Кира замерла с листком в руках, Сара затрепетала своей многослойностью, поняв, что привлекла ко мне нужное внимание. Они-то ни в чем не виноваты, это я допустила эпическую глупость.

Ваен тоже ухватил одну табличку и разглядывает ее с неприкрытой издевкой, дескать, наглая девка сама себе яму вырыла, пытаясь за умную сойти, а сама только дурость свою и показала. Пожалуй, он абсолютно прав, это я, по давней привычке мужиками командовать, взяла неверный тон. Одичала среди работяг.

— Прости, Ваен. Я увлеклась и не спросила твоего разрешения. Но, с цифрами могу помочь, уж поверь. А что до остальных твоих претензий, не обессудь, задеть не хотела. Но и себя обижать не позволю. Пусть, я скромная вдова, но я у себя дома.

Остальное, дружок, сам додумаешь. И нечего меня взглядом гнуть, дорогой гостенька, который хуже татарина, уступать в гляделки не намерена. Ух, какие у тебя глазки, действительно, тёмные. Один серый, второй серо-зеленый. Как интересно, кажется, человек с такими разноцветными очами называется мозаик.

— Ты тоже права, Нина, гость не должен командовать и требовать.

Ладно, я не гордая, могу и за куцонькие извинения принять. Похоже, что-то дошло до товарища сквозь всю эту спесь. Только девочек моих разволновал. Кира, вон, за Сару спряталась.

Лишь Гунар расслабленно сидел на своем месте и наблюдал за происходящим с мудрой насмешкой.

— Нам всем пора отправляться по своим делам. — Объявил он поднимаясь. Уфф, объяснения моей промашки с табличками откладываются.

— Но вечером, — Ваен упрямо насупился, — я рассчитываю получить обещанную помощь. Я сейчас я иду с вами, мне коня надо проведать.

Господи, или тот, кто меня сюда приволок, это он со мной собирался идти? Полчаса пешком до рынка? А я с бидоном супа? И что, он опять собирается здесь ночевать?

Подлетела Сара и коснулась лица этой своей энергетической эманацией. Ласково-ласково. Спасибо, Сара, что попыталась приободрить, а то с самоконтролем что-то совсем беда.

Мое появление в рыночной униформе — дорогом плаще, хорошей юбке и, главное, тюрбане, который уже стал моей визитной карточкой, аристократик наш натурально рот открыл. Ну, хоть от комментариев воздержался, и то хлеб. Я перед ним как будто виновата в чем-то, потому и с раздражением справиться никак не получается. Но, сейчас не до самокопаний. Срочно нужно восстановить душевное равновесие и быть приветливой. У меня рекламная акция!

Ваен, как только мы вышли на людное место, нанял крепкого подростка-носильщика, освободив меня от ноши. Пока спускались и я несла груз, он развлекал всех, ненавязчивыми пояснениями. В бумаги нос он сунул именно потому, что заподозрил неладное. Заметил, что приток его личных средств заметно оскудел, а потому и предпринял это путешествие, чтобы осмотреться на месте и заодно проверить, насколько честно указаны цены закупок в печально знаменитом гроссбухе. И, таки да, у него две небольших рыбацких шхуны. А что, я, и вправду, во всем этом разбираюсь?

— В товарах — нет, — мое честное признание вызвало торжествующую улыбку, — а считаю быстро и наверняка.

Далее последовал аттракцион «подлови Нину на ошибке». Да чем бы гость ни тешился, лишь бы про странные буковки не спрашивал. Так и дошли, слава тому, кто меня стырил.

А потом, на солнышко помолясь и скомандовав себе «апорт», приступила к сегодняшней миссии.

Бад гордо прошелся со мной по всему оружейному ряду, безропотно таща в заплечной корзине укутанную бадью с рекламным угощением.

Побалуй-ка вкусным утробу, горячей похлебки попробуй!

Всем желающим угоститься я наливала черпачок в подставленную тару, чаще всего в кружку, и, мило улыбаясь, приглашала завтра в это же время перекусить большой горячей порцией около лавки Дука и Бада. Торговцы охотно угощались, благодарили, даже заигрывать пытались, чем приводили меня в несказанное изумление, вот я и тупила, отвыкла от мужского интереса, уже лет — цать как, вот и не могла сдержаться. Уж не знаю, что там отображалось на моей мордочке, но пара мужиков отшатнулась, правда, не забыв свою халяву.

Бадейка опустела, и провожатый мой счел, что был вежливым достаточно долго.

— А вы что, правда с призраком живете? И он вас не трогает? А какой он? А почему других трогал?

