Требл был музыкантом днем и членом Брайсова подполья ночью. Он всегда помнил, что его могут призвать отбросить видимость безобидного искусства и биться за Дело — хотя он, как и некоторые другие в секретной организации, был обеспокоен недавними веяниями. Брайс становился слишком снисходителен к импозантной Амандере Трейс-Гайлс.

Правда, в свете текущего момента это стало неважно. Вцепившись в выступы кладки высоко на стене Министерства юстиции Малого Спайра, Требл занимал идеальную позицию для наблюдений за городом, скатывающимся в анархию.

Требл получил доступ в здание, притворившись просителем, ищущим информацию о заключенном родственнике. Его заданием было подложить кое-какие фальшивые записи в кабинете регистраций Министерства на двенадцатом этаже. Он проворно ускользнул от стражей, без труда пробрался наверх по скрипящим лестницам, и только удобно расположился в нужном офисе, как одновременно случились две вещи: через полуоткрытое окно эхом донеслось стаккато ружейной стрельбы, и к офису подошли трое громко разговаривающих и посмеивающихся мелких бюрократов.

Вот почему сейчас Требл цеплялся за скругленный кусок камня, который мог когда-то быть горгульей, и вот почему зачарованно глазел на лежащие внизу улицы, опоясывающие круг городского колеса. Он не мог решить, на чем сосредоточиться. Маленькие облачка дыма появлялись вокруг доков Спайра, прямо над головой. Строения там парили посреди воздуха, как детские игрушки в ванне — те просто качаются на воде и редко сдвигаются в сторону; но теперь несколько зданий медленно и зловеще скользили на сталкивающихся курсах. Несколько судов отчалили. Тем временем на полпути вверх по кривой колеса возникло другое волнение — вокруг поместья Буриданов. Оно было так облеплено другими зданиями, что он ни за что не опознал бы его, если был бы незнаком с расположением; но явно именно оттуда поднимался высокий столб дыма, уходящий вверх на двести футов, прежде чем отклониться и завиться редеющей спиралью, виток за витком, во внутреннем пространстве колеса.

По проспекту внизу бежали люди. Неизменно добросовестный шпион, Требл сменил положение и оседлал горгулью. Он сверился с часами, потом вытащил потрепанный блокнот и огрызок карандаша. Помусолил карандаш кончиком языка и сощурился на окружающее.

«Пункт первый: в четыре-четырнадцать сохранисты нарушили наше соглашение, попытавшись не дать Сакрусу захватить доки». По крайней мере, по предположениям Требла, происходило именно это. Поспешно нацарапанная записка от Брайса, который мобилизовал сопротивление, говорила о спорах во время рейда на Сакрус прошлой ночью, поспешных планах, сочиненных и отброшенных в пылу момента. Трейс-Гайлс хотела сплотить потерявшие людей нации Спайра против Сакруса. У сохранистов были собственные цели, включавшие припугивание Сакруса, — чтобы он дал им провести железнодорожный путь через середину основных земель нации. Сакрус выдвигался сам и активизировал своих союзников. Это все было ясно; но на фоне этой вполне недвусмысленной политической ситуации имел место более серьезный катаклизм.

Брайс не раз говорил, что Спайр похож на слишком туго взведенную пружину часов. Единственное легкое постукивание в нужном месте может привести к бешеному раскручиванию —срыву. Многие на Спайре с завистью читали о Войне За Кладовку; в течение столетий между карманными нациями скопились тысячи обид и недовольств, и было так славно посмотреть хоть на кого-нибудь еще, попытавшегося наконец свести счеты. Каждый вел гроссбухи, отмечая, кто кого ущемил и когда. Ничто не было забыто, и за своими облагороженными плющом и мхом стенами монархи и президенты наций чуть больше плавательного бассейна всю жизнь проводили, строя планы мщения.

Хорошо продуманные злодейства Сопротивления были как удары кувалды по крышке часов — каждый был попыткой сломать механизм. Постукай по часам, встряхни их, послушай. Постукай еще. Такова была стратегия Брайса.

