Зато с базаром все понятно. Кипиш организованной бестолковости. Торговля гудела, толкалась, взрывалась выкриками зазывал.

Ну, хоть здесь какое-то цветовое разнообразие. Меж серости прислуги и черно-коричневой темноты воинов мелькали одежды поярче. Среди многолюдья встречались сущие гиганты, кутающиеся в подобие ярких валяных бурнусов. Кочевники, именно на них была похожа Кира, они проявляли к ней сдержанный, преисполненный достоинства, интерес.

Амазонка моя рассекала толпу, как ледокол, движущийся через торосы, не забывая приглядывать за мной, не потерялась ли. Несмотря на это, меня, то и дело, ощутимо задевали. То локтем, то плечом, а один раз даже толкнули в спину так, что я врезалась в идущую впереди Киру и чуть ее не сбила.

Обернувшись, увидела нагло скалящегося подростка лет четырнадцати. Судя по одежде, выходец из зажиточной семьи. Скучал, бедняжка, и решил развлечься, полагая, что Кира не преминет наподдать обидчице в наказание за испорченное настроение. Это же так забавно, когда здоровенная наемница треплет зазевавшуюся служанку. Амазонка оценила щекотливую ситуацию с полувзгляда. В два шага сократив расстояние до недоросля, она отвесила ему звонкий щелбан с оттяжечкой. Тот и не думал возражать, принимая наказание. А вот это странный поступок для моей послушной подруги. Ее подчиненность явно имеет границы, не забыть бы обдумать это позже.

Ну вот, Нина, ты и получила первый урок социального неравенства. Закон «дифференциации по штанам» во всей красе (прим. ав. к/ф «Кин-дза-дза»). Придется менять планы. Нужен хороший плащ, который скроет убогую одежду. И на голову что-то, вместо чепца, а то под гнетом этого уродства у меня осанка портится, так и тянет склонить голову и спрятать глаза, что, впрочем, вполне соответствует образу служанки, стоящей в самом низу общественной пирамиды. Сейчас я как раз отыгрываю эту роль при успешной наемнице.

Хотелось, конечно, приберечь деньги из потаенки Нианы и тратить их только на еду. Хотя бы до того момента, пока не осмотрюсь, но сейчас со всей неприглядной очевидностью стало ясно, что надо срочно менять прикид, если я хочу, чтобы с моим мнением считались. Никто не примет всерьез молодайку в заштопанном плаще, пусть даже с гениальными идеями, сама бы от такой отмахнулась. Как говорится, если ты такой умный, то почему такой бедный? Кира моей просьбе удивилась, утром же решили, покупаем только немного еды, но перечить, по обыкновению, не стала.

В магазинчике готовой женской одежды нас встретили неласково. Кира — воин, не их клиент, это очевидно. А на зачуханную служанку и внимания-то никто не обратил, куда ей покупки делать, для такой и вода — еда. Мелькнувшая в руках амазонки золотая монета градус любезности лавочницы значительно повысила. Я перебирала предложенные плащи, спрашивала цену, щупала ткань и поглядывала на подругу.

— Нормальный плащ покажите, а не эти блохастые шкурки, — правильно поняла мой посыл Кира, грохнув кулаком по прилавку. Трясущаяся служанка вынесла, наконец, то, что нужно. Отличная вещь, а главное — не серая, а приятного глубокого зеленого цвета. Стоил плащ дорого, но я заплатила, отвалив треть из имеющихся монет. Платков или шарфов в магазине отродясь не водилось, только однотипные чепчики, даром что разных оттенков, зато в соседней лавке нашелся небольшой отрез тонкой шерстяной ткани по сходной цене, из которой я немедленно соорудила себе подобие чалмы, чем несказанно заинтересовала торговку, которая пустила странную покупательницу в заднюю часть павильончика, к зеркалу. Не удивлюсь, если завтра она выйдет торговать в чем-то подобном. Может, оно и не слишком умно, привлекать к себе внимание столь вопиющим эпатажем, но терпеть сил никаких не было.

Теперь обувь, белье и шпильки, это получилось быстро. Покупка удручающего, но теплого белья а-ля эпоха продразверстки, слопала остатки оптимизма, рожденного ощущением силы молодого тела.

Уловив, что Кира уже более чем устала в тряпичных рядах, я позволила ей увлечь себя в сторону оружейных лавок. Поглазеть на местное оружие тоже полезно. Именно оно, холодное оружие, стало доказательством того, что этот другой мир — одна из вариаций нашего. Те же обоюдоострые кинжалы, треугольные стилеты, короткие и длинные мечи и даже сюрикены, похожие на четырехзубые фрезы.

