I. Привет, оружие!

Евгений Павлович вышел из электрички. На платформе кроме него никого не было. Он спустился вниз по ступенькам. И уверенно пошел мимо железнодорожного переезда к мосту. Слабо тлели лампы редких фонарей. Слева за бетонным забором темнели корпуса завода. «Ну и местечко! - с тревожным любопытством подумал Евгений Павлович. - Вот где душегубством-то заниматься! Лучше не найти!» Он вышел на мост. Внизу прожекторы полосами выхватывали из темноты железнодорожные пути. Они то бежали параллельно, то ненадолго скрещивались, чтобы снова разбежаться. Изредка с гулом проносились тепловозы. Женский голос, многократно усиленный динамиками, монотонно и раскатисто возвестил: «Маневровый! Перегоните седьмой на второй!»

- Нинка! Ты? - крикнул, в темноту Евгений Павлович и спустился вниз по насыпи, продираясь сквозь кусты. «Наверняка, здоровый зад, большая грудь. А лицо простое, милое и глаза озорные. Вечером водка, капуста и, возможно, даже колбаса...» - представил он себе идиллическую картину. Пошел по шпалам. Добрался до небольшого кирпичного домика посреди путей. В диспетчерской сидела Нинка и гундосила в микрофон.

- Привет! - сказал ей Евгений Павлович.

- Привет! - ответила Нинка, повернув голову.

- Я вот зашел... это... поболтать, в общем. А вечером можно было бы к тебе... Да вот, видишь, повестка, - он достал из кармана бумажку и покрутил ею в воздухе. - Наверно, сегодня уж не получится.

- Я тоже сегодня не могу, - с сожалением сказала Нинка. - Видишь, сколько работы! Один маневровый всю душу вынул!

- Тогда в другой раз! - предложил Евгений Павлович.

- Смотри, не обмани! - она шутливо погрозила пальцем и снова запричитала в микрофон: «Седьмой! Ну, кому сказано! Перегони на второй!»

Евгений Павлович выбрался снова на дорогу и подумал: «Нельзя так упрощенно представлять рабочий класс! Ведь, наверняка, все по-другому! И никакая там не Нинка, а... Верка! Небось, костлявая, с нечистым лицом... И нечего к ней и ходить! У них, по-видимому, точно такое же верное в кавычках представление об интеллигенции... Надо будет в следующий раз узнать у Нинки. Не забыть! - приказал он себе. - А что интеллигенция? Всегда боится власти, презирает ее и лебезит перед ней. Тьфу, на нее! Прости господи!» - перекрестился Евгений Павлович и потрогал в кармане повестку, пытаясь угадать, только ли ему повезло или же многих накрыло.

Невольно ускорил шаги. Справа виднелся забор с колючей проволокой наверху. За ним находилась овощная база. Оттуда пробивалась крепкая вонь от гниющих овощей. Раньше Евгения Павловича частенько посылали туда вместе с другими от института… Вокруг по-прежнему не было ни души. «А ведь мог бы рисовать не хуже Сальвадора Дали! - неожиданно пришло ему на ум. - Ей богу! Не хуже!» При этом он споткнулся и чуть не упал. «Это только так кажется! На самом-то деле хрен получится... - попытался он урезонить себя. - У меня прочное положение в лаборатории! Всегда замещаю начальника, если что... Где же это проклятое строение два?» - забеспокоился Евгений Павлович. Впереди, он помнил, должна быть какая-то старинная заброшенная то ли сторожевая, то ли пожарная башня. Из красного кирпича. И действительно перед ним неожиданно выросла эта развалюха. Дальше, правда, ходить ему не доводилось.

Начался пустырь. «Зловещий», - определил его Евгений Павлович. Затем пошли гаражи с хорошими крепкими замками. «Видать, кооперативные», - предположил он. Потряс один из них неизвестно зачем. Откуда-то сбоку выскочил заспанный молодой парень.

- Что? Кто? - заорал он.

- Спокойно! Не баловать! - строго приказал ему Евгений Павлович. - Проверка слуха! Спецназ!

- А-а... - сразу успокоился сторож и добавил с уважением: - Спецназ, так спецназ.

Евгений Павлович пошел дальше. «По идее где-то здесь должно быть строение два», - подумал он, и чутье его не обмануло. В глубине, за темными бараками, оживленно подмигивая освещенными окнами, возвышалось трехэтажное здание школы, У входа толкалось несколько человек.

- Додумались! Еще бы в пять утра назначили!

- Что от них взять?! От идиотов!

- Тише! Еще услышат и загонят в Тмутаракань!

- Мужики! Не знаете, зачем людей тревожат? - поинтересовался Евгений Павлович.

- А черт их знает! Кого на сборы, кого на перерегистра­цию! - ответил один из них.

 «Ох, не нравится мне все это! Надо взять, да и повернуть восвояси!» - подсказал Евгению Павловичу внутренний голос. Но вместо этого он поднялся на второй этаж и нашел комнату с номером, указанным в повестке. Толкнул не без внутреннего смятения дверь. За столом сидел майор. «Под пятьдесят, а все майор! - посочувствовал ему Евгений Павлович. - Зато работенка непыльная».

«Здравия желаю!» - чуть не вырвалось у Евгения Павловича, но он вовремя сдержался и приветливо произнес:

- Добрый вечер!

- Здравствуйте! Проходите, садитесь! - пригласил майор. - Давайте вашу повестку!

Евгений Павлович протянул бумажку. Майор внимательно прочитал повестку.

- Ого! В третий раз вызываем! А вы все никак! - улыбаясь, пожурил он Евгения Павловича.

- Вы знаете, я тех двух не получал! А сразу вот эту! Меня и самого удивило! Написано - третично! Почему третично? Я сразу, как получил, так и пошел! - стал оправдываться Евгений Павлович, ловя себя на мысли, что звучит все это довольно неубедительно.

- Это все так говорят! Слово в слово, как вы! - снисходительно улыбнулся майор. - У нас ошибок не бывает! Пришли ведь все-таки? То-то и оно! Пришли! - он посмотрел в свои бумаги, задумался. - Почему-то у меня в списке стоит квартира сорок один, а в повестке, сорок два... Понятно, конечно, что это вы! Но... все равно неприятно. Такие несоответствия. Хотя все прочее ваше... Чей-то недосмотр, оплошность, а возможно и халатность! Сразу возникает трещинка, незаметная на первый взгляд, но есть... Честно говоря, раздражают такие вещи! - он снова задумался. - Хотя, конечно, это вы!

- Вообще-то я год назад уже был на сборах, - мягко начал увещевать майора Евгений Павлович, памятуя, что не следует раздражать военкоматских служак, а то еще напакостят, не дай бог! - Обещали больше не трогать. Да и возраст уже как-никак...

- Да, да, вы правы... Мы тут немного перестраиваем свою систему. Как говорится, в духе времени. Вот, например, вызываем теперь людей в нерабочее время! Достижение? Достижение! И не малое! Хотя, как вы думаете, удобно нам это? Нет, неудобно! Сколько сейчас уже натикало? - майор взглянул на часы. - Ого! Половина двенадцатого! Так вот... Привлекли психологов. Они нам кое-что подсказали. В общем, они полагают, что те, кто не приходят сразу же по вызову, то есть не подчиняются моментально приказу, могут быть привлечены к нерутинной работе. Вы понимаете?

- Но ведь я-то сразу пришел! Как только получил! - снова заладил свое Евгений Павлович.

- Ну, вот вы опять начинаете! Я же сейчас о другом! Вы понимаете?

- Не совсем... Хотя догадываюсь, - ответил, внутренне недоумевая, Евгений Павлович.

- Кстати, сейчас уточним это слово. Рутина, - майор до­стал с полки толстый том толкового словаря, порылся, удовлетворенно произнес: - Вот, пожалуйста! Же, фэрээн. Это зна­чит, что происхождение слова французское, - пояснил он. - А то я вначале тоже голову ломал над этим же, фэрээн. Читаем дальше. Безотчетное следование преданию, обычаю... Да, хм... - задумался. - А вообще-то так и есть. Все правильно!.. Хотя, честно говоря, словари эти частенько наоборот, наводят тень на плетень!

- Бывает, - поддакнул Евгений Павлович.

- Последнее время в газетах часто встречается выражение: административно-командная система. А по мне так, или командная, или административная. Ведь разные же вещи! - произнес раздраженно майор. - А в голове путаница возникает. Вы как считаете? – и он испытующе посмотрел на собеседника.

- Не знаю, - честно признался Евгений Павлович и виновато улыбнулся, думая, какие редкостные экземпляры все же попадаются в армии.

- Ну, ладно, это я так, к слову. Вы сейчас идите к девочкам, - заметив удивление Евгения Павловича, довольно засмеялся. - Да нет, не в том смысле. В соседнюю комнату! Они вам выпишут предписание.

Майор замолчал. Евгений Павлович, ему понравился. «Кажется, хороший мужик», - подумал он и поставил в его карточке красную жирную точку:

- А потом снова ко мне! Я вам все объясню!

Евгений Павлович прошел в соседнюю комнату. Там за канцелярскими столами сидели молодые девицы. Одни вяло перебирали какие-то формуляры, раскладывая их в стопки. Другие болтали и пили чай.

- Добрый вечер! Это к кому? - поинтересовался он, протягивая карточку.

- Скорей, доброй ночи! - прервав на мгновение оживленный разговор, откликнулась одна из них, скользнув по Евгению Павловичу серыми глазами.

- Не отвлекайся! Дальше-то что? - нетерпеливо дернула ее за рукав другая.

- Ну, он заперся в туалете и сидит. Ты представляешь мое положение?! А та уселась нахально и не собирается уходить!

Евгению Павловичу не хотелось выходить из туалета и выяснять отношения. Хотелось бежать. Он тихонько приоткрыл дверь, на цыпочках прошел в прихожую, схватил с вешалки куртку и бросился вниз по лестнице. «Куда же ты?! Подождите!» - неслось ему вслед...

- Девочки! Мне к кому? - снова спросил Евгений Павлович и подал сероглазой карточку, данную ему майором.

- Не девочки! А Леночка! - поправила она его. - Ого! Почему это, интересно знать, сразу старшим группы?

- Не все ли тебе равно? - равнодушно откликнулась подружка. - Старшим значит старшим.

- Нет! А все-таки! Почему такое предпочтение? Я что-то не понимаю! - не унималась Леночка.

- Все зависит от послужного списка! - назидательно объяснил Евгений Павлович. - У одного послужной список плохой, и он, естественно, не может претендовать на старшего группы! А у другого - он о-го-го! Он не только старшим, а может быть, вообще сразу назначен!

Девицы что-то проверили, пометили у себя и отдали обратно формуляр Евгению Павловичу. Он снова направился к майору. У двери сидел очень большой мужчина с черными с проседью длинными волосами и читал книгу, шевеля губами.

- Ну, теперь о главном! - торжественно начал майор. - По закону о всеобщей воинской повинности вы можете быть призваны на три месяца на сборы. А в особых случаях приказом министра до полугода!

У Евгения Павловича внутри все похолодело. Он вспомнил, что внутренний голос советовал не ходить, и ему захотелось, как следует, себя ударить!

- Сейчас идет борьба с преступностью! Особенно с организованной! Армия в чистом виде принять участия не может. Закон не позволяет! А вот с помощью солдат и офицеров запаса очень даже! Мы создаем подвижные мобильные группы. По два-три человека. Они будут взаимодействовать с территориальными органами внутренних дел. Причем достаточно тесно! Возьмите талоны на питание и бензин! Распишитесь! - майор подал Евгению Павловичу пачку талонов и ведомость. – Вот ключи, от машины! Автомобильчик, конечно, не ахти, старенький, но на ходу! Запорожец ЗАО 968. Права у вас есть?

- Есть, - ответил Евгений Павлович.

- Ну, да это неважно! Ваш помощник в прошлом шофер-профессионал. Может быть, заметили? Сидит у двери?

- Заметил. А как с оружием? - спросил Евгений Павлович.

- Вот это по-нашему! - довольно улыбнулся майор, подумав, что он не ошибся в своем выборе. - Получите в семнадцатой комнате. Увидите! Там еще специальная дверь! Бронированная в заклепках. Три дня поучитесь, постреляете, расскажут о системе связи и тому подобное. Ну, а потом за дело! Машину получите в гараже!

- Оружие можно будет выбрать? - деловито поинтересовался Евгений Павлович.

- Вообще-то не полагается... - задумался майор. - Хотя вы сегодня уже не первый с такой просьбой... Если, как исключение. У вас есть какие-то пристрастия?

- Я бы хотел наган, знаете… со шнурком? - покраснев, попросил Евгений Павлович.

- Устаревшая модель! Надежный аппарат, не спорю! Но морально, да и технически устаревший! Вот перед вами один товарищ очень просил «Питон». Прямо умолял. Хочу, говорит, как у Джеймса Бонда! Давно о таком мечтаю! Мы, конечно, подобные просьбы стараемся удовлетворять. Так сказать, входим в положение. К сожалению «Питонов» не оказалось.

- Может быть, тогда «Узи»? - немного подумав, предложил Евгений Павлович. - Говорят, неплохой автомат. И довольно надежный.

- Вот это одобряю! Хотя, конечно, вражеского производства, - поморщился майор. - Но аппарат классный! Против факта не попрешь! Хотя сам предпочитаю «Макарова». Кажется, еще парочка оставалась. Трофейные. Пойдите, узнайте! Я напишу записку. Кстати, ознакомьтесь с инструкцией по пользованию огнестрельным оружием! В правовом государстве это необходимо!

Евгений Павлович ознакомился с наставлением и пошел в семнадцатую. В коридоре ему встретилась Леночка.

- За оружием? - поинтересовалась она. - Будет говорить, что ничего нет, не верьте. Стойте на своем! Здесь такая скучища! - поделилась она. - В общем, стойте на своем! Здесь иначе нельзя!

- Спасибо! Постараюсь! - заверил ее Евгений Павлович.

Он прошел в оружейную комнату. Протянул записку. Старичок в синем халате и очках недоброжелательно промолвил:

- Тоже придумали! Узей нет!

- Мне сказали, что есть, - тупо произнес Евгений Павлович, памятуя про недавний совет.

- Ну, народ! Вконец обнаглели! - вяло возмутился старик-оружейник. - Им говорят, нет, а они - есть! Кому лучше-то знать? А?

- Вам, конечно, лучше, но мне нужен «Узи»! - не сдавался Евгений Павлович.

- А гранатомет вам не нужен? А ракеты «Стингер»? С ума, что ли все посходили?! Берите «Бульдог», последний остался, для руководства берег! Вдруг востребуют? Механика изумительная! - Cтарик мягко пощелкал барабаном. - Масса удобств! Короткий ствол, рукоять в виде птичьей лапы, а какая компоновка деталей! Сами посмотрите!

Он сунул в руки Евгения Павловича тяжелый револьвер с ребристой рукояткой. «Хорош! Что и говорить!» - подумал Евгений Павлович. «Бульдог» ему понравился. Он подбросил его в руке.

- Осторожней! Не балуйтесь! - строго предупредил его оружейник. - Может быть, заряжен! Берите и уходите! Мне некогда, работы полно! Патроны с гранатами надо проверять!

«Но с автоматом разве сравнишь?!» - пришла в голову Ев­гения Павловича отрезвляющая мысль.

- Не-а, - сказал он, протягивая револьвер назад. - Не пойдет. Вон и царапина, какая на рукоятке!

- Как хотите, - забрал назад оружие старик. - Тогда только «Макаров». Как положено. Надежный! Базовая модель. Пристрелян!

- Не уйду, пока не дадите «Узи»! - уперся Евгений Павлович. Раньше он считал, что подобное упрямство никогда к успеху не приводит. Бюрократов этим не проймешь. И когда в очередях многие настырничали после того, как товар кончался, Евгений Павлович всегда советовал разойтись по домам. «Видимо, я бывал тогда прав...» - решил он. Но старик-оружейник неожиданно сдался:

- Ладно! Забирайте! Последний! Черт с вами! Как пиявки, ей богу! Ну и народ пошел! Уму непостижимо! Еще сто патронов даю! Можно сказать, от себя отрываю!

Он сложил автомат и патроны в небольшой брезентовый мешок:

- Забирайте! И с богом!

- Мне еще один надо! Для шофера! - неожиданно выпалил Евгений Павлович.

Старик стал, молча, его разглядывать.

- Для шофера? Вы что, совсем? - поинтересовался он с любопытством. ­- Нахальство - второе счастье? Или вы думаете, раз один дал, то, мол, и второй отыщет? Так? - стал распаляться оружейник.

- Я лучше пойду, - Евгений Павлович счел за благо удалиться.

В коридоре его ждала Леночка.

- Ну, как? - поинтересовалась она. - Сломался?

- Сломался, - подтвердил Евгений Павлович.

- А что я вам говорила?! То-то! - довольно произнесла она.

- С меня причитается, - ответил он. - А откуда вы все знаете?

- Еще бы не знать! Ведь он же мой муж! - объяснила Лена.

- Муж? - не смог скрыть удивления Евгений Павлович. - Ну, он же... - замялся он.

- Старик, хотите сказать? Это только так кажется! Он еще очень крепкий и любому молодому даст сто очков вперед!

- Охотно верю, - быстро согласился Евгений Павлович.

- Учтите, он у меня ревнивый! - засмеялась Лена.

- Вот это хорошо! - одобрил Евгений Павлович, мысленно сочувствуя оружейнику. - Спасибо большое за советы! Пойду к майору! - закончил он разговор.

Евгений Павлович подошел к по-прежнему сидящему около двери майорского кабинета темноволосому здоровяку.

- Здравствуйте! - произнес Евгений Павлович. - Мы с вами будем вместе работать.

- Знаю, - продолжая чтение, ответил тот.

«Ну и помощничка бог послал! - тяжело вздохнул Евгений Павлович. - Мог бы и встать, когда со старшим по званию разговаривает».

- Меня зовут Евгений Павлович! А вас?

- Илья, - неохотно отозвался здоровяк.

- Так вот, Илья! Хотел для вас достать хороший автомат. «Узи» называется. Но не получилось!

