Натан Кенани сел в постели, растерянно потёр глаза, обвёл взглядом комнату, удовлетворенно кивнул, узнав обстановку. И только потом посмотрел на Тоби.

– Привет, Натан.

Надо отдать Кенани должное: он понял всё и сразу.

– Тоби, и тебе чудесного утра! Вижу, ты был очень занят.

Наставник прищурился, разглядывая его загорелую, обветренную кожу, молодую бородку и униформу.

– Да уж, ночь выдалась долгая …

Кенани снова осмотрелся, увидел солдат, Шайлифа и Джайзира, стоявших неподалеку. На лице старика отразилось недоумение:

– Тоби, а где твоя подружка?

– Она… отправилась домой, – ответил Тоби, чертыхнувшись про себя. Опасный тип, этот бывший композитор. Проспал тридцать лет и с лёту вычислил единственную слабость старшего Макгонигала.

А ведь Натан не мог знать ни о событиях на Фисбе, ни тем более о завуалированных угрозах, отправленных вслед кораблю Тоби. В них говорилось, что, если он не вернётся, жизнь Корвы превратится в ад. Тоби приказал экипажу не отвечать и никого не информировать о том, что послания сектантов приняты. Хален отдал им Корву. Вот оно, последнее доказательство того, как родственники могут поступать друг с другом. Правда, после общения с Эвайной Тоби такому предательству даже не удивился.

Он не мог отправить на поиски Корвы всю планету, но знал, где зимуют Шайлиф с Джайзиром, и, разбудив их, попросил отыскать девушку. А те, как ни странно, напросились лететь с ним.

– Ты не доделал того, зачем пришёл, – объяснил тогда Шайлиф. – А это и есть лучший способ вернуть её. К тому же, если честно, ты еще не эксперт по синхромирам. Тебе понадобится помощь.

– Но разве ты не хотел вернуть её домой? – спросил Кенани. – Вот она и дома. Кстати, Тоби – я немного проголодался, да и замёрз порядком. У тебя не найдётся…

Тоби оглянулся и кивнул. Наставнику тут же принесли аккуратно свёрнутую униформу. В зал вошёл бот, толкавший перед собой тележку с горячим завтраком. Натан с любопытством наблюдал за происходящим.

– Хм, мне всегда было интересно, насколько ты станешь похожим на них, когда вырастешь?

– На них?

Тоби подумал, что Натан говорит о брате с сестрой.

– На триллиардеров, – сказал Наставник. – Тех самых уродов, из-за которых мы покинули Землю. Кажется, ты по их дорожке идешь семимильными шагами. Уже так умело обращаешься со слугами.

– Натан, ты – не мой слуга, и на всякий случай хочу сообщить, что прилетел сюда не для того, чтобы убить тебя. – Тоби улыбнулся старику. – Послушай, я потрудился выяснить, чем ты занимался десятки лет на службе синхромира. Посмотрел старые записи. И не нашёл в них ничего страшного. В целом ты – тот же самый человек, которого я повстречал в свои пятнадцать лет на борту орбитального самолёта. Я уверен на все сто, что ты искренне и честно пытался сохранить синхромир – как об этом и сказано в должностной инструкции Наставника.

– Ну спасибо, – ответил Кенани растерянно. Теперь настала его очередь смущаться.

– Натан, я знаю еще кое-что: ты – человек сильный, прямой и честный. Поэтому я и вернулся к тебе. Ведь ты дал мне шанс убежать прошлым… прошлой ночью. Разве нет?

– Скажем так: я решил допустить халатность, – пожал плечами Кенани. – Я знал, на что способны эти твои деннеры, но большинство моих людей их раньше не видели. Так что я просто не заметил… и позабыл проинформировать подчинённых о странных зверях. Заготовил вполне правдоподобное объяснение на случай, если тебе всё-таки удастся сбежать. Впрочем, я несу чепуху. Я всего лишь решил дать тебе шанс.

– И за это тебе огромное спасибо, – Тоби задумчиво смотрел в окно на просыпающийся город. Наконец, он набрался смелости и задал вопрос, ради которого и прилетел: – Мама отправилась спать совсем не потому, что решила дождаться меня? По крайней мере в последний раз. Правда?

Кенани ухмыльнулся.

– Расскажи мне!

– Я почти не солгал тебе. Она начала уходить в гибернацию, чтобы дождаться возращения поисковых зондов. Тогда и начался весь синхромир. – Натан помрачнел и нахмурился. – Почему ты решил, что в последний раз она заснула не из-за тебя?

