Один из основных концептов транзактного анализа сводится к следующему: с людьми все в порядке. Эту мысль можно сформулировать и иначе: люди в силу своей природы способны жить в гармонии с собой, друг с другом и со своей средой. Выражаясь проще, мы рождаемся с жизненной силой, которая предрасполагает нас к тому, чтобы быть здоровыми, и счастливыми. Этот потенциал реализуется у каждого человека в соответствии с теми материальными условиями, в которых он появляется на свет и оказывается во время своего дальнейшего существования.

Эмоциональные и ментальные нарушения, вредные привычки и депрессия не возникнут, если не будет токсичных факторов, которые могут быть идентифицированы в среде, внутри которой мы развиваемся. У этого общего закона имеются исключения, которые свойственны всем правилам. Двумя такими исключениями являются наследственные нарушения, наличие которых предполагают в случаях биполярных расстройств настроения и при шизофрении. Однако случаи эмоциональных нарушений, которые не являются сугубо средовыми, представляют собой редкие исключения. Уровни зависимости, а также ментальных и эмоциональных нарушений, которые мы обнаруживаем у современных людей, могут иметь некоторые наследственные компоненты, но они незначительны по сравнению с ненаследственными, средовыми причинами, которые порождают эти нарушения.

Неблагоприятные условия среды непосредственно влияют на личные возможности людей и их способность раскрыть свой потенциал. Если наш потенциал к тому, чтобы вести удовлетворительную жизнь, оказывается недоступным и не реализуется, мы оказываемся в состоянии отчуждения или бессилия. Отчуждение может влиять на силу наших чувств, мыслительные способности и само физическое существование.

 

Отсутствие любви

Отсутствие любви — это отчуждение человека от своих чувств или от любви и от способности сотрудничать и жить в гармонии с другими людьми.

Трудно подыскать лучший или более трагический пример отчуждения от человеческой способности любить, чем то, что случилось с угандийским племенем ик. Колин Трамбулл (Trumbull) в своей книге Mountain People («Люди с гор») описывает, как Милтон Оботе (президент Уганды в 1960-х гг. — Прим. перев.) лишил племя охотничьих угодий, превратив их в национальный парк для европейских туристов. После того как два поколения ик прожили в условиях полуголодного существования, этот некогда дружный, любящий детей народ превратился в группу эгоистичных, жестоких индивидов, никому не доверяющих и не оказывающих помощи. Они стали бросать своих маленьких детей; в одной из историй, описанных Трамбуллом, младенца оставили на съедение диким зверям, после чего этих животных ловили и употребляли в пищу.

Когда люди становятся «цивилизованными», то оказываются под влиянием намного менее жестокого, но более всеохватывающего отчуждения от способности любить и заботиться друг о друге. Мы постепенно утрачиваем свое врожденную привязанность друг к другу; вместо нее нас учат тому, что я называю «экономией наград», которая сильно влияет на награды или позитивные интеракции между людьми, уменьшая их количество.

Я использую термин «экономия наград» для описания набора правил, которые поддерживаются строгими социальными санкциями и, на мой взгляд, прививаются людям с раннего детства. Они предписывают, чтобы люди не удостаивали наград окружающих, не просили и не принимали награды, которые они хотели бы получить, не отвергали нежеланные награды и не награждали самих себя.

Эти правила способствуют уменьшению обмена наградами между молодыми и пожилыми людьми, между мужчинами, женщинами, родителями и детьми, братьями и сестрами, членами семьи и т.д. В совокупности правила экономии наград ведут к тому, что количество наград искусственно снижается и они превращаются в редкость, вместо того чтобы быть общедоступными. Вследствие экономии наград мы чувствуем себя нелюбимыми и не способными к любви. Мы становимся печальными, изолированными и депрессивными. Мы перестаем любить людей и оказываемся не способны действовать во благо других. Мы усваиваем, что нельзя позволить кому-то стать нам близким, что нельзя полностью доверять другим людям, и становимся не способны справиться с нормальными перепадами в своих отношениях. Короче говоря, мы утрачиваем способность к любви и к сопутствующим ей радостям и треволнениям.

 

Отсутствие радости

Отсутствие радости является следствием нашего отчуждения от интимного контакта со всеми частями нашего организма, которое обусловлено рядом отчуждающих влияний.

Нам говорят, что наш разум или дух отделен от нашего тела и что наше тело является, в некотором отношении, менее значимым из этих двух элементов. Нам говорят, что те, кто живет за счет своих умственных способностей, заслуживают большего уважения. Некоторых из нас учат тому, что плотские удовольствия опасны и, возможно, даже порочны. Мы привыкаем к отрицанию своего телесного опыта, который включает эмоции, как позитивные, так и негативные. Нам предлагают употреблять ненатуральную пищу, лишенную питательной ценности, и игнорировать ее вредные побочные эффекты. Нас призывают игнорировать то, как воспринимает болезни наш собственный организм, и избавляться от них с помощью лекарств, многие из которых только на время устраняют симптомы дисфункции.

Как следствие, наше тело, являющееся сосудом, матрицей нашей жизненной силы и бодрости, становится нам чужим и обращается против нас посредством болезней, непреодолимых страхов, привыкания к опасным продуктам и лекарствам, а также необъяснимой и, по-видимому, извращенной потребности в сексе, насилии, азартных играх, наркотиках, боли, которую мы не можем контролировать, и т.д.

Добрые отношения со своим телом вызывают чувство благополучия, которое может быть резко нарушено травматическими событиями, такими как эмоциональное или физическое насилие, мучения, голод или насильственная смерть любимого человека. Эти травмы могут повлечь за собой фобические расстройства, при которых человеку не удается справиться с тревогой.

Нам кажется, что мы нездоровы, не способны управлять своим телом, бессильны перед своими желаниями и эмоциями. Мы теряем надежду и совершаем медленное или внезапное самоубийство. Алкоголизм является характерным примером такого безрадостного отчуждения и оказывает особенно сильное влияние на мужчин, поскольку полученное в раннем детстве воспитание предписывает им игнорировать свои чувства. Женщины, как правило, лучше контактируют со своим телом и эмоциями, что обеспечивает им иммунитет против всевозможных вредных привычек.

 

Отсутствие здравомыслия

Все мы обладаем способностью развивать свои умственные способности, позволяющие нам понимать явления и факты окружающего мира, прогнозировать исход событий и разрешать проблемы. Эта способность в значительной степени развивается у одних людей и становится недоступной другим, не способным мыслить упорядоченным образом. Отсутствие здравомыслия, или безрассудство, — это отчуждение от своего разума или способности мыслить, разрешать проблемы или находить новые способы их решения.

Сознание некоторых людей наводняют хаотичные идеи, не поддающиеся контролю. Другие не могут удержать мысли в своем сознании достаточно долго для того, чтобы прийти к логическим заключениям, Полная сумятица и расстройство мыслительной способности являются крайней формой этого вида отчуждения, которое часто ошибочно диагностируют как «шизофрению».

С теми, кто страдал подобным отчуждением, прежде обходились жестоким и несправедливым образом. До начала XX века психиатры в качестве методов «помощи» людям, у которых проявлялись крайние формы отчуждения от своего разума, использовали лишение свободы, обитые войлоком палаты, смирительные рубашки, контрастные водные процедуры, принудительное кормление, удары электрическим током, экспериментирование с опасными лекарствами и операции на мозге. Эти методы, один за другим, продемонстрировали свою полную неэффективность в чем бы то ни было, кроме временного контроля.

Основными причинами отсутствия здравомыслия являются систематическая ложь и обесценивание, которые характеризуют гнетущую среду. Ложь знакома нам всем; обесценивание происходит, когда кто-то отрицает обоснованность нашего опыта, часто при помощи лжи. Систематическое обесценивание и ложь, когда мы одиноки, испуганы, голодны или больны — одним словом, лишены сил, — могут ослабить нашу мыслительную функцию, и если они носят достаточно тягостный характер, то приводят к полному расстройству мыслительной способности.

