситуацию Тим.

— Во многих случаях это хорошо, что мы их не видим. А вообще, посмотри на людей: зубы и когти слабые, не многие могут похвастаться физической силой. И, тем не менее, человек является доминирующим животным на Земле. Это всё благодаря наличию у него разума. Я думаю, если человек будет разумен, то он будет доминировать и в мире призраков.

— Ты предлагаешь использовать для этого какие-то приборы? — спросил Тим.

— Пока никакие приборы не могут сравниться с мыслью и целеустремленностью человека. Речь может идти только о помощи. Впрочем, давай заканчивать эксперимент — мы уже достаточно насмотрелись.

— И наговорились, — продолжил мысль друга Тим.

Солнце уже давно опустилось за горизонт. Серж и Тим погрузились в карету и поднялись из приземного сумрака к облакам, еще подсвеченным солнцем. Карета стремительно мчалась на восток во тьму ночи.

— У меня такое впечатление, что я не попал в свое время, — посетовал Тим, пытаясь разглядеть внизу хоть один огонек человеческого жилья. Под каретой же простиралась безлунная ночь бескрайней степи. — Мне так кажется, что за всю мою жизнь не было такого прогресса, как за эти 6 лет…

— Дело в том, что до твоего отбытия в прошлое фундаментальная наука давно находилась в тупике, — пояснил Серж. — Трудилась большая масса физиков, а результаты были весьма скромные. Их сдерживала тысячелетняя догма представления о природе времени. Так сказать, наш мир был плоским. Вся фантазия людей была зажата в узком «сейчас»… Когда рухнула платина догмы, то люди по-новому взглянули на окружающий мир, он стал объемным. Прорвался поток новых идей. Прогресс двинулся настолько быстро, что хорошее не успевало появиться, как на свет рождалось лучшее. Открылся небывалый простор для творчества. Всякий смог найти свой участок на целине познания. А потом проявился еще один фактор — увеличение концентрации на поверхности Земли «воды вневремени». Эта «вода» — пища для души и разума человека. Когда еды стало больше, то и люди стали более активны.

— И что, достаточно было поверить в надвремя? — усомнился Тим.

— Нет, конечно. Были фундаментальные эксперименты и было создано множество приборов. Только после этого лед тронулся…

Серж замолчал, погрузившись в воспоминания. По его лицу было видно, что не все они были приятными.

— Ты многое узнал в своем путешествии в будущее. Это сильно помогло? — спросил Тим.

— Помогло в чем? Скажи, вот ты много сможешь рассказать о технологии покраски кузовов электромобилей? Заметь, я тебя не спрашиваю о более сложных вещах, — глаза Сержа сверкнули хитро и зло одновременно.

— Ну… — протянул Тим. — На это могут ответить специалисты, — он мог отличить электромобиль от авто и от кареты, но покраска… Это Серж хватил чересчур!

— Правильно. А что я мог узнать в компании подростков, журналистов и праздно шатающихся?.. Мне пришлось задействовать всю свою изобретательность, чтобы выудить крохи полезной для меня информации. И потом, те подростки — они же просто дети! Мне не хотелось давить их своим занудством. В общем, они меня развлекали, а я их…

На этот раз на лице Сержа можно было прочитать приятные воспоминания. Он опять замолчал, проигрывая в памяти моменты прошлого.

— Вообще-то информация во Вселенной сравнительно доступна, — продолжил Серж после паузы, — но она дается не в форме учебников и наставлений. Ее можно получить только в виде озарения, дающего понимание. А для озарения необходимо совершить колоссальный труд строительства в своем сознании фундамента нового понимания… А потом — поставить оригинальный вопрос… И тогда можешь почувствовать: вот-вот пойму!.. Вот-вот мне станет доступно большее!.. А затем приходит ощущение: ушло, ускользнуло, не закрепилось, не нашло опору в разуме… И остается только чувство глубокого сожаления…

На лице Сержа отразилась вся гамма чувств. Тиму стало понятно, что он десятки раз почти «ловил мысль за хвост», но новое знание ускользало. И это сильно расстраивало Сержа.

— А причем здесь оригинальный вопрос? — спросил вслух Тим.

— Нестандартный вопрос означает нестандартный взгляд на проблему, а за ним следует и нестандартный ответ — т. е. озарение. И даже порой цепочка озарений. Это наивысшее наслаждение! — вдохновенно произнес Серж.

Тим взглянул на его счастливое лицо с долей зависти — только после удачных репетиций он, пожалуй, имел такое же. «Похоже, я уже отдохнул — хочется работать!» — мелькнула у Тима мысль.

 

Глава XIV. Цирк

— Я, пожалуй, навещу сегодня своих друзей в цирке, — сообщил Тим за завтраком.

— Хорошо, я тебя туда доставлю, — согласно кивнул Серж, — но постарайся уложиться до обеда — ты и сегодня будешь нужен в Институте. Когда закончишь, свяжись с Павлом или Олегом по аппарату внутренней связи института.

Серж положил на стол черную коробочку размером с записную книжку.

— Смотри, просто нажмешь эту кнопку и скажешь коммутатору, с кем тебя соединить, — пояснил Серж. — Ребята прилетят и отвезут тебя в Институт.

— Благодарю, но я попробую сам добраться от цирка до Института. Пора уже быть самостоятельным, да и город повнимательнее хочется рассмотреть, — отказался Тим.

— Ну что ж, тогда возьмешь электротакси. А возле проходной соединись с Павлом или Олегом, чтобы не блуждать по нашим километровым коридорам.

Директор цирка, Данир, подскочил в кресле, увидев заходящего в его кабинет Тимура:

— Здравствуй, наша знаменитость! — воскликнул он, подбегая к старому другу и радостно пожимая ему руку. — Пойдем куда-нибудь прогуляемся. Например, убежим в соседний парк, а то нам здесь не дадут спокойно поговорить.

В подтверждение его слов на столе, заваленном бумагами, запиликал телефон.

— Все, бежим! — Данир ухватил времяпроходца под локоть и потащил на выход из цирка. — Ну, как ты? Рассказывай.

Тимур всегда терялся от таких объемных вопросов. Что рассказывать? Как? Как пересказать все шесть лет отсутствия? Ничего не оставалось, как ответить столь же объемной фразой:

— Да, вроде, всё нормально…

— Тебя еще никто из моих конкурентов не сманил? — взял «быка за рога» Данир.

— Нет, как можно? — искренне улыбнулся Тим. — Да и Серж не хочет меня отпускать. Во всяком случае пока я не напишу отчет.

— И сколько на это потребуется времени? — по деловому спросил Данир.

— Точно неизвестно. Серж говорит, что смогу уложиться за месяц, если постараюсь.

— У-у-у, это долго! Ты мне нужен сейчас! Может быть, хоть вечерами ты сможешь уделить внимание своему родному цирку? — проговорил Данир, усаживаясь на скамейку в парке и жестом приглашая Тима присоединиться.

— К чему такая спешка? — устроился рядом Тим.

— Знаешь, брат, слава — вещь капризная. Если сейчас начнешь работать у нас, то аншлаг цирку гарантирован! Только представь афиши с твоим портретом и словами: «Каждый вечер для вас знаменитый времяпроходец Тимур Самойлов и т. д.».

Лицо Данира стало мечтательным, он даже прикрыл глаза, видимо, предвкушая небывалый успех своего цирка.

— Ну, ты и деловой, я смотрю, стал! — удивился Тим. Раньше такой хватки у его друга-акробата не замечалось.

— Да. С тех пор, как ты мне подарил хрустальные шарики, те самые, с «водой вневремени», помнишь? Вокруг меня сразу забурлила жизнь и закрутила меня в потоке. Навалилось куча интересной работы, спать вообще стало некогда. И, как ни странно, за день удавалось сделать столько, что за месяц раньше не получалось… Это не вода, это фонтан жизни прорвался! — похлопал по плечу Тима старый друг.

— Этот фонтан и закинул тебя в директорское кресло? — с улыбкой подковырнул Тим.

— Даже дальше чуть не закинул, но я притормозил, — засмеялся Данир. — Куда ж мне без духов нашего цирка… — директор замолчал на секунду, а потом задумчиво продолжил: — Без твоих духов… Знаешь, мы в коридоре цирка повесили мраморную табличку: «Здесь любил стоять Тимур…».

Тимур от удивления не мог ничего сказать. Конечно, он знал, что его любили в цирке, но чтобы ребята отметили место, где он «грелся» душой… Как же их после этого оставить, не поддержать своим участием в программе?! С другой стороны, он и Сержу обещал поработать в Институте… Видя неуверенность фокусника, Данир предложил:

— Обдумай всё, что я сказал. Согласуй предложение с Сергеем Петровичем. Кстати, ты где сейчас живешь?

— У Сергея в особняке, — сказал Тим.

— Не обижают? — улыбнулся Данир.

— В гареме Сержа, как в раю, — засмеялся в ответ Тим.

— И все же, пока ты не обзавелся собственной каретой, тебе будет необходимо найти квартиру поближе к цирку… — продолжал строить планы Данир на сотрудничество с Тимом.

— Подожди, не так быстро! — Тимур никак не мог привыкнуть к необычной деловитости старого друга. — Наверное, за шесть лет я сильно поотстал от современных веяний иллюзионного, да и вообще циркового искусства. Буду выглядеть, как из каменного века… — высказал свои опасения Тим.

— Я дам указание подготовить для тебя обзор новинок за последние шесть лет и перешлю его Сергею Петровичу. Так что, думай. А как надумаешь, заходи ко мне, и мы согласуем все условия… Дана хотела повидаться с тобой. Ты же еще ни с кем из старых цирковых друзей не встречался?

— Нет, я совсем недавно вернулся, времени не было, — как бы извинялся Тимур. — Но сразу к тебе зашел!

Данир довольно улыбнулся:

— Спасибо! Но и их порадуй своим посещением. А сейчас — извини, меня, наверное, уже во всемирный розыск объявили…

Данир неохотно поднялся со скамейки в парке. Конечно, ему хотелось поговорить с Тимуром на миллион тем, но его ждал родной цирк с не менее родными людьми и проблемами. «Вот начнет Тим работать с нами опять, тогда обо всем и поговорим», — решил Данир. Тим же размышлял о том, что, как и шесть лет назад, ему вновь предстоит адаптироваться к своим старым друзьям в их новом качестве. «Отражения людей во многом схожи, но именно из-за этого становится трудно адекватно воспринять их различия», — думал Тимур. «А различия есть, и шесть лет назад, когда я вернулся в прошлое, они были причиной многих неловких ситуаций…»

Тим остался в парке. Хотелось прогуляться по давно знакомым местам, увидеть, как они изменились. Он медленно шел по непривычно чистой и ровной парковой дорожке, когда в кармане ожила КИС.

— Да, — машинально нажал кнопку приема Тим.

— Тимур Алексеевич, это Рита! — прозвенел в ухе знакомый голос. — Вы со мной не соединяетесь, забыли, да? Вот я и решила сама с вами связаться…

— Нет, Рита, помню, просто был занят, — на это раз Тиму не надо было врать, и от этого он чувствовал себя намного лучше. — Кстати, у меня есть полчаса, можем поговорить, если у вас есть время, — неожиданно для себя предложил Тим.

— Подойти к замку Султана? — захлебнулась от радости Рита. — Э-э-э, я имела в виду, к резиденции Сергея Петровича…

— Нет, я сейчас в центральном парке. Буду ждать вас на скамейке возле … — Тим оглянулся по сторонам. — Возле памятника воинам-освободителям, знаете такой?

Рита на секунду замолчала. Конечно, ей хотелось бы поговорить с Тимом в гареме, и «убить сразу двух зайцев», но если не получается, надо раскрывать хотя бы одну тему.

— Хорошо, лечу. Буду у вас минут через десять. До встречи!

Тим нашел скамейку с кусочками прозрачной тени и присел на нее. Мимо проходили немногочисленные гуляющие, промчалась стайка детей. Один мальчик замешкался, пытаясь заставить игрушечный «заводной» автомобиль двигаться по прямой, не съезжая с дорожки аллеи. В очередной раз, отклонившись от линии, автомобильчик уперся в ножку скамейки, на которой сидел циркач.

Мальчик догнал «непослушную» машинку, поднял ее вверх колесами и сел на скамейку рядом с Тимом. Задние колеса автомобильчика продолжали тихо крутиться. Недолго думая, мальчик выдрал раму с колесами из пластмассового кузова и стал рассматривать внутренности. Тим молча наблюдал, что же будет дальше.

На удивление, игрушка внутри оказалась практически пустой, в ней не было даже батареек. В небольшой полуоткрытой коробочке рядом с задними колесами вертикально стояла стопка тонких белых пластмассовых дисков. Они были нанизаны на горизонтальную ось. Мальчик двигал торчащий рычажок и этим изменял относительное положение двух наборов тонких металлических пластин, которые были расположены между белыми дисками. От этого менялась скорость вращения дисков и задних колес игрушки.

Удовлетворив свое любопытство, мальчуган с щелчком затолкнул раму с колесами обратно в пластмассовый кузов игрушки и помчался догонять свою компанию. «И даже не посмотрел в мою сторону», — констатировал Тим. За эти дни безумной славы он немного отвык быть «простым смертным». Надо сказать, что сейчас он чувствовал себя намного привычнее и спокойнее. «А мальчишка походит на Сержа в детские годы. Тот тоже, пытаясь понять суть вещей, любил разбирать и собирать все подряд…» — промелькнуло у Тима в голове. Но додумать мысль не получилось: вежливое «кхе-кхе» рядом заставило поднять глаза. Возле скамейки уже стояла Рита Батлер в обтягивающих джинсах и открытой маечке. Журналист радостно улыбалась и, похоже, была искренне рада видеть Тима.

— Здравствуйте! — опомнился Тим. — Присаживайтесь! — показал он на скамейку. Рита опустилась рядом и тут же достала из сумочки на плече овальный циллиндрик размером с карандаш.

— Не возражаете, если я буду фиксировать беседу на диктофон? — спросила журналист. — Если у нас только полчаса, то я не успею записывать в блокнот…

— Конечно, — Тим был не против. — И о чем будем говорить? — он не знал, как себя вести с этой улыбающейся девушкой, которая подвинулась поближе к нему.

— О вас! — с ослепительной улыбкой просто ответила Рита.

— Так все же уже известно: почти случайно оказался в прошлом, оставался там шесть лет, теперь вот вернулся… — повторил Тим многократно слышанные о себе фразы.

— Замечательно, это и будет планом нашей беседы! — подхватила Рита. — Понимаете, читателям интересны детали. Не помню кто из великих сказал, что именно детали создают образ человека. Давайте начнем с самого начала: чья это была идея прыгнуть в прошлое?

— Моя и Сержа, т. е. Сергея Петровича Прозорова. Я кое-что слышал о том, что он изобрел машину времени, вот и навязался к нему в подопытные коты…

— Коты? Почему коты? — прервала его Рита. — Обычно говорят «подопытный кролик»…

Тим улыбнулся своим воспоминаниям:

— Дело в том, что Сергей испытывал первые модели своей машины времени на бездомных кошках. И я ему иной раз их приносил. Знаете, в цирке всегда много бесхозной живности вертится…

— Как интересно! — искренне удивилась журналист. — Об этом еще никто не писал! А вы как же решились предложить себя вместо кота?

Этого вопроса Тим почему-то не ожидал. Не рассказывать же в самом деле всему свету про Тому, его чувства, ужасную трагедию…

— Э-э-э — протянул он, подбирая самые обобщенные слова, — у меня для этого были личные причины. Очень личные, — поднял он ладонь вверх, когда Рита уже открыла рот для более точного вопроса. — Настолько личные, что говорить про это я не могу, уж извините…

Взглянув на несчастно-разочарованное лицо девушки он почувствовал себя не ловко.

— Напишите так: это было связано с его личной жизнью. Так будет правильно, — подсказал Тим.

— С несчастной или счастливой личной жизнью? — тут же среагировала журналист.

«Да ей палец в рот не клади!» — подумал Тим. — «Того и гляди, всю историю из меня вытянет…»

— Подумайте сами, если человек счастлив, его не будет тянуть на рисковые приключения.

Рита удовлетворенно кивнула и тут же продолжила:

— А ваше путешествие в прошлое было рискованным?

— О, да! — вспомнил Тим. — Но это я понял, только когда оказался один в парке. Ни местных денег, ни документов. Бомж, одним словом!

— Было желание «прыгнуть» назад? — спросила журналист.

— Никак не в первые дни и даже годы. Тогда я больше был занят мыслью, как бы мне там выжить, приспособиться… Желание вернуться возникло намного позже, когда я понял, что оставаться в прошлом мне просто не-за-чем… — проговорил по слогам Тим.

— Давайте вернемся к вашему пребыванию в том времени. У вас была возможность в случае форс-мажорных обстоятельств вернуться обратно? И были ли по-настоящему опасные ситуации?

— Да, у меня был браслет, я всегда мог нажать нужные кнопки и оказаться в своем времени. Но, как я и говорил, довольно долго я об этом не думал вообще. Что касается опасных ситуаций, то ничего угрожающего жизни со мной не происходило, — развел руками Тим. Он понимал, что девушка искала чего-нибудь «остренького».

— А что было самым трудным? — не унималась репортер.

— Вжиться в то время. Сделать документы, найти жилье и работу…

— Расскажите подробнее, как вы это делали? — попросила Рита.

Тим немного задумался. Рассказывать, как он пытался с помощью коньячно-шоколадной взятки получить удостоверение личности? А, впрочем, почему бы нет? В итоге он ведь получил его по доброте душевной той чиновницы-начальницы… Как ее, кстати, звали? И Тим с шутками и прибаутками начал рассказывать о своем мыканье в замкнутом круге без единого документа, о визите в паспортный стол, о том, как разглядел в начальнице замечательную женщину, которая только снаружи «засохла» от бюрократических обязанностей и сразу же оттаяла от его искреннего восхищения ее внутренней красотой.

— И только по дороге домой я обратил внимание, что меня что-то бьет по ноге! — со смехом продолжал Тим. — Оказывается, я забыл отдать ей «презент» — пакет с бутылкой коньяка и коробкой шоколадных конфет! Впрочем, этот пример еще раз показывает, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Надо только относиться друг к другу не с позиции врагов, а призывать это самое хорошее на помощь, тогда можно обойти многие сложности в жизни. Даже такие, как полное отсутствие документов! — закончил свою длинную речь Тимур.

Рита была явно довольна разговором с Тимом — у нее будет эксклюзивный материал с кучей подробностей о первом времяпроходце, которых не было ни у кого другого. Вот только гаремная тема осталась «за бортом»… «Как бы все-таки пробраться в дом Султана? Что бы такое наплести Тимуру, чтобы он туда пригласил?..» — Рита лихорадочно обдумывала разные хитроумные ходы, но ничего, как на зло, не шло в голову. «Стоп, как он сейчас сказал? «К каждому человеку относиться не с позиции врага?..» Может, просто сказать правду?!» Эта мысль удивила саму Риту, но она чувствовала себя удивительно свободно и открыто рядом с первым времяпроходцем. И даже невольно ловила себя на мысли, что тоже сделала бы для него невозможное — типа выдачи удостоверения личности без всяких документов!

— Тимур Алексеевич… — начала она не слишком уверенно. — Я хотела попросить вашей помощи в одном деле…

Тимур с готовностью посмотрел Рите в глаза.

— Ваш друг, Сергей Петрович, почему-то очень не любит журналистов…

— Это я заметил, — хмыкнул Тим.

— А я бы очень хотела познакомиться поближе с его женами и написать про них… — просящим голосом продолжала Рита. — Вот, посмотрите, я уже писала про современные гаремы…

Рита быстро достала из сумочки последний номер газеты, где были опубликованы ее материалы про двоеженца и интервью с имамом. Тим быстро пробежал глазами заголовки.

— Но такого гарема, как у Сергея Прозорова, нет ни у кого больше. Ведь только у него жены из будущего!..

Тим вспомнил свое общение с женщинами — они и правда интересные, и каждая — по-своему.

— Вы хотите, чтобы я поговорил с Сергеем о вас? — предложил Тим.

— Нет-нет, он не согласится! — испуганно замахала руками Рита. — Давайте сделаем по-другому — я привезу вам статью на сверку во дворец Султана, и там, как бы ненароком, встречусь с его гаремом…

— Сверить статью — хорошая идея, я сам об этом хотел попросить вас. Можно сделать это и у Сержа в резиденции, раз я там живу. Но вот статья о его женах… Знаете, я вас с ними познакомлю, если они захотят, чтобы вы о них писали, — действуйте! Но если им эта идея не понравится — просто сверим статью, идет?

Рита радостно закивала головой:

— Договорились! Я свяжусь с вами, когда материал будет готов. И мы выберем удобное время для визита, хорошо?

Тим не возражал, и они тепло попрощались. «Хм, и она другая изнутри», — подумал Тим вслед уходящей по аллее Рите. «Напористая и грубоватая только снаружи, а на самом деле — тонкая и понимающая,» — подвел он итог своим наблюдениям, сложил газету с Ритиными статьями («Почитаю перед сном») и направился к стоянке такси.

В салоне такси было уютно. Не громыхала магнитола, не пахло дешевыми сигаретами, как было заведено шесть лет тому назад. Электромобиль шел плавно и бесшумно, слышалось только шуршание шин по дороге. Циркач непрерывно смотрел в окно, пытаясь узнать родной город.

За время его отсутствия улицы сильно изменились. Исчезли многие из старых пятиэтажек, на их месте появились новые высотные дома. Фасады зданий оделись в металл, стекло и пластик, от этого дома стали похожи на игрушечные. Тротуары сплошь были выстелены керамической плиткой. Кое-где ею была вымощена и дорога. А местами вместо асфальта лежало рифленое матовое стекло с просвечивающим сквозь него объемными рисунками. Тим пытался разглядеть их детали, но электромобиль слишком быстро скользил поверх них по ровной дороге. Устав смотреть вниз, Тим поднял взгляд наверх. Небо над городом показалось ему непривычно открытым. «Блин, даже это изменилось!» — удивился Тим. Он не сразу сообразил, что ощущение свободного пространства создает отсутствие паутины проводов над головой.

Тим задрал голову, рассматривая высотное здание института, и полез в карман за коммуникатором. За всеми этими разговорами он задержался в городе намного дольше, чем рассчитывал. Тим нажал кнопку, и сразу же прозвучал мужской голос:

— КОММУТАТОР СЛУШАЕТ.

— Коммутатор, соедини меня с Павлом Беловым из Института надвремени, — попросил циркач.

— КОМАНДА ПРИНЯТА. ЖДИТЕ.

Через несколько секунд послышался запыхавшийся голос Павла:

— Алло, Тимур, подождите минутку.

Но вместо почитателя Чехова из «Лаборатории тестирования и тренировки взаимодействия с компьютерами» он услышал почти мальчишечий голос Олега:

— Алло, Тимур? Это Олег. Павел извиняется, у него сейчас аврал, он просил меня проводить тебя к Сергею Петровичу.

Тимур отключил коммуникатор и зашагал по дорожке. «Что они подготовили для меня в Институте сегодня? Надеюсь, не будут снова тестировать…» — размышлял он по дороге.

 

Глава XV. «Выговор»

Тим удивленно вертел головой — такое впечатление, что он попал совсем в «не тот» институт. Весь коридор, по которому они с Олегом шли к кабинету Сержа, занимала шушукающаяся и восхищенно поглядывающая на него очередь. Люди разных возрастов с бейджиками «Института Физики Надвремени» на груди ждали чего-то, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Олег, что это? — полушепотом спросил Тимур своего сопровождающего.

— Это вам Сергей Петрович объяснит, — отвертелся от ответа Олег.

В кабинете главного ведуна одновременно звенели и пищали три телефонных аппарата. По четвертому Серж отрывисто говорил:

— Да! Нет! Прямо сейчас не можем! Поставим вас на очередь! Когда подойдет? Известим!

Завидев друга, Серж устало мотнул головой на разноголосый стол:

— Ну, видишь, что вы вчера с Павлом натворили? А мне кашу расхлебывать, да? — строгим голосом проговорил Серж. — Павлу и тебе, Тим, объявляю выговор!

— За что? — пробормотал абсолютно растерявшийся Тимур.

— За то, что сорвали работу Института. Сейчас только и разговоров, как о новоявленном божестве, — быстро проговорил Серж, поднимая другую трубку телефона.

— О каком божестве? — так ничего и не понял Тим.

— О Шиве, конечно. Слыхал? Так зовут многорукое божество в Индии, — пояснил Тим, прикрыв ладошкой телефонную трубку, в которую только что коротко проговорил «Да. Нет. Пока не можем. Поставим на очередь!»

Тим хлопнул себя по лбу. Неужели это он про вчерашние опыты?!

— Ага, вспомнил кот, чью сметану съел!.. — устало засмеялся Серж. — У меня весь Институт проторчал целую ночь в лаборатории Павла — всем хочется попробовать себя в образе Шивы. А запись твоих развлечений, вероятно, уже затерли до дыр. Боюсь, скоро весь мир встанет в очередь к тренажерам… Представляешь себе, сколько народу забросит свою работу? И все из-за тебя!

Серж быстро ответил на следующий звонок, а потом обернулся к Тиму:

— Приказываю в срочном порядке тебе вместе с Павлом записать демонстрационно-обучающий ролик шестирукости для тренажеров. А тебе продемонстрировать ловкость рук и пальцев фокусника по полной программе! А еще… — повернулся Серж к компьютеру с табличкой «секретарь» над монитором — Приказываю премировать Павла Белова и Тимура Самойлова!

На экране монитора появился бланк с заголовком «Премировать», и линии сами сложились в слова приказа. Принтер бесшумно положил листок готового документа на стол Сержа.

Немного опомнившись, Тим промолвил:

— Тебя не поймешь: то выговор, то премирование, — закрутил взмокшей от волнения шеей первый времяпроходец.

— А как же, полный комплекс удовольствий от жизни, — ответил Серж, опять хватаясь за трубку телефона.

— Идея Павла, а мне-то за что премия? — вслух озвучил свое сомнение Тимур.

— Нет уж, не отвертишься! — мимо трубки произнес Серж. — Слава и шишки будут у вас общие… Ты представляешь, какой пласт вы откопали? Большинство людей более-менее сносно владеют только одной рукой — правой. И разве что левши вынуждены осваивать вторую руку. А тут сразу шесть!!! Кстати, ты, вроде бы, не левша?

— Нет, но с детства у меня обе руки были как бы равноправны. Вопрос только привычки. Мне без разницы, какой рукой начинать делать новое дело, например, есть деревянными палочками, как японцы. Вот когда привыкну, то переучиваться будет труднее…

— У меня та же ситуация, — махнул, наконец, на незамолкающие телефонные аппараты Серж и вышел из-за стола. — Когда паяешь, собираешь радиоэлектронную аппаратуру, то в работе одновременно обе руки. И при этом порой жалеешь, что нет третьей! — засмеялся он. — Вообрази, будут завтра сидеть директора заводов и думать, как бы приделать рабочим еще две пары рук! — мечтательно полуобнял он друга за плечи. — Я думал предложить тебе полдня работать в Институте, а остальное время — в цирке.

— Да, мне как раз сегодня об этом говорил Данир … — вставил, наконец, слово Тим.

— Увы, сейчас, пока шумиха немного не стихнет, придется тебе несколько дней побыть под моим крылышком, — развел руками Серж. — Завтра с утра начнешь работать с Павлом. Потом вместе с Олегом займетесь отчетом. И еще необходимо будет выделить время для консультаций…

— С кем консультироваться? — Тим был явно поражен масштабу свалившихся на него обязанностей. Меньше всего он думал о таком объеме работы, когда вчера «играл» с компьютером в лаборатории Павла.

— Не с кем, а кто у тебя будет консультироваться.

Тим удивленно поднял брови.

— С тобой жаждут познакомиться поближе несколько историков разной направленности, биофизик и т. д. Для этого тебе будет выделен отдельный кабинет.

— Ну, ты меня просто оседлал! — только и мог сказать Тим.

— Нет, это ты меня! — засмеялся Серж, показывая глазами на разрывающиеся телефоны и возвращаясь к столу.

 

Глава XVI. Тренажер «богорукости»

За завтраком Тим не застал Сержа — он улетел в Институт ни свет, ни заря. Олег, клевавший носом после почти бессонной ночи, отвез времяпроходца в «Лабораторию тестирования и тренировки взаимодействия с компьютерами». Павел улыбнулся Тиму усталой, но счастливой улыбкой — никогда прежде он не был так завален работой, но, в то же самое время, так горд собой.

— С чего начнем? — спросил он Тима, покорно усевшегося в «инкизиторское» кресло.

— Пожалуй, я сначала поработаю вживую, — предложил циркач. — И вместе подумаем, какие из вариантов жонглирования будут обыгрываться на тренажере.

Три теннисных мячика, прихваченные из резиденции Сержа, заскользили в воздухе лаборатории. Тим по цирковой привычке делал это красиво — с плавными поворотами ладоней, с танцующими движениями туловища.

— А что если сделать танец шести рук? — вдруг произнес Павел, который невольно залюбовался мастерством Тима. — Я имею ввиду, без всяких предметов.

Тим остановил полет желто-зеленых мячиков и задумался:

— А это идея! Вот только, наверное, у танцев рук есть какие-то особенности, традиционные движения. Я же этого не знаю…

Павел жестом показал «Нет проблем» и нажал кнопочку коммуникационного устройства института:

— Сергей Петрович, тут мысль возникла…

Серж одобрил идею и дал команду срочно найти артиста, владеющую искусством танца рук.

А Тим тем временем поудобнее устроился в кресле тренажера, и компьютер начал записывать «жонглирование» шариками в шестируком варианте. После пяти минут работы Павел остановил запись:

— Давайте просмотрим, что у нас получилось, — предложил он Тиму. — Компьютер воспроизведет ваши же ощущения, записанные в процессе манипулирования.

Это оказалось непростой работой. Тим сконцентрировался на ощущениях шести рук с тридцатью пальцами и ощущениях предметов в них.

Вновь и вновь записывались дубли с предметами. «Пленки» просматривались и прочувствовались. Отмечались огрехи, недочеты и вновь записывался дубль. Надо было усилить все ощущения, сделать их более отчетливыми.

— Хм, а виртуальными руками, «растущими» из туловища, легче работать с крупными предметами на дальних дистанциях, — озвучил свои наблюдения Тимур. — А руками, «растущими» из головы, лучше получаются манипуляции ювелирной точности, на ближних дистанциях.

Павел принял его слова к действию. Несмотря на усталость, он был в восторге от всех экспериментов. Просматривая записи, Павел в значительной мере тоже прочувствовал богатый комплекс ощущений свободного владения шестью руками. В конце дня, после небольшого отдыха, он предложил попробовать придуманную им новую программу. Она позволяла Тиму самому создавать произвольное количество виртуальных рук, так сказать, силой мысли.

Тиму эта идея понравилась, и на экране появились вполне человеческие конечности с пяти пальцами, туманно-молочные линии с ладошками на концах и какие-то инопланетные (но вполне функциональные) клешни. Особенно понравились Тиму свободно летающие в пространстве кисти рук, как бы одетые в большие клоунские перчатки. Однако возникла неожиданная проблема — новые руки создавались легко, а вот убрать ставшие ненужными конечности сразу не получалось. Приходилось их втягивать в себя, как амеба «всасывает» свои ложноножки, либо сливать несколько виртуальных рук в одну. Иногда Тим «терял» некоторые виртуальные руки. Точнее, терял с ними чувственный контакт и приходилось в них снова вживаться, прежде чем убрать их или что-либо ими сделать.

— Павел, а ты дай мне потренироваться с виртуальным пластилином или резиновыми игрушками, — предложит Тим выход из сложной ситуации. Павел отреагировал быстро, и на экране появились зайчики и белочки, которые дают детям для «развития» первых зубов. Тим их мял, сжимал и вытягивал, это помогало лучше прочувствовать объект.

— А что если… — идея поразила Тима. — Павел, как ты думаешь, может мне «вжиться» в виртуальный объект? Почувствовать его так же, как свои виртуальные руки?

Этот опыт привел к исчезновению разнокалиберных конечностей на экране монитора — необходимость в виртуальных руках просто отпала! Циркач менял форму предмета непосредственно силой своего воображения.

За интересной работой день пролетел, как одно мгновение. Поздно вечером Павел отвез Тима к Сержу в особняк и умчался домой. Только на пороге Тим услышал гневное «рычание» желудка — увлекшись, они совсем позабыли про естественные нужды организма. Хотелось поесть и расслабиться. Но вместо этого Серж сделал Тиму новый «разнос»:

— Не ожидал от тебя такого, друг! Хоть в институт не пускай! — говорил он вполне серьезно за поздним ужином.

— Я ничего не делал. Что случилось? — пробормотал Тим с набитым ртом.

— Ага, не делал… Пока ты летел сюда, я просмотрел ваши последние выкрутасы. Вы хоть знаете, что натворили?!

— Нет, — Тим искренне не понимал, про что говорил старый друг.

— Массе инженеров и конструкторов придется теперь переучиваться, чтобы творить силой мысли… Ну, как тебя после этого куда-то отпускать? Вы каждый день будете устраивать такие потрясения?

— Виноват! Будем исправляться, — понял шутку Тим. — Если артиста уже нашли, то будем заниматься только искусством.

— Нашли, нашли. Но, боюсь, вы и завтра что-нибудь натворите… Как я и ожидал, сегодня начался мировой бум. Институт завалили просьбами сообщить подробности. Сегодня мы откупились от прессы, передав им видеофильм с некоторыми фрагментами ваших вчерашних записей. Не знаю, как отделаюсь от них завтра. Надо думать о пресс-конференции… Кстати, уже поступило несколько предложений о крупных контрактах на поставку наших тренажеров и программного обеспечения к ним шестирукого режима тренировки. Хм, они еще не знают, что вы сегодня утворили… Курс акций нашего института круто пошел вверх, — довольно откинулся на спинку высокого стула Серж.

— Ваш институт частный? — удивился Тим.

— Не ваш, а наш. Я тебя еще не отпускал, — с улыбкой поправил его Серж. — Наш институт — это фактически акционерная компания.

— А государство вам помогает? — спросил Тим.

