За восемь лет дружбы с Морисом самым длинным периодом, во время которого мы не виделись, до этого были всего три недели. Мы привыкли к нашим встречам и разговорам, которые стали частью моей собственной жизни. Я знала, что Морис живет в Бруклине, но не знала точного адреса. Он не пускал меня в эту часть своей жизни, и мы неизменно встречались на Манхэттене. У меня не было номера его телефона. Все эти события происходили до появления мобильников, и к тому же я совершенно не уверена в том, что у него был стационарный телефон. После моего переезда в Вайт-Плейнз Морис всегда звонил мне на работу по понедельникам, и мы договаривались о месте встречи. Оставалось только одно – терпеливо ждать звонка и надеяться на то, что Морис рано или поздно позвонит сам.

Но на этот раз он просто не выходил на связь. Мы не говорили вот уже восемь месяцев. Приближался мой день рождения, и я надеялась, что он позвонит и поздравит меня. С начала нашей дружбы он никогда об этом не забывал. Однако в тот год мой день рождения прошел, а Морис так и не позвонил. Я начала рыться в телефонных справочниках и звонить всем людям по фамилии Майзик, но все оказались его однофамильцами.

Прошли Рождество, День благодарения, еще один мой день рождения, а от Мориса не было никаких вестей. В то время я работала в журнале Teen People и попросила мою ассистентку Рэйчел моментально соединять или находить меня, если позвонит любой человек по имени Морис. Пару раз мне показалось, что я видела его в автобусе или на углу улиц на Манхэттене, но это оказывался кто-то другой. Я начинала свыкаться с мыслью, что Морис раз и навсегда исчез из моей жизни. Иногда я даже думала, что он умер.

Путешествие Мориса началось с предательства.

Размышляя о тех временах и о том, что случилось с Морисом, мне на ум приходит одна из главных тем мифологии. Эту тему Джозеф Кэмпбелл назвал путешествием героя. Это путешествие, которое в той или иной степени пережил каждый из нас. Оно помогает человеку понять самого себя, а также на что он способен. Когда мы молоды и полны энергии, мы зачастую очень наивны, и жизнь, заманивая нас успехом и приключениями, заводит нас в темный таинственный лес. В этом лесу мы встречаем такие трудности и испытания, о которых даже и не подозревали, и то, как нам удается с этими сложностями справиться, определяет, какими людьми мы становимся. Если мы переживаем все трудности и выживаем, мы становимся мудрее и сильнее. Мы получаем опыт, который помогает сделать жизнь лучше. Это путешествие героя можно назвать путем самопознания.

Морис исчез из моей жизни, чтобы войти в этот темный и заколдованный лес.

Путешествие Мориса началось с предательства. Он знал, что наркотики употребляли его родители. Он знал, что его дяди, а также практически все мужчины в его семье и ее ближайшем окружении также их употребляли. В его жизни был только один человек, который, как он думал, не прикасался к наркотикам. Это была его бабушка Роуз.

Большую часть жизни Морис верил в то, что бабушка Роуз ничего не употребляла. Пока мама Мориса жила ради наркотиков или сидела в тюрьме, бабушка занималась домом и являлась центром всей семьи. Она утешала Мориса, говорила ему, что он хороший мальчик, просила не волноваться и обещала, что его мама выйдет из тюрьмы и будет его всегда любить. В совершенно непредсказуемых условиях жизни бабушка была единственным человеком в семье, на которого он мог положиться. Когда Морис был совсем ребенком, он заметил, что бабушка никогда не ложится спать вместе с остальными, и однажды спросил, почему она продолжает сидеть в своем кресле.

– Потому что я должна следить за моими внучатами, – отвечала бабушка. – Я слежу за вами и оберегаю ваш сон.

Морис верил бабушке. Она была человеком, который его защищал.

Приблизительно тогда, когда у него родился сын, Морис узнал, что у бабушки Роуз рак и ее положили в больницу. Эта новость стала для него ужасным ударом, но потом одна из теть Мориса сказала, что бабушка просит, чтобы ей в больницу передали пакетик героина.

– Зачем ей героин? – спросил Морис. – Что она собирается с ним делать?

И тогда тетя сказала ему, что бабушка Роуз уже много десятилетий употребляет наркотики.

