Человечество можно определить как совокупность особей, обладающих даром речи. Традиционно природа подразделяется на четыре класса: неживая; флора, или мир растений; фауна, или животный мир; и, наконец, человечество, или «мир говорящих». Научное определение человека как «sapiens» уже нельзя считать достаточно точным: сегодня мы знаем, что многие животные (например, дельфины и обезьяны) тоже имеют высокоразвитый интеллект, вполне сопоставимый с человеческим. К тому же, претензии человека на разумность поведения далеко не всегда оправданы. Отличительным свойством людей, дающим нам неоспоримое преимущество перед всем живым в этом мире, является, несомненно, речь. Возможно, правильнее было бы назвать наш вид «homo garrulus» («человек говорливый»). Это определение — не шутка; оно не только четко выделяет людей из общей массы живых существ, но и подчеркивает, в чем состоит их превосходство.

Дело не только в том, что мы можем общаться, — общаться может все живое. Птицы, пчелы и даже растения передают друг другу определенные сигналы при помощи звуков, запахов, окраски, но вербальное общение между людьми принципиально отличается от всего перечисленного. Насколько нам известно, животные способны передавать только эмоции, своеобразный «отчет о состоянии», сообщения типа «я здесь», или «сейчас я нападу на тебя», или «я хочу за тобой поухаживать» — в зависимости от конкретной ситуации. Люди же создали и продолжают создавать слова, которые, по сути, являются символами для передачи информации обо всем на свете: о любом предмете, о времени и пространстве, о конкретных и абстрактных понятиях, об идеях, чувствах и сущностях. Мы даем названия всему, что вокруг нас.

Книга «Бытие» рассказывает о происхождении человека. В «Мидраш раба», сборнике толкований Библии, окончательная редакция которого датирована IV веком, говорится, что Г-сподь, решив создать человека, посоветовался с ангелами, и эта идея им не понравилась. Соединение Б-жественной души с бренным телом казалось ангелам странной и неудачной комбинацией, обреченной на неудачу. Далее мидраш рассказывает, что после сотворения человека Всевышний, показав ангелам новый мир и все наполняющее его, спросил: «Можете ли вы дать имя каждой вещи и сущности, что вокруг вас?» Ангелы ответили, что не могут. Тогда Он продемонстрировал им самое замечательное Свое творение — человека. Чтобы доказать его исключительность, Создатель приказал всему живому пройти мимо Адама, и тот давал имена каждому из них(«Бытие», 2:19), попутно назвав также себя, свою жену (там же, 2:23) и самого Всевышнего. Это была наглядная демонстрация принципиального отличия человека от животных и ангелов, состоящего даже не в том, что он наделен даром речи, а в его способности осмысленно создавать новые слова. С тех пор некоторые из нас занимаются этим только в возрасте от двух до пяти лет, а иные — всю жизнь. Слова приходят из тех глубин сознания, где каждый из нас — демиург. Именно способность с их помощью аккумулировать и передавать друг другу и последующим поколениям свои знания и опыт позволяет нам двигаться вперед, являясь основой цивилизации.

Слова, произнесенные вслух, — лишь малая толика от используемых нами, ведь мы не только обращаемся с ними к окружающим, но и мыслим с их помощью. На первом этапе процесса мышления зачатки идей обычно еще не облечены в слова, представляя собой скорее хаотичное нагромождение образов, толчком к появлению которых могут послужить зрительные, осязательные или любые другие впечатления. Лишь потом начинается процесс формирования мыслей — завершающая стадия, отливающая их в слова.

Слова — действенное средство выражения идей. Пользуясь древней метафорой, связь идеи со словом можно сравнить с отношениями между всадником и лошадью. Лошадь намного сильнее и быстрее хозяина, но ее нужно держать в узде и указывать ей дорогу. Вместе они представляют собой нечто совершенно иное, чем каждый из них по отдельности. Ацтеки, например, были потрясены, впервые увидев человека верхом на лошади. Это богоподобное существо внушало им ужас.

Существует многоуровневая связь между самим процессом мышления, снами, мечтами и словами, которыми мы выражаем свое «Я», начиная от простого «я голоден», «я хочу», «я люблю» или «я ненавижу» и кончая сложнейшими мыслительными комплексами. Образ жизни, способ мышления, реакция на раздражители — все эти аспекты бытия влияют на формирование нашей речи, но в то же время и наш словарный запас оказывает влияние на все перечисленное. Умение оперировать им отличает людей друг от друга, ведь слова — это не только результат деятельности разума, они формируют личность. «Душа полна слов», и многие настолько свыклись с этой мыслью, что в древности существовала теория, в соответствии с которой каждому в течение жизни отпущено определенное количество слов, и как только они кончаются, человек умирает.

