22 апреля

Заканчивалась последняя лекция, я, бесцельно скользя взглядом по аудитории, постепенно засыпала. После того, как по мне жахнуло на двадцать третьем уровне, я два дня думала, что коньки отброшу. Вытащил меня оттуда, как ни странно, Ассилох, но на вопросы о том, как он появился, он не отвечал – слишком злой был. Оля лежала в больнице, Света была просто на больничном – пригрело всех, но главное, я сделала то, о чем меня просили – я сняла петлю. Сегодня Дракон вышла на работу и попросила меня заехать к ней, у нее, мол, есть информация, которая меня заинтересует, а у меня есть та, которая заинтересует ее. Посмотрим.

Прозвучал, наконец, звонок, прозвеневший для меня райским колокольчиком, я вскочила с места и, не смотря ни на кого, вылетела из аудитории и понеслась вниз по лестнице. После того злосчастного разговора ко мне никто не решился подходить, а у меня были проблемы поважнее, так что по группе прошли слухи, что наша нерушимая компания распалась. Пусть говорят…

На удивление быстро доехав до метро, не попав ни в одну пробку, я спустилась вниз, слушая музыку и поехала прямиком на Фрунзенскую, на работу к Свете. Что-то мне подсказывало, что меня ждут интересные новости.

– О, приехала! – услышала я, открывая дверь перед собой. Света вставала из-за компьютерного стола, что-то пытаясь допечатать, и не могла никак определиться – подойти ко мне и обнять или продолжить прерванное дело. Видимо, что-то важное набирает. Наконец работа победила и Дракон, коротко поздоровавшись, кивнула на листок бумаги, лежащий рядом с клавиатурой, – читай, это Олька мне в аську кинула сегодня утром. Ей ноутбук принесли в больницу, так что она теперь на связи.

Я, недоумевая, подняла листочек и углубилась в чтение, чтобы меньше чем через минуту вскочить и начать нервно расхаживать по комнате.

– Безродная, это невозможно, – наконец подобрала я слова, – он не мог. Он же не Тремер! Он не может владеть магией!

– Вампирчик-то твой? Как показала практика, очень даже может, – хмыкнула Света, – не смущайся, Олька в этих делах не ошибается, она специализируется на магии вампиров. Именно Ассилох, или как там его, вернул тебе возможность менять ипостась. Обрати внимание на середину, по ее словам имело место воздействие так называемого магического лассо, то есть он просто подтолкнул твой мозг к смене ипостаси. Как он это сделал? Не знаю. У нее вырубилась сеть, до сих пор не выходит.

– Говорила же я ей – меняй провайдера, – растерянно пробормотала я, – погоди, то есть я в очередной раз обязана ему жизнью?

– Выходит, что так, – рассмеялась девушка, – а теперь скажи, что ты можешь мне рассказать про вампиров? – Пьют кровь, больные на голову, боятся чеснока, солнечного света, святой воды, креста и не существуют. А что такое?

– Хочу получше изучить проблему, – пожала плечами Света, отхихикав, – сможешь познакомить с Асом?

– Попробуем, – я представила реакцию Ассилоха на жизнерадостную беспардонную Светку и поежилась, – лучше скажи конкретно, что тебя интересует? Только по пунктам, если можно.

– Ну, если по порядку… – Света вытащила из кармана и развернула листок бумаги. Я скользнула по нему взглядом и мысленно застонала – пунктов двадцать, не меньше, – Черная Рука.

– А тебе истинная или ложная нужна? – осторожно спросила я, уже догадываясь об ответе, – и, позволь поинтересоваться, зачем она тебе?

– Обе, – махнула рукой Света, – а это пока так… Информация лишней не бывает.

– Хорошо, завтра привезу, хотя в общих чертах могу рассказать и сейчас. Это все? – я мысленно прикинула, что знаю об этом, и поняла, что придется поднимать клановые архивы, а то и на сорок первый уровень астрала наведаться.

– Почти, – Дракон уставилась в листочек, – еще нужна информация про Инконню, Саббат, Камариллу, законы, джампиров, Диаблеро и Голконду. Теперь все.

– Точно? – обреченно спросила я. Вечер обещает быть интересным.

– Абсолютно, – улыбнулась Света, – я же с вампирами раньше не сталкивалась, вот и не интересовалась особо. А врага надо знать в лицо.

– Слушай, – заинтересовалась я, – а откуда ты взяла все эти понятия?

– Вампир знакомый рассказал, – пожала плечами девушка, – а что?

– Да ничего, – я помотала головой, – погоди, а логика где? С вампирами раньше не сталкивалась, а рассказал вампир? Первый встречный? Не верю.

– А он и не рассказал, – вздохнула Светлана, – у нас ребята поймали одного для своих нужд, а ты их знаешь, больные на всю голову. Не думаю, что ему сейчас очень весело.

– Нда? – заинтересовалась я, – а что с ним сейчас предположительно делают?

– Пытают, – мрачно буркнула Света, – он мне и это-то говорить не хотел.

– Ясно. Интересно, а какие там пытки? Испанский сапожок? Дыба? Груша? Железная дева? Пошлый солнечный счет? Клещи? Иголки под ногти? – заинтересовалась я, – завтра привезу.

– Договорились. Насчет пыток не знаю, но, чувствую, вампиру повезло, что ты не состоишь в нашей Инквизиции, – Света, видимо что-то вспомнив, остановила меня, – слушай, а что такое Ош Коа?

– Понятия не имею, – пожала плечами я, – а ты где это услышала?

– Да вампир сказал, я уже уходила, он в спину крикнул. Из наших никто не понял, я думала, ты знаешь, – озадаченно сказала Света.

– Нет, извини, это ты у нас по непонятным языкам специалист, я все больше по английскому и немецкому. Ничего подобного в них я не слышала, – я вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

Включив плеер, я хмуро двинулась в метро. Листочек я у Светы отобрала, подчеркнув все, что она просила и даже записав это непонятное 'Ош Коа'. Спрошу у Ассилоха, может он знает?

Метро было наполнено. И перрон, и вагоны. Ох, бычки в томате, по-другому и не скажешь… Сзади меня кто-то громко разговаривал по телефону, слева пихалась бабулька с тележкой, в целом не самый худший вариант, но рюкзак я на всякий случай сняла – никак не дойдут руки зарядить и положить в него мышеловку, а с кошельком и фотоаппаратом расставаться я желанием не горела. Я, задумавшись и заслушавшись, уставилась в затылок стоящего передо мной человека, покачиваясь в такт вагону.

Внезапно, когда я только-только прониклась песней, меня кто-то вежливо подергал за рукав куртки. Я недовольно обернулась вправо, опуская на плечи капюшон и вынимая наушник из уха. На меня смотрела немолодая сухонькая женщина, держащая в руке какой-то буклетик.

– Я вас внимательно слушаю, – непонимающе уставилась я на нее.

– Деточка, ты ведь такая молодая, а уже в руках дьявола! – с истеричными нотками в голосе провыла сектантка, суя мне в нос буклет, – одумайся, стань на дорогу Божию!

– Делать мне больше нечего, – фыркнула я, – если вам больше нечего мне сказать, то начните приставать к другим.

– Покайся, грешница! Иначе он завладеет твоим телом! -торопливо сказала женщина, видя, что я надеваю капюшон.

– А он уже завладел, – доверительно сообщила ей я, клыкасто улыбаясь и подмигивая желтым глазом. Зря я это сделала. Визг стоял такой, словно я ей ухо отгрызла. Вздохнув, я вернула наушник на место и прикрыла глаза. И тянет на меня непонятно что и непонятно кого, а? Хотя с ней все ясно, обратила внимание на черную одежду. Хорошо хоть волосы заправлены под куртку, а то еще ведьмой бы назвала и предложила на костре самосжечься…

На нас начали коситься. Я сделала музыку погромче и не слышала ее слов, но рот открывался так, словно она на прием к стоматологу пришла. Что ей не помешало бы, между прочим…

На ближайшей остановке я вылезла из вагона и пересела на следующий, чтобы уж наверняка.

***

'Черная Рука

Корни Черной Руки уходят в далекое прошлое, она куда старше, чем Саббат, Камарилла или оборотничья община, это почти самая древняя организация в мире. Когда Мумии ходили по земле и еще только открывали тайны бессмертия и воскресения, уже буйно цвели первые ростки культа Смерти, именуемого Тал'махе'Ра (Tal'mahe'Ra). В течение бесчисленных столетий Тал изучали смерть и жизнь после смерти, обращаясь за помощью к магам Эвтанатос и духам Бездны.