Сакрус и Буридан ударили в самое «яблочко». По всей округе захлопывались витрины, как пойманные солнечным лучом воздушные моллюски, а из проулков, словно дым, материализовались банды людей с ножами и дубинками. Настало время сводить счеты.

«Пункт второй: хаос на улицах. Возможно, время распространять валюту?»

Требл уставился на струю дыма, завивающуюся внутри колеса. «Пункт третий: у Сакруса, кажется, больше агентов на местах в городе, чем мы думали. Они, похоже, выступили против Буридана без одобрения совета. Поэтому... Пункт четвертый: совет больше не играет роли?»

Он подчеркнул последнюю фразу, потом немного подумал и перечеркнул ее. Совет явно уже утерял контроль.

Он перегнулся и осмотрел мощеную плиткой улицу в сотне футов ниже. Некоторые из бегущих фигур можно было распознать. В сущности...

Это не Амандера ли Трейс-Гайлс? Он прикрыл глаза от пылающего Кандеса и снова глянул. Да, он признал копну обесцвеченных волос, которая увенчивала ее голову. Амандера торопилась по проспекту — одна рука вытянута на уровне плеча. Очевидно, она целилась из пистолета в человека, идущего впереди нее. О, тогда это точно была она.

Вокруг нее крутилось целое сборище. Требл узнал кое-кого из своих товарищей. Там были и другие: разномастные сохранисты, солдаты малых наций, даже один или два стражника совета. Они сопровождали Трейс-Гайлс или защищали кого-то еще, не замеченного Треблом?

«Пункт пятый: заседание совета кончилось около четырех часов пополудни».

Он глянул в том направлении, куда двигался отряд Трейс-Гайлс. Они направлялись к поместью Буриданов. С уровня земли они, вероятно, не могли заметить, что поместье в осаде. На такой скорости они влетят прямо в толпу сакрусских солдат.

До Требла все еще доносились голоса из комнаты сзади. Он похлопал по папке в кармане куртки и нахмурился. Затем, пожав плечами, соскользнул с каменного насеста в открытое окно.

Три бюрократа ошарашенно уставились на него. Треблу случалось на представлении пропустить ноту; вот и сейчас он чувствовал себя похоже. Он скорчил извиняющуюся гримасу, бросил «Вот это подшейте», и отправил свою, теперь уже ненужную, папку одному из мужчин. Потом он выбежал из дверей и устремился к лестнице.

Гарт Диамандис пошатнулся и оперся на стену здания, чтобы восстановить равновесие. Он не должен отставать; Венера Фаннинг огромными шагами неслась по проспекту, не отводя пистолета от головы Джекоби Сарто. Но Гарт был растерян; вокруг торопились и кричали люди, а вверху ровные линии дыма расчерчивали небо. Он на Малом Спайре, в этом не было сомнения. И все же холодный, как гранит, голос следователя все еще эхом отдавался в его мозгу, и руки и ноги стонали от боли в многочисленных ожогах и порезах.

Он сам настаивал, что пойдет сегодня с ней, и сейчас жалел об этом. Давным-давно он был молод и мог оправиться от чего угодно. Теперь уж нет. Гравитация здесь тяжело давила на него, и он впервые захотел снова очутиться на Большом Спайре, где все еще, как мальчишка, мог лазать по деревьям. Он уже много лет жил одиноко и достиг примирения с самим собой и своим прошлым; в те дни он был собой доволен, как будто бы действительно снова помолодел. А потом женщина, которая сейчас вышагивает посреди проспекта впереди него, появилась в небе, словно горящий крест, и перевернула его одинокую жизнь вверх тормашками.

Он подумывал бросить Венеру уже десяток раз. В конце концов, она была воплощенная самодостаточность. Обошлась бы и без него. Раз-другой он доходил до того, что выходил за порог буридановского поместья. Окидывая взглядом эти полузнакомые, замкнутые улицы, он осознавал, что ему некуда идти — некуда, конечно, если только он не сумеет найти Селену, дочь женщины, любовь которой привела Гарта в ссылку.