- Обойдусь без экзотики, - ядовито ответил Илья, поднял голову, стал разглядывать Евгения Павловича, добавил: - Надо получить пуленепробиваемые жилеты и кожаные куртки. Больше ничего не дают.

- Сохраняется среднемесячная зарплата, и обещали бесплатное питание, - в ответ сообщил Евгений Павлович, пытаясь найти с помощником общий язык.

- Облагодетельствовали! - зло засмеялся Илья. - Какой, интересно, они мне заработок сохранят, если я сейчас нигде не работаю? А?

Евгению Павловичу стала ясна причина скверного настроения напарника.

- Да, не в этом дело! - махнул рукой Илья. - Плевал я на их деньги! Много себе позволяют! Вот что! Захотели - вызвали, захотели - не вызвали! Тьфу!

- Пойду, узнаю, как с оплатой! - сказал Евгений Павлович и вошел в кабинет.

- Ну, как? Порядок? - осведомился майор. - Советую не использовать обувь на гладкой подошве. Лучше всего кроссовки! Проверено! Насчет курток знаете? Удалось выбить! - с гордостью возвестил он. - В связи с сокращением летного состава. А иначе бы, конечно, не дали!

- Я хотел узнать, как с оплатой моего шофера?

- Правильно! Командир должен заботиться о своих подчиненных! Все согласовано! Без паники! Ставка шофера! Все! Идите, отдыхайте и за работу! Желаю успеха! - пожелал на прощанье майор.

 

2. Ночное ориентирование

Евгений Павлович уже около года дружил с Инной, учительницей английского языка. Она жила в очень уютной, со вкусом обставленной двухкомнатной квартирке. Ее бывший муж очень хорошо зарабатывал. Малолетний сын Инны большую часть времени проводил у дедушки и бабушки, которые жили в том же доме и имели тоже очень хорошую квартирку. Личной жизни матери он совершенно не мешал.

- Иду сегодня в ночное ориентирование, - сказал, одеваясь, Евгений Павлович.

- Я же тебя не спрашиваю, зачем сочинять? - обиделась Инна.

- Я действительно иду в ночное ориентирование. От военкомата! Я же тебе говорил! - попытался спокойно объяснить он.

- От военкомата... В ночное ориентирование! И что же, там только мужики или женщины тоже будут ориентироваться? - поинтересовалась с ехидством Инна.

- Нет, женщин, к сожалению не будет! Ориентирование и ночная стрельба, - ответил Евгений Павлович и добавил: - Ты сегодня выглядишь просто великолепно! Страшно не хочется никуда идти на ночь глядя! - Jн обнял и поцеловал ее.

- Ну и не иди, раз не хочется! Если любишь, никуда не ходи! - сказала она капризно, крепко обнимая Евгения Павловича.

- Не могу! Я уже оружие с патронами получил и компас!

- Плевать на компас! - возразила она.

- В общем-то, конечно, плевать, - задумался он. - Но вот оружие?

- Плевать на оружие! - резонно возразила Инна.

На место сбора Евгений Павлович опоздал на полчаса. Там одиноко стоял мужичок и пыхтел папироской.

- Семнадцать одного не ждут! - сказал он.

- Почему не семеро? - спросил Евгений Павлович.

- Потому что все семнадцать человек уехали! Я тоже опоздал. Старшой сказал, чтоб я тебя обождал. Объяснил, как найти. Не заблудимся, не горюй!

- А чего горевать?! - ответил Евгений Павлович.

- Да здесь близко. В лесопарке. Ты с собой взял? - поинтересовался мужик.

- Что? - не понял в первый момент Евгений Павлович. - А... Да, нет... Не успел.

- Ну, ладно, не горюй! У меня есть. В следующий раз - ты!

- Ну, давай! - немного поколебавшись, согласился Евгений Павлович.

Новый знакомый достал пластмассовые стаканчики, сноровисто разлил. Выпили. Мужик удовлетворенно крякнул. Закусили бутербродиком с сыром, который разломил на две части Евгений Павлович. Стало немного веселей.

По дороге мужик рассказал, как его остановила ГАИ. Ночью, часа в три. Заставили дуть в мешок. «Проверяли на алкоголь...» - не сразу догадался Евгений Павлович. Но не на такого напали. Мужик знал, как надо дуть. И мешок не позеленел. «Умеешь дуть», - с сожалением заметил один гад, гаишник.

- Меня голыми руками не возьмешь! - с торжеством закончил рассказ мужичок. Лесопарк угрожающе зашумел деревьями.

- Здесь расстаемся, - сказал попутчик. - Да, чуть не забыл! - спохватился он. - Возьми задание! Вот был бы фокус! А вообще я тебе скажу, плохо им теперь придется! Раз мы, старая гвардия, за это взялись! Помяни мое слово!

Неожиданно он обнял Евгения Павловича и крепко, влажно на прощание поцеловал. Евгений Павлович понял, что тот до него уже хорошо принял, и похлопал мужика дружески по спине. Попутчик исчез в лесной чаще. Евгений Павлович вытер платком щеку, посветил фонариком на задание, сориентировался по компасу и пошел по тропинке вглубь леса. Через шестьсот шагов сменил направление. Теперь предстояло идти в чащу. Евгений Павлович подумал и решил больше никуда не ходить. Присел на пенек. Через несколько минут услышал отдаленные выстрелы. Произвел три выстрела в воздух из своего автомата, как было сказано в задании. Неожиданно из-за соседнего дерева вышел человек. Евгений Павлович вскинул автомат.

- Я - инструктор! - быстро объявил тот. - За ориентирование вы получаете оценку четыре. Хвалю, что не полезли в чащу! Там можно было бы сломать ногу! Но не подобрали стреляные гильзы. Это большой минус! За это снижаю оценку на балл.

- Четыре, так четыре, - согласился Евгений Павлович.

Запорожец пересек кольцевую автодорогу, свернул с основной магистрали и весело затарахтел, мерцая синей мигалкой, по Зеленодольску.

- Улица Юных ленинцев, - прочитал название Евгений Павлович. - Едем-то правильно? - поинтересовался он у Ильи.

Тот, упершись взглядом в заветную точку на дороге, ничего не ответил. В такой маленькой машине ему было тесно. Голова его упиралась в потолок.

- Девчонка в диспетчерской сказала, что нам повезло. У них здесь сильное руководство РУВэДэ. И мы не перенапряжемся, - продолжил Евгений Павлович, пытаясь наладить разговор. - Мы правильно едем? - снова спросил он. - Ты, почему не отвечаешь?

- Я не могу разговаривать, - помолчав, пробурчал Илья. - Сложная дорожная обстановка!

«Врет, скотина! - подумал Евгений Павлович. - Ни одной машины кругом... Может быть, злится, что не его назначили, старшим? Послал бог помощничка! Интересно, что он все время читает?»

Они остановились у отделения милиции. Вышли. Евгений Павлович поправил на плече автомат. Он лежал у него в брезентовом чехле от охотничьего ружья. Вошли внутрь. Дежурный слегка вытаращил глаза.

- Где шеф? - грубо спросил Илья.

Дежурный махнул рукой вглубь коридора. Они зашли в кабинет начальника.

- Охотничьи ружья не регистрируем! - встретил их краснолицый капитан. - Читайте объявления при входе!

- Мы не охотники! - строго объяснил ему Евгений Павлович. - Мы малая мобильная оперативно-патрульная группа народной милиции!

- Народной? - удивленно переспросил капитан. - А мы разве не народная?

- Не знаю... Вы - государственная, - мрачно объяснил Илья.

- Предписание есть? Вы в чьем подчинении? КГБ? - уточнил капитан.

- Мы сами по себе, - не унимался Илья.

- Подожди! Дай объяснить! - перебил его Евгений Павлович. - Мы получаем задание в диспетчерской. На каждый день! Понимаете?

- Чего ж не понять! - скрывая неуверенность, бодро произнес капитан.

- Сегодня послали к вам. На подмогу! Вы что, ничего не слышали о нас?

- Слышать-то слышал, - капитану не хотелось показывать свою неосведомленность о таком важном начинании. Взяв предписание, он пробежал глазами текст. Удовлетворенно проговорил: - Оформлено, как надо!

- Не забудьте расписаться! - нравоучительно вставил Илья.

«Ну, зачем он его дразнит? - с раздражением подумал Евгений Павлович. - От него же зависит, куда нас запихнут. Неужели не ясно? Дубина чертова!»

- Товарищ капитан сам все прекрасно знает, - одернул он Илью.

- Верно, знаю, - откликнулся капитан. - Куда бы вас пристроить? - задумался, почесал щеку. - Вот что! - обрадовано заявил: - Поедете охранять аукцион!

- Какой еще аукцион? - подозрительно осведомился Илья.

- Видео и компьютерной техники! У нас с ними договор! - охотно разъяснил капитан. - Часть денег пойдет на оздоров­ление экологической, - при этом он поднял вверх указатель­ный палец правой руки и важно закончил: - обстановки в рай­оне!

- А другая часть? - полюбопытствовал Илья.

Капитан с интересом стал его разглядывать,

- Он кто? - спросил капитан у Евгения Павловича.

- Младший группы, шофер-помощник, - объяснил Евгений Павлович.

- Ага, ясно! Так вот, другая часть тоже пойдет на эколо­гию. Еще вопросы есть? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Это здесь неподалеку, в выставочном зале. Станете у задних ворот. Там наши ребята будут нести охрану. Только никакой самодеятельности! В отделении еще будут наготове две опера­тивные группы. Здесь езды всего ничего! Короче, работенка для пенсионеров. Предписание я вам отметил!

Илья снял с крыши Запорожца синюю мигалку и бросил ее на заднее сидение.

- Зачем? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Не нравится мне все это! Ох, не нравится! У них с ни­ми договор... - задумчиво произнес Илья. - А нам скромность не повредит... Конечно, если прикажешь, поставлю обратно, - неожиданно добавил он.

- Снял, так снял, - не стал возражать Евгений Павлович, понимая, что в этом есть определенный резон.

Они медленно объехали выставочный зал и встали непода­леку от задних ворот. Огромные объявления вокруг возвещали всему районному миру о предстоящем, крайне заманчивом меро­приятии. Публика и деловые люди спешили в выставочный зал. У задних ворот дежурил милиционер.

Евгению Павловичу стало казаться, что он уже когда-то участвовал в подобном спектакле. Но машина тогда стояла по-другому. 

- Предлагаю отъехать, чтоб не мозолить глаза, - предложил он.

- Вот это дело! - обрадовано подхватил Илья и подал машину задним ходом во двор напротив.

Евгений Павлович включил рацию. Ничего интересного в округе не происходило. Патрульные изредка вяло проверяли связь. Неожиданно эфир оживился. Дежурный по отделению опо­вестил, что одна из оперативных групп поехала по сигналу тре­воги в сберкассу.

- Кажется, дождь начинается, - прокомментировал это сообщение Илья.

- Первый отвлекающий удар? - догадался Евгений Павло­вич.

- Похоже, начальник! - кивнул в ответ Илья.

Спустя пару минут дежурный оповестил о сигнале тревоги из универмага.

- Неужели этот осел пошлет туда вторую группу? - озабо­ченно сказал Илья.

- Наверно, обязан, по инструкции, - предположил Евгений Павлович.

Как бы в ответ, мимо них с воем проскочила патрульная машина. Дежурный предупредил всех о том, что вторая группа отбыла на место происшествия.

- Скорее всего, в магазинчике просто разбили стекло... Мы не профессионалы, нам за это деньги не платят, - произнес Илья, достал пистолет и передернул затвор. - Это у них с ними договор.

«Ловко это он», - отметил краем сознания Евгений Павло­вич. У него вспотели ладони. Злясь на себя за это, он дро­жащими пальцами с трудом расстегнул чехол охотничьего ружья и положил автомат на колени.

Дальше все стало разворачиваться, как при ускоренной ки­носъемке. Евгений Павлович как-то отстраненно стал восприни­мать происходящее. На большой скорости к выставочному залу подъехали две машины. Микроавтобус «РАФ» и «Волга»-универсал. Остановились резко, взвизгнув тормозами. Из них выскочили крепкие парни в спортивных костюмах. Один подскочил к дежурному милиционеру, пытав­шемуся расстегнуть кобуру, и ударил его прикладом автомата по голове. Тот рухнул, взмахнув руками. Четверо налетчиков бросились внутрь здания. Двое, вооруженные пистолетами, оста­лись у машин, постоянно озираясь.

- Из-за чужого барахла лезть под пули... - задумчиво высказал общую мысль Илья.

- Но рожи-то, какие! Так и просят кирпича! - в оцепенении произнес Евгений Павлович, и ему показалось, что это говорит не он, а кто-то другой. - А у автомата круглый диск... которым милиционера!

- ППШ... Со Второй мировой... - откликнулся Илья. – Главное, они лучше нас подготовлены морально...

Евгений Павлович почему-то вспомнил, как лет десять на­зад участвовал в тушении пожара. Дело было за городом. Он шел на дачу. Горел большой одноэтажный деревянный дом. Евгений Павлович некоторое время вместе с толпой сомнамбули­чески наблюдал за работой огня. Потом с какими-то доброволь­цами стал вытаскивать на улицу чей-то скарб, выбивать ногой оконные рамы. Постепенно они вошли в раж, подействовал огонь, и стали крушить все подряд. После того, как сверху упала горящая перекладина, он опомнился. И вместе с каким-то мужиком стал вытаскивать на улицу большой платяной шкаф. Уже во дворе у шкафа отвалилась задняя стенка, и на траву высы­палось огромное количество индийского чая. В пачках...

Из здания выскочили трое боевиков, неся в руках импорт­ные коробки. Они погрузили их в «Рафик» и бросились обратно. Евгений Павлович открыл дверцу и стал выходить из машины.

- Куда?! - прохрипел, выпучив глаза, Илья. - Назад! Убьют! - и попытался втащить Евгения Павловича в кабину. Но бы­ло поздно.

Евгений Павлович сделал пару шагов. Наставил автомат на нарушителей и, закричав: - Руки вверх! - нажал на курок. Хотел сделать предупредительный выстрел. Но автомат молчал.

В это время Илья, стремительно выкатившись из машины, присел за ней и, обхватив двумя руками пистолет, стал це­литься в налетчиков.

Парни быстро спрятались за «Волгу». Один из них, как по­казалось Евгению Павловичу, бросил в него черный мячик. На самом деле к его ногам медленно подкатывалась лимонка. Ев­гений Павлович, не отдавая себе отчета в совершаемом, носком кроссовки поддел гранату и бросил ее в сторону граби­телей. Лимонка, описав плавную траекторию, разбила боковое стекло «Рафика» и влетела внутрь. Раздался взрыв, у микроавтобуса вылетели все стекла, и он загорелся.­ Из здания выскочили остальные налетчики. Илья стал палить по ним из пистолета. Одного ранил. Вся компания быстро погрузилась в «Волгу». И машина, взревев мотором, скрылась за углом.

Евгений Павлович пришел в себя. К нему подошел Илья.

- Здорово ты их! - сказал ему Евгений Павлович.

- Я-то что, это ты их шуганул! Что с автоматом?

- С предохранителя не снял впопыхах.

- А-а... Жаль, только аппаратура пострадала! - озабочен­но произнес Илья.

- Какая аппаратура? - не понял Евгений Павлович.

- Как какая? Та, которую они в «Раф» сложили!

- Ну и черт с ней!

- Как сказать... - туманно ответил Илья.

«Напускает на себя...» - подумал Евгении Павлович. Они на расстоянии обошли горевший «Раф».

- Как бы бензобак не рванул! - высказал опасение Илья.

Евгений Павлович поднял с земли оброненный раненным налетчиком револьвер. Завернул его, чтобы не смазать отпечат­ки пальцев, в ­ платок и положил в карман. Подошли к лежавшему милиционеру. Он был сильно оглушен. Они подняли его и понесли к машине. С трудом усади­ли на заднее сидение. Вдалеке раздался несильный взрыв. Рванул-таки бензобак «Рафа».

- В самый бы раз смыться, - задумчиво сказал Илья. - Бо­юсь, наши действия не предусмотрены сценарием.

- Ты думаешь? - произнес Евгений Павлович. - По-моему, это уж слишком!

- Вовсе нет! - возразил Илья. - Он сам честно признался, что у них договор!

- Да ладно тебе! - остановил его Евгений Павлович. - Все знают, что мы здесь были. Нас, наверняка, видели люди!

- В том-то и дело! - покусывая губу, согласился Илья.

Евгений Павлович подумал, что где-то он уже видел под­нятый револьвер с характерной царапиной на рукоятке. Вспом­нил! В их подъезде жила маленькая чёрная с белой грудью бульдожка. С массивной морщинистой головой и сверкающими глазка­ми. Обычно она пулей вылетала из подъезда, не церемонясь с жильцами, которых ей доводилось встречать на своем пути. Выскочив, она со страшной скоростью неистово носилась по дво­ру, произвольно меняя под немыслимыми углами направление. Набегавшись, она с такой же безумной энергией врывалась об­ратно, опять сбивая жильцов и заставляя испуганно визжать женщин и детей. Евгений Павлович подозревал, что у нее не все дома... Так, так... А револьверчик-то этот ему не так давно предлагал старикан-оружейник!

Завывая сиреной, подъехала милицейская машина. Из нее выскочил капитан:

- Ну, что тут у вас?!

- Да, вот! - обвел рукой вокруг Евгений Павлович. - Организованная­ преступность распоясалась!

- Жертв нет? - спросил капитан.

- Одного ранил Илья. Да еще вашего сотрудника стукнули по голове. Приходит в себя. Вон, на заднем сидении!

- А это что? - капитан показал на останки «Рафа».

- Взорвался! - опередил Евгения Павловича Илья.

- Ладно! Все придется подробно описать! Не ожидал, при­знаться, от вас! Прыткие вы, ребята! Ничего не скажешь!

Вскоре подъехали еще машины. Контуженого милиционера перегрузили в подошедшую «Скорую помощь». Прибывшие сотрудники стали осматри­вать место происшествия, фотографировать, делать замеры.