– Потому что на Фисбе я обнаружил одну забавную вещь: я могу отменять команды Эвайны по всему синхромиру.

– В самом деле? – удивился Наставник. – Вот уж не думал, что она сделает такое…

Тоби услышал именно то, что хотел.

– Ты удивлён не тем, что она могла сделать такое, а лишь тем, что и вправду сделала.

Кенани сосредоточенно одевался, не глядя на собеседника. Тоби позволил ему закончить, а затем попросил:

– Расскажи мне, как это случилось. Моя мать оказалась в гибернации не по своей воле?

Натан молча принялся за еду. Очевидно, он размышлял над тем, что сказать. И что будет с ним, если он сболтнет лишнего. Наконец, он вздохнул и произнёс:

– Я не знаю, что именно произошло в тот день. Они остались втроём. И они ссорились.

– Из-за чего?

– В том числе из-за мифа о том, что ты какой-то там мессия, – Кенани запнулся, но потом, видимо, решился выложить все. – Дело было не только в тебе. Твоя мать начала отменять их команды. Около восьми лет назад по нашему времени к синхромиру 360/1 присоединились новые планеты, захотевшие пользоваться собственными гибернационными капсулами. То есть нарушить монополию Макгонигалов. Питер с Эвайной отказались напрочь, так как благодаря «скорлупам» они могли, при желании, отключать целые города и менять в них все, что захотят. И они меняли. А твоя мать вернула эти города в синхромир. Она хотела изменить систему управления 360/1, но ее дети как-то сумели помешать ей. Она хотела демократии, а они хотели власти. Если Эви делала что-то, Кассандра могла отменить её команду. То же самое и с Питером. Но, если Питер с Эвайной делали что-то вместе, Касси не могла ни на что повлиять.

– А-а, – протянул Тоби, подозревавший нечто подобное.

– Не знаю, как они запихнули её в «скорлупу». Думаю, могли и по голове ударить. Так или иначе, она больше не смогла отменять их команды. А они пришли к нам и сказали, что Касси, как и раньше, решила зимовать, дожидаясь тебя. Мы заподозрили неладное – но что мы могли поделать? Время шло, она не просыпалась, Эвайна посылала людей на быстрые миры, те несли чушь про Тоби-мессию, а Касси тоже стала частью мифа.

Тоби вздохнул, затем посмотрел на свой экипаж. Офицеры личной гвардии Эвайны выглядели не слишком хорошо. Правда ошеломила и раздавила их. Впрочем, если они до сих пор не поняли, что Тоби – такой же человек, как и они, то пусть быстрей приходят в себя. Скоро миф о Тоби-мессии разлетится вдребезги. Очень скоро.

– Спасибо за искренность, – сказал он. – Натан, ты свободен. Я не хочу тебе приказывать. Но ты можешь сделать кое-что для меня в качестве одолжения.

– Что же? – Кенани заметно приободрился, но по-прежнему глядел настороженно.

– Ты же Наставник. А значит, у тебя есть связь с Питером.

– Да, – задумчиво кивнул Натан. – Любое моё послание идёт прямиком к нему. Письма от всех остальных идут через канцелярию.

– Значит, ты можешь отправить ему весточку от меня.

– Знаешь, в гонцов с плохими новостями иногда стреляют, – ответил Натан, побледнев.

– Не бойся. Я черкну всего пару слов.

Тоби много думал о том, что скажет Питеру, репетировал свою речь, но теперь все слова казались ему никуда не годными.

– Знаешь, Эвайна… – Тоби запнулся. – В общем, она удрала с Фисбы, и сказала напоследок, что летит на Дестриер убить маму.

Кенани вздрогнул и секунду сидел очень тихо. Тоби посмотрел на него и добавил осторожно:

– Но дело в том, что она поменяла курс. Она летит вовсе не на Дестриер. Похоже, она направилась к Земле.

– В самом деле? – спросил Наставник, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Натан, я знаю: мама не на Земле. Но она и не на Дестриере. Дестриер – ловушка. Приманка для самозванцев. Бездонная яма, где тонут целые флоты. Эви уверена, что я отправлюсь именно туда. Но она реально перепугалась и полетела к тому месту, где они с Питером спрятали маму.

– Ну, очевидно, столица-то – Марс, – промямлил Натан. – Теперь они зовут его «Барсум». Забавно, да?

– Я сказал: «Похоже на то, что она направилась к Земле». Но между здешними краями и Землёй – множество планет. Ты не знаешь случайно, куда именно направляется Эви?

Кенани побледнел и покачал головой.