Морис был сражен этим известием. Постепенно, вспоминая прошлое, он понял, почему бабушка не ложилась спать со всеми остальными – она хотела употреблять героин, чтобы дети этого не видели. По утрам бабушка не вставала рано, а спала по полдня. Морис почувствовал, что его предали, но все равно поехал к ней в больницу. Он приехал до того, как начались часы приема посетителей, поэтому он проник в здание больницы через подвал и поднялся на пятый этаж. Зайдя в палату Роуз, Морис увидел, что она дышит через респиратор, подающий кислород. Маска упала с лица бабушки, а ее постельное белье было грязным. Морису показалось, что никто не ухаживает за ней, поэтому он начал громко звать доктора или медсестру. Вместо них появились два охранника, которые схватили Мориса и выставили его из здания больницы.

В ту ночь бабушка Роуз умерла, и Морис так и не смог поговорить с ней перед смертью.

Сперва ему было очень больно, что бабушка его предала, но потом он понял, что все было совсем не так. Да, бабушка Роуз употребляла наркотики, но она скрывала свою зависимость, чтобы Морис мог видеть лучшие стороны ее характера. В этом проявлялась ее забота о нем. Однажды она сама дала ему «косяк», но потом отняла. Роуз видела, что Морис не такой, как все остальные члены ее семьи. До самой смерти она оберегала его от наркотиков.

Но бабушка умерла, и Морис больше не мог рассчитывать на ее поддержку. Тогда он понял, что уже вырос и теперь сам должен заботиться о своей семье.

Мориса очень тревожило ощущение, что он меня подводит.

Через четыре месяца после рождения ребенка Морис и Мека расстались. Они слишком много скандалили и ссорились, и их отношения не могли быть долговечными. Морис сам вырос с родителями, которые постоянно конфликтовали, а потом и вообще рос без отца, и не хотел, чтобы такая же судьба постигла его собственного сына. Они с Мекой договорились, что будут совместно воспитывать ребенка, несмотря на расставание. Потом Морис встретил красавицу Мишель и влюбился. Мишель нравилось, что Морис тихий и сдержанный. Она устала от шумных и скандальных парней. Мориса в Мишель привлекало, что она была умной, уверенной и спокойной. Морис сказал ей:

– У тебя не всегда будет все что ты хочешь, но точно будет все необходимое. Давай вместе переживем плохие времена, и если ты мне поверишь, то все у нас будет хорошо.

Мишель посмотрела ему в глаза и ответила:

– Я тебя поняла.

– Отлично, – ответил Морис.

Они переехали в квартиру на Вашингтон-авеню в Бруклине, и у них родился сын, которого они назвали Джалик.

Морис не сообщил мне о появлении второго сына – он помнил, как я отреагировала на первого. И когда он брал у меня деньги для покупки нового зимнего пальто для Меки, он не сказал мне всей правды – на самом деле ему надо было купить две зимние куртки – для Мориса-младшего и Джалика.

Мориса очень тревожило ощущение, что он меня подводит. Он считал, что, с моей точки зрения, он ведет себя безответственно, и в этом он был совершенно прав. Мне бы очень хотелось повернуть время вспять, чтобы в тот период не быть с ним такой строгой. Я не думала, что мои оценки и чувства так сильно его расстроят. Я могла бы об этом догадаться, но, увы, не догадалась. Одной из причин, по которой он не выходил со мной на связь, было то, что он просто не хотел меня расстраивать.

Вторая причина была очень простой – Морис понял, что ему надо найти занятие, которое позволит ему содержать семью. Он уже не был мальчиком, который ест стейк и готовит у меня дома печенье, – он стал отцом. Он понимал, что не может рассчитывать, что я буду содержать его семью. Именно тогда он принял непростое решение, что ему надо уехать в Северную Каролину и постараться организовать там бизнес.

Морис планировал привезти джинсы в Северную Каролину, которая отставала от Нью-Йорка в смысле моды. Ему надо было организовать линию поставки, по которой он мог бы переправлять из Нью-Йорка джинсы и наладить сеть сбыта в Северной Каролине. Мишель была против этой идеи, потому что ей не нравились люди, которые будут работать вместе с Морисом. Тот собирался в путь с двумя парнями, которые зарабатывали на наркотиках, и Мишель переживала, что они будут торговать совсем не одеждой.

Но Морис был убежден, что должен довести свой план до конца, поэтому попрощался с Мишель, сел в автобус и отправился на юг.

