Facebook стал таким большим не только благодаря счастливому случаю. Рассматривать сайт как клубок из персональных страничек, которые, благодаря активному участию пользователей, сами сформировали социальную сеть, было бы ошибочно. Менеджеры Facebook всегда говорят, что считают себя компанией, которая существует и развивается благодаря технологии. Технология нужна для того, чтобы навести порядок в этом клубке. Именно потому, что эту функцию берет на себя программное обеспечение, пользователи и любят ресурс. Особенно четко это видно, если отследить раздел «Мероприятия» (ежемесячно их создается 3,5 миллиона), который отображается на странице каждого пользователя в верхнем левом углу. Здесь появляются напоминания о вечеринках, ужинах и пикниках, на которые вас приглашают, и, что еще важнее, о днях рождениях всех, с кем вы общаетесь, поэтому, чтобы их пропустить, вам придется здорово постараться. Как правило, именно в день рождения пользователя на его страничке начинает кипеть жизнь — десятки, а иногда даже сотни пользователей узнают об этом и пишут пожелания, саркастические послания или отпускают шутки по поводу возраста именинника.

По соседству расположены и другие функции, без которых Facebook не был бы сегодня тем, чем он является.

Дружба

Запросы на добавления в друзья, поиск друзей, добавление в друзья: без понятия «друг» в Facebook ничего не получится. Интернет-ресурс умудрился конфисковать это слово, казавшееся нам эмоциональнее любого другого, и адаптировать его под себя. В итоге и за пределами сети его значение изменилось.

Весь функционал сайта построен вокруг этих «дружеских» отношений, которые стали для пользователей узловыми пунктами социальной сети. Сеть, которая на техническом уровне определяет «дружбу» как связь профилей, со временем превратилась в отражение наших реальных взаимоотношений. «Дружба» между пользователями начинается тогда, когда оба ее подтверждают: один отправляет запрос, другой принимает. Подтверждение запроса имеет далеко идущие последствия: предоставляет новому другу полный доступ ко всей информации, которая есть в вашем профиле.

Facebook не оставляет вас наедине с проблемой поиска друзей — наоборот, облегчает его всеми возможными способами. Специальный поисковый механизм сравнивает списки контактов пользователей и предлагает в качестве новых друзей тех, кто чаще всего встречается в списках друзей уже добавленных. Facebook отталкивается от того, что вы можете быть знакомы с тем, с кем у вас много общих друзей. Новые пользователи Facebook к тому же и сами отправляются на разведку, запрашивая данные о бывших одноклассниках, однокурсниках и коллегах. Кроме того, есть еще одна функция, довольно спорная: по вашему желанию она импортирует адреса из электронной почты и сравнивает их с адресами зарегистрированных в Facebook пользователей, выбирая тех, кому вы регулярно отправляете письма. Наконец, пользователи могут разыскивать друг друга с помощью чатов, таких как AIM, ICQ или Windows Live Messenger. Всего каждый пользователь может иметь максимум 5 тысяч друзей, но со временем это ограничение должно исчезнуть.

Обозначение «друг» — это и хитрость (слово-то очень эмоциональное), и ошибка Марка Цукерберга. Ни у одного человека нет 5 тысяч друзей, да и те, кого мы таковыми признали в Facebook (по статистике, в среднем 130 человек у одного пользователя), вообще-то не имеют к реальной дружбе никакого отношения.

В английском языке у слова «друг» нет такого узкого определения, как в немецкоговорящем пространстве, где широко используется и обозначение «знакомый». Со временем немецкая версия Facebook должна была перейти на термин «контакты», но пользователи, которые в 2008 году помогали локализировать сайт, решили оставить «друзей». Сегодня понятие «друг в Facebook» уже не выбросить из языка. Оно даже, в слегка измененной форме, попало в Новый Оксфордский словарь американского языка и Словарь североамериканского английского. Там дается объяснение глаголу to unfriend — «удаление из друзей в социальной сети, например Facebook, кого-то бы то ни было». В 2009-м авторы публикации назвали это слово «словом года». Среди его конкурентов были «нетбук» (обозначение маленького ноутбука) и «секстинг» (распространение эротического контента в текстовой или визуальной форме через мобильные телефоны).

С помощью одного клика можно исключить из ленты друзей пользователей, которые стали вам не милы или которым вы хотите запретить просматривать вашу личную информацию. Удаленный «друг» не будет проинформирован о вашем поступке и узнает о нем, только когда не сможет получить доступ к вашей странице. Те, кто более впечатлителен, могут действовать не так радикально: в конце концов, среди друзей на Facebook — наши коллеги, члены семьи и клиенты. Социальная сеть дает возможность разделить друзей на группы и для каждой из них определить, что именно они увидят на вашей страничке. Мне кажется благоразумным создать отдельные группы хотя бы для лучших друзей и для коллег и одним дать больше, а другим меньше полномочий. Обновляете ли вы статус или публикуете фотографии — вы можете воспользоваться специальным функционалом, разложенным на множество отдельных шагов, благодаря которым вы можете показать новое содержимое своей страницы отдельным группам друзей или даже конкретным людям. Это работает и как способ свести на нет общение с теми, кто утомил вас своими сообщениями, сохраняя при этом видимость дружбы, — конечно, не английский этикет, но в техническом плане никаких проблем.

Действительно, что касается друзей в Facebook, здесь важно четко проводить границу между настоящими друзьями и онлайн-знакомыми. Каролин Хейторнтуэйт, ученая из Университета Иллинойса, еще в конце 90-х сделала выводы относительно воздействия социальных сетей на реальные отношения. Наряду с дружбой, как она мне объяснила, существуют слабые и латентные связи. Латентные — это те связи, которые возможны, но еще не активированы. Например, когда люди работают в одном подразделении, но еще не встречались, или когда у них есть общие друзья, но лично они не знакомы. Слабые связи (weak ties), напротив, возникают, когда люди начинают общаться и становятся знакомыми. «Самое важное в латентных связях — то, что на них должен воздействовать механизм, который переведет их в ряд слабых. Эту работу берет на себя Facebook и с помощью своей технологии делает неожиданно большое количество латентных связей слабыми. В то время как с настоящими друзьями („сильные связи“) мы задействуем много разных технологий коммуникации (sms, телефон, чат, е-мэйл), „слабые связи“ мы поддерживаем в Facebook. Самая большая проблема слабых отношений в том, что через них мы попадаем в друзья к другим, уже посторонним, людям и даем доступ к своим персональным страницам даже тем, кого мы вовсе не хотим видеть в сети», — объясняет Хейторнтуэйт.

Как раз в тот момент, когда я набирал эти строки, мне пришло сообщение в Facebook от старого знакомого, которого я не видел уже три года. Я тут же стал живым примером теории и практики Хейторнтуэйт: подняв этот контакт, он активировал нашу латентную связь. Из нескольких строк, которыми мы обменялись в чате, я узнал, что он скоро станет отцом, а он — что я скоро издам книгу. Кроме того, мы согласились друг с другом в том, что ночные тусовки стали реже, а рабочие дни длиннее и что было бы хорошо снова встретиться. Конечно, короткие чатовые обещания за дружбу не считаются, но благодаря нашей связи в Facebook каждый из нас получил доступ к более чем 200 профилям людей, которых мы даже никогда не встречали.

Поток обновлений

Представьте себе, что вы сидите на берегу ручья и спрашиваете себя, а что, собственно, сейчас поделывают ваши друзья. Но вместо того чтобы схватиться за мобильник, вы ничего не делаете. Потому что вы знаете, что этот ручей особенный. Ваши друзья, родственники и другие важные для вас люди тоже сидят у этого ручья, только выше по течению. И каждый раз, когда кто-то из них хочет вас о чем-то проинформировать, он отправляет вам кораблик с посланием. Кораблик доставляет новости прямо вам в руки. Поскольку у вас около 130 друзей и им всегда есть о чем рассказать, ручей никогда не иссякнет. Рядом с короткими текстами по нему нет-нет да проплывут фото и видео. В общем, ручей будет даже вполне себе полноводным. Не поговорив лично ни с одним человеком, вы хорошо информированы о том, что ваши друзья делали целый день напролет. Пожалуй, даже слишком хорошо.

В конце концов, на берегу сидят не поэты, рифмующие хорошую погоду с хорошим настроением, а в большинстве своем люди, которые устали от повседневности. И они хотят выплеснуть из себя все свои мучительные, сомнительные или просто банальные мысли. В виртуальном мире Facebook это называется «лентой новостей», или «потоком», — это сердце каждой страницы социальной сети.

Поток был введен в 2006 году и вместе с еще несколькими важными функциями является основной причиной успеха Facebook. До его появления, если вы хотели узнать о новостях своих друзей, вам приходилось регулярно заходить к ним на страницы и проверять, что нового они опубликовали. Благодаря ленте новостей в этом больше нет нужды. Хитро запрограммированный алгоритм вовремя схватывает каждого пользователя, расставляет по хронологии, кто, что и когда опубликовал в статусе, и подает все это в виде непрерывной, идущей сверху вниз цепочки в вашей личной ленте новостей. «Петра отметили в альбоме», «Роза: Время веселиться! Да!» или «Михаилу понравилась Испания» — в ленте всегда есть что почитать и посмотреть. Кроме того, по ссылкам прямо из уведомлений можно прямиком перейти на страницу друга, к фото, видео, группам или вовсе на другой ресурс — это, кстати, стимулирует пользователей к тому, чтобы еще больше времени проводить в Facebook. Наконец, новостная лента максимально интерактивна: статусы можно тут же комментировать, видео — смотреть, кликать на значок Мне нравится (Like) рядом с комментариями, принимать или отклонять приглашения на мероприятия и даже исключить из новостной ленты тех пользователей, которые перестали вам быть интересны. Ни одна лента новостей не повторяется, даже когда двое пользователей имеют одинаковых друзей, поскольку Facebook автоматически фильтрует новостной поток.

Лента разделена две части: под «Недавними обновлениями» можно увидеть абсолютно все действия, совершенные Facebook-друзьями открыто, и удалить ненужные уведомления. Информации вроде количества друзей, которых сегодня добавил Олег, или комментариев, оставленных Ольгой под фотографиями Андрея, здесь слишком много. Поэтому когда вы заходите на главную страницу своего профиля, Facebook транслирует вам только «Популярные новости». Они отфильтровываются из всех обновлений, зафиксированных на страницах ваших друзей, причем по никому не известным правилам. Какие-то из написанных программистами Facebook линейных кодов отвечают за то, какие обновления статусов вы видите первыми, а какие попадают в раздел «Недавние обновления». Впрочем, можно исходить из того, что выбор содержания новостной ленты базируется на особенностях поведения конкретного пользователя. О Facebook-друзьях, с которыми мы общаемся больше, мы, как правило, получаем больше информации, чем о тех, с которыми еще не обменивались сообщениями или с кем имеем мало общих друзей. Кроме того, новости, отмеченные несколькими значками «Мне понравилось» и прокомментированные другими пользователями, имеют больше шансов всплыть в основной части новостной ленты. Впрочем, прямого влияния модифицируемых настроек на правила фильтрации новостной ленты нет.

Когда 5 сентября 2006 года Facebook ввел новостную ленту, она стала причиной самого масштабного бунта пользователей за всю историю компании. Студент по имени Бен Парр создал группу «Студенты против Facebook», которая меньше чем за неделю объединила 700 тысяч участников. Кроме того, восстания поднимались еще в 500 группах. В целом миллион пользователей (на тот момент — каждый десятый) потребовали отмены новостной ленты.

Facebook зашел слишком далеко: лента автоматически вынимает обновления из статусов пользователей и делает поступки каждого гораздо более открытыми и общедоступными, чем когда бы то ни было. Сайт тут же заработал прозвище Stalkerbook. Многие пользователи, в первую очередь женщины, стали чувствовать, что за ними следят, поскольку больше не могли отслеживать, кто читает обновления их профиля. Помимо этого, из-за нового алгоритма возникла другая проблема: содержание новых публикаций стало невозможно уничтожить, поскольку оно автоматически расходилось по сотням профилей.

«Введение новостной ленты с уверенностью можно назвать самым тяжелым событием в истории Facebook: тогда у нас было десять миллионов пользователей и один миллион активно протестовал. Они протестовали даже прямо перед нашим офисом, это было безумие», — говорил Марк Цукерберг в конце мая 2010 года в ходе пресс-конференции, в которой я участвовал. В 2006-м Facebook был вынужден ввести новые настройки конфиденциальности для успокоения бушующих масс. Итоги:

1) протест тут же затих, а новостная лента позволила увеличить количество заходов на сайт с 12 миллиардов в августе до 22 миллиардов в октябре 2006-го;

2) бывший главарь протестующих теперь сам работает на Facebook.

Новостная лента и сегодня аккумулирует невероятное количество информации: по словам менеджера Facebook Тома Кука, за неделю на сайте публикуется 6 миллиардов обновлений (от статусов до видео). В среднем каждый из более чем 500 миллионов пользователей производит около 15 обновлений в неделю, в том числе с помощью Facebook Share — кнопки, посредством которой в социальную сеть интегрированы многие сайты, позволившие размещать ссылки на свои страницы в Facebook.

Исследования того, как перемещается по монитору взгляд пользователей Facebook, свидетельствуют о том, что их внимание явно сосредоточено на новостной ленте. Компания маркетинговых исследований Mulley Communications загрузила на видеоплатформу YouTube клип, который это доказывает. В ролике показано, как карта высоких температур отображает перемещение взглядов пользователей Facebook по сайту. В то время как левая и правая части домашней страницы остаются белыми, в середине температурная карта окрашивается в красный цвет — лучшее доказательство того, что в основном просматривается новостная лента, к остальному люди большой заинтересованности не проявляют. Facebook в курсе этого невероятного соотношения, ведь оно обеспечивается специальной технологией, повышающей активность пользователей на сайте. В августе 2009-го Facebook Inc купила за 47,5 миллиона долларов компанию FriertdFeed, основанную бывшими сотрудниками Google Паулем Буххартом, Джимом Норрисом, Санйевом Сингом и Бретом Тэйлором. Еще до этого FriendFeed провозгласила лозунг: «Реальное время — Интернет» и позволила всем желающим пользоваться на своей странице разными источниками — Facebook, Twitter, YouTube. Действия друзей и их контакты выстраиваются в хронологическом порядке и дают пользователю обзор партнерских платформ. Эта идея близка новостной ленте Facebook, и неслучайно бывший шеф FriendFeed Брет Тейлор сегодня работает техническим руководителем компании Цукерберга.

В конце концов в феврале 2010-го в США ленту новостей запатентовали (патент № 7 669 123), хотя такие ресурсы, как Twitter или Flickr, ввели весьма похожий функционал еще до Facebook. Ожесточенная патентная война до сих пор не завершена: немецкий конкурент StudiVZ, с которым у Facebook дело дошло до суда, не выказывает большого страха перед возможным иском. В июле 2010-го Buschfunk претерпела такие технические метаморфозы, что по своему функционалу стала сильно напоминать новостную ленту Facebook.

Фото и видео

«Он хотел скорости и фоток», — сказал мне в мае 2010-го в Сан-Франциско Рич Маджатто, шеф zinio.com, о Марке Цукерберге. Работать на Facebook он начал незадолго до того, как вместе с сотней своих сотрудников, занятых работой над электронными журналами и книгами, переехал на десятый этаж высотки в Сан-Франциско. Скорость и фотографии для Facebook — явления одного порядка: сайт должен за сотые доли секунды транслировать картинки со всего света на мониторы пользователей и к тому же еще и позволять им загружать любое количество фотографий в свой профиль.

Пользователям нравится фотофункционал: до конца 2009 года на серверы Facebook были загружены, вы не поверите, 30 миллиардов цифровых изображений, что сделало эту социальную сеть крупнейшим фотопорталом в Интернете, причем с большим отрывом от конкурентов. Специализирующиеся на фото платформы, такие как Flickr, принадлежащий Yahoo! или Photobucket, детище владельца MySpace News Согр, сильно отстают от Facebook. В базе Photobucket 9 миллиардов снимков, у Flickr — чуть больше 4 миллиардов. Побить рекорд Facebook в ближайшие годы невозможно: по словам менеджера Тома Кука, каждый месяц на сайте появляется 3 миллиарда новых фотографий. К концу 2010 года на хранении у Facebook были уже 65 миллиардов снимков.

В среднем каждый пользователь загружает 7–8 картинок в неделю. К счастью, ничего сложного в этом нет: создаешь новый альбом, отмечаешь на жестком диске нужные изображения (максимум пять весом не больше 5 Mb), подтверждаешь, что тебе принадлежат права на снимки, и загружаешь их одним кликом. У владельцев компьютеров Apple есть привилегии: они могут загружать файлы также с помощью софта iPhoto, который инсталлирован в каждый новый Мае и служит для организации частного архива. Кроме того, для них не существует количественных ограничений: они выбирают любимые файлы, кликают на иконке Facebook в правом нижнем углу монитора — и вот уже изображения доступны со всех профилей социальной сети, связанных с iPhoto. Правда, загрузить можно не снимки оригинальной величины, а их уменьшенные копии, которые занимают гораздо меньше места на серверах.

Через мобильный телефон и мобильный Интернет картинки так же легко загружаются на Facebook. У каждого приложения для смартфона, от iPhone до Nokia, есть функция, благодаря которой можно копировать данные из памяти телефона в свой Facebook-профиль. Кроме того, существует и возможность послать фотографии в свой аккаунт по электронной почте. При этом каждый пользователь получает собственный адрес электронной почты, который закреплен за его профилем, — скажи я его вам, и вы смогли бы заполнить мои альбомы сторонними изображениями, к котором я не имею никакого отношения. К тому же у некоторых операторов мобильной связи есть специальные контракты с Facebook, позволяющие их абонентам осуществлять загрузку фото посредством sms.

Мобильный телефон, специальный софт, Интернет, электронная почта — Facebook делает очень многое для того, чтобы перетянуть максимально возможное количество цифровых изображений с жестких дисков пользователей на свои серверы, и планирует ввести в будущем еще больше функций, облегчающих этот процесс. Большие возможности дают цифровые камеры: все больше моделей оснащены модулем беспроводной сети WLAN, чтобы снимки можно было без помощи кабеля пересылать прямиком в Интернет. Появление камеры, которая загружает фотографии прямо в профиль, используя для этого один только модуль WLAN, — всего лишь вопрос времени. Производитель Kodak уже последовал этому тренду летом 2010 года и выпустил целый ряд камер, оснащенных кнопкой Share. Если камера соединена с компьютером, с помощью одного нажатия на кнопку можно загрузить выбранные изображения прямо на Facebook.

В своем проекте Kodak исходил из тенденций развития фотографии: в закрытом исследовании, проведенном компанией, которое мне было позволено прочитать, говорится следующее. Во всем мире в 2010 году было сделано около 480 миллиардов цифровых фотографий; 300 миллиардов из них — с помощью цифровых фотокамер и почти 180 миллиардов — с помощью мобильных телефонов. Смехотворная часть фотографий поступает с видеокамер и сканеров. Согласно исследованию, в 2009 году заметное количество пользователей стали в массовом порядке загружать фото на так называемую платформу Web 2.0, в первую очередь на Facebook.

До 2013 года количество фотографий в Сети должно вырасти в шесть раз — с 50 миллиардов в 2009-м до 300 миллиардов через четыре года. Согласно грубым подсчетам, в 2009 году Facebook собрал у себя 60 % всех изображений, размещенных в Интернете, а к 2013-му на его серверах должны лежать 180 миллиардов картинок. С точки зрения пользователей, существуют миллиарды причин проводить каждый день в Facebook, так что в секунду там просматривается 1,2 миллиона фотографий. Серверы Facebook, которых в середине 2010-го было 60 тысяч, справляются с этой задачкой не в одиночку — они работают на базе специальной технологии Content Delivery Network (CDN), разработанной лидером рынка Akamai. Объемные файлы, такие как фото и видео, расположены на серверах поставщиков CDN максимально близко к пользователям и доставляются им уже оттуда.

Марк Цукерберг проявил себя как великолепный знаток законов медиапотребления, когда захотел «скорости и фотографий». Газеты с большим количеством фотографий продаются, как правило, быстрее тех, что перегружены текстами, да и об успехе телевидения на визуальном поле забывать нельзя. В Сети работает тот же принцип: когда новостные порталы хотят увеличить время, которое пользователи проводят на их сайтах, они размещают у себя фотогалереи.

В штаб-квартире Facebook тоже знакомы с магией просмотра картинок и называют этот эффект «Facebook-транс». Состояние кликания-по-фоткам, которое едва ли не гипнотизирует пользователей, — одна из основных причин, по которой люди проводят в Facebook столько времени, — здесь всегда есть что посмотреть. Программисты встроили в фотофункционал невидимую, но очень эффективную технологию, которая служит для того, чтобы как можно дольше держать наблюдателя в разделе фотографий. Чтобы перейти с одного снимка на другой, не нужно кликать клавишей мыши по кнопке Далее, достаточно щелкнуть по самому изображению, чтобы оно тут же уступило место новому. Просмотр фотографий управляется также командными клавишами: например, с помощью стрелок на клавиатуре запускается режим слайд-шоу.

Можно проводить уйму времени не только за просмотром, но и за обработкой фото. К каждой фотографии можно сделать подпись и, что еще важнее, задействовать функцию тегов («отметить»): кликнув на изображение человека на снимке, ввести тег, которому потом задать имя. Первым делом Facebook предлагает вам список ваших друзей, ведь, скорее всего, вы захотите отметить знакомого, с которым уже связаны в социальной сети. Выберите одного из своих друзей, и тег получит его имя. Когда другой пользователь увидит картинку и отмеченного на ней человека, он сможет кликнуть на теге с его именем и перейти к его профилю. «Отмечание» стало одной из самых любимых функций на Facebook и «породнило» миллионы людей с миллиардами фотографий. Сотовый оператор Orange в Великобритании даже совершил попытку установить мировой рекорд. На его сайте была размещена панорамная фотография высокого разрешения с музыкального фестиваля Гластонбери, одного из самых массовых опен-эйров мира. На фотографии поместились примерно 70 тысяч посетителей фестиваля. Пользователям Facebook предложили отметить по возможности каждого изображенного человека и таким образом «подлинковать» его к соответствующему профилю в Facebook. Конечно, никто не смог предотвратить появления на этой, как и на любой другой фотографии, тегов в области палаток, или неба, или травы, или попросту ошибок в узнавании людей. Естественно, это происходит постоянно. Я и сам бывал отмечен некоторыми шутниками как член японской семьи, трансформер или плюшевый мишка.

Это должно было раздражать Facebook: в конце концов, декларируемая им цель — по возможности достоверная информация о пользователях. В конце июня 2010 года была введена новая функция, которая сканирует новые фотографии, загруженные на сайт, и автоматически отмечает на них человеческие лица. Так можно отучить пользователей в будущем приписывать зверей, персонажей комиксов или просто других людей конкретному профилю. Хотя окончательно прекратить это, конечно, невозможно.

В сфере фотосервисов Facebook предложил еще не все, на что способен: например, можно было бы улучшить контроль лиц — автоматически распознавать и отмечать людей, у которых есть профиль в Facebook. На мой взгляд, стоило бы применять к фотографиям функцию геолокации — то есть привязывать их с помощью названий к конкретной местности. На Flickr это уже возможно: в режиме редактирования картинки можно расположить на карте мира и задать для них конкретное место, кликнув на которое можно просмотреть все снимки, отнесенные к данной местности. Таким образом, пользователи смогут находить эти изображения не только по ключевым словам, но и по координатам.

Конечно, и в плане поиска по ключевым словам Facebook предстоит совершенствоваться и позволять, к примеру, выставлять на фотографиях теги, связанные с интересами пользователей и аккаунтами различных компаний и брендов. Технологии и персонал, способный совершить такие метаморфозы, социальная сеть уже привлекла.

В апреле 2010 года фотослужба Diwyshot перешла к Facebook от своего основателя Сэма Одио. Diwyshot занималась фотографиями высокого разрешения и разработала дорогостоящий функционал, чтобы изображениями можно было делиться с друзьями и семьей. Цена этой сделки хранилась в строжайшей тайне. Одио милостиво сообщил общественности лишь одно: «Мы счастливы заявить, что получили предложение, от которого не можем отказаться». Вне сомнения, технология Diwyshot рано или поздно еще появится в Facebook.

Видео

«Следующий трюк Facebook: видео» — так озаглавил обзор трендов Силиконовой долины знаменитый хайтек-блог Techcrunch. Если верить статье, Facebook в США должен войти в топ-5 видеопорталов и в течение года обойти по просмотрам Yahoo! и Fox Interactive Media (владельцев MySpace). Microsoft, Viacom (MTV) и Hulu (портал, транслирующий в Интернете телесериалы и фильмы) Facebook смог бы в скором времени также оставить позади себя.

Видеоролики в Facebook пока уступают в популярности фотографиям, но в будущем по значимости они выиграют. Для видео в целом действуют те же принципы, что и для фото: их можно прямиком загружать на страницу, отправлять в свой аккаунт с мобильного телефона и, конечно, отмечать на них тегами людей. В середине июня 2010 года представительница Facebook Мередит Чин поведала New York Times, что в месяц в Facebook выкладывают 20 миллионов видеозаписей. Ответственность за такой рост количества видеофайлов несут прежде всего смартфоны, режим видеосъемки в которых все более совершенствуется. Взять хотя бы iPhone 4, выпущенный компанией Apple на рынок в мае 2010 года и заточенный в первую очередь на съемке движущихся картинок. Встроенная камера делает кадры высокого разрешения, к тому же устройство может фокусироваться на видеосъемке. Из iMovie выросла мини-программа для мобильных телефонов Apple, с помощью которой прямо в телефоне можно обрабатывать и монтировать клипы. Кроме того, есть множество других мобильных устройств, оснащенных видеокамерами и функциями обработки видеофайлов, которые вы впоследствии сможете загрузить на Facebook.

Итак, за месяц на Facebook просматривают 2 миллиарда видео. Это, конечно, лишь маленькая толика того, что просматривают на YouTube и видеосервисе Google. Там 2 миллиарда роликов просматривают за день, то есть за месяц просмотров раз в 30 больше, чем на Facebook. Как бы то ни было, но и гигантам вроде YouTube приходится обращать внимание на растущую конкуренцию, поскольку проекты в Сети развиваются быстрее, чем где бы то ни было. Чем больше времени интернет-серферы проводят в Facebook и чем больше на рынке появляется устройств и программ, позволяющих загружать видео в социальную сеть, тем быстрее сможет Facebook после самого крупного фотопортала стать и самым крупным видеопорталом.

Группы, страницы и сообщества

Кроме профилей пользователей, в Facebook существуют еще три типа страниц: официальные страницы (Pages), группы (Groups), а также сообщества (Community Pages). Они служат для того, чтобы, помимо информации о частных лицах, аккумулировать в Facebook данные о компаниях, группах по интересам и прочим тематикам. Особенно важны в этом плане официальные страницы предприятий, марок, продукции, организаций или публичных людей (музыкантов, политиков, актеров). По сути, это не что иное, как упрощенные главные страницы персональных сайтов внутри Facebook, которые отличаются от обычных профилей по функциям. Миллионы знаменитостей и компаний, от президента США Барака Обамы, актера Вина Дизеля до сети кофеен Starbucks, завели себе страницы в Facebook. Главная особенность официальных страниц в том, что они могут «нравиться» — то есть их можно отметить кнопкой Мне нравится. Таким образом устанавливается связь между официальной страницей и каким-нибудь профилем пользователя: если мне нравится Барак Обама, Криштиану Роналдо или Боб Марли, я могу прикрепить ссылки на их страницы к своему профилю и тем самым декларировать свои интересы и предпочтения. Страницами с наибольшим количеством «фанатов» (как это называлось до введения кнопки Мне нравится) были страницы игр (например, покера «Техасский Холдем»), актеров (Уилл Смит), музыкантов (Linkin Park, the Beatles), фильмов и телесериалов («Два с половиной человека», «Похмелье») или вещей и явлений вроде пиццы и самого Facebook. Важная ремарка: страницы, собравшие миллион «лайков» [2]Это производное от английского названия кнопки Like уже прочно вошло в обиход. — Примеч. перев.
, можно назвать весьма успешными. Ну а собрать больше 10 миллионов — такое под силу разве что страницам таких монстров, как Барак Обама или Леди Гага.

Наряду с обновлениями статусов страницы предлагают познакомиться с фото, видео, мероприятиями или посетить форум — то есть внешне все то же, что присутствует на обычном сайте. Но владелец такого аккаунта еженедельно получает электронное письмо с извещением, как много у него появилось новых «лайков», сколько комментариев оставили пользователи и сколько в общей сложности посетителей побывало на его странице. Кроме того, он может использовать еще одно преимущество — так называемые таргетированные обновления: например, если захочет Джастин Бибер сообщить только своим немецким фанаткам до 20 лет, что скоро он будет давать концерт в их краях, он сможет это сделать. Поскольку многие официальные страницы Facebook могут использоваться как полноценный эквивалент сайтов, их могут модерировать несколько назначенных владельцем администраторов. До начала апреля 2010 года любой пользователь Facebook мог завести страницу для любой понравившейся личности, марки или компании. Теперь это может сделать только представитель этой самой личности, марки или компании. Обычный человек, который заведет страницу для Coca Cola, потому что это его любимый напиток, нарушит пользовательское соглашение и рискует быть заблокированным. Идя навстречу корпоративному сектору, Facebook проверяет, кем управляется страница — ее настоящим владельцем или нет, но не вручную, а с помощью некого тайного алгоритма.

Зато частные пользователи теперь могут создавать так называемые сообщества. Они должны быть посвящены какой-то конкретной теме, например кулинарии, отпуску в Италии или пиву, и, достигнув определенной численности (нескольких тысяч «фанатов»), переходят в собственность Facebook. У каждого сообщества имеется стена, фото- и видеоразделы, форумы для ведения дискуссий, календарь мероприятий — в общем все, что нужно для обмена информацией по определенной теме.

Для того чтобы популяризировать пользовательские сообщества, Facebook встроил в первые из страниц такого типа подходящие по смыслу статьи из Википедии и хочет сделать из сообществ что-то вроде новой онлайн-энциклопедии, которая создается и постоянно обновляется пользователями. Однако до сих пор сообщества не слишком популярны и остаются чем-то наподобие пасынков официальных страниц.

Чтобы сделать путаницу абсолютной, Facebook предлагает еще и группы, отличия которых от сообществ не до конца ясны. Группы нужны для общения пользователей по «профессиональным интересам и хобби». В отличие от страниц и сообществ группы можно делать закрытыми и на правах администратора решать, кто в них может вступать, а кто нет. Можно и вовсе сделать их тайными и изъять из результатов поиска. Группы пользуются в Facebook невероятным спросом и создаются для самых разнообразных целей: от организации еженедельных кулачных боев до координации флэшмобов и вечеринок.

Водная битва нескольких сотен людей на площади Штефана в Вене в середине июля 2010 года и гигантская попойка у Эйфелевой башни в Париже, в которой участвовало 13 тысяч человек, были организованы как раз через группы в Facebook. Аналогичный парижскому «гигантский аперитив», как окрестили его СМИ, привел к трагическим событиям в Нанте. Двадцатиоднолетний крепко напившийся парень разбился насмерть, упав с пешеходного моста. А за месяц до этого некая американская студентка привлекла к себе всеобщее внимание, рассказав о так называемом дне Boobquake, организованном ею через группу в Facebook. В знак протеста против выступления иранского духовного лидера Касема Седиги, который заявил, что легко одетые женщины распространяют в обществе безнравственность, девушка подговорила 185 тысяч человек в один из понедельников в апреле 2010 года прийти на работу вызывающе одетыми.

То, что группы в Facebook служат не только для обсуждения интересов и хобби, показывают и следующие печальные примеры. В группе «Обидчики детей, для вас мы снова откроем Маутхаузен!» на момент ее удаления состояло более 13 тысяч пользователей, в основном австрийцев. В Гонконге, как писал журнал Spiegel, в ноябре 2009 года в группу самоубийц вступили более 100 пользователей, чтобы поддерживать друг друга в желании покончить с собой. Группу уничтожили, а полиция разыскала подозреваемого — подростка, инициировавшего ее создание.

Платформа

Facebook со своим чатом, обновлениями статуса, фото и группами — мощная система для коммуникаций, но не ограничивается только этим. Компания из Пало-Альто достигла того, к чему стремятся все технологические компании мира, — стала платформой. Это обозначение в мир технологий ввел основатель Microsoft мультимиллиардер Билл Гейтс. Он описал концепцию, по которой работают все успешные IT-предприятия на свете. Платформу можно представить как плато, широкий фундамент, на котором строятся остальные компании. Microsoft создала такую платформу в виде оперативной системы Windows, программного обеспечения, которое до сих пор является доминирующим и на котором работает большинство персональных компьютеров. Windows предоставляет базис, и на него могут опираться другие разработчики при создании своих программ. Благодаря этому они не должны каждый раз начинать все с нуля — то есть создавать оперативную систему для компьютеров.