В течение самого мрачного периода Великого Мятежа Анархов (1420 год н.э.) Тал'махе'Ра присоединились к Саббату и стали известны, как Manus Nigrа. Они обрушили все силы ада на головы врагов Саббата, и были главной причиной того, что Саббат добился заключения Соглашения Шипов в 1493 году. Именно во время заключения Соглашения Manus Nigrum стали известны как Черная Рука, и отступили из центра внимания в тайну. Истинная Черная Рука начала отзывать своих членов, многие из которых состояли раньше в Камарилле и других сектах, и распространять свое влияние с преимущественно Европы на Африку, обе Америки, Восток и другие области. В настоящее время Черная Рука Саббата насчитывает примерно 300 членов. Большинство (240) понятия не имеет о том, на кого собственно они работают и почему делают то, что делают. Остальная часть Руки Саббата (около 60) состоит фактически из членов Истинной Руки и следит за тем, чтобы Ложная Рука работала быстро и эффективно. Это главным образом Доминионы и Серафимы (высшее руководство Руки Саббата) и многие из них вербуют членов Руки Саббата, с целью поставить несколько избранных новых членов Истинной Руке, если те станут достаточно могущественными и займут затем достаточно высокое положение.

Истинная Рука подыскивает потенциальных членов, учитывая две вещи. Может ли этот член быть напрямую полезен для осуществления главной тайной цели Истинной Руки и ее второстепенных целей (оставаться у власти, наблюдать за всеми остальными, обучать других), не будучи при этом предателем. И можно ли контролировать этого члена, управлять им (вне зависимости от того, избранный это член или нет) таким образом, чтобы он не выяснил, кто на самом деле стоит за Саббатом и Камарильей? Если кандидат не отвечает вышеуказанным условиям, он не допускается к членству в Истинной Черной Руке. В Камарилье состоит примерно сорок членов Истинной Руки, которые направляют ее в ту сторону, в которую хочет Истинная Рука. Они как правило занимают положение Князя, или члена Совета, или заседают в Примогене. Истинная Рука манипулирует руководством Камарильи таким образом, чтобы Рука могла управлять Камарильей.

В других областях имеется еще пятьдесят членов Истинной Руки, разбросанных по регионам, где базируются Ассамиты, Сетиты и Ваали. Они поддерживают отношения между Рукой и Ассамитами, вербуя новых членов, когда это необходимо, и используя остальных в качестве ударных отрядов. Они также убивают всех Сетитов или Ваали, которых находят, чтобы замедлить численный рост этих кланов и выяснить, что они замышляют. Эти члены Истинной Руки организованы в "группы", которые называются Камутами и подобны тем спецподразделениям, которые были дислоцированы на Гаити. Каждый член Камута является высокопрофессиональной машиной убийства, имеющей долгую историю разрушений и хаоса. Команды в 3-5 членов уничтожают тысячи Убежищ Собратьев и вообще делают все, что требует от них руководство Истинной Руки. Среди членов Истинной Руки можно найти несколько культов Геены, Примогены городов в полном составе, членов Инконню, Архонтов, Князей, Архиепископов, Епископов, Примасов и даже одного Бдящего.

Истинная Рука считает, что вампиры повсюду в мире слишком плохо ведут себя по отношению к людям, с которым Каин пытался жить мирно.

Рука полагает, что если она будет направлять силы Камарильи и Саббата на взаимное уничтожение, они будут слишком заняты истреблением друг друга, чтобы угробить еще и все человечество. Рука стравливает членов этих двух сект друг с другом, ликвидируя тех, кто представляет угрозу для Истинной Руки, и сокращая число Собратьев. Истинная Рука положила начало Инквизиции, подбросив информацию самой могущественной на тот момент человеческой организации – Церкви.

Истинной руке никто никогда не говорит "Нет". Во всяком случае, никто не остается после этого в живых…'

Я размяла пальцы и жирно перечеркнула сразу два пункта. С этим разобрались. Когда-то мне в руки попала любопытная распечатка правил для какой-то игры. Скептически изогнув бровь, я взяла несколько листочков, но уже дома чуть не поседела, читая скрытые архивные записи, попавшие в Интернет. До сих пор вроде там и ходят…

Что там у нас еще? Камарилла с Саббатом и первые ночи? Это легко. Начерчу ей, поймет лучше.

Образование Камариллы и Саббата

'Сверху вниз по истории:

Каин Первый род. (Каин создал трех вампиров, чтобы не было скучно)

Второй род. Антедилувиане (Первому роду тоже было скучно. Результат: 13 вампиров)

Джихад. 13 кланов: Гангрелы, Тореодоры, Тремеры, Вентру, Носферату, Бруджи, Малкавиане, Лесро, Тзимицу, Джованни, Равнос, Ассамиты, последователи Сета.

XV век, образование Камариллы и Саббата. В Камариллу вступило 7 кланов, в Саббат 6.

Камарилла: Гангрелы, Тореодоры, Тремеры, Вентру, Носферату, Бруджи, Малкавиане.

Саббат: Лесро, Тзимицу, Джованни, Равнос, Ассамиты, Последователи Сета.

Изначально Камарилла планировалась как защита людей от вампиров (мухи отдельно, котлеты отдельно), а Саббат были дарвинистами, считавшими себя вершиной пищевой цепочки, но время поставило все с ног на голову и они поменялись местами. Год назад Тремеры вышли из Камариллы, очень давно из Саббата вышли Ассамиты, предпочтя вольные хлеба наемников. Базируются на Ближнем Востоке.

Каитифы – необученные вампиры, обращенные случайно или ради развлечения.

Законы

'1. Маскарад. Как бы ты ни гордился своей крутизной, о твоих клыках и пищевых пристрастиях людям знать не обязательно.

2. Владения. Твоя территория – твои проблемы, защищай ее сам.

3. Потомство. Не надо нам второй Японии. Не разрешит Старейшина – о детях и не думай.

4. Расчет. Если все-таки разрешили – воспитывай. Их грехи искупать тебе.

5.Гостеприимство. Уважай владения другого и повежливей с гостями.

6.Разрушение. Не убей ближнего своего совсем уж без причины. Право уничтожения принадлежит только старейшине, он же и объявляет охоту на Кровь. 2'

Голконда

Жажда крови – зверь. Некоторые вампиры умудряются засунуть его в клетку, не нуждаясь в таком количестве крови, которое нужно было ранее. Это состояние и называется Голконда. Ходят слухи, что паре-тройке вампиров удалось в него попасть и они то ли немного двинулись от счастья, то ли просто очистились от ереси этого мира настолько, что смылись на природу и живут в единении с ней. Позавидуем.

Джампиры – плод любви человеческой женщины и вампира. Обычно отношения с папашами в духе Тараса Бульбы и его великовозрастных отпрысков. Не зря они считаются самыми лучшими охотниками на вампиров. Не нуждаются в крови, наследуют некоторые способности папаш, могу передавать умения по наследству, но правнукам вряд ли что-то достанется. Самым известным был Мурат Барнабар, который работал среди цыган в 50е годы в районе Косово-Метохия в Сербии.

Диаблери – убийство вампира вампиром через укус. Выпивается не только кровь, но и могущество, силы. То есть смысл имеет пить только старших'.

Вампирская территория разделена на цняжества. Каждое княжество управляется князем, могучим старшим вампиром. Эта фигура может дарить младшим вампирам охотничьи угодья в своем княжестве; эти территории называются владениями.

Князь

Этот могущественный вампир обычно принадлежит к клану Вентру или Тореадоров, однако известны Князи Бруджи, Носферату, или даже Малкавиане. Князь обладает абсолютной властью устанавливать, дарить или упразднять владения, объявлять определенные территории вне границ охоты. Некоторые участки могут быть объявлены Элизиумом (нейтральной землей, где запрещено насилие). Также он может объявить Охоту на Кровь повстанцев или злодеев, нарушающих шесть традиций.

Первородные

Князю часто служит сбор советников, избранных из могущественных старейшин разных кланов. Эти старейшины называются Первородными. Хотя теоретически власть Князя абсолютна, Князь, не согласовывающий свои действия с Первородными, часто бывает отстранен или просто убит. Первородные – огромная сила сами по себе и самозабвенно интригуют друг против друга и против Князя.

Старшие

Вампиры, существовавшие 300 или больше лет. Они овладели многими магическими силами за это время, большинство из них – смертельные и разрушающие создания. Как правило, это последовательные, безжалостные и параноидные существа, они сделают все для укрепления своих структур власти, подавления или манипуляции младшими "начинающими" вампирами, и уничтожения своих соперников.

