- Зачем? - удивилась Ленуся. - У нас прекрасная вилла в Швейцарии!

- Он что, старший генерал КГБ? - поинтересовался Евгений Павлович.

- Неужели только старшие кагебешные генералы имеют домики на Западе? А младшие не имеют? Какая наивность! - и, спохватившись, весело засмеялась: - Один наивный спрашивает, а другой наивный, а точнее доверчивая душа все объясняет!

- Умные женщины неспособны на безрассудный поступок, - глубокомысленно заметил Евгений Павлович.

- Ну, отчего же! Например, я могла бы посвятить свою жизнь какому-нибудь гениальному мужику. И жить с ним, скажем, - она обвела вокруг рукой, - в таком сарае! Во имя высокой цели, конечно!

- Вы уже связали свою жизнь с одним гениальным мужиком во имя великой цели, - усмехнулся он, решив отомстить за сарай.

- Да, безусловно, Аркадий талантливый человек! Мне было семнадцать, когда меня выдали за него. Что я тогда понимала?.. Девчонка, глупышка... Этого я ему не смогу простить никогда! - горько произнесла Ленуся.

- Да, будет вам! - махнул рукой Евгений Павлович.

- Нет, вы, положительно, дурно воспитаны, - вздохнув, проговорила Ленуся. - Только не подумайте, что меня прислал Аркадий! Мне вас почему-то жаль. Понимаете вы или нет? Искрен­не жаль! Он вас может прихлопнуть в два счета. Как муху! Но он: принципиальный противник насилия. Понимаете? Принципиаль­ный! - немного подумав, она неожиданно заявила: - Моя бабушка была графиней... Старинный дворянский род. Может быть, именно это и привлекло тогда Аркадия, а не только моя моло­дость? Многие безродные выскочки, нажившие миллионы во время великого...

"Графиня? - Евгений Павлович внимательно всмотрелся в Ленусю. - Скорее всего, брешет. Хотя в лице, пожалуй, чувству­ется порода. Точеный нос, необычный разрез глаз, губы полно­ватые, но четкого рисунка..."

- ... но прабабушка сразу приняла красных. Заведовала прачечной, потом повысили, возглавила банно-прачечный комби­нат! Революция отменила сословные различия, привилегии спе­циальным декретом... Но иногда я чувствую себя настоящей графиней. Вот, например, когда работала в военкомате. А иног­да абсолютно нет! Вам, наверно, неинтересно? - спросила она.

- Наоборот, - ответил Евгений Павлович.

- Ну, да я что-то заболталась. Мне пора! Кстати, у нас сегодня гости. Заходите, не пожалеете, - пригласила Ленуся.

- У вас что, каждый день прием? - поинтересовался он.

- Вы правы, последние дни частенько. Да, время, сами знаете, какое! Людям надо постоянно все обсуждать, общаться. Придете?

- Не знаю, вряд ли, - Евгений Павлович намеревался про­ведать Инну.

После ухода Ленуси он некоторое время думал о форме. Она явно несет не менее значительную информацию, нежели содержание. Просто частенько она не воспринимается на сознательном уровне. Взять хотя бы человека... Нам предлагают историчес­кий код! А мы... Незаметно для себя Евгений Павлович задре­мал…

Под вечер в хорошем расположении духа он отправился к Инне. "Хорошо, когда есть верная, надежная подруга!" - думал Евгений Павлович, нетерпеливо нажимая на кнопку звонка. Долго не открывали. Из квартиры доносилась приглушенная музыка. Это его слегка насторожило. Наконец дверь приоткрылась.

- Привет! - весело произнес Евгений Павлович. - Извини! Без звонка. В ваших краях вырубили АТС.

- У меня гости! - вначале чуть растерявшись, а потом с вызовом произнесла Инна.

- Гости - это хорошо, - чтобы что-то сказать, проговорил он.

- Тебя не было больше недели! Мог бы хотя бы позвонить! Ко мне пришли с работы!

- Учитель физкультуры? - съязвил Евгений Павлович.

- Почему физкультуры? - обиделась она. - Игорь преподает информатику. У него золотые руки!

- Он тебе починил утюг? - поинтересовался Евгений Пав­лович. Мужское самолюбие его было задето. Он понимал, что надо просто повернуться и уйти, но не мог прекратить этот дурацкий разговор.

- И утюг, и ножи наточил, и розетку поправил, - с удо­вольствием перечислила Инна. - Тебя же не допросишься!

"Боже! С кем я общался?! Мещанка!" - подумал он с горькой усмешкой.

- Может пристрелить вас обоих? Так, для порядка? У меня ведь нервы расшатались, не дай бог! - задумчиво произнес Евгений Павлович.

- Не паясничай! Ладно, меня ждут! - оборвала его Инна.

"Первой прекратила разговор. А должен был бы я... Надо хотя бы достойно отступить..." - подумал он.

- Ну, ладно, прощай! Еще пожалеешь, да поздно будет! - пригрозил Евгений Павлович.

- Не пожалею! - бодро, но с некоторой неуверенностью ответила она.

- Желаю успехов! - бросил он и пошел вниз по лестнице.

Услышал, как хлопнула дверь.

"Женщины не любят, когда их используют, - мудро заклю­чил Евгений Павлович. - Что ж, придется идти на прием к оружейнику..."

На углу переулка, где жил Аркадий Михайлович, дежурил инспектор ГАИ и не пропускал туда машины. Подъезд дома был хорошо освещен. Вдоль тротуара стояли роскошные автомо­били в основном иностранных марок, частью с дипломатическими номерами. Дверь подъезда предупредительно открыл могучий бородатый швейцар. Евгений Павлович слегка оробел.