— Нет, только мешает, — с горечью в голосе развел руками Сергей. — Госчиновники только тем и занимаются, что изобретают разные пакости. А если вдруг мы возьмем их подачку-наживку, то уж свободы нам вовек не видать. Хотя на словах они нам помогают всемерно… Сейчас госаппарату запрещено работать непосредственно с населением. Это делают соответствующие компании, контролируемые государством. Здорово, что большинству людей не приходится общаться с бюрократами, должен тебе сказать! Для полного счастья не хватает ввести закон, запрещающий непосредственное вмешательство чиновников в предпринимательскую и исследовательскую деятельность, — озвучил свою давнюю мечту главный ведун.

— Впрочем, нам обоим пора отдыхать, — продолжил после паузы Серж. — Завтра нас ждет не менее сумасшедший день…

 

Глава XVII. Кентавр

— Мне вчера дозвонился директор цирка — умолял разрешить тебе работать у них вечерами, — сообщил заспанному Тиму за завтраком Серж. — Обещал за это бесплатные билеты на целую неделю для сотрудников Института. Думаю, сегодня пообещает на месяц!.. Но я тебе все равно не отпущу!

Тим молча кивнул — вихрь событий в Институте закрутил его так, что думать о чем-либо еще просто не получалось.

— Кстати, Данир прислал тебе обзор новинок в цирковом искусстве. Я перенаправил этот пакет в компьютер в твоей комнате. И еще, из Индии пришло письмо, в нем поклонники бога Шивы пишут, что жаждут лицезреть новое воплощение их бога.

Тим оторвал от тарелки удивленные глаза.

— Как тебе божественность? — засмеялся Серж.

— Пока никак. Вероятно, это добавит мне проблем… — поморщился Тим. Уж очень много на него свалилось, причем сразу — он не успевал это даже осмыслить, не то что прочувствовать или продумать.

— Не будь таким занудой!.. — опять засмеялся Серж. Он был явно в замечательном расположении духа. — Поручаю вам с Павлом сделать новый демонстрационно-обучающий «ролик» многорукости. Сегодня утром я еще раз просмотрел ваши последние записи. Особенно мне понравились твои ощущения при попытках вжиться в потерянные виртуальные руки. Эту изюминку надо будет особо подчеркнуть.

— Я полагаю, писание отчета сегодня откладывается?

— Какой там отчет, когда такое творится!.. Я сейчас вынужден работать автоответчиком — и все из-за тебя, дружище! Пожалуй, сегодня сбегу из кабинета — пусть заместители отдуваются…

В кабине кареты, по дороге в Институт, Серж продолжил обзор заинтересованных в изобретении Павла и Тима:

— Корпорация детских игрушек просит заключить договор на совместную разработку детского игрового тренажера шестирукости. И даже название придумали — «Урок Шивы». Жаль, что ты мечами не владеешь, имели бы классического Шиву!

— Ага, только мечей мне и не хватает… — грустно сострил Тимур.

— Я думаю, детские игрушки — это будет приоритетный договор. Надо будет Институту набрать дополнительный штат. Когда «железо» будет готово, то и тебе тоже придется попотеть!

— Неужели не найдешь замены? — такая перспектива мало понравилась Тиму.

— Увы. Уже почти весь Институт прошел через тренажеры, но пока никто не приблизился к твоему мастерству…

— А почему игрушки приоритет? Ты, похоже, в детстве не наигрался?.. — пошутил над старым другом циркач.

— Потому, что дети — это наше будущее в буквальном смысле, — серьезно проговорил Серж. — Для них «Урок Шивы» важнее изобретения кареты.

— Хм, не знал, что ты так любишь детей… — подметил Тим.

— Пока не знаю, люблю ли. Не было времени задуматься, прочувствовать. Но я хорошо знаю другое… Помнишь наш разговор по поводу мессии в прошлом?

— Да, — припомнил эти философские рассуждения Тимур.

— Так вот, наибольшие влияние на прошлое можно сделать не шастая там. Лучше получится прямо из нашего времени… — поднял указательный палец вверх Серж.

— Это ты про новый прибор или программу говоришь? — спросил Тим.

— Этому прибору тысячи лет, и называется он — Человек, — засмеялся Серж. — Представь себе такую аналогию: едем мы в автомобиле по неезженной степи. Нас трясет на кочках. Трава скрывает сюрпризы в виде камней и промоин.

Как бы демонстрируя слова, Серж снизился над степными просторами. У них под ногами замелькали сухие травинки, спрятавшие под своими венками обкатанные ветрами булыжники, и расщелины в лопнувшей соленой почве.

— А по нашей колее следом едет другой человек, и ему уже лучше видны препятствия в примятой траве, — продолжил Серж. — Проедет еще с десяток автомобилей, и получится наезженная степная дорога, по которой можно добраться куда-нибудь быстро и даже с неким комфортом. Потом, со временем, автомобили разобьют дорогу, и кто-то проложит новую колею в объезд выбоин. И у последующих автомобилистов появится выбор, по какой ветке ехать. Так вот, живя, человек движется по накатанной колее своих отражений из будущего либо пытается проложить свой, более короткий и удобный путь. И если повезет, то у отражений в прошлом появится более удачный вариант движения в прекрасное будущее… Но не все так просто. Если ты вырастишь сад, то в прошлом он сам по себе не появится. Но, умудренные этим опытом, твои отражения в прошлом смогут вырастить его с меньшими усилиями…

— Что я от тебя слышу!? — наклонился к другу Тим. — Ты говоришь, что опыт, внутреннее совершенство людей, более важны, чем технический прогресс!? Никогда бы не подумал услышать от тебя, технаря, такое! — засмеялся Тим.

— Да, — кивнул изобретатель, — технический прогресс призван сделать нашу жизнь более комфортной. Он стимулирует интеллектуальное развитие, но сам по себе не решает наших внутренних проблем. Мы можем и должны использовать его потенциал для развития всесторонней личности. Ваша с Павлом находка как раз из этой области.

— А я думал, тебя интересуют только многорукие рабочие… — попытался пошутить Тим. Однако серьезный взгляд Сержа остановил его от развития этой мысли. — Шучу, шучу, — тут же поправился он.

— Технические достижения — это достижения цивилизации своего времени. А умения, совершенство личности — это достижения человечества всех страт в надвремени. Ваше изобретение поможет людям прочувствовать свои потенциальные возможности. И проблема даже не в однорукости, а в однобокости души. Мне кажется, что гомо, лесбо, транс — это тоже болезнь однобокости души, как это ни парадоксально звучит…

Тимур о таких вещах мало задумывался, поэтому разговор иссяк. Однако, после небольшой паузы, циркач озвучил свои сомнения:

— Слушай, Серж, у меня такое чувство, что ты меня разыгрываешь. Какой из меня изобретатель?! Не успел появиться, а уже трах, бах и — мировое открытие!..

— Не разыгрываю, а подыгрываю! — показал все зубы в широкой улыбке Серж. — Но ты не дрейфь, старик! Ты вернулся как раз вовремя. Мы ведь только-только открыли эту целину неизведанного. Сейчас бери любой участок, паши — и будет результат. Одно открытие порождает цепочку новых. Другое дело, что большинство наших открытий весьма специфические и понятны только единицам. Но то, что сделали вы с Павлом, понятно многим. Хотя далеко не все пока могут представить виртуальные руки, так что найдутся такие люди, которые будут удивляться: почему они видят у тебя только две руки? Будут искать, куда ты спрятал остальные четыре! — опять рассмеялся Серж. — Так что будь готов и к такому повороту событий!

За разговорами время полета пролетело незаметно. Серж с Тимом поднялись на двадцатый этаж Института и подошли к двери кабинета под номером две тысячи три. На двери висела табличка «Консультант по страте-1 Тимур Алексеевич Самойлов». Пока удивленный Тим читал табличку, Серж приложил руку к черной панели рядом с дверью и скомандовал:

— Вахтер, зарегистрируй нового владельца кабинета Тимура Алексеевича Самойлова!

— КОМАНДА ПРИНЯТА. ТИМУР АЛЕКСЕЕВИЧ САМОЙЛОВ, ПРИЛОЖИТЕ РУКУ К ПАНЕЛИ И ПОСМОТРИТЕ НА МИГАЮЩУЮ ЛАМПОЧКУ, — сказал компьютер голосом пожилой женщины. — ПОЖАЛУЙСТА, — добавил тот же голос после секундной паузы.

Тим выполнил просьбу. Дверь тут же скользнула в сторону, и Тим прошел в свой кабинет. Он был вполне обычный: в меру просторный, с большим круглым столом в центре и мягкими стульями по периметру комнаты. В одном углу разместился стол с компьютером, в других стояли мягкие кресла. В правой стене была еще одна дверь. Серж открыл ее и пояснил:

— Это комната отдыха.

Тим вошел следом и увидел большой диван, холодильник-бар с прозрачной дверкой, полный напитков и закусок, стол с кофейником, тостером и вазочкой с темно-красной розой в центре.

— Шикарно! — восхитился Тим. — Но мне-то зачем эта комната отдыха?

— Странный вопрос! — глаза Сержа хитро блеснули. — Конечно, для занятия любовью с сотрудницами!..

Лицо Тима приняло удивленно-испуганное выражение. Серж глянул на него и залился смехом:

— Шучу! У творческих сотрудников день не нормирован. Кто-то любит днем часок отдохнуть, а иногда приходится трудиться весь день и ночь, с небольшими перерывами на сон. Всякое бывает, — сказал он уже серьезным голосом.

— Это намек? — вздохнул Тим и представил еще более ненормированные трудовые будни. А ведь он так хотел бы вернуться в цирк…

— Хм, вопрос с двойным смыслом, скажем так, — так же серьезно проговорил Серж. — Садись, поговорим, — показал он на мягкие кресла, обтянутые черной кожей. — Я хотел бы подольше подержать тебя под своей опекой. Но ты кот, который любит гулять сам по себе. Как только вернешься работать к Даниру, то сразу купишь квартиру поближе к цирку. Кстати, денег на твоей депозитной карточке хватит еще и на карету. Но я чувствую, что ты долго в этом времени не просидишь.

Серж поднял ладонь, останавливая Тима, который хотел возразить.

— Даже твой куратор из будущего про что-то такое намекал, помнишь? Поэтому предлагаю тебе не спешить покупать движимость и недвижимость. Ты можешь поселиться в гостевой квартире Института и арендовать наши служебные кареты. Кстати, у нас на складе стоит контейнер с некоторыми вещами из твоей старой квартиры. Ты их можешь получить, когда пожелаешь… А пока живи у меня в особняке. Там места хватит нам всем, — похлопал старого друга по плечу Серж.

— Я подумаю, — ответил Тим. В словах Сержа было много рационального, хотя он и правда хотел бы пожить самостоятельно.

— Пойдем, спустимся к Павлу, — прервал его размышления Серж. — А то, дожидаясь нас, как бы он действительно не занялся любовью с молодой хорошенькой танцовщицей! — опять засмеялся изобретатель.

Но Серж не угадал. Они застали Павла за беседой с пожилой женщиной. Увидев вошедших, Павел поздоровался и представил гостью:

— Знакомьтесь, Вероника Петровна, специалист по танцу рук.

Женщина удивительно крепко пожала руки Тиму и Сержу.

Павел включил мелодичную музыку. Вероника сняла накидку и встала с кресла. Ее слегка полноватые плечи начали слегка подрагивать, передавая почти незаметное движения локтям, а потом ладоням и пальцам. В такт мелодии двигались все мышцы ее белых рук, как бы вибрируя созвучно с каждой нотой. «Хм, а я и не задумывался, что у нас столько мышц задействовано в простейших движениях», — заметил про себя Тимур.

Вероника тем временем перенесла основной аспект танца на кисти рук. Пальцы изгибались и били дробь по воздуху, и, казалось, что они издавали вполне слышимые звуки страстного разговора. Вероника приблизила их к лицу, и тут к танцу присоединились еще два участника. Ее карие глаза добавляли яркости танцу и тоже говорили что-то зрителям.

— Нет, это не танец, это песня рук, — произнес Тим.

— Спасибо! — скромно улыбнулась женщин, а циркач смутился — он не думал, что сказал свои мысли вслух.

Серж тут же предложил:

— А теперь, Тим, попробуй повторить движения рук.

— О, ты слишком много от меня хочешь! — рассмеялся циркач. — Вероятно, некоторые движения я воспроизведу, но не думаю, что это будет так же красиво. Плюс без тренировок мой танец будет выглядеть напряженным, качество записи будет соответствующим и мало кому доставит удовольствие, — подвел печальный итог Тим.

— М-да, ты прав, — поскреб себе подбородок Серж. — Думаю, надо создавать отдел искусств, подобрать талантливых артистов… Мы сейчас пойдем с Вероникой Петровной в соседнюю лабораторию, где есть нужный нам тренажер. Попробуем, может быть, у нее поучится шестирукий вариант. А вам… — повернулся Серж к Павлу и Тиму. — Тим, ты вчера управлял формой предметов, теперь попробуй раскрасить их, ты, вроде, всегда «дружил» с цветами. И еще подсказка — слепые «видят» форму предмета, ощупывая его. Попробуй и ты «увидеть» виртуальный предмет внутренним зрением, ощупывая его виртуальными руками.

На этот раз ухватился за подбородок Тим: «Ничего себе задачка!». Но вслух согласился:

— Попробую.

— А потом запишите демонстрационно-обучающий ролик многорукости, — уже в дверях предложил Серж.

— Как многорукости? — удивилась Вероника, уже стоявшая в коридоре. — Больше шести рук?

— Да, — ответил Серж. — И многорукость и многокачественность… Кстати, мы с вами этот вариант тоже попробуем на тренажере, — взял даму под локоток Серж. — Идемте в соседнюю испытательную лабораторию.

— Она забита сотрудниками, — предупредил Павел, — все хотят опробовать свои силы на тренажерах…

— Вот и прекрасно, — не смутился Серж. — «Накрутим хвосты» и разгоним всех по своим местам. Хватит развлекаться, — ответил Серж, скорчив рожу кровожадного тирана.

Как Тим ни старался, но с цветом у него ничего не получалось. Те разномастные пятна, который удавалось выдавить, существовали в каком-то своем мире и не желали окрашивать виртуальный объект.

— То ли я без художественного таланта… — начал расстроенный Тим.

— …То ли тренажер без соответствующих детекторов мысли, — успокоил его Павел. — Не переживайте, давайте лучше ощупывать предметы «без глаз». Я для этого выключу дисплеи шлема.

Это у Тима пошло. Ощупывая, он действительно получал представление о форме предметов. Наилучший результат получался при прощупывании виртуальными руками, растущими из головы. Точнее, Тим использовал даже не руки, а как бы обволакивал предмет подобием ложноножек амебы или пучком волосков. В этих вариантах действительно возникали зрительные образы. Правда, черно-белые.

После перерыва на обед Тим с Павлом начали записывать обучающий ролик многорукости и манипуляции формами виртуальных объектов. В очередной раз откинувшись в изнеможении на спинку кресла, Тим увидел неожиданно вошедшего Сергея:

— Серж, ты куда дел Веронику? — спросил Тим.

— Веронику укатали ваши ролики, — устало плюхнулся в соседнее кресло Серж.

— И какие у нее успехи? — заинтересованно спросил Павел.

— Не ахти… С горем пополам к туловищу приделали еще пару виртуальных рук. А верхнюю пару не нашли к чему приделать… Гм, всадник без головы… Точнее, кентавр без головы, — устало шутил изобретатель.

— Почему кентавр? — не понял Тим.

— Потому что четыре ноги, — притопнул своими ногами в черных лакированных туфлях Серж.

— К какому месту можно человеку приделать виртуальные ноги? — заинтересовался Тим. Он все еще никак не мог нарисовать картину, описанную другом.

— Вместо нижней пары рук получилась верхняя пара ног, — с грустной усмешкой сказал Серж.

— Экзотика… А как же она ходит? — мотнул головой Павел.

— Это словами не передать, надо было видеть, — махнул рукой Серж.

— Шива есть, кентавр есть, осталось найти еще парочку экзотических существ и можно делать виртуальный спектакль, — предложил Павел. — Вот вам и первое задание для отдела искусств!

— Да. Придется еще искать сценариста, режиссера, хореографа… И кого там еще? — задался вопросом Серж. — Тут не новый отдел, тут новый театр надо открывать — театр виртуальных искусств. Кстати, по поводу спектакля, на четыре часа намечена пресс-конференция. Присутствие вас двоих — обязательно! — выразительно посмотрел Серж на усталые лица Тима и Павла. И, обращаясь к последнему, строго сказал:

— Подготовь телевизионную версию фрагментов вашего последнего ролика. Это тоже должно быть готово к четырем часам!

Оставшееся время прошло в прежних трудах. Без пяти минут четыре Павел устало потянулся:

— Всё! Амба!

Он помог выбраться Тимуру из кресла тренажера и вытянул из компьютера плоскую пластмассовую коробку. Внутри лежала одна большая линза как от зеркальных очков. Тим с любопытством взглянул на никогда не виденный прибор. Павел пояснил:

— Здесь хранятся «ролики» — записи наших многочисленных дублей и мой синтезированный клип. Это КЛП — кассета лазерной памяти. В отличии от лазерных дисков прошлого в этом устройстве нет никаких подвижных механических частей, перемещается только лазерный луч. Поэтому КЛП работает намного быстрее. А из-за отсутствия вибраций достигается намного большая плотность записи — в этой коробочке ее аж терабайт!..

Павел так увлекся демонстрацией технической новинки, что не заметил, как стрелки часов почти дотикали до четырех. Тимур прервал его, похлопав по плечу:

— Нам пора.

Когда они спустились на второй этаж, конференц-зал уже был заполнен до отказа. Ответственный за проведение конференции — молодой, немного растерянный сотрудник Николай (как его представил Серж) сообщил, что все готово.

— На проходной не пропустили троих журналистов, — доложил он Сержу. — Теперь они скандалят внизу…

— Шумят все трое? — спросил Серж.

— Нет, только один. Остальные ждут, чем это все кончится, — ответил Николай.

— Почему их не пустили? — вмешался в разговор Тим.

— Один в запретном списке из-за скандальности характера. А остальные два — из-за посредственности, — сверился с записями, которые держал в руках, Николай.

— Сделаем так, — предложил Сергей. — Скандалисту вначале предложим пройти собеседование с нашим психологом из отдела кадров. Двух других отправим на тестирование — вдруг мы ошибаемся?

— Хорошо, сейчас передам на вахту, — ухватился за малозаметную серьгу в ухе Николай.

— Хм, ты сегодня в подозрительно хорошем настроении, — подметил Тим. — Даже на журналистов не «кидаешься»!

Серж только улыбнулся и развел руками:

— Настроение и правда замечательное, и его даже журналюги не могут испортить!

Серж указал Павлу и Тиму на стол на сцене:

— Прошу в президиум! И готовьтесь много-много говорить — вопросов к вам о-го-го сколько!

Зал, полный журналистов, нетерпеливо гудел. Заблестели вспышками фотоаппараты. Тим почему-то не ожидал, что его появление встретят аплодисментами. Павел от этого тоже смутился. Но быстро вставил прихваченный КЛП в компьютер и торопливо включил воспроизведение записи. На экране в глубине сцены замелькали кадры их многорукой работы, сопровождаемые удачно подобранным музыкальным сопровождением. — «И когда только Павел успел?» — удивился про себя Тим.

Тихо проезжали по паркету камеры (выбирали разные ракурсы съемки), журналисты смотрели на экран, боясь пропустить хоть один кадр.

А потом Тим и Павел, по очереди, пересказывали свои дни испытаний чуть ли не по минутам. Казалось, любопытству прессы не будет конца.

— Господа, мои сотрудники отвечают на ваши вопросы уже полтора часа. Между прочим, они устали… — мягко подготовил закрытие пресс-конференции Сергей.

— Скажите и вы несколько слов — о перспективах работы Института в связи с открывшимися новыми возможностями, например! — выкрикнул кто-то из глубины зала.

— Это тема другой пресс-конференции еще на полдня, — быстро отреагировал Серж. — Спасибо за внимание и всем до свидания!

Журналисты начали молча выходить из зала, знакомая стройная фигурка Риты помахала издалека Тиму рукой с зажатым в ней КИС — позвоню, мол. Тим вспомнил про троих журналистов, которых не пустили в Институт.

— Когда скандалист услышал предложение побеседовать с психологом, — рассказал Тиму Николай, — то он даже подпрыгнул от возмущения и убежал. А остальные два прошли тестирование. Показатель интеллекта действительно очень низкий.

— И где они? — включился в разговор Серж.

— До сих пор проходят собеседование на тему их профессиональной ориентации, — сообщил Николай.

— Какие предложения у наших специалистов на сей счет? — поинтересовался Серж.

— Предлагают их вежливо выпроводить после собеседования… — опять заглянул в свои записи Николай.

— Так и сделаем, — подвел итог Серж. — Кстати, нам ничего не надо испытывать на экстремальные условия эксплуатации посредственным потребителем? — спросил он Николая. Тот не сразу понял шутку и начал записывать вопрос шефа. Тим рассмеялся и похлопал парня по руке:

— У Сергея Петровича сегодня шутливое настроение!

 

Глава XVIII. Завтра в цирк!

— Думаю, теперь пора сделать передышку, — заботливо посмотрел на изможденного Тима Серж. Они летели к дому, и циркач едва отвечал на реплики друга, и то чаще «да» или «нет».

— Завтра у тебя свободный распорядок дня, — при этих словах Тим поднял глаза. — Нет, не до такой степени, — быстро поправился Серж. — С утра — отчет, а после обеда можешь заняться цирком. Если появятся идеи — заглядывай к Павлу в лабораторию.

Тим слегка поморщился — устал он от этих бесконечных открытий-тестирований-роликов, так что к Павлу зайдет с малой вероятностью. А вот в цирк — скорее всего. Только надо подготовиться.

«Вероятно, от меня ждут чего-то особенного», — думал Тим, блаженно растянувшись на кровати в своей комнате. «А что я могу?» — вдруг испугала его мысль. Он сразу начал просматривать на компьютере обзор, присланный Даниром. И думал, думал, думал. Но свой новый первый номер он так и не мог представить. «Что бы такое придумать?» — размышлял он, вышагивая из угла в угол комнаты. «Надо идти от практики». И Тим взял со стола стакан из тонкого стекла.

Уже привычным образом циркач переместил его в «надстрату времени». Затем вернул его обратно, но не проявил полностью — оставил стакан в «вневременном» состоянии (как межпланетный модуль, который он наблюдал вместе с Сержем на полигоне). Еще несколько экспериментов подтвердили его догадку: в таком состоянии стаканом было сравнительно легко управлять силой мысли.

Тим прошел в центр комнаты и подвесил в воздухе один за другим стаканы, поднос, чайную ложечку, ручку (всего шесть предметов), переведенные заблаговременно во «вневременное» состояние. А затем в шестируком варианте начал одновременно описывать ими замысловатые пируэты.

«Нет, не то», — через некоторое время решил Тим. — «Это для прошлого нечто подобное — чудо, а для нынешнего времени надо придумать что-то поинтереснее». Воображение услужливо нарисовало картинку — в первом ряду у арены цирка сидит мальчуган, тот самый, который разобрал свою игрушку на лавочке рядом с Тимом. Этот мальчуган смотрит на Тима и думает: «Какой приборчик лежит в кармане у дяди во фраке? Что там внутри?»

Картинка рассыпалась на кусочки из-за стука в дверь.

— Войдите. Открыто, — быстро ответил Тим, забыв, однако, опустить на стол парящие в воздухе предметы.

В дверной проем просунулась голова Тони:

— Можно? Вы еще не спите? — вежливо спросила девушка.

— Проходите, не спится, — вздохнул Тим и плавным полукругом опустил на стол сначала поднос, потом стаканы, и остальную мелочь. Тоня с любопытством наблюдала за его манипуляциями.

— Вот, почувствовала игру материей надвремени и решила заглянуть к вам… — слегка растерянно оправдалась она.

— Проходите. Присаживайтесь, — показал ей Тим на кресло. Он даже рад был посетительнице — всё равно с подготовкой номера ничего не получалось.

— Вы озабочены, что-то не так? — спросила Тоня, почувствовав его устало-расстроенное настроение.

— Это в этом времени что-то не так, — огорченно ответил Тим, указывая глазами на предметы на столе.

— Я видела «ролики», которые вы записали сегодня с Павлом, — мягко, но уверенно проговорила Тоня. — Там есть момент, где вы управляете формой виртуальных предметов. Может, это попробуете? — предложила она.

— Так это в виртуальном мире компьютера, — отмахнулся Тим. — Разве такое же сделаешь в реальности?!

— Можно поднять в воздух песок и придать облаку песчинок нужную форму… — задумчиво проговорила Тоня.

— А это идея!.. — выпрямился в кресле Тим. — Только как быть с цветом? Без него номер будет выглядеть блекло… — вспомнил Тим свои неудачи с цветными пятнами.

— Можно взять гранулы из разных материалов и выкрасить их в разный цвет, — предложила Тоня. — Например, железные шарики — в черный, медные — в желто-красный, стеклянные — в зеленый, а алюминиевые пусть останутся белыми. Главное, вам научиться чувствовать и настраиваться отдельно на каждый материал…

Тим задумался — идея, конечно, интересная, но уж очень она напоминает его сегодняшние опыты в лаборатории Павла. Т. е. очень трудоемкая и с абсолютно неизвестным результатом. А вслух сказал:

— Неуверен, что у меня получится…

— Пойдемте на кухню, — привстала с кресла Тоня. — Там есть соль, сахар. Для начала можно попробовать с ними…

Сосредоточившись, Тимур перевел во «вневременное» состояние соль и потом вынул ее из пластмассовой банки. Усилием мысли вжился в соляной кубик, увеличил его объем и стал придумывать ему простенькие формы.

Вот кристаллики сложились в воздухе в размытый шар, а потом плавно перетекли в овал, который циркач мысленно руками разгладил в толстый, белый лепесток. Движением мысли вместе с вялым движением рук циркач прогнал волну вдоль лепестка и вихрем закрутил его в спираль. Спираль сжал с торцов, превратив ее в бублик. Тима ободрил этот успех игры форм. Он вернул соль на место, и начал то же самое проделывать с сахаром.

Тоня с азартом за ним наблюдала. Потом она ссыпала соль и сахар в одну небольшую кучку в тарелке и предложила:

— Поднимите из кучки только соль!

Тим попытался несколько раз, но в воздух всплывала вся сладко-соленая смесь, причем за ней норовила подняться над столом и тарелка.

Тоня тихонько рассмеялась:

— Нет, так не пойдет, — она свернула из бумаги два кулечка, по отдельности насыпала в них соль и сахар, а затем вложила эти кулечки в ладони Тимура. — Попробуйте прочувствовать, чем отличается соль от сахара.

Тим настроился на соль в руке, а затем перенес внимание на кучку смеси в середине тарелки. После нескольких попыток ему все же удалось вытянуть из нее соль, оставив крупинки сахара лежать на тарелке.

— Ура! Получилось! — обрадовалась Тоня, ее возглас почти заглушили аплодисменты еще четырех зрителей. Тим оторвал взгляд от стола и с удивлением увидел жен Сержа, которые тихонько стояли возле стен недалеко от двери. Тим так увлекся, что не заметил, как они собрались на кухне, почувствовав манипуляции материей надвремени.

— Теперь наоборот — поднимайте в воздух сахар, — предложила воодушевленная Тоня.

Тим поднимал в воздух соль и сахар разными способами, а девушки его подбадривали. В творческом азарте он совсем забыл об усталости и опустошенности, заполнявших его совсем недавно.

К его огромному удивлению оперировать солью оказалось легче. Причем особенно хорошо «слушались» циркача крупные кристаллы.

— Хм, да они совсем разные! — задумчиво произнес Тимур. — Я имею ввиду, соль и сахар — они только внешне похожи!

— Разумеется! — засмеялась Тоня. — На вкус они — полные противоположности!

Тим тоже улыбнулся — и Тоне, и самому себе — за успех. А вслух пояснил:

— Не только на вкус, они и по внутренним ощущениям воспринимаются как абсолютно разные вещества!

Тоня согласно кивнула и достала из навесного шкафчика пакеты с гречкой и рисом. Но как Тим ни пытался, ему не удалось отделить одно от другого. В воздух приподнимались только смешанные бело-коричневые облака.

— Что-то в доме стало непривычно пусто, — раздался в дверях голос Сержа. — А это, оказывается, Тим учит моих жен готовить! — рассмеялся изобретатель. — И как называется это рисово-гречневое блюдо? — кивнул он на рассыпанные на столе крупы.

— Неудавшийся новый цирковой номер, — грустно сказал Тим. — А я, вообще-то, хотел приготовить гречневую кашу прямо в тарелке на столе…

При этих словах зерна гречки зашевелились, поднялась белая пена и закрыла их шапкой над тарелкой. Серж подошел, принюхался, потом потрогал дно тарелки рукой:

— Хм, холодное…

Ткнул пальцем в белую пену. Ее сухая шапка осыпалась от прикосновения, а на пальце Сержа остались белые кристаллики. Он слизнул их и шутливо возмутился:

— Пересолили! Сколько раз я вам говорил, чтобы только кто-то один готовил!?

Серж сделал сердитое лицо, и все дружно расхохотались.

— Мы вообще-то хотели сделать спектакль из летающих фигур разного качества и цвета, — пояснила мужу Тоня идею нового циркового номера.

— Так бы и сказали, — быстро отреагировал ведун. — А то я испугался, что меня ЭТИМ теперь будут кормить!

И он демонстративно поднес палец с остатками сухой пены ко рту и опять сморщился.

— А если на благо цирка, то я попрошу ребят из конструкторского отдела тебе помочь, Тим! А теперь — пора спать, — сказал Серж и обнял за талии Ларису и Нину. Женщины улыбнулись ему в ответ и прижались к плечам. Тим отвел глаза и поспешил в комнату. Возле самой двери в кармане запиликала КИС:

— Тимур Алексеевичв, не разбудила? Извините, что так долго не звонила — столько всего происходит, что просто физически не успеваю… — начала оправдываться Рита.

— Всё нормально, и у меня полный завал. Или аврал, — проговорил Тим, прислоняясь к двери своей комнаты с внутренней стороны.

— А статья у меня, между прочим, готова… — загадочным голосом проговорила Рита.

— Про пресс-конференцию или мое интервью? — поинтересовался Тим.

— Вообще-то обе, но официально полученные данные сверять не надо — ваш друг информацию так тщательно просеивает, что и зерна лишнего журналистам не перепадет…

Тим улыбнулся — он только что экспериментировал с зернами, и Рита их же упоминает, только в другом смысле. А журналист продолжала без паузы:

— Как у вас завтра день складывается? Может, можно подъехать?

Тим вспомнил свое обещание и задумался:

— Я завтра буду писать отчет, но дома. И, думаю, смогу выкроить полчаса, чтобы прочитать то, что у вас получилось.

— А?.. — Рита потянула гласный звук, не зная, как по другому напомнить Тиму про обещание познакомить ее с гаремом Сержа.

— Девочки, вероятно, тоже будут дома, — понял ее Тим. — И, возможно, тоже найдут время с вами пообщаться. Только давайте я утром уведомлю о вашем визите Сержа — маловероятно, что он будет против, но я все-таки гость, надо соблюдать приличия…

Рита была в общем удовлетворена, правда, согласование ее посещения с суровым директором института могло нарушить планы, но она внутренним чутьем знала, что и следующий день будет таким же интересным, как этот.

 

Глава XIX. Гарем, на интервью!

— Двадцатое мая первого года в прошлом, — сверился Олег с записями на «простынях» — большие листы пестрели информацией, переданной браслетом. Колонки цифр рассказывали о всех зафиксированных физических аномалиях, теперь же от Тима требовалось вспомнить, чему они соответствовали.

Тим нахмурил лоб — что же было в тот день? А, кажется, он встретился с Леной, подругой своего дубля в прошлом, а потом появился Тим+1 и Тим+3. Тогда стало плохо и Лене, и у Тима голова кружилась от встречи с самим собой в будущем. Другие аномалии соответствовали «прогреваниям» Тима в цирке в своих любимых «теплых» местах, а также встречам с Тимом+3, экспериментам циркача с новыми материями. Впрочем, были и даты, которые Тим никак не мог увязать с событиями семилетнего прошлого. От умственного напряжения у Тима разболелась голова, он никогда не думал, что ему придется вспоминать мельчайшие происшествия чуть ли не каждого дня. Поэтому когда в кармане завибрировала КИС, Тим только обрадовался перерыву:

— Да, Рита, подъезжайте, скоро освобожусь, начальство дало молчаливо-недовольное «добро», — быстро проговорил он и посмотрел немного виновато на Олега. Впрочем, тот был не в претензии, он и не рассчитывал, что циркач сможет настолько детально вспомнить события. В значительной степени отчет был готов, осталось только посидеть за компьютером и придать ему требуемую начальством форму.

…Рита вышла из кареты и вдохнула полной грудью свежий воздух — надо заранее успокоиться, ведь абсолютно не известно, к чему сведется эта встреча с женами Султана. Впрочем, она была готова к любому развитию событий — просто открыта к разнообразию. В конце концов любой результат — это уже результат, и лучше, чем отсутствие такового, правда?

С этими мыслями она смело зашагала по дорожке, ведущей к двери дворца. Рита немного замедлила шаги в красивом цветнике, над кустом с розами приподнялась женская фигурка в широкополой шляпе и приветливо улыбнулась ей издалека. Это подбодрило журналиста. «Интересно, а как жены обязанности делят? Жребий тянут, кому сегодня в саду работать, или старшая жена распоряжается?» — с этими мыслями Рита вошла в просторную гостиную. Тим уже ждал ее и пригласил присесть на диван. Она протянула первому врямяпроходцу его распечатанное интервью, и он погрузился в чтение.

Рита наблюдала за Тимом — вот он улыбается собственным привычным фразам, которые кажутся весьма непривычными на бумаге. А теперь, похоже, опять погружается в события прошлого — приятные.