Когда восприятие людьми плохого обращения, обмана, гнета или откровенного преследования игнорируется или подавляется, это чаще всего ведет к состоянию смятения, в котором человек чувствует себя глупым и не способным мыслить. Другие могут реагировать различными навязчивыми состояниями, которые превращают их обесцененное восприятие в гипертрофированные системы, становящиеся фантастическими и нереальными; в этом случае подобные фантазии называют «параноидным бредом».

Тяжелой формой психического отчуждения является так называемая «параноидная шизофрения». Параноидная шизофрения — это психическая болезнь, имеющая генетическое происхождение, но многие случаи, которые подпадают под этот диагноз, являются не истинной шизофренией, а всего лишь паранойей. В основе параноидного бреда, каким бы фантастическим он ни был, почти всегда лежит зерно истины; вот почему я назвал паранойю «состоянием повышенного осознания».

Традиционно психиатрия борется с параноидным мышлением, еще больше обесценивая его обоснованность. Мой опыт показывает, что терапия эффективна, если она побуждает людей выражать параноидные фантазии и стремится дать им возможное, пусть только частичное, обоснование, охотно выискивая в них крупицы истины. Отсутствие здравомыслия, или отчуждение от своей мыслительной способности, лучше всего лечить, заменяя ложь и обесценивание правдивостью.

 

Влияние в мире

 

Противоположностью отчуждения является влияние в мире. Обретение человеком психических и телесных сил, способность любить включает, в равной мере, контакт, осознание и действие.

ВЛИЯНИЕ В МИРЕ = КОНТАКТ + ОСОЗНАНИЕ + ДЕЙСТВИЕ

 

Контакт

Когда люди объединяют свои усилия в сотрудничестве, они обретают способность сообща трудиться и помогать друг другу в достижении своих общих целей. Отношения сотрудничества требуют запрещения каких бы то ни было силовых действий: чтобы люди не лгали, ничего не утаивали друг от друга и отвечали за себя и свои поступки, когда они заботятся о других. Только когда мы трудимся сообща в организованной, сплоченной обстановке, у нас появляется возможность достичь прогресса в обретении силы. Ни один человек не сможет приобрести влияние в мире, если он будет держаться сам по себе, независимо от того, один ли он или среди толпы. Вот почему мы стремимся к контакту и сосредоточиваем свои усилия на групповом процессе.

 

Осознание

Сущностью осознания является расширение сознания. Особенно важно понимание нами того, каким образом действуют гнетущие влияния, включая нашего внутреннего Врага, которые уменьшают наши возможности. Осознание — это важная, постоянная задача обретения силы. Это накопление информации в эго-состоянии Взрослый о мире и его функционировании. Осознание проявлений и масштаба различных форм гнета, таких как бедность, расизм, сексизм, дискриминация пожилых людей и классовое предубеждение, особенно важно при избавлении от алкоголизма, от которого больше всего страдают те, кто лишен сил и беден.

Осознание человека усиливается за счет конструктивной информационной обратной связи от других людей. В этом процессе люди делятся с нами взглядами, касающимися нашего поведения и того, как оно влияет на других. Люди могут также советовать, как нам изменить и скорректировать свое поведение с пользой для всех. Обмен конструктивной обратной связью является существенным аспектом терапии, причем его заметно облегчает готовность к самокритике, к принятию на себя ответственности, к признанию и использованию мнений других людей.

 

Действие

Действие — это процесс, посредством которого реализуется наше осознание того, что должно быть изменено. Только контакт или контакт и осознание могут вести к интенсивному, углубленному субъективному ощущению собственной силы. Однако объективное влияние в мире отличается от субъективного ощущения своей силы и не может проистекать только из осознания или контакта. Осознание и контакт должны быть преобразованы в некоторую форму действия — такую как прекращение пьянства, смена круга общения, улучшение режима питания, выполнение упражнений, релаксация и т.д., — которая изменяет фактические условия в жизни человека. Действие предполагает риск, а когда человек рискует, ему может понадобиться защита от страхов и реальных опасностей, порой следующих за этим действием. Надежная защита в форме фактического союза с целью физической и моральной поддержки необходима при эффективном действии и является существенным аспектом контакта. Эффективный терапевт будет настаивать на действии и обеспечит надежную защиту.

Контакт, осознание и действие — это существенные элементы, которые сообща позволяют людям вернуть себе силу и избавиться от своих сценариев. Чуткий терапевт способствует всем трем элементам обретения силы. Эффективность Анонимных алкоголиков основывается на этих же элементах: контакте, благодаря их постоянным и доступным встречам; осознании, благодаря разнообразным, очень практичным идеям в отношении алкоголизма; и действии, обеспечиваемом их требованиями к трезвости и практическими аспектами 12-шаговой программы.

 

Транзактный анализ был разработан Эриком Берном в начале 1950-х годов [8], и после его смерти распался на множество школ. Я — транзактный аналитик, представляющий то направление транзактного анализа, которое придерживается определений, данных Берном в его книге «Игры, в которые играют люди». Я называю его «транзактным анализом, центрированным на наградах».

В настоящей главе обрисован контур этой теории. Чтобы понять суть моей книги, читать эту главу необязательно; основные особенности используемого мной ТА объяснены в главах, описывающих практику. Тем не менее, если вы хотите получить более глубокое представление о теории, которая стоит за моей терапией, я рекомендую вам прочитать эту главу.

 

Награды: истоки человеческого поведения

Подобно тому как мы нуждаемся в пище, воде и воздухе, для физического и психологического выживания нам необходимы и награды.

Каждая награда — это единица человеческого признания. Исследования показывают, что награды требуются маленьким детям для фактического выживания, а взрослым — для психологического выживания и здоровья [14]. Награды можно разделить на позитивные и негативные на основании субъективного опыта реципиента; позитивные награды вызывают у человека приятные чувства, а негативные — неприятные.

Как правило, люди предпочитают позитивные награды, но они будут искать и принимать негативные награды, когда позитивные недоступны. Когда человек оказывается лишенным наград, он принимается играть в игры с целью получения наград, и как только подобное приобретение становится привычным, по-видимому, начинает отдавать предпочтение токсичным наградам перед здоровыми.

 

Транзакции, силовые действия, игры и сотрудничество

Каждая интеракция между людьми состоит из серии взаимообратных социальных транзакций. Эти цепочки интеракций можно с пользой для дела разбить на две категории: конкурентные и кооперативные. Конкурентные, состязательные интеракции осуществляются посредством силовых действий. Силовые действия — это интеракции, призванные принудить к чему-то других людей.

Игры — это силовые действия с целью получения наград. Они представляют собой привычные, дисфункциональные паттерны приобретения наград, обычно усваиваемые в семье на раннем этапе жизни и ослабляющие здоровье и человеческий потенциал. Несмотря на то что люди испытывают неприятные чувства и теряют здоровье, они продолжают играть в игры, поскольку привыкли к ним и извлекают из них ряд преимуществ. Важнее всего то, что игры обеспечивают им столь необходимые награды.

Еще одно «преимущество» игр состоит в том, что игра в каждом случае подкрепляет и валидизирует — делает оправданным — жизненный сценарий, который представляет собой общий план действий, усваиваемый, а иногда сознательно избираемый в начале жизни. Эти сценарии, долговременные паттерны, выстроенные на привычных играх, будут сохраняться в течение всей жизни человека, если только их не изменить посредством сознательного решения. Алкоголизм — это игра, состоящая в действиях пьяного человека, которая поддерживает алкогольный сценарий зависимости и дезинтеграции. Каждый эпизод игры повышает возможность и вероятность исхода, предписываемого сценарием. Напротив, отказ от алкогольной игры аннулирует сценарий. Согласно Берну, такой отказ можно сравнить с «прекращением показа спектакля во время гастролей и постановкой нового».

