Ласковый Первомай

В этот жаркий августовский день Элизабет Морэй, предварительно отправив свою юную ученицу гулять в город, планировала провести в своё удовольствие — лёжа на шезлонге, слушая музыку и попивая прохладные напитки. Но стоило ей сделать все необходимые приготовления и, намазавшись кремом для загара, подставить щедрым солнечным лучам свою матово-серую кожу, как её покой был нарушен приходом нежданных гостей.

Эльфийка, выключив магнитофон и навострив длинные оттопыренные уши, внимательно слушала приближающиеся шаги какого-то огромного существа. Впрочем, вставать с шезлонга и уж тем более одеваться она не собиралась: слишком много чести будет незваному визитёру, а дать отпор возможной агрессии она может и нагишом.

Не успела Элизабет допить коктейль, как на дороге, ведущей прямиком к её зачарованной башне, показался «Серп» — чудовищная тварь, напоминающая гротескное насекомое, закованное в хитино-керамическую броню. Четыре вывернутые в суставах ноги с встроенными амортизаторами и рессорами делали чудовище чрезвычайно быстрым и прытким, а растущий из туловища сегментный хвост заканчивался длинноствольным биооружием, способным стрелять самыми разнообразными снарядами — от ядовитых спор до твёрдых взрывчатых кристаллов. На плоской голове монстр нёс бронепластину с облупившимся на солнце символом Эльфийско-дриадского Содружества — скрещёнными серпом, молотом и шестерёнкой.

Ничуть не впечатлённая появлением тяжёлого биотанка красных эльфов, Элизабет снова включила музыку и, оседлав нос солнцезащитными очками, улеглась на шезлонг, полностью отдалась сладостной неге. Тем временем «Серп» остановился у обочины и утробно заурчал, замигал своими круглыми чёрными глазами. Из его вместительного брюха, предваряемые криками и командами, вышла вооружённая группа эльфов в военной форме Красного Воинства.

— Лиза! — позвал эльфийку знакомый девичий голосок, и оторванная от своих сладких грёз Элизабет вновь поднялась. Свесив ноги, она сняла очки и стала искать глазами свою ученицу, которая, похоже, прибыла вместе с военными.

От группы пришельцев отделилась низенькая девочка с длинными белокурыми волосами и со всех ног побежала к наставнице. Придерживая полы чёрно-белого шифонового платьица, она быстро добралась до эльфийки и заняла место рядом.

— Аврора… — Элизабет вырвала свой голый непослушный хвост с рыжей кисточкой, на который случайно села девочка. — Аврора, сокровище ненаглядное моё, кого ты привела ко мне?

— Военных и «Серпа»! — пропищала широко улыбающаяся девочка, щуря голубые глаза и шмыгая покрасневшим носом.

— Да, спасибо, но это я уже и без тебя поняла. Но не могли же они по доброте душевной просто взять и подбросить тебя до дома. Кто приехал вместе с ними?

— Полковник Шкирняк!

— Час от часу не легче. И что ему надо?

— Не ему, а ей! Ей нужна ты. Я встретилась с ней в городе, когда увидела «Серп» и решила поближе его рассмотреть. Полковник всем желающим рассказывала про биотанки Содружества, и я тоже решила послушать. Потом зрители стали задавать ей всякие вопросы, ну, и я тоже спросила кое-что. Потом рассказала про тебя. Лидия Васильевна очень удивилась, когда узнала, что Элизабет Морэй сейчас проживает рядом со Скуу’Враком, и захотела лично с тобой встретиться. Мы вместе подождали окончания её дежурства, а потом сразу же поехали сюда.

— Ох, Аврора, — Элизабет поморщилась, словно её заставили съесть целиком спелый лимон, — не перестаю тебе удивляться: то ты и слова не проронишь за три дня, то у тебя внезапно открывается пустопорожнее резонёрство. Причём именно тогда, когда это меньше всего нужно. Зачем эта Лидия Васильевна прибыла ко мне?

— Я же сказала: она хочет лично познакомиться с тобой. А ещё она предложила подвезти меня. Ты же знаешь, что от города до дома идти на своих двоих очень долго, вот я и согласилась прокатиться на этом огромном пауке!

— Хм, а как же твой страх перед фабричными животными? Ты, помнится, сказала мне, что один только их внешний вид заставляет тебя трепетать от ужаса.

— Ну да, ты права, эти пробирочные твари меня пугали, но… Я поборола свой страх! Я больше не боюсь этих уродов, ведь на самом деле они ручные, а их внешний вид специально сделали таким мерзостным, чтобы вселять страх во врага.

— Угу, точно, — задумчиво промычала Элизабет, наблюдая за тем, как к её башне идёт та самая Шкирняк.

Полковник, оставив своё сопровождение дежурить у «Серпа», шла в гордом одиночестве. Заложив руки за спину, красная эльфийка неторопливо взошла на открытую веранду и остановилась у шезлонга. Элизабет не стала вставать, но протянутую руку пожала.

— Здравствуйте, Элизабет Морэй, — полковник сняла с головы фуражку и поправила разделённые прямым пробором короткие чёрные волосы. — Для меня большая честь лично познакомиться с вами. Ваша ученица очень любознательная и вежливая девочка. Лишь благодаря ей я узнала, что вы, оказывается, почтили своим присутствием Скуу’Врак.

— Я тут проездом… И я не живу в Скуу’Враке, как вы могли заметить. Отсюда до окраин столицы километра два, не меньше, полковник.

— Просто Лидия, — черноволосая красноэльфийка присела на плетёный стульчик напротив учительницы и ученицы и закинула ногу на ногу. На её груди Элизабет рассмотрела знак ранения: Лидия когда-то была дважды тяжело ранена. Похоже, в ногу, потому что она заметно прихрамывала при ходьбе.

— С чем пожаловали, Лидия? — без улыбки спросила чародейка. — Видимо, причина нашлась важная, раз вы лично прибыли сюда вместе с Авророй.

— Именно. Уделите моей персоне немного своего времени, Элизабет, прошу вас.

Серокожая эльфийка, поняв, что понежиться на солнце ей, видимо, сегодня не удастся, встала и пальцами сотворила в воздухе пару Знаков. Тотчас на её голом разгорячённом теле возникло воздушное шифоновое платье с неглубоким декольте, а рыжие волосы собрались в недлинный хвост.

— Идёмте в мой кабинет, там и поговорим, — пригласила чародейка полковника. — Нечего вам мучиться от духоты в своей форме.

— Благодарю, — кивнула Лидия.

Уже внутри башни Элизабет расположила гостью в мягком просторном кресле, а сама села за широкий рабочий стол. Аврора тем временем, забравшись с ногами в другое кресло, стала от нечего делать читать книгу, не забывая при этом в пол-уха слушать диалог наставницы и полковника.

— У вас совсем нет окон, Элизабет, — оглядевшись по сторонам, промолвила Лидия. — Видно, не любите вы, когда за вами следят.

— У нас, чародеев, очень много друзей и сочувствующих, но и врагов, увы, немало. Ради спокойной жизни приходится соблюдать определённые меры безопасности… Итак, Лидия, с какой такой радости вы не только подбросили мою ученицу на личном фабриканте, но и сами решили почтить своим присутствием мои скромные чертоги?

— Чтобы попробовать уговорить вас стать участницей Соты Альянса, — без обиняков ответила прямолинейная женщина-военный. — Знаете ли вы, что в ближайшие дни Владычица Миряна В’Таг планирует отправить в Трикрестийскую империю дипломатическую делегацию, представляющую интересы Содружества?

— Нет, не знаю. И знать не хочу, говоря откровенно. Внешняя политика Миряны меня мало интересует, как и, собственно, внутренняя. Я вообще стараюсь не пачкаться политикой, благо, что она прекрасно обходится без меня, а я без неё.

— Послушайте, Элизабет, я лишь хочу сделать вам щедрое предложение от всего сердца, — Лидия Шкирняк устремила живые чёрные глаза на чародейку и мило улыбнулась. — Кроме того, послужить на благо Отчизны есть обязанность каждого эльфа-патриота. Я знаю вас не понаслышке. Вы очень известная личность не только в Красноэльфске, но и в окружении Владычицы. Вы талантливый чародей, доктор психомагических наук, преподавали в столичных университетах и вели практики у многих потоков студентов самых разных направлений. У вас есть даже государственные награды, и, тем более, вы — уникальная в своём роде личность…

— В каком смысле «уникальная»? — не поняла Элизабет. — То, что я полуэльфка-полудриада — факт, но данный факт никоим образом не делает меня уникальной личностью. С остальным я, пожалуй, соглашусь. Хотя порой эта вшивая известность не играет мне на руку.

— Бросьте, Элизабет! Вы — медийная личность, и у вас этого не отнять. О чём это я? Да о том, что я, лично я, полковник Лидия Васильевна Шкирняк, хочу предложить вам, Элизабет Морэй, вакантное место в нашей Соте Альянса. Я видела списки возможных кандидатов на место мастера-чародея в Соте, и вы, конечно же, были в их числе. Миряна лично составляла этот список вместе с чародейской элитой Содружества.

— О Господи, ну почему я? — возвела очи горе Элизабет. — На ближайшее будущее у меня есть конкретные планы, и они ну никак не пересекаются с вашей Сотой Альянса. Конечно, вы льстите моему самолюбию, когда лично прибываете ко мне домой и уговариваете меня включиться в вашу дипломатическую миссию, но, Лидия, я не тот кандидат, от которого ждут каких-то глобальных поступков, изменяющих мир решений и прочей хрени.

— Не приуменьшайте свои способности и таланты, Элизабет, в наше время любой, даже подметающий тротуары дворник или стирающая бельё прачка способны сделать этот мир лучше, — Шкирняк сняла полковничий китель и аккуратно повесила его на спинку кресла; её нательное бельё пестрело тёмными влажными пятнами. — Вы ведь бывали в Трикрестии, не так ли?

— Лет двадцать назад, — не стала скрывать чародейка факты, которые некогда лично говорила на видеокамеры главного телеканала страны. — Работала в Золотой Библиотеке в Вечнограде, столице Трикрестии. Корпела над полуистлевшими манускриптами, переводила древние инкунабулы с протоэльфийского на современный всеобщий, в составе археологических групп бывала на многочисленных раскопках. Была знакома с Василисой Вальбеевой, которая…

— Которая в данный момент двенадцатая императрица Трикрестийской империи, — закончила Лидия, поправляя ремень с пистолетной кобурой и рацией. — С такими знакомствами, Элизабет, а также большим опытом жизни в Трикрестии и общения с тамошними людьми, вы стали бы украшением нашей Соты. Кроме того, вы — талантливая чародейка, и ваш авторитет не поддаётся сомнению даже у самых мнительных скептиков. Неужели вы сами не хотите открыть для имперцев чудеса дриадской магии, которой наделила вас при рождении ваша матушка-дриада? Уверена, вы быстро нашли бы общий язык со столичным Университетом Чародейства и Магии и имперской чародейской богемой.

Прекрасно видя, что чародейка уже начинает колебаться, причём в её пользу, Лидия снова затараторила своим резким командирским контральто:

— Я тоже вхожу в Соту Альянса, если вы до сих пор не догадались. Я — мастер-полководец, и в мои обязанности входит не только обмен опытом с имперскими главнокомандующими, но и обучение новобранцев. Трикрестии остро необходима поддержка Содружества, а Содружеству нужна сильная и самодостаточная Трикрестия…

— Неудивительно, ведь Трикрестия — этот единственный замок, который сдерживает Ундагилаш. Не будь Трикрестии, весь Сикец уже давно бы встал под знамёна радикальных националистов и принялся вырезать, брать в рабство, загонять в гетто и концлагеря зверорасы и тех, кто им сочувствует. И неудивительно, что Содружество решило «помогать» Трикрестии именно сейчас, а не, скажем, полвека назад, когда Ундагилаша и в помине не было, а Трикрестия являлась главной угрозой, нависающей над солнцеликим Содружеством. И что, уже забыты и человеконенавистнические настроения, перманентно гуляющие среди номенклатуры Содружества, и так противная социализму империалистическая идеология Трикрестии, и тот факт, что Трикрестия — это глубоко религиозная страна с капиталистическим скелетом, на котором процветают классовое неравенство, рыночная экономика и наёмнический труд?

— Политика — чрезвычайно гибкая сволочь, Элизабет, вам ли это не знать? Да, ещё каких-то сорок-тридцать лет назад Трикрестию смело можно было назвать нашим политическим противником, но сейчас, когда над Сикцем нависла угроза глобального характера, мы стремимся к глобализации. Культуры, идеологии, мировоззрения, экономики и доктрины объединяются, перемешиваются, а эльфы, люди, дриады, эльфофеи, мерфолки и прочие жители Сикца стремятся заключать взаимовыгодные союзы. И Сота Альянса — первый решительный шаг, который Владычица Миряна делает в попытках заключить между Эльфийско-дриадским Содружеством и Трикрестийской империей долговременный и прочный союз. И вы тоже можете приложить усилия ради достижения этой цели. Ваша ученица — человеческая девочка, и только благодаря этому ваши рейтинги в Трикрестии взлетят до небес.

Элизабет искоса посмотрела на Аврору, которая уже давно перестала делать вид, что читает книгу, и теперь, подперев голову кулачком, внимательно слушала полковника.

— Не думаю, — буркнула чародейка. — А почему в роли своей коллеги по Соте Альянса вы хотите видеть исключительно меня, Лидия?

— К сожалению, я мало знакома с магией и магиками, хотя на своём веку встречала их немало, однако, как ни крути, впечатление от них у меня остались не слишком положительные. Конечно, процент эльфов, которые с рождения одарены возможностью творить чары, ничтожно мал, но это не повод ставить себя выше всех остальных не-магиков, согласитесь?

— Угу.

— Я видела список кандидатов на должность мастера-чародея, Элизабет, и не могу сказать, что перечисляемые там фамилии мне импонируют. Их всего десять, но адекватных, лишённых гордыни и раздутого самомнения чародеев там… Нет. Нет, кроме вас!

— Надо же… И откуда вы знаете, что гордыня и раздутое самомнение не мои характерные черты? — полюбопытствовала Элизабет.

— Ну, в основном благодаря вашей характеристике от Мерсера Адэрейса, который является гранд-мастером Дома Великих Чародеев, где вы обучались.

— Когда это было… — покачала головой Элизабет, разглядывая надетое на палец золотое кольцо с жадеитовой вставкой и печатью Великого Дома Чародеев. — Больше сорока лет назад я выпустилась из ВДЧ по специальности «Магистр стихийной магии и иллюзионистики». Столько же я не видела Мерсера, поэтому его характеристика может слегка… Устареть.

— Ваша ученица успела немного рассказать о вас, пока мы шли к вашему дому. Очень милая девочка, к слову.

— Это она рассказала вам, что я её наставница?

— Именно. Аврора сказала, что вы тоже занимались генной инженерией и выращивали новые виды животных в Красноэльфске. Она упомянула Элизабет Морэй, и я сразу вспомнила вас. Вы публиковали свои статьи в газетах «Красный Сентябрь» и «Наковальня науки», участвовали в военных парадах, где присутствовала и я тоже, а ваша внешность сделала вас очень узнаваемой среди остальных удрализов.

— Мой отец был удрализом, а мать пятнистой дриадой. Поэтому у меня серая кожа и рыжие волосы. Рыжий цвет волос нехарактерен для беловолосых удрализов. И… Копыта. Хвост. Зелёные глаза. Ещё три наследственные черты от матери. Эльфы и люди любят называть меня сатиром, фавном, чёртом, суккубом, даже морской нимфой, но я всего-навсего полуэльф-полудриада.

— Не стоит забывать и о ваших психомагических способностях, — напомнила Лидия.

— Ну, и это тоже… А кто ещё включён в список участников Соты Альянса, кроме вас?

— Лео Циска, мастер-дипломат, Фридрих фон Контариус, мастер-учёный… И вы, если согласитесь.

— Значит, армия, дипломатия, наука и магия — вот крючки, за которые хочет зацепиться Владычица?

— Дипломатическая миссия с подобным набором участников уже хорошо зарекомендовала себя. Взять хотя бы мерфолкскую империю: Владычица в начале этого года уже отправляла к змееногим дипмиссию, куда, помимо дипломатов, вошли учёные, военные и магики, и, должна сказать, это решение оказалось весьма удачным. Теперь настало время прочно связать себя и с Трикрестией. Императрица Василиса также готовит свою дипломатическую делегацию, которую собирается отправить к нам в ближайшее время.

Если вы до сих пор находитесь в плену сомнений, то вот вам последний мой козырь: Верховный Оракул Эльфийского Лесного Сёстринства, достопочтенная Элиан Морэй, Мать Рода вашего родного дриадского клана, согласилась включить в состав Соты Альянса свою родную дочь. Дочери Оракулов дриадских кланов в большинстве своём становятся или жрицами культа Матери-Природы, или вольными Теургами, но ради возможности поучаствовать во внешней политике Содружества, а также прочно связать Эльфийское и Имперское Сёстринства Элиан Морэй согласилась отправить на чужбину свою старшую дочь Виолетту Морэй. Виолетта прошла курсы дипломатического мастерства в Скуу’Враке и готова также влиться в Соту Альянса. Это будет первый в мировой истории случай, когда дриадский народ участвует в большой политике напрямую, своими кадрами, а не опосредованно. Неужели вы не хотели бы разделить это место со своей лесной сестрой?

— Лидия, послушайте, я… — Элизабет глубоко вздохнула и покачала головой. — Ваше предложение очень и очень щедрое, тем более, путешествовать и работать в компании с вами и дочерью Элиан мне кажется очень хорошей идеей, но мне нужно всё обдумать. Я действительно не планировала ввязываться в подобную авантюру — ни сейчас, ни через год, ни через пять лет, но… Я могу пересмотреть свои планы на будущее.

— Конечно, Элизабет, давить на вас я не собираюсь, — Лидия встала и стала наспех надевать китель. — Думайте, пожалуйста, времени у вас предостаточно. Сота Альянса ожидает прибытия Виолетты Морэй: ей необходимо время на сборы и дорогу от родного леса до столицы Содружества. Свяжитесь с Элиан Морэй, посоветуйтесь с ней, быть может, она развеет все ваши сомнения, и вы, наконец, поймёте, нужна вам Сота Альянса или же вы прекрасно проживёте и без неё. Ну а я прощаюсь с вами. Надеюсь, это наша не последняя встреча. Мне действительно будет очень приятно, если вы станете моей коллегой. Я искренне восхищаюсь вами.

Пока Аврора провожала полковника, удрализка в полном молчании сидела за столом и задумчиво постукивала пальцами по столешнице. Висящие на стене часы тихо стрекотали, и большая и маленькая стрелки медленно приближались к вызолоченной пятёрке.

После возвращения Авроры удрализка окружила свою башню защитным барьером и стала печатать письмо Элиан Морэй.

— Этим всратым социал-демократическим реактивистам не обвести меня вокруг пальца! — говорила Элизабет, сосредоточенно щёлкая по клавишам пишущей машинки. — Они могут сколько угодно пиздеть про тесное сотрудничество с Трикрестией, но я-то знаю, что Миряна просто хочет элегантно проникнуть в задницу Василисе, предварительно тщательно смазав руку. И этим лубрикантом является та самая Сота Альянса. Беспроигрышная схема, отработанная раннее на мерфолках, позволит Владычице протиснуться в самое нутро Трикрестийской империи. Я уверена: стоит Соте Альянса обосноваться во владениях Василисы, как Миряна примется нашими руками собирать компромат на первых лиц государства, устраивать саботажи и иную подрывную деятельность, насаждать антирелигиозные и антимонархические настроения, а то и вовсе налаживать контакты с имперской мафией и чёрным рынком. Знаешь, сколько сейчас на чёрном рынке Трикрестии гуляет секретных военных разработок имперского ОТАН? Большинство из них — опытные, но ещё не запущенные в массовое производство прототипы. Но кого это волнует? Никто не удивился, когда у массеинских повстанцев, восставших против режима диктатора Ахасса, нашлись имперские шагающие роботы стоимостью в саму Массеинию. Никто не удивлялся пространственно-временным хроносферам, непонятно откуда взявшимся у альгустанских дриад. И никто не удивится, если вдруг Миряна, эта до мозга костей повёрнутая на генной инженерии, ксенобиологии и биомеханике фанатичка, сконструирует механического дизельмункула с использованием таких технологий, до которых отвергающее абсолютизм технократии Содружество не дойдёт никогда.

— Значит, ты всё-таки откажешься от предложения стать мастером-чародеем? — так и не дождавшись продолжения монолога, спросила Аврора, поправляя остриженные до плеч пшеничные волосы перед настенным зеркалом.

— Отнюдь. Но я хочу посоветоваться с Элиан Морэй. Мать Рода моего родного клана никогда не стала бы вести дела с Миряной, если бы не разглядела в них какую-либо реальную выгоду для Эльфийского Лесного Сёстринства. У меня есть предположения, почему в Соту Альянса она хочет включить именно свою дочь, а не чью-либо другую, но оставлю-ка я их до поры до времени при себе. Просто… Напишу ей короткую весточку и подожду ответа. А до тех пор забудем о том, что произошло полчаса назад, и совершим небольшую прогулку в лес. Пойдём искать Разломы, чтобы напитать тебя их Силой. Ты же хочешь стать великой волшебницей?

— Да! Ха-ха, чтоб мне пусто было, я бы хотела владеть хотя бы толикой твоих знаний, и всё, буду мнить себя гениальной магичкой среди людей!

— Прекрасно, — едва заметная улыбка тронула губы Элизабет. — Но толикой моих знаний никого не впечатлить, поэтому будем учиться углублённо и основательно. Сейчас сбегай в лабораторию, возьми носовой платок, любой, и сморкайся в него, нечего сопливые пузыри пускать и отвлекать меня шмыганьем. Когда мы обнаружим Разлом, ты вытянешь из него всю Силу и излечишь себя от ринита. Поняла?

— Да, конечно, — Аврора спрыгнула на пол, едва не опрокинув кресло, и убежала на второй этаж.

Как только она ступила на плитчатый пол лаборатории, на стенах автоматически вспыхнули многочисленные бра. Блики заиграли на многочисленных медных, согнутых в спирали, дуги и зигзаги трубках, присоединённых к алхимической печи, стоящей в затенённом углу. Аврора равнодушно прошла мимо накрытых сукном столов с оборудованием. Не наклоняя головы, проскочила под верёвочками, на которых сушились травы и коренья, источающие пахучие, но недосягаемые для заложенного носа Авроры ароматы. Прошла клетку с лабораторными белыми мышами и всё же достигла раскрытого кожаного саквояжа, мирно лежащего рядом с перегонным кубом и спиртовкой. Там находились полезные в обиходе медицинские материалы, включая и бумажные платки. Элизабет никогда не считала себя отменным эскулапом, но держала под рукой на всякий случай целые наборы для различных операций.

Первым делом после нахождения бумажного платка Аврора с захлёбом в него высморкалась и на всякий случай взяла ещё парочку. По пути обратно девочка глянула на своё отражение в напольном зеркале. На неё смотрела низенькая, миниатюрная человеческая особа, худая, но не тощая, с очень длинными, спадающими до ягодиц белокурыми волосами, сплетёнными в две толстые косы. Лицо девочки, круглое, с большими глазами, слегка курносым носиком и тонкими губками, выглядело по-детски невинно и беззаботно. Большие глаза её, блистающие весенней голубизной, смотрели на мир вокруг себя с выражением искренней доброты; а слегка выпирающая нижняя губка вместе с подбородком с симпатичной ямочкой придавало свежему, немного бледноватому личику выражение надменной гордости. И лишь покрасневший нос с широко раздутыми крошечными ноздрями казался изъяном в этой гармонии детских черт.

Аврора вытерла подушечкой указательного пальца пыльное пятно на щеке и вышла из лаборатории. Когда девочка возвратилась на первый этаж, то увидела, что её наставница уже облачилась в рабочую одежду и готова была идти. Эльфийка сменила платье на парусиновые штаны и куртку. Выпустив непослушный хвост через специальное отверстие на штанах и вытащив из-под стола прочный ранец с кучей отделений, эльфийка проворчала:

— Не понимаю, зачем я вообще купила эту печатную машинку. Пока разберёшься с её устройством — уже забудешь, что хотела напечатать! И почему я отказалась от перьевых ручек? Ну конечно, ведь пишущая машинка — это так модно, так по-современному!.. Итак, Аврора. Обувайся и не забудь свой плащ. И шляпу надень, ту, с полями. Жду тебя внизу, на свежем воздухе, — и, забрав висящие на стене ножны с зачарованной шпагой и кобуру с револьвером, ушла, перед этим наложив на девочку ауру-репеллент, отпугивающую гнусов, коих близ лесных рек и озёр было великое множество.

Сама Элизабет обувь не носила никогда: её подкованные копыта, утеплённые мохнатыми раструбами, не нуждались в ней. Аврора поправила епанчу, заново застегнула её при помощи серебряной фибулы в виде солнца и с трудом отыскала среди вороха одежды в шкафу помятую кожаную шляпу с длинными полями и полосатой эгреткой-пером. Напялив её на голову, девочка убежала вниз, и бра вслед за её уходом потухли.

Выйдя на свежий воздух, Аврора подняла глаза и увидела парящую над изломанной кромкой леса журавлину. Гигантский кожистый мешок, прикрытый по бортам и в дорсальной части сверхлёгким хитиновым панцирем, медленно летел в сторону Древа — согласно легендам, самого высокого и старого живого существа в Сикце, в стволе которого располагалась резиденция Владычицы. Именно на его территорию не так давно «случайно» забрела Аврора, когда гуляла по столице эльфьих земель.

Аврора невольно содрогнулась, разглядев на морде журавлины, за гигантским круглым наглазником круглый маслянистый иллюминатор глаза, внутри которого застыл чёрный зрачок: парящая в небе туша была живым существом, химерой, искусственно выращенной широко известными в Сикце эльфийскими биотехнологами. За плывущей журавлиной, медленно колыхаясь и переплетаясь замысловатыми зигзагами, двигался веер пупырчатых щупалец, исследующих воздушные потоки и состав воздуха.

— Ну и мерзкие же эти живые дирижабли, — буркнула Аврора. — Самые мерзкие из всех эльфьих животных.

— Согласна, журавлины довольно неприятны на вид, но их роль отнюдь не эстетическая. Хотя с какой стороны посмотреть. Если бы ты была натурфилософом или генным инженером, для тебя бы журавлина была не мерзкой тварью, а настоящим рукотворным чудом. Видишь бронированные гондолы под её брюхом и открытую палубу с телеэкраном наверху? Личный воздушный транспорт Владычицы. Не советую тебе в присутствии Миряны катить бочку на её милую питомицу.

— А Лидия Шкирняк спрашивала у меня, что я думаю о журавлине, — жмурясь, промолвила Аврора.

— И что же ты ответила?

— Промолчала.

— Хм… Молодец. Итак, — эльфийка развернула засаленную и разорванную в паре мест карту, которую по приезде в окрестности Скуу’Врака выкупила у одного одноглазого топографа, — итак, на южных болотах мы уже бывали, вряд ли новые Разломы успели там появиться за столь ничтожный промежуток времени, поэтому… Поэтому пойдём на север, вдоль вон той реки, — она кивнула в сторону крохотной шумящей речки, проходящей вдоль опушки лесного массива. — Иди за мной, не отставай и не отходи далеко: места тут дикие, несмотря на близость столицы.

Полуэльф и человек по пологому песчаному берегу, усыпанному хрупкими перламутровыми ракушками и разноцветными окатышами, дошли до речушки, именуемой Черноводной, и дальше зашагали вдоль неё, любуясь дикой, девственной красотой леса.

— Здесь красиво, — тихо промолвила Аврора, пиная попадающие под ноги крупные камушки. — Но иногда я скучаю по большой воде: я ведь всю жизнь прожила на берегу моря и привыкла к солёному воздуху, запаху рыбы и постоянным купаниям.

— Да, жить у моря — просто сказка, — согласилась удрализка. — Может, в будущем нам выпадет оказия поселиться на берегу какого-нибудь тёплого лазурного моря; будем каждый день ходить на пляж и загорать! А пока что, юная барышня, чтобы я больше не видела тебя плескающейся в озере! Вода тут холодная, смотри, ты уже ринит подхватила из-за своих водных процедур.

— Но… Ладно.

 

Артериальный щипок

— Похоже, здесь, — выдохнула Элизабет и смахнула текущие со лба солёные струйки пота.

Перед ней раскинулась небольшая полянка, уютно устроившаяся в ложбине между старыми приземистыми дубами. Прохладный лесной воздух пахнул грибами, паутиной, прелой листвой, сыростью и… Магией. Элизабет могла узнать этот свербящий в носу сладковатый аромат струившейся из Разлома чистой энергии из миллионов других, напоминающий одновременно пчелиный мёд, клубнику и сгоревшую древесину энта. В детстве мать науськивала её искать подобные аномалии собственным нюхом, как собака-ищейка, и даже сейчас, спустя полвека, эльфийка не растеряла навыков, более того, исподволь передавала свои бесценные знания Авроре. И девочка, выбравшаяся на поляну из зарослей папоротника вслед за наставницей, тоже явственно чувствовала этот приторно-удушливый аромат, хотя нос её до сих пор был заложен.

— Точно здесь, — она облизала пересохшие губы и стала пытливо осматриваться по сторонам.

— Вперёд, я за тобой. Только бесшумно и без резких движений.

Начинающая волшебница спрыгнула с замшелого и ноздреватого серого валуна и ступила на поляну, окутанную призрачной бледно-алой дымкой, сквозь которую просматривались ядовито-голубые цветки сумеречного колокольчика, устилавшие нежным мягким ковром серозём. Поляну сковывали пушистые кустики тенеглазки, лещины, крапивы, жимолости и бересклета, насыщая густой стоячий воздух посторонними благоуханиями.

Стараясь не обжигаться крапивой и ступать как можно тише, Аврора стала плутать в тумане и вскоре набрела на участок чистого серозёма, лишённого какой-либо растительности. В этом месте земля, выложенная гладкими, плотно прилегающими друг к другу серыми плитами неизвестной породы, красовалась дугообразной трещиной с кроваво-красными пульсирующими краями.

— Нашла!

— Тише, Аврора, — прошептала подкрадывающаяся сзади серокожка, — пожалуйста. Ты не в первый раз находишь Разлом, знаешь, чему я учила. Давай, принимайся за дело, как кончишь, возвращайся к реке, к тому валежнику. И не высасывай всю Силу за один присест, иначе произойдёт внутримозговое кровоизлияние. Порциями, крошка, порциями, я тебя не тороплю. И про крем не забудь, иначе заработаешь мгновенный некроз на руках.

— Угу, — промычала девочка.

Прежде чем приниматься за дело, она высморкалась в чистый платок и заткнула его за пояс. После этого Аврора закатала рукава куртки, вытащила из кармана глиняную баночку с пахучей маслянистой мазью, нанесла небольшую порцию на руки, а затем опустилась на колени перед Разломом и приложила растопыренные длани линиями жизни к наиболее широким участкам трещины. На её правой ладони не хватало мизинца, вместо него был короткий обрубок, сокрытый за стальным напёрстком. Взглянув на мутно поблёскивающий металл, стискивающий остатки пальца, Аврора тяжко вздохнула и закрыла глаза, в уголках которых начали набухать слезинки.

* * *

Свой двенадцатый день рождения Аврора запомнит на всю жизнь. Несмываемой печатью ужаса и страдания нанесён след на её молодое и мягкое сердце, пережившее трагические события накануне светлого праздника. Девочка была одной из десяти детей рыбака Скарема Стародуба и жила в городке Усонька, что располагался на территории небольшого Скилийского княжества, на берегу Кораллового моря. Или Камнекняжества, как ещё называли эти владения люди. Скарем, тащивший на своём горбу десятерых детей, из которых Аврора была самой старшей, работал на китобойном судне, что каждую неделю ранним туманным и холодным утром выходило в море на поиски пернатых китов.

Почти двухвековая история Усоньки зародилась на месте крошечной рыбацкой артели, когда именно сюда по чьему-то наставлению повалили ловцы жемчуга, краболовы и алхимики со всех сторон княжества. Не прошло и десяти лет, как рядом с артелью на золотом песчаном берегу возник полноценный порт и небольшая деревенька со своим старостой и ополчением. В море стало выходить множество промысловых судов — за крабами, жемчугом, губками, устрицами, рыбой, угрями; Усонька росла и ширилась, спустя полвека она появилась на картах Скилийского княжества, а князь Фаеграм утвердил за Усонькой статус городка.

И всё было бы относительно неплохо, если бы не мерфолки — коренные жители подводных городов Кораллового моря. Градоначальник Усоньки предложил провести демаркацию нагам и тритонам, дабы окончательно и бесповоротно определить чёткие морские границы своего городка. Змееногие в свою очередь заявили, что князь Фаеграм незаконно аннексировал территории их вод, поэтому потребовали от людей свернуть удочки и убраться куда подальше.

Угроза населением Усоньки была воспринята как бурлеск чистой воды, и тогда настала очередь вынужденных радикальных мер. В качестве наглядного примера того, что будет, если люди не уйдут, тритоны-легионеры совершили нападение на гражданское китобойное судно, где работал отец Авроры, и убили его экипаж. Патрульные канонерские лодки отыскали посудину на утро следующего дня, сплошь залитое кровью и заваленное расчленёнными трупами рыбаков. В тот же день ещё три краболовных корабля подверглись нападениям «рыбьих мясников», как их окрестили жители городка.