– Я думаю, ты знаешь, – пожал плечами Тоби. – В конце концов, ты с самого начала входил в круг ближайших сторонников Питера. Если они на самом деле никуда её и не перевозили, она должна оставаться там, где привыкла зимовать. В общем, я почти уверен, что знаю, куда направляется сестричка. Пожалуйста, напиши Питеру, что Эвайна угрожала убить нашу мать. И что я предлагаю лучший выход из ситуации. Напиши, что я хочу встретиться с ним, и всё уладить.

– Встретиться где?

– Просто скажи, что я собираюсь завершить начатое.

Затем он вежливо попрощался с Кенани и, помня слова Наставника о «слугах», сам отнёс стул к ближайшей стене. Тоби хлопнул Джайзира по плечу, кивнул Шайлифу, и вместе с офицерами они удалились, оставив Натана за столом с позабытым завтраком.

– Поверить не могу! – воскликнул Джайзир. – И это самое защищённое место во всём синхромире?! Я про него и слыхом ни слыхивал!

Тоби печально смотрел на глыбу льда неправильной формы, едва различимую в тусклом свете далёких звёзд.

– Знаешь, говорят, что кто-то рождается великим, кто-то достигает величия, а кому-то величие навязывают, – сказал он. – Всё важное на этот кусок замёрзшей воды привезли и установили люди. Добро пожаловать на Рокетт!

Джайзир, Шайлиф и Тоби плавали в невесомости перед большим выпуклым окном кают-компании. Кроме них, в помещении никого не было – офицеры хлопотали, обслуживая системы судна. Тоби выбрал самый быстрый пакетбот флота. С корабля сняли все вооружение, броню, убрали грузовой трюм, даже выбросили почти всю мебель. С дополнительными ускорителями термоядерный двигатель судна смог выжать впечатляющие десять процентов от скорости света. Даже если Эвайна тоже примется выбрасывать мебель в окно, ей уже не догнать Тоби. Корабль она взяла не самый быстрый, а заправляла его еще на Фисбе. Питеру пришлось лететь с Барсума, причём не сразу, потому что Кенани потребовалось время на отправку послания. И шло оно долго. Тоби имел преимущество в скорости перед сестрой и во времени – перед братом. Поэтому и сумел опередить обоих.

В дверях кают-компании появилась капитан:

– Сэр, они могут уничтожить нас в любой момент. У нас нет защиты.

– Я знаю, – улыбнулся Тоби. – Этот матч с самого начала – неравный.

– Но что это? – спросила офицер, осмелившись вплыть в каюту.

Хотя капитан боялась Тоби не меньше, чем остальная команда, но по крайней мере она не была фанатичной верующей в Тоби-мессию – и тревожилась за своих людей.

– Сэр, я служу во флоте синхромира уже двадцать лет и никогда не слышала про эту крепость.

– Думаю, если бы вы присмотрелись, то обнаружили бы, что Рокетт не является частью синхромира, это – частная собственность, – пояснил Тоби. – Принадлежит она мне и моей семье. Думаю, управляют здешними лазерами и кораблями отнюдь не люди.

Корабли, мины и пушки практически не были видны невооружённому глазу, но радары фиксировали вокруг кометы тысячи боевых установок. Их облако намного превышало саму Рокетт в поперечнике.

– Здесь очень важное место для Макгонигалов. Это всё, что я могу вам сказать сейчас. Можете передать своим людям, что мы в полной безопасности. Огневая мощь крепости не нацелена на нас.

– Хорошо, сэр, – ответила капитан, умудрившись поклониться в невесомости.

– Подготовьте челнок как можно быстрее. Скоро прибудет мой брат, и я хотел бы встретиться с ним уже на комете.

– Да, сэр! – отчеканила женщина и грациозно выплыла из кают-компании.

– Хм, и в самом деле ничего не нацелено? – переспросил Джайзир, скребя в затылке. – А мне как-то думается, что нас сейчас держат на мушке. И вообще любого, кто напорется на это местечко.

Шайлиф наблюдал за происходящим с абсолютным спокойствием. Казалось, что после суда над Себастьяном Коли его в этой жизни уже ничего не волнует.

– Джай, ты ведь сам сказал, что мы – в безопасности.

– И ты мне поверил? Шай, сколько лет ты меня знаешь?

Тоби усмехнулся, глядя на друзей. И позавидовал уверенности Шайлифа. Еще на Фисбе Тоби понял, почему может отменять команды Эвайны. Джай подтвердил его догадку. Когда пакетбот приблизился к Рокетт, Тоби отдал защитным системам команду пропустить корабль. Но если догадка неверна, и если Джай ошибся, пакетбот могут разнести в клочья буквально в любой момент.