Мы пользуемся словами, но зачастую забываем о том, какую великую силу они заключают в себе, даруя нам безграничные возможности для передачи мыслей, помогая сформулировать идеи таким образом, чтобы они были понятны, прежде всего — нам самим. Иногда нам не хватает слов, и не только по причине рассеянности — мы просто не можем найти адекватное воплощение для выражения своих чувств. Однако чаще всего мы обращаемся со словом небрежно, сами себя ограничивая в способности к самовыражению. Как по-разному оно может быть реализовано, сколько может вместить в себя! Все социальные, культурные, даже региональные особенности как в капле воды проявляются в лексиконе человека. Вечной темой для шуток стали жизненные коллизии, связанные со столь отличными друг от друга способами употребления и пониманием слов мужчинами и женщинами. В некоторых племенах, стоящих на низкой ступени развития, существуют диалекты отдельно для мужчин и для женщин, которые настолько отличаются, что леди и джентльмены почти не понимают друг друга. Но даже при использовании одного и того же языка разница между полами придает словам совершенно разные значения. Можно говорить об одном и том же предмете, пользоваться теми же терминами, и все равно не понять друг друга. (Иногда это проблема общего и частного. В некоторых языках существуют названия разных оттенков цвета, тогда как в других есть слова лишь для нескольких основных цветов. То же происходит и с оттенками значения: в некоторых языках они есть, в остальных эту же мысль приходится выражать в более общей форме или с помощью пространных объяснений).

Иногда взаимное непонимание возникает как результат ментальных или культурных отличий, несмотря на то, что используются одни и те же слова, а бывает и так, что их намеренно применяют с целью ввести в заблуждение. Талейран неоднократно повторял, что «речь была дана человеку, чтобы скрывать свои мысли». Чаще же люди лгут неосознанно или полуосознанно.

Слова бывают разные: крепкие, пустые, мудрые, двусмысленные… Есть и те, которыми мы злоупотребляем, часто произнося их не к месту. Наиболее ярким примером может служить слово «любовь», в которое вкладывают множество разных, иногда противоречивых, понятий. Одна из актуальнейших ныне языковых проблем состоит в том, что в повседневную речь все больше проникает жаргон: профессиональное, научное, молодежное и даже криминальное арго. С точки зрения филолога жаргон можно определить как способность словом или короткой фразой, принятыми в определенном кругу, выразить различные понятия, среди которых могут быть и достаточно сложные. В этом случае жаргон просто незаменим. Однако его надо использовать в рамках той или иной области деятельности, где люди точно знают и понимают, о чем идет речь и что они хотят сказать при помощи определенного слова или выражения. При неправильном использовании или в неоднозначном контексте профессиональный жаргон приводит к непониманию людьми друг друга.

В последнее время в Америке, а может быть уже и в Европе, язык перегружен терминами из сферы психологии, заменяющими привычные слова. Люди больше не испытывают любовь друг к другу — между ними «возникают отношения». Они не ненавидят, а «испытывают негативные эмоции». У них появляются не психологические проблемы, а «комплексы», которые получают названия, иногда довольно забавные. (Я сам ввел новое название одного широко известного комплекса: «а идише маме». Я назвал его комплексом Иокасты, в противоположность Эдипову комплексу.) В действительности все это — испокон века знакомые чувства и ощущения, среди которых могут быть и болезненные, как, впрочем, и любые другие. Марк Твен, критикуя своего собрата по перу, выделил 18 правил, которые тот нарушил, и одно из них гласило: «Используйте нужное слово, а не его ближайшего собрата», — что часто случается, когда речь идет о профессиональном жаргоне.

Мы используем заменители слов (их «двоюродных братьев»), при том, что очень часто их точное, специальное значение нам неизвестно. Попав в подобную ловушку, люди либо осознают, что говорят совсем не то, что хотят сказать, либо, что еще хуже, окончательно запутываются в терминах и собственных мыслях. Проблемы терминологии не ограничиваются вышеуказанными ситуациями. В известной книге Дж. Оруэлла «1984» описано, как можно сформировать образ мышления людей с помощью специального языка, из которого намеренно удален ряд понятий, а некоторым другим придано иное значение. Так создают людей, способных говорить, но не мыслить, по крайней мере на определенные темы. Ведь если в языке нет определения для какого-либо предмета или явления, человеку приходится придумывать подходящий термин самому, или же, что более вероятно, он просто не сможет думать на эту тему, так как не знает, как определить ее даже в мыслях.