— А вы умеете подмечать главное в человеке, — с некоторым удивлением прокомментировал он ее статью. — Получилось намного лучше, чем я ожидал…

— Вы ожидали худшего потому, что ваш приятель настроил вас против журналистов… — почти перебила его Рита.

Тим улыбнулся:

— Возможно. Серж действительно очень не доверяет вашей братии, а когда об этом все время говорят, то невольно начинаешь прислушиваться. Но у меня к статье замечаний нет, вот только тут давайте заменим слово…

И Тим с Ритой начали подбирать подходящие синонимы в некоторых спорных моментах. Они сидели, склонив головы над листами бумаги, когда в гостиную неожиданно вошла Тоня.

— Здравствуйте! — сказала она громко.

Тим несколько растерялся, в голосе девушки почувствовался напор и какое-то давление.

— Тоня, это Рита Батлер, познакомьтесь. Она журналист, сейчас мы сверяем мое интервью…

Рита с улыбкой приподнялась с дивана и протянула руку Тоне, но жена Султана практически не сдвинулась с места. Тоня с недоверчивой улыбкой рассматривала Риту и не спешила подойти и пожать руку.

— Похоже, вы не только для сверки материала сюда приехали, так? — наконец, проговорила она.

Рита растерянно посмотрела на Тима, он почти незаметным движением отрицательно покачал головой. Журналист нерешительно опустила руку, которую никто не спешил пожимать, и слегка раздраженно повела плечами:

— Разумеется! Как же можно упустить возможность познакомиться с женщинами из будущего! Мне бы очень хотелось написать и про вас!

— Про меня лично? — подошла ближе и присела на спинку другого дивана Тоня.

— Не только. Вы же не единственная… м-м-м-м, не одна тут живете, так?

Тоня откинула голову в смехе:

— Я тут не единственная жена, вы это хотели сказать?

Рита от такой прямоты немного смутилась, но быстро сориентировалась:

— Верно, я просто подбирала более приличные выражения.

— А что неприличного в том, что у Сережи пятеро жен? — на губах Тони заиграла саркастическая улыбка.

— Наверное, ничего. Не у вас одних такая большая семья, просто это довольно необычно для нашего общества.

— Пока… — почти вместе произнесли Рита и Тоня. Тим с удивление наблюдал за их разговором-перепалкой. В воздухе гостиной повисли какие-то барьеры, переступи такой — и дальше будет «стрельба на поражение».

— В этом пункте мы, похоже, сходимся, — немного добрее улыбнулась Тоня. — Впрочем, почему бы не поговорить? Только и мое интервью будем сверять, договорились?

Рита и не ожидала такой удачи. Она быстро согласилась, но тут же подумала, что было бы лучше поговорить со всеми женами. Вслух же журналист спросила:

— Может, пригласим к разговору и других женщин?

Тоня молча кивнула и на секунду погрузила взгляд куда-то внутрь себя.

— Кто захочет — придут, я всех позвала, а пока будут участвовать ментально.

Рита удивилась:

— Каким образом позвали? Вы ведь ни слова не произнесли… — удивилась Рита, пока не совсем понимая сказанное Тоней.

— Нам это и не требуется — мы можем общаться… по вашему телепатически, — пояснила Тоня.

— Только разговаривать или мысли и чувства друг друга тоже слышите? — приступила к интервью Рита.

Тоня пересела на тот же диван, где сидела Рита.

— В будущем это нормально — так общаться. Но и с людьми из вашего времени мы можем общаться намного глубже, чем словами. Например, про вас я могу сказать, что вы спрашиваете не то, что вас действительно интересует…

Рита почувствовала себя подопытным кроликом — уже несколько раз за пару минут общения она ловила себя на мысли, что эта молодая женщина просто видит ее насквозь. И увернуться от этого не представлялось возможным… Конечно, до нее доходили слухи, что туристы из будущего могут «читать мысли», но она и не предполагала, что с этим так скоро придется столкнуться. И почти «на автомате» Рита продолжила развивать интервью:

— Да… Я, например, хотела спросить, вы тут старшая жена?

Тоня с сожалением выдохнула:

— Нет у нас таких понятий — старшая, младшая жена. Мы все — подруги, и все любим нашего мужа…

— И не ревнуете друг друга? — спросила Рита первое, что пришло в голову. Память услужливо вытащила обиженные письма в газету обманутых жен, которые жаловались на вероломных соперниц, разбивших семейный очаг. Тоня внимательно посмотрела на Риту и хитро сощурила глаза:

— Но и вы ведь не из ревнивых…

Рита опять удивленно взглянула на столь проницательную собеседницу и слегка пожала плечами:

— Мои друзья-мужчины это скорее за недостаток воспринимают, других таких я не встречала. А вы…

Тоня слегка приподняла ладонь в воздухе и Рита остановилась на полуслове:

— Как вы думаете, почему?

Рита не ожидала, что спрашивать будут ее, а не она, но ответить все-таки решила — не стоит разрывать установившийся контакт.

— Не знаю, может, такая уродилась, не думала… Наверное, мне просто некогда тратить время и силы на такие глупости…

— Вот именно, вы всё прекрасно понимаете — зачем тратить время на убийство любви, когда можно просто любить? Кстати, человек вообще существо полигамное, просто каждый в разной степени, не замечали?

Разумеется, Рита это прекрасно замечала — и гаремы новых богачей, и любвеобильных дамочек, которым одного мужа и парочки постоянных связей на стороне и то не хватало. Но про это все говорили шепотом или с осуждением.

— Мораль в будущем тоже существует, — после секундного молчания продолжила Тоня. С первого взгляда эта фраза показалась Рите выпавшей из контекста их беседы, но к своему удивлению журналист поняла, что жена Султана отвечает на ее вопрос, который только промелькнул в ее голове.

— Только не в таком виде, как у вас — нет придуманных кем-то правил, которые никто не соблюдает, но все притворяются соблюдающими. Как вы и сказали, людям просто некогда тратить время на лицемерие, к тому же скрыть что-то практически невозможно — и мысли, и эмоции доступны другим, не только слова и дела…

Рита вдруг представила, что все ее мысли стали бы читать ее собеседники. «Иногда в голову такое придет, что сама удивляешься, а если все это наружу вылезет… Б-р-р-р! Нет, вот это уж стопроцентное вторжение в личную жизнь!» — мелькало в голове у журналиста.

Тоня вдруг заливисто рассмеялась, Рита и Тим удивленно на нее посмотрели.

— Вы мне положительно нравитесь! — продолжала смеяться Тоня. — Значит, ваши мысли — это личная жизнь, а что не личная?

Рита никак не могла продуктивно работать в таком «прозрачном» режиме. Она неуютно заерзала на диване и не знала, то ли отвечать, то ли пропустить вопрос мимо ушей и задавать свой.

— Давайте по очереди — раз уж я задала, то отвечайте, потом будет ваша очередь!

Рита внутренне махнула на всё рукой: «Буду просто плыть по течению этого интервью, всё равно интересно!» А вслух сказала:

— Я имела ввиду, что контролировать мысли могут единицы, по крайней мере я об этом только читала, но сама таких людей не встречала. А в большинстве случаев бывает так: посмотришь на кого-нибудь в толпе и мелькнет в голове: «Симпатичный!». Если же парень эту мысль услышит, то про дела можно забыть, придется отбиваться от ухаживаний в самое неподходящее время…

— Всё так, но не до такой степени примитивно. Ваши чувства к тому блондину на презентации, о котором вы сейчас вспомнили, были скорее воспоминание первой любви. Просто приятно было встретить кого-то похожего на Ви…

Рита неожиданно закашлялась, к ней подскочил Тим и начал хлопать по спине:

— Воды? — спросил он заботливо.

Рита молча кивнула головой и очень медленно подняла глаза на Тоню. В голове была пустота — шок от такой проницательности, боязнь подумать что-то и просто неспособность это сделать.

Тоня улыбалась, она была по-прежнему спокойна и уверена в себе. Рита не нашла в ее расслабленной позе ни превосходства, ни гордости от знания других людей.

— Знаете, а я ведь только сейчас поняла, что вы правы… — медленно проговорила Рита. — Я про того блондина. А как вы-то во всем разобрались за доли секунды?!

Тим принес стакан с водой, Рита кивком поблагодарила его, сделала жадный глоток и продолжала следить взглядом за Тоней.

— Хорошо, теперь ваш вопрос и моя очередь отвечать. Люди вашего времени воспринимают чувства человека очень упрощенно и разорвано. Например, девушка сказала, что ей кто-то понравился, молодой человек воспринимает это только как призыв к интимности и начинает грубо действовать. Но в простом «нравится» может быть огромное число оттенков — близость интересов, создающая комфортное и взаимообогащающее интеллектуальное общение; схожесть тонких тел, позволяющая комфортно перетекать друг в друга; сексуальное притяжение, наконец. Да и многое другое, не хочу загромождать нашу беседу сложными терминами. Люди будущего воспринимают друг друга более комплексно, поэтому вашу невинную симпатию никто бы в нашем времени не принял за призыв другого рода… И еще, человек привыкает к своим эмоциональным состояниям и обычно не замечает их нюансы. Как сторонний наблюдатель, я смогла прочувствовать, одним взглядом охватить неосознанные вами движения души и сформулировать их в короткой и понятной фразе.

— А что вы сами испытываете по отношению к своему мужу? У всех жен одинаковые комплексные чувства? — попыталась Рита взять нить разговора в свои руки и собрать все-таки материал для интервью.

Тоня улыбнулась этой попытке:

— Вообще-то моя очередь спрашивать… Ну да ладно, отвечу — поскольку мы все разные, то и оттенки чувств к мужу испытываем разные. Например, вы наверняка встречали устойчивые «треугольники», где муж искренне любит обеих — и жену и любовницу?

— Ага, есть такие, кто так говорит… — саркастично заметила Рита.

— Напрасно не верите, просто сложно найти всё сразу в одном человеке. И я сейчас говорю не о разделении «труда» — жене рубашки стирать, подруге развлекать мужа другим способом. Когда человек «вырос» духовно, как люди будущего, то в одном можно найти полную радугу чувств, интересов, стремлений…

Рита начала улыбаться:

— Что же вы тогда из будущего в прошлое сбежали? Да еще все к одному человеку?

Тоня засмеялась вместе с журналистом:

— Так к какому человеку! В этом всё и дело! Это ему сложно было бы найти одну женщину, чтобы могла гармонично взаимодействовать с его многогранной натурой! Кстати, он нам всем помогает идти своим путем…

— Хотела спросить вас про понимание любви, да, боюсь, ответ будет слишком сложным… — проговорила Рита, потирая лоб внезапно разболевшейся головы.

— Вы правы, простого интервью не получится, — кивнула Тоня.

«Если вообще какое-то получится», — мелькнуло в голове у Риты. «Вот принесу выпускающему редактору эти философские рассуждения, а она у нас женщина простая, ей детали подавай — что ели, с кем спали, про другое и думать не хочет…»

Тоня неожиданно поднялась с дивана и подошла в Рите. Журналист была в каком-то оцепенении, все реакции были заторможены. Тоня положила ей руку на плечо и слегка его похлопала:

— Думаю, вам на сегодня хватит — с непривычки от соприкосновения с нашей средой может голова разболеться. А про интервью не расстраивайтесь — напишите, как получится, а потом доработаем вместе. Когда будет готово, свяжемся через КИС Тимура. Кстати, для полноты материала неплохо бы поговорить и с нашим мужем, не думали об этом?

— Вы хотите сказать, что Султан согласится?! — опять поперхнулась от удивления Рита.

— Возможно, — хитро улыбнулась Рита. — Возможно, что Сережа вам даже понравится, вы достаточно чувственны для того, чтобы понять его — хотя бы немного.

Рита прикрыла глаза — она явно переутомилась сегодня, только середина дня, а она уже как выжатый лимон. Со звоном в ушах и на «автопилоте» она поднялась с дивана, попрощалась с Тимом и Тоней и пошла на выход. В саду в беседке она увидела четырех молодых женщин, которые смотрели друг на друга и весело сверкали глазами, при этом ни произнося ни слова. Когда Рита поравнялась с ними, жены Султана приветливо помахали ей руками. До Риты долетел теплый и одновременно прохладный ветерок — прохладный по температуре, а теплый по какой-то другой характеристике, она не могла правильно определить по какой. «Подумаю об этом завтра», — вспомнила она фразу Скарлет, главной героини «Унесенных ветром». «А сейчас — в душ и отдыхать. Никогда у меня еще не было столь выматывающего интервью!»

 

Глава XX. Секретарь в перстне

Тим шагнул на разогретый солнцем асфальт — с облегчением помахал рукой словоохотливому таксисту и почувствовал себя «дома» возле «Института Физики Надвремени». Точнее в безопасности — по дороге из цирка он сначала «отбивался» от узнававших его то и дело прохожих, потом взял такси в надежде на уединение, но и тут его «догнала» популярность в лице всё и всех знающего водилы. Впрочем, скоро Тим уже будет меньше находиться «на публике» — в кармане позвякивали ключи от квартиры Института, где он сегодня и собирался провести ночь. Когда они с Олегом утром осматривали жилплощадь, всё было абсолютно готово к заселению — даже холодильник забит продуктами. Тиму сразу захотелось остаться в «своей» квартире — он, оказывается, тяготился многолюдным «общежитием» у Сержа, но не понимал этого до того момента, как представилась реальная возможность уединиться. «Осталось только решить вопрос со служебной каретой, чтобы независимо передвигаться по городу,» — думал Тим, поднимаясь в кабинет Сержа и нагревая в ладони гладкий металл ключей в кармане.

— Как прошли переговоры с Даниром? — поднялся из-за стола Серж.

— Основные детали работы обговорили, — опустился в мягкое кресло Тим. — Все думал по дороге — а почему ты меня отпустил в цирк? Вроде в Институте работой заваливаешь, а в то же время…

— Потому что для плодотворного творчества необходимо постоянно переключать поле деятельности. Полдня в Институте, а остальное время в цирке, я думаю, это будет идеальным сочетанием для тебя.

— Слушай, ты обещал мне выделить в аренду карету Института, — продолжил наболевшую тему Тим. — Оказывается, мне сейчас затруднительно ездить в такси… Меня все узнают! — выплеснул Тим недавнее впечатление, которое все еще давило его, как и душная жара на улице.

— Не бери в голову, — протянул другу стакан с прохладным напитом Серж. — Для вождения кареты нужно пройти курс обучения, но у тебя на это времени не будет. По крайней мере, в ближайшем будущем. Будешь действовать проще — зажмешь свой перстень-секретарь и прикажешь подать тебе карету с водителем.

— Что, уже готов? — удивился Тимур.

Серж протянул Тиму перстень с голубым камнем и предложил:

— Надень на палец. Это вместо браслета.

— На какой палец его одевать? — спросил Тим, рассматривая на ладони украшение.

— Без разницы, но лучше на левую руку, — пояснил Серж. — Теперь послушай, как он работает: если повернешь камень по часовой стрелке, то где бы ты ни был, в каком времени бы ты ни путешествовал, ты окажешься в нашем Институте, в комнате возврата, в нашей страте времени. В принципе, при этом ты можешь прихватить с собой что-нибудь или кого-нибудь, если охватишь их своей мыслью. Просто так кольцо с пальца снять нельзя. Если попытаешься, то опять же окажешься в комнате возврата. Для того, чтобы расстаться с перстнем, надо предварительно повернуть камень на два оборота против часовой стрелки. Но я тебе не советую снимать его даже в ванной. Сейчас есть большая вероятность, что тебя может выкинуть в страту -1. Ха, представляешь себе, залазишь в ванну, намыливаешься, и — бац! — ты в центре многолюдной площади Рима прошлого! Ха-ха-ха… А потом ты на ломаном русском языке пытаешься там объясниться,… ха-ха-ха, намыленный…

Серж запрокинул голову в отчаянном смехе, Тим тоже прочувствовал ситуацию: у него перед глазами всплыла другая картинка — намыленный герой из фильма «Двенадцать стульев» на лестничной площадке перед захлопнувшейся дверью. Мужу Эллочки-людоедки было ну очень не по себе даже перед единичным зрителем его позора — Великим Комбинатором.

— Почему так мелко? — решил усилить игру Тим. — Почему не на другую планету или звезду? Например, те разноцветные осьминоги, которых мы видели в «пузыре» в степи, вряд ли испугались бы моей наготы…

— Увы, старик, на такие перемещения «юшечки» не хватит.

— Это еще почему? — наигранно возмутился Тим. — Тебя же тут всесильным уже называют…

— Пассивно ты можешь переместиться только вдоль эквипотенциальной поверхности, — переходя на серьезный тон и садясь в кресле пояснял Серж. — Правда, есть маленькая вероятность туннельного перескока на Луну, но для этого тебе предварительно придется подняться на 140 тысяч километров над поверхностью Земли. Существует и еще более малая возможность туннельного перескока на Марс. Но и для него необходимо оказаться на высоте 25 тысяч километров над поверхностью Земли…

— Почему так высоко? — скорее машинально, чем из реального интереса спросил Тим.

— Не высоко. На таком расстоянии, так сказать, будет соответствие с гравитационным потенциалом на поверхности Луны и Марса.

— Будет одинаковая сила тяжести? — попытался «перевести» разговор в понятные термины Тим.

— Нет. Будет одинакова глубина гравитационной ямы, — продолжал свою линию Серж.

— Г-м… Любишь ты, Серж, помудрить!.. Ты лучше скажи, что изменилось? Вроде бы мне был обещан месяц стабильности…

— Тим, ты очень интенсивно манипулируешь материей вневремени. Нет у тебя месяца!.. Теперь слушай инструкции дальше — шутки закончились. Если сжать перстень, то откликнется встроенный компьютер. Ты можешь его использовать как коммуникационное устройство для связи, например, со мной или любым другим абонентом. Причем ты это можешь сделать из любого времени.

Тим сжал перстень и услышал у себя в голове звонкий мальчишеский голос:

— СЕКРЕТАРЬ СЛУШАЕТ!

«Секретарь, ты отчетливо меня слышишь?» — про себя, как на тренажере, проговорил вопрос Тим.

— ДА! СЛЫШУ ОТЧЕТЛИВО! — радовался переливами интонации секретарь.

— Ты можешь дать команду компьютеру сменить его голос, — продолжал Серж.

— Не-нет. Мне нравится этот — очень оптимистичный.

— СЕКРЕТАРЬ НАПОМИНАЕТ РАСПОРЯДОК ДНЯ — У ВАС НАЗНАЧЕНА ВСТРЕЧА В КОНСТРУКТОРСКОМ ОТДЕЛЕ. ЦЕЛЬ: ПРОВЕРКА ПОДОБРАННЫХ МАТЕРИАЛОВ, — прозвучало у Тима в голове.

— Точно, я почти забыл — я же с Василием договорился поработать. Полезная штука эти секретари, — улыбнулся Тимур.

— А секретарши — еще полезнее, — опять прошел на шутливый тон Серж и проводил друга до двери кабинета.

Тим познакомился с Василием — инженером из конструкторского отдела — утром. Рассказал ему свою идею «раскрашивать» виртуальные предметы, создавая их из разноцветного виртуального песка. Василий пообещал подобрать образцы различных материалов с зернами разного качества. А Павел вызвался подумать и сделать соответствующую компьютерную программу.

Когда Тим открыл дверь конструкторского отдела, Василий сидел спиной к нему. На поверхности большого стола стояли одинаковые блюдца из прозрачного пластика с разного цвета «порошками».

— А, вот и вы, — быстро повернул голову в сторону Тима Василий. — Не знаю, хватит ли этого… — сделал он широкий жест рукой в сторону заставленного стола.

— Так, посмотрим, какие же у них свойства, — пододвинул стул поближе к блюдечкам Тим.

Больше часа у него ушло на то, чтобы выбрать подходящие материалы — такие, которые имели бы свои, неповторимые по ощущению качества, и которыми было бы легко манипулировать. Металлического вида гранулы, которые на столе были практически черными с синеватым отливом, во «вневременном» состоянии засветились насыщенным фиалетовым. Резко меняли цвет и другие вещества. Тим невольно залюбовался глубоким розовым свечением, которое шло от невзрачного вида песчинок, стоило их перевести во «вневременное» состояние. Новый цвет был более насыщенным и сочным, в каждом случае определялся самим материалом, а не той краской, которой был покрыт образец. Силой мысли Тиму удалось изменить оттенок розового в сторону легкого сиреневого, но так было далеко не у всех образцов.

— Может, от размера гранул зависит? — вслух проговорил Тим, невольно сравнивая свой успех с серо-розовыми песчинками и неуспех с черно-фиалетовыми «стружками» (оттенок «вневременного» цвета изменять не получалось).

— Завтра я могу подобрать вам образцы с разной величиной гранул, — быстро отреагировал Василий, который молча и заворожено следил за манипуляциями Тимура. — Только скажите, какие материалы вы отобрали.

Тим пристально посмотрел в восхищенные глаза инженера — он смотрел на Тимура как на божество. «Наверное, не стоило на виду у Василия делать все эти манипуляции», — пришла запоздалая мысль в голову циркача. Но от размышлений по этому поводу оторвала его КИС — задребезжала в кармане. Тим машинально нажал кнопку и услышал возмущенный голос Риты:

— Перестаньте мне мешать! — зазвенело ее негодование на весь кабинет Василия.

— Мешать? — ничего не понимая, переспросил Тим. — Вы где сейчас находитесь?

— Я дома. Пытаюсь работать над статьей, а вы тут рядом стоите и мешаете!..

— Вообще-то я сижу. И не у вас, а в конструкторском отделе «Института надвремени», так что никак не могу быть рядом с вами, — начал улыбаться Тимур.

— Ну, не вы сами, — несколько стушевалась Рита. — Ваш дух, что ли, стоит сзади справа и отвлекает меня. А перед компьютером висит дух Тони и постоянно подсовывает мысли, как надо писать… И всё началось после нашей встречи во дворце Султана. Это безобразие! Это вмешательство в личную жизнь и свободу творчества!

— Успокойтесь, Рита! Уж в вашу личную жизнь я никак не вмешиваюсь, это точно! Скажу по правде, я ничего не понимаю, но обещаю поговорить с Тоней, — успокоил журналиста Тимур, но возмущенная Рита отключилась без предупреждения.

Василий удивленно слушал разговор, и после впечатляющих манипуляций с меняющими цвет веществами его глаза вообще округлились. Тим решил завершить работу с инженером и быстро назвал выбранные образцы. Но Василий отвечал на вопросы невпопад. «Похоже, он вообще не слышит, что я ему говорю,» — промелькнуло в голове у Тима. «Да, надо быть осторожнее — не все люди подготовлены к подобным откровениям, даже из персонала Института,» — думал он, выходя из кабинета Василия. «Похоже, он и вправду счел меня воплощенным божеством. Слухов теперь прибавится…»

Тим шел по коридору и раскланивался с научными сотрудниками. Самые смелые протягивали (несмело) ему руку для рукопожатия, большинство просто восхищенно кивало и хлопало глазами. «Странное дело, в этом времени все перевернулось. Для обывателя чудо уж не чудо. Зато ученые мужи, т. е. ведуны, обожают чудеса!.. Может быть, потому, что они понимают — что есть что?» — размышлял Тим, направляясь в свою новую квартиру. — «К себе домой!» — сказал он про себя с гордостью.

 

Глава XXI. Гарем «наоборот»

«Современный гарем — это…» — мысль Риты в очередной раз зависла, как и компьютер, который печатал каждую букву с секундным опозданием (точнее, так в данный момент воспринималось).

«Не работается» — подвела журналист не утешительный итог. Знакомое непродуктивное состояние грозило срывом интересной темы, если быстро не удастся «поймать музу за хвост».

— Ритка, ты где? — прозвенела КИС голосом редактора. — На интервью?

— Нет, дома, обрабатываю материал.

Из-за важной темы Рита осталась работать дома — подальше от назойливых посетителей и шумных коллег. Впрочем, начальство достало и здесь.

— Тогда гони сюда и быстро, — взахлеб затараторила Катерина. — Тут такая дамочка пришла на жизнь жаловаться — зашибись! Вообще-то у нее стопроцентная депрессия, жалко, конечно, но она сама притопала, и сейчас лечится разговорами…

— Кать, — с трудом вклинилась в поток речи Рита. — Но я же не единственный журналист в редакции, так? Ты же знаешь, где и у кого я интервью взяла…

— Так всё по теме! — еще больше обрадовалась редактор. — Ты же не знаешь, ЧТО за дамочка пожаловала! У нее свой гарем, но только — мужской. В общем, лети на всех парах, т. е. скоростях, только ты эту тему можешь интересно сделать!

КИС отключилась до того, как Рита успела что-то сказать. Впрочем, эта фраза «Только ты можешь» действовала на нее почти безотказно. Да и не писалось про гарем Султана, почему бы не попробовать?

Наташа (так представилась собеседница) восседала в кабинете директора и попивала кофе из редакционной чашки общего пользования. Прическа «волосок к волоску», акриловые наращенные ногти на руках с уже выступившими от возраста венами. Но лицо Наташи было как у двадцатилетней — ни морщинки, ни тени усталости. «Вот что молодые мужики со стареющими дамочками делают», — ехидно шепнула Рите на ухо Катя и закрыла за ее спиной дверь.

Рита быстро вошла в рабочий тон — доверительная улыбка, открытая поза:

— Здравствуйте, я — Рита Батлер. А вас как называть?

— Просто Наташа, — несколько недоверчиво окинула фигурку журналиста в поношенных джинсах дама. — Мне сказали, что вы специалист по семейным ситуациям и психологическим тупикам?

— Спасибо за доверие, — улыбнулась Рита. — Скажем так, образование позволяет в этом разбираться, а опыт — помогает.

Дама удовлетворено кивнула:

— Понимаете, я просто рассказать хотела — чтобы другие знали. Но только без имен и фото, договорились?

Рита убедительно кивнула.

— И без диктофона, — недоверчиво покосилась на прибор записи Наташа.

Рита опять кивнула:

— ОК, у меня память хорошая.

— В общем так, замужем я уже почти двадцать лет и вполне счастлива, но… Но несколько лет назад задумала я небольшой ремонт, тогда-то мне и посоветовали студента-медика, который в медицину пришел из строителей. И работал качественно, и брал недорого, и, самое главное, не чета пьянчугам-работягам — ему деньги на учебники нужны, а не на бутылку…

Наташа закурила дорогую сигарету, некурящая Рита с удивлением не отмахнулась от дыма — приятный легкий аромат только привлекал ее. Наташа оказалась хорошей рассказчицей, и Рита быстро погрузилась в ситуацию трехлетней давности: Наташа пришла пораньше с работы, чтобы все-таки понаблюдать за тем, как студент Гена кладет кафель в ванной. Бородатый медик, заляпанный цементом, ТАК посмотрел на нее васильково-синими глазами, что у Наташи поползли мурашки по всему телу и особенно — внизу живота.

«Пельменей хочешь?» — проговорила она с почти сведенными от страсти зубами.

Студент удивленно замер с мастерком в руке.

— Бонус за хорошую работу, — быстро пояснила Наташа, — на оплате не отразится.

Гена сглотнул слюну и кивнул.

— Тогда прими душ и через 20 минут — на кухню, — уже совладела с эмоциями Наташа и заговорила привычным командным голосом. Гена же так и стоял с открытым ртом. Наташа снисходительно улыбнулась и протянула ему огромное махровое полотенце бирюзового цвета с пальмовым рисунком:

— Пельмени надо есть в чистоте и комфорте. Свое грязное можешь не одевать.

Гена покраснел и опустил глаза. Но тем не менее отложил инструмент и потянулся к выключателю душа.

Через двадцать минут дымящиеся ароматные пельмени стояли на столе рядом со стопочкой водки. Наташа в легкомысленном халатике сидела рядом:

— Нет, ты ешь, я не голодная, а выпить с тобой — с удовольствием.

Закончились пельмени в спальне хозяйки, да так обоим этот спонтанный «обед» понравился, что ремонт затянулся на несколько месяцев. А когда дальше тянуть кладку кафеля, покраску дверей и клейку обоев было нельзя, Наташа решила обеспечить бедному, но талантливому студенту лучшие условия для учебы — сняла ему квартиру. Разумеется, она сама наведывалась туда нередко.

— А потом у Гены началась сессия — стало некогда. Как-то мы с подругами решили организовать девичник в ресторане, и, к моему удивлению, я встретила там Геннадия. Но только не у учебниками под мышкой, а с девочкой…

Наташа обиделась и перестала своему любовнику звонить и платить за квартиру. Но он скоро появился на пороге ее офиса — с повинной головой.

— Впрочем, не такая уж она была и повинная, — продолжала жаловаться Наташа. — Гена признавался мне в любви, рассказывал, какая я замечательная и мудрая, а потом добавил, что его чувства к Лере — другие, но не менее прекрасные. И он совершенно не хочет порывать с нами обеими. Мы дополняем друг друга, создаем ему полное ощущение счастья и вообще имеем прекрасные шансы стать подругами. Разумеется, я такое и представить не могла, но за Геной к тому времени уже сильно соскучилась. К тому же я решила, что это в своем роде справедливо — я же замужем, почему он не может?

И Наташа продолжала платить за квартиру, выдавать на карманные (правда, возросшие) расходы Геннадию и его подружке и наслаждаться безумным сексом.

— А с мужем у вас уже не было отношений? — осторожно прервала монолог Рита.

— Ну почему же? — слегка обиженным тоном переспросила Наташа. — Он еще вполне ничего, да и любит меня…

— А вы его? — поймала на слове собеседницу Рита.

— Конечно! — не задумываясь ответила Наташа. — У нас же столько общего, столько лет вместе…

Впрочем, еще больше «общего» оказалось у Гены и Леры — студенческий роман стремительно приближался к свадьбе, так как скоро их должно было стать трое. Наташа, после первого шока, опять согласилась помочь молодым материально — не чужие же они друг другу, в самом деле? Тем более, что Гена так искренне ее любит, да и привыкла она к бородатому синеглазому медику за два года.

— А теперь к нам приехал троюродный племянник мужа — остановился у нас на время вступительных экзаменов. Он уже армию отслужил, теперь из маленького города решил перебраться в большой, да и образованием заняться. Вот только я просто не могу находится с ним в одной квартире — он ТАК на меня смотрит, что я чувствую себя голой даже в норковой шубе… Тем более, что Леша и правда замечательный — умный, скромный, интеллигентный… Я просто не знаю, чем это все может кончиться…

«Зато я прекрасно знаю», — подумала Рита и отложила ручку от своих записей.

— А от газеты вы чего хотите? — произнесла она вслух.

— Совета, — удивленно округлила глаза дама. — Вы же эту полосу ведете и разъясняете, почему всё происходит и что надо делать…

«Бешенство матки, лечится мужниной поркой», — мелькнуло в голове у Риты, но профессиональное поведение заставило широко улыбнуться:

— Знаете, уж очень нетипичная у вас ситуация, я никогда в жизни ничего подобного не встречала. Давайте сделаем так — мы опубликуем вашу историю и попросим читателей посоветовать вам что-то. А через неделю приедет из командировки психолог, с которым мы сотрудничаем. Уверена, он согласится разобраться в вашей ситуации с профессиональной точки зрения. Устраивает?

Наташа удовлетворенно кивнула:

— Устраивает!

Рита записала контактный телефон и проводила даму к выходу. Пока она плавной походкой «проплывала» к двери, из компьютерной высунулся дизайнер Вова и заворожено посмотрел Наташе вслед.

— Успокойся, у нее муж, молодой любовник и второй на подходе, — похлопала его по плечу Рита.

— Где два, там и третий, — быстро сориентировался паренек. — Когда она еще раз придет?

— Не скоро, — остудила пыл компьютерщика редактор Катя. — Пока полосы не сдашь, уж точно не появится. Ты, кстати, какую сейчас делаешь?

Вовчик вздохнул и поплелся к своему компу.

— Нет, что-то в ней бесспорно есть, что привлекает пацанов, — подметила Катерина. — В общем, делай материал хоть про мужской гарем, хоть про женский — какой первым напишешь, такой и поставим.

Рита такому повороту была рада — ее интервью с гаремом Султана писалось с трудом.

 

Глава XXII. Пыль и глазки

— Фюу-у! — присвистнул Тим и снял с головы шлем. Эксперимент по виртуальному рисованию тюльпана на экране компьютера пришлось прервать — цветок «нарисовался» не только там, где планировалось.

Однако Павел не сразу отреагировал на подобный непорядок — продолжал заворожено наблюдать за творчеством Тима в центре комнаты. Лучи света, пробивающиеся сквозь щели приоткрытых жалюзи, подсвечивали облачко пылинок. Они парили в воздухе, но не в привычном хаосе, а повторяли плавные линии тюльпана, который Тим только что сотворил на экране усилиями мысли. Но «экранный» цветок был цветным и зернистым, так как сформировали его мельчайшие частички виртуальной металлической стружки. «Растение» же в воздухе комнаты казалось призрачным, эфемерным, но от этого — намного более завораживающим. Павел смотрел на него с открытым ртом. Кстати, именно непривычное молчание хозяина лаборатории и заставило Тима оторваться от кристалло-творчества и повернуть голову с сторону «пылевого цветочного призрака».

«И как тюльпан тут оказался?!» — промелькнуло в голове у Тима. Меньше часа назад он уселся в кресло тренажера и настроился на ощущения разных крупинок кристаллов. Железо оставляло скрипящий привкус на зубах и было черным в его воображении, медь казалась теплой и мягкой на ощупь и соответствовала рыже-красному цвету. Алюминий создавал ощущение легкости и светился белым. Так постепенно Тим прочувствовал все девять отобранных образцов, и на экране перед ним появилось соответственное число коробочек. Вначале Тим брал цветной песок виртуальными руками и лепил «компьютерный» замок из этого песочного многоцветия. Однако усилий для этой процедуры требовалось много, а результат Тима не впечатлил.

«Надо подходить к проблеме по-другому, нестандартно», — решил он. И одновременно «вжился» во все девять коробок с цветным песком (так же, как он вживался в виртуальные руки). Каким-то непонятным образом Павел прочувствовал манипуляции Тима, невидимые глазом:

— Вот это правильно! — моментально отреагировал компьютерщик. — По нашему! Теперь надо «сплести» эти руки в… Во что бы вы хотели их преобразовать, Тимур?