Adobe, производитель программы обработки изображений Photoshop, браузер Mozilla Firefox, тысячи компьютерных игр — все они строятся на платформе Windows. Вечный соперник Microsoft Apple — это тоже платформа, причем даже в более широком смысле: операционная система Mac-OS-X — фундамент для разработчиков программного обеспечения, iPod — продукт, для которого сторонние разработчики продают звуковые файлы, iPhone — устройство, для которого программисты создают необходимые мини-приложения. Список платформ может продолжаться бесконечно, ведь и онлайн-супермаркет Amazon, аукцион eBay, болталка Twitter и оперативная система для мобильных телефонов Android — все это тоже платформы.

Иначе говоря, когда IT-гиганты достигают определенной величины, вместо того чтобы и дальше развиваться самостоятельно, они, чаще всего, превращают себя в рынок: перекладывают бремя производства долгосрочных или дорогостоящих товаров и услуг на меньшие по размеру компании и тем самым укрепляют свои позиции на рынке, поскольку могут предлагать клиентам еще больше сервисов и продуктов, чем прежде. Как центр обособленной системы, они должны заботиться о том, чтобы платформа была стабильной, и в этих целях они могут определять правила игры. Apple вынужден жестко регламентировать деятельность Арр Store, где продаются приложения для iPhone, поскольку в них без конца появляется продукция, которую нельзя использовать под брендом. Apple, — например, приложения порнографического содержания. По решению Евросоюза, с 17 марта 2010 года Microsoft должна, дополнительно к своему Internet Explorer, предложить альтернативный браузер, чтобы гарантировать здоровую конкуренцию программам, значение которых постоянно растет.

С 24 марта 2007 года Facebook — это тоже платформа. Как пишет Дэвид Киркпатрик, автор книги «Эффект Facebook», Марк Цукерберг мечтал о том, чтобы превратить свое детище в рынок для других разработчиков, еще с 2005 года. В своем стремлении занять исключительное положение на рынке он даже сумел получить совет от Билла Гейтса, создателя первой программной платформы. Два года спустя произошло следующее: Цукерберг представил в Сан-Франциско «платформу Facebook», подарившую разработчикам возможность развивать дополнительные программы для растущего сайта. В числе первых оказались служба Causes, помогающая собирать пожертвования пользователей, и популярное приложение iLike, с помощью которого можно было размещать и проигрывать песни любимых групп в музыкальных плейлистах (по иронии судьбы, в 2009 году его перекупил конкурент Facebook — MySpace).

Если верить официальным данным, с тех пор платформа Facebook стремительно развивается: согласно информации самой социальной сети, более миллиона программистов и предпринимателей в разных частях света разрабатывают для нее приложения. В середине 2010 года посетителям сайта стали доступны более 550 тысяч дополнительных услуг, и около 70 % пользователей используют как минимум одну из них раз в месяц.

Вопреки ожиданиям Цукерберга и его команды, Facebook стал всеобщей игровой платформой, превратившись в настоящее сосредоточение онлайн-игр. По данным аналитической службы Арр Data, на июль 2010 года семь из десяти наиболее востребованных приложений были играми — от карточного «Техасского покера» и классической «Мафии» до невероятно успешной «Фермы», игроки которой занимаются виртуальным сельским хозяйством.

Игры и другие приложения Facebook, такие как Quizze, виртуальные поздравительные открытки, или Share, ссылки на внешние интернет-ресурсы, любимы пользователями не потому, что они революционны, прогрессивны или отличаются великолепным дизайном. Их успех основан на трех факторах: во-первых, ими легко управлять, их можно загрузить прямо на страницу Facebook без регистрации на каком-то стороннем интернет-ресурсе. Во-вторых, они весьма способствуют социализации, поскольку их можно использовать совместно с друзьями. И в-третьих, за них не надо платить — аргумент, который всегда срабатывает.

Facebook смог быстро оценить плоды своего труда: в течение одного года число пользователей увеличилось с 24 миллионов до 70. На базе социальной сети выросли новые звезды Интернета, прежде всего разработчик игр Zynga (создатель FarmVille и Mafia Wars). Даже пионер Силиконовой долины Макс Левчин, который в конце 1990-х развил службу онлайн-платежей PayPal, а потом продал ее за 1,5 миллиарда долларов eBay, сейчас со своей новой фирмой Slide.com делает ставку на развитие приложений для Facebook. Своими дополнительными приложениями, такими как FunSpace, Top Friends или SuperPoke, он развлекает более 27 миллионов пользователей в месяц. Фирма со штаб-квартирой в Сан-Франциско может обеспечивать зарплатой 125 сотрудников из средств, заработанных на приложениях Facebook. Даже если они бесплатны для пользователей, на них все равно можно заработать благодаря онлайн-рекламе и продаже виртуальных товаров.

Приложения часто используются компаниями в маркетинговых целях — это помогает им привязать к себе пользователей. Так, например, венская «кузница» софта Die Socialisten во главе с основателем Андреасом Клингером по заказу одной из газет разработала приложение «Мой клуб». С помощью этого клуба пользователи узнавали новости о любимой команде на Чемпионате мира по футболу в ЮАР. Также для крупнейшей австрийской радиостанции 03 «Социалисты» спрограммировали 03 Live Player, который позволял настраиваться на волну прямо из профиля в Facebook.

Но не только профессионалы разрабатывают приложения для социальной сети. Например, в 2009 году хозяин квартиры, которую я снимал в Нью-Йорке, узнав, что я IT-журналист, гордо показал мне собственноручно сделанное приложение. Оно собирало даты мероприятий, в которых участвовали его друзья, и показывало на более чем 30 круговых диаграммах и гистограммах, кто, как часто и в каких клубах или барах развлекался. Когда мой хозяин стал анализировать мой профиль, я тут же почувствовал, будто за мной следят или даже шпионят. Но еще одна вещь беспокоила меня куда больше. Когда мы устанавливаем приложение в своем профиле, мы разрешаем его создателю доступ к определенной информации. Для приложения о вечеринках это были календари событий — мой и моих друзей.

Передача информации третьим лицам необходима, поскольку приложения находятся не на серверах Facebook, а на серверах разработчиков. С апреля 2010 года разработчики Facebook могут хранить эти данные не 24 часа, а неограниченное время. Стоит отметить, что и до этого нововведения никто не контролировал, что происходило с информацией за эти 24 часа и стирали ее по истечении этого срока разработчики приложений или нет.

В отношении своего хозяина (благо он и не сопротивлялся) я проявил некоторую дотошность. Оказалось, что он, не будучи экспертом по хранению данных, оставлял свою квартиру в центре Хэллс Китчен, квартала на Манхэттене, незапертой. Теоретически кто угодно мог зайти туда и записать на свою флэшку информацию о доброй сотне пользователей Facebook. Не могу сказать, что подобное действительно происходило — это лишь пример того, где могут оказаться личные данные, вверенные Facebook, по мановению нескольких безответственных кликов.

Вновь столкнуться с «темными сторонами» платформы Facebook мне довелось в Сан-Франциско, в мае 2010-го. Я приехал на встречу разработчиков, под которую было выделено дай бог если 200 метров штаб-квартиры социальной сети. Около 70 разработчиков встретились, чтобы разобраться в особенностях кода, лежащего в основе приложений для Facebook. Помогать им в этом должны были инженеры Эри Зелекман и Мэтт Келли. За пиццей и легкими напитками я познакомился с пятидесятилетним канадцем, который рассказал мне, что переучился на программиста по финансовым причинам. Теперь он живет на доходы от приложений для Facebook.

Его слова заставили меня задуматься о том, насколько глубокие корни пустила эта платформа. В принципе, семьи и частные фирмы сами могут заполнять социальную сеть играми и другим легкомысленным софтом. Рынок, построенный Цукербергом и его компанией, дает средства к существованию бесчисленным разработчикам. Непосвященным эта система, объединяющая более миллиона программистов из 180 стран, не видна. А ведь существуют еще и фирмы, предлагающие свои услуги разработчикам Facebook.

На той встрече прошла презентация молодого предприятия AppGoGo. Его представляли двое тридцатипятилетних менеджеров с шармом продавцов автомобилей. Один из них назвал себя специалистом по электронным письмам, другой — по спаму. Они продают систему оповещений для игр Facebook и, таким образом, являются поставщиками услуг для поставщиков услуг (игр) поставщикам услуг (Facebook). Проще говоря, человек играет в игры в Facebook, а поставщик этих игр — это клиент AppGoGo. И благодаря этой компании игрок будет получать по почте специальные новости. Естественно, в письма, пересылаемые AppGoGo, будет вставлена реклама, которую смело можно причислить к спаму. Неслучайно ведь парочка из AppGoGo сообщила, что может обойти фильтры крупнейших почтовых серверов Google, Yahoo! или Microsoft и их сообщения не будут идентифицированы как рекламный спам. Об этой практике наивным пользователям Facebook ничего не известно. А между тем, решив развеять скуку и пару минут поиграть в игры, они выдали свои почтовые адреса сразу двум компаниям.

Open Graph

Те же цели, которым внутри социальной сети служит платформа Facebook, за ее пределами обеспечиваются платформой Open Graph. Социальная сеть не заканчивается на команде Выйти — практически везде в Интернете вы можете встретить маленькую белую букву f на синем фоне. Все началось со службы Facebook Connect («Связь с Facebook»), которая была запущена в мае 2008-го и стала, по сути, «длинной рукой» этой платформы. Она позволяла пользователям Facebook автоматически регистрироваться с помощью своего логина на других сетевых ресурсах, не заводя там при этом новый профиль. Вместо этого с помощью одного лишь клика они загружали личную информацию, от своего имени и аватара до адреса электронной почты и хобби, на сторонний сайт. Для онлайн-служб, не имевших ресурсов для создания собственного сообщества пользователей, Connect стал настоящим подарком. Несколько строк кода — и поле для авторизации на сайте встроено на главную страницу, при этом пользователь нет необходимости выдавать личную информацию новому для себя сервису. Connect начался с 24 партнерских сайтов, среди которых была служба социальных новостей Digg, сайт видеочатов Seesmic и блог-ресурс Six Apart. Остальная часть интернет-сообщества не заставила себя долго ждать: через полтора года после старта этой программы пользователи Facebook под своим логином уже могли пользоваться сайтом Bild.de, планером Amiando, чатом Meebo и еще 80 тысячами других ресурсов, таких как игровая консоль ХЬох 360, а также многочисленными приложениями для iPhone. В декабре 2009 года за месяц этой возможностью воспользовались 60 миллионов человек. Даже такой авторитетный сайт, как Huffington Post, важнейший политический онлайн-ресурс США, открыто проявлял эйфорию относительно феномена Facebook, который стал очевиден после введения кнопки Connect. Число пользователей, пришедших с Facebook, выросло на 500 %! Наконец и интернет-гигант Yahoo! пошел на подобную интерграцию с социальной сетью.

Connect предоставлял еще одну возможность: с его помощью можно было не только авторизоваться на других ресурах, но и использовать Facebook извне. Теперь обновлять статус стало возможно с iPhone или приложения TweetDeck, без захода на Facebook.com. Так что Facebook значительно укрепил свои позиции с помощью этой технологии и стоящей за ней идеи — использовать свой Facebook-профиль во всей Сети. В конце концов, у пользователей появились сотни тысяч причин и возможностей еще больше привязаться к этой социальной сети и указывать в своих профилях достоверную информацию.

Чего действительно хотели достичь с помощью Connect Цукерберг и его команда, стало ясно в конце апреля 2010 года на конференции Facebook-разработчиков f8, на которую я тоже был приглашен. К сожалению, исландский вулкан по имени Эйяфьятлайокудль перечеркнул все планы, парализовав авиационное сообщение из Европы и сделав невозможной запланированную мной поездку в Сан-Франциско. Так что 21 апреля 2010-го я сидел на тахте с ноутбуком на коленях и смотрел онлайн-трансляцию f8, во время которой взволнованный Цукерберг презентовал Open Graph, планируя с его помощью сделать всю сеть instantly social (то есть «мгновенно социальной»).

Open Graph — всего лишь маркетинговое название платформы, которое довольно плохо иллюстрирует ее работу. На самом деле это логичное продолжение службы Connect. Оно должно было увеличить распространенность Facebook в Интернете еще больше. Самый яркий пример работы Open Graph — кнопка Like. Эту синюю иконку с изображением поднятого вверх большого пальца руки можно установить на любой сайт. Гуляет пользователь Facebook по Сети и вдруг замечает что-то, что пришлось ему по душе, — он может нажать на кнопку Мне нравится и тем самым отобразить этот интерес на своей страничке. Чем большее количество пользователей нажмет на кнопку Мне нравится, тем больше поводов для гордости будет у владельца сайта. Ведь если 2 тысячи пользователей Facebook отметили его проект, можно ждать новых посетителей.

Дело ведь не только в том, что растет цифра нажавших на эту кнопку. Происходит следующее: клик по иконке приводит к обновлению статуса по схеме: «Якобу Штайншадену нравится книжный магазин Kuppitsch». Статус автоматически публикуется на странице пользователя и попадает в новостную ленту его друзей. Те в свою очередь задумаются, что, возможно, книжный магазин Kuppitsch заслуживает визита. Чтобы повысить вероятность того, что новые пользователи тоже нажмут на кнопку Мне нравится, рядом с ней публикуются имена их друзей, уже проделавших это. Кроме того, каждая кнопка отсылает к странице в Facebook, посвященной той или иной продукции, статье, песне или чему угодно другому, что может «нравиться». Тот, кто, сделав клик, взглянет на свой собственный профиль, поймет, что в разделе «Мне нравится & Интересы» можно увидеть все, что вы отметили пометкой Like.

Новая функция оказалась успешной. В начале июля 2010 года каждый день пользователи Facebook нажимали заветную кнопку 3 миллиарда раз. Обзавелись «социальным плагином» (техническое обозначение кнопки) 350 тысяч сайтов. Тот, кто таким образом кооперируется с Facebook, достигает еще и следующих результатов, которые сформулировал Джеральд Бек, шеф агентства Digital Affairs, проводившего исследование специально для этой книги. Во-первых, владелец сайта, установившего кнопку, получает больше посетителей: один пользователь приводит за собой другого, поскольку делится со своими друзьями информацией о понравившейся статье, мероприятии, месте или ресторанчике. Таким образом, для владельца страницы открываются новые перспективы, возможность привлечь к себе больше пользователей. Во-вторых, с помощью кнопки Мне нравится он завоевывает нового «фаната» для своей страницы в Facebook, который наверняка заинтересуется увиденной там информацией. В-третьих, по словам Бека, использование кнопки Мне нравится позволяет освободить посетителей от дополнительных действий: теперь никому не нужно регистрироваться на форуме, чтобы оставить там какой-нибудь комментарий. К тому же комментарий, получаемый таким образом, априори позитивный: несмотря на то что пользователи тысячи раз предлагали ввести кнопку Мне не нравится, Facebook никогда на это не пойдет.

Наряду с кнопкой Like есть немало других социальных плагинов, которые сайты могут внедрять бесплатно: плагин Live Stream работает как мини-филиал Facebook на сторонних ресурсах, позволяя производить прямо с них обновления статуса и читать собственную новостную ленту. Окно «Комментарии» на сайтах могло бы использоваться в будущем еще активнее. А поле «Рекомендации» и вовсе имеет шансы стать для Facebook самым мощным инструментом собственной рекламы на других интернет-ресурсах.

Объединяет все социальные плагины одно: они автоматически узнают пользователя Facebook, вошедшего в Сеть. От этого даже становится немного жутковато. Ведь даже когда мы закрываем в браузере www.facebook.com, наши имена и фотографии все равно транслируются на сторонний сайт или наши друзья по социальной сети могут видеть там следы нашего пребывания. Технологии этому способствуют: социальный плагин — это, по сути, сайт внутри сайта, Facebook в другом обличье. Файл cookie, хранящийся на жестком диске компьютера пользователя, информирует плагин, что этот пользователь сначала зарегистрировался в Facebook, а теперь перешел на другой сайт. За сотую долю секунды плагин запрашивает подходящую информацию с серверов социальной сети, размещает фото и тексты в правильном порядке. И — вуаля! — профиль в Facebook можно использовать и обновлять с помощью стороннего интернет-ресурса. В свете всего вышесказанного не так уж странно звучат слова вице-президента Facebook Майка Шрёпфера: «Вполне возможно, что в один прекрасный день штука под названием Facebook.com исчезнет. Хотя до децентрализованной сети, которая существует только в виде кирпичиков в основании каждого сайта, но при этом как бы цементирует социальные связи, путь еще долгий и непростой».

Facebook повсюду

Белая буква F на голубом фоне повсюду. Дело не только в том, что социальная сеть внедряется в другие сайты и уже даже завоевала программу электронной почты Outlook, но и в том, что она преследует нас и за пределами Интернета. Владельцы игровой консоли ХЬох 360 могут проверять свой профиль прямо на телеэкране. Тот, кто приобрел букридер Amazon Kindle для чтения электронных книг, может публиковать понравившиеся отрывки из романов через мобильный Интернет на своем аккаунте в Facebook. Конечно, есть и разного вида футболки, автомобильные наклейки, диванные подушки, кофейные кружки с символикой Facebook. Особенно радует фанатское творчество в виде печати «Like», которой можно отмечать понравившиеся предметы в офлайне. Для полного счастья можно обзавестись еще и блокнотами или ежедневниками с дизайном а-ля Facebook, а если и этого недостаточно, поставить на каминную полку электронную рамку для фото и транслировать на нее через Интернет фотографии друзей — прямиком из Facebook. Для компании из Пало-Альто это бесплатная реклама, которая помогает еще сильнее укрепить позиции своего бренда в повседневной жизни.

Уж куда Facebook действительно хочет попасть, так это в мобильные телефоны. В сегменте смартфонов эта цель уже достигнута. Согласно данным маркетинговых исследований американской компании Nielsen, приложение Facebook стало самой популярной дополнительной функцией после музыки, YouTube, прогнозов погоды и спортивных новостей. Даже на мобильниках, оснащенных операционной системой Google Android, это приложение занимает второе место по популярности, уступая только Google Maps.

Одна британская компания, косвенно связанная с фирмой Цукерберга, уже изобрела мобильный телефон Facebook — INQ 1. Социальная сеть внедрена прямо в его оперативную систему, так что вместо sms в нем можно писать новые статусы, а список контактов идентичен списку друзей, с которыми предлагается тут же общаться в чате. Компания-производитель INQ Mobile, очень маленький игрок в большом мире мобильных технологий, получила этот заказ не случайно. К слову сказать, это дочернее предприятие концерна Hutchison-Whampoa, шеф которого, Ли Ка-Шин, инвестировал 120 миллионов долларов в Facebook.

Эта история связана и с Австрией: местный мобильный оператор № 3, который тоже принадлежит концерну Hutchinson, предлагает своим клиентам эксклюзивную возможность обновлять свой профиль в Facebook через sms. Но это вовсе не значит, что другие игроки мобильного рынка остались не у дел. У оператора Orange есть собственный дополнительный пакет для определенного тарифа. За пять евро в месяц он разрешает трансляцию информации с мобильного телефона в социальную сеть. Еще больше повезло клиентам оператора Telering — дочерней фирмы компании T-Mobile. С июля 2010 года они могут бесплатно заходить на страницу http://0.Facebook.com (ее еще называют Facebook Zero), пользуясь упрощенной версией сайта, которая работает даже на самых примитивных телефонах и при очень медленной скорости интернет-соединения. В этой сделке, помимо Telering, участвовали еще 50 сотовых операторов из 45 стран. Австрия в этом ряду стоит особняком: ей не привыкать служить тестовой площадкой для мобильных инноваций. Важнее то, что кроме нее в этом эксперименте участвовали в основном развивающиеся страны или страны третьего мира — Бразилия, Индия, Индонезия, Судан, Пакистан, Уганда. Стратегия ясна: Facebook хочет сподвигнуть на регистрацию людей даже из самых бедных регионов. Поскольку компьютера с выходом в Интернет они лишены и могут позволить себе только простейший мобильник, социальную сеть им нужно доставлять бесплатно, с помощью сотовых операторов.

В середине 2010 года менеджер Facebook Эрик Тсенг (человек, который до начала работы на Цукерберга развивал платформу Android для Google) заявил, что 150 миллионов пользователей смогут использовать Facebook и через мобильные телефоны. Но в будущем мобильная стратегия Facebook будет опираться не на адаптированную версию сайта для мобильных дисплеев или приложение для iPhone, а на платформу Open Graph. В середине июля 2010-го компания объявила, что бросит новые силы на разработку программ для сотовых телефонов. Де-факто это означает, что кнопка Мне нравится и родственные ей социальные плагины могут быть интегрированы в мобильные приложения. Уже сейчас можно играть со своего аккаунта в популярные мобильные игры, такие как Doodle Jump (Android, iPhone) или «Спайдер: тайна Брайс Мэнор» (iPhone). Скоро к играм добавятся и другие развлечения. Например, у пользователей появится возможность отмечать с помощью кнопки Мне нравится статьи в новостных приложениях или комментировать мобильные фотографии друзей. Еще одна затея Тсенга и Цукерберга — возможность с помощью кнопки Like на мобильнике отмечать предметы в реальной жизни. Для начала можно тренироваться на точках в GPS-навигаторе и мобильных фотографиях, которые уже могут «нравиться», а в дальнейшем перейти на реальные объекты, например кафе и магазины.

Пока последняя значимая инновация Facebook — внедрение сервиса Facebook Places, которое началось в США. Новая функция позволяет пользователям с помощью мобильного телефона «регистрироваться» в реальных местах, то есть отмечать в профиле информацию о своем местоположении. Друзья смогут увидеть его на фрагменте карты (ее предоставляет инвестор Facebook Microsoft и его виртуальная картографическая служба Bing Maps). У новой функции хороший потенциал для рекламы: скоро через мобильный телефон с ее помощью можно будет получать рекламу, прикрепленную к конкретному месту, находить и покупать нужные товары прямо там, где вы находитесь. Споры вызывает только возможность отмечать местоположение друзей. Конечно, предварительно они должны дать на это свое согласие. Но, как только оно будет получено, другие пользователи смогут менять их координаты. Очередная брешь в системе информационной защиты налицо.

Facebook — глобальный и децентрализованный феномен. Все больше пользователей стремятся в социальную сеть, а она тем временем внедряет свой функционал на все большем количестве интернет-ресурсов. Но сама компания, разрабатывающая программное обеспечение, — полная противоположность своему продукту. Она экстремально централизована: основатель Марк Цукерберг и узкий круг его доверенных лиц и влиятельных спонсоров уже стали легендой. Facebook обосновался в Силиконовой долине, той самой местности южнее Сан-Франциско, которая стала центром мира высоких технологий и где находятся крупнейшие IT-предприятия мира — Google, Intel, Yahoo! Apple, Oracle, eBay, HP, Cisco. С 2004 года туда же перебрался и головной офис социальной сети Facebook.

Чтобы лучше понять Facebook и культуру этой компании, в конце мая 2010 года я отправился в путь — в Сан-Франциско, а оттуда в Бэй-Эриа — местность вокруг бухты Сан-Франциско. Большую ее часть занимает Силиконовая долина, которая простирается от города, прославившегося мостом Голден Гейт и канатной дорогой, до Сан-Хозе. Кремний (силикон), к слову, один из ключевых материалов для компьютерных чипов. Сан Матео, Редвуд Сити, Менло Парк, Маунтин Вью, Купертино — на территории этого региона рассредоточились многочисленные городки, границы которых растворяются друг в друге. Силиконовая долина вся состоит из очаровательных и абсурдно маленьких городков. Она не имеет настоящего центра. Трудно представить, что это и есть родина самых важных технологий мира. Земельные участки, принадлежащие компаниям, центральная улица, частные дома и, естественно, множество широких улиц между ними — больше ни в Пало-Альто, ни в Маунтин Вью смотреть не на что.

Как-то в солнечный полдень, когда я начал было обсуждать будущее Facebook с блогером Робертом Скоблом, он вдруг сказал: «Сейчас я тебе покажу, как тут, в Силиконовой долине, все устроено». Скобл достал телефон, и не прошло и пяти минут, как перед кафе остановился дорогой спортивный автомобиль, дверь открылась, и за нашим столом оказался интернет-предприниматель (я пообещал не называть его имя). Он тут же поведал нам последнюю сплетню о «пропащем» iPhone, о том, почему Apple купил мобильный софт Siri за 200 миллионов долларов и почему мобильники Google не так красивы, как мобильники Стива Джобса. «Ты только посмотри на парковку этих двух компаний: у Apple стоят неимоверной красоты спорт-кары всех цветов. А у Google середнячок — белый, серый, в лучшем случае серебряный. Вот потому и выглядит iPhone просто супер, а мобильник Google (он показал на свой Nexus One, спрятанный в самом нелицеприятном месте) — нет».

После тривиальной болтовни, которая в том же стиле, но с другим содержанием ведется в любом маленьком городке, интернет-предприниматель перешел к делу. С помощью нескольких недвусмысленных намеков он дал нам понять, какие гиганты хайтека проявили интерес к его разработкам и что эта информация достойна рекламы. Такие слухи часто распространяют бизнесмены-владельцы стартапов, когда они готовятся к так называемому Exit, то есть собираются продать свое детище и пытаются поднять его рыночную стоимость. «Так уж устроена Силиконовая долина: у маленькой фирмы возникает клевая идея. Она воплощает ее и продает большой компании», — подмигнул мне Скобл, отправляясь со мной на презентацию новых роботов, которая проходила через три улицы от нас. Такие вот силиконовые будни.

Одна из причин, по которым местность вокруг Пало-Альто стала Меккой хайтека, — университет Стэнфорд. «Добро пожаловать в сердце Силиконовой долины», — приветствовал меня доктор Бёртон Ли на главном входе в элитную и едва ли не богатейшую в мире высшую школу. Он сразу согласился помочь мне с исследованием для книги и устроить тур по кампусу. Дело было теплым майским вечером, и первый же взгляд на университет убедил меня в том, что это лучшее в мире место для учебы. Солнце улыбалось пальмам, и группа студентов, развалившихся на лужайке, настраивалась на выходные с помощью бутылочки красного вина.

Как поведал мне профессор Ли, история Стэнфорда типична для США. Она началась в 1891 году с Леланда Стэнфорда, который сделал себе состояние на железнодорожном предприятии и золотых рудниках, а затем ринулся в политику. Прогулка по территории университета — все равно что экскурсия: здесь было выставлено первое в мире устройство для хранения информации, были проложены линии ARPANET — предшественника Интернета, начиналась история крупнейшей компьютерной компании мира — HP. Кроме того, в Стэнфорде разработали формулу PageRank основатели Google Ларри Пейдж и Сергей Брин. Эта формула не только лежит в основе всей поисковой системы, но и, понятное дело, является фундаментом целой интернет-империи. Промышленность обеспечила Стэнфорду отдачу: на его территории есть, к примеру, здание, построенное на деньги основателя Yahoo! Джерри Янга, центр компьютерных исследований Гейтса и, конечно же, лаборатория, созданная на средства HP. Тот, кто умудрится поступить в этот престижный вуз, будет обеспечен высокооплачиваемой работой в хайтек-индустрии. Многие из 1400 сотрудников Facebook учились здесь; в Стэнфорде даже читают специальный курс по программированию приложений Facebook. Но история самой социальной сети началась не здесь, а в другом элитном университете — Гарварде.

История Facebook

Историю Facebook уже описали во всех подробностях два американских автора. Фазу зарождения социальной сети осветил Бен Мезрич в своей книге «Миллиардеры поневоле. Альтернативная история создания Facebook». Общую историю Facebook детально рассмотрел знакомый мне Дэвид Киркпатрик в издании «Эффект Facebook». С каким бы удовольствием ни читал я обе эти книги, к обеим возникают вопросы. Мезрич представляет Марка Цукерберга не гениальным изобретателем, как его многие называют, а успешным человеком с ледяным сердцем. Для такого все средства хороши, лишь бы убрать с дороги конкурентов и бывших соратников — в первую очередь своего же бывшего друга Эдуардо Саверина. «Миллиардеры поневоле» послужили основой для фильма Дэвида Финчера «Социальная сеть», который вышел на экраны американских кинотеатров 1 октября 2010 года. Один из основателей Facebook, Дастин Московитц, назвал трейлер фильма «слишком драматизированным», а на сайте Quora отметил: «Интересно увидеть описание собственного прошлого, в котором вещи пустяковые выставлены важными, а вещи важные опущены вовсе».

Киркпатрик, напротив, не является критиком или разоблачителем — он симпатизирует компании. В отличие от меня, проводя свое исследование, он пользовался полной поддержкой Цукерберга. Тот даже подбадривал его во время написания книги. Чего ему не хватает, так это критической дистанции. В то время как мне приходилось бороться за то, чтобы попасть в штаб-квартиру Facebook, Киркпатрик два года подряд ходил по ней взад-вперед, брал на конференциях льстивые интервью с менеджерами, а вот с критиками ни разу не общался. «Если вы хотите найти объективную и правдивую историю Facebook, он вам не поможет. Киркпатрик действительно очень любит Facebook», — писал Майкл Аррингтон, шеф IT-блога Techrunch, в своей рецензии на «Эффект Facebook».

В этой главе я постараюсь подробно рассмотреть историю Facebook. Я не буду возводить Марка Цукерберга на пьедестал как гения, меняющего мир к лучшему, не буду и проклинать его как беспощадного социопата.

История начинается в сентябре 2003 года, когда Марк Цукерберг получает место в Киркланд Хаус, являющемся частью Гарвардского университета в Кембридже. Его соседи по комнате — Крис Хьюз и Дастин Московитц, также он начинает дружить с Эдуардо Саверином. Девятнадцатилетний Цукерберг — одаренный программист, еще подростком он подрабатывал в Microsoft. Уже в первые месяцы занятий психологией Цукерберг воплощает в жизнь два интернет-проекта: первый называется Course Match и должен помочь студентам узнать, кто и на каком курсе учится. Другой проект — это Facemash, и он вызывает ажиотаж.

Будучи слегка под градусом, Цукерберг программирует сайт, на котором студенты в онлайн-режиме могут выбирать, кто из двух людей, показанных экране, более сексапилен. Естественно, Facemash тут же начинают использовать для того, чтобы выбрать самых «горячих» девчонок. За одну ночь сайт становится в кампусе хитом, но его тут же начинают критиковать за сексизм и расизм. Есть и еще одна проблема: выложенные в Интернете фотографии без спросу взяты Цукербергом с университетского сервера. Это уже просто какая-то операция плаща и кинжала. Проступок Марка обсуждается на дисциплинарном совете, но его оставляют в университете на испытательный срок.

Успех Facemash наталкивает Цукерберга на идею, которая очень близка основному принципу сегодняшнего Facebook. Но в ноябре 2003 года близнецы Тайлер и Кэмерон Винклвосс, которые учатся в том же университете, выходят с ним на контакт и нанимают для программирования сайта Harvard Connection — он должен связать студентов университета в Интернете. Однако вместо того чтобы выполнить заказ, в июне 2004-го Цукерберг регистрирует домен Thefacebook.com, а через месяц запускает первую версию сайта — Facebook Live. Ее название отсылает к студенческим альбомам-ежегодникам, горячо любимым в американских университетах, — глядя на опубликованные там фотографии, студенты с удовольствием вспоминают весь прошедший год.

Первые коллеги Цукерберга — его соседи по комнате Хьюз и Московитц, а также Саверин, который с самого начала берется финансировать сайт и продавать в нем рекламу. Братья Винклвосс, естественно, обращают на Thefacebook внимание, — в нем ведь регистрируется все больше студентов, — и считают, что Цукерберг украл их идею. Они подают на него в суд и, как говорят знающие люди, в начале 2009 года по итогам процесса должны были получить 65 миллионов долларов. По данным, опубликованным Businessweek, в ходе разбирательства Цукерберг, чтобы получить инсайдерскую информацию, взламывает электронную почту двух репортеров гарвардской газеты Crimson. При этом он использует логины и пароли, которые эти двое указали на Facebook. Но это нисколько не мешает успеху сайта.

За 2004 год к сети присоединились университеты в Стэнфорде, Колумбии и Йелле. Через 10 месяцев после запуска Цукерберг уже приветствует миллионного пользователя. Но главное его достижение — это перенос компании из Гарварда на Западное побережье США, в Пало-Альто, в Силиконовую долину. Торжественный переезд и местный запуск сайта устраивает Шон Паркер, с которым Цукерберг познакомился еще в Нью-Йорке. Так Thefacebook получает первого инвестора, интернет-предпринимателя Питера Тиля, который дает 500 тысяч долларов и простой совет вместо напутствия — Just don’t fuck it up.

Офисом компании становится дом в Пало-Альто, где живут Хьюз и Московитц.