Угроза была более чем действенная, поэтому многие горожане спешно собрали свои немногочисленные пожитки, уничтожили судёнышки и лодчонки и укатили восвояси. Убитая горем мать Авроры на все лады проклинала мерфолков, лишивших её мужа, а детей отца. Аврора, четверо её сестёр и пятеро братьев тщетно пытались успокоить мать, которая даже хотела взять в руки рогатину и идти мстить змееногим.

Но те вскоре пришли сами: староста Ингнам, вспыльчивый и жестокий человек, не в силах смириться со смертью своих работников и оттоку напуганных горожан, приказал нагрузить оставшиеся шхуны, траулеры, канонерки, дубель-шлюпки и иные средства, способные держаться на плаву, подводными минами и бомбардировать ими подводные владения мерфолков. Едва первая партия мин оказалась сброшена в море, как взбешённые змеехвостые поднялись с морского дна. Ополчение города, состоящее из легковооружённых кондотьеров и наиболее воинственно настроенных жителей, было разбито наголову. После этого удовлетворённые легионеры по приказу генерала отступили, решив, что последний урок был самым показательным. Они ушли в море, укрылись за пенистыми гребнями волн.

Но на этом кошмар не закончился. Вместо них через пару часов пришли мерфолки-пираты, жестокие и хладнокровные морские разбойники, привлечённые слабостью жертвы и доступной добычей. Они явились в сопровождении гигантских троллеподобных морских дьяволов, сирен и молодого кракена. Беззащитное население оказалось в ловушке собственных каменных стен. И тогда улицы городка запенились от крови. Корсары, опьяневшие от запаха крови и беззащитности жертв, устроили резню на улочках Усоньки. Мародёры и убийцы не щадили ни детей, ни женщин, ни стариков, вламывались в людские дома, поджигали соломенные и гонтовые крыши, крушили статуи и фонтаны, грабили и убивали.

Мать Авроры пожертвовала жизнью, чтобы дать своим отпрыскам убежать из горящей халупы через подвал, но спастись из обречённого и полыхающего города смогла лишь Аврора. В суматохе смертоносной заверти она растеряла всех своих близких родственников, кроме самой младшей сестрёнки. Аврора была ранена клешнями морского дьявола в плечо и живот, потеряла мизинец на правой руке в схватке с нагой-мечником и оглохла на одно ухо из-за рёва кракена, но всё же смогла по обвалившейся канализации и разрушенной городской стене сбежать прочь из липких лап смерти и укрыться в лесу.

До конца своей жизни девочка запомнит кошмар, который престарелый и хромоногий хронист Камнекняжества спустя месяц назовёт «Коралловой резнёй» и с красочно выдуманными подробностями и неприкрытой ложью опишет в летописях. И лишь после того как страх одолеет здравый смысл и население Камнекняжества примется роптать и массово отлынивать от работы, князь Фаеграм с присущей ему флегмой возьмётся за мирное урегулирование территориальных споров с воинственными мерфолками.

Двухгодовалую сестру Авроры, которую та спасла из утопающего в крови и пламени города, следующей ночью утащила на болота кикимора. Аврора преследовала воровку до самых топей, но так и не догнала. Возможно, это было и к лучшему: загнанная в угол кикимора по степени опасности может сравниться со взрослой мантикорой, которая не ела и не спала неделю. Девочка ничем не смогла помочь беспомощной сестрёнке, болотная тварь наверняка выкрала её, чтобы выпестовать в ней омерзительное подобие самой себя и сделать своей рабыней.

Оставшаяся одна во всём мире Аврора блуждала по мрачному старому лесу, не решалась даже носа показывать на опушках, уж тем более не желала возвращаться на пепелище, оставшееся от Усоньки. Вскоре она отыскала одного из беглецов, которому посчастливилось тоже сбежать от мерфолков, однако парень не стал помогать девочке, совсем напротив, решив воспользоваться благоприятным стечением обстоятельств, он попытался изнасиловать её. Он разорвал её и без того порванное платьице, а чтобы усмирить сопротивляющуюся жертву, избил сучковатой палкой. Обезумевший маньяк выдрал клок пшеничных волос и располосовал кожу на спине и предплечьях, едва не выколол глаз, но был убит своей же жертвой: Аврора, сама того не желая, заживо спалила незадачливого паренька собственной магией, случайно вырвавшейся на волю из воспалённого разума. Насильник превратился в гренку за несколько минут, и все эти минуты Аврора, спрятавшись за ствол дерева, с неподдельным ужасом наблюдала за его мучительной смертью. Парень по-звериному выл и скулил, пытался кататься по земле и сбивать пламя, но смерть всё же оборвала его жизнь и унесла в свои владения. После этого всё ещё пребывающая в шоке Аврора отправилась дальше, но отныне она ни в какую не приближалась к людям, опасаясь второго нападения. Впрочем, людей она больше не встречала.

А через три долгих, тягучих дня бесплодных скитаний с девочкой приключилась странная, если не мистическая история: в неглубокой лощине, заросшей мрачными лиственными лесами, Аврора случайно натолкнулась на межпространственный разрыв. Вытянутое овальное пятно, чёрное, как тушь, и окантованное бледным фосфоресцирующим кольцом, слабо шипело и искрилось, разливая по лесной поляне мягкий белый свет. Неизвестно, откуда в этой богами забытой глуши зародился полноценный портал и какова его истинная природа, но окончательно отчаявшаяся Аврора воспользовалась им, искренне надеясь, что неизвестная аномалия быстро и безболезненно прикончит её и тем самым избавит от всех страданий и невзгод, преследующих с того злополучного утра, когда Усонька в последний раз видела восходящее Солнце. Поэтому Аврора, зажмурив глаза и досчитав сначала до десяти, а потом до пятидесяти, с разбегу вошла в разрыв и практически сразу же потеряла сознание, когда костлявая рука нестерпимого холода стиснула горло, а бешено стучащее сердце захлебнулось и остановилось.

* * *

В чувство её привела боль. Боль ноющая, тягучая, невыносимая. И жар. Ощущение было такое, словно Аврора заживо зажаривалась на открытом огне. Она пошевелила пальцами правой руки, и болевые импульсы усилились, эхом отдаваясь в плече.

Палец… Мизинец… — девочка тяжело заворочала головой и вдруг вскрикнула: заскорузлый струп на лбу, прилипший к горячим рыжим камням, оторвался, и ранка обильно закровоточила. Ещё одна волна жара и боли пронзила бьющееся в конвульсиях тельце, когда девочка стиснула кулак и в бессильном гневе стукнула им о землю.

Встать… Надо встать сей же час… Иначе испекусь.

Но вставать было очень больно и тяжело. Преодолевая слабость и парализующую резь в мышцах и пересохшем горле, Аврора кое-как поднялась на четвереньки и подняла пыльную, разбитую в кровь голову. Пришлось сделать нечеловеческое усилие, чтобы разлепить загноившиеся глаза.

Тем временем на теле открылись новые повреждённые участки, которые пылали и кусались, — крестец, колени, локти, пальцы, затылок, ягодицы. Все они вопили в дичайшей агонии, сливаясь в единую, пронзающую естество симфонию боли и ужаса. Болели даже бешено стучащие зубы, на которых противно скрипел песок.

Аврора сплюнула мерзкую, тягучую слюну, захотела вытереть подбородок, но, лишившись одной из опор в виде руки, со стоном повалилась обратно на камни: разодранные ладони, на которые она опиралась, успели прилипнуть к раскалённым камням и теперь с трудом отрывались от них, оставляя полоски жареной кожи.

Да, камни жгли, словно угли, и само пребывание на них походило на изуверскую пытку. Аврора вновь сделала попытку подняться: она убрала со лба сбившиеся, слипшиеся от пота и крови волосы, приподнялась на локтях, осмотрелась. Осматривалась до тех пор, пока глаза не начали затягиваться слезами.

Но всё-таки она вычислила, что находилась в центре небольшого пятачка, обозначенного этими проклятыми рыжими булыжниками, припорошёнными золотистым песком. Вокруг каменной площадки буйно рос роскошный лиственный лес, тихо шелестя на языке слабого ветерка, гуляющего в верхушках пышных крон. Затенённый, пышный подлесок, составленный из лещины, боярышника, кизила, бузины и ещё многих других кустарников, манил к себе, обещая защиту от обжигающего светила, белый диск которого, расплывающийся в волнах знойного воздуха, стоял в зените.

Аврора, собрав силу и волю в кулак, поползла. Хваталась неумолимо ослабевающими руками за выступающие острые камни и подтягивала тело всё ближе и ближе к спасительной растительности. Каждое движение усиливало терзающую дрожащее тело агонию и давалось с нечеловеческим трудом. За двадцать минут отчаянной борьбы за жизнь девочка преодолела раскалённые рыжие булыжники и с наслаждением окунулась в прохладную сень, как в ледяную воду. Она прислонилась изодранной спиной к стволу старого вяза и стала кусками снимать с себя рубище, попутно осматривая раны, порезы, струпы, царапины и гематомы, которыми обогатилась, когда пробкой вылетела из предательского портала.

Закончился осмотр тем, что девочка совсем осталась без одежды. На земле лежали дешёвые чулки, короткое сермяжное платье с фартучком, разорванные трусики и стоптанные сапожки, хотя с первого взгляда трудно было разобрать, где что именно, настолько всё это было грязным и потрёпанным.

Уже десяток минут она сидела, безвольно раскинув руки, вытянув ноги и уронив голову на плечо, и думала. Думала, мечтала, вспоминала, пару раз глубоко вздохнула и один раз даже всплакнула, залив лицо соплями и слезами. Из носа обильно текла кровь.

Не время лить крокодиловы слёзы! — сказала самой себе девочка, высморкнувшись и облизав сухие, лопнувшие губы. — Нужно встать! Нужно… Найти попить. А то я помру от жажды.

Боль немного поутихла, кровь прекратила идти носом, ранки затянулись и даже обрубок на месте мизинца вроде бы немного утихомирился и больше не кусался хваткой бойцового волкодава. Опираясь о ствол раскидистого вяза, девочка с горем пополам поднялась на дрожащие ноги и выпрямилась. Колени, разбитые в кровь, снова обожгла жгучая резь, но Аврора храбро преодолела спазмы. Не хватало ещё раз упасть, сведя все приложенные усилия, добытые таким трудом, на нет. Да и Аврора была уверена, что в случае падения она уже не встанет. Поэтому твёрдо решила держаться на ногах до последнего. Она сделала шаг, второй, третий, попыталась сорвать растущие плоды альбругского кизила. Покрытые коркой запёкшейся крови пальцы отказывались сгибаться. Пришлось хватать пузатые сиреневые плоды ртом, но с этим Аврора справилась куда проворнее.

— Дурацкий портал, даже убить нормально не смог, — только и сказала она, окончательно утолив жажду и смочив горло и губы.

Пораскинув мозгами, девочка справедливо решила, что боги в этот день были милостивы и поэтому оставили ей жизнь. Ведь межпространственный разрыв мог выбросить Аврору в ещё более ужасные места, например, в логово вечно голодных троллей или вообще в пучину океана, кишащую морскими гадами и кровожадными мерфолками. Поэтому девочка наскоро поблагодарила всех богов, которых знала и не знала, и решила отныне не пытаться покончить с собой. Вместо этого она продолжила свой путь по этому лесу…

— Что это за лес? Где я нахожусь? — разговаривала сама с собой соскучившаяся по обществу Аврора, взбираясь на невысокий пригорок, заботливо укрытый руками природы в шубу пахучих луговых трав. — Я всё ещё Камнекняжестве или… В каком-нибудь другом владении?

Наконец, девочка покорила некрутую вершину, но все попытки осмотреться не привели к желаемому результату: сгустившиеся сумерки залили всё вокруг плотной, холодной смолой, и единственное, что могла различить во тьме Аврора, — её собственные руки, ощупывающие пространство вокруг. Натыкаясь на деревья и колючие кустарники, спотыкаясь, падая, поднимаясь и снова оступаясь, она спустилась и пошла дальше.

Безлунная ночь преодолела пик своего недолгого царствования: пробила полночь, но Аврора этого не знала. Ей казалось, что рассвет вот-вот забрезжит и осветит путь; но она всё шла и шла, то и дело падая на разодранные в мясо колени и с оханьем поднимаясь, а обступивший со всех сторон мрак и не думал уходить. Наконец, дальнейший путь показался Авроре бессмысленным и даже опасным, и она стала думать о ночлеге. Устроившись на мшанике, девочка свернулась в позу эмбриона и довольно быстро заснула, измождённая дневными приключениями. И сон её, тревожный, лишённый сновидений, дрожал, как осенний лист на ветру, готовый в любую минуту оборваться.

* * *

Несмотря на нависшую тревогу, Аврора проснулась всего один раз, под утро, когда первые лучи восходящего солнца забрезжили сквозь колышущуюся листву и обожгли закрытые глаза. Девочка глухо застонала, закрыла глаза предплечьем, перевернулась на бок. Тело её покрылось гусиной кожей: утро выдалось прохладным, а она спала без одежды. Почему-то об этом Аврора вспомнила только сейчас.

— Ой, я же голая! — она вскочила, как ошпаренная, и принялась прыгать, растирать руками тело, кружиться, чтобы хоть немного согреться.

Впрочем, окончательно согреться ей не удалось, потому что знакомая жгучая боль возвратилась и опять засела в каждой клеточке дрожащего тельца. Некоторые ранки опять открылись и закровоточили, когда Аврора в пылу азарта случайно содрала струпы. Пульсировал резью обрубок, ещё не так давно называемый мизинцем. Пришлось прекратить согревающие процедуры.

Девочка попробовала скрыть срам перистыми листами папоротников, содранными с земли кусками мха, сбитыми палкой кустами омелы, свисающим с ветвей плющом, даже скомканной паутиной, но очень скоро поняла, что её навыков выживания в диком лесу не хватит для создания приличной одёжки из подручных материалов. А посему пришлось продолжить дальнейший путь сквозь лес абсолютно обнажённой. Девочка добралась до пресного холодного ручейка, где умылась, смыла грязь, пот и кровь, скрупулёзно вымыла остриженные до плеч золотистые волосы, напилась и, перейдя ручей по поваленному стволу ели, бодро пошла дальше.

Один раз она едва не налетела на гигантоскорпиона, который управлялся с пойманной ланью. Гигантское членистоногое, которое на самом деле являлось не членистоногим, а млекопитающим, пусть и слегка специфичного внешнего вида, ловко орудовало мощными клешнями, разделывая добычу и с громким чавканьем и хрустом пожирая её. Авроре повезло: гигантоскорпион хоть и учуял девочку по запаху крови, но, видимо, посчитал её слишком ничтожной дичью, не заслуживающей внимания совершенного охотника, поэтому с невозмутимым видом продолжил уплетать лань. Напуганная до смерти путешественница поспешила убраться куда подальше и вздохнула свободно лишь тогда, когда перешла неглубокую речушку и углубилась в прохладную чащу.

Наконец, ближе к полудню изрядно измученная Аврора выбралась на большак, чьей-то хозяйской рукой огороженный от леса деревянным заборчиком. Девочка перелезла через невысокое препятствие, но в последний момент неудачно перебросила ногу и кубарем скатилась на пыльный грунт. Охая и постанывая, Аврора поднялась и побрела дальше, но спустя пяток шагов остановилась и насторожилась: она услышала приближающиеся шаги, точнее, топот чьих-то гигантских лап. Пригнувшись, девочка юркнула в придорожные кусты развесистого лопуха, и стала следить за трактом.

Вскоре, минуя поворот, на дорогу вышло четвероногое чудовище, издалека напоминающее динозавроида, цветные картинки которых Аврора давно видела в книге «Бестиарий острова Альгустана». Чудовище, мотая плоской черепашьей головой, насаженной на тонкую длинную шею, и размашисто обмахивая дорожную пыль хвостом с костяным гребешком, неторопливо тащило на спине сбитую из анминитовой стали башенку, на вершине которой расположилось трое пассажиров. Наездник же сидел на голове динозавроида, на своеобразных козлах, украшенных яркими и пёстрыми перьями и гнущимся в стороны гибким флагштоком. На вершине флагштока трепыхался выцветший лоскут — чёрная единорожья голова в профиль на красно-белом шашечном поле. Аврора узнала флаг Эльфийско-дриадского Содружества и чуть слышно чертыхнулась.

Так вот куда я попала! — белокурая девочка с любопытством вытягивала худосочную выю и осторожно посматривала на ящера по-над мясистыми листьями лопухов и бледнозорек. — К ушастым! Прямо в их владения! Кошмар какой! Почему именно сюда, а не куда-нибудь ещё? Я… Не хочу к эльфам! Боже, какой отвратительный зверь!

Ящер, медленно перебирая толстые, как столбы, ноги, продолжал двигаться вперёд. На его глазах сидели выпуклые шоры, из пасти, усеянной мелкими острыми зубами, торчал пенистый от слюны мундштук. Аврора с головой нырнула в придорожный бурьян, когда исполинская тень динозавроида легла на неё.

Погонщик и пассажиры, как она и ожидала, оказались эльфами — длинноухими, черноволосыми и белокожими, разодетыми в чёрные кителя с белыми подпругами и карминовые береты. Погонщик периодически похлопывал питомца по налобным роговым щиткам, звонко покрикивал и хохотал, когда ящер отвечал ему низким и утробным «Чак-чак-чак». Пассажиры в паланкине скучали, облокотившись о планшир фальшборта, обмахивались мокрыми от пота беретами; самый крайний, сидящий на корме, курил густо дымящуюся цигарку. Докурив, он затушил окурок о подмётку тяжёлого солдатского сапога и бросил его за борт. Лишь чудом не попал в прячущуюся Аврору.

Наконец, динозавроид скрылся за очередным поворотом извилистого большака и пропал из вида девочки. Аврора вновь выкарабкалась на дорогу и долго рассматривала отпечатавшийся в пыли след гигантской лапы с тремя пальцами.

— Ну и лапища, — охнула девочка, когда сравнила отпечатки своей стопы и стопы ящера-переростка. — Да там вместится в сотню таких, как моя!

Вдоволь насмотревшись на следы, Аврора пошла в противоположном направлении, миновала поворот и… Снова вынуждена была сойти с тракта и с головой спрятаться в лопушнике. Её ясный слух уловил приближающийся топот копыт.

Наверное, единорог, — предположила девочка, удобнее устраиваясь среди обросших капельками росы листьев и убирая упавшую на глаза чёлку. — Или даже пегас! Ой, как интересно на них посмотреть!

Но нет, это был не единорог и не пегас. Очень скоро на дороге очутилось самое удивительное существо, которое Аврора видывала в своей недолгой жизни. По сравнению с ним даже вожделенные единороги и пегасы выглядели не так сказочно.

По дороге шла женщина. Эльфийка, судя по остроконечным оттопыренным ушам. У неё были рыжие волнистые волосы, распущенные и великолепные, блестящие зелёные глаза и веснушки. Много веснушек, очень много, все яркие, сочные, выделяющиеся на фоне тёмно-серой кожи…

И спаренные копытца с длинным голым хвостом. Аврора, сидя в лопухах, даже протёрла глаза и сощурилась, проверяя лишний раз, не обманывает ли её зрение.

Боже, боже, боже! — девочка заткнула рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса. — Я знаю, кто это!.. Это же суккуб, демоническая тварь! О них рассказывали мне в храме церковники. Я ещё тогда подумала, глупая дурочка, что эти умники пытаются просто напугать меня! А… А сейчас я столкнулась с настоящим суккубом, вот он, только руку протяни! Только у них копыта на ногах и крысиные хвосты! А ещё нетопыриные крылья с костяными крючками.

Однако у незнакомой эльфки подобных крыльев не было, то есть, у неё вообще не было крыльев. И выглядела она вполне прилично: одета в совершенно обычную дорожную одежду — парусиновые куртку и штаны, на плече тащила совершенно обычный походный рюкзак с кучей отделений, в правой руке держала совершенно обычную сучковатую клюку, на которую опиралась при ходьбе. Разве что тревогу внушали шпага в ножнах, притороченных к поясу, и кобура с торчащей ручкой револьвера. Но самое главное, что серокожка пела. Непринуждённо напевала себе под нос какую-то бодрую песнь, отбивая такт сдвоенными раковинками копытцев и качая головой.

Но, дойдя до лопухов, служивших укрытием Авроре, эльфийка остановилась, смешно застригла длинными ушами и огляделась по сторонам. Однако Авроре стало не до смеха: серокожка каким-то сверхъестественным образом почуяла её рядом с собой! Женщина отложила в сторону клюку, сняла с плеча рюкзак, порылась в его недрах и выудила гладкую отполированную палочку длиной примерно в локоть. Взмахнув ею, эльфийка отчётливо проговорила формулу, и палочка на конце вспыхнула яркой алой искоркой. Рука её, держащая палочку, дрогнула и медленно указала на… Аврору, сидящую в лопухах!

Это стало последней каплей. Аврора взвизгнула, вскочила и ринулась обратно в лес, надеясь там скрыться от длинноухой ведьмы, которая всё же смогла вычислить её убежище при помощи своих нечестивых артефактов.

— Эй, постой, глупая! — крикнула ей вслед серокожка на чистом всеобщем языке, но Аврора и не думала останавливаться.

Первая встреча с эльфами не сложилась. С другой стороны, Аврора в жизни не могла подумать, что когда-нибудь ей выпадет сомнительное счастье так близко встретиться с представителем древнего народа. Особенно с рыжеволосыми и зеленоглазыми дамочками, будто сошедшими со страниц детских сказок о ведьмах.

Аврора не думала: не было времени. Она неслась во все лопатки, не помня себя от страха. Злобно трещали потревоженные сороки, неугомонные вульки скакали на низко стелящихся, смыкавшихся над головой ветвях и тоже кричали на все лады. Девочка перепрыгнула два или три муравейника, глубокую яму, оставшуюся от выкорчёванного с корнем дуба, сам дуб, обросший мхом и светящимися шляпками грибов, собрала за собой десяток паутин и, посчитав, что эльфийка осталась с носом, сбавила шаг.

Но она сильно ошиблась.

— Стой же ты, всё равно догоню! — настойчивый альт за спиной вынудил Аврору увеличить скорость бега, однако резервных запасов выносливости хватило ненадолго. Очень скоро у девочки подкосились ноги, и она рухнула на колени и повесила голову, окончательно смирившись с проигрышем.

Пусть делает, что хочет! А я устала!

— Вот ты где! Зачем убегаешь от меня? — как оказалось, эльфийка даже не запыхалась во время маленького марафона, а её движения продолжали оставаться грациозными и пластичными. — Глупее поступка на свете не сыскать, крошка, уж поверь, я бегаю быстро… Человек. Человеческая девочка. Откуда ты такая взялась здесь, в землях Содружества? Ещё и голая, и искалеченная?

Я в Содружестве… — Аврора готова была разрыдаться, но тупо смотрящие в пространство бирюзовые глаза продолжали оставаться сухими. — Среди ушастых эльфов!

Некстати вспомнились материнские россказни о том, как эльфы используют людей в роли послушных рабов. Тогда, месяца два назад, Аврора вместе с братьями и сёстрами трепетали от ужаса, слушая красочные рассказы матери о том, как длинноухие, приплывая из-за моря на неведомых морских ящерах, по ночам топят рыбацкие траулеры, а рыбаков берут в полон, клеймят позорным тавром ничтожного раба и до конца жизни заставляют работать на смрадных заводах и фабриках, где в больших количествах производятся вселяющие ужас обычному человеку дизельмункулы, вооружённые цепными пилами, огнемётами, картечницами, лазерными лучемётами, молотами и другими орудиями, несущими смерть и хаос. Или на зверофермах, где человеческие дети и дряхлые старики — ресурс, изживший себя и неприспособленный к тяжёлой и изматывающей работе, — идут на корм ужасным чудовищам… Например, ящеру, которого Аврора не так давно видела…

— Ну, и что делать будем? — задумчиво хмыкнула незнакомая эльфка, обходя стоящую на окровавленных разбитых коленях девочку. Аврора, повесив голову и глядя исподлобья, неотрывно наблюдала за её мохнатыми копытцами и раскачивающимся хвостом. — Хм, признаться честно, это самая неожиданная встреча в моей жизни, а ведь я считала, что повидала уже всё на свете… Для начала давай-ка поднимемся.

Серокожка зашла за спину девочки и, взяв её под мышки, с лёгкостью поставила на ноги. Аврора от неожиданности готова уже была упасть вновь, но вовремя спохватилась и удержалась. Холодные руки эльфийки неприятно обожгли кожу, а её терпкий бергамотовый парфюм ударил по ноздрям.

— Повторяю: откуда ты взялась? — эльфийка обошла девочку и остановилась перед ней. Аврора понурила голову, не смея поднять глаза, и только мелко дрожала, продолжая прикрывать срам руками. — Как тебя зовут? Ты понимаешь меня?

Аврора понимала, потому что эльфийка говорила на всеобщем. Но вот заговаривать с ней она не желала, наивно надеясь, что длинноухая дамочка, потеряв интерес к находке, пойдёт дальше. Но женщина, похоже, попалась куда более пытливая и любопытная, чем она ожидала.

— Пойми, крошка, я три раза повторять не привыкла. Или ты отвечаешь, или… — тут серокожка замялась и задумчиво почесала затылок.

Ну вот, началось! — мелко задрожала и захлопала большими глазами Аврора. — Сейчас поставит клеймо и сплавит на рынок! Или вообще, посчитает меня хилой девчонкой, убьёт и бросит здесь, в лесу! Боже, почему я попала именно сюда, почему именно к эльфам? Мамочка…

— Впрочем… Думаю, я смогу тебя разговорить!

Нагнувшись, удрализка сорвала растущий под ногами хвощ и покрутила в пальцах тонкий зелёный стебель, усыпанный пышными мутовками.

* * *

Излучающая яркий свет кристаллическая конструкция, непонятно как висящая в воздухе, выхватывала из сумрака небольшую, спрятанную в чаще леса прогалину. Серокожая эльфийка, сидя на старом, прогнившем валежнике, шевелила пальцами протянутой руки и дистанционно регулировала яркость магического кристалла. Аврора сидела рядом на тонком пледе с кружкой горячего чая в руках. На ней была старенькая потрёпанная кофта, которую чуть ли не насильно напялила на неё Элизабет.

— Итак, крошка, — после долгого молчания начала женщина, закончив настройку источника света, — я понимаю, что ты, быть может, сильно напугана, но твоё упорное молчание переходит все мыслимые границы. Не притворяйся немой, я прекрасно слышала, как ты кричала, когда убегала от меня. Да и, говоря откровенно, если бы ты была немой, всё равно хоть какие-нибудь звуки ты могла произносить, пусть даже и мычание. А ты только вздыхаешь и что-то бормочешь себе под нос. Ты так и не сказала, кто ты, откуда, как тебя зовут и где твоё сопровождение. Не доверяешь мне? А я, между прочим, вылечила твои увечья, обогрела и накормила. Этого недостаточно, чтобы заслужить хотя бы толику твоего доверия? Нет? Может, ты боишься меня, моих копыт, хвоста, рыжих волос, э? Уверяю тебя, я не ведьма, не демон и не чернокнижница. Меня зовут Элизабет Морэй, я доктор психомагических наук, то бишь, чародейка, весьма способная и уважаемая в народе. Иду в Зачарованные Пущи, в свой дом, после долгого отсутствия. Там живут дриады, много дриад, целый клан. Я полукровка — наполовину удрализка, наполовину древодева. Теперь твоя очередь откровенничать, крошка.

Но Аврора продолжала в безмолвии сидеть и смотреть на пульсирующий светом кристалл. Бледное лицо её играло отблесками света, в неподвижных голубых глазах плясали маленькие язычки. Элизабет фыркнула и покачала головой.

— Ты рабыня, каким-то образом сбежавшая от работорговцев? — опять попыталась завязать беседу чародейка. — Или ты попросту отстала от своей группы путешественников? Или отбилась от колонны беженцев? Где твои родители? Что произошло с твоим мизинцем на руке? Кто ты, чёрт возьми, такая?

Аврора вздрогнула, будто очнулась от оцепенения, и отхлебнула из кружки. И вновь, не удостоив собеседницу ни взглядом, ни словом, застыла в неподвижности. Кристалл медленно парил в воздухе. Где-то далеко, на северных холмах, протяжно завыл оборотень.

— Твоя издевательская апатичность скоро меня доконает, крошка. Тебе повезло, что ты наткнулась на меня, а не… На кого-нибудь другого, менее дружелюбного. Я тебе зла не желаю. Но, согласись, странно, что столь юная дева бродит по дикому лесу в гордом одиночестве абсолютно обнажённой и в дополнение сильно израненной. Тебя избили? Изнасиловали?.. А, да ну тебя к чёрту.

Аврора боковым зрением видела, что эльфка встала, отряхнула запылённые штаны и стала копаться в рюкзаке. Она вынула оттуда бутылку, в которой находилась миниатюрная башенка с застеклённой вершиной, после чего скрылась в темноте. Не возвращалась долго.

— Значит так, — девочка подпрыгнула на месте, когда суровый голос эльфийки внезапно раздался со стороны, — значит так, юная сударыня, раз не хочешь идти на контакт, значит, моя помощь тебе не нужна, а ты держишь ситуацию под контролем. Прекрасно. Не смею отныне лезть в твои личные дела. Отдавай плед и кружку.

Белокурая девочка нехотя поднялась и отдала шерстяную подстилку. Допив остатки чая, вернула и кружку.

* * *

— Отдавай плед и кружку.

* * *

— Я ухожу ночевать в свою башню, — после паузы промолвила удрализка, сворачивая плед, — могу впустить и тебя, если хочешь. Ночевать под открытым небом, конечно, очень романтично, но ночью бывает прохладно, а ты в чём мать родила. Или ты хочешь поближе познакомиться с лесными клещами и другими очаровательными тварюшками? Снова молчание? Учти, правило «Молчание — знак согласия» в нашей ситуации не работает. Я считаю до трёх, а потом, если не последует ответной реакции, уйду к себе в башню и оставлю тебя наедине с этим страшным чёрным лесом. Ну-с? Раз… Два… Три. Молчишь? Что ж, твой выбор. Спокойной ночи.

Элизабет схватила фосфоресцирующий кристалл, выключила его, развернулась и растворилась в непроглядном мороке. Ещё с полминуты были слышны её шаги, а потом и они утихли. Аврора глубоко вздохнула, испытывая в глубине души какое-то странное чувство, в котором смешались облегчение и горечь. Облегчение, что приставучая эльфийка ушла, а горечь… В сущности говоря, по этой же причине. По крайней мере, эта женщина не пыталась приставать к ней и не делала грязных намёков, как лесной маньяк…

Аврора тоскливо посмотрела на седой с прозеленью валежник, где не так давно сидела эльфка и, поразмыслив как следует, пошла в ту сторону, где она пропала. Пробившись сквозь заросли плотного кустарника, девочка неожиданно для себя натолкнулась на невидимую стену, преграждающую дальнейший путь. Аврора, идя вдоль барьера, сделала внушительный круг и вернулась туда же, откуда начала свой обход. С горечью осознав, что нигде нет ни малейшей лазейки, а чародейка отныне недоступна, Аврора до боли стиснула зубы и вернулась на поляну, где устроилась на ночлег.

Эта ночь оказалась куда более жуткой, чем предыдущая: Аврора сквозь сон слышала волчий вой и воинственный клёкот. Три раза она просыпалась в холодном поту, потому что ей снилось, как её растерзывают дикие оборотни и упавшие с небес грифоны. Она лежала, поджав ноги и обхватив колени руками, под мшистым валежником и беззвучно плакала, моля Элизабет прийти и забрать её к себе. Сотню раз девочка упрекала себя в глупости и близорукости, сотню раз в мыслях соглашалась на щедрую пропозицию эльфки и сотню раз с ужасом осознавала, что ночует одна в диком лесу, набитом кошмарными чудовищами. И клещи с клопами казались ей куда более приятными соседями, чем, например, волки, гигантоскорпионы, мандиры или медведи, которые, несомненно, бродили где-то неподалёку, воя, ворча, рыча и шипя. Аврора даже слышала, как поблизости трещали сухие ветви под лапами свирепых чудовищ… А потом кто-то схватил её и с лёгкостью поднял, словно пушинку. Аврора вскрикнула от ужаса и зарыдала.

— Не реви, в мире хватает слёз, — услышала она над ухом мягкий голос эльфийки.

Элизабет, взяв плачущую девочку на руки, отнесла её к себе в башню. Женщина положила её на мягкие перины и накрыла покрывалом, после чего ласково погладила по голове и ушла.

И Аврора заснула со слезами на глазах, мысленно благодаря радетельную удрализку и чувствуя приятное тепло, расплывающееся по дрожащему тельцу.

* * *

А утром Элизабет накормила девочку яичницей и напоила горячим кофе, а после подыскала более подходящую одёжку и выпустила на волю. Пока Аврора привыкала к новому платью, скромному, но вполне удобному, эльфийка уменьшила башню в размерах, спрятала её в бутыль и, положив стеклянную тару в рюкзак, отправилась дальше в Зачарованные Пущи. Аврора увязалась за Морэй, но предпочитала держаться на расстоянии, всё ещё стесняясь заговаривать с ней. Чародейка узнала только имя девочки, которое та начертила прутиком в дорожной пыли.