Пусть Тоби прав, но в безопасности они лишь до тех пор, пока на Рокетт только Питер. Когда прибудет Эвайна, ситуация изменится кардинально.

И что его ждет: мелодраматическое воссоединение с семьёй или допрос? Скорее всего, и то и другое.

– Скажи-ка мне ещё раз, – попросил он производителя, – почему план сработает?

– А разве я говорил, что он обязательно сработает? – произнёс тот, пожав плечами.

– Да, но…

– Система безопасности Макгонигалов – чёрный ящик, – хмыкнул Джайзир. – В неё лезли тысячи лет, но всегда застревали в тупике. О ней до сих пор известно очень мало. Твоя мама сделала её на совесть.

– Согласен, – испустил мучительный вздох Тоби. – Спасибо. Можно мне побыть пару минут одному…

– Конечно, – Джайзир кивнул Шайлифу, и они поплыли к дверям. – Знаешь, я бы пожелал тебе удачи, если бы это не звучало так глупо. Как насчёт пожелания не злить их сверх меры?

– Отлично. Я постараюсь.

Все трое расхохотались, а затем друзья оставили Тоби в одиночестве.

Так вот она, маленькая комета, к которой он спешил четырнадцать тысяч лет назад. Похоже, на ржавой поверхности из выпеченной космическими лучами органики до сих пор ничего не построили. Комета лёгкая, гравитационное поле и вовсе крошечное. Наверняка где-то там найдётся парочка камушков, балансирующих друг на друге с тех времён, когда на Земле обитали динозавры. По меркам Рокетт, Тоби даже не опоздал.

Он покачал головой и отвернулся.

По пути к крохотному спусковому модулю с ним никто не заговорил, а он никому не смотрел в глаза. Тоби чувствовал себя чужаком, незваным гостем. Без него команде было лучше. Конечно, если бы здесь был Хален, он бы организовал знамёна, речи и фотосессию. Или потребовал от всех присутствующих поклясться на крови и заклеймить себя в честь торжественного случая. Так положено при общении с живыми богами. Тоби же с большим удовольствием предпочел тихо уйти.

В красном свете крохотного служебного шлюза скафандр привычно обволок тело. После проверок герметичности костюма и прочих шлюзовых процедур настроение у Тоби поднялось. Знакомые хлопоты напомнили ему о временах – для него вовсе недалёких – когда приходилось выходить на поверхность Седны и заниматься мелким ремонтом. Удивительно, но тогда он постоянно ворчал, недовольный тем, что приходится отрываться от «Консенсуса». Сейчас, садясь в челнок, Тоби почти улыбался.

Следующие несколько минут он провел в тишине, лишь изредка с мостика передавали поправки к плану полёта. Тоби отвечал краткими «да» и «нет», не отрывая взгляда от крошечных огоньков посадочной полосы. Его никто не встретил. Людей здесь просто не было. Несколько роботов проводили его к глубокому жёлобу, вырезанному в реголите. Показался шлюз.

Потом Тоби даже не мог вспомнить, как проходил через него, как снимал скафандр и шёл по длинным коридорам к сердцу кометы. Он двигался как автомат, нисколько не сомневаясь в том, что увидит внизу. Он не мог ни о чём думать, оцепенев от страха. Что же дальше?

Как и ожидалось, все переходы вели в единственный зал, сферическую полость в самом защищённом месте кометы – в её центре. Никакой помпезности или хотя бы простого уюта: кольца покрытых инеем шлангов, нагромождение тихо гудящей аппаратуры, и, подвешенная в центре зала на паутине кабелей, растяжек и труб, словно ядро ореха – единственная закрытая «скорлупа».

После секундного колебания Тоби стёр изморозь с крышки.

– Привет, мама, – сказал он.

Тоби издали узнал Питера. По манере двигаться. За сорок лет брат стал тяжеловесней, медленней, но Тоби по-прежнему смог бы отличить его даже в толпе. Смутила только абсолютно лысая голова… он же почти старик!

Тоби постарался не думать о том, что годы сделали с Питером.

– Неплохо выглядишь, – сказал старший Макгонигал спокойно, хотя сердце чуть не выпрыгивало из груди. – Только волос жаль.

Председателя сопровождали военные боты. Большие, человекоподобные, с оружием в руках.

– Знаешь, я тоже подумывал взять таких. Разумно, если не знаешь, с кем придется иметь дело.

– А я и не знаю, – ответил Председатель.