Как я могла забыть? Знала же, что расспросы неминуемы, чего уж теперь. Уверена, что Киру в мэрии также мучают.

— Правда, Бад, все правда. И не он, а она. Ее зовут…

— Сара Фукеш, я знаю, — Бад был весьма собой доволен.

— Ну, так вот, она Дух дома, а не какой-то жалкий призрак. Понимаешь? И нас с Кирой она не трогает, потому что мы с ней подружились. Сара очень милая и заботливая.

— Ну-у! Скажешь тоже, заботливая! Сколько людей померло!

— Сами виноваты! — мой жесткий окрик несколько сбил патетический накал обвинений. — Сара нападает только тогда, когда ей или дому угрожают! Ну, и еще, за нас с Кирой заступится может. А в остальном, она замечательная.

— А ходят слухи, что она незваных гостей ест!

— Да? Я что-то ни одного трупа или скелета не видела! — Этот тупой разговор уже надоедать начал. — Слушай внимательно, Бад, второй раз повторять не стану и за пустую болтовню спрошу! Сара не ест, тем более людей. Она питается энергией эмоций. Запомни, но не трепи языком. Если кто в дом сунется, получит не только отнее и от Киры, но и от старика — мага. Он теперь будет жить с нами.

Вот ведь! Какой нервной я вдруг стала! Какого демона я на бедного парнишку накинулась? Надо исправлять. Обнимать посреди базара не стоит, но по руке-то погладить можно.

— Хочешь, я вас с ней познакомлю? В гости придете? Вот только с Сарой договорюсь. Стряпни моей попробуете, а?

Кажется, пронесло. Обиду удалось развеять. Не хватало еще с братьями рассориться!

А в мастерской уже топтались Гунар и Ваен. А этот-то откуда взялся, он же в конюшни ушел?

Кира хвасталась. В кожаном фартуке, с черной банданой на светлых волосах и раскаленным прутом в руке, она выглядела счастливой. Синие раскосые глазищи горели удовольствием и торжеством. Этот фокус я уже знала, точнее, сама и научила. У толстого железного прута, местного аналога лома, прикаливался только рабочий кончик, жало. Кире удавалось разогреть металл равномернее, чем в горне. А с силой нагрева и временем выдержки они с Дуком еще экспериментировали. Тут у меня был провал в знаниях, только вершки. Зато, я надоумила их записывать результаты.

Возвращались домой всей гурьбой. Ваен нанял коляску до верхнего города, потому мы и помалкивали по пути. Нечего вознице уши греть. Да и Саре надо будет все подробно рассказать, так зачем запал зря тратить.

Оставленные на столе бумаги Ваена снова дадут повод для расспросов, стемы не соскочить, но благословен будь Гунар, у меня было время для того, чтобы набраться решимости. Точнее, для того, чтобы принять неизбежное. Саре я верила, а она не проявляла неудовольствия, значит, и мне следует довериться этим мужчинам. Но страшно. Страшно до того, что мир в моих глазах утратил даже те скудные краски, которые имел. А дальше ведь тянуть некуда, завтра надо идти в храм, а для этого мне нужна хотя бы какая-то информационная подготовка. Все что могла, Кира уже рассказала. Описать последовательность ритуалов было выше ее возможностей.

Сара встретила нас нетерпеливым трепетом одежд. Соскучилась.

— Наконес-с, расскас-сывайте с-скорее.

Я быстренько отчиталась о своей рекламной акции не отрываясь от хлопот. Обед у нас был хоть и скромный, но его следовало подогреть и подать. Что я и проделала, попутно забавляя Сару рассказом о том, как один из моих потенциальных клиентов, обладатель роскошных казацких усов, получив свою порцию, забавно мучался с ней, не имея ложки. Дяденька работает по меди и бронзе, это очень кстати, нержавейки и алюминия здесь еще в обиходе нет, а посему парочку удобных кастрюлек и сотейник я ему закажу. А под казан надо будет приспособить ту неудобную кастрюлю, которая так меня возмутила в самый первый день. Придется, раз у нас столько едоков образовалось. Ну и про визит братьев удочку закинула.

Кира про свои мытарства в мэрии рассказывала скупо. Она, вообще, у нас немногословная. А тут еще и достали порядком, слова-то Кира бы нашла. Но дама наша такое говорить не позволяла, а Сару огорчать мы не любили. Ваен все точно предсказал, и вопросами лишними донимали и тягомотить пытались, вымогая монетку. Гунар навел порядок быстро. Его регистрация прошла без эксцессов. Он, оказывается, один из самых уважаемых магов не только в этой стране, но и во всех странах по эту сторону гор. Наше королевство, с неблагозвучным названием Хариг, было не больше Латвии, насколько я могла судить. Ну а каким, если его можно пересечь за пару недель верхом, коли не слишком гнать? Но тут я на свою оценку не положусь, я и верхом-то никогда не ездила, а лошадей только по телевизору любила.