Тим молча начал выводить тоненький зеленый стебелек. Он начал расти, из основания потянулись вверх салатовые листочки. «Похоже на тюльпан», — подвел промежуточный итог Тим. И начал во всех подробностях воспроизводить прожилки листьев, их сочный травяной цвет. Наконец он добрался до цветочного бутона, наполовину закрытого зелеными чашелистиками. Тим чувствовал, что не цветок распускается, а это он сам раскрывается, отрываясь миру колокольчиком из тугих и одновременно нежных желтых лепестков.

На мгновение циркач отвлекся и как бы со стороны увидел цветок… У него получилось! Получилось!!!

Вот тут-то он и повернул голову к непривычно молчавшему Павлу, да и сам заворожено засмотрелся на тюльпанный танец пыли. Павел медленным движением потянулся в сторону техники и плавно навел телекамеру на «призрак». Он постарался снять эфемерный тюльпан в разных ракурсах, но двигался как можно медленнее — чтобы не всколыхнуть воздух и не разрушить фантом из пылинок. Тем не менее призрачный образ постепенно растворился в солнечный лучах, и Тим почувствовал легкое сожаление — его неожиданное «творение» только что растворилось в небытие…

Павел устало пересел в кресло:

— Всё. Еще один выговор нам обеспечен, — наигранно поникшим голосом проговорил он.

— За то, что собрали пыль? — немного удивился Тим. Впрочем, он уже начал привыкать к подобным «взбучкам» — традиция такая в Институте Надвремени.

— За то, что придется выкинуть детекторы тренажера, — вздохнул компьютерщик.

— Сгорели? — не до конца понимал произошедшее Тимур.

— Нет. Просто они не то и не там пытаются уловить… Пошли, доложим первыми. Точнее, положим головы на плаху…

Тим едва успевал за размашистыми шагами Павла, который несся по коридорам и лестницам по направлению к «Отделу детекторов и измерительной аппаратуры». Циркач еще не видел Павла таким возбужденным и не совсем понимал причины подобного ажиотажа. Однако сотрудники отдела быстро оценили важность события — они сгрудились возле монитора с изображением пылевого призрака (запись передавалась по сети института) и внимательно слушали сбивчивые пояснения Павла. Время от времени они его перебивали и что-то бурно обсуждали. Тим же тем временем бродил по лаборатории и разглядывал диковинные приборы. Его внимание привлекло что-то удивительно простое на вид — на низеньком столике стояла прямоугольная стеклянная ванна с темной жидкостью, напоминавшей нефть. На зеркально-черной глади плавала толстая светло-голубая плита асбеста или чего-то, очень на него похожего.

Тим подошел поближе и вгляделся в еле заметный узор, проступающий на поверхности плиты. В том месте, куда он смотрел, появилось черное пятно в форме лежащей восьмерки. Тим наклонил голову набок. С легким запозданием восьмерка повернулась в ту же сторону. Тим закрыл правый глаз — правая половинка восьмерки поблекла. Открыл оба глаза, но ослабил свое внимание — восьмерка увеличилась в объеме и опять потускнела.

«Зеркало?» — подумал Тим. — «Странное какое-то…»

Тим перенес взгляд на другую часть плиты, и через несколько мгновений там тоже появилась черное пятно в форме восьмерки на боку, а на старом месте «клеймо» исчезло.

«Строит глазки», — решил Тим и отвернулся. Когда спустя несколько секунд он вновь повернулся и посмотрел на плиту, «глазок» не было. Но стоило ему задержать внимание на одном из участков плиты, как там опять появлялись глазастые узоры.

— Как успехи? — приглушенно проговорил у него за спиной пожилой сотрудник лаборатории.

— Что там за «глазки» на плите? — ответил вопросом Тим. — Это такое странное зеркало?

— Оба ваши предположения приблизительно правильные, — слегка улыбнулся морщинками вокруг глаз сотрудник. — Это так называемый простейший индикатор проявления силы мысли. Когда вы смотрите на что-то, то ваша мысль тоже принимает непосредственное участие в этом. Люди не просто смотрят. Они взаимодействуют с тем, на что смотрят… Но, как правило, на этом экране проявляется только одно пятно от взгляда, потому что люди обычно смотрят преимущественно одним глазом. У вас проявилось два одинаковых пятна, значит, оба ваши глаза задействованы равноценно.

— Получается, что я всегда воздействую на людей, на которых я смотрю? — спросил Тим в задумчивости.

— Да… Это вы создали призрачный цветок? — кивнул на толпу возле монитора сотрудник.

— Возможно, — неопределенно пожал плечами Тим.

— В таком случае вам вдвойне необходимо быть осторожным, когда смотрите на людей или что-либо живое. Ваш недобрый взгляд может ранить в буквальном смысле… И наоборот — ваша доброта и любовь могут исцелять души.

— Благодарю, буду иметь в виду, — сделал шаг в сторону Тим.

Циркачь мысленно приложился рукой к плите, и на ней четко проявилась пятерня раза в три больше оригинала по размеру. Посмотрел на плиту специально рассеянным взглядом и представил рисунок цветка. На плите проявился четкий контур ириса.

— Хорошая игрушка! — повернул голову Тим к наблюдавшему за ним со стороны «деду» (так про себя он назвал пожилого ведуна).

— Да. Будет хорошая игрушка, — подтвердил «дед».

Тим посмотрел на часы — он опаздывал на свою первую репетицию в цирке! Тим сжал перстень и услышал в голове:

— СЕКРЕТАРЬ СЛУШАЕТ.

— Секретарь, подай мне карету! — скомандовал он.

— КОМАНДА ПРИНЯТА. МИНУТКУ… КАРЕТА ВАС ЖДЕТ НА ПЛОЩАДКЕ КАРЕТ НА КРЫШЕ ИНСТИТУТА. СТОЯНКА НОМЕР 3.

Тим, соблюдая правила вежливости, подошел к возбужденным сотрудникам лаборатории и осторожно коснулся локтя Павла:

— Мне уже пора…

— Да-да, конечно… — как-то растерялся компьютерщик. — Вообще-то я еще хотел показать вам новый «ролик» шестирукости. Это займет пару секунд…

И не дожидаясь ответа, Павел переключил пульт на другой канал. На дисплее компьютера как будто открылось окно в большую комнату. Вид был настолько впечатляющий, что Тим невольно замер — все предметы и он сам с шестью руками имели сочные цвета и были объемными!

— Последний «писк» техники, — быстро отреагировал Павел на удивление Тима. — Голографическим монитором называется. В нем жидкокристаллический экран рисует голограмму, а подсвечивающие ее цветные лазеры восстанавливают объемное изображение. Есть еще стереомониторы, на которых рисуются две картинки. Свет от них разделяется рифленым стеклом, но качество изображения там намного хуже…

— Извини, Павел, — взял себя в руки Тим, — все это действительно впечатляет, но у меня репетиция в цирке…

— Да, да, конечно, — спохватился Павел. И крепко пожал руку циркачу, который уже приготовился бежать из комнаты.

 

Глава XXIII. В поиске «изюминки»

«А я уже забыл, как тяжело работать в цирке!» — подумал Тим, растянувшись в кресле своей квартиры и включая телевизор. Впрочем, физическая усталость обычно проявлялась больше всего от неудовлетворенности результатом. Именно такой и была первая репетиция. Привычные трюки не доставляли Тиму никакого удовольствия, а экспериментировать с материями надвремени он пока опасался — помнил визжащие реакции своих предыдущих ассистенток. Две новенькие, которых Данир направил в номер Тима, похоже, от них не сильно отличались — полные восторга глаза, ожидание сказки от цирка, но фокусник не чувствовал внутренней стабильности, силы духа. — «С такой «шаткостью» девушек стены цирка от их криков зашатаются», — представил себе картину Тим.

Размышления прервал поток рекламы — отвлек от скучных дебатов какого-то парламента: серьезные мужи спорили о том, кто должен убирать с орбиты искусственные спутники Земли и другой мусор. Оказывается, появление карет, которые могли висеть на любой высоте над Землей, сделало спутники просто ненужными. Более того, они стали представлять потенциальную опасность для космических сообщений. Но сложные темы «разбила» яркая картинка с улыбчивой блондинкой в центре кадра:

— Только у нас вы можете насладиться незабываемым танцем на Луне! Испытайте восторг легкости движений лунного притяжения! Приходите к нам!

На экране танцующие пары почти порхали в большом мраморном, богато украшенном зале. Выглядело это очень красиво. Подхваченный мелодией и завораживающим действом, Тим и сам захотел испытать этот праздник движения.

«Да, грамотная реклама!» — подумал он и невольно вспомнил свой первый скользящий танец с Дашей. Теплый день, безоблачное небо и он с маленькой партнершей парит над весенней травой полянки. Густые заросли кустарника и деревьев вокруг, казалось, улыбались им…

Дрему прервал голос секретаря из перстня:

— ВАС ВЫЗЫВАЕТ СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. СОЕДИНИТЬ?

— Секретарь, соедини, — мысленно ответил Тим.

— Алло, Тим? Как слышимость? — спросил Серж.

— Нормально, — с трудом включался в настоящее Тим.

— Догадываешься, почему звоню? — в голосе Сержа проскользнула слегка ехидная нотка.

— А-а-а, да. Павел говорил, что будет еще один выговор, — перешел из почти горизонтального в более сидячее положение Тим.

— Раскаиваешься? — засмеялся Серж.

— Раскаиваюсь во всех грехах, в том числе и в тех, которых не понимаю, — Тим отложил полное осознание своей «провинности» на потом — в этот момент его голова была занята цирком.

— Вы с Павлом, как я вижу, решили ни дня не жить без потрясений, — продолжал Серж. — Вырастили цветок в цвете, а потом напустили столько пыли, что приостановлены все проекты, где используются «детекторы мысли». Пришлось оставить на складе все изделия, которые еще не успели отправить потребителям до вашего «закрытия»… Журналисты уже звонят и спрашивают — какую сенсацию мы готовим…

— С цветом мне понятно, а вот остальное — не слишком, — решил хорошенько разобраться в своих «грехах» Тим.

— Все очень просто. Ты нечаянно сотворил цветок посреди лаборатории, а это говорит о том, что нужный сигнал уходит мимо детекторов. Они улавливают что-то второстепенное, и, по большей части, мысленные усилия людей уходят впустую…

— Вообще-то за это открытие надо благодарить Павла. Это он сразу сообразил что к чему, — уточнил Тим. — Я бы просто пылевым растением полюбовался да вернулся к работе…

— Не скромничай, у вас получился хороший тандем. А ты стал легендарной личностью. Среди сотрудников уже ходят сказания о тебе, — опять засмеялся Серж.

— Ох, тяжела ноша божественности, — шутливо посетовал Тим, вспоминая свои цирковые проблемы. — Слушай, Серж, мне сейчас как-то несподручно отрабатывать номер с манипуляцией предметами в надвремени в цирке. Все-таки там всегда вокруг много народу… Где бы найти подходящее место?

— Надо подумать… На окраине города есть наш старый испытательный ангар. Сейчас мы перенесли эксперименты подальше от города, а в ангаре, по-моему, устроили банальный склад всякого хлама. Попробуем его очистить. Подойдет такой вариант?

— Да, вполне… — быстро согласился Тим. — И еще — у меня есть одна идея с номером, но мои ассистентки в цирке, вероятно, не перенесут игры материй вневремени. Мне надо найти девушку, которую не испугает до смерти кратковременное пребывание в надстрате. А если она еще и танцевать умеет — например, как твоя Лариса, — то вообще идеально было бы! — подбросил другу идею Тимур.

— Намек понял. А что ты имеешь в виду под «кратковременное пребывание в надстрате»? — уточнил Серж.

— Быстрое перемещение человека из одного места в другое, — идея танцевального номера рождалась у Тима прямо в момент разговора.

— Подожди минутку, я посоветуюсь с Ларисой… — через пару минут Серж продолжил: — Мой «котенок» готов попробовать.

— И еще… — набрал в легкие побольше воздуха циркач.

— Что «еще»? — шутливо начал журить друга Серж.

— Мне очень понравился музыкальный талант твоей Нины. Я хочу просить ее подготовить музыкальное сопровождение моего выступления…

— Ха, и это ты мне говорил, что я тебя оседлал?.. — рассмеялся Серж. — А сам что делаешь? Теперь ты решил запрячь моих девочек?.. Но не сомневаюсь, они захотят поучаствовать в этом развлечении, — закончил шутку Серж.

— На счет развлечения не знаю, а поработать придется, — уточнил Тим.

— Я поговорю с девочками… Да, чуть не забыл, Лариса перекинула тебе на домашний компьютер видеоклип священного танца Шивы, — перескочил на другую тему Серж.

— Благодарю!.. Кстати, насчет телевидения… — Тим посмотрел на «парламентский экран». — Почему практически не показывают боевики и детективы? Мода прошла? Гм-м, и из газет поисчезали картинки с голыми женщинами… В СМИ ввели цензуру?

— Да нет, сделали проще и изящнее — ввели символический налог на все материалы в СМИ, которые связаны с насилием и эротикой. Как ни странно, этого оказалось достаточно, — пояснил отставшему от времени другу Серж.

— А как же с историческими фильмами? С фильмами про войну? — не унимался циркач.

— Я думаю, большинство вполне могут прожить без этого… Ты ведь можешь обойтись без просмотра исторических эпизодов колесования людей, где последовательно отрубают руки, ноги, а потом и головы?

— Ну, так это откровенно кровавые сцены… Исторические ленты не только из них состоят… — вспомнил Тим заплыв Чапаева через Дон и отрубание бород Петром Первым.

— Можно и не показать кровь, но снять пытки на дыбе так, что зрители услышат хруст разрываемых суставов, — Cерж сказал это так выразительно, что Тима даже передернуло.

— Звучит, как откровенный садизм! — подвел итог своим впечатлениям Тим.

— Ха, про что и говорю. Кстати, сейчас рассматривается закон о введении налога на материалы в СМИ, содержащие элементы психологического садизма…

— И кто же будет отыскивать эти элементы? — Тим с трудом вникал в обновленную систему общества.

— Вот это и является самым сложным… — вздохнул Серж.

— Постой, — перебил его Тим. — Институт разрабатывает новые приборы, а ты, случайно, не принимаешь участие в проектировании нового оружия?

— Создание оружия на основе новых технологий — это неизбежно, — немного грустно проговорил директор Института.

— А тебя не будет мучить совесть? Твое оружие будет убивать людей! И не на экране телевизора, а в реале! — вся усталость и дрёма слетели с Тима от такого серьезного поворота в разговоре.

— Гм-м, будешь ли ты против оружия, которое делает стальные пружины мягкими, как пластилин, или хрупкими, как стекло?

— И какой в этом смысл? — не понял друга Тим.

— Такой, что даже простейшее стрелковое оружие перестанет работать, не говоря о более сложных механизмах, — с легкой гордостью объяснил он Тиму.

— Ну и ну… — только и осталось сказать циркачу.

— Кстати, эта технология уже дала потрясающий эффект в медицине. Мы научились на короткое время размягчать костную ткань, делать ее пластичной, это позволило легко исправлять дефекты скелета и зубов человека, — делился достижениями института Серж.

— Здорово! — с легкой зубной болью вспомнил Тим свои визиты к стоматологу в детстве.

— Не пора ли закругляться? — спросил Серж. — Похоже, ты уже пожалел, что променял нашу разговорчивую компанию на квартирное одиночество?

— Да, то есть нет… — запутался и засмущался Тим. — В общем, давай и правда закругляться. Просто тема очень интересная оказалась…

— Считай, проверка связи прошла успешно, — засмеялся Серж.

— Напоследок такой вопрос…

— Еще не все?! — шутливо возмутился Серж.

— Почему большинство людей по-прежнему пользуются обычными телефонами? — «не услышал» комментария друга Тим. — Секретари в перстнях и серьгах дорого стоят?

— Проблема не в цене. Проблема в дисциплине внутренней речи. Многие не могут ее затормозить и без конца тараторят одну и ту же фразу. При этом перескакивают на другую, не договорив первой… В общем, сумбур получается.

— Мне вроде бы удалось с этим совладать при первой тренировке… — подметил циркач.

— Внутренний мир людей отличается намного сильнее, чем их внешний вид… Ты уже устал. Спокойной ночи, старик.

— Спокойной ночи, Серж.

— КОРРЕСПОНДЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, — объявил секретарь из перстня.

«И правда, утомительно с непривычки беседовать, не раскрывая рта», — подумал Тим, садясь за домашний компьютер. Осталось только взглянуть на клип танца Шивы и можно с чистой совестью ложиться спать.

 

Глава XXIV. Свобода слова и любви

— Рита попала в точку — с утра телефон в редакции разрывается! И это только «ранние пташки» твою статью про мужской гарем прочитали, — подвела итог номера главный редактор издательства Светлана Галкина на еженедельном «разборе полетов». — Молодец, нашла правильный тон — не осуждающий, не поучающий, а просто сообщающий.

— И читатели нам сообщают свое мнение, — подхватила разговор редактор «Вечерки» Катерина. — Хм, только какие сообщения для этой самой Наташи мы поставим в газету? То, что сегодня мне пенсионерка Мария Петровна сказала по телефону, на бумаге многоточиями заменяется. Вот и получатся «в каждой строчке, только точки», как в старой песне поется…

Журналисты тихонько засмеялись и перекинулись понимающими взглядами.

— Думаю, выводы делать еще рано. Основная масса читателей добираются до последних страниц газеты только на выходных, а сейчас всего два часа пятницы, — подвела промежуточный итог главный редактор. — Полагаю, что среди однотипных «ругалок аморального поведения» найдется хотя бы один нетипичный отклик. Время у нас есть, подождем. В следующий номер планируем интервью с гаремом Султана и…

Рита вдруг нервно закашлялась — не любила она такие «планировки»: обязательно что-нибудь срывалось. А этот материал еще сверять придется, и неизвестно, может, несколько раз переписывать. К тому же, он вообще еще не написан…

Обсуждение перекинулось на материалы других журналистов и их планы на будущий номер. Среди шума редакции Рита «поймала» свой островок тишины — голоса коллег создавали прекрасный фон для мыслей. Но не для любых — на таких собраниях у Риты удивительно легко рождались интересные идеи для материалов. «Как там мой знакомый парапсихолог объясняет?» — мелькнуло у нее в голове. «В коллективе единомышленников и особенно в моменты «мозговых штурмов» происходит подключение к эгрегору группы. И от туда можно черпать новые идеи». Рита постаралась вернуть мысли на гаремную тематику: «Какую же идею в материале про гарем Султана сделать главной? То, что понравилось бы читателю, падкому на сенсации, явно придется не по душе Тоне… Впрочем, сыграет сам факт, что на этой неделе вышла статья про мужской гарем, а на следующей будет про женский. В первом материале оказалась выигрышной тональность — рассказ без осуждения и подчеркивания сенсационности. Этот же прием можно использовать опять. Но что же всё-таки поставить на первое место?»

Рита на секунду зажмурилась и представила Тоню. Молодая женщина улыбнулась с ее мысленной картинки, и притянула в «экран» Ритиного воображения своих подруг-жен. Все женщины улыбнулись Рите и друг другу.

«Женская дружба! А почему бы нет? Сколько у нас доказательств того, что ее не существует. А тут она вообще перетекла в брак с одним мужчиной…» — озвучила Рита увиденное. В голове, как это уже не раз бывало, зашевелились фразы. Слова сами складывались в предложения, в воображения рисовалась схема статьи. В общем, надо было срочно бежать к компьютеру, пока «писательное» настроение не растерялось в суете дня.

— На этом сегодня все, — закончила еженедельный разбор номера главный редактор. — Все знают, что делать, не буду вас задерживать.

Журналисты загремели стульями, моментально зазвенели отключенные на время собрания КИСы, комната наполнилась голосами и другими шумами. Рита еще секунду насладилась этой профессиональной какофонией звуков и выскользнула из редакции.

— Рита? Как продвигается работа? — незнакомым голосом звякнул прибор связи с ее КИС.

Рита взглянула на его экранчик — «Соединение с точкой 4924.7528». «Гарем Султана!» — мелькнуло в голове у Риты.

— Здравствуйте, Тоня! — моментально сообразила, кто звонит, журналист. — Как вы узнали, что статья готова? Вообще-то я даже второй раз не перечитала — только что поставила последнюю точку…

— Точку ли? — в голосе Тони послышалась улыбка.

— Многоточие, если быть точной… — Рита никак не могла «включиться» в реальность, где мысли читаются на расстоянии. «Тексты, как видно, тоже», — мелькнуло у нее в голове.

— Я же обещала позвонить, когда материал будет готов, — продолжала Тоня. — Кстати, вы обещали его показать, верно?

— Я и не отказываюсь, — с легкой обидой в голосе проговорила Рита. — Где и когда?

— Тимур заехал к нам на ужин — соскучился за нашей шумной компанией и за стряпней Марии. А вы картошку с грибами любите?

Желудок проголодавшейся Риты громко заурчал.

— Красноречивый ответ, — засмеялась Тоня. — Тогда договорились, за полчаса успеете добраться?

Рита не ожидала такого быстрого поворота событий, но именно за это она и любила свою профессию — непредсказуемость!

— Успею! — быстро сориентировалась журналист и окинула себя быстрым взглядом в зеркале. — Ваш муж, полагаю, тоже ужинает дома?

— Разумеется! Вы, кажется, хотели познакомиться? — с голосе Тони прозвучала легкая ирония — уж она-то прекрасно знала, как журналисты мечтают подобраться поближе к главному ведуну современности.

— А-а, еще гости! — немного недовольно проговорил Серж, не поднимаясь с дивана. — Надеюсь, не ко мне?

— Это к нам, — вышла навстречу журналисту Тоня. — Я пригласила Риту Батлер на ужин.

— Очень мило, что поставила меня в известность, — Серж повернулся к Тиму, сидящему рядом с ним на диване. — Что-то мои девочки от рук отбиваются — не дом, а… — Серж замолчал на полуслове — встретился глазами с ласковым, но твердым взглядом Тони. Тимур приветливо улыбнулся Рите и помахал рукой.

— Рита, пойдемте в столовую, я познакомлю вас с остальными девочками, пока они на стол накрывают, — пригласила гостью в соседнюю комнату Тоня.

— Я думала, мы пойдем к компьютеру, я материал принесла… — замялась на месте Рита.

Тоня обхватила ее за талию и звонко засмеялась:

— Ну зачем мне ваша дискета! Смешные вы, люди прошлого! Мне статья понравилась, особенно вот это место… — Тоня увлекла Риту в столовую и по пути процитировала:

— «Женская дружба будущего пришла в настоящее. В ней нет места ревности ни между подругами, ни между ними и их мужьями. Точнее, муж может быть один на всех, и это прекрасно их устраивает. Гарем будущего или пора находить другое слово?..»

— Точно, — от неожиданности Рита замедлила шаг. — Зачем же вы меня пригласили, если и без дискеты всё прочитали?

Тоня опять засмеялась:

— Чтобы вы не начали статью править! У вас хорошо получилось, а если бы начали подгонять под редактора да под читателей, то всё бы испортили. К тому же я хотела вас с девочками и мужем познакомить, — Тоня подвела Риту к столу, возле которого хлопотали другие жены.

— Знакомьтесь, — Тоня по очереди представила женщин друг другу.

— Мне больше всего понравился кусочек, где вы описываете беседу в нашем доме, — подхватила тему Лариса. — «Ветер скользил по просторным комнатам и подчеркивал ощущение свободного пространства. Впрочем, свобода чувствовалась не только в расстановке мебели и планировке огромного дома. Мне показалось, что свобода мысли и слова, свобода от предрассудков, свобода выбора жизненного пути поселились в этом доме вместе с женщинами из будущего». Классно!

Рита почувствовала, что ее щеки начали слегка гореть. Разумеется, она любила похвалу и даже жить без нее не могла, но журналист совсем не ожидала получить такое ее количество от жен Султана. Вот критику — это да. Рита вспомнила, какие жесткие вибрации исходили от Тони, когда она впервые вошла в комнату, где Рита и Тим сверяли его интервью.

— А сад! — Катя решила «вставить» свое слово. — Вы описали цветы, как живые! Думаю, читатель прекрасно поймет, как мы тут живем.

— Да, статья получилась правильная. Я бы назвала ее сенсационной без сенсаций, — подвела итог Тоня. — Вы написали о нас так, как никто не писал, но не делали упора на мелкие сенсации.

— Хм, моим женушкам понравилась писанина местных журналистов?! — прозвучал в комнате голос Сержа. — Забавно!

Серж внимательно посмотрел на Риту, но не привычным для него «невидящим» прессу взглядом, и не обычным для окружающих Риту мужчин «раздевающим» — казалось, он в первый раз увидел. И удивился увиденному.

— Давайте договоримся, — обратился он к Рите. — Интервью у вас окончено. За столом мы наслаждаемся хорошей пищей и приятной беседой, которая с ней сочетается. Понятно? — голос Сержа звучал строго, но не сердито.

— Разумеется! — расплылась в широкой улыбке Рита. Она и не собиралась гнаться за однодневной сенсацией и описывать свой неожиданный ужин с директором «Института Физики Надвремени» без его разрешения. Если получится наладить отношения с неприступным для прессы Султаном, она может получить значительно большие преимущества по сравнению с другими коллегами-журналистами.

Рита подвинула стул к столу и вдохнула аппетитный запах от большого блюда с жареными в сметане маслятами. Она тоже собиралась насладиться хорошей едой.

 

Глава XXV. «Круги урожая»

Карета Риты превратилась в маленькую точку на горизонте, а Тим, который вышел ее проводить, все еще стоял возле дворца. Солнце садилось за скалистые горы, и отсвечивало камни в неправдоподобно красивые цвета. Глубокие расщелины казались фиолетовыми, а обкатанные ветрами и дождями гладкие булыжники — сиренево-розовыми. «Сколько же этим камушкам лет? И сколько поколений таких, как я, наблюдателей любовались ими в закатные часы?» — размышлял Тим.

— Что, на природу засмотрелся? — похлопал его по плечу Серж. — Из-за таких неписанных картин я и перебрался подальше от цивилизации…

— Я вот что подумал, — повернулся к другу Тим. — Ветра рисуют на камнях сотни лет. Скажи, а люди из всех страт видят их одинаковыми? Если гора разрушится в одной, в другой страте будет также?

— Хм, ты опять затеял серьезный разговор в редкие часы моего отдыха! — засмеялся Серж. — Давай на твой вопрос завтра ответит Антон из лаборатории «Физических корреляций в надвремени»? К тому же, если ты собирался в свою квартиру, то тебе лучше поторопиться — смотри, скоро гроза начнется. В карете будет неуютно… Да и пока она придет, пройдет минут 15…

Тим перевел взгляд на небо. Облака лилового цвета стремительно вытесняли серо-розовые, которые еще пару минут назад заполняли все пространство над горизонтом. Грозовые тучи были другими по консистенции — плотными и тяжелыми по сравнению с воздушными «перышками» пара без грозовой начинки.

— Ты прав, Серж, — проговорил Тим. — Пора мне и честь знать, к тому же тебе и правда надо от рабочих мыслей отдыхать…

Тим сжал в руке перстень-«секретарь» и вызвал служебную карету. А затем задал вопрос, который несколько раз мелькал в его голове сегодня:

— Ты, Серж, сегодня удивил меня дважды. Не стал читать лекцию о разрушении скал в стратах и на журналиста не рычал. Изменил отношение к прессе?

— Хм, наблюдательный, — повернулся Серж к Тиму и внимательно посмотрел на старого друга. — Я взаимодействую с пишущей братией намного интенсивнее, чем большинство догадывается. Понимаешь, сейчас вовсю развернулась информационная война. Проиграешь ее — проиграешь и «холодную», и «горячую» войну. В моем случае это не только война с «динозаврами от науки», это война мировоззрений. И журналисты — солдаты в ней. Только мало кто из них осознает ситуацию…

— Так ты наметил Риту сделать очередным своим «солдатом»? — сыронизировал Тим.

— Среди них не так уж много талантливых людей, а у нее есть своеобразное чутье, — не принял иронии Серж.

— Любишь ты все усложнять, Серж! Рита объясняла, что для нее главное — непредвзятое, объективное освещения событий, а ты говоришь про какие-то войны… — высказал свое сомнение циркач.

— Вот именно! — рассмеялся ведун. — Объективное освещения событий… А знаешь, какие бывают объективы? Например, короткофокусные и длиннофокусные, широкоугольные, просветленные и т. д. Еще на объективы надевают цветные и поляризационные фильтры…

— Это ты про объективы кинокамер и фотоаппаратов?.. — не до конца включился Тим в аллегорию Сержа.

— Да, а чем человек лучше?.. Он видит сквозь призму своего восприятия. Через те догмы, которые ему внушали с детства… Вдумайся в слово — «мировоззрение»… Оно само за себя говорит.

— М-да. У нас с тобой, Серж, не получается простых бесед, — вздохнул Тим и повернул голову в сторону подлетавшей кареты.

На следующий день после обработки отчета о пребывании в прошлом Олег напомнил Тиму про разговор о разрушении скал в стратах:

— Сергей Петрович мне передал, что вы хотели о чем-то спросить Антона из лаборатории «Физических корреляций в надвремени». Могу вас к нему проводить…

Тим с удовольствием переключился на познавательную волну вместо «вспоминательной»:

— Пошли!

— Для того, чтобы разрушение предмета в прошлом явно могло проявиться в настоящем, необходимо по меньшей мере растащить обломки на 800 световых лет, — «с места в карьер» начал разъяснять Антон. — Но существуют некоторые тонкие эффекты, которые исследует наша лаборатория. Например, мы находим скалу, которая более-менее сохранилась на протяжении семи страт. Во всех этих стратах на этой скале мы размещаем наши портативные исследовательские лаборатории. Затем воздействуем на материал скалы и отслеживаем изменение свойств материала скалы в прошлом и будущем…

— И каков результат? — спросил Тим.

— Едва уловимый… Но зато мы научились делать маяки в надвремени! — похвастался Антон.

— Что это? Зачем? — удивился Тим.

— Такие маяки необходимы при путешествии в глубокое прошлое и будущее. А также при путешествиях между звездами. Дело в том, что в надвремени не функционируют обычные радио и световые маяки. Мы преобразуем глобальные линии материи кусочка планеты так, чтобы они хорошо наблюдались на больших расстояниях в надвремени. Потом из этих глобальных линий мы сплетаем наши маяки, причем они должны быть уникальными среди триллиона существующих в нашей галактике. Вот смотрите, это трехмерная проекция одного из вариантов такого маяка, — Антон подвел Тима к экрану стереомонитора.

На экране «плавал» многоцветный, необычно свитый канат, периодически пронизанный спицами и пластинками, которые врезались в него под разными углами. На канат были надеты студенистые «блины». — «Это, надо полагать, и есть страты времени», — догадался Тим.

— Трехмерный и двумерный срезы этого каната должны быть уникальны в каждой страте времени, — продолжал пояснения Антон. — Это для того, чтобы путешественник во времени мог точно знать, в какой страте он находится. Вот смотрите, так проявляет себя наш маяк в момент создания.

На мониторе засветились семь маленьких экранчиков. На трех из них был изображен заснеженный пейзаж степи. На четырех других — бескрайнее море степных трав или поля злаковых культур. На среднем экранчике было видно пять непонятных агрегатов, расставленных по кругу небольшого участка степи. Воздух в круге засветился и образовал столб, который устремлялся в небо. Сразу же засверкали острыми углами молнии, закружились по сложной траектории их шаровые собратья. На других экранчиках тоже проявилось свечение, но более слабое. Шаровые молнии возникли и там, но их было значительно меньше. Над заснеженными степями на других экранчиках взметнулись белые султанчики вихрей.

Свечение погасло через несколько секунд. На заснеженной равнине остались провалы в снеге. На других экранчиках трава и пшеница легли кругами, которые пересекали прямые линии. На каждом экранчике картинки были похожи и в то же время уникально разные.

— Это мне что-то напоминает, — задумался Тимур. — По-моему, я такое видел в одном цветном журнале про НЛО. Кажется, в Англии их называют «круги урожая»…

— Да, это они и есть, — улыбнулся Антон.

— Так это вы постарались!? — Тим уперся взглядом в улыбающееся лицо ведуна.

— Нет, мы этим недавно начали заниматься, — поправил очки на переносице Антон. — То, что вы видели в журнале, — это, вероятно, работал кто-то из будущего.

Тим на секунду задумался — переваривал сказанное. Нить разговора перехватил Антон:

— А вы правда можете перемещать предметы силой мысли? — спросил он с детской непосредственностью.

Вместо ответа Тим мысленно потянулся к друзе кристаллов кварца, которая осталась на столе в его квартире, передал ей заряд материи надвремени и потянул ее к себе. При этом фокусник театрально вытянул руку, и в следующий момент марево над ней сжалось в друзу кристаллов. Циркач протянул друзу восхищенному Антону.

— Возьми на память, — улыбнулся Тим молодому человеку.

— Вы могущественный маг! — воскликнул Антон, бережно взвешивая кристаллы в своей ладони.

— Могущественный?.. — засмеялся Тим. — Это слово подразумевает власть над чем-то или кем-то. А мне бы не хотелось, чтобы мое умение трактовалось в таком ракурсе…

— Вы властвуете над силами природы, — попытался уточнить Антон.

— Все равно. Это слово отражает чуждый для меня настрой души. Я не властвую, а использую. Использую естественные силы природы. И пусть это звучит обыденно… — проговорил Тим и направился к выдоху из лаборатории.

«Да, прав был Серж — про меня тут уже легенд насочиняли», — в который раз думал Тим, шагая по коридору института. Встречавшиеся на его пути сотрудники института вежливо замедляли шаг и почтительно кивали в знак приветствия. Глаза многих из них светились восторгом. Тим с сожалением вздохнул, наткнувшись на облако неподдельного восхищения, которое буквально повисло в воздухе возле одного совсем молодого ведуна.

 

Глава XXVI. В ожидании премьеры

— Что, Рита, теперь можно ожидать эксклюзивного интервью по поводу возвращения Тима на арену цирка?

— Из-за кулис будешь про первое представление вещать, да?

