Еще дважды испытываем мы тропическую грозу, пока не оставляем область дождей. Через день мы у суданской границы. Позади — Восточная Африка с ее горами и болотами. Впереди — джунгли Центральной Африки.

Все географические карты единогласно утверждают, что между Суданом и его западным соседом Центральной Африкой (Центральноафриканская Республика) никаких путей сообщения нет. Вблизи экватора связь между Востоком и Западом осуществлялась раньше через Бельгийское Конго. Французы были мало заинтересованы в том, чтобы вкладывать деньги в дорожное строительство своей колонии Убанги-Шари: в экономическом отношении она не представляла для них интереса. В момент нашего пребывания в Африке о проезде через Конго нечего было и думать, хотя мы имели соответствующую визу. Основательное изменение маршрута означало бы крюк в несколько тысяч километров. Поэтому нам пришлось на несколько дней задержаться в суданском городе Джуба и получить там необходимую информацию. Не может же прекратиться на долгие месяцы транзитное сообщение на такой важной дороге! В Судане магистральное шоссе с водостойким полотном проложено до пограничного пункта Ли-Юбу. По другую сторону границы на картах отмечена штрихом грунтовая дорога, которая идет в глубь страны на 120 километров.

Сведения об отсутствующем участке пути неутешительны: устроители ежегодного трансафриканского ралли после осмотра этого района решили, что имеющаяся тропинка не вполне приемлема для соревнований. Поэтому в 1961 году целью гонок был избран город Банги.

Как-то вечером Рюдигер возвращается на нашу стоянку в сильном волнении:

— Я разговаривал с суданским шофером. Он уверял меня в том, что в пограничном районе есть дорога. Всего две недели назад он ездил туда на своей машине. В настоящее время там нет дождей.

На следующий день, прежде чем отпраздновать с большой помпой наш отъезд, мы просим еще раз описать нам сомнительную дорогу и нарисовать схему маршрута на клочке газеты. Из соседнего суданского клуба приносят бутылки с ледяной водой. Каждый турист выкладывает к трапезе что-нибудь из своих припасов, и мы долго сидим перед нашими палатками, наслаждаясь ясной ночью. Все присутствующие — товарищи по несчастью и вынуждены торчать здесь уже больше недели. Некоторые уже долгое время томятся в ожидании запасных частей, которые не выдает таможня. У двух швейцарцев неприятности с полицией: они приехали без необходимых документов. Шоферы другой машины засели безнадежно: песок, который попал в коробку передач, полностью вывел ее из строя.

Мы первые, чья невольная задержка подходит к концу. На следующее утро, сопровождаемые многими добрыми пожеланиями, мы заводим мопеды.

Начало нового этапа всегда сопряжено с особыми трудностями. За время стоянки у нас выработался определенный режим дня. Мы знали, где приобрести продукты питания и питьевую воду, палатка стояла на удобной площадке. В пути же мы вновь вынуждены каждый вечер искать место для ночлега. Все время приходится расспрашивать о бензоколонках и населенных пунктах. Раньше у нас была определенная цель: город или деревня, до которых мы должны были добраться. Теперь же мы едем просто на запад, едем на авось. Единственной отправной точкой служит узкий клочок газеты с несколькими штрихами и названиями трех населенных пунктов. Мало того, этот клочок находится в прямом противоречии с официальными сведениями и данными наших карт.

Как людям осторожным, нам следовало хотя бы погадать. Правда, пуговицы на сорочке Рюдигера ясно ответили «да», но через несколько дней, когда мы уже находились в пути, вдруг выяснилось, что у него не хватало верхней пуговицы. Увы, возвращаться было поздно.

Формальности на суданской границе быстро улажены. Обязанности таможенного чиновника в Ли-Юбу исполняет главный врач районной больницы. Ранее нас заверили, что в случае нужды он поможет. Но мы приезжаем накануне окончания рамадана — месяца поста, а врач — верующий мусульманин. Многонедельный пост так ослабил этого достойного человека, что от него нельзя ожидать какой-либо помощи. Особенно трудно достать питьевую воду, а горючее мы получаем только благодаря письменному распоряжению, да и то из государственных фондов. Поскольку нам не удается ничего узнать о стране, куда мы собираемся ехать, мы из осторожности захватываем с собой еще несколько канистр. Эта мера оправдывает себя уже на следующий день.

Позади остаются последние дома. Через два километра мы видим на доске надпись: «Центральноафриканская Республика». На мачте полицейского участка развевается сине-бело-зелено-золотой флаг с красной поперечной полосой.

— Бонжур, мсье.

Африканский чиновник предлагает нам стулья. Мы заполняем две анкеты. После записи номеров мопедов все формальности окончены. Никто не интересуется нашими паспортами. С души сваливается тяжелый камень, так как нам не удалось получить визы, несмотря на все усилия, ни перед началом путешествия, ни в пути.