На этом этапе Цукерберг еще не полностью осознает потенциал своего сайта. Его больше привлекает другая идея: софт должен позволять пользователям без лишних сложностей обмениваться информацией. Шон Паркер, один из создателей ресурса по обмену mpЗ-файлами Napster, уводит Цукерберга от этой мысли: он не понаслышке знаком с тем, что называется file sharing (файлообменная сеть), и проблемами, которые его сопровождают. В то же время из компании после конфликта уходит Эдуардо Саверин. При этом он отсуживает себе титул одного из основателей Facebook — звание, которого он незаконно лишился.

В 2005 году Thefacebook продолжает расти и достигает 5,5 миллиона пользователей. На это не могут не обратить внимание медиаконцерны, и в мае Viacom отправляет Цукербергу предложение о покупке сайта. Идея состоит в том, чтобы дать новую жизнь в Интернете молодежному каналу MTV, но сделка, по которой основатель Facebook должен получить акций на 750 миллионов долларов, так и не была заключена. Вместо этого в дело входит компания Accel Partners со своим венчурным капиталом в размере 12,7 миллиона долларов.

В то же время из названия компании вычеркивают артикль the, и теперь социальная сеть, в которой могут регистрироваться школьники и студенты уже из любых стран, становится известна как Facebook. Кроме того, Цукерберг начинает более интенсивно общаться с издателем Washington Post Доном Грэхемом, в котором видит образцового предпринимателя.

В 2006 году Цукерберг все еще не может ответить на ключевой вопрос: нужно ли продавать Facebook? После Viacom к нему обращались и медиагигант Time Warner, и собственник MySpace — News Corporation. Наконец, просачивается информация о том, что миллиард долларов за сайт готов выложить Yahoo! Но Цукерберг отклоняет все предложения и решает ввести функционал, подвергшийся наибольшей критике. Каждый десятый пользователь выступал против «Ленты новостей», которая делает приватную информацию как никогда доступной для чужих глаз. Однако введение нескольких новых настроек приватности позволяет Facebook выстоять, и в декабре 2010 года сеть насчитывает уже 12 миллионов пользователей. Причина стремительного роста в том, что с сентября сайт открыт для всех — для регистрации не надо указывать университетские электронные адреса. В том же году на борт вступают и новые инвесторы: Greylock Partners, Meritech Capital Partners, Accel Partners, а также Peter Thiels Founders Fund в общей сложности вкладывают в социальную сеть 27,5 миллиона долларов.

В 2007-м все идет, как в предыдущем году. В мае запускается платформа Facebook, позволяющая сторонним разработчикам развивать для сайта приложения. Менее гениальным оказывается введение рекламной системы Beacon, которая провоцирует новую волну критики в адрес Facebook: система автоматически публиковала в профиле пользователя информацию о покупках, которые он совершал на одном из 44 партнерских сайтов, таких как Netflix, Zappos или Fandango. Настоящей легендой стал случай, когда один пользователь таким способом нечаянно сделал предложение своей подруге — в новостной ленте появилась информация о том, что он купил на Overstock.com бриллиантовое кольцо Diamond Eternity Flower Ring. Через три года за вмешательство в частную жизнь пользователей Facebook придется заплатить около 9,5 миллиона долларов. По крайней мере, о такой сумме идет речь в публикации газеты Los Angeles Times.

Разыгрывание карты Facebook тоже продолжается — возможность продажи сайта пока еще никто не исключал. Теперь уже участие в его судьбе принимают самые крупные величины: наряду с Google интерес проявляет Microsoft. Цукербергу удается отделаться от шефа Microsoft Стива Балмера, согласившись на инвестицию в размере 240 миллионов долларов — жалкие 1,6 % компании. Facebook в один прием становится предприятием с капиталом в 15 миллиардов долларов.

Тесное сотрудничество с Microsoft по продаже рекламы продолжается недолго. В ноябре с Facebook Ads стартует собственная рекламная система, а приток инвестиций приостанавливается.

Кроме того, в июле 2007 года Facebook делает то же, что и все крупные компании Силиконовой долины: впервые покупает другую фирму — Parakey, стартап, специализирующийся на веб-ориентированных операционных системах. В августе 2008-го социальная сеть пересекает магическую отметку в 100 миллионов пользователей. Основанием для этого становится перевод сайта на немецкий, испанский, французский и еще 21 язык, спровоцировавший гигантский приток новых пользователей. Кроме того, благодаря собственному чату с апреля Facebook конкурирует с такими гигантами, как ICQ, AIM и Microsofts Live Messenger. Но наиболее важная из новых технологий — это Connect. Она позволяет интегрировать в Facebook другие сайты, для того чтобы пользователи могли регистрироваться там с помощью уже существующих аккаунтов Facebook. Начинается экспансия социальной сети за ее собственные границы.

Старый соратник Цукерберга Крис Хьюз покидает компанию, чтобы готовить онлайн-битву Обамы за президентское кресло. Дастин Московитц тоже прощается с предприятием. Зато Шерил Сандберг бросает ради Facebook конкурента — Google и становится новым исполнительным директором и правой рукой Цукерберга. Последний, с рюкзаком за плечами отправляется в Европу и Азию, чтобы дать своей 39-летней заместительнице возможность тем временем закрепиться в компании.

В 2008 году Facebook по уже сложившейся традиции снова становится предметом шумных споров. На сей раз недовольство пользователей вызывает новый дизайн страницы. Более 4 миллионов человек протестуют против него в разных группах, но тщетно.

В 2009 году Facebook — это взрыв сверхновой: 150 миллионов пользователей в январе, 175 — в феврале, и дальше увеличение идет семимильными шагами. В апреле их 200, в июле — 250, в сентябре — 300, а в декабре — все 350 миллионов по всему миру! Но вот ведь обескураживающий факт: рыночная стоимость проекта при этом падает по сравнению с 2007 годом на 5 миллиардов долларов! Российская инвестиционная компания Digital Sky Technologies, принадлежащая москвичу Юрию Мильнеру, покупает 1,96 % социальной сети за 200 миллионов долларов, при том что всю сеть она оценивает всего в 10 миллиардов.

Несмотря на это, Цукерберг совершает покупку, дороже которой еще никогда не делал: по информации, полученной от инсайдеров, он платит около 50 миллионов долларов за веб-службу FriendFeed. Вскоре после этого ее шеф становится главным специалистом по технологиям Facebook. Кроме того, принципиально новой и особенно популярной функцией становится кнопка Like, которую теперь можно применять к новостям и фотографиям друзей. В сентябре 2009-го Цукерберг объявляет о так называемом cashflow positive — рентабельности своего предприятия.

Но проблем хватает и в этом году: волну протеста вызывают новые условия пользовательского соглашения: пользователи считают, что их лишают прав на ими же размещенный контент (изображения, тексты, видео и т. д.). После нового бунта Facebook возвращается к старому соглашению. Но на этом возмущение не прекращается: в конце года Facebook делает все списки друзей, фотографии профилей, фан-сайты и сообщества внутри социальной сети достоянием общественности — теперь их могут просматривать все. Обновления статусов тоже становятся по умолчанию «видимыми каждому», пока вы не измените настройки. Это значит, что любой, кто находится в Интернете (не только друг и даже не только зарегистрированный в Facebook человек) может их увидеть.

Вместо того чтобы, согласно своим обещаниям, дать людям больше контроля над информацией, Facebook делает прямо противоположное. В конце концов в профилях появляется официальная просьба администрации к пользователям пересмотреть настройки. Позднее будет объявлено, что большинство не посчитало это необходимым. В ходе нововведений сам Цукерберг меняет настройки и делает многие частные фотографии общедоступными, но вскоре они снова исчезают.

Есть у Facebook и юридические проблемы, которые, впрочем, удается решить. Так, достигается мировое соглашение с немецким ресурсом StudiVZ, с которым Facebook судился с 2008-го года из-за незаконного присвоения немецкой социальной сетью интеллектуальной собственности. Виновник выплатил Facebook сумму, размер которой так и остался тайной.

В суд на Цукерберга подает Power.com — ресурс, с помощью которого пользователи могут использовать свои профили на Facebook одновременно с другими платформами (MySpace, Twitter, Google, Linkedin). Примечательно, что раньше Цукерберг сам судился с этой компанией. На сей раз Facebook обвиняется в том, что похитил у пользователей права на их личную информацию. Требуется, чтобы ответчик вернул пользователям их права. Но американский суд откладывает заседание на год.

В феврале 2010 года численность пользователей Facebook достигает 400 миллионов, в конце июля 2010-го в этой социальной сети зарегистрировано уже полмиллиарда человек — то есть каждый четвертый интернет-пользователь в мире. В этом же году Цукерберг затевает самый большой шопинг-марафон за всю свою молодую карьеру: он покупает малайскую компанию Octazen Solutions (софт для импорта электронных сообщений), фотопортал Diwyshot, специализирующуюся на онлайн-обмене информацией компанию ShareGrove и туристический портал NextStop. Наконец, карьерный взлет шестилетней компании экранизирует Columbia Pictures, взяв за основу «Миллиардеров поневоле» Мезрича. По словам представительницы Facebook, содержание книги далеко не полностью отражает реальную историю компании, но против успеха фильма и последовавшего за ним маркетингового эффекта Facebook не возражает.

Внезапно на сцену выходит житель Нью-Йорка Пол Д. Челья и заявляет журналу Wall Street, что ему принадлежат 84 % Facebook, — якобы в 2003 году его нанял Марк Цукерберг в качестве дизайнера для разработки сайта The Facebook, и у него даже имеется соответствующий договор подряда. На момент подготовки этой книги к печати не ясно, чем закончился этот правовой конфликт. Поскольку Челья уже был однажды уличен в мошенничестве, предполагаю, что довести дело до суда ему не удастся. Представитель Facebook уже заявил, что договор подряда Челья сфальсифицировал — Марк Цукерберг абсолютно уверен в том, что никогда его не подписывал.

На конференции разработчиков Facebook f8 в апреле 2010 года проходит презентация Open Graph, и опять компания попадает под перекрестный огонь критики: в рамках так называемой «мгновенной персонализации» Facebook автоматически передает пользовательскую информацию сторонним ресурсам (Pandora, Yelp, Docs.com), чтобы те могли отображать содержание, соответствующее интересам пользователей. Это, а также становящиеся все менее прозрачными настройки приватности вызывают осуждение во всем мире, и в первую очередь в Германии. Спустя несколько месяцев Цукербергу приходится предстать перед прессой и успокоить мировую общественность презентацией новых упрощенных настроек профиля. По воле случая это событие как раз совпало с моим посещением Силиконовой долины. Я, естественно, не мог отказать себе в удовольствии поучаствовать в пресс-коференции, которая проходила в новой штаб-квартире в Пало-Альто, обставленной за огромные деньги компанией О+А.

В гостях у Facebook

«Взломай!» — написано большими буквами на стеклянных дверях, которые открываются перед посетителями штаба Facebook в Пало-Альто. Если бы кто-то случайно попал на авеню Калифорнии в Пало-Альто, он бы ни за что не догадался, что здесь находится главный офис второго по величине сайта мира. С улицы логотип Facebook не увидишь — он изображен только на квадратном камне, лежащем на лужайке перед зданием. Этот камень и должен извещать посетителей, что они не ошиблись адресом. Правда, нарисованный на нем значок по необъяснимой причине окрашен не в синий, а в красный цвет. Земельный участок принадлежит Исследовательскому парку Стэнфорда и арендуется одноименным университетом — до него отсюда 15 минут ходьбы. Facebook соседствует с компаниями Skype, Nokia, VMware и, конечно же, краеугольным камнем Силиконовой долины — компьютерным гигантом Hewlett-Packard.

Не знаю, чего именно я ожидал от головного офиса Facebook, но уж точно не того, что предстало моим глазам. Никакой футуристической хайтек-постройки, никакой модерновой конструкции из стали и стекла, никаких дизайнерских изысков. Facebook предпочел обосноваться в бывшей лаборатории HP, построенной в 1960-х годах. Да и сама местность удивила меня не меньше. Пало-Альто со своими 60 тысячами жителей — это небольшой игрушечный американский городок, подходящий под любое возникающее в связи с этим в мозгу клише. Прямо напротив штаба Facebook начинается идиллия: симпатичные семейные домики, белые заборчики, аккуратные зеленые насаждения. Поскольку у меня было немного свободного времени, я осмотрел окрестности, чтобы прочувствовать мир, в котором работает Цукерберг и его команда.

Чем больше я гулял по здешним улицам, тем отчетливее было ощущение, что я попал в телевизионный сериал, цель которого — показать идеальный американский городок. Баскетбольные корзины возле гаражей, меловые круги при въезде на каждый участок, старые узловатые деревья, на которые так и хочется взобраться. Когда я встретил молочника, который ходил с бидоном от двери к двери, мне стало ясно: Facebook находится в райском месте. В одном из богатейших краев земли. В городке, где спокойно оставляют незакрытую машину посреди улицы и регулярно зовут соседей на барбекю в свой сад. За дверью Цукерберга — идеальный мир, и когда он говорит о лучшем, более открытом мире, он представляет себе именно его. Но как бы ни хотелось Facebook безболезненно стать частью идиллии, до конца это ему не удается.

«Не хотелось бы мне жить напротив — слишком много всего тут в последнее время случилось», — сказал мне Пит, сторож на парковке, который работает на Facebook. Он был явно утомлен распределением свободных парковочных мест нескончаемому потоку посетителей и суетился возле стеклянных дверей лобби. Было 11 часов утра. В священный холл по электронным пропускам без перебоя заходили все новые группы сотрудников Facebook. Последовать их примеру хотели многие, но могли только избранные. Некоторые бизнесмены взволнованно проглядывали в своих ноутбуках какие-то документы, которые наверняка хотели показать менеджерам Facebook, чтобы заключить договор с компанией. Мне тоже повезло познакомиться с сотрудником Facebook, и он тут же согласился помочь мне осмотреть штаб-квартиру. Я объяснил, что работаю журналистом и пишу книгу о Facebook. Не прошло и десяти минут, как глава отдела по связям с общественностью Элизабет Линдер (бывшая сотрудница Google) одарила меня своей улыбкой и торопливо повела по зданию.

Как и положено такой компании, Facebook занимает огромный офис. Столы в нем расставлены группами, некоторые из них разделены растениями. Для важных встреч есть маленькие и большие помещения со стеклянными окнами. Посереди моря столов находится место Цукерберга, на котором во время моего визита, как и всегда, царил бардак. «То, что Марк сидит в одном помещении со своими сотрудниками, и то, что у офиса стеклянные стены, должно символизировать открытость предприятия», — объяснила мне Линдер. Сам Цукерберг во время моего первого посещения не появлялся, но все-таки незримо присутствовал, причем именно так, как это имела в виду Линдер. Его любимая картина — «Сын человеческий» бельгийского сюрреалиста Рене Магритта — была растиражирована во множестве копий по всему зданию. Сюжет картины — перед лицом бизнесмена парит зеленое яблоко.

Сотрудники компании, заполняющие гигантский офис, выглядят так, как будто все они пришли сюда из соседнего здания Университета Стэнфорда. Большинство из них — мужчины 20–30 лет, студенческого вида, прячущие головы за одним из двух мониторов Dell, которые стоят почти на каждом столе. Они могут выбирать, какой оперативной системой пользоваться. Как я и подозревал, сисадмины предпочитают Windows, тогда как выбор дизайнеров явно пал на Apple.

На время перерывов в распоряжении сотрудников есть кофейня, столовая, где их трижды в день бесплатно кормят, сад с баскетбольной площадкой и крыша для пикников. При желании они могут общаться с коллегами из филиалов — таковых насчитывается около 1400 человек в офисах Остина, Атланты, Бирмингема, Мичигана, Чикаго, Далласа, Детройта, Нью-Йорка, Венис-бич, Вашингтона, Дублина, Гамбурга, Лондона, Милана, Парижа, Стокгольма, Сиднея, Торонто и индийского Хайдерабада. Поболтать с ними можно через видеочат — не исключено, что со временем его смогут бесплатно использовать все пользователи Facebook.

Но главное удобство — это, конечно же, сервис развозки сотрудников из Сан-Франциско и других городов Бэй-Эриа в штаб-квартиру компании. Черные автобусы Mercedes-Benz, прибывающие в офис с пятиминутным интервалом, достойны даже VIP-персон. «Они круче лимузинов, потому что в них можно стоять», — поведал мне один из водителей. Он позволил мне бросить взгляд внутрь автобуса. Внешне автомобили начищены до блеска, внутри отделаны кожей. Раньше в них можно было использовать беспроводной Интернет, но потом его отключили, поскольку оказалось, что на него бесплатно «подсели» и соседи по автобану — все автомобилисты, едущие по той же магистрали. Теперь фэйсбукеры выходят в Интернет с помощью модемов UMTS.

Одним ударяет в голову престиж (те же транспортные люкс-услуги действительно могут повысить самооценку), другим — сама возможность работать на одну из самых важных интернет-компаний мира. Они вальяжны, как рок-звезды: черные очки во время дождя, расстегнутые воротнички, входные электронные пропуска, демонстративно прикрепленные вместе с пестрыми бейджами к джинсам. В таком виде они проходили мимо меня, когда я покидал здание. Некоторые выглядят заспанными — видимо, из-за продолжительных рабочих дней.

Ночная смена тоже стала в Facebook ежемесячной традицией. Все началось с так называемого «хакатона» (неологизм, составленный из глаголов «взламывать» (to hack) и «марафон»). Это что-то вроде вечеринки, только на ней не танцуют, не пьют и не флиртуют. Вместо этого сотрудники Facebook могут ночь напролет воплощать в жизнь свои идеи. Один из таких хакатонов прошел под девизом Hack the building — «Взломай здание!». Вот тогда-то и появилась надпись «Взломай!» на входных дверях и стенах.

Хакерами зачастую становятся компьютерные специалисты, которые используют свои знания для того, чтобы взламывать 1Т-системы и похищать таким образом информацию. Достоверно известно, что некоторые хакеры, которым удалось проникнуть в информационные банки Facebook, впоследствии стали работать в компании специалистами по информационной безопасности. Hack — это еще и призыв к программистам посмотреть на привычные программные коды под другим углом зрения.

После того как я покинул штаб Facebook, я еще немного поболтал со сторожем Питом. По его словам, на своем веку он успел посторожить машины сотрудников Yahoo! Cisco и Apple. Кому, как не Питу, было знать, какие трудности испытывал Facebook на тот момент, когда состоялся мой визит в главный офис компании (то есть в конце мая 2010-го). «Все эти настройки — они для умников. А обычному человеку вроде моей мамы что делать? Даже политики в Вашингтоне этим сейчас озабочены», — сообщил он. Именно эти проблемы, связанные с настройками, и должны были на следующий день вновь привести меня в головной офис Facebook. И на этот раз Цук, как называют шефа друзья, оказался на месте.

Марк Цукерберг

Первым, кого я заметил, войдя на следующее утро в кафе в офисе Facebook, был не Марк Цукерберг, а его заместительница, второй человек в компании — Шерил Сандберг. В кафетерии должна была проходить презентация новых настроек приватности. От меня снова постарались избавиться, но я, хоть и не без усилий, все-таки смог проникнуть в узкий круг аккредитованных репортеров, которым было позволено освещать мероприятие. Сандберг прогуливалась взад-вперед, сплетничала с блогерами, здоровалась с фотографами, шептала на ухо пиарщикам последние наставления. Никто и не заметил, что Марк Цукерберг уже давно переступил порог помещения.

Он стоял у окна, потягивая энергетик, который достал из одного из офисных холодильников. Казалось, он напуган и мысленно повторяет про себя текст — так, как делают большинство студентов перед экзаменом. Слово взял Роберт Скобл — 26-летний парень, с которым мы ранее разговаривали о Цукерберге. И вот тогда толпа фотографов наконец-то обратила внимание, что интернет-звезда уже здесь. Шефа Facebook осветили вспышки. Он изобразил на лице натянутую улыбку и дал шуму вокруг себя немного утихнуть. Через пять минут ему пришлось решать, пожалуй, сложнейшую задачу в своей недолгой жизни — объяснять, почему Facebook снова пытается сделать как можно больше пользовательской информации публичной, доступной практически каждому в Интернете. «Речь идет об информации, которая нужна, чтобы все могли найти кого-то в Facebook. Если не ввести правило, согласно которому она будет открыта каждому, друзьям из реального мира будет трудно на тебя выйти. Если разрешить отправлять сообщения только друзьям, тот, кто еще не внесен в этот список, не сможет с тобой общаться», — сообщил Цукерберг миру. «Мы хотим, чтобы Facebook функционировал out of the box — „за пределами коробки“. Если информацию на твоей странице видят только люди, которые и так тебя знают, тебе будет трудно взаимодействовать с новыми друзьями». Наконец, он заверил: «Я не хочу быть неправильно понятым. Мы думаем о личной сфере и о том, чтобы дать людям контроль над своей информацией».

Шерил Сандберг, сидевшая слева от меня, ни на секунду не сводила глаз с Цукерберга. Ей уже 41 год, и в этой молодой компании она чувствует себя взрослой, следит за Цукербергом с пристальным вниманием, с которым учительница наблюдает за учеником. Сандберг и подруга Марка Присцилла Чан — самые важные женщины в его жизни. Сандберг руководит текущей работой Facebook и помогает компании своими знаниями, полученными на предыдущей работе в Google, где она занималась рекламным сервисом AdSense. Наряду с этим Шерил — член совета директоров в Walt Disney и Starbucks, в свое время она была советницей Билла Клинтона и считается одной из самых влиятельных деловых женщин мира. После пресс-конференции мне посчастливилось взять у нее интервью.

«Все равно, скольким друзьям ты покажешь свою личную информацию — одному или сотне, — ты все равно увидишь одну и ту же рекламу. Мы никогда не даем данные рекламным компаниям, наоборот, сами размещаем у себя их объявления», — сказала мне Сандберг, желая еще раз подчеркнуть то, что полчаса назад пытался объяснить Цукерберг. Менеджер дала понять, что Facebook будет стоять на том, чтобы некоторая персональная информация была видимой для всех пользователей и всегда таковой оставалась. «Иначе сайт не будет функционировать. Причина, по которой не все может быть скрыто от друзей, в том, что иначе и друзей бы не было. Некоторые данные должны быть открытыми, чтобы люди могли находить друг друга», — повторила Сандберг.

Ее протеже, как показала презентация, не так легко давался разговор о новых настройках приватности. Было слышно, что он говорит с комом в горле. Цукербергу, наверное, не так часто доводилось оказываться в ситуациях, когда он был вынужден признать свою ошибку.

В конце концов, на жизнь шефа Facebook сильно повлиял быстрый успех. Гений, миллиардер, провидец. Сын зубного врача и психолога, родившийся в мае 1984-го в Уайт-Плэйнс неподалеку от Нью-Йорка, удостоился уже многих званий, которые польстили бы любому. Но помимо его идей и отдельных высказываний («Стремление к уединению перестало быть социальной нормой» — самое популярное), о нем известно не многое.

По его профилю в Facebook почти ничего не поймешь, тем более что он давно превратился в официальную страницу, чтобы Цукерберг мог иметь больше 5000 друзей. В его личных интересах указаны «открытость», «вещи, которые помогают связывать людей», «революция» и «минимализм». Слишком обще и ни о чем. По тем немногочисленным фотографиям, которые он загрузил в свой профиль, не так-то много поймешь — за исключением того, что в нем вряд ли умер фотограф мирового уровня. Это становится понятно по целым 12 снимкам, которые Марк сделал во время своего путешествия по миру в 2008 году. Среди них — фотографии Бранденбургских ворот в Берлине, старого «трабанта», который, судя по всему, его особенно поразил, а также картинки из Стамбула, Непала и Индии.

Но одна деталь этой поездки не должна остаться незамеченной, а именно то, что Цукерберг предпочитает идти по следам больших людей: в Индии он предпринял паломничество в ашрам, индуистский молитвенный центр в Гималаях. Но сделал он это не из религиозных побуждений (Цукерберг воспитывался в еврейской вере, но сам называет себя атеистом). Те же места недавно посетили шеф Apple Стив Джобс, МасВоок которого Цукерберг предпочитает всем другим компьютерам, создатель Google Ларри Пейдж и основатель eBay Джефф Сколл. Цукерберг пошел по стопам героев IT-индустрии, но сделал это скорее как турист. Остальные значительные для его жизни поездки совершались внутри Соединенных Штатов — с тех пор, как он перевез Facebook из Гарвардского университета в Пало-Альто, в Силиконовую долину. Здесь он живет в небольшой квартире, от которой до штаба Facebook легко можно дойти пешком. Иначе Цуку не удалось бы совершать каждый день свои звездные аллюры, а приходилось бы вести жизнь среднестатистического 25-летнего парня, который случайно стал шефом одной из самых важных интернет-компаний мира.

Ему нравится группа Green Day и шведский музыкальный сервис Spotify, у него есть мобильник на платформе Android, он с удовольствием ест курицу, запеченную во фритюре, общаться любит с помощью Instant Messenger, носит чаще всего кроссовки, джинсы и пуловеры с капюшоном. Он долгое время откладывал создание собственного логотипа. На самой старой фотографии Цука нет ничего примечательного. В первые годы Facebook он в основном носил тапки Adidas, от которых не отказывался даже на время встреч с высокопоставленными спонсорами. Но однажды дизайнер Facebook нарисовал на подкладке пуловера, в котором Цук всего один раз появился на публике, эмблему — три перекрещенные стрелы на светло-голубом фоне. В этом не так много мистики, как может показаться с первого взгляда: на одной стреле написано Graph, на другой Stream (лента новостей), а на третьей Platform (платформа), таким образом, каждая из них олицетворяет одну из главных технологий Facebook. На круге, на фоне которого нарисованы стрелы, нет никакого таинственного послания на латыни, только девиз компании: «Making the world open and connected» — «Делать мир открытым и связанным». Любопытно, что каждый сотрудник компании получил в подарок такой же пуловер.

Цукерберг определенно видит в своей команде единственное в своем роде сообщество, которое поклялось развивать софт, способный изменить мир к лучшему, и которому это и впрямь под силу. «Его действительно трудно понять, — говорит о Цукерберге Крис Хьюз, один из основателей Facebook, который больше не работает в компании. — С ним сложно нормально общаться». Вот одна из главных причин, по которой все соратники Цукерберга, с которыми он создавал Facebook в Гарварде, ушли из фирмы. Наряду с Крисом Хьюзом, который покинул Facebook в 2008 году, чтобы проводить в Интернете избирательную кампанию Барака Обамы, отвернулся от социальной сети и Дастин Московитц. Он занялся разработкой новой веб-службы Asana. С университетским другом Эдуардо Саверином, из чьих средств оплачивались первые нужды Facebook, у Цукерберга и вовсе дело дошло до суда.

Вначале Саверин был ответственным за продажу рекламы, но стал все больше отдаляться от компании, когда Цукерберг переехал в Силиконовую долину. Чем глубже Цукерберг погружался в бизнес и перенимал систему мышления этой Мекки хайтека, тем реже он общался с бывшим другом, оставшимся в Нью-Йорке. Как драматично описывает это в своей книге «Миллиардеры поневоле» Бен Мезрич, надлом в их отношениях произошел, когда в жизни Цукерберга появился Шон Паркер, основатель проекта Napster, который в конце 1990-х совершил настоящую революцию в музыкальном мире. Он максимально упростил возможности скачивать из Интернета музыку, чем привел в бешенство руководителей звукозаписывающих компаний. В 2002 году после серьезных правовых проблем и судебных исков Napster был приобретен немецким издательством Bertelsmann. Паркер же искал новый значительный проект и нашел цукерберговский Facebook. В то время как влияние Паркера на Цукерберга росло, влияние Саверина таяло. Паркер познакомил Цукерберга с первым инвестором — Питером Тилем, Саверин же, по итогам легкомысленно подписанного договора, был отстранен от участия в деятельности фирмы. Сначала судебное разбирательство позволило Саверину вернуть свое имя в официальный список основателей проекта, а сегодня ему принадлежат 5 % Facebook.

Но время, на протяжении которого Шон Паркер был в доверии у Цукерберга, оказалось весьма непродолжительным. Во время одной из вечеринок Паркера втянули в скандал с наркотиками и, под напором одного из инвесторов Facebook, он был отстранен от должности исполнительного директора, которой незадолго до того добился. Однако и сейчас ему принадлежат около 4 % предприятия. Другие близкие соратники, такие как Мэтт Колер, Джефф Ротшильд, Адам д’Анджело и Овен Ван Натта, также попрощались с Цукербергом, который окружает себя все более влиятельными экс-сотрудниками Google. Каждый из ушедших сохранил за собой какое-то промилле Facebooka. Фразу на визитке Цукерберга: «Я босс… сука!» можно расценить как студенческую шутку. А можно — как послание успешного человека, который не терпит рядом с собой конкурентов даже из числа собственных друзей.

Киркпатрик рисует в своей книге «Эффект Facebook» другой портрет Цукерберга. Он описывает его как мыслителя, прозорливого молодого человека, который в первую очередь заботится не о деньгах, а о том, чтобы двигать прогресс. Его записную книжку он окрестил «Книгой перемен», а сформулированные в ней идеи предварил цитатой из Ганди: Be the change you want to see in the world («Хочешь изменить мир — начни с себя»). «Впервые я увидел Цукерберга во время ланча, — пишет Киркпатрик. — Это был тот самый день, когда шеф Facebook только что ввел новые настройки приватности в ленту новостей, чтобы успокоить взволнованное сообщество пользователей, посчитавших, что их ущемили в правах на частную информацию. Не прошло и секунды, как он начал говорить о социальных сетях и роли Facebook. Он почти полностью игнорировал волну недовольства, которую прежде старался подавить. Он говорил словами высокого стиля».

Кирпатрик подробно описывает, как Цукерберг говорит речь в штаб-квартире Facebook и как ему внимает вся его команда. Эти и другие подобные описания, в которых Цукерберг предстает как гений, революционер в сфере человеческого общения, наделяют его чертами пророка. На конференции f8 в апреле 2010 года он «проповедовал» следующее: «Есть старое поверье, согласно которому когда попадаешь на небо, там тебя окружают друзья и все складывается так, как тебе больше всего хотелось. Давайте же вместе создадим мир, в котором все так и есть». Самый подходящий для подобных свершений инструмент, по его мнению, — это Facebook. Он в состоянии сделать мир более прозрачным и открытым.

Высокопарные высказывания Цукерберга можно представить и в другом свете, например как это было сделано в немецкой газете Suddeutsche Zeitung. Вот как там прокомментировали его выступление на фестивале рекламы «Каннские львы 2010»: «Цукерберг все время сыплет пустыми фразами. Каждое предложение „размягшее“, лишенное содержания и смысла. Какую школу пиара прошел этот человек? И так продолжается три четверти часа. Цукерберг говорит много, но не говорит ничего». Возможно, деятельность Цукерберга, явленную нам до сих пор, стоит трезво оценить следующим образом. Американский студент с Западного побережья оказался достаточно хитрым для того, чтобы использовать идею, которая практически витала в воздухе, и переехать в центр интернет-индустрии. Там отделиться от своих соратников и обзавестись правильными знакомыми, их деньгами и ноу-хау и построить интернет-сервис, который не повторяет ошибок своих конкурентов.

Кому принадлежит Facebook?

Марка Цукерберга часто называют самым молодым миллиардером мира. Но по тому образу жизни, который он ведет, это не заметно: он живет в небольшой квартире в Пало-Альто и водит коричневую спортивную машину марки Acura. Официально его компания приносит доход с сентября 2009 года, но до сих пор Цукерберг не может положить на свой счет ни одного миллиарда долларов.

История с самым молодым миллиардером мира началась в 2008 году — с публикации списка миллиардеров журналом Forbes. С состоянием, оцененным в 1,5 миллиарда долларов, он занял в тогдашнем топ-листе 785-е место — только на том основании, что в эту сумму оценивалась его компания. В марте 2010-го Forbes поднял Цукерберга на 500 позиций: с имуществом стоимостью 4 миллиарда долларов он должен был находиться на 212-м месте в списке самых богатых людей в мире. Но многочисленные миллиарды существуют лишь в теории и лежат вовсе не на банковском счете Цукерберга. Так что остаются только деньги инвесторов, которые с 2004 года текут в компанию более или менее регулярно, хотя чем дальше, тем больше это напоминает мошенничество. Однако и тут чем больше я считал, тем больше был озадачен. Согласно официальным источникам, до июля 2010 года за акции компании было выплачено максимум 1,056 миллиарда долларов. Из них 310 миллионов были переведены не на счета компании Facebook, а начислены на акции, которые ранее приобрели инвесторы. Так что можно исходить из того, что, не считая собственных доходов от рекламы, капитал Facebook составляет 745,8 миллиона долларов.

Цукерберг — миллиардер лишь на бумаге, да и одному ему фирма давно не принадлежит, так что в случае продажи или котировки акций на бирже не он один, но и другие компании и персоналии смогут потереть руки. Команда Марка Цукерберга — ключевая группа в Силиконовой долине, которая имеет много власти, а ее участники, если присмотреться, находятся друг с другом практически в кровосмесительной связи.