— Или, может, теперь сам Султан расскажет о своем видении гарема? — шутили с Ритой коллеги из других газет на скучной пресс-конференции. Самохвалебная речь ректора только что открывшегося вуза растянулась на сорок пять минут, в газете же она превратится в один абзац текста мелким шрифтом, так что можно было не вникать в тонкости учебного плана и будущих уникальных дипломов. Однако уходить журналисты не спешили — в соседней комнате длинноногие ассистентки и помощницы ректора накрывали для прессы фуршет. Кто же откажется от бесплатного обеда?!

Удачные материалы Риты Батлер на прошлой неделе пользовались вниманием как читателей, так и коллег. Тема гарема висела в воздухе, но каким образом ее «поймать»? Тут без журналистской наглости и везения не обойтись. Именно благодаря этим двум составляющим Рита оказалась в доме Султата и умудрилась проинтервьюировать его жен. Теперь город был в предвкушении нового события — первого представления Тимура после возвращения из прошлого. Все ожидали от него чего-то необычного, а редакторы того же — от Риты. Она же морщилась: нельзя давить на удачу, т. е. на Тима. Он сейчас и без того занят, а если она будет навязываться к нему на беседу, вообще отношения можно испортить. Однако начальство хотело удержать возросший из-за гаремных статей тираж на той же планке и требовало от Риты сенсации.

— Что, вопросов нет?.. — искренне удивился ректор, заканчивая свою речь. — Тогда прошу пообщаться в неформальной обстановке, — показал он рукой на открытую дверь, в которой выглядывали накрытые столы. — Может быть, вопросы и появятся…

Журналисты шумно задвигали стульями и устремились к бутербродам и минералке. Телефон Риты запел популярной мелодией. На экране высветился незнакомый номер.

— Алло?.. — нажала на кнопку приема журналист, продвигаясь к столу с едой.

— Это Рита Батлер? — спросил неуверенный женский голос.

— Она самая, — перекладывая на тарелку бутерброд с красной рыбой проговорила девушка.

— Я ваши статьи всегда читаю, на прошлой неделе тоже… — продолжал пробиваться через звон тарелок и стаканов голос. — Я вам тему хотела предложить — напишите про любовниц. Про гаремы у вас хорошо получилось, люди поняли, что к чему. Тут тоже так надо…

— Извините, как вас зовут? — Рита отошла в самый тихий уголок комнаты.

— Венера, — прозвучало в трубке.

— Венера, чтобы материал получился хороший, понятный, надо найти правильного собеседника. Который знает, про что говорит. Который расскажет всё, как есть — без приукрашиваний и замалчиваний. Ведь в каждой ситуации есть как положительные, так и отрицательные стороны, так?

— Так, — откликнулась Венера на другом конце линии.

— Я правильно поняла, что вам эта тема близка? — начала договариваться о новом интервью Рита.

— Можно сказать и так… — Венера явно колебалась, раскрываться ли перед журналистом или нет.

— Тогда давайте поговорим об этом! Но не по телефону, разумеется, — Рита повернула голову к коллегам: жующие журналисты замедлили движение челюстей и начали прислушиваться к их разговору. Рита пожалела, что рядом столько конкурирующих ушей.

— Когда вам удобно… — начала Рита, но Венера ее перебила:

— Давайте я вам потом позвоню, и мы договоримся?

— Давайте! Буду ждать звонка! — Рита отключилась и с чистой совестью отправила в рот кусок бутерброда. «Не позвонит, испугалась!» — подсказал Рите опыт. «Впрочем, тему хорошую подбросила, подумаю на досуге после премьеры Тима», — решила Рита. Ожидалось важное событие, про которое будут писать и вещать ВСЕ. Надо бы найти необычный ракурс в рассказе про первое цирковое представление знаменитого времяпроходца, а его у Риты пока не было…

 

Глава XXVII. Первое представление

…Большие хлопья белого снега выписывали в воздухе замысловатые узоры, — ветер гонял их то вверх, но влево, то по спирали — вправо и опять наверх. Метель намела пушистые сугробы, и они поблескивали слабым светом под облачным зимним небом. Точнее, под куполом цирка, который был задекорирован соответствующим образом.

Публика замерла в ожидании — что же будет дальше? Еще минуту назад люди аплодировали — наконец-то они дождались выхода знаменитого времяпроходца на арену (номер Тимура был последним во втором отделении). Метель стихла, и под лучами прожекторного солнца снежные сугробы начали таять, освобождая песчаный откос озера с редкими камышами по краям. Зазвучала знакомая музыка — вариация на тему балета «Лебединое озеро» Чайковского.

Зрители одобрительно загудели. Почти треть зала заполнили сотрудники «Института надвремени» и члены их семей — воспользовались льготой директора цирка на бесплатное посещение. Среди них были Серж с Катей, Тоней и Марией. Нина же управляла потоками звуков «вживую» — сидела в будке звукооператора цирка и следила за музыкальным сопровождением номера Тима.

…Два больших ярко-зеленых листа поднялись из воды в центре арены. Под переливы скрипок они медленно поплыли в разные стороны. За ними над водой появился закрытый бутон кувшинки. Он стал расти и, достигнув размеров человеческого роста, плавно раскрылся. В центре цветка стояла девушка в воздушном черном платье. Ее левая рука была грациозно поднята вверх, а кисть правой руки держал мужчина в белом фраке.

«Лебединое озеро» сменилось более живым «Щелкунчиком», и пара закружила в танце по поверхности озера, как по льду катка, периодически взметая радужные фонтанчики брызг.

— Коньки, да? — прошептала дама в красном платье в третьем ряду. Ее спутник пристально вглядывался в сцену, наморщив нос.

— Не-а… — проговорил он, наконец.

— Мамочка, они на лыжах летают? — потянула за рукав родительницу пятилетняя девочка.

— Не знаю, малыш. Если и на лыжах, то на невидимых, — не нашла лучшего ответа мамаша.

…Пара разделилась. Кружа в танце, девушка вошла в центр цветка, и кувшинка закрылась. Музыка смолкла. Бутон кувшинки стал погружаться в воду, уменьшаясь в размерах и унося в своем чреве «дюймовочку». Тимур стоял на краю арены и молча наблюдал, как над озером опять разыгралась снежная вьюга. Потом фокусник начал подниматься вверх по проходу между рядами. Шаг — и рядом со зрителями в воздухе повисли шарики из прозрачной пластмассы. Внутри каждого плавала кувшинка.

Захваченный зрелищем, зрительный зал затих. На середине прохода Тимур повернулся назад. Снежные сугробы на арене заклубились и превратились в белое кучевое облако. Оно поднялось над озером, спрятав небольшую гимнастическую площадку на самой верхотуре. Водная гладь взвихрилась мириадами брызг и взмыла вверх. Капельки сложились в сияющую радугу. Она протянулась от облака к ногам Тимура, и маг торжественно пошел по семицветному мосту под купол цирка.

— А-ах! — дружно отреагировал зал. Тимур в ответ поднял руки в приветствии, он уже стоял на вершине облака. За его спиной тучка взорвалась маленькими молниями и опала, добавив Тимуру еще три пары рук. Все восемь начали двигаться под индийскую музыку «священного танца Шивы».

— Мамочка, смотри, смотри! — показала пальчиком на купол цирка восхищенная зрительница. На цирковом «потолке» восьмирукая тень Тимура, освещенного прожектором, продолжала медленное движение. Она была раз в восемь больше оригинала, и это усиливало эстетический эффект.

…Но вот облако вновь взвихрилось, окутав на мгновение всего Тимура. Когда «капельки пара» рассеялись, на месте циркача сидел большой белый голубь. Птица гордо расправила крылья, готовясь к полету, но ее опять спрятало за собой появившееся из ниоткуда облако.

Зрители в который раз уже приготовились изо всех сил бить в ладоши, но замерли с приготовленными руками — номер первого времяпроходца преподносил им все новые и новые сюрпризы. И никто не знал, что не все они были запланированы заранее. Вот и сейчас поток первых и пока несмелых аплодисментов остановил неожиданно погасший свет. На куполе цирка засветились звезды. Летающие звуки «космической» музыки создавали ощущение необъятного объема Вселенной…

«А что если?..» — в этот самый момент в голове Тимура родилась роковая идея. Для усиления чувства необъятного объема он решил выйти в надвремя и слегка охватил присутствующих зрителей своим неимоверно увеличившимся в объеме «Я». Тимур хотел передать им частичку тепла своей души. У него это получилось, и в ответ люди потянулись к циркачу. В начале «Я» нескольких человек слилось с «Я» Тимура (от этого фокусник значительно вырос в объеме), а затем начался лавинообразный процесс слияния, поглотивший всех присутствовавших в цирке людей.

…Тоня из зала внимательно наблюдала за Тимуром и его смелыми экспериментами. Прикосновение в материи вневремени она почувствовала сразу — ее сознание «поплыло» на нежных волнах душевного тепла, но начинающий мудрец сумела остановиться на грани «сна и бодрствования». «А это что? Растение или кристалл?» — анализировала она непонятное образование, которое начало стремительно расти слева и сверху, но словно где-то в другой реальности. Внутренним зрением женщина наблюдала, как от ее переносицы к этому новообразованию протянулась тоненькая нить, и в тот же момент ее сознание как будто промчалось по коротенькому туннелю и зависло над захватывающей дух бездной.

«Как глаза стекозы», — заглянула Тоня в глубину неизвестности, в которой, словно в офсетных глазах насекомого, отражался единый многомерный образ, сложившийся из множества внутренних миров разных людей. Многовариантность этой картины непрерывно ветвилась, заполняя всё поле восприятия. Через мгновение в этой фантастической среде что-то изменилось — исследование внутреннего мира человека переключилось к его окружению, к многообразию деятельности и целеустремленности людей разных людей. «Как волна прокатилась», — почувствовала Тоня это переключение.

Внутренним взором Тоня увидела, как сгусток «материи вневремени», описав дугу, скользнул к ее левой лопатке и раскрылся веером в большое призрачное крыло. В нем переливающийся радугой проявился голографический узор. «Итог колоссальной работы большого разума», — поняла Тоня.

— Боюсь, что я тоже растворюсь в образовавшемся субинтегральном «Я», если появлюсь рядом, — отрезвляющий лучик мысли от Тимура-старшего вошел в голову Тони. — У меня слишком сильная связь с моим отражением. Комментируй что происходит! — так в словесной форме можно было передать его мысль.

Тоня видела оставшихся в креслах зрителей в застывших позах, чувствовала призрак Тима+3 сзади и чуть справа. Одновременно она витала над чем-то неимоверно большим и также была его частичкой.

— Обнаружила несколько векторов параллельной концентрации внимания, — транслировала Тоня свое видение ситуации для куратора Тима. — Субинтегральное «Я» распласталось над континентами и перешло к исследованию цивилизации. Ага, уже принялось за соседние страты времени… Ух-ты!!! Это сверх наслаждение открывшимся простором!!!

— Тоня, осторожно! — забеспокоился Тим+3. — Резонанс по сильным эмоциям может полностью интегрировать тебя в субинтегральное «Я».

— Уже нет, — успокоила Тоня Тима-старшего. — Субинтегральное «Я» устало. Его начало клонить ко сну, словно младенца!

— Тоня, срочно ищи Тимура, — продолжал беспокоиться Тим+3. — Пора возвращать всех в обычное состояние.

Тимур очнулся, чувствуя на себе пристальное внимание Тони:

— Надо всё обратно… быстро… — моментально понял ситуацию циркач и немного запаниковал. На возвращение зрителей в обычное состояние не потребовалось много времени. Тим «отловил» трех последних человек, повисших между стратами времени. «Где же они сидели?!» — фокусник лихорадочно пытался найти их места в зале. Но забивать голову подобными мелочами не было времени, и маг посадил их на барьер, ограждающий арену. Тиму надо было быстро забрать у участников нежданного путешествия «в никуда» излишек «силы надвремени». Сделав это, он сконцентрировал себя за пределами арены — за кулисами. Там перед ним стояли Тим+3 и, как он понял, седовласый Тим+4.

— Молодец, не потерял самообладания. Всех вернул на землю, — похвалил его Тим+3.

— Благодарю… — меньше всего сейчас Тимур ожидал похвал. — А вы мой Тим+4? — облизнул фокусник пересохшие губы. — Что вас к нам привело?

— Будем вникать в сложившуюся ситуацию, — сухо ответил тот.

— Я сейчас туго соображаю… — сжал виски Тим. — Столько всего произошло…

— Тогда отправляйся на отдых, — посоветовал Тим+3. — Сейчас Серж тебя позовет.

Тим подошел к занавесу, закрывавшему выход на арену, и в щелочку посмотрел на зрителей. В цирке стояла поразительная тишина. Несколько человек подскочили со своих мест и быстренько кинулись к выходу из зала. Некоторых тошнило — они склонились в позывах рвоты. Отдельные зрители сидели, закрыв глаза и покачиваясь в такт только им слышимой музыки. Большинство же пребывало в задумчивости. Тим явственно ощущал их легкую тоску о мимолетно пролетевших мгновеньях.

Его взгляд упал на троицу «безместных» путешественников во времени, которых он усадил на ограждение арены. Две девушки и парень растерянно вертели головами — явно не понимали, где находятся.

Занавес колыхнулся и ударил Тима по лицу мягкой тканью — это Данир быстро прошел мимо фокусника в центр арены.

— Представление окончено! — сказал он громким и слегка дрогнувшим голосом. — Благодарим всех за внимание!

Однако ошарашенные зрители не спешили хлопать в ладоши и вставать с мест. Не ожидавший подобной реакции Данир молча постоял на арене несколько минут и вернулся за кулисы.

Тим тоже такого не ожидал — сотни раз он видел, как радостные зрители шумно покидают зал, обсуждая самые запомнившиеся номера. Он любил это зрелище, и не представлял, что представление может закончиться как-то по-иному. Сейчас он не знал, как реагировать на происходящее.

— Это провал? — спросил Тимур директора цирка с некоторым испугом в голосе.

— Провал в противоположном направлении, — ответил Данир. — Ты не маг… Ты — Бог! — проговорил он, пристально всматриваясь в Тимура.

Зрители медленно начали вставать со своих мест и молча, в задумчивости, покидали зал.

— ВАС ВЫЗЫВАЕТ СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. СОЕДИНИТЬ? — ожил секретарь в перстне.

— Секретарь, соедини, — мысленно ответил Тим.

— Тим, быстро выходи к служебному выходу, я там буду тебя ждать, — потребовал Серж. — И не задерживайся, надо выбираться, пока люди не опомнились.

— КОРРЕСПОНДЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, — объявил секретарь из перстня.

— Меня ждет Серж, — сообщил Тимур Даниру.

— Да-да, иди. Я потом тебе позвоню, — протянул руку другу директор цирка.

Серж ждал Тима в окружении четырех жен и десятка сотрудников Института.

— А где Тоня? — спросил фокусник, быстро окинув взглядом группу.

— Твой Тим+4 попросил ее остаться. А его просьба равноценна приказу, — ответил Серж, садясь в карету.

— Почему же просьба Тима+4 такая особенная? — спросил Тим, устраиваясь рядом с Ларисой и Марией.

— Потому что, как сообщила мне Тоня, по-нашему он высокопоставленный чин у пограничников времени, — проговорил Серж.

— Похоже, я наделал проблем, — посетовал растерянный циркач.

— Да, создавать потрясения у тебя входит в привычку, — вздохнул Серж. — Теперь от желающих побывать в надвремени не будет отбоя. Вместе с межпланетным транспортным модулем нам можно смело создавать и межконтинентальный транспортный модуль — планетарный лифт.

— Ты все о своих «железках»! — возмутился обеспокоенный Тим. — Ты лучше скажи, чем это мое представление кончится?!

— Ха, заволновался! Раньше надо было! А теперь… — Серж сделал серьезное лицо. — Теперь… — Серж тянул паузу и нагнетал Тиму волнение. — Теперь, я думаю, тебя линчуют, если в следующем представлении не повторишь то же, что и сегодня, — улыбнулся, наконец, Серж. — И, вероятно, сразу потребуют финальный фокус!

— А что скажут пограничники времени? — вспомнил Тим строгости, про которые рассказывал Серж.

— А что они могут сказать? Не будут же они воевать с огромной толпой? Такие вещи приказом не запретишь… — хмыкнул довольный Серж.

— Они могут запретить мне… — продолжал волноваться фокусник.

— Не будешь делать ты, так страждущие найдут суррогатную замену. И я сомневаюсь, что она будет лучше, — перешел на серьезный тон главный ведун.

— И что же такого во мне особенного? — продолжал самоедство Тимур.

— Глобальная линия… Тим+3 с Тимом+4 многого стоят, — кратко описал «достоинства» Тима старый друг. — А обмен опытом вдоль глобальной линии — это великая вещь!.. Ха, может и взаправду в вашем роду числится Шива, а? — Серж залился веселым смехом.

— Шутишь… — по-прежнему серьезно продолжал разговор Тим. — Меня волнует, не станет ли субинтегральное «Я» подобием наркотика для людей? Не захотят ли они навсегда расстаться со своей индивидуальностью? — вспомнил циркач легкую тоску зрителей.

— Не буду говорить за других, но я предпочел бы разумное сочетание, — устроился поудобнее в кресле кареты Серж. — Мы же миримся с двумя нашими состояниями — сном и бодрствованием. Ничего страшного, если добавится еще и третье — существование в субъинтегральном «Я». Тем более, оно само сегодня продемонстрировало потребность в цикличности, захотев спать. И потом, я думаю, что полное растворение личностей в едином «Я» неразумно. Например, твое тело состоит из множества маленьких клеток, каждая из которых во многом индивидуальна. А союз самостоятельных личностей, полагаю, позволит более динамично развиваться как отдельной личности, так и «субинтегральному Я»…

— Тебе только дай тему, и ты готов… — наморщил лоб Тим. После происшествия ему было трудно «включаться» в философские размышления друга.

Разговор прервал «секретарь из перстня»:

— ВАС ВЫЗЫВАЕТ ДАНИР. СОЕДИНИТЬ?

— Секретарь, соедини, — мысленно приказал Тим, жестом предупреждая Сержа о разговоре.

— Алло, Тим, здесь такая проблема — завтра представление, а тут твои шарики с кувшинками по всему залу висят. Мы их не можем ни убрать, ни сдвинуть… Минутку… Моя Ярка нашла способ, как их снять. Она гладит шарик, и он падает ей в руки.

— Молодец Ярка! — похвалил Тим. — Если шарик повернуть вокруг своей оси, то он сам упадет.

— Ну, тогда пока все. Отдыхай!

— КОРРЕСПОНДЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, — объявил «секретарь из перстня».

— Я тоже «отключаюсь» — повторил слова секретаря Тим. — Серж, не возражаешь, если я займу на время свою прежнюю комнату? Спать хочется не только субинтегральным «Я», но и простым смертным…

— Не думаю, что после сегодняшнего тебе когда-нибудь удастся вернуться в эту категорию, — пошутил Серж, приземляя карету. — Но отдыхать надо всем, это ты прав.

 

Глава XXVIII. Взгляд Шивы

— Объяснить произошедшее с технической точки зрения невозможно! По крайней мере, так говорят наши телеоператоры! — взахлеб говорила в наспех установленную возле здания цирка камеру молоденькая журналист местного телеканала. — Сейчас мы попробуем побеседовать со зрителями первого представления знаменитого циркача-путешественника во времени Тимура Самойлова. Не каждый день и далеко не каждому удается раствориться в воздухе и во времени!

Девушка боковым зрением увидела выходящую из здания цирка группу людей и развернула микрофон к ним.

— Здравствуйте! Вы в прямом эфире «Тридцать первого канала»! — зазвенел ее восторженный голосок. Девушка в светлом брючном костюме попыталась отмахнуться от камеры, но корреспондент явно «не заметила» ее движения.

— Вы присутствовали на представлении? Расскажите о своих впечатлениях нашим зрителям!

— Извините, мне сейчас не хочется говорить. Боязно расплескать тепло и понимание, которое пролилось в мою душу, — девушка резко развернулась и показала камере свою спину.

— Постойте… — попыталась остановить ее корреспондент. Но неразговорчивая шатенка на высоких каблуках зашагала прочь.

— А что вы скажите о финале представления? Я — Амина Вородей, «Тридцать первый канал», — быстро сориентировалась журналист и направила свое внимание на высокого парня с круглыми от удивления глазами.

— Я бы сказал, что это был взгляд из надвремени, — философски проговорил он. — Взгляд Тимура и всех нас…

— Взгляд Шивы! — родилась у журналиста нужная метафора.

— Я бы даже сказал, что это был взгляд Бога! — восторженно произнес парень.

— А по-моему, бог — это звучит как-то плоско по сравнению с тем, что было, — возразила его спутница в обтягивающий джинсах. — Быть вселенским познающим разумом — это непередаваемый восторг! — поправила она оправу модных очков, которые съехали на аккуратненький носик.

— Вообще-то, последствия пребывания в шкуре этого самого разума не слишком приятны, — продолжил разговор парень. — Меня стошнило и сейчас еще побаливает голова, но этот необъятный простор стоил того! Это можно сравнить только с высшей акробатикой на карете — хоть и укачивает, но впечатление незабываемое. Я хочу попасть и на следующее представление!

От избытка эмоций он обхватил девушку за плечи и сжал ее так, что хрустнули суставы. Амина опасливо покосилась на оператора — идет прямой эфир, как бы чего-то лишнего не заснять.

— Спасибо! — отвернулась она от парочки. — У нас есть другие желающие поделиться впечатлениями.

Мужчина средних лет спокойно ждал своей очереди перед камерой в сторонке.

— В момент этого полета мне стали предельно ясны проблемы в моей работе, и я нашел варианты их решения, — сообщил он.

— А я ничего не помню, — прервал его длинноволосый подросток, который всунулся в эфир без приглашения. — Как будто я на мгновение уснул, и мне приснился приятный сон. Но когда проснулся, я тут же его забыл, — с легким сожалением проговорил парнишка.

— Мне кажется, — вернул к себе внимание телезрителей мужчина, — что после этого представления я изменился. У меня была жизнь до, а после — будет уже совсем другая…

— А как вы восприняли взгляд Шивы? — использовала новую метафору корреспондент.

— Это сложно описать, — задумался на секунду мужчина. — Можно сказать так: весь мой внутренний мир вывернули наружу. Как будто раздели и выставили на всеобщее обозрение…

Мужчина смущенно улыбнулся и постарался отойти в сторону от яркого прожектора, которым подсвечивали съемку. Амина не настаивала, тем более, что из дверей цирка показался другой зритель — пожилой мужчина в чистенькой клетчатой рубашке и серых брюках. Он сначала постарался обойти камеру и проскочить в боковую аллею, но попал в свет прожектора. Одинокий зритель близоруко сощурился и остановился.

— Скажите, вы взволнованы после всего произошедшего? — спросила его Амина.

— Это сатана совращает души заблудших! Это дьявол в паучьем обличии! — зачастил мужчина с глазами, горящими фанатизмом. — Я скажу!.. Я напишу куда следует! — и, схватившись за сердце, почти побежал дальше вглубь аллеи.

— Н-да… Все люди разные, и реагируют на произошедшее по-своему, — быстро сориентировалась Амина. — Давайте заглянем внутрь здания и поговорим с работниками цирка и, может быть, с кем-то еще!

Корреспондент поправила еле заметное звукопередающее устройство, висевшее в ухе. Девушка зашагала к большим стеклянным дверям, оператор подхватил камеру на плечо и направился за ней. В холле они натолкнулись на озабоченного директора цирка Данира. Рядом с ним стояли двое мужчин явно «не из времени сего» — униформа из светло-серой ткани облегала мускулистые тела, на запястьях рук блестели браслеты с большим количеством переливающихся камней — знаки отличия в иерархии пограничников времени из будущего. Амина Вородей ослепительно улыбнулась и направилась именно к ним.

— Вы здесь по поводу представления Тимура Самойлова? — спросила она седовласого мужчину после того, как представилась.

— Да, — коротко ответил он.

— Сообщите, пожалуйста, нашим зрителям ваше мнение о том, что произошло?

— Зрители стали свидетелями и участниками рождения нового полноценного субинтегрального «Я» надвремени. В этом вы намного опередили свое время, — по-прежнему серьезно продолжил разговор старший в чине пограничник.

— Вы хотите запретить выступления Тимура? — голос Амина слегка дрогнул.

— А вы этого хотите? — ответил вопросом на вопрос седовласый.

— Я и большинство опрошенных нами зрителей будут категорически против запрета! — эмоционально заявила корреспондент.

— Вот вам и ответ, — слегка качнул головой мудрый пограничник.

— Какова же тогда цель вашего визита? — не унималась Амина.

— Пока только выяснение всех обстоятельств… Кстати, хочу воспользоваться представившейся возможностью и обратиться к зрителям, присутствовавшим на сегодняшнем представлении — сохраните входные билеты! Я думаю, они им пригодятся.

— Как? — поднесла микрофон к самым губам пограничника Амина.

— Возможно, они помогут попасть на следующее представление Тимура… — загадочно улыбнулся седовласый и еле заметно кивнул головой — мол, всё, закончили.

Амина развернулась в другую сторону и зазвенела в камеру:

— Вниманию всех присутствовавших на последнем представление в цирке! Сохраните входные билеты! Возможно, они помогут вам попасть на следующее представление Тимура!

* * *

Тимур с неохотой вышел в гостиную — Серж настойчиво звал его вниз. Перед экраном телевизора уже сидело все его семейство за исключением Тони. Кресло рядом с Сержем тоже пустовало — ждало Тима.

— Присаживайся, посмотри, какого шума наделал в городе! Я тебе дал немного отдохнуть и на повтор прямой телетрансляции из цирка не звал. Сейчас будет вечерний выпуск новостей. Журналюги, наверно, уже выводов понаделали, — ухмыльнулся Серж, — надо быть в курсе…

— Сегодняшний выпуск новостей полностью посвящен событию, от которого все ждали многого, но не настолько, — заговорила с экрана хорошо поставленным голосом диктор. — После шестилетнего перерыва в нашем цирке состоялось выступление Тимура Самойлова — иллюзиониста и времяпроходца, сотрудника «Института надвремени». Многим он стал известен по тренажерам многорукого Шивы. Сейчас вы видите короткие отрывки этого сказочно-волшебного, талантливого номера. Для всех пока остается загадкой техническая сторона эффектов, продемонстрированных Тимуром Самойловым. Эксперты утверждают, что это не иллюзии, ведь видеокамера не может запечатлеть человеческие наваждения…

На экране замелькали кадры танца над водой, появления облаков, восторженные лица зрителей.

— Но под конец представления произошло настоящее чудо, — продолжала диктор. Сейчас вы увидите в замедленном воспроизведении исчезновение трети зрителей, попавших в поле зрения видиокамеры. Смотрите внимательно, через несколько секунд они вновь появились на своих местах… Но не все! Трое человек оказались на арене! Наши операторы тоже исчезали из цирка. Они утверждают, что эти короткие мгновения показались им как минимум часом. За комментариями мы обратились к директору «Института надвремени» Сергею Петровичу Прозорову, который тоже присутствовал на представлении.

На экране появился Сергей на фоне гудящих от возбуждения зрителей.

— Скажите, ваш Институт испытывал новое изобретение на сегодняшнем представлении? — прозвучал вопрос не видимого за камерой корреспондента.

— Вы не поверите, но к произошедшему наш Институт имеет весьма косвенное отношение, — официально улыбнулся Серж. — Мы просто обеспечили Тимура нужными ему материалами и помогли организовать его специфические репетиции. А в качестве звукооператора и ассистента в представлении участвовали мои Нина и Лариса. Что касается магии, то это было проявление таланта самого Тимура!

На экране замелькали лица зрителей, в выпуске новостей показали самые интересные их комментарии. Толпа возле «черного» входа в цирк с удовольствие говорила в камеру.

— Я хочу поблагодарить фокусника Тимура, — говорила пожилая женщина, почти срываясь на рыдания. — Погиб мой сыночек. Я все глаза выплакала, — вытирая глаза платочком, говорила она. — Внучка привела меня в цирк — хотела немного отвлечь… Я словно поговорила с моим сыночком, и моя душа успокоилась… Если вы увидите Тимура, передайте ему мою благодарность…

Для контраста оставили ругательную речь мужчины, который обозвал Тима сатаной.

— Наша съемочная группа стала свидетелем комичной ситуации, — продолжала диктор. — Работники цирка безуспешно пытались убрать пластмассовые шарики, которые остались плавать в воздухе после представления.

Камера выхватила двух дюжих циркачей, которые пытались сдвинуть маленькие шарики — упирались в них плечами и даже висли на них немалым весом. Однако такое приложение силы ситуации не меняло. Окружающие только смеялись, а ответственные за порядок работники — злились. Когда же они присели передохнуть на ступеньки в зрительном зале, к шарику подошла девушка. Она пристально посмотрела на шарик (как бы заглянула внутрь), погладила его узкой ладошкой, и он упал ей в руки.

— На этом мы заканчиваем наш вечерний выпуск новостей, — объявила диктор. — До завтра и до новых необычных новостей!

— Н-да, и спасибо передали, и сатаной обозвали… — немного расстроился Тимур.

— Ха, люди просто не знают, чем обзывают, — засмеялся Серж. — Насколько я помню, в санскрите слово «сата'на» означает постоянство, неизменность. «Дьявол» ассоциируется с хитростью, сообразительностью, он — творческое начало. Недаром, по библейским писаниям, он был одним из верховных архангелов, вместе с Богом участвовал в творении мира. Смысл слова «демон» понятен, это разрушение. «Бес» — беспокойный дух, дух движения… Равновесие созидания и разрушения, движения и постоянства создают динамический баланс нашего мира, обеспечивают условие существования жизни на Земле… Так что тебе, Тим, надо гордиться после таких характеристик! — опять улыбнулся Серж. — Ты — не пустое место! Тебя возвели в архангелы и сопоставили с основами нашего мира!

— А кто такой «лукавый»? — спросил Тим, не испытывая особой гордости от эпитетов Сержа и не разделяя его смешливого настроения.

— Лукавый — это личность, в совершенстве овладевшая логикой, способная все логически доказать или опровергнуть, по выбору. Своего рода издевка для людей, живущих исключительно логикой, не способных воспользоваться интуицией и чувством гармонии. Издевка для людей, живущих правилами, а не пониманием.

В этот момент в дверях появилась Тоня:

— Все философствуете? — проговорила она с порога.

— Нет, я просто растолковываю смысл слов, которые употребляют бездумно, — быстро проговорил Серж и посмотрел на жену с ожиданием.

— Пока ничего не могу сказать, — ответила она на его вопросительный взгляд, — Тим+4 задал мне кучу вопросов, а потом отбыл к себе на экстренное совещание.

— Похоже, они сильно всполошились, — заинтересовался Серж.

— В создании субинтегрального «Я» такого уровня вы намного опередили свое время, и даже наше, — обратилась Тоня к Тимуру. — Вот они и не знают — радоваться им или печалиться…

— А в чем они видят проблему? — допытывался до сути Серж. — Одновременно поместил несколько человек в надстрату, и…

— И ничего не получится! — перебила его девушка. — Нужно связующее звено. Без него все будут порознь, — развела Тоня руки широко в стороны. — Разум Тимура смог согласовать и объединить деятельность множества отдельных «Я» разных людей. И не только… Это похоже на то, как он управляется с множеством рук…

Тоня в задумчивости присела на подлокотник кресла, в котором сидел Сергей.

— Откуда ты знаешь? — выпрямился он.

— Когда вы все слились в единое субинтегральное «Я», мое «Я» несколько дистанцировалось и наблюдало процесс со стороны. На этом занятии меня и застал Тим+3.

— Когда он появился? — поинтересовался циркач.

— Он возник под самый конец. Ты тогда уже начал возвращать всех обратно в обычное состояние, — ответила Тоня.

Разговор прервал звонкий мальчишеский голос «секретаря из перстня», который прозвучал в голове Тимура:

— ВАС ВЫЗЫВАЕТ ДАНИР. СОЕДИНИТЬ?

— Секретарь, соедини, — про себя проговорил Тим и показал знаком своим собеседникам, что будет вести мысленный разговор.

— Алло, Тим, здесь новая проблема, — вздохнул Данир. — Может, подскажешь, что делать? Большая часть артистов говорят, что после сегодняшнего не смогут завтра выйти на арену…

— Им плохо? — забеспокоился Тим.

— Да нет, просто чувствуют себя несколько «не в своей тарелке», — делился заботами Данир.

— Должно пройти через пару дней, — подсказал Тимур. — Может, стоит пока отменить парочку представлений?

— И цирк стал каким-то не таким… По крайней мере у меня такое ощущение, — продолжал Данир. — Мне кажется, он стал живым!.. И остальные говорят о странных ощущениях. Особенно сильно изменились животные. Жан и Света стали отчетливо чувствовать эмоции и желания их собачек. Они уже не могут заставлять их работать, как делали это раньше. Говорят, надо изобретать номер в игровой манере… Что мне-то делать?

— Придется отменять представления, — вздохнул Тим.

— Это я уже понял, — подтвердил мысль друга Данир. — Но на сколько дней?

— Тебе должно быть виднее, — растерялся фокусник. — Но я тоже над этим подумаю.

— Подумай… А когда ставить твое следующее выступление? Люди об этом стали спрашивать на выходе с первого…

— Я сообщу позже, но не раньше, чем дня через три, — пообещал фокусник.

— Тогда пока все. Отдыхай.

— КОРРЕСПОНДЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, — объявил «секретарь из перстня». — МОЖНО ЗАДАТЬ ВОПРОС?

— Секретарь, задавай свой вопрос, — разрешил Тим.

— МНОГО ЛЮДЕЙ РАЗНЫМИ ОКОЛЬНЫМИ ПУТЯМИ ХОТЯТ ПРОБИТЬСЯ К ВАМ. ЧТО ДЕЛАТЬ? СОЕДИНЯТЬ?

— Нет, не надо, — твердо приказал Тим. — Соединяй только со следующими людьми… — и перечислил близких знакомых.

— СПИСОК ПРИНЯТ.

«Олег как в воду глядел» — подумал Тим.

— Проблемы? — взглянул на озабоченное лицо друга Сергей.

