Как случалось порой в самые неподходящие моменты, Венера утратила чувство верха и низа как раз перед тем, как удариться о землю. Торчащие кверху побеги кустарника и чахлые деревца перевернулись и обратились абстрактными украшениями на огромной стене, к которой она приближалась. Ноги ее болтались над зданиями по сторонам и копьями солдат. А потом стена ударила ее, она отскочила и закувыркалась, как тряпичная кукла. Странно, она совсем не ушиблась — а может быть, не так уж странно, учитывая, что Венеру запеленали в броню.

Она отстегнула шлем и и подняла глаза. На нее смотрела пара десятков оружейных стволов. Стволы все были разными, как будто музейную экспозицию сняли со стендов и предлагали ей на выбор; все еще ошеломленная, она чуть не потянулась ухватиться за один из них. Но при стволах были твердо держащие их руки, а при руках — мрачные мужчины.

Когда они с Сарто достигли крыши Лириса, то нашли совершенно театрального вида мешанину из тел, изорванных палаток, и жаровен, окруженных сгрудившимися людьми в замысловатых латах. В центре всего этого вздымался вверх и уходил из вида в вихрящийся туман толстый металлический трос; сейчас, когда просыпался Кандес, этот трос отблескивал золотом.

Она отыскала глазами Мосса и направилась туда, пригнувшись, на случай, если следят снайперы. Он поднял взгляд, вокруг его глаз явственно выступили морщинки изнеможения. За спиной Венеры он приметил Сарто.

— Что это значит?

— Нам нужно прорвать осаду. Я иду через стену, и Сарто идет со мной.

Мосс моргнул, но неизменное удивленное выражение лица не выдало ни одной из его мыслей.

— Чего ради?

— Я не знаю, объявили ли командирам наших сил окружения, что я самозванка и предательница. Я должна привести Джекоби Сарто на случай, если мне понадобится... талон, пожалуй, можно сказать... на их благосклонность.

Он неохотно кивнул.

— И как вы п-предлагаете достичь наших сил? Между нами и ними С-Сакрус.

Тут она ухмыльнулась:

— Ну, со всеми нами это не проделать, но я предлагаю, чтобы мы перепрыгнули.

Конечно, им помогла древняя катапульта, которую Лирис некогда использовал, чтобы метать над вражеской нацией почту и посылки союзнику в трех милях отсюда. Венера приметила ее на второй день жизни здесь; без больших усилий ее подстроили так, чтобы можно было сесть двум людям. Но никто, и сама Венера еще меньше остальных, не знал, сработает ли катапульта. Единственное, что утешало, это низкая гравитация на Спайре.

Теперь Венера могла действовать по двум возможным сценариям: по одному — если эти солдаты принадлежали Альянсу Совета, по другому — если они были на стороне Сакруса. Но чьи это были солдаты? Полет так дезориентировал, что она не могла сказать, где они приземлились. Поэтому она просто подняла руки, улыбнулась и сказала: «Привет».

Сбоку застонал и перевернулся Джекоби Сарто. И немедленно в него нацелился другой десяток ружей.

— Не думаю, что мы так уж опасны, — мягко сказала Венера. И заработала пинок в спину (который едва почувствовала сквозь металл) за юмор.

Челюсть пронзила боль — и случилась странная вещь. Такие болевые спазмы мучали ее годами, с того самого дня, когда она очнулась в военном лазарете Раша, с головой, укутанной, как хрупкая ваза, которую сейчас отправят почтой. Каждую пульсацию боли сопровождала отдельная крохотная мысль, содержание которых несколько варьировалось, но всегда сводилось примерно к «Я так одинока», или же к «Я их поубиваю». Страх и ярость терзали ее раз за разом, день за днем. Свирепые головные боли, часто затягивающиеся на часы, только распаляли ее злобу.

Но она взяла пулю, которая ударила ее в скулу, и выпалила ею обратно из того же самого ружья, что выстрелило в нее. И вот, когда ее челюсть свело на этот раз, вместо обычного страдания к Венере пришла вспышка памяти: утреннее ружье с чудовищным взрывом стреляет в ее руках, дернувшись, лягнув ее и заставив отлететь обратно к лирисянам. Она не имела понятия, что за чувства при этом испытала, но ей понравилось.