В Силиконовой долине дело обстоит так: с одной стороны, есть молодые талантливые люди, которые хотят самореализоваться, с другой — крупные компании с венчурным капиталом, называемые VCs, Venture Capitalists (венчурные капиталисты), с кучей денег, которая порой исчисляется многими сотнями миллионов долларов. Эти инвесторы (так называемые «ангельские инвесторы», или «бизнес-инкубаторы») распределяют свой капитал между несколькими многообещающими стартапами и надеются, что один из них окажется на бирже или будет продан более крупной компании. После этого они получают гораздо больше денег, чем те, которыми они обеспечивали гарантию акций стартапа в начале.

Профессор Бёртон Ли из университета Стэнфорда сравнивает Силиконовую долину с воронкой: как он объяснил, с одной стороны в нее засасываются бесчисленные интернет-стартапы, с другой регулярно выходят новые Yahoo! Google или Facebook. Для стартапа или молодого предпринимателя это означает следующее: с венчурным капиталом он может воплотить свою идею в жизнь гораздо быстрее (а в интернет-бизнесе это существенно). Однако в случае успеха он должен либо пройти котировку на бирже, либо продать свой проект — рано или поздно инвесторы захотят увидеть прибыль. Второе важное правило: чем быстрее инвестируешь, тем больше выгоды получаешь. Опоздавший платит сотни миллионов долларов за частицу процента, которую первый инвестор получил за гораздо меньшие деньги.

Первым в длинном списке кредиторов Facebook значится хайтек-инвестор Питер Тиль. Этот урожденный немец — один из самых влиятельных деятелей Силиконовой долины и первый спонсор Марка Цукерберга. Они познакомились летом 2004-го, вскоре после переезда компании из Гарварда в Пало-Альто. Тогда Тиль во второй раз доказал свое чутье к the next big thing — следующему большому проекту. Однажды он уже проявил нюх на успешный сайт: когда в 1998 году в кампусе университета Стэнфорда Тиль познакомился с 23-летним студентом-программистом Максом Левчиным, в историю Интернета была вписана новая строка. Левчина в то время увлекала идея создать простой в использовании платежный сервис. Для верификации данных этой службой должен был использоваться адрес электронной почты. Тиль почувствовал потенциал этого проекта, забросил менеджерскую работу и инвестировал 240 тысяч долларов в идею Левчина.

Этот шаг себя оправдал: в 2002 году высоко котировавшееся на бирже интернет-предприятие, названное PayPal, за 1,5 миллиарда долларов приобрел eBay. Тиль, который выступал в роли шефа PayPal, в ходе этой сделки получил 60 миллионов долларов, которые он сначала вложил в Ferrari Spider, а затем инвестировал в другие стартапы. Одним из них оказался Facebook. Всего через семь месяцев после основания студенческой на тот момент сети Тиль сделал первый инвестиционный взнос, который принес Цукербергу в общей сложности 600 тысяч долларов. За 500 тысяч долларов Тиль купил 10,2 % Facebook и получил место в board, как в англоамериканском пространстве называют позицию в наблюдательном совете или правлении компании.

По 40 тысяч долларов в Facebook вложили Рейд Хоффман, хозяин социальной бизнес-сети Linkedin, и Марк Пинкус, который примерно за год перед этим основал социальную сеть Tribe.net, а теперь является шефом разработчика игровых приложений для Facebook Zynga (создателя игры FarmVille). Остальные 20 тысяч долларов поступили от небольших инвесторов. Питер Тиль сегодня сохраняет за собой около 3 % Facebook. Остальные 7 % он смог выгодно продать другим инвесторам. В тот момент Facebook насчитывал всего 1,5 миллиона пользователей и оценивался в 4,9 миллиона долларов.

Второй раунд финансирования последовал примерно через полгода, в апреле 2005 года. «Многие в Силиконовой долине смотрели на нас как на безумцев и спрашивали: зачем вы это делаете?» — рассказывала мне Сонали де Рикер, одна из партнеров инвестиционной компании Accel, в июле 2010-го. Я специально приехал ради этой встречи в Мюнхен — не так легко добиться интервью у представительницы инвесторов Facebook. Британка индийского происхождения, мать двоих детей, де Рикер участвовала в конференции DLD Women. Там мне и удалось с ней поговорить. «Facebook — абсолютно простой, чистый и интуитивный продукт. Все равно, загружаешь ли ты фото, делаешь какое-то объявление или просто общаешься с друзьями. Мы увидели, что социальные сети нужны в реальной жизни. Почему бы не использовать все их онлайн-возможности? — говорит де Рикер. — „Мы сделали ставку на хорошую команду и хороший продукт, и нам улыбнулась удача. Но из этого и состоит наш бизнес“. С вложением в 12,7 миллиона долларов компания Accel Partners обеспечила себе около 10 % Facebook „Наш бизнес построен так: мы даем компании деньги, а взамен получаем акции. Когда компания идет на биржу или меняет владельца, мы продаем акции и получаем баснословную прибыль“, — объяснила мне де Рикер. — Есть у нас и менее очевидные цели. Когда оказываешься на борту такой ракеты и становишься членом крупного предприятия, получаешь невидимое преимущество, которое сыграет в твою пользу, когда наступит время новой инвестиции, нового Facebook». Один из партнеров Accel, Джим Брейер, одновременно со вступлением в сделку получил место в совете Facebook, а заодно и тройное влияние на компанию Цукерберга.

«Пункт номер один — это опыт. Путь стартапа похож на фильм, который мы уже сотни раз видели. Ты знаешь, что ожидает фирму, потому что эту историю ты проходил десять, а то и двадцать раз, и можешь своим опытом помочь ей избежать ошибок. Пункт номер два — это люди. Когда в одной из компаний, в совете которой мы представлены, требуется новый финансовый директор, мы можем помочь выйти на талантливого специалиста — в этом нам опять-таки помогает опыт инвестиций. Пункт номер три — это наши связи. С их помощью мы можем открывать компаниям двери и обеспечивать им беспрецедентное преимущество в конкурентной борьбе», — говорит де Рикер.

Accel Partners, штаб-квартира которой также находится в Пало-Альто, неподалеку от Facebook, разыгрывает партии в рыночной игре от лица многих интернет-компаний. Онлайн-магазин скидок Groupon, виртуальное генеалогическое древо MyHeritage, технология мобильной рекламы AdMob, купленная у Google за 850 миллионов долларов, — повсюду вложены деньги Accel. Джим Брейер и сам вложил в Facebook миллион долларов, что позволяет ему владеть 1 % компании. Он влиятельный бизнесмен, член правления крупнейшей торговой сети мира — WalMart, производителя ноутбуков Dell и компании Marvel Entertainment, специализирующейся на экранизации комиксов (среди ее проектов — «Человек-паук» и «Люди X»). С момента вступления Брейера в совет Facebook устойчиво держится слух, что якобы через Accel Partners социальная сеть связана с ЦРУ, поскольку в совете этой компании заседает некто Луи Гильман, шеф фирмы In-Q-Tel. Она была основана ЦРУ, чтобы финансировать хайтек-предприятия и таким образом держать секретную службу в курсе последних технических возможностей. Одна из специализаций In-Q-Tel — так называемый Data Mining, то есть автоматический анализ данных с целью распознавания определенных моделей. Отношения Facebook и ЦРУ, конечно, весьма деликатны, но это чревато и тем, что тайная американская служба может получать данные о пользователях сети.

Сонали де Рикер из Accel Partners опровергла этот слух, едва я о нем упомянул. Имя Луи Гильмана она и вовсе никогда не слышала: «По крайней мере, последние десять лет он точно не был в Accel. Да, Facebook транслирует рекламу и делает на этом деньги, но никакого тайного заговора в основе всего этого нет».

Почти через год после того как Accel Partners инвестировал в Facebook, в апреле 2006-го настал черед новых инвестиций. На сей раз сразу три компании вложили в проект в общей сложности 27,5 миллиона долларов. Наряду с компанией Meritech Capital Partners в Facebook инвестировала новая компания Питера Гиля The Founders Fund. Но по-настоящему интересным инвестором в этот раз стала компания Greylock Partners. Один из ее партнеров — Рейд Хоффман, шеф социальной бизнес-сети Linkedin, который однажды уже давал деньги веб-проекту Цукерберга. Еще важнее другой партнер — Говард Хоке, — его имя также фигурирует на официальном сайте In-Q-Tel, компании, связанной с ЦРУ, — там он числится членом совета директоров. Так что связь Facebook и ЦРУ на самом деле существует, и она вполне доказуема. ЦРУ даже подбирает для себя персонал через социальную сеть.

С марта 2010-го присутствует в социальной сети и американская федеральная полиция — ФБР. «Агенты под прикрытием должны активно проявлять себя как фиктивные персонажи в социальных сетях Facebook, MySpace или Twitter. Таким образом они собирают информацию о подозреваемых и проверяют алиби. Свидетели или полезная информация могут быть найдены и через списки друзей — так сказано в документе министерства юстиции США», — пишет газета «Курьер».

Greylock и Meritech сегодня владеют каждый по 1–2 % Facebook. Им удалось поднять маркетинговую стоимость проекта до полумиллиарда долларов — то есть увеличить ее за год в пять раз. Но главную на тот момент сенсацию в октябре 2007-го произвел Microsoft: гигант софта приобрел скромные 1,6 % Facebook за 240 миллионов долларов, всего за один день увеличив таким образом стоимость фирмы Цукерберга до 15 миллиардов долларов. Однако Стив Балмер, более чем энергичный шеф Microsoft, тогда так и не добился своей цели. Изначально он хотел купить Facebook хотя бы для того, чтобы «умыть» своего основного соперника — Google. Компания Ларри Пейджа и Сергея Брина в свое время довела Балмера до белого каления, уведя у него из-под носа одну за другой две сделки.

Сначала они обошли Microsoft с рекламным предложением для MySpace: Microsoft предлагал порталу трехлетнюю рекламную кампанию за 1,15 миллиарда долларов — Google заключил эту сделку, предложив MySpace рекламу за 900 миллионов. Незадолго до того, в начале 2007-го, Google опередил Microsoft с покупкой Doubleclick — компании, специализирующейся на рекламе в Интернете. Потерпеть поражение и в третий раз Балмер попросту не имел права. «Почему бы нам просто не купить тебя за пятнадцать миллиардов долларов?» — должен был он спросить Марка Цукерберга во время встречи в Пало-Альто. Но слова менеджера Microsoft, несмотря на весь его опыт и их разницу в возрасте (Балмер на 28 лет старше), Цука не впечатлили. Он согласился продать только 1,6 % своей компании.

Стоит ли удивляться, что, когда Facebook вводит новые функции и услуги, продукция Microsoft тут как тут. Игровая консоль ХЬох 360, электронная почтовая служба Outlook, чат Windows Live Messenger и офисная интернет-программа Docs.com, бесплатная версия MS Office — все они связаны с Facebook. Но в гонке вооружений с Google для Балмера важнее другое. Его поисковая система Bing, которая может осуществлять поиск по статусам социальной сети, в будущем усилит свои позиции благодаря Facebook.

Через месяц после Microsoft в игру вступил и другой тяжеловес делового мира, хорошо знакомый с социальными сетями. Речь идет об одном из самых богатых людей мира — предпринимателе Ли Ка-Шине из Гонконга, основателе концерна Hutchison Whampoa с миллиардным капиталом. Ему принадлежат более 50 предприятий, отелей, сетей супермаркетов, а также третий по величине сотовый оператор. В ноябре 2007 года Ли Ка-Шин инвестировал в Facebook около 60 миллионов, а еще через четыре месяца удвоил сумму. Сегодня ему принадлежит всего 1 % Facebook. В Китае есть поговорка: «Четыре цента из каждого потраченного в Гонконге доллара идут в карман Ли Ка-Шину», — я услышал ее во время посещения азиатского мегаполиса. Действительно, бизнесмен очень активен во всем, что касается инвестиций в интернет-проекты, он вложил миллионы долларов в сервис интернет-телефонии Skype, музыкальный ресурс Spotify, приложение для iPhone Siri (Apple приобрел его за 200 миллионов долларов), а также в мобильный софт DoubleTwist. «Когда я познакомилась с Ли Ка-Шином в Пекине, я была поражена тем, насколько он решительный», — рассказала мне основательница DoubleTwist Моник Фарантцос в своем бюро в Сан-Франциско. «Он совсем не такой, каким должен быть настолько богатый человек. Он даже не носит дорогих часов». Кстати, движущая сила его инвестиций — жена, которая часто находится в Силиконовой долине в поисках новых стартапов.

С января 2008 года на борту Facebook появляются и европейцы, причем вполне известные, — братья Самвер из Германии выделили из своего фонда European Founders Fund для Facebook 15 миллионов долларов. У Александра, Марка и Оливера Самверов и прежде был нюх на интернет-тренды, что позволяло им делать большие деньги: в 1999-м они вдохновились аукционом eBay и совместно с Alando создали его немецкий аналог. Через шесть месяцев эту копию за 50 миллионов долларов купил оригинал. После этого совместно с сетью магазинов электроники MediaSaturn и компанией Electronic Partner они основали довольно спорный интернет-проект Jamba, продававший мелодии для звонков и софт для мобильников подросткам в весьма агрессивной форме. В Германии и Великобритании Jamba подверглась жесткой критике — за принуждение несовершеннолетних к покупке дорогих месячных абонементов. Причем о последствиях этих покупок компания своим клиентам ничего не сообщала. Братья Самвер умудрились выйти сухими из воды и в 2004-м продали Jamba за 233 миллиона евро американской компании VeriSign. Получив свои миллионы, братья сменили род деятельности и основали компанию с венчурным капиталом European Founders Fund. Неслучайно это название похоже на название компании Питера Тиля (Founders Fund) — новое предприятие Самверов тоже занимается инвестициями в интернет-проекты. Немецкий конкурент Facebook StudiVZ, клон YouTube — MyVideo, и, что неудивительно, бизнес-сеть Linkedin тоже финансируются ими — наряду с самим Facebook.

В мае 2008 года на покрытие своих нужд, которые росли не по дням, а по часам, Facebook взял взаймы у компании TriplePoint 130 миллионов долларов. Деньги этой компании с венчурным капиталом, также обосновавшейся в Силиконовой долине, вложены в YouTube, Slide.com и Segway, производителя необычных двухколесных электророллеров, которые все чаще можно увидеть на европейских улицах и тротуарах.

Но гораздо больше внимания привлекли вложения русского интернет-миллионера Юрия Мильнера и его предприятия Digital Sky Technologies. В мае 2009-го москвич купил 1,96 % Facebook за 200 миллионов долларов. Мильнер участвует в игре всех миллионных онлайн-ресурсов. «Это все равно что купить часть Интернета», — сказал он тогда о своей инвестиции. Ему принадлежат и другие заметные части Всемирной сети: за 140 миллионов евро он приобрел самый популярный чат ICQ, ему принадлежит часть крупнейшей русской электронной почтовой службы Mail.ru и вопиющей копии Facebook — русской социальной сети ВКонтакте. Он вложил 180 миллионов долларов в игрового гиганта Facebook Zynga, с помощью еще 100 миллионов повысил стоимость своих акций Facebook на 5 % и, благодаря этим маневрам, оказался в завидном положении, когда сам смог стать лакомым кусочком для инвесторов. Так, китайское предприятие Tencent, владелец популярнейшего китайского чата QQ, инвестировал в компанию Мильнера 300 миллионов долларов. В июле 2010-го южноафриканский медиаконцерн Naspers купил за 388 миллионов долларов 28,7 % Digital Sky Technologies, а таким образом, подспудно, и часть Facebook.

Наконец, хорошей гарантией для акций Facebook стал шаг, на который пошел легендарный рок-музыкант Боно Воке, солист ирландской группы U2, который совместно со своими партнерами из Elevation Partners купил драгоценные 1,5 % цукерберговского предприятия за 210 миллионов долларов. Эта сделка тоже не могла быть случайной: по сведениям блога Techrunch, Марк Бодник из Elevation Partners — зять Шерил Сандберг, второго человека в Facebook.

Наряду со всеми этими компаниями существует еще целый ряд людей, которым также принадлежат части Facebook. За Марком Цукербергом закреплены 24 %, за его экс-соратниками Дастином Московицом и Эдуардо Саверином — 6 и 5 % соответственно. Бывшие сотрудники Мэтт Колер, Джефф Ротшильд, Адам Данджело и Овен Ван Натта владеют каждый 1 %.

Круг людей, имеющих вес в Facebook, узок: в совете компании рядом с Марком Цукербергом сидят Джим Брейер из Accel-Partner и шеф Founders-Fund Питер Тиль, ветеран Силиконовой долины Марк Андриссен и издатель Washington Post Дон Грехэм. Эти четверо готовы помочь Цуку словом и делом и совместно принимают решения о будущем компании. У Поля Мадеры из инвестиционной компании Meritech Capital Partners и Дэвида Ше из Greylock Partners позиции наблюдательные: они могут принимать участие в заседаниях совета, но их голоса не могут быть засчитаны при принятии решений большинством голосов.

Подводя итоги, можно констатировать, что вокруг Facebook собралась живая энциклопедия «Кто есть кто в мире хайтека». Даже если влияние Цукерберга будет падать, одно останется неизменным: когда Facebook достигнет своего зенита и не сможет дальше расти, котировки акций на бирже или продажи компании будет не избежать. Многочисленные инвесторы (а кроме Южной Америки и Австралии в их лице представлены все крупнейшие мировые регионы) захотят наконец-то получить какую-то выгоду от своих вложений. Но до этого, возможно, пройдет еще немало времени — Facebook продолжает нести вахту и на своих, и на сопредельных территориях.

«Социальные сети отнимают много рабочего времени», «Вредоносное влияние соцсетей растет», «Профили в социальных сетях — любимые жертвы воров» — в информационном пространстве термин «социальные сети» насаждается уже давно, и тот, кто в курсе новостей, знает: речь идет о Facebook и его родственниках. Однако этот термин используется неправильно. Социальные сети не имеют ничего общего с Интернетом, поскольку существуют столько же, сколько само человечество. Кланы, семьи, предприятия, круг друзей, спортивные команды — везде, где люди взаимодействуют, возникают сети, которые при макроувеличении похожи на общество. В университетах есть своя наука — социология, которая занимается тем, что изучает, как функционирует группа индивидуумов. Когда я пишу о социальных сетях в Интернете, я предпочитаю использовать термин онлайн-сети.

Представьте себе: вы заходите на стартовую страницу Facebook, получаете первое впечатление о социальной сети и должны схематично изобразить ее на листе бумаги. Вот что получится: маленькие желтые силуэты голов, символизирующие отдельных людей, связаны между собой синими линиями. Некоторые из них находятся в середине и связаны со множеством других, от некоторых к скоплению силуэтов ведут всего одна-две линии. Под изображением этой паутины нарисована упрощенная карта мира, чтобы продемонстрировать: жители со всего глобуса собрались на свидание на этом сайте. Стоит присмотреться к этой банальной, на первый взгляд, графике, и вы поймете, что она вовсе не банальна. Выберите две желтые «головы», которые расположены на максимально большом удалении друг от друга — например, одна в Южной Америке, другая в Японии. Теперь сосчитайте точки, которые им нужно миновать, чтобы попасть из одного пункта в другой. Все равно, какие два пункта вы выберете. Вы увидите, что между ними всегда одинаковое количество звеньев цепи — 6.

Во время своего исследования феномена Facebook, онлайн-сообществ и социальных сетей я постоянно возвращался к интересным числам, которые всплывают то в этой книге, то в какой-нибудь статье. Эти числа — 3, 5, 6, 130 и 150. Вместо того чтобы оставить загадку этих чисел нумерологии, я решил разобраться, как они связаны с социальными сетями.

Первым делом мне удалось выяснить подноготную цифры 6. С 1967 года американский социолог и психолог Стэнли Милгрэм, прославившийся на весь мир благодаря исследованию подчинения людей авторитету, занимался и менее известными изысканиями. Позднее их результаты были обозначены как «феномен маленького мира». Еще за два года до того, как университеты и исследовательские центры США стали осваивать новую технологию под названием Интернет, Милгрэм поставил перед собой вопрос — через сколько рукопожатий один человек на этой планете знаком с другим. Он дал 60 случайно выбранным людям из американских городов Омаха (штат Небраска) и Витчита (штат Канзас) задание. Каждый из них должен был передать посылку определенному человеку в Бостоне, городе, находящемся неподалеку от Гарвардского университета, для которого он и проводил исследование. Люди, принимавшие участие в эксперименте, не могли переслать адресату пакет, если не знали его лично, — они должны были передать его кому-то, кто мог быть с ним знаком. Каждый следующий участник эксперимента, невольно ставший в нем промежуточным звеном, должен был сделать то же самое. Из 60 посылок трем удалось таким образом достигнуть цели — с результатом в 5,5 (округляем до 6) «перевалочных пункта». Милгрэм сделал из этого вывод: каждый человек в США знаком с другим человеком в США примерно через шесть рукопожатий.

В 1969 и 1970 годах Милгрэм повторил эксперимент уже с большим количеством участников, и оба раза адресатов достигали 30 % посылок. Он задокументировал свои исследования в двух научных статьях, объединив их под лозунгом «Феномен маленького мира». Их неожиданные результаты спровоцировали волну критики. Многие ставили под сомнение убедительность исследования и даже называли эксперимент попросту неадекватным. Милгрэму действительно можно предъявить претензию, что он основал свою гипотезу на маленьком проценте доставленных из рук в руки посылок, тогда как большинство из них пропало. К тому же теория «маленького мира» неприменима для целого земного шара хотя бы потому, что людей, не имеющих почтового адреса, невозможно достичь.

«Несмотря на то что критики наносили сокрушительные удары по возможности применения этой теории для всего населения земли, в сфере социальных интернет-сетей интерес к ней подогревался вновь и вновь. Ее передавали из уст в уста, как какую-нибудь городскую легенду», — писали Аня Эберсбах, Маркус Глазер и Ричард Хейгл в своем исследовании Social Web («Социальная сеть»). Теория Милгрэма до сих пор не утратила своей притягательности и вдохновила многих ученых на дальнейшие исследования вопроса. В 1998 году американские социологи Дункан Уоттс (позднее он перешел на работу в интернет-концерн Yahoo!) и Стефан Штрогатц, чтобы проверить теорию Милгрэма, начали компьютерный эксперимент в Колумбийском университете. На специальной модели им удалось связать между собой 6 миллионов виртуальных точек, символизировавших население земли, таким образом, что одна точка связывалась с другой не более чем через шесть узлов. Это и стало доказательством теории Милгрэма.

Через пять лет, в 2003-м, Уоттс опять вызвал волнения в среде ученых. Вместе с Питером Шериданом Доддсом и Доби Мухамадом он обнародовал новое исследование, которое снова доказывало «феномен маленького мира» Милгрэма — на сей раз не на компьютерной модели, а на примере эксперимента с электронной почтой. Трое ученых изучили электронную переписку 60 тысяч добровольцев из 166 стран. Перед участниками исследования была поставлена задача связаться с одним из 18 человек, чьих электронных адресов они не знали. Добиться этого они должны были, пересылая письмо другим своим контактам. Доббс, Мухамад и Уоттс пришли к результатам, которые снова подтвердили состоятельность теории «маленького» мира.

Еще через пять лет, в 2008 году, двое ученых из Microsoft в очередной раз взялись за «феномен маленького мира» и попробовали выяснить, применима ли эта теория к чатам. Юрий Лесковец и Эрик Хорвитц исследовали 30 миллионов чат-протоколов миллионов пользователей службы Microsoft MSN Messanger и выяснили, что среднестатистическое «расстояние» между двумя незнакомыми людьми — 6 человек. Этот крошечный промежуток, который разделяет их как в реальности, так и в Интернете (по версии Милгрэма, он составлял 5,5 «перевалочных пункта», Доббс, Лесковиц и Хорвитц через 41 год насчитали 6,6 звена) поражает до глубины души. Ведь получается, что мир — это деревня, и люди разных культур находятся друг от друга на расстоянии кошачьего прыжка! В виртуальных социальных сетях вроде Facebook неочевидные связи становятся очевидными, и мы каждый раз поражаемся, увидев общих знакомых там, где их теоретически быть не должно. Но было бы ошибкой считать, что мы едва ли не магическим образом (и благодаря усилиям Facebook) через шесть рукопожатий связаны с любым другим человеком в этом мире. Мир совсем не похож на сеть друзей, которую рисует Facebook на своей стартовой странице.

«Даже если между двумя людьми есть прямая связь, между ними могут быть целые миры», — объяснил мне Харальд Катцмайер, директор института FAS.research с офисами в Вене и Нью-Йорке. Он занимается профессиональным анализом социальных сетей, в число его клиентов входят такие предприятия, как Sony, Ikea, Cisco, OMV, Siemens, австрийские операторы мобильной связи. Исследования социальных сетей не известны широкой общественности, но это вовсе не означает, что это лишь хобби далеких от реальности ученых. Наоборот, по словам Катцмайера, это огромная отрасль. Миллионы долларов инвестировала в этот сектор исследований американская армия. В Университете Карнеги Меллон в Питтсбурге постоянно ведется работа по так называемому Pattern Recognition (распознаванию образов) — на основе анализа поведения людей из определенной целевой группы и их активности в Facebook вычисляются террористы. Даже иракский экс-диктатор Саддам Хуссейн, арестованный американскими солдатами в декабре 2003-го, был вычислен с помощью анализа его окружения в социальной сети. Если вы будете искать какие-нибудь работы известных австрийских социологов, скорее всего, первым делом вы наткнетесь на исследование, вышедшее из-под пера Катцмайера. «Social Graph — это не плоская земля. На самом деле она испещрена горами и долинами; иногда между двумя людьми простираются целые ущелья, — говорит ученый. — Это как если бы вы стояли у Рио-Гранде (реки, разделяющей США и Мексику) и смотрели на Америку. Достаточно переплыть реку, и вы окажетесь в прославленной стране. И все-таки она бесконечно далеко от вас». Весьма распространенная ошибка — воспринимать социальные сети в Интернете как слепок с реальных социальных сетей. Но жизнь не так проста, как картинка на стартовой странице Facebook. Теоретически можно поддерживать связь с людьми из Китая, Кубы или Ирана — если они имеют доступ к Интернету и могут обойти цензуру. Но если речь идет не о формальном подтверждении дружбы, а о более серьезных отношениях, то языковые, культурные и географические барьеры (часовые пояса) усложняют их, делая невозможными. Социальные связи отдельно взятого человека, которые он сплетает вокруг других людей, гораздо сложнее: у каждой из этих связей свое качество и своя глубина. По словам Катцмайера, любой из нас особенно тщательно заботится об отношениях с двумя-четырьмя людьми, считая их своими важнейшими социальными контактами, и регулярно получает от них подтверждение этого факта. Это могут быть родители, партнеры, братья или сестры, лучший друг или подруга, иногда даже шеф или важный клиент. На основе этого внутреннего круга доверенных лиц строятся так называемые «сердцевинные связи». В среднем они охватывают пять-восемь человек — коллег, хороших друзей, родственников.

5 — число, с которым я тоже часто сталкивался во время своего исследования. 21 апреля 2010 года на презентации проекта Open Graph в Сан-Франциско Марк Цукерберг вывел на сцену своего нового сотрудника. Это был создатель «ленты новостей» Брет Тейлор — его компанию Цукерберг недавно приобрел. Тейлор поведал сообществу разработчиков фундаментальный принцип, по которому работают социальные сети вроде Facebook: «Мы посвятили много времени тому, чтобы понять, как превратить новых пользователей нашего сайта в активных пользователей. Наконец, мы пришли к магическому числу — 5. Именно столько друзей должен найти пользователь, чтобы стать активным. Если он не находит на сайте пятерых друзей, маловероятно, что он туда вернется. Правда, мы так и не поняли, почему друзей должно быть именно пять».

Если бы Тейлор и его коллеги по «ленте новостей» дали себе труд погрузиться в пару книг по социологии, они бы тут же обнаружили информацию о сердцевинных связях, которые состоят как раз из такого количества участников и играют ключевую роль в сосуществовании людей на земле. Тейлор и Цукерберг определенно извлекли урок из числа 5: их интернет-служба делает все для того, чтобы сразу после регистрации показать новому пользователю как можно большее количество знакомых лиц. Причем делается это иногда очень спорными методами, которые часто подвергаются критике.

Вокруг сердцевинных связей люди продолжают выстраивать социальные отношения, но чем дальше их знакомые от центра «ближнего круга», тем слабее с ними контакт. По словам Катцмайера, каждый из нас выстраивает свою социальную сеть по-своему, но есть и некоторые константы, принятые в западном обществе. От социального статуса тоже зависит очень многое: люди, принадлежащие к рабочему классу, образуют довольно закрытую сеть. Средний класс одновременно существует в нескольких сетях, которые не связаны друг с другом (работа, семья, друзья). Высший класс также входит в несколько сетей, но они, наоборот, часто перекрывают друг друга: партнеры по бизнесу являются одновременно друзьями, члены семьи работают в той же компании. Размер социальной сети, которую сплетает вокруг себя человек, варьируется, но и тут я пришел к очередному любопытному числу — 150.

В начале 1990-х британский антрополог Робин Дунбар, который теперь работает в Оксфордском университете и занимается исследованием Facebook, попробовал определить, сколько устойчивых связей может иметь в среднем один человек. К тому же Дунбар исследовал устройство мозга млекопитающих и сопоставил его с размером групп, в которых те проживают. Благодаря этому он вывел для первой научной статьи величину, которая сегодня известна как число Дунбара. Она доказывает, что когнитивные способности человека ограничены 150 социальными связями, то есть каждый из нас может поддерживать стабильный контакт со 150 людьми. Дунбар был поражен своим открытием и решил, что обнаружил некое фундаментальное число. Он стал искать дальнейшие доказательства своей теории и обратился к прошлому. Оказалось, что деревни времен неолита вмещали 150 жителей, столько же человек традиционно вплоть до XVI века было в римских военных частях. Число 150 поражает еще и тем, что почти соответствует усредненному количеству друзей у каждого из 500 миллионов пользователей Facebook (средняя «дружеская» статистика по социальной сети — 130 человек). Выходит, многовековая структура человеческого сосуществования стала фундаментом виртуальной платформы? Неужели, несмотря на технический прогресс и кажущиеся бесконечными человеческие возможности, мы генетически приговорены к социальным сетям, которые по объему соответствуют допотопным деревням? Конечно, трудно делать такие выводы из пары чисел. «Сложность сети растет вместе с количеством ее членов. У нас есть ограниченный потенциал, позволяющий управлять сложностью социальных отношений, и этот потенциал исчерпан задолго до границы в 150 контактов», — считает Катцмайер.

Это можно продемонстрировать с помощью закона Меткалфа. Роберт Меткалф — американский ученый, который в 1970-х изобрел Ethernet, технологию передачи данных, с помощью которой мы до сих пор иногда подключаемся к Интернету. Закон Меткалфа доказывает, что выгода коммуникационной системы растет пропорционально квадрату числа ее участников. Так, например, от одного телефона нет никакой пользы, поскольку звонить с него все равно некому. При наличии двух телефонов возникает возможность образовать хотя бы одну связь. С пятью телефонами таких связей может быть уже 10, с 12 — уже 66. Если мы возьмем усредненное количество друзей в Facebook — 130, — то получится, что между ними существует 8385 потенциальных связей. Конечно, не каждый Facebook-контакт связан со всеми остальными, но эта формула показывает, насколько сложно устроенной может быть даже маленькая группа людей.

С другой стороны, иногда в сетях встречаются и настоящие фанаты общения, которые знакомы чуть ли не с целым светом, и 150 друзей для них далеко не предел. Такие люди за считанные доли секунды могут воскресить в памяти обрывки фраз, прозвучавших много лет назад. В профессиях, связанных с общением, подобные таланты весьма востребованы.

Еще с одним числом я перед вами провинился — это число 3. Оно не имеет отношения к кругу друзей и интернет-знакомствам. Оно связано скорее с властью — по крайней мере, теоретически. В сентябре 2009 года профессор Гарварда Николас А. Кристакис и его коллега Джеймс X. Фоулер из Калифорнийского университета в Сан-Диего издали совместную работу Connected («Связанные»). Это было бы прекрасное название для моей книги, ну да что теперь поделаешь. В своем исследовании они рассматривают фундаментальные возможности виртуальной социальной сети влиять на общение и выводят правило трех уровней влияния (Three Degrees Of Influence Rule):

«Все, что мы делаем или говорим, через социальные сети, как правило, передается в виде волнения нашим друзьям (первая ступень), друзьям наших друзей (вторая ступень) и друзьям друзей наших друзей (третья ступень). Наше влияние постепенно снижается и заканчивается социальным барьером, от которого мы отделены тремя этими ступенями», — пишут Кристакис и Фоулер. На практике это означает следующее. Допустим, у меня есть пятеро друзей и каждый из них и их друзей в свою очередь тоже имеет пятерых друзей. В таком случае мое личное решение променять iPhone на мобильник с операционной системой Android повлияет на 100 других человек, которые будут решать, какой мобильник им купить. Конечно, моих собственных друзей это коснется в большей степени, чем кого-то, кто знаком со мной через три рукопожатия, но все же.