Из выставочного зала выскочил мужчина, подбежал к ка­питану, глаза его безумно блуждали.

- Где аппаратура?! Что с аппаратурой?! - заорал он. Сде­лал несколько кругов и скрылся в здании.

- Кто это? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Из организаторов. Эколог! - пояснил капитан. - Что-ни­будь успели увезти?

- Нет. Что вынесли, сгорело в «Рафике», - ответил Евгений Павлович.

Неожиданно появился ветеран. Он был в тапочках. К пид­жаку был приколот орден Отечественной войны.

- Я все видел! - радостно крикнул он. - Молодцы! Герои!

Ветеран сгреб в охапку Евгения Павловича и Илью. Креп­ко обнял.

- Кто? Дружинники? Да, нет, что я! Видимо, группа за­хвата! Побольше бы таких ребят и был бы порядок! Обязатель­но представьте к награде! - строго наказал он капитану. - А особенно этот, ну хорош, подлец! Наверно, футболист? Гранату ногой! Высший класс! - он снова обнял, на этот: раз одно­го Евгения Павловича.

- Какую гранату? - полюбопытствовал капитан. - Вы же сказали, сам взорвался!

- Правильно, взорвался! - подтвердил с досадой Илья. - Они бросили гранату, а я переправил ее обратно, в «РАФ»!

«Он что, с ума сошел?» - подумал, ничего не понимая, Евгений Павлович.

- Да, нет! Я все видел! - перебил Илью ветеран. - Гра­нату этот! Ногой! Высший пилотаж! А этот тоже орел! Из пистолета с такого расстояния! Одного подбил!

- У меня уже билет почти в кармане! - шепнул Илья Евге­нию Павловичу. - Все будет нормально! - и уже громко добавил: - Товарищ немного путает! Возраст, зрение как- никак!

- Ничего я не путаю! - с раздражением возразил ветеран. - Это ты все путаешь! А зрение у меня единица! Благодаря спе­циальным упражнениям по системе йогов! Каждый день делаю! Вон, что там написано? - он показал в сторону дымившего вдалеке за­вода.

Евгений Павлович напрягся, но разглядеть лозунг не смог.

- Не вижу, - признался он.

- А я вам скажу! - торжествуя, произнес ветеран. - «Сла­ва труду! Слава КПСС! Слава...»

- Верно, - подтвердил Илья. - Зрение, как у орла! Не единица, а, наверно, еще лучше? - предположил он.

- То-то! - снисходительно похлопал его по плечу вете­ран. - И Анна Ивановна тоже может подтвердить! Мы, старики, еще вам, молодым, дадим прикурить!

- Это точно, - мрачно согласился Илья.

Капитан, сморщив лоб, о чем-то напряженно думал.

- Ладно! - наконец сказал он. - Разберемся! Не впервой! Анна Ивановна кто? Супруга?

- Соседка, - ответил старик.

- Вот это хорошо! - похвалил капитан. - А то, если родственники, могут сговориться!

Он записал адреса свидетелей. Поблагодарил ветерана за инициативу.

- Не забудьте все подробно описать! - напоследок напомнил капитан Евгению Павловичу. - Пострадали крупные ма­териальные ценности! Ошибок и расхождений быть не должно!

 

4. Визит

Евгений Павлович медленно, с удовольствием поднимался по широким светлым ступеням, слегка касаясь рукой темной ду­бовой, отполированной ладонями нескольких поколений жильцов, накладки, которая покоилась на чугунного литья, очень солид­ных, как впрочем, и весь дом постройки начала века, перилах. Сам он тоже жил в старом, в прошлом доходном доме. Но этот был на порядок, если не на два, лучше. «Даже при нашей убогой действительности кое-кто умудряется неплохо обустроить­ся… - подумал он не без зависти. - Пожалуй, даже в какой-нибудь там Австрии такой домик бы сгодился...» Евгений Пав­лович нашел нужную квартиру. Дверь украшала хорошо вычищен­ная бронзовая ручка с множеством шишечек, переходящих одна в другую. «Солидно, иного слова не подберешь, - снова кон­статировал он. - А в ручке вполне можно что-нибудь хранить! Конечно, не золото и не бриллианты, а, скажем, какую-нибудь записочку вполне...» Чуть помедлив и оглядевшись: «Даже витражи умудрились сохранить», - сверху в полукруглое окон­це, фильтруясь, проникал слабый свет, - Евгений Павлович нажал на кнопку звонка.

Послышались неторопливые шаги. Дверь приоткрылась. «Никого не боится... Даже в глазок не посмотрел!» - успел подумать Евгений Павлович.

- Вам кто нужен? - спросил мужской голос.

Евгений Павлович узнал старика-оружейника.

- Добрый день, Иван Емельянович!

- Вы ошиблись! Здесь таких нет! - разглядев Евгения Пав­ловича, не сразу ответил мужчина и собрался захлопнуть дверь.

- Один момент! - Евгений Павлович придержал дверь за ту самую, приятную ручку. - У меня наверху живет одна француз­ская бульдожка. Черная с белым. Очень оголтелая. Ну, чтобы вам было ясно, совершенно, можно сказать, без тормозов!

Мужчина задумался, дверь на себя тянуть перестал и уже весьма любезно произнес:

- Прошу, прошу заходить! Я сначала и не понял, кто собственно вам нужен! - и впустил Евгения Павловича в квартиру.

Евгений Павлович ожидал увидеть старика-оружейника, а перед ним стоял худощавый, подтянутый, спортивного вида муж­чина лет эдак пятидесяти. Весьма холеного вида. Евгений Пав­лович представился.

Заметив его некоторую растерянность, мужчина объяснил:

- Нет никакой ошибки! Просто оружие, знаете ли, сильно старит человека да к тому же еще синий халат. Ничего не по­делаешь, рабочая одежда! Немудрено и ошибиться! Ну, мы с вами квиты. Сначала я вас не признал, потом вы меня. Еще раз подтверждается теория парных случаев. Ну, а она, как вам известно, есть не что иное, как просто следствие симметрии. Да, еще некоторое уточнение. На работе я Иван Емельянович, а дома, среди своих, Аркадий Михайлович.

- Почему? - не удержался от ненужного вопроса Евгений Павлович.

- Так удобней, - объяснил Аркадий Михайлович. - Полное переключение. Работа - это одно, а дом - другое. Да и Ленусе нравится.

- Кто там, Аркаша? - поинтересовался из комнаты женский голос.

- К нам гости, дорогая! Евгений Павлович любезно загля­нул на огонек!

- Я сейчас! - откликнулась Ленуся.

- А я сразу понял, что мы непременно еще с вами встретимся. Еще когда вы у меня автоматик вымогали! Ну, что, не­ плохая игрушка? Ценю в людях настойчивость, ценю! - Аркадий Михайлович засмеялся и, взяв под руку Евгения Павловича, по­вел его в апартаменты. - Нет, нет, у нас обувь не снимают у нас запросто! Уж так не хотелось его отдавать! - он снова засмеялся, вспомнив про автомат.

Паркет сильно блестел, нигде не было ни единой соринки.

- Я на пару минут. Можно и в прихожей, - предложил Ев­гений Павлович.

- Ну, что вы, ей богу! Неужели мы управимся за пару ми­нут?! - возразил Аркадий Михайлович.

- Тогда пойду, как следует, вытру ноги.

- А я на секунду отлучусь, переоденусь!

Аркадий Михайлович был в синей бархатной куртке, отде­ланной витым шелковым шнуром, серых фланелевых брюках и бе­лоснежной рубашке. Он исчез, а на смену ему появилась Лену­ся в черном вечернем платье с глубокими вырезами спереди и сзади. Поблескивали бриллианты сережек.

- Как вам не стыдно! - кокетливо прошептала она. - Вы меня прямо преследуете!

«Им, видимо, скучно. И они решили немного встряхнуться за мой счет...» - предположил Евгений Павлович.

- Да я, собственно, на пару минут. Кое-что выяснить. И уверяю вас, вы ошибаетесь… У меня две любовницы... Одна, кста­ти, прекрасно знает английский... А другая - из прекрасной семьи. Работает на железной дороге, объявляет разное... - забубнил он, навязывая свою игру Ленусе.

- Я и не сомневалась в вашем коварстве, Казанова вы эдакий! Вы не боитесь Аркадия? Он невозможный ревнивец! Причем, прекрасно стреляет с обеих рук! - она вплотную приблизилась к Евгению Павловичу.

В комнату зашел Аркадий Михайлович. Он был в белом смокинге. Евгений Павлович обратил внимание, что к лацкану был приколот значок «50 лет в партии».

- Я чувствую, вы уже нашли общий язык, - довольно прого­ворил Аркадий Михайлович. - Ленуся! Свари нам кофеек, будь добра!

- С удовольствием! - протяжно проговорила Ленуся.

- Вы знаете, я потомственный оружейник, - продолжил Аркадий Михайлович. - И отец, и дед, все были при оружии. А один из предков чуть ли не у Ивана Грозного этим делом занимался. Да вроде бы был казнен за какой-то пустяк. Плохо заточил кинжал или алебарду. Бог его знает! Раньше такие вещи не прощали. Может, и все строгости оттуда? А? Как вы думаете? А то многие любят на революцию все сваливать! Вы как считаете?

- Думаю, граница запада с востоком тогда была значительно левее... Вы пятьдесят лет в партии? - поинтересовался Евгений Павлович.

- А, вы про значок? Эффектно смотрится на белом! Верно? Да, около того. Люблю этот значок. Подарок одного клиента. Вам тоже нравится?

- Да, неплохой, - согласился Евгений Павлович.

- Вы что предпочитаете? Коньяк, водку, виски?

- Немного коньяку, - замявшись, ответил Евгений Павлович.

Аркадий Михайлович достал темную пузатую бутылку. Разлил в рюмки коньяк. Пригубили.

- Прекрасный коньяк! - похвалил Евгений Павлович.

- Стараемся, - довольно улыбнулся Аркадий Михайлович.

- У меня к вам небольшой вопросик, - решил приступить к делу Евгений Павлович. - Недавно у одного налетчика был изъят револьвер системы «Бульдог».

- С характерной царапиной на рукоятке, - подхватил Арка­дий Михайлович. - Всегда говорил, оружие не должно иметь ни­каких особых примет. Но жизнь есть жизнь. И вы, конечно, сра­зу же вспомнили про оголтелую собачонку, живущую этажом вы­ше, ну, а потом и про меня грешного! Ну что ж, откровенность за откровенность. Для вас не секрет, что в некоторых странах торговля оружием разрешена. Ну, а у нас и речи об этом не может быть! И, тем не менее, оружие попадает в народ. Я не говорю о различного рода хищениях. Это и так ясно. Черный рынок и прочее. Сейчас циркулирует множество различного оружия, в том числе и трофейного из Афгана, А как вы думали! И ваш автомат оттуда!

- Но это же центральное распределение! Все зарегистри­ровано, ведется учет! - возразил Евгений Павлович.

- Учет! - усмехнулся Аркадий Михайлович и уже серьезней добавил: - Именно, дорогой Евгений Павлович, что учёт! Учет и контроль! Но вы не находите, что в обществе всегда есть силы, заинтересованные в циркуляции оружия?

- Прошу, господа! Кофе готов! - возвестила торжественно Ленуся.

- Перейдем в столовую! - предложил Аркадий Михайлович. - Мне Ленуся говорила, что вы к ней проявляете интерес. Я считаю, что центральная симметрия на порядок выше, чем осевая! И в данном случае это подтверждается. Женщина в центре симметрии, а мужчины уравновешивают композицию! Поэтому все связанное с оружием может иметь и корыстный интерес!

Столовая, как впрочем, и вся квартира, была выдержана в стиле «дом преуспевающего адвоката-врача-инженера начала века».

- Это, разумеется, шутка! А не попытка шантажа... Но в принципе, таким образом, может быть предотвращен стихийный захват оружия взбунтовавшимися массами! - продолжил Аркадий Михайлович, начатую мысль. - А когда концентрация оружия контролируется, тогда, естественно, ничего страшного произойти не может… И вообще мы с вами можем открутить ленту назад, ну, как в кино, и не­много переиграть. С того момента, как вы входите ко мне за автоматом. Ну, как, идет? - он испытующе посмотрел на Евгения Павловича.

- Вы знаете, я придерживаюсь другого взгляда на время, историю и, конкретно, человеческую жизнь. Даже если я со­глашусь на ваше, безусловно, заманчивое предложение, то к величайшему сожалению все снова будет так, как было. Нет, нет, я не фаталист, - предупредил Евгений Павлович возражения Аркадия Михайловича. - Тут дело в другом. И не потому, что это не может повториться. Совсем наоборот. Все происходящее именно повторяется. И каждый раз одинаково. Соответственно полностью стираясь из памяти. Но при стирании бывает брак. Вот нам и кажется, что все с нами происходящее уже когда-то было. Временами, конечно.

- Это любопытно… Но, увы, лишено правдоподобия, на мой непросвещенный, конечно, взгляд. Я - не интеллектуал, я - практик. Поэтому возможен, например, обмен на милицейский наган, со шнурком. Для удовлетворения какой-нибудь странной прихоти. А для чего, собственно, и жить, как, не удовлетворяя самые смешные, естественно на первый взгляд, причуды. По-моему, только так и можно сопротивляться, конечно, в какой-то очень незначительной мере собственной несвободе.

- Я должен откланяться, - произнес Евгений Павлович. - Служба-с!

- А может быть, останетесь? У нас сегодня, ну не то что бы прием, а так, соберутся знакомые, интересные люди, получите удовольствие. Будут и очень хорошие женщины.

- Женщины? - засомневался Евгений Павлович: "Может, действительно­ остаться?.. Пожалуй, все же не стоит…" и, приняв окончательное решение, добавил: - К сожалению! Увы!

- Ну, что ж! Тогда не смею задерживать! - любезно закончил разговор хозяин дома. - Рад был познакомиться!

- Взаимно, - не менее любезно откланялся Евгений Павлович.

 

5. Подпорченные всходы

"Запорожец" двигался между стандартными девятиэтажными блочными домами. Илья свернул на широкую пешеходную асфальтированную дорожку.

- Ты нарушаешь! - заметил, было, задремавший Евгений Павлович.­

- Нам можно, - лениво откликнулся Илья и, сразу же ожи­вившись, добавил: - Ого!

Впереди группа молодых парней образовывала небольшой плотный круг. Оттуда доносились женские крики, да изредка под дружный хохот взлетали вверх предметы женского туалета. Прохожие старательно огибали эту группу стороной на прилич­ном расстоянии.

- Раздевают кого-то? - предположил Евгений Павлович.

- Да... Каких-то девиц… - подтвердил Илья, притормозив машину.

- Кажется, в данном случае мы не имеем права применять оружие... - неуверенно произнес Евгений Павлович. - Может быть, посигналить им?

- Разумно! Чтоб они подошли и перевернули машину, - ядовито продолжил Илья. - А что там, в инструкции-то было для подобных случаев? Я расписался, не читая.

 - Оружие применять исключительно в воспитательных целях! – ответил Евгений Павлович.

- Это как раз тот самый случай!

Евгений Павлович вспомнил, как несколько лет тому назад он: вышел вечером во двор подышать свежим воздухом. Два молодых оболтуса из его дома нагло обшаривали карманы у какого-то пьяного мужика. Подростки тоже были навеселе. Отец одного работал в милиции. Сынишка, правда, не обшаривал, а давал советы приятелю. Евгений Павлович хотел их шугануть, но не сделал этого. Тогда еще была жива его старенькая машинка, ко­торую и так частенько царапали. А вмешайся, ее подвергли бы настоящей обработке. Воспоминание было неприятным, в основном из-за беспардонной наглости молокососов...

Евгений Павлович вышел из машины. Снял с предохранителя автомат и спрятал его за спину.

- Эй! - закричал он. - Быстро по домам!

Никто не прореагировал. Только один на мгновение повернул возбужденное лицо.

"Видимо, все под газом..." - предположил Евгений Павло­вич и снова закричал:

- Кому сказано! Расходись!

Вакханалия постепенно прекратилась. Часть подонков развернулась и, не торопясь, стала приближаться к Евгению Павловичу. Дальше медлить было нельзя, и он дал короткую очередь под ноги наступавшим. После мгновенного шока все бросились врассыпную. Остались только две полураздетые, растрепанные девицы. Евгений Павлович подбежал к ним.

- Поднимайте одежду и быстренько в машину! - ласково пригласил он потерпевших.

Те послушно подобрали свои вещи и понуро поплелись к «Запорожцу». Забрались внутрь.

- Вы что, козлы, не в свое дело лезете?! - неожиданно со злобой заявила одна из девиц. - Верно, Люб! Вам что, делать нечего?! Менты проклятые! - поддержала ее вторая.

- Что? - пораженный переспросил Евгений Павлович.

- Цыц! - прикрикнул на них Илья. - Ты смотри, какие сявки неблагодарные! - обратился он к Евгению Павловичу. - Им, наверно, нравится, когда их раздевают или насилуют!

- Нравится, не нравится! Не ваше дело! – продолжала грубить Любка. - Сами с ними разберемся!

- Мы сами виноваты! - поддакнула подруга.

Им было лет по семнадцать. Слезы размыли обильную кос­метику на лицах. И они были похожи на потерпевших неудачу клоунов.

- Значит за дело? - поинтересовался брезгливо Илья.

- Значит за дело! - ответила Любка. - А вас, козлов, это не касается! Видела, Наташ! Как Валька на меня смотрел? Переживал!

- Видела, видела! Мы с чужими ребятами были, вот они и разозлились! - пояснила Наташка.

- Какая мразь! - посетовал Илья. - Вот и проливай из-за таких идиоток кровь! Ну, ничего, в отделении разберутся!

- Ладно, мужики! Не надо в отделение! - неожиданно плаксиво заныла Любка. - Давайте сами разберемся! Можем поехать к Наташке, посидим, обсудим, - предложила она.

- О! Чуть не забыл! - спохватился Евгений Павлович, вспомнив учебные занятия. - Надо собрать гильзы!

- Какие гильзы? - опешил Илья.

- По инструкции после отстрела необходимо собрать гиль­зы! - пояснил Евгений Павлович. - Для отчета!

