Что же будет после «Бури в пустыне»? Планы Тайсона и его коллег по десятке сильнейших тяжеловесов бурно обсуждались почти во всех средствах массовой информации. Слишком высоки стали ставки в боксерском бизнесе. И это вызывало неподдельный интерес не только газетчиков, но и обывателей. Весной и в начале лета 1991 года со страниц газет и экранов телевизоров не сходили имена и физиономии Майка Тайсона, Донована Раддока, Джорджа Формена. Обсуждали, как они готовятся к поединкам, как тренируются, договариваются о разделах многомиллионных призовых фондов… Публику интересовало все о самых сильных боксерах планеты: что они едят, как одеваются, с кем живут и кого ненавидят.

И только самый главный среди них, король ринга, чемпион мира Эвандер Холифилд, оказался как бы за чертой общественного интереса. О нем вроде бы забыли. И о нем, и о его титуле, всегда притягивавшем претендентов. На первый взгляд, это выглядело странно. Но если докопаться до первопричины, все станет на свои места.

Отстояв звание сильнейшего в поединке с Джорджем Форменом, Холифилд должен был по правилам Международной боксерской федерации (IBF) встретиться с претендентом номер один – Тайсоном. Встреча должна была состояться до 26 октября. Но Майк не торопился бросить перчатку чемпиону. Ходили слухи, что вообще в ближайшее время вряд ли этот бой состоится.

Основная причина – деньги. Да, да, те самые, которые, как говорят, правят боксерским миром. Дон Кинг считал в то время, что Тайсон более известная фигура в боксе, нежели Холифилд, хоть он и чемпион. И поэтому Майк должен получить не менее сорока про центов призового фонда, или 25 миллионов долларов. Менеджер Холифилда Дэн Дюва предложил Тайсону сначала 15 миллионов, а потом, заручившись поддержкой IBF и отстранив через суд поддерживавший Тайсона Всемирный боксерский совет (WBC), решил сократить долю претендента до 25 процентов, что составило около 12,5 миллиона.

Но за такую «оскорбительно ничтожную сумму» (как прокомментировал это предложение Дон Кинг) Тайсон выходить на ринг не собирался.

– Майк может заработать больше денег без звания чемпиона, и я не вижу причин, почему мы должны соглашаться на меньшее, принимая условия лагеря Холифилда, – сказал Дон Кинг. – Нам без различно, с кем будет встречаться Эвандер.

Гораздо больше денег должен был принести Тайсону повторный матч с Донованом Раддоком. Ну а потом Дон Кинг запланировал «бой века» между Майком Тайсоном и Джорджем Форменом. При чем о том, сколько этот бой принесет Майку, можно было судить хотя бы по тому, что Формену Кинг предложил 15 миллионов дол ларов.

Совершенно неожиданно Тайсон заявил, что свой бой с Форме ном он хочет провести в Риге. Об этой сенсационной новости в официальном телексе Спорткомитету Латвии сообщили из штаб-квартиры IBF. Это была действительно сенсация! Ведь все знали, что Майк довольно далек от политики. И вдруг он заявляет, что выбрал Ригу, чтобы продемонстрировать свою поддержку независимости балтийских государств.

Но, к сожалению, этим планам не суждено было сбыться. Вмешались силы очень далекие от бокса, вмешалось правосудие. Одна ко все по порядку.

В августе 1991 года мир облетело необычное сообщение, героем которого был Майк Тайсон. Агентство Ассошиэйтед Пресс сообщало: «Недешево может обойтись экс-чемпиону мира по боксу среди профессионалов Майку Тайсону его участие в празднике, посвященном конкурсу «Мисс Блэк бьюти» (или, как его еще называют, «Мисс Черная Америка»). Организатор конкурса Моррис Андерсон заявил, что Тайсон вел себя развязно, приставал к участницам, чем подорвал престиж мероприятия. Ущерб Андерсон оценил в 21 миллион долларов, которые и требует взыскать с боксера через суд».