Ансиллы (Ancillae)

Ниже старших находятся ансиллы. Это чаще всего вампиры, жившие от 100 до 300 лет, хотя амбициозная молодежь может получить ранг досрочно. Как следует из их имени (ancilla по-латински – "служанка"), они часто служат помощниками и агентами для Старших или свиты, они обычно играют и свои игры, но последствия их значительно меньше, чем манипуляции Старших.

"Новорожденные"

Низшие в ранге – новорожденные, вампиры, созданные менее века назад. Хотя иногда заботливо взлелеянные, новорожденные часто выставляются как пешки последовательными Старшими. Это потрясение, в сочетании с тем значением, которое новые поколения придают индивидуальности, часто заставляют новорожденных оставлять своих старших. В конце концов, если ты вырос в Лето Любви, тяжело понять реакционного старого тирана, выросшего среди феодальных клятв и Прав Короля Милостью Божьей.

Я поставила точку, распечатала и завалилась на диван, обнимая материал. Спать мне осталось три часа.

***

После трех часов сна настроение было паршивое, я гавкала на всех и весь день была не в духе. Три пары незаметно пролетели в раздумьях о своем, о девичьем, о карбюраторах, оставив после себя лишь несколько исписанных лекциями страниц; последние два лекции я пропустила. Я отправилась к Свете сразу после пар, решив, что не стоит тянуть с отдачей информации, вдруг ей действительно пригодится? Девушки на кафедре не оказалось, ждать мне было лень, поэтому я оставила папочку у нее на столе и поехала в магазин скутеров у нас в районе. Давно думала над тем, чтобы купить новый шлем для вождения своего звероящера, а то маме не нравится, что я езжу на 85 без защиты… Наивная, если я улечу на такой скорости в канаву, меня и скафандр не спасет.

Шлема нужного размера не оказалось, а мне совершенно не улыбалось ехать с лицом на затылке – мой предыдущий шлем в этом отношении оказался прекрасным учителем. Приехав в магазин с тысячей на руках, я выбрала самый дешевый вариант, который мне оказался чуть великоват. Думала, что ничего страшного. Наивная. После того, как я под дождем проехала мимо фуры на семидесяти при ветре в лицо, меня чуть не снесло на обочину, а шлем ощутимо провернулся. Больше я старалась так не рисковать, но сейчас дело другое – в июле я планирую на покатушки, а значит, нужна нормальная защита.

В расстроенных чувствах я зашла в магазин за минералкой – солнышко припекало и хотелось снять куртку, но дул холодный ветер, так что приходилось воздерживаться. Такая болтанка раздражала, лучше уж я подмерзну.

За прилавком стояли две продавщицы и вяло что-то обсуждали, я взяла из холодильника пластиковую бутылку Аква Минерале, поставила на прилавок и протянула деньги.

– Ларис, а ты пробовала женское пиво Реддс? – одна из девушек продолжила прерванный разговор.

– Ага, – кивнула женщина, отсчитывая сдачу.

– И как?

– Никак, – поморщилась продавщица, – вам восемнадцать есть?

– Э… Нет, – удивленно посмотрела я на нее.

– Лен, убери назад, – пожала плечами Лариса и протянула ей бутылку. Теперь мы ошарашено смотрели на продавца вдвоем с коллегой.

– Ой… Ленка, коза, совсем меня запутала, я даже на газировку из-за тебя теперь совершеннолетие спрашиваю! – женщина виновато улыбнулась, протягивая мне сдачу, – извините уж.

– Ничего страшного, – выдавила из себя я, засовывая монетки в карман. Мы живем в сумасшедшем мире.

– Девушка, вы забыли! – донеслось мне вслед. Я чертыхнулась – действительно, забыла воду, растяпа. Продавщица, смущенно улыбаясь, протягивала мне… женское пиво. Под моим укоризненным взглядом она хлопнула себя по лбу (хорошо, что не той рукой, в которой держала бутылку) и дала мне минералку. Все так же молча я вышла из магазиан и рассмеялась уже на крыльце.

Хихикая, я подошла к остановке и уставилась на горизонт в ожидании автобуса.

– Ведьма, ведьма! – услышала я за спиной и недоуменно обернулась: именно так называли меня дорогие и любимые однокласснички в детстве.

Как оказалось, кричали не мне, а маленькой девочке с огромным рюкзаком и презрительной мордашкой, сидящей в глубине автобусной остановки. Держалась она хорошо, но лично мне ее испуганные глаза ясно говорят, что она чувствует себя не в своей тарелке. Напротив нее стояли три мальчика и две девочки, эта компания довольно громко укоряла девочку в ее принадлежности к колдунам. Милые дети, добрые и отзывчивые. И у меня еще спрашивают, почему я не хочу заводить котят вообще? Да потому что я за себя-то не поручусь, а уж тем более за чадо. И какое я дам ему воспитание, если у самой излишне искаженное его восприятие? Нет уж, никаких детей.

Я подошла к юным инквизиторам со спины и положила руки на плечи двум особо ретивым мальчикам. Воцарилась тишина, 'ведьма' посмотрела на меня недоверчиво, компания испуганно, я на всех – грозно.

– Ну вот чего вы разорались, детеныши? – зловеще спросила я из-под капюшона.

– А она… Она правда ведьма! – храбро сказал мне один из мальчишек. Второй шикнул на него и оратор захлопнул рот.

– С чего вы решили? – удивленно посмотрела я на них, – она не соблюдает правила вождения, летая ночью на метле, или превратила директора в жабу и отказывается расколдовывать?

– Из-за нее Мишка в больницу попал! – подалась вперед одна из девочек, – он толкнул ее в коридоре и назвал дурой, а она ему 'Чтоб ты ногу сломал!'. Мишка на следующей перемене упал с лестницы и сломал ногу!

– Ну, это еще мелочи, – улыбнулась я, засовывая руки в карманы, – вот если бы она добавила 'в трех местах', было бы более неудобно.

Инквизиторы хмыкнули и немного смутились, обвиняемая, слышавшая разговор, оживилась, по лицу было ясно, что добавит же при удобном случае. Мысли, конечно, материальны, но не до такой же степени…

– А еще она кошмары насылает, – не сдавался храбрый мальчишка, первый вступивший в разговор, – она сама рассказывает кошмар, а ночью он снится. А иногда наоборот, рассказывает сны, которые мы видели! Она сказала, что я во сне Аньку целовал, неправда это!

Одна из девчонок, доселе молчавшая, зарделась. Видимо именно она и являлась Анькой. Боги мои, какие страсти-то…

– Так она угадывает или нет? – вкрадчиво спросила я, – это же неправда?

– Она все равно ведьма! – заступился за примолкшего и покрасневшего друга белобрысый ребенок, – она на тестах всегда угадывает и пишет их на пять!

– Так, хватит паниковать. Если бы она умела колдовать, то вы бы давным-давно уже упрыгали отсюда в ближайшее болото. А если она практикует Вуду, то сразу на кладбище, впрочем, они рядом, – я помотала головой, – вы знаете, как выглядят ведьмы?

– Они рыжие!

– И на метлах летают!

– А одеваются в черное!

– Стоп, стоп, стоп, – торопливо пробормотала я, – так она же смугленькая, волосы у нее русые, а глаза голубые, о чем вы? Метлы, кстати, у нее тоже не наблюдается. Ведьм вообще не существует, это пережитки прошлого, их в средние века посжигали такие вот энтузиасты вроде вас.

– А действительно, – удивленно почесал нос единственный не вступавший в разговор мальчик, – чего мы?

Я оставила их разбираться между собой и своими фантазиями, покосилась на девочку, но решила не подходить – ну их, детей, если уж пытается быть твердой и самостоятельной, то я не буду ей в этом мешать.

Налетел порыв сильного ветра, сорвав с головы капюшон и разметав по спине волосы, я подставила лицо теплому солнышку, прищурилась и улыбнулась: хорошо… Тем неприятнее было прикосновение к руке.

– Нда? – я обернулась так резко, что кудряшки хлестнули по глазам, – что-то еще?

– Тетя, вы правы, ведьм не существу… Ой! – ребенок, всмотревшись в 'тетю', заметил что-то не то, побледнел и, развернувшись, отбежал к друзьям, недоуменно смотревшим на него. До меня долетел торопливый шепот 'рыжая… глаза желтые… вертикальные', и я поняла, что одноклассницу они больше не тронут, но и ведьмой будут называть каждую рыжую. Вздохнув, я достала из рюкзака зеркало. Ой, нда: желто-зеленые глаза, зрачки, сузившиеся от яркого солнца и белая кожа. И красно-рыжая копна кудрявых волос. Ведьма ведьмой.