Логика говорила ему, что сейчас подходящий момент. Венера обречена проиграть эту дурацкую войну, которую она затеяла с Сакрусом. Было бы благоразумно сбежать и спрятаться, зализать раны, а потом...

О-хо-хо. В этом «а потом» и заключалась была проблема. Он нашел Селену, а она сдала его Сакрусу. Она была из их людей — рекрут, как те, что убежали из множества суверенных земель Спайра, по рассказам Мосса. Сакрус что-то наобещал Селене — налгал ей, не иначе. Но Гарт был слишком стар, чтобы драться с ними, и слишком стар, чтобы подумать обо всех умных и правдивых словах, что могли завоевать сердце дочери.

Селена, его родная дочь, предала его. А Венера Фаннинг, которая ничем ему не обязана, рискнула своей жизнью ради его спасения.

Он оттолкнулся от стены и постарался ее догнать.

Кто-то бежал по широким ступеням министерства Юстиции. Человек махал руками над головой.

— Не ходите этой дорогой! Опасно!

Венера приостановилась и глянула на него.

— Ты человек Брайса.

— Он самый, мисс Трейс-Гайлс.

Гарт усмехнулся браваде парня; эти демократы отказывались обращаться к людям по титулам. Венера вроде бы не обратила внимания, и у них завязалась поспешная беседа, которой Гарт не мог слышать.

— Вот вы где. — Он повернулся и обнаружил, что за его спиной прогуливается сохранист, Тинблад. Тот ухмыльнулся Гарту: — Вы сорвались как вспугнутый заяц, когда она вышла из зала совета.

Гарт фыркнул. Тинблад, похоже, решил, что он старик, с которым нужно нянчиться. Это раздражало. Приходилось признать, однако, что присутствие Тинблада было кстати. остальное пестрое сборище состояло главным образом из прочих освобожденных Венерой арестантов, которые оказались не в лучшей компании по примерно тем же причинам, как прикинул Гарт, что и он сам. Все они выглядели напуганными и усталыми. Не пошло на пользу и то, что их появление на совете, кажется, даже царапины не оставило на влиянии Сакруса.

Проводив спутников на заседание Совета, Гарт и Тинблад толковали под висящим поперек улицы навесом, когда из парадного входа в зал совещаний появилась Венера Фаннинг. Она медленно пятилась, приняв странную позу. По мере ее движения стало ясно, что она держит пистолет и в кого-то из него целится. Этим кем-то оказался Джекоби Сарто.

Гарт очутился рядом с ней, прежде чем понял это сам. «Что вы делаете?» — услышал он собственный крик. Она только поморщилась и продолжала пятиться.

— Вышло не по-нашему, — процедила она.

За Сарто выстроились в линию стражники Совета, направив на нее ружья. В то же самое время с другой стороны длинного изгиба здания распахнулись двери для простонародья. Наружу высыпала целая орда, часть новоприбывших вступила в открытую схватку. Сторонники Венеры бросились в ее сторону, в то время как из ниоткуда возникли агенты Брайса, чтобы управлять толпами. А потом по наблюдающей толпе прокатился вздох, когда Принсипе Гвиневера и Памела Ансератт отстранили стражников совета и встали на стороне Венеры.

— Всему есть предел, — сказала стражникам Ансератт. — Сакрус выведен из совета. Отставить.

Стражники неохотно опустили ружья.

Гарт подался ближе к Венере:

— Он выдал им ваш... секрет? — Но Венера мотнула головой.

Может быть, все дело в успокаивающей руке Тинблада на плече, но теперь, пока Венера переговаривалась со шпионом Брайса, туман усталости и боли достаточно отпустил Гарта, чтобы тот начал задаваться вопросами. Джекоби Сарто не сказал совету, кто на самом деле такая Венера? В этом не было смысла. В настоящий момент Амандера Трейс-Гайлс была любимицей старых государств. Она была воскресшей жертвой давних амбиций Сакруса; она была защитницей. Если Сарто хотел обескуражить оппозицию Сакрусу, все, что ему следовало сделать — разоблачить Венеру как фальшивку.