Кристакис и Фоулер приводят в своей книге примеры того, как их «правило трех уровней влияния» работает в жизни. В 2000 году они проводили исследование в небольшом городке Фрэмингеме в Массачусетсе. Они опросили фокус-группу, состоящую из тысячи человек, об их эмоциональном состоянии. Затем они показали опрошенным карту взаимоотношений и отметили на ней, какие люди обозначили себя как счастливых и какие — как несчастливых. «Математический анализ социальных сетей показывает, что у человека на 15 % больше шансов чувствовать себя счастливым, если он напрямую связан со счастливчиком», — утверждают авторы. Если люди знакомы через два рукопожатия, вероятность того, что они оба классифицируют себя как счастливых, на 10 % выше средней, а если через три — на 6 %. Потом уже четкой зависимости от общения со счастливчиками нет — на четвертом звене все заканчивается. Расстояние в пространстве также должно играть важную роль: если люди живут в радиусе одной мили друг от друга, эффект счастья будет гораздо сильнее. Но одним только счастьем примеры не ограничиваются. Так, оба американских ученых доказывают, что таким же образом на друзей и друзей друзей может воздействовать чувство одиночества. Или, если человек, с которым вы общаетесь, становится более значимым, растет вероятность, что и ваша значимость увеличится.

Эффект влияния выражается и в том, как люди бездумно повторяют друг за другом самоубийства — это еще называется «эффектом Вертера» (в честь героя романа Иоганна Вольфганга Гёте «Страдания юного Вертера»), но здесь основную роль играют скорее сообщения в СМИ, чем знакомства. Так, например, в 1978 году в Вене после открытия метро был зафиксирован рост числа самоубийств под колесами поездов. Когда со СМИ был заключен договор о том, что статей о самоубийствах в метро должно быть меньше и они не должны нести сенсационный характер, и самих несчастий стало не так много.

«Правило трех уровней влияния» переносится и на выборы. С помощью компьютерного моделирования Кристакис и Фоулер вычислили, что каждый решивший пойти на выборы, может мотивировать в среднем трех (а максимум — 30) человек последовать его примеру. Авторы утверждают, что стоит убедить три дюжины граждан отправиться на выборы, как сподвигнуть на поход к избирательным урнам можно еще тысячу. Ученые оставляют открытым вопрос, переносится ли этот вид взаимовлияния людей на виртуальные социальные сети вроде Facebook.

Для аналитика социальных сетей Харальда Катцмайера «правило трех уровней влияния» относится к разряду «кухонной психологии». Поскольку люди, как правило, окружены единомышленниками со схожими интересами и мнениями, нет ничего удивительного в том, что человек, отправляющийся голосовать, вдохновит еще 30 граждан. Степень влияния одного человека на других зависит от многих факторов, а не только от наличия общих друзей. Важную роль играет энергетика человека (его деньги, власть, влияние), структура его социальной сети (насколько она пересекается с сетями других людей), характер послания (проще повлиять на других в выборе телефона, чем в выборе политической партии). Предположение, что с помощью Facebook и этой модели влияния можно предсказать ход выборов, Катцмайер принимает в штыки. «У мира офлайн принципиально иная динамика, и утверждение, что виртуальный мир представляет собой слепок с реального, — это подмена понятий, — считает аналитик. — Ценность социальной сети зависит от количества активных контактов, от происходящих между нами транзакций. Но если транслировать им друг другу нечего, они пересылают друг другу только воздух. Если мы просто постоянно пересылаем друг другу ссылки, это вовсе не означает, что мы создаем что-то стоящее». Катцмайер, который сам прожил в Силиконовой долине три года и принимал бум виртуальных сетей близко к сердцу, сегодня относится к Facebook весьма критично. «Моя работа аналитика заключается в том, чтобы анализировать эффект реальных сетей — тех, в которых есть центры власти. Эти центры власти смеются над тем, что происходит. Реальная власть, реальные сделки, реальная экономика — все это происходит не в виртуальной сети. Конечно, с ее помощью можно много общаться и рекламировать свои „Я-корпорации“, но в той плоскости, в которой я провожу свои исследования, Facebook не имеет никакой ценности. Большинство людей не знают, да и откуда им знать, что о Facebook существуют очень прохладные отзывы. Я сам становился участником множества циничных дискуссий, в которых по-настоящему влиятельные люди (их имена он называть не хочет. — Примеч. автора) говорили, что Facebook создан для того, чтобы чем-то занять людей и успокоить их. Они воспринимали Facebook всего лишь как трудотерапию для масс», — говорил Катцмайер в интервью, которое я взял у него в начале мая 2010-го в Вене.

Насколько Facebook воспользовался принципами реальных социальных сетей и данными социологических исследований, остается под вопросом, особенно если принимать во внимание реплику Брета Тейлора на конференции f8. Что же все-таки сподвигло дизайнера из Пало-Альто нарисовать на стартовой странице символическую социальную сеть, каждая точка которой связана с другой через шесть звеньев? Может, Цукерберг и его команда взяли на вооружение исследования Милгрэма и его «Шесть уровней разделения», написанные в 1967-м? Может быть. Но есть и более простое объяснение того, что подтолкнуло Facebook к «феномену маленького мира». С 1997 по 2001 год в Силиконовой долине уже работала виртуальная социальная сеть, связывавшая людей онлайн. Сегодня она канула в Лету. Ее название? Конечно же, это SixDegrees.com.

Facebook тут, Facebook там, Facebook повсюду — кажется, через десять лет после основания первой социальной сети никаких альтернатив этому ресурсу не существует. Мир видел и благополучно забыл уже много подобных проектов, но на такую высоту до сих пор не забирался ни один конкурент. Шутка ли — 500 миллионов пользователей! По крайней мере, после того как в 2008 году по количеству пользователей Facebook обогнал бывшего лидера рынка, виртуальную сеть MySpace, объединявшую людей вокруг музыки, стало понятно, что речь идет не о ловком трюке, а о чем-то куда более серьезном. В следующих главах я попробую объяснить, почему бывшие гиганты отрасли теперь забыты, какие игроки международного уровня страдают от влияния Facebook, какие специализированные компании формируются в тени виртуальной сети. Кроме того, на примере Австрии я продемонстрирую, как маленький стартап местного масштаба перешел в зависимость от интернет-гиганта.

Споткнувшиеся гиганты

Пользователи виртуальных социальных сетей уделяют много внимания своим профилям, строят виртуальный крут друзей, заводят новые знакомства. Часть своего общения, в основном необязательного, они перекладывают на «дружеские» платформы, начинают пользоваться ими все больше и в конце концов воспринимают эти сайты как составную часть своей ежедневной социальной жизни. Но ничто не вечно под луной. Более того, как мы видим с высоты нашего сегодняшнего опыта, большие виртуальные соцсети жили, как правило, совсем недолго. Три важнейших примера упадка таких сайтов — Friendster, Bebo и MySpace. Все трое были в Интернете феерическими новичками, достигли зенита славы и быстро начали сдавать позиции, как будто им это даже нравилось.

Friendster никогда не играл существенной роли в Центральной Европе, однако, можно сказать, стал прототипом всех используемых сегодня виртуальных социальных сетей. Его основатель, калифорниец Джонатан Абрамс, к сожалению, отказал мне в интервью для этой книги. Как поведал мне один инсайдер (цитирую), «он думает, что изобрел социальные сети». Так это или нет, очевидно, что Абрамс, работавший в Маунтин Вью, неподалеку от Сан-Франциско, хотел превратить Friendster в альтернативу Ryze — сайта, который специализировался на бизнес-контактах.

Первые несколько лет после старта, который произошел в марте 2001-го, Friendster быстро добивался успеха. Уже через полтора года после его основания в сети был зарегистрирован миллионный пользователь — об этом пишет венская ученая, специалист по коммуникациям Мартина Мара в своей книге «Нарцисс в киберпространстве» (Narzissim Cyberspace, VWH, 2009). СМИ взяли новый тренд на заметку, и это оказалось на руку Friendster — он тут же попал в высшую лигу.

Предложение о покупке проекта от Google, оценившего сайт в 30 миллионов долларов, должно было выбить Абрамса из колеи. К тому же влиятельный американский журнал о фильмах, музыке и поп-культуре Entertainment Weekly выбрал его в качестве Friendliest Man Of The Year (самого дружелюбного человека года) — эта странная номинация, видимо, означала, что социальная сеть стала мейнстримом. Последовавший за этим интерес к Friendster стал для самого ресурса камнем преткновения. Успех сайта был подобен яркой вспышке — он в одночасье перешел границу в 50 миллионов пользователей, но это-то и имело фатальные последствия.

Такого натиска не ожидал даже сам Абрамс. Серверы постоянно выходили из строя из-за невероятного количества запросов, что, конечно же, совершенно не нравилось пользователям. Ресурс, который не всегда был доступен и на котором нужно было целую вечность ждать обновления страницы, не мог надолго удержать пользователей. Когда Facebook во время своей экспансии во все большие университеты испытывал похожий по силе натиск, Марк Цукерберг и его маленькая на тот момент команда больше всего заботились о том, чтобы иметь достаточно мощные серверы. Никто не хотел повторить печальную судьбу Friendster.

Кстати, этому ресурсу пришлось бороться с еще двумя проблемами. Эта виртуальная сеть, как и все другие современные социальные сети, была построена вокруг связей между отдельными пользователями. Каждому из них было позволено смотреть профили тех людей, с кем они были знакомы максимум через четыре рукопожатия. Поэтому все больше пользователей стали собирать столько контактов на Friendster, сколько было возможно, чтобы просматривать неограниченное количество профилей. Эта практика свела на нет изначальную установку Friendster — воссоздать в Интернете реальный круг знакомств. Те пользователи, которые действительно хотели видеть на сайте воспроизведение своего реального круга друзей, скоро почувствовали, что их преследуют кибер-сталкеры, пытающиеся получить доступ к как можно большему количеству данных о пользователях. К этому добавилась проблема так называемых «фэйков». Речь идет о тех, кто регистрировался в виртуальной сети не под настоящими именем и фамилией, а под именем и фамилией какой-нибудь знаменитости или фиктивного героя.

Сотрудники сайта почувствовали неладное и стали пытаться пресечь эту тенденцию — начали стирать профили фэйков, что привело к массовому беспокойству. Мартина Мара подводит печальный итог: из-за технических проблем и недоверия к провайдеру с 2004 по 2006 год многие американские пользователи Friendster покинули сайт, устремившись навстречу двум новым платформам в сети — MySpace и Facebook. Через четыре года Friendster исчез из поля зрения, по крайней мере на Западе.

Свою новую родину «дружеская» платформа обрела… в Малайзии. В то время как в Америке количество пользователей снижалось, в Юго-Восточной Азии оно, наоборот, заметно росло. Если верить английской Википедии, за месяц Friendster посещали 115 миллионов зарегистрированных пользователей и еще 60 миллионов заходили на сайт без регистрации. 90 % пользователей были из Азии, главным образом из Малайзии, Филиппин, Индонезии, Сингапура, Южной Кореи, Китая и Японии.

В 2009 году компания MOL Global, специализирующаяся на виртуальных платежных системах, приняла важное решение — приобрести Friendster за 100 миллионов долларов. «Слияние с Friendster изменит индустрию социальных сетей, поскольку сайт превратится в чуткое и успешное социальное медиа со встроенной платформой для онлайн-платежей; в сеть для обмена контентом, которая может предложить игры, подарки, музыку и видео», — говорил шеф MOL Ганеш Кумар Банга об этом приобретении. Его целью было создание важнейшей виртуальной сети в Южной Азии. Большую прибыль MOL Global надеялся получить от онлайн-игр, обладавших мощным маркетинговым потенциалом, благо партнерами компании уже были около 70 издателей игр. К тому же ставку делали и на оснащение Friendster собственной виртуальной платежной системой. Продажа виртуальных товаров для онлайн-игр была таким же успешным направлением, как и связь сети с реальным миром, — пользователи Friendster получали преимущества в магазинах. В конце концов MOL Global стал сотрудничать с компаниями, работающими по франшизе, — Starbucks, 7-Eleven и Wendy’s. Но в июне 2010-го MOL Global с 75 миллионами пользователей Friendster прекратил свое существование.

Гигантом, который с 2003 года переманивал пользователей Friendster, был MySpace. В отличие от большинства виртуальных сетей MySpace был основан не в Силиконовой долине, а в Лос-Анджелесе. Его головной офис до сих пор находится в Беверли Хиллз. Официально основателем MySpace принято называть Тома Андерсона — это тот самый парень, которого каждый пользователь при регистрации автоматически получает в качестве первого друга. На самом деле сайт, долго действовавший под лозунгом A Place For Friends («место для друзей»), спроектировала команда маркетингового предприятия Intermix Media. Цель, которую она преследовала, — развить концепцию Friendster с помощью собственных идей.

В то время как в Маунтин Вью был открыт Friendster, в семи часах езды от него, под присмотром шефа компании Intermix Media Брэда Гринспена, Том Андерсон, Крис де Вольф и Джош Берман начали конструировать собственную виртуальную сеть. Примерно через десять дней была готова первая версия. MySpace, в отличие от Friendster, не настаивал на том, чтобы пользователи указывали настоящую информацию, наоборот — они были вольны делать все, что хотели. Прозвища, картинки зверей на аватарках, придуманные персонажи — только меньшинство регистрировалось под настоящими именами. Сайт быстро превратился в платформу, на которой можно было представить свои интересы и мнения наиболее оригинально, ярко и пронзительно. Софт позволял пользователям оформлять профиль в соответствии со своим вкусом и желанием. Помимо генераторов и редакторов макета, встроенных в MySpace, появилось множество интернет-сервисов, которые помогали пользователям в обработке их профилей. За какие-то полчаса теперь можно было самостоятельно смастерить свою страницу — достаточно было пары скопированных кодов, кликов правой кнопкой мышки по картинкам, которые вы хотели заимствовать с другой страницы, или виджетам, которые вы брали с третьей, — и все это бесплатно. Для Сары Лейси, которая пишет для популярного хайтек-блога Techcrunch и является автором книги «Once You’re Lucky, Twice You’re Good: The Rebirth of Silicon Valley and the Rise of Web 2.0» («Однажды ты удачлив, дважды ты уже хорош: возрождение Силиконовой долины и рост Web 2.0» — в ней Лейси дает блестящее описание закулисной жизни интернет-бизнеса), объяснение длительного успеха MySpace — бесплатный индивидуальный дизайн страницы. «Главная причина, по которой MySpace побил Friendster и стал одним из самых крупных сайтов мира, — это безграничные возможности для самовыражения, предоставленные пользователям. Ты можешь использовать музыку, видео, HTML-коды, чтобы быть уверенным, что твоя страница выглядит так, как ни одна другая», — писала она в 2008 году.

Конечно, долго фэйковые профили известных людей или исторических персонажей вроде Махатмы Ганди или Иисуса из Назарета на MySpace не продержались. «Это не всегда плохо. Можно и Ганди добавить в друзья, чтобы выразить свое восхищение этой личностью», — говорил Травис Катц, экс-шеф по международной деятельности MySpace, в конце 2008-го. Но когда речь шла о мошенничестве, совершенном под чужим именем, профили из сети удалялись. «Я не хочу запрещать политические пародии. Во время выборов в США у нас появились шутливые видео о Саре Пэйлин. Но я думаю, это важная часть политического дискурса в обществе», — продолжил Катц. Фэйки, чьи профили стирались на Friendster, обретали на MySpace вторую родину для своих порой диких виртуальных персонажей. Кроме того, вскоре MySpace вплотную занялся музыкой: предложил пользователям профили, в которых все группы, начиная от рокеров вроде U2, собирающих стадионы, и заканчивая молодыми музыкантами, играющими гаражный панк, могли представить свое творчество с помощью слов, картинок и звуков. Обычные пользователи с помощью одного клика становятся фанатами группы и тут же начинают получать новости о концертах, новых песнях или отчеты о студийной работе. От этой прямой связи между музыкантами и фанатами возник миф о том, что MySpace — это новая «кузница» талантов, где путевку на величайшие сцены мира дают не большие музыкальные лейблы, а фанаты. Ошибочно считается, что лучший пример могущества MySpace — британский рок-бэнд Arctic Monkeys. Тем не менее во всех интервью для музыкальных журналов группа всегда повторяет, что их успех не был бы возможен, если бы они не занимались собственной страницей и не размещали там бесплатные демоверсии своих песен. Как бы то ни было, MySpace стал сайтом, на котором можно найти и бесплатно прослушать песни практически любой группы.

Многообразие возможностей для самопрезентации и практически полное беззаконие, царящее на MySpace (его, кстати, часто называют «МТУ интернет-поколения»), привлекают в первую очередь тинейджеров. В 2007 году американская ученая Дана Бойд в своем широко обсуждавшемся исследовании обнаружила интересное различие между MySpace и Facebook: результаты ее работы показали, что помимо разницы в возрасте между пользователями виртуальных социальных сетей существуют и классовые различия. Причина в том, что MySpace был всегда открыт для каждого, Facebook же, вплоть до 2007-го, — только для студентов. В итоге сформировалась следующая система пользователей: школьников чаще можно было встретить на MySpace, студентов колледжей — в Facebook. Проанализировав 10 тысяч виртуальных профилей и интервью с пользователями социальных сетей, Бойд выяснила, что и социально-экономический статус также играл роль при выборе ресурса. Дети из обеспеченных семей, в которых образованию придавалось большое значение, как правило, выбирали Facebook, в то время как дети, чьи родители никогда не учились в колледже, чаще находили свое место на MySpace. Представители этнического меньшинства азиатского, латиноамериканского или афроамериканского происхождения, если верить Бойд, также чаще регистрировались на этом ресурсе.

До того как Facebook сумел переманить пользователей MySpace, сайт из Лос-Анджелеса вырос до гигантских размеров. В 2005-м каждый день на нем регистрировались 70 тысяч новых пользователей, что пробудило аппетит у крупных медиаконцернов. Viacom, которому принадлежат такие предприятия, как кинокомпания Paramount Pictures, телеканал Comedy Central и MTV, проявлял к MySpace большой интерес. В дирекции, казалось, уже видели, как с помощью молодого стартапа вдыхают новую жизнь в двадцатичетырехлетний на тот момент музыкальный канал MTV.

Но сделка была совершена с другим гигантом первой лиги медиа: летом 2005-го за 580 миллионов долларов MySpace приобрел австралийский медиамагнат Руперт Мердок. Прогрессивный интернет-ресурс стал приятным дополнением к его империи NewsCorporation, состоявшей из ежедневных газет, кинокомпаний и телеканалов. Изначально Мердок хотел приобрести поисковую систему Ask.com, но один из его советчиков порекомендовал ему инвестировать в социальные сети, устроившие настоящий бум в интернет-бизнесе.

Через несколько месяцев вновь представился случай задействовать MySpace в миллионной сделке: на сей раз Google встроил в сайт свою онлайн-рекламу и поисковую строку. За следующие три года концерн получил с этого в общей сложности 900 миллионов долларов. При этом Google потеснил Microsoft и Yahoo! которые тоже хотели заключить эту сделку. На подписание договора отправились лично основатели Google Ларри Пейдж и Сергей Брин — они сели в вертолет и полетели на Пеббл Бич (южнее Сан-Франциско). На вечеринке в честь этого события присутствовали рок-музыкант Боно и Тони Блэр — на тот момент премьер-министр Великобритании.

В общем, дела MySpace шли прекрасно. В августе 2006-го на сайте зарегистрировался 100-миллионный пользователь, предположительно из Нидерландов. Через 15 месяцев после сделки с Google доходы сайта, по данным Financial Times, выросли с одного до 50 миллионов долларов в месяц. С одной стороны, на это повлияла онлайн-реклама, с другой — вложения Google. Однако в той же статье описано и то, как с начала 2008 года ситуация стала складываться не в пользу MySpace. Facebook стал набирать обороты, и к июню 2008-го сайт Цукерберга обошел MySpace по количеству пользователей (их на тот момент было 115 миллионов).

Кроме того, Мердок, который до сих пор предоставлял полную свободу действий шефам MySpace Тому Андерсону и Крису де Вольфу, неожиданно вмешался в политику компании. Не обсудив этот вопрос на внутреннем совещании с коллегами, он во всеуслышание объявил, что в 2008 году MySpace должен заработать миллиард долларов на рекламе. С этого началось огромное давление на ресурс, которое осуществлялось и изнутри, и снаружи. С одной стороны, на сайт приходило достаточное количество пользователей для того, чтобы он мог конкурировать с Facebook и удовлетворять Google, с другой стороны, чтобы достичь цели Мердока, нужно было форсировать собственную рекламу. Поскольку внутренний оборот для News Corporation был важнее, введение новых функций постоянно откладывалось.

Бывшие сотрудники MySpace потом жаловались, что из-за бюрократических проволочек все нововведения погибали в зародыше. Яркий тому пример — запланированное введение веб-технологии Ajax, которую очень быстро взял на вооружение Facebook. Она заботилась о том, чтобы пользователю, если он хочет отправить друзьям сообщение, ему не приходилось открывать в браузере дополнительные окна и он мог сделать это на той же странице. С точки зрения пользователей, это очень удобно, но компании такое решение, конечно же, не подходило, ведь оно означало, что чем меньшее количество страниц будет открываться, тем меньше рекламы можно будет показать на сайте.

Другой пример, который приводит Financial Times, — импортер электронной почты, который автоматически загружает на Facebook email-адреса из адресной книги пользователя. Он помог Facebook увеличить рост новых пользователей на 40 % в месяц, в то время как MySpace переживал стагнацию. Крису де Вольфу и Тому Андерсону надоели стычки с владельцем концерна, и они оба покинули компанию (по словам инсайдеров, де Вольф был в грубой форме уволен). Новым шефом стал Оуэн Ван Натта, бывший влиятельный сотрудник Facebook, который должен был наставить MySpace на путь истинный. Это он организовал между Facebook и Microsoft сделку стоимостью 240 миллионов долларов и, благодаря опыту работы исполнительным директором Amazon, смог принять руководство такой крупной интернет-компанией.

Ван Натта инициировал возвращение MySpace к музыкальному контенту: дал старт службе MySpace Music Videos, с кнопкой iLike заимствовал у Facebook любимое приложение, а с Imeem — портал, на котором транслируется музыкальный поток. Концентрация на фильмах и телевидении принесла успех: премьера вампирской картины «Сумерки. Новолуние» привлекла больше зрителей, чем премьера нового клипа Шакиры на Facebook, которая состоялась примерно в то же время. Но работа Ван Натта на MySpace продлилась недолго — он покинул свой пост уже через 10 месяцев после назначения, в феврале 2010-го. Его заменили Дуо Майк Джонс и Джейсон Хиршхорн. Они были вынуждены сократить треть сотрудников, поэтому MySpace теперь считается менее крупной компанией, чем Facebook. В мае 2010 года, по данным сайта интернет-аналитики ComScore, MySpace стал крупнейшим музыкальным порталом, но как о социальной сети о нем больше не говорят. Разве только когда, увидев, что Facebook попал под перекрестный огонь защитников личной информации, MySpace быстро сделал все обновления статусов своих пользователей приватными.

Но есть и третий пример неудавшейся интернет-службы, которая была на пути к превращению в гигантскую социальную сеть и которую продали даже за большие деньги, чем MySpace. Маленькая белая буква b в красном круге, логотип сайта Bebo (аббревиатура от blog early, blog often) совсем неизвестна в Центральной Европе. Зато у каждого британского подростка интернет-поколения она ассоциируется с виртуальными друзьями.

Bebo был основан в июле 2005 года, когда Facebook в США был известен еще только в колледжах, и быстро стал одним из самых важных сайтов Великобритании и Ирландии. Его основатели, супружеская пара Майкл и Хочи Бёрч, предлагали пользователям бесплатно создать круг виртуальных друзей. Шаг за шагом вводились и другие функции, которые должны были сделать сайт привлекательным для целевой аудитории. На Bebo Music музыканты могли создавать собственные группы, чтобы познакомить потенциальных слушателей со своими песнями. Раздел Bebo Authors стимулировал писателей к тому, чтобы публиковать на сайте отрывки из своих книг. Bebo Open Media Platform давал телеканалам и музыкальным продюсерам возможность распространять среди пользователей сайта аудио- и видеоконтент. Bebo взял на себя распространение баннерной рекламы и смог заработать на этом в 2007 году 8,8 миллиона, а в 2008-м — 6,2 миллиона.

В ходе экспансии компании головной офис перенесли в Сан-Франциско. Успех Bebo не прошел незамеченным для хозяев интернет-провайдера AOL. Этот концерн был когда-то самой крупной интернет-компанией в мире. До 2009 года в нем участвовал Google с 1 миллиардом долларов. В 2001 году AOL совершил легендарное слияние с медиагигантом Time Warner, что увеличило совместный капитал компаний до 184 миллиардов долларов. Но после того как рынок «доткомов» лопнул, как мыльный пузырь, AOL заметно сдал. С помощью Bebo он хотел застолбить себе местечко в растущей среде соцсетей и в марте 2008-го купил британский сайт за 850 миллионов долларов. По сведениям ставших миллионерами и отстраненных от дел Майкла и Хочи Бёрч, 40 миллионов пользователей стали использовать AOL, как и другие чаты вроде AIM и ICQ, внутри Bebo. Кроме того, в мае 2008 года было объявлено, что в месяц пользователи сайта просматривают миллиард видеороликов — это соответствовало трети объема видеоконтента, который мог предложить лидер рынка YouTube.

На этом положительные новости о Bebo закончились, и популярность социальной сети пошла на спад. Уменьшалось количество пользователей и доходы от рекламы, росли долги. В апреле 2010-го это вынудило AOL, который, в свою очередь, в 2009-м отделился от Time Warner, задуматься о продаже или даже закрытии Bebo. Персонал компании тоже отличился: бывший директор компании Джоанна Шилдс перешла в Facebook, где занялась развитием бизнеса в Европе, на Среднем Востоке и в Африке. Британская газета Guardian так охарактеризовала проблему, которая привела Bebo к закату: «Редкому стартапу удается выжить, когда он переходит под крыло бюрократического предприятия. Bebo мог пострадать уже от того, что вступил в сделку с AOL, компанией, которая знавала и лучшие времена». В середине июля AOL наконец-то расстался с Bebo и продал сайт вместе со всеми данными о 50 миллионах зарегистрированных пользователей инвестиционной компании Criterion Capital Partners с головным офисом в Лос-Анджелесе. По слухам, цена была меньше 10 миллионов долларов — стоимость Bebo за два года уменьшилась в 85 раз!

Конечно, в Facebook прекрасно осведомлены о падении Friendster, MySpace и Bebo. Их ошибки здесь изо всех сил стараются предотвратить, и это можно увидеть невооруженным глазом: новые технологии, которые дают очередное преимущество перед конкурентами, вводятся здесь максимально быстро — достаточно вспомнить о сервисе геолокации. Лишь бы MySpace не опередил. По словам инсайдеров, и мощности оборудования Facebook тоже постоянно увеличивает — чтобы не пострадать от проблем с серверами, как случилось с Friendster. Наконец, Марк Цукерберг всегда избегал перспективы продать компанию крупному концерну, чтобы стать для него всего лишь одной из дочерних компаний.

Региональные игроки

После миграции первопроходца среди социальных сетей, Friendster, в Южную Азию, краха Bebo и переориентации MySpace в развлекательный портал Facebook де-факто принадлежит все англоговорящее пространство Интернета. Это регулярно подтверждает актуальная статистика на сайте www.checkfacebook.com. В США к июню 2010 года на сайте было зарегистрировано 40 % населения (125 миллионов человек), в Канаде — все 55 % (16 миллионов). Второе по величине Facebook-государство — Великобритания, где на момент написания этой книги 45 % (27 миллионов) человек пользовались этой сетью. Еще в двух меньших по величине странах Facebook также широко распространен: в Норвегии им пользуются 52 % населения, а в Чили — 41 %.

Друзей и коллег можно впечатлить таким раскладом: Facebook со своим более чем полумиллиардным «населением» — третье по величине государство в мире. Он больше, чем весь Европейский союз вместе взятый, а уступает разве только двум гигантам — Индии и Китаю. Если развить тему, получится, что виртуальная социальная сеть по своим размерам намного превосходит такие страны, как США (308 миллионов жителей), Бразилию (191 миллион) или Россию (172 миллиона). Правда, я считаю такое сравнение недопустимым: даже если применить к цифровому сообществу социальные правила, у него будет слишком мало общего с реальным государством. Гораздо интереснее, по-моему, бросить взгляд на те страны и континенты, где Facebook захватил пока менее 40 % населения.

Хотя сайт Цукерберга и стал номером один во многих регионах, включая Австрию и Германию, все еще не вышли из игры его многочисленные региональные конкуренты. Некоторые из этих сетей находятся на рынке дольше Facebook. Даже в Германии, на одном из важнейших интернет-рынков мира, функционирует целый ряд вполне сопоставимых с ним платформ. По данным маркетингового исследования компании Nielsen, с мая 2010-го Facebook стал в этой стране самой крупной социальной сетью с 10 миллионами пользователей. На втором месте находится ресурс StayFriends.de с 7 миллионами юзеров. Только после них в списке идут знаменитые сети VZ: StudiVZ (сокращенно от Studentenverzeichnis — «студенческий каталог») насчитывает около 4 миллионов, MeinVZ («мой каталог») — 3,7 миллиона, SchiilerVZ («школьный каталог») — 3,3 миллиона зарегистрированных пользователей. Статистика Nielsen не приняла во внимание ресурс Lokalisten.de, а он, между прочим, по собственным сведениям компании, дорос до 3,5 миллиона пользователей и обогнал SchiilerVZ.

За исключением StayFriends.de, немецкие виртуальные социальные сети принадлежат большим медиахолдингам: например, Werkenntwen.de принадлежит немецкому медиаконцерну RTL, который удовлетворяет все потребности абонентов частных телеканалов, за исключением классических телемагазинов. Хотя сайт Lokalisten.de, любимый в первую очередь в южной части Германии, выступает как независимое предприятие, на самом деле 90 % этой интернет-службы принадлежит холдингу ProSiebenSat.l Media AG, прямому конкуренту RTL. Так же обстоят дела и с сетями VZ — ими владеет могущественная издательская группа Georg von Holtzbrinck со штаб-квартирой в Штутгарте. У этого медиахолдинга есть своя доля в газете Die Zeit, так же как и в издательствах Rowohlt und S. Fischer, партнерской бирже Parship.de, новостном сайте по 1Т-тематике Golem.de, магазине аудиокниг Audible.de. Особенно интересна история сети StudiVZ, поскольку она тесно переплетена с историей Facebook.

Сайт был создан студентами Эссаном Дариани и Деннисом Бемманом в Берлине в ноябре 2005 года. Уже тогда он выглядел подозрительно похожим на Facebook. В качестве фирменного цвета был, правда, выбран не синий, а красный, в остальном же — целевой аудитории (студенты) и функционале (например, «подмигнуть») — сайты были похожи как две капли воды. Это имело правовые последствия. В июле 2008 года Facebook подал на StudiVZ в суд за то, что сайт скопировал его внешний вид, функции и службы. В итоге компании договорились полюбовно, и Facebook, можно считать, победил. Как сообщило издание Spiegel Online, StudiVZ выплатило социальной сети № 1 определенную сумму, но ее размер не разглашается.

На данный момент StudiVZ по-прежнему принадлежит Holtzbrinck-Verlag, который, чтобы привлечь еще больше пользователей, завел также платформы SchulerVZ (для школьников) и MeinVZ. Есть и еще одна связь между Facebook и StudiVZ: у них имеются общие спонсоры. В 2005 году братья Самвер дали StudiVZ определенную сумму в качестве стартового капитала, а через два с половиной года через свой European Founders Fund приобрели долю в Facebook. Эта инвестиция оценивается в 10–15 миллионов евро. На тот момент они уже отошли от StudiVZ. «Facebook находится на несколько световых лет впереди», — сказал Александр Самвер в интервью Spiegel Online.

В других европейских странах также создавались региональные социальные сети, пусть и не в таком количестве, как в Германии. В Швеции быстро появились две службы: Lunarstorm и меньшая по размеру Playahead. Они нашли благодатную почву — как-никак Швеция по уровню использования Интернета — одна из лидирующих стран. Она в числе первых обеспечила своим гражданам широкополосный доступ в Сеть, что сразу же резко увеличило количество пользователей Всемирной паутины на душу населения в стране. По данным немецкого интернет-блога Netzwertig.com, обе платформы достигли пика своей посещаемости (1,7 миллиона пользователей и 600 тысяч соответственно) в 2006 году. В 2010-м им пришел конец: Playahead закрылся в марте, Lunarstorm — летом.