- Зря ты это! Ехать надо!

Евгений Павлович не послушался совета, подошел к месту происшествия и стал собирать гильзы. В этот момент ему зале­пили по голове камнем. Сознание его замутилось, и он упал на колени. По лицу потекла кровь. К нему бросился Илья. Подхва­тил под руки и потащил к машине. Девицы, воспользовавшись ситуацией, быстро выскочили и помчались прочь.

- Назад, поганки! - страшно закричал им вслед Илья. - Стрелять буду!

Девицы покорно поплелись назад.

- Какого черта надо было собирать гильзы! - сердился Илья, накладывая повязку. - Рана пустяковая, но кожа рассечена… Надо накладывать швы!

- Ну что вы к нам привязались?! - запричитала Наташка. - Вам что, больше всех надо? Да? Вон старику уже камнем в лоб закатали!

Евгений Павлович пришел в себя и не понял, про какого старика идет речь. Потом до него дошло, что имеют в виду его. Несмотря на боль, он чуть не подавился от такой наглости.

- Да поймите же вы, наконец! - стала терпеливо объяснять Любка. - С нами отчим хотел побаловаться. С этого все и на­чалось! Покатились по наклонной!

- Сразу с обеими? - недобро поинтересовался Илья, - Мо­жет, вы сестры?

- Не, мы подружки. Живем в одном доме. А отчим у каж­дой свой! Неужели неясно?

- И каждый отчим хотел побаловаться?

- Ну, да! Чего тут непонятного-то? Не знаете, что такие отчимы бывают? Ну и пошло - поехало! Постепенно пре­вратились в подвальных проституток! Подрастем и пойдем торговать своим телом в гостиницу "Космос". Естественно, за ва­люту! Теперь до вас дошло?

- А там, глядишь, подцепим какого-нибудь канадца или еще кого и хелло, Америка! Вы кино или там телевизор-то хоть смотрите? - подхватила Наташка.

- Да они, наверно, и в Космосе-то никогда не были! - презрительно заявила Любка.

- Ладно, Люб! Не выступай! Это не наше дело! Вон как му­жику досталось! Не надо так, Люб!

Илья завел машину.

- Вы люди или нет? – заорала Любка.

- Успокойся ты... - не нашел подходящего слова Илья. - В травму едем!

Девицы замолчали.

В травмопункте было полно народа. Кто на костылях, кто с загипсованными руками.

- Мы на службе! - стал разъяснять пострадавшим Илья. - Нам без очереди!

- Все со службы! Ишь, какой нашелся! - возмутились из очереди. - Еще, бесстыжие, девок привели! - негодовали ста­рушки.

Кто был из мужиков пободрей, пробовали щипать девиц. Те били озорников по рукам, показывая, что они всяким там позволять не будут.

- Видите, человек на службе пострадал! - неожиданно базарно заорала Любка. - Вы совесть имеете или нет?! Человек на страже порядка находился! А вы?!

Это неожиданно подействовало, и Евгения Павловича про­пустили без очереди. Рана оказалась действительно пустяковой, наложили швы и заклеили пластырем.

- Синяк будет хороший! - пообещал напоследок врач.

Евгений Павлович вышел из кабинета. Eмy навстречу бросились девчонки.

- Больно было? Бедненький! - посочувствовала Наташка.

Компания вышла из травмопункта. Между девицами и стра­жами порядка прежнего антагонизма уже не было.

- Бросайте вы свое недостойное ремесло! – сказал им на прощание Евгений Павлович, припомнив свой небольшой педагогический опыт работы в ПТУ. - А то скатитесь в пропасть!

- Вы чего, правда, решили, что мы такие! - засмеялась Наташка. - Это мы так, чтоб вас разжалобить! Мы на самом деле не такие!

- Такие, не такие! Родителей своих пожалейте! - закончил Евгений Павлович. - Можете идти на все четыре стороны!

- Уже и не охота расставаться! - засмеялась довольно Наташка. - Привыкли к вам! Козлам!

- Ладно! Бегите подобру-поздорову! – смягчился и Илья.

- Если что надо, заходите! Вы вроде мужики неплохие! Мы в столовке практику проходим, - сказала на прощание Любка.

Не торопясь, изображая важных дам, они пошли прочь.

- С них, как с гуся вода... - покачал головой Евгений Павлович, забираясь в машину. - Но для страны они еще до конца не потеряны! - и помолчав, добавил неуверенно: - Будем надеяться...

 

6. В гостях

- Зачем? - удивилась Ленуся. - У нас прекрасная вилла в Швейцарии!

- Он что, старший генерал КГБ? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Неужели только старшие кагебешные генералы имеют домики на Западе? А младшие не имеют? Какая наивность! - и, спохватившись, весело засмеялась: - Один наивный спрашивает, а другой наивный, а точнее доверчивая душа все объясняет!

- Умные женщины неспособны на безрассудный поступок, - глубокомысленно заметил Евгений Павлович.

- Ну, отчего же! Например, я могла бы посвятить свою жизнь какому-нибудь гениальному мужику. И жить с ним, скажем, - она обвела вокруг рукой, - в таком сарае! Во имя высокой цели, конечно!

- Вы уже связали свою жизнь с одним гениальным мужиком во имя великой цели, - усмехнулся он, решив отомстить за сарай.

- Да, безусловно, Аркадий талантливый человек! Мне было семнадцать, когда меня выдали за него. Что я тогда понимала?.. Девчонка, глупышка... Этого я ему не смогу простить никогда! - горько произнесла Ленуся.

- Да, будет вам! - махнул рукой Евгений Павлович.

- Нет, вы, положительно, дурно воспитаны, - вздохнув, проговорила Ленуся. - Только не подумайте, что меня прислал Аркадий! Мне вас почему-то жаль. Понимаете вы или нет? Искрен­не жаль! Он вас может прихлопнуть в два счета. Как муху! Но он: принципиальный противник насилия. Понимаете? Принципиаль­ный! - немного подумав, она неожиданно заявила: - Моя бабушка была графиней... Старинный дворянский род. Может быть, именно это и привлекло тогда Аркадия, а не только моя моло­дость? Многие безродные выскочки, нажившие миллионы во время великого...

"Графиня? - Евгений Павлович внимательно всмотрелся в Ленусю. - Скорее всего, брешет. Хотя в лице, пожалуй, чувству­ется порода. Точеный нос, необычный разрез глаз, губы полно­ватые, но четкого рисунка..."

- ... но прабабушка сразу приняла красных. Заведовала прачечной, потом повысили, возглавила банно-прачечный комби­нат! Революция отменила сословные различия, привилегии спе­циальным декретом... Но иногда я чувствую себя настоящей графиней. Вот, например, когда работала в военкомате. А иног­да абсолютно нет! Вам, наверно, неинтересно? - спросила она.

- Наоборот, - ответил Евгений Павлович.

- Ну, да я что-то заболталась. Мне пора! Кстати, у нас сегодня гости. Заходите, не пожалеете, - пригласила Ленуся.

- У вас что, каждый день прием? - поинтересовался он.

- Вы правы, последние дни частенько. Да, время, сами знаете, какое! Людям надо постоянно все обсуждать, общаться. Придете?

- Не знаю, вряд ли, - Евгений Павлович намеревался про­ведать Инну.

После ухода Ленуси он некоторое время думал о форме. Она явно несет не менее значительную информацию, нежели содержание. Просто частенько она не воспринимается на сознательном уровне. Взять хотя бы человека... Нам предлагают историчес­кий код! А мы... Незаметно для себя Евгений Павлович задре­мал…

Под вечер в хорошем расположении духа он отправился к Инне. "Хорошо, когда есть верная, надежная подруга!" - думал Евгений Павлович, нетерпеливо нажимая на кнопку звонка. Долго не открывали. Из квартиры доносилась приглушенная музыка. Это его слегка насторожило. Наконец дверь приоткрылась.

- Привет! - весело произнес Евгений Павлович. - Извини! Без звонка. В ваших краях вырубили АТС.

- У меня гости! - вначале чуть растерявшись, а потом с вызовом произнесла Инна.

- Гости - это хорошо, - чтобы что-то сказать, проговорил он.

- Тебя не было больше недели! Мог бы хотя бы позвонить! Ко мне пришли с работы!

- Учитель физкультуры? - съязвил Евгений Павлович.

- Почему физкультуры? - обиделась она. - Игорь преподает информатику. У него золотые руки!

- Он тебе починил утюг? - поинтересовался Евгений Пав­лович. Мужское самолюбие его было задето. Он понимал, что надо просто повернуться и уйти, но не мог прекратить этот дурацкий разговор.

- И утюг, и ножи наточил, и розетку поправил, - с удо­вольствием перечислила Инна. - Тебя же не допросишься!

"Боже! С кем я общался?! Мещанка!" - подумал он с горькой усмешкой.

- Может пристрелить вас обоих? Так, для порядка? У меня ведь нервы расшатались, не дай бог! - задумчиво произнес Евгений Павлович.

- Не паясничай! Ладно, меня ждут! - оборвала его Инна.

"Первой прекратила разговор. А должен был бы я... Надо хотя бы достойно отступить..." - подумал он.

- Ну, ладно, прощай! Еще пожалеешь, да поздно будет! - пригрозил Евгений Павлович.

- Не пожалею! - бодро, но с некоторой неуверенностью ответила она.

- Желаю успехов! - бросил он и пошел вниз по лестнице.

Услышал, как хлопнула дверь.

"Женщины не любят, когда их используют, - мудро заклю­чил Евгений Павлович. - Что ж, придется идти на прием к оружейнику..."

На углу переулка, где жил Аркадий Михайлович, дежурил инспектор ГАИ и не пропускал туда машины. Подъезд дома был хорошо освещен. Вдоль тротуара стояли роскошные автомо­били в основном иностранных марок, частью с дипломатическими номерами. Дверь подъезда предупредительно открыл могучий бородатый швейцар. Евгений Павлович слегка оробел.

- Я к... - начал, было, он.

- Евгений Павлович? - уточнил швейцар. - Будьте любез­ны! Вас ждут. Третий этаж!

Дверь квартиры была открыта. Прием был в разгаре. Да­мы в великолепных вечерних туалетах ослепительно сверкали драгоценностями и обнаженными частями тела. Мужчины все были в смокингах и выглядели очень элегантно. Незаметно сновали официанты, разнося напитки. Огромный Т-образно выстроенный в холле стол был заставлен закусками и внушал почтение. Ев­гений Павлович почувствовал себя в кожаной куртке и кроссов­ках слегка не в своей тарелке. Навстречу выпорхнула Ленуся. Приветливо, очень мило улыбнулась.

- Я очень, очень рада! Ведь знала, что вы придете! - она взяла Евгения Павловича под руку. Доносились обрывки англо-немецко-французской речи.

- Какой славный! Ленуся, представь меня, пожалуйста! - сбоку возникла миниатюрная шатенка с любопытными карими глазам.

- Это наш Дон-Кихот! И представь себе, одерживает постоянные победы над ветряными мельницами! Но! - Ленуся сделала многозначительную паузу и указала пальчиком на лоб Евге­ния Павловича. - Иногда несет при этом весьма ощутимые по­тери!

- И зачем я к вам пришел? - задумчиво произнес Евгений Павлович. - Вас же надо всех незамедлительно брать!

- Как здорово!;- захлопала в ладоши шатенка. - Какой очаровательный!

- Тише! Не дразни его! Он опасен! Мы должны его всячес­ки ублажать! Он охотится за Аркадием! - Ленуся сделала страшные глаза. - Хотя, что я здесь распинаюсь?! Вы же зна­комы!

- Как знакомы? - у малышки еще сильнее засверкали от лю­бопытства глаза.

- Ну, неужели ты забыла? Он же прятался от нас в туалете! Я уже рассказывала эту историю девчонкам в военкомате!

- Отлично! - воскликнула малышка. - Ты сошла с ума? Да?

- Ах! Ты ничего не понимаешь! С тобой неинтересно! - капризно произнесла Ленуся. - И ты еще из нас выбирал? - упрекнула она Евгения Павловича.

Она вполне естественно перешла с ним на "ты".

- Каюсь, каюсь! - отреагировал он. - К сожалению, очень как-то все смутно припоминается. Кажется, я все же тогда вернулся... Или же нет? Не помню!

- Да, ну вас! Вы уже спелись! - надув губки, обиженно произнесла малышка и, лукаво улыбнувшись, добавила: - Пока, мой петушок!

- Она мила, но глуповата... - ревниво заметила Ленуся. - А может, потому и мила, что глуповата... Ведь обо мне не скажешь, что я мила? - кокетливо спросила она Евгения Павлови­ча.

В этот момент подошел Аркадий Михайлович:

- Рад вас видеть! Прошу извинить, что не смог сразу по­дойти! Вижу, Елена уже взяла вас под свое крыло. Хочу позна­комить вас с одним человеком. Примечательная личность!

Кроме Евгения Павловича одет не по форме на вечере был еще только один человек. Низенький, почти квадратный бородатый толстяк. В косоворотке и сюртуке. К нему и подвел Евгения Павловича хозяин.

- Познакомьтесь! Рябушинский! Крупный заводчик! Прапра­внук того самого! А это Евгений Павлович!

- Евгений Павлович? - оживился толстяк. - Вы мне кого-то напоминаете! У вас не было родственников в Первой Государственной думе?

Он отвел Евгения Павловича в сторону.

- Они растащат Россию по косточкам, на кусочки! - ска­зал он неодобрительно, показывая на окружающую их публику. - Что им такие слова, как Родина, честь, достоинство?! Я ви­жу, вы представитель революционно настроенных масс! Я не ошибаюсь?

Евгений Павлович уклончиво покачал головой.

- Я так и знал, что не ошибся! Только потомственный са­харозаводчик и революционный интеллигент смогут удержать страну, катящуюся в пропасть! Чистыми руками! - вдруг закричал он.

Все на мгновение отвлеклись от разговоров и уставились на Рябушинского. Евгений Павлович отметил, что тот был уже изрядно пьян. К ним подскочила востроглазая малышка.

- Витасик! Успокойся! - строго приказала она.

- Дуся моя! Я спокоен, как никогда! - заявил мрачно Рябушинский.

- Вот видите, что алкоголь делает с человеком?! - уко­ризненно сказала малышка Евгению Павловичу, будто это он напоил Рябушинского.

- Вижу, - согласился Евгений Павлович.

- Сейчас я его где-нибудь устрою, и мы с вами тяпнем на брудершафт! - шепнула она Евгению Павловичу и потащила куда- то толстяка, проявляя при этом недюжинную силу.

Евгений Павлович налег на закуски и постепенно стал ощущать себя революционным матросом, попавшим в расположение врага. Классовое чувство, к которому раньше он относился: весьма скептически, стало захлестывать его. "Неплохо бы про­верить у них у всех документы, а особливо у иностранной пуб­лики, - стал всерьез подумывать Евгений Павлович. - Имею я на это полномочия или нет?.."

Но ни выпить с малышкой на брудершафт, ни осуществить свои радикальные намерения Евгению Павловичу было не суждено. Он почувствовал себя скверно. И вынужден был спешно удалить­ся. "Видимо, сказалось долголетнее отвыкание от качествен­ной еды... Вот организм и взбунтовался!" - проанализировал он случившееся уже во дворе незнакомого дома.

 

7. Проба сил

Вдоль Цветного бульвара шла толпа людей. Поскрипывали, сапоги. Впереди несли портреты царя и Сталина, одиноко раз­вевалась хоругвь. Шли, молча и весьма сосредоточенно.

- Это еще что за представление? - удивился Евгений Пав­лович. - Интересно, санкционирован этот маскарад или нет?

- Это, безусловно, крайне важно! - с издевкой отклик­нулся Илья. - А ты поинтересуйся у них! Если нет, задержи и в кутузку!

От толпы отделился мужичок. Подошел к машине. Постучал в стекло. Евгений Павлович слегка приоткрыл дверцу.

- Православные! Закурить не будет? - попросил мужичок, снял картуз и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. - Эка силища! - поделился он радостью, оглядываясь на шествующих мимо людей.

- Закурить нема! - почему-то на украинский манер ответил Евгений Павлович и уже строго поинтересовался: - Манифеста­ция санкционирована?

От мужика сильно пахло одеколоном. Он по-прежнему улыбался, но уже недобро.

- А вы, чаем, не инородцы? - ласково спросил он, присталь­но вглядываясь в Илью и доставая из кармана папиросы.

- Мы, родной, ветеринары, - побледнев, тихо ответил Илья и приподнял лежавшую на коленях книгу. Под ней тускло отливал вороненой сталью пистолет. Глушитель придавал ему особенно зловещий вид. - Делаем прививки от бешенства! - указав глазами на пистолет, добавил он.

- На нет и суда нет, - миролюбиво сказал мужичок. - Пойду, значит, к своим! А то еще отстану... - и стал пятиться, напряженно моргая и ожесточенно почесывая щеку.

- Ну, а теперь ноги!: - произнес Илья.

"Запорожец", взревев мотором, свернул вправо и, петляя, понесся по дворам. Через минуту они уже были на Садовом.

- В следующий раз не надо удовлетворять свое любопытство за чужой счет! - зло сказал Илья. - И как только не надоест играть в нквдешника!

- Илья! Мы на службе! - строго сказал ему Евгений Павлович. Ему доставляло удовольствие дразнить Илью и изображать из себя эдакого законника и служаку.

- Жаль! Не объяснили они тебе, какая у них демонстрация и не показали разрешение! - усмехнулся Илья.

Евгению Павловичу хотелось объяснить своему напарнику, что он не для того остался, чтоб рыскать по магазинам в по­исках жратвы или тихо дрожать в своей конуре! Такое случается нечасто и видеть все надо собственными глазами, тем более, если предложены билеты в первый ряд. И уж непременно досмотреть все до конца! Но вместо этого он поинтересовался:

- Откуда у тебя такой прекрасный глушитель?

- В машине нашел, наверно, предыдущий владелец потерял! - не моргнув глазом, ответил Илья.

"Он платит мне тем же..." - скрывая улыбку, подумал Евгений Павлович.