Поэтому она криво ухмыльнулась и поднялась. Отряхнувшись, она с достоинством заявила:

— Я Амандера Трейс-Гайлс, а это Джекоби Сарто из Совета Спайра. Нам необходимо поговорить с вашими командирами.

* * * *

— У вас репутация отчаянной до безрассудства, — сказал командующий армией, покачивая седыми усами. — Но этим поступком вы превзошли самое себя.

Выходило, что они чуть не перелетели позиции как Сакруса, так и Альянса Совета. К счастью, несколько сотен пар глаз отследили их движение в закольцованном небе Спайра, и первой добралась до Венеры с Джекоби ее армия. Результат, похоже, не слишком расстроил Сарто — многозначительный факт. Что еще важнее — это то, что все вокруг звали ее «леди Трейс-Гайлс», а это значило, что весть о ее самозванстве не вышла за пределы Лириса. Здесь Венера по-прежнему была уважаемым вожаком.

Как бы ни был комплимент командующего двусмыслен, он польстил Венере. Командующий стоял спиной к кирпичной стене, покачивающаяся лампа отбрасывала тени на пуговицы его френча. Вокруг толпились полковники и адъютанты, одни передвигали по карте маленькие фишки, другие просматривали или писали депеши.

Венера чуяла запахи моторного масла и влажного цемента. Армия Альянса устроила штаб-квартиру в сохранистском депо примерно в миле от Лириса; эти стены были достаточно толсты, чтобы остановить все, чем только мог досюда дострелить Сакрус. В первый раз за несколько дней Венера чувствовала себя в некоторой безопасности.

— Мне не пришлось бы дойти до безрассудства, не попади я в крайнюю ситуацию, — отвечала она. Соблазнительно было бы упрекнуть этого человека, что он не решался послать свои силы на деблокирование Лириса; но Венера нашла, что ей больше неинтересны такие привычные развлечения. Она лишь сказала: — Расскажите мне, что тут, снаружи, происходило.

Командующий наклонился над картой и принялся указывать на деревянные фишки:

— По всему Большому Спайру состоялись стычки. В большинстве из них Сакрус победил.

— Так что они делают? Завоевывают страны?

— В одном или двух случаях, да. По большей части они перерезают железнодорожные линии сохранистов. И они захватили или порвали все тросы подъемников.

— Порвали? — Даже пришельца вроде нее такое развитие событий потрясало.

Один из адъютантов пожал плечами.

— Достаточно просто делается. Они просто упражняются на них в стрельбе — за исключением тех, которые на краю мира, как Лирис. Ветра вокруг этих линий отклоняют пули.

Она приподняла брови:

— Почему они попросту не стреляют из ружей мощнее?

Адъютант покачал головой.

— Древнее соглашение. Ставит пределы дульным скоростям. Это чтобы предотвратить пробои оболочки мира.

— В любом случае, неважно, — с нетерпеливым жестом сказал командующий. — Война решится здесь, на Большом Спайре. Городу придется только подождать, пока она кончится.

— Нет, он не может подождать, — сказала она. — Там то, из-за чего все затеяно. Не город, но доки.

— Доки? — Командующий уставился на нее. — Вот они заботят нас меньше всего.

— Я знаю, Сакрус на это и рассчитывает. — Она свирепо глянула на него. — Все, что здесь происходит — это маневр, отвлекающий от их реальной цели. Все, кроме... — Она кивнула на Лирис.

Теперь они смотрели друг на друга с несколько тягостной напряженностью.

— Леди Трейс-Гайлс, — молвил командующий, — война — это очень специфическое искусство. Возможно, вам следовало бы предоставить тонкости тем, кто сделал ее своей профессией.

Венера открыла рот, чтобы накричать на него, поразмыслила, и вместо этого сделала глубокий вдох.

— Можем мы, по крайней мере, согласиться, что нам следует разжать тиски, в которые Сакрус захватил Лирис?

— Да, — энергично кивнул он. — Нам нужно обеспечить безопасность наших лидеров. С этой целью, — он показал на стол, — я выступаю за прямое нападение вдоль самой внутренней стены.

Секунда величайшего соблазна заставила Венеру заколебаться. Командующий предлагал направиться прямо к стенам, и оставить группу, запертую у края мира, на произвол судьбы. Он не знал, что его цель на самом деле находилась там. Они сделались ее врагами, и Венера могла просто... позабыть рассказать генералу. Оставить Гвиневеру и прочих на милость Сакруса, потому что теперь у нее была армия.