Он хотел сказать что-то ещё, но умолк, глядя на индикаторы «скорлупы», затем выругался и, с удивительным для своего возраста проворством подскочив к капсуле, положил на крышку руки. Питер выругался снова и скомандовал: «Отставить пробуждение! Продолжить сон!» Тем временем боты окружили Тоби.

Цвет индикаторов «скорлупы» не изменился.

– Как интересно, – заметил Тоби. Его догадка подтвердилась, и он позволил себе немного расслабиться. – Я выяснил это на Фисбе, когда Эви пыталась блокировать мои команды, но не смогла. Оставалось проверить, пройдёт ли такое с тобой. Как видишь, прошло… Боты, отключиться!

В одно мгновение все боты Питера сложили на корпусе конечности и замерли.

Председатель охнул, выдернул пистолет из кулака ближайшего бота-телохранителя и прицелился в Тоби. Сейчас этот пожилой, не на шутку разозлившийся человек вовсе не походил на прежнего Питера. И вся храбрость Тоби мгновенно испарилась.

– Ты! – крикнул Питер, переводя взгляд с брата на «скорлупу» и обратно. – Ты будишь её!

Тоби попытался взять себя в руки:

– Да. И ты этого не изменишь. Она проснётся уже через несколько часов. Но до прибытия Эвайны. А значит, мой младший братец, тебе придётся выбирать.

– Что? – промямлил ошеломлённый Питер.

– Видишь, я безоружен. Я не собирался пакостить в маминой спальне и затевать перестрелку. То есть ты можешь сделать со мной что захочешь. Можешь убить меня до того, как проснётся мама. Но ты не сумеешь помешать её пробуждению. И один ты не сможешь отправить её обратно в гибернацию. Ведь так?

Питер ухватился за ручку на корпусе «скорлупы», осторожно сел напротив Тоби.

– Эви рассказала тебе о долях?

– Эви мне не сказала ничего, – ответил тот, не скрывая разочарования. – Она научилась точно следовать приказам. – Теперь в его голосе слышался гнев. – Она сама или ты сделал её такой?

Питер не ответил, но пистолет его по-прежнему смотрел на Тоби.

– Знаешь, когда я выяснил, на что способен, то подумал: мама дала мне суперпользовательский аккаунт в корпоративной системе. Разумно. Вопрос в том, имеете ли вы такие же привилегии. Должны иметь, конечно, если бы мама полностью вам доверяла.

– У нас бывали разногласия, – ответил Питер. – Но о тебе никто не думал.

– Значит, если бы она была суперпользователем с администраторскими привилегиями, то вы были бы обычными пользователями. И если бы ей не понравилось то, как вы распоряжаетесь частотами, она могла бы блокировать или отменить ваши приказы. Но ведь система работает иначе. Верно?

Питер смотрел на брата, как заворожённый, но быстро опомнился и возразил:

– А разве это важно? Эви поймала достаточно твоих людей на Фисбе, чтобы выяснить, что к чему. Банальное мессианство, как мы и предполагали.

Тоби открыл было рот, но Питер не дал ему сказать:

– Да брось! Они обожают тебя! Ты явился с неба, пообещал переменить частоту и, как я слышал, собираешь армию для штурма Дестриера, – Питер презрительно усмехнулся. – Так что не надо мне втирать про семейные ценности!

Вдруг Тоби понял, что Питер остался прежним. Пусть даже он хотел убить его, но ведь признал в нём брата. И это меняло всё – точно так же, как с Эвайной. Все армии, синхромиры, боты и ожидания тысяч планет просто исчезли. Остались только спорящие братья.

Теперь старший знал, что говорить и как подействовать на младшего.

Как обычно.

– Если бы я по-настоящему хотел разыграть из себя мессию, разве я не привёл бы сюда армию? Я просто хотел поговорить с тобой.

Слова возымели действие – пистолет в руке Питера дрогнул. Как бывало в спорах с младшим братом, Тоби не удержался от искушения добавить:

– Кстати, а кто придумал всю это муть про мессию, а? Пит, это же твоя выдумка. Вы двое мне эту глупость прямо в руки вложили, и вся планета захотела – нет, потребовала! – чтобы я ей последовал! Но я не собираюсь этого делать, потому что вся муть с мессией – гиблая дребедень. Ты никогда не боялся того, что я вздумаю играть в бога. Хуже того – ты на это рассчитывал!

– Религия… её Эви придумала. Всё от неё, – выдавил побледневший Питер.