Впрочем, очень скоро Аврора и Элизабет уже шли вместе. Эльфийка не делала попыток завязать диалоги со спасённой, обращалась к ней лишь в случае крайней необходимости. И Аврора отвечала, сначала тихо и неуверенно, потом более твёрдо и словоохотливо. Элизабет приняла решение изменить маршрут и идти в Скуу’Врак, столицу Содружества, где по приходе пообещала пристроить свою новую знакомую в сиротский приют к знакомой эльфийке.

Она вручила Авроре обсидиановый браслет со змеиными клыками, который блокировал действие магического барьера вокруг башни, таким образом удрализка окончательно доверилась новой знакомой, милостиво разрешив ей жить в своих владениях.

Но спустя два дня похода, не в силах больше сдерживать эмоции и притуплять боль ноющей душевной раны, девочка на очередном привале, заходясь от плача и давясь слезами и соплями, поведала Морэй о своих злоключениях и жалостливо попросила не отдавать её в чужие руки. Узнав о дерзком нападении пиратов-мерфолков на мирное беззащитное население Усоньки, длинноухая чародейка долго негодовала и всячески поливала отборными ругательствами, достойными истинного сапожника-гнома, морских карателей и их бездумную жестокость и жажду наживы. Когда Аврора рассказала про кикимору и похищенную Айтнессу, Элизабет лишь посочувствовала потере девочки. А после историй с поджаренным насильником и неудачной телепортацией крепко задумалась.

Она в собственной башне и в полевых условиях провела несколько тестов, исследований и наблюдений, после чего выяснила, что случайная знакомка является носительницей огромного для её малолетнего возраста и расы магического потенциала. После этого открытия чародейка в корне изменила своё решение и заявила, что отныне Аврора будет её ученицей. Девочка, не мудрствуя лукаво, согласилась стать кем угодно, лишь бы быть рядом с «доброй серокожей тётенькой». Плюс ко всему, удрализка выяснила, почему её волшебная палочка-поисковик при первой встрече с Авророй сначала завибрировала в рюкзаке, а потом безошибочно указала на девочку: встроенный в древко палочки кристалл лизоргеда — распространённого в чародейской среде магического камня-детектора, — распознал в девочке чистую, концентрированную Силу и принял её за Разлом.

Как бы то ни было, Аврора обрела новый дом и наставницу. Это случилось около полумесяца назад, в первых числах августа. Всё это время Аврора жила с Элизабет и так сблизилась с ней, что уже не представляла жизни без эльфийки. Но она даже не догадывалась, насколько это было взаимно.

 

Ich bin über Alles!

Наконец, настал тот момент, который Элизабет и Аврора ждали уже больше недели: пришли документы, подтверждающие удочерение девочки. Так Аврора обрела не только паспорт, прописку, карту медицинского страхования и прочий пакет документов, без которого жизнь современного человека не была бы полноценной, но и приёмную мать в лице рыжеволосой удрализки. Элизабет из кожи вон лезла, чтобы успеть до окончательного вступления в Соту Альянса, иначе бы вездесущий Комитет Миграционного Надзора очень заинтересовался неизвестной личностью Авроры. Теперь же, когда Аврора официально стала дочерью чародейки, она могла со спокойной душой отправить весточку Лидии Шкирняк и тем самым выразить своё согласие на участие в перспективном проекте «Сота Альянса». В ответ полковник пригласила удрализку посетить Девятиглавую Крепость — резиденцию Миряны В’Таг, чтобы окончательно уладить все формальности и заодно явить журналистам и газетчикам Соту Альянса в полном составе. Также Шкирняк в своём ответе упомянула Виолетту Морэй; как оказалось, дриада сейчас находилась на пути в Скуу’Врак и планировала зайти к Элизабет, своей лесной сестре.

На следующий день Элизабет и Аврора стали проводить уроки на свежем воздухе неподалёку от чародейской башни и заодно высматривать Виолетту, которая, судя по письмам Элиан Морэй, находилась уже недалеко от столицы Содружества.

— Эй, вон она! — Аврора первой заметила неторопливо идущую по пыльному тракту четвероногую диртаврицу.

Обернувшись, Элизабет увидела пятнистую дриаду, которая тоже заметила их и принялась приветливо махать рукой.

— Здравствуй, Элизабет, — Виолетта лёгкой иноходью достигла двух чародеек и сложила руки в приветственном жесте. — Хм, я немного задержалась в пути… Были на то причины. Но всё равно выкроила пару часов и заскочила к тебе. Смотрю, ты не особо торопишься в Скуу’Врак…

— У нас полно времени, не переживай, подруга, — удрализка жестом пригласила Виолетту в свой дом.

Аврора, быстро собрав инвентарь для занятий по чародейскому ремеслу, поспешила вслед за матерью и гостьей. Она первой добежала до входной двери башни и учтиво открыла её.

Уже внутри, в рабочем кабинете удрализки, Виолетта сбросила с плеч запылённую куртку из мясистых листьев милоноги, а с оленьего тела просторную льняную накидку. Вид у неё был уставший и помятый, но довольный.

— Наконец-то можно хоть немного отдохнуть. Мне кажется, ни одна дриада в мире не прошла за полтора дня столько, сколько я. У меня ноет каждая косточка в ногах.

— Могу себе представить, — Элизабет налила гостье прохладный чёрный чай с лимоном, и дриада жадно выпила его. — Отдохни с дороги, а потом вместе двинемся на встречу с Миряной. Я постелю тебе в своей спальне.

— Хорошо, — Виолетта оторвалась от термоса со сладким чаем и обратила внимание на Аврору, которая, стоя на стульчике, пыталась достать книгу с антресоли. — Аврора, не так ли? Так это ты и есть та самая ученица Элизабет?

— Я — не просто ученица, — щёки девочки залились румянцем, и она ловко спрыгнула со стула в обнимку с книгой, — я — дочь Лизы, приёмная дочь! Я очень хотела, чтобы Лиза стала моей матушкой, и она, узнав об этом, тут же оформила все документы и удочерила меня!

— Хм, ого, — покачала головой дриада. — Поздравляю вас от чистого сердца. Элизабет… Тоже очень давно хотела иметь детей, но… Не могла их завести. Из-за особенностей своей уникальной анатомии. Я рада, что вы нашли друг друга.

— Откуда вы знаете, что Лиза не может иметь детей?

— Элизабет очень часто писала моей матери, находясь вдали от родного леса. Делилась впечатлениями, просила советов, рассказывала о своих приключениях, успехах и неудачах. Я тоже читала эти письма. Кроме того, своего первенца она потеряла там, в Зачарованных Пущах, когда ещё жила в клане. Элиан говорила, что Элизабет никогда не сможет иметь дочь из-за особенностей строения матки… Впрочем, это не так уж и интересно. Элизабет, считая себя обузой для клана, предпочла покинуть его, хотя её многие упрашивали остаться: и Элиан, и жрицы, и подруги, и родная мать. Это случилось больше пятидесяти лет назад, когда я ещё не родилась. С тех пор Элизабет ни разу не посетила родной клан, но регулярно посылала письма. Она много путешествовала, и я, читая о её головокружительных авантюрах, хотела когда-нибудь стать такой, как она — независимой, самостоятельной дриадой, перед которой весь мир, а не только жалкий его кусочек.

— И что же вам мешало тоже стать путешественницей?

— Ну, хотя бы тот факт, что дриады очень и очень редко покидают родные леса. Это — наш дом, нуждающийся в защите и заботе, а мы, дриады, — хранительницы этого дома. Каждая дриада обязана никогда не покидать лес, и лишь немногочисленные дриады-изгнанницы лишаются священного права жить в лесу. В этом случае они покидают его, и благословение Матери-Природы навсегда оставляет их.

— Значит, Лиза — изгнанница?

— Нет, но Лиза дриада лишь наполовину. Другая половина, в которой течёт эльфийская кровь, даровала твоей матери возможность покинуть Зачарованные Пущи, не заклеймив себя предательницей или изгнанницей. Ей всегда рады в родном клане, но Элизабет упорно отказывается возвращаться к нам, особенно после известия о смерти своей матери.

— Матушка Элизабет умерла?

— Да, к сожалению. Двадцать лет назад в Зачарованных Пущах свирепствовала эпидемия угольной чумы; Маргарита, мать Элизабет, подхватила заразу и, не желая медленно угасать от точащей изнутри инфекции, совершила ритуальное самоубийство. Она была такой же гордой и принципиальной, как и Элизабет. Зато у Элизабет осталась младшая сестра.

— Родная сестра? Она никогда мне не рассказывала о ней!

— Элизабет сама едва ли знает о ней хоть что-нибудь. Она моя ровесница: ей тридцать три года, и она чистокровная пятнистая дриада. София, а именно так её зовут, не очень-то любит свою старшую сестру, считая её Аэн’Гей’Зе — «гулящей кошкой», которой плевать на свою семью. Я предлагала ей отправиться вместе со мной в Вечноград и по пути заглянуть к сестре, но София оказалась такой же упрямой и гордой, как и Маргарита, как и Элизабет. В общем, одного поля ягода.

— Хм, ого! У Лизы есть младшая сестра!

После возвращения Элизабет Виолетта отправилась отсыпаться с долгой дороги, а Аврора, путаясь в словах от волнения, поведала матери о Софии Морэй.

— Да, я знаю, что сестра терпеть меня не может, — фыркнула удрализка, расчёсывая свои лисьи кудри перед зеркалом. — Она считает, что я недостойная дочь Маргариты, раз ещё в юности бросила её и убежала из леса. У меня были… Были на то причины… Мне было безумно жаль оставлять мать в одиночестве, но я должна… Была уйти. Мать любила меня до последнего дня своей жизни, и я буду любить её тоже, но вот София… Я никогда не видела её ни вживую, ни на фотографиях. Она не знает все причины, побудившие меня покинуть Зачарованные Пущи, поэтому и дуется на меня. Пускай. Когда-нибудь мы с ней встретимся и обсудим все наши проблемы. В конце концов, она моя родная сестра, мы из одной плоти и крови. Вот только когда это будет… Неизвестно. Итак! Аврора, идём заниматься дальше. Пусть Виолетта отлежится, а потом мы втроём отправимся в Скуу’Врак. Но до тех пор — учиться, учиться и ещё раз учиться!

— Хорошо, пошли!

* * *

— Рада видеть всех вас в добром здравии, — Лидия Васильевна Шкирняк, ради грядущего торжества сменившая офисную форму полковника Красного Воинства на парадную, вошла в приёмную Владычицы, где уже находились Элизабет, Аврора и Виолетта. — Товарищ дриада, не желаете ли переодеться в официальную форму посла Содружества? Прошу прощения, но ваша, кхм, лиственная одежда выглядит слишком претенциозно… А у вас, Элизабет, не слишком глубокий вырез на груди?

— Мне нечего скрывать, тем более, когда есть, что показать, — усмехнулась удрализка, поправляя висящее на тонкой вые изумрудное колье.

Дриада нехотя переоделась в белоснежную блузу, а сверху накинула строгий твидовый жакет с маленькой бутоньеркой на груди. Нижнее тело она накрыла сюрко с гербом Содружества на спине, а бандаж из эластичных растительных волокон на задних ногах сменила на синтетический. Наскоро поправив в творческом беспорядке уложенные рыжие волосы и по просьбе Лидии накинув прядку на пирсинг на левой брови, Виолетта вместе с остальными вошла к Миряне В’Таг. Аврора предпочла остаться в приёмной, и для коротания досуга мать дала ей карманную игровую консоль с несколькими простенькими играми внутри.

Помимо длинноухой Владычицы, что выжидающе стояла у широкого, начищенного до блеска окна, в кабинете находилось ещё двое эльфов-мужчин — Лео Циска и Фридрих фон Контариус, как выяснилось позже. Поприветствовав новоприбывших, Миряна расположила их за круглым столом, рядом с мастером-дипломатом и мастером-учёным, а сама вновь заняла место у окна, подставив спину лучам горячего августовского солнца.

— Честно говоря, я не думала, что Сота Альянса так быстро заполнится участниками, — начала Миряна, накручивая на палец прядь молочно-белых волос. — Но я несказанно рада, что вы все в данный момент находитесь здесь. История отношений Эльфийско-дриадского Содружества и Трикрестийской империи ещё не знала дипломатическую миссию такого беспрецедентно высокого уровня, и поэтому я хочу предупредить всех находящихся здесь послов: каждый из вас обладает своими индивидуальными должностными обязанностями, исходящими из вашей профессии, вашего образования и опыта. Не нужно, повторяю, не нужно пытаться взваливать на себя обязанности своих коллег, даже если вы считаете себя более компетентным в этой области, чем он сам, в чём я очень сомневаюсь. Я с трудом могу представить товарища Фридриха командующим войсками на поле боя или товарища Лидию, рассуждающую о плюсах и минусах стихийной магии.

Среди вас есть личности, которые лично знакомы с императрицей Василисой Третьей. Это, прежде всего, товарищ Лео Циска, больше года занимавший должность референта по эльфийским вопросам в Трикрестии, а также, как недавно выяснилось, товарищ Элизабет Морэй. Товарищ чародейка, к слову, была знакома с Василисой ещё в те времена, когда та и помыслить не могла об императорском троне. Все из вас, за исключением товарища Виолетты, неоднократно бывали в Трикрестии и прекрасно знают о тамошних законах, традициях, обычаях и культуре поведения. Товарищ дриада посетит Трикрестию в первый раз, а поэтому вы, её коллеги, должны оказать ей всяческую поддержку.

Императрица Василиса пожелала, чтобы здание посольства находилось на территории её резиденции, которая находится на Изумрудном острове посреди реки Негва. Место это изолированное от большого мира, и с Вечноградом, который расположен на противоположных берегах, остров связан одним-единственным мостом. Посольства других стран в Трикрестии по традиции всегда располагались на площади Серафима Теремирея, однако для нашего государства Василиса решила сделать исключение. Будьте бдительны: вы будете жить и работать практически под боком у монарха и её двора. Не позволяйте тамошней аристократии втянуть себя во всяческие рискованные авантюры, имеющие внешнеполитические последствия. Будьте достойны образу истинных патриотов Эльфийско-дриадского Содружества, не посрамите честь мундира и идеалы социал-демократизма. Каждый из вас обязан внести свою лепту в налаживание союзнических отношений между эльфами, дриадами и людьми. И, конечно же, будьте сплочены в единый монолит и олицетворяйте собой истинный дух Содружества — дружбу народов и наций. Удрализы, дриады, красники, благородные эльфы, иллюмоны — сейчас вы все сидите за одним столом. И вам, именно вам выпала честь повести Содружество и Трикрестию в светлое будущее. Быть может, кому-то моя речь покажется излишне выспренней и нарочито патетической… Но я говорю от чистого сердца, не на камеры и диктофоны. Я говорю это лично каждому из вас, потому что искренне верю в грядущий союз между нашими государствами. У нас, у всего Сикца есть один общий враг — Ундагилаш, и чтобы противостоять ему, мы обязаны быть единым коллективом, сильным и самодостаточным.

Впереди у вас есть пара часов, которые вы можете потратить на личные потребности. Однако перед убытием в порт Инга’Иниэль потрудитесь дать интервью, засветиться перед камерами и фотоаппаратами и сказать хоть пару слов о своих планах на чужбине. Рабочему народу необходимо знать, что у него вскоре появится сильный и мощный друг за морем. Ну а если у вас есть вопросы ко мне — не стесняйтесь, задавайте. Я полностью в вашем распоряжении.

— Боюсь, я и Лидия Васильевна редко будем появляться в посольстве, — промолвил Фридрих, искоса смотря на полковника. — У нас свои собственные рабочие площадки, где мы будем трудиться на благо двух народов. Да и Вечноград, честно говоря, меня мало прельщает в плане временного места жительства. Я отправлюсь на север, в штаб-квартиру Общества Технических Альтернативных Наук. У нас с вице-президентом ОТАН остались кое-какие совместные проекты, которые хотелось бы реализовать в ближайшее время.

— Ну а я в таком случае поеду на восток, поближе к границам Ундагилаша, — заявила Лидия Шкирняк. — Попробуем применить контрмеры к опустошительным рейдам эсэсовских карателей, а там, глядишь, и сами попробуем совершить наступательные операции на каких-нибудь направлениях. У меня уже установлены контакты со Ставкой Василисы, поэтому в столице я тоже не задержусь.

— Ничего страшного, мы с Виолеттой составим приятную компанию Лео Циска, — широко улыбнулась Элизабет, глядя на златокожего иллюмона, который задумчиво теребил короткую серебристую бородку и щурил тёмно-карие глаза.

— Поступайте так, как считаете нужным, товарищи, я вас ни в чём не ограничиваю, — развела руками Владычица Миряна. — Сделайте всё, чтобы Василиса согласилась заключить военно-политический союз на условиях Эльфийско-дриадского Содружества, и тогда покроете себя славой до конца жизни. Императрица хочет видеть бурную деятельность эльфийских послов — так покажите ей, что вы не зря едите казённый хлеб.

— А что насчёт языковых, культурных и других барьеров, которые могут возникнуть при общении с людьми? — спросила Виолетта. — Я, например, ни разу в жизни не была в Трикрестийской империи, да что там, я видела людей вживую только два или три раза. У меня заметный прононс при разговорах на всеобщем языке, и мне бы не помешали какие-нибудь упражнения или тренировки.

— В посольстве вас будет ждать целый штат языковедов, культурологов, помощников и более мелких атташе, которые с радостью помогут вам в вашем нелёгком деле, товарищ дриада. За пару месяцев практики вы избавитесь от ненужного акцента, а регулярные лекции помогут вам глубже познать традиции и обычаи Трикрестии.

— Угу, если у меня вообще будет время посещать эти самые лекции, — буркнула себе под нос Виолетта.

Фридрих и Лидия ушли первыми. За ними, перекинувшись парой фраз с Миряной, удалился и Лео Циска. В душном кабинете остались только удрализка и дриада. Виолетта ждала Элизабет, так как идти ей, в сущности говоря, было некуда. Она могла бы подождать отправки в Инга’Иниэль и в компании Владычицы, которая после ухода большей части Соты Альянса устроилась за своим столом и начала что-то усиленно строчить на бумаге, время от времени отвечая на входящие звонки и присылаемые на карманный передатчик сообщения.

Скоро Элизабет надоело впустую тратить время, и она тоже покинула Владычицу. Прихватив Аврору и Виолетту, чародейка отправилась в ближайший кафетерий, где намеревалась пообедать и заодно пообщаться с местным народом и журналистами. В конце концов, необходимо было поддерживать образ «медийной персоны», о которой не так давно разглагольствовала Лидия Шкирняк.

От внимания удрализки не ускользнуло то, что на пыльных, залитых солнцем улицах Скуу’Врака дежурило очень много представителей военных и силовых структур. Они передвигались пешком, верхом на быстрых двуногих орнитофорсах, внутри «черепашьих транспортёров», совершали патрулирование на летающих тварях, похожих на скатов с длинными витиеватыми хвостами. Чародейка видела обычных милиционеров и дорожных автоинспекторов, сотрудников ИСТШа и СОБПерЛиГа, даже тяжёлых пехотинцев, вооружённых ручными пулемётами и споромётами. На крышах зданий частенько мелькали чёрные тени снайперов и ручных «Призраков».

— Неужели они выпустили на улицы столько вооружённых эльфов только ради Соты Альянса? — будто бы читая мысли Элизабет, спросила Виолетта. — Да тут каждый третий в форме и с оружием на плече. Я уж молчу про всю эту фабричную живность в цветах Красного Воинства.

— Всё нормально, — успокоила подругу удрализка, отправляя в рот кусочек телячьей отбивной. — Обстановка сейчас в государстве непростая: революционные комитеты, спятившие анархисты, демонопоклонники, радикальные монархисты и прочие антисоциальные элементы спят и видят, как бы насолить Владычице и пошатнуть её статус великого вождя, ведущего эльфийские народы в светлое будущее социал-демократии. Но может достаться и нам, конечно же. Смотри в оба. Аврора, будешь ещё мороженое?

— Угу…

— Мне здесь неуютно, — поёжилась дриада-посол, хотя на улице стояла страшная жара. — Я бывала в Скуу’Враке много раз, когда посещала курсы по дипломатической этике, и каждый раз чувствовала себя словно не в своей тарелке. Знаю, звучит несколько нелепо, но я неловко себя чувствую среди всех этих эльфов. А ведь вскоре я окажусь за сотни километров от родного дома, на чужбине, куда не ступало копыто ни одной пятнистой дриады! Мне придётся вести диалоги не только с прессой, политиками и духовенством, но и с самой Василисой! Защищать и отстаивать жизни дриад, живущих в крохотных резервациях на территории Трикрестии. Мне придётся колесить по всей империи, посещая то один клан, то другой, поддерживать прочные связи с Оракулами кланов, Жречеством, Теургами… Матерь-Природа, сколько всего меня ждёт! Надеюсь, я справлюсь со своими обязанностями и оправдаю ожидания своей матери. Она очень рассчитывает на меня…

— Почему Элиан решила, что в Соту Альянса войдёшь именно ты, а не кто-либо другой? Сколько себя помню, дочери Оракулов в обязательном порядке становились жрицами Культа Матери-Природы, а в случае смерти Оракула старшая дочь занимала её место, уже умудрённая опытом, прекрасно знающая свой клан и его характерные особенности. А тут вдруг Элиан, уже, к слову, находясь в довольно-таки пожилом возрасте, берёт и отправляет свою старшую дочь через целое море в другую страну, ещё и в роли посла от Эльфийского Лесного Сёстринства.

— Ну, в принципе да, я старшая дочь Элиан, но отнюдь не единственная. У меня три сестры, и одна из них младше меня всего на три года. Элиан хотела, чтобы её первая дочь принесла пользу не одному клану Содружества, а всем, всему Сёстринству. Сота Альянса — это как нельзя кстати подвернувшийся шанс воплотить мечты матери в жизнь. Я больше полугода изучала труды самых известных политологов, социологов, политиков и независимых журналистов, даже встречалась с ними. К сожалению, я ни разу не была в Трикрестии… И, в общем-то, я и не думала, что когда-нибудь окажусь там, потому что Элиан планировала отправить меня с эльфийской дипломатической миссией в Каранаку, к тамошним тропическим дриадам… Но проект «Сота Альянса» немного изменил планы. Мать посчитала, что Трикрестия и живущие на её территории дриадские кланы тоже неплохой вариант. Если ты не знала, то Верховная Басилевснианка, Пращур дриадского народа, в данный момент находится в Трикрестии, а я… Я ну никак не могу упустить возможности увидеться с ней. Хочу встретить её, побеседовать, познать хоть толику её безграничной мудрости.

— Вопрос в том, захочет ли Верховная Басилевснианка знакомиться с тобой, — улыбнулась Элизабет. — Эльжбета Паугвиц — дамочка чрезвычайно затворническая и неразговорчивая. Кроме того, у неё есть целый культ безумных фанатичек, который тебя и на пушечный выстрел не подпустит к своей обожаемой богине.

— И всё-таки я попробую, Элизабет. В Аклексиканской Свите хватает адекватных Матрон, а Эльжбета никогда не отказывала тем, кто ищет у неё ответов. Тем более, я всё-таки старшая дочь Матриарха Эльфийского Лесного Сёстринства… Ну что, вы закончили свою трапезу? Пойдёмте на Рдяную Площадь, сфотографируемся на память на фоне Дворца Партии или памятника Лилу В’Таг!

* * *

Гретель фон Карштайн, закончив проверку караулов на северных открытых палубах «Шварце Шметтерлинг», вернулась в свои апартаменты, надёжно спрятанные в хитросплетениях коридоров, перемычек, мостиков и галерей. Планируя как следует отдохнуть от рабочей рутины, гауптбатальонляйтер Штурмштаффеля отправила одного из дежурных по этажу за корреспонденцией, а сама, надев плотно обтягивающий торс пуловер, выполняющий роль офисного кителя, развалилась в мягком кресле. Время приближалась к четырём утра, и женщина, избавившись от надоедливых подчинённых и начальников, хотела хоть чуточку побыть наедине со своими мыслями.

Совсем эти кретины в Гемипо с ума посходили! Проверки чередуются с комиссиями, комиссии — с проверками, и никто, даже самая последняя шлюха со значком GMP, не интересуется моим мнением! Когда-нибудь я действительно сорвусь с катушек, порублю на куски этих проверяющих и партиями отправлю в обратно в главный офис Гемипо!

Налив вина в пузатый бокал, женщина подошла к электрофону и запустила грампластинку, на которой были записаны так любимые ею оперы форгезийского композитора Курта Тратца. Сейчас, когда Гретель находилась на грани нервного срыва, только хорошее вино и не менее хорошая музыка могла успокоить расстроенные нервы и пошатнувшийся рассудок. Ну, или тренировки, но в данный момент Гретель не хотела посещать тренировочную площадку.

Однако не успела опера «Ночь в лесу» прозвучать до окончания первого действия, как женщина услышала настойчивый стук в дверь.

Корреспонденция, чёрт бы её побрал, — полковник отложила полупустой бокал с «Фукро» и пошла открывать дверь. — Опять телеграммы и директивы, опять рапорта и донесения, опять резолюции и приказы! Не Штурмштаффель, а ёбаная Имперская Канцелярия, набитая толстозадыми бюрократами и прыщавыми умниками в очках и при галстуках!

На пороге комнаты стоял начальник штаба батальонляйтер СС Юрген Крамер и с кривой усмешкой теребил в руках распечатанное письмо.

— Warum bist du gekommen? — спросила вмиг помрачневшая полковник, чуть ли не повиснув на дверном косяке.

— Телеграмма от Вирбельвинда, фрау Гретель. У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Разрешите войти?

Фон Карштайн молча отошла в сторону, и Юрген смог беспрепятственно войти в апартаменты начальницы. Закрыв дверь на ключ, начальник штаба остановился перед письменным столом и раскрыл листок с печатью Имперской Канцелярии. Гретель в это время зашла за стол с другого края и в ожидании упёрлась руками в столешницу.

— Хорошая новость состоит в том, что Вирбельвинд не собирается прибывать на «Шварце Шметтерлинг» с проверкой, потому что он и его прихвостни в данный момент в районе сосредоточения армий «Норд» контролируют проведение сезонного обслуживания «Нордвиндов» и в ближайшее время армиями «Зюйд» не заинтересуются.

Гретель кивнула, мысленно благодаря судьбу за избавление от гауптрейхсляйтера хоть на пару месяцев. Пока обслуживающий персонал «Нордвиндов» закончит техническое сезонное обслуживание своих ненаглядных шагающих дредноутов, подготовит всю документацию и перечень необходимых деталей и запчастей, «Шварце Шметтерлинг» снимет вихревые заглушки и отправится в рейд по приграничным областям Ундагилаша. Пускай потом Вирбельвинд хоть лично глушит антигравитационные двигатели — летающая крепость не остановится ради одной его прихоти.

— А плохая новость? — Гретель чуть приглушила музыку.

— Вы же в курсе, что такое «Сота Альянса»? Вирбельвинд упоминал её в прошлой телеграмме.

— В курсе, ещё каком, мать его, курсе. Дипломатическая миссия, которую В’Таг-младшая планирует отправить в Трикрестийскую империю. Я не придала особого значения этой новости и до сих пор не понимаю, зачем этот идиот посвятил Соте Альянса целую телеграмму.

Юрген отвернулся и, облокотившись о стол, сунул руку в карман брюк. Гретель стиснула зубы: сейчас начальник штаба обязательно выдаст какое-нибудь «очевидное» замечание начальнице.

— Кроме того, что это первый в истории отношений Трикрестии и Содружества решительный шаг на пути к полноценному союзу? Полковник, вы недавно переведены в группу по вопросам противодействия внешним угрозам, но уже должны понимать, что союз между этими двумя государствами угрожает национальной безопасности Ундагилашской империи. Ваша должность связана с тонкими вопросами политики и международных отношений, а вы продолжаете усиленно делать вид, будто до сих пор командуете какими-то эйнзатцкомандами, которые созданы для выполнения примитивных, не требующих большого ума задач!

— Оставьте свои упрёки и реприманды при себе, герр батальонляйтер, и перейдите уже к существу вопроса. Допустим, я увидела угрозу в этой затраханной Соте Альянса, хотя на самом деле плевала я на неё с высокой колокольни… И что дальше? Обивать пороги кабинета Вирбельвинда, чтобы сподвигнуть его на какие-то действия?

— Боюсь, в этом нет нужды, фрау Гретель, — Юрген отдал свежеполученную телеграмму начальнице и со скрытым беспокойством стал ждать её реакции, которая, судя по всему, окажется бурной и фееричной.

Но нет, Гретель спокойно прочла телеграмму и вернула её Юргену. Видимо, музыка и вино расслабили взвинченную девицу.

* * *

Юрген отвернулся и, облокотившись о стол, сунул руку в карман брюк. Гретель стиснула зубы: сейчас начальник штаба обязательно выдаст какое-нибудь «очевидное» замечание начальнице.

* * *

— Итак, Вирбельвинд поручает мне уничтожить Соту Альянса, причём сделать это таким образом, чтобы впоследствии обвинить во всём императрицу Василису Третью и её двор, насквозь прогнивший от ксенофобии и ненависти к ушастым, — коротко резюмировала Гретель, наливая вино себе и начальнику штаба. — Oh, wie schön! Вирбельвинд, видно, совсем ошалел от своей безграничной власти, а ведь стоило всего лишь провести парочку карательных экспедиций на территорию Форгезии и — вуаля! — ты уже празднуешь свой день рождения в компании фатерляйтера и Кружка его друзей!

Так, и кто там у нас угрожает целостности и самобытности Тысячелетней империи, м-м? Лео Циска — конченный социалист и интернационалист, представитель недобитой эльфской интеллигенции? Фридрих фон Контариус — светоч науки мирового масштаба, изобретатель, натурфилософ и алкоголик, обвинявшийся ещё в бытность свою заместителем начальника Академии натурфилософии в педофилии и мужеложстве? Лидия Васильевна Шкирняк — в прошлом ярая антимонархистка, а ныне главная обожательница монархии и империализма, дочь заводского работника и колхозницы, свято верующая в идеи эгалитаризма, демократии и классового равенства? Элизабет Морэй — известная ведьма-богохульник, грязная полукровка, нагло попирающая копытами духовные ценности истинного трикрестийца и липовую мощь Серафима Теремирея? И Виолетта Морэй, полудикая дриада, едва вышедшая из леса и уже зарекомендовавшая себя слепой оптимисткой, свято верующей в дружбу дриад и людей? Серьёзно? Неужели Вирбельвинд поверил в то, что эта группа идиотов действительно способна наконец-то прекратить холодную войну между двумя сверхдержавами и сбросить метафорический железный занавес?

— Вижу, фрау гауптбатальонляйтер прекрасно осведомлена об участниках Соты Альянса, — удовлетворённо пробурчал Юрген, отпивая пряное, терпкое на вкус вино. — Знаете, не мне решать, насколько Сота Альянса компетентна в вопросах налаживания дипломатических отношений между Трикрестией и Содружеством, в конце концов, я всего лишь начальник штаба летающей крепости «Шварце Шметтерлинг», однако… Вы, именно вы уверены в том, что Вирбельвинд с его близорукой политикой видит угрозу там, где её отродясь не было…

— О, герр батальонляйтер, я думаю совершенно иное. Вирбельвинд спит и видит, как «Шварце Шметтерлинг» командует его марионеточный наперсник, которого при желании можно дёргать за верёвочки и посылать выполнять грязную работу туда, куда ему хочется. Наш любимый гауптрейхсляйтер бесится из-за того, что какой-то жалкий гауптбатальонляйтер, тем более женщина, тем более бывшая графиня и покровительница, отказывается плясать под его дудку. Он любит повиновение, любит, когда перед ним выслуживаются, когда по первому приказу спешат исполнять любой его каприз, но, пока я жива и нахожусь на своей должности главнокомандующего «Шварце Шметтерлинг», летающая крепость не станет его карманной игрушкой. Слышите, Юрген? Не станет! И пусть Вирбельвинд скидывает на меня все свои кретинские задачи — я выполню их, причём в лучшем виде! Если его сиятельство видит в Соте Альянса угрозу Ундагилашу, то я уничтожу её. Сотру с лица Сикца навеки вечные. Разве что удовольствия от этого процесса я совсем не получу. Убить политикана, учёнишку, красного офицера, ведьму и дриаду — вы это серьёзно? «Шварце Шметтерлинг» несёт на себе столько вооружения и личного состава, что способна за пару часов испепелить целый мегаполис, а Вирбельвинд отправляет её охотиться за пятью послами! Нет, и всё-таки я накатаю жалобу на Вирбельвинда за его предвзятое отношение к моей персоне. Пусть посидит, попотеет над разбирательствами, пока я охочусь за этой его ненаглядной Сотой Альянса!

— Вирбельвинд не уточнял, что уничтожить Соту Альянса вы обязаны средствами «Шварце Шметтерлинг», фрау Гретель. Или пусть даже своими собственными руками. Сота Альянса завтра погрузится на борт эльфийского корабля и через Коралловое море отправится в Трикрестию. Плавание, по моим подсчётам, займёт чуть меньше недели, однако… Я бы рекомендовал выполнять приказ главы Гемипо незамедлительно. Вам нужны только смерти послов, а Вирбельвинд уже самостоятельно придумает сказку про вероломное нападение трикрестийских радикальных монархистов и пустит его в СМИ.

