Хестизо Трейс потянулась, сделала глубокий, неспешный вдох и подняла голову с подушки. Маленькая, ничем не примечательная спальня, в которой она проснулась, уже стала наполняться мягким искусственным светом. Несмотря на то, что она была здесь совсем одна, она уже чувствовала ждущую вниз орхидею, находившуюся примерно в двух сотнях метров — достаточно близко, чтобы прекрасно слышать её в своей голове.

Хестизо! Беда!

Она встала, откинув одеяло.

Что? Что случилось?

Моя инкубационная камера! Приходи быстрей!

Поняв, наконец, что голос просил её спуститься вниз, к ней.

О-хо-хо.

О-хо-хо? В интонации цветка послышалась тревога. Это серьезно!

Я уже одеваюсь.

Пожалуйста, поспеши.

Хорошо. Ответила она ей. Держись за свои лепестки. Я скоро приду.

Орхидея покинула ее сознание, но не совсем, как будто все еще ожидая официального извинения. Честно говоря, Зо не возражала против ее присутствия в своих мыслях; в конце концов, связь, которая была между ними — являлась частью ее личности — личности джедая в сельскохозяйственном корпусе. Она была одной из немногих одаренных, чьи ментальные способности в общении с растениями держали ее здесь, в теплицах и лабораториях комплекса Марфа.

Марфа имела атмосферу с парниковым эффектом. Поэтому температура воздуха и его влажность на планете способствовали росту большинства видов растений многообразной межзвездной фауны этой части центральных миров. Этому способствовало и то, что Зо и её коллеги-джедаи были восприимчивы к Силе. В двадцать пять Зо поняла, что обладает прирожденным даром, являющимся в некотором роде уникальным. Она умела общаться с растениями, за которыми ухаживала и которые изучала.

Полностью освободившись от последних остатков затянувшегося сна, она накинула халат и направилась к освежителю, вверх по коридору. Ее преследовало смутное ощущение беспокойства, неприятный отголосок какого-то забытого сна. После душа, сняла со стойки лабораторный халат и каску, одела их, приняв рабочий вид. Она приписывала чувство возникшего беспокойства к смутному недомоганию, которое иногда испытывала, просыпаясь здесь — на Марфе.

Отказавшись от завтрака, она отправилась на уровень Бета-7. Планетарное местонахождение Марфы постоянно менялось в зависимости от состояния солнечной активности. На уровне Б-7, в данный момент, из всех подразделений корпуса велась наиболее оживленная работа по разведению растений и исследования по освоению плодородных участков на поверхности планеты. Обычно, по утрам, здесь можно было встретить большинство ее коллег-джедаев, начинающих свой день с обсуждения друг с другом хода работы и исследований, а также их планов на ближайшее будущее.

Джедай-ботаник в теплице Зо вышла из турболифта, и её взгляду открылось необъятное буйство зеленых просторов. Она, как всегда, остановилась, позволяя ближайшему большому влажному и теплому слою воздуха окутать ее. Запахи всевозможных растений боролись за ее внимание. Её окружал изумительный букет ароматов плодов фруктов и цветов.

Откинув голову, она взглянула вверх на тянувшиеся на высоту ста пятидесяти метров длинные ветви растений, с вышедшими из земли корнями. Это были самодвижущиеся заросли суккулента (растение с сочными листьями и стеблями, способное хорошо переносить засушливый климат) и его подвиды. Высокие подпорки были увиты петлями и кольцами их стебельков. Они отличались друг от друга, как по цвету, так и размерами, поэтому только ежедневный осмотр давал ей возможность проследить за их развитием и ростом.

Она уже могла их чувствовать.

Ее сознание незамедлительно настроилось на внутренний гул сотен различных растительных жизненных форм, гармонично колеблющихся в соответствии с их личными эмоциями: тихие колебания одних и яркие сильные пульсации других, соответствующие бурному росту цветков на стебельках. Многие из растений росли настолько локализовано, что, проходя мимо, она ощутила в своем разуме их приветствие. Зо шла между ними, позволяя восторженно шелестящей листве и стебелькам прикасаться к ней.

* * *

— Доброе утро, Хестизо.

Волл Беннис был первым, чей голос она услышала этим утром. Высокий, уравновешенный человек с добрыми карими глазами джедай — директор комплекса. Он ждал ее напротив густых красных стеблей дерева малпасо, держа в руке приготовленную для неё чашку с кафом.

— Хорошо спала?

— Пока не разбудила орхидея.

Беннис протянул ей чашку:

— Как думаешь, что-то случилось?

— Есть одна интересная догадка.

— Какая?

— Мм-мм…

— Что же, хорошо. — Он с задумчивым видом повернулся, собираясь заняться своими делами, как будто стараясь, что-то вспомнить.

— Кстати, Зо? Когда появится свободная минутка, не смогла бы ты с помощью Силы просканировать палсифарийскую колонию мха в секторе Б-2? Там, кажется, в почве появились микробы-паразиты.

— Ты всегда оставляешь мне все самое очаровательное.

— Ты единственная, кто может их понять.

— Кого, мох или паразитов?

— Я думаю, и тех и других.