Когда я обернулась, детей уже не было, ведьмочка же восторженно смотрела на меня, не решаясь подойти ближе, чем на три метра. Я устало посмотрела на нее:

– Ну тебе-то чего?

– Ой, а вы и правда ведьма? У вас такие глаза красивые… – робко пропищала девочка.

– Угу, сейчас в суслика превращу, будешь в Болгарии жить, – фыркнула я, – ты действительно подстроила падение того Миши и умеешь читать сны?

– Что? А, нет, я не толкала его… Просто представила, как он падает, я тогда очень зла была… А про тесты и сны правда, я все это словно вижу… Ну не знаю, как сказать. Я засыпаю, а потом вижу, как учительница проверяет контрольные и запоминаю правильные ответы, а еще вижу то, что снится одноклассникам… Я все выдумала, да? – грустно ответил ребенок.

– Нет, – улыбнулась я, – просто у тебя богатая фантазия и тебе чертовски везет. А вообще я тебя понимаю, меня в детстве тоже дразнили ведьмой.

– Правда? – подняла на меня глаза малышка, – а долго?

– Ну… – задумалась я, – с первого по пятый класс меня называли ведьмой, в седьмом и восьмом вампиршей, с девятого и до сих пор величают оборотнем. Жить можно.

– А в шестом никак не называли? – заметил наблюдательный ребенок.

– Нет, когда мы пришли с летних каникул в шестой класс, оказалось, что все обидчики за лето переломали себе все что только можно, – пожала плечами я, тактично умолчав о том, кто помог им все это поломать, – дело не в том, как тебя называют, а в отношении. Я воспринимала 'ведьму' как комплимент, мне тогда нравилось изучать магию.

– Ух, и что вы узнали? – восторженно спросила девочка.

– То, что магии нет, – улыбнулась я, – и никогда не было. Это все выдумки, людям нужно во что-то верить, вот и изгаляются. Как зовут тебя?

– Алиса. А тебя… Сейчас скажу, подожди… Закон! Ой, что-то не то… Но когда я смотрю на тебя, я вижу это слово, – удивленно посмотрела на меня девочка.

Я ощутила холодок, ползущий по спине, и передернула плечами. Мое имя с французского переводилось дословно 'закон'.

– Ты французский изучаешь, да? – я вытащила из рюкзака блокнот и ручку, вырвала листочек и написала на нем свой телефон, – держи, обязательно позвони, если узнаешь, что магия все-таки существует.

– Да, – удивленно посмотрела на меня Алиса, – а как вы узнали? Обязательно позвоню, если найду.

– По произношению, – хмыкнула я, – у тебя грассирующая 'р', а я хорошо знаю немецкий, там то же самое наблюдается.

– Как вас зовут-то? – вспомнив, спросил ребенок.

– Как только увидишь мое настоящее имя, звони, даже если ничего не найдешь, – хмыкнула я и села в подошедший автобус. Девочка не сводила с меня глаз, пока мы не отъехали от остановки на слишком уж неприличное расстояние.

***

Достав ключи, я в недоумении остановилась: наружная дверь была открыта. Не поняла юмора? Дядя Саша опять забыл закрыть дверь? Ох…

После смерти своей жены тем летом мой сосед стал прикладываться к бутылке, и уже несколько раз наружная дверь забывалась закрываться, но второй раз за неделю?

Внезапно меня словно мороз по коже продрал: основная дверь его квартиры тоже была приоткрыта. Чертыхнувшись, я выключила плеер и прислушалась к происходящему в квартире: тишина. Абсолютная тишина. Я вышла на лестницу и надавила на звонок, параллельно кинув взгляд на часы – 16.13. Не пригодится, надеюсь, но если вдруг время понадобится, то я очень жестко себя обругаю, да и не я одна. Звонка не было слышно, но я списала его отсутствие на хорошую звукоизоляцию, которой отродясь не было в нашем доме, и вновь подошла к двери. Тишина. Может, он действительно выпил лишнего и про все забыл? Ох, хотелось бы в это верить… Помедлив, я вышла и опять позвонила, из глубины квартиры раздалась раскатистая птичья трель – а вот и звонок… Ну должен же хоть кто-то из их семьи выйти? Как оказалось, нет. В неширокую, с пол ладони, щель я видела, что вторая, деревянная дверь, закрыта, но насколько плотно – этого я разобрать не могла. Для очистки совести позвонив в третий раз я, повторно вздохнув, потянула на себя ручку, но осеклась: деревянная дверь была так же неплотно закрыта, зазор составлял сантиметров пять-шесть, но мне ясно показалось, что как только я дотронулась до наружной, щель стремительно сократилась до сантиметра. Значит, там кто-то, все же, есть? Отогнав от себя образы окровавленного соседа, лежащего под дверью и не находящего в себе сил дотянуться до ручки, я успешно заменила их на соседа, пьяного в хлам и замерла, не дыша, прислушиваясь и всматриваясь в щелочку. Создавалась иллюзия, что по воздуху там летает золотая ниточка или волос, она-то и привлекла мое внимание. Моргнув, я немного приподняла бровь в удивлении – волосок исчез. У них в семье рыжих вроде и нет… Да что я говорю, я на подъезд единственная рыжая, если не на весь дом! Ох, о чуши ты какой-то думаешь, крылатая. Соберись. Ннэ?!

Дверь неожиданно подалась назад, а потом решительно хлопнула о косяк. Потом опять тихонечко подалась назад и хлопнулась о косяк. Сквозняк…

Я осторожно, кончиками пальцев толкнула дверь, но она отошла без сопротивления примерно на пол локтя. Решив, что этого вполне хватит для меня, заглянула в глубь квартиры. Светло, прохладно, чисто и аккуратно, как всегда.

– Дядя Саша? Дядя Саша!

По-моему, я начинаю входить во вкус к разговору с самой собой. Какая там психиатрическая болезнь проявляется в придуманных друзьях? Шизофрения? Вот это диагноз как раз в пору мне. Скоро еще и отвечать себе наловчусь.

Фыркнув, я аккуратно прикрыла обе двери, закрыла входную и застыла. Откуда-то шел тихий-тихий плач. Вновь приоткрыв двери соседской квартиры, я гораздо тише спросила:

– Дядя Саша?

Да, пора учиться отвечать. Лой, ты глухая дура. Это Томасина ноет, заслышав родной голос. Опять, наверное, мама мало корма положила.

Я закрыла двери, открыла свою, и со шкафа на меня прыгнула кошка. За время ее полета я успела сделать плавный шаг в сторону и с интересом наблюдала, как радость на ее морде сменяется удивлением, а затем обидой. Да, нехорошо так поступать, но моя скотинушка весит почти восемь килограммов, а ее когтям позавидует любой манул. Я однажды уже познакомилась с ними спиной, больше не хочу. А вообще не впервой ей с таким вот грохотом приземляться со шкафа на пол, несмотря на то, что при малейшей возможности она пытается смягчить падение за счет наших с мамой тел.

Кошка у меня неуемная и периодически сдвинутая. Однажды, года полтора назад, я сидела за компьютером и то ли что-то писала, что ли просто бесцельно лазила по Интернету, об этом история умолчит, ибо я не помню. Краем глаза я видела, что Томасина что-то вытворяет в противоположном конце комнаты, но что именно – на это я не обратила внимания. А стоило бы – она забралась на высокий, 15 см от потолка, шкаф, и партизанила оттуда, посверкивая огромными глазищами. Потом ей это, видимо, надоело, и она решила спуститься, но просто так прыгать неинтересно, правда ведь? За неимением других мишеней, в виде посадочной полосы было избрано мое тело, к которому она и начала стремительно приближаться с диким мявом, взяв разгон, скорее всего, от стены. Увидев летящие на меня семь килограммов, вооруженные восемнадцатью когтями, я, сидящая на компьютерном кресле на колесиках, оттолкнулась ногами от полочки для системного блока и улетела спиной в книжный шкаф, а кошка продолжила свой путь уже без вариантов мягкого приземления. Я с интересом проследила траекторию ее полета, а потом вскочила и за локоть до ее носа захлопнула балконную дверь, справедливо рассудив, что лишь черт знает, докуда она долетит, а так как окно на лоджии было распахнуто ввиду жары, Томасина имеет все шансы именно в него и вылететь. Ох, дорого бы я дала за то, чтобы оказаться после закрытия по ту сторону двери – пушистая истеричка смачно впечаталась в толстое стекло и степенно сползла ко мне на руки. С содроганием представив, как она бы впаялась когтями в меня, я накормила Томасину лишней порцией Вискаса и с облегчением вздохнула, надеясь, что такого больше не повторится. Как оказалось, зря.