— Мне насрать на то, что там будет делать этот мудак. Хоть пусть за задницу себя укусит. Юрген, зови в мой кабинет нашу любимицу. Я тут подумала, хм… Убьём двух зайцев одним выстрелом. И предупреди Зладек, чтобы вытаскивала из своих бездонных закромов снаряжение и обмундирование. Я сейчас подойду.

Начальник штаба, скомкав телеграмму и запихнув её в карман кителя, без лишних слов удалился из личных апартаментов Гретель. Гауптбатальонляйтер наспех собрала распущенные русые волосы в хвост, напялила китель и портупею, пристегнула кобуру с пистолетом и, в завершении забрав закинутую на шкаф фуражку с эмблемой в виде орла с распростёртыми крыльями, отправилась в свой рабочий кабинет.

Там её уже ждала Айя-Ей-Йя. От нечего делать рыбница забавлялась складным ножиком, который нашла на столе Гретель. При появлении начальницы Айя в последний раз закрутила оружие между ловких узловатых пальцев и со звонким ударом вонзила его в столешницу.

— Ты когда-нибудь перестанешь это делать, сволочь чешуйчатая? — фон Карштайн не слишком вежливо толкнула стул, на котором сидела рыбница, но та ухитрилась удержаться на месте. — Когда-нибудь этот чёртов нож я всажу тебе в глазницу!

— Это вышло случайно, фрау полковник! — с издевательской улыбкой промолвила рыбница, заметно налегая на шипящие звуки. — У меня сегодня отгул, вы разве не в курсе, нет? Наверное, нет, раз я в данный момент сижу здесь в ожидании, судя по всему, очередного самоубийственного задания.

— Вы заебали меня своими отгулами, выходными и больничными, дебилы! — в сердцах воскликнула Гретель, устраиваясь напротив рыбницы. — Каждый, сука, каждый день половина личного состава шароёбится непонятно где, прикрываясь липовыми бумажками!..

— Но у меня-то не липовая…

— Да мне плевать! Мне это уже надоело! Кто будет нести службу?! Почему я никогда не могу позволить себе взять отгул? У меня что, личной жизни нет? Мой последний отпуск был ещё тогда, когда ты сраным мальком плавала в брюхе своей мамаши!

— Я не плавала мальком, фрау Гретель, — продолжая нагло улыбаться, стала вносить ясность рыбница. — Мы, рыбники, — млекопитающие живородящие существа, а не земноводные хвостатые вроде мерфолков или ящеролюдов. Мы такие же, как и вы, люди… Ну, почти. Разве что мы лучше!..

— Wann du jetzt deine Kleppe nicht hältst, schlag ich dich! — замахнулась на Айю Гретель, и та со смешком закрыла лицо руками; только её тёмно-красный глаз укоризненно смотрел на начальницу сквозь щёлочку между пальцами. — Ihr Verhalten ist für den Offizier der Imperialen Armee inakzeptabel!

— Фрау Гретель, я вас умоляю, ну какой из меня офицер Имперской армии? — Айя недоумённо пожала плечами и церемонно смахнула пыль с левой петлицы, на которой блестело три серебряных треугольника. — Вот смотрю я на свой погон, а потом на ваш, и у меня развивается натуральный комплекс неполноценности. Мне кажется, я уже достаточно послужила в звании унтерштурмляйтера. Не думали присвоить мне очередное воинское звание, а, фрау Гретель? Смотрите же, скоро день славы СС, и я рассчитываю на вас!

— Извини, Айя, но могу только выписать в личное дело строгий выговор за нарушение формы одежды. Вот прямо сейчас, не дожидаясь дня славы СС… Где твой головой убор, унтерштурмляйтер?

— Мы будем говорить о делах, или о моём внешнем виде? — резко сменила тему разговора спохватившаяся рыбница, пятернёй зачёсывая собранные в лоскуты розовые волосы назад.

Гретель принялась рассказывать про Соту Альянса и приказ начальника Гемипо Вирбельвинда. Айя, подперев голову кулаком и нахмурив тонкие розовые брови, внимательно слушала повествование полковника, не перебивая и мимоходом не отпуская обыденные шуточки, так ненавидимые Гретель. Лишь когда начальница закончила и, сплетя пальцы на животе, откинулась на спинку кресла, Айя подала голос:

— Значит, пять послов Содружества и неполная неделя в запасе? Они поплывут в Трикрестию на имперском дизель-эсминце через Коралловое море, без пересадок и остановок в иностранных портах? И мне нужно их убить, всех пятерых?

— Схватывайте на лету, лейтенант, — удовлетворённо улыбнулась фон Карштайн, крутя большие пальцы. — Не только их, но и всё сопровождение. У чародейки есть малолетняя ученица, её тоже надо пустить в расход. Нельзя оставлять в живых никого, кто имеет хоть какое-то отношение к Соте Альянса. Ошибка Василисы в том, что она решила перевезти послов на своём корыте — и мы этим воспользуемся. Разве не мог в ряды матросов дизель-эсминца затесаться фанатичный террорист, который, следуя указке власть имущих имперцев, убил бы участников Соты Альянса и в очередной раз доказал, что союз между Трикрестией и Содружеством невозможен?

— Мог, — согласилась рыбница. — Значит, надо сделать это тихо и бесшумно, а не с миниатюрным геноцидом, пальбой и криками?

— Да… Пожалуй, да. Я знаю, что ты любишь неоправданное насилие, показуху на камеры и пылкие речи, достойные фатерляйтера, но на сей раз нужно действовать тихо и незаметно. Вирбельвинд пошумит сам уже после расправы над Сотой Альянса. Ясно, Айя?

— Яснее некуда, — рыбница никогда не отвечала по уставу, чем временами жутко бесила Гретель. — Эх, плакал мой отгул. Когда собираться?

— Прямо сейчас. Канонерка будет готова через пару часов. Вместе с тобой отправится «группа поддержки» из эйнзатцкоманды «А», будет, как всегда, прикрывать тебя. А пока что зайди к Зладек и возьми экипировку. Может, эта дриада подбросит тебе какой-нибудь «убергевер» или другое оружие судного дня. Но особо не набивай чемоданы барахлом. Сделаешь дело — и назад в крепость. Вы, рыбники, мастера плавать и жить под водой, исключительно поэтому это дело я поручаю тебе. Всё, иди.

После ухода рыбницы Гретель отправила дежурного за Гербертом Мюльбауэром, командиром зондергруппы «А1», которая и должна была составить «группу поддержки» Айи. Гауптштурмляйтер явился незамедлительно. Не теряя времени зря, Гретель пересказала Герберту ситуацию с Сотой Альянса и в конце, заставив капитана предварительно запереть кабинет и установить заглушки, добавила:

— Устранением целей займётся наша незабвенная Айя-Ей-Йя. Она сделает всё чисто и быстро, без лишних свидетелей, прямо на борту дизель-эсминца. Вы же будете ждать её где-нибудь на берегу, готовые незамедлительно сорваться с места и вернуться в крепость. Сохраняйте бдительность, будьте постоянно на подхвате и в случае нужды прикройте лейтенанта… А потом, когда она выполнит работу и возвратится к вам, убейте её. Тоже без лишнего шума и гама. Тело привезёте с собой, чтобы мы смогли сжечь его. Документы, личное оружие и форму отдадите Зладек.

— Потеря такого ценного бойца не пройдёт незамеченной от внимания Вирбельвинда, — предостерёг начальницу Герберт, крутя пуговицу наглухо застёгнутого кителя. — Ведь именно благодаря рекомендации и протекции Вирбельвинда рыбница стала служить под вашим началом.

— Вирбельвинд мигом утихомирится, когда я предоставлю ему доказательства того, что Айя злоупотребляет своими должностными полномочиями, а также имеет ярко выраженные лесбийские наклонности, склонность к злоупотреблению наркотических веществ и ряд иных психических расстройств, выявленных во время последнего медицинского осмотра.

Перегнувшись через стол, гауптбатальонляйтер вкрадчиво прошипела прямо на ухо Мюльбауэру:

— Сделайте это, герр гауптштурмляйтер, и я отблагодарю вас со свойственной мне щедростью. Но помните: Айя должна убить всех членов Соты Альянса и их подчинённых. Пускай послужит Ундагилашу в последний раз… Я не позволю, чтобы наушники Вирбельвинда следили за каждым моим шагом и разнюхивали о моих личных делах! Вам это ясно, герр гауптштурмляйтер?

— Вполне доходчиво, фрау гауптбатальонляйтер, — капитан украдкой поправил съехавший набок посеребрённый горжет с гербом Ундагилаша и выпрямился. — Так, значит… Простите… Ваши подозрения подтвердились, и Айя-Ей-Йя действительно шпионит в пользу Вирбельвинда?

— Да, чёрт возьми! Да, именно! Эта чешуйчатая шлюха уже прокалывалась несколько раз, и я по кусочкам собирала мозаику её наглой лжи! Недавно последняя деталь встала на своё место, и до меня дошло, что рыбница регулярно пересылает Вирбельвинду всю нашу подноготную, которую ухитряется собрать, используя свои навыки шпиона и разведчика! Поэтому, герр Мюльбауэр, вы и должны грохнуть лживую суку! Иначе рано или поздно Вирбельвинд узнает и про ваши невинные шалости со списыванием несуществующих боеприпасов и топлива! Вам понятен мой приказ?

— Jawohl! Soll ich mit dem Ausführung beginnen?

— Natürlich. Ступайте в ангар номер шесть и готовьте канонерку к вылету. Соберите небольшой отряд из верных и способных солдат, расскажите им о нашей маленькой затейке и будьте готовы по возвращении рыбницы с задания прикончить её. Надеюсь, вам не нужно говорить, что она очень хитрая и сильная соперница? Прозеваете шанс — она вырежет вас и глазом не моргнёт. Не геройствуйте зазря и не пытайтесь прыгнуть выше головы. Я рассчитываю на вас, герр Мюльбауэр.

Заверив Гретель в успехе операции, гауптштурмляйтер отправился незамедлительно создавать «группу поддержки». Перечисляя в голове фамилии тех, кто, по его мнению, мог бы пригодиться для такого мокрого дела, Герберт исчез в расположении зондергруппы «А1».

* * *

Ева Зладек — меланхоличная, местами сентиментальная дриада-косуля средних лет, всегда считала Айю своей подругой. Едва появившись на «Шварце Шметтерлинг», Айя стала быстро заводить нужные знакомства, и Ева Зладек оказалась первой в её списке будущих друзей. Ещё бы, ведь Ева Зладек была уникальной в своём роде личностью: она не только имела учёную степень, но и полностью ей соответствовала, постоянно изобретая всяческие побрякушки и модифицируя оружие и экипировку, которые потом лично раздавала спецагентам Гретель, уходящим на сверхважные задания. И Айя, будучи одним их таких спецагентов, прекрасно понимала, что тесные дружеские отношения с дриадой дарили ей возможность беспрепятственно использовать самые лучшие снаряжение, оружие и приборы.

Айя любила коротать свободное время в лаборатории-полигоне Евы. Болтливая дриада, найдя в рыбнице благодатного слушателя, постоянно рассказывала последней истории из детства и юности, когда Ева ещё жила в своём лесном клане и готовилась стать послушницей культа Матери-Природы. Рассказывала с горечью в голосе об изгнании из клана из-за своей нездоровой любви к машиномункулам и технике, рассказывала о том, как её случайно взяли в плен совершавшие приграничные захватнические рейды солдаты Гретель и как эта самая Гретель, разглядев в Еве недюжинные способности механика, конструктора и химика, уговорила её служить на благо Тысячелетней империи. В такие моменты Айя только дивилась гибкому мировоззрению своей начальницы, которая позволяла себе держать при себе представительницу презренных зверорас, да ещё и защищать её от постоянных нападок Вирбельвинда и его союзников. Как бы то ни было, Ева уже почти год трудилась на «Шварце Шметтерлинг» и, в общем-то, не шибко жаловалась на свою судьбу. Однако в глубине души она хотела сбежать отсюда. Сбежать как можно дальше от Штурмштаффеля, Гемипо, Ваффенгевера и Ундагилаша в общем. И Айя, как самая близкая подруга Евы, прекрасно знала о этом. Только лишь рыбнице Зладек доверяла все свои потаённые мечты и желания, и рыбница, весьма растроганная таким безграничным доверием, хранила их в тайне даже от своего истинного начальника Вирбельвинда.

Когда Айя всё-таки решила навестить Зладек, та, как обычно, находилась в своей лаборатории. Живых помощников, ассистентов и адъюнктов у неё отродясь не было, и её единственным коллегой являлся маленький двуногий робот, своей конструкцией напоминающий прямоходящую обезьяну. Зладек сконструировала его сама от нечего делать и заложила в основу программу поведения шимпанзе, однако робот проявил очень большой интерес к самообучению и сейчас всячески помогал своей хозяйке, прилежно исполняя роли уборщика, грузчика и носильщика.

Рыбница, на ходу облачаясь в плотно обтягивающий стройное и подтянутое тело защитный маскировочный костюм, зашла в лабораторию и зычно позвала сердечную подругу.

— Айя! — рыжеволосая диртаврица мигом прискакала с испытательного полигона и небрежно сбросила с упитанного оленьего тела защитную плёнку; на её верхнее туловище был наброшен не застёгнутый белый халат, а на руках сидели голубые резиновые перчатки. — Айя, как я рада тебя видеть! Как поживаешь, подруга?

— Думаю, мне пора на пенсию, — пробурчала рыбница, застёгивая молнию на костюме. — Ева, есть закуток, где можно поговорить с глазу на глаз? Стеклянные стены твоей лаборатории кажутся мне не слишком надёжным укрытием от чужих глаз и ушей.

— Да, конечно, идём на склад.

По пути Ева захватила своего робота-примата, который тут же удобно устроился на плече хозяйки и стал негромко попискивать. После того, как рыбница и дриада вошли в просторное, пропахшее пылью, паутиной и старой резиной складское помещение, последняя плотно затворила дверь и включила свет.

— Тут нас никто не увидит и не услышит. Заодно можешь подобрать себе снаряжение для очередной операции. Выбирай, что хочешь, а если нужна консультация — обращайся.

— Ага, спасибо. Но дело вот в чём: я хочу открыть тебе свою сраную душу, Ева… Я хочу дезертировать из Штурмштаффеля и Ваффенгевера в целом. Я долго обдумывала этот дерзкий поступок, и теперь, когда меня ждёт очередное самоубийственное задание в тылу врага, я хочу… Хочу… Выйти куда-нибудь в поле, закопать свою форму с эмблемами и гербами Ундагилаша, выбросить жетон и удостоверение лейтенанта, переодеться в обычные джинсы и куртку и пойти наслаждаться жизнью в ближайший городок. Обменять накопленные за годы службы марки на местные деньги, сменить имя и фамилию, может, перекрасить волосы или сделать пластику, найти жильё и зажить нормальной жизнью. Я устала служить фатерляйтеру, устала шпионить и доносить Вирбельвинду, устала корчить из себя псевдопатриотку и сторонницу истребления всех зверорас Сикца.

— А как же твои грандиозные планы дослужиться до оберсткорпсляйтера СС, стать министром пропаганды Ундагилаша и беспрепятственно собирать компромат на наиболее приближённых к фатерляйтеру личностей, чтобы затем шантажировать их?

— Эти планы уже в прошлом, как и моя слепая вера в правоту радикального национал-демократизма. Я, будучи прожжённой нонконформисткой, открыто презираю вектор, по которому движутся неуёмные амбиции правящей партии, именно поэтому я хочу свалить раньше, чем меня нагонят репрессии, пытки в Гемипо, заключение в концлагерь и сожжение в печи.

— Понимаю, — подслеповато моргая, промолвила Ева Зладек, пока сидящий на плече робот протирал очки хозяйки кусочком ткани. — Хочешь дезертировать, заклеймить себя предательницей и обрушить на себя гнев не только фон Карштайн, но и Вирбельвинда…

— И каков же будет их гнев? Ева, не смеши меня. Гемипо утопает в противоречиях, коррупции и лжи, а без Гемипо правящая партия Ундагилаша во главе с фатерляйтером Вальтером не продержится на своих местах и года. Это понятно каждому, кто ещё не одурманен брехнёй нынешнего министра государственной пропаганды. Содружеству и Трикрестии даже необязательно заключать союзы и объявлять войну Ундагилашу: он сам пожрёт себя изнутри, словно паразит, паразитирующий на самом себе. Я лишь хочу покинуть тонущий корабль раньше всех остальных. Я знаю досье на всех спецагентов Гемипо — спящих, активных, действующих в тылах и на передовой. Вирбельвинд никогда не застанет меня врасплох, если вдруг надумает разыскивать по всему Сикцу. Тем более, я уже знаю, куда податься…

— Куда же? — полюбопытствовала Ева Зладек.

Рыбница открыла очередную пирамиду с оружием и вытащила оттуда «Сплиттерхаммер» — дальнобойную снайперскую самозарядную винтовку с модифицированным телескопическим прицелом, демпферами и сошками. Ласково погладив оружие, рыбница улыбнулась и повернулась к дриаде.

— Сота Альянса, конечно же. Думаю, им будет интересно узнать, что на них начали охоту Штурмштаффель и лично Гретель фон Карштайн. Но перед этим я избавлюсь от своей «группы поддержки» и, конечно же, не забуду оставить прощальный подарок своей начальнице. А потом… Потом я вернусь за тобой. Я вытащу тебя отсюда. Будешь жить и работать в каком-нибудь трикрестийском научно-исследовательском институте на всеобщее благо, а не прозябать здесь, изобретая машины для убийств и пыток.

— Хм… Хорошо, Айя, — с сомнением в голосе ответила Зладек. — Буду ждать твоего возвращения. Удачи тебе.

 

Бескомпромиссная захватническая интервенция Айи

Гауптштурмляйтер Герберт Мюльбауэр никогда не испытывал к Айе каких-либо дружеских или, упаси Боже, романтических чувств. Конечно, капитан нисколько не умалял способности рыбницы к шпионажу, скрытности, а также её умение проводить успешные диверсии, сбор информации и другие операции в тылу врага, требующие, несомненно, куда больше навыков и опыта, чем было у среднестатистического бойца в дивизии «Химмель». Но отношение к Айе мгновенно переменилось, когда Мюльбауэр узнал, что она всё это время работала на личную разведку Сигизмунда Вирбельвинда. А шефа Гемипо Мюльбауэр ненавидел даже больше, чем пресловутых дриад, кентавров, мерфолков и прочих презренных зверорас.

Подумать только: почти полгода непрерывной слежки, а мы, словно слепые котята, не замечали всего этого! — напряжённо думал Герберт, идя по коридорам летающей крепости во внутренний ангар в сопровождении шестерых подчинённых. — Проклятье! Вирбельвинд, почему ты стал такой мерзопакостной паскудой? Что побудило тебя засылать к нам шпионку?

Впрочем, Мюльбауэр знал ответ наперёд: чтобы прибрать к рукам вожделенную летающую крепость — уникальную в своём роде боевую единицу, не имеющую каких-либо аналогов в Сикце в плане высочайшей мобильности, сокрушительной огневой мощи и безупречной охранной системы. А ещё чтобы сместить со своего места его начальницу, Гретель фон Карштайн. Антагонизм гауптрейхсляйтера и гауптбатальонляйтера уже давно стал притчей во языцех в Ставке фатерляйтера и уходил корнями в далёкое прошлое, когда Гретель с гордостью носила титул скарисской графини, в своё удовольствие жила в своём родовом имении на юге Форгезии и наверняка помыслить не могла о военной службе в СС, а Сигизмунд с утра до вечера работал на графских латифундиях, покрываясь потом, навозом и грязью, жил вместе с большой семьёй впроголодь и от отчаяния и безысходности в конце концов добровольцем пошёл в имперскую армию. Будущий шеф Гемипо уже находился на должности корпсляйтера СС, когда в его подчинении неожиданно оказалась бывшая графиня и покровительница фон Карштайн, имение, земли и всю семью которой жестоко уничтожили дриады, якобы глубоко оскорблённые наплевательским отношением женщины к своему родному лесу и его богатствам.

Никто точно не знает, что случилось той роковой ночью в имении Карштайнов. Одни говорили, что особняк, флигели, конюшню, гараж и другие постройки уничтожил приручённый дриадами огнедышащий дракон, а набежавшие из соседнего леса дриады своими силами добили оставшихся в живых, включая семью Гретель. Другие болтали о странных метаморфозах, которые были насланы дриадскими ведьмами: дескать, все постройки на территории усадьбы сначала за несколько часов обветшали, обсыпались и стали походить на многовековые античные памятники, а потом обратились в ядовитую пыль, погубившую весь персонал и хозяев. Третьи же богами клялись, что видели, как имение штурмом взяли сотни тысяч паразитов — комаров, клещей, саранчи, мух и крыс, выпестованных, опять же, неугомонными дриадами. Гретель только руками разводила и яростно фыркала, слушая подобный бред, но продолжала упорно молчать о событиях той кошмарной ночи. Единственное, что она подтверждала — это тот факт, что её родители, родной брат, муж, два сына и дочь были жестоко убиты дриадами прямо у неё на глазах, а сама она была избита до полусмерти и брошена умирать среди их изуродованных трупов. Фатерляйтер в своих выступлениях даже несколько раз приводил в пример трагичную судьбу семьи графини, чтобы подогреть ненависть электората к жестоким дриадам.

Неудивительно, что после тех страшных событий жизнь графини резко повернула в сторону национального радикализма, шовинизма и терроризма по отношению к лесным жительницам. Возможно даже Гретель поклялась самой себе истребить все дриадские народы на территории Сикца в отместку за казнь семьи и уничтожение усадьбы. Благодаря благородной родословной, а также безупречной службе и беспощадностью к представителям зверорас, Гретель очень скоро добралась до должности командира летающей крепости «Чёрная бабочка», и первой её операцией, согласованной лично с фатерляйтером на очередном собрании в столице Ундагилаша, стало уничтожение волшебного леса, где испокон веков жил тот самый дриадский клан, ответственный за беды и несчастья бывшей графини. На весь мир были показаны кадры, снятые многочисленными теледронами и камерами на борту летающей крепости, на которых эта самая летающая крепость заливает напалмом, бомбардирует десятитонными кассетными бомбами и отравляет мощными струями ядовитого газа родной дом для нескольких тысяч древодев. Тогда не помогли дриадам ни древняя магия, ни многочисленные питомцы, ни благословение Матери-Природы, ни помощь соседних кланов, ни призывы многочисленных мировых лидеров остановить «Чёрную бабочку» — все диртаврицы были жестоко убиты или взяты в плен, их деревеньки и стойбища разорены и разрушены, идолы, тотемы и иконы преданы огню, а разветвлённая сеть подземных ходов подорвана и завалена сотнями тонн земли и камней. Гретель действовала осмысленно, методично и организованно, не выдавая ни тени безумной жажды поквитаться с убийцами и разорителями или фанатичного желания выслужиться перед начальством. Все попавшие в плен к полковнику дриады, включая детей и старух, были расстреляны, а видеозапись с их казнями ещё долго гуляла по новостным телеканалам многих государств. Весь мир осуждал кровавую жестокость бывшей графини, и лишь фатерляйтер и его партия выразили Гретель безмерную благодарность за «ещё один шаг к полному очищению Сикца от полузвериных нелюдей». Полковник приобрела всемирную известность, стала persona non grata в десятках стран, включая Трикрестию и Содружество, была объявлена военной преступницей и даже обзавелась наградой за свою голову у многочисленных дриадских кланов. Свершив вендетту, Гретель фон Карштайн окончательно отделалась от тёмного прошлого и полностью посвятила себя службе в СС — и даже начальник в образе бывшего крестьяшки мало заботил графиню, которая после локального дриадского геноцида стала более терпеливой и осмотрительной. Она знала, что Вирбельвинд никогда не смирится с мыслью о том, что единственную в своём роде летающую крепость прибрала к рукам ненавидимая им Гретель фон Карштайн, и всегда была готова защитить своё место.

Ликвидация дриадской угрозы случилась больше шести лет назад — Мюльбауэр, будучи командиром роты огнемётчиков, помнил штурм главной дриадской твердыни, словно он случился вчера. То был триумф его тактического гения: лишь его рота не понесла никаких потерь, хотя постоянно находилась на передовой. Обладая живым умом, авторитетом среди подчинённых и умением молниеносно оценивать ситуацию, капитан без единой потери захватил дриадскую крепость, убил больше сотни вооружённых дриад, включая Оракула и нескольких вольных Теургов, и несметное количество их мерзких тварей, собрал не один десяток нечестивых дриадских артефактов и умудрился тяжело ранить могущественную посланницу Верховной Басилевснианки — Селестианка умерла от болевого шока спустя три часа, невзирая на попытки медиков подлатать её и отправить на допрос в штаб-квартиру Гемипо.

После битвы и награждений Гретель тепло поздравила Мюльбауэра с военным успехом, и с тех пор капитан находился у неё в фаворитах. И, как фавориту, Герберту часто доставались особо пикантные задания, выполнение и успех которых необходимо было держать в строгой тайне. Сейчас, похоже, настало время для очередного такого задания.

— Все на борт! По местам! — скомандовал капитан, и его подчинённые, нагруженные ящиками с боеприпасами, оружием, обмундированием и сухими пайками, поспешили занять места на транспортной канонерке «Оцелот». — Руди, что с роботами? Робототехническая рота выдаст нам хотя бы парочку?

— Да, я уже распорядился погрузить их на борт! — крикнул с борта старший робототехник, названный Руди.

— Ирма, ты прикомандирована ко мне? — обратился Мюльбауэр к подошедшей девушке с погонами хорденляйтера СС.

— Э-э, так точно, герр гауптштурмляйтер. Всегда интересно понаблюдать за опытными бойцами, — девушка до конца застегнула молнию плотно обтягивающего тело спецкостюма и натянула на руки «чародейские» перчатки — девайс, позволяющей молодой магичке на аппаратном уровне следить за порциями выделяемой Силы, ибо в пылу бешеного сражения очень легко взбудораженному человеческому разуму позабыть о всяких нормах, рамках и границах возможного. «Отсутствие чувства меры может подвести меня в критический момент, но вот тщательно настроенная аппаратура не подведёт никогда!» — любила повторять чародейка-новичок.

— Солярка, перевязочные пакеты, сухпайки, эхолоты, спальные мешки, — морщил лоб и загибал пальцы Герберт, — миноискатель, комплекты химической и биологической защиты, фонари… Ирму взял, Руди взял, Эгмонта тоже не забыл… Вроде всё. Осталось дождаться рыбницу — и можно лететь.

* * *

Пока Гретель грела уши в радиорубке, Айя пробралась в её личные апартаменты и оставила прощальный подарок в виде осколочной мины за картиной в тяжёлой раме. Рыбница прекрасно знала свою начальницу: за полгода службы при ней она изучила её досконально. Как и, впрочем, Вирбельвинд. Не счесть, сколько плёнки потратила Айя, отправляя шефу Гемипо магнитокассеты со своими донесениями касательно гауптбатальонляйтера и её жизни. Хобби, увлечения, распорядок дня, любимые книги, любимая музыка, любимые блюда… Вирбельвинд очень хотел найти что-нибудь компрометирующее на ненавистного полковника и, как ни странно, находил много чего. Всё это он старательно накапливал и хранил в личном сейфе — рядом с компроматом на многих других видных политических, военных и религиозных деятелей Ундагилаша, который ему любезно предоставляли бойцы невидимого фронта типа Айи.

Рыбница, закончив минировать творение знаменитого столичного художника Вольфа Антрупа, как бы невзначай сдвинула картину набок, тем самым внеся сумятицу в идеально проработанный интерьер комнаты. Рыбница знала, что её начальница никогда не упустит возможности порадовать внутреннего педанта, поэтому специально устроила так, что при попытке поправить криво висящую картину выдёргивалась боевая чека взрывателя, а незадачливый аккуратист оказывался поражён многочисленными осколками лёгкого алюминиевого корпуса. Нет, Айя вовсе не хотела убивать Гретель: Вирбельвинд бы не пережил гибель своей «заклятой подруги»; но вот попортить холёную мордашку самодовольной «недографини» рыбница была совсем не прочь.

— У кого-то будет незабываемый вечер, — довольно промурлыкала Айя.

В последний раз проверив механизм детонации мины, довольная как сытый мамонт лейтенант бесшумно выскользнула из апартаментов начальницы и отправилась в ангар, где её ждал Мюльбауэр.

— Герберт, на кой хер ты взял с собой целую толпу своих троглодитов? — недовольно промолвила рыбница, поправляя лямку висящего за спиной «Сплиттерхаммера».

— Фрау унтерштурмляйтер, ваша манера речи оставляет желать лучшего. Потрудитесь, пожалуйста, впредь соблюдать воинскую субординацию и правила обращения к начальнику, установленные уставом СС и Ваффенгевера, — мрачно промолвил капитан, чем очень развеселил разнузданную рыбницу.

— А-а, ты как был страшно унылым занудой, так им и остался, — хохотнула лейтенант. — Воистину, могут измениться очертания материков и расположение полюсов, но Мюльбауэр до конца времён так и будет ворчливым и недовольным жизнью репейником.

— Мы ещё даже не покинули «Чёрную бабочку», а ты уже играешь симфонию на моих нервах, — шутливо упрекнул рыбницу остывший капитан. — Ты спрашиваешь, зачем нам столько людей? Два санитара, два пулемётчика, химик-дозиметрист, минёр, разведчик, боевой чародей, три автоматчика, снайпер, наводчик, робототехник, инженер, пилот, я — командир группы поддержки — и мой заместитель. Ещё два исследовательских дрона с модификацией под вооружение и робот-охранник. Стандартный отряд, предназначенный как для разведки, так и для боя. Ещё вопросы есть?

— Вопросов нет. Знаешь, я тут изучила карту Святородного архипелага… Для дизель-эсминца, на котором плывёт Сота Альянса, конечной точкой маршрута будет крупный город-порт Турец — я уверена в этом на все сто процентов. И я подыскала отличное место, где твоей группе поддержки можно будет разбить лагерь и спокойно дожидаться моего прихода.

— И что за место?

— Еликанские острова, конечно же! Это — крайняя южная точка архипелага, необитаемая и находящаяся в более чем километре от ближайшего крупного имперского острова. Тихое, спокойное место — там нет ни метеорологических станций, ни поселений аборигенов, ни курортных зон, ни лабораторий ОТАН. Крутые обрывистые клифы позволят следить за Коралловым морем и островами по соседству, а лесные заросли укроют наших людей от любопытных глаз. Идеальный выбор для лагеря!

— Айя, про Еликанские острова много чего недоброго болтают. Ты разве не в курсе, что в её окрестностях давным-давно упала странная зелёная комета, за короткие сроки странным образом изменившая тамошнюю флору и фауну? Я изучал фото- и видеоматериалы, отснятые нашими поисковыми командами и случайными авантюристами. Все они в один голос утверждают, что на тех клочках суши творятся какие-то странные вещи, а сами люди словно бы нутром чувствуют близость чего-то неведомого, далёкого и чуждого нашему миру.

— Херня это всё, — улыбнулась лейтенант и панибратски похлопала мужчину по плечу. — Если комета действительно упала в море, то её почти сразу же спиздили вездесущие мерфолки. Ну а если на Еликанских островах действительно живёт какая-нибудь жуткая инопланетная тварь, то мы обязательно поймаем её и станем всемирно известными! Ну, чего рот разинул? Полетели, нечего ждать! Раньше начнём — раньше закончим и вернёмся домой!

— Айя… Неужели нет другого места для высадки? Какая разница, где мы разобьём лагерь, если ты всё равно поплывёшь навстречу дизель-эсминцу и встретишься с ним посреди глубокого моря?

— Разница принципиальная, — нервно отрезала рыбница. — Хоть ты и повыше меня званием, герр гауптштурмляйтер, но в данный момент командуя здесь я. И я приняла решение: мы отправляемся на Еликанские острова. Если ты и твои люди срутся в портки от одной мысли о непонятной хреновине с неба, то мне лучше бы поискать другое сопровождение… Или вообще отказаться от него. А ты оставайся тут — с взысканием и выговором за отказ выполнять приказ.

Мюльбауэр угрюмо промолчал: в мыслях он уже не один раз собственными руками придушил эту хамоватую выскочку.

Будет по-твоему, сучья мразота, — подумал Герберт, поднимаясь на «Оцелота» вслед за Айей. — Моё терпение безгранично, а вот твой срок жизни стремительно приближается к концу. Я лично всажу тебе пулю в затылок по возвращении с задания.

Никто, кроме Мюльбауэра, не знал об участи, которую заготовила для предательницы Гретель: Герберт после недолгих раздумий решил, что не станет посвящать своих подчинённых в планы Карштайн и сделает всё самостоятельно. Айя слыла хорошим бойцом, непревзойдённым шпионом и отменным стрелком, плюс ко всему обладала природными способностями к высокой регенерации организма и большой живучестью, однако Мюльбауэр был уверен, что даже эта «бессмертная» рыбница не выживет после выстрела из крупнокалиберного противотанкового ружья в голову в упор — особенно если он будет стрелять в спину, в момент, когда Айя этого совсем не ждёт.