— Утро вечера мудренее, — поднялся с кресла Тимур. — Может, завтра их станет поменьше…

— Я бы на это сильно не рассчитывал, — скептически заметил Серж. — Но отдохнуть надо всем, это правда. Спокойной ночи!

 

Глава XXIX. Магические разговоры

— Я забираю Тоню с собой на три дня! — услышал Тим уверенный голос, когда спускался по лестнице к завтраку. Говорил Тим+4. Серж спокойно сидел на диване, окруженный своими девочками. Тим вежливо кивнул и быстро справился с повисшим вокруг него молчанием:

— А мне ЦУ будут?

— Нет, — серьезно посмотрел на него Тим-старший. — Особых ценных указаний не требуется. Я просто прибыл забрать с собой Тоню. Она должна пройти предварительный курс специальной подготовки, чтобы ассистировать в твоих выступлениях с рождением субинтегральной личности. Один раз ей это удалось, и будем надеяться, у вас сложится хорошая команда… — неторопливо продолжал Тим+4. — Предлагаю дождаться Тоню и отложить твои представления до ее возвращения.

— Три дня? Пожалуй, раньше я и не буду готов к следующему выступлению, — почесал подбородок циркач, усаживаясь в кресло в стороне от Сержа и его компании. — Мне и так надо передохнуть и хорошо все обдумать.

— Боюсь, Тим скоро всех моих девочек переманит в свою труппу, — улыбнулся Серж и приобнял за плечи двух жен, которые сидели ближе всего.

— Не жадничай, я их не съем, — включился в шутку Тим, но быстро перешел на более серьезный тон:

— Мне звонил директор цирка, — снова обратился он к Тиму+4. — Говорит, что здание стало живым. Данир спрашивает, что ему делать?

— Ничего, — не отводя от циркача изучающего взгляда, сухо проговорил Тим+4. — Объясни, что субинтегральная личность изменила качество окружающей среды. Через несколько дней большинство людей и животных привыкнут к новизне, — Тим+4 слегка развернулся на стуле, как бы собираясь встать из-за стола, за которым сидел только он.

— Я вот тут подумал… — решил перевести разговор в более непринужденно русло Тим. — А Шива действительно жил на свете?

— Да, — все так же безэмоционально подтвердил Тим+4 и задержался за столом. — Его прообраз и правда существовал. В древней Индии жил молодой парень. Он много путешествовал, встречался с выдающимися людьми, живо интересовался искусствами и различными философскими течениями. Для тех, кто был способен видеть в резонансных мирах, он демонстрировал свою способность расслаивать собственную ауру, создавать множество призрачных рук, изменять свой образ. Так за юношей и закрепилась слава многорукого и многоликого. Впрочем, его многосторонняя и многогранная личность вполне соответствовала этому образу. Потом он стал учителем, основал свою философскую школу. Под старость лет Шива смог заменить большую часть своего тела «материей вневремени», и в результате приобрел новые способности. А люди стали называть его богом, который приобрел алмазное тело…

— Я где-то читал, что Шиву назвали богом-разрушителем… — всплыла у Тима в памяти почти забытая информация.

— Да, он и был разрушителем, — слегка улыбнулся Тим+4. — Он разрушал человеческие иллюзии… В книгах написано, что Шива разрушил золотой, серебряный и железный дворцы демонов, но это только поэтические образы. Реально он развенчивал стремление людей к материальным ценностям. Учил достижению истинного богатства, которое останется с человеком навсегда, — богатства внутреннего совершенства… Ну и, как обычно, впоследствии люди многое переврали… — в первый раз за время разговора улыбнулся Тим+4.

— А меня последнее время часто стали называть магом, — посетовал Тим. — Если честно, то я плохо представляю значение этого слова. Вероятно, это человек, способный творить чудеса в представлении окружающих людей. А кто тогда колдун?

— А ты как думаешь? — ответил вопросом на вопрос пограничник времени из будущего.

— В моем представлении это тот, кто читает заклинания да варит лягушек… — улыбнулся во весь рот циркач. Ему стало смешно от собственных мыслей.

Это предположение развеселило и Тима+4. Он негромко рассмеялся и шлепнул ладонями по коленкам:

— Ты умеешь ездить на велосипеде, — начал он издалека после небольшой передышки на смех. — Ты садишься на него и едешь. А тот, кто этого не умеет, нанимает рикшу, чтобы куда-то добраться. Так и маг — он делает свои чудеса сам, а колдун призывает исполнителя. Маг руководствуется своими чувствами, и пониманием, а колдун — некими, не им придуманными, правилами.

— Исполнитель-рикша, скорее всего, потребует плату? — «вошел» в нарисованную Тимом+4 картину циркач.

— Хороший вопрос, — по-доброму улыбнулся Тим+4. — Те, кто произносят заклинания, молитвы, мантры и т. д., обычно расплачиваются своим будущим. Точнее, возможностью самостоятельно им распоряжаться.

— Звучит зловеще!.. Неужели это людей не пугает? — наклонился вперед Тим. К собственному удивлению этот теоретический разговор ранним утром его по-настоящему заинтересовал.

— Рабская душа — явление обыденное, — слегка вздохнул и развел руками Тим+4. — Самостоятельность для нее в тягость. И потом, они же верят в хорошего хозяина! — понимающе посмотрел он на Сержа. Тот слегка кивнул в ответ.

— А колдун ведь повелевает! — подумав, возразил Тим.

— Некоторые пытаются… но, увы, и рикшей можно повелевать лишь в некоторых пределах, — продолжал Тим+4. — А потом придется расплачиваться…

— Эта философия какая-то примитивная… — наморщил нос фокусник. — Мы работаем, ходим в магазины, ездим на такси — это нормальная, обыденная жизнь. Неужели нельзя так же взаимодействовать с миром призраков?

— Ты имеешь в виду сотрудничество? — поднял брови его дубль через четыре страты. — Оно возможно и необходимо, но до него еще мало кто дорос. Впрочем, как и ты — до таких теоретических тонкостей, — поднялся Тим+4 со стула. — Нам пора, — сделал он волнообразный жест рукой в сторону Тони. — Не последний раз видимся, так что договорим в другой раз.

Женщина поцеловала мужа и быстро встала с дивана. Подруги обменялись с ней выразительными взглядами — словами желать счастливого пути им не требовалось.

 

Глава XXX. Ожидание

Рита только успевала записывать впечатления очевидцев — людей так и распирало после происшествия в цирке. «Субинтегральной личности крупинки», стали называть их в шутку в редакции. Зрители с первого представления так и «шли косяками» — просили напечатать их воспоминания.

— За неимением лучшего, — выразительно посмотрела на Риту главный редактор, — записывай хотя бы, что люди говорят…

Светлана Галкина очень хотела, чтобы журналист получила эксклюзивное интервью или у Тимура, или у самого Султана. Не выдержав давления, Рита набрала номер Тима и честно призналась, что звонит лишь по поручению руководства. Она прекрасно понимала, что Тимуру сейчас не до нее. Именно так он и сказал. Выполнив задание для «галочки», Рита развела руками перед редакторами. Увы, поручить подобное интервью другому журналисту не могли — у кого еще такие «завязки»? Поэтому сейчас Рита и сидела в шумной журналистской, и возле нее на скрипучих стульях собралась целая очередь посетителей первого представления.

— А вы работу нашли? — расспрашивала она возбужденного «очкарика», для которого размашистая жестикуляция была явно нетипичной.

— Да, понимаете, так на душе легко стало, — поправил он на носу очки и залился краской от пристального взгляда красивой Риты. — Сначала было так скверно внутри, как будто душу наизнанку вывернули. Зато потом — как бы парил над землей. Как в игре компьютерной… — ожидающе посмотрел вверх на Риту с низкого стула парень. — Мир как бы стал ярче, легче, проще… Я и думаю — позвоню-ка я в одну большую фирму. Конечно, они только совсем крутых программистов нанимают, но почему бы не попробовать? Ведь все вокруг так ясно и просто… И, знаете, меня сразу соединили с отделом кадров — обычно дальше секретарши я не пробиваюсь. А потом назначили собеседование, и…

— Рита, тебе еще долго? — на пороге комнаты стояла внушительная фигура Катерины. — Надо бы с цирком связаться, их там народ звонками завалил, спрашивает про следующее выступление Тимура. Третьи сутки после первого представления подходят к концу, но цирк так и не объявил о точном времени возобновления работы. Я слышала, что почти все артисты затеяли переделку своих номеров. Директор цирка, вроде бы, всем и всегда дает интервью… Вот и сделаешь официальное дополнение к разговорной полосе.

— А?.. — Рита вопросительно кивнула на ожидающих ее внимания людей.

— Мы это поручим Эльвире, — из-за спины Кати выглянула тоненькая фигурка практикантки. — Ей полезно с людьми пообщаться.

Рита с облегчение поднялась со стула и полетела в цирк.

Тим щелкнул переключателем каналов в комнате отдыха своего кабинета и поморщился — опять одно и то же! Новости всех станций говорили только об Институте надвремени. Ладно хоть про его первое представление стали немного забывать — например, сегодня один из каналов рассказывал о новом способе быстрого извлечения полезных ископаемых прямо из горных пород. Его, разумеется, изобрели в Институте физики надвремени.

— Скоро не нужно будет проходить шахты и копать карьеры, — восторженно докладывал телезрителям диктор. — В будущем не потребуются и обогатительные фабрики с металлургическими комбинатами. Институт физики надвремени предложил уже сейчас использовать новый способ для добычи драгоценных и редких элементов. И это обещает потрясающую рентабельность!

На экране замелькали кадры с взволнованными лицами брокеров — на фондовых биржах началась паника из-за резкого падения цен на драгоценные металлы. Тим поморщился и решил связаться с Сержем:

— Секретарь, соедини меня с Сергеем Прозоровым.

— КОМАНДА ПРИНЯТА, МИНУТКУ… ГОВОРИТЕ.

— Алло, Серж. Поздравляю! Институт опять «засветился» на экранах телевизоров!

— А, это… — Серж явно думал уже о чем-то новом и почти забыл о «давнишнем» интервью.

— Объясни, я не понял, как, например, можно добывать железо, не выкапывая руду из земли? — поинтересовался Тим.

— Это так же просто, как ты на моей кухне отделял соль от сахара, — пошутил старый друг.

— Ну, в той куче крупинки соли и сахара были сами по себе. А, насколько я помню химию, железо в руде находится в химическом соединении с другими элементами. Вдобавок горная порода хорошо спрессована, — высказал свои сомнения Тим.

— Это хорошо, что спрессована, — пояснил Серж. — Чем меньше геологических нарушений, тем лучше. А по поводу химической связи — так в «воде надвремени» концентрация энергии почти на четыре порядка выше! Поэтому и нет проблем разложить вещество на атомы. Проблема в недостаточной концентрации на Земле «воды надвремени» и в утилизации ее после использования. Из-за этого пока придется ограничиться драгоценными металлами…

— Боишься создать новый вид загрязнения окружающей среды? — понял Тим. — Ой, извини, ко мне один из твоих консультантов пожаловал! — Тим глазами показал на кресло мужчине средних лет в строгом костюме.

— Понял. Ответ на твой вопрос — да… — начал закругляться Серж. — Кстати, Тоня сообщила, что завтра она возвращается. Прилетай. Поболтаем.

— Хорошо, до встречи!

— АБОНЕНТ ОТКЛЮЧИЛСЯ, — сообщил «секретарь из перстня».

Тим закончил мысленный разговор, поднялся и протянул руку вошедшему в кабинет. Его отчет о пребывании в прошлом расширился до бесед с историком и социологом. Один из них и сидел сейчас перед циркачом.

— Вениамин Гусев, консультант по истории вневремени, — солидно представился мужчина и разложил на столе несколько толстых тетрадей, исписанных мелким убористым почерком. Тим немного стушевался от такой серьезности и честно признался, что совершенно не интересовался историей в разных стратах. Единственное, в чем он уверен, что в страте-1 нападения фашисткой Германии на СССР произошло в июле, а Берлин капитулировал в апреле, не дожидаясь его штурма. Но историк небрежно махнул рукой на такие глобальные события («Нам это известно», бросил он мимоходом) и стал спрашивать про множество мелочей, которые происходили в родном городе Тима. Последнему этот интерес был не понятен, в конце концов он не выдержал и задал вопрос:

— Скажите, ведь вы сейчас можете вмешаться в прошлое и предотвратить вторую мировую войну. Почему вы этого не делаете?

— Если бы начало второй мировой войны зависело от двух или десятка человек, то проблемы не было бы, — ответил Вениамин Алексеевич. — Беда в том, что ее хотели сотни миллионов человек. В СССР народ мечтал о торжестве коммунизма во всем мире. В Германии народ мечтал о торжестве национал-социализма. И те, и другие были готовы отдать жизни за свою веру. Весь смысл их жизни был в этом горении… Ну а властьимущие мечтали о богатстве и еще большей власти.

— А у Японии не было этих великих идей, — заметил Тим, — но она тоже в эту войну ввязалась…

— И у Японии были проблемы с верой, — слегка стукнул ручкой по столу Гусев. — Для большинства людей того времени «вторая мировая» была войной убеждений. Невинных ягнят не было… Да и позицию ягненка нельзя приветствовать, — развел руками в сером пиджаке консультант по истории.

— А если бы большевики не разгромили церкви, то в СССР не было бы проблем с верой и он не воевал бы с Германией? — продолжал соединять звенья исторических событий в произвольном порядке Тим.

— Это ничего бы не изменило, — отрезал историк. — В Германии, например, церкви фактически благословили войну. А потом, в СССР и не могло быть иначе. Православие вросло в царизм и стало неотъемлемой частью государства, а потому и было разрушено вместе с государством. Собственно, оно нарушило свой же постулат: Кесарю — кесарево, Богу — богово… — хитро улыбнулся Вениамин Алексеевич.

— Но можно было попытаться объяснить это людям, и тогда… — Тим никак не мог поверить, что такие кровавые события, как минувшая война, нельзя предотвратить с высоты приобретенных знаний.

— Бесполезно, — пожал плечами историк. — Вера и разум — вещи не стыкуемые. А посему прогресс идет через «…опыт — сын ошибок трудных», — процитировал он известную фразу поэта Александра Сергеевича Пушкина. От лирики мысль Тима перескочила на физику:

— А еще можно было предотвратить создание ядерной бомбы… — выпалил он.

— Ядерное оружие было создано вовремя! — уверенно качнул головой Вениамин Гусев. — Не раньше и не позже… Благодаря ему человечество перешло от непосредственного ведения войны и тактики к стратегическому мышлению. Это необходимый и закономерный этап развития цивилизации…

— И в результате в Хиросиме и Нагасаки погибли тысячи людей… — возбужденно перебил его Тим.

— Если бы страны не перешли на стратегическое противостояние, то последующие войны унесли бы гораздо больше жизней. Подумайте об этом, молодой человек! — историку явно нравилось пикировать с Тимом.

— А без ядерной бомбардировки было никак нельзя? — Тим подозрительно прищурил глаза.

— Не обжегшись, человек не поймет, что значит горячо, — почти торжествующе проговорил Гусев. — Такова природа «homo sapiens»…

— А какое отношение к необходимости имеют массовые репрессии 30-х годов? — вспомнил Тим другую трагедию целого народа. — Их-то можно было предотвратить?

— Опять же расправы с «врагами народа» хотел не один человек. Ее хотели большинство людей Советского Союза, и зачастую это же множество маленьких людей и попадало под репрессии… Я думаю, репрессии — это закономерная необходимость. После революции народившееся государство должно избавиться от революционеров, иначе оно не сможет перейти в фазу стабильности. Обычно смутьянов посылают на войны, специально развязанные с соседями, а уцелевших добивает государственный аппарат, обвинив, например, в измене, — Вениамин Алексеевич откинулся на спинку стула после долгой фразы и с ожиданием посмотрел на Тима — что-де он на это скажет?

— Но постойте, если бы не было Советского Союза, то, по-вашему, не было бы и войны с Германией?! — не разочаровал его циркач.

— Тогда бы история развивалась несколько иначе, но войны все равно были бы, хоть и по другому поводу. И вооруженное противостояние было даже необходимо, поскольку наметился застой в развитии цивилизации, — довольно улыбнулся Гусев. — К тому же, демократия и социальная защищенность, которой гордятся сегодня развитые страны, во многом сформировались благодаря тому, что существовал СССР…

— Получается, в истории было все неспроста… — разочарованно протянул Тим.

— Да. И, более того, все было спланировано заранее, — Гусев назидательно поднял указательный палец и торжествующе блеснул стеклами очков.

— Ого!.. Так почему бы ни спланировать так, чтобы людям было хорошо!? — быстро парировал его Тим.

— Что значит «хорошо»? По критериям какой утопии должно быть хорошо?.. Утопия… хорошо звучит в русском языке, — произнес историк, пощелкав языком, словно пробуя слово на вкус. — Утопия, утопленники, утопить…

— Да при чем тут утопия! — не на шутку распалился Тим. — Неужели нет ни одного толкового учения?

— Учения учат правилам, но не мудрости, — быстро проговорил Вениамин Алексеевич.

— А что, мудрости нельзя научить? — не понял Тим.

— Сомневаюсь… — с горечью в голосе сказал консультант. — Во многом это опыт жизни, который «…сын ошибок трудных…». В тепличных условиях его трудно приобрести. Вот так и возникает потребность в исторических событиях, которые мы имеем. Остается только искать оптимум… Историю направляют наши потомки, приобретая опыт более высокого уровня. Они не диктаторы и не садисты, они только выбирают оптимальный вариант из возможных путей развития цивилизации. Так, например, наши потомки спланировали и очень талантливо направили нас по пути удивительно «мягкой» революционной смены социального строя и развала Советского Союза. Без их вмешательства могло быть похуже Югославии…

— «Мягкой»? А война в Чечне? — наконец смог вставить Тим «горячую точку», которая давно беспокоила его ум.

— Она тоже была нужна, — произнес свою излюбленную фразу историк. — Например, для того, чтобы умерить наметившиеся великодержавные амбиции россиян того времени… Мы, в нашем времени, пока еще только-только начинаем осознавать истинные закономерности развития цивилизаций. И мы еще очень плохо представляем взаимосвязь между прошлым, настоящим и будущим. Потому-то я и имею к вам множество вопросов… — со вздохом Вениамин Алексеевич прервал интересную дискуссию и попытался направить консультацию в запланированное русло. — И вообще, первый признак разумности — это умение находить стратегические цели и достигать их при минимальных усилиях и минимуме нежелательных последствий. Увы, в деле творения истории мы пока не можем назвать себя разумными…

И он опять начал задавать вопросы про незначительные на взгляд Тима детали времени, в котором он побывал.

Социолог также не задавал глобальных вопросов, в основном ограничившись сопоставлением характеров знакомых людей в прошлом и настоящем. Но Тим заметил, что этот консультант особо интересовался вероисповеданиями и убеждениями людей прошлого:

— Почему вас так интересуют убеждения людей? — подметил Тим во время паузы в разговоре.

— Переход от убежденности к осознанию и пониманию — это важная черта развития цивилизации… — пояснил консультант. Задавать другие вопросы и начинать новую дискуссию Тиму не хотелось. Эти беседы выматывали его больше, чем нудное составление отчета — ему приходилось вспоминать то, что в повседневности ускользает от нашего внимания. Поэтому он сконцентрировался и постарался закончить социологическую консультацию побыстрее.

 

Глава XXXI. «Скользки Шивы»

— Повитуха ты наша! — обнял Тоню за плечи Серж. — Ну и как прошли роды по оценке пограничников времени?

— Рождение первой субинтегральной личности прошло неплохо, но спонтанно, — Тоня села в глубокое кресло рядом с мужем и другими женами. За три дня отсутствия семья за ней явно соскучилась, и сейчас все завороженно смотрели ей в рот. Тима, как непосредственного родителя новой личности, разумеется, сильно интересовала оценка его творения, поэтому он оторвался от подготовки нового номера и заглянул к другу «на огонек».

— Меня обучили «принятию родов» субинтегральной личности надвремени. И дали интеллектуальную заколку для волос для самостоятельного продолжения обучения, — Тоня протянула на ладони на всеобщее обозрение золотистую брошь с семью изумрудными камешками. Они заиграли всеми оттенками зеленого от света лампы, и женщины не могли оторвать взгляда от «умного» украшения.

— Мне посоветовали определять людей, которые играют ключевые роли в «субинтегральной личности», и приглашать их на последующие представления, — продолжила Тоня после секундного перерыва.

— Зачем? — не понял Серж.

— Если в рождении субинтегральной личности у нас постоянно будут участвовать совершенно новые люди (зрители), то каждый раз мы получим совершенно нового новорожденного, — с серьезным выражением лица продолжала Тоня, закрепляя заколку в каштановых волосах. — А, может, и вообще ничего хорошего не получится. Нам необходимо найти людей, которые станут ядром «субинтегральной личности», обеспечат преемственность и дальнейшее ее позитивное развитие. Для этого Тим+4 и предложил зрителям сохранить билеты в цирк на последнее выступление Тимура. Мы их вновь пригласим на представление, и я отслежу, кто из них играет ключевые роли…

— А зачем повторять представление? — перебил ее Тимур. — Можно сразу перейти к кульминации…

— Нет, так легко не отделаешься! — звонко засмеялась Тоня. — Представление — это необходимый этап подготовки зрителя. Наблюдая за твоей игрой с материей вневремени, люди постепенно подняли свой собственный потенциал…

— Значит, пограничники из будущего не возражают… — подумал вслух Серж и невольно перебил Тоню. — А каково вообще их мнение о нашей ситуации? — воспользовался он краткосрочным молчанием и взял нить разговора в свои руки.

— Они решили, что этот опыт — участие в формировании субинтегральной личности — будет очень ценным для людей, но в целом на нашу цивилизацию это заметно не повлияет, — пояснила Тоня. — Люди этого времени еще не готовы использовать потенциал субинтегральной личности…

— Потенциал? Какой может быть потенциал? — заинтересовался Серж и даже заерзал на диване от нетерпения.

— Например, когда ты со своими сотрудниками проектируешь новый прибор, вы тратите много сил на согласование мнений, — терпеливо и слегка снисходительно начала объяснять мужу Тоня. — Много часов теряете на заседаниях и все равно до конца не понимаете друг друга. Бывает?

Серж согласно кивнул головой.

— А если бы вы были объединены в субинтегральном «Я», то для решения задачи смогли бы использовать потенциал каждого сотрудника на 100 %, и при этом не тратить время и силы на разговоры…

— Интересная идея! — глаза Сержа горели. — Пограничники из будущего несколько самоуверенны! Мы научимся использовать потенциал субинтегральной личности! — Серж хлопнул обеими руками по дивану и быстро поднялся на ноги. От возбуждения он начал быстро ходить из угла в угол комнаты.

Тоня и Тим переглянулись. «Если Серж загорелся идеей, то у него вполне может получиться. Сотворил же он машину времени…» — подумал Тим. «Верно!» — пришла мысль Тони. Тим встретился с ней взглядом и получил подтверждение воспринятому — женщина слегка кивнула ему головой. Вместе с этим едва уловимым движением циркач окунулся в приятный по ощущениям теплый поток энергии, которая как бы похлопала его по плечу. Теплое (в прямом и переносном смысле) мгновение ментального контакта с Тоней очень ему понравилось. «Это что-то новенькое…» — мелькнула у него мысль.

— В нашем Институте создадим новый отдел, — продолжал свое стремительное движение по комнате Серж. — Назовем его — «Отдел субинтегральной личности». Поскольку на сей момент Тоня наиболее всеведуща по этой теме, то назначим ее главой отдела…

Серж остановился возле жены и поднял вверх указательный палец:

— Не спеши возражать, — предупредил он, почувствовав намерение Тони. — Тебе в помощники я найду хорошего организатора. Сейчас главное обозначить задачи, которые предстоит решить и подобрать нужных людей…

Тим молча поднялся и потихоньку начал движение к двери — сейчас другу было явно не до него. Серж и правда не заметил беззвучного ухода Тимура, только женщины молча кивнули ему на прощанье. У Тима же было много работы — после первого представления прошла целая неделя, и на следующий день было назначено новое шоу.

Тимур отрабатывал свой номер в испытательном ангаре, который Серж отдал в его распоряжение. Уже несколько дней фокусник тренировался там в ходьбе по стенам и потолку. Он использовал старые приемы шагания по воздуху, но удерживать вес своего тела, висящего в воздухе на боку, было непросто. Требовалось напрягать все мышцы, и после каждой репетиции он изматывался до изнеможения. И сейчас, вызвав служебную карету через секретаря, Тим с удовольствием наблюдал за движением облаков на небе — расслаблялся. Впрочем, мозг его напряженно работал и в моменты отдыха тела — Тим обдумывал сказанное Тоней, свое ощущение от интегральной личности и планы на новое сотрудничество с «интегралкой» (как для краткости он стал называть субинтегральную личность надвремени). Молча он сел в опустившуюся на выгоревшую траву карету и кратко дал указание «кучеру»:

— Домой!

Только отходя от стоянки карет, Тим «вынырнул» из задумчивого состояния — в полуметре перед ним промчался паренек. Молодой человек, расставив ноги, стремительно скользил над поверхностью пешеходной дорожки и огибал прохожих так, словно ехал на скейтборде. Юноша промелькнул перед глазами циркача так быстро, что Тимур успел приметить лишь блестящие шпоры на кроссовках — никаких других приспособлений.

«И это что-то новенькое», — встряхнул усталой головой фокусник и сделал несколько шагов в сторону подъезда. Однако через секунду мимо него стремительно пронеслись два других парня. Они не стояли, а как бы сидели в воздухе — чуть отклонившись назад и приподняв вверх ноги, слегка согнутые в коленях. Эти двое скользили над поверхностью дорожки так, словно катились на санках с ледяной горки. Ничего особенного в их одежде Тим не заметил — привычный для молодежи спортивный стиль, только на ногах поблескивали шпоры, да бедра у обоих обтягивали одинаковые, серые пояса. Восторженно гикая, парни летели по воздуху широкими зигзагами от края до края пешеходной дорожки, иногда огибая и деревья, растущие по ее краям.

Тимур остановился — захотелось понаблюдать за необычным действом. Ребята тем временем выскочили на небольшую площадь перед соседним домом и закрутились вокруг клумбы. Через секунду к ним присоединилась девушка в аналогичном наряде — выскользнула из проулка, радостно повизгивая. Она тоже полусидела на невидимых «санках». Троица описала несколько замысловатых пируэтов и помчалась дальше, распугивая оторопевших прохожих. «Точно три мотылька покружили и полетели дальше», — подумал Тим, — «Похоже, помчались в парк, но на чем?»

Мысли о предстоящем шоу отодвинулись на второй план — уж очень Тимура заинтересовало, на чем теперь молодежь лихачит. Поэтому, поднявшись в служебную квартиру, Тим первым делом соединился с Олегом через «секретаря в перстне»:

— Что это за «скользящие» носятся по пешеходным дорожкам? — начал он «с места в карьер».

— Это Институт испытывает экспериментальную партию «скользок Шивы», — с готовность пояснил Олег. — Их отдали на пробу студентам кафедры физики надвремени нашего университета. Развлекаются на улицах города, говорите?

— А почему Шивы? — удивился названию Тимур.

— Вы не знаете? — в свою очередь поразился Олег. — Ларисе понравился скользящий танец на ваших репетициях, и она рассказала Сергею Петровичу…

— Ага, понятно, зачем Серж устанавливал в ангаре какие-то приборы! Оказывается, он наблюдал за моими репетициями! — Тим вспомнил, как после первого дня занятий в ангар пожаловала команда техников, которые закрепили какие-то небольшие приборы в углах и под крышей здания.

— Ну да, а в результате родились «скользки Шивы»… — продолжал Олег. — Вначале для скользящего танца сделали «коньки Шивы», а затем, памятуя вашу шутку по поводу ползунков-самолетов, создали «набедренный пояс Шивы» или «салазки Шивы» — для спортивных развлечений. Студенты эти пояса прозвали «подгузниками Шивы», и теперь с ними не расстаются, носятся по всему городу, как вы могли заметить. Кстати, никто не ожидал, что самым популярным станет именно «пояс Шивы»…

— Действительно, почему? — подумал вслух Тим. — Ведь скользить, стоя на ногах, как-то более естественно…

— Более привычно, — уточнил Олег. — Стоя резко не затормозишь и не повернешь — можешь упасть. А сидячему уже падать некуда. Молодежь же любит скорость, вот они и носятся «на мягком месте»… Хотя, даже сидя на «пятой точке», можно больно об что-нибудь ударится….

— Думаешь, теперь автомобили станут не нужны? — спросил Тим. — Все пересядут на «скользки»?

— Да, потребность в автомобилях резко уменьшится, — подтвердил Олег. — Но, вероятно, они тоже останутся. Скорей всего, легковые машины преобразуются в надземные скользящие кареты. У них не будет колес, затраты энергии — минимальны, ну и шины не будут разбивать дороги. Впрочем, сами дороги тоже станут не нужны — всем хватит просто ровной поверхности, даже с травкой и цветочками…

— А зачем надземные кареты, если есть кареты, которые могут летать? — не понял Тим.

— Конструктивно надземные кареты будут значительно проще и дешевле, — терпеливо продолжал Олег. — К тому же, практически без переучивания, ими будут управлять сегодняшние водители автомобилей. Кстати, сейчас по телевидению начинается передача, посвященная «скользкам»… Думаю, она ответит на все ваши вопросы, или почти на все…

Тим быстро отключился от телепатической связи с Олегом и нажал на кнопку пульта телевизора. На экране замелькали кадры репортажа — в городском парке студенты играли в хоккей на траве, передвигаясь по полю на «скользках». Затем они устроили слалом под бурные крики многочисленных зрителей. Но больше всего Тима заинтересовал репортаж с танцевальной площадки в парке, где молодежь изобретала новые «скользящие танцы» и музыку под них. Голос диктора пояснял за кадром:

— Теперь, используя «скользки Шивы», студенты будут добираться в университет быстрее, чем их родители на работу — не будут простаивать часами в автомобильных пробках. А отцам нашего города необходимо подумать об изменении планировок наших улиц — с учетом нового способа передвижения…

— Все, отключаюсь! — громко сказал сам себе Тим. — Перебор!

Он выключил телевизор и зашагал в спальню. Последние дни он все время чувствовал «перебор» во всем — неожиданные события налетели на него, как те студенты на «скользках Шивы». И кружили его в новых вихрях, ему же хватало и собственных…

 

Глава XXXII. Второе представление

Рита с трудом протиснулась на свое место в восьмом ряду — цирк опять «трещал по швам». Ей стоило большого труда найти «лишний билетик», чтобы привести с собой коллегу-журналиста из областной маленькой газетки. Анвар был исключительно талантлив и удивительно патриотичен — писал про свой городок в горном оазисе, получал за это смехотворные гонорары и не стремился перебраться в центр. А вот попасть на второе представление Тимура — очень хотел. Впрочем, этим же желанием горели почти все зрители первого — они решили воспользоваться представленной пограничниками времени возможностью и пришли в цирк опять. Только с помощью Данира (с Тимом Рита поговорить не смогла) удалось найти для Анвара это местечко в секторе «Г» — никто не занимал его неделю назад, значит, не придет и сегодня.

— Ой, я так волнуюсь, — сжала руки между коленками соседка Анвара. Плечи худенькой девушки слегка подрагивали, а ладошки явно вспотели. Спутник обнял ее и несколько удивленно произнес:

— Всё же было хорошо…

— Всё было просто здорово, — быстро ответила ему подружка. — Но это как на «американских горках» — страшно, пока карусель не завертится. А потом так здорово, что уже и не страшно! Но дух все равно захватывает!

Анвар «зарисовал» эту картинку мысленным взглядом — пригодится для материала. Да и для него самого — он же на первом представлении не присутствовал, какие ощущения будут при образовании «интегралки»? «Наверное, и у меня «словесное недержание» начнется», — улыбнулся он своим мыслям: вспомнил, как Рита жаловалась на очереди желающих поделиться впечатлениями, которые оккупировали редакцию. «Впрочем, мне и без этого вдохновения хватает», — пришла ему в голову другая мысль. «Какие же изменения произойдут у меня?» Ожидание было столь же захватывающим, как поход к гадалке в ранней юности — что там судьба готовит?

Анвар даже не заметил, как эта вопросительная нотка в его голове плавно слилась с нежным потоком музыки, который медленно начал заполнять зал. Другие зрители тоже замерли на полуслове — все ждали повторения сказки. Тимур их не разочаровал — хоть и не собирался фокусник менять ничего в сценарии, но все-таки усовершенствовал номер. На арену спустилась белая метель, потом блестящие кучи снега растаяли под лучами прожекторного солнца, и по поверхности озера заскользили огромные кувшинки. Анвар качал головой в такт знакомой мелодии из балета «Лебединое озеро» и сравнивал увиденное с кадрами из новостей — пока представление повторялось «один в один».

Бутон кувшинки плавно раскрылся. Анвар не сразу сообразил, что в центре цветка возвышается не пестик, а стоит девушка в воздушном желтом платье. Журналист успел пару раз моргнуть глазами, и только потом понял, что зашевелившийся «лепесток» цветка — это Тимур в белом фраке. — «Наваждение какое-то», — мотнул головой Анвар.

Тем временем Тим и Лариса закружили в скользящем танце над гладью озера под не менее любимую Анваром вариацию из «Щелкунчика». Они периодически взметали вверх радужные фонтанчики брызг, и журналисту показалось, что он спит — настолько все было нереально красиво.

Когда партнеры «разлетелись» в разные стороны озера, Тим неожиданно вынул из своей груди большой красный воздушный шарик.

— Ой, как романтично! — сжала ладони возле груди соседка Анвара. «Ага, это точно что-то новенькое», — подметил журналист.

Тимур тем временем протянул воздушный шарик своей партнерше, но не отдал в руки — оставил висеть в воздухе. Лариса подтанцевала к подарку и попыталась взять его в руки, но шарик продолжал висеть в воздухе — не давался. Тогда девушка театрально топнула ножкой и возмущенно отбежала в сторону. На мгновение она замерла в задумчивости, а затем вернулась к шарику и погладила его. Он перевернулся вокруг своей оси и плавно опустился прямо в руки Ларисы. Прижав шарик к груди, радостная девушка покружила в танце вокруг цветка и взошла в его середину. Кувшинка закрылась, музыка смолкла, бутон погрузился в воду озера, унося в своем чреве «дюймовочку».