— Почему она так поступила? — громко поинтересовался он. Тинблад рассмеялся.

— Вы пытаетесь предугадывать нашу Амандеру? — Он покачал головой. — У нее в крови слишком много огня, вот что. Очевидно, она увидела шанс захватить Сарто, вот и воспользовалась.

Покачал головой и Гарт.

— Женщина, которую я знаю, не смотрела бы на Сарто как на приз для захвата. Она бы думала о нем как об обузе, и была бы счастлива от него отделаться. И если он пленник, почему он так спокоен? — Сарто стоял, скрестив руки, и спокойно ждал, пока Венера закончит свою беседу. Он казался больше человеком с ней, чем человеком, захваченным ею. Похоже, это замечал один Гарт.

— Внимание! — Венера воздела пистолет, и Гарт было решил, что она вот-вот выстрелит вверх. Она, впрочем, уже приковала внимание всех поблизости и теперь в этом уверилась. — Буридан осажден! — крикнула она. — Наш древний дом окружили люди Сакруса. Мы не можем вернуться туда.

Гарт быстро откликнулся:

— Что нам делать? Они сделали ход быстрее, чем мы предвидели.

Она угрюмо кивнула:

— Очевидно, их наземные силы движутся, чтобы окружить тросы подъемников — те, то есть, до которых смогут дотянуться.

— Большинство наших союзников на Большом Спайре, — сказал он. Если Сакрус изолировал их здесь наверху, в городе, то с организацией сил внизу им придется полагаться на сохранистов и немногих ясно мыслящих лидеров, таких, как Мосс.

На момент эта мысль наполнила Гарта надеждой. Если Венеру на этом этапе оттеснят на второй план, она сможет избежать втягивания в сердце надвигающегося пожара. Получивший мат Буридан мог бы выжить с честью, кто бы ни победил.

Венера явно не собиралась идти этой дорогой.

— Нам необходимо попасть вниз, — говорила она. — Сакрус контролирует не все подъемники. Памела, линия вашей страны — где она?

Ансератт покачала головой.

— Она в двух колесах отсюда. Мы могли бы добраться, но если Сакрус уже вывел людей на улицы, они, вероятно, и вагонетки осевого каната тоже захватили.

Гвиневера вслед за ней потряс головой.

— Наша линия проходит где-то в миле от Каррангата. Они старые союзники Сакруса. На пути вниз они будут тренироваться на нас, как на стрелковых мишенях.

— Как насчет Лириса? — Это сказал с гордым блеском в глазах один из людей Мосса, стоявший на страже. — Леди, мы — единственная недавно воевавшая нация на Спайре. Может, нас и немного, но...

Она обратила к солдату ослепительную улыбку.

— Спасибо. Да — но ваш подъемник над Ярмаркой, так?

— А Ярмарка, м'леди, в шести кварталах вверх по колесу, в ту сторону. — Он указал влево.

— Сюда! — Венера жестом показала Сарто идти впереди и зашагала к далекой груде контрфорсов и крыш, которая была Ярмаркой.

Гарт отправился вслед, но, когда медленно улетучился туман боли и изнеможения, то обнаружил, что прикидывает шансы. Втягиваться в войну для Венеры было безрассудством. Уйдя на второй план, она могла остаться в безопасности.

Сакрус знал, что такого можно о ней раскрыть, чтобы вырвать ей клыки, но предпочел не раскрывать. Единственным человеком на этой стороне конфликта, кто знал ее тайну, был сам Гарт. Если она станет достоянием гласности, Венера естественно предположит, что это дело рук Сакруса. Это будет так просто...

Мятущийся, но решившийся следовать этой мысли до логического завершения, Гарт прибавил шагу и нагнал направившуюся к Ярмарке Венеру.

* * * *

Лирис громоздился на самом краю бездны. На вечернем выключении солнца крышу здания заливало светом — золотым, пурпурным и розовым. Небо за зубцами открывалось на все стороны; Венера почти что вообразила себя снова в провинциях Меридиана, где городские колеса были небольшими и управляемыми, и можно было лететь сквозь вольный воздух, когда бы ни захотелось. Она высунулась, растворяясь в сиянии.