- Учти, у нас хороший паек и неплохое обмундирование! По теперешним временам это немало! – продолжал он поддразнивать напарника.

- Слушай! - озабоченно произнес Илья. - Мне тут надо ненадолго отлучиться. Ты бы не мог мне одолжить свой авто­мат?

- А куда, если не секрет? - поинтересовался Евгений Павлович. - Ты пойми, я не из любопытства! Но автомат, сам понимаешь!

- Надо одну старушку проведать... - ответил Илья. - А, впрочем, не нужен автомат! Я пошутил! Будь здоров!

- Подожди! - остановил его Евгений Павлович. - Не надо горячиться! Мы можем вместе туда подъехать. Ты останешься, а я поеду патрулировать.

- Ну, давай! - немного подумав, согласился Илья. - А то мне и не добраться сейчас туда!

В городе было неспокойно. Пробегали куда-то группки возбужденных людей. Слышался звон бьющегося стекла, отдален­ные крики, редкие выстрелы.

- Неужели началось? - встревожено произнес Евгений Павлович.

- Что началось? - переспросил Илья. - Ничего не началось.­ Так, проба сил. Решили немного попугать!

Они проехали мимо перевернутого троллейбуса. Навстречу им промчались несколько военных грузовиков с солдатами. Ве­тер гнал по мостовой мусор, обрывки плакатов, газет, листовки. На одном из перекрестков их остановили. Дорога была пе­регорожена автобусами. Оставлен был только узкий проход. Воору­женный военный патруль проверил документы. Пропустили. Илья погнал по шоссе. Вскоре они выехали за город. Блочные девятиэтажки стали перемежаться с частными строениями. Начался дачный поселок. Асфальт кончился. Они свернули налево, еще немного проехали и остановились у небольшого деревянного домика,

- Все! Приехали! - возвестил Илья и вышел из машины.

Евгений Павлович увидел нарисованную на калитке черной краской шестиконечную звезду. Подумал: "Ничего себе!" Ос­мотрел ветхий забор и тоже вышел из машины.

- Может быть, закрасить? - показал он на калитку.

- Все равно будет видно. Свежая краска... – возразил Илья.

- Ну, тогда застрогать. Неси рубанок!

- Его еще надо найти, - ответил Илья.

На пороге дома показалась маленькая толстенькая старушка. Встревожено вгляделась в прибывших. Узнала Илью. Радостно заулыбалась:­

- Илюшенька! Вот сюрприз, так сюрприз!

- Привет, бабуля! Кто это постарался на калитке?

- Ой, ты не представляешь! - всплеснула руками старушка. ­- У Семена Осиповича, помнишь, высокий такой? На Озерной пытались дом поджечь! Они просто сошли с ума!

- Не волнуйся! Где у тебя рубанок? - закричал Илья, так как старушка плохо слышала.

- В сарае, - неожиданно спокойно ответила она. - И не надо так кричать! Я не глухая!

Илья принес древнего вида, но достаточно острый рубанок,

- Я уберу художества, а ты побудь с бабулей! Обрадова­лась старушка! - предложил Евгений Павлович.

Он стал стесывать звезду, но дело пошло не так споро, как он предполагал. Мешали гвозди. И ему приходилось действовать весьма аккуратно. Не хотелось портить хороший инстру­мент. Хотя, конечно, черт с ним, с рубанком, когда могут запросто голову открутить. Но он не прислушался к голосу рассудка, достал нож и стал скрести им в узких местах. Работа увлекла его, и он стал напевать: "Вот уж казаки блещут орденами, к месту сбора спе­шат молодцы!" - и не заметил, как к нему подошли три мужика.

- Трудишься, браток? - спросил с мнимой доброжелатель­ностью один из них. - Замаялся, поди?

- И, главное, какие песни-то поет, гад! А? - не выдер­жал другой. - Ну, ничего, мы ему сейчас устроим праздник!

Все были сильно навеселе.

- Ты пойми, браток! Вы должны уезжать к себе, туда! Вам здесь делать-то нечего! Пойми ты! - продолжал увещевать первый.

- Ребята! Должен вас предупредить! Я при исполнении! Народный патруль! Слыхали? Советую не баловать! А разойтись по домам! - строго сказал Евгений Павлович, не торопясь, от­ряхнул рубанок и любовно провел рукой по свежеструганной поверхности. Работа была выполнена на совесть. Светлое пят­но резко выделялось на фоне серого от времени и дождей забо­ра.

Спокойствие Евгения Павловича несколько поколебало уве­ренность подошедших. Они немного засомневались.

- Ладно! Нам спешить некуда, - рассудил третий, дотоле молчавший. - Наши сейчас на соседней улице управятся. Мах­ровый такой жиденок! Не дом, а крепость! Ну, да ничего! Вы­курят гада!

- Вы что не понимаете? Вам же русским языком сказано! Надо за автоматом сходить, чтоб дошло?! - сдерживая бешен­ство, заорал на них Евгений Павлович.

- Ты смотри какой! За автоматом! - передразнил его вто­рой. - Ну, иди, сходи! Попробуй! - угрожающе добавил он, поплевав на массивные ладони. - А я тебя для начала припечатаю!

Евгений Павлович с ужасом понял, что добраться до машины, где лежало оружие, ему не удастся.

- Один синячок тебе уже поставили, сейчас будет второй! - приговаривал мужик.

- Ладно, Леш! Погоди! Сейчас наши подойдут, разберемся! - обратился к нему первый.

Они незаметно взяли Евгения Павловича в полукольцо, при­жав к забору. И опять какое-то сдерживающее начало отпусти­ло Евгения Павловича, и он с размаха ударил угрожавшего ему мужика рубанком по лбу. Тот охнул и закрыл лицо руками.

Воспользовавшись секундным замешательством, Евгений Павлович отпихнул его с дороги и бросился к машине. Оставшиеся двое нападавших погнались за ним. Евгений Павлович понял, что от­крыть дверцу и вытащить автомат он не успеет. Он обежал во­круг машины. Преследователи тоже впопыхах сделали круг. Оста­новились. И стали заходить с двух сторон. В это время разда­лась команда:

- Стой! Буду стрелять?

Все замерли. Около калитки стоял Илья с пистолетом в ру­ке. Евгений Павлович пришел в себя. Мужики нехотя подняли ру­ки вверх. Евгений Павлович быстро достал из машины автомат, и вовремя. До этого сидевший на корточках Леша, которому до­сталось рубанком, резко вскочил и выбил у Ильи пистолет. Они схватились и покатились по земле. Двое других хотели бросить­ся на помощь, но, увидев в руках Евгения Павловича автомат, остановились. Илья с трудом вырвался, вскочил и бросился к своему пистолету. Его противник тоже встал, достал носовой платок и приложил ко лбу. Он был очень здоров, и удар рубан­ком, видимо, его не очень огорчил.

- Это настоящая банда! - сказал с грустью первый мужик. - Террористы, не иначе!

- Надо бы вас, мерзавцев, задержать... - задумчиво про­изнес Евгений Павлович. Он понимал, что в "Запорожец" они все не войдут. Можно было бы забрать одного, скажем, Лешу, но уезжать сейчас было опасно. Старушку бы не пощадили. Его размышления прервал топот небольшой толпы, появившейся в конце улицы.

- Наши! - радостно встрепенулся первый мужичок.

- Что с того! - мрачно возразил другой. - Видишь, какое у них снаряжение!

Евгений Павлович и Илья отступили к забору. Толпа оста­новилась в шагах десяти. Все были сильно разгорячены. Безу­мие владело людьми. Видимо, на них уже подействовала пролитая кровь. "Неужели это люди?" - мелькнуло брезгливое удивление в голове Евгения Павловича.

- Жиды! Убирайтесь в свой Израиль! - выкрикнул кто-то по привычке, но энтузиазма не чувствовалось.

Бабушка тоже вышла из дома и подошла к забору. Вперед из толпы уверенно вышел мужчина в такой же кожа­ной куртке, как у Евгения Павловича и Ильи.

- Вот так встреча! - сказал он Евгению Павловичу, жест­ко поглядев ему в глаза. Тот с трудом узнал в нем недавнего знако­мого, с которым они вместе шли на учебное ориентирование.

- Возглавляешь?! - начиная смутно обо всем догадываться, спросил его Евгений Павлович.

Тот не ответил, натянуто улыбнулся и громко, властно бросил в толпу:

- Ошибка, братья! Отворот, поворот! Перерыв на обед!

- Какая ошибка?! Ты что, озверел?! Посмотри на их ро­жи! - запальчиво крикнул кто-то из нападавших, указывая на Илью с бабулей.

- А я говорю, ошибка! - уже зло крикнул бывший попут­чик и, обращаясь к Евгению Павловичу, добавил: - С тебя должок! Не забудь!

- За мной не пропадет! Мы еще здесь побудем, так что поимей в виду! - предостерег его Евгений Павлович, вырази­тельно постучав пальцем по стволу автомата.

- Хорошая игрушка, хорошая! У меня малость похуже, но тоже ничего! - ответил он и приказал своим: - Пошли, орлы!

Недовольная, ворчащая, но уже понемногу остывающая тол­па скрылась за поворотом.

- Знакомый? - поинтересовался Илья. - Я его рожу тоже уже где-то видел... Ты ему что, задолжал?

- Да... - протянул в ответ Евгений Павлович. - Полстака­на водки…

 

8. Следователь Василий

Евгений Павлович открыл дверь квартиры, и на пол упала бумажка. Он ее поднял, развернул. Это была повестка к следо­вателю. Но в отличие от предыдущей она имела довольно несве­жий вид и почему-то не была опущена в почтовый ящик. Номер кабинета был зачеркнут. А от руки неровно было вписано: ул. Красной звезды, маг. №7, в подсобку. И уже в самом низу: Очень прошу! Василий.

Уже не первый раз, получая повестки, Евгений Павлович долго сомневался идти или нет. И каждый раз, проклиная себя, шел.

Он быстро отыскал магазин. Обратился к продавщице:

- Где тут у вас подсобка?

- Вы к Василию Николаевичу? - любезно улыбнулась она и показала дорогу в святая святых.

Евгений Павлович долго пробирался мимо контейнеров, ящиков, мешков и, наконец, оказался в довольно просторном помещении. Свет пробивался из расположенного высоко в стене окна. Следо­ватель был занят. Он сосредоточенно взвешивал на огромных весах трех грузчиков. Те тоже очень серьезно относились к происходящему. Все были пьяны в дым.

- Двести двадцать шесть! - торжественно заявил следова­тель. Увидел Евгения Павловича, радостно улыбнулся, хотел подняться навстречу с ящика, на котором сидел, но не смог.

- Огромное спасибо, что зашли! - сказал он с чувством.- Ребята у нас серьезный разговор! - обратился он к грузчи­кам. - Принесите бутылочку шампанского!

Ребята дружно спрыгнули с весов.

- Здесь Галка, наверное, обратили внимание, ну, сразу, как зайдешь! Такая чудесная баба! Ну, все при ней! А колбаску нарежет мелко, мелко! И все, все понимает! Не то, что законная! – заявил Василий. - А я, понимаешь, в пике! Уже третий день! Но все будет нормально, вот увидишь! А все из-за вас! - он с грустью погрозил пальцем.

- Вы что собственно хотели? - раздраженно спросил Евгений Павлович, злясь на себя, что клюнул по глупости на эту удочку с повесткой. - Кажется, в прошлый раз уже все выяснили!

- А вот и нет! - возразил следователь. - Дело-то не простое! Я должен определить, кто бросил гранату! А в показаниях несостыковка! Илья Григорьевич говорит, что он. Свиде­тель, ветеран, говорит, что вы! А вы говорите, что были не в себе и не помните! Разве это по-людски?! Конечно, старик мог все напутать, но он меня прямо доконал своим зрением!

- Может быть, в процессе расследования на вас оказывают давление? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Скажу честно, хотя на ваш вопрос отвечать не обязан, никакого давления! Меня вызвали и сказали, что я должен проявить принципиальность! И все! - Следователь задумался. - Про­явить принципиальность? Это что ж, найти храбреца и его за­садить? Не выйдет, господа! Не то время! - Озабоченно на­хмурил лоб и добавил: - Но что все-таки значит проявить прин­ципиальность? Я не понимаю! В отношении кого?! Я так прямо и спросил, в отношении кого? Но разве они скажут?!

Один из грузчиков принес шампанское. Разлил в стаканы. Евгений Павлович отказался.

- Брезгуешь? Зря! - осуждающе произнес следователь. - Это не по-людски! - и большими глотками осушил стакан.

Грузчик тоже выпил и с достоинством удалился.

- Мне отец всегда говорил: Васька! Если что, поступай по совести! А здесь - принципиально! Это одно и то же или нет? Прямо ум за разум заходит! - следователь покачал удру­ченно головой и чуть не свалился с ящика, но взял себя в ру­ки и строго произнес: - Какое ваше мнение по этому вопросу?

- Буду отвечать только в присутствии адвоката! - весо­мо ответил Евгений Павлович.

- Вот это разумно! - согласился Василий. - Телефонное право кончилось! Мы строим правовое государство! Все, хва­тит! - решительно заявил он. - Вы давали предупредительные выстрелы в воздух? - неожиданно поинтересовался.

- А как же! Согласно уставу полевой жандармерии и спе­циальной инструкции министерства! - незамедлительно ответил Евгений Павлович.

- То-то и оно! И Илья Григорьевич утверждает, что дава­ли! А вот ветеран Иванов говорит, что нет. Загадка? Загадка! Но ничего! Я - не я, если я это дело ни раскопаю, если... если мне удастся выйти из пике! - Василий налил себе еще шампанского, бес­смысленно помотал головой и осушил стакан.

- Чует мое сердце, сломаю я себе шею на этом деле! - вдруг горестно сообщил он. - И зачем только я пошел к ним работать! Все, все, все! Нечего нюни распускать! - Василий снова приосанился, подобрался, но потерял равновесие и сва­лился с ящика.

Сразу же появились друзья-грузчики, укоризненно посмот­рели на Евгения Павловича, очень бережно подхватили Василия и поволокли вглубь помещения к небольшому диванчику, на ко­торый и уложили его аккуратнейшим образом.

"Совестливый парнишка попался... - не без сарказма по­думал Евгений Павлович, выходя из магазина. - Как бы не спился..."

В диспетчерской никого не было. Только за окошком сидела уже знакомая Евгению Павловичу девица.

- Ну, наконец-то! Вы сегодня последний! - встретила она его. - На вас персональный запрос! Снова в Зеленодольск! Чем-то вы им там приглянулись. - Девица засмеялась.

- На кого-нибудь еще был персональный? - поинтересовал­ся Евгений Павлович.

- Нет, только вам такая честь! Распишитесь вот здесь! - Девица ткнула пальцем в регистрационную книгу. - Ну, все! А то уж не знала, что и делать!

Евгений Павлович подошел к Илье. Тот сидел в машине, уткнувшись в книгу, и молча, шевелил губами. "Язык что ли учит?" - предположил Евгений Павлович, а вслух произнес:

- Опять в Зеленодольск! На нас специальный запрос! Как тебе это нравится?

- Персональный? Абсолютно не нравится! - откликнулся Илья. - Может, не поедем?

- Надо ехать! - помолчав, ответил Евгений Павлович. - А то припишут невыполнение приказа...

- Да плевать нам на них! - раздраженно ответил Илья. - Нет, я не поеду! С моей стороны это было бы просто формен­ной глупостью!

- Это твое дело! Я еду! - окончательно решил Евгений Павлович.

- Неужели надо лезть на рожон? Ведь нечистое же дело, пойми ты, наконец! - разозлился Илья. - Тебе нравится дразнить судьбу? Может быть, ты без этого не можешь?

- Не волнуйся! Все будет в порядке!

- Ты поступаешь нехорошо! Знаешь, что я не могу тебя бросить одного… Ладно, черт с ним! Поехали! - Илья включил зажигание. - Но учти, я тебя предупреждал! - И уже как бы про себя добавил: - Мне не повезло... Я сразу почувствовал, как тебя первый раз увидел...

Краснолицый капитан встретил их с преувеличенной ра­достью. Тепло пожал им руки. Слегка пожурил:

- Опаздываем, друзья! Опаздываем!

- Мы тебе не нанимались! - тихо огрызнулся Илья.

Капитан сделал вид, что не расслышал.

- Снова поедете охранять аукцион! Люди вы опытные! Вста­нете, как тогда, у задних ворот! - бодро проговорил он.

- Снова аукцион?! - не смог скрыть изумления Евгений Павлович. - Вы не шутите? С тем никак не развяжемся!

- Им одного мало! - прокомментировал Илья. - Им необходимо все повторить! Для следственного эксперимента!

- На этот раз мы приняли все меры безопасности! - успокоил их капитан.

- Если что, я его придушу! - пообещал на улице Илья.

- Я сам его придушу! - откликнулся Евгений Павлович.

Они объехали выставочный зал. Неподалеку от центрального входа сиротливо висела афиша, оповещающая об аукционе легковых автомобилей, и что проводит его экологическое общест­во. На улице не было ни души.

- Населению вполне хватило, в отличие от нас, одного урока! - мрачно произнес Илья. - Предлагаю поехать в пивнуш­ку, видел тут по дороге, и там пересидеть. Вдруг там и пиво есть?

- Он только этого и ждет, - ответил Евгений Павлович.

- Как хочешь!

Они въехали во двор напротив задних ворот выставочно­го зала.

- Какой узкий дворик! Тогда я этого не заметил... - по­давленно произнес Илья. - В прошлый раз так стояла машина?

- Именно так... Настоящая мышеловка, - согласился Евгений Павлович, осматривая каменный мешок.

- На всякий случай я кое-что приготовил! - сказал Илья и достал из-под сиденья огромную, дореволюционного вида гра­нату и с удовольствием подбросил ее в руке. - Вещь!

- Солидная штука! Откуда звук? - поинтересовался Евге­ний Павлович.

- Обменял на глушитель... На черном рынке.

- Там что, торгуют оружием?

- Там всем торгуют, и все меняют, - снисходительно объяснил Илья.

Неожиданно показалась мусороуборочная машина. Она быстро выгрузила у входа во двор два больших бака.