Около одного из павильонов гомонила небольшая толпа вооруженных до зубов мужчин, они спорили о достоинствах какого-то клинка. Торговец, здоровый дядька с внешностью типичного абрека, только в башлыке, а не в папахе, подбивал воинствующих мужиков на спор, что, дескать, он своим клинком перерубит шелковую ленту влет, а вот смогут ли бравые витязи так своим оружием?

Толпа отхлынула, давая абреку стратегический простор, и мы оказались в первых рядах зрителей. Это же с какой силой надо запульнуть в небо длинным узким шарфом, чтобы он так красиво и развернуто планировал вниз, давая мечнику время для прицельного замаха? Силен, ничего не скажешь, и неважно, что это отработанный трюк. Уважаю.

Ой, а подруга-то моя загорелась азартом, еле успела повиснуть на руке, готовой взметнуться, чтобы принять вызов.

— Не смей, проиграешь, — шипела, бессовестно используя повелительные нотки и старалась вытащить великорослое дитя из толпы мужиков, которые ну очень странно на нас посматривали.

— Почему проиграю? Я сильная. И ловкая! — и попыталась вернуться в гущу толпы желающих побиться об заклад, испытать свою силу, да порадоваться победе.

— Меч достань, которым работать собралась, — потребовала я, не обращая внимания на то, что светлые бровки амазонки скрылись под башлыком, а крупный рот готовился изречь что-то э-э…недоуменное, скажем так.

На беду или на удачу, наш тихий, но клокочущий эмоциями, спор привлек внимание хозяина соседней лавки, у которой мы притормозили. Он, не стесняясь глазел на мой тюрбан, на то, как я кручу в руках Кирин короткий меч, просматривая кромку и пробуя заточку подушечкой большого пальца.

— Кир, у тебя никаких шансов с этой железякой, — амазонка вскинулась было, но я не дала ей высказаться, — меч твой точеный-переточеный, усталый. Ты им деревяхи с трудом рубила и я не видела, чтобы правила заточку. Кирочка, миленькая, не знаю, кто тебя учил, но либо осел, либо подлец. Видела, какой клинок у того дядьки? Длинный и изогнутый, он режет, понимаешь? Ре-же-ет всей длиной кромки, ниточку за ниточкой, как округлый нож пучок укропа, потому шелк и поддается, а твой клинок только острием тыкать годится.

— Маленькая леди разбирается в оружии? — Беспардонно вмешался в разговор хозяин лавки, около которой мы стояли. Ох, а пафосу-то, а насмешки-то, не лопнул бы от собственной значимости. Попробуй поработать в мужском коллективе большую часть жизни и не узнать ничего об оружии. Да я даже саблю от шашки отличу!

— Маленькая леди немножко умеет думать. — Молодец, Нина, похвалила я себя ехидненько. Сказала как отрезала. Черт, это же не мой подчиненный из родного двадцать первого, надо придержать гонор-то.

— Быть может, умная маленькая леди подскажет, отчего покоробило эту отливку? — В голосе за спиной градус ехидства повысился в разы.

Парнишка, лет восемнадцать — двадцать, только очень широкоплечий, уже утративший юношескую гибкость. В руках железяка, до боли знакомая черновая необработанная отливка, я таких за свою производственную жизнь тысячи видела. Я не литейщик, но поверхам нахваталась, работа такая. Была.

— Остыла быстро, вот и повело, будто сам не знаешь. — Глаза парня расширились, в них появился неподдельный интерес.

— А что сделать, чтоб не быстро?

— А я откуда знаю? Попробуй вот тут еще один литниковый канал приткнуть и расширь вот этот до размера рукоятки меча, остывать медленнее будет. — Кира и парниша смотрели так, как будто я на честно’м пиру закукарекала.{прим. ав. литниковый канал — отверстие, через которое заливают металл в форму).

— Как же я не догадался?! — Крик души юного аборигена заставил дрогнуть мое сердце и мы с ним углубились в обсуждение литейных тонкостей.

— Почему тебя отец не учит? — прервала наши тары-бары амазонка, скучно ей, мечом помахать не дали, разговор малопонятен, вот и она решила, что и нам с этим парнишей, которого звали прелестным именем Дук, нечего беседой наслаждаться.

— Помер отец.

— А у тебя литейная своя? — На этого хлопца у меня появились определенные планы. Раз с незнакомой теткой про тайны ремесла разговорился, то характер имеет гибкий и знания ценить умеет, может, и сработаемся.