Мои размышления прервал телефонный звонок. С удивлением прочитав на дисплее 'Ассилох', я подняла трубку.

– Лой, привет, где ты сейчас? – услышала я усталый голос вампира.

– Дома, – зевнула я, – а что такое? – Не знаю. Вообще я хотел предупредить, чтобы ты не ходила пока домой, к тебе послан один из Сов, жучки ставит. Но раз уж ты дома, то где он?

– В соседней квартире, наверное, – поежилась я, услышав звук закрывающейся входной двери, – они у вас там все такие идиоты?

– Гм… Ты серьезно? – удивленно спросил вампир, – где у нас? Мы в разных кланах.

– Зато одного вида, – вздохнула я, – он влез к соседям, и если не понял этого по обстановке и запахам, то он явно обращен сапожным шилом.

– Пошли гулять? -помолчав, предложил вампир, – или ты занята? – Я-то свободна, а вот с каких пор вампиры гуляют днем по солнышку? – удивленно ответила я. Мы обычно встречались гораздо позднее, – ты больше не сердишься на меня?

– Если тебя удивляет только это, то не обращай внимания на мои причуды, ваше солнышко для меня мелочи, да и не очень-то я боюсь его, – хихикнул в трубку Ас, – так идем? Кое-что спрошу заодно. Насчет остального не волнуйся, я не злюсь.

– А, так тебе спросить что-то надо, – облегченно выдохнула я, – хорошо, где и когда?

– Через час у правой ноги Пушкина, – шутливым тоном сообщил вампир, – идет?

– Едет, – вздохнула я, – тогда я выхожу, иначе не успею доехать. Отбой.

***

Когда я приехала, Ассилох уже стоял у памятника, нетерпеливо вглядываясь в прямо противоположную моему выходу сторону. Выглядел как самый наиобычнейший человек – армейские ботинки, темные джинсы, черная кожаная куртка, длинные, по локоть, волосы собраны в растрепанный хвост. Самое интересное заключалось в том, что на руках у него я не заметила перчаток, а на голове бейсболки или шляпы, что ясно говорило о презрении к солнечному свету. Это какой-то неправильный вампир…

– Здравствуй, – я неслышно подошла к вампиру со спины и положила руку на плечо, – давно ждешь?

– Столько, сколько ты опаздываешь, – вздрогнула вампир, чмокнув меня в щеку, – то есть минуты две-три.

– Расскажи-ка, друг любезный, а что Сова делал у моих соседей? – спросила я, вышагивая рядом с вампиром куда-то в сторону от памятника Пушкину.

– Ставил жучки, – невозмутимо ответил Ас, беря меня под руку, – не возмущайся, за нами следят.

– Кто? – удивилась я, прекращая попытки вырваться, – следят именно за нами или за тобой?

– За тобой, – хмыкнул парень, – те же самые Совы.

– А… И чего им от меня надо?

– Они пока не знают, чего от тебя можно ожидать. Сейчас по кланам пролетела информация о твоем возрождении. В первую очередь об этом узнали как раз наши милые ночные птички. Если бы ты была вампиром, тебя бы привлекли по пятому правилу о гостеприимстве. А теперь собираются того дурака привлечь по второму об уважении к хозяевам владений. Так что именно он и ставил подслушивающие устройства в квартиру к твоим соседям и сейчас упорно прется за нами.

– А это не ему я морду располосовала пару недель назад? – вспомнила я специфический запах в квартире соседа. Так пах именно тот вампир-недоучка, посягнувший на меня.

– В точку, – злорадно улыбнулся Ассилох, – именно ему.

– А никого потолковее в клане не нашлось, чтобы следить за мной? – возмущенно фыркнула я, задетая за живое, – или они меня совсем за убогую считают?

– Ты радуйся, что его послали, – скривился Ас, – иначе мы бы с тобой не разгуливали сейчас по центру Москвы под ручку. Да и вообще вряд ли бы ты нос из дому казала, если бы слежка была в более крупных масштабах. Ты бы и не заметила их. Жульку ведь не заметила.

– И его счастье, – уязвлено буркнула я, – я сейчас и сделать-то ничего не могу, не на природе ведь. Слишком много свидетелей. Кстати, а что ему надо от меня?

– А он от клана, как я уже говорил. То ли раньше им за Арта мстить лень было, то ли особо и не хотелось, но пока не приехал его отпрыск, они и пальцем не пошевелили для твоей поимки. А теперь он вернулся в Россию и бузит.

– А раньше его где носило?

– А во Франции был. Он родился там, там и жил, пока не умер. После смерти пришлось уехать на пару десятков лет в Россию, а лет пять назад соскучился по Парижу и махнул туда. Вот только-только приехал, узнал, что ты папаше его голову свернула, и воспылал жаждой мести. Если говорить напрямую, то промахнулся он с кланом, в Малки его посвящать надо было, такой же долба…гкхм… Короче, с головой у него существенные проблемы.

– Если бы он не атаковал, черт знает, когда бы я 'проснулась'. Вторая ипостась дремала так прочно, что ее храп слышали даже вампиры, а тут я опять на коне, – провокационно начала я, – так что мне ему еще спасибо надо сказать и в щечку поцеловать.

– На коне-то ты на коне, а вот что тебе мешает еще раз с него свалиться? – Ассилох неприязненно покосился куда-то назад и фыркнул: – меня лучше поцелуй за то, что я тогда отвлек его.

– Я больше не собираюсь шляться к с соседям, да и если они на огонек заявятся, вряд ли напою их чаем. Только если с цианистым калием, хе-хе, – поморщилась я, игнорируя его последние слова, – очень хорошо меня психологически шарахнуло при выходе из параллельного мира, потому и свалилась с коня. Магические способности так и не вернулись и, боюсь, больше никогда не придут. Ну и черт с ними, не очень-то и надо.

– Насколько я понял, именно из-за потери магических способностей ты не смогла прорваться к тому парню, с которым ушла в параллельный мир? -посмотрел мне в глаза вампир, – или я неправильно понял?

– Да, именно из-за этого, – сглотнула я, – чтобы найти точку перехода из этого измерения в тот, нужно прибегнуть к магии, проход-то я, так и быть, сама продолблю. Но поддержкой магов я заручиться не смогу, потому что поздно уже, а тогда не пошла никуда из-за того, что была никем. Сами маги и прибили бы, я им нужна была лишь для того, чтобы обучать Ходящего. Странники никогда не были в цене. А если уж он оказался таким плохим Ходящим или таким излишне смертным, то и утруждаться не стоит.

– Ясно, – кивнул вампир, – потому, наверное, Жюлю никто и не мешает. А он и рад стараться.

– Дела… – вздохнула я, – апо-хорошему он не поймет? Может, замять эту историю как-то?

– А ты бы согласилась замять историю с Кристианом? – поднял бровь вампир, – что-то я в этом сомневаюсь.

– Кстати о воробушках, а я Арта убила из-за мести, чего Жульке-то твоему неймется?

– Да тут такое дело… Короче, не волнуют его причины, мстить хочет, – хмыкнул Ас, – я же говорю, дурак он. Зато идейный.

– Ну ё-мое, это уже похоже на дешевый фарс, – закатила я глаза, – а потом ему кто-нибудь отомстит за меня, этому 'кто-нибудь' отомстят за мухомора и пошло-поехало.

– Почему за мухомора? – удивленно посмотрел на меня Асси.

– Его ведь Жюль зовут, да?

– Угу, – непонимающе кивнул вампир, – и что?

– Это имя ассоциируется у меня с жульеном, а его делают из грибов, – разъяснила я, – на нечто большее, чем мухомор, он не тянет.

– Логично, – хмыкнул Ас, – но по-детски.

– Зато про войну, – буркнула, – у тебя вообще логики не наблюдается, должна же хоть я думать за двоих? Кстати, а с чего это вдруг ты решил помочь мне, а?

– Да я… Прости, минуточку, – вампир вытащил из кармана пищащий мобильный и приложил к уху, – Ассилох слушает.

По мере того, как ему что-то говорили, его лицо становилось все жестче. Потом он сухо кивнул, забыв, видимо, что собеседник его не видит и, отпустив мою руку, отошел на пару метров в сторону.

– Волки, говоришь? А почему на восьмом? Хорошо, я понял. Спасибо, – я услышала тихий шепот.