Но это бы еще ничего. Страшнее оказалось другое. Одна из победительниц конкурса – восемнадцатилетняя Дезире Вашингтон – подала на Тайсона в суд, обвиняя его в изнасиловании. К кампании против боксера присоединилась и обладательница титула «Мисс Блэк Америка» 1990 года Рози Джонс, потребовавшая от Тайсона за «оскорбительное предложение» 100 миллионов долларов.

Да, как говорится, пришла беда – отворяй ворота. Тайсон, естественно, ни в чем не сознавался. Но четыре десятка боев на ринге ни в какое сравнение не шли с тем самым важным в его жизни боем, который предстояло выдержать Майку в суде Индианаполиса. Став кой в этом поединке должна была стать свобода Тайсона, которому грозило 63 года тюремного заключения.

Присяжные заседатели, рассматривавшие весомость выдвинутых против известного боксера обвинений, приняли решение о на чале расследования «дела Тайсона». Слушание дела в суде было назначено на начало 1992 года.

Сам Тайсон, как я уже сказал, отверг все обвинения, подчеркнув, что никакие «мелкие непрятности» не помешают ему выйти на ринг 8 ноября против чемпиона мира Эвандера Холифилда. К этому времени, надо сказать, Тайсон расправился с Донованом Раддоком, чисто выиграв у него матч-реванш, и, несмотря на все заявления Дона Книга и самого экс-чемпиона, все же решил перед боем с Форменом как бы походя отобрать титул у Холифилда.

Мало кто сомневался на этот раз, что сей поединок состоится. Адвокаты Тайсона уверяли всех, что их подопечному реально ничего не угрожает и он будет, несомненно, оправдан.

А тем временем перед судом Лос-Анджелеса должен был предстать телохранитель экс-чемпиона Эрл Питтс за нападение на фото корреспондента Гарри Каплана. 16 августа Каплан, несмотря на протесты Тайсона, сфотографировал боксера, когда тот выходил из ночного клуба вместе с девушкой. Тогда, по словам пострадавшего, Питтс вырвал у него из рук камеру и засветил пленку.

Конец лета и осень 1991 года в боксерском мире прошли под знаком обсуждения предстоящего боя Тайсон – Холифилд. Со страниц газет и экранов телевизоров на любителей ежедневно обрушивались различные мнения специалистов. К примеру, Мохаммед Али, по сообщению агентства ЮПИ, не отдавал явного пред почтения ни одному из соперников. По мнению Али, каждый из них имеет свои козыри: обладает нокаутирующим ударом, способен тонко предугадывать ход поединка. И естественно, он считал, что шансы на победу равны.

Довольно образно рассуждала о будущем поединке «Нью-Йорк Пост» 25 апреля 1991 года. «У некоторых людей, занимающихся боксом, – писала газета, – короткая память. Такое же нагнетание страстей, как сейчас, уже было двадцать лет назад, когда в Мэдисон Сквер-гарден встречались Мохаммед Али и Джо Фрэзер. Этот бой видели многие, но мало кто знает, что он был заранее отрепетирован их менеджерами, роли были розданы, и все решено было заранее. А самая настоящая решающая встреча состоялась одним холодным филадельфийским утром, когда боксеры случайно столкнулись нос к носу на дорожке Фарамаунт Парка во время утренней пробежки.

Не было свидетелей, не было болельщиков, не было льстецов и репортеров. Это был прямой разговор с глазу на глаз, разговор об их будущем. Они выяснили, что нужны друг другу, как рыбе вода, как птице воздух… Говорили о том, что, если бы Али и Фрэзер не встретились вот так один на один, их поединок, не говоря уж о матче реванше, мог вообще не состояться.

Боксеры знают, как и о чем им разговаривать друг с другом, особенно если это лучшие из лучших. Если нет посторонних, вмешивающихся в чужие дела, нет фото– и телекамер, нет записных книжек, два тяжеловеса могут говорить серьезно, открыто о деле, которое должно принести обоим хорошие деньги.