- Я к... - начал, было, он.

- Евгений Павлович? - уточнил швейцар. - Будьте любез­ны! Вас ждут. Третий этаж!

Дверь квартиры была открыта. Прием был в разгаре. Да­мы в великолепных вечерних туалетах ослепительно сверкали драгоценностями и обнаженными частями тела. Мужчины все были в смокингах и выглядели очень элегантно. Незаметно сновали официанты, разнося напитки. Огромный Т-образно выстроенный в холле стол был заставлен закусками и внушал почтение. Ев­гений Павлович почувствовал себя в кожаной куртке и кроссов­ках слегка не в своей тарелке. Навстречу выпорхнула Ленуся. Приветливо, очень мило улыбнулась.

- Я очень, очень рада! Ведь знала, что вы придете! - она взяла Евгения Павловича под руку. Доносились обрывки англо-немецко-французской речи.

- Какой славный! Ленуся, представь меня, пожалуйста! - сбоку возникла миниатюрная шатенка с любопытными карими глазам.

- Это наш Дон-Кихот! И представь себе, одерживает постоянные победы над ветряными мельницами! Но! - Ленуся сделала многозначительную паузу и указала пальчиком на лоб Евге­ния Павловича. - Иногда несет при этом весьма ощутимые по­тери!

- И зачем я к вам пришел? - задумчиво произнес Евгений Павлович. - Вас же надо всех незамедлительно брать!

- Как здорово!;- захлопала в ладоши шатенка. - Какой очаровательный!

- Тише! Не дразни его! Он опасен! Мы должны его всячес­ки ублажать! Он охотится за Аркадием! - Ленуся сделала страшные глаза. - Хотя, что я здесь распинаюсь?! Вы же зна­комы!

- Как знакомы? - у малышки еще сильнее засверкали от лю­бопытства глаза.

- Ну, неужели ты забыла? Он же прятался от нас в туалете! Я уже рассказывала эту историю девчонкам в военкомате!

- Отлично! - воскликнула малышка. - Ты сошла с ума? Да?

- Ах! Ты ничего не понимаешь! С тобой неинтересно! - капризно произнесла Ленуся. - И ты еще из нас выбирал? - упрекнула она Евгения Павловича.

Она вполне естественно перешла с ним на "ты".

- Каюсь, каюсь! - отреагировал он. - К сожалению, очень как-то все смутно припоминается. Кажется, я все же тогда вернулся... Или же нет? Не помню!

- Да, ну вас! Вы уже спелись! - надув губки, обиженно произнесла малышка и, лукаво улыбнувшись, добавила: - Пока, мой петушок!

- Она мила, но глуповата... - ревниво заметила Ленуся. - А может, потому и мила, что глуповата... Ведь обо мне не скажешь, что я мила? - кокетливо спросила она Евгения Павлови­ча.

В этот момент подошел Аркадий Михайлович:

- Рад вас видеть! Прошу извинить, что не смог сразу по­дойти! Вижу, Елена уже взяла вас под свое крыло. Хочу позна­комить вас с одним человеком. Примечательная личность!

Кроме Евгения Павловича одет не по форме на вечере был еще только один человек. Низенький, почти квадратный бородатый толстяк. В косоворотке и сюртуке. К нему и подвел Евгения Павловича хозяин.

- Познакомьтесь! Рябушинский! Крупный заводчик! Прапра­внук того самого! А это Евгений Павлович!

- Евгений Павлович? - оживился толстяк. - Вы мне кого-то напоминаете! У вас не было родственников в Первой Государственной думе?

Он отвел Евгения Павловича в сторону.

- Они растащат Россию по косточкам, на кусочки! - ска­зал он неодобрительно, показывая на окружающую их публику. - Что им такие слова, как Родина, честь, достоинство?! Я ви­жу, вы представитель революционно настроенных масс! Я не ошибаюсь?

Евгений Павлович уклончиво покачал головой.

- Я так и знал, что не ошибся! Только потомственный са­харозаводчик и революционный интеллигент смогут удержать страну, катящуюся в пропасть! Чистыми руками! - вдруг закричал он.

Все на мгновение отвлеклись от разговоров и уставились на Рябушинского. Евгений Павлович отметил, что тот был уже изрядно пьян. К ним подскочила востроглазая малышка.

- Витасик! Успокойся! - строго приказала она.

- Дуся моя! Я спокоен, как никогда! - заявил мрачно Рябушинский.

- Вот видите, что алкоголь делает с человеком?! - уко­ризненно сказала малышка Евгению Павловичу, будто это он напоил Рябушинского.

- Вижу, - согласился Евгений Павлович.

- Сейчас я его где-нибудь устрою, и мы с вами тяпнем на брудершафт! - шепнула она Евгению Павловичу и потащила куда- то толстяка, проявляя при этом недюжинную силу.

Евгений Павлович налег на закуски и постепенно стал ощущать себя революционным матросом, попавшим в расположение врага. Классовое чувство, к которому раньше он относился: весьма скептически, стало захлестывать его. "Неплохо бы про­верить у них у всех документы, а особливо у иностранной пуб­лики, - стал всерьез подумывать Евгений Павлович. - Имею я на это полномочия или нет?.."

Но ни выпить с малышкой на брудершафт, ни осуществить свои радикальные намерения Евгению Павловичу было не суждено. Он почувствовал себя скверно. И вынужден был спешно удалить­ся. "Видимо, сказалось долголетнее отвыкание от качествен­ной еды... Вот организм и взбунтовался!" - проанализировал он случившееся уже во дворе незнакомого дома.