"Мы очень им сочувствовали, говорили: "Зачем вы их выселяете, ведь они же нам никакого вреда не делают?". А нам отвечали, что из Москвы пришло указание выселить всех до последнего человека".

"Мы верили, что выселение – нужное дело. Сейчас думаю, что жили бы они здесь, да и жили. Они нам не мешали".

"Нужно было спрашивать их желание. Кроме того, применить классовый подход. А то ведь выселяли рабочих, крестьян".

"Не было бы толку, если бы немцы остались: к нашей безалаберной системе они непривычны".

"Не надо было немцев насильно увозить. Пусть бы жили себе, кто хотел. Ведь сюда много случайных людей приехало. Шли в сельское хозяйство работать, а сами ничего в нем не понимали. Вот и пошло все наперекосяк. Хозяева-то ушли, вот земля родит плохо".

"Тогда я считал, что немцев выселяют по справедливости: они отвоевались, а эта земля – наша по закону. Теперь же начинаю понимать, что мы просто безбожно уничтожили все, что осталось после немцев, даже хорошее. Это, конечно, было варварством. Но надо понять и нас. В те годы все здесь было чужое, немецкое. И у всех было стремление навсегда искоренить фашизм и пруссачество".

Зла на немцев не было. Какая-то щемящая боль была за этот народ. Вот потерпели мы, конечно, больше всех в мире потерпели. Но чтобы вспомнить когда-то, что над нами издевались и расстреливали, сколько крови пролили – не было этого. Не было ненависти к ним. Просто чувство сожаления, что им тоже нелегко было покидать то, что было нажито, землю, где они жили. Конечно, культура их вызывает восхищение. Даже сейчас, даже в наше время. Русские строят топорно, огромно так, много территории. Здесь все сжато, культурно. И притом здесь каждый участок земли использовался с делом. Надо не уничтожать, а поддерживать эту культуру и воспитывать на ней молодежь".

"Наши власти добросовестно исполняли приказ: "Изгнать прусский дух". Законы послевоенного времени…"