 

Эго-состояния

 

Каждая награда — это транзакция, а каждая транзакция — это единица признания, награда. Но транзакции представляют собой нечто большее, чем награды; они являются также обменом информацией и могут содержать в себе больше информации, чем награды.

Транзакции берут начало в независимых, ярко выраженных поведенческих системах человека, называемых эго-состояниями, каждое из которых исполняет собственную специализированную функцию. Берн сосредоточил свое внимание на трех из этих эго-состояний: Родитель, Взрослый и Ребенок.

Эго-состояния — это независимые, внутренне согласованные паттерны или поведенческие системы, существующие в нормальном человеке. Берн назвал эти системы «эго-состояниями», потому что они представляют собой проявления эго, как его определил Фрейд. Каждое эго-состояние связано с уникальными моделями восприятия, эмоций и поведения. Три эго-состояния выражены достаточно отчетливо, так что может быть оправданной гипотеза, согласно которой они имеют биологическую основу в определенных нервных контурах или «ментальных модулях» [15].

Три эго-состояния — это видимые, наблюдаемые проявления эволюционного развития «экспертных» нервных контуров, каждый из которых выполняет различную функцию. Взрослый является экспертом в прогнозировании естественных событий, Ребенок — экспертом в сохранении эмоциональной мотивации, а Родитель — экспертом в выработке оценочных суждений.

 

Взрослый

Взрослый — это рациональное, логическое, прагматическое, разрешающее проблемы эго-состояние. То есть Взрослый — своего рода человеческий биокомпьютер. Он избавлен от интенсивных эмоций, которые обычно мешают пониманию и логике. Из трех эго-состояний данное чаще всего имеет специфический коррелят в головном мозге — неокортекс, который, как показывают исследования, отвечает за подражание, речь и абстрактное мышление. Было показано, что неокортекс устанавливает связи с другими системами мозга, может влиять на них и модифицировать их, а также испытывать влияние с их стороны и модифицироваться ими.

Взрослый оперирует поступающими к нему данными, которые он хранит и использует для произведения расчетов согласно определенной логической программе. Хотя Взрослому и не присущи сильные чувства, однако он испытывает значимые позитивные эмоции, связанные с получением удовольствия от эффективного решения проблем, и параллельные негативные эмоции, когда проблемы не поддаются решению. Мы слышали рассказ о радости Архимеда («Эврика!»), когда он во время купания догадался, как отличить позолоченный свинец от чистого золота. И, напротив, все мы знаем, как это неприятно, когда безуспешно бьешься над решением алгебраической или какой-либо иной задачи.

На основании этого люди могут заключить, что сильные эмоции нежелательны. Но это означает лишь следующее: во время логических операций нам необходимо добиться того, чтобы такие эмоции, как гнев, страх или чувство вины, были вынесены за рамки мыслительного процесса Взрослого. С другой стороны, это не означает, что эмоции игнорируются Взрослым — фактически, сведения об эмоциях служат важными данными для решения человеческих проблем.

Когда мы говорим, что Взрослый функционирует независимо от эмоций, то имеем в виду лишь следующее: эмоции не должны проникать в логическую программу нашего биокомпьютера. Когда подобное происходит, ответы Взрослого теряют свою объективность и становятся искаженными. Это не означает, что следование логике — наилучший способ существования во всех случаях; фактически, исключающий эмоции Взрослый может оказывать притупляющее воздействие на своего хозяина и окружающих его людей.

Взрослый обрабатывает все фактические данные, поступающие к нему. Если факты свежие, то тогда ответы Взрослого будут своевременными и более качественными, чем решения Ребенка или Родителя. Если факты неточны, компьютер Взрослого выдаст неправильные ответы.

Иногда Взрослый сохраняет полученные от Ребенка или Родителя данные, которые могут быть неверны. Этот случай называют контаминацией, или загрязнением. Контаминации Взрослого как понятие являются отражением нервных связей между неокортексом и более примитивными областями головного мозга. Грубые контаминации бывают вызваны повторными травмами или драматическими событиями в жизни человека. Эти события приводят Ребенка в замешательство, и он контаминирует Взрослого беспорядочной эмоциональной информацией.

Когда контаминация исходит от Родителя, ее называют предубеждением. Например, физик доктор Нид ищет лаборанта для выполнения кропотливой, утомительной работы с дорогостоящим оборудованием. Отбирая кандидатов на это место, он автоматически отбрасывает мужчин, поскольку полагает, что мужчины от природы неуклюжи и медлительны по сравнению с женщинами, что они менее искусно владеют своими руками. Это предубеждение Взрослый доктора Нида заимствует у Родителя, и оно является контаминацией, поскольку доктор принял его за подлинный факт, не сверив с реальностью.

Аналогичное непроверенное усвоение данных может происходить в случае получения информации, исходящей от Ребенка и обычно основанной на страхах или надеждах последнего. Когда этот тип контаминации Ребенка достигает крайности, его называют бредом. К примеру, Маша убеждена, что люди у нее за спиной обсуждают ее неловкие манеры и смешную внешность. На самом деле она вполне изящна и привлекательна. В подростковом возрасте ее дразнила лучшая подруга, которая, завидуя Маше, называла ее уродливой и глупой. Взрослый усвоил эту информацию и досаждает в течение долгих лет, причем это будет продолжаться до тех пор, пока Маша не деконтаминирует его, поняв, что он был не прав.

Маша — взрослая, самостоятельная женщина, однако ее действиями управляет напуганное эго-состояние Ребенок. Быть зрелым человеком или взрослым — не то же самое, что пребывать в эго-состоянии Взрослый. Маленькие дети могут находиться в своем Взрослом, а нормально функционирующие взрослые часто используют своего Родителя и Ребенка.

 

Ребенок

Ребенок — это эмоциональное эго-состояние. Все основные эмоции и их сочетания, например гнев, печаль, страх, стыд, с одной стороны, и любовь, радость, надежда, с другой, берут свое начало в Ребенке. Исследования показывают, что эмоциональные отделы мозга обладают способностью стимулировать и блокировать неокортекс в процессе, который можно интерпретировать как асимметричные отношения доминирования Ребенка над Взрослым. Транзактный анализ старается добиться баланса между этими эго-состояниями путем придания сил Взрослому.

Каждый знает, что иногда мы ведем себя как дети. Например, находясь в баре, Ваня в своем эго-состоянии Ребенок после пары рюмок начинает танцевать с Машей. Его жестикуляция и речь соответствуют жестам и речи 8-летнего мальчика. Он совершает размашистые движения, его руки и ноги дергаются, он громко поет. Его переживания — это переживания 8-летнего ребенка; он не только реагирует, думает, разговаривает, видит и слышит, как мальчик, но также испытывает чувства, которые совершенно не похожи на чувства и мысли человека, когда тот пребывает в своем эго-состоянии Взрослый или Родитель.

Находясь в эго-состоянии Ребенок, мы вовсе не притворяемся — мы действительно становимся детьми. Нам три или четыре года, и только наши мышцы и кости выдают в нас взрослого человека. Когда Ребенок ненавидит или любит, ведет себя импульсивно, спонтанно или игриво, мы называем его Естественным ребенком, Принцессой или Принцем. Когда он творит или предается игре воображения, его называют Интуитивным ребенком или Маленьким профессором. Когда он испытывает чувства страха, вины или стыда, мы называем его Адаптированным ребенком или Лягушкой.