Да что же это такое, один вампир считает меня неспособной отпор ему дать, этот вообще забыл, похоже, что я оборотень, и слух у меня покруче будет, нежели у человека. Впору начать самоутверждаться каким-нибудь интригующим способом.

– Лой, у меня тут проблемы небольшие, уехать надо, – подошел он ко мне, – мы сможем завтра встретиться?

– Конечно, – улыбнулась я, – где?

– Давай у вас на Петровско-Разумовской, я хочу, чтобы ты показала мне то место, с которого вы с учеником ушли в параллельный мир.

– Шустрый какой, – смутилась я, – а если я не захочу показывать? Это территория мантихор, вообще-то, а я знаю вас, вампиров, один раз пригласишь – потом метлой поганой не выметешь.

– Да кто тебя спрашивает, – нервно перебил меня Ассилох, – ладно, я очень тороплюсь и ловлю такси, а ты езжай домой, завтра встретимся и договорим.

– Сомнительный ты джендельмен, он обычно провожают дам хотя бы до метро, – подколола его я, скорее из-за природной вредности, нежели действительно разочаровываясь. Я и не обольщалась.

– Нда? – хмыкнул вампир, хватая меня за руку, – ну ладно-ладно.

– Эй, я пошутила! – я попыталась вырвать руку из его ладони, – метро в тридцати метрах!

– Да-да, я знаю, – хихикнул Асси, – уж на тридцать метров я тебя провожу.

– Отдай мне мою руку, – прошипела я, когда мы подошли к дверям и остановились.

– Хорошо, – вампир поцеловал мое запястье и, развернувшись, ушел, бросив на прощание 'Чао!'.

– Ненавижу вампиров, – вздохнула я, глядя ему вслед.

***

Дурацкая была идея. На следующий день с утра зарядил дождь, как следует вымочив подсохшую траву, так что вылазку в Лианозово пришлось отложить до лучших времен. То есть на следующий день. Вампира опоздал на десять минут, уж не знаю, по какой причине, а я больше всего ненавижу опаздывающих мужчин, посему настроение было подпорчено. До леса мы дошли в полном молчании, Ассилох бегло осмотрел зарубцевавшееся место прорыва, пару раз покивал, удовлетворенно хмыкнул и предложил остановиться на полянке, в тени деревьев. Традиционно найдя упавшее дерево, мы сели на него и опять помолчали, но потом потихоньку начал завязываться разговор.

– Упырь, ты зачем маме моей соврал? – не утерпела я, – тебя после этого в рай не возьмут

– Это почему я упырь? – возмутился Ас, – я честный кровопийца. А в рай, как злостного еретика, меня и так не возьмут. Я не врал ей.

– Как это не врал? – опешила я, – ты вчера сказал, ей что я твоя девушка, мы так эту тему и не закончили. Но это же не так. Или я что-то пропустила?

– Ты что-то пропустила, – расхохотался вампир, – забудь об этом, я просто тебя выручал. Тебя ведь не ругали за опоздание?

– Нет, – вздохнула я, – ладно, замяли тему. Скажи, а вампиры владеют магией?

– Конечно, – удивился Ас, – Тремеры вообще бывшие маги поголовно, неужели ты не знала?

– Знала, конечно, как ты мог допустить мысль о моей некомпетентности? – возмутилась я, – ну а вот ты, например, магией владеешь?

– Нет, – сник под моим напором Ассилох, – а почему ты спрашиваешь?

– Да просто интересно, – наивно улыбнулась я, – представила, как ты удираешь от демона.

– Тебя я при всем желании не смог бы обогнать, – фыркнул парень, – моя очередь спрашивать.

– Ну рискни, – с некоторым беспокойством разрешила я.

– Расскажи мне, как так вообще получилось? Откуда в тебе это? – лениво потянулся вампир и, натолкнувшись на мой непонимающий взгляд, пояснил, – оборотничество.

– Ну откуда… Все от дяди, вернее, началось все с деда, – я в замешательстве потерла лоб, – долгая история.

– Я никуда не тороплюсь, – хмыкнул вампир, демонстративно потянувшись. Его жесткая челка упала ему на глаза и он, улыбнувшись, сдул ее, а потом устроился поудобнее на дереве, – начинай.

– Ну тогда начну с начала, – пожала плечами я, – в последний год второй мировой в мою бабку, тогда шестнадцатилетнюю девушку, влюбился молодой немецкий солдат, они в то время захватили ее поселок и вообще часть Тульской области. Потом конец войны, капитуляция, он звал ее с собой, но она побоялась. Он уехал один, но в пятьдесят втором году вернулся за ней опять. И опять она не поехала. Он прожил с ней три года, у них родился сын, мой отец, а потом его пребывание в России сделалось невозможным, нужно было возвращаться в Кёльн. Моя прабабка уперлась тогда рогом: не пущу дочь и внука к врагам, воевавшим против нас. И она не уехала. В пятьдесят седьмом она вышла замуж за бывшего одноклассника, в пятьдесят девятом умерла ее мать. От мужа она родила двоих детей, мальчика и девочку. А в шестьдесят втором дедушка опять приехал, но уже через две недели окончательно вернулся на родину и больше не видел любимой. Ее муж тогда лежал в больнице, уже год, как он пил, не просыхая, бил бабку. Уже было ясно, что она умрет в России. Тем не менее, через девять месяцев она родила еще одного сына – моего дядю. Потом отец уехал из деревни в Москву, познакомился с мамой, в восемьдесят восьмом году они поженились, причем оба поменяли фамилию на дедову, в дым рассорившись с бабкой. В девяносто первом году появилась я, а в девяносто шестом убили отца. Мне тогда пять было, дядя уже восемь лет как жил у своего отца в Германии, он уехал в восемьдесят восьмом, даже на свадьбу не попал. Через две недели после моего восьмилетия, то есть в феврале девяносто девятого он приехал из Германии, узнал о смерти брата. Тогда же он мне обо всем и рассказал.

– О чем? – спросил меня вампир, заметив, что я слишком уж долго молчу.

– О моей сущности. О том, кто я такая. Что я такое, – я погрузилась в воспоминания тех лет, когда еще был жив дядя, и все было так просто, а казалось таким сложным, – я не верила сначала, ну кто поверит, когда ему скажут, что его дед и дядька – оборотни? Несмотря даже на то, что сказал-то сам дядя. Он заставил поверить. Он и так опоздал на две недели минимум, обучение надо было начинать в семилетнем возрасте. Он представил меня клану, нашему клану, мантихорам. Потом общине кошачьих, то есть рысям, кошкам, пантерам и прочим, прочим. Обучал меня три года, все шло хорошо, в астрале я была лучшей, обгоняя даже глав нескольких кланов, своеобразный Пушкин или Ломоносов в астрале. Я – уникум. Да ты все знаешь, особенно остро все это стало чувствоваться после того, что произошло на кладбище три года назад. В общем, обучение шло полным ходом, но было одно но, зато какое: я не могла менять ипостась. Казалось, сама моя природа воспротивилась тому, что я пытаюсь с ней сделать. Нет, я могла частично трансформировать свои части тела, например, удлинять клыки и когти, менять слух и играть размерами и толщиной зрачков, цветом радужки, ночное зрение вообще всегда было трансформировано, но все остальное было мне неподвластно. А тут свалилось как снег на голову: Общий кошачий сбор. Знаешь, уже сейчас я понимаю, что он был явно подстроен, чтобы сместить и в последствии ликвидировать меня, но тогда это было просто проблемой. Итак, Общий сбор. Что ты знаешь о нем?

– Собираются главы общин, обычно перед войной? – неуверенно сказал Ас.

– Нет, это Великий сбор, – я показала Ассилоху язык, – а что ты знаешь об Общем, всезнающий вампир?

– Сбор глав кланов одной видовой общины для решения какой-то проблемы либо заявления наследников. Лой? – внезапно озаренный догадкой, парень опять посмотрел мне в глаза.

– Верно, прямо в точку. Сбор был посвящен именно теме заявления. Как ты понимаешь, кроме меня Мантихорам дядя предложить не мог никого, причем благодаря именно вашим стараниям, – уже сказав, я поняла, какую глупость ляпнула и поспешила исправится, – хотя детей у них все равно не было бы.

– Ее убийца так и не был найден, Ассамиты своих не выдают. Это самый банальный 'висяк', как говорят менты, – покачал головой Ассилох, – но продолжай.