Она не могла, однако, заявить, что ничего не знала, если только лирисяне ее не поддержат. И она устала от обманов. Она вздохнула и сказала:

— Лирис — критический объект, да, но остальное наше руководство в настоящее время поймано вместе с лирисской армией в ловушку на краю мира. — Множество тревожных взглядов устремились к столу. — Да — мастер Тинблад, Принсипе Гвиневера и Памела Ансератт, не считая других, заперты в зоне ураганов.

Командующий, сдвинув брови, рассматривал карту. На ней Лирис был квадратом в круге красных деревянных фишек, представляющих армию Сакруса. Круг придавливал к нижнему обрезу карты кучку голубых фишек: армия Лириса, запертая у края мира. Слева кольца блокады была ничья территория, вся в жестких кустах, которые пока что сопротивлялись палам. Еще левее лежали разъезд сохранистов и армейский лагерь, где они теперь и находились.

— Это проблема, — заключил командующий. Он немного подумал, затем сказал: — Есть такие змеи, которые обвиваются кольцами вокруг своих жертв и душат их до смерти. — Она подняла бровь, но он продолжал. — Одна из их особенностей, как мне говорили, вот какая — если вы пытаетесь их сбросить, они сжимают сильнее. Прямо сейчас и Лирис, и наши лидеры у Сакруса в кольцах, и если мы попробуем прорваться к одним, кольца просто удавят других.

Чтобы освободить лирисскую армию, Альянсу придется вбить клин под Лирисом, с краем мира по правую руку. Чтобы это сделать, они должны поступиться возможностью угрожать Сакрусу вдоль внутренних сторон Лириса, высвобождая вражеские войска для нападения на стены Лириса. Наоборот, лучшим способом для освобождения Лириса было бы подойти к нему с верха, что означало отвести армию от края мира, тем самым дав Сакрусу свободу рук против пойманных в ловушку сил.

Венера изучила карту.

— Нам придется одурачить их, чтобы они сделали неверный выбор, — сказала она.

— Да, но как нам это сделать? — Он покачал головой. — Даже если нам удастся, они могут маневрировать так же быстро, как и мы. Чтобы передислоцировать свои силы, им нужно покрыть меньшее расстояние.

— Насчет того, как нам одурачить змею, чтобы она развернулась, — сообщила она, — полезно иметь собственную змею для консультаций. — Она обернулась и помахала каким-то фигурам, стоящим в нескольких ярдах поодаль. Из теней, как силуэт в огнях дуговых прожекторов на паре неуклюжих локомотивов в центре депо, возник Джекоби Сарто. Его сопровождали двое вооруженных солдат и член брайсова подполья.

Командующий поклонился Сарто, но при этом заметил:

— Боюсь, мы не можем доверять этому человеку. Он враг.

— Лорд Сарто достиг просветления, — ответила Венера. — Он согласился помогать нам.

— Вздор! — Командующий насмешливо улыбнулся. — Сакрусцы — мастера лжи. Как мы можем ему довериться?

— Политики — сложные натуры, — ответила она. — Но у нас есть очень весомые причины доверять ему. Поэтому я его сюда и привела.

Полковники и адъютанты опять начали переглядываться. Командующий на момент нахмурился, затем заявил:

— Нет. Я понимаю дилемму, стоящую перед нами, но мой суверен и старший офицер — Принсипе Гвиневера, и он в опасности. Политически спасение нашего лидера должно быть приоритетным. Я не приму плана, понижающего наши шансы на это.

Джекоби Сарто рассмеялся неприятным, презрительным смехом, и прозвучал он в устах человека, который долгие десятилетия пользовался голосом, чтобы подорвать дух в других людях. Командующий свирепо взглянул на него.

— Не усматриваю смешного в сказанном, лорд Сарто.

— Простительно, — сухо отозвался Сарто, — поскольку вы не в курсе целей Сакруса. Им нужен Лирис, а не ваше руководство. Они не раздавили солдат, пришпиленных к краю мира, потому что дразнят ими как приманкой.

— Чего они могли бы предположительно хотеть от Лириса?

— Меня, — заявила Венера, — потому что они, безусловно, думают, что я все еще там, — и трос подъемника. Им необходимо перерезать его. Все, что им требуется — схватить меня или лишить меня возможности покинуть Большой Спайр. Тогда они победили, это станет лишь вопросом времени.