Ребенка часто обвиняют в том, что он является источником беспокойства, поскольку он эгоцентричен, энергичен и оказывает сопротивление, когда его пытаются остановить. Однако в ТА Ребенка рассматривают как источник всего лучшего в человеке; единственный возможный в жизни источник творчества, восстановления сил, воспроизводства и обновления. Когда Ребенка используют для решения проблем, он находит новые решения, основанные на интуиции, но эти решения могут не быть настолько же надежными, как решения Взрослого, базирующиеся на фактах.|

Ребенка можно наблюдать в детях на протяжении длительных периодов времени, а во взрослых в ситуациях — когда людям позволяют дать выход своему Ребенку, например во время футбольных матчей или на вечеринках. Ребенок проявляет себя в течение коротких промежутков времени и в других ситуациях, таких как организационные собрания, учебные занятия или серьезные дискуссии, в которых его могут либо приветствовать, либо нет. В своей наиболее нежелательной форме он начинает полностью управлять человеческой жизнью, как это бывает у людей, страдающих тяжелыми эмоциональными нарушениями. Такое происходит с алкоголиками, чей напуганный, гневный или печальный Ребенок доводит их посредством пьянства буквально до саморазрушения. Печальный Ребенок может также проявлять себя на протяжении длительных периодов времени в форме депрессии, как это происходит у людей, которые понесли большую утрату. Напуганный Ребенок иногда доминирует в жизни человека, перенесшего тяжелую травму, вызывая у него тревожные расстройства, например, социофобии. Гневный Ребенок человека, который подвергался плохому обращению, может подталкивать взрослого человека к антисоциальному поведению.

 

Родитель

Родитель — это оценивающее, основанное на традиции, регулирующее эго-состояние. Родитель подобен магнитофону. Это набор заранее записанных правил, регламентирующих жизнь. Когда человек находится в эго-состоянии Родитель, он мыслит, чувствует и ведет себя подобно одному из своих родителей или кому-то, занявшему их место. Родитель решает без какой-либо аргументации, как ему прореагировать на ситуации, что хорошо или плохо и как людям следует жить. Родитель опирается на суждения и, следовательно, страдает предубеждением в пользу или против определенных людей, идей или действий.

В человеке может доминировать одно из эго-состояний, не позволяющее проявить себя двум другим. Примером этого является исключающий Родитель — случай, когда человек не способен использовать своего Ребенка или Взрослого. Такой человек оказывается в крайне невыгодном положении, поскольку если он хочет нормально функционировать, все его эго-состояния в случае необходимости должны быть доступны. Примером исключающего или зафиксированного Родителя является мистер Паскин, страдавший алкоголизмом: «Я не выпил ни одной рюмки за десять лет и соблюдаю все правила, но мне невесело. Люди меня избегают. Моя жена говорит, что я скучный и неинтересный человек. Как я ни стараюсь, мне не удается завести друзей. Вроде бы все в порядке, но я несчастлив». Мистеру Паскину приходится жить, не пользуясь возможностями своего Ребенка и Взрослого, и поэтому он отрезан от 2/3 своего человеческого потенциала.

Эго-состояние Родитель можно разделить на Критикующего родителя и Заботящегося родителя. Родитель может быть чрезмерно контролирующим, деспотическим и строгим либо терпимым, оказывающим поддержку и ласковым. Когда родитель оказывает поддержку, его называют Заботящимся родителем. Когда Родитель деспотичен, его называют Критикующим, или Контролирующим. Заботящийся родитель является Союзником Естественного ребенка, помогая ему против Критикующего родителя.

Родителя часто используют для разрешения проблем, но следует помнить, что он основывает свои решения на традиции, поэтому его информация обычно отстает от жизни лет на 25. Однако подобное отставание может составлять ни много ни мало 250, а то и 2500 лет. Родитель полезен, когда приходится принимать решения в условиях отсутствия информации, которую мог бы обработать Взрослый, или недостатка времени для того, чтобы воспользоваться мыслительными способностями Взрослого, но еще более полезен он в качестве воспитывающего, исцеляющего, поддерживающего жизнь аспекта человека. Цель Критикующего родителя также состоит в поддержании жизни, но он пытается достичь этого путем контроля и силовых действий; Джуд Холл назвал его Карающим покровителем.

Понимание различий между Критикующим и Заботящимся родителем крайне важно для эффективного применения транзактного анализа.

 

Критикующий родитель против Заботящегося

На протяжении тысячелетий в человеческом обществе доминировали патриархальные системы, во многом опирающиеся на Критикующего родителя. Борьба, развернувшаяся по всему миру в конце второго тысячелетия новой эры, призвана заменить патриархальность с ее принудительными методами — демократией, равенством, универсальными правами человека, сотрудничеством и ненасилием, поддерживая, таким образом, цели каждого человека. Предпосылка этого движения, с точки зрения ТА,§ состоит в том, что с Ребенком все в порядке, что он благополучен, что потребности каждого Ребенка законны и что наилучшей формой интеракции являются ненасильственные, заботливые взаимоотношения.

Эта предпосылка приходит в противоречие с функцией и допущениями Критикующего родителя, чья предпосылка сводится к тому, что Ребенок опасным образом неблагополучен (глуп, порочен, безумен, противен, нездоров или обречен) и для его обучения требуются физически и эмоционально насильственные силовые действия, и прежде всего лишение наград. Культурный отход от патриархальности и насилия требует, чтобы функции, регулирующие Ребенка, которые прежде осуществлял Критикующий родитель, исполнялись Взрослым и Заботящимся родителем.

Поэтому желательно резко ограничить контроль Критикующего родителя. С другой стороны, учитывая цели транзактного анализа — улучшить жизнь людей, научив их более эффективным способам интеракции, — также необходимо придать сил эго-состоянию Взрослый. Кроме того, поскольку интеракции Взрослого не являются наиболее обильным источником наград, важно придание сил Заботящемуся родителю. В равной мере важно избавить от растерянности и освободить Ребенка.

 

Заботящийся родитель

Заботящийся родитель столь же предубежден, как и Критикующий, за одним исключением: вместо того чтобы рассматривать человека как неблагополучного, он полагает, что тот благополучен: умен, добр, рассудителен, красив, здоров, заслуживает вознаграждения, способен добиться успеха и получает столько наград, сколько ему необходимо. Заботящийся родитель — основной союзник терапевта; эго-состояние, наиболее способное помочь нелюбимым почувствовать себе любимыми и вернуть надежду тем, кто ее потерял.

 

Эго-состояния и алкоголь

Каждое эго-состояние отражает какое-то эволюционное достижение. Жизнеспособность зависит от функционирования каждого из трех эго-состояний в координации друг с другом. Эго-состояния редко проявляются в своей потенциально чистой и наиболее эффективной форме и чаще всего «контаминируются» с друг другом или оказывают влияние друг на друга. Эффективное функционирование Взрослого, избавленного от эмоциональных и «иррациональных» влияний и предубеждений, необходимо для осуществления оговоренных в контракте целей транзактного анализа. При алкоголизме обычно попеременно доминируют Естественный ребенок и Критикующий родитель или Враг, а Взрослый нуждается в придании ему сил.

Алкоголь оказывает специфическое воздействие на сознание и эго-состояния; по мере опьянения человека эго-состояния последовательно изгоняются. Сначала алкоголь элиминирует эго-состояние Родитель, то есть критические суждения и моральные запреты; затем он изгоняет Взрослого, рациональный аспект и память. Подобное происходит, когда сознание алкоголика меркнет и Ребенок волен делать все, что ему угодно. Если выпивка продолжается, Ребенок, в свою очередь, может быть изгнан, и тогда человек теряет сознание.

В состоянии свободного Ребенка, лишенного Родителя и Взрослого, алкоголик, как это происходит в случае Выпивохи (см. главу 5), способен перейти прямо к тому, что он хочет и желает — к наградам и сексуальному удовлетворению, которые не доступны и не могут быть получены, если Родитель и Взрослый не изгнаны алкоголем.

 

Роли и сценарии

Каждый, кто привык играть в какую-то игру, в конце концов будет исполнять все предписываемые ею роли. Идентифицировано множество ролей, но три из них — Преследователь, Спаситель и Жертва — присущи всем играм. Любой, кто исполняет одну из этих ролей, в конечном итоге сыграет и две другие. Поскольку конкретная манера, в которой человек исполняет эти три роли, является повседневным строительным материалом сценария, отказ от данных ролей также облегчит отказ от сценария.

