Отклонившись от основного пути на юг, мы хотим, хотя бы бегло, познакомиться и с центральным районом Эфиопии. Дорога через «перевал смерти» и перевал Тоселли на высоте 3 тысяч метров ведет в Аддис-Абебу. Но едва мы оставляем Асмару, как навстречу нам попадаются грузовики, набитые вооруженными до зубов солдатами. Движется полевая артиллерия, обозы и транспорты с бойцами. В каждой машине — солдаты с винтовками наперевес.

Мы останавливаем старый «Фиат» и спрашиваем, что случилось. Из машины выскакивает темнокожий мужчина из Эритреи. Его сообщение нас обескураживает:

— В Аддис-Абебе дворцовый переворот . Толком никто ничего не знает, потому что связь прервана. Но там идут тяжелые бои, говорят о сотнях убитых. В Аддису вы ни в коем случае не попадете — дороги давно перекрыты. Вы сами видите, чту происходит. Самое лучшее для вас — остаться на несколько дней в Асмаре или поехать со мной на мою ферму. Если хотите, мы можем поохотиться с фотоаппаратом. Антилоп и газелей здесь множество.

Хотим ли мы?

В третий раз проезжаем через Асмару. Но городок, который еще два дня назад пребывал в мирной дремоте, сейчас напоминает растревоженный муравейник. Никто не сидит дома, трудно даже поверить, что в Асмаре так много жителей. Магазины закрыты, на окнах спущены жалюзи, на перекрестках стоят радиофицированные полицейские автомобили. Повсюду висят транспаранты, из радиорупоров доносятся какие-то призывы, к сожалению, на местном языке. Развеваются государственные красно-желто-зеленые флаги. На главную улицу выезжает машина с громкоговорителем. Мы улавливаем лишь обрывки фраз: «Самолет его величества прилетел из Бразилии… через несколько минут проедет… порядок и благоразумие…»

Мимо проносятся мотоциклы, где-то воет полицейская сирена, улицу перекрыли воинские части. Мы проталкиваемся вперед.

Еще несколько секунд — и мимо нас проносится черная машина. На заднем сиденье узнаем Хайле Селассие — «Льва-победителя из колена Иуды» — с замкнутым лицом, окаймленным характерной бородой.

Изъявления радости переходят в настоящий ураган восторга. Хайле Селассие пользуется популярностью в народе благодаря своим заслугам в борьбе за независимость страны, за ее прогресс.

В 1930 году его короновали на эфиопский престол. Целым рядом внутриполитических реформ он пытался воплотить в жизнь стремление прогрессивных элементов к тесной духовной связи с Европой.

Хайле Селассие подготовил проекты конституции и школьного образования, которые должны были способствовать общему прогрессу страны, но этим проектам помешала агрессия фашистской Италии.

Уже через пять лет после вступления на престол негус был вынужден эмигрировать, а его страна после героического сопротивления была оккупирована итальянскими войсками. Но и во время своего изгнания негус не прекращал борьбы. Однако его протесты в Лиге Наций не были в то время услышаны: великие империалистические державы соперничали друг с другом в гонке вооружений.

В начале 1941 года народы Эфиопии совместно с английскими войсками заставили итальянскую армию сложить оружие.

Хайле Селассие I вернулся в Эфиопию.

Намеченная им много лет назад программа начала осуществляться. При помощи займов у стран обеих мировых систем здесь стремятся развить легкую промышленность. Правительственной программой предусмотрено строительство новых школ и больниц.

На следующий день наш хозяин повел нас на свою банановую плантацию.

— Трудно было начать, — сказал он. — Тот, кто желает стать садоводом, должен быть одновременно строителем и каменщиком, организатором и инженером, потому что ему приходится рассчитывать только на самого себя. Почва хорошая. Вся Эфиопия могла бы стать цветущим садом будь здесь необходимые средства производства. Но пока крестьянин пашет сохой, здесь не многое может измениться. Страна находится в руках феодалов. Новые орудия и машины вряд ли придут в сельское хозяйство. Крупные аграрии хотят искусственно задержать нашу страну на нынешней стадии ее развития.

На следующий день еще до восхода солнца мы едем в степь. Пешком пробираемся через рощицу. Повсюду множество звериных следов. Вдруг в кустарнике раздается треск, и мимо нас проносится стадо изящных антилоп нана . Мы хватаемся за камеры, но пугливые животные уже скрылись в лощине.

Час за часом бродим мы по округе. Много раз видим газелей , но они держатся на почтительном расстоянии. Наш проводник ведет нас к реке. Растительность в это время года все еще остается пышной, хотя период дождей давно миновал. Лианы красивыми гирляндами свисают с деревьев, преграждая нам путь, терновник царапает кожу.

В маленьких заводях реки большое оживление: еще издали слышится пронзительный крик обезьян. Осторожно подкрадываемся. В 200 метрах от нас у водопоя толпится стадо. Некоторое время мы молча наблюдаем эту сцену. Однако полуденное солнце побуждает нас к действиям. Мы пытаемся подойти поближе, но звери нас уже заметили. С возмущенным лаем стадо исчезает в джунглях. Лишь одна обезьяна осталась на часах у водопоя. Она, по-видимому, должна дать сигнал, когда угроза минует. Мы лежим в кустах и ждем. Но у водопоя тоже ждут. Так проходит час. С несколько неприятным чувством вспоминаем об обратном пути, о пустом желудке и о солнце, чей слабый свет уже не даст возможности сделать хороший снимок. Наконец мы сдаемся и оставляем свое укрытие.

Часовой у водоема издает короткий сигнал и удаляется. У обезьян оказывается больше терпения.

Обратный путь утомителен и труден. Лишь поздно вечером мы добираемся до крытой соломой хижины нашего хозяина. В разговоре снова оживают события последних дней, поездка через саванны и высокогорный район Восточной Африки.

Во дворе стоят наши мопеды. Завтра мы вернемся в Судан, чтобы продолжить путешествие на юг.