В странах Бенилюкса имеется две важные социальные сети: в Нидерландах это Hyves — по данным самого ресурса, на нем зарегистрированы 10 миллионов человек. Выходит, что 60 % нидерландцев — пользователи этого сайта. В соседней Бельгии распространен Netlog. Он ориентирован не только на свою родину, но и на другие страны — службы сайта представлены на 40 языках. В Австрии ему, находящемуся в тени Facebook и StudiVZ, даже без поддержки со стороны СМИ, удалось подняться на третью строчку негласного хит-парада социальных сетей.

Во Франции есть некая сеть Skyrock — местная, неизвестная за рубежом «дружеская» платформа. По ее собственным, скорее всего не слишком правдоподобным, данным, число пользователей достигает 22 миллионов человек. Верится в это с трудом: уж слишком бодро тикает на главной странице счетчик, показывающий, как каждую секунду сеть пополняется новыми пользователями.

В Великобритании, как уже было сказано выше, смог развернуть свою деятельность ресурс Bebo, одно время обгонявший по численности MySpace, а затем стремительно утративший все свои позиции. Сайт Tuenti, управляемый из Мадрида, стал самым посещаемым ресурсом Испании: регулярно на него заходят 3 миллиона человек.

Однажды Tuenti даже умудрился опередить Facebook с новой сверхтехнологичной инновацией — сервисом локации для мобильников. Тут же на арену быстро вышла компания Telefonica, одно из самых крупных международных предприятий по телекоммуникации (в Германии оно известно под маркой 02). Telefonica оперативно обзавелась 85 % Tuenti, что обошлось ей в 70 миллионов евро. Компания была не прочь открыть в Южной Африке, где она работает как Movistar, некий энти-Facebook. Но тогда ей предстояла бы схватка не только с Facebook, но и с Google, который еще в 2004 году развернул в тех краях свою, никому в Европе не известную, социальную сеть Orkut, насчитывающую уже 100 миллионов зарегистрированных пользователей. На родине Orkut так и не смог твердо встать на ноги, зато распространился вирусным путем за ее пределами, в первую очередь в Бразилии. Там у него уже 15 миллионов пользователей — на 10 миллионов больше, чем у Facebook (по данным за июнь 2010-го).

Orkut постигла, в общем-то, та же судьба, что и Hi5, которая появилась на свет в Калифорнии, но используется в основном в Южной Америке, в основном в Перу. Азиатский континент отличается своей разнородностью, и в запасе у него имеются сразу несколько потенциальных конкурентов Facebook. В России и русскоговорящих странах, таких как Украина, власть захватил сайт ВКонтакте. Около 100 миллионов пользователей регулярно заходят на этот ресурс. Примечательно, что сайт появился через два с половиной года после Facebook, а выглядит при этом подозрительно похоже. Вдобавок ко всему прочему, у ВКонтакте и Facebook есть общий инвестор — московский интернет-предприниматель Юрий Мильнер и его предприятие Digital Sky Technologies (DST). Эта компания, в свою очередь, имеет связь с одной из самых популярных социальных сетей Китая. 300 миллионов долларов в DST инвестировал китайский интернет-концерн Tencent, который владеет социальной сетью QQZone, приложением к невероятно популярному в Китае чату QQ. Но самая важная «дружеская» платформа Китая на данный момент — RenRen. Когда впервые смотришь на его стартовую страницу, невольно испытываешь дежавю. То же происходит и при взгляде на ВКонтакте: сине-белый дизайн страницы и похожий пользовательский интерфейс заставляют думать, что перед тобой Facebook.

Юго-Восточная Азия также готова преподнести маленький сюрприз. Такие страны, как Малайзия, Филиппины, Индонезия или Сингапур, как мы уже говорили, до сих пор обеспечивают неплохую посещаемость бывшему королю социальных сетей — сервису Friendster, основанному в 2001-м в Маунтин Вью и принадлежащему теперь малазийской фирме MOL. Япония и Южная Корея тоже имеют свои интернет-службы: больше 35 % (18 миллионов) жителей Южной Кореи — пользователи сети Cyworld, 20 % (27 миллионов) всех японцев зарегистрированы на Mixi.jp. Facebook на этом фоне в обеих странах пока выглядит как карлик: у него всего лишь миллион зарегистрированных пользователей. Так что со своим полумиллиардным населением и званием крупнейшей виртуальной социальной сети мира (с большим отрывом от конкурентов) он до сих пор далек от своей главной цели. Планы Цукерберга очевидны: он перевел Facebook на 70 языков и теперь хочет переманить пользователей ВКонтакте, RenRen и Friendster. В Европе и таких странах, как Чили или Египет, он уже устроил водоворот, который затянул значительную часть населения. Итальянец Виченцо Коэзенца разместил в своем блоге карту мира, наглядно демонстрирующую экспансию Facebook. Большая часть виртуальной массы принадлежит веб-ресурсу из Пало-Альто, и только Бразилия, Китай, Япония и Россия имеют собственные внушительные бастионы, готовые обороняться от Facebook.

Специализированные сети

Большинство социальных сетей, которые могли раскрутиться в Интернете, похоже, уже сделали это. Они стараются привлечь как можно больше пользователей, чтобы как можно больше глаз смотрели рекламу (ее наличие напрямую зависит от количества посетителей). Поэтому Facebook, даже в бытность свою студенческим ресурсом, как и Friendster, Bebo и Twitter, не являлся тематическим ресурсом и никогда не был ориентирован на какую-то узкую целевую группу. В случае с MySpace можно говорить о специализации, поскольку с помощью быстрой интеграции с сайтами музыкантов ресурсу удалось привлечь молодую публику, поколение бунтарей. Она оказалась подходящей аудиторией для рекламы мобильных телефонов, рок-концертов, спортивной обуви.

Но в мире виртуальных социальных сетей есть и другие специализированные ресурсы, которые стремятся достичь конкретного адресата. AsmallWorld.net, например, хочет быть эксклюзивным виртуальным воплощением красивых и богатых. Регистрироваться там можно только по приглашению, полученному от пользователя этой сети. По мнению руководства сайта, его пользователи должны зарабатывать в среднем 300 тысяч евро в год. Ресурсы Ancestry.com из США или MyHeritage.com из Израиля — это, по сути своей, генеалогические интернет-службы. На этих сайтах можно узнать свое происхождение и создать генеалогическое древо своей семьи и даже смоделировать подобие социальной сети, уходящей корнями в прошлое.

DeviantART.com — платформа, на которой выставляют свои работы художники-любители. Они могут выложить в сеть как обычный набросок, так и полноценную картину и заодно подружиться друг с другом. На основе CouchSurfing.org возникла всемирно известная социальная сеть для любителей путешествовать с рюкзаком за плечами, которые предоставляют таким же, как они, бэкпейкерам, койку, когда те приезжают в их город. В США еще до 2000 года появились сети для национальных меньшинств — AsianAve.com и BlackPlanet.com. Dogster.com, братский ресурс Catster.com и еще целый ряд подобных сайтов преследуют единственную цель: объединить любителей животных вокруг их главного интереса — четвероногих. Кроме того, к социальным сетям можно причислить и созданный в Канаде фотосайт Flickr.com. В 2005 году его за солидную сумму (от 15 до 25 миллионов долларов) приобрел Yahoo!. Фотолюбители, которые до октября 2004 года загрузили на Flickr 4 миллиарда (!) фотографий, основали и другие многочисленные сети, где они обмениваются ссылками, комментируют снимки и просто сплетничают.

Ну а любопытнее всего, конечно же, ресурс MyOuterSpace, основанный актером Уильямом Шетнером (а. к. а. Капитан Кирк из сериала «Звездный путь»). Шетнер хочет с помощью этого сайта создать виртуальную родину для любителей научной фантастики, ужасов и фэнтези. Они могут садиться на «звездные корабли» (то есть вступать в группы), бродить по «галактике» (форуму) и вести разведку на одной из шести планет (разделы по интересам — музыка, графический дизайн и т. д.). Конечно, реклама компьютерных игр и фильмов в жанре фэнтези — тоже часть новой Шетнеровской вселенной.

Вместе с ресурсами Chatter и Yammer появились и корпоративные социальные сети, адаптированные для внутреннего пользования. Эти молодые ресурсы в стиле Facebook и Twitter смогли практически отменить использование корпоративной электронной почты и сделать совместную работу в режиме онлайн более интенсивной.

Своего рода метасоциальную сеть создал Марк Андриссен, член Совета Facebook. Его ресурс Ning.com — это конструктор, из которого каждый может создать собственный Facebook. Каждый пользователь получает собственный адрес по схеме http://abcdefg.ning.com. После этого он может выбрать дизайн и функционал для своей сети и то, какие данные о пользователях она будет запрашивать. По информации самого ресурса, на нем зарегистрировались 43 миллиона человек и создали с его помощью 2 миллиона социальных сетей, большинство — вокруг досужих тем, социальных проблем или актеров (опять мы имеем дело со специализацией по любой теме, какую только можно себе представить). Изначально Андриссен планировал сделать Ning бесплатной площадкой, живущей на доходы от интернет-рекламы, но в конце концов ему пришлось изменить бизнес-модель сайта. После примерно шести лет бесплатного пользования с мая 2010-го юзеры должны платить, в зависимости от выбранного ими премиум-аккаунта, от 3 до 50 долларов в месяц. Только лишь для учителей, которые используют Ning в учебных целях, служба так и осталась бесплатной.

Важнейшими специализированными сетями все-таки следует считать те, которые используются в профессиональных целях. В 2001 году, незадолго до появления Friendster, интернет-предприниматель Адриан Скотт, один из первых инвесторов сервиса по обмену музыкой Napster, основал ресурс Ryze. Ryze был первой виртуальной социальной сетью, ориентированной на предпринимателей. В Силиконовой долине он нашел для себя благодатную почву. Важный момент: каждый, кто регистрировался на сайте, получал контакты бизнесменов из своего региона, ведь «подружиться» на этом ресурсе было не так просто, как на «дружеских» социальных сетях. По данным самого ресурса, Ryze дорос до 500 тысяч пользователей из 200 стран.

Бесплатно они могли использовать только базовую версию ресурса. Тот, кто хотел использовать большее количество усовершенствованных функций (например, возможность общаться с людьми, с которыми не был напрямую связан на сайте), должен был перейти на платный премиум-аккаунт. Доход Ryze получал и от рекламы, и от мероприятий, которые организовывались с его помощью. Такая бизнес-модель позволила Ryze сформулировать основополагающие правила для бизнес-сетей, по которым они функционируют и сегодня.

Главные на данный момент онлайн-ресурсы для предпринимателей — Linkedin из Силиконовой долины и XING (ранее назывался Open ВС) из Гамбурга. В Linkedin, по данным на середину 2010 года, зарегистрировано 65 миллионов пользователей из разных стран мира. Это позволяет считать ее самой успешной из двух лидирующих в этом сегменте рынка социальных сетей, несмотря на то что обе они появились почти одновременно — в 2003 году. Возможно, дело в том, что Linkedin с самого начала могла полностью рассчитывать на капитал Силиконовой долины. Ее первыми инвесторами были Марк Андриссен, основатель Ning, и член совета директоров Facebook, один из создателей сервиса PayPal Питер Тиль, а также Джил Пекина, международный вице-президент eBay. Позже в Linkedin инвестировали и некоторые крупные предприятия с венчурным капиталом, в первую очередь Sequoia Capital — пожалуй, крупнейшая инвестиционная компания Силиконовой долины. Она вложила средства практически во все серьезные интернет-предприятия в Бэй-Эриа, такие как Apple, Google, YouTube, Yahoo! и т. д. Дальше в Linkedin были вложения от Goldman Sachs, Greylock Partners и European Founders Fund. Два последних — общие инвесторы Linkedin и Facebook.

Название сети XING — это одновременно сокращение от английского слова crossing («пересечение») и китайское слово xing, означающее «это работает». XING для европейского бизнеса — исключение из правил. Сервис, основанный Ларсом Хинриксом, решился на то, на что, после того как лопнул мыльный пузырь доткомов, решаются единицы интернет-компаний. В 2006 году XING со своими акциями по цене 30 евро за штуку отправился на биржу. Это повысило стоимость теперешнего XING AG до 75 миллионов евро.

До мая 2010 года сайт считался самой востребованной в немецкоязычном пространстве интернет-службой. Его посещали 9,2 миллиона пользователей, из которых 700 тысяч человек использовали платные премиум-профили, которые по своему функционалу сильно отличались от аккаунтов бесплатных пользователей.

Платные премиум-аккаунты у Linkedin и XING устроены одинаково. Эти ресурсы вообще устрашающе похожи. В то время как бесплатные пользователи вынуждены терпеть в своих профилях рекламу (на моей странице в XING сайт в основном рекламирует собственные вакансии), для платных посетителей объявления скрыты, зато включены дополнительные функции. Так, только премиум-пользователь может узнать, кто просматривал его профиль. Также у него есть возможность отправлять личные сообщения. Это две ключевые функции, если рассматривать XING как платформу для развития карьеры, возможность вести диалог с другими бизнесменами и завязывать партнерские отношения. На Linkedin все устроено почти так же: базовые функции бесплатны, кто хочет большего, должен совершить переход на платный аккаунт. Ежемесячный взнос составит от 20 долларов — заметно больше, чем на XING. Преимущества: улучшенный поиск по персонам, что особенно важно для предпринимателей, которые ищут новых сотрудников; возможность узнать, кто заинтересовался твоим профилем; возможность просматривать профили менеджеров, с которыми собираешься наладить деловые связи.

Короче говоря, на XING и Linkedin можно купить преимущество перед конкурентами и надеяться повысить свои шансы на рынке. Как Linkedin, так и XING (опять интересное сравнение) открыты для веб-приложений. В октябре 2008-го Linkedin запустила платформу Applications, предназначенную исключительно для приложений. Благодаря ей с помощью стороннего ресурса пользователи сети могут применять дополнительный функционал. Например, на Linkedin можно воспользоваться «списком литературы» — Amazon Reading List. Он оповещает о том, что и кто читает, прочитал или собирается прочитать. Не прошло и года, как XING в свою очередь ввел похожую платформу для приложений. Она разрешила клиентам ресурса использовать веб-службы, которые ранее были доступны только на других сайтах, прямо в своих профилях.

Наконец, Linkedin и XING объединяет еще кое-что: слухи о том, что более крупный ресурс из Америки проглотит менее внушительный ресурс из Германии, появляются с завидным постоянством.

Между деловыми и дружескими сетями ни в коем случае нельзя провести четкую разделительную черту. Пользователи Linkedin и XING отчаянно флиртуют, в то время как Facebook становится местом встречи для бизнес-партнеров и клиентов. К тому же для кадровиков использовать Facebook, чтобы получить представление о соискателе, — путь более эффективный: вероятность того, что он окажется пользователем Facebook намного выше, чем вероятность того, что он зарегистрирован на XING.

Twitter: особая история в 140 знаках

Инвесторы, разработчики софта, тренд-скауты, блогеры, журналисты, да мало ли кто еще — все они постоянно спрашивают себя, каким будет next big thing (следующий «хит») после Facebook, очередной интернет-тренд, в который будут вкладывать деньги, для которого будут разрабатывать дополнительные службы и о котором будут говорить. Для многих ответ прост: Twitter.

Младенчески-чистый голубой цвет страницы, невинная птичка как талисман и фирменные 140 знаков, в которые нужно уложить свое послание, безусловно, добились всемирной славы. «Портал для болтовни», «чат», «новостная социальная сеть», «микроблог», «служба коротких новостей», «телеграф XXI века» — все это справедливо, но всех этих описаний и атрибутов недостаточно, чтобы полностью охарактеризовать Twitter. Ресурс, основанный в марте 2006-го, превратился в нечто большее, чем можно было ожидать после его старта.

Я завел профиль на Twitter в 2008 году — мне потребовалось сделать это в ходе работы над статьей. Кстати, там я присутствую как @jakkse, если вдруг вы заходите за мной «следовать». Когда я зарегистрировался и опробовал этот сервис, я был настроен скорее скептически. Я никак не ожидал, что из раздутого американскими СМИ и доверху забитого звездами сервиса, через который пользователи посылали друг другу и миру послания длиной 140 знаков, получится что-то основательное.

Я в корне ошибся. В апреле 2010 года на домашней конференции Chirp шеф Twitter Эван Уилльямс оповестил общественность о 105 миллионах зарегистрированных пользователей, которые пишут по 50 миллионов коротких сообщений («твитов») в день, и о 180 миллионах уникальных посетителей в месяц. Через два месяца посетителей было уже 190 миллионов, а твитов — 65 миллионов в день. На сегодняшний день, через два года после первого отправленного мной 140-значного сообщения, Twitter давно является постоянной составляющей моей интернет-деятельности. Согласно анализу Джеральда Бека, аналитика венского агентства интернет-аналитики Digital Affairs (http://digitalaffairs.at), в середине 2010-го на ресурсе было 25 тысяч активных пользователей из Австрии. Правда, только 11 тысяч из них постоянно писали твиты. В то же время сформировалось целое сообщество, состоящее из блогеров, журналистов, пиарщиков, рекламных агентов, интернет-разработчиков, ученых, предпринимателей и многих других, которые постоянно общаются через Twitter, комментируя мировые события, политику, новости хайтека, программное обеспечение или повседневные вещи вроде баночного пива, мини-гольфа или глянцевого дисплея iPad. Одни используют Twitter, чтобы болтать с друзьями, другие — как канал для выплеска эмоций (разочарования в политике, например), третьи транслируют в Twitter свои записи из блога или статьи из журналов. Интересна не только числовая параллель между Twitter и SMS (140 знаков против 160), но и история развития обеих технологий, ведь успех каждой из них был непредвиденным и незапланированным. SMS были побочным продуктом сотовой телефонии, от которого изобретатели (разработчики федеральной немецкой почтовой службы, а также компаний Vodafone, Telenor и France Telecom) никакого особенного успеха не ожидали. Сегодня SMS, наряду с голосовой телефонией и электронными письмами, относится к самым востребованным коммуникационным технологиям.

Практически так же обстояло дело и с Twitter: всемирно известное трио его основателей, Эван Уилльямс, Биз Стоун и Джек Дорси, до середины 2005 года работало над Odeo. Эта платформа была привлекательна тем, что с ее помощью было легко осуществлять поиск по подкастам (коротким аудио- или видеопосланиям).

Между делом Дорси соорудил новую разработку. С его помощью можно было быстро информировать других пользователей о своих новостях. «Just setting up my twttr» — вот первое послание, которое Дорси в тестовом режиме написал в своем аккаунте. Вскоре после этого новостная система, переименованная в Twitter, стала использоваться для внутренней коммуникации на сайте Odeo и начала проявлять свой недюжинный потенциал.

В 2003 году Уилльямс продал свою платформу Blogger компании Google, а теперь снова почувствовал запах денег. Он прекрасно помнил, какой сыр-бор разгорелся вокруг блогов (публичных интернет-дневников), и учуял в Twitter новый тренд, новое средство для выражения своего мнения в Интернете. Вместе с Дорси и Стоуном, занимающим сегодня позицию креативного директора Twitter, он стал крестным отцом компании, прославившейся на весь мир. Odeo и его поисковик для подкастов был быстро забыт, а в 2007-м проданы.

Так во что же все-таки превратился Twitter? В завалинку для сплетен? В машину по производству мнений? В эффективный источник трафика для собственного сайта? В воплощение открытости? Вряд ли кто-то сегодня может однозначно ответить на этот вопрос. Создатели видят его как новостную сеть. Дважды осуществив редизайн стартовой страницы, они пытались позиционировать Twitter как поисковик для новостей: сначала поставили большущее поле для поисковых запросов в центр страницы, потом организовали на ней что-то вроде счетчика новостей (такие есть на многих спортивных сайтах). В итоге на ресурсе стали в режиме реального времени обновляться топовые темы и наиболее популярные твиты.

Все это должно было сподвигнуть пользователей воспринимать Twitter как источник новостей. По официальной статистике, к июню 2010 года так поступали 85 миллионов пользователей. С позиции журналиста могу сказать, что подобное применение Twitter имеет смысл. Если посмотреть на этот ресурс трезво, мы увидим чистый неиссякаемый поток пользовательских посланий — как новостная лента Facebook, только без отвлекающих приманок вроде игр или календаря событий.

Можно по примеру Тима О'Рейлли, автора и издателя, с чьей легкой руки во всеобщий обиход вошло обозначение Web 2.0, сравнить Twitter с первой полосой газеты. С титульной страницей, которую все пользователи пишут сообща и обновляют в режиме реального времени. Тот, кто давно использует Twitter, знает, что в 140 знаков можно уложить не больше чем короткое предложение и ссылку на некий текст, страницу, фото или видео. В газетной журналистике нечто подобное называют «затравкой».

«Внутренняя жизнь Facebook: спорный веб-ресурс, которому доверились два миллиона австрийцев. Репортаж из Калифорнии, страницы 14–15». Так выглядел заголовок «Курьера» от 5 июня 2010-го, призванный привлечь интерес читателей к одной из моих статей о Facebook. В контексте разговора о Twitter интересно вот что: этот и бесчисленные подобные ему заголовки, которые по одной и той же схеме ежедневно формулируются во всем мире, идеально укладывается в 140-значный твит.

Как пользователь Twitter я «следую» за 300 других пользователей — то есть подписался на их обновления. Как только я захожу на свою страницу, в новостной ленте я вижу все новые твиты этих 300 людей, расположенные в хронологическом порядке. Самый актуальный из них находится наверху, если прокрутить страницу вниз, я могу заглянуть в прошлое и отследить, кто, что и когда написал в мое отсутствие. Таким образом, я могу воспользоваться интересными ссылками, насладиться остроумными комментариями и мимоходом бросить взгляд на последние новости. Те же возможности должна предоставлять читателю и первая полоса газеты, вне зависимости от того, в какой стране, на каком языке она издается и к какому сегменту рынка относится.

Различия между Twitter и газетой — это, естественно, персонификация информации и интерактивность. В печатном издании профессиональная команда сотрудников, разделенных на отделы, старается оценивать истории, происшедшие в течение дня, по их значимости, придать дополнительный вес одним, другие подать как второстепенные события. В Twitter каждый пользователь — сам себе шеф-редактор. В тот момент, когда мы решаем, какому пользователю «следовать», мы определяем, какие твиты мы будем читать в будущем. Тот, кто узнает новости с помощью этого ресурса, сам предопределил, каким будет его взгляд на этот мир. Никакой эксперт больше не будет указывать ему, какие события в мире достойны того, чтобы занять ими свой ум. Конечно, можно «следовать» медиа вроде CNN, немецкой газеты Zeit или британской Guardian, читать их заголовки и переходить по ссылкам на их статьи. Многие пользователи Twitter также пишут о серьезных событиях, как только они происходят. Но все равно каждый пользователь, который подсаживается на этот ресурс, добровольно надевает на себя шоры.

После двух лет использования Twitter, даже учитывая то обстоятельство, что круг обсуждаемых на этом ресурсе тем постоянно расширяется, я могу с уверенностью сказать: Twitter ориентирован в первую очередь на технологии, здесь господствует американский взгляд на жизнь, а больше всего последователей у тех пользователей, которые пришли из мира старых медиа — телевидения, газет и радио. В конце концов, это логично: даже если пресловутая интерактивность позволяет каждому пользователю высказывать собственное мнение и делиться с другими ссылками по важным для него темам, немного ноу-хау и аналитических способностей будут ему только в плюс — это помогает создавать интересные твиты, которые наверняка оценят подписчики.

В любом случае, даже Facebook вынужден был признать, что Twitter создал на данный момент самую популярную интернет-площадку, где пользователи могут выражать свои недовольства и быть услышанными. В этом смысле показательны протесты против результатов выборов в Иране в июне 2009 года, которые провозгласили победу Ахмадинежада. Тысячи иранцев вышли тогда на улицы, выкрикивая в адрес Ахмадинежада упреки в фальсификации итогов голосования. Главным электронным каналом их негодования стал Twitter. Под хеш-тегами вроде #IranElection (дополнительный значок перед заголовком ставится, чтобы выделить сообщение в числе прочих) иранские пользователи Twitter с секундным промежутком выкладывали новости о демонстрациях на улицах Тегерана и других городов.

«Молодая женщина расстреляна милицией басиджи. Ее звали Неда», — это сообщение облетело весь мир. 27-летняя иранка Неда Ага-Солтан стала жертвой пули басиджи во время акции протеста и скончалась на месте. Ее смерть была задокументирована на видео. На YouTube его посмотрели несколько миллионов человек. Twitter стал для демонстрантов альтернативой официальной, жестко контролируемой государством информации, что вызвало в западных медиа широкий резонанс. Глас народа, уместившийся в 140 знаков, проложил себе путь в свободную прессу через интернет-цензуру Ирана. Неда и Twitter стали символами иранского восстания. Убитая женщина была выбрана ежедневной британской газетой Times персоной года, а сервис коротких новостей был номинирован на Нобелевскую премию мира.

С позиции сегодняшнего дня стоит посмотреть на эту Twitter-революцию, какой ее увидели на Западе, более трезво. Например, Хамид Терани из иранского отделения сети блогов Global Voices сказал в интервью британской газете Guardian, что Twitter в качестве платформы для протеста использовали менее тысячи иранцев. Локальное явление, возникшее в условиях микропубличности, было раздуто СМИ до события мирового значения. О нем говорили высоким стилем, как о Настоящей Революции. Действительно, для меня как для журналиста это был красивый сюжет, который было приятно пересказывать, поскольку он заключал в себе все составляющие тысячелетней истории: Давид (демонстранты) борется с Голиафом (Ахмадинежад), стреляет в него из рогатки (Twitter) и побеждает (привлекает мировое внимание к проблеме).

Facebook, несмотря на все его усилия, до сих пор не смог стать главным интернет-оружием для общественно-политических дискуссий. Об этом мы поговорили с Рэнди Цукерберг, сестрой Марка, которая, помимо всего прочего, организует и координирует в Facebook политические кампании. Интервью с ней состоялось в конце января 2010 года в Мюнхене. «Все зависит от того, какое послание один пользователь хочет донести до других. Facebook похож скорее на ужин с друзьями, где о политике говорят постольку-поскольку, тогда как на других платформах на мнение пользователей по политическим вопросам реагируют даже незнакомые им люди. Зато на Facebook выразить свою политическую позицию можно было всегда, с самого момента основания ресурса в 2004-м, то есть раньше, чем в других социальных сетях», — отметила Рэнди.

Facebook давно держит Twitter под прицелом: в начале 2009 года стало известно, что он хотел купить Twitter за 500 миллионов долларов, но сделка не состоялась. В этой разнице — Facebook для общения с друзьями, Twitter — для общения с посторонними — и кроется опасность для «дружеской сети». В Twitter каждый пользователь готов вылезти из своего панциря, готов к тому, что его твит будет публичным. В Facebook, как показывают многочисленные дискуссии на тему приватности, все наоборот. В то время как Марка Цукерберга и его команду постоянно клеймят за то, что они принуждают пользователей делать личную информацию публичной, в Twitter этот процесс идет сам собой и никогда не обсуждался.

Twitter может быть опасным для Facebook еще по двум причинам. Во-первых, этой веб-службе удалось достичь того, к чему стремится любая хайтек-компания, — стать платформой. Так же как бесчисленные компании разрабатывают софт для Microsoft Windows, Apple iPhone или Facebook, тысячи программистов пишут приложения для Twitter. Взять хотя бы моего личного фаворита TweetDeck: вместо того чтобы постоянно заходить на сайт, с помощью этой бесплатной программки я могу в режиме реального времени следить через свой ноутбук или iPhone за тем, какие действия разворачиваются вокруг моего аккаунта в Twitter. Я могу пересылать личные сообщения конкретным пользователям (например, мгновенно отправить своему коллеге @paultikal интересную ссылку), искать информацию по ключевым словам и многое другое. При этом сам Twitter.com никогда не появляется на моем экране. В своем предпочтении я, мягко говоря, не одинок. Три четверти всех twitterati, как называют пользователей ресурса, работают с сервисом именно через это приложение.

С тех пор как Twitter стал открытым для программистов и сторонних приложений, вокруг него стала создаваться целая экосистема, и она постоянно растет и развивается. Это, конечно, весьма выгодно для Эвана Уилльямса и его относительно небольшой компании, в которой работают всего около 200 человек: им не нужно тратить время и деньги на разработку дополнительных сервисов. Стоило вмешаться в эту цветущую экосистему, — а произошло это после покупки Twitter’oM компании Atebits, которая занимается приложением Tweetie для iPhone, — как в среде программистов началась паника. Они справедливо испугались: вдруг им придется покинуть насиженное место, на котором они уже возвели собственный бизнес.

Помимо прочего, эта экосистема удобна для пользователей — они могут выбирать между десятками, а то и сотнями дополнительных сервисов для Twitter. Так что не исключено, что скоро на Twitter пользователи будут проводить больше времени, чем на Facebook, и это для бизнеса Цукерберга, конечно, опасно. Ведь при таком раскладе Twitter будет легче составить ему конкуренцию по главному параметру — рекламе. В штаб-квартире Twitter в Сан-Франциско (адрес: 795 Folsom Street, будете рядом — заходите) я оказался в конце мая 2010-го. Тогда компания как раз тестировала собственную рекламную систему Promoted Tweets, о создании которой она заявила в середине апреля. Twitter уже получает доходы от партнерских соглашений с Вашингтонской Библиотекой Конгресса (крупнейшая библиотека мира получила право архивировать каждый публичный твит) и поисковыми системами Yahoo! Google и Bing (они могут осуществлять поиск по открытым твитам и выдавать результаты пользователям). Теперь к этому прибавятся еще и средства, вырученные Twitter от рекламы.

Костоло, шеф Twitter по оперативным вопросам, на которого легла ответственность за рекламу, был явно в стрессовом состоянии, когда мы мимоходом встретились в офисе компании. Тем не менее он успел пожелать мне сделать хороший репортаж. Вот и еще одна тонкая разница между Facebook и Twitter: в головном офисе Facebook я никогда не мог перемещаться так легко и свободно.

Костоло как раз начал работать с целым рядом крупных клиентов, среди которых были Red Bull, Sony Pictures и Starbucks. В ходе переговоров они получили право показывать рекламные твиты среди первых результатов поиска. В этом Twitter и Google похожи: ищешь энергетический напиток, увидишь в первой строке узнаваемый по тексту и цветам рекламный твит Red Bull.

Кроме того, в середине июня 2010 года Twitter продал так называемый Trending Topics, то есть список тем, создаваемый на основе самых популярных и горячо обсуждаемых в Twitter ключевых слов. Первым клиентом стал DisneyPixar со своей «Историей игрушек-3». Каждый, кто кликал на эту строку в топе, тут же получал список всех твитов, помеченных грифом «История игрушек-3». А первым в их ряду, конечно, появлялся проплаченный твит, заманивавший пользователей на страницу в Facebook, через которую продавались билеты в кино.

Конечно, системы Promoted Tweets и Promoted Trending Topics не стоит называть революционными, но кое-что они отчетливо демонстрируют. Создатели Twitter, стреляные воробьи Силиконовой долины, видят свой шанс в освоении интернет-рекламы. Они против введения платной системы, в рамках которой премиум-аккаунты продаются готовым сорить деньгами бизнесменам. Тут они действуют на одном поле с Facebook. Если им удастся сдвинуть дело с мертвой точки, они будут вынуждены покинуть свой ставший слишком тесным офис, упаковать небесно-голубые подушки с надписью Home Tweet Home, зеленые статуи косуль из фойе (китч так китч!), диджейский уголок с пианино и переехать в Силиконовую долину. Потому что тот, кто действительно хочет расти, должен разбить свой лагерь между Google, Apple, Yahoo! Intel и Facebook.

Что касается функции геолокации пользователей, тут Twitter обошел своего основного конкурента — Facebook. В середине июня 2010-го на ресурсе была введена функция Twitter Places, с помощью которой можно «привязать» твит к определенному месту. Делается это на компьютере с помощью браузера или с мобильного телефона, с помощью специального приложения, благодаря которому в каждое послание на Twitter можно добавить информацию о местоположении. Речь идет не о точных географических координатах, а о реально существующих местах, например о кафе, офисе или музее. Подписчики этого твита смогут легко узнать, откуда был отправлен тот или иной комментарий.

К тому же Twitter предлагает дополнительную возможность — интеграцию с популярными геосоциальными сервисами Foursquare и Gowalla. С их помощью информация о местоположении пользователя считывается из Twitter и отмечается как «место» (Place). Правда, это создает и определенные проблемы. Допустим, вы, в качестве пользователя Foursquare, решаете делиться своим местоположением только со своими друзьями в Foursquare. При этом вы привязываете свой аккаунт к Twitter. Что происходит? Twitter автоматически передает всю информацию каждому из ваших «последователей». А это может быть вообще кто угодно. Удивительно, что на это соглашается огромное количество людей — больше, чем можно себе представить!