 

Анализ транзакций

Транзакции имеют место тогда, когда один человек общается с другим. Любой человек может осуществлять общение, находясь в каждом из трех эго-состояний. Транзакции могут происходить между Родителем, Взрослым или Ребенком одного человека и Родителем, Взрослым и Ребенком другого. Каждая транзакция состоит из стимула и реакции, и когда стимулом и реакцией обмениваются аналогичные эго-состояния, транзакцию называют параллельной. Например, параллельные транзакции могут происходить между Родителем и Родителем, Ребенком и Ребенком, Взрослым и Взрослым. Параллельные транзакции также происходят между Родителем и Ребенком (в направлении от Родителя к Ребенку и обратно, от Ребенка к Родителю).

Иногда транзакции включают три или четыре эго-состояния; в этом случае их называют перекрестными. При перекрестной транзакции транзактная реакция адресуется иному эго-состоянию, нежели то, от которого исходил стимул. Перекрестные транзакции важны потому, что они нарушают коммуникацию. Гармоничная коммуникация между эго-состояниями может протекать до тех пор, пока транзакции остаются параллельными, даже если их содержание отличается неприятным или недружественным характером. Об этом факте полезно знать, поскольку его можно использовать для определения того, где именно в серии транзакций была нарушена коммуникация. Обычно, когда бы ни происходило нарушение коммуникации, оно бывает вызвано перекрестной транзакцией.

 

Скрытые транзакции

Транзакции часто имеют два уровня: социальный, или проявленный, и скрытый. При скрытых транзакциях мы говорим одно, а подразумеваем другое, обычно потому что стыдимся вожделений и желаний своего Ребенка, но также потому, что хотим перехитрить других с помощью лжи. Тем не менее нами движут именно постыдные или порочные желания Ребенка, хотя мы делаем вид, что пребываем в своем Взрослом, поступая иначе. Например, мы можем прибегнуть к улыбчивому сарказму, вместо того чтобы прямо излить свой гнев. Когда мы напуганы, то можем бросаться в контрнаступление, вместо того чтобы признать свои страхи.

Когда мы жаждем наград, то часто напускаем на себя безразличный вид — и нам бывает трудно одарить людей наградами, когда мы хотим это сделать. Фактически, поскольку ложь столь распространена в отношениях между людьми, среди политиков и рекламодателей, наша жизнь настолько пропитана полуправдой и обманом, что нам стало трудно разобраться в своих чувствах и в том, что же мы на самом деле хотим друг от друга. Мы не надеемся и на то, что люди будут абсолютно честными, поэтому никогда точно не знаем, можно ли им доверять.

Одним из базовых аспектов игр является их нечестный или скрытый характер. Фактически, игра — это серия повторяющихся или скрытых транзакций, имеющая начало, середину, конец и вознаграждение. Давайте рассмотрим одну очень распространенную игру, в которую играют люди: «Почему ты не... Да, но...». Эта игра служит хорошим примером начала и конца игры, а также ее двух уровней коммуникации.

Наталья со своими подругами разговаривают за чашкой кофе, а ее муж Ваня проводит время вне дома, обсуждая с друзьями политические события и выпивая.

Наталья: Я так расстроена; я просто не знаю, что делать с Ваней. Он перестал меня слушать, постоянно уходит из дома и напивается.

1-я подруга: Почему ты не усадишь его и серьезно с ним не поговоришь?

Наталья: Я пыталась это сделать, но он не хочет меня слушать.

2-я подруга: Наверно, вы проводите слишком много времени вместе. Почему бы вам не отдохнуть друг от друга?

Наталья: Да, но мы не можем это себе позволить.

3-я подруга: Тогда почему бы вам просто не развестись?

Наталья: Да, но как быть с детьми?

Подруги: (каждая задумавшись) Сдаюсь, эта ситуация безнадежна...

Наталья: (задумавшись) Никто меня не любит.

Очевидно, что подобную беседу Наталье и ее подругам приходилось вести множество раз; это тип разговора, который повторяется снова и снова, особенно в терапевтических группах. На социальном уровне он напоминает разговор, в котором участвует человек в эго-состоянии Взрослый, задающий вопросы группе других людей, которые также находятся в своем эго-состоянии Взрослых. Однако Наталья не принимает ни один из советов группы. Причина этого в том, что на наиболее важном, психологическом уровне она получает незначительное количество наград от своих детей и еще меньшее их количество от Вани. Ей недостает наград, и поэтому приходится продолжать их поиск. Поскольку в данной игре эти награды раздаются окольным путем, они не приносят ни Наталье, ни ее подругам того удовлетворения, которое дают непосредственные награды. Вот почему игра заканчивается на ноте разочарования.

Этой игре, как и всем играм, присущи несколько мотивационных «вознаграждений», или выгод.

Биологической выгодой, извлекаемой из игры, являются награды; несмотря на то что игра заканчивается неудачно, и Наталье, и ее подругам она приносит немалое количество наград — как позитивных, так и негативных.

Социальной выгодой, извлекаемой из игры, является структурирование времени. Наталья и ее подруги заполнили волнующей деятельностью достаточно длительный промежуток времени, который в противном случае мог бы показаться очень скучным.

Экзистенциальная выгода, извлекаемая из игры, — это способ, каким игра упрочивает экзистенциальную позицию каждого игрока. Плачевный исход этой игры состоит в том, что она, по-видимому, еще раз доказала Наталье, что ее не любят, подтвердив слова ее отца; игра также показала ее подругам, что нет смысла пытаться помочь друзьям, поскольку те все равно никогда не прислушиваются к советам.

 

Экзистенциальная позиция

Каждый человек в определенной степени определяет для себя на раннем этапе, в чем состоит смысл его жизни или существования. Некоторые определения отличаются простотой, например: «Я хороший человек». Другие более замысловаты; люди решают, что у них все в порядке и их ждет хорошая жизнь, тогда как многие другие приходят к выводу, что у них не все в порядке и они потерпят неудачу. С каждой игрой люди все больше убеждаются в обоснованности своей экзистенциальной позиции. В вышеописанной распространенной игре Наталья получила подтверждение, что никто не любит ее настолько, чтобы помочь ей решить проблемы, а собеседницы в равной мере удостоверились в своем предположении, что человека невозможно изменить.

Другим примером является Маша, часто посещающая бары, после чего она оказывается в постели с незнакомым человеком, в котором вскоре разочаровывается. Маша слышала от своего отца, что от мужчин нельзя ждать ничего хорошего и, следовательно, ей никогда не встретить мужчину, который смог бы ее полюбить. Сексуальные игры, в которые играет Маша, подтверждают пророчество отца, касающееся ее жизни. Каждый раз, когда мужчина ее разочаровывает, Маша укрепляется в мысли, что ее папочка был прав: все мужчины негодяи, и ни один не полюбит ее по-настоящему. Такова ее экзистенциальная позиция.

Но нужно помнить о том, что игры всегда ведутся таким образом, что всем игрокам присуща равная ответственность и заинтересованность, поэтому все мужчины в играх Маши исполняют роли, которые столь же важны, как и ее роль, и также извлекают из игры выгоду. Мужчины выбирают Машу в баре, предполагая, что даже если они «получат свое», то любовная история все равно закончится неудачей. Им нужны награды, но каждый мужчина ожидает, что либо Маша отвергнет его, либо ему самому придется в конце концов ее отвергнуть. Если она ему нравится, он будет ожидать получения отказа. Если он нравится ей, ему придется быть настороже, поскольку у нее непременно появятся ожидания, которые в итоге превратятся в назойливые требования.

В любом случае Машин партнер может не опасаться краха своего плана, который предвещает неудачу с женщинами. Его экзистенциальное вознаграждение от игры — это подтверждение обоснованности его решения, что ему никогда не добиться успеха у женщин. Это решение является частью сценария одиночества и отсутствия любви, управляющего жизнью мужчин и женщин с взаимосвязанными сценариями, которые находят друг друга в барах.