С тех пор как люди стали пренебрегать привычными способами общения, нагромождения специальных терминов и жаргонизмы пришли на смену простым, понятным словам. Дело не в замене одних слов другими, более красивыми. Многие слова имеют синонимы, близкие по значению слова, разница между которыми заметна лишь опытному языковеду. Но жаргон подменяет собой не только само слово, но и его внутренний смысл, что, в конечном счете, влияет на образ мыслей. В результате люди стали использовать надуманные, громоздкие конструкции вместо естественных и понятных, сложные термины вместо простых слов, и теперь они не в состоянии адекватно выразить то, что накопилось в душе.

Приведем аналогию из другой области. Так, при желании мы могли бы избежать многих проблем с питанием, вводя все необходимые нашему организму вещества внутривенно. Это очень просто: машины сделают все практически безболезненно и эффективно, человек получит все питательные вещества в нужном количестве, но при этом лишится удовольствия от ощущения вкуса пищи и самого процесса ее приема. Другой пример — воспроизведение потомства искусственным путем. Этот способ намного эффективнее, позволяет добиваться заранее заданных результатов и предупреждает появление на свет нежеланных детей. Однако в обоих приведенных выше примерах это не просто замена одного способа другим — подобное действие неизбежно повлечет за собой кардинальные изменения в обществе. Мир станет совершенно иным, сама жизнь превратится в механический процесс. Но и речь в нашем бытии занимает отнюдь не последнее место. К счастью, жаргон еще не пустил столь глубокие корни в сознании людей, хотя мы используем его, а он, в свою очередь, — нас.

Даже умеренное применение профессиональной терминологии и жаргонизмов способно превратить повседневную речь в некое подобие синтетических фруктов: они и крупнее, и ярче, но по вкусу — жалкое подобие натуральных.

Проблемы возникают не только в связи с возможным непониманием и ошибками, простые слова тоже таят в себе множество загадок. Богатство и сложность содержания — в этом значимость понятий, которые мы знаем с пеленок. Ведь на деле они далеко не так просты, как это может показаться на первый взгляд. Их простота обманчива, как крохотный полевой цветок, который устроен сложнее самого современного механизма. Подобно ароматам свежевыпеченного хлеба, которые не сравнить с синтезированным искусственно запахом, в точности повторяющим химическую формулу натурального, простые слова могут иметь множество составляющих и дополнительных значений, несущих огромный эмоциональный заряд. Мы знакомимся с ними, будучи еще детьми, и осмысливаем в течение всей жизни. Как и все живое, слова растут — вместе с нами.

Слова, обозначающие такие ключевые понятия, чувства и действия, как «любовь», «ненависть», «дружба», «семья», «Б-г», «человек», «справедли-вость», являются для нас важнейшими. Этими категориями мы оперируем на самом примитивном, наиболее глубоком уровне сознания. Даже девочка, обрывающая лепестки цветка со словами «любит — не любит», должна прежде ответить самой себе на вопросы: «Что есть любовь?», «Какая она — любовь?» Говоря «я люблю тебя», «я тебя ненавижу», «я хочу жениться на тебе», «я хочу быть твоим другом», «я молюсь», «я богохульствую», мы зачастую употребляем слова, значение которых не совсем понимаем. Мы так давно знаем их, что уже не утруждаем себя выяснением их подлинного, глубинного смысла. Только сталкиваясь лицом к лицу с недоразумениями и проблемами, вызванными непониманием, мы наконец открываем для себя их настоящую сущность, зачастую начиная после этого по-новому относиться к себе и своей жизни. Понимание смысла слов по сути есть прозрение. Для каждого из нас они означают что-то свое, но что именно? Выяснение этого вопроса изменит не только нашу речь, но и чувства, и образ мышления.

В пьесе Мольера «Мещанин во дворянстве» главный герой произносит: «Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой». И это действительно так. Рассуждая о поэзии, философии или богословии, мы, не задумываясь, используем слова, которые произносим ежедневно; мы говорим много глупого и мудрого, сами того не замечая. Узнав сущность понятий, скрывающихся под простыми словами, мы станем другими людьми, мы возродимся.

Исследование простых слов, которое вы найдете здесь, — это в какой-то мере дискуссия о человеке. Вернемся к началу этой главы. В том же сборнике мидрашей говорится, что первоначально мужское и женское начало существовали в одном теле, потом Г-сподь разделил его на две части, создав отдельно мужчину и отдельно женщину.

Какое же великое открытие совершили Адам и Ева, получив каждый собственное тело, «…кость от кости моей и плоть от плоти моей…» («Бытие», 2:23)? Они заговорили друг с другом, а общаясь, сумели восстановить прежнее единство.

Не столь важно, на каком языке Адам говорил с Евой, с животными и ангелами, — в любом случае, я уверен, слова его были просты и понятны.