Twitter сподвиг на введение аналогичных служб и другие компании: Jaiku (ввела похожий сервис в июле 2006-го, теперь приобретена Google), Plurk (январь 2008-го), Pownce (июнь 2007-го), а также в каком-то смысле Google Buzz (февраль 2010-го). Все они пошли по стопам микроблога.

Но наибольшее влияние Twitter оказывает, безусловно, на Facebook. Это обстоятельство даже заставило популярный блог Mashable.com говорить о том, что социальная сеть «инфицирована Twitter'oм». Взять хотя бы функцию «Поделиться». С ее помощью можно делать то же, что в Twitter с помощью ретвита, — цитировать друг друга. Ретвит — это копирование понравившегося вам послания с указанием его первоисточника, таким образом вы делитесь им со своими «последователями». То же происходит теперь в Facebook. Или возьмем @функцию: с ее помощью можно адресовать послание конкретному человеку, например написать «@jakkse, можешь переслать мне ссылку на статью?». Ее тоже подхватил Facebook. Нагляднее всего Twitter-инфицированность демонстрируется на примере сервиса Facebook Lite, который был запущен в апреле 2010-го и через несколько недель превратился в Facebook Zero. Это усеченная версия «дружеской» платформы, которая, благодаря простому интерфейсу, легко и быстро загружается на мобильный телефон и при этом выглядит подозрительно похожей на Twitter.

«Где ты теперь?»

Когда в августе 2008 года я впервые оказался в Сан-Франциско, сверкающей Мекке интернет-индустрии, я спрашивал всех о том, каким будет следующий важный тренд в области интернет-технологий. Ответ у всех моих собеседников был однозначным (не считая, конечно, хвалебных од собственным ресурсам) — мобильные сервисы. Их потенциал был очевидным, и все же в тот момент я не мог представить себе картину целиком. Я видел лишь отдельные ее части — доступ к интернет-ресурсам, мини-игры и помощники вроде навигаторов. Ровно год спустя дело было решенным.

В октябре 2009 года я приехал в Нью-Йорк за историей, а скорее даже за конкретным стартапом. Юную фирму, созданную в марте 2009-го, назвали Foursquare. За восемь месяцев своего существования она умудрилась устроить настоящий переворот. Вся ее команда состояла тогда из трех человек, каждый из которых работал раньше в Google. Это были Деннис Кроули, Натан Фолкмэн и Навин Сельвадураи. Я раздобыл контакт Сельвадураи, потомка индийского эмигранта, и попросил его об интервью.

Foursquare — это так называемый location based service (сервис, основанный на местоположении пользователя). Это мобильная служба, которая отмечает своих пользователей в конкретных точках и предлагает им интересные места в их ближайшем окружении. Вместо адреса Сельвадураи прислал мне ссылку на одно из таких мест — Smile в Гринвич Виллидж, и я узнал его координаты через мобильный телефон.

«Речь идет не только о том, чтобы искать друзей, но и о том, чтобы встречаться с ними в конкретных местах», — объяснил смысл своего мобильного сервиса Сельвадураи, который только что пришел из университета, где преподавал интерактивный дизайн. В интервью он объяснил, что на тот момент у Foursquare было около 70 тысяч пользователей — удивительно небольшое число, если учесть отклик, который Foursquare вызвал в СМИ. «Twitter 2010 года», «Купит ли Facebook Foursquare?» или «Foursquare запускается в Лондоне — готовься к безумию!» — вот что писали в европейских блогах. Эту эйфорию можно либо посчитать обманом (а ни в одной другой области обманы не распространяются быстрее, чем в сфере технологий), либо постараться вникнуть в ее причины.

Facebook и в несколько меньшей степени Twitter быстро сообразили, каким кладезем пользовательской информации они обладают — имена, фотографии, адреса, интересы, мнения, круг друзей и многое другое. Не хватало только одного: связи с реальным миром. В Foursquare они моментально разглядели социальную сеть, имеющую глубокие корни в реальной среде. Сервисы геолокации комбинируют функцию «дружеских» сетей с идеей обновления статусов и дополняют ее местоположением в реальном мире. На практике это выглядит так: когда я запускаю приложение Foursquare на своем мобильном (любая крупная платформа для смартфона позволяет это сделать), я вижу, в каких местах «отметились» мои друзья, что они написали об этих местах (в большинстве случаев это кафе, клубы, магазины или какие-то достопримечательности). Комментарии выглядят примерно так: «Хороший кофе!», «Паршивый официант», «Яблочный штрудель — маст хэв!».

Я тоже могу проявить активность. Например, запросить данные о месте, в котором я нахожусь (в радиусе 200 метров от него), узнать, что о нем писали предыдущие посетители. Например, если меня заинтересует замечание какого-нибудь пользователя о том, что трактир «У города Кремса» назван «Трактирным дебютом-2010», я, вполне возможно, в это заведение наведаюсь. Что я могу сделать, достигнув цели? Зарегистрироваться по месту нахождения. Мобильное приложение предлагает мне кнопку, нажав на которую я «отмечусь» в конкретной точке. Кроме того, я могу еще и оставить комментарий объемом в уже знакомые нам 140 знаков. Тогда все мои друзья по сервису Foursquare получат бесценную информацию о том, что сколько-то там минут назад я осел в трактире «У Кремса» и вкуснее всего мне показалось свиное жаркое.

Foursquare не был бы Foursquare (изначально это название американской детской игры), если бы этот сервис не был построен по правилам игры. За каждую регистрацию в конкретном месте ты получаешь баллы. Если ты там впервые, баллы будут большими, если ты там бываешь постоянно — маленькими. После десяти регистраций в разных местах пользователь получает значок «искатель приключений», другой значок ему выдается, если он регистрируется не на суше, а на море. Можно даже стать «майором», «бургомистром» или «шефом» какого-то места, если по количеству собранных там баллов ты превзойдешь других посетителей. Я слышал, что в некоторых офисах по этому поводу даже разгораются нешуточные «регистрационные» баталии. Смысл в том, чтобы «регистрироваться» на своей работе чаще, чем начальник.

По состоянию на конец июля 2010 года, когда эта книга готовилась к печати, все эти баллы, обозначения и ранги еще ни в какие материальные поощрения не выливались, но в планах у компании была возможность обменивать их на какие-нибудь товары или услуги. В начале регистрация была возможна только в Нью-Йорке и других крупных американских городах. Но уже через пару недель Foursquare распространил свой сервис на европейские мегаполисы, и с января 2010-го «отмечаться» можно было без ограничений практически во всех частях света.

Информация, которую Foursquare предлагает, например, по Вене, удивительно подробна и достоверна, в первую очередь потому, что пользователи имеют возможность самостоятельно добавлять в систему новые объекты, даже собственные квартиры. То, что Foursquare сегодня функционирует во всем мире, имеет интересные последствия. Я хочу сказать о двух из них: о прекрасном и о заставляющем всерьез задуматься.

Пятнадцатилетний Паркер Лиатауд выиграл экспедицию на Северный полюс, организованную Foursquare. 12 апреля 2010 года, в сопровождении бывалых полярников, он достиг заветной точки на карте, взял в руки мобильный и стал первым в мире «зарегистрированным» посетителем полюса. Другое, скорее тревожное, событие произошло в Китае. Незадолго до 4 июня, дня кровавой расправы над восставшими на площади Небесного Спокойствия, китайское правительство заблокировало Foursquare. Режим не скрывал своего страха перед тем, что с помощью мобильного сервиса в адрес площади Тяньаньмэнь будут отправляться не самые лестные комментарии.

Но несмотря ни на что, базовый принцип «регистрации» станет основой для многих интернет-сервисов будущего — в этом абсолютно уверен шеф компании Foursquare Деннис Кроули. В июне 2010 года Foursquare насчитывал уже 1,2 миллиона пользователей — за девять месяцев их количество выросло в 17 раз. Каждый день они осуществляли 600 тысяч регистраций (отметок о посещении мест), в среднем по три на каждого пользователя за сутки. Эксперты внимательно следили за новым сервисом. В конце концов, «регистрацию» можно ошибочно принять за рекомендацию — рекомендацию пользователя друзьям хотя бы раз сходить в тот или иной ресторан, магазин или клуб, осмотреться и насладиться жарким из свинины, обслуживанием, домашним ужином.

Безусловно, в этой игре не прочь поучаствовать корпоративные клиенты, поскольку сервисы геолокации — мощный стимул, который притягивает публику, как магнит. Это стало для многих компаний эффективным инструментом для привлечения клиентов. Взять хотя бы Starbucks: в Америке пользователи Foursquare, получившие, благодаря многократному посещению одного из филиалов кофейни, звание «майора», имеют скидки на кофе, что приводит к настоящему буму «регистраций». С точки зрения маркетинга эту концепцию можно было бы расширить: бесплатное пиво для следующего «майора», 50 % скидки тому, кто приведет с собой трех друзей, бесплатный вход после пятой регистрации. Если от этих маркетинговых акций будет толк, Foursquare сможет еще долго с легкостью привлекать к сотрудничеству различные компании. Правда, для них это может быть разорительно. Например, создатели одного американского телевизионного сериала разработали собственный значок, который получали все пользователи, «регистрировавшиеся» во время крутых поворотов сюжета. На этой сделке Foursquare заработал столько денег, что их хватило на то, чтобы оплатить экспансию сервиса по всему миру.

Не буду разъяснять вам, как много у Foursquare конкурентов. Сам Facebook разрабатывает аналогичную службу. А ведь есть еще Gowalla из Техаса, MyTown, Loopt и Brightkite из Калифорнии, FriendTicker из Берлина, Tupalo из Вены и другие. Все они делают ставку на принцип регистрации, который открывает великолепные перспективы для рекламы.

В то же время есть и критики, полагающие, что такой вид рекламы не очень эффективен и что на нем не разбогатеешь. Ведь если пользователь что-то активно ищет, он знает, что искать. Если он взялся использовать Foursquare, он уже на пути: либо следит за действиями друзей, либо ищет новый ресторан — короче говоря, знает, чего хочет. Дорогие имиджевые кампании, которые должны улучшить облик фирмы в глазах клиентов, или кампании, затеянные ради пробуждения интереса к новой торговой марке или новому продукту, в Foursquare не работают. А ведь это важнейший кусок рекламного «пирога».

Сельвадураи, основатель Foursquare, в разговоре со мной довольно быстро перешел к небольшим торговым лавкам и магазинчикам, которые с помощью его сервиса могут легко и быстро дать рекламу без привлечения больших рекламных агентств. Сможет ли за счет этого жить Foursquare, надо еще выяснить, в конце концов, он не единственный, кто хочет прибрать к рукам этот рынок. Google и его сервис Latitude, Twitter и возможность привязывать твиты к конкретным местам, наконец, Facebook, — любая крупная интернет-компания, реши она вплотную заняться бизнесом геолокационной привязки, может уничтожить сравнительно маленькое предприятие Foursquare.

Сервисы геолокации позволяют зарабатывать деньги не только на рекламе. «Оператор Mobilkom Austria продает данные о перемещениях пользователей компаниям, которым это интересно», — рассказал Георг Маркус Кайнц, один из крупнейших австрийских критиков в области информационной защиты из Гражданской ассоциации Quintessenz. «Это здорово помогает маркетинговым исследованиям, потому что человек тут же становится объектом теста». На основе полученных данных можно развивать так называемый геомаркетинг: торговые центры теперь могут понять, к какому экономическому району они относятся, и им больше не нужно спрашивать у клиентов их почтовый индекс. К тому же это позволяет им выстраивать грамотную рекламную кампанию и бросать свои рекламные силы туда, где они действительно востребованы. Foursquare уже сейчас считают потенциальным преемником крупных интернет-компаний. Yahoo! который уже приобрел некоторые проекты мира Web 2.0 вроде Flickr, Delicious и Upcoming, делал Деннису Кроули предложение стоимостью 100–125 миллионов долларов. Интерес к его детищу проявляла и компания Microsoft. Марк Цукерберг не раз проводил с Кроули переговоры, но их результаты до сих пор неизвестны.

У пользователей к сервисам геолокации немало вопросов: с их введением частная сфера опять попирается. Теперь, помимо сугубо личной информации, Интернету доверяется еще и местоположение конкретного человека. Создатели ресурса Pleaserobme.com, нидерландцы Франк Грёневельд, Барри Борсбум и Бой ван Амстел, с помощью своей страницы наглядно продемонстрировали, как информация о вашем местоположении может сыграть на руку криминальным элементам: аккаунт на Foursquare можно привязать к своему аккаунту в Twitter и тем самым поведать свои новости всему миру. В ходе бесстрашной акции, с целью привлечь внимание общественности к этой проблеме, они опубликовали на своей странице все твиты, содержавшие так называемые геотеги (информацию о местоположении). Таким образом, они сделали открытой информацию о том, кого нет дома. Многим пользователям тут же стало ясно, что на самом деле представляют собой открытые данные о местонахождении — приманку для взломщиков.

Прогулка в Силиконовые Альпы

«Вена кажется спокойной и таинственной, как потенциальная Силиконовая долина немецкоязычного пространства. В городе с населением 1,6 миллиона человек появилась жизнеспособная и плодотворная площадка для стартапов», — писал немецкий блог Netzwertig.com в сентябре 2009 года об австрийской диаспоре стартапов, которые сосредоточились в единственном крупном городе страны. Закроем глаза на то, что блогер Мартин Вайгерт переоценил число жителей Вены. Все равно я отказываюсь разделять его эйфорию. Что бы ни говорили о «Силиконовых Альпах», Австрия по-прежнему остается гномом в виртуальном королевстве неограниченных возможностей. Три всемирно известных стартапа, созданных австрийцами, мало того что были проданы за рубеж, так еще и разрабатывались за границей.

Среди пользователей наибольшей популярностью пользуется, конечно, музыкальная служба Last.fm, созданная уроженцем Верхней Австрии Мартином Штикселем. Работа этого ресурса осуществляется из Лондона. Вдобавок Last.fm, желающая стать двигателем пользовательских музыкальных пристрастий, принадлежит американскому медиагиганту CBS, который в мае 2007-го инвестировал в проект 208 миллионов долларов.

Хорошо известна также интернет-телефония Jajah. Ее австрийские основатели, Роман Шарф и Даниэль Маттес из четвертого округа Вены, перенесли ее в Силиконовую долину, а затем, в декабре 2009-го, за бесценок (145 миллионов евро) продали гиганту испанской телефонии Telefonica.

В середине марта 2010 года далеко не бесспорная система поиска по персоналиям 12Зреорlе, в которой принимала финансовое участие компания i5invest, была продана французским «Желтым страницам» Pages Jaunes. Не считая AustroNaut.at, которую трудно воспринимать всерьез, Австрия так и не создала собственной поисковой системы.

Что касается виртуальных социальных сетей, то тут австрийцы так и не вышли за рамки статуса сугубо регионального игрока. Мне довелось побеседовать с Мартином Панси, шефом интернет-службы Sms.at. Офис компании находится в Граце, но сама она с 2008 года принадлежит миланской интернет-компании Buongiorno. Мартин в ходе нашего разговора не уставал повторять, что Sms.at со своими 1,4 миллионами пользователей является второй после Facebook виртуальной сетью в стране — так гласят результаты исследования социальных сетей, которые проводились осенью 2009-го компанией Mobilkom-Austria. Согласно тому же отчету, около 25 % австрийцев, имеющих доступ в Интернет, пользуются Sms.at (по данным на июль 2009-го). Позволю себе усомниться в том, что с тех пор посещаемость ресурса Панси увеличилась. Однако в мае 2010-го он рассказывал о том, что снова переориентировал фирму в SMS-сервис, каким она и была вначале. С помощью мобильных приложений, в первую очередь программ для смартфонов с операционной системой Android, он хотел сделать Sms.at ведущим ресурсом для коротких сообщений и продавать через него дешевые SMS, которые пересылаются через мобильный Интернет.

В Вене, Верхней и Нижней Австрии многие бравые бизнесмены приходили к идее поставить социальные сети на ноги. Например, для жителей австрийского региона «Лесной квартал» был создан EPOS4.at. С 2002 года ресурсу удалось собрать в общей сложности 20 тысяч пользователей, которые до мая 2010-го загрузили на сайт 430 тысяч картинок и оставили 25 миллионов сообщений на форуме. Но с ростом популярности Facebook лопнул и этот маленький мыльный пузырь, создававшийся на протяжении нескольких лет по инициативе просвещенной молодежи. Доходы от платных премиум-аккаунтов в 2010 году сократились наполовину, что пошатнуло положение компании. С теми же проблемами приходится бороться ресурсам Szenel. at в Верхней Австрии и Seamee.com в Вене. Течение, образовавшееся вокруг Facebook, засасывает его маленьких конкурентов. Им не остается ничего иного, как покориться судьбе. Рано или поздно они будут вытеснены с рынка. Несмотря на эмиграцию крупных компаний, в Вене действительно существует площадка для стартапов. В рамках венского Start-up Mixer программисты регулярно встречаются за кружкой пива (или коктейлем, если дело происходит летом) и обмениваются мнениями. Роль хозяина вечеринки каждый раз играет кто-то новый. Постоянный гость таких посиделок — молодая группа Platogo, создатели специального сервиса для программистов, разрабатывающих игры для социальных сетей. Они предлагают таким специалистам свой продукт Platogo Wrapper — готовый «движок» для создания игр, предлагающий стандартный дизайн игры, механизм подсчета очков, чат с друзьями и магазин виртуальных товаров. Platogo заботится о разработчиках потому, что у игр есть широкая аудитория, и делит с ними доходы от рекламы и виртуальных продаж.

Что точно стоит держать в фокусе, так это развитие игр для Facebook. «Facebook на сегодняшний момент — самая успешная социальная сеть в мире. Наша целевая аудитория зависает на Facebook — зачем им перебегать на какой-то другой игровой портал, если в Facebook они и так могут играть во что захотят и использовать любые возможности?», — говорит Симона Хайдер, одна из основательниц Platogo. «Пользователи получают гораздо больше удовольствия, играя прямо на Facebook, хотя бы потому, что здесь они могут соревноваться со своими настоящими друзьями». Чтобы сделать из Platogo самостоятельную игровую платформу и раскрутить ее, потребуется задействовать всю тяжелую артиллерию из арсенала маркетинга, что обойдется, мягко говоря, недешево, констатирует Хайдер. «Но стоит упомянуть, что существует множество меньших по размеру локальных социальных сетей, на территории которых Platogo есть где разгуляться. Преимущество таких сетей в том, что они зачастую не слишком известны и конкуренция там меньше». Так, Platogo скоординировался с сайтом Szenel.at, популярным в первую очередь в Верхней Австрии. Ресурсом пользуются около 400 тысяч человек — им-то и хочет предложить свои игры Platogo.

«Звездой» австрийской веб-сцены считается Кристофер Клэй (хоть сам он это и не признает) и его блог-сервис Soup.io. Soup.io («Суп») — это, в принципе, тот же Twitter. Только в нем разрешено размещать и распространять фото, видео, аудио и различные ссылки. Каждый желающий может бесплатно сварить собственный «супчик» под собственным адресом по типу jakobsteinschaden.soup.io. В суп добавляются любые понравившиеся ингредиенты из Интернета. В центре внимания на Soup.io, как и на Facebook или Twitter, — новостная лента, которая бесконечно прокручивается вниз. В ней в порядке живой очереди появляются новости о том, кто и что опубликовал: вверху — самые последние, внизу — самые давние. Кроме того, на сайте можно «дружить» и вступать в группы. Но особенно удачная функция — «автоматический импорт». С его помощью можно автоматически добавлять в свой «суп» весь контент, который вы регулярно загружаете на свой аккаунт в Flickr или Twitter. Эта идея принесла Клэю и его маленькой фирме множество наград, в том числе Techcrunch-Europe-Award за самый независимый стартап 2009 года. Но, конечно, Soup.io, как и все обычные сайты, испытывает давление гиганта по имени Facebook. Следуя примеру Platogo и других, он во многом делает ставку на Facebook. На сервисе Клэя Facebook-пользователи могут авторизоваться с помощью кнопки Connect, автоматически перенести данные вроде имени и фотографии и делать новые записи на Soup.io через обновление статусов в Facebook.

Михаэль Боррас и Клеменс Беер также постоянные гости венских встреч в рамках Start-up-Mixer. Оба этих бородатых господина — основатели интернет-службы Tupalo. Вместе с ней они привнесли в Вену стиль Силиконовой долины. После того как им удалось встать на ноги в Австрии, то же самое получилось у них в Нидерландах, Дании, Польше и Финляндии. На их сайте пользователи могут оставлять свои рекомендации по выбору мест, таких как кафе, рестораны или бары. Через встроенное мобильное приложение можно смотреть отзывы о местах в конкретной местности. Tupalo, у которого сейчас 1,4 миллиона пользователей, — партнер Herold.at, одного из крупнейших австрийских сайтов с «населением» 2,3 миллиона пользователей. Виртуальным «желтым страницам» принадлежат 24 % Tupalo. Между двумя этими сайтами происходит регулярный обмен данными. Рекомендации пользователей переходят в раздел «Желтые страницы» ресурса Herold.at. В свою очередь, адреса из «Желтых страниц» фиксируются Tupalo. К тому же рекламодатели могут параллельно включать рекламу на обоих ресурсах. А тут еще и Facebook предоставляет им персональные данные пользователей: через Facebook Connect у пользователей Tupalo есть возможность импортировать свою информацию (фото, имя, местоположение) и экономить тем самым время и силы, которые им пришлось бы затратить на регистрацию на дополнительном аккаунте. После введения этой возможности число пользователей, которые заходят на ресурс через Facebook, выросло на 10 %. Еще один положительный эффект для Tupalo: пользователи Facebook оказались самыми активными — они оставляют наибольшее число отзывов о посещенных местах.

На модный ресурс Garmz.com с конца июля 2010 года тоже можно зайти через аккаунт на Facebook. И это далеко не последний сайт, решивший скооперироваться с Facebook. Так что совершенно ясно: маленькие интернет-компании все чаще попадают в зависимость от Facebook.

В середине июня 2010-го агентство Reuters сообщило, что за 2009 год Facebook должен был заработать от 700 до 800 миллионов долларов. Через месяц его годовой оборот снова был у всех на устах. На этот раз речь шла уже о 2010-м. Исследовательская компания InsideFacebook.com не сошлась с Марком Цукербергом во мнении относительно доходов, утверждая, что в 2010 году они составили от 1 до 1,1 миллиарда долларов.

Точных отчетов о прибыли Facebook Цукерберг, конечно же, предоставлять не должен. До тех пор пока предприятие находится в частной собственности (а на биржу ресурс, по мнению инсайдеров, пойдет не раньше 2011 года), Цукерберг никому не обязан давать никаких финансовых объяснений. За исключением американской налоговой службы, само собой. Если расчеты верны, на каждом из 500 миллионов пользователей Facebook зарабатывает 1,80 евро в год. Конечно, эти 1,80 евро никто на счет Facebook в качестве членского взноса не перечисляет. Они приходят из источников, которые среднестатистическому пользователю не видны. Все давно привыкли, что в Интернете все бесплатно — будь то ролик на YouTube или статья из Википедии. Так что вопрос, как и сколько зарабатывает Facebook, волнует всю интернет-общественность. Слухи о том, что Facebook вот-вот введет ежемесячную абонентскую плату, чтобы покрыть свои невообразимые расходы, будут всегда, но воспринимать их всерьез не стоит. Как же может компания, которая того и гляди обгонит по своему размаху Google, предоставлять бесплатные услуги и одновременно оплачивать гигантские счета за электричество и работу серверов, а также платить своим сотрудникам совсем не маленькие зарплаты? Некоторым кажется, что они знают ответ: онлайн-реклама — бизнес будущего. Если уж Google предположительно существует на эти деньги (в 2009 году концерн заработал на рекламе 19,3 миллиарда евро, большую часть своего дохода), то и Facebook ничего не мешает припеваючи жить на рекламные деньги. Но все не так просто, как кажется.

Неправда, что Facebook придется вводить абонентскую плату. Неправда и то, что все предприятие существует исключительно на доходы от рекламы крупных и не очень марок. Не претендуя на создание практического руководства по маркетингу, я постараюсь рассказать, какие стратегии может выбрать Facebook, чтобы заработать деньги, не отдавая оставшиеся акции компаниям с венчурным капиталом или инвесторам.

Если бы Марку Цукербергу вдруг захотелось посидеть в кафе с основателями Google Ларри Пейджем и Сергеем Брином, ему потребовалось бы всего лишь совершить 15-минутную поездку на машине, и из головного офиса собственной компании он перенесся бы в Googleplex. Во время своего визита в Силиконовую долину я не смог отказать себе в удовольствии хотя бы раз проделать этот путь между двумя интернет-гигантами. При этом я не переставал удивляться, как близко там расположены друг к другу почти все компании, которые вершат судьбы Интернета.

Один сотрудник Google, чье имя я не хочу называть, пригласил меня на небольшую неофициальную экскурсию по знаменитому кампусу компании. Благодаря ему мне удалось в течение целого часа спокойно осматривать штаб-квартиру интернет-гиганта и почувствовать ее стиль. Я был заранее на него настроен, поскольку прекрасно знал о репутации фирмы: Google — один из самых любимых работодателей в мире, а о Googleplex я слышал, что это игровая площадка разработчиков ПО. Об этом я узнал не в последнюю очередь благодаря описаниям своего коллеги Джеральда Райшля, автора книги «Ловушка Google». «Google — опасно веселая компания, пестрый детский сад IKEA для взрослых», — писал Райшль в 2008 году.

Мне не остается ничего иного, кроме как подтвердить слова Джеральда. Когда бродишь по этому комплексу, состоящему из различных зданий, широких подъездных путей и зеленых насаждений, создается впечатление, что ты находишься не на предприятии, а в средней школе. Эти здания можно описывать как угодно, но вот уж футуристическими их точно не назовешь, хотя именно этого ожидаешь от такой компании, как Google. Но здешние постройки отсылают скорее 1980-м годам. Основание для такой ассоциации есть. Google не стал строить себе головной офис с нуля, а переехал в старую штаб-квартиру Silicon Graphics, хайтек-компании, прекратившей свое существование в 2009 году. Просто в Силиконовой долине действует неписаный закон: тот, кто совьет для своей фирмы новое гнездо, удачлив не будет. Наверное, именно это объясняет, почему Facebook разбил лагерь в старой лаборатории HP.

Во владении Google стоит статуя тираннозавра, окруженная розовыми фигурами фламинго. Перед зданием № 44 виднеются символы разных версий операционной системы Android, выполненные в человеческий рост: гигантского зеленого робота с мобильным телефоном Google окружают вазочка для мороженого (символ Android 2.2), пончик, пирожное со взбитыми сливками и эклер.

Еды и лакомств у Google предостаточно. Сотрудники и их гости могут завтракать, обедать или ужинать в 18 ресторанах — от итальянского до индийского. Естественно, бесплатно. «Раньше народ из Mozilla Foundation (создателя браузера Firefox. — Примеч. автора) все время на бесплатный обед приходил, — рассказывал мне мой экскурсовод, пока мы, сидя под пестрыми зонтиками на главном дворе, поедали индийский карри, добытый из „центральной столовой“. — Когда заметили, что это бьет по кошельку, ввели электронные пропуска, без которых в рестораны не попадешь».

Два раза в месяц каждый сотрудник Google может пригласить родственников или друзей, провести их по знаменитой штаб-квартире седьмой по величине компании мира и взять с собой на обед. Есть у «гуглеров» и другие радости. Например, тот, кто по служебным обязанностям вынужден перемещаться между разными зданиями, может спокойно взять один из пестрых велосипедов, проехаться на нем по кампусу и оставить в любом месте. Тот, кому нужно что-то за пределами комплекса, что случается редко (почти все, от прачечной до фитнес-клуба, расположено прямо на территории Googleplex), может воспользоваться одним из гибридных автомобилей. Они двигаются за счет энергии, получаемой от солнечных батарей, расположенных на крышах зданий.

На своей машине никому ехать на работу не нужно. По утрам большие автобусы собирают рассредоточенных по Бэй-Эриа сотрудников и отвозят их в центральный офис компании. На борту таких автобусов есть беспроводной Интернет, чтобы уже в дороге можно было заниматься своими рабочими задачами или собственными проектами.

Искать в Googleplex людей, которые выглядят занятыми делами, придется долго. У многих, правда, есть стационарный письменный стол, но тот, кто устает за ним сидеть, перемещается с ноутбуком в любую свободную зону и работает дальше. Но за предоставляемые удобства, которыми Google окружает по-настоящему тяжелую 1Т-работу, тоже надо платить. Мой анонимный проводник, которого я знал как восторженного повара-любителя, был вынужден согласиться, что излишества бесплатных ресторанов сильно уменьшили его кулинарный пыл. По нему было сразу видно, что он принадлежит к числу тех сотрудников Google, которые в первые же месяцы работы существенно прибавили в весе — охоты заниматься спортом, несмотря на наличие бесплатного фитнес-центра, у него больше не было.

Во время моего визита компания выглядела так, как будто она приходила в себя после стресса. За четыре дня до того компания устраивала конференцию I/O, которая каждый год организуется в Сан-Франциско. В рамках этого мероприятия разработчикам представляют новейшие творения Google. На сей раз была очередь Google TV. Идиллию нарушало только обсуждение темы Facebook. Естественно, Google интересует вопрос идентификации в Интернете. Мой собеседник признался, что в этом Facebook явно даст форы своему конкуренту. Но такие проекты, как «Диаспора» (социальная сеть типа Open Source), кажутся многообещающими. Главное преимущество «Диаспоры» в том, что этот ресурс подходит и для «нетехнарей» — не нужно обзаводиться собственным сервером, с которого профили будут попадать в Интернет.

Через час, порядком пропитавшись духом Google, я все-таки направился к центральному выходу. Там на большой школьной доске сотрудники чертили очередной блестящий план покорения мира. С потолка за этим действом молчаливо наблюдала копия космического корабля Spaceship One под названием Froyo («Замороженный йогурт»), тезка операционной системы Android версии 2.2.

Из Маунтин-Вью мой путь лежал обратно в Пало-Альто, где свою империю выстроил Facebook. Точно тот же маршрут преодолели до меня многие «экс-гуглеры»: примерно 10 % сотрудников социальной сети раньше работали в разных отделах Google. Даже три из тринадцати главных руководящих постов так называемого Управления Facebook занимают бывшие сотрудники Google. Например, второе лицо Facebook Шерил Сандберг, с которой мне, как я уже писал, удалось познакомиться лично. С 2008 года она руководит операционной деятельностью Facebook, а до этого создавала рекламную систему Google. Дэвид Фишер, сегодняшний вице-президент отдела рекламы и глобальных операций Facebook, также был когда-то высокопоставленным экспертом по рекламе Google. Завершает это трио «экс-гуглеров» из Управления Facebook директор по коммуникациям и маркетингу Эллиот Шраге. Бретт Тейлор, который после покупки FriendFeed перешел в Facebook, некоторое время тому назад тоже был причастен к Google — в качестве главы FriendFeed он занимал там позицию менеджера по продукции и курировал запуск сервиса Google Maps. В апреле 2010 года он был назначен техническим директором Facebook.

В руководстве социальной сети еще много выходцев из Google, в частности Эрик Цзэн, который в Google занимался операционной системой Android, или Мэтт Папакипос, сыгравший ключевую роль в разработке браузера Chrome. Греди Барнетт, возглавлявший ранее в Google подразделение AdWords, сегодня продает рекламу Facebook. В 2007 году Марку Цукербергу удалось завербовать Гидеона Ю, финансового директора YouTube (сейчас он на Facebook уже не работает). Скотт Вудс — бывший руководитель немецкого подразделения Google. Дебби Фрост, пресс-секретарь компании Марка Цукерберга, сменила место работы с Google на Facebook, как и Элизабет Линдер, которой доверены международные контакты. Даже Джозеф Десимон, один из шеф-поваров ресторанов Google, перебежал в Facebook и теперь орудует на кухне не в Маунтин Вью, а в Пало-Альто.

А ведь все могло произойти с точностью до наоборот. В 2007 году Google намеревался проглотить Facebook, но из этого ничего не вышло. Тогда Сергей Брин и Ларри Пейдж решили купить долю в компании, но и эта сделка сорвалась. На сцену вышла Microsoft, соблазнила Цукерберга крупной инвестицией и приобрела за 240 миллионов долларов 1,6 % предприятия. Google выбыл из борьбы за прогрессивную социальную сеть и вынужден был со стороны смотреть, как она росла и росла, — да, тогда уже было очевидно, что Facebook прошел мимо Google.

В рождественские дни 2009 года служба интернет-аналитики Hitwise неожиданно отметила в США небывалый всплеск активности пользователей Facebook. В праздничные дни заметно меньшее количество американцев искало в Интернете информацию о подарках и заметно большее количество настраивалось на Рождество с помощью обновлений статусов и сообщений в Facebook. Через неделю — то же самое: все больше людей в США заходили на Facebook, а не на Google, чтобы поздравить друг друга с Новым годом. Потом Google снова захватил лидерство, вплоть до мартовских выходных 2010-го, когда социальная сеть опять утерла ему нос — на сей раз исключительно своими силами, без помощи миллиона праздничных поздравлений.