Так вот, Гунар, только вошел в эту канцелярию и сказал:

— Кириарнисса, деточка, я тебя внизу подожду, поторопись.

Клерки новенькую фибулу на плаще мага срисовали сразу. Я так поняла, это и почетный знак и следилка за гостем, которого, в принципе, контролировать мало кому под силу.

Но вот дела переделаны. Плов из полбы томится на печь-камне. Гунар демонстративно отстранил меня и Киру от доставки дров со двора. На ночь все равно топить, а потому, дров лучше припасти засветло. Понимает дед, что его присутствие, хоть и желанное — для нас лишние хлопоты.

А теперь, соберись Нина, час икс настал. Надоело ловить на себе нетерпеливые взгляды Ваньки, наблюдать волнение Сары и давиться сочувствием Киры. Устала уже бояться.

Мудрый Гунар и тут исхитрился облегчить мою ношу, дайте местные боги ему доброго долголетия.

— Вы помните, господин Кер, кто придумал водопровод? — Вопрос старого мага выбил из колеи всех, но прервал затянувшуюся паузу.

Гунар смотрел на аристократа спокойно и требовательно.

— Я читал давнюю легенду, — Ваен недоумевал, но послушно отвечал на вопрос, — что в соседней Гулее жил некий наиб, служил короне, был изранен и скончался от ран. Едва ему закрыли глаза, как он очнулся и заговорил на неведомом языке. И стал вести себя очень странно. Говорить по-нашему учился заново. Требовал, чтобы знахарь мыл руки крепким вином, только после этого давал перевязывать себя. Если не получал того, что он хотел, сердился и начинал светиться синим… — Ваен замолк в замешательстве, выводы напрашивались сами собой, — хотите сказать, что Нина тоже с изнанки?

А я что? Я ничего, притихла и молчала, только смотрела во все глаза. Вскочила Кира, замельтешила Сара. Гунар напрягся, наблюдая за работой мысли изумленного Ваена. Кто знает, что подсказывают старику опыт и умения.

— А конец легенды помните?

— Да, но смутно, — Ванька что-то совсем растерялся, ловко его старик от скоропалительных высказываний отвлек.

— Не напрягайтесь, я напомню. Иномирец прожил длинную жизнь, много полезного сделал, а умирая, сказал, что он не выплатил долг за воскрешение. И что долг этот, рано или поздно, будет выплачен.

Ой, а ведь на мне тоже долг за воскрешение! Только вот перед кем? У кого достаточно сил, чтобы переместить душу мимо чистилища в другой мир и впихнуть ее в тело только что усопшего? Но Кира ведь не умирала?

От раздумий отвлекла легкая боль, это Ваен тыкал пальцем в мою щеку, требуя внимания к своей нетерпеливой персоне.

— Ты из другого мира? Ты?

— А что со мной не так?

— Да все! Все не так!

А-щщ! Театр абсурда, утренний спектакль!

— И что господин теперь делать будет? Надеюсь, не… — высказать пару гадостных предположений не дал Гунар.

— Господин Кер благородный человек, не так ли? — старик спокойно посмотрел ему прямо в глаза.

Да кто его знает, может и благородный, а я бы от еще одной клятвы не отказалась, только зачем это аристократику? Эвон как на дедово замечание про благородство вскинулся.

Оказалось, что за надом.

— Клянусь Миром, что не причиню вреда женщине по имени Нина.

— Ни словом, ни делом, ни бездействием, — что-то меня на штампы от нервов потянуло.

— Ни словом, ни делом, ни бездействием, — охотно и торжественно повторил Кер.

И тут меня пробрало. Сидела себе спокойно, на Ваена пялилась, не понимая причин этого шикарного поступка и, вдруг перестала его видеть за пеленой слез. Иногда такое бывает, когда слезы приходят раньше дыхательных конвульсий. Рыдала так, что не успевала вдохнуть. Рыдала уронив голову в ладони, широко открывая рот и кривя губы. С судорожными всхлипами и подвывом. А потом оказалось, что вою я уже не в свои ладони, а в плечо старого мага.

— Тише, детка, тише. Тебе не надо бояться. Я помогу. Я ведь сюда пришел, потому что тебя искал.