Теперь настала очередь командующего захохотать.

— Я думаю, что вы крайне переоцениваете собственное значение, и недооцениваете потенциал этой армии, — сказал он, указывая взмахом руки на жалкие сотни, собранные в пещероподобном ангаре. — Вам в одиночку не удержать этого альянса воедино, леди Трейс-Гайлс. И я уже говорил, подъемные тросы представляют слабый стратегический интерес.

Венера была в бешенстве. Она хотела объявить ему, что в цирках Раша видала больше людей, чем в его хваленой армии. Но, вспомнив, как в ярости бросила горящую лампу в Гарта, и его мягкие упреки после, она проглотила все, что собиралась сказать, и вместо этого проговорила:

— Вы измените мнение, как только познакомитесь с истинной стратегической ситуацией. Сакрус хочет... — Она остановилась оттого, что Сарто тронул ее за руку.

Он качал головой.

— Это не та аудитория, — негромко сказал он.

— Хм.

В мгновение ока ее понимание ситуации круто изменилось. Войдя сюда, она увидела эту кучку офицеров в одном из углов ангара и предположила, что они обсуждают свой план атаки. Но они занимались совершенно не этим. Они забились сюда, как можно дальше от людей, которыми должны были командовать. Они не планировали; они пребывали в нерешительности.

— Ммммм... — Она состроила командующему насквозь фальшивую улыбку. — Вы извините меня, на несколько минут? — Тот глянул на нее сперва озадаченно, потом раздраженно, потом весело. Венера взяла Сарто за руку и увела прочь от стола.

— Что вы намерены делать? — спросил он.

Она остановилась на свободном участке пола, заляпанного за десятилетия машинным маслом и смазкой. Сначала Венера не смотрела Сарто в глаза. Она оглядывалась по сторонам — на высящиеся колонны из кованого железа, на мозаичные окна в потолке, на дымные столбы света, скрещенные на черных боках локомотивов. Что-то вроде узла глубоко внутри, ослабевшего, когда она плакала в объятьях Эйлен, стало распутываться.

— Они говорят о местах, как будто они — наши дома, — задумчиво проговорила она. — На самом деле не места, но люди.

— Совершенно не понимаю, о чем это вы, — сказал он. Его сухая ирония не подействовала на Венеру. Она только пожала плечами.

— Вы были правы, — сказала она. Он скрестил руки и выжидающе склонил набок голову. — После конфирмации, когда вы сказали, что я все еще в руках Сакруса, — продолжала она. — И в зале совета, даже сегодня ночью, когда мы разговаривали в вашей камере. Даже сейчас. Пока я хотела покинуть Спайр — была им подвластна. Пока они знали, чем помахать передо мной, я ничего не могла поделать кроме того, чего от меня хотели они.

— Разве я не повторял это постоянно? — В его тоне звучала досада.

— И все это время был способ вырваться из их хватки, — сказала она. — У меня только не хватало смелости это сделать.

Он пробурчал:

— Хотелось бы думать, что я сделал верный выбор, связавшись с вами. Довольно долго, однако, приходите к решению.

Венера засмеялась.

— Хорошо. Давайте приступать. — Она двинулась к локомотивам.

— Вот вы где!

Венера споткнулась, выругалась, а потом распростерла руки.

— Брайс! — Он обнял ее, но с заминкой — она и сама понимала, что не следует выказывать слишком сильного энтузиазма. Никто не знал, что они любовники; такая информация стала бы еще одним рычагом влияния на них. Поэтому она быстро отпустила его и отступила. — Что случилось? Я видела, что семафорная станция взорвана. Мы все решили, что вас...

Он помотал головой. В неярком свете было видно, что он слегка взъерошен и измазался в саже.

— Нашу компанию сшибло с крыши, но никто из нас не пострадал. — Он засмеялся. — Мы приземлились в колючках, и пришлось выцарапываться оттуда, а парни из Сакруса всю дорогу палили по нашим задницам. Да и с нашей стороны чуть-чуть не застрелили, пока мы не втолковали им, кто мы.

Тогда она его обняла — наплевать на все последствия.

— Ты смог связаться с кем-нибудь из наших... твоих людей?

Он кивнул.

— На крыше есть семафорная станция. Вся буридановская сеть на связи. Хочешь что-то приказать?