— Я посмотрю.

— Она прошла с чашкой кафа через весь уровень Б-7, пока не достигла, расположенной отдельно инкубационной камеры. Отключив воздушный шлюз, Зо шагнула внутрь, закрыв за собой люк.

Ну, наконец-то, воскликнула орхидея. Что ты так долго?

Ты — не единственное растение на этом уровне. Она потратила какое то время на сверку показаний температуры и влажности на настенном блоке, увеличив настройки обоих показателей, а затем подошла к единственному цветку в теплице, небольшой орхидее с черными лепестками и тонким зеленым стебельком, листовидные отростки которого трепетали от нетерпения. На мгновение Зо остановилась, смакуя каф, и любуясь цветком.

Мне было холодно ночью. Это очень неприятное ощущение.

Действительно, я снизила температуру в твоей теплице, ответила ей Зо. Почти на целых два градуса, специально.

Почему?

Я уже целую вечность говорю, что ты на много сильней, чем думаешь. Теперь ты знаешь, что это правда. Во всяком случае, ты, наверное, можешь выдержать двадцатиградусное снижение температуры, а может и больше, и быть в полном порядке.

Это так жестоко, проводить проверку без предупреждения!

Если бы я тебе сообщила, ответила Зо, ты бы просто настроилась на это, что не совсем правильно.

Орхидея погрузилась в угрюмое молчание. С тех пор, как был обнаружен этот цветок, он считался одним из наиболее чувствительных к Силе видов растений в галактике. Проблема была в том, что цветок знал об этом. В любом случае, Зо с этим смирилась, и была счастлива наибольшую часть своего времени посвятить изучению способностей и обеспечению потребностей цветка. Однако, время от времени, ему было необходимо напоминать — почему он смог прожить тысячи лет. Он был гораздо более живуч, чем мог себе представить.

Зо? Сказала орхидея.

Что ещё?

Что-то произошло.

А что сейчас?

Снаружи… что-то происходит.

Зо вновь открыла люк теплицы и вышла наружу. Замерев, она одновременно осознала несколько вещей.

Во-первых, первоначальное чувство тревоги, которое она испытывала до этого, не имело ничего общего к работе на Марфе. Вопреки тому, как Зо изначально предполагала, ощущение исходило от внешнего источника. Этот нарушитель явно не был частью комплекса. Это был уже не сон, это был сигнал тревоги.

И, во-вторых, несмотря на тишину, она была не одна.

* * *

Зо? Раздался голос орхидеи. Что это?

Дай мне секунду. Она прислушалась к звукам, разносящимся по комплексу, используя слух, вместо того, чтобы применить Силу. Зо не услышала ни одного голоса, но этого и следовало ожидать. Ее коллеги джедаи часто подолгу работали часами, не произнося ни слова. Большая часть их повседневной работы происходила в абсолютной тишине.

Остановившись на полпути вниз по длинному проходу, заросшему кустарником, Зо посмотрела вверх. Высоко над головой она нашла то, что искала: 800-летняя ива — идеальное место для наблюдения. Крона которой представляла из себя навес из изумрудных кружев, сплетающихся ветвей.

Зо прикоснулась ладонью к шершавому стволу, позволяя импульсам ее корней проходить сквозь нее, в то же самое время, осознавая, что дерево принимает ее, как равную. Она почувствовала, как уровень ее обзора поднимается по ветвям, распределяясь во все стороны. Взгляд сместился, дрогнул, и снова стал ясным. Теперь она могла видеть с большой высоты, как себя, так и все пространство комплекса. Ветви дерева сместились, и Зо ощутила легкое волнение в Силе. Когда выровнился ракурс обзора, она увидела знакомую фигуру Волла Бенниса, стоявшего оперевшись лицом в извилистый, с пушистыми ветками, ствол малпассианской сосны.

Но Беннис не опирался.

Он сгорбился и был неподвижен; его тело наклонилось под неестественным углом, свесив по обе стороны руки. Оно было проткнуто копьем, вонзившемся сквозь спину в ствол дерева. Длинное кинжало-образное пятно крови, берущее начало между лопатками, расползалось вниз по его спине, просачиваясь через пояс. Кружка кафа лежала на земле между ногами.

Зо осознала, что может видеть лицо Бенниса. Оно было каким-то бледным и вялым, словно мясистая маска, на которой не осталось признаков жизни. Его кровь сочилась вниз по грубо обтесанному древку копья, и Зо, не мигая, смотрела зорким взглядом ивы, как на лезвии копья сформировалась капля, которая набрав вес и упала в уже застывающую на земле лужу у ног.

Плюх.

Позади нее что-то зашуршало в листве.

Зо слишком поздно осознала, что забыла о бдительности, когда подключила свое сознание к нервным окончаниям ивы. С другой стороны дерева, где-то внутри густого зеленого кустарника, шорох стал громче и ближе. Под тяжестью ног затрещали ветви. Зо почувствовала присутствие этой новой сущности, где бы та не была, прокладывающей путь прямо к ней, и больше не заботившейся о том, чтобы быть тихой, или незаметной.