Он посетил города Райли, Файеттвилль, Гринсборо и Клинтон. Он очень скучал по Мишель и детям, звонил домой и обещал скоро вернуться. Морис не говорил Мишель, что у него возникли проблемы: его попутчики постоянно враждовали с местными дилерами. Они дрались и всем угрожали. Морис понял, что, как он ни старался избежать проблем, все равно оказался в самом центре смерча. В детстве он часто видел, как решают конфликты его отец, дядя Темный и дядя Хромой. Они всегда старались быть максимально крутыми, и инстинктивно Морис начинал вести себя, как и они, поддерживая свой имидж крутого парня из Нью-Йорка, который в состоянии разобраться с местной братвой.

Морис понял, что, как он ни старался избежать проблем, все равно оказался в самом центре смерча.

Некоторое время он жил в ржавом трейлере у человека по имени Крикет. Морис обратил внимание, что у Крикета было очень много оружия. Когда Морис увидел эту массу винтовок, он понял, что ему здесь не место. Однажды утром он пошел на службу в местную пятидесятническую церковь. После службы к нему подошел священник.

– Сын мой, – сказал священник. – Я не знаю, что ты здесь делаешь, но Господь сказал мне, что тебе пора отправляться домой. У тебя дома есть важные дела. Возвращайся-ка ты обратно.

Морис не закончил свои дела и так и сказал об этом священнику.

– Тебе надо уезжать сегодня вечером, – заявил священник. – Если ты этого не сделаешь, то можешь об этом сильно пожалеть. Тебе сейчас надо быть дома.

В тот вечер Морис сидел в трейлере с Крикетом и его друзьями. Вдруг на улице раздался шум, и он услышал, как к трейлеру подъехали несколько машин. Незадолго до этого один из спутников Мориса подрался из-за женщины, и теперь ее родственники приехали с ним разбираться. Морис услышал ругань и громкий стук в дверь трейлера. Морис вышел наружу, и сразу же после этого раздался первый выстрел.

Он спрятался за автомобилем и услышал, как мимо него просвистела пуля. Другая пуля разбила ветровое стекло автомобиля. Звуки выстрелов гремели в ушах, и Морису было сложно собраться с мыслями. Он видел, как Крикет и его люди отстреливаются. Морис начал молиться, чтобы перестрелка скорее закончилась. Но пальба продолжалась, и в ту ночь прозвучало более ста выстрелов.

Крикет бросил Морису пистолет.

Отец Мориса, а также его дяди в подобной ситуации наверняка подняли бы пистолет и начали отстреливаться. Казалось, что судьба решила, что теперь настал черед Мориса взять в руки оружие. Но он прятался за автомобилем и вспоминал, что в то утро сказал ему в церкви священник. «Ты можешь об этом сильно пожалеть». Морис вспомнил о том, что в Бруклине его ждут Мишель и сыновья. И он вспомнил обо мне.

Рядом с ним лежал заряженный пистолет, а в него самого стреляли. Тогда Морис подумал только одно: «Мне это не нужно».

Он так и не взял в руки брошенный ему пистолет. Перестрелка продолжалась полминуты, хотя казалось, что эти полминуты растянулись на несколько часов. Потом звуки выстрелов стихли, и машины уехали. Крикет с отвращением посмотрел на Мориса.

– Чего ты плачешь? – спросил он его.

– У меня дома дети, – ответил Морис. – Хватит, я уезжаю.

На рассвете он сел в автобус, направляющийся в Нью-Йорк.

Морис вошел в свою квартиру, увидел Мишель и своих мальчиков и произнес молитву благодарности. Ему показалось, что нет чувства слаще, чем когда его дети тянут его за куртку и пытаются на него залезть.

Он был рад снова увидеть свою мать. Во время своего отсутствия он часто о ней вспоминал и волновался, как она себя чувствует. Морис знал, что его мать больна. После возвращения из тюрьмы она сказала, что у нее СПИД.

От этой новости Морис пришел в ужас. Он не очень хорошо представлял себе, что такое СПИД. Он знал об этой болезни только одно – это смертный приговор. Сразу после того, как Дарселла сообщила ему о болезни, Морис начал готовиться к ее смерти. Он представлял себе, как она будет себя чувствовать в этот день.