Как только Венера уяснила, что это возможно, она ухмыльнулась.

— Да! — Она взяла Брайса под одну руку и Сарто под другую, и потащила их через ангар. — Думаю, я знаю способ прорвать осаду и спасти других предводителей. Тебе нужно подняться туда и и заставить Буридан послать нам кое-что. Джекоби, вы поднимаетесь на станцию тоже. Вам требуется убедить Сакрус, что я готова надуть своих людей. — Она оттолкнула обоих.

— А ты чем собираешься заняться? — спросил Брайс.

Она улыбнулась сквозь биение пульса в челюсти.

— Тем, что делаю лучше всего, — сказала она. — Запущу процесс.

Венера подошла к черной забрызганной морде локомотива, и подтянулась, чтобы встать напротив его головной фары. Она стояла, залитая светом от фары и прожекторов вверху, зная, что ее бледные лицо и руки должны ярко выделяться на фоне окружающего темного металла, словно пламя лампы. Она воздела руки.

— Время пришло-о-о!

Она прокричала это изо всех сил, пережимая в крик всю ярость и муку жизни в чокнутой семье и ядовитых интриг молодости, безразличной пули и потери Чейсона, крови на руках от заколотой ею Обри Махаллан, дыма ее пистолетов, когда она стреляла и в мужчин, и в женщин, и вложив все это в одно слово. Когда эхо утихло, все в депо стояли на ногах. Все глаза сошлись на ней, и это было совершенно правильно, совершенно так, как следовало быть.

— Сегодня будут сведены старые счеты! Двести лет, даже дольше ждала правда в башне Буриданов — правда о том, что такое Сакрус и что они совершили! Могло бы показаться, что уже поздно, но все же это не так, потому что вы, здесь и сегодня, будете теми, кто подытожит эти счеты и вместе с тем не даст больше Сакрусу совершать такие злодеяния вновь!

Дайте мне описать мой дом. Дайте мне описать Буридановскую башню! — Уголком глаза она приметила, что армейские командиры бегут от своего стола с картами, но им придется проталкиваться между сотен солдат, чтобы достичь ее, а внимание солдат сосредоточено на ней одной. — Как огромный музыкальный инструмент, флейта, воздетая в небо, на которой играют неутихающие ураганные вихри ветропада. Холодная — ее коридоры украшают песок и трепещущие рваные ленточки, когда-то бывшие гобеленами. Сырая — нечего жечь, кроме птичьих перьев. Никогда не умолкающая, никогда не успокаивающаяся — потому что балки, на которых она стоит, раскачиваются под напором воздуха. Ревущая гробница — вот что такое башня Буриданов! Вот что сделал Сакрус. Это то, что они обещают сделать и с вашими домами тоже, так что не ошибитесь.

Это так, — кивнула она. — Вы сражаетесь за куда большее, чем подозреваете. Это не просто вопрос исторических усобиц, это не схватка за похищенных и замученных Сакрусом ваших женщин и детей. Это ваше будущее. Хотите ли вы, чтобы весь Спайр стал как Буридан — пустой гробницей, причудливым полем для игр ветров? Потому что это то, что Сакрус запланировал для Спайра.

Офицеры остановились, пробравшись сквозь толпу. Она видела, что командующий вот-вот прикажет снять ее с трибуны, так что Венера поспешила к главной мысли.

— Вам не сказали правды об этой войне! Прежде, чем мы покинем это место, вам нужно узнать, почему Сакрус выступил против нас всех. Это потому, что они уверены, что переросли Спайр, как оса перерастает свой кокон. Столетия назад они атаковали и уничтожили Буридан, чтобы отвоевать у нас сокровище. Захватить его не вышло, но Сакрус не оставил своих амбиций. С самого падения Буридана они выжидали шанса наложить руки на одну вещь, которую Буридан хранил во имя всего Спайра с самого начала времен. — Теперь она действительно завелась, и офицеры на время приостановились, без сомнения, заинтересовавшись, что она собралась сказать.

— С самого сотворения Спайра моя семья охраняла одну из могущественнейших реликвий в мире! Именно ради исполнения этого долга мы оставались в башне Буриданов поколениями, не высовываясь наружу. Потому что страшились, как бы Сакрус не разузнал, что, вопреки их уверенности, башня не пустая скорлупка; боялись, как бы они не разузнали, что в башню можно войти. Вещь, которую мы охраняли, так опасна, что мои братья и сестры, мои родители, деды и деды дедов — все пожертвовали своими жизнями, чтобы не дать выскользнуть из наших стен даже намеку, что она все еще там.