* * *

Мигнув на прощание забортными огнями, канонерка вылетела из ангара под крики регулировщика. Машина быстро летела на юг, навстречу дизель-эсминцу «Новак», который наверняка уже покинул эльфийский порт и сейчас двигался в Трикрестию. Двигаясь на минимально допустимой высоте, манёвренная и юркая канонерка преодолела густой лесистый массив и долину озёр, вспугнула мирно пасущуюся на песчаном берегу Кораллового моря водяную мантикору и, выжав максимум из форсированного движка, повернула на запад. Впереди, по крайней мере, полчаса полёта над большой водой и игры в прятки с трикрестийскими патрульными катерами и вертолётами.

На подлёте к островам за канонеркой увязался маломощный разведывательный дрон трикрестийцев, но его живо сбили из бортового зенитного пулемёта.

Время приближалось к полудню, и Еликанские острова, утопающие в хвойной зелени лесов, выглядели миролюбиво и умиротворённо. Никаких признаков наличия каких-либо угроз из потустороннего мира или инопланетных чудовищ не выявлялось. Работающие на холостых оборотах двигатели канонерки тихо гудели, заставляя внутренности машины ощутимо вибрировать, пока пилот-оператор при помощи забортных камер подыскивал подходящее место для посадки.

Решено было обустроиться на живописной прогалине на северо-востоке самого крупного из крошечной плеяды островков, поближе к скалистым обрывистым клифам и источнику пресной воды. Не успел ещё приземлившийся «Оцелот» заглушить двигатели, как солдаты принялись возводить палатки, назначать караулы и дежурства, собирать роботов и настраивать выносную аппаратуру.

— Конечно, днём здесь неопасно, — ворчала Ирма, которая с разведёнными в стороны руками и растопыренными пальцами расхаживала по ближайшей чащобе и сканировала местность на наличие враждебных чар и постороннего присутствия; вокруг её нервически подрагивающих кистей призрачным светом сияли магические сферы с вырисованными на поверхностях непонятными символами. — А ночью, когда весь остров сияет странным зелёным светом? Все знают, что здесь, на этих островах, затаилось непонятное, недоступное для нашего скудного человечьего разума Существо, прибывшее из самых глубин чёрного Космоса.

— Как же вы заебали меня, проклятые нытики! — вздохнула идущая по пятам чародейки Айя. — Существо с далёких звёзд, тоже мне! И, попрошу заметить, это не я венец скептицизма, как сказал Йозеф, — это вы впечатлительные детишки, наслушавшиеся домыслов и легенд! Я вот, например, ни капельки не ощущаю присутствие рядом какой-либо неведомой твари из Космоса, хотя моему инстинкту самосохранения позавидовали бы многие хищники из животного и растительного мира.

— Я тоже не ощущаю, — призналась девушка, и цвет её магических сфер из тёмно-зелёного плавно перетёк в бледно-алый. — Но, знаете ли, фрау унтерштурмляйтер, всё равно я чувствую какой-то непонятный страх перед этими безмолвными, угрюмыми островами. Не хочу приукрашивать речь метафорами, но мне кажется, что эти кусочки суши что-то скрывают глубоко внутри себя. Что-то нехорошее, злое, чуждое нам, нашему миру. И логично предположить, что наши привыкшие к местным реалиям организмы по-иному реагируют на присутствие звёздного пришельца. Нет ощущения привычного страха, но есть нечто иное, не менее тревожное, повергающее разум в панику. А?

— Тебе лучше отвлечься и немного передохнуть после полёта, — настоятельно посоветовала Айя, трогая чародейку за плечо. — Заканчивай сканирование: нет здесь ничего опасного. Обычный остров, обычное море, обычный лес, обычные деревья…

— С момента приземления я не слышала ни одной птицы, не видела ни одно животное, ни насекомое. Да что там — здесь даже ветра нет, а шум океанских волн заглушается непроходимым лесом. Если отсеять шумы, издаваемые нашими ребятами, останется только… Абсолютная тишина, вакуум, давящий на слух, отупевший от постоянного гула на «Чёрной бабочке». И в этой звенящей тишине, если хорошенько прислушаться, если обострить свой слух психомагическими миазмами… То можно услышать тихое, невнятное бормотание, доносящееся будто бы откуда-то из недр земли…

— Ирма, иди и отдохни! — громче повторила рыбница, и перепугавшаяся с начальственного тона Айи девушка поспешила убежать в лагерь.

После побега магички лейтенант вытащила из подсумка пачку сигарет, вытянула одну зубами и закурила.

— Если ты, чудовище внеземное, действительно существуешь… То будь так любезно — избавь меня от общества этих надоедливых вшей! — с улыбкой прошептала рыбница, стряхивая пепел на землю. — А то, глядишь, они и тебя врагом гуманоидного народа нарекут и откроют сезон охоты! Эх…

* * *

С наступление вечера рыбница решила совершить небольшое плавание в прибрежных водах, чтобы лично поискать какие-нибудь таинственные аномалии или признаки присутствия чего-то потустороннего. Согласовав все свои планы с Мюльбауэром, который с наступлением темноты стал более настороженным и даже в какой-то степени пугливым, Айя напялила на себя обтягивающий защитный костюм, захватила штык-нож, подводный пистолет с глушителем и водонепроницаемую радиогарнитуру и побежала на запад, туда, где берег был не таким крутым и обрывистым. Море на той стороне острова казалось спокойным, и периодически накатывающие волны ласково омывали разноцветную гальку.

— Наконец-то большое плавание, — довольно промурлыкала рыбница, заходя в воду.

Погрузившись с головой, девушка быстро поплыла вдоль прибрежной полосы. Поскольку рыбники считались полноценными земноводными существами, они одинаково комфортно чувствовали себя как на суше, так и в воде, что разительно отличало их и от сухопутных народов типа людей и эльфов, так и сугубо водных — мерфолков, ящеролюдов, сирен.

После получасового изучения прибрежной акватории Айя сделала вывод, что с ней действительно происходит что-то не то: во-первых, за всё плавание девушка не заметила ни одного морского жителя, будь то рыбы, креветки, устрицы, водоросли или губки; даже планктон сюда, похоже, не заносили морские течения; во-вторых, то там, то здесь рыбница встречала россыпи непонятных бледно-зелёных кристаллов, свечение которых было заметно невооружённым глазом на достаточной глубине. Попытки их исследовать оказались мало результативными: Айя несколько раз пыталась отколоть пару крупных кристаллов сначала руками, потом при помощи штык-ножа и выстрелов из пистолета. Ничего вышло, кристаллические наросты казались неразрушимыми. Кроме того, когда Айя остервенело лупила кристаллы штыком и царапала ногтями, они принимались мигать яркими зелёными вспышками и, как казалось рыбнице, эти мигания были осмысленны и являли собой какой-то непонятный сигнал, посылаемый неизвестно кому. Какое-то странное, гложущее разум чувство заставило Айю оставить в покое кристальные наросты, и она поплыла дальше, в южную часть крошечного скалистого архипелага.

Чертовщина какая-то ей-богу, — думала девушка, ловко лавируя между скалистыми глыбами, из которых было сложено морское дно вблизи берега. — Ничего живого, только эта зелёная мигающая дрянь. Надо бы быть внимательнее, авось действительно найду что-нибудь странное.

Исследуя грубые, голые подводные скалы, обладающая превосходным зрением Айя очень скоро наткнулась на странные параллельные борозды, отчётливо виднеющиеся на поверхности некоторых горных пород. Они были узкие и неглубокие; иногда попадались парами, иногда вчетвером или впятером, но всегда оставались параллельными друг другу. Могли неожиданно обрываться — и столь же неожиданно начинаться уже на соседнем куске скал. Айя так увлеклась изучением странных линий, что не заметила, как наступила ночь, и Еликанские острова накрыла чёрная мгла. После очередного всплытия за истощёнными запасами кислорода рыбница снова возвратилась к бороздам и увидела, что они стали слабо светиться зеленоватым светом. Не придумав ничего лучше, Айя и их принялась ковырять заточенным штыком.

Десятиминутные попытки добраться до источника свечения успехом не увенчались: казалось, сами куски скал состоят из этого твёрдого зелёного вещества и лишь снаружи покрыты тонким слоем обычной горной породы. Отыскав более-менее подъёмный кусок странного камня, Айя вытащила его на берег и в блеклом свете карманного фонарика принялась неистово долбить штык-ножом. Удивительно, но на суше камень оказался более хрупким, чем в воде, и поэтому рыбнице не составило труда расколоть его на несколько неровных кусков.

— Это не изумруд. И не хризолит. И не турмалин. И не малахит, хотя узоры красивые, — принялась вслух рассуждать Айя, рассматривая осколок камня. — Какой-то неизвестный мне минерал, который в довесок ещё и светится в темноте. Так? Так!

Желая подтвердить свои же слова, рыбница выключила фонарик и увидела, что лежащие на гальке камни не только светятся, но и резонируют едва видимыми колебаниями, из-за которых пространство вокруг них удивительным образом искажалось и пульсировало. Айя на всякий случай протёрла глаза, посчитав, что это галлюцинации из-за попавшей в них солёной морской воды, но нет, камень в её руке продолжал излучать странную ауру.

— Напоминает резонирующие камеры, которые я давным-давно видела в музее чародейства и магии, — пробурчала девушка, щуря глаза и напрягая зрение. — Вдруг это тоже какой-нибудь магический артефакт? Надо будет поспрашивать у Ирмы!

Собрав осколки, рыбница решила свернуть свою исследовательскую деятельность и поспешила обратно в лагерь.

* * *

— С тех пор, как мы сюда прибыли, меня не покидает чувство, будто бы я падаю куда-то и вот-вот разобьюсь, — шёпотом призналась начинающая чародейка Айе, когда та отыскала её в одной из палаток. — Это очень пугает, и я никак не могу успокоиться. Даже инъекции седативных препаратов не помогают избавиться от неприятных ощущений. Я вам говорю: здесь, на этом чёртовом острове, творится что-то дьявольское, что-то противоестественное! Остальные едва ли замечают это, но я чародейка, мой чистый разум подвержен всяческим психическим вихрям и посторонним эманациям! Где-то здесь находится мощный магический источник, и природа его происхождения очень, ну очень чужеродная. Подобной природой обладают Чёрные Разломы, которые возникают в местах падения метеоритов. Но это… Это что-то совершенно иное. Источник этой непонятной природы движется, наматывает круги вокруг меня, исчезает и появляется то там, то здесь.

— Может быть, это поможет тебе разгадать загадку? — Айя вытряхнула из подсумка расколотый на части зелёный камень.

Ирма взяла в руки самый большой осколок и поднесла к напряжённому лицу.

— Странная порода, — промолвила девушка, пятернёй зачесывая каштановые волосы назад. — Явно чисто магического происхождения, но я вижу подобное впервые в жизни. Это не продукт трансмутации руды или минералов, не результат неудачных опытов с философским камнем и не конечный этап безумных алхимических опытов. Где вы нашли её?

— В море. Там из таких глыб сложено всё дно. Они огромные и неподъёмные, покрыты светящимися царапинами. Я забрала с собой самый маленький камушек, и на суше он вдруг стал хрупким, как стекло, хотя под водой его невозможно было даже колупнуть штыком.

— Как интересно! — воскликнула магичка. — Покажете это место?

— Я же сказала, что оно на морском дне, в сотне метров от берега. Вряд ли ты туда доберёшься.

— Я — чародейка, я всюду пролезу! — уверенно парировала Ирма. — Всего-то пара заклинаний, и я смогу плавать под водой не хуже вас. Быть может, загадка кроется в этой странной породе, а? Может, это и есть тот самый упавший метеорит? Нужно изучить то место! Вы же… Никуда не спешите?

— В данный момент нет…

— Отлично! Идёмте, покажете мне залежи этого камня!

* * *

— А этот камень… Он излучает чужеродную энергетику? — осторожно спросила рыбница, идя вместе с Ирмой по берегу.

— Несмотря на красочные визуальные эффекты, при контакте с ним я не ощущаю абсолютно ничего. Как если бы я держала в руке палку от дерева или коробок спичек. Даже перламутровый мрамор обладает куда большей психомагической эманацией, чем эта странная порода. Я позже попробую взаимодействовать с ней на более чувствительных психоспектрах. Хотя, если мне удастся добраться до крупных залежей, тамошняя концентрация этой непонятной энергетики будет ощущаться более явно.

— А это… Ты говорила о каком-то магическом источнике, который движется вокруг нас. Он может быть связан с этими зелёными камнями?

— Хм, очень даже может быть. Но, повторюсь, сейчас я не чувствую ничего. Может, этот камень каким-то образом блокирует чужеродное излучение?

Айя только плечами пожала: она не являлась Сосудом и никак не реагировала на психомагические артефакты, какими бы мощными они ни были. Стоило положиться на человека, который с рождения одарён Силой, ибо эти странные камни сто процентов имели какое-то отношение к магии и её составляющим.

Вскоре парочка дошла до места, где Айя изучала вытащенный из моря минерал. Рыбница сказала, что дальше придётся плыть, и Ирма с готовностью зашла в воду. На ней был точно такой же защитный костюм, как и у рыбницы, только из тёмно-серой эластичной ткани, поэтому магичка не стала переодеваться. Вдвоём они добрались до скопища неизвестной породы, и Ирма принялась ползать по их поверхности и скрупулёзно изучать все борозды, сколы и отверстия.

Только сейчас рыбница заметила, что, судя по светящимся точкам, эта порода простиралась намного дальше, уходила куда-то далеко вперёд, в самые глубины Кораллового моря, где царили вечный холод и мрак. Оставив Ирму дальше исследовать находку, Айя захватила побольше воздуха и устремилась вслед за мигающими огоньками. Для придачи себе ускорения она хваталась за выступающие со дна куски породы и с силой отталкивалась от них, постепенно опускаясь всё ниже и ниже.

Айя, вы где? — эхом раздался в голове тревожный голос Ирмы, и рыбница от неожиданности чуть не врезалась в скалу.

Я рядом, — мысленно ответила разведчица, обнимаясь с торчащей из морского дна глыбой. — Что там у тебя?

Эти минеральные отложения… Они прямой стрелой уходят в пучину моря, вы заметили?

Да, я как раз плыву вдоль них, чтобы… Чтобы посмотреть, где они заканчиваются.

И вам не страшно? Вы же можете найти на другом конце то, о чём впоследствии пожалеете! Возвращайтесь лучше назад!

Лучше скажи, ты что-нибудь выяснила интересное?

Ну, я смогла расколоть одну из глыб и внутри нашла множество друз ярко-зелёных переливчатых кристаллов. При контакте с ними у меня начинаются страшные головные боли и полная дезориентация в пространстве — я наглоталась воды и чуть не захлебнулась! Это — чистейшие источники психомагической энергии! Их уникальные сигнатуры не похожи ни на какие другие, даже на сигнатуры Чёрных Разломов! Поразительно! Возвращайтесь скорее назад!

Обязательно, но чуть позже, — Айя резко ускорилась и стала перемещаться мощными рывками от одной скалы к другой: внезапное сильное подводное течение, вырывающееся откуда-то снизу, мешало рыбнице беспрепятственно плыть вперёд.

Борясь с течением, низкой температурой и кромешной темнотой, упрямая рыбница, в конце концов, провалилась в глубокую расщелину, стенки которой, казалось, состояли из полупрозрачных, светящихся мягким зелёным светом кристаллов. Поражённая Айя, зависнув над пропастью, рассматривала невероятно красивую огранку кристаллов, их маслянистые переливы и сверкающие на отполированных гранях блики.

Тут целая бездна этих чёртовых кристаллов! — мысленно вскрикнула девушка. — Маленькие, большие, гигантские, просто огромные… Из-за них здесь светло как днём. Они растут на стенках какой-то воронки, уходящей глубоко вниз. Слышишь меня, Ирма?

Слышу, — подтвердила чародейка, хотя её голос звучал приглушённо и глухо. — Айя, уходите оттуда, там небезопасно!

С чего ты взяла?

Я сейчас стою на берегу и явственно ощущаю, что источник чужеродной магии движется аккурат к вам с востока. Излучение кристаллов и зелёной породы больше не блокируют мои психомагические чувства, и я вновь ощущаю присутствие опасности. В эту минуту как никогда явственно! Возвращайтесь, пока это… Существо не напало на вас!

— Пиздец! — булькнула Айя, выпустив несколько пузырей изо рта.

Подплыв к самой ближней друзе зелёных кристаллов, девушка со всей силы ударила по самому длинному локтем и отколола его: здешние кристаллические наросты неожиданно оказались мягкими и хрупкими. Айя закинула осколок за спину, потуже затянула ремешки портупеи и на всех скоростях бросилась уплывать. Почти сразу же почувствовала, что за ней увязалась какая-то неведомая тварь: само её приближение заставляло кровь леденеть в жилах, а беспокойный разум впадать в панику. Как-то раз Айя обернулась и увидела клубящуюся в темноте водной толщи отвратительную кристаллическо-мясную массу с множеством сверкающих круглых глаз и щупалец, вздымающих тучи песка и ракушек. Разведчица не успела оценить габариты чудовища, но одно было ясно — оно циклопических размеров, и то недоразумение, что за ней гналось, оказалось лишь безобразной головой, насаженной на длинную тонкую шею. Наверняка этих голов было великое множество, просто Айя их не видела из-за темноты.

Больше рыбница не оборачивалась. Неистово работая руками и ногами, она, словно торпеда, живо добралась до берега и бросилась к Ирме, которая сидела на песке и, обхватив согнутые ноги руками, дожидалась лейтенанта.

— Наконец-то! — чародейка вскочила и тут же оказалась сбита с ног рыбницей. — Ай!

Айя резко выхватила пистолет и клинок и встала в боевую позу. Глаза её суматошно бегали по горизонту, выискивая морское чудовище, но оно будто бы сквозь землю провалилось. Наверное, прекратило погоню из-за опасной близости суши.

— Вы видели Существо? — поинтересовалась Ирма, отряхиваясь от песка и гальки.

— Да, видела, — рыбница немного расслабилась и с выдохом облегчения опустила руки. — Какая-то жуткая каша из мяса, хрящей, щупалец и кристаллов. Ну, точно пришелец с далёких звёзд. Даже думать не хочу о том, что было бы, если бы я не оказалась быстрее его.

— Was sollen wir tun? О, нужно предупредить герра Мюльбауэра! Здесь, на этих островах, небезопасно! Надо уходить отсюда как можно скорее!

— Ага… Уходите. А у меня ещё остались кое-какие дела… Кстати, держи, — Айя достала из-за спины осколок зелёного кристалла и вручила его ошалевшей чародейке. — Отколола от гнезда этой твари. Вдруг поможет выяснить, что это такое.

— И вы не опасаетесь, что монстр захочет его вернуть?

— Не-а! Во-первых, монстр живёт под водой и на сушу, судя по всему, не вылезает; во-вторых, это всего лишь крошечная частичка из той бездонной кристаллической пропасти, где он обитает; в-третьих, я хочу знать, что это за неведомая поебень пыталась меня поймать. Это тот самый инопланетянин или же обычная морская тварь, заражённая инопланетной заразой? И это дело я торжественно поручаю тебе! Приказ ясен?

— Так точно, фрау Айя, — Ирма покрутила в руках кристалл и недоумённо пожала плечами: — И как же мне это выяснить? Я военная чародейка, а не учёная-академик…

— Мне насрать, — улыбнулась рыбница и похлопала девушку по плечу. — Хоть в пасть лезь этому чудищу со скальпелем и шприцом! А теперь пойдём к Герберту и настоятельно посоветуем ему убираться отсюда от греха подальше.

* * *

— Зачем вы принесли сюда эту мерзость? — спросил Мюльбауэр, указывая на зелёный светящийся кристалл в руках Ирмы. — Выбросьте его немедленно в море, от греха подальше!

— Но он может дать ответы на многие вопросы, касающиеся этого водяного мистического чудовища, — стала оправдываться Ирма, пряча осколок в наплечную сумку. — Подумайте только, герр гауптштурмляйтер! Возможно, мы сможем раскрыть тайну упавшей кометы и сделать какое-нибудь полезное научное открытие! Неспроста на острове и в прибрежных водах исчезли все животные и насекомые, а люди продолжают вылавливать из воды странные зелёные кристаллы. Нам с вами выпал уникальный в своём роде шанс прикоснуться к иному миру, возможно, иным фундаментальным законам и иной форме жизни! А вы хотите всё это проигнорировать и…

— Я хочу обеспечить безопасность себе и своим людям, хорденляйтер, — Герберт подошёл к девушке и рывком сорвал с неё сумку с кристаллом внутри. — Gib her! Ни одно научное открытие не стоит человеческих жизней, кто бы вам что ни говорил, юная фрау, а посему я сейчас выброшу эту дрянь куда подальше, а потом мы свернём лагерь и переместимся в другое, более безопасное место. Хватит с меня этого проклятого болота и его звёздных обитателей! Пусть с этим подводным монстром разбираются мерфолки, а не мы, жители суши!

— Правильно, Герберт, бери своих ребят и проваливай, лучше всего — обратно на «Чёрную бабочку», — вставила рыбница, чайной ложечкой выковыривая из консервной банки остатки гуляша и жадно поедая их. — Я и без ваших соплей справлюсь с приказом начальства, а потом своими силами доберусь до крепости. Мне ваше общество претит, чего греха таить.

— Исключено, после уничтожения Соты Альянса ты обязуешься вернуться в наш лагерь и отбыть на «Чёрную бабочку» на борту нашей канонерки. Никакой самодеятельности, Айя, иначе…

— Иначе — что? — прошипела рыбница, идя следом за капитаном. — Ты расплачешься и убежишь жаловаться на меня Карштайн?

— Айя, мой тебе совет: не стоит провоцировать меня на конфликт. Я ведь не всегда могу быть таким добрым и вежливым. Поверь, тебе лучше меня в гневе не видеть.

— Аналогично, — фыркнула Айя.

Уже снаружи, спустившись по сходням канонерки на землю, капитан заметил, что необычайно звёздное небо этой ночью было будто бы подсвечено призрачным зелёным сиянием, и это открытие вселило в его душу непонятную, едва ощутимую тревогу.

Проклятое место, точно проклятое, — непроизвольно вздрогнул мужчина, с отвращением держа в руках сумку с кристаллом, излучаемый свет которого был отчётливо виден даже сквозь грубую холщовую ткань. — Надо убираться отсюда как можно скорее!

— Команда «Сбор», живо! — крикнул Мюльбауэр, и тотчас сидящие у костра, принимающие пищу, чистящие оружие, дремавшие в палатках и на спальных мешках солдаты вскочили и выстроились в шеренгу напротив канонерки.

Многие из встали в строй в нательном белье, а робототехник Руди ещё долго пытался найти место, куда спрятать зажатую в запачканном кулаке отвёртку.

— Даю вам десять минут, чтобы погрузить все припасы, палатки и прочую ересь на борт «Оцелота»! Через десять минут вы все стоите на этом же месте в полной экипировке и при оружии! Выполнять! Ирма, сбегай за караульными и вместе идите сюда! И осторожнее! Мне потери личного состава ни к чему!

Солдаты бросились врассыпную и стали разбирать палатки, сворачивать спальники, искать инструменты, торопливо собирать оружие и одеваться. В разгар суматошных сборов из тёмного леса с истошными криками выбежали Ирма и двое караульных с автоматами наперевес.

— Герр гауптштурмляйтер, мы видели чудовище! — завопила напуганная до дрожи в коленях девушка. — Оно идёт сюда, сюда!

— Всем занять полукруговую оборону! — скомандовал Мюльбауэр и одним махом оказался на борту канонерки. — Герман, заводи машину: мы улетаем!

Названный Германом пилот отделился от толпы снующих внизу солдат и, буквально запрыгнув на канонерку, скрылся в её недрах. Быстро подключив отсоединённые аккумуляторные батареи к двигателям, пилот вбежал обратно на верхнюю палубу и краем глаза увидел то самое чудовище.

Оно было высоким, под четыре метра, и казалось худым, как жердь. Поджарая красная кожа, отливавшая желтизной в неистово пляшущем свете костра и фонарей, пульсировала отвратительными набухшими венами и переливалась многочисленными кристаллическими наростами, растущими прямо из пробитой плоти. Неуклюже ступая по земле, кристаллический монстр взмахнул мощной мускулистой рукой, оканчивающейся вросшим прямо в кость и мышцы огромным заточенным кристаллом, и угрожающе зарычал, зашевелил целым клубком мерзких дёргающихся щупалец, растущих на тупорылой морде в районе пасти. Верхняя часть его головы окончательно превратилась в гротескное скопище зелёных кристаллов, и сквозь их тонкие стенки на окружающий мир пялился налитый кровью круглый глаз с вертикальным зрачком.

— Это что ещё за пиздец? — в ужасе выкрикнул один из солдат и открыл огонь по чудовищу из переносного пулемёта.

К нему сразу же присоединились его товарищи, а Ирма, с огромным трудом поборов страх, взлетела в воздух и стала колдовать атакующие заклинания. Пришедшее из леса чудище моментально пришло в ярость, ощутив попавшие в массивное тело пули, и неожиданно для своих габаритов с разбега протаранила наспех возведённые из ящиков баррикады и канонерку тяжёлым кристаллическим наростом на голове. От мощного удара по корпусу машина со скрежетом повалилась набок, а солдаты, стоящие на пути монстра, оказались растоптаны в кровавую кашу и разорваны на куски острыми кристаллами, точно панцирь покрывающими кроваво-красное тело.

Мюльбауэр, не удержавшись, упал на землю, но быстро вскочил и с пистолетом наготове оббежал поваленную канонерку. Едва увернувшись от Руди, которого пришелец наотмашь ударил тупым концом кристаллического клинка и отправил в полёт через всю поляну, Герберт бросился к неработающему двуногому роботу-охраннику и, поколдовав над консолью запуска, включил его. Бездушная бронированная машина, вооружённая дальнобойной картечницей, механизированной рукой-клешнёй и огнемётом, тотчас распознала свою цель, что в данный момент точечным ударом развалила пополам одного из стрелков.

Следующими по велению Мюльбауэра в небо взвились дроны с установленными на борту автоматическими пулемётами. Их было всего двое, но в подобной ситуации даже пара дронов-разведчиков могли бы спасти не одну жизнь.

Шагающий танк выпустил из огнемётной трубки тугую струю пламени, окутавшей монстра, словно тот был обёрнут парафиновой бумагой, смоченной в бензине. Оставшиеся в живых солдаты с криками спрятались за бронёй робота и один за другим принялись забрасывать противника противопехотными, противотанковыми, коррозионными и электрогранатами. Как по команде, открыли бешеную стрельбу два кувыркающихся в воздухе дрона, а Ирма добавила напалмовую бомбардировку, сорвавшуюся с окутанным пламенем рук.

И только Айю нигде не было видно, словно рыбница взяла и испарилась.

— Айя! — крикнул Мюльбауэр, меняя обойму в разряжённом пистолете. — Айя, ёб твою мать! Руди! Ты живой там?

На глазах капитана лежащий на земле тучный робототехник, до этого подававший некие признаки жизни, вдруг конвульсивно задёргался в истерической агонии, и неожиданно его часть тела ниже пояса с кровавым фонтаном и жутким хрустом отделилась от верхней половины и встала на ноги.

— Руди, блядь! — выбитый из колеи кошмарным зрелищем Мюльбауэр направил пистолет на бывшего робототехника и выстрелил.

Он промахнулся; тем временем нижняя половина солдата упала на колени, из района изуродованного кишечника вырвалось четыре щупальца, покрытых острыми, как бритва, кристаллами всё того же переливчатого зелёного оттенка.

— Блядь, блядь, блядь! — запричитал Герберт, возобновив стрельбу.

Он сумел отстрелить два мерзко извивающихся щупальца, но тут затвор пистолета предательски щёлкнул и выстрела не последовало: кончились патроны. Отступивший назад Мюльбауэр вынул новый магазин из кармана кителя и ловко вогнал его в рукоятку, после чего передёрнул затвор и… Резко кувыркнулся в сторону, потому что новорождённый монстр выбросил вперёд оставшиеся щупальца и попытался разрубить гауптштурмляйтера пополам. Однако Мюльбауэра этот манёвр не спас: чудовище обладало реакцией мангуста, и уже через доли секунд похожее на шипастую палицу окончание щупальца с силой опустилось на грудь капитану, пробив грудную клетку и размозжив лёгкие и сердце. Герберт в последний раз охнул, и его голову раскололо подоспевшее второе щупальце.

Солдаты, прятавшиеся за роботом, внезапно стали один за другим ощущать клокочущую в груди боль, от которой разрывало лёгкие и туманило разум. Бросив оружие, они упали на землю и принялись кататься по ней, хрипеть, харкать чёрной кровью и закатывать глаза. С диким криком первого солдата разорвало напополам, и его нижняя часть зажила самостоятельной жизнью, породив на свет скопление отвратительных кристаллических щупалец. Вскоре все солдаты, включая химика-дозиметриста в защитном комплекте и противогазе, погибли и переродились в кристальных монстров. Спотыкаясь и громко шаркая берцами, они неистово набросились на робота-охранника, который мощным ударом клешни разбил кристаллическую голову пришельцу и вырвал из его глазницы единственный глаз с остатками нервов и сухожилий.

Как раз в это время Айя, благополучная сбежавшая с поля брани вместе со «Сплиттерхаммером», через телескопический прицел наблюдала за разнесённым в клочья лагерем с ветки высокого дерева. Видя ужасающие изменения, которым подверглись живые и мёртвые солдаты от контакта с чудовищем, рыбница всё больше убеждалась в том, что из далёкого Космоса прибыло существо куда более коварное и извращённое, чем банальные большеголовые и пучеглазые гуманоиды, описываемые популярными фантастами на страницах своих второсортных романов.

Зарядив винтовку, Айя устроилась поудобнее и принялась методично истреблять заражённую нечисть. С особым чувством удовлетворения девушка метким выстрелом прикончила Мюльбауэра, чей обезглавленный торс, опутанный кристаллическими щупальцами, яростно бросался на шагохода. Двуногий робот успел сжечь и растоптать несколько монстров, пока их выжившие собратья окончательно не повалили его. Айя только усмехнулась, глядя на то, как устрашающая бронированная махина с некогда разрекламированной на весь мир встроенной системой гироскопов и акселерометров для исключения падения вмиг превратилась в безобидную груду металлолома.

В суматохе боя рыбница также подстрелила обоих дронов, не желая оставлять даже механических свидетелей. Один из них крайне неудачно взорвался рядом с пролетающей Ирмой, и раненная осколками девушка с криком спикировала куда-то в заросли.

— Попался! — торжественно выкрикнула Айя, всадив пулю в последнее чудовище. Разорванное пополам туловище упало в бесформенную груду своих собратьев и застыло в неподвижности.

Наступила тишина, но рыбница продолжала терпеливо сидеть на дереве и наблюдать за кровавой бойней, разыгравшейся посреди живописной прогалины. Поваленный шагоход автоматически отключился, лежащая на боку канонерка зияла дырой в пробитом корпусе, дымящиеся останки дронов ещё сильнее выделялись на фоне кроваво-красных уродливых мертвецов и ярко-зелёных кристаллов.

Айя увидела, как из-за канонерки, пошатываясь, вышел Герман — пилот выжил после мощного удара и даже сумел выбраться, но его страшно рвало кровью. Мужчина, хватая себя за грудь, повалился на четвереньки, и его вновь стошнило. Он что-то пытался кричать, но рыбница даже не пыталась распознать его истошные вопли. Вместо этого она хладнокровно убила Германа выстрелом в голову и стала ждать, превратится ли он в монстра или нет.

Упавший ничком пилот продолжал лежать и не подавать признаков возрождения в образе мерзкого щупальцеобразного монстра. Айя, не спуская глаз с трупа, переместилась на ветку пониже и рискнула закурить:

— Война войной, а перекур по расписанию!

Уже докуривая сигарету, девушка пришла к выводу, что вследствие отсутствия в бою с пришельцем Герман не оказался заражён этим загадочным кристальным вирусом.

— Или это не вирус вовсе? — задавала самой себе вопросы Айя, перезаряжая винтовку. — А что же? Какие-нибудь споры? Выбросы бактерий или мутагенов? Психомагическая аура, окружающая огромную тварь? Что за въедливая напасть способна так быстро видоизменять живое существо? Ну, точно какая-то космическая залупа! И каким только чудом я ещё осталась жива? Вдруг на рыбников оно не действует? Надо проверить!

Убедившись, что опасность миновала и все неприятели как с одной стороны, так и с другой благополучно погибли, рыбница спрыгнула с дерева и припустилась в лагерь. Старательно обходя забрызганные кровью и мерзкой воняющей сукровицей трупы в рваной военной форме, девушка приблизилась к кристальному монстру, мельком оглядела его и обнаружила на его спине, между вырывающимися из порченой плоти зелёными кристаллами, короткие хрящевые трубки с жёлто-серым налётом на продолговатых бородавчатых головках. Рыбница аккуратно подцепила частички налёта найденной в сумке медика ватой и спрятала её в стеклянную колбу.

— Вдруг пригодится! — Айя также взяла образец крови, кусочек кристалла и лоскуток кожи. Всё это сложила в один из подсумков и отправилась исследовать местность дальше.

Она самым тщательным образом осмотрела мёртвые останки своих недавних союзников, потыкала палкой в щетинившиеся кристальными лезвиями витые щупальца и только подивилась тому, как быстро подобные мутации смогли произойти с живыми организмами. Понадобилось максимум минут десять, чтобы из взрослых здоровых мужчин сделать ходячих мертвецов.