– Но не ради развлечения, верно? И не только для того, чтобы держать народ в узде. Пророчество – лакомая приманка для самозванцев. Я слышал, приманка и ловушка работали безупречно. А в случае, если я всё-таки вернусь, я ведь побегу к маме. Ну и? – Тоби развёл руками. – Как только я пойду на Дестриер, все, кто интриговал за твоей спиной, все, кто сомневается, все предатели переметнутся под мои знамёна. И раскроют себя. А мы явимся на Дестриер, и нас там разгромят. Ох, Питер, это так… ты в «Консенсус» переиграл! – Тоби даже вздрогнул от омерзения. – Так гнусно! Но вот чего я не мог взять в толк: зачем так подло поступать со мной? Как я мог угрожать твоей великой империи? Разве, вернувшись, я не захотел бы отпраздновать твой успех?

Питер старался не смотреть в глаза брату.

– Даже если ты думал, что мне не понравится твой мир – какая разница? Я не могу понять почему. Питер, ведь ты пытался убить меня!

– Отключиться! – вдруг выкрикнул Питер «скорлупе» матери.

Но огоньки остались зелёными.

– Кстати, ты ещё можешь застрелить меня, – напомнил Тоби. – По крайней мере я буду знать почему. В корпорации «Цикада» четыре хозяина: мы с тобой, Эвайна и мама. Но вот доли у нас разные. У тебя с Эви – по одной. У нас с мамой – по две.

– Я поверить не мог, когда она сказала мне об этом, – выговорил Питер. – Она отдала две доли тебе. Тебе! Но ведь ты исчез черт знает сколько лет назад! И себе она оставила две доли, чтобы держать нас с Эви на поводке.

– Да. И когда поводок надоел, вы заперли маму здесь и проголосовали за то, чтобы отправить её в гибернацию. Навсегда. Хорошо, хоть не убили.

– Да как ты мог подумать… – взвился Питер.

– Но ты же хотел убить меня.

– А это…

– Другое дело? И почему же?

Он не ответил. Повисло напряжённое молчание. Вдруг, к удивлению брата, Питер сунул пистолет за пояс и скрестил на груди руки.

– Ты и в самом деле не знаешь? – спросил он недоверчиво.

Тоби медленно покачал головой. Повисла пауза, казалось, она длилась целую бесконечность. Наконец Тоби не выдержал:

– Что-то случилось еще до моего исчезновения. Еще до Седны. Кстати, а ведь у меня в очках сохранились файлы «Консенсуса». Совсем недавно я просматривал их и кое-что обнаружил. У тебя же есть имплантаты?

Питер осторожно кивнул.

– Тогда давай я покажу тебе.

Стараясь двигаться плавно, на случай, если брат опять схватится за пистолет, Тоби поднял руку, активировал очки, пробормотал несколько команд, и вокруг выстроилось виртуальное пространство.

Питер охнул:

– Это…

– Да. Самое первое, что я сделал в «Консенсусе», помнишь? Наш дом.

В этом доме вырос Тоби. В нём умерла Мария Тереза, пытаясь защитить Питера. Семья не возвращалась в него после того случая. Тоби построил виртуальную копию дома, чтобы утешиться самому, и показал его Питеру, поставив задачу: «Найди способ сделать так, чтобы произошедшее здесь никогда не повторилось. Построй лучший мир».

Питер взялся за стрелки, позволяющие вращать модель, увеличил изображение, и братья оказались внутри дома, над местом, где погибла Мария Тереза. Питер долго глядел на кафельный пол. Затем произнес:

– Я слышал, как они говорили.

Тоби молчал. Брат сбивчиво продолжал:

– Меня держали в комнате… ну, там было место, где вентиляция. И если приложить ухо, то можно было услышать… очень слабо, слов не разобрать, но голоса узнать можно.

Он снова посмотрел на Тоби.

– Однажды, когда я уже просидел там недели две, я услышал, что мои похитители говорят с кем-то. Я слышал, как он ходит, и узнал голос. Это был отец.

Тоби моргнул, все мысли в голове сразу смешались в кучу:

– Что?

– Это был наш отец. Отец.

Питер обошёл «скорлупу» и направился к брату:

– Он был там. Он участвовал. Может, он и впустил их… Может, он убил Марию Терезу. – Питер затараторил, он уже не мог остановиться: – Зачем похитителям было убивать её? Они могли ее связать, они были в масках, Мария Тереза не видела их лиц. Да и я не видел, как они убивали её, мне потом сказали. Но если она узнала отца, то не оставила ему выбора.

От ужаса Тоби не мог вымолвить ни слова. Он стёр виртуальную модель дома, и в пустом пространстве симулятора остались только они с братом.

– Но… зачем??