Время пришло, когда мы долее не могли поддерживать свою жизнь, — заговорила она мягче, — и мне пришлось рискнуть. — Венера мимоходом подивилась грандиозной небылице, которую сама выдумывала на ходу; история воодушевляла, и, если она окажется достаточно впечатляющей, тогда никто не поверит Гвиневере про ее самозванство — конечно, если он выжил, чтобы обвинить ее.

— Как только я вышла наружу, — сказала она, — Сакрус узнал, что Буридан выжил, и они знали, почему мы скрывались. Они знали, что я несла с собой последний ключ к Кандесу!

Она остановилась, дав отразиться эху. Скрестив руки, она смотрела на армию и выжидала. Две секунды, пять, десять, и вот они уже гомонили, толковали, оборачивались друг к другу, хмурились и кивали. Те, кто гордились знанием старых легенд, рассказывали стоящим рядом о ключах; слово ушло в массы. В переднем ряду офицеры оцепенело таращились друг на друга.

Венера воздела руку, призывая к тишине.

— Вот из-за чего эта война, — сказала она. — Сакрус столетиями знал о существовании этого ключа. Они пытались взять его однажды, и Буридан со своими союзниками не поддался. Теперь они снова охотятся за ним. Если они его добудут, им дольше не нужен будет Спайр. Для них он словно ненавистная оболочка куколки, стеснявшая их поколение за поколением. Они сбросят ее, и им нет дела, если она развалится на куски, когда они отправятся к свету. В лучшем случае, Спайр составит хороший капиталец для всемирной империи, которую они планируют — когда они отчистят его от всех старых поместий, конечно. Да, из этого цилиндра выйдет отличный парк для дворца новых властителей Вирги. Им потребуется место для губернаторов их новых провинций, для заключенных, рабов, сокровищниц и казарм. Они, может, не снесут все здания. Но вы и ваши... ну, я надеюсь, у вас есть родственники в одном из княжеств, потому что черни вроде нас не позволят больше здесь жить.

Солдаты принялись кричать и спорить. Офицеры с запозданием сообразили, что уже не контролируют ничего; несколько из них дернулись к локомотиву, но Венера пригнулась и глянула так грозно, будто готовилась броситься на них. Они попятились.

Она встала на цыпочки, взметнув высоко над головой один кулак.

— Мы должны остановить их! Ключ должен быть защищен, потому что без него Сакрус сам обречен. Вы сражаетесь больше, чем за свои жизни, больше, чем за свои дома. Вы — все, что стоит между Сакрусом и медленным удушением самого мира!

— Вы остановите их? — Они закричали «да». — ОСТАНОВИТЕ ВЫ? — Они взревели.

Венера ни разу не видела, чтобы кто-нибудь держал речь в подобных обстоятельствах, но она слышала, как Чейсон работал с толпой, и читала о таких моментах в книгах. Все это напомнило ей романтические истории, которые она девочкой поглощала в своей розовой спаленке. Театральность, конечно, вопиющая, но никто из этих людей тоже не видал ничего подобного; немногие, вероятно, бывали в театре. Большинство дальше от дома, чем это депо с поворотным кругом, не бывали, а неясные очертания локомотива были чем-то таким, что они лишь изредка видали вдалеке. Они стояли среди сверстников, которые до сего дня были лишь различимыми в подзорную трубу точками, и про которых узнали, что, как бы странно и по-нездешнему они ни выглядели, всех объединяла верность самому Спайру. Неудивительно, что они ошалели.

Все еще с воздетым кулаком, Венера улыбнулась командующему, который потряс головой, признавая поражение.

Брайс и Джекоби Сарто пробирались вдоль бока локомотива, чтобы присоединиться к ней.

— Какие новости? — спросила она, перекрикивая гул армии.

Брайс моргнул, озирая сцену.

— А-а... они в пути.

Сарто кивнул.

— Я просемафорил командиру войск Сакруса. Рассказал ему, что вы оцениваете свою ситуацию как безнадежную, и собираетесь завести свою армию в ловушку.

— Хорошо, — усмехнулась она. Повернулась снова к толпе, и снова подняла кулак.

— Время... ПРИШЛО-О-О!