Поодаль на крыше расставили палатки, и Мосс устроил двор для приема неописуемого множества сановников Спайра. Они прибывали — всех форм и размеров, замаскированные и без масок, лорды и леди, дипломаты и генералиссимусы. Объединенные страхом перед Сакрусом и его союзниками, они спешно составляли план сражения, пока их крохотные армии двигались сюда через Большой Спайр. Венера уже пыталась высмотреть эти армии — но кто мог углядеть там или тут дюжину людей, пробирающихся между похожими на лабиринт стенами поместий?

Жутковатое путешествие, как она понимала. Гарт показывал ей заросшие ворота в поместья, чьи окна были замазаны черной краской, чьих обитателей не видели поколениями. Над их печными трубами витал дымок: кто-то был дома. Солдаты ее альянса могли бы остановиться возле пары-другой таких ворот, покричать и поколотить в двери в надежде найти союзников внутри. Но ответа бы не последовало, разве что ружейный выстрел из-за стены.

В первый раз за многие дни Венера оказалась не у дел. Она слишком устала, чтобы подыскивать себе занятие, и потому, пока она вглядывалась в бесконечные небеса, ею овладевала знакомая глубокая меланхолия. На этот раз она дала меланхолии волю.

Она хотела снова к Чейсону, пора в этом признаться. Каждый день помногу раз Венере страстно хотелось обернуться к нему, усмехнуться и сказать: «Смотри, что я сделала!» или «Ты когда-нибудь подобное видал?» Например, как всего лишь час назад, когда первых из лошадей Дали ввели в их новый паддок в дальнем углу лирисовского надела. Высокие, тонкие скакуны были обучены ходить под седлом, и она сама села на коня и прорысила по кругу. Ох, как бы ей хотелось в этот момент быть кое у кого на виду! Но она теперь была Амандерой Трейс-Гайлс. Не перед кем было покрасоваться, не было даже Гарта, который с их прибытия показывался редко.

Она услышала за собой звук шагов. Брайс оперся на камни и невзначай взял ее за руку. Она чуть не отдернула руку назад, но его прикосновение что-то пробудило в ней. Венера желала не этого мужчину, но была своя значимость в том, что он желал ее. Она улыбнулась ему.

— Все пешки и кони в игре, — произнес он. Его большой палец погладил по тыльной стороне ее руки. — Ход наших оппонентов. Чем хочешь заняться, пока мы ждем?

Пульс Венеры участился. Его сильные пальцы теперь почти до боли массировали ей руку.

— Э-э... — начала она, а потом, пока не успела сама себя отговорить: — На этот раз они мне дали настоящую комнату.

— Хорошо. — Он иронично улыбнулся. — Это почетно. Пойдем опробуем ее.

Он пошел к лестнице. Венера помедлила, обернувшись взглянуть в темнеющее небо. Нет, боль все еще оставалась на месте, и, сколько времени ни проведи с Брайсом, прочь ее не убрать. Но что было ей делать?

Венера последовала за ним по ступеням с нарастающим возбуждением. По дороге ее окликнуло несколько человек, но она просто махала им и спешила мимо. «Сюда», — сказала она, хватая Брайса за руку, когда он попытался спуститься по главной лестнице. Она протащила его сквозь дверной проем, укрытый за выцветшим гобеленом. Проем вел в узкий и пыльный коридорчик с несколькими дверями; ее находилась в конце.

Она едва успела открыть дверь, прежде чем его руки охватили ее за талию. Он со страстью поцеловал ее, и они вместе, пошатываясь, двинулись к кровати под окном пузырчатого стекла.

— Закрой дверь! — выдохнула она, и, пока он повиновался, расстегнула блузку. Он встал на колени на постели, и она завела его руку под шелк. Они не размыкали уст, пока раздевали друг друга, и потом она взяла в свои ладони его член, и уже не отпускала, погружаясь с Брайсом в подушки.

Позже, когда они растянулись в разворошенной постели, он повернулся к ней и спросил:

— Мы партнеры?