- Эй! Куда ставишь?! - заорал водителю Илья. - А ну, убери сейчас же! Кому говорят!

Шофер, не обращая на него никакого внимания, прыгнул в кабину и уехал.

- Заперли! - возбужденно сказал Илья. - Пошли побыстрей! Оттащим!

Они подбежали к бакам. Те доверху были наполнены мусо­ром.

- В нашем распоряжении максимум минут пять! – облизнул пересохшие губы Евгений Павлович.

- Надо вытолкнуть их на улицу! - крикнул Илья.

Но это им сделать не удалось. Мешала узкая, но глубокая канавка в асфальте, тянувшаяся вдоль всего выхода со двора.

- Поволокли внутрь! Быстрей! Иначе не выскочим со двора! - предложил Евгений Павлович.

С большим трудом они сдвинули один из баков с места. Колесики снизу не крутились. Пыхтя и изо всех сил упираясь руками и ногами, они дотащили бак до середины двора. Снова загудела мусороуборочная машина.

- Эй! А ну, убирай... - не успел прокричать Илья.

Машина встала боком. Из кабины раздался плотный пулеметный огонь.

Илья прыгнул вбок, упал на землю и перекатился за мусор­ный бак. Евгений Павлович тоже бросился на землю и подполз к Илье. Пули стучали по баку, били по стене дома.

- Хорошо, что с мусором! - прокричал в запале Илья, до­стал из-за пазухи гранату, выдернул чеку и навесным броском отправил ее за мусорный бак в направлении стреляющего. Но взрыва не последовало.

- Бракованная!………………! 

- Ну, капитанишка! ...................................... ![1]

Евгений Павлович держал в руках автомат, но высунуться не было никакой возможности. На мгновение огонь прекратился, стукнула дверца машины. Евгений Павлович осторожно выглянул, но вынужден был снова спрятаться. Застучал пулемет.

Неожиданно сверху просвистел черный предмет. И выстре­лы смолкли. Евгений Павлович немного подождал и высунул го­лову. И вовремя! К лежащему без движения пулеметчику спеши­ли его дружки, Евгений Павлович дал по ним очередь, но промахнулся. Дрожали руки, дружки сразу бросились со двора. Илья сделал вдогонку им несколько выстрелов, но тоже мимо. Евгений Павлович подбежал к пулеметчику. Рядом с ним лежал, разбитый цветочный горшок. Он угодил ему точно в голову. Евгений Павлович поглядел наверх. Но окна дома были темны.

- У него не только феноменальное зрение, но и твердая рука! - констатировал Илья и низко поклонился.

Евгений Павлович взял пулемет и понес его к "Запорожцу". Автомобильчик слегка пострадал. Цепочка пулевых дырок тяну­лась вдоль всего кузова.

- Слава богу! Хоть бензобак цел! - сказал подошедший Илья.

Они сели в машину и поехали к выходу. Дорогу перегоражи­вала мусорка. Илья вышел из машины, сел в мусорку и ото­гнал ее немного в сторону.

На полной скорости они подкатили к милиции и ворвались в кабинет начальника.

- Почему покинули боевой пост?! - заорал на них капитан.

Евгений Павлович закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

- Тише, голубь!

- Разреши я! У меня уже билет в кармане! - попросил Илья и неожиданно отвесил капитану звонкую оплеуху.

- Да ты, да как ты смел! - заорал капитан и стал лапать кобуру. Но, получив вторую оплеуху, отлетел к стене.

Евгений Павлович выхватил из кармана "бульдожку" и при­ставил револьвер ко лбу капитана:

- Ну, полицейское отродье! Призывай всех святых и молись за упокой души!

- Я не причем! Ей богу, я не виноват! Мне приказали! - он встал на колени и прижал руки к груди.

- Тебе повезло, мразь ты эдакая! - Илья плюнул на него сверху. - Бери бумагу! Пиши все, как было!

- Я не могу! Они меня тогда прикончат! - запричитал капитан.

- Пиши или прикончу тебя сейчас я, - спокойно произнес Евгений Павлович, и это подействовало.

Капитан уселся за стол. Немного подумал, подняв вверх глаза, что-то пробормотал и быстро, безостановочно стал пи­сать.

Исписав две страницы мелким убористым почерком, он про­тянул листы Евгению Павловичу и торжественно заявил:

- Все, как на духу!

Евгений Павлович аккуратно сложил написанное и сунул в карман.

- Не вздумай дурить! - предупредил он напоследок капита­на. - Иначе бумагам будет дан ход!

 

10. Лавочка закрывается

Двери школы были открыты настежь. Евгений Павлович во­шел. Где-то наверху ветер хлопал незакрытой оконной рамой. Вокруг никого не было. На полу лежали рваные служебные блан­ки, учетные карточки. "Противник неожиданно прорвал оборону северо-западнее чего-то там. Штаб пришлось срочно эвакуиро­вать... Тут уж не до жиру... - подумал он. - Хотелось бы все же сдать штатное оружие, оставив себе лишь именное..." Евгений Павлович поднялся на второй этаж, подошел к кабине­ту, в котором не так давно его принимал майор. С улыбкой воспоминания отворил дверь. За столом, низко опустив голову на сложенные руки, сидел... майор.

- Здравия желаю! – шутливо произнес Евгений Павлович.

Майор медленно поднял голову. Вгляделся в вошедшего и серьезно сказал:

- Добрый день, Евгений Павлович!

Не торопясь, поднялся, вышел из-за стола, подошел к Ев­гению Павловичу и сильно, с чувством пожал ему руку. Он был в кителе и брюках-галифе, заправленных в отливающие ярким глянцем сапоги. Погоны были аккуратно спороты, на груди не было ни одного знака отличия. Фуражка, лежащая ровно, сбоку на столе, тульей кверху, была без кокарды.

- Сборный пункт расформирован, - предупреждая вопросы, объяснил майор. - В связи с уменьшением численного состава армии, я подведен под сокращение... - и задумавшись, продол­жать дальше или нет, с трудом закончил: - за допущенные ошиб­ки... в решении кадрового вопроса при формировании ополчения.

- Какого ополчения? - не смог не уточнить Евгений Пав­лович.

- Мы вас так называли... между собой, - ответил майор. - Денежное содержание выплачено полностью, - неожиданно доба­вил он. Лицо его было выбрито до синевы, голубые блестящие глаза смотрели излишне фиксировано и напряженно.

- Странно... В этом есть какая-то несправедливость, - уже догадываясь, в чем дело, решил поддержать морально май­ора Евгений Павлович.

- Никакой несправедливости, - не принял тот сочувствия. - Я действительно пропустил несколько человек. В том числе, и вашу парочку. Это моя вина!

- Неужели за такие пустяки могут выгнать из армии? - искренне возмутился Евгений Павлович. - А старые заслуги?

- Это не пустяки! Это грубейшая ошибка! - возразил майор. - За это действительно надо гнать в шею!

- Может быть теперь на Дон, к Каледину? - предложил Евгений Павлович.

- Зачем на Дон? Уже есть предложения... С моим опытом практической работы... Организовывать отряды... Может, не на­до было вам об этом говорить? - вяло спохватился майор. - Хотя, вы у меня по-прежнему вызываете доверие! - объяснил он свою откровенность. - Даже не пойму почему? А ведь не должны!

- Это на уровне подсознания, - объяснил Евгений Павлович.

- Возможно... - согласился майор. - Эх, жаль, словаря под рукой нет! - на мгновение оживился он. - Все собирался посмотреть на букву "Ф", да так и не успел!

- Ф - это Фрейд? - уточнил, немного подумав, Евгений Павлович.

- Приятно иметь дело с умным человеком! - похвалил его майор.

- А куда же оружие? Автомобиль? - спросил Евгений Пав­лович.

- На центральный сборный пункт сдадите! По окончанию сборов! Разве все уже закончилось?

- Закончилось, не закончилось! Но нам уже надоело!

- Вас могут расстрелять... Вывести в коридор и расстре­лять, - тихо предупредил майор. - Если, конечно, успеют ввес­ти особое положение. Надоело, - повторил он с видимым удо­вольствием. - А приказ? Эх, вы, штафирки! Думаете, нам не надоело?

- Ладно, пойду, - решил завершить беседу Евгений Павлович.

- С оружием не шутите! А то возбудят уголовное дело, трибунал и могут расстрелять... Вывести в коридор и расстрелять! - снова предупредил он. - Вы это все, конечно, знаете. Но не мешает напомнить!

- Это вас могут расстрелять, - решил немного осадить майора Евгений Павлович. - За такой грубый промах в кадровом вопросе!

- Могут, - охотно согласился майор.

- Это вам еще повезло! Можно сказать, легко отделались! Небось, еще и пенсию хорошую назначат!

- Легко отделался и должны назначить, - подтвердил май­ор.

- Счастливо оставаться! - попрощался Евгений Павлович.

- Пока! - ответил майор.

"Слабость стены в том, что она биологическая. Бетонную-то башкой не прошибешь!" - философски подрезюмировал проис­шедшее Евгений Павлович, идя на станцию. Слева показался длинный ряд кооперативных гаражей. Смеркалось. "Сейчас все замки перетрясу!" - решил он дать выход скопившейся энергии, но выполнить свое хулиганское намерение не смог. У одного бокса, посередке, стояла крытая, довольно мощная, грузовая машина. Из нее два человека выгружали ящики и быстро затаски­вали их в гараж. Евгений Павлович притаился за углом. Фигу­ры разгружающих показались ему знакомыми. Это были оружейник и попутчик по учебному ориентированию. Вскоре машина уехала. Евгений Павлович еще немного подождал, потом крадучись по­дошел к гаражу. На всякий случай подергал замок. К его удив­лению он оказался не заперт. В этом Евгению Павловичу почудился какой-то подвох. Сжав в кармане рукоятку бульдога и задержав дыхание, он резко дернул ворота, чуть не вывихнув себе руку. Они, тихо скрипнув, отворились. Внутри никого не было. Глаза быстро привыкли к темноте. Слева у стены были аккуратно сложены деревянные ящики. Евгений Павлович отодрал у одного сверху несколько планок. В ящике были мины. "Кажет­ся, противопехотные... - неуверенно предположил он. - Замок не закрыт... Возможно, барахлит или же в спешке забыли... Не исключено, что должны еще приехать. А, в общем, типичная халатность и самонадеянность. Как в капле воды отразились все пороки нашей системы!" - обобщил он, укоризненно покачав го­ловой. Ящиков было десять. Евгений Павлович вышел, осторож­но прикрыв за собой ворота гаража.

Неожиданно откуда-то сверху спрыгнул уже знакомый Ев­гению Павловичу молоденький сторож.

- Кто? Что? - на сей раз грозно заорал он.

- Спокойно! - снова одернул его Евгений Павлович. - Спецназ! Не узнаешь?

- Узнаю, - признал сторож Евгения Павловича. - Но один спецназ уже выгрузился... - засомневался он.

- Выгрузился спецназ один, а я - спецназ два! - объяс­нил ему Евгений Павлович.

- Так бы сразу и сказали, - успокоился молодой сторож и пошел досыпать.

"Где-то неподалеку, кажется, была телефонная будка… - припомнил Евгений Павлович. - Хотя наверняка сломан аппарат или отключена АТС" Он отыскал будку. Телефон, как ни странно, работал. У Ильи долго никто не подходил. Наконец трубку сняли. Евгению Павловичу показалось, что Илья сильно пьян.

- ... Я подал в отставку! Ты пойми! Все о'кей! Мы же с тобой договорились... Какие еще мины?.. Тебе показалось, поверь мне! Я лично сейчас обезвредил последнюю! Ребята, я сей­час! Важный разговор! Шеф звонит! Мы тут с ребятами сидим! - объяснил он Евгению Павловичу. - Слушай! Приезжай! Надо по­сидеть напоследок!

- Сейчас вряд ли! Если бы, заранее...

- Заранее ничего нельзя предугадать! Пойми же ты, наконец!

С трудом Евгений Павлович уговорил его подъехать с ут­ра пораньше к гаражам.

- Опять ты меня затягиваешь! - упрекнул его Илья. - Ты просто хочешь, чтоб нас здесь похоронили! Ладно, приеду!

Евгений Павлович шел вдоль путей. Над окрестностями гулко разносился голос Нинки:

- Маневровый! Перегони, мать твою! Седьмой на второй!

"Кончается у девчонки терпение... - сочувственно предположил Евгений Павлович. - Пойду, проведаю молодуху..." Он спустился вниз по насыпи и вошел в маленький домик посреди путей. Нинка повернула голову и приветливо махнула рукой. Прикрыв микрофон рукой, радостно произнесла:

- Подожди, я сейчас! - И снова завела: - Маневровый!..

Евгений Павлович подо­шел и выдернул шнур.

- Ты чего психуешь? - удивилась она.

- Надоело! - коротко пояснил он.

- Вообще-то верно! - согласилась Нинка. - Еще как надоело! Вкалываешь, вкалываешь! И никакой благодарности! Все куда-то разбежались. Я одна осталась. Что я ломовая ло­шадь, что ли! Все пытаюсь организовать порядок на железной дороге. Да, пошли они! А у тебя что, на работе неприятности?

- Все на нервах, Нин, пойми! Пошли, надо еще беленькой успеть взять, а то магазин закроется! - неожиданно заволновался Евгений Павлович.

- Правильно! - подтвердила Нинка. - Мужики пьют, бабы плачут... А как после работы еще расслабиться?

- А никак! - согласился он. - Но мы ж не какие-нибудь там. Что мы, нормы не знаем что ли?

Нинка выключила свет. Взяла под руку Евгения Павловича, и они, не спеша, пошли по путям к насыпи.

- Нин! Я все хотел у тебя спросить! - произнес Евгений Павлович. - Можно?

- Спрашивай! Чего там! - разрешила Нинка.

- Как рабочий класс относится к интеллигенции?

- Ишь, завернул! Как, как! Я тебе одно скажу, нормаль­но относится! И даже сочувствует... Не всегда, конечно, но сочувствует!

- Так я и думал, - задумчиво откликнулся он. - У тебя закуска-то есть?

- Не говори глупости! Конечно, есть! Огурцы из дерев­ни, квашеная капуста, сало... Мало?

- Нормально, Нин, - одобрил Евгений Павлович.

- Что там у тебя на работе? Выкладывай! - грубовато потребовала Нинка.

- Да, понимаешь... В общем, решили мы сдать оружие. Какие-то темные дела вокруг начались. А приемный пункт закрыл­ся!

- Безобразие! - возмутилась она. - У нас всегда так! Хотят, откроют, захотят, закроют! Везде бардак! А что хотите сдать, правильно! Что вы им нанимались?!

- Ну, а потом еще, Нин, мы с Ильей одну банду пошерстили! Они хотели компьютеры стащить!

- Компьютеры? - мягко выговорив окончание слова, удиви­лась Нинка. - Неужели эти паразиты такие умные? Хотя, верно! Я слышала, что на них сейчас большой спрос.

- Короче, несколько штук при этом пострадало. Так те­перь на нас эту порчу навесили! Во всяком случае, пытаются!

- Не фига себе! - присвистнула Нинка. - Ну, это, я тебе скажу, не иначе как мафия!

- Похоже! Но нас голыми руками не возьмешь!

- Хорошее дело! Вы рискуете почем зря! И вас же еще и подставляют?! Ну, это у них не пройдет! Мы с ребятами этого не допустим! - пообещала Нинка.

Она жила в барачного вида деревянном доме и занимала отдельную комнату.

 - Соседка не выдержала и слиняла обратно в деревню, - пояснила она. - Там спокойней. А мне здесь нравится!

Нинка накрыла стол. Негромко включила магнитофон. В комнатке было уютно. Они выпили за встречу. Стали с аппетитом закусывать. За стеной кто-то кряхтел и стонал. Евгений Павлович вопросительно посмотрел на Нинку.

- Да, сосед! Противный такой! - с досадой объяснила она. - Все пристает ко мне! Вот и сейчас, паразит эдакий! Ведь специально! Не дает отдохнуть!

Только она успела договорить, как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошел мужчина. Холодно взглянул, улыбнулся.­

- Привет! Значит новые знакомые лучше старых? - сказал он, обращаясь к Нинке, и уже к Евгению Павловичу: - Что-то часто стали встречаться! Становится узковато!

Это был тот самый попутчик по учебному ориентированию.

- Садись! - пригласил его Евгений Павлович.

- Зачем, Жень? - спросила Нинка.

- Надо, Нин! Долг платежом красен!

Мужчина присел за стол. Евгений Павлович налил ему пол­стакана водки.

- Вот это кстати! - оживленно произнес попутчик и об­лизнул губы. - И какой же тост?

- Чтоб больше не пересекаться! - предложил Евгений Пав­лович.

- Не возражаю! - поддержал тот. - Ну, ладно, поехали!

Он залпом выпил, взял щепотку капусты. Со вкусом захрус­тел. Встал. Коротко произнес:

- Капуста что надо! Ладно, пойду!

Евгений Павлович сдержанно, молча, кивнул.

- Не советую задерживаться! - улыбаясь, бросил на­последок попутчик, прикрывая дверь.

- Не твоего ума дело! Сами как-нибудь разберемся! - за­поздало отреагировала Нинка. - Да ничего у меня с ним не было! - виновато объяснила Евгению Павловичу. - И чего это я оправдываюсь?! Ты кто мне, муж или, может, отец?­

- Ладно, не будем! - ответил Евгений Павлович. - Я тебе действительно не отец!

- Ну, вот, обиделся! - с сожалением констатировала Нин­ка и неожиданно заплакала.

- Не плачь, - спокойно произнес он и выпил еще водки. Почувствовал, что все еще ничего. А на то, что не совсем хо­рошо, можно спокойно наплевать.

- Пойду, а то завтра рано вставать, - сказал Евгений Павлович, тяжело поднимаясь. - Спасибо за прием!

- Ты что так рано, испугался? - перестала плакать Нинка.

- Кого? - не сразу понял он. - А, этого? Нет, просто рано вставать.

- Никуда я тебя не отпущу! - решительно заявила она. - Время позднее. А сейчас, сам знаешь как!