– Как я уже говорила, предложить кроме меня было некого, я же не могла считаться полноценной кошкой и главой клана в будущем. Однако у главы рыси были аж два сына, одному девятнадцать лет, другому семнадцать. Как ты понимаешь, межвидовое различие, как таковое имеется, но мантихоры в свое время были выведены специально, то есть нас такими природа не создавала, тут имело свое место скрещивание магическим путем. И даже не спрашивай ничего, – торопливо закончила я, увидев, что Ас открыл рот.

– Да я по теме вопрос. Даже несколько. Первый: сбор-то с чего был собран? Второй: насколько сильны различия между двумя вышеупомянутыми кланами?

– Сбор был собран из-за сорокалетия моего дяди. Различия существенные, но не настолько, чтобы не было возможности замены. Какие дети получатся от такого брака зависит лишь от того, чьи гены будут рецессивными. В любом случае, есть только один вариант проверить, но, боюсь, узнаем мы это не от моих детей. Меня ждет политический брак с каким-нибудь мерзким холодным вампиром, – я со смехом произнесла последние слова, но осеклась, натолкнувшись на яростный взгляд Ассилоха, – ты чего? Везде, конечно, бывают исключения, одно из них сейчас смотрит на меня, как на таракана, но вообще-то я в вас всех не терплю. Противные вы.

– Слушай, а тебе ведь восемнадцать чуть больше, чем через полгода будет, да? – умасленный лестью, вампир расслабился и посмотрел на меня уже задумчиво, – свадебный возраст?

– Ага, вот веселуха начнется, когда мне партию искать начнут из каких-нибудь Ассамитов или Джовании, руководствуясь политическими соображениями, – я расхохоталась, – на самом деле, моей партией должен был стать Лютомир, он же был одним из тех, кто меня обращал. Но раз уж не вышло ничего, уеду я куда-нибудь на Кипр или в Турцию и буду там всех оборотней строить.

– Почему именно туда? – улыбнулся Асси, – так хочется именно к Ассамитам?

– Нет, если честно, мне к этим фанатикам ну совсем не хочется, просто они же в две тысячи первом присоединились к Камарилье, у нас уже одна девочка ушла к ним, – я поежилась, – говорит, что все чудесно, фрукты, море, вампиров мало, так как все этих убийц боятся, но вот мусульманство… Муж строгий, вредный, постоянно наследников требует, с друзьями в астрале видеться запрещает, ужас. Это у нее еще характер тихий, а я-то феминистка, вот и будем строить друг друга. Но мне кажется, даже до свадьбы дело не дойдет, либо я не доживу, либо он откажется. Меня уже предупредил князь московский, что к нам Ассамит приехал, который теоретически может стать моим мужем, но увижу я его только в середине ноября, за два месяца до восемнадцатилетия.

– Жуть, – помотал головой Ассилох, – не завидую я ему, честно скажу. Нет, ты не обижайся, ты очень хорошая, но только в качестве друга. Если тебя как человека не знать, то как девушку и тем более жену лучше даже не рассматривать – ты в этом плане отвратительна. Наверное, маленькая еще.

– Гм, мне всего семнадцать, – я молча проглотила гадость и свернула тему, – не о том разговор. В общем, сбор был в четверг вечером и Мастер заявил меня как наследницу, на резонный вопрос о моем умении менять ипостась он сказал, что умею, но сегодня стесняюсь. На следующий день я должна была показать себя в звериной шкуре. Это был провал.

– Ты не смогла?

– Я еще не дошла до этого, мы близко. Скажи, как у вас отнесутся к вампиру, который не умеет пить кровь и внушать мысли жертве?

– Ну, насчет мыслей ты перегнула, – усмехнулся вампир, – это прерогатива не моего клана, да и в тех, которым дан этот дар, не все умеют им пользоваться. А вот с кровью вообще бред какой-то, это же не вампир даже будет, а неизвестно что. Ошибка природы.

– Все ясно, как и у нас, – мрачно заметила я, – в семье не без урода, и уродом нашим была я. Королева в астрале, я не могла сделать то, что дети в чистых семьях могут делать с трех лет. Я не могла менять ипостась, это было позором. В тот вечер я была никакой, я должна была научиться за несколько часов тому, что не поддавалось мне на протяжении трех с лишним лет. Как сейчас помню, четверг, начало апреля, примерно сегодняшние числа, теплый ветер, солнышко греет. И я, морально никакая. Всю ночь я пыталась повлиять на себя, что-то сделать. Добилась появления вибриссов и только. В сумрачном настроении я, не выспавшись, пошла в школу. Я тогда была в пятом классе, отношения с коллективом были – лучше сразу перестрелять всех, так что день тоже радости не добавил. Не любили меня в пятом классе, за то, что выделялась, за то, что рано сформировалась, за яркие желто-зеленые глаза и за вертикальные зрачки в плохом настроений. А еще за жестокость, которой я отвечала на жестокость. Меня невозможно было побить, Мастер настоял на том, чтобы я в восьмилетнем возрасте пошла на каратэ и как же я ему до сих пор благодарна за это. В общем, именно в тот день одноклассницами было принято решение устроить мне "темную" в моем собственном подъезде. Тогда я впервые ощутила ярость. Впервые потеряла контроль. Впервые сменила ипостась.

– Ты убила их? – пораженно отшатнулся Ассилох, – маленьких девочек?

– Одну, случайно. По горлу задела, – я испытала жесточайшее чувство обиды: сначала мне заявляют, что я отвратительная девушка, теперь ко мне отвращение испытывают, да что же я, действительно чудовище такое? – тебе больше сотни лет только после смерти, ты сам скольких убил за свою жизнь?

– Я не считал, – прикрыл глаза ладонью вампир, откидываясь на спину, – но не в одиннадцать же лет.

– Я развиваюсь быстрее, чем остальные дети, – я потянулась, разминая затекшую спину, – потом приехал мастер, за час до прихода мамы. И тренировал меня. Получилось только тогда, когда она зазвонила по домофону, я жутко перепугалась и смогла, наконец, понять саму концепцию смены ипостаси. За несколько секунд до ее прихода, успокоившись, я превратилась в человека и даже успела одеться, затем мы уехали "к друзьям по работе" дяди и на сборе я трансформировалась, подтвердив свое право быть наследницей. Сейчас я более опытная.

– Нда? – заинтересованно посмотрел на меня Ассилох, – а в чем еще ты опытная?

Я промолчала, положив ладони ему на грудь и выпустив когти. Ты меня за сегодня достал уже, честное слово. Вот и думай теперь, ласкаюсь я, или сердце вырвать хочу.

– Лоя, – от такого обращения я дернулась, когти царапнули его рубашку и я от неожиданности дернулась, – а скольких в своей, несомненно, более короткой, чем у меня, жизни, убила ты?

– Я не считала, – в горле встал комок, в висках застучали маленькие молоточки.

Я помнила смерть каждого в мельчайших подробностях. Их было трое, считая Новостного.

Всеблагие Боги, я же еще ребенок, ну почему у меня все так? Почему все, с кем я сближаюсь, умирают? Дядя, Лютомир, Ваня, где же вы? Мне так не хватает вас… Единственная, кто меня поддерживает, это моя мама, но она знает далеко не обо всех аспектах моей жизни, а они самые важные, самые выматывающие и больные. Мне и рассказать-то о них не кому, дружба с ребятами из колледжа не выдерживает малейших испытаний, в Ином мире меня боятся и ненавидят, но у меня нет друзей ни среди оборотней после смерти Кристиана, ни среди вампиров после смерти Лютомира, ни среди магов после смерти Вани. Смерть, смерть, смерть… Ассилох, и тот, по-моему, скоро скажет Джеку, что со мной нельзя общаться. Отвратительная… Убийца детей, монстр, ошибка природы, порождение тьмы, тварь… Раньше это было просто словами. Сейчас я поняла, что это – я.

– Астрал я не имею ввиду, там у тебя послужной список впечатляет, я в курсе, – вампир, словно услышав, что творится у меня в голове, аккуратно отцепил мою руку от своей рубашки и прикоснулся губами к тонким пальцам с аккуратными короткими ногтями. Я замерла, – здесь, в этом мире.

– В этом мире только ее. Случайно.

– Ясно, – вздохнула Ас, сжимая мою руку в ладони, – а как твой дядя стал главой? Он ведь начал обучение не с семи лет.

– О, тут все сложно. Он приехал к отцу в двадцатилетнем возрасте, отслужив, других наследников не было, а за время войны кланы понесли большие потери. Тогда было много исключений, дядя стал одним из них. За него принялись всерьез, обучая основам, астралу и остальному. Повезло еще в том, что мужчин вообще можно начинать обучать не до семи, а до семнадцати лет, так что он опоздал 'всего-то' на три года.