— Даже противогаз и защитный комплект не помогли, — констатировала рыбница, рассматривая разорванный надвое труп химика-дозиметриста. — Чертовщина какая-то! А каким путём происходит заражение? Воздушно-капельным, через поры на коже или, не дай боги, достаточно зрительного контакта? Сраная мистика!

В последнюю очередь лейтенант заглянула в опрокинутую канонерку. Забрав оттуда сухпаёк, переносную рацию и аварийный маяк, она выбралась наружу и отправилась на поиски Ирмы, которая упала где-то севернее прогалины.

— Ирма! — звала чародейку рыбница, заглядывая под каждый куст. — Ты где?

Получасовые поиски в зарослях можжевельника, снежноягодника, орешника и хвои увенчались успехом: Айя отыскала хорденляйтера сидящей у подножия старой ели. Раскинув тонкие руки в стороны и уронив голову набок, магичка не подвала признаков жизни.

Рыбница подошла ближе и села на корточки перед девушкой. Её закрывающая лицо маска и защитный костюм выше пояса лоснились от сажи и были покрыты трещинами и царапинами, каштановые волосы опалились и тоже почернели. Айя осторожно сняла личину и убедилась, что лицо не пострадало. Тоже можно было сказать про грудь, плечи, торс и шею, надёжно укрытые лёгким гибким сплавом защитного костюма.

— Ирма! — лейтенант потрясла девушку за плечи, и та приоткрыла заплывшие слезами глаза.

— Фрау унтер… Штурмляйтер… Где остальные?

— Погибли.

— А как же… Монстр?

— Мы отправили его обратно на звёзды.

— Это он преследовал вас под водой?

— Нет… Не он. Это что-то другое. Не менее кровожадное и опасное.

Ирма при помощи Айи встала на ноги и отряхнулась.

— Что же нам теперь делать? — чуть не плача, прошептала молодая чародейка. — Все мертвы!.. И Герман, и Руди, и Герберт, и Рудольф…

— Не время опускать руки! Вот, держи! — лейтенант вручила подчинённой аварийный маяк, радиостанцию и сухпаёк. — Включи маяк и жди помощи со «Шварце Шметтерлинг»! За тобой через пару часов прибудут спасатели и заберут тебя. Рацию используй для связи с ними, а сухпай ешь, чтобы не умереть с голоду! Прощай…

— Постойте! — взвыла Ирма, прижимая к груди похожий на сложенный зонтик аварийный маяк. — Куда вы, фрау Айя? Не бросайте меня здесь, вдруг монстры вернутся!

— Я отправляюсь за Сотой Альянса, Ирма, и мне некогда нянчиться с тобой. Включи маяк и жди, попутно поедая консервы и повидло. Скажешь всем, что это ты грохнула ту здоровенную тварь. Медальку дадут, офицерское звание, ещё чего-нибудь. А у меня дела и поважнее есть. Всё, бывай.

— Фрау Айя! — истошно завопила девушка. — Постойте же! Не уходите! Я… Я умоляю вас! Мне страшно здесь одной! Моя голова гудит оттого, что где-то совсем рядом рыскает нечто ужасающее! Оно пытается общаться со мной на жуткой пародии на наш с вами язык! Я не сумасшедшая, нет! Стойте!

— Да чтоб тебя! — рыбница развернулась и подошла к Ирме. — Послушай, девочка, успокойся. Слышишь меня? Это всего лишь галлюцинации, никто с тобой не разговаривает. Ты просто головой слишком сильно ударилась, когда упала. Жди спасательную команду и думай о чём-нибудь позитивном! Выбрось из головы монстров, чудовищ, инопланетян и иже с ними!

Но Ирма и не думала успокаиваться. Дрожащими руками она потянулась к Айе, и рыбнице пришлось обнять девушку.

— Как вы можете быть такой спокойной? — всхлипывая, прошептала чародейка. — На наших глазах погибло столько людей… Их убил не дикий зверь, не партизан и не солдат, а… А… Какая-то жуткая тварь из чёрной космической бездны, сама сущность которой противоестествена нашей, земной природе. Вы уговариваете меня успокоиться… Но вы не ощущаете и толики того, что сейчас ощущаю я. Я чувствую… Самый настоящий первобытный ужас. Такой ужас испытывали наши далёкие предки, когда видели молнию и слышали гром. Они не могли описать их словами, не могли понять своим ограниченным разумом, и потому боялись… И со мной сейчас происходит то же самое. Я чувствую себя жалким ничтожеством по сравнению с иным разумом, ибо он без каких-либо преград доминирует надо мной. Не бросайте меня, пожалуйста! Оно придёт за мной, обязательно придёт!

— Ладно, ладно, горе горемычное, — Айя отобрала у Ирмы маяк и сама включила его, после чего воткнула в землю и уселась на валежник неподалёку. — Так уж и быть, передам тебя на руки спасателям, а потом уже отправлюсь за Сотой Альянса.

* * *

— Ich glaube, ich habe etwas gehört… Наконец-то! — Ирма бросила палку в догорающий костёр и резко выпрямилась: она услышала приближающийся рокот двигателей спасательной канонерки. — Они пришли за нами, они нас спасут!

— А теперь взлетай и догоняй её, — промолвила Айя. — Я с тобой не пойду. Расскажи, что тут произошло и предупреди всех о подстерегающей в здешних водах опасности. Пусть держатся от этих островов подальше… Ну или попросту разнесут их ракетами и бомбами. А я ухожу. Прощай, Ирма.

Чародейка, мигом убрав счастливую улыбку с лица, угрюмо наблюдала за тем, как лейтенант, бросив недокуренную сигарету, бесшумно скрылась в ближайших зарослях.

Всё пошло одновременно и по плану, и не по плану, — криво усмехнулась про себя рыбница, руками раздвигая попадающиеся на пути ветки и кустарники. — Не знаю, что и думать… Лучше буду дальше жить так, как жила, не вспоминая ни пришельцев, ни чудовищ, ни мутантов. Всё, у меня отныне жизнь началась с чистого листа! Нет больше прежней Айи, служащей в СС, есть новая, только что переродившаяся Айя, дружелюбная и толерантная! К чёрту этих безмозглых фанатиков! Вот вытащу Зладек — и тогда окончательно распрощаюсь с Ундагилашем и Ваффенгевером! Никто не посмеет встать на пути к моему счастью!

По пути к берегу рыбница в последний раз заглянула в лагерь и прихватила с собой осколок злополучного кристалла. Будучи абсолютно уверенной в том, что данная находка никоим образом не спровоцировала кристальных монстров, девушка пошла дальше. Она слышала тарахтение маломощной канонерки, что с включёнными прожекторами летала над лесом и, видимо, выискивала останки лагеря или Айю, но вскоре звуки пропали; зато на посвежевший, смоченный предутренней росой лес неожиданно опустился густой и плотный туман. Видимость упала настолько, что Айя-Ей-Йя вынуждена была замедлиться и осторожнее выбирать маршрут, чтобы не провалиться в какую-нибудь топкую мочажину или крутой овражек.

Да ёбаный в рот! — с щемящим сердцем подумала лейтенант, нечаянно наступив на грибы-хлопушки. — Я выберусь из этой задницы когда-нибудь или нет?

По мере приближения к берегу Айя исподволь начинала ощущать подступающую к горлу тошноту, а сердце в груди принялось неистово колотиться. Ощущая опутывающий внутренности непонятный страх и борясь с подскочившим артериальным давлением, девушка вышла на опушку леса и в голубовато-белом сиянии тумана увидела растущие на берегу непонятные хитиновые столбы, отдалённо напоминающие…

— О Господи! — выдохнула Айя, подняв глаза и увидев, что этими столбами были длинные ноги невероятно огромного чудовища, который своим массивным сегментным телом закрыл всё небо.

Неторопливо переставляя исполинские ноги, чудище шло вглубь острова. С его брюха, покрытого мерзкими извивающимися щупальцами с сияющими там и сям кристальными вкраплениями, потоками стекала ледяная морская вода, а укрытое прочным гранёным панцирем туловище при ходьбе то распадалось на отдельные сегменты, то сливалось в единый кристаллический монолит. При этом растущие из панциря ярко-зелёные кристаллы постоянно видоизменялись и проецировали на своих сияющих гранях странные, тошнотворные образы, от которых рассудок принимался биться в истерическом припадке. Весь состоящий из устрашающих, непривычных человеческому глазу метаморфоз, монстр с режущим слух рычанием окунулся в густое туманное марево и пропал из вида.

На всякий случай перекрестившись и вколов успокоительное, Айя поспешила уплыть подальше от проклятых островов. Ни за какие сокровища мира она больше не посетит их — такова была данная ею клятва. Впереди намечалось большое плавание и поиск дизель-эсминца «Новак» посреди огромного океана.

 

Страсти чародейские

Элизабет сдунула упавшую на глаз прядку волос и снова углубилась в чтение. Удрализка, после полуторачасовых попыток обустроить предоставленную ей каюту на дизель-эсминце по своему вкусу, осталась удовлетворена результатом и решила, что к долгому плаванию она готова. Вместе с ней в каюте также жили Аврора и Виолетта, которые в данный момент о чём-то тихо разговаривали.

— Ты обучаешь девочку кибернетической магии? — обратилась к Элизабет дриада, послушав некоторые откровения Авроры.

— Аврора всё называет это «кибернетической магией»? — чародейка взглянула на покрасневшую девочку поверх сползших на кончик носа очков и усмехнулась. — То, чему я обучаю Аврору, действительно можно назвать «кибермагией», но только если это недоразумение вылетит из уст полного профана, ничего не понимающего в психомагии. Аврора изучает такие дисциплины, как криптомагия, электротехмантия, матмехмантия, хакеромантия, машинно-зависимое чародейство и основы внедрения в автоматизированные системы обработки информации и управления.

— Точно! — поддакнула Аврора, сидя на стуле и беззаботно болтая ногами. — Лиза говорит, что я смогу на расстоянии управлять любой техникой — видеокамерой, тостером, радиостанцией, электрогенератором, даже роботами и шагающими танками! Они будут повиноваться всем моим приказам, будто я — их хозяйка! Лиза сказала, что на моём личном примере она докажет всему миру о гибкости магического ремесла, способного охватить любые современные разработки и открытия!

— Как вариант, — с улыбкой добавила удрализка. — Аврора проявляет большой талант к… «Кибермагии». Молодая чародейка вроде неё сможет в будущем стать профессиональным техномантом, не то что мы с тобой, Виолетта! Мы, подруга, слишком стары и дряхлы для таких передовых наук, наша участь — довольствоваться классическими фундаментальными психомагическими науками типа стихийной, иллюзионистской, колдовской, оккультной, белой…

— А разве для изучения техномантии не нужно иметь большой опыт в вычислительной математике, математической физике и прочих прикладных науках, доступных для понимания только, кхм… Достаточно взрослым девушкам?

— В подавляющем случае — безусловно, но Сосуды, будучи носителями могущественной Силы, кардинально отличаются от Пустышек в плане разума, мышления и подходов к обучению чему-то новому. Тебе невдомёк, Виолетта, потому что ты всю жизнь прожила среди дриад, от природы владеющих Силой. Ты никогда долго не контактировала с социумом, который на девяносто девять процентов состоит из Пустышек. Только пожив в нём, я в своё время поняла, как кардинально от них отличаются Сосуды. Я даже написала статью, где в течение полугода проводила сравнительный анализ двух социальных групп — Пустышек и Сосудов. Помнится, меня критиковали за то, что я называла эльфов без Силы Пустышками; читателям показалось это довольно-таки обидным прозвищем. Тем не менее, я внесла свою лепту в изучение психологии Сосудов и Пустышек.

Аврора действительно ещё слишком юная и необразованная, чтобы с места в карьер изучать дисциплины, которые преподаются на последних курсах в университетах и академиях. Но благодаря развитому психомагическому мышлению девочка может полностью абстрагироваться от скучной теории и полностью окунуться в практическую составляющую. Обычный эльф не может разговаривать на машинном языке — он взаимодействует с техникой посредством машинно-зависимых языков, интерфейса, среды программирования и прочего, и прочего. Аврора же напрямую общается с любой машиной — для этого ей достаточно внедрить своё сознание в центральный процессор или электронную схему в зависимости от сложности техники. Никакие современные системы аутентификации, криптоалгоритмы, антивирусы и проверки электронных цифровых подписей не остановят Аврору, а это, я скажу тебе, дискредитирует все доступные на данный момент способы защиты информации и виртуальной собственности. Пустышки завопят: «Колдовство, магия, сжечь ведьму!», а я лишний раз докажу скептичной общественности, что Сила обладает безграничным могуществом и что ей подвластны не только стихии, разум и плоть, но и бездушные машиномункулы и виртуальная реальность, созданные эльфами и людьми.

— Очень интересно, — задумчиво промычала Виолетта. — Ну, я всё равно ничего не понимаю в технике и компьютерах, поэтому не стану ни опровергать, ни поддерживать эту теорию. Но я бы посмотрела, как Аврора на практике применяет свои способности.

— Крошка, будь так любезна, покажи нашей любопытной подруге, что ты можешь, — Элизабет кивнула в сторону автоматических дверей с электроприводом и датчиками движения.

Аврора с готовностью спрыгнула со стула и подбежала к двери. Стоя вне зоны действия датчиков, девочка подняла правую руку, лишённую мизинца, но Элизабет посоветовала ученице использовать левую, без каких-либо изъянов:

— Аврора, при любом удобном случае пользуйся здоровой рукой: для корректной работы тебе необходимы все пять пальцев. Конечно, отсутствие мизинца очень печалит, но ты ещё слишком мала, чтобы без последствий переносить наращивание плоти.

Начинающая чародейка послушно поменяла руку, и после складывания пальцев в нужный Знак с их кончиков сорвалась едва заметная алая искра. Аврора прошептала под нос нужную формулу и на мгновенье картинка перед глазами сменилась на совершенно иную: девочка дистанционно подключилась к микропроцессору и будто бы увидела механизмы автоматической двери в разрезе, где все активные элементы, источники питания и интегральные схемы запылали красными оттенками. Пальцы нащупали зону активности внутреннего и внешнего датчиков, все доступные режимы и систему аварийного отключения от сети.

— Получилось! — довольно воскликнула Аврора, оборачиваясь назад.

— Умница. Давай, покажи нам шоу. Только не сломай ничего, иначе нам дадут по шее… Как в тот раз, когда мы закоротили двери в торговом центре.

Девочка начала попеременно демонстрировать различные режимы автоматической двери: «Открыто», «Закрыто», «Односторонний вход», изменяла скорость её движения, заставляла датчики реагировать на искусственно созданные предметы и помехи.

— Я могу управлять дверью! — заявила чародейка. — Я различаю все её возможные состояния дис-тан-ци-он-ным контактом! Она подчиняется мне!

— Впечатляет, — кивнула Виолетта, наливая в бокал виноградный сок. — Значит, твоей воле подвластно любое электромеханическое устройство? А если девочка никогда в жизни его не видела и даже не подозревает о его возможностях, способностях, свойствах, режимах и прочих аспектах? А если оно сломано, разряжено или вовсе отключено от сети? Аврора сама становится источником сетевого напряжения?

— Не исключаю такой вариант, но, повторюсь, Аврора ещё слишком мала, чтобы в больших количествах трансмутировать Силу в электроэнергию и питать различные устройства. Она может зарядить аккумулятор небольшой ёмкости и обеспечить закипание воды в электрическом чайнике, но на нечто большее силёнок не хватит.

Поломки и неисправности в технике, костыли в программном коде или баги в программном обеспечении Аврора не устраняет, это уже так называемые «особенности противоположной стороны». Зато из неё получился бы отменный тестировщик и испытатель! Ну а если Аврора сталкивается с доселе неизвестным ей образцом техники, механизмом, программой, вирусом, информационной средой и прочим, и прочим — она его исследует, предварительно поставив защитное поле. Ведь так, крошка?

— Ну… Да! Сперва защита — потом внедрение!

— Молодец. Талантище, я же говорю! — повернулась к дриаде удрализка. — Да, подруга, перед тобой самый настоящий хакеромант! Аврора даже свет тебе включить не даст, если захочет. Про кипячёную воду и горячую пищу я вообще молчу.

— Какой-нибудь Пустышка, может быть, и станет зависим от Авроры, а вот я и без электричества смогу и свет добыть, и еду разогреть и воду вскипятить. Но способности девочки и вправду впечатляют. Впервые вижу чародейку, ориентированную сугубо на технику и электронику. Хорошо, что она окажется в Трикрестии: говорят, это очень технологически развитая страна, в которой роботы и компьютеры такая же неотъемлемая часть жизни, как стол, табурет или часы. Там её техномантский гений найдёт себе применение.

— Ещё я не забываю и про прочие психомагические дисциплины. Аврора изучает колдовство, иллюзии, стихии, рунопись и глифопись, контроль-магию, хрономантию, математическую магию… Ну, и писать, считать и читать грамотно мы тоже учимся. Девочка — бывший крестьянский ребёнок, и уровень её образования оставляет желать лучшего. Но ничего! Это дело поправимое. Кстати говоря, Аврора, давай-ка ты сядешь и немного попишешь. Хватит бездельничать.

Поворчав, девочка всё-таки достала из рюкзака тетрадку, автоматическое перо и учебник и села заниматься.

* * *

Айя-Ей-Йя, воспользовавшись помощью мерфолкских плебеев, а также рудиментальной биолокацией и интуицией, смогла догнать «Новак» и пять торпедных катеров, сопровождающих дизель-эсминец. Трикрестийские корабли медленно ползли на север, сливаясь на фоне с лиловым закатом.

Стараясь избегать прыгающие по волнам лучи прожекторов, рыбница стремительно сблизилась с правым, находящимся в тени бортом дизель-эсминца и прямо на ходу зацепилась за выступающие из корпуса заклёпки, скрепляющие бронелисты. Айя живо вскарабкалась на палубу и, перевалившись через фальшборт, спряталась за высоким лафетом внушительного артиллерийского орудия. Кристалл пришлось замотать плотнее, чтобы он не выдал владелицу усилившимся с наступлением ночи свечением. То и дело выглядывая и оценивая обстановку, Айя дождалась начала смены караулов и прошмыгнула в каюты на нижней палубе. Она не успела как следует разузнать о внешности членов Соты Альянса, однако тот факт, что в её состав входили чистокровная дриада и серокожая рыжеволосая полукровка, был ей известен. Вот рыбница исподтишка и заглядывала в каюты, надеясь отыскать знакомые лица.

Может, хитрожопые людишки вообще распихали Сотовцев по катерам, чтобы запутать всех? — думала девушка, руками и ногами ухватившись за водопроводные трубы, протянутые под потолком; под ней, о чём-то перешёптываясь, как раз проходил очередной патруль.

Как только солдаты скрылись за поворотом, рыбница спрыгнула на пол и крадучись двинулась дальше. Она осторожно обходила наблюдающие за коридорами камеры слежения, моментально реагировала на приближение чужаков, пряталась везде, где только позволяла её гибкость и ловкость. И, спустя час напряжённых поисков, рыбница наткнулась на дриаду и удрализку — те, весело смеясь и перекидываясь короткими фразами, вышли из каюты и по трапу поднялись на палубу выше. Айя выскочила из-за цинковых ящиков, сваленных в тёмном углу коридора, и подбежала к приоткрытой двери. На ней висели от руки нарисованные таблички «Виолетта Морэй» и «Элизабет Морэй». Припав на четвереньки, рыбница заглянула внутрь каюты и увидела там белокурую девочку, которая сидела к ней спиной и, сгорбившись, что-то писала за столом.

Ну, с ребёнком-то я сумею договориться! — уверенно решила Айя, потому что кроме девочки, похоже, внутри больше никого не было.

— Привет, — рыбница толкнула дверь, потому что датчики движения почему-то не распознали её, и вошла в каюту.

— Здравствуйте! — девочка развернулась на стуле и уставилась на гостью. — А вы кто такая?

— Член экипажа, — солгала Айя, изучая помещение на предмет наличия запасных путей отступления, ловушек и систем безопасности.

Ещё до встречи с местными мерфолками девушка заблаговременно сорвала с защитного костюма все нашивки, лычки и шевроны, которые хоть как-то могли идентифицировать её принадлежность к Штурмштаффелю. Акцента при общении на всеобщем языке у неё отродясь не было, а нездоровое налегание на шипящие звуки объяснялось рыбниковской природой.

— О-о, — захлопала глазами Аврора. — А зачем вы пришли?

— Хотела поговорить с дриадой и той серокожей женщиной. Они надолго ушли?

— Нет, они захотели взять фруктов и вина из камбуза. Скоро вернутся! А вы рыбница, да?

— Угу, самая настоящая. Никогда не видела рыбников?

— Никогда! Но я сразу вас узнала! Говорят, ваша кожа может менять цвет, прямо как у хамелеонов или осьминогов.

— Да, отчасти это правда, но только в ограниченном спектре. На этом наша схожесть с осьминогами и хамелеонами заканчивается.

— А в каком вы звании? — снова спросила любопытная девочка. — Что вы делаете на корабле?

— Лейтенант я… — Айя изобразила на лице добродушную улыбочку и села за стол напротив собеседницы. — А на корабле я командую отрядом аквалангистов-подрывников. Ещё вопросы будут?

— Как вас зовут?

— Айя.

— Такое короткое имя! А я Аврора Морэй!

— Очень приятно, Аврора Морэй. Твои сожительницы ведь входят в Соту Альянса?

— Гм… Ну да. Только какие это сожительницы? Элизабет — моя приёмная матушка, а Виолетта — её подруга, клановая сестра. И моя подруга тоже!

— Очень познавательно, — Айя подпёрла голову кулаком.

В это время вернулись Элизабет и Виолетта. Увидев незнакомую рыбницу, удрализка спросила, кто она такая и что ей здесь нужно.

— Пусть ребёнок выйдет, — попросила рыбница, кивая в сторону Авроры.

— Аврора, сходи в камбуз, поешь сладостей, — Элизабет проводила девочку до выхода, и та, недовольно что-то буркнув, убежала. — Итак, рыбница, теперь говорите, что вам нужно.

— Мне нужны вы, если говорить напрямую, — Айя встала из-за стола и подошла к Виолетте. — Знаете, в мыслях я много раз репетировала свою начальную речь, но сейчас позабыла абсолютно всё. Меня зовут Айя-Ей-Йя, и я послана сюда по приказу гауптбатальонляйтера СС Гретель фон Карштайн, чтобы проникнуть на борт «Новака» и бесшумно уничтожить Соту Альянса. Как видите, с первым пунктом я справилась. Что касается второго пункта — ваши смерти мне не нужны. Мне нужна ваша помощь! Мне нужна помощь могущественных магичек, чтобы вытащить из плена ССовцев свою хорошую подругу-дриаду. Ради этого я дезертировала из рядов Ундагилашских тайных спецслужб и пошла на контакт с вами. Понятно?

— Докажи свою принадлежность к Штурмштаффелю, — Элизабет застыла в углу каюты и сложила руки на груди; Виолетта тоже предпочла отойти и забиться в угол.

Рыбница сунула руку за пазуху расстёгнутого защитного костюма и выудила блестящий жетон с ундагилашским орлом на одной стороне и личным номером на другой. Жетон рыбница положила на стол, чтобы любой желающий мог его рассмотреть. К нему присоединились намокший партийный билет, удостоверение офицера Штурмштаффеля и обрывок газеты на имперском языке, в который Айя заворачивала чернильный стержень.

Подошедшая удрализка осмотрела вещи незнакомки и спросила:

— Так что, говоришь, тебе нужно?

Айя ещё раз объяснила причины, побудившие её обратиться за помощью к двум чародейкам, только более подробно. Она рассказала про Карштайн, «Чёрную бабочку», Еву Зладек, её нелёгкую судьбу среди нацистов, про себя и свои приключения, исключив разве что недавние мистические события на Еликанских островах.

— Мы ещё даже не добрались до Трикрестии, а на нас уже открыли охоту, — мрачно промолвила Виолетта, пригубив принесённое из камбуза вино и закусив долькой апельсина.

— Хреновые у вас защитники, раз я сумела добраться до вас незамеченной, — улыбнулась рыбница, с ногами сидя на табурете. — И вы тоже хороши. Никаких вам хвалёных чародейских защитных чар или другой ереси. Думаете, это увеселительная прогулочка? У каждого решения есть свои последствия. Убить вас приказал сам Сигизмунд Вирбельвинд, шеф Тайной военной полиции Ундагилаша, а это, скажу я вам, достижение. А всё потому, что он всерьёз опасается возможного союза между Трикрестийской империей и Эльфийско-дриадским Содружеством.

— Большой оптимист этот Вирбельвинд, — горько промолвила Элизабет, наливая и себе вина. — Или, наоборот, пессимист. Я вообще считаю, что Сота Альянса — это банальный обмен посольствами, за которым не последует абсолютно ничего. Обычная формальность, так необходимая для Миряны и Василисы и их рейтингов. Дерьмо собачье, короче говоря. Ну, или я просто ничего не понимаю в большой политике.

— Карштайн также считает. Но в политике она тоже мало что смыслит. Ей бы выжигать еретиков и недолюдей напалмом, а не разбираться, какого политикана тихо порезать в тёмном переулке.

— Карштайн… Это же убийца, уничтожившая целый дриадский клан при помощи адской летающей крепости, — припомнила Виолетта. — «Чёрная бабочка». Говорят, что эта махина способна за полдня сровнять с землёй целый мегаполис. Ну а под командованием Карштайн и вовсе превращается в оружие судного дня. На территории Содружества эта женщина объявлена военной преступницей и главным врагом дриадского народа.

— Ну, причины, из-за которых Гретель напала на дриад, и так всем известны: древобабы убили её семью, прислугу, сожгли поместье, латифундии, распустили скот и сделали ещё много чего плохого. За одну ночь Карштайн из богатой и успешной графини-бизнесмена превратилась в нищую, никому не нужную девку. Куда она могла податься? Армия или бордель? Конечно, в армию! А в армии, скажу я вам, в те времена проходила повальная агитация и пропаганда ксенофобской партии герра Вальтера Типтиха, которая обещала очистить земли Ундагилаша и всей Форгезии от зверорас и прочих очистков, национализировать промышленность и торговлю, выгнать все иностранные компании и бренды с земель великой Тысячелетней империи, а также вернуть Форгезии статус сверхдержавы. Неудивительно, что Типтих пользовался бешеной популярностью у рабочего народа, крестьянства, интеллигенции и предпринимателей, которые были недовольны внутренней политикой слабохарактерного кайзера.

— Значит, Карштайн сама спровоцировала дриад, только и всего. В противном случае они бы не стали нападать первыми. Нужно сделать что-то воистину ужасное, чтобы ополчить против себя целый дриадский клан.

— Вообще, Карштайны в больших количествах строили лесопилки и под чистую вырубали лес, в котором жил тот самый дриадов клан. Вот древобабы и взбесились! Но этот маленький, незначительный факт любят замалчивать защитники графини, когда речь заходит про месть и её последствия.

— Если Карштайн действительно люто ненавидит дриад, то почему при ней живёт и трудится некая Ева Зладек, о которой ты говорила? — спросила Элизабет. — Ты хочешь во что бы то ни стало спасти её, но, если судить по твоим рассказам, Зладек не очень-то страдает «в плену» у сумасшедшей дриадоненавистницы. У неё своя лаборатория, своя кроватка, завтраки, обеды и ужины, ванная и туалет. Зачем нам рисковать своими жизнями, проникать на борт самой охраняемой крепости Ундагилаша и спасать эту особу? А вдруг она не захочет убегать с нами вместе? Вот это казус получится!

— Ничего вы не понимаете! Ева — моя хорошая подруга, и я пообещала, что погибну, но спасу её из плена нацистов! Вам кажется, что её жизнь беззаботна и прекрасна, но на самом деле это лишь красивая обёртка, под которой скрывается самая настоящая ксенофобия и игра в куклу. Гретель держит при себе Еву как напоминание о самом идиотском позоре Вирбельвинда, но стоит ей только захотеть — и моя подруга отправится в концлагерь или подвалы Гемипо, где кончит свою жизнь в печи или на столе для пыток. Я не стану ждать, пока Гретель вдоволь натешится Евой и выбросит её, словно надоевшую игрушку! Я хочу спасти её, но мне нужны союзники! Мне нужна всемогущая магия! Я — не чародей, в отличие от вас, именно поэтому я обратилась за помощью к вам! Вы у меня в долгу хотя бы потому, что я не стала вас убивать, хотя мне ничего не стоило дождаться, пока вы уснёте, проникнуть в вашу каюту и перерезать вам глотки! Вирбельвинд меня бы на руках всю оставшуюся жизнь носил за чистую работу, сразу бы повысил до корпсляйтера, посадил бы у себя в канцелярии и пылинки сдувал!

— Ну вот, будь ты корпсляйтером, точно смогла бы отобрать у Карштайн свою ненаглядную дриаду и поселить у себя в дорогом особнячке, подаренном Вирбельвиндом. А теперь, после твоего дерзкого побега и отречения от Штурмштаффеля и фатерляйтера, я очень сомневаюсь, что Зладек доживёт до следующей недели.

— Никто не знает, что я перешла на вашу сторону. Кроме Евы, конечно же. Но очень скоро Гретель и Сигизмунд поймут, что я наебала их дружную компашку, и тогда они психанут. Будут отыгрываться на тех, кто попадётся им под руку, и Ева, к сожалению, наверняка окажется первой в их расстрельном списке. Нужно её спасти немедленно!

— И как ты себе это представляешь? Предлагаешь нам штурмом брать неприступную крепость, которая к тому же умеет летать и битком набита элитными отрядами Ваффенгевера? Карштайн уничтожила целый дриадский клан, а там, скажу я, боевых чародеек было подавляющее большинство. Куда уж нам, двум женщинам в возрасте, лезть на баррикады? Ну, я в возрасте, а Виолетта ещё нет, но не суть. Ты поняла меня.

— Необязательно пытаться воевать с летающей крепостью. Проникнем на его борт тайком, отыщем Еву и по-тихому свалим. Никто нас и не заметит! Вы же, магики, умеете становиться бесплотными и невидимыми! А если изловчиться, то мы сможем даже устроить маленькую диверсию и, заложив взрывчатку рядом с главными двигателями, спустить «Чёрную бабочку» навеки вечные! Пожалуйста… Вы не представляете, как я буду вам благодарна! А если вы откажетесь, то я всё равно отправлюсь вызволять Еву. Я не отступлюсь после всего того, что пережила.

Элизабет обменялась с Виолеттой долгими взглядами и снова повернулась к сидящей на стуле рыбнице. Та с подобострастной физиономией глазела на двух чародеек и нетерпеливо царапала ногтями мягкую подстилку.

— Послушай, Айя… Мы хотели бы помочь тебе, но без должной подготовки нас ждёт только провал, — проворковала Виолетта, облизывая влажные губы. — Это очень рискованная операция, она сопряжена с реальным шансом попасть в плен к спятившим ксенофобам-садистам и получить долгую, мучительную смерть в задворках Гемипо. Ты предлагаешь нам устроить диверсию не где-нибудь, а на летающей крепости «Чёрная бабочка», вокруг которой роится целая прорва слухов, легенд и кривотолков. Я в жизни не получала подобного предложения, да и Лиза, наверное, тоже. Нам придётся всё самым тщательным образом спланировать и уточнить, продумать каждую мелочь, каждый аспект, организовать запасные планы на случай чрезвычайных происшествий, быть морально и физически готовыми для проникновения в этот летающий рассадник нацизма. И, конечно, нам сперва нужно убедиться, что Ева Зладек действительно находится на борту крепости, а не на поезде под конвоем движется прямо в штаб-квартиру Гемипо.

— Да… Надо… — согласно кивнула рыбница и встала со стула. — И как мы это выясним?

В ответ удрализка только усмехнулась и озорно подмигнула Виолетте. Дриада с кривой улыбкой долила себе вина.

— Давай, раздевайся! — вдруг бросила Элизабет.

— Что, прости? — рыбница широко открытыми глазами наблюдала за тем, как Элизабет живо сбросила с плеч тонкие бретельки платья и одним взмахом руки сбросила с его тела, оставшись совершенно, абсолютно, ну, то есть совсем без одежды, не считая полупрозрачных чулок. — Эй, ты чего делаешь?

— Ты хочешь, чтобы я выяснила, где держат Еву Зладек?

— Хочу, но… Какого чёрта ты творишь?

— Говоря языком дилетанта, это «Тактильное считывание информации», — принялась объяснять чародейка, зазывно покачивая округлыми бёдрами и сверкая перед глазами рыбницы рыжим клочком волос на аккуратно выбритом лобке. — Сейчас мы с тобой дружно разденемся, крепко обнимемся, тесно прижмёмся горячими, влажными телами, и я смогу сделать тактильную выборку из твоих мыслеформ. Да, кстати, в это время, пожалуйста, думай о нашей пленнице, а не о… Хм… Какие там мысли могут прийти тебе в голову?

— Самые что ни на есть извращённые… — сглотнула Айя.

— Раздевайся! — повторила Элизабет. — Не строй из себя целочку! На кону жизнь твоей подруги!

— Охуенно, блядь… — прошипела рыбница, расстёгивая молнию на защитном костюме. — Просто, блядь, охуительно…

Наконец, Айя выпростала из рукавов тонкие руки, и костюм, расстёгнутый до конца, мягкой лавиной сошёл с её стройного, подтянутого тела, голубовато-стальной пеной осел у ног. Рыбница перешагнула костюм и неуверенно подошла к чародейке.