Страх охватил ее, перехватив дыхание. Эмоциональный гул растений утих — даже орхидея затихла — весь исследовательский уровень ощущался намного большим и более пустынным, чем это было всего несколько мгновений назад. Оглянувшись, в полуобморочном состоянии, ей вдруг захотелось, как никогда раньше, убежать, но она больше не была уверена — куда. Шум, который она слышала с другой стороны зарослей, казалось теперь, доносился со всех сторон. Она почувствовала себя беспомощной, загнанной в угол, брошенной всеми, за исключением ее собственного страха.

Из зарослей вывалилась фигура двух метров ростом. Огромное покрытое шерстью создание нависло над ней. Длинная, косоглазая морда была нечеловеческой: скулы и лоб, выпяченные вперед; пара пожелтевших клыков, торчащих из нижней челюсти; глаза, мерцавшие из-подо лба, ярко светились и были полны решимости. Это — вифид, догадалась Зо, самый крупный, которого она когда-либо видела. Где-то в его груди раздался сдавленный рык, который мог означать что угодно, от заинтересованности до равнодушия.

Зо повернулась и побежала. Едва сделав три шага, на ее голову обрушилась лапа размером с несущую балку, причинив ощутимую боль с правой стороны головы. Зрение рассыпалось на множество мерцающих звездочек.

Когда мрак перед глазами рассеялся, то она оказалась лежащей на земле, увидев возвышающегося над ней вифида, наступившего своей серповидной лапой на её лицо. Теперь она могла чувствовать его резкое и наводящее ужас зловоние, похожее на гниющую плесень. Ей пришло в голову, что смерть, которую она видела во сне, на этот раз, могла быть ее собственной.

Голова оказалась сильно сжата, когда пятнистая плоть его ноги накрыла ее нос и рот. Запах зловонно-пахнущей черноты был накрепко запечатан внутри неё. Наконец она услышала приглушенный, словно издалека, голос.

— Орхидея.

Зо скорчилась и ощутила незначительное ослабление давления ноги: ровно настолько, чтобы дать ей возможность ответить.

— Что?

— Орхидея Мураками — голос, раздающийся из широкого, клыкастого рта был низким и хриплым, более похожим на рычание.

Где она?

— Зачем?

Глаза вифида сузились.

— Не трать мое время, джедай, иначе ты сгинешь, как и твой друг. — Он наклонился вниз, пока она не смогла ощутить зловонный запах дыхания, вырывающийся сквозь узкие щели его ноздрей.

— Она… в главной инкубационной камере. — Зо привстала ровно настолько, чтобы кивком головы показать направление, и почувствовала сильную вспышку боли, пронзившую плечевой сустав, к которому вифид приложил весь свой вес. — Вон там, за тобой. Но ты не можешь просто…

— Давай, показывай.

Вцепившись в ее руку, он потащил ее за собой. Зо заметила боевой лук и колчан со стрелами, перекинутые через мускулистую спину вифида, его спутанную серо-золотую гриву, покачивающуюся взад-вперед. Несколько костей, некоторые явно человеческие: челюсти и фаланги, были вплетены в его шерсть, стуча, друг по другу. Вифиды, если она правильно помнила Классификацию видов, рождаются хищниками; они живут, чтобы охотиться и убивать. Это позволяет им покидать свой мир и удачно устраиваться в качестве наемников, охотников за головами, или кем-то еще похуже.

Вифид поднял ее за шею и швырнул ко входу в инкубатор.

— Открывай.

— Вам просто нужно нажать на ручку.

Отстранив Зо в сторону и держа правую руку на ее шее, левой рукой он схватился за ручку и отключил блокировку. Когда дверь открылась, он втащил ее внутрь, держа на расстоянии вытянутой руки от себя, и осторожно двинулся вглубь теплицы. Зо попыталась запрокинуть голову вверх, чтобы облегчить давление на горло, но он держал ее почти в полуметре от земли…она не могла достать до неё даже кончиками ног. Из дальнего угла она услышала треск ломаемого оборудования. Что-то тяжелое с грохотом упало на землю. Когда показалась рука вифида, в его пальцах был стебель орхидеи, хотя цветок уже начал увядать в его руке.

— Что с ней случилось? — спросил вифид.

— Она особая, — попыталась объяснить Зо. — Она не может выжить вне инкубатора, ей нужна…

— Что? — потребовал он, ослабляя хватку ровно настолько, чтобы она могла опуститься и коснуться пола.

Она выдавила, ненавидя себя за это: — … Я.

— Зачем?

— Если она вне инкубатора, я не могу быть дальше, чем в метре от нее. Я должна быть рядом. Иначе она теряет свою силу.

Зо взглянула наружу, в ту сторону, откуда она пришла. Ее взгляд скользнул по телу Волла Бенниса. Его труп лежал около дерева, словно скомканная масса — одна ладонь раскрыта, как если бы он пытался схватиться за мифический спасательный круг, который, так, и не появился. Копье, которое пригвоздило его к дереву, уже выдернули.

У Зо было слишком мало времени, чтобы окончательно прийти в себя. Как вдруг вифид нанес торцом копья резкий удар в ее правый висок, и она погрузилась в пучину глубокой и беззвездной ночи.