– А сколько всего длится обучение? – нахмурился мужчина.

– Семь лет.

– То есть тебя не успел дядя твой до конца всему обучить?

– Теоретически да, – кивнула я, – практически же мы закончили с ним за полгода до его смерти. Последний год посвящен астралу, но в нем я шарю лучше Наставника и большинства высших оборотней.

– Умная какая, – вздохнул Ас, – что же ты тогда не выяснила, кто накрыл твоего дядю?

– А я выяснила, – я смущенно посмотрела на вампира, – и успела уже их воспитать.

– Лой, – осторожно начал вампир, – я примерно знаю, кто его убил. И они до сих пор живы и в ус не дуют. Как ты выяснила убийц твоего Мастера, если не имела доступа к астралу больше двух месяцев после его смерти?

– На убийцу меня навел проверенный человек. А на проверенного еще более проверенный, тут все сложно. Информатор мне и сказал, и слепки дал, – настороженно ответила я, – Ас, ты хочешь сказать, что я не тех убила?

– Я говорю лишь то, что убийцы живы. Навел проверенный человек, а сам информатор такой уж прям надежный?

– Давай начистоту! – я резко выпрямилась, выпустила когти и прижала лапу к горлу Ассилоха, – либо ты говоришь, либо затыкаешься.

Честное слово, я пополню свой послужной список этой заразой. То ли нравиться дразнить, то ли просто издевается… Говорила же я, что шутки над мантихорами одноразовые!

– Сбавь обороты, – придушенно прохрипел вампир, – все я тебе и расскажу, и покажу, и дам попробовать.

Я, подумав, втянула когти и, схватив вампира за шиворот, притянула в сидячее положение. На его рубашке и шее была его кровь, тонким ручейком текущая из рассченой кожи. Я

– Откуда в тебе столько жестокости? – вздохнул Ассилох, все же отстраняясь, – разве у обычной семнадцатилетней девушки может быть такое? Что с тобой случилось, что теперь ты мстишь абсолютно всему миру? К психологу ходить не пробовала?

– Меня сразу перенаправят к психиатру, – ответила я, – да и смысла нет – уже не лечится. Я не хочу пока ничего менять, у меня нет пока стремления ни к чему.

– Скажи, тебя обижал кто-нибудь настолько сильно, чтобы ты вообще переставала верить людям?

– Как тебе сказать, – нахмурилась я, – на меня очень сильно повлияли смерти дяди и Лютомира. Этого вполне хватает. На самом деле, мне бы хотелось, чтобы в моей жизни случилось что-то, что заставило бы людям доверять. Потому что дружба не складывается, дяди нет, все криво и косо. Но, конечно, смерть дяди подкосила сильнее всего.

– Артема же ты убила, – вздохнул вампир, – отомстила. Не жалеешь?

– Я столько раз ругалась на саму себя за то, что говорила раньше, за свою слабость, мне было стыдно за все то, что было раньше. Но надо жить так, чтобы потом не было стыдно и грустно. И живу. Так, чтобы было больно кому угодно, но не мне. Чтобы никогда больше никогда не могла назвать никого скотиной кроме себя. Чтобы не допустить никого в душу и выгнать тех, кто раньше там обосновался. Чтобы больно не сделали. Чтобы если плохо – то сделать самой. А мама расстраивается. Мама честно говорит, что не такую дочь хотела. А что мне сделать, если я такая, а не иная? Я не хочу менять себя из-за кого-то. Почему когда говоришь это абстрактно, то это нонконформизм, а если с применением к кому-либо, то эгоизм?

Многих манит неприступность, или чем там еще я могу заинтересовать. Разговор даже не о симпатии, просто о дружбе. Как же потом велико удивление этих абстрактных 'кто-то', когда они узнают, что эгоизм и жестокость не напускные, что под коркой нет нежной и ранимой души. Непредсказуемо, да? А такое бывает, потому что это – жизнь. Потому что иначе и не бывает. Как там в книгах? 'Под жесткой коркой и камнем живет чуткое и ранимое сердце, которое плачет по ночам' и бла-бла-бла. А если нет под камнем чего-то нежного и трогательного, тогда чего? А, ну тогда все, приехали, эгоизм и жестокость. И плевать, что в первом варианте человек лжет своей показушной злобой, а во втором честно отвечает 'Не суйся – нос откушу'. Мы склонны идеализировать людей, мы стараемся вселить в них что-то доброе и хорошее, а на кой черт это нужно тому, кто изначально к этому не предрасположен?! – увлекшись, я вскочила с земли и нервно начала нарезать круги по поляне, – меня спрашивают, почему во мне нет какого-то особенного стремления, с моими-то талантами и качествами… А я просто не вижу смысла в этом. Нельзя ставить себе конечную точку – ты достигаешь ее и понимаешь, что теперь все, конец, дальше пути нет, и остается только выстрелить себе в висок или шагнуть из окна. Потому что ты пришел к концу, ты сделал все, что мог, на большее ты уже не способен, тебя использовали и выкинули. Мы неодинаково рождаемся и неодинаково живем, даже смерти бывают разные, но, в конце концов, мы всегда остаемся с одним и тем же – со своим гниющим телом в земле. Тогда зачем оно все это? Вселенной наши проблемы не рассматриваются вообще, как и наши жизни, в общем-то. Это мелочи. Кто-то говорит, что мы приобретаем опыт, но зачем он? Будущая реинкарнация закончится абсолютно тем же самым – дружелюбными объятиями земли, помойной ямы или огня. Если уж на то пошло, то жить мне в следующей жизни баобабом тыщу лет пока помру, или как там у Высоцкого поется? Сколько бы ты опыта не приобрел, все равно ты его забываешь, и это если на минутку поверить в бессмертие души. А если она смертна? Ад и альтернатива к нему? Не смешите, преисподняя давно бы уже переполнилась от такого количества желающих попасть в нее. Как-никак в Раю, конечно, хорошо, но в Аду компания лучше, не так ли? Лично я только туда и попаду, если с баобабом пролечу. Только нет ничего этого. И Бога нет. И реинкарнаций. И Рая с Адом. И даже жизни этой нет – иллюзорность это. Одна большая галлюцинация, и черт знает, в чьей голове она происходит? Возможно, даже галлюцинации нет, и ничего нет, ни Вселенной, ни бесконечности, ни черноты, нет ВООБЩЕ ничего. Страшно, наверное, думать так, я не могу представить абсолютное ничего. Обычно это либо всепоглощающая чернота, либо идеальный белый свет. Но если нет вообще ничего, то белого и черного тоже нет.

– Ну все, Остапа понесло, – Ас вдруг схватил меня за талию, крутанул вокруг оси и повалил на траву, сев сверху, – а теперь слушай. Я не знаю, откуда ты подобной дури набралась, но если ты не видишь смысла в дальнейшем, я прямо здесь на месте тебя убью, а? Просто возьму и убью. Тебе нет резона оставаться в этом мире, отправишься в свое абсолютное ничто или нигде, и будет там счастье и чаша покоя, рассветные бденья над вечной рекою и так далее по тексту. Идет?

– Ты слушаешь Тэм? – удивилась я, – никогда бы не подумала.

– Тьфу на тебя, только про Тэм и заметила, – Ас встал и протянул мне руку, – вставай уж, пора идти.

– Ага, – я схватила его за руку, встала и, сделав плавное движение вниз и влево, шагнула вбок. Вампир остался стоять в нелепой позе с заломленной рукой, я же осторожно опустила его на землю и приподняла сгибом локтя за шею. Осторожно, чтобы ненароком не навредить, но решительно, чтобы не обольщался, – мне самой проще убить тебя, для меня твоя кровь не является смертельной.

– Отпусти меня в сине море, добрый старик, – дурачась, попросил Ассилох и начал судорожно разминать то шею, то руку, когда я его отпустила, – ну вот что тебе не понравилось, а? Умереть в объятиях красавца-мужчины от его последнего смертельного поцелуя, романтика, м? Причем красавец мужчина тоже помрет от несварения желудка, так что поцелуй станет последним и для него… Нет, тебе не угодишь.

– Красавец-мужчина сказал, что я отвратительна. Значит, буду отвратительной, – фыркнула я.

– Так и знал, что обидишься, – Ассилох прикусил губу, – ну прости, лунышко, я глупость сказал. И вообще, я-то знаю тебя, как человека, значит, могу и как девушку оценить.

– Пошли уже, злобный упырь, – я, не дослушав его, отвернулась, бросив через плечо, – прощаю.

1Root Water – 'Witcher'

2 к Ассамитам не относится