Зрители аплодировали, а Тимур начал медленно подниматься по лестнице между рядами, оставляя в воздухе шарики из прозрачной пластмассы с изображением котенка в центре.

Озерная гладь превратилась в мириады брызг и взмыла вверх в виде облака. Сверкающая радуга протянулась от маленькой тучки к ногам фокусника, и Тимур уже приготовился ступить на полупрозрачный мост. Но тут «неожиданный» порыв ветра взбудоражил прически зрителей и несколько раз перекрутил радугу. Музыка оборвалась на тревожной ноте, зрители напряглись.

— А говорили, что представление пойдет без изменений… — девушка рядом с Анваром в страхе прижалась к своему спутнику. Парень ничего не сказал, только нервно поправил очки, и крепко обнял подружку за плечи. Анвару тоже передалось волнение — хоть и отважный народ журналисты, но такие эксперименты не каждый день происходят. Он почти физически мог почувствовать искорки страха и напряжения, которые мелькали то тут, то там над креслами зрителей — видимо, ожидание кульминации вечера давало о себе знать.

Тимур ступил на перекрученный призрачный мост и пошел к облаку. Призрев притяжение земли, он плавно шагал по отвесной плоскости моста словно муха по стене, а завороженные зрители свернули головы набок, чтобы лучше его видеть. Затем, следуя изгибу моста, он завис над залом вниз головой. Публика приглушенной ойкнула, как бы боясь испугать циркача и спровоцировать его падение. Но Тимур продолжил медленное движение и вернулся в вертикальную плоскость. Так, крутанувшись вокруг свой оси два раза, Тимур достиг облака.

Фокусник обтер пот со лба тыльной стороной ладони — коротка передышка на вершине облака. Тимур поднял руки в приветствии, снизу раздались восторженный рев и рукоплескания зрителей. Облако за спиной Тимура взвихрилось и опало, добавив ему еще три пары рук. Восемь верхних конечностей задвигались в «священном танце Шивы». Облако вновь «встало на дыбы» и окутало на мгновение всего Тимура. Через секунду оно рассеялось, и вместо Тимура зрители увидели большого белого голубя. Птица присела, расправил два больших крыла, словно намериваясь взлететь. Голубя окутало марево, он стал увеличиваться в размерах, становясь все более и более призрачным, и потом исчез. Следом за ним растворилось в воздухе и само облако.

Арена опустела. Погас свет, и на куполе цирка засветились звезды. Летающие звуки «космической» музыки создавала ощущение необъятного объема Вселенной…

Тимур беспристрастно взирал на происходящее — сказался прошлый опыт создания субинтегрального «Я». Тим предпочитал не называть его «горьким» (по известной пословице), просто не простым. Теперь, максимально контролируя ситуацию какой-то отстраненной частичкой своего разума, циркач охватил из надстраты времени всех присутствующих своим увеличившимся в объеме «Я». Суть людей потянулась к нему, как маленькие кусочки металла к сильному магниту. Мгновенно на тончайшем уровне зрители и он стали взаимным продолжением. Тим почувствовал, как в его душе воцарилось душевное тепло и единение с самим собой (и, одновременно, со всеми присутствующими в цирке).

Циркач с удивлением подметил, что наблюдает за собой как бы в замедленной съемке — видит каждый «кадр» своего движения в развитии. При этом Тим знал, что он движется со своей обычной скоростью. «Похоже, время сильно замедлило свой бег и одновременно стало шире», — проанализировал он ощущение. — Стали едины мгновения, когда суть человека еще была замкнута сама на себя, устремилась в «субинтегральное Я» и влилась в него. Этот последовательный процесс перестал быть последовательным. Он стал единым телом народившегося. В единое целое превратилась также мозаика внутреннего мира людей и их окружения; многообразие деятельности и устремлений; многовариантное восприятие мира и проникновения в суть вещей. И под этой «весомой» картиной вдруг отчетливо проявилась сверхтонкая рябь-паутинка взаимосвязи всего сущего (как показалось).

Субинтегральное «Я» захватил пронзительный восторг от увиденного и почувствованного. От сильного душевного переживания оно стало дробиться на мелкие ячейки эмоциональных оттенков.

В этот момент Тоня вклинилась в сознание Тимура, уловив заключительные аккорды существования субинтегрального «Я»:

— Внимание, вот твои избранные, — показала она Тиму группу людей. Фокусник тут же переместил отобранных на барьер, ограждающий арену, и помог остальным зрителям вернуться на свои места. Впрочем, не все благополучно добрались до указанных в билетах сидений.

«Та же троица!» — мелькнуло у него в голове, когда фокусник отлавливал троих человек, повисших между страт времени. Их он усадил на ограждение арены с противоположной стороны от избранников. Затем Тим забрал у всех участников излишек «воды надвремени» и вернул себя в обычное состояние. На арену из ложи зрителей спустились Тоня, Лариса и Серж.

— Одиннадцать… — произнес Тим вслух, пересчитывая избранников. Он с сомнением спросил у подошедшей сзади Тони:

— Почему ты выбрала этих двух мальчиков? Им, наверное, еще и десяти лет нет…

— Это два больших фантазера, два друга. Их живое воображение играет большую роль, — ответила та.

Тим перевел взгляд на «случайно» потерявшихся между стратами и обратился к Тоне:

— Что будем делать с этой троицей? — Тим кивнул на двух девушек и парня, которые оживленно разговаривающим между собой. — Уже второй раз их отлавливаю из пространства между стратами…

— Я думаю, их тоже стоит включить в список избранных и понаблюдать за ними, — предложила Тоня. — Авось из них получится полуавтономная частица субинтегрального «Я», частица-путешественник, так сказать.

— Итого четырнадцать избранных… — ни к кому не обращаясь, проговорил Тим.

— Пятнадцать, — поправила его Тоня. — Я не стала отмечать Сережу, он и так от нас никуда не денется, — пошутила девушка.

Пока на сцене шли тихие разговоры, наиболее деятельные зрители попытались взять висящие в воздухе шарики, оставленные Тимом. Не все из них поняли прозрачный намек Ларисы (погладившей воздушный шарик перед тем, как его взять), и их безуспешные попытки вызвали смех и оживление среди остальных зрителей. Зал развлекал сам себя, все были в прекрасном настроении и не спешили покидать цирк.

Серж подошел к Тиму с Тоней:

— Большая часть избранных — сотрудники нашего Института. Так что проблем с их привлечением к представлениям не будет. А уж я-то им не дам скучать!

На сцене появился Данир и произнес в микрофон:

— Спасибо за внимание, представление окончено! До свидания! До новых встреч! — профессионально повысил он свой голос на несколько тонов.

Только после этих слов зрители как бы нехотя стали подниматься со своих мест и медленно, все еще с ожиданием поглядывая на не опустевшую сцену, начали покидать зал. Данир обратился к Тиму:

— Это был высший пилотаж!.. Перекрученный мост… Это было спланировано?

— Да, — скромно улыбнулся Тим.

— Гениально! — восторженно покрутил головой директор цирка, а потом произнес несколько задумчиво: — Посмотрим, какие последствия будут в этот раз…

— Доставил я вам забот, — как бы извинился Тим.

— Да что ты! — взмахнул руками Данир. — Такие заботы делают нашу жизнь интересной! Был полный аншлаг, и благодаря тебе нас пригласили на гастроли почти все ведущие цирки мира!

— Всего-то было одно представление… — удивился Тим. — И откуда они узнали?

— Представление было одно, но уникальное, — с гордостью проговорил директор цирка. — Весь мир следит за тем, что делается в Институте надвремени и в нашем городе. Поэтому и твое выступление никак пропустить не могли. К тому же пришел запрос на посещение твоих представлений туристами из будущего… — хитро сощурил глаза Данир. — Ну как, поедешь на гастроли вокруг Земного шара? — засмеялся он.

— Не уверен, что сейчас мне этого хочется, — отмахнулся Тим. — Вначале освоиться бы в этом времени… Пусть пока приезжают сюда и смотрят на наши представления здесь! — решил фокусник.

— В таком случае властям города придется поторопиться со строительством здания нового цирка, — мечтательно проговорил Данир. — Они начали планировать это сразу после твоего выступления, — в голосе директора цирка слышались фантазийные нотки. — Данир заранее предвкушал открывающиеся возможности.

 

Глава XXXIII. Торнадо

— Рита, даже если я самым простым языком говорить буду, то не поймут читатели вашего времени всех тонкостей моего обучения у пограничников времени… — терпеливо объясняла Тоня по КИСке. — Но, самое главное, не надо это людям, понимаешь? Вот тебе, например, все тонкости образования молока в вымени коровы нужны? Ты же прекрасно можешь наслаждаться его вкусом и без этого, так?

От неожиданности Рита поперхнулась и забрызгала молоком экран монитора.

— Никак не могу к тебе привыкнуть… — проговорила она после небольшой паузы. — Дай-ка я молоко подальше поставлю, а то после разговора с тобой большую уборку придется начинать…

Тоня звонко рассмеялась:

— А тебе этого очень хочется?

— Нет, у меня сейчас «писательное» настроение, а не «убирательное», — поддержала шутку журналист.

— Тогда могу тебе предложить хорошую тему — испытание передвижной станции «Мини-торнадо» в штате Канзас в Америке…

— Подожди, и это мы упустили?! Опять?! — Рита резко выпрямилась в кресле и больно ударилась коленками о стол. От толчка молоко, которое она только что убрала из рук, выплеснулось из стакана и залило ее записи. Рита чертыхнулась и не на шутку разозлилась.

— Нет, если ты все-таки не затеешь уборку, то еще можешь успеть, — заливисто смеялась в КИС Тоня.

— Что ты имеешь в виду? — не верила в свою удачу журналист.

— Приглашаю тебя на испытания! Возможно, и у нашего мужа интервью возьмешь, — с улыбкой в голосе, но вполне серьезно продолжала Тоня. — Но придется поторопиться — Сережа не будет задерживать отлет, ты же его знаешь…

— Уже в воздухе, — на ходу проговорила Рита, хватая всегда готовую к журналистским заданиям сумку и торопясь к выходу из квартиры.

Тоня отключила КИС и встретилась глазами с Сержем, который перестал просматривать какие-то чертежи на компьютере и уже несколько минут внимательно наблюдал за своей женой:

— Когда это я на интервью Рите Батлер давал согласие, а? — с наигранным возмущением произнес он.

— После того, как она сверила с нами материал про гарем, — утвердительно кивнула головой Тоня.

— Н-да? — недоверчиво протянул Серж. — Хочешь сказать, что меня память подводит?

— Может быть, — женщина поднялась с кресла, подошла к мужу и обняла его за голову. — Ты же тогда подумал: «Похоже, с этой Батлер можно говорить по-человечески, не переврет и не переиначит». Было?

Серж засмеялся и поцеловал руку Тони, которой она трепала его за короткие волосы:

— Я тоже к тебе привыкнуть не могу — это же только мысль была!

— Мне и этого хватит! — улыбнулась в ответ Тоня. — А Рита всем понравилась, не только тебе и мне.

— И что с этими женщинами поделаешь! — наигранно развел руками Серж.

Рита выскочила из редакционной кареты и тут же пересела в летательный аппарат Сержа с очертаниями ласточки — ждали только ее.

— Это вам, — главный ведун современности протянул Рите плоский экран. — Изучите основные характеристики прибора, чтобы не задавать потом глупых вопросов.

Рита с опаской посмотрела на миниатюрный «лэп-топ» — она не слишком хорошо разбиралась в технических понятиях и заумных терминах. Но портативный компьютер взяла и постаралась максимально мобилизоваться на работу:

— Это мне нравится! — неожиданно для Риты рассмеялся Серж. — Теперь тишина в полете мне обеспечена!

Тоня улыбнулась и молча кивнула Рите — все в порядке, мол. Серж откинулся на сидение и прикрыл глаза — ему и правда хотелось отдохнуть и собраться с мыслями перед испытанием. Рита по нескольку раз перечитывала сложно построенные предложения и всматривалась в чертежи — не хотела испортить нежданную удачу собственной непонятливостью.

…Когда они приземлились, то Рите сразу бросились в глаза широкие приземистые автомобили, которые стояли на открытом пространстве. «Похоже на нашу степь, только трава повыше», — оценила американские прерии Рита.

— И позеленее, — произнесла вслух стоявшая сзади Тоня.

— Посерее, если говорить буквально, — улыбнулась Рита, — посмотри, какой интересный цвет отбрасывают на траву облака! — показала она рукой на небо с повисшими тучами разного размера и оттенка. Рита умом понимала, что для Тони ее тонкая черепная коробка — не преграда, но привыкнуть к чтению мыслей никак не могла.

— Да, красота, — медленно проговорил Серж. Рита он неожиданности даже вздрогнула: любование небесами и директор Института физики надвремени в ее голове были не сопоставимыми понятиями. Впрочем, оторвать взгляд от неба было сложно — разные по форме облака образовали сложную композицию вместе с кусочками неповторимо голубого неба. Объемные «горы» клубились над приплюснутыми «крокодилами», наскакивали на многоголовые «замки», и растекались плавными «водопадами». И все это на фоне неба неповторимой яркости и чистоты. «Вот уж поистине небесно-голубой цвет», — проговорила про себя Рита в поисках правильного синонима. Увы, он не находился — слово было настолько точным, что другого в данной ситуации не существовало… Рита обратила внимание, что облака отличались не только по форме, но и по цвету и качеству — тучки с закругленными контурами были свинцово-серого цвета и более плотными, а растянутые над линией горизонта окрашивались серо-розовыми тонами (где-то за ними пряталось солнце); они казались более легкими, воздушными. Легкий ветерок мягко трепал волосы собравшихся.

По взмаху руки Сержа, кто-то нажал невидимую Ритиному взгляду кнопку. И испытание передвижной станция «Мини-торнадо» началось. От машин вверх вытянулся широкий призрачный столб. Первое, что заметила Рита — ветер не гладил, а уже трепал ее по щеке. Столб поднялся вверх в облака, и они расслоились — темные собрались вверх, светные опустились ниже. Линия между разными по цвету и консистенции тучами прорисовывалась очень четко.

— Станция создает трубу высотой в несколько километров — из проявленной материи вневремени, — как бы ни к кому не обращаясь проговорил Серж. Но Рита быстро сориентировалась и включила записывающее устройство. — Достаточно небольшого начального толчка, чтобы по этой трубе теплый влажный воздух c поверхности Земли начал самостоятельно подниматься вверх, — продолжал Серж, не отрывая взгляда от неба. — Как дым в печной трубе, — наконец, встретился он взглядом с журналистом.

Длинные волосы Риты больно ударили по ее щекам и закрыли глаза — сила ветра нарастала. Уши заложило, и Рита сглотнула слюну: «Похоже, давление упало, как в самолете», — подумала она. Завывание рукотворной стихии продолжало давить на барабанные перепонки — ураган набирал силу. Травинки и лепестки цветов поднялись в воздух и понеслись в сторону призрачной трубы. Рита наблюдала за развитием торнадо с открытым ртом — красота и величественность события захватывали ее воображение.

— Пожалуй, стоит отойти подальше, — потянул Риту за руку Серж. Она несколько удивилась этому прикосновению, но не противилась.

— А что будет дальше? — спросила она.

— Отлетим на десяток километров от станции, и посмотрим, — предложил он.

Серж пояснил уже в карете:

— Инженеры начали менять параметры «трубы» — ищут оптимальную геометрию с учетом изменения скорости и плотности восходящего потока воздуха.

Рита опустила взгляд — низ «трубы» торнадо расширился.

— Ого, и каков же его размер? — спросила Рита, воображение которой было захвачено масштабностью происходящего.

— Основание конуса опоясывается кольцом шириной в километр, — прокомментировал Серж, поглядывая на экран компьютера кареты.

Верхушка «трубы» тем временем тоже расширилась и превратилась в конус, который быстро затуманился.

— На большой высоте содержащаяся в приземном воздухе влага превращается в туман, — ответил на ее немой вопрос Серж. — Поэтому сверху от «трубы» и образовалась сплошная полоса облаков, а где-то дальше они прольются дождем. Наши специалисты просчитали, что «труба» должна подниматься выше начала образования облаков, — продолжал Серж. — Станция аккумулирует энергию восходящего потока воздуха в виде «воды вневремени», которая потом может использоваться в промышленности и транспорте. Кстати, в районе, где работает станция «Мини-торнадо», стихийные торнадо уже не будут иметь «пищи» для возникновения. А торнадо, пришедшие из других областей, либо обогнут район станции, либо быстро затухнут, и жизнь людей будет в безопасности. Для местных жителей это немаловажно, поэтому мы и выбрали для испытания штат Канзас.

— А где еще будут устанавливаться станции «Мини-торнадо»? — спросила Рита.

— В перспективе — во всех торнадоопасных районах, — быстро ответил Серж. — Буквально вчера в соседнем с Канзасом штатом ночью натворили бед два «неприрученных». А еще — на морских экваториальных побережьях, на островах и специальных морских судах. Там они инициируют мини-циклоны, которые будут препятствовать формированию больших разрушительных стихийных бедствий. В перспективе это позволит управлять погодой и климатом, — довольно проговорил Серж и скрестил руки на груди.

«Похоже, интервью-экспромт окончено», — проанализировала язык жестов Рита. Впрочем, она не жаловалась — с кем еще неприступный прессо-ненавистник Сергей Прозоров разговаривал так долго? Грех жаловаться!

«Кстати, не такой уж он и зверь», — неожиданно для себя поймала приятное чувство Рита. Сегодняшнее путешествие было деловым и, в то же время, теплым — Рита ощущала доброе расположение Сержа, его заботу, и ей это пришлось по душе.

Серж неожиданно улыбнулся («Хм, неужели он тоже умеет мысли читать?!» — промелькнуло в голове у Риты) и протянул журналисту газетный лист с яркими фотографиями:

— Чтобы понятнее была практическая важность нашего устройства, вот тебе статья из американской газеты. Почитаешь про торнадные бедствия.

— А… — начала было журналист, взглянув беспомощно на колонки с английскими словами, которые были ей столь же непонятны, как и арабская вязь.

— У Тони есть авто-переводчик, — уже на ходу бросил через плечо Серж, направляясь к своей карете. Рита улыбнулась ему вслед, ее «спасибо» потерялось в порыве ветра.

Буквально через пару секунд рядом с Ритой опустилась карета, из которой помахала рукой Тоня:

— Садись ко мне, сможем почитать в более комфортной обстановке!

Журналист поспешила к новой подруге, отводя длинные волосы, которые ветер постоянно швырял в глаза. Внутри кареты было и правда намного уютнее. Тоня отстегнула короткую линейку, с прорезью посередине, от компьютера и протянула ей:

— Просто положи на начало статьи, и перевод начнется сам. Можно выбирать режимы звуковой, письменный или комбинацию обоих.

— Ага, — согласилась Рита, сама не зная на что (она не смогла до конца осознать возможности авто-переводчика). Тоня понимающе улыбнулась, и из динамика раздался мужской довольно высокий голос, на экране же начали появляться строчки с русскими буквами:

— «Журналист нашей газеты разминулась с первым торнадо всего на 10 минут. Соблюдай она ограничения на скорость, сегодня не кому было бы писать эту статью».

Рита удивленно подняла брови — ого, быстро и понятно. Только эмоций в голосе нет. Переводчик тем временем продолжал:

«Репетицию джазовой банды закончил вой сирен — на город опустилось торнадо. Молодые артисты сначала не спешили по домам — не могли поверить, что это не учебная тревога. Не только тинэйджеры, но и их вполне взрослые родители не помнили на своем веку «взаправдашних» торнадо. Да, эти природные вертушки частенько навещают штат Иллинойс (в прошлом году их было зарегистрировано 220), но чаще всего остаются в воздухе. Последний раз разрушительное приземление произошло в 50-х годах прошлого века.

Вчера первое торнадо коснулось земли прерий в 8:20 вечера. За шесть минут оно «прокатилось» на 6 миль. Стихийное бедствие прочертило почти прямую линию с запада на восток вдоль улицы Вабаш, где расположены многочисленные магазины и предприятия соцкультбыта. Оно также захватило жилые районы на Западе и поднялось в воздух. Второе торнадо ударило город в 2 часа ночи. Удивительно, что оно опустилось всего в миле от того места, где закончилось первое, и продолжило движение с запада на восток почти по той же прямой. Линия разрушений от второго «пришельца» протянулась на 5 миль, оно свирепствовало в городе всего пять минут».

Рита откинулась в кресле и приблизила к глазам американскую газету, — она постепенно привыкла к авто-переводчику, и перестала следить за строчками на экране компьютера. Журналист неплохо воспринимала информацию и на слух. Постепенно картина бедствия сложилась перед ее мысленным взором — в 130-тысячном городе повреждено 1700 зданий, из них 65 почти полностью разрушено. Дольше других Рита задержала взор на одной фотографии: среди куч мусора, которые совсем недавно были стенами, стоит унитаз, вмонтированный в кафельный пол. Владелец разрушенного строения рядом и держится за голову.

«Зарегистрировано 19 пострадавших. Жертв нет, но очень многие семьи остались без жилья. Почти половина жителей города не имеет электричества, а, значит, не может приготовить дома еду. Бесплатные обеды можно получить по адресу… А здесь принимают пожертвования для пострадавших…»

Голос переводчика проговорил ничего не значащие для Риты адреса.

— Вот это да, такие разрушения а жертв нет! — Рита быстро соотнесла в голове стихийные бедствия родного города, которые и близко не походили на эту вакханалию природы, но непременно заканчивались летальным исходом для кого-то из ее соотечественников.

— Все дело в развитой системе оповещения, — прокомментировала Тоня. — Обратила внимания — по городу завыли сирены. Американцы привыкли доверять властям, которые стараются помочь, а никак не обмануть население, поэтому быстро спустились в подвалы и оставались там, пока сирены не замолчали. Твоя коллега с другого континента не написала про всем им понятные вещи, я же могу их прочувствовать «между строк». Например, радио и телевидение прекратили все передачи, и все время объявляли, что надо обуться, взять одеяла, фонарики, сотовые телефоны, радиоприемники на батарейках и спуститься в подвалы. Или же укрыться в комнатах без дверей и окон, которые расположены в центре дома.

— А обуться зачем? — не поняла Рита.

— Чтобы ноги не порезать, когда будешь выбираться из разрушенного дома. А сотовые телефоны для того, чтобы быстро связаться со спасателями, которые тебя придут откапывать, — ответила на незаданный вопрос Тоня. — Кроме того, передавали и адреса убежищ, в которых могли укрыться обитатели домов, которые «нетвердо» стоят на земле по разным причинам. Что многие из них и сделали. Поэтому и погибший нет. Разумеется, это поспособствовало и время — в 8 вечера в воскресенье американцы начинают готовиться в новой рабочей неделе и обычно уже не гуляют по улицам, а в два часа ночи — и подавно…

Тоня замолчала, Рита же продолжала рассматривать фотографии в газете — деревья метр в обхвате, вырванные с корнем и оброненные на крыши; сложившиеся стены домов («Вот уж точно, как карточные домики» — подумалось Рите); скрученные по спирали опоры линий электропередач.

«Да, порезвилась природа», — подумала Рита.

— Поэтому у передвижной станции «Мини-торнадо» большое будущее, — продолжила ее мысль Тоня.

 

Глава XXXIV. Джин из вазы

Путешественник во времени откинулся в кресле комнаты отдыха своего кабинета и с удивлением поймал себя на мысли, что он абсолютно отвык от свободного времени. Вот и сейчас, когда до встречи с историком Вениамином Алексеевичем осталось только пять минут, мозг моментально подсказал, чем занять этот промежуток времени. «Я же хотел обсудить мои мысли по поводу Ганешы с Павлом». И Тим вызвал «секретаря из перстня».

— Хорошо, подготовлю все для эксперимента, — откликнулся Павел. — Вы когда освободитесь?

Тим вздохнул — он бы хотел поскорее: эти беседы с историком и социологом не доставляли ему большого удовольствия, но циркача утешала мысль, что они тренируют память и наблюдательность.

— Как только — так сразу, — пошутил Тим. — Я еще перезвоню, конец связи.

На удивление, очередная консультации прошла быстро. Тимур сконцентрировался на вопросах Гусева и быстро «включался» в реальность прошлого, про которое его спрашивали. Но параллельно его мозг продумывал детали предстоящего эксперимента — эти мысли были как бы фоном для его работы и абсолютно не смешивались с «историческими». Тим с удивлением подметил эту деталь: «Похоже на раздвоение сознания. Надо потом будет спросить у Сержа или Тони. Но продуктивно, черт возьми!».

После консультации Тим и Вениамин Алексеевич решили перекусить. В трапезной, спросив разрешение, к их столику подсел Олег:

— Завидую я Тимуру, — промокнул он губы салфеткой после недолгого молчания. — Он был и в будущем, и в прошлом. А меня пока никуда не выпускают. А хотелось бы посмотреть на мушкетеров, пожить при дворе французского короля, поучаствовать в рыцарских турнирах или побывать в дружине Ильи Муромца, — мечтательно проговорил он, отправляя в рот очередную порцию «макаронов по-флотски».

— Романтик ты наш, — по-доброму улыбнулся поверх очков историк, — с твоим характером ты не выдержал бы в прошлом и недели. Это в писаниях оно прекрасно и увлекательно, а в реальности — это много грязи, мерзости, боли, крови…

— Да, — кивнул Тим. — Обычно прошлое вспоминается в радужных тонах — плохое быстро забывается. Это защитный механизм человеческой памяти — иначе психика бы не выдержала. Но если вновь окунаешься в уже пройденные неприятности, то получаешь вдвойне неприятные ощущения.

Олег недоверчиво покрутил головой:

— Спасибо за утешение, но я бы предпочел сам во всем убедиться…

— Т. е. ты бы не возражал провести некоторое время в банде хулиганов и пьяниц? — хитро прищурил глаза Гусев.

— А при чем тут это? — не понял историка Олег.

— А при том, — продолжил Гусев, — что мушкетеры были обычными забияками, терроризировавшими жителей городов. В постоянных драках они калечили и убивали друг друга. Правда, в романах это назвали дуэлями и защитой чести, но суть-то от этого не поменялась, — Гусев отодвинул от себя пустую тарелку из-под супа, и вытер руки салфеткой. — Рыцари и их кодекс чести — это выдумка придворных льстецов. При дворе французского короля ты бы не нашел для себя чего-либо хорошего. Придворная свита только тем и занималась, что изводила друг друга всеми возможными способами. И королям удержаться на троне было весьма непросто. Им постоянно приходилось опасаться убийства, а потому они сами употребляли яды в небольших дозах, дабы приобрести иммунитет и не быть отравленными своими подданными…

Олег, похоже, не ожидал таких подробностей. Его рука с очередной порцией еды замерла в воздухе.

— При дворе короля тебе бы пришлось воевать с клопами и блохами, — продолжал, тем временем, историк. — Ты, поди, и не знаешь, что это такое?.. К тому же понятие личной гигиены в средние века сильно отличалось от наших стандартов. Представь, как бы ты благоухал, если бы не принимал душ каждый день в течении месяца? А посуду на пиршествах мыли, например, давая ее вылизать собакам, после чего в тарелки накладывали новые блюда…

Олег с отвращением посмотрел на тарелку историка, на краях которой прилипло несколько кусочков морковки и вареного лука. Младший ведун брезгливо отгородился от нее руками, невольно представив картину, нарисованную Гусевым. Затем, смутившись, он проговорил:

— Но в русских дружинах люди мылись чаще. Ведь были же бани?

— Князья, дружинники, конечно, мылись чаще французских придворных, но о смердах «от сохи» этого не скажешь, — продолжал разрушать иллюзии Олега Вениамин Алексеевич. — Вообще, в те времена на Руси жили как бы две расы. Для знати пахари были все равно что скот. Да и сама знать… — Гусев откинулся на стуле и скрестил руки на груди. — Как ты думаешь, что собой представляли княжеские дружины?..

Олег на секунду задумался и явно приготовился выдать длинную восторженную тираду, но историк сам начал отвечать на свой же вопрос.

— Чаще всего это были обыкновенные банды с главарем, т. е. князем, во главе. Они грабили и истязали землепашцев на территории, которую контролировали, а заодно совершали набеги на соседние земли… Я тебе могу еще многое порассказать, но, надеюсь, этого достаточно?

— Загнали вы меня в угол, — немного обиженно ответил Олег, — Помечтать не дали…

— А зачем тебе прошлое? Разве ты там сможешь полетать, порезвится на карете? — засмеялся Тим. — Лучше читай про него в романах, но живи в настоящем и строй будущее!

— Будущее?.. — разочарованно протянул Олег и замолчал в задумчивости. Но уже через пару секунд его глаза опять загорелись озорным огоньком: — У меня есть грандиозная идея для будущего! — резко взмахнул он руками над столом, и Тим отодвинул от романтика пустой стакан. Впрочем, Олег и не заметил такой заботы: — Ближайшего будущего! — поднял он вверх указательный палец. — Представляете, можно спутник Юпитера, Европу, сделать луной Венеры. Использовать избыток импульса движения Европы, и поднять орбиту Марса в пояс астероидов, а Венеру, вместе с ее новым спутником, перевести на орбиту Земли, но поместить ее с противоположной стороны Солнца.

Олег от возбуждения заерзал на стуле и продолжал:

— Затем, используя «мост» из материи вневремени, устроить ускоренный теплообмен между недрами Европы и Венеры, — романтик ухватился за стул обеими руками. — В результате Европа быстрее прогреется, а Венера — остынет. Заодно можно перебросить воду с Европы на Венеру…

— Действительно, грандиозный проект, — согласился историк, покачивая головой и как бы остужая Олега своим пространным взглядом. — А Марс-то ты зачем загнал в пояс астероидов?

— А чтоб немного подрос, а то одна десятая массы Земли — это слишком мало для удержания полноценной атмосферы, — опять горячо заговорил Олег. — Астероиды попадут на Марс, увеличат его массу и заодно немного нагреют планету воителей. В результате в Солнечной системе будет чище. Межпланетные путешествия станут безопаснее. А еще можно сбросить на поверхность Марса часть ледяных глыб из колец Сатурна. Так мы пополним запасы воды на Марсе…

Тим с молча наблюдал за младшим ведуном лаборатории путешествий во времени и периодически переглядывался с историком. Увлеченный Олег этого не замечал:

— Потом, лет через сто, — продолжал он. — Марс тоже можно будет переместить на орбиту Земли. Разместить его, Венеру и Землю через равные промежутки на нынешней орбите Земли. Так у людей станет в три раза больше места для жизни. Еще можно позаимствовать спутник Юпитера — Каллисто, и сделать его луной Марса. А то имеющиеся у него спутники — Фобос и Деймос — какие-то несолидные…

Тим в очередной раз перестал жевать и изумленно посмотрел на Олега, а тот продолжал витать в облаках своей фантазии:

— В принципе, Марс можно вернуть на его родную орбиту, устроив ему искусственный подогрев и подсветку. Например, если изготовить зеркала диаметром в несколько километров и установить их параллельно друг другу около Солнца таким образом, чтобы солнечная корона оказалась между ними. Так мы получим сверхмощный лазер с естественной накачкой. Его лучом можно будет освещать и подогревать поверхность Марса…

— Фантазер ты наш… — улыбнулся историк.

— Не ваш, а свой собственный! — беззлобно огрызнулся Олег, недовольный тем, что его перебили.

— Хорошо, будь свой собственный, — добродушно согласился историк. — Олег, а подумай над такой проблемой: с повышением общего культурного уровня людей стал уменьшаться прирост населения Земли. Скоро будет просто некому заселять другие планеты. К тому же, найдется не так много желающих перебраться жить за пределы привычной Земли. Люди селятся в больших городах отнюдь не потому, что им жить больше негде. А ты им предлагаешь перебраться в дальнюю провинцию… Хотя с развитием техники перемещения в пространстве, расстояние станет менее существенной проблемой, но тем не менее… Пойми, людей привлекает неизведанное и возможность проявить себя. В таком случае, важно естественное многообразие планет… Ты же не хочешь превратить всех диких животных на Земле в домашних, а горы превратить в равнины? А, Олег?

— Эти ретрограды не дают прохода творческой интеллигенции! — немного обиженно проговорил Олег и сгреб свои давно пустые тарелки. — Ну ничего, есть идея и для нашего времени. Можно в космосе раскинуть сети из «материи вневремени» и ловить в них солнечный ветер, раскладывая его атомы по складским полочкам таблицы Менделеева… А сейчас я иду смотреть объемный телевизор — друзья приглашали.

Он поднялся и предложил Тиму и Гусеву:

— Пойдемте со мной. В компании интереснее.

— Ты имеешь в виду стереоэкран? — переспросил историк.

— Не-а, — Олег уже приготовился поставить грязную посуду обратно на стол. — Стерео — это когда видишь объем всегда из одной точки. А объемное изображение — это все равно, что со всех сторон рассматриваешь скульптуру. Говорят, при создании объемного телевизора воспользовались приемом Тимура, его способом манипуляции гранулами из разных материалов. Неужели не хотите посмотреть на это чудо?

Тим и Гусев переглянулись и молча поднялись из-за стола.

Когда троица вошла в лабораторию, они увидели двух мужчин в белых халатах. Они солидно восседали за шахматной доской, которая парила над изящной высокой вазой с узким горлышком. Игроки объявляли свой ход, а фигуры двигались сами.

— Ну и где ваш объемовизор? — спросил Олег прямо с порога.

— Вы на него смотрите, — ответил один из игроков и скомандовал: — Джин из вазы, покажи музыкальный клип.

— Слушаюсь и повинуюсь, — прозвучал ироничный голос, приглушенный, словно исходящий из недр вазы. Затем шахматная доска преобразилась в сцену, на которой был певец и музыканты с инструментами. Ваза опоясалась призрачно радужными кольцами. Зазвучала музыка, и певец запел. Тим удивленно поднял брови — качество звука было отменным.