- Знаю, - согласился Евгений Павлович и опустился на стул.

- Я тебе постелю на раскладушке, - сказала она.

- Нет, я лучше на полу. Там прохладней! - возразил он.

- Ты что?! Сейчас же не лето! - засмеялась она, вытирая слезы.

- Не лето, - подтвердил он. - Мы недавно защищали с Ильей бабушку Фиру. Ее хотели погромить.

- Ну и сволочи! - возмутилась Нинка. - Откуда только бе­рутся такие?! Ты бы ее привел ко мне. У меня не тронут!

- А зачинщиком знаешь, кто был? Вот этот, твой сосед, - объяснил Евгений Павлович. "Он еще и махинациями с минами ­ занимается", - хотел добавить, но воздержался.

- Ну и гад! Он очень опасный! По-моему, он связан с ор­ганами, - шепотом поведала Нинка.

- Возможно... Но сейчас он вольтижер, как и я, - задум­чиво ответил он.

- Это как же? - не поняла Нинка.

- Вольтижер - это... - замялся Евгений Павлович. - Как бы тебе объяснить... Ну, в общем, хороший ты человек все же. Ляжем вместе!

Нинка стыдливо засмеялась.

- Нин! У тебя замок есть лишний? - неожиданно спросил он.

- Какой замок? - не поняла она.

- Обычный, висячий!

- Вроде валялся один! А зачем тебе?

- Да, так, нужно!

Нинка начала стелить постель. А Евгений Павлович стал думать про любовь к строю. Не к государственному. Хотя это тоже его иногда занимало, а к военному... Утро, голубое прон­зительной чистоты небо без единой облачной соринки. Солнце, уже где-то рядом, еще пара минут и взойдет. Высокие, покра­шенные черной краской железные пики забора отделяют плац от улицы небольшого казахского городка. Евгений Павлович замер в строю. Он молод. Молоды и женщины, прильнувшие к забору. Молод и усатый старлей. Выпучив глаза, он словно метроном, слабо покачивается после ночной попойки. На самодельной вы­сокой деревянной трибуне старшие офицеры учебной части во главе со стариком-полковником. Застыла его худенькая фигур­ка. Маленькая согнутая сухонькая ладошка покоится у виска. "Есть упоение в бою!.." - хочет заорать Евгений Павлович, но не успевает. Раздается гром оркестра. И под фальшиво исполняемый марш "Прощание славянки" роты, вбивая сапоги в чистейший асфальт, идут мимо трибуны. "Даже я и то любил строй... - задумчиво почесал затылок Евгений Павлович. - А что гово­рить про остальных! Иные буквально млели!" И стал готовить­ся ко сну.

Утром Евгения Павловича разбудил шум мотора. Кто-то про­гревал машину. Он тихо, стараясь не разбудить безмятежно спав­шую Нинку, встал. Подошел к окну. Около грузовика крутился попутчик по учебному ориентированию. С похмелья у Евгения Павловича сильно болела голова. Он жадно выпил стакан воды, его слегка замутило. Быстро оделся и, выскользнув из дома, направился к гаражам. Сзади раздался нарастающий шум мотора. Еще было темновато. Фары грузовика осветили Евгения Павлови­ча, и он вместо того, чтобы свернуть с дороги, бросился впе­ред. Машина приближалась. "Он хочет меня сбить!" - мелькнуло паническое предположение, перешедшее в уверенность. До га­ражей оставалось уже метров пятьсот. Евгений Павлович свер­нул на пустырь. Машина пошла за ним, но быстро ехать по уха­бам не могла. Евгений Павлович отыграл несколько метров и снова выскочил на шоссе. Впереди он увидел стоящий около га­ражей их боевой "Запорожец". Грузовик нагонял Евгения Павловича. В последний момент буквально из-под колес его выдернула чья-то мощная рука и втащила в гараж. Грузовик пролетел мимо и врезался в "Запорожец". Раздался сильный взрыв.

- Я туда уже две мины оттащил, - сообщил Евгению Павло­вичу Илья.

Они вышли из гаража. Грузовик лежал на боку. "Запорожец" разнесло на куски.

- Зря это он, - вслух подумал Евгений Павлович. – Ей богу, зря!

- Действительно, зря, - согласился Илья. - А кто это был?

- Тот, из наших... У твоей бабули еще тогда встретили, - объяснил не совсем внятно Евгений Павлович.

- Доигрался! - неодобрительно произнес Илья. - Что те­перь с Запором делать? Я за него расписался, - вздохнул он.

- Что делать! Авария! Придется списать, - мудро рассудил Евгений Павлович. - По акту!

- А ездить на чем?

- Ездить больше не придется! Все по домам! Лавочка за­крывается!

- Давно пора! - Илья сложил две мины в рюкзак, пояснил: - Не продать же добру! С остальными как?

Евгений Павлович достал замок, закрыл гараж и сказал:

- А вот так! Для надежности!

 

II. Преемник

Евгений Павлович еще раз тщательно изучил расписание. Ни один самолет на Запад не отлетал. «Неужели обманула? - по­думал он про Ленусю. - Вроде не должна... Может быть, он летит сначала на Восток, а уже потом на Запад?» - предположил он. Но и на Восток не было ни одного рейса. Евгений Павлович еще толком не решил, что он скажет Аркадию Михайловичу. "По об­становке... - заключил он. - Может быть, есть какой-нибудь дополнительный, необъявленный?" В справочной девушка уверен­но заявила, что никаких вылетов в это время нет.

- Должен быть! - мрачно и непоколебимо стоял на своем Евгений Павлович.

Девушка долго изучающе смотрела на него и, наконец, про­изнесла не без издевки:

- Может быть вам нужен спецрейс?

- Именно он! - на всякий случай подтвердил Евгений Павлович. - Где на него проходят регистрацию?

- Регистрацию? - фыркнула девушка. - Ну, комедия!

Евгений Павлович понял, что попал впросак.

- Тогда пардон! - сказал он. - Как-то совсем вылетело из головы! Ну, какая может быть регистрация на спецрейс!

- Они сразу подъезжают к трапу! - снисходительно улыб­нулась девушка.

"Именно к трапу!" - постановил Евгений Павлович и стал прорываться на летное поле. Это оказалось непростым делом. Тыкая где надо и не надо своим мандатом, ему удалось добрать­ся до последнего заграждения. Там его бумажка не произвела никакого впечатления. И Евгений Павлович решился на послед­нее средство. Он вложил в мандат десятку.

- Что же вы раньше не сказали, что по делу?! - упрекнул его сержант и показал, где находится самолет.

Евгений Павлович припустил по летному полю. Дул силь­ный ветер. Около самолета не было ни души. Казалось, что и внутри никого, и вообще он никуда не собирается отправляться. Неожиданно на большой скорости к самолету подкатила "Чайка". Спереди номера не было. Сзади к великому удив­лению Евгения Павловича номер был частный. Из лимузина резво выпрыгнули два парня. Один открыл дверцу, и из машины, не спеша, с достоинством вылез Аркадий Михайлович. Выглядел он очень по государственному в сером ратиновом пальто и серой же шляпе. Черные лаковые туфли довершали обмундирова­ние.

Евгений Павлович направился к нему. Но один из телохра­нителей встал на его пути, другой недвусмысленно положил в карман руку.

- Это ко мне, - остановил их Аркадий Михайлович.

В самолете оказывается, все было наготове. С трапа при­ветливо улыбалась бортпроводница.

- Решили проводить? Очень мило! - доброжелательно, спокойно, по сановному произнес он.

- Почему на "Чайке" частный номер? - не нашел ничего луч­шего, чем спросить Евгений Павлович.

- Меня и самого бы это удивило несколько лет назад, - мягко согласился Аркадий Михайлович и туманно добавил: - Кон­версия, мой друг... Кстати мой визит носит неофициальный ха­рактер, - заученно произнес он. - Обращаю на это ваше внима­ние. Предстоит ряд важных встреч. Думаю, это принесет определенную пользу... Ничто не может заменить личные контакты! - Неожиданно похлопал Евгения Павловича по плечу: - А буль­дожку-то тогда я не зря вам предлагал, не зря! Поаккуратней будьте, поаккуратней! Нельзя же так, право! А вообще, мой вам совет - делайте-ка вы отсюда ноги!

- Это почему же? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Вас занесли во все списки. Это я вам по-дружески со­ветую! Патриоты на вас зуб имеют? Имеют! Следствие не закон­чено? Не закончено! Да и у нас вы не в чести. Вон, Илюша собирает манатки! И вы не мешкайте! Правда, будем без вас скучать, ну да что делать! - он взглянул на терпеливо ожидающую стюардессу и закончил: - Мне пора!

Бодро взбежал по трапу. Пожал руку бортпроводнице. Обернулся. Сделал рукой прощальный правительственный жест.

Через несколько минут самолет взмыл в воздух. "Не вер­нется…" - почему-то мелькнула в голове Евгения Павловича странная мысль. Неожиданно около самолета появилась яркая вспышка, затем белое облачко красиво застыло на ярко-голубом небе. И самолет, разломившись посередине на две части, стал падать. Медленно кувыркались в воздухе обломки. Евгений Павлович некоторое время в оцепенении с раскрытым ртом следил за этим чарующе-жутким зрелищем. В следующее мгновение он уже рысью несся по летному полю к выходу. "На­до будет на какого-нибудь свалить... - мчались рваные, не лишенные логики мысли. - Для начала возьмут за незаконное хранение бульдога. А потом накрутят..." Ему повезло, и он вскочил в последний момент в отъезжающий автобус. Аркадия Михайловича было жаль. Сквозь заднее стекло из-за плеча какого-то пассажира он увидел одного из телохранителей. Тот выскочил из здания аэропорта и быстро закрутил головой, зорко рыская глазами. На секунду его взгляд задержался на отъезжающем автобусе. Евгений Павлович невольно отпрянул внутрь.

Из города после некоторых колебаний он позвонил Ленусе. Она сразу же сняла трубку, как будто ждала звонка.

- Самолет взорвался! - без подготовки брякнул Евгений Павлович.

- Знаю, - безучастно откликнулась она. - Он был обречен.

- Как обречен? - рассердился он. - И ты так спокойно об этом говоришь?!

- Не возмущайся! Мы с ним уже три года не живем вместе. Одна видимость, - объяснила Ленуся. - Его нельзя было спас­ти…

- Что за дурацкая покорность судьбе! - заорал неожиданно­ Евгений Павлович, чем привлек к себе внимание проходящей мимо публики.

- Приходи сегодня вечером. Будут поминки и выборы пре­емника, - туманно закончила она. - Ты обязательно должен прийти! Не бойся!

- Я не боюсь! - раздраженно ответил он.

Все было, как и в прошлый раз. На углу регулировщик, большое скопление машин, швейцар... Его встретила Ленуся. Поминки были в разгаре. Народ был заметно оживленней, чем в прошлый раз.

- Он ошибся, поставил не на тот номер! - зашептала она ему на ухо. - Групповые интересы... Его предупреждали! 0н же никого не хотел слушать! Сегодня должны выбрать преемни­ка!

- Он что, исполнял обязанности крестного отца? - бес­тактно поинтересовался Евгений Павлович.

- Зачем ненужные глупые аналогии! У нас свой путь... Я бы хотела, чтобы преемником стал ты, - неожиданно твердо произнесла она.

- Ты нездорова? - холодно поинтересовался он.

- Я знала, что ты не согласишься, - промолвила она с го­речью. - Будь острожен с Рябушинским. Он приложил руку к катастрофе! Т-с-с-с... - И, приложив пальчик к губам, отошла к гостям.

Многие подходили к Евгению Павловичу, почтительно представлялись. "Они сошли с ума..." - подумал он и, чтобы обрес­ти чувство реальности, стал налегать на напитки.

К Евгению Павловичу подошел Рябушинский. Обнял его, как старого знакомого.

- Выпьем за Аркадия! Пусть земля ему будет пухом! - произнес он. - Хотя какая там земля, скорей небо! Не чокаться! - неожиданно грозно приказал он.

Выпили.

- Сам виноват! – громко возвестил Рябушинский. Близсто­ящие повернулись, прислушиваясь. - Хотел распродать Россию по частям! Никому не позволим! Хотя человек был выдающийся, просто гений! - Он прослезился, отошел и плюхнулся, чуть не промахнувшись, в кресло.

К Евгению. Павловичу подскочила востроглазая малышка. Черные страусиные перья были скреплены на ее голове велико­лепной диадемой.

- Привет, Дон Кихотик! Он мне кто? - она показала на похрапывающего Рябушинского. - Никто! Мы даже не зарегистрированы!­ Если что, я как церковная мышь! - произнесла она с удовольствием, сверкнув серьгами с крупными изумрудами. - Ленуся - молодец! Вот умная женщина! Не то, что я! Почему бы вам не поухаживать за мной? Ведь когда вы прятались от нас в туалете, вы же не могли решить, не хотелось никого обидеть? Поэтому тогда сбежали? Верно? Я угадала? Мне Ленуся все объяснила, и я вспомнила этот случай. Так что я не пробка, не думайте! Просто иногда до меня не сразу доходит. Это правда! Я самокритична и свои недостатки знаю. Но я обалденно исполняю стриптиз! Без вранья! Ну, так как?

- Вы очаровательны! - улыбнулся Евгений Павлович.

- Вы такой же трус, как и все остальные! Неужели вы бои­тесь этого неопрятного толстяка?! - она указала на Рябушинского.

- Не боюсь! - раздраженно ответил Евгений Павлович, по­думав: "Нет, они положительно решили меня сегодня довести!" - Обсудим все это завтра? Идет?

- Нет, боитесь! Я хочу сегодня! - закапризничала она и уже шепотом добавила: - Я не сержусь, петушок! Вас хотят на­значить преемником Аркадия! Только и разговоров об этом. Это большая честь! Но и колоссальная ответственность! Я бы, чест­но вам говорю, не смогла. Правда, мне и не предлагают... Завт­ра, так завтра, - и уже громко возвестила: - Все вы, мужи­ки, одинаковы! Трусы и подлецы!

Малышка гордо удалилась, покачивая страусиными перьями. К Евгению Павловичу снова подошла Ленуся.

- Я тебя попрошу задержаться. Поможешь проводить гос­тей! Ты же не бросишь меня в трудную минуту? - строго спро­сила она.

Гости, уходя, многозначительно пожимали ему руку. На­конец ушли последние. Наступила непривычная тишина. Евгений Павлович почувствовал себя неуютно. Зашел в ванную комнату, мраморное великолепие и вовсе доконало его. Вдобавок в углу на постаменте там стояла небольшая чугунная пушка. Рядом лежало несколько ядер. "Коллекционер..." - подумал Евгений Павлович, читая надпись на блестящей табличке: ХV11 век...

Он вошел в спальню. Ленуся обнаженная стояла у окна. Ев­гений Павлович совершенно оробел. Она повернулась, подошла к нему. Положила руки на плечи.

- Как-то нехорошо все это… Поминки… и пушка в ван­ной, - выдавил он.

- Это для продажи... Не думай об этом. Все будет хоро­шо, - ответила она, привстала на цыпочки. Коснулась губами его щеки.

Он обнял ее, ощутил чуть прохладную, удивительно нежную кожу. "Преемник..." - подумалось ему…

Утром его разбудили женские голоса, доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь. Евгений Павлович тихо встал, одел­ся и подошел к двери.

- Ты не могла прийти еще раньше? - язвительно спрашивала Ленуся.

- Я же тебе объясняю! Он мне еще вчера обещал! Можешь у него спросить! - отвечала малышка.

- Ты все обговоришь с ним потом! Я хочу спать!

- Ты меня выгоняешь? Я считала тебя своей лучшей подругой! - обиженно откликнулась малышка.

- Я тебя не выгоняю! Не надо придумывать! - раздраженно произнесла Ленуся. - Он проснется, и ты сможешь сама у него все узнать!

Евгений Павлович, держа в руках кроссовки, неслышно про­скочил в туалет и запер дверь. Там никакого, даже музейного оружия не было. В этом крылась какая-то ненормальность.

- ... но его же здесь нет! - услышал Евгений Павлович голос малышки.

Потом кто-то подергал дверь туалета.

- Он здесь! - торжествующе произнесла малышка.

- Ну, теперь тебе недолго осталось ждать! - саркастичес­ки заметила Ленуся.

Они прошли в комнаты.

Евгений Павлович открыл дверь стенного шкафчика и облег­ченно вздохнул. Там оказалась глубокая шахта, предназначен­ная для ракет стратегического базирования. Он заглянул вниз. Ему показалось, что в глубине серебристо, дружелюбно поблес­кивает боеголовка. Евгений Павлович осторожно прикрыл двер­ку шкафа. Бесшумно отворил дверь туалета. В гостиной, друж­но склонив головы, подруги увлеченно рассматривали и обсуж­дали последние модели в красочных журналах мод. Он снял с вешалки свой кожанчик, обулся и вышел за дверь.

 

13. Гудбай

Бабушка Фира осталась стоять в очереди на таможенный контроль. А Евгений Павлович и Илья вышли на воздух покурить.

- Ну, ни в какую! Не поеду, говорит, и все! Буду здесь умирать! А у меня виза кончается, - пожаловался, тяжело вздохнув, Илья. Он заметно волновался. - Да и тебя одного оставляю… На съедение! Черт! Как все по-дурацки выходит! - он жадно затя­нулся. - Ну, просто, как назло!

- Успокойся! Все будет хорошо! - улыбнулся Евгений Пав­лович, вспомнив слова Ленуси. - Я присмотрю за бабушкой!

- Она двоюродная сестра моего деда, - зачем-то объяснил Илья.

- Да брось ты! Насильно же не потащишь! Я ее устрою на время у одной знакомой, пока все уляжется. Место вполне на­дежное!

Евгений Павлович видел, что еще что-то беспокоит обыч­но невозмутимого Илью.

- Ты хочешь что-то протащить через таможню? - предполо­жил он.

- Ты становишься профессионалом. Служба пошла тебе на пользу! - усмехнулся Илья. - Не разрешают вывозить книги, изданные раньше пятьдесят третьего года! А я хочу взять на память один раритетик...