 

Практика ТА

Основная деятельность транзактного аналитика состоит в анализе транзакций с целью улучшения жизни людей. Эта деятельность осуществляется на основе контракта, заключаемого приобоюдном согласии. Контракт реализуется путем партнерского диалога между терапевтом и пациентом или клиентом.

Транзактный анализ был разработан для групп, и практиковать его лучше всего именно в них.

Посредством анализа информации, содержащейся в транзакциях, можно понять человеческое поведение и переживания. При помощи оговоренной в контракте модификации человеческой интеракции можно сознательно изменять поведение и переживания человека.

Фундаментальным процессом транзактного анализа является прекращение игр путем отказа от трех базовых игровых ролей (Спасителя, Преследователя и Жертвы) и научения непосредственному получению наград. Тремя транзактными операциями в этом процессе являются позволение, защита и придание сил. Позволение изменить поведение, защита от Критикующего родителя и других влияний, которые сопротивляются или противодействуют желательным изменениям, и придание сил — информация, предоставляемая транзактным аналитиком, его навыки и личное участие в процессе.

За этими операциями стоят искусство, тактика и научные знания, которые транзактный анализ привносит в поведенческие науки. Чтобы успешно завершить контрактные отношения с пациентом или клиентом, эффективный транзактный аналитик пользуется также дополнительными доступными научными знаниями и проверенной, основанной на практике информацией.

Психотерапию слишком часто понимают как чисто вербальный процесс, в котором терапевту необходимо только присутствовать, содействуя пациенту своими превосходными личными качествами, мудростью и направленным вниманием. Но транзактный анализ — это контрактная терапия, в которой дается определенное обещание и ожидается, что оно будет выполнено. Это требует напряженной, а порой и изнурительной работы. Трудно руководить терапевтическими группами, трудно заключать и неукоснительно выполнять контракты. Трудно давать полезные советы или выдвигать обусловленные контрактом требования. Трудно следить за современной исследовательской литературой и проходить регулярные аттестации. Соответственно, многие специалисты удовлетворяются проведением лишь индивидуальной психотерапии, пассивной и не всегда контрактной, надеясь, что доброты и интуитивного анализа будет достаточно для достижения успешного результата. Как это будет показано в последующих главах, такой подход особенно проблематичен в случае алкоголизма.

Любой специалист в сфере здравоохранения, независимо от полученной им подготовки, должен избегать взаимной зависимости, практиковать эмпатию, чуткость и доброту, а также вести здоровый, примерный образ жизни. Вдобавок любой компетентный специалист в этой сфере должен следить за происходящим в хорошо исследованных и проверенных областях, таких как употребление различных веществ и злоупотребление ими; режим питания; выполнение упражнений; сексуальное и эмоциональное насилие; духовность; когнитивно-поведенческие приемы и информация; неврология; эволюционные и онтогенетические знания; теории и исследования, касающиеся детства, юности, пожилого возраста, старения и смерти; законы, относящиеся к профессиональной деятельности; этические нормы; индивидуальная терапия; а также проходить постоянные аттестации и обучение. Вдобавок ко всем этим базовым требованиям, предъявляемым к любой компетентной терапии, транзактный аналитик должен заключать контракты, анализировать транзакции и паттерны получения наград, а также практиковать групповую психотерапию. Терапевт дает добро на изменения и обеспечивает защиту этих изменений, одновременно фокусируя свое внимание на удовлетворительном выполнении контракта или «лечения».

 

Родительские влияния

Важным фактором имеющегося у нас выбора, который мы делаем в детстве, является то, кем были наши родители и как они к нам относились. Если родители любят нас и рады нашему появлению на свет, идут нам навстречу, кормят и ласкают нас, уделяют нам внимание и оберегают нас от опасностей, доверяют нам, помогают исследовать мир и если у них нет заранее составленных идей в отношении того, что мы должны и не должны делать, тогда у нас будут широкие и разнообразные возможности выбора и нам будет позволено проявить импульсы своего творческого Ребенка. Но если наши родители произвели нас на свет по воле случая, не рады нашему приходу в мир, не идут нам навстречу, игнорируют нас, негодуют на нас, не доверяют и постоянно боятся за нас, тогда они направят нашу жизнь по одной из узких, заранее намеченных дорожек, и у нас будет совсем немного возможностей выбора.

Наше отношение к своим детям связано с нашими собственными жизненными обстоятельствами. Женщина, имеющая мужа-алкоголика, возможно, не хотела заводить еще одного ребенка — особенно мальчика. Она может негодовать на сына и наказывать его из опасения, что он вырастет грубым и безответственным, похожим на своего отца. Либо она может любить мальчика и стремиться защитить от жизненных трудностей, держа в изоляции и опасаясь каждого его самостоятельного шага. Или, что вероятнее всего, она будет испытывать смешанные чувства, бросаясь из одной крайности в другую.

Качества родителей и других влиятельных взрослых, окружающих нас в детстве, без сомнений, инкорпорируются в нашу личность и станут влиять на нас в дальнейшей жизни. Я бы хотел сосредоточить свое внимание на двух важнейших аспектах образа жизни наших родителей, который тесно связан с выбором сценариев и объясняет их устойчивость в нашей жизни.

Если наши родители в отношениях с нами исходят прежде всего из заботящегося, любящего, приемлющего, оберегающего эго-состояния Родитель, тогда мы станем рассматривать свою мать или отца как любящих, заботящихся и оберегающих, а наше собственное эго-состояние Родитель превратится в любящего, заботящегося и оберегающего Союзника. Если же наши родители в отношениях с нами исходят из раздражительного, требовательного, нетерпеливого, контролирующего, невнимательного, ревнивого, соперничающего эго-состояния Ребенок, тогда наше эго-состояние Родитель окажется, в свою очередь, раздражительным, требовательным, невнимательным и соперничающим Врагом. Эго-состояние Родитель, которое мы усваиваем в детстве, будет в основном повторять поведение, которое наши родители демонстрировали по отношению к нам, когда мы были детьми.

Заботящийся родитель, или Союзник. Это эго-состояние Родитель придерживается взгляда, согласно которому с людьми все в порядке и им следует предоставить свободу действий. Это заботливое эго-состояние, которое хочет защитить людей, накормить и одеть их, дать им кров и уберечь от вредных влияний. Оно предоставляет все необходимое в жизни, одновременно поощряя самоопределение. Если оно терпит неудачу, то становится печальным и беспокойным.

Критикующий родитель, или Враг. Это эго-состояние полагает, что с людьми не все в порядке и нужно проследить за тем, чтобы они поступали правильно. Это контролирующее эго-состояние, озабоченное тем, чтобы удержать людей от одних действий и заставить их совершать другие. Оно стремится властвовать и прибегает к всевозможным силовым действиям, чтобы достичь своей цели. Когда оно терпит неудачу, то становится раздражительным и жестоким.

В маленьком мире семьи, в котором мы росли, доминирует одно из этих двух эго-состояний Родитель, но нет семьи, полностью лишенной и другого. По мере того как мы ежедневно учимся на примере своих родителей и других влиятельных людей вокруг нас, эти два эго-состояния инкорпорируются в нашу личность, и когда мы наконец расстаемся с детством и своими родителями, они остаются внутри нас, становясь основными силами, влияющими на наше поведение. Мы будем постоянно воспроизводить те методы, которые наши родители использовали по отношению к нам, в обращении с собственным эго-состоянием Ребенок, своими детьми и окружающими нас людьми.

Наше собственное спонтанное, осознающее и интимное «я» будет ощущать либо заботу, либо строгую критику со стороны Союзника или Врага. К другим людям, особенно к тем, кого мы считаем детьми, мы будем относиться с той же заботой или строгостью, с которыми мы познакомились в детстве. Тем самым мы станем постоянно воспроизводить влияния нашего детства в самих себе, в наших детях и в отношениях с другими людьми. Ввиду этого изучение Союзника и Врага крайне важно для понимания сценариев и алкоголизма.