— Можешь выпить, чтобы разум прояснился, — улыбнулась та, кивая в сторону столика, на котором стояли початая бутылка с вином и пара фужеров.

— Ещё чего не хватало!

Третий фужер, наполненный вином, держала в дрожащей руке Виолетта. Хлебнувшая сверх нормы дриада в безмолвии наблюдала за тем, как Элизабет притягивает к себе выцветшую лицом Айю и нежно приобнимает её за талию.

— Mir geht es nicht gut… — Айя, пожав губы, с великим неудовольствием почувствовала, как её соски начинают предательски набухать и твердеть, ощущая близость чужого тела.

Es gibt keine andere Möglichkeit für uns, — мысленно успокаивала себя Айя. — Wir müssen es tun.

— Не стой столбом, обними меня! Вот так! — Элизабет схватила руку девушки и положила себе на бедро. — Господи, как с тобой всё сложно!

Закусив губу едва ли не до крови, Айя всем своим нутром чувствовала набухший сосок Элизабет, бесцеремонно елозивший по её груди.

— Нам обязательно так близко стоять? — наконец, не выдержала рыбница, с которой уже семь потов сошло.

— Обязательно.

— Тогда не могла бы ты… Не прижиматься ко мне своими сосками? Меня напрягает такая излишняя близость.

— Н-да? Я хочу и буду прижиматься к тебе своими сосками!

Та только вздохнула. Элизабет, поправив сползший чулок, широко улыбнулась и заглянула в глаза рыбницы. Сейчас их лица находились в десятке сантиметров друг от друга, и Айя явственно ощущала аромат мятной конфеты, которую с увлечением гоняла во рту удрализка.

— Виолетта, — позвала дриаду чародейка, не спуская глаз с рыбницы, — Виолетта, милочка, будь так добра, помоги мне. Я чувствую, что одной мне не справиться с нашей замкнутой девочкой!

— Всегда пожалуйста! — дриада щёлкнула пальцами, и её жакет и блуза буквально растворились в воздухе, явив на свет тонкий загорелый стан и округлую, покрытую забавными веснушками грудь.

— Ihr seid verrückt! — чуть ли не застонала Айя.

Пошатываясь, диртаврица подошла к парочке и стянула с нижнего тела накидку. Элизабет тем временем пальцем аккуратно смахнула с губ Виолетты остатки вина. Айя, покрывшись пятнами, ощутила, как хвост удрализки обвил её ноги.

— Надеюсь, результаты волшбы будут стоить моих мучений, — яростно прошипела рыбница, нехотя обнимая за талию и Виолетту.

Подвыпившая Элизабет, из последних сил пытаясь сохранить серьёзное лицо, взяла Айю за грудь и сжала её. Конечно, ей хватало и руки, обнимающей девушку за талию, но чародейка решила ещё больше вогнать в смятение эту недотрогу.

— Может, сразу мне пальцы в вагину засунешь, чтоб надёжнее было? — нахмурилась Айя.

— Отличная мысль! — неожиданно Виолетта опустила руку и нежно схватила рыбницу за промежность.

Айя, пискнув, закрыла глаза и зло оскалилась. Её пылающие щёки залились тёмно-голубым румянцем, в то время как дриада, высунув язык, принялась ласково поглаживать вздрагивающее лоно.

* * *

Пошатываясь, диртаврица подошла к парочке и стянула с нижнего тела накидку. Элизабет тем временем пальцем аккуратно смахнула с губ Виолетты остатки вина. Айя, покрывшись пятнами, ощутила, как хвост удрализки обвил её ноги.

* * *

— Думай о Зладек, Айя! — напомнила Элизабет, поигрывая остроконечными грудями рыбницы. — Не обращай на нас внимание! Мы всего лишь «настраиваем оборудование». Ты должна расслабиться и получать удовольствие. Ты получаешь удовольствие?

— Стараюсь! — выдавила из себя рыбница, двигая бёдрами в такт движениям ловких пальцев дриады. — Простите… Просто меня сейчас натуральным образом насилуют, а я ничего не могу сделать. Вы обе просто сумасшедшие! Ох, Господи!

Айя почувствовала, как горячо дышащая ей в лицо дриада, окончательно потеряв стыд и совесть, пальцами проникла в неё, и в изнеможении повисла на руках двух чародеек. Виолетта медленно вытащила скользкие пальцы и засунула их в рот рыбнице. Элизабет тем временем присела и, приподняв грудь Айи, сначала будто бы неуверенно лизнула набухший сосок, а потом, улыбнувшись, жадно принялась посасывать его.

— Вы… Совсем ебанулись? — застонала рыбница, выплюнув пальцы Виолетты. — Ich habe keine Worte! Хватит! Боже ты мой! Я… Я не хочу!

— Тише, тише, — Виолетта схватила Айю за волосы и дёрнула на себя. Рыбница уткнулась носом в пышную грудь дриады и, словно очнувшись, начала отчаянно вырываться.

— Хватит! — взъерошенная, мокрая и дрожащая рыбница смогла всё-таки вырваться из плена двух чародеек и в ужасе отступила в угол. — Вы… Вы!.. Спятившие маньячки! Вы прямо сейчас изнасиловали меня! Это и есть ваша вшивая магия?

— Прямо-таки изнасиловали! — Виолетта облизала покрытые слюной и смазкой рыбницы пальцы, отчего Айю едва не стошнило.

— Ты молодец, — похвалила девушку Элизабет. — Да, мы с Виолеттой немного перегнули палку. Извини нас, просто мы немного выпили и-и… Так получилось. Зато я всё узнала! Благодаря нашей расслабляющей терапии я смогла проникнуть к тебе в сознание и отобрать наиболее яркие, насыщенные мыслеформы, связанные с Евой Зладек.

— Что-то я даже не заметила, как ты это сделала… Помню лишь, как ты лапала и сосала мои сиськи… Ух! — Айя скривилась от отвращения и, подняв с пола защитный костюм, стала живо надевать его.

— Я профессионал! — уверенно промолвила Элизабет.

Чародейка щёлкнула пальцами, и на её голом теле возникло светло-зелёное платье с декольте и разрезом до бедра. Виолетта тоже вернула блузу, жакет и накидку и снова стала похожа на цивилизованную дриаду. Только Айю отныне не обмануть дорогими одеждами, зрелым возрастом и высоким статусом новых знакомых. Уж она-то всласть познакомилась с их потаёнными сущностями!

— Где Ева Зладек?

— Тебе сказать точные координаты? Она находится у подножия Ваплатов, рядом с восточной границей Ундагилаша. Точнее — висит в воздухе на расстоянии примерно трёхсот метров от земли.

— Да… Там сейчас находится «Чёрная бабочка». Значит, Ева всё ещё на ней. Я так и думала! Можно было бы обойтись без… Того, что только что произошло.

— Ещё я проверила, действительно ли ты говоришь правду, а не пытаешься затащить нас в ловушку, — улыбнулась Виолетта. — Тактильные методы тем хороши, что ты видишь свою жертву как на ладони. Никакие сыворотки правды и изуверские пытки и рядом не стояли в плане эффективности данного метода получения информации. Нужно всего лишь… Немного романтичной ласки. В особо сложных случаях жертву приходится ублажать часами, но с тобой всё вышло легко и просто… Просто кое-кто соскучился по банальным ухаживаниям и нежным прелюдиям, несмотря на активную половую жизнь!..

— Хватит, я слушать это не могу! — рявкнула Айя. — Заткнитесь, Бога ради!

— Не нужно так нервничать. Мы приносим свои извинения за этот неприятный для тебя инцидент, но и ты должна понять нас: мы стараемся ради твоего же блага и блага Евы Зладек. Я, например, тоже хочу спасти свою лесную сестру, но без твоей помощи нам не справиться. Ты служила на «Чёрной бабочке», значит, знаешь какие-нибудь лазейки, которые позволят нам незаметно проникнуть внутрь и спасти Еву. Не так ли?

— Да… Возможно. Мне надо набросать кое-какие заметки. Думаю, к утру я смогу составить более-менее надёжный план. Только давайте обойдёмся без надругательств надо мной! Мне действительно… Неприятно, когда меня трогают женщины. Мужчины ещё куда ни шло, но женщины…

Элизабет, прикрыв рукой хитрую улыбку, ушла за Авророй.

— Любовь между женщинами — обычное явление среди дриад, — стала откровенничать Виолетта, уплетая оставшиеся дольки апельсина. — Наш народ полностью состоит из особей женского пола, и лишь ежесезонные спаривания с сатирами и фавнами позволяют нам немного отвлечься друг от друга. Но это всего лишь условная формальность, бесстрастный половой акт для продолжения рода, беременность и роды. Если бы не демографический кризис, многие дриады никогда в жизни не подпустили бы к себе козлоногих. Именно поэтому я не имею ничего против однополой любви.

— Вот и трахайся с полукровкой, а меня оставь в покое! — грубо ответила Айя.

От такого предложения Виолетта звонко рассмеялась и покраснела.

Вернувшись, Аврора снова стала заниматься чистописанием и грамматикой, а сидящая по соседству Айя, вооружившись карандашом и кипой бумаг, стала составлять план по спасению Евы Зладек. Окончательно протрезвев, Виолетта отправилась на капитанский мостик, чтобы потренироваться в общении с людьми, а Элизабет углубилась в чтение книг.

Очень скоро порядком уставшая и измученная рыбница заснула прямо на бумагах, и Элизабет перетащила её на кровать.

— Нам придётся ненадолго покинуть «Новак», — сказала как-то удрализка своей дочери. — Буквально на пару-тройку часов.

— Нам? — переспросила девочка. — И мне тоже?

— Да, я возьму тебя с собой. Пришла пора тебе, крошка, пройти боевое крещение и показать, на что ты способна.

 

Бласфемиан

На следующий день Айя подробно рассказала свой план Элизабет и Виолетте. Согласно задумке рыбницы, они попадут на борт «Чёрной бабочки» через дренажную систему, которая опутывает внешнюю обшивку крепости и избавляет её от скапливающейся в укромных местах дождевой воды. Дренажные сливы достаточно широки, чтобы в них могла проползти даже крупногабаритная дриада, и рассчитаны на большое внутреннее давление. Поскольку любой уважающий себя чародей умеет левитировать в воздухе и становиться невидимым, Айя предложила удрализке и дриаде, будучи невидимыми обычному глазу, забраться в один из дренажей, а уже внутри, в определённом месте проделать дыру в корпусе и проникнуть внутрь. Рыбница тщательно воспроизвела на бумаге схему дренажных маршрутов и определила тот, который позволит диверсантам подобраться наиболее близко к лаборатории Зладек. Проникать в летающую крепость нужно было ночью, когда царит беспросветная тьма, а большая часть личного состава спит. Также ночью отдыхают дежурные по палубам, а на их место заступают помощники, которые более халатно относятся к дежурству.

— А если нам повезёт и дежурным по батарее заступит Хёфле, то можно вообще не беспокоиться о патрулях и караулах, — добавила Айя. — Ни одна армия ещё не знала такого распиздяя, как старина Хёфле. Когда он заступает дежурным, то сразу же улетает кутить в город, и оставшиеся без надзора солдаты либо ложатся спать, либо запираются в канцелярии и начинают страшно бухать.

— А Карштайн? — спросила Виолетта.

— Полковник нередко на ночь покидает гарнизон крепости. Её, в общем-то, никто не держит насильно на своём месте; но иногда Гретель ночует в своих комнатах, если ей необходимо сделать к утру какой-нибудь отчёт, написать рапорт или циркуляр. Тогда, конечно же, никто и помыслить не может о том, чтобы где-нибудь зашариться. Будет хреново, если в эту ночь Карштайн останется на борту. Хотя, если повезёт, я смогу заскочить к ней и убить её к чёртовой матери!

— Идея добраться до крепости невидимыми слишком рискованная, — покачала головой Элизабет. — Нас всё равно могут засечь приборы ночного видения, тепловизоры и другие магики. Предлагаю телепортацию. Конечно, при телепортации мы создадим внушительный выброс психомагической энергии, но его смогут почувствовать только Сосуды, коих, я думаю, на борту крепости не так уж и много.

— На «Шварце Шметтерлинг» расквартирован отряд боевых чародеев, их всего десять человек. Они живут далеко от лаборатории Евы, потому что Ева постоянно проводит эксперименты, связанные с магией.

— Интересно. А что если телепортироваться прямо в лабораторию к Зладек? Риск быть обнаруженными окажется минимален, ибо никто не обратит внимание на очередной выброс энергии во владениях дриады-чародейки!

— Невозможно, — возразила Виолетта. — Наверняка лаборатория Зладек окружена мощными защитными чарами, чтобы исключить утечку вредоносного для Пустышек излучения. В этом случае наши рассеянные на атомы бренные тела попросту аннигилируются враждебной средой. Вообще, телепортация прямо в «Чёрную бабочку» тоже плохая идея: мы не знаем координат ни одного безопасного места в крепости. Нас обязательно засекут или часовые, или роботы, или всевозможные сканеры и видеокамеры. Если только… Кто-нибудь не пронесёт на борт ретранслятор, с помощью которого мы, находясь на земле, высчитаем координаты и создадим безопасный разрыв.

— У нас будет секунд десять, прежде чем разорванное пространство восстановится и отрежет нам обратный путь. Из крепости придётся бежать, полагаясь только на свои силы.

— А если оставить ещё один ретранслятор на земле, а потом точно так же создать новый разрыв, но уже внутри «Чёрной бабочки»?

— Придётся заранее высчитать координаты и для отступления. С нами будет ещё одна дриада, хм… Ну, думаю, мы успеем сбежать.

— Хорошо, осталось только придумать, как пронести первый ретранслятор в крепость.

— Я это сделаю, — вызвалась рыбница. — Всё равно Гретель ждёт моего возвращения. Я взойду на борт «Чёрной бабочки», передам ретранслятор Еве, а уже она включит его и даст вам сигнал. Если повезёт, я даже смогу убить Карштайн… Ну, так, ради морального удовлетворения.

— Прекрасно! — довольно промолвила Элизабет. — Вместе мы телепортируемся в окрестности Ваплатских гор, а там пешком доберёмся до узилища Зладек. Телепортация произойдёт без корректирующего ретранслятора, поэтому нас может закинуть к чёрту на рога. Примерные размеры зоны приземления… Пятьдесят квадратных километров. Чтобы не потеряться, во время телепортации будем держаться за руки.

— Ну, хоть не обниматься голыми, и то хорошо!

* * *

Следующие пару часов удрализка провела над вычислением точных координат для побега с крепости. Решено было после вызволения Евы Зладек телепортироваться сразу на борт «Новака», чтобы исключить возможную погоню по горячим следам. Чародейка зашифровала координаты конечной точки маршрута, дабы никто, даже самый искусный маг, не сумел вычислить беглецов и узнать, куда они сбежали; ещё она привязала координаты конкретно к дизель-эсминцу, потому что корабль постоянно менял своё положение в пространстве. Подготовив всё необходимое для отступления, удрализка спрятала похожий на осколок кремния ретранслятор в ворохе своих платьев. Второй она закинула в свой походный рюкзак.

— Нас не будет часа три, — прикинула Элизабет, переодеваясь в дорожные одежды. — Думаю, никто не хватится нас за это время. Гораздо сложнее будет объяснить, откуда на борту взялись рыбница и ещё одна дриада. Документов при них никаких не будет, а плывут они, между прочим, на военном корабле императорского военно-морского флота. Но с этим мы разберёмся позже. На повестке дня спасение Евы Зладек!

— Кто ещё отправится с нами? — поинтересовалась Айя.

— Виолетта, Аврора…

— Эта девочка? Мне кажется, это рискованная затея. Она же ещё ребёнок!

— Она знает и умеет побольше тебя, так что не возникай. Нам нужен хороший взломщик-маг, и Аврора подойдёт как нельзя лучше. Ещё я думала позвать Лидию Шкирняк: она всё-таки военный, умеет стрелять, метать ножи, бросать гранаты, устанавливать взрывчатку, а ещё она прирождённый командир и лидер.

— Она сильно хромает, — вздохнула Виолетта. — Думаешь, есть смысл посвящать её в наши планы? Лишняя пара рук, конечно, пригодится, но, сама понимаешь…

В конце концов, к Элизабет, Авроре, Виолетте и Айе присоединилась и черноволосая красница-полковник. Возможность устроить диверсию не где-нибудь, а на борту печально известной «Чёрной бабочки» заставила Лидию Васильевну позабыть о былых недугах и ранениях. Шкирняк, живущая в одной каюте с Фридрихом Контариусом, выпросила у учёного мужа дистанционные радиомины, несколько образцов которых он вёз с собой в Трикрестию, а также сильнейшее обезболивающее, чтобы хотя бы на пару часов избавиться от болей в изуродованной осколками ноге. Сам Контариус благоразумно отказался от участия в диверсии, но пожелал удачи полковнику и её спутницам и заверил, что в случае необходимости постарается прикрыть их внезапное исчезновение. Лео Циска до окончания операции решено было оставить в неведении, чтобы чувствительный мастер-дипломат не переживал за своих подопечных зазря.

— Ну что, пришла пора вспомнить то, чему меня научила полувековая служба в Красной Гвардии! — заявила Лидия Шкирняк, надевая поверх кителя кожаную портупею с подсумками и пистолетной кобурой. — Я никогда не была ни шпионом, ни диверсантом, но однажды я ходила в разведку с небольшим отрядом пехоты. Мы заминировали мост через реку и пустили ко дну вражеский поезд, битком набитый боеприпасами и техникой. Сделаем то же самое с «Чёрной бабочкой»! В открытом бою победить такую концентрацию огневой мощи и непробиваемой брони можно только с помощью хорошо вооружённой армии, но мы попробуем ограничиться комплектом радиомин и дистанционных взрывателей. И если уничтожить машину судного дня не получится, то мы хотя бы повредим её — как вариант. Она ненадолго выпадет из боевых действий на границе с Трикрестией, а это уже какое-никакое достижение. Ну а если удастся прикончить Гретель фон Карштайн — нам будут очень благодарны все имперские и эльфийские дриадские кланы.

— Ваш боевой настрой очень радует, — промолвила Айя, наблюдая за полковником. — Вам бы погоны свои снять, а то, не дай Бог, в плен попадёте — с вас тогда шкуру раскалёнными клещами живьём спустят.

— Погоны я снимать не буду только потому, что в плен попадать не собираюсь, — Лидия церемонно поправила кусочки тканей с тремя крупными звёздочками защитного цвета и отряхнула петлицы.

Подойдя к напольному зеркалу, Шкирняк одёрнула камуфляжную куртку, подогнала брючный ремень и смахнула со штанины гусиное перо. Личный пистолет эльфийка вычистила, смазала и спрятала в кобуру, штык-нож с ножнами повесила на ремень, рядом с двумя противопехотными гранатами и комплектом метательных ножей. Радиомины и прочие взрывчатые устройства она спрятала в вещмешок, который отдала Айе; рыбница закинула туда и ретранслятор Элизабет и решила, что сможет без вызова подозрений пронести всё это добро на борт «Чёрной бабочки» и отдать Еве Зладек.

— Ну что, все готовы? — вернувшаяся с капитанского мостика Элизабет оглядела небольшой отряд и осталась довольна. — Помните: все должны вернуться живыми и здоровыми, вместе с Евой Зладек! Аврора, крошка… Ты будь особенно осторожна. Не паникуй и знай, что я всегда рядом с тобой, что я защищу тебя от любой опасности.

— Хорошо, — ответила белокурая девочка, натягивая на руки перчатки.

— Итак, план ясен, как солнечный день, и мы готовы отправляться. Если вдруг после телепортации на границу с Ундагилашем вас оторвало от основной группы — не теряйтесь! Я отыщу вас, где бы вы ни были. Стойте на месте и ждите моего прихода. Всем понятно?

— Да! — хором ответили остальные.

— Замечательно. Теперь отойдите-ка в сторонку: мне нужно создать приличный портал. По моей команде сразу же хватаемся за руки и бежим в него, иначе он закроется и, чего доброго, разрежет вас пополам или отрубит какую-нибудь конечность.

Элизабет, встав напротив стены, резко взмахнула руками и выкрикнула нужную формулу. Вспыхнувший на стене Знак развоплотился в призрачный молочно-серый вихрь; глухо загудело, из клубящегося чрева портала вырвался поток пахнущего озоном воздуха, ударивший в лицо чародейке и всколыхнувший собранные в короткий хвост рыжие волосы.

— Ко мне! — выкрикнула удрализка и схватила за руки подбежавших Виолетту и Лидию.

Закрыв глаза, Элизабет первой с разбегу нырнула в абсолютное ничто. Аврора, которую крепко держала Айя, зашла последней, но у самого входа девочка неловко зацепилась ногой за упавший под ноги фужер. С диким визгом юная чародейка упала в пустоту и случайно выпустила руку рыбницы…

* * *

Падение, которое, казалось, длилось вечность, закончилось тем, что Аврора с криком боли растянулась на сочном травянистом ковре. К счастью, куртка и штаны защитили хозяйку от содранной кожи и синяков, но Аврора всё равно на секунды потеряла сознание. Очнувшись, девочка приподнялась на локте и огляделась: вокруг тихо шумел самый обычный лес, а по-над верхушками деревьев медленно клонилось к горизонту закатное солнце.

Девочка села и потрясла звенящей головой. Отталкиваясь ногами и руками, она подползла к близрастущему дереву и с глубоким вздохом откинулась на его сухой, покрытый коростой комель.

Надеюсь, я, глупая, улетела не слишком далеко, и матушка вот-вот найдёт меня, — подумала Аврора, отряхивая штанины от пыли, рыжих муравьёв и сухих травинок.

Но Аврору первой отыскал кое-кто другой. Из папоротников вышла незнакомая дриада и медленно стала приближаться к девочке. Аврора, продолжая сидеть под деревом, наблюдала за тем, как незнакомая древодевочка осторожно обходит её. У неё были рыжие волосы, рога и веснушки, прямо как у Виолетты, разве что эта дриада была не пятнистой, а рыжевато-молочной, со светлыми чулками на ногах и тёмными пятнами на крупе. Незнакомка выглядела комично с повязанным на основании хвоста синим бантом, но Авроре и мысль не пришла в голову потешаться над внешним видом девочки: в одной руке у неё была миниатюрная снайперская винтовка, закинутая на плечо, а в другой — кинжал, которым диртаврица целилась в Аврору.

— Ты что здесь делаешь, мелочь? — спросила дриада, сверля колючими зелёными глазами белокурую девочку.

— Гуляю, — ответила Аврора и опустила козырёк кепки, чтобы бьющие в глаза солнечные лучи не слепили её. — И кого это ты назвала мелочью… Мелочь?

Незнакомая древодевочка скривила губы в некотором подобии ухмылки. Аврора впервые в жизни видела такую молоденькую древодеву. Судя по всему, она была ровесницей чародейки, ну, может, чуть старше. И поэтому ещё более странно было встретиться с ней тут, у самой границы с Ундагилашем.

* * *

Незнакомка выглядела комично с повязанным на основании хвоста синим бантом, но Авроре и мысль не пришла в голову потешаться над внешним видом девочки: в одной руке у неё была миниатюрная снайперская винтовка, закинутая на плечо, а в другой — кинжал, которым диртаврица целилась в Аврору.

* * *

— До ближайшего населённого пункта километров десять, не меньше. Туристов в этом лесу отродясь я не видела. А ещё ты одета в военный камуфляж. А ещё ты слишком целеустремлённо двигалась в сторону Ундагилаша. И ты считаешь, что я поверю, будто ты просто гуляешь? Отвечай, что ты забыла в моём лесу?

— Это не дриадский лес. И даже не волшебный. Здесь не живёт ни один дриадский клан, и это не место паломничества их Теургов.

— Ну да, поэтому это мой личный лес! — юная дриада вскопнула передним копытом травянистый покров и встала в позу. — Не каждая дриада может похвастаться собственным лесом, а?.. И не заговаривай мне зубы, малолетка!

— Тебе-то самой сколько лет? — обиженно промолвила Аврора.

— Тринадцать!

— Всего на год старше меня.

— Ладно, на самом деле мне тоже двенадцать, — продолжая ухмыляться, поправилась дриада. — Итак, таинственная незнакомка, тебе нужно объясниться. Кто ты такая и что тебе здесь нужно? Учти, что врать мне нельзя: я тебя мигом раскушу! Тогда узнаешь, как это больно, — получить под лопатку мой ножик. Или пулю в брюхо. Уяснила?

— Послушай… Девочка. Я тебе не враг. Ты меня с кем-то путаешь.

— Ну, ты допрыгалась, малявка! — дриада подскочила к Авроре и шлёпнула её по щеке.

— Ай! — чародейка потёрла вспыхнувшую щёку и оттолкнула от себя древодевочку. — Сдурела, что ли? Вот я тебе задам!..

— Стоять! — выкрикнула подоспевшая Элизабет, и дриада опустила винтовку.

Удрализка вместе с остальным отрядом высыпала на поляну и потребовала объяснений от незнакомой древодевочки.

— Я тут живу! — заявила та, ничуть не смутившись. — А вот что здесь делаете вы? Вы без приглашения вторглись в мои хоромы!

— Ты живёшь в этом лесу? — спросила Виолетта.

— Ну да… О, надо же, ещё одна дриада! Нет, я не приючу тебя, ищи себе другой дом!

— Я узнаю расцветку твоей шкуры, — взрослая дриада приблизилась к маленькой и дотронулась до её крупа. — Ты же из клана Пятнистой Гадюки, который уничтожила Гретель фон Карштайн. Говорят, из объятого огнём и смертью леса смогло сбежать больше пятисот дриад, в основном дети, которые позже прибились к другим кланам. Ты одна из беглянок, чудом спасшихся от нацистов?

— Да, — древодевочка развернулась к Виолетте, и та увидела, что правый бок незнакомки был сплошь исполосован страшными загрубевшими шрамами, а кое-где короткая шёрстка окончательно слезла, обнажив нежно-розовую плоть; плохо зажившие рубцы виднелись также и на загорелой спине девочки. — Те ещё воспоминания. Именно поэтому я и живу здесь! Я охочусь за нацистами, которые шастают в этих лесах. Они спускаются с огромной летающей крепости, которая уничтожила мой дом и убила мою маму и двух сестёр. Иногда это отдельные шпионы, одетые как местные крестьяне, они пробираются в ближайшие деревни и хутора и собирают информацию; иногда — вооружённые до зубов карательные отряды, прочёсывающие местность. И тех, и других я подкарауливаю в самых тёмных чащобах. Я знаю эти леса как свои пять пальцев, и поэтому ещё ни один поганый нацист не смог поймать меня. Когда-нибудь я придумаю, как уничтожить «Чёрную бабочку» и сидящих там убийц и палачей!.. Вот…

Древодевочка часто заморгала и украдкой вытерла влажные глаза кулаком. Стараясь выровнять дыхание, она снова заговорила:

— А вы кто такие? Вы не похожи на нацистов и их друзей. Вы имперские солдаты?

— Нет, — ответила Элизабет, пристально рассматривая шрамы древодевочки. — Как тебя зовут?

— Варвара. Варвара из клана Шай — Пятнистой Гадюки! Наш клан жив, пока живы мы, его дочери, и никто не отнимет у нас клановую фамилию! Чего ты так пялишься на меня, рыжуха? Эти шрамы — напоминание об истинном предназначении Варвары! Истинное предназначение Варвары — убивать каждого нациста, жестоко и кроваво, чтобы остальные боялись даже вслух произносить моё имя! И пусть ей всего двенадцать лет — дриады никогда не бывают детьми, вся их жизнь — борьба за существование, за мир во всём мире, за справедливость и!..

— Потрясающая демагогия, Варя, — оборвала излияния древодевочки не любящая тратить слова понапрасну Лидия Шкирняк, — но на нас она не действует. Ты хочешь отомстить убийцам матери и сестёр? По-настоящему, а не партизаня и отлавливая жалкие крохи, изредка появляющиеся из крепости?

— Лидия, по-моему, это плохая идея… — с сомнением в голосе промолвила Виолетта, но полковник, присев перед Варварой на корточки, продолжила:

— Мы хотим проникнуть на борт летающей крепости и уничтожить её изнутри. Ударить прямо в сердце врага. А ещё кое-кого спасти. В нашем отряде есть и чародеи, и стрелки, и минёры, и компьютерные гении. Но нам всё ещё нужны союзники, способные держать оружие в руках. Ты хорошо стреляешь, девочка, или носишь при себе винтовку для красоты?

— Я с трёхсот метров попадаю в глаз через отверстие в защитной маске! — воскликнула Варвара. — Возьмите меня с собой, пожалуйста! Я помогу вам!

— Отлично, ещё один ребёнок, — недовольно фыркнула Айя и откинула упавшую на глаза прядку волос. — Одна сопливка играючи умеет взламывать технику и роботов, а вторая, похоже, родилась с оружием в руках. Эдак у меня комплекс неполноценности развиться может от осознания своей ничтожности. Но я не буду отвечать за возможную смерть этой девочки, вам ясно? Это не я включила её в наш отряд самоубийц!

— Я буду осторожна, — пообещала древодевочка. — Дриады — мастера маскировки и скрытых убийств! Вот увидите меня в действии — и ахнете!

— Ты знаешь, где сейчас находится «Чёрная бабочка»? — поинтересовалась Элизабет. — Сможешь отвести нас туда?

— О-о, конечно, знаю! Рядом с моим убежищем. Идёмте, здесь недалеко.

Юная дриада бодрой рысцой побежала на восток, и за ней двинулась остальная группа. Последней шла Лидия Шкирняк, прикидывая в уме самые разные планы и ситуации, в которые может попасть её маленькое воинство, а также наиболее рациональные выходы из них. Краснице совсем не хотелось подсчитывать потери после боя, поэтому ей пришлось вспомнить все свои уловки и трюки, которым обучилась за годы давно отгремевшей Красной войны.

По мере приближения к крепости становилось темнее, температура понижалась, а Варя шагала медленнее и тише. Древодевочка привела спутников на вершину некрутого холма, где рос древний раскидистый дуб, и указала рукой на чёрную громаду, висящую в воздухе примерно в километре от диверсантов. Подсвеченная аварийными огнями, светящимися иллюминаторами, лучами прожекторов и мигающими огоньками посадочных полос, «Чёрная бабочка» выглядела грозно и внушительно. Элизабет непроизвольно передёрнула плечами и поморщилась. Она ласково потрепала Аврору по голове и сказала рыбнице:

— Твой выход, Айя. Пускай сигнальную ракету и жди транспорта. Не забудь про наш план. Пусть Зладек после установки ретранслятора активирует его, чтобы я знала, когда открывать безопасный проход. Мы будем ждать тебя тут. А если всё пойдёт не по плану и тебя раскроют — беги, что есть духу. Повторюсь: мы тут, рядом, мы не бросим тебя.

— Хорошо, — рыбница бесшумно растворилась во мраке, и её место заняла неугомонная Варвара.

— Что мы будем делать? — спросила древодевочка, шмыгая веснушчатым носом.

Элизабет, поудобнее устроившись под деревом, выложила планы по спасению Евы Зладек и подрыву несущих двигателей летающей крепости. Варвара, внимательно выслушав слова удрализки, посчитала, что задумка имеет право на успех и одобрительно кивнула, хотя в темноте никто этого не увидел.

Неподалёку раздалось шипение, и на секунды местность окрасилась в ярко-красный свет: Айя запустила в небо сигнальную ракету, на которую немедленно среагировал гарнизон «Чёрной бабочки». Тотчас от неё отделилась маленькая юркая канонерка, которая подобрала рыбницу и унесла на непосредственное место службы.

* * *

— Вот так встреча! — сошедшую с трапа рыбницу встретил сам начальник штаба Юрген Крамер, который, судя по повязке на правой руке, остался сегодня за дежурного по батарее. — Фрау Айя, ваше появление здесь как нельзя кстати. Осмелюсь спросить: вы выполнили приказ?

— Конечно, герр майор, — рыбница в свойственной ей дурашливой манере отвесила Юргену циничный поклон и запрокинула упавшие на лицо волосы назад. — Невзирая на то, что мою группу поддержки уничтожили какие-то твари из Космоса, а сама я осталась без связи, еды и медикаментов, я отыскала «Новак», проникла на него и бесшумно устранила всех членов Соты Альянса. Вот, это вам на память!

Юрген с кривой усмешкой принял от лейтенанта пять значков в виде посеребрённой единорожьей головы — броши, которые должны были носить Элизабет, Виолетта и остальные Сотовцы приколотыми к официальным одеждам. Значок Лео Циска Элизабет пришлось незаметно выкрасть у ничего не подозревающего мастера-дипломата — ради этого удрализка даже соблазнила иллюмона. Впрочем, ни любовница, ни любовник не пожалели о вспыхнувшей между ними страсти.

— Потрясающий результат, фрау Айя, впрочем, как и всегда, — удовлетворённо промолвил батальонляйтер, пряча значки в нагрудный карман кителя. — Я немедленно доложу об успехе фон Карштайн. Думаю, вас очень скоро будет ждать очередное повышение. Ну а сейчас…

— Сейчас я пойду отдыхать, герр батальонляйтер. Я не спала больше двух суток и валюсь с ног от усталости. Продолжим беседу утром, хорошо?

— Как вам будет угодно. Вы заслужили отдых. Не смею вам больше мешать.