- Библию с иллюстрациями Доре?

- Почти угадал, - улыбнулся Илья. - "Краткий курс". Вдруг там станет кисло или не сложится. Открою, полистаю и успокоюсь.

- Умно! - похвалил Евгений Павлович. - Сделаем так. Я возьму книжонку. А ты после таможни подойдешь к ограде. Ну, как бы попрощаться в последний раз! Я тебе ее и суну!

- Давай попробуем! - согласился Илья.

Они возвратились в зал. Там, кроме тоненькой очереди из отъезжантов, никого не было.

- И это столичный международный аэропорт! - с грустью заметил Евгений Павлович. - Пульс становится нитевидным…

Но у Ильи уже были другие заботы. Подходила его очередь к таможенникам.

- Вот раньше хорошо было... - продолжал вслух размышлять Евгений Павлович. - Никакого выбора! Подъезжает черная Вол­га. Выводят тебя двое в штатском и сажают в самолет! Налег­ке, без вещей! А теперь, ехать, не ехать... Сплошные сомне­ния!

Илья быстро прошел досмотр. Евгений Павлович издалека наблюдал за ним. Вид его был растерян. Нелегко покидать ро­дину... как ни крути... "Как бы книжку не забыл!" - подумал Евгений Павлович и махнул ему рукой. Илья подбежал к заго­родке. Поцеловал бабушку. Потом они крепко обнялись с Евге­нием Павловичем, поцеловались, растрогались, и чуть было не забыли про книжонку. Но в последний момент та незаметно пе­рекочевала к Илье. Таможенник строго крикнул, чтоб не балова­ли. Перед тем, как окончательно исчезнуть в недрах аэропорта, Илья повернулся и крикнул:

- Гудбай!

- Будь счастлив! - прошептала бабушка Фира.

Еще некоторое время, как окоченев, она простояла у за­городки. А затем они поехали к Нинке.

- Поживете у нее, пока все успокоится, - монотонно уговаривал Евгений Павлович бабушку Фиру. - Она женщина доб­рая и надежная! Да и отставник-майор тоже не подкачает! Вон, послушайте!

"Маневровый! Перегони седьмой на второй!" - поочередно гулко вещал то женский, то мужской голос. Причем мужской го­ворил как-то не совсем уверенно, с запинкой.

- Ничего, пооботрется! - заверил Евгений Павлович. - Хо­тя вполне могли бы записать на магнитофон и никаких забот! Ан-нет, все по старинке!

Старушка ловко и энергично семенила рядом, несмотря на почти полную темноту.

- Как у вас со зрением? - поинтересовался Евгений Пав­лович.

- Тьфу, тьфу! Чтоб не сглазить! Пока не жалуюсь! - от­ветила она.

Они подошли к дому.

- Ну, я внутрь заходить не буду! Неудобно! Вторая дверь направо! Она не запирает, - напутствовал он, пожимая довольно крепенькую ручку бабушки Фиры.

- Большое спасибо! Столько хлопот! Прямо неудобно! - стала прощаться старушка. - Если что, вы заходите ко мне! Буду очень рада, адрес вы знаете. Помните еще мой домик?

- Конечно, помню! Но вы же будете жить пока у Нины!

- Ну, разумеется, у Нины! Это я так, на потом. Не вечно же все так будет!

Бабушка Фира зашла внутрь. А Евгений Павлович пошел на­зад. Старушка немного постояла в темном коридоре. Потом, тихонько приоткрыв дверь и убедившись, что Евгений Павлович удалился, вышла. "Ну, неужели я буду беспокоить чужих людей?! Какой все же странный! - думала она, не торопясь, бредя по доро­ге. - А если что, одна мина сразу же за калиткой, а вторая перед входом! Главное, не забыть! А то еще, не дай бог, сама взлетишь на воздух! Вот смеху-то будет!" - стала она вспоми­нать наставления племянника.

Вечер был удивительно тихий и теплый. Евгений Павлович, решил немного прогуляться по центру. Незаметно для себя он подошел к знакомому переулку. Там все было, как обычно. Только в этот раз Аркадий Михайлович и Ленуся встречали гос­тей у подъезда дома. Евгений Павлович немного издали понаблю­дал за ними. В какой-то момент он привлек внимание Ленуси. Но она лишь равнодушно скользнула по нему взглядом. "Не уз­нала ... - успокоил себя Евгений Павлович. - А у Аркаши значит, все обошлось, - подумал, уже уходя. - Как впрочем, и должно было быть".

 

14. Досмотреть до конца!

В комнате было холодно. Не топили. И Евгению Павлови­чу не хотелось вылезать из своей норы. Сверху на одеяло бы­ли набросаны старое пальто, куртка, свитер и даже несколько рубашек. Он вспомнил, что ему приснился суд. И при словах какого-то клерка: "Встать! Суд идет!" - он подскочил и ударил­ся головой. Вздохнул и нехотя выполз из-под вороха одежды. Пробежался по комнате, размахивая руками и пытаясь согреться. "Надо доставать печурку... - подумал Евгений Павлович. - Настоящие морозы настанут, и можно будет околеть... Топить придется паркетом... как в восемнадцатом…" Попрыгав для бодрости на одной ноге, натянул на себя брюки, потом свитер. Прошел в ванную. Повернул кран, успел поймать несколько капель холодной воды и смочил ими глаза. В трубе тихо и как-то по-доброму заурча­ло. Евгений Павлович достал из-под подушки бульдог и сунул его под ремень. Наволочка была уже изрядно несвежей. Подо­шел к зеркалу, потрогал седоватую щетину. "Опускаюсь... - подумалось ему. - Если вечером дадут свет, надо будет побриться... Или же набрать где-нибудь воды... Кажется, еще осталось одно лезвие..."

Он обмотал шею шарфом, надел куртку и побежал вниз по лестнице. "С такой мордой могут не пустить..." - подумал озабоченно. Была среда, и в Доме политпросвещения для ветера­нов партии давали бесплатные обеды. Он шел вприпрыжку по бульвару. Ветер гнал опавшие листья. Ноги приятно отталкива­лись от плотно утрамбованной рыже-коричневой земли. Рыжину ей придавал десятилетиями втаптываемый битый кирпич. Чтобы не размокало и не было сильной грязи. Показалась площадь и светлое здание политпросвещения. Евгению Павловичу нравил­ся этот дом. Символ ушедшей эпохи. По мысли создателей сво­ей мощью, белым мрамором, большими окнами он должен был внушать благоговейное чувство уважения и трепета к политическому просвещению. Это был памят­ник самому себе. "Любопытно и страшно наблюдать таких уродов!" - подумал Евгений Павлович. На самом деле ничего страшного в нем не было, но думать так было приятно. Евге­ний Павлович уже не в первый раз протыривался туда, хотя по возрасту явно не подходил под категорию льготных едоков. Но главное, было войти. Потому что на раздаче работала Наташка, та самая малолетняя шлюшка, которую Евгений Павлович отпус­тил восвояси, когда работал по наведению общественного по­рядка. "За добрые дела воздается во все времена", - пришла ему на ум сомнительная мысль. Уже у самого входа он взял под руку какого-то дряхлого старика в серой каракулевой шапке-пирожке и вместе с ним прошел через заградительный кордон.

Старики и старушки оживленно толкались в длинной очере­ди, обсуждая меню и достоинства блюд. Вспоминали прошлые среды, сравнивали. Мнения расходились. Люди делились по сте­пени оптимизма. На раздаче надо было снова предъявить доку­мент. Наташка подмигнула Евгению Павловичу и налила от души щей. На второе была недурно пахнущая каша.

- На сливочном? - поинтересовался, скрывая улыбку.

- А как же! - не без ехидства ответила Наташка.

Нельзя было показывать, что они знают друг друга. У Наташки могли бы быть неприятности. "А вообще-то вряд ли, - предположил Евгений Павлович. - Пройдошливая девчонка... Наверняка спит с каким-нибудь местным начальством..."

Он с удовольствием отобедал и даже слегка опьянел, так как давненько уже сытно не ел. Демонстративно облизал ложку и сильно шмякнул ей по тарелке. B этот момент к нему нетороп­ливо подошел ветеран.

- Не помешаю? - спросил он и, не дожидаясь от­вета, добавил: - А я-то вас сразу признал! Еще в очереди! Думаю, какой же вы ветеран?! Но вспомнил, как вы их тогда! И молчок! А обед неплохой сегодня. Можно сказать, просто ши­карный!

- Да, славный, - вяло отозвался Евгений Павлович. - Спа­сибо! Вы нас тогда выручили! Редкость, чтоб с первого раза и точно в голову!

- Ну, это у меня от покойного родителя. А тому досталось от его родителя! У нас все в роду с первого раза и без прома­ха точно в голову! Ну, неужели терпеть?! Ведь шпана как рас­поясалась?! Сладу нет! А вам бы надо было еще разок из-за бака гранатой!

- Не было больше под рукой, - объяснил Евгений Павлович.

- Надо, чтоб было! А то случись что, и можно запросто сгореть по глупости! Соседка, правда, тогда сильно ругала за горшок. Это же ее цвет-то был! Но главное - это зрение! Кто первый заприметит, тот и верх возьмет! И следователь тогда то­же удивился, - с удовольствием вспомнил старик. - У меня и зубы все свои! Вон! - Он оскалился и несильно ими пощелкал, видимо, берег. - Только двух не хватает и то по глупости!

- Феноменально! - искренне восхитился Евгений Павлович.

- И чего следователь к вам привязался?! Я все думал, думал. Ну, никак до меня не доходит! Я ему так прямо и вы­ложил! А он мне говорит: самая высшая сила, отец, это прав­да! А самая высшая правда - это закон! Я долго после этого ломал голову и пришел к выводу, - тут он сильно понизил го­лос, - что скоро нам всем придется перейти на нелегальное положение, - обвел рукой обедающую публику. - А вы я вижу уже?

Евгений Павлович уклончиво покачал головой и слегка по­мычал, подумав: "Не без твоей помощи, старый осел!"

- Мне-то просто, - не унимался старик. - Я значок, - он показал на лацкан пиджака, - переколю на обратную сторону и порядок!

- Ну, вам-то нечего бояться! - успокоил его Евгений Павлович.

- Кто знает! - старик хитро улыбнулся. - Можете не бес­покоиться. Я - молчок!

- Я в вас не сомневаюсь! - ответил Евгений Павлович.

Ветеран с достоинством удалился. К Евгению Павловичу подошла Наташка, поставила на стол соль и, еле шевеля губа­ми, произнесла:

- Подожди на заднем дворе!

Он вышел, обогнул здание. Во дворе сидели на корточках какие-то серые оборвыши и жгли газеты. Хотели согреться. Но тепла от бумаги не было. Вскоре появилась Наташка. Она вы­тащила пачку американских сигарет. Протянула Евгению Павло­вичу:

- Винстон!

- Все шикуешь! - сказал он, вытягивая сигарету. - И выгля­дишь отменно!

- Да, брось ты! - отмахнулась довольная Наташка. – А сигареты Илья прислал!

- Илья? - изумился Евгений Павлович.

- Да, Илья! А чего ты удивляешься? Мы с ним до отъезда встречались. Вот и сейчас в гости приглашает, - небрежно за­метила она.

"Ну и ну! Кто бы мог предположить..." - подумал он, а вслух произнес:

 - Мне вот не посылает!

- И тебе бы прислал, но он адреса твоего не знает. Слу­шай! Чуть не забыла! Любка-то ждет ребенка! От Вальки!

- Не понял!

- Ну, тогда! Ну, чего непонятного-то! Это же Валька тебе тогда камнем закатал! Вспомнил?

- Если б раньше узнал, из-под земли бы достал твоего Вальку! - с наигранной угрозой произнес Евгений Павлович.

- Он не мой… Даже шрам стал еле заметный, - Наташка коснулась его лба и гордо добавила: - Обещал жениться!

- Дура твоя Любка! А Валька - подонок и щенок! - осуж­дающе сказал Евгений Павлович. - И когда только у вас ума прибавится? Видимо, никогда!

- Да ладно тебе! Опять воспитывать начал!

Вспомнив, что съел по Наташкиной милости обед и курит ее сигареты, восхищенно произнес:

- А выглядишь ты, конечно, великолепно! Что есть, то есть!

Наташка порозовела от удовольствия.

- Ты тоже неплохо, - сказала она, замявшись. - Хотя что-то слегка... полинял. Ну, ладно, побегу! Заходи!

Она сунула ему в карман пачку сигарет и побежала.

- Эй! - крикнул ей вдогонку Евгений Павлович. - Забери! Ты что?!

Но Наташка, обернувшись, только махнула на прощание ру­кой.

Евгений Павлович, не торопясь, тихонько мурлыкая себе что-то под нос, шел по Цветному бульвару. Справа среди домов затерялся тот самый, где он родился. А точнее, куда прибыл после рождения. Но никаких сентиментальных воспомина­ний это в нем не вызвало. Витрины магазинов зияли темными провалами. Прохожих почти не было. Евгений Павлович, регист­рировал происходящее вокруг, стремясь запомнить каждую ме­лочь, а также отдельные нюансы своего восприятия и возникаю­щего при этом настроения. Дойдя до конца бульвара, он свернул направо и пошел вверх по Садовой. В кинотеатр "Форум", который почему-то был открыт, бочком, стараясь не привлекать к себе внимания, протискивались отдельные личности. Евгений Павлович зашел внутрь. Крутили американские фильмы. Билеты стоили фантастически дорого. Контролерша в короткой безрукавке, отороченной кроличьим мехом, внимательно прове­ряла билеты. Пропустив очередного зрителя, она пристально всмотрелась в Евгения Павловича. Приветливо заулыбалась. Это была соседка по балкону. Еще когда он жил на старой квартире вместе с родителями. Она, тогда еще сравнительно молодая женщина, работала на стадионе, и Евгений Павлович, будучи студентом, иногда пользовался этим знакомством.

- Сколько лет, сколько зим! – воскликнул он с деланным энтузиазмом. - Вы нисколько не изменились! По-прежнему, как огурчик и на боевом посту!

- Да, да… Я тебя сразу признала, сразу! Сколько воды утекло! Мой-то Павел Сергеевич уже пять лет, как помер!

- Да что вы! А такой крепкий был мужчина!

- А я в музее билеты проверяла, потом в театре работа­ла, пока не закрыли, а теперь вот здесь! – и, переходя на шепот, добавила: - Платят неплохо, фирмачи доплачивают! Иногда даже сгущенку дают! Сгущенка - это вещь!

- Да, сгущенка - это вещь, - подтвердил Евгений Павлович и, потрогав ребристую рукоятку револьвера, добавил: - Но и бульдожка - тоже вещь!

- Бульдожка? - переспросила бывшая соседка и, помолчав, рассудительно произнесла: - Собаку сейчас не прокормить! Са­ми еле живы!

- Это, конечно, верно, - согласился Евгений Павлович.

Eмy захотелось немного погреться у чужой мудрости и услышать что-нибудь еще такое же основательное. Поэтому он спросил:

- Как вы думаете, возможна ли реставрация монархии? Причем самодержец, чтобы непременно был членом КПСС?

- Да так оно и было все время! Что-то я не поняла! 

- Нет! По-настоящему, со званием. Самодержец всея Руси!

- Какая ерунда! - отреагировала старуха. - Это кто же, аппаратчики мечтают?

- Может и они! Но я слышал от ветеранов на дармовом обеде, - ответил он.

- Просто рехнулись с голодухи! - объяснила бывшая сосед­ка. - Ты проходи, садись на свободное место! - предложила она.

- Да я вроде не собирался, - замялся в нерешительности Евге­ний Павлович.

- Проходи, проходи! А потом подойди, поговорим, вспом­ним. Только обязательно подойди, не забудь!

В зале был полумрак и немного народа. Евгений Павлович сначала хотел пройти и сесть в первом ряду. Там можно было бы сползти немного с сидения и смотреть, полулежа, свободно вытянув в пустующее впереди пространство ноги. А к тому, что чрезмерно близко экран, можно было бы быстро привыкнуть. Но глаза все же стоило поберечь, и он занял место в середине зала. Вскоре свет совсем погас. Начался фильм, боевик. Когда-то в незапамятные времена, лет эдак тридцать назад, Евгений Павлович, еще учась в школе, также смотрел в "Форуме" американский фильм. "Великолепная семерка". Первый боевик, проник­ший после начала оттепели. Очередь в кассу тогда была фантастической длины. Все были в радостно-приподнятом настроении в ожидании зрелища и обмануты не были. Сейчас то­же был неплохой боевик, но радостного возбуждения не было. "Может, стоит осмотреть из первого ряда?" - подумал он. Но пересаживаться было лень. Вдруг какой-то шорох, встревожен­ный шепоток пронесся по залу. Кто-то промчался шумно по про­ходу к дверям и сразу же назад.

- Кинотеатр окружен... - вздохнули негромко сзади.

Евгений Павлович, было, рванулся с места. Но неожиданно надвинулось ощущение неотвратимости конца. Усталость и пол­ное равнодушие охватили его. Он вынул бульдог, тихо положил его на пол и оттолкнул ногой. Устроился поудобнее в кресле и откинул назад голову. Со щемящей жалостью к себе он вспом­нил своих друзей, которые успели унести ноги. Картинки прошлого вяло скользили, не задевая и сменяя друг друга... Пруд, силь­но заросший осокой. Две девушки раздеваются на берегу. Он еще мал, они не для него. Пиявка присосалась к плечу!.. Евгений Павлович приоткрыл глаза. Мелькали последние кадры. Главный герой уходил от погони. Ловко постреливая, он вско­чил на подножку уходящего поезда. Евгений Павлович сполз с кресла в проход, стал судорожно шарить вокруг руками, ладони собирали грязь. Наконец рука нащупала револьвер. В зале вовсю расцветала паника. Кто-то всполошено громко закричал. Евгений Павлович полз по-пластунски по проходу. Вот-вот должны были дать свет. В его распоряжении еще оставалось несколько секунд.

 

[1] Лежащие под пулями вспоминают аферистов, всучивших им неисправную гранату, а также капитана и его родственников