– Зачем? – Петер презрительно усмехнулся – точно как в детстве. Только теперь на его лице появилось гораздо больше морщин. – Седна, вот зачем. Похищение убедило маму покинуть Землю. И почти всех остальных, кто решил присоединиться. С похищения началась масштабная общественная кампания. Может, ты и не помнишь. Деньги на мой выкуп потекли отовсюду, но они не потребовались, зависли, и тогда отец предложил план. Папа пошёл ко всем, кто давал деньги, и сказал, что знает, как их лучше использовать. На Земле больше доверять никому нельзя, ни бедным, ни богатым. Нужно улетать. Меня похитили, держали связанным в крохотной комнате, я видел, как убили этих людей, узнал, что Мария Тереза погибла – и все это было лишь частью плана.

Он дрожал. Годы вдруг исчезли, и сейчас Председатель снова стал просто младшим братом Питером.

– И я знал об этом. Знал всё время: и когда мы убежали с Земли, и когда ты оставил нас всех, бросил с папой и его делами…

– Я вас не бросал! – возразил Тоби.

– Но вы же были так близки с отцом. Когда ты исчез, все подумали, что ты удрал на Землю, чтобы подготовить папино возвращение. Ведь, оформив собственность на Седну, вы стали бы триллиардерами. По тебе же и о нас судили, ты же первый и главный. Я-то после похищения стал ломаным барахлом, да и вообще, если бы меня не считали ни к чему не годной разменной мелочью, отец бы меня так не использовал.

– Погоди-ка… ты думаешь, я знал?! Думаешь, отец рассказал мне?

Питер опустил голову, исподлобья взглянув на брата:

– А что, нет?

– Я не… – Тоби осекся, вспомнив разговор с отцом на крыше.

Питер заулыбался, решив, что брат признался. Увидев его ухмылку, Тоби произнес:

– Кое-что он действительно рассказал… – и вспомнил тот самый вечер. – «Я хочу изменить всё это. Я собираюсь кое-что сделать, и тогда, в общем, нам придётся тяжело. Но помни: что бы я ни делал – это ради них. Чтобы помочь» – так говорил отец.

– И это всё? – Питер в упор смотрел на брата.

– Всё. Похоже, единственная причина, по которой ты решил, что я знаю о замысле отца, – моё исчезновение. Может, отец действительно любил меня больше. Но не делился со мной тайнами. Думаешь, я бы стал молчать? Да, я старший, но он проводил со мной не больше времени, чем с вами. Моя жизнь строилась вокруг вас, моих брата и сестры! Слушай, Питер: ты же нашёл буксир, в котором я полетел на Рокетт. Твои эксперты обнюхали его, ты знаешь, что он и в самом деле дрейфовал четырнадцать тысяч лет, почему он сбился с курса и заглох. И ты знаешь: я не бросал тебя! Несчастный случай. Я затерялся в космосе. И наконец вернулся домой. И я ничего не знал… о том, что ты мне сейчас сказал.

Это было ужасно, но все куски головоломки встали на места. Воображение Тоби живо состыковало и пробуждение на Лоудауне, и приказ Председателя, и всё, что он узнал про синхромиры, Наставников и культ Тоби-мессии. Всё закружилось в его голове в неистовом водовороте. А центр его остался в той комнате-тюрьме, где малыш Питер сидел на корточках и слушал голоса через вентиляционную решётку.

– Вот от чего… ты бежал все это время…

И не только Питер, но и Картер Макгонигал ушел с места преступления, с Земли, и потянул за собой семью и друзей. Интересно, знала ли мама? Подозревала ли? Она тоже шла сквозь время, с каждым шагом удаляясь всё дальше. Она говорила, что ждет Тоби, а на самом деле пыталась спрятаться от чего-то другого, от знания, которое не могла забыть.

– А Эвайна знает?

– Я рассказал ей лет тридцать назад, – кивнул Питер. – Думаю, она не примирилась с этим до сих пор.

Тоби опустил голову. Как всё изменилось. И с этим надо было жить.

– Прости, Тоби. – сказал Питер. – Знаешь, забавно… однажды, уже очень давно, я понял: ты – больше не мой старший брат. Теперь старший – я. Сейчас я – старше папы. И мамы. Семья на моих плечах. Ты не имеешь права мной командовать.

Тоби понял, что Питер всерьёз собирался убить его на Лоудауне, да и сейчас, когда он грозил пистолетом, смерть была совсем рядом. От неожиданно нахлынувшего адреналина у Тоби задрожали руки, и он поспешно спрятал их за спиной.