— Не, у нас кузня, у меня и брата младшего. А отливки в гильдейской мастерской делаем, когда очередь подходит.

— Так отчего же старшие не подскажут, это же не тайна булатной стали. — Дук вытаращился на меня, как на клоуна.

— Зачем им это? Мой отец знаменитым мастером был, да помер давно, мало чему научить успел. Кую я справно, а вот литьё… — в голосе парня была привычная обездоленность. — А что такое булатная сталь?

Упс, булатная, это же по-русски. Молодец, Нина, ты — великий Штирлиц!

— Ну, может, я неправильно запомнила, сталь такая, легендарная, самая крепкая.

— A-а, санделатная, так это легенда. Нет такой стали.

Есть мальчик, мой есть, и в моей голове даже имеется ее улучшенный рецепт, если только найдется гипнотизер, который заставит меня его вспомнить. Но хорошо, что ты так думаешь, мальчик, теперь всё правильно, теперь твои стереотипы на месте. С чего бы дамочке про эту, так её, санделатную сталь знать? И неважно, что дамочка про закалку знает, и про отжиг с отпуском тоже.

Дук мастерил на продажу всякую кухонную и сельскохозяйственную утварь, на скромную жизнь им с братом хватало, брали не ценой, а производительностью. Мечтали денег на обучение накопить, хотя бы для одного из парней. Кажется, мы сможем помочь друг другу, начнем прямо завтра, а пока я заказала пару нормальных ложек с длинными ручками. Ложка из металла? Не из дерева или фарфора? Разве такие бывают? Ну да, если у них ложки, как статуэтки стоят, тогда и удивление понятно. Отлей такую из стали, а потом на ногу урони, ага.

— Ты хотела в овощные ряды сходить, — потянула меня за плащ Кира и ненароком спалила мой камуфляж, приоткрыв нищенскую юбку. У Дука глаза на лоб полезли, второй разрыв шаблона у парня за полчаса, бедняжка.

— Леди, — произнес Дук неуверенно, — а вы кто? — Спросил и запнулся, глядя в суровые очи наемницы.

— Леди зовут Ниана, не забывайся мальчик! — Рявкнула амазонка. Пришлось подмигнуть пацану, чтобы смягчить суровость этого окрика.

— Еще увидимся, Дук, — прощальный жест, и я поспешила догнать подругу, отметив мимоходом, что толчков стало значительно меньше. Плащ делал свое дело.

Я уже разобралась с денежной системе и при помощи Киры разменяла один из четырех, оставшихся у меня после покупок, серебряный полукергон. Целый мешочек мелких монет и еще несколько не поместились, отправились в карман юбки. Полукергон это весьма крупная монета. Потом, по возрастающей, идет серебряный кергон, потом золотой кергон, это пять серебряных, потом идет большой золотой кергон. Это аж двадцать золотых. Дурацкая система. За пять больших золотых можно купить домик в хорошей части города.

Дороговизна продуктов была поразительной. Не имея других систем отсчета, все приходилолось сравнивать со стоимостью новых сапожек, в которые сразу переобулась, а башмаки Нианы бережно уложила в корзинку для продуктов. Так вот, мясо и морковка продавались по одной цене, с ума сойти. Ладно, хоть продукты большей частью узнаваемые, только помельче и побледнее. Может быть, все так дорого потому, что сейчас холодный сезон? Прикинув, что недельное питание на двоих потянет на стоимость сапог, которых, как заверял сапожник, мне на пять лет хватит, совсем приуныла. В расчетах я не ошиблась, в моей голове, между правым и левым полушарием кто-то нерадивый из небесной канцелярии позабыл калькулятор, уж что-что, а считала я быстро.

Выход только один, зарабатывать как можно скорее и много. А для этого нужна инфа и знакомства. Неделю мы продержимся, а дальше? Остаться без денежной подушки безопасности? Не-не, не в моих правилах. Два больших золотых кергона Киры я в расчет не брала, хотя она предлагала и на отказ на мой обиделась. Пришлось объяснить девочке, что это неприкосновенный запас на самый-самый крайний случай вроде болезни или другого несчастья. Ну, или если подвернется бизнес, тьфу ты, опять по-русски, заработок, в который надо будет вложиться. Это моя аборигенка понимала.

Закупив немного свежих овощей и все необходимое на похлебку, уже было засобиралась в обратный путь, хотелось уйти из этого людного места. Голова была настолько переполнена разнообразными сведениями и впечатлениями, что на формирование структурированного файл а неделя понадобится, но таким временем, как орала интуиция, я не располагала, надо было все делать очень быстро. Ну, слава тому, кто меня похитил, карандаш изобретать не придется. Здорово и то, что здесь пишут не кисточками, как в Китае, а с пером я обращаться умею, приходилось в школе заниматься оформительской работой. Осталось только систематизировать свои наблюдения на бумаге, сделать выводы и начать действовать. Чую, с этим стоит поторопиться.