Венера моргнула. Ее мысли бродили в совершенно ином месте, а точнее — вообще нигде.

— Что?

Он пожал плечами, его ладонь непринужденно легла к ней на бедро.

— Я твой работник? Или мы преследуем параллельные интересы?

— Ох, ну ты же сам все решил, правда?

— Хмм. — Он улыбнулся, но она поняла, что этот ответ его не удовлетворил. — Мои люди шпионят для тебя несколько последних недель. Они этим не слишком довольны. Сказать правду, Амандера, и я этим не слишком доволен.

— Аааххх... — Она потянулась и снова расслабилась. — Значит, последний час — вроде такого размягчающего подхода перед этим разговором?

— Вообще-то нет, но если и есть хороший стратегический момент, чтобы поднять вопрос, то он настал сейчас. — Она рассмеялась над его дерзостью. Он больше не улыбался, однако.

— Ты ошибалась, если думала, что я выбрал сторону в этой войне, — сказал он. — Мне наплевать, кто победит, Сакрус или ваша фракция. Все равно это титулованная знать, и для простого народа никакой разницы.

Теперь она села.

— Ты хочешь свой печатный пресс.

— У меня есть мой печатный пресс. Я подделал твою подпись на нескольких заказах, и вчера его доставили. Те из моих людей, кто сию минуту не в поле, гоняют его. Выдают банкноты тысячами.

Она пригляделась в свете свечи к его лицу.

— Так... сколько в действительности твоих людей находится в поле?

— Пол-дюжины.

— Ты мне говорил, они все снаружи! — Она вперилась в него, а нож боли полоснул ее скулу. — Пол-дюжины? Вот почему нас не предупредили, что особняк атакуют? Потому, что ты держал горстку людей там, где они были у меня на виду? Так чтобы я подумала, что они все снаружи?

— Примерно так, да.

Она стукнула его кулачком в грудь.

— Ты потерял мое поместье! Мой дом! Что еще ты отдал Сакрусу?

— Я не связан с Сакрусом, — сказал он. Брайс был отчаянно серьезен. Она его явно недооценила. — Мой единственный интерес — восстановление в Вирге эмергентной демократии, — продолжал он. — Но если это как-то утешит — я не хотел бы, чтобы ты погибла в этой войне, и мне жаль, что так вышло с твоим домом. Но какой у меня был выбор? Если все сползает в хаос, то когда я добуду мою типографскую краску? Мою бумагу? Когда ты собиралась сделать то, что мне от тебя было нужно? Посмотри мне в глаза и скажи, что это было твоим приоритетом.

Венера застонала.

— Ох, Брайс. Ты выбрал наихудшее из возможных времен...

— Другого времени у меня нет!

— Хорошо, хорошо, твоя точка зрения понятна. — Она сердито уставилась в штукатурку на потолке. — Что, если... что, если я отправлю кого-нибудь из моих людей работать на прессе? Для этого не нужны опытные повстанцы. Все, что мне нужно, — чтобы твои люди были в поле! Я дам тебе столько краски и бумаги, сколько захочешь.

Он завалился на спину.

— Я об этом подумаю.

Последовала недолгая тишина.

— Ты мог бы попросить, — заявила она.

— Я попросил!

Венера пыталась придумать, что бы на это ответить, когда раздался громкий взрыв и она оказалась посреди стеклянного шторма. Венера завопила и попыталась отпрыгнуть с его пути. Ее подбородок затрясся от боли, когда осколки, словно когти, проскребли ее ребра и бедра.

Поцарапанная и оглушенная, она приподнялась и поняла, что сидит на полу. Брайс стоял на коленях рядом с ней. Свеча потухла, и она скорее ощутила, чем увидела ковер битого стекла между собой и своей обувью. Маленькое окошко зияло, переплет погнулся и перекосился, впуская порывы холодного ночного воздуха. «Что такое...». Теперь она услышала стрельбу.

— Вот дерьмо. — Брайс встал и нагнулся, чтобы поставить ее на ноги. — Нам придется убираться отсюда. Сакрус пожаловал.