Читатели не должны путать обсуждение Заботящегося и Критикующего родителей с обсуждением реальных родителей. Союзник и Враг — эго-состояния, которые в меньшей или большей степени существуют в каждом человеке. Союзник и Враг, таящиеся в родителях, интересуют нас потому, что они являются основными влияниями при выборе сценария.

 

Принцы, принцессы, феи и ведьмы

Эрик Берн однажды сказал: «Люди рождаются на свет принцами и принцессами, а их родители превращают их в лягушек». Можно подумать, что новорожденный ребенок видит перед собой не только отца и мать, но также большую группу персонажей, состоящую из всех эго-состояний его родителей, братьев и сестер, кузенов, тетушек и бабушек с дедушками. Среди них будут веселые, грустные, изобретательные, усидчивые или следующие интуиции дети и взрослые; но помимо них любящие, оберегающие феи и волшебники, а также злые, жестокие людоеды и ведьмы. Как это бывает в детских сказках, данные персонажи играют важную роль на раннем этапе нашего существования и остаются значимыми на протяжении всей нашей жизни.

Если эти реальные ведьмы и людоеды проникают в нашу жизнь, они навлекают на нас различные «проклятия». Они говорят нам, что мы будем делать и что с нами произойдет. Они запрещают нам размышлять, в результате чего мы начинаем пить, чтобы разрешить свои проблемы, или отвергают наши чувства, из-за чего мы держим их в себе, словно в бутылке, ожидая подобающего случая, когда можно будет откупорить ее и выпустить их наружу. Они запрещают нам действовать, угрожая наказанием в виде вечного сна или превращения в лягушку либо гадкого утенка. Короче говоря, они запугивают нас, заставляя оказаться от своей данной с рождения живости и следовать по проверенному жизненному пути, на котором выбор скорее делается за нас, чем нами.

Многие люди пытаются восстать против этой тирании. Некоторым из нас с помощью добрых фей и волшебников удается избавиться от проклятия. Но большинство предпочитают сдаться и вести спокойную жизнь лягушек. Мы ждем, пока не покинули родительский дом, что кто-то одарит нас волшебным поцелуем, который вернет нам наш изначальный образ принца.

 

В супермаркете

В различные периоды большинство отцов и матерей используют оба эго-состояния Родитель. Дело здесь не в том, что мать неизменно была Союзником или отец — Врагом, а в том, что в важные моменты времени, которые создали прецеденты в сценарии ребенка, родители строили свои отношения с ним, находясь в одном или другом из этих эго-состояний. Ни один родитель не бывает исключительно хорошим или плохим, хотя некоторые являют собой крайние случаи. Например, только в США ежегодно отмечаются тысячи случаев жестокого обращения с детьми. Разумеется, бывают и случаи крайней заботы и опеки, но они не часто попадают в заголовки новостей. Давайте рассмотрим этих двух главных героев — Заботящегося родителя, или Союзника, и Критикующего родителя, или Врага, — как они проявляют себя в нашей повседневной жизни.

Будучи транзактным аналитиком, я всегда проявляю интерес к анализу транзакций. Для наблюдений за Заботящимся или Критикующим родителем в действии имеется одно легко доступное место — супермаркет в оживленные предвечерние часы пятницы. Уставшие от тяжелого трудового дня, загипнотизированные многочисленными рядами красивых упаковок, матери и отцы катят своих детей по проходам, пытаясь запастись продуктами на следующую неделю. Дети просят конфеты, печенье, чипсы и леденцы. Они хотят, чтобы их несли на руках, или хотят толкать тележку либо катиться в ней, а ее содержимое переложить обратно на полки. Они задают вопросы, просят, чтобы их взяли на руки, плачут, мешают, теряются, бьют банки с майонезом или вареньем — одним словом, проявляют свою тягу к спонтанности, осознанию и интимности. Какими бы ослабленными в результате усталости ни были два паттерна поведения Родителя, мы по-прежнему можем их ясно видеть — заботу и строгость, иногда исключающие, иногда быстро сменяющие друг друга, иногда внезапно проявляющиеся в виде мимолетных вспышек гнева или любви.

Какая-то из матерей, управляясь в одиночку с годовалым малышом и четырехлетним сорванцом, пытается сделать выбор между двумя видами моющих средств. Старший мальчик вцепился ей в колготки и ударяет коробкой с фигурными крекерами о ее бедро. Сидящий в тележке малыш заливает соком ее сумочку, обсасывая перезрелый персик, который она неохотно ото дала сыну, уступив его настойчивому хныканью. «Прекрати!» — умоляет она, пытаясь сравнить цены и достоинства моющих средств. «Прекрати, прекрати же, я сказала». Мальчик у ее ног не реагирует. Она нагибается.

«Прошу тебя, прекрати. Чего ты добиваешься? Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку?» — в ее голосе слышны нотки напряжения и отчаяния. Однако ее свободная рука нежно поглаживает голову мальчика, а ее гнев не адресован непосредственно ему. Он начинает плакать. Рядом с ними падает на линолеум персик. Мать выпрямляется, в ее глазах сверкают искры гнева. Малыш озадачен и испуган; молчаливый гнев матери утихает, когда она вытирает лицо ребенка и целует его. «Глупый, — говорит она. — Ты сведешь меня с ума. Нам лучше уйти отсюда».

Откуда ни возьмись появляется ассистент оператора.

«Стоп, снято! Все было прекрасно. Я думаю, мы сможем это использовать. Теперь попробуем сыграть Врага. Начинайте с первой реплики». Ассистент исчезает. Мы возвращаемся к началу сцены. «Мотор!»

«Прекрати!» — на этот раз голос матери резок. Она отпихивает ребенка ногой, одновременно шлепая его по руке и вырывая крекеры. Потом нагибается, хватает сына за локоть и трясет. «Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку? Чего ты добиваешься?» Она отталкивает его в сторону. «Положи их туда, откуда взял. И нечего плакать». Она шлепает его по заду свободной рукой, продолжая отталкивать. Раздается звук упавшего персика. С губ матери готово сорваться: «Нет, нет!». Она яростно разрывает пакет с туалетной бумагой и, стиснув зубы, кое-как вытирает лицо малыша, а затем пол. На ее лице каменное выражение, она увозит тележку. Оставляя после себя гнетущую атмосферу, семейство сворачивает в следующий проход. Плач детей растворяется в шуме супермаркета.

Различие между Врагом и Союзником было показано выше как бы с высоты птичьего полета.

Теперь давайте проведем детальный анализ диалога, в котором проще проследить взаимодействие между Врагом и Союзником. (Диалог снабжен примечаниями для дальнейших отсылок.)

Майкл принес из школы табель с отметками; семья обедает за столом. Отец успел пропустить пару рюмок.

Отец: (сердито) Так, парень, похоже, тебе не поступить в колледж (1).

Майкл: (удивленно) О чем это ты?

Отец: (бросает на стол табель) Посмотри-ка на это. Чего ты добиваешься? Хочешь получить награду за самые низкие отметки в истории? (2).

Майкл: Эта мерзкая миссис Спрус! Она снова придирается ко мне. Я так старался, когда писал это сочинение, а она опять поставила мне «неуд».

Отец: Не ругайся за этим чертовым столом и не пытайся винить во всем учительницу. Я уже несколько недель не видел, чтобы ты делал домашние задания. Я могу сказать тебе лишь одно: если ты не собираешься заканчивать среднюю школу (3), тебе лучше поскорее найти работу (4). Я не хочу содержать в этом доме бездельника (5).

Майкл: Мне не нужна твоя помощь. Я найду работу, не волнуйся.

Отец: Конечно, если очень повезет (6). Будем надеяться, что ты продержишься на ней дольше, чем на той работе летом. Там тебя хватило ровно на неделю. Тебе лучше взяться за ум сейчас же, иначе можно жестоко поплатиться.