Неизвестно, когда мной заинтересуются, а заинтересуются непременно. Я сегодня столько глупостей натворила, что мама, не горюй. Обратила на себя внимание по полной программе. Начиная с тюрбана этого, но об этом я не жалела и не пожалею, заканчивая моим поведением в овощных рядах, когда перебирала морковку и капусту, доводя торговок до истерики. Земные стереотипы не давали смириться с тем, что заурядная свекла — это деликатес, про картофель им абсолютно не известно, а фруктов совсем нет, даже сушеных. Портовый ведь город. Как они тут еще не загнулись от авитаминоза? Или я еще не вполне разобралась в продуктовых реалиях?

А чего стоило мое милое знакомство с Дуком? Черт меня дернул ложку в трех проекциях изображать. Ну тут ладно, все равно приоткрываться пришлось бы, если я хочу на нем зарабатывать, то надо дать ему возможность заработать на мне. По большому счету, не так все ужасно как показалось на первый панический взгляд, откорректирую немного поведение и мои промахи забудутся.

Но то, что я живу в особняке Фукеш, да еще с такой колоритной Кирой привлечет ко мне внимание. Привлечет очень быстро. И тут либо репутация особняка сослужит дурную службу, если кому-то особо ретивому захочется узнать, почему мы еще живы, когда на счету этого домика уже целый погост; либо, напротив, эта репутация поднимет мой, а вместе со мной и Кирин авторитет.

Подниматься в гору с корзинкой не самое приятное занятие, тем более что потрепанная корзина с продуктами на фоне дорогого плаща — та еще эклектика. Зажиточная горожанка, образ которой я сейчас напялила, сама продукты не потащит. Но Кире корзину хватать совсем не стоит, чтобы ее реноме женщины-воина не подрывать. Вот и еще проблема, которую надо решить как можно быстрее — организовать свои манеры в соответствии с местными стереотипами.

Размеренный тяжелый шаг не способствовал конструктивному мышлению и незаметно для себя принялась мечтать, мечтать, мечтать, а потом заниматься самоедством. Вот я, по ощущениям, тетка взрослее взрослого. Кира, которая думает, что ей двадцать три, в дочери годится. Да я так себя с ней и веду, как с дочерью, которой у меня никогда не было. Я уже ее подсознательно уже присвоила, под опеку определила и рванула заботиться, ни на секунду не задумавшись, а ей оно надо? Полезно ли? Приятно ли?

Молодец Нина, забыла уже, как тебя родная мать своей опекой, мелочной и ненужной, изводила? Размечталась, Нина! Киру учиться отправить! Ишь, начальница сыскалась! Тьфу на тебя! Суток не прошло, командовать принялась!

Так, вот уже и знакомая изгородь, надо брать себя в руки, не то Сара сейчас спросит:

— Ты злишься! Почему? — И что ей отвечать? Потому что я эгоистка? Потому что не знаю, что делать, с негаданной молодостью, с пугающей реальностью? Со своей новой жизнью, а потому решила влезть в чужую? Черт, черт, черт, или тот, кто меня сюда притащил, какого черта тебе от меня надо?

Пока не отвечу на этот вопрос, не будет мне покоя.

Но это не значит, что я неблагодарна. Эй ты, который меня спас, благодарю тебя! За молодое тело, за Киру, за Сару, за изумительный дом, благодарю! Благодарю!

Показалось, или, действительно, сверкнуло в глаза несмелым солнечным лучом?

Саре покупки понравились, потом она встрепенулась, взметнула одежками и растворилась, оставив нас с амазонкой на кухне.

До меня бестолковой, вдруг дотекло, что Кире-то и переодеться не во что. Она, что так и будет жизнь коротать в этом своем доспехе? Вот! Первое, что я для нее должна сделать, дать ощущение дома, а не на учебу отправить. Сменить казарму на общагу, ага.

И начну я с обычных тапочек, для себя и для нее. Куда это Сара делась? Может быть, в доме найдется что-то для рукоделия и она мне позволит этим воспользоваться?

Похоже, мы с Сарой, непостижимое она существо, думали в одном направлении, только Сара мыслила куда как масштабнее. Взволнованная и поблекшая, она внезапно возникла в кухне и требовательно поманила нас за собой.