Надо успокоиться. На мгновение он даже забыл, зачем прилетел сюда. Растерялся. Помнил только, что теперь он – целиком во власти Председателя. Но затем взглянул на зелёные огоньки маминой «скорлупы» и сразу вспомнил о своей цели.

– Я понял. Да, ты прав. Прилетев на Фисбу, я думал, что все понимаю. Я – старший, я вернулся, чтобы исправить ваши ляпы. – Тоби невесело рассмеялся. – Да уж, трудно ошибиться сильнее.

– Как видишь, всё изменилось, – подтвердил Питер. – Позже ты поймёшь, почему это необходимо, – но сейчас, пожалуйста, останови мамину «скорлупу».

Тоби вздохнул, посмотрел брату в глаза и ответил просто:

– Нет.

Питер лихорадочно заморгал, хотел сказать что-то, но Тоби перебил его:

– Как раз в этом я разобрался прекрасно. Вы с Эвайной загнали синхромир в колею, из которой не можете выбраться. Вас несёт в будущее сумасшедший смерч, а вы считаете, что должны управлять им. Вы думаете, что можно играть в «Консенсус» с семьюдесятью тысячами миров. Хуже того, вы считаете это своим долгом! Эви боится, что, если выпустит штурвал из рук, всё разлетится вдребезги. Да и ты тоже, правда?

– Но ты ведь ничего не понимаешь ни в политике, ни…

– Напротив, понимаю прекрасно. Ты несёшься вниз по склону и, пока крутишь педали, можешь удерживать равновесие. Остановишься – упадёшь. Но рухнет не синхромир. Ты сам мне только что рассказал… про отца. – Тоби закашлялся, но взял себя в руки и продолжил: – Тебе приходится бежать, иначе тебя нагонит именно ты. Но вовсе не обязательно тащить за собой весь синхромир.

– Ты не понимаешь. Мы с Эви построили его как машину. Культ Тоби, вся эта чепуха про Императора Времени. Наставники, послания быстрым мирам, подход к иммигрантам… Это же система! Ты не можешь её разрушить. Не можешь вернуться! Иначе всё погибнет. И если проснётся мама, всё развалится на части…

– А может, ты просто боишься, что наши с мамой голоса перевесят? Ведь ты знаешь, так и будет.

Питер замолчал. Тоби положил руки на крышку уже тёплой «скорлупы»:

– Итак, вернёмся к нашему спору о перспективах. Ты говорил, что варианта лишь два: статус— кво, который вы с Эвайной строили много лет, или катастрофический коллапс. Но ты ведь и сам знаешь: это неправда.

Председатель корпорации «Цикада» настороженно наблюдал за братом.

– Мама проснётся через несколько часов, – продолжил Тоби. – Затем мы подождём, пока явится Эви. И тогда… в общем, владельцы корпорации «Цикада» начнут голосование. – Он поднял руку. – Все, кто за предоставление одной акции любому пользователю «скорлупы», прошу сказать «да». Кто против…

Питер молчал. Тоби пожал плечами.

– Нас четверо. Долей шесть. Один голос на долю. Мама построила систему, мама сумеет изменить нужные опции. Не это ли она и предлагала перед тем, как вы двое умудрились загнать её в гибернацию? Не отвечай. Я не хочу знать ответ. Да он и не важен. У вас с Эвайной есть шанс обелить себя. Мы можем сделать голосование всеобщим.

– Один голос на «скорлупу», – выговорил Питер, чуть не давясь словами. – Так это же демократия!

– Ну да. Демократия – наихудшая форма правления. Если не считать всех остальных. Но люди 360/1 уже прекрасно знают, как управляться с нею. Они и так, большей частью, свободны. Я видел, как работает правительство на Фисбе. Питер, они уже построили мир, который мы с тобой пытались создать в «Консенсусе». Ты можешь обманывать себя, но на самом деле это сделали они, люди синхромира.

Тоби вспомнил о страстной решимости Корвы исправить этот мир. И о её брате, желавшем, в сущности, того же. Они не были покорными подданными Питера Макгонигала. Они не нуждались в нём.

– Единственное, что нам мешает, – это наша корпорация «Цикада». И наша удушающая всё и вся власть над частотами. Мы откажемся от неё. Мы выпустим штурвал из рук.

До сих пор Тоби двигали решимость и отвага. И вот он сделал главное, ради чего прилетел. Наконец, он высказал все. И вдруг почувствовал себя разбитым. Напряжение последних дней брало своё.

Он протянул руку и хрипло проговорил:

– Питер, я просто больше не хочу убегать. Думаю, ты тоже.