В вышеприведенной словесной перепалке отец Майкла вел себя как Враг. Теперь давайте посмотрим, как подойдет к ситуации Союзник.

Отец: (взволнованно) Парень, давай-ка поговорим о твоих отметках (1). (Он вынимает из кармана табель и кладет его перед мальчиком.) Все выглядит не слишком хорошо. Что происходит, Майкл? (2).

Майкл берет бланк и напряженно на него смотрит; отец ждет.

Майкл: Эта мерзкая миссис Спрус, она придирается ко мне. Я так старался, когда писал это сочинение, а она опять поставила мне «неуд».

Отец: Нет смысла винить в этом учительницу. Что случилось? Почему у тебя такие низкие отметки? (3).

Майкл: Я пытаюсь заниматься, пап. Похоже, у меня просто нет способностей. Я потратил столько сил на это сочинение, а оно все равно оказалось недостаточно хорошим.

Отец: Да, но в последний месяц я не часто видел тебя за выполнением домашних заданий. Может, ты и усердно занимаешься, но все-таки не так усердно, как следовало бы. Или, возможно, тебе требуется помощь (4). Тебе нужно что-то предпринять, так как мне кажется, что ты не сумеешь закончить школу, и я боюсь (5), что ты не найдешь работу, учитывая нынешнюю ситуацию.

Майкл: Не волнуйся, я найду работу.

Отец: Да, я волнуюсь и считаю, что тебе необходимо отнестись к своим школьным обязанностям чуть более серьезно, поскольку жизнь — штука тяжелая, и еще тяжелее приходится тем, кто не заканчивает среднюю школу. Может быть, я могу помочь тебе с домашними заданиями?

Майкл: Как бы не так. Когда ты приходишь домой с работы, ты слишком утомлен и хочешь почитать газету или посмотреть телевизор. Ты никогда не прислушиваешься к моим словам и не сможешь помочь мне с домашними заданиями.

Отец: Увы, это так, и я вижу эту проблему (6), но мне кажется, нам лучше взяться за нее, пока ситуация не стала совсем скверной и ты не вылетел из школы. Давай попробуем. Что ты на это скажешь?

Сравнивая эти два примера, мы видим, как отец Майкла в роли Врага объясняет неуспеваемость сына и пугает его, неожиданно заводя разговор об отметках (1). Затем он высмеивает Майкла (2), снова находит объяснение его неуспеваемости (3), угрожает (4) и оскорбляет (5) его. После чего следуют саркастические замечания (6) и новые угрозы.

В роли Союзника отец Майкла избегает угроз, оскорблений и сарказма. Он старается не напугать Майкла и не винит его за неуспеваемость. Вместо этого он подходит к проблеме осторожно и деликатно (1), задает вопросы (2) (3), предлагает решения (4), заговаривает о своих чувствах (5) и берет на себя определенную ответственность за происходящее (6).

Теперь давайте рассмотрим пример, касающийся употребления наркотических средств. Борис и его племянница Джоан ведут разговор, который дядя подводит к выпивке.

Борис: Есть одна вещь, которую я не переношу: видеть, как эти юнцы гоняют на своих машинах и распивают пиво. Меня от этого просто тошнит.

Джоан: Ты сам разъезжаешь повсюду на автомобиле и куришь марихуану; тебе ли жаловаться?

Борис: Это разные вещи. Марихуана не мешает вождению. После нее даже легче вести машину. В любом случае, я курю ее нечасто. Эти же юнцы, похоже, одновременно пьют, курят и принимают возбуждающие и успокаивающие средства. Они пьют, так как спиртное — единственное, что они могут купить, чтобы поймать кайф. Разумеется, это все, о чем они думают. Кайф, секс и машины. Мне кажется, когда я был в их возрасте, то думал о более серьезных вещах. Похоже, у этих юнцов вообще нет мозгов. Почему ты их защищаешь? Ты тоже выпиваешь?

Джоан сжимает губы и ничего не отвечает.'

Борис: Ну же, не лги мне. Я знаю, что ты выпиваешь! Ты ничем не лучше остальных.

Джоан: Ты опять за свое, я тебя ненавижу! Ты всегда начинаешь споры исподтишка. Оставь меня в покое.

Теперь попробуем избрать заботливый подход.

Борис: Я очень удивлен при виде того, как подростки снова тянутся к спиртному. Я думал, что молодежь стала более здравомыслящей. Мне очень неприятно видеть возвращение всего этого. Ты тоже выпиваешь, Джоан?

Джоан: Разумеется. А ты что думал? Это единственное доступное средство, чтобы поймать кайф.

Борис: Но неужели ты не понимаешь, что алкоголь вреден и что ты можешь к нему привыкнуть?

Джоан: А что я, по-твоему, должна делать? Курить марихуану, как ты? Во-первых, она запрещена. Во-вторых, ее трудно достать. В-третьих, мои подруги ею не увлекаются. Так что я должна делать? Одолжить косячок у тебя и накуриться в одиночку?

Борис: Даже не знаю, что тебе сказать, но я уверен, что водить машину в пьяном виде опасно. Мне не нравится образ жизни твоих подруг, и я надеюсь, что ты в него не втянешься.

Джоан: Ну, я не так уж во все это втянута, и мне совсем не нравится кататься на машине с ребятами, когда они навеселе. Если честно, то мы покуриваем марихуану, но что мне остается делать, разве только держаться на расстоянии от нашей компании, и иногда я действительно так поступаю. Некоторым из моих подруг и мне все это не слишком нравится, и мы часто не принимаем в этом участия.

Борис: Ладно, я вижу, что это серьезная проблема, как на нее ни посмотри. Мне кажется, наркотики всегда будут проблемой. Дай мне знать, если я могу чем-то помочь, и, пожалуйста, береги себя.

Джоан: Спасибо. Буду об этом помнить и буду себя беречь. Не беспокойся.

Эти утрированные примеры поведения Критикующего и Заботящегося родителя иллюстрируют то, как Враг выносит категорические неблагоприятные суждения в отношении других, предсказывает неблагоприятный исход, приписывает людям плохие качества и пытается контролировать их поведение, по-настоящему не понимая, с чем он имеет дело. Напротив, Союзник старается уберечь детей от опасности, исходит из того, что с людьми все в порядке, ожидает благоприятного исхода, предполагает, что люди действуют из лучших побуждений и готовы к сотрудничеству, а также стремится руководить не путем контроля, а посредством обсуждения и ободрения.

Как правило, Враг алкоголика не дает покоя своему хозяину, постоянно оскорбляя его (ты пьян, слабоволен, глуп), что-то предписывая (не размышляй, не доверяй, отрешись от своих чувств) и делая атрибуции (однажды пьяный — всегда пьяный; тебе никогда не исправиться). Столкнувшись с подобной проблемой, Союзник ответит наградами (ты сильный и умный), позволениями (размышляй, доверяй, живи своими чувствами) и позитивными атрибуциями (ты изменишься, у тебя все будет в полном порядке). Более тщательное исследование этих влияний Родителя можно найти в моей книге Scripts People Live («Сценарии, по которым живут люди») [18].

Вместе с информированным Взрослым и веселым, радостным Ребенком Союзник позитивно влияет на жизнь людей. Наоборот, Враг обычно оказывается заодно с заторможенным, скованным Адаптированным ребенком, и независимо от того, связан или нет Враг со знающим Взрослым, его альянс с Адаптированным ребенок способствует формированию сценариев. В конце концов ребенок инкорпорирует Критикующего родителя, после чего начинает относиться к другим и собственному эго-состоянию Ребенок в той манере, которую ему привили родители. Наконец, Враг становится хранилищем всех негативных идей, тюремщиком, который держит в неволе осознание, интимность и спонтанность Ребенка и противится мыслям об изменениях и самим изменениям, способным аннулировать сценарий и направить жизнь человека по более созидательному пути. Какое отношение имеет все вышесказанное к лечению алкоголизма, будет подробно объяснено в третьей части этой книги.