Но если сравнить основные количественные показатели, Facebook был и остается карликом. В социальной сети работают 1,5 тысячи человек, в поисковой системе — 20 тысяч. Доход Facebook за 2010 год — 1 миллиард долларов, Google — 24 миллиарда. С числом посетителей разрыв еще больше: в социальной сети «сидят» 500 миллионов пользователей, службы Google использует миллиард человек. Но если взглянуть на применение этих сайтов пристальнее, как это сделал главный блогер ресурса Techcrunch Майкл Аррингтон, мы увидим, что Facebook сильнее привязывает к себе пользователей. Они проводят на этом сайте в два раза больше времени, чем то, что тратят на работу с поисковой системой.

Facebook аккумулирует в себе огромный объем информации — от фото с вечеринок до данных о компаниях, — которую можно смотреть и читать бесконечно. Знаменитый «Facebook-транс» как раз отражается в этой статистике. В Google же пользователь быстро ищет, просматривает информацию, переходит по ссылке и снова исчезает. Это приводит к тому, что пользователи чаще открывают страницу Facebook, чем страницу Google. В мае 2010 года, например, было отмечено 250 миллиардов запросов к Facebook и 165 миллиардов запросов к Google. В Великобритании с мобильных телефонов социальную сеть запрашивают в три раза чаще, чем службы Google, то есть и в мобильном Интернете с «дружеской» сетью люди проводят больше времени, чем с поисковой машиной. Но и это еще не все. Facebook стал важным поставщиком трафика для сторонних сайтов, поскольку внутри него все чаще и активнее происходит обмен ссылками, которые переадресовывают пользователя на другие ресурсы. Например, на новостные сайты из Facebook приходит больше пользователей, чем из службы Google News, специально созданной для того, чтобы сделать быстродоступными актуальные новостные сообщения. По данным знаменитого исследовательского центра Pew Research Center, телевизор все еще остается главным источником информации в мире. На втором месте находится Интернет. При этом 52 % американцев, использующих Интернет, признаются, что узнают новости в том числе и из социальных сетей, где их внимание на важные события обращают друзья.

Все эти цифры и еще многие другие знает и Марк Цукерберг. «Я уделял слишком много внимания Twitter», — сказал он в середине июня 2010-го. Он действительно не должен был так заботиться о светло-голубом сайте коротких сообщений, который, по данным инсайдеров, летом 2010 года как раз переживал стагнацию. Он мог бы полностью сконцентрироваться на преследовании интернет-гиганта.

«Нам никогда не нравились эти люди, — сказал о Google бывший инженер Facebook в интервью хайтек-журналу Wired. — У нас всегда было такое чувство, что все то, что делает Google, мы можем делать лучше. Никто не говорил о MySpace и других социальных сетях. Мы всегда говорили только о Google». В этой битве первого и второго лидеров Интернета Цукерберг может со своей стороны предложить более свежий имидж (в конце концов, в 2010-м Google уже исполнилось 12 лет, a Facebook — в два раза меньше), могущественные технологии и еще кое-что: более точные данные.

Гонка данных

Если хотите, Google — виртуальный архиватор информации, a Facebook заведует виртуальной идентификацией. В Маунтин Вью хотят знать, что мы ежедневно ищем (поисковые запросы хранятся по 9 месяцев), что мы пишем в электронных письмах (Gmail сканирует текстовое содержимое, чтобы включить подходящую рекламу), как выглядят наши улицы (на это заточен сервис Street View) и куда мы движемся со своими мобильными телефонами (телефоны с операционной системой Android сканируют беспроводные сети). Но ресурсу из Пало-Альто удалось еще больше — перебраться через забор, проникнуть в круг наших друзей. «Ни у кого нет тех данных, которые есть у нас», — сказала как-то раз бывшая сотрудница Google Шерил Сандберг, а ныне — исполнительный директор Facebook.

В Google мы отправляемся на поиск информации, которую нам предоставляют в чистом виде, в форме ссылки на стерильно-белом поле. Если нам нужен сайт, фотография, видео или адрес, мы ищем это в Google, чтобы перейти с него на соответствующий ресурс. В этом смысле Google — это путь, a Facebook — цель. Даже поисковый гигант еще не дошел до того, чтобы проиндексировать и показать в результатах поиска страницы из Facebook и открытые профили пользователей, которые стали важнейшей частью Интернета. Google видит далеко не все: человеческие слабости, социальные связи, Social Graph — все это останется для поисковой машины невидимым, даже если бы ей очень хотелось свободно рыскать по этим данным и каталогизировать их. Крупнейшая поисковая машина, поставившая своей целью структурировать и сделать общедоступной всю информацию мира, стоит перед закрытыми воротами и понятия не имеет, что за ними происходит.

Попыток добиться такого же качества информации, как на Facebook, не перечесть. У Google есть похожая на Facebook платформа Orkut, которая функционирует почти так же, как самая известная социальная сеть. Каждый, у кого есть аккаунт в Google, может там зарегистрироваться, загрузить фотографии. Но нигде, за исключением Бразилии, этой службе так и не удалось достичь критической массы — несмотря на то что она работает уже с 2004 года. Показательно, что в списке важнейших служб Google, который можно найти по адресу http://www.google.at/intl/de/options/, Orkut не упоминался даже тогда, когда его неудача еще не была очевидна.

Facebook представил свою платформу в мае 2007 года для того, чтобы позволить разработчикам предлагать свои приложения напрямую через социальную сеть. Это избавляет их от затратного строительства собственного пользовательского сообщества. Гениальный ход, сделанный как раз вовремя — когда у Facebook наметилась некоторая стагнация. В одночасье каждый смог превратить социальную сеть в собственный рынок. Расходы на разработки и дополнительные траты легли на маленькие компании, которые тут же образовали целую экосистему, в центре которой оказался сам Facebook.

В Google забили тревогу. Уже через полгода концерн вывел на рынок OpenSocial, коллекцию интерфейсов для программирования. OpenSocial, конечно, направлена против платформы Facebook, поскольку с ее помощью можно конструировать приложения для конкурентных социальных сетей. Разработчиков стимулируют к тому, чтобы заняться программированием для японской сети Mixi, бельгийской Netlog, нидерландской Hyves, китайской RenRen, а также для мировых величин вроде MySpace, Linkedin или XING. Немецкие сети VZ — StudiVZ, SchiilerVZ и MeinVZ — тоже базируются на платформе OpenSocial. Но достичь масштабов платформы Facebook (более миллиона разработчиков написали для Facebook 550 тысяч приложений) уже нереально.

Следующим удачным ходом Facebook стало введение сервиса Connect. Он появился в декабре 2008 года и позволил пользователям регистрироваться на сторонних ресурсах с помощью аккаунтов Facebook и легко импортировать оттуда свою фотографию, имя, адрес и другие личные данные. Таким образом экономятся время и силы, которые пришлось бы потратить на новую регистрацию своих данных, легко находятся друзья, которые тоже используют этот сервис.

Google не заставил себя долго ждать. Его Friend Connect основан на платформе OpenSocial и разрешает пользователям регистрироваться с помощью своего ID (Google ID, YahooID, OpenID и т. д.) на всех ресурсах, которые поддерживают этот сервис. На таких сайтах можно авторизоваться с помощью маленького окна, обычно размещенного в разделе для отправки комментариев. Но широкого распространения у Friend Connect не было — его поддерживают лишь немногие сайты вроде www.ossamples.com или http://blog.go2web20.net/. В то же время Facebook Connect, который с апреля 2010 года использует систему Social Plugins (кнопку Like и другие функции), интегрирован на миллионах сайтов. Эту универсальную систему регистрации применяют 150 миллионов пользователей Facebook.

Большую шумиху в прессе Google поднял в мае 2009 года, запустив проект Google Wave. Что представляла собой эта бесплатная служба, сначала никто толком не понимал. На самом деле это была помесь Facebook, Twitter и чата, с помощью которой можно было хорошо организовать совместную работу. Чтобы устроить в интернет-сообществе ажиотаж вокруг нового продукта, которому быстро придумали прозвище «убийца мейлов» и «убийца Facebook», Google ввел систему приглашений, без которых зарегистрироваться на ресурсе было невозможно. Приглашения могли отправлять только уже зарегистрированные пользователи. Эти приглашения поначалу даже продавались за нешуточные деньги на аукционе eBay. Но когда на Wave зарегистрировалось достаточное количество пользователей, эйфория прошла. А после того как ровно год спустя Google ввел существенные ограничения на его использование, никто этим ресурсом больше не интересовался. Летом 2010 года его окончательно закрыли.

Незадолго до этого, в феврале 2010-го, Google снова стал главным ньюсмейкером, запустив Google Buzz, который презентовал Сергей Брин собственной персоной. Это был ломовой прием: новая служба, немного напоминающая Twitter, была интегрирована в Gmail, электронную почту, которой пользуются 200 миллионов человек. Но вместо того чтобы «перетащить» на новый сервис как можно больше пользователей, Google опять дошутился до скандала с защитниками информации. Как только служба была запущена, все пользователи Gmail, часто обменивавшиеся письмами или общавшиеся в чатах, автоматически «породнились», то есть оказались связаны между собой в Google Buzz, что означало нарушение пресловутой частной сферы.

В конце концов, пользователи Gmail регистрировались на почтовом сервисе, а не в социальной сети. Многочисленные организации по защите информации протестовали против нововведения, и Google пришлось вернуться на исходную позицию, извиниться и переработать пользовательские настройки. Переломить ситуацию не удалось. Ироничные критики прозвали Buzz «Google-эхо», поскольку туда постоянно автоматически транслировались сообщения из Twitter, а активное использование самого Buzz никак не стимулировалось.

Наконец, в конце июля 2010 года появились слухи (их распространяли основатель Digg Кевин Роуз и бывший технический директор Facebook Адам ди Анджело), что с помощью нового сервиса Google Me Google осуществит очередное наступление на Facebook. На сей раз его орудием станет настоящая социальная сеть, которая объединяет в себе все существующие службы Google и предлагает все функции «дружеской» платформы (ленту новостей, обновления статусов, настройки приватности). Но главное — это интеграция игр. Ради нее Google заключил партнерство с Zynga и, по слухам, должен инвестировать в компанию 200 миллионов долларов. В конце концов, игры — последний компонент, которого не хватало Google для того, чтобы стать социальной сетью для частных пользователей. Коммуникативные каналы (Gmail, Google Chat, Google Buzz) и интересная начинка (YouTube, Picasa, Blogger и т. д.) у него уже есть.

Социальный поиск

«Здесь, в Силиконовой долине, практически все стали использовать Facebook как поисковую машину. Конечно, это делает мальчиков из Google жутко нервными», — рассказал мне австриец Роман Шарф. В свое время он основал ресурс Jajah, а сейчас работает над новым стартапом под названием Talenthouse, находясь всего в десяти минутах ходьбы от Googleplex. Мы сидели на улице Кастро, в маленьком кафе неподалеку от офиса Mozilla Foundation, и говорили о том, во что со временем превратится Facebook. «Google слишком долго вел слишком простую игру, — сказал Шарф. — Долгое время считалось, что основная конкурентная борьба Google — борьба с Microsoft-Yahoo! — уже завершена. А с Facebook просто почти никто не считался».

О том, что Facebook мог бы развиться в поисковую машину, говорят довольно многие, и не только потому, что после инвестиции Microsoft в технологию поиска по социальной сети та обогнала Bing. Неслучайно поисковая строка, которая расположена вверху каждой страницы и каждого профиля в Facebook, с годами становится все крупнее и занимает все более видное место на сайте. Ведь не Bing, а система Facebook Open Graph обладает тем революционным потенциалом, который может перевернуть наши представления о поиске с ног на голову.

Поиск Google основан на гиперссылках, потому что, согласно секретным формулам классификации страниц (PageRank), именно ссылки, наряду с сайтами и документами, определяют качество онлайн-контента. Чем больше на определенную страницу ведет внешних ссылок с других сайтов, тем выше положение этой страницы в рейтинге и тем выше будет ее место в результатах поиска. Эту систему Брин и Пейдж позаимствовали из научного мира. Там степень значимости ученого и его исследований во многом оцениваются по тому, насколько часто его цитируют коллеги. По традиции чем чаще другие исследователи ссылаются на определенную работу, тем значительнее она становится. Вот по такому же принципу функционирует и поиск Google.

Совсем иначе обстоит дело с детищем Facebook Open Graph: здесь учитываются связи между людьми и интернет-контентом — песней, видео, текстом, записью в блоге, страницей. Это ранжирование осуществляет не сам Facebook, а его пользователи, даже если они проявляют свою активность мимоходом. Всякий раз, когда где-нибудь в сети они нажимают на Like, они выражают свою симпатию к какому-либо виртуальному контенту. «Лайки» — это не что иное, как единица измерения в Интернете.

«Представь себе, что Google основали бы сегодня, и Сергей Брин с Ларри Пейджем размышляли бы, какая форма поиска в Интернете самая прогрессивная. Конечно, они сказали бы, что лучше всего, чтобы пользователи сами гуляли по Сети и при этом индексировали все, что видят», — говорит уроженец Вены Андреас Клингер. Опыта работы с Open Graph он набрался, занимаясь развитием Facebook-приложений для Bild.de и 03, интеграцией функции Facebook-Connect на ATV и кнопки Like на свой модный стартап www.garmz.com. «Алгоритм ранжирования PageRank, принятый Google, основан на том факте, что сайты создаются людьми. Исходя из этого сайты оцениваются по тому, как много других сайтов ссылаются на этот конкретный ресурс».

Facebook, в отличие от Google, не делает этот крюк и идет напрямую — выдает результаты поиска, которые базируются на прямых связях людей и контента. На практике это означает следующее: если в Facebook я веду поиск по ключевому слову итальянский, я почти не получаю результатов, которые отсылают меня к иногородним сайтам ресторанов, преподавателям языка или музыкантам. Зато из 459 результатов поиска, объединяющих все страницы Facebook по этой теме, я наверняка выберу что-то стоящее. Дело в том, что эти страницы, благодаря кнопке Like, напрямую связаны либо с каким-то внешним сайтом, либо с группой в Facebook. Их может оценивать каждый, и по результатам этих оценок формируется рейтинг, который мне может показать поисковик. Если многим пользователям понравилась пиццерия X, она окажется первой в результатах. Если у какой-то преподавательницы итальянского много друзей, вверху списка окажется ее имя. Но и это еще не все, на что способен Facebook. Результаты поиска можно персонализировать. Оценки («лайки») друзей могут иметь больший вес, чем «лайки» пользователей, с которыми вы слабо связаны. Как выразился основатель Jajah Роман Шарф, «мнение моих друзей всегда важнее мнения компьютера». То есть если тысяча незнакомых мне жителей Вены считают пиццерию А любимым заведением, это еще не значит, что она будет первой в результатах поиска. Потому что если мои друзья отдают предпочтение пиццерии В, она-то и будет возглавлять мой личный поисковый рейтинг.

«Что касается технической стороны вопроса, то поисковая машина Google проще, чем машина Facebook. Но у Google гораздо больше данных. К тому же у него есть возможность сохранять запросы из конкретного региона и составлять на их основе своеобразный хитпарад. Это помогает понять, что интересует среднестатистического пользователя из определенного региона. В Facebook это не получится, потому что каждый запрос будет для каждого нового пользователя значить что-то свое», — говорит эксперт Facebook Андреас Клингер.

Facebook не смог бы аккумулировать столько информации, если бы в основе его поисковой системы не находилась мощная инфраструктура из 60 тысяч серверов, поставляющих результаты поиска в режиме онлайн. Это, конечно, не только вызов, но и огромное преимущество перед Google: благодаря кнопке Like, установленной на миллионах сайтов, Facebook формирует «живой» рейтинг значительной части Интернета и может отслеживать проходящие там перемены в режиме реального времени. Если вдруг тысячи пользователей по таинственному велению души нажмут на кнопку Like, признавшись тем самым в любви к пиццерии С, это в прямом эфире изменит поисковые результаты в Facebook (опять-таки для каждого пользователя они будут индивидуальными).

Facebook в поисковом бизнесе, конечно, еще новичок, и подавляющее большинство пользователей не воспринимают его как поисковую машину. В феврале 2010 года на долю Facebook пришлось 2,7 % поисковых запросов в США, а в общей сложности 647 миллионов запросов. По масштабам поисковой деятельности Facebook еще отстает от таких систем, как Ask.com, Bing или Yahoo! даже на YouTube, eBay или Craigslist ищут информацию чаще, чем на втором по величине сайте мира. При этом к июню 2010-го количество поисковых запросов на Facebook не выросло, их число так и осталось на уровне около 600 миллионов. И все же Google ощущает опасность, понимая, что «живой индекс», который пытается создать социальная сеть, имеет нешуточный потенциал.

Так, в начале июня 2010 года Google запустил Caffeine — новый поисковый индекс, который должен выдавать более релевантные результаты. Старый индекс, то есть список всех проиндексированных сайтов, был разделен на несколько слоев. Какие-то из них актуализировались чаще, какие-то реже. Caffeine обрабатывает около 100 тысяч сайтов в секунду, разделяет интернет-пространство на части и в каждой из них находит новую или недавно измененную информацию. За день Caffeine должен перелопачивать пару сотен гигабайтов новой информации с серверов Google. Но до системы поиска в режиме реального времени, на который способен Facebook с его 500 миллионами пользователей, Google пока не дорос. И настолько социализированным, как поиск в Facebook, поиск в Google стать никогда не сможет (хорошо это или плохо — другой вопрос).

В конце июня 2010 года социальная сеть ввела еще одну новую функцию — Facebook Questions: благодаря ей пользователи могут задавать вопросы и получать ответы от других пользователей. Теперь вместо того, чтобы писать свой вопрос в статус, его можно задать в сообществе и надеяться, что скоро на него ответит какой-нибудь самопровозглашенный эксперт по нужной теме. Концепция Facebook Questions не нова: бывший сотрудник Facebook Адам ди Анджело уже презентовал когда-то похожую службу — Quora.com. Это нововведение тоже наглядно иллюстрирует, чего хочет Цукерберг, — дифференцировать ответы на запросы пользователя и решать, какие из них он увидит, должна не машина, а его друзья в Facebook.

Битва за рекламный рынок

Возможно, Facebook и не стремится превратиться в поисковую машину, включать рядом с результатами поиска рекламу и показывать среди них проплаченные объявления. Такая модель требует наличия активно ищущего пользователя, a Facebook еще далеко до того, чтобы его всерьез воспринимали как поисковик. В случае с Facebook речь идет не об информации, а о коммуникации, и в эту коммуникацию хочет вмешиваться и диктовать свои условия реклама. Тот, кто хотя бы раз ее попробовал или регулярно дает рекламу в поисковых системах, знает о градации, которая существует между ее типами.

У Google можно выкупать ключевые слова и выбирать диапазон результатов, среди которых появится реклама, по языковому или по географическому признаку (например, выбрать только Германию и Австрию). Таргетинг (то есть определение целевой группы, которая будет видеть объявление) бывает особенно полезен, если сделать его географическим или контекстным. В системе Google AdWords содержание рекламы всегда связано с контентом, рядом с которым она размещается. Если я ищу информацию об автомобилях, я получаю рекламу BMW, дилера по подержанным автомобилям и прокатчика лимузинов. Каждый, у кого есть аккаунт в почтовой службе Gmail, знаком со следующим явлением: рядом с электронным письмом, в котором говорится о потерянном ключе, об уходе с работы или о пропавшей машине, с большой долей вероятности высветится реклама изготовителя ключей, биржи труда или страховой компании. Google при этом совершенно все равно, как зовут отправителя или получателя, где он живет и кто его друзья, — лишь бы в своем сообщении он выдал, что его интересует. В соответствии с этим интересом и будет включена реклама — либо рядом с результатами поиска, либо в интерфейсе Gmail. При этом пользователей классифицируют по функциональным признакам — об этом в одном из интервью рассказал Ханс Цегер из австрийской организации по защите информации.

«В Интернете люди редко используют формальные данные. Но можно идентифицировать их по функциональному признаку. Существует множество технологий, с помощью которых можно вычислить того, кто, как сам он считает, путешествует по Интернету анонимно. Конечно, нельзя узнать, что это Ханс Цегер, который живет по такому-то адресу, но можно понять, что под определенным ником прячется конкретный человек, который заходит на определенные сайты и интересуется определенными вещами», — говорит Цегер. Своему прозвищу «Мистер Защита информации» он, кстати, совсем не рад. По его словам, существует много рекламных агентств, заключивших контракты с огромным количеством сайтов, которые «подбрасывают» своим посетителям cookies (служебные файлы, записывающие на жесткий диск пользователя данные об истории посещения сайтов). «Из множества микроскопических осколков информации можно относительно быстро создать портрет пользователя по его интересам. Тогда можно попробовать адресовать этому пользователю рекламу, которая нацелена именно на него. Рано или поздно он обратит внимание на то, что на десяти разных сайтах ему показывают одну и ту же рекламу, и у него сложится впечатление, что рекламируемая компания — предприятие серьезное. Это работает гораздо лучше, чем если бы он видел, к примеру, автомобильную рекламу исключительно на автомобильных сайтах», — отмечает Цегер.

Google тоже следит за своими пользователями через Интернет, правда, только тогда, когда они пользуются какой-нибудь из служб Google, сайтом, в который интегрирована рекламная программа AdSense, или когда в в фоновом режиме на домашней странице пользователя работает аналитический инструмент Google Analytics. Cookie Google с жесткого диска контактирует со всеми этими видимыми и невидимыми сервисами Google и может гораздо точнее сказать поисковой системе, чем интересуется конкретный пользователь.

У Facebook в этом плане есть важное преимущество — он изначально хорошо знает клиента, которому будет показывать рекламу. С помощью рекламного планера, как уже было сказано выше, можно выделить целевую группу по таким параметрам, как возраст, пол, семейное положение, образование, место проживания. Сделать это можно и по интересам. Таким образом, Facebook идентифицирует нас не по функциям (как абстрактную единицу из тысячи ей подобных), а формально, то есть по имени, месту проживания, кругу друзей, наконец, по тому, как мы выглядим, — ведь ему известно и это.

Демографическая реклама (Facebook) и контекстная реклама (Google) на практике совершенно отличаются друг от друга. Если пятнадцатилетний мальчик будет искать в Google «автомобиль», то, скорее всего, он увидит ту же рекламу, что и я, — BMW, прокат лимузинов, автодилеры. В Facebook он может сколько угодно искать автомобили, которые не то что позволить себе не может, но еще и не имеет права водить, — все равно он получит только ту рекламу, которая подходит ему по возрасту, образованию и полу: немного рекламы мобильных телефонов, прохладительных напитков, компьютерных игр. Такая форма рекламы кажется многообещающей, поскольку в конечном итоге она менее затратна — она не показывается неподходящим клиентам. Поэтому-то Google и пытается всеми силами пробраться в бизнес социальных сетей, которые генерируют необходимые для такого тина рекламы данные. Но у рекламного рынка есть в запасе еще одно оружие, которое кажется еще более перспективным, — это так называемый поведенческий таргетинг.

«Поведенческий таргетинг — это попытка пробраться в личную сферу и автоматически использовать частную информацию», — говорит Цергер из ассоциации Arge Daten. Авторы «Социальных сетей в Интернете» Матиас Гросс и Кристоф Мерль приписывают поведенческому таргетингу большой потенциал и описывают его следующим образом: «Идея этой специфической формы таргетинга в том, чтобы пользователь видел и узнавал указанные им в профиле предпочтения на других сайтах. Причем сегментация профилей должна происходить в реальном времени. Это делает возможной персонализацию рекламного обращения и его прямую адресацию конкретному пользователю. То есть реклама направляется не абстрактной среде, а человеку, от которого ожидается вполне определенная реакция на нее», — пишут авторы книги. В переводе на обычный язык это означает следующее: пользователь, демографические данные которого известны системе, «сопровождается» в своем путешествии по Интернету высокоперсонализированной рекламой. Партнерские сайты транслируют ему только те объявления, которые соответствуют его возрасту, полу, месту жительства, интересам, характеру сайтов, на которые он обычно заходит, социальному окружению, то есть вкусу его друзей. Если посмотреть на систему, которую выстраивает Facebook (кнопка Like, интересы в профилях пользователей, демографические данные, пресловутый Social Graph), — она точно подходит под концепцию поведенческого таргетинга. Естественно, эксперту Facebook по рекламе Шерил Сандберг это прекрасно известно.

Facebook не нужно становиться поисковой машиной, ведь он может создать уникальную систему рекомендаций. Программное обеспечение для этого уже существует, есть даже специальный инструмент: Recommendations Box — социальный плагин, который был введен одновременно с кнопкой Like. С его помощью пользователи могут оставлять персональные рекомендации на сторонних ресурсах. Но какими бы красивыми и стройными ни были такие концепции, пока они мало учитывают мнение пользователей. Исследование, проведенное немецкой маркетинговой компанией Fittkau&Maass, выявило, что большинство немецкоговорящих пользователей Интернета (50,7 %) не принимают персонализированную рекламу. Только 5,7 % опрошенных считают, что с ее помощью они могут получать в точности то, что хотят. 62 %, увидев персонализированную рекламу, почувствовали бы, что за ними следят, и начали бояться, что их личная информация под угрозой. Как минимум с того момента, когда люди начнут чувствовать, что за ними шпионят и их данные выдаются могущественной рекламной системе, дело примет серьезный оборот. Вновь и вновь в СМИ всплывают подобные истории: какие-то студенты переписывались через Facebook об отдыхе в Финляндии, и тут загадочным образом в их профилях всплыла реклама финской авиакомпании Finnair. Но, так или иначе, если феномен Facebook продолжит расширять свои границы, к подобным ситуациям в будущем надо будет относиться спокойно.

Социальная сеть Цукерберга захватывает все вокруг. Уже есть компании, которые отказываются от собственных сайтов и переносят свои интернет-представительства в Facebook. Первопроходцем среди них стал производитель сладостей Skittles. На сайте www.skittles.com присутствует только тот контент, который не вписывается в формат YouTube, Flickr и Facebook. Мужской журнал FHM летом 2010 года забросил свой сайт, оставив там ссылку только на свою страницу в Facebook. Производитель лыж К2 позволяет просматривать свою новую коллекцию только тем пользователям, которые заходят на его Facebook-страницу и нажимают на кнопку Like.

Следом за экономикой в воронку Facebook-урагана попала политика. Кампания в поддержку Барака Обамы на президентских выборах 2008 года — самый наглядный пример: это был первый случай в истории, когда в президентской кампании настолько масштабно и успешно использовались социальные медиа. Обама получил поддержку бывшего сотрудника и одного из основателей Facebook Криса Хьюза. Сердцем кампании был сайт my.barackobama.com, где сторонники Обамы могли организовывать группы, координировать мероприятия и собирать пожертвования. Наряду с электронными письмами и приложениями для мобильных телефонов, важнейшими составляющими кампании стали социальные сети, в первую очередь Facebook. Поклонники официальной страницы кампании могли делиться контентом, связанным с Обамой, оповещать других о сделанных пожертвованиях, об участии в акциях предвыборной гонки. Всего по объявлениям в Facebook было собрано 643 тысяч долларов, а во время торжественной присяги ежеминутно на эту тему публиковалось 4 тысячи обновлений статусов. Наряду с Facebook президентскую кампанию обслуживали Linkedin, MySpace, Twitter, YouTube, Flickr и другие социальные сети.

У Австрии с недавних пор тоже есть опыт кампании, проведенной в социальных медиа, — президентские выборы 2010 года, в которых с абсолютным большинством голосов (79,33 %) победил действующий президент Хайнц Фишер. О своем намерении повторно баллотироваться на президентский пост Фишер объявил не по телевидению и не в печатных СМИ, а в видеоролике на YouTube, так что с самого начала было ясно — интерактивные платформы станут центром агитационной кампании в Интернете. В качестве пресс-секретаря Фишер ангажировал Астрид Сальмхофер, в качестве руководителей кампании — Штефана Бахляйтнера, а также Йозефа Барта, в прошлом IT-журналиста, который сегодня занимает пост стратегического советника по цифровым коммуникациям (http://josefbarth.com), и Вольфганга Цегловица из инновационного агентства Datenwerk (www.datenwerk.at). Ноу-хау, предложенные Бартом и Цегловицем (оба преподают в Университете Вены), прямиком заимствованы у организаторов кампании Обамы.

Главным информационным пространством кампании стал сайт www.heifi2010.at — так же как и на основном сайте кампании Обамы, на нем были собраны ссылки на различные социальные медиа. «Мы не стали самостоятельно отбирать каналы, где с нами можно взаимодействовать, и говорить: „Привет, тут вы нас можете найти, а можете и не найти“. Мы поступили наоборот: для начала выяснили, где общаются люди. На тот момент в лидерах среди растущих платформ Web 2.0 был Facebook, — рассказал мне Вольфганг Цегловиц. — Все ведь происходит не так, что минуту назад ты сидел перед телевизором и смотрел выступление Хайнца Фишера, и вот пошел на Facebook и стал его поклонником. Намного раньше ты видишь, как твои друзья становятся его сторонниками. Вот тогда-то социальные сети и начинают работать».

Около 19 тысяч пользователей выразили поддержку Хайнцу Фишеру на своих страницах в Facebook и кое-чем были вознаграждены. «Существует много примеров, когда общественное мнение менялось, и мы говорили: те, кто открыто выразил свою поддержку в Facebook, имеют право узнать определенные вещи раньше других», — говорит коллега Цегловица Йозеф Барт.

Вечером в день выборов в 19:30 программа Zeit im Bild телекомпании ORF-TV делает традиционное прямое включение, в котором кандидаты впервые объявляют о результатах выборов и комментируют свои победы и поражения. Но ровно в 19 часов в Facebook появилась благодарность пользователям от Хайнца Фишера — его президентская онлайн-команда опубликовала сразу же после подведения предварительных итогов голосования. Так что первые слова президента были адресованы австрийцам не через традиционное телевидение, а прямо через Facebook, в котором они выразили ему свою поддержку.

Конечно, Фишер не сам делал обновления статусов, загружал видео и отвечал на комментарии на своей странице в Facebook — это была задача его команды, но ее участникам он частенько заглядывал через плечо. «Сомнения людей в том, сам он все это писал или нет, — их ведь никогда до конца не уничтожишь. Это было тончайшее искусство — записывать видео с его речью. Видеоролики стали лучшим способом показать, что он действительно все это говорил, что общение в Facebook — его личное желание и он с радостью тратит на него время», — объяснил мне Барт. Он заверил меня в том, что в будущем страница в Facebook будет использоваться для общения с гражданами: «Таким образом начнется новый политический процесс, поскольку через Facebook можно гораздо быстрее найти единомышленников и дать каждому в руку мегафон. Партиям советуют прислушиваться к Интернету, потому что иначе есть опасность, что они не смогут работать в интересах людей. Теперь избиратель высказывает свое мнение вне зависимости от даты выборов, и это хорошо».

В будущем партии не смогут пройти мимо того, чтобы проявлять активность в Facebook, Twitter и на аналогичных ресурсах, ведь Барт и Цегловиц добились очень важного результата — они создали стандарт для политических кампаний будущего. Остается надеяться, что Facebook сможет разбудить в обществе политическую активность. После долгих лет политического застоя (явка на выборы, в которых победил Фишер, тоже была провальной) появляется надежда на то, что граждане снова станут высказывать свое мнение в мегафон, пускай даже виртуальный.

«Я считаю, что в Австрии существует огромный дефицит открыто обсуждаемых проблем. Многое говорится на ухо. Например, в Германии такие вещи обсуждаются открыто, у нас же царит полный консенсус в том, что озвучивать их не надо, — сказал мне Барт. — Победное шествие новой гласности в социальных сетях заставит людей снова привыкнуть открыто высказывать свою позицию». Распространится ли волна интерактивности на сферу политики и когда это произойдет, неясно. Потому что первичным для пользователей, критиков и защитников информации остается ожесточенный бой за частную сферу, которую Facebook теснит все новыми правилами и настройками.

«Гласность и постоянство — вот что ново, — сказал мне уважаемый немецкий ученый и консультант профессор Петер Крузе в продолжительном телефонном разговоре. — Я гарантирую вам, что молодежь сегодня ничуть не более фривольна, чем в другие времена. Просто обычно она выражалась на школьном дворе, где никто не проболтается. В Интернете же все всё читают, потому что по глупости молодежь приняла небрежный интернет-сленг за полноценные книги».

Как раз в этом и заключена большая проблема, которую вызвал Facebook: лишь немногие из 500 миллионов пользователей, привлеченных публичностью, знают, как с ней правильно обращаться. Кроме того, феномен Facebook распространяется на все больше жизненных областей. Он охватывает личную и профессиональную сферы, меняет наше восприятие реальности, контролирует, как мы используем Интернет, подчиняет дилетантов логике социальных медиа и захватывает даже тех людей, которые совершенно не хотят во всем этом участвовать.