Сцена и певец стали увеличиваться, при этом пение звучало все громче. Вдруг музыканты как бы «выпали» за рамки невидимого экрана и растворились в воздухе, а певец продолжал «расти» (в обычном телевидении это назвали бы наездом телекамеры). Голова певца заполнила все пространство над вазой, больше ничего не было видно.

Плечи Тимура свела непроизвольная судорога. Он отвернулся и быстро вышел в коридор. Там он встряхнул головой, сбрасывая неприятное ощущение. Следом за ним лабораторию покинул один из давешних игроков.

— Вам тоже стало жутко? — спросил он сочувственно.

— Такое ощущение, что сами по себе стали двигаться экспонаты анатомического музея, — пробормотал Тим, все еще избавляясь от неприятного чувства.

— Да, надо придумать что-то типа ширм, якобы закрывающих невидимую часть сцены. Устройство станет похожим на обычный телевизионный экран и не будет столь шокирующим, — почесал подбородок исследователь. — Правда, этот вариант не решит всей проблемы. Целиком воспроизведенный человек тоже создает ощущение неестественности. И чем точнее воспроизводится облик человека, тем большую жуть он наводит на неподготовленного зрителя. Это пока непонятный психологический эффект…

— А что тут непонятного, нежить она и есть нежить, — ответил Тим, пожав плечами.

— Нежить?.. А это идея! — исследователь смотрел на Тима с восхищением. — Необходимо вдохнуть в отображаемые предметы их суть. Надо воспроизвести их ауру… — быстро затараторил парень.

— Как бы не получилось еще хуже, — остановил его Тим. — Может быть, стоит попробовать сделать наоборот? Например, заблокировать возможность восприятия человеком ауры воспроизводимых объектов, — предложил Тим.

Исследователь задумчиво замолчал, а из лаборатории тем временем выскочили Олег и историк. Глаза Пронина были широко открыты, а Гусев держался руками за горло так, как будто хотел выплеснуть на пол только что съеденный обед.

— Да, надо что-то делать… — проговорил себе под нос работник лаборатории и глубоко вздохнул.

 

Глава XXXV. Многоликое единство

Рита с удивлением наблюдала за собой — давно она не чувствовала себя так комфортно. Особенно, если учесть, что внутреннее ощущение тепла, пушистости и тишины одновременно спустилось на нее в доме яростного врага всех журналистов Султана.

Он сам то и дело переводил на нее немного хитрые глаза с дивана напротив, Рита же в очень домашней позе сидела в кресле. На коленях Сержа лежал мини-компьютер, по которому он просматривал выпуски новостей разных компаний — все они рассказывали о испытании станции «Мини-торнадо». Тоня и Катя сидели рядом и смотрели на экран через плечо мужа, Лариса и Нина устроились на другом маленьком диванчике. Многие издания цитировали мало кому известную газету, для которой писала Батлер. После ее репортажа подписка резко возросла — запросы на распространение газеты посыпались с разных уголков планеты. Руководство было довольно и шокировано одновременно — с одной стороны дополнительные деньги и слава никогда не лишние, а с другой — что-то должно быть не так. Как это наша Ритка умудрилась слетать с самим Султаном в далекий Канзас? Что-то тут явно «нечисто»…

«Со мной что-то не так», — подумалось Рите. «Не так как всегда», — послышалось продолжение ее (или уже не ее?!) мысли. «Не так, как было раньше», — продолжался «думательный» процесс. «Но весь лучше, так?» — опять звучало в голове.

«Это я или не я думаю?» — напряглась Рита. Ей это усилие далось с трудом — она пребывала с приятном расслабленном, но в то же время в весьма алертном состоянии. Расслабленность проявлялась в непротивлении ничему, что происходило вокруг и внутри нее. И, совсем не противореча этой якобы-пассивности, она чувствовала, что может сделать все-все, что ей хочется. Более того, давно забытые желания вдруг стали всплывать перед мысленным взором — она чувствовала горячий песок под ногами на морском пляже («Боже, как же я давно не отдыхала?!»), руками касалась пушистого свитера, который так хотелось связать, да все было не досуг («В конце концов, жизнь же не из одной работы состоит?!»), ощущала запах масляных красок, которые она тонкими мазками клала на шероховатое полотно («Может, во мне великий художник умирает? Когда же я, наконец, найду время взять пару уроков?!»). Вот ее грудь наполнилась приятным теплом — воображение нарисовало мужскую руку, в которой утонула ладошка Риты. Незнакомец сжал ее пальцы, и у Риты забилось от счастья сердечко, а на глаза навернулись слезы счастья («Где же мое женское счастье-то?!»). И пришло понимание, что все это и многое еще она вполне может иметь. Стоит только захотеть…

Рита почувствовала на себе добрый и внимательный взгляд Тони, и в первый раз не стушевалась от этого — она совсем не возражала, если новая подруга заглянет куда-то в дальние уголки ее души. Тем более, Ритино столь индивидуальное внутреннее содержание «вдруг» перестало быть тем, что хотелось сохранить в неприкосновенности. Только что она, сама не понимая как, умудрилась обменяться внутренними миром со всеми присутствующими в комнате, и от этого, похоже, только выиграла.

Тоня молча улыбнулась журналисту и пожала запястье правой руки Сержа, волна сердечного тепла снова накрыла Риту. Катя потрепала мужа по плечу, и Рита опять почувствовала, что же такое семейное счастье для этой необычной семьи. Но почувствовала не издалека, а изнутри — как бы очутившись на месте одной из жен и одновременно побывав всеми ими.

«Вот теперь про гарем писать можно», — четко прозвучал в голове Риты голос Тони. «Или более близкий опыт требуется?» — услышала Рита шутливый тон Кати. Рита смотрела ни них и Сержа широко открытыми глазами — не знала, говорить в ответ или просто думать. Или вообще ничего не делать…

— Ха-ха-ха! — звонко залился Сергей. — Давно я в такой говорливой тишине не сидел! Ну что решили, девочки?

Тоня повернулась в сторону Ларисы и Нины, Катя тоже смотрела в их направлении. В дверях появилась Мария и тоже молча застыла на пороге. Рита с удивлением наблюдала за этим беззвучным действом — ждала чего-то, на что уже заранее была согласна.

Сергей закрыл компьютер и поднялся с дивана:

— Похоже, моего мнения тут никто не спрашивает, — с шутливым возмущением произнес он. — Так что не буду мешать вашей тесной женской компании, поработаю-ка над молекулярной опреснительной установкой…

— Это что-то новое? — моментально проснулся в Рите журналист, и она тоже поднялась с кресла. — Что она опресняет?

— Извлекает молекулы воды и нужный для человека набор солей из любого раствора, — пояснил Сергей и потряс перед глаза Риты маленькой колбочкой с песком, которая до этого стояла на стеклянном журнальном столике.

— Но это же не раствор… — проговорила журналист.

— Установка извлекает кристаллическую воду и из сухого песка, от ста граммов до литра воды из десяти килограммов песка. Она и будет абсолютно незаменима для снабжения питьевой водой людей в экстремальных условиях, — начал Сергей и вдруг остановился. — Это уже новое интервью, так?

Рита почему-то смутилась — она шла «на чай» по поводу успешной статьи к Тоне с абсолютно честным намерением «просто» пообщаться, а не работать. Долгое время ей это удавалось, и она даже побывала в абсолютно новом для нее мире многогранных желаний и их реализации. Но сейчас ее опять захватила главная страсть в жизни — узнать что-то новое и передать это оригинальным способом как можно большему количеству людей. Правда, ей совсем не хотелось терять новое необычное состояние многогранного единства с женами Сержа и с самой собой… Поэтому сейчас Рита не знала, что сделать или сказать.

— Кстати, лишенный воды песок является хорошим сырьем для изготовления цемента, — проговорил как бы сам себе Серж и вопросительно посмотрел на Тоню. Она поднялась, широко улыбнулась, и обняла Риту за плечи:

— Ты, дорогой, разумеется, не возражаешь поделиться этим открытием с Ритой и ее читателями? У нее так хорошо получается писать, и, похоже, будет еще лучше…

Рита с благодарностью чуть сжала руку Тони — она не потеряет необычную дружбу этих женщин и это непередаваемое ощущение единения. Журналист последовала за Сержем в его кабинет, чтобы продолжить деловой разговор и собрать материал для новой статьи. На секунду она задержалась в дверях и обернулась назад — жены Султана смотрели ей вслед. Рита поймала смутное ощущение, что только что упустила какую-то необыкновенную удачу, вот только не могла понять какую… Впрочем, очень четкое ощущение нового сенсационного материала звало ее вперед…

 

Глава XXXVI. Ганеша

Тим, не узнавая, рассматривал старого «знакомца» — тренажер-кокон, опутанный проводами. Точнее, таковым он был в недавнем прошлом, теперь в центре лаборатории Павла под наклоном стаяло большое «яйцо» и поблескивало серебристо-матовыми гладкими боками.

— Красавец, правда? — с гордостью проговорил Павел. — Только вчера смонтировали и настроили.

По команде Павла «яйцо» раскололось на две половинки, которые плавно разъехались в стороны и открыли уже знакомое Тиму кресло тренажера. Изнутри cтенки были расписаны ярко-синим замысловатым узором по коричневому фону. Тим провел рукой по полированному срезу «скорлупы», и Павел тут же предложил:

— Попробуй мысленно заглянуть в этот срез…

Тим сделал легкое мысленное усилие и поразился:

— Да там… Такое ощущение, что там — большущий зал! Как это в сантиметровой толщине поместился такой объем? Что это за материал?

— Это так называемое спиновое стекло, где ориентация спинов ядер атомов подвижна и управляема, — пояснил Павел. — Распространение сигнала в нем сильно тормозится, и, по аналогии с древними магнитными записывающими устройствами, в единице объема помещается больше информации. Теоретически информационная емкость может достигнуть десять в двадцатой степени бит на кубический сантиметр. А для нас ценно то, что, оно сейчас насыщенно материей вневремени такого качества, которое активно взаимодействует со спинами ядер атомов этого стекла.

Тим недоверчиво покрутил головой, а Павел тем временем продолжал:

— Т. е. мы имеем эффективного посредника между тонкой сущностью мысли человека и нашей грубой материей… А еще это стекло станет основой для компьютеров будущего. На сей счет у меня есть интересная идея, — Павел подкатился к Тиму на своем кресле с колесиками. — Сейчас существуют компьютерные программы трансляции, например, русскоязычного текста в текст на английском языке и обратно. Они функционируют на основе словаря и правил. Но, вероятно, можно сделать транслятор, который будет делать перевод очень близкий к смысловому, т. е. ассоциативный транслятор. Для этого, например, в компьютер помещаются все существующие русскоязычные тексты. По ним формируется многомерный ассоциативный узор русскоязычной речи. То же делается с англоязычными текстами. Затем, беря за основу тексты, переведенные людьми с русского на английский, и наоборот, с английского на русский язык, формируем многомерный ассоциативный узор преобразования русскоязычного узора в англоязычный и наоборот. В дальнейшем этот «ассоциативный узор преобразования» текстов можно использовать для перевода с одного языка на другой. Причем одномоментно преобразованию будет подвергаться сразу если не вся книга, то большие ее блоки. К тому же, «русскоязычный узор» может помочь гармонизации текста «родных» книг, сделать их более удобочитаемыми.

Тим вспомнил, как иной раз мучительно вникал в научные тексты, из которых очень хотелось «выловить» простые истины. Иногда это не удавалось именно из-за сложного языка написания. Поэтому идея Павла ему очень понравилась, и Тим поощрительно закивал головой. А исследователь продолжал:

— Конечно, нынешние компьютеры плохо подходят для реализации этой идеи, нужны машины на иных принципах. Так, на основе спиновых стекол можно делать трансляторы, которые не будут искать информацию в своей памяти по адресной системе, как в компьютере. Нужная информация, которая уже хранится в памяти, будет сама откликаться на сигнал и сама строить ассоциативные цепочки. Точнее, спиновые волны, распространяющиеся в стекле…

«А как на счет транслятора-упростителя для речи?» — мелькнула в голове у Тима мысль. Сейчас он с трудом следовал за полетом научной мысли Павла. Ведун же явно не понимал, что его «понесло» — по-видимому у него уже давно не было такого внимательного слушателя. Тим постарался перевести разговор на несколько другую тему:

— Какой интересный узор с внутренней стороны… На крупные канавки и гребешки накладываются более мелкие, а на них накладываются еще более тонкие, — провел он кончиками пальцев по «внутренностям» капсулы.

— Это для согласования волновых сопротивлений, — автоматически отреагировал прерванный Павел. — Они облегчают проникновение мысли человека в стенки «яйца». А серебристое покрытие выполняет противоположную задачу — препятствует проникновению мысли извне вовнутрь и наоборот…

Потеряв нить своего монолога, Павел задумался и потом спохватился:

— Что, приступим к эксперименту?

Тим кивнул и уселся в кресло. Он надел пока еще темные стереоочки монитора компьютера. Половинки «яйца» бесшумно сомкнулись, отгородив его от внешнего мира.

— Как ощущения? — услышал Тим в своей голове вопрос Павла.

— Такое впечатление, что я завис в центре большой, темной и холодной пещеры, — ответил он.

— Повышаю температуру спиновых колебаний… — послышалось опять.

— Пришло ощущение легкого тепла, — констатировал Тим.

— А знаешь, каким обычным температурам соответствует это тепленькое ощущение? — просил Павел.

— Нет, — Тим никогда об этом не задумывался — тепло оно и есть тепло.

— В сто тысяч градусов по Цельсию, — с восторгом произнес Павел.

— А я не испарюсь от такой температуры? — засомневался Тим после информации Павла.

— Нет, конечно. Это ведь температура не для твоего тела, а для ауры… А сейчас включаю более высокочастотную компоненту.

— Внутренним зрением со всех сторон вижу светлую пелену, — сообщал Тим.

— Так и должно быть. Добавляю объекты для манипуляции, — продолжал эксперимент Павел.

— Пока ничего не вижу, — напряг внутреннее зрение Тим.

— Даю изображение на стереоочки. Начнем с шестирукого варианта? — предложил ведун.

— Согласен.

Тим несколько минут поиграл мячами в шестируком варианте и подвел итог своим наблюдениям:

— В новом тренажере работать легче — требуется намного меньше усилий и объекты лучше чувствуются… Теперь включай Ганешу.

Так коллеги назвали новую программу, идея которой родилась у Тима по аналогии с его шестируким копированием индийского бога Шивы. У древнего божества имелся слоновоголовый сын — бог мудрости Ганеша. Тим всё пытался докопаться до его сути: «Как и Шиву, его сына слоновоголовым изобразили символически. Вероятно, Ганеша обладал каким-то необычным умением, но вот каким?.. Ведь мудрость, это нечто большее, чем просто ум. Прежде всего, надо хорошо чувствовать объект размышления».

Виртуальные руки исчезли, зато от переносицы Тима протянулся хобот. Точнее — нечто призрачное, но весьма похожее на верхнюю губу слона. Тим обвил этим живым «шлангом» виртуальный мяч и стал его перемещать — вверх, вниз, влево, вправо. Припомнив, что может делать слон, Тим попробовал, как бы втягивая воздух внутрь, присосать мяч к кончику хобота, и это ему удалось!..

Тим решил сделать небольшую передышку и получше присмотреться к новому «орудию производства». «Прежде всего, надо хорошо чувствовать объект размышления», — решил циркач. Внутренним зрением он различил несколько жгутов, из которых и состоял виртуальный хобот. Причем эти «жилки» выходили из разных точек его лица. Тим понял, что виртуальный хобот аналогичен виртуальным рукам, только связан с другим местом тела.

«Попробуем поработать разными мышцами», — решил фокусник и вспомнил свои первые попытки жонглирования. Он начал подбрасывать мячик и концентрировать свое внимание на отдельных жгутах хобота. При этом ощущения оказались разными. Тим понял, что жгуты, исходящие от глаз, лба и переносицы, позволяют видеть внутренним зрением ощупываемый виртуальный объект. «А это что? Чем это пахнет? Свежей хвоей?!» — Тим с удивлением понял, что три тоненьких жгутика, исходящих из носа, могли различать едва уловимый запах.

— А можно елочки добавить? — попросил Тим усилить запах.

— Увы, я вообще не представляю, что для этого надо делать, — растерянно ответил Павел. — Впервые слышу о запахе в тренажере…

А Тим решил развить эксперимент — отбросил хобот, вытянул виртуальный язык и лизнул им виртуальный мяч. Шарик растаял, а Тим получил смутные вкусовые ощущения и чувство сытости от только что съеденного. «Надеюсь, это была не резина», — всплыло в голове у циркача давнее воспоминание от разорванной первыми зубами игрушки. Кажется, это был утенок с облезшей краской, но на вид он был намного лучше, чем на вкус.

Через мгновение компьютер восстановил виртуальный мяч, Тим все еще пытался разобрать материал, из которого его сотворил тренажер. «Нет, не резина. Эх, зря я сегодня обедал. На голодный желудок вкус, поди, лучше ощущался бы», — подосадовал циркач и вслух спросил:

— А вкус мяча можешь изменить?

— Что-что?! — все больше удивлялся Павел.

Не дожидаясь ответа, Тим создал виртуальные уши. Он не стал ограничиваться размерами слуховых раковин слона, он сотворил плоскости, пересекающиеся перед ним и уходящие далеко-далеко…

— Ты его съел!? — услышал в своей голове Тим громовые раскаты удивленного голоса Павла. Звук пришел сверху и чуть сзади. «Вдоль плоскости виртуальных ушей», — определил направление Тим.

При невольном повороте головы одна из поверхностей виртуальных ушей пронизала Павла, который стоял перед экраном своего компьютера, и на Тима обрушился водопад эмоций коллеги: растерянное удивление перемешивалось с досадой, восхищение Тимом — с недовольством собой и одновременно с азартом исследователя. Все это окрашивалось коричневым голодом и сопровождалось звуками урчащего желудка. «Хм, а были ли уши виртуальными? И почему голод кажется коричневым?» — думал Тим. «Почему же стенки «яйца» тренажера не смогли воспрепятствовать этому восприятию?»

Потрясенный, Тим скомандовал компьютеру выпустить его. Половинки тренажера разошлись, и он увидел, как Павел быстро шагает из угла в угол комнаты. На его лице играла гамма непрерывно изменяющихся эмоций. Понаблюдав за ним пару секунд, Тимур спросил:

— Слушай, виртуальный мяч — это нечто эфемерное в недрах компьютера?

— В тренажере — это сгусток материи вневремени определенного качества, который размещается в толще спинового стекла стенок «яйца»…

Павел остановил свой бег по лаборатории и с непередаваемым удивлением посмотрел на Тимура.

— Качества, качества… — непрестанно бормотал он.

Тимур понял, что эксперимент на сегодня закончен. Он сделал несколько шагов к двери, с удивлением обнаружил, что вынес хобот из тренажера. Точнее, это был не хобот, а чувствительный шарик на привязи множества нитей, которые тянулись из головы и других частей тела. Этим шариком Тим «прощупал» связку ключей в одном кармане, скомканный носовой платок в другом, и вышел в коридор. Неожиданно его поразила мысль: «Я и раньше так мог, но не замечал, или это появилось только сейчас?»

 

Глава XXXVII. Передышка

После недель напряженной работы Серж решил устроить всем большой выходной. Его жены и Тим отправились купаться на песчаный откос озера, окаймленного с двух сторон камышами. От ветров маленький водный оазис ограждал лес и небольшие скалистые горы. Женщины плескались в мелкой воде, но вместо привычного щебета голосов слышались только шум воды. Тим подметил эту деталь и в который раз удивился — он никак не мог привыкнуть к мысленному общению жен Сержа. Циркач и старый друг загорали на берегу.

Тимур растянулся на мягком полотенце с яркими пальмами и смотрел на небо с медленно плывущими облаками. Он наслаждался не жарким теплом солнца и думал о своем (точнее, ни о чем). Вдруг его взгляд остановился на маленьких прозрачных пузырьках. Они были едва заметны на фоне яркого голубого неба и хаотично суетились перед глазами. Впрочем, стоило Тимуру немного перефокусировать взгляд, как непонятные образования исчезли. «Что это?» — подумал он. — «Если мне в глаз попали соринки, то они двигаются слишком быстро. А если это что-то, витающее в воздухе, то почему не заметно влияние ветра?» Не разрешив свои сомнения, Тим спросил Сергея, который сидел недалеко на песке, скрестив под собой ноги:

— Серж, ты видишь, на фоне неба суетящиеся прозрачные пузырьки?

— Естественно, вижу, — ответил Серж, не поднимая головы от мини-экрана переносного компьютера, на котором он что-то рассматривал.

— Это «что-то» в нашем мозгу или в воздухе? — уточнил Тимур.

— Не то, и не другое. Это, так сказать, «планктон» из «резонансных миров». Иногда его отчетливо видно в ярком свете, особенно на природе или на большой высоте. Некоторые люди, правда, при особом освещении могут видеть и движение лейкоцитов в сетчатке собственного глаза, но там картина несколько другая. И на их наблюдение не влияет фокусировка глаза…

— Хм, я почему-то об этом явлении нигде не слышал, — засомневался Тим.

— А часто ли люди обращают внимание на то, что видят или слышат? Например, в тишине почти все люди слышат звон в ушах, но кто из них задумывался о его природе? — немного саркастично подметил Серж.

— Я лично обращал внимание, но от этого не узнал, что у меня звенит. Может, это электрические импульсы в нашем мозгу? — предложил свою гипотезу Тимур.

— От собственных электрических сигналов наш мозг отстроился бы, приспособился, так сказать. Тогда мы не услышали бы «звон в ушах», как не слышим давно известные альфа, тета и другие ритмы функционирования головного мозга. «Звон в ушах» — это сигнал внешний по отношению к нему. Это дрожь твоей ауры, твоей души. И чем сложнее структура последних, тем богаче спектр звона в ушах. Сейчас мы начали изготавливать портативный прибор, который, используя этот принцип, сможет сообщить, что за человек стоит перед тобой.

Тимур помолчал пару минут, рассматривая солнечное небо и прислушиваясь к себе. Серж опять что-то читал на маленьком экране.

— А еще, если я смотрю на яркое небо и концентрирую взгляд, то иногда вижу еле заметную призрачную рябь, — произнес циркач. — Она сбегается к центру взгляда и как бы уносится вдаль. Что это?

— Это ты видишь взаимодействие своего взгляда с миром призраков… — немного рассеянно проговорил Сергей. — Ты довольно наблюдательный и пытливый, — поднял он голову от экрана компьютера. — Обычно люди над такими мелочами не задумываются. Например, никто не задается вопросом, почему многие боятся щекотки?

— Ну и почему? — Тим приподнялся на одном локте и посмотрел на друга.

— Я думаю, это врожденный рефлекс, призванный почувствовать насекомых на коже человека. Бурная реакция должна помочь сбросить их с тела. Кстати, вспомни, когда люди в шутку пытаются напугать друг друга щекоткой, то они часто руками изображают паука…

— И правда… — удивленно произнес Тимур.

Тим хотел бы продолжить разговор, но Серж был занят чем-то своим, поэтому циркач поднялся и пошел окунуться несколько в стороне от женщин. Тим сделал несколько шагов по мелкой воде, рассматривая белесо-желтое дно озера. Яркие лучи света пронизывали невзмутненную толщу воды и освещали небольшие участки водорослей. Только самая поверхность водной глади колыхалась в легкой ряби и сверкала солнечными бликами. Между всплесками света Тим разглядел стайки мальков, которые грелись в лучах солнца.

Когда Тим отошел от берега метров на пять, вода перед ним вспучилась, и в воздух поднялся большой прозрачный водяной шар. Циркач изобразил пинок, и шар полетел в сторону девушек, которые как раз выходили из воды. Взвизгнув, они подпрыгнули, но отбежать не успели — их опять окатило водой. Пообещав «достать» Тима, они со смехом побежали на берег в окружении фонтана брызг.

Тимур нырнул, проплыл под водой насколько хватило воздуха в легких, всплыл на поверхность и кролем поплыл дальше от берега, разогревая мышцы и адаптируясь к прохладе воды. Отдохнул лежа на воде и смотря в голубое небо с редкими облачками. Порезвился, крутясь как морской котик — быстро переворачиваясь со спины на живот и опять на спину. И не спеша поплыл обратно к берегу. Немного не доплыв до Марии, в одиночестве лежавшей на воде с раскинутыми руками, он нырнул, перевернулся на спину и поплыл под водой лицом вверх среди редких стрелок молодого зеленого камыша. Тим невольно залюбовался ладной, слегка полноватой фигурой молодой женщины. Подсвеченная солнцем рябь на поверхности воды и виднеющаяся сквозь нее синева неба создавали ощущение насыщенной нереальности «прозрачного» сновидения.

Тим обсыхал на прогретом солнцем песке и думал: «Как прекрасна жизнь!.. И как не много надо для счастья!»

— Ага, наш Институт опять засветился в новостях! — удовлетворенно потер руки Серж, который все еще сидел перед экраном компьютера. — Ни дня им покоя!

Тим нехотя поднял голову с мягкого песка, а Серж развернул в его сторону экран и усилил громкость:

— В «Институте Надвремени» открыли новый мощный источник энергии. Она будет черпаться напрямую из горячей купели звезд, в которых родились все атомы, составляющие Землю. Теперь у людей энергии будет в избытке, — говорил восторженный голос диктора.

— Поздравляю! — искренне порадовался Тим за старого друга. — Сколько всего интересного в твоей жизни!

— Благодарю! — ответил главный ведун.

— Слушай, Серж, а зачем вам этот новый источник энергии? — спросил циркач. — Ведь люди сейчас используют «воду вневремени»…

— Наш мир не магический, — вздохнул Сергей. — Для технических нужд на Земле маловато концентрации «воды вневремен». Новый источник энергии решит эту проблему. В частности, мы сможем добывать железо, не извлекая руду из недр земли, не переплавляя его, и сразу получать нужное изделие.

И тогда вы уже не будете использовать «воду вневремени»? — предположил Тимур.

— Как использовали, так, практически, и будем продолжать. Проблема в том, что новый источник энергии, скажем в 1 киловатт, дает непрерывно 1 киловатт мощности. Не больше и не меньше. Всю эту мощность надо использовать непрерывно. Источник не выключишь.

— Странный источник. Куда ж девать лишнее? — Тимур пытался представить этот непрерывный поток, который никак нельзя замедлить или остановить.

— Излишки энергии можно аккумулировать, например, синтезируя ту же «воду вневремени». А уличное освещение можно вообще не выключать…

— Получается, идеальным новый источник энергии не назовешь…

— А существует ли что идеальное? — откликнулся Серж. — В СМИ еще не все знают. В новом источнике энергии мы используем радиоактивные изотопы, и они черпает энергию не только из звезды, породившей атомы, но и принимают всю энергию, возбуждающую ядра этих изотопов за все время их существования. В новом источнике энергии глобальная линия радиоактивного изотопа является своеобразной антенной.

— Опять радиоактивность. Опять будет радиоактивное загрязнение окружающей среды? — забеспокоился циркач.

— Как раз наоборот, — Серж отложил компьютер в сторону и сел ровно. — В новом источнике энергии радиоактивные изотопы становятся стабильными. И они будут стабильны, пока этот источник энергии работает. Мы уже начали скупать земли, где есть могильники радиоактивных отходов. Точнее, берем их с приплатой — на очистку и рекультивацию. Скоро могильники превратятся из проблемы человечества в золотую жилу человечества…

— Ого! — Тимур искренне не мог представить такую возможность.

— Но это пусть пока останется между нами, — остановил его Серж.

— Хорошо. Но почему именно радиоактивные атомы? Почему не обычные атомы? — опять задался вопросом циркач.

— Радиоактивный атом можно сравнить с развернутой радиоантенной, — пояснил Серж. — А обычный атом — со свернутой радиоантенной. Много ли ты поймаешь радиоприемником со свернутой антенной? Или другая аналогия — радиоактивный атом можно сравнить с развернутой сетью, а обычный атом — с собранной. Много ли ты поймаешь рыбы в свернутую сеть?.. Собственно, поэтому радиоактивные атомы и становятся радиоактивными…

— Постой, в новом источнике радиоактивные атомы становятся стабильными, они и в прошлом станут стабильными? — перебил старого друга циркач.

— Мыслишь верно, — улыбнулся Серж.

— Но тогда вы уменьшите радиоактивность в прошлом и… и ядерные бомбы не взорвутся!? — Тимур резко сел на своем полотенце с пальмами.

— А вот тут ты заблуждаешься, — Серж слегка наклонился в сторону старого друга. — Мы делаем стабильными ядра атомов, которые дожили до нашего времени. А те, что не дожили — те не дожили, — Серж театрально развел руками в стороны.

Опять ты меня запутал! — возмутился Тим.

В этот момент Мария охладила времяпроходца водой, которую она донесла до него в ладошках. Циркач не ожидал такого «продолжения» дискуссии и рассмеялся, не найдя, что сказать.

В ответ залилась смехом Мария, за ней Сергей. Потом фонтан брызг получил и Серж — от Тони. Тимур понял, что серьезным разговорам пришел конец — пора отдыхать.

 

Глава XXXVIII. Обещание

«Похоже, жизнь вошла в свое русло», — пришло в голову Тимуру как-то вечером. Циркач откинулся в кресле перед телевизором и щелкал по новостным каналам, рядом лежала стопка прочитанных газет, а на журнальном столике — мини-компьютер с надиктованными набросками новых номеров и идей для исследования в Институте. Тим всё успел и даже отдохнул. Каждодневный вихрь событий по-прежнему кружил Тимура, но теперь появилось время не только осмыслить настоящее, но и вспомнил прошлое. Перед внутренним взором замелькали картинки с лицами друзей: Тома-младшая, Тим-младший, Лена… «Как же я забыл! — резко выпрямился Тим в кресле. — Я же обещал передать привет Лене моего времени» — спохватился он.

В домашнем компьютере Тим нашел в справочнике номер телефона Лены. Сжал кольцо и продиктовал секретарю набор цифр. Тимур услышал, как после нескольких гудков подняли трубку и женский голос произнес:

— Алло?..

— Здравствуйте, это Елена?.. — волнуясь, спросил Тим.

— Да. Здравствуйте. С кем я говорю? — спросили на том конце беспроводной связи.

— Это говорит Тимур… Я недавно вернулся из прошлого… Я обещал передать привет от Лены-младшей, от вашего отражения в прошлом… — неуверенно произносил фразы циркач.

— Из прошлого?.. Вы Тимур, первый времяпроходец?! Тимур-Шива? — теперь пришла очередь разволноваться Лене.

— Можно и так сказать… — улыбнулся одними губами Тим.

— Как интересно! Я хотела бы с вами встретиться, — голос собеседницы окрасился новыми нотками — интереса, любопытства и чего-то еще, Тим не мог сразу разобрать.

— Назначайте время и место, — по-деловому проговорил он.

— Мне сейчас проблематично выбраться из дома. Вы бы могли подъехать ко мне завтра, скажем в обед? — предложила девушка.

— Да. Вполне. Скажите мне ваш адрес, — Тим потянулся за ручкой и блокнотом, которые по привычке всегда держал где-то рядом.

Дверь открыла Лена. Более повзрослевшая версия Лены из прошлого, выглядевшая несколько крупнее, вероятно, из-за округлого живота, явно проявляющегося под просторным платьем. От нее веяло домашним уютом и особым очарованием, характерным для беременных женщин.

Ее сынишка лет трех, увлеченно строил башню из кубиков на ковре, расстеленном на полу в зале. Чтобы не мешать ему, Тимур и Лена устроились на кухне:

— Домашнего обеда отведаете? — улыбнулась женщина и указала Тиму на стул.

Вообще-то, голодным он не был, но запахи были настолько аппетитными, что Тим просто не мог устоять:

— Разве возможно отказаться? — улыбнулся циркач во весь рот.

Пока Тим с аппетитом ел густой борщ, Лена коротко рассказала о своей жизни:

— Муж сейчас весь в работе. Я тоже по своей соскучилась, но пока придется побыть дома, — она широко обвела руками кухонное пространство, показывая одновременно и на заглянувшего в дверной проем сынишку, и на свой живот.

— Я видела репортажи с вашего выступления в цирке. Очень хочу сама посмотреть! — Лена поставила локоть на стол и подперла щеку ладонью.

— Только скажите — я вам для всей семьи билеты оставлю! — моментально предложил Тим, подвигая к себе тарелку с котлетами и толченой картошкой.

— Спасибо, обязательно воспользуемся! — благодарно улыбнулась Лена. И после небольшой паузы: — Расскажите мне про прошлое… Про Лену-младшую…

Тим с сожалением посмотрел на наполовину полную тарелку — говорить и есть одновременно не получится. Он на минуту замолчал — подбирал слова. Тиму хотелось рассказать про двойника Лены и кратко, и интересно. Хотелось передать дух романтичной и практичной одновременно Лены, сказать что-то простое и в то же время показывающее черты ее обаятельной личности.

— Она похожа на вас, — начал Тим. — Или вы на нее? — пошутил циркач. — Первый раз я увидел ее…

Рассказ Тимура захватил внимание Лены — она сидела не шелохнувшись, так же подперев щеку рукой. Сынишка привез машинку на кухню, и стоял рядом с мамой, молча слушая рассказ незнакомого для него дяди. Лена обняла его свободной рукой и прижала к большому и теплому телу. Вот такой Лену-младшую Тим почему-то не мог себе представить.

…После встречи с Леной Тим не спешил вызывать карету — решил немного пройтись пешком. Еще вчера вечером он думал, что уже обустроился в этом времени, но сейчас циркач уже не был в этом так уверен. Вспомнилась его семья, когда мама и папа были живы. «Где же я все-таки дома? Летаю по стратам, как «перекати-поле» осенью, задерживаюсь возле очередной «кочки»-события, и опять в полет?..»

Порыв ветра неожиданно налетел как бы ниоткуда, потрепал полы куртки Тимура, взъерошил волосы и помчался дальше по дорожке, шелестя листьями…

Конец второй части

Александр Шпильман ([email protected]), т.7(3212)770586

Мила Дворецкая ([email protected])