Айя, наконец, сплавила Юргена и первым делом отправилась в лабораторию Евы Зладек. Но дриады там почему-то не оказалось: рыбница исследовала каждый закуток, каждую комнатушку, но учёную дриаду так нигде и не отыскала. Ломая голову над её исчезновением, рыбница сама активировала ретранслятор Элизабет и стала ждать. Она специально выбрала место на складе, где не было ни камер, ни лишних глаз, а доступ ограничивался дверью с кодовым замком. К тому же здесь складировались различные припасы и оружие, которые могли пригодиться союзникам.

Высыпавшие из разрыва диверсанты мгновенно разбрелись по многочисленным складским проходам в поисках полезных вещей. Элизабет не осталась равнодушна к перчаткам-дозиметрам, считывающим объём выделяемой Силы; Аврора очень заинтересовалась человекоподобными киборгами, которые были укомплектованы в коробки и готовились к отправке на какое-то далёкое складское хранилище; Варвара с радостным визгом завладела «Сплиттерхаммером», точь-в-точь таким, какой был у Айи; А Лидия Шкирняк сменила пистолет на автоматический карабин «Раммэн» с прицелом-тепловизором и модифицированной системой гашения отдачи. Лишь привередливой Виолетте ничего не приглянулось, и она ограничилась опустошённым сухпайком.

— Я нигде не могу найти Еву! — сокрушённо покачала головой Айя. — В лаборатории её нет, на полигоне, в будуаре и тут — аналогично. Я отправляюсь на её поиски, чёрт побери!

— Не забудь про взрывчатку! — напомнила Лидия Шкирняк, сидя на деревянном ящике и подготавливая себя для инъекции сильнейшего обезболивающего. — Оставь взрыватель нам. Мы подорвём заряды, когда вы вернётесь, а потом дружно ретируемся обратно на корабль. И будь осторожна. Наша затея со значками возымела успех? Твои начальники остались довольны?

— Более чем. Хотя, я думаю, они рассчитывали, как минимум, на ваши скальпы, а то и на отрезанные головы… Давайте сделаем так: я оставлю вас тут, а сама пойду закладывать взрывчатку и искать Еву. Это — личный склад Евы, здесь вы в относительной безопасности. Кодовая дверь гарантирует, что к вам не зайдёт посторонний, кроме, разве что, старших офицеров и дежурных, но они редко тут появляются. Постарайтесь не выдать своё присутствие врагу, пока мы с Евой не вернёмся, иначе объявят команду «Тревога» и всех поднимут на ноги.

— Хорошо. Возьми это, — удрализка вручила рыбнице яшмовый амулет на цепочке. — Надень его, и я всегда буду знать, где ты находишься. А если тебе будет угрожать опасность и потребуется наша помощь — просто оборви цепочку. Я распознаю пропажу сигнала и отправлюсь на помощь. Мы отправимся на помощь!

— Спасибо, — Айя повесила украшение на шею и спрятала его под защитным костюмом. — Я мигом — даже соскучиться не успеете!

Едва лишь рыбница покинула владения Евы Зладек, как её отыскал один из дежурных по палубе и передал, что Гретель фон Карштайн ждёт свою подопечную у себя в личных комнатах. Оказалось, вездесущая гауптбатальонляйтер в срочном порядке прибыла на «Чёрную бабочку», чтобы якобы лично поздравить рыбницу с успешным выполнением приказа и заодно поощрить её за верную службу. Полная нехороших думок, Айя отправилась к начальнице, но перед этим, незаметно проскользнув в криокамеру, она заложила порцию взрывчатки рядом с охладительными радиаторами. Циркулирующий в сложной системе охлаждающих трубок хладагент обеспечивал стабильную работу направляющих пропеллеров летающей крепости и в случае повреждения за неполный час превратил бы «Чёрную бабочку» в обычный аэростат, неспособный сдвинуться с места.

Уже чувствуя себя немного лучше, приободрившаяся рыбница всё-таки добралась до покоев полковника. Та в данный момент заканчивала переодеваться в повседневную военную форму.

— Ich bin in acht, Frau Hauptbattalonleiter.

— Ты молодец, — сказала Гретель, заботливо поправляя перед зеркалом вьющиеся русые волосы. — Хорденляйтер Ирма Шаде, спасённая с Еликанских островов, сказала, что ты, несмотря на потерю «группы поддержки», всё равно решила выполнить приказ. Это достойно похвалы. Бедняжка Ирма так боялась, что ты не вернёшься…

— С ней всё в порядке?

— Да, но её пришлось откомандировать: у девушки наблюдались явные расстройства психики и навязчивые мысли о каких-то звёздных паразитах. Она утверждала, что Мюльбауэра и его подчинённых убил неизвестный науке вирус, будто бы прибывший на комете с далёких звёзд.

— Может, да, — безразлично пожала плечами рыбница, — а может, и нет! Я не ксенобиолог, чтобы разбираться в иноземных формах жизни! На лагерь напало кровожадное чудовище — и мы его прикончили, ни больше ни меньше. Его происхождение меня не волнует.

— Справедливо, но рапорт о случившемся в лагере я всё равно буду ждать от тебя. Экспедиция, отправленная на Еликанские острова после показаний хорденляйтера Шаде, вернулась ни с чем: трупы, канонерка, роботы, припасы — всё как будто сквозь землю провалилось. Мистика, да и только! Многие были уверены, что и ты тоже канула в вечность, когда решила разделиться с Ирмой.

— Где Ева Зладек? Почему её нет на месте? Кому я должна сдавать обмундирование и оружие?

— О, у нас с достопочтенной Евой Зладек вышел небольшой конфуз, в результате которого дриада оказалась лишена всех своих привилегий, наград и учёной степени и помещена в изолятор до выяснения обстоятельств.

— Каких ещё обстоятельств? — не поняла рыбница, чувствуя, что её начинает охватывать ярость. — На кой чёрт вы арестовали Зладек?

— Айя, мы обе хорошо знаем, что дриады — это двуличные, жестокие и трусливые стайные животные, живущие в лесах по всему Сикцу. Вот уже девятый год Шутцштаффель проводит политику уничтожения этих грязных четвероногих тварей, огнём и мечом выжигает заражённые «дриадской» скверной леса и возвращает природе её первозданный облик, извращённый богохульными культами дриадских чернокнижниц. Да, я всеми силами пыталась перевоспитать Еву Зладек, эту дриаду, от которой отказались даже её товарки, и одно время мне даже казалось, что я смогла сделать из неё цивилизованного члена общества, тем самым утерев нос всем ксенофобам и шовинистам. Но! То, что произошло двумя днями раньше, окончательно разочаровало меня в нашей подруге!

— Да что случилось-то? — нетерпеливо спросила рыбница.

— Два дня назад, когда ты и Мюльбауэр улетели выполнять приказ, ко мне пришла Зладек и заявила, что ты, оказывается, заебалась служить и хочешь дезертировать, перед этим устроив кровавую баню группе сопровождения. Я, будучи женщиной рассудительной, приняла эту информацию к сведению и отправила Мюльбауэру телеграмму с требованием установить за тобой слежку. К сожалению, из этой затеи ничего не вышло, потому что произошёл тот… Неприятный инцидент. Но Ирма выступила на твоей стороне и заверила меня в твоей безграничной верности фатерляйтеру и СС. Естественно, я и до этого не сомневалась в твоей компетентности, но попытка дриады тебя оклеветать меня здорово разозлила. Зладек оказалась взята под стражу, и теперь мы можем распрощаться с ней. В шесть утра за ней прилетит особый транспорт, и наша дражайшая дриада отправится в увлекательное путешествие в какой-нибудь трудовой лагерь.

А ещё мне звонил Вирбельвинд. Он переводит тебя поближе к себе, к сытой жизни безмятежного канцелярского хлыща. Будешь скоро сидеть в собственном кабинете где-нибудь на Вальтерштрассе, пить вино и закусывать его сыром и сардельками, ну, и иногда посещать в составе проверочных комиссии таких ничего не значащих пешек, как я.

Айя, поджав губы, молча смотрела куда-то в сторону. Она заметила, что картина Антрупа, за которой была установлена осколочная мина, продолжала висеть криво. Рыбнице это показалось странным, очень странным, но она не стала ничего комментировать.

— Да, Айя, твой непосредственный начальник похоже, задницей почуял нависшую над тобой беду, и решил вовремя отозвать тебя!

— Какую ещё беду?

— Смертельно опасную, я бы сказала, ведь я никогда не прощаю тех, кто шпионит за мной и моими людьми.

— Я выполняла приказ.

— Несомненно.

— Я хочу видеть Еву Зладек.

— Решила по душам поговорить с ней? К сожалению, это невозможно. Беседы с арестантами разрешены только офицерам, отвечающим за допросы. Ты в их число, к счастью, не входишь. Ступай-ка лучше к себе, отдохни с дороги. Так уж и быть, я великодушно прощаю тебя за все твои оскорбительные попытки влезть в мою личную жизнь и откопать хоть какой-нибудь жалкий компромат.

— Никаких компроматов я ни на кого никогда не собирала…

— Лучше молчи, мой тебе совет. Не зли меня ещё сильнее. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, и, надеюсь, после твоего ухода наши жизненные пути никогда не пересекутся. Уходи… О, и вот ещё что! — Карштайн жестом остановила рыбницу. — Видишь вон ту картину на стене за авторством прекрасного натуралиста Вольфа Антрупа? Мне кажется, её надо немного поправить. Сделай одолжение!

Сглотнув, Айя подошла к картине и осторожно вернула её в первоначальное положение. Девушка уже было приготовилась к самому худшему, но… Ничего. Никакой мины под полотном не оказалось. Это вселило панику в разум лейтенанта, но наблюдающая за нею Гретель спокойно сказала:

— Спасибо… Можешь быть свободна. Оставь своё барахло в лаборатории Зладек, потом мы спрячем его.

Айя поспешила убраться с глаз гауптбатальонляйтера. Все её мысли крутились вокруг Евы и её вероломного предательства.

Да ну, бред какой-то, — лихорадочно думала рыбница, идя на южные палубы, где располагался первый антигравитационный двигатель «Чёрной бабочки». — Пиздёж! Гретель что-то задумала… Неужели раскусила меня, а теперь решила потешиться, прежде чем убить? Но я же вернулась, да ещё и с доказательством выполненной работы… Решила простить меня? Вот так просто? Если я хоть немного и знаю эту сволочь, то с уверенностью могу сказать, что она не прощает своих обидчиков. А может, она решила повременить с местью, так сказать, свершить её на холодную голову? А Вирбельвинд? Он хочет забрать меня отсюда? Надо бы почитать телеграммы… А ещё отыскать Еву. Она не могла сдать меня Гретель… Или могла? Блядь! Дерьмо проклятое! В этом жалком мирке ни в ком нельзя быть уверенной до конца!

Рыбница заложила взрывчатку рядом с центральным ядром южного двигателя и побежала в противоположный конец летающей крепости, ко второму двигателю. Неслышная и невидимая, она тенью пересекла верхнюю палубу и спустилась в технические помещения. Третья мина вскоре была закреплена между двумя асинхронными контурами и активирована.

А потом Айя пошла на нижние палубы, туда, где находилась гауптвахта, изоляторы, допросные и прочие помещения для содержания преступников и пленников. Дежурящий по этажу гауптштурмляйтер Фогель пропустил рыбницу, невзирая на прямой приказ Карштайн о недопуске на палубы «ненадёжных» военнослужащих. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что Айя-Ей-Йя так и не была внесена в этот «ненадёжный» список из-за пришедшей намедни положительной характеристики Сигизмунда Вирбельвинда. Рыбница внутренне усмехнулась: шеф Гемипо, сам того не ведая, здорово помогал ей с подготовкой грандиозного побега.

— Я хочу поговорить с Евой Зладек, — обратилась рыбница к дежурному по камерам.

Незнакомый унтерштурмляйтер оторвался от чтения книги и недовольно взглянул на девушку.

— Гауптбатальонляйтер Гретель фон Карштайн запретила подпускать конкретно вас к арестованной дриаде. Ничем не могу помочь.

— Я здесь по приказу Сигизмунда Вирбельвинда, гауптрейхсляйтера СС и начальника Гемипо. Капризы и запреты Карштайн меня не заботят. Дай ключ.

— Вот идите к командиру и получайте у него пропуск, а я всего лишь выполняю приказы, — угрюмо пробурчал лейтенант и снова уткнулся носом в книгу.

В ответ рыбница схватила юношу за ворот кителя и притянула к себе.

— Дай мне ёбаный ключ, сосунок, пока я не вырвала тебе башку вместе с позвоночником! Или сейчас же расправляй свои крылья и пиздуй следом за улетевшей к себе домой Карштайн! Я не собираюсь ждать здесь до утра, пока ты соизволишь открыть дверь!

— Послушайте… — просипел унтерштурмляйтер, отворачиваясь от нависающего над ним перекошенного лица Айи. — Я не могу впустить вас, приказ…

— Я убила за свою жизнь больше, чем тебе в страшном сне может присниться! Думаешь, я не смогу убить тебя, сопляк? Думаешь, мне за твою никчёмную жизнь что-нибудь предъявят? Хочешь пожертвовать ею ради паршивого ключа и своей вшивой принципиальности?

— Какие-то проблемы, ребята? — к парочке подошёл один из патрульных по палубе, но Айя, отпустив парня, спокойно сказала, что всё в порядке и не о чем беспокоиться.

— Всё хорошо, Марк, — прохрипел дежурный по камерам, поправляя собранный в складки китель. — У нас тут возник небольшой спор. Ступай отсюда.

— Я всего лишь на пару минут, — опять заладила Айя после ухода патрульного. — Информация, которой владеет дриада, может быть полезна для Вирбельвинда и всего Гемипо в целом, а Карштайн в силу своей близорукости препятствует мне. Если ты поможешь, то я постараюсь выбить для тебя поощрение от самого гауптрейхсляйтера. Идёт?

Подумав, лейтенант всё-таки согласился впустить Айю в изолятор. Он зашёл в помещение вместе с рыбницей и остался стоять в дальнем углу.

— Ева, что с тобой случилось? — девушка подошла к лежащей на плиточном полу диртаврице и увидела, что правую половину её некогда красивого лица закрывали пропитанные кровью бинты. Этими же бинтами были замотаны кисти, руки, плечи и шея дриады.

Зладек, подняв опущенную голову, взглянула на свою подругу единственным зрячим глазом и прошептала:

— Прости меня, Айя, я не хотела… Чтобы всё случилось вот так.

— Это ты рассказала Гретель о моём дезертирстве? — также тихо спросила Айя, косясь на унтерштурмляйтера, расхаживающего вдоль стены.

Зладек тяжко всхлипнула и утвердительно кивнула.

— Айя, я просто… Я лишь хотела заслужить немного доверия этой женщины… Ты… Ты решила бросить меня здесь совсем одну, и мне стало страшно. Лишь с твоим уходом я поняла, что всё это время жила на волоске от гибели. Мне нужно было… Хоть как-то утвердиться. Стать полезной. Ты сказала, что обязательно спасёшь меня… Но я не поверила тебе. Я была напугана. Я совершила глупость, когда рассказала всё Гретель. Она мне не поверила, представляешь? Решила, что я нагло лгу ей прямо в глаза. Всё из-за той молоденькой магички, которая взахлёб говорила, какая ты смелая и бесстрашная воительница. У меня была запись нашего разговора, которую незаметно вёл мой питомец, но… Она повредилась. Можешь поверить в такое неудачное совпадение? Матерь-Природа, я была в отчаянии! Я… Прости меня, глупую идиотку. Я не учёный, не изобретатель, не инженер, я всего лишь безмозглая, жалкая и наивная дриада. Они правы, называя меня тупым животным и мерзкой тварью…

— Это они так изуродовали тебя?

— Нет… Меня ранило миной.

— Что? Как?

— После беседы с Карштайн в её кабинете она отвела меня в свои личные комнаты, а сама пошла связываться с Мюльбауэром. Я всего лишь хотела поправить картину на стене… А потом раздался взрыв, и меня отбросило назад. Очнулась уже здесь, в камере. Гретель потом пришла ко мне, обвинила меня в клевете и лжи и сказала, что мои дни сочтены. Кажется, у меня теперь нет одного глаза… Половина лица будто огнём горит, я не могу пошевелить ни одним мускулом. Я уже молчу про руки и шею — они тоже сильно повреждены осколками.

— Зачем ты вообще полезла её поправлять?

— Э-э… Я пришла и увидела… Картину, сдвинутую набок. Я не могла пройти мимо такого безобразия. Похоже, моя любовь к порядку сыграла со мной в злую шутку.

— Когда же это случилось? Неужели ты сразу после моего ухода побежала всё выбалтывать Карштайн?

— Ну… Да. Прости, я не подумала, что этим могла навредить тебе. Я полагала, что ты постараешься сбежать сразу после отлёта из крепости. Я такая дура!.. Матерь-Природа… Какая же я идиотка… — Зладек закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.

— Вы там думаете заканчивать? — позвал рыбницу лейтенант.

— Что это такое? — та выпрямилась и указала пальцем куда-то позади дриады.

Дежурный с недовольной миной подошёл к Айе и спросил:

— Где — что?

— Да вот это! — Айя молниеносным движением выхватила из ножен кинжал и воткнула его в грудь лейтенанта.

Аккуратно уложив труп на пол, рыбница спрятала клинок и стала поднимать на ноги Еву.

— Что ты делаешь? — в ужасе спросила дриада, вытаращив единственный зрячий глаз.

— Спасаю тебя, что же ещё? Идём, нам пора!

— Das solltest du nicht tun…

— Halt die Klappe!

Не помня себя от страха, Ева на одеревеневших ногах последовала следом за Айей. Та с бесшумным пистолетом наготове вышла из изолятора и первым делом в упор убила проходящего мимо патрульного, который перед мгновенной смертью даже удивиться не успел нападению союзника. По пуле в затылок также получили Фогель и двое караульных, стоявших спиной к беглецам. Старательно обходя трупы, рыбница и дриада покинули нижние палубы и кратчайшим путём побежали в лабораторию. По пути плюнувшая на скрытность Айя отстреливала камеры слежения.

На середине пути беглянок заметили дежурные и открыли огонь на поражение. Рыбница и дриада, укрывшись за выступающими из стен коридора переборками, тоже огрызнулись парой выстрелов — Айя из «Сплиттерхаммера», дриада с помощью атакующего заклинания.

— Накрылась наша конспирация окончательно, придётся пробиваться с боем! — крикнула Айя дриаде и рывком сорвала с шеи ожерелье Элизабет.

* * *

Впрочем, Элизабет всё поняла, услышав звук тревоги, резкими трелями рассыпавшийся в помещениях через потолочные динамики. Уже потом она почувствовала, что сигнал, исходящий от аларма рыбницы, внезапно оборвался, причём где-то неподалёку.

— Наш выход! — сказала она остальным.

— Знаешь, куда идти? — спросила Шкирняк, снимая «Раммэн» с предохранителя и оттягивая затвор.

— Примерно.

— Тогда вперёд! Держимся вместе, прикрываем друг друга и смотрим в оба! Пленных не брать!

Отряд диверсантов организованной группой вышел из складских помещений и сквозь стеклянные стены лаборатории увидел бегущих по коридору штурмовиков в мышиной форме. Первой выстрелила Варвара; с дребезжащим звоном одно из панорамных стёкол треснуло и разлетелось на куски. Убитый солдат рухнул с разбегу на пол, а его товарищи резко остановились и стали стрелять по новому противнику. Элизабет, Виолетта и остальные разбежались по лаборатории и заняли всевозможные укрытия, в основном массивные столы и перевёрнутые кушетки.

Пока Лидия и Варвара огрызались частыми выстрелами, Элизабет и Виолетта воспользовались коротковолновой телепортацией, чтобы покинуть лабораторию и переместиться в коридор, прямо в гущу наседающих врагов. Две чародейки, общаясь телепатически, действовали синхронно: пока одна поддерживала кинетические поля и создавала отвлекающие голограммы несуществующих врагов, вторая беспощадно убивала направленными потоками магического пламени и высоковольтными разрядами электричества. Треснули и разрушились перегородки, служившие единственным укрытием для атакующих, и они, не в силах вести бой в открытом, хорошо простреливаемом помещении, отступили в ближние комнаты и спрятались за углами.

Воспользовавшись смятением врага, Виолетта, Элизабет и подоспевшая Аврора бросились налево, туда, где в последний раз был запеленгован сигнал Айи. Лидия и Варвара тем временем заняли позиции по обоим дальним углам лаборатории и взяли на мушку большую часть коридора.

— Не высовывайся, мелюзга! — крикнула полковник девочке, но та с улыбкой показала женщине фигуру из трёх пальцев и вновь приложилась к прицелу «Сплиттерхаммера».

* * *

Айя и Ева совместными усилиями смогли оттеснить штурмовиков, но удача их закончилась с приходом охранных шагоходов. Бронированные машины, не обращая внимания на пули и магические снаряды, упрямо пошли прямо на беглянок, угрожая сжечь их живьём из термоустановок и расстрелять из автоматических крупнокалиберных пулемётов. Рыбница бросила в гущу противников пару осколочных гранат, снятых с ближних трупов, но «умные» роботы успели закрыться широкими бронепластинами, установленными на подвижных манипуляторах.

— Это ты их сделала такими башковитыми! — упрекнула дриаду рыбница.

Ева ничего не ответила: меньше всего ей сейчас хотелось зубоскалить и шутить. Дриада, превозмогая боль из-за многочисленных ран и ожогов, выглянула из-за укрытия и бросила во врагов ярко-зелёную искру. Роботы, повинуясь защитному алгоритму, закрылись щитами, а штурмовики, идущие за ними, пригнулись. Искра, упав на пол, оглушительно хлопнула и провалилась куда-то вниз, на нижние палубы, утянув за собой многотонных шагоходов и нескольких солдат. Оставшиеся без прикрытия штурмовики опять отступили — прямо в руки трём чародейкам. Элизабет коротким взмахом руки подняла солдат в воздух и с сокрушительной силой ударила их о потолок, переломав кости, рёбра и черепа. Аврора заставила закрыться ещё одну автоматическую дверь, тем самым перекрыв путь возможному подкреплению. Также девочка отключила все камеры и тревожные кнопки.

— Наконец-то! — выдохнула Айя, подбегая к чародейкам.

— А ты, оказывается, не одна пришла, — Ева впервые за последние дни улыбнулась, но из-за жгучей боли зашипела и умолкла.

— В лабораторию, живо! — крикнула Элизабет и направленным взрывом разнесла один из смежных коридоров, по которому с жутким механическим воем неслись панцервольфы.

Виолетта обернулась и увидела, что сзади наступала ещё группа штурмовиков. Дриада укрыла себя и союзников кинетическим барьером и стала сосредоточенно отлавливать летящие пули и снаряды.

— Интересно, где Карштайн? — спросила Айя, отстреливаясь от наседавших штурмовиков. — Неужели мы её не достанем?

Но полковник и не думала оставаться в стороне. Едва узнав о перестрелке караульных с рыбницей и спасённой дриадой, Гретель не на шутку рассвирепела и в составе штурмовых отрядов лично пошла вершить возмездие. Уничтожив дерзкую рыбницу, гауптбатальонляйтер намеревалась сделать из этого настоящую сенсацию и так сильно ударить по репутации Вирбельвинда, что тот после этого ещё долго не рисковал бы засылать к Карштайн своих наушников.

А когда Гретель доложили, что у рыбницы и дриады неожиданно образовалась огневая и психомагическая поддержка, полковник приказала вытаскивать из тёплых кроваток боевых чародеев. Также по распоряжению командира из индивидуальных камер выпустили генномодифицированных уберсолдат, закованных в экспериментальную «текучую» броню.

Идя в компании уберсолдат, Гретель добралась до заваленного обломками прохода; где-то впереди слышались пальба, крики и взрывы. Повинуясь приказам начальницы, искусственные гиганты вмиг расчистили проход и набросились на беглецов. Благодаря развитой мускулатуре, высокому росту и той самой «текучей» броне, что с завидной сноровкой ловила на себя весь поступающий урон, эти живые големы успели хорошенько врезать в челюсть рыбнице, выломать руку Виолетте и чуть не раздавить Аврору. Элизабет и Еве пришлось вступить в неравную схватку с гигантами. Дриада-учёная, прекрасно зная слабые стороны уберсолдат, била их точечными уколами в шейные позвонки, глаза и солнечное сплетение. Её коротковолновые ударные импульсы оказались эффективным оружием против «текучей» брони, и Элизабет тоже переключилась на них.

Айя, едва поднявшаяся после мощного хука, снова получила чувствительный удар в поясницу и рухнула на пол: над ней стояла Гретель фон Карштайн, кипящая от злобы и ярости. Полковник, порхая как крошечная колибри на фоне неуклюжих уберсолдат, с короткого размаху врезала Виолетте в живот, сразу же огорошила по повреждённой руке и в завершении мощным ударом сапожного каблука сломала переднюю правую ногу. Пятнистая дриада взвыла от боли и упала на передние ноги.

Элизабет, перерезав сонную артерию последнему уберсолдату, развернулась к полковнику и приготовилась атаковать, но Карштайн оказалась намного быстрее. Не зря нося титул абсолютной чемпионки Штернензейта по каранакским единоборствам, гауптбатальонляйтер схватила Элизабет за затылок и головой ударила о своё колено, после чего развернула за плечи и перекинула через себя. Удрализка плашмя упала на грязный, залитый кровью пол и больше не шевельнулась. Наотмашь ударив попавшуюся под руку Аврору, Гретель добралась до Евы и прошипела ей прямо в лицо:

— Ich werde dein Herz verschlingen!

Карштайн замахнулась, чтобы ударить дриаду, но тут её неожиданно за ногу схватил валяющийся на полу сломанный робот. Натужно заскрипели поршни и металлические суставы, машина со всей механической силой сомкнула пальцы на лодыжке полковника. Отчётливо раздался хруст, и Гретель взвизгнула от боли и пошатнулась. Ева, выставив грудь, с короткого разбега протаранила противницу и опрокинула её. Управляющая останками робота Аврора зажмурилась и отвернулась, когда спаренное копытце дриады насквозь пробило голову Гретель и заставило её лопнуть как арбуз.

— Wer ist jetzt die höchste Rasse? — в исступлении прошептала Ева.

— Флять! — Айя выплюнула изо рта выбитые зубы и отхаркалась. — Ефаные уфлюфки!

Зладек с отвращением отряхнула ногу от крови и мозга и, взмахнув рукой, во второй раз завалила проход. Остался лишь один путь — вперёд, в лабораторию. Аврора в это время хлопотала рядом с Элизабет. Удрализка, непрестанно охая, ахая и шмыгая сломанным носом, смогла не без помощи дочери встать на ноги и помочь Виолетте.

— Кажется… У меня сломана нога, — всхлипнула диртаврица, прыгая на трёх копытах.

— Пофом фафплафефься, фейфас нефофда! — поторопила дриаду Айя, у которой вдобавок сводило спазмами поясницу.

Изрядно потрёпанная боем с полковником и уберсолдатами группа стала прорываться дальше. Наконец, знакомый поворот, а за ним — вожделенная лаборатория. Лидия Васильевна и Варвара Шай продолжали вести подавляющий огонь и непременно задевали любого, кто пытался прорваться в лабораторию. С появлением основной части отряда штурмовики заметно зашевелились, а подоспевшие на помощь боевые чародеи предприняли попытки штурма неприступной комнаты. В ответ разъярённая Элизабет устроила смельчакам проверку миниатюрным смерчем, а хитрая Аврора, заметив на некоторых магиках электромагнитные корсеты, отключила встроенные в них накопительные резонаторы. Лишённые возможности накапливать магический осадок чародеи поумерили пыл и поспешили ретироваться. Зато Элизабет, которой не нужно было скрупулёзно собирать остатки своих заклинаний, совсем рассвирепела: удрализка методично, один за другим забросала укрывшихся противников сначала лабораторными столами и оборудованием, потом трупами их товарищей и в конце стала беспорядочно бомбардировать их осколками кафеля и плитки, кусками штукатурки, проводкой, металлическими конструкциями и водопроводными трубами. Закончилось противостояние тем, что чародейка обрушила в лаборатории потолок, а сама вместе с остальными переместилась на склад, где уже был готов для активации транслокационный модуль.

Забежавшая последней Айя захлопнула бронированную дверь с кодовым замком и забрала у Лидии Шкирняк дистанционный взрыватель.

— Ты заложила мины, Айя? — спросила красница, прежде чем отдать взрыватель.

— Конефно!

— Карштайн убита, — бросила Элизабет, настраивая крошечную коробочку, похожую на кубик Рубика, только с золотистыми гранями.

— Здорово! — воскликнула Варвара. — А куда нам теперь идти? Вы можете спустить меня на землю?

— Не думаю. Придётся тебе, девочка, отправиться с нами. Я тебя не оставлю здесь… Все готовы? Давайте, бегом!

Элизабет схватила за руки Аврору и Варю и вместе с ними бросилась в открывшийся разрыв. Следом туда нырнула Виолетта и Ева, потом Лидия Шкирняк и Айя. Уже буквально находясь одной ногой в портале, рыбница переключила тумблер взрывателя и с торжествующим хохотом упала в чёрную пропасть.

Три мощных взрыва в разных частях сотрясли «Чёрную бабочку». Тысячетонная конструкция, получив критические повреждения и лишившись тяги, неуклюже завалилась на правый борт и, оставляя за собой смрадный жирный чёрный след, врезалась в подножие Ваплатских гор. Удар был настолько сильный, что крепость развалилась пополам, и обе половины сотряс мощный взрыв, который, казалось, был виден даже из Штернензейта. Сошедшие с горных вершин снежные лавины накрыли «Чёрную бабочку», погребя под собой горящие останки крепости.

 

Changeover Day

(Эпилог)

— Что мы имеем? — Лео Циска, задумчиво почёсывая серебристую короткую бородку, расхаживал по каюте Элизабет и Авроры. — У вас, товарищ Элизабет, психомагическое и нервное истощение, повреждение грудного отдела позвоночника и деформация носовой перегородки; у вас, товарищ Аврора, расшатаны большие коренные зубы и ещё здоровый синяк под глазом; у вас, товарищ Виолетта, открытый перелом пясти, вывих руки, разрыв лёгкого… Лидия Васильевна, но вы-то, вы-то как в это ввязались? А вы, товарищ Фридрих? У меня слов нет!

— Ну какой ты занудный, — вздохнула Айя, которой Элизабет милостиво вставила три искусственных зуба взамен выбитых. — Мы сделали благородное дело, между прочим! Кто ещё мог оказаться настолько смел и бесстрашен, чтобы пустить в расход «Чёрную бабочку»? Теперь спесь с нацистов надолго будет сбита! Престиж их «непобедимой» армии пошатнулся, главный символ их мощи и власти сейчас лежит и догорает на земле, а главная дриадоненавистница Ундагилаша сдохла от копыта так ненавидимой ею дриады! Что может быть лучше этих новостей?

— Ничего не имею против подобных новостей, но почему этим должна заниматься Сота Альянса? Мы все — миролюбивые политические деятели, презирающие насилие и кровопролитие; наше оружие — слово и дело, а не бряцанье оружием!

— Вот пусть для всех остальных мы и будем такими белыми и пушистыми, — прогундосила Элизабет, поправляя повязку на носу. — Никто не узнает, что «Чёрную бабочку» уничтожили мирные и беззащитные дипломаты, никто! Лишняя слава нам ни к чему, ей-богу. Вирбельвинд и Типтих в один голос скажут, что летающую крепость уничтожили террористы, анархисты, диссиденты, либералы — да кто угодно! Но не мы!

— Очень на это надеюсь, — нахмурился мастер-дипломат. — Вам следует как можно скорее избавиться от увечий, а ещё объяснить наличие на корабле трёх незарегистрированных гражданок. Я попробую вас прикрыть, но на особый успех не рассчитывайте.

— Там, где медицина бессильна, в дело вступает психомагическая терапия! Не волнуйся, через день мы будем как новенькие. Что же до Айи, Варвары и Евы — мы что-нибудь придумаем.

— Еву Зладек, пожалуй, я смогу укрыть у себя, — добавил Фридрих фон Контариус, глядя на дриаду с чёрной повязкой на правом глазу. — Если фрау Ева действительно имеет тягу к инженерным наукам, то мы с ней быстро подружимся.

— Буду рада помочь, — смущённо улыбнулась древодева.

— Я заберу себе Варвару, — Виолетта взяла древодевочку за тонкую ручку и сжала её. — Ей больше не придётся жить в лесу с навязчивыми мыслями о мести. Она ещё слишком мала, чтобы видеть всюду горечь, разочарование и зло.

— А я заберу себе Айю! — Элизабет с хитрым прищуром взглянула на рыбницу и игриво подмигнула ей; Айя непроизвольно вздрогнула.

— У меня есть ещё один вопрос, — Фридрих поправил сидящие на носу очки и окинул присутствующих быстрым живым взглядом. — Пока фрау Элизабет и её бравые помощницы разносили «Шварце Шметтерлинг», я находился здесь, в этой каюте. Я не имею привычки копаться в личных вещах малознакомых эльфов, но на меня будто бы обратил своё внимание некий тёмно-зелёный кристаллический осколок, который я нашёл под столом. Чей он?

— Ах, точно, — Айя вспомнила о трагических событиях на Еликанских островах и о своей странной находке. — Вы не поверите мне, когда я расскажу, при каких обстоятельствах он у меня оказался…