Дарселла некоторое время после возвращения домой употребляла наркотики, но потом бросила их навсегда. Она пошла на интенсивную трехмесячную программу детоксикации, и в течение этого времени Морис не имел от нее никаких вестей. После этого она еще девять месяцев провела в реабилитационной клинике для наркоманов Святого Христофора в Бронксе. Морис неоднократно ее посещал и видел, как Дарселла поправлялась, ее глаза становились все ярче, а сама она становилась такой живой, какой он уже ее и не помнил. Все шприцы, трубочки, крэк, наркоманы и полицейские ушли для нее в прошлое. Все, больше Дарселла не будет, закатив глаза, сидеть, как истукан, в кресле.

– Достаточно, мне все это уже не нужно, – сказала она.

То, что мать бросила наркотики, казалось Морису чудом. Дарселла начала нянчиться с детьми, рассказывала им сказки, пела песни, отводила в цирк, относилась к ним заботливо и с любовью. Морис был очень рад этим изменениям. Одним из его самых приятных воспоминаний был его собственный день рождения после того, как мать закончила курс лечения в реабилитационной клинике. Они отметили день рождения с матерью, детьми, сестрами и кузинами. Все шумели, пели и веселились. «Вот это настоящий праздник! Вот так надо отмечать день рождения. Мне это нравится, это здорово», – подумал тогда Морис.

Он всегда знал, что Дарселла его любит. Он знал это с того самого дня, когда его мать пришла с молотком в руках к отцу, чтобы забрать своего сына. Она по-своему оберегала его от наркотиков. Да, она была больна и употребляла. Но даже в периоды наркомании она смогла сохранить свою семью, и теперь у ее сына была своя собственная семья и свои дети. Морис был рад, что его мать такая, какая есть.

Вскоре после возращения Мориса из Северной Каролины ему позвонила ЛаТойя и сказала, что уже несколько дней не видела мать. Морис начал волноваться. Он был уверен, что исчезновение Дарселлы не связано с тем, что она опять начала употреблять наркотики. Через некоторое время ему позвонили из бруклинского медицинского центра и сообщили, что у его матери прямо на улице случился инсульт. Когда приехали медики, у нее остановилось сердце, и сейчас она находится в коме.

Морис все дни проводил у кровати матери. Она иногда приходила в сознание, открывала глаза и шевелила руками, но из-за респиратора не могла произнести и слова. Морис попытался поговорить с ней. Он сказал, что она должна гордиться своими детьми. У ее дочерей были свои собственные семьи, у него тоже была своя семья, и мать может быть уверена в том, что все в жизни Мориса будет хорошо.

Он начал читать ей псалмы и остановился, прочитав псалом 51:

«Сжалься надо мною, Боже, по милости Твоей, по великому милосердию Твоему сотри грехи мои. Смой с меня совершенный мой грех и от поступка моего очисть меня. Ибо преступления свои знаю я, и поступок мой всегда предо мной».

Морис оставил книгу псалмов около изголовья матери открытой на псалме 51. Ему показалось, что ей стало лучше, и он надеялся, что вскоре она вернется домой, где ее любят и ждут.

В ту ночь в четыре часа ему позвонили и сообщили, что мать умерла.

Мориса попросили приехать в больницу для опознания тела. Он сначала не хотел ехать, но потом понял, что обязан это сделать. Он был удивлен собственной реакцией при виде тела матери. Он почувствовал облегчение. Мать казалась спокойной и естественной, словно ее покинули все мирские заботы. Морис наклонился, обнял и поцеловал ее. Он простился с ней.

Через несколько дней после этих событий я была на работе. В мой кабинет вошла моя ассистентка Рэйчел и сказала, что звонит Морис.

– О боже, – произнесла я. – Скорее соединяй.

Я два года не слышала его голоса. Я понятия не имела, как он жил все это время и что с ним происходило. Я подняла трубку, а мое сердце было готово выскочить из груди от волнения.

– Морис, это ты?

– Лори, – услышала я его голос в трубке. Потом я поняла, что он плачет.

– Морис, что с тобой? Скажи, что с тобой?

– У меня умерла мама, – произнес он. Он сказал, что она бросила наркотики, у нее случился инсульт и только что он был в больнице для опознания тела. Он сказал, что чувствует одновременно горе и облегчение, что она успокоилась.

И потом он сказал:

– Лори, теперь ты у меня мама.