Пусть бы Холифилд и Тайсон вот так же, как их великие предшественники, быть может, не в парке, а в уютной комнате при за крытых дверях решили, когда они могут встретиться и как поде лить деньги. Пусть бы охрана стояла за дверями и охраняла встречу Эвандера и Майка до последнего рукопожатия, встречу, на которой они, к примеру, решили бы встретиться на ринге поздней осенью.

Проснись, Эвандер, и почувствуй запах утреннего кофе. Выключи рэп на секунду, Майк, и объедините свои силы для «крупной сделки»!

Холифилд заявил: «Я уже сколотил приличное состояние, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая, до конца дней».

А что можно сказать о Тайсоне, если человек имеет два дома стоимостью в 5 миллионов долларов и портфель ценных бумаг на сумму 20 миллионов.

Будем считать, что Холифилд и Тайсон – достойные и равные по заинтересованности соперники, встречу которых с таким нетерпением ждут зрители. Итак, давайте готовиться к этому бою. Если Буш и Горбачев нашли в себе силы встретиться, то почему бы не произойти этой встрече в верхах между Эвандером и Майком?»

Так писала «Нью-Йорк Пост». Первая реакция Холифилда на предложение провести саммит тяжеловесов была положительной. Дело в том, что Холифилд и Тайсон уважали и ценили друг друга с того момента, когда ни того, ни другого не включили в число претендентов на место в олимпийской сборной 1984 года. Так как в то время они выступали в разных весовых категориях и не были конкурентами, они симпатизировали друг другу. Правда, в последний момент Холифилд все-таки был оставлен в команде – даже выиграл бронзовую медаль.

Кто-то по телевидению заявил: «Если бы все зависело от Тайсона, он бы пошел на этот поединок даже без денежной выгоды, таков он весь».

«Бесплатно? Бой бесплатно? Это же противоречит всему, что я прочитал несколькими страницами выше!» – воскликнет удивленный читатель. И будет абсолютно прав. Не тот это мир – мир профессионального бокса, – чтобы подставлять свою голову под сокрушительные удары лишь ради идеи.

Именно поэтому, пока не были решены все финансовые аспекты матча, нельзя было с уверенностью сказать, состоится ли он. Но на конец-то эти вопросы были решены, назначена дата боя – 8 ноября, и началась подготовка.

Конечно, в менее выгодной ситуации оказался Тайсон: ему приходилось частенько отрываться от тренировок, постоянно объясняя всем, что он не виноват в том, в чем его обвиняет Дезире Вашингтон. Он даже провел в середине сентября специальную пресс-конференцию, которая длилась почти два часа. А предполагаемая жертва не сдержанного сексуального натиска Тайсона продолжала в подробностях повествовать журналистам и всем желающим ее слушать, как все между ними происходило. Что там было правдой, а что вымыслом – в догадках об этом терялись и те, кто благоволил Тайсону, и те, кто его терпеть не мог.

Тем не менее ажиотаж вокруг предстоящего поединка нагнетался всеми возможными способами. Страсти подогревала пресса, постоянно будировавшая вопрос о предстоящем в январе слушании уголовного дела Тайсона. Так продолжалось до того момента, когда стало ясно, что бой в намеченные сроки не состоится и должен быть отложен на неопределенное время из-за травмы, которую Тайсон получил на тренировке.

Менеджер Холифилда Дэн Дюва после переговоров с Доном Кингом заявил:

– Нам не удалось прийти к соглашению относительно их планировавшейся встречи в январе.

Загвоздка, как оказалось, была в судье Патриции Гиффорд, которая вела дело Тайсона и ни за что не соглашалась отложить из-за матча процесс, назначенный на 27 января. Попытки адвокатов Тайсона добиться изменения формулировки обвинения против спорт смена не увенчались успехом. Отклонено было и требование сменить судью.

Во время следствия были заслушаны двадцать восемь свидетелей. Вся страна разделилась. Половина американцев была на стороне Тайсона, другая – симпатизировала юной черной красавице.

Суд состоялся, когда было намечено. Адвокаты старались вовсю, но смогли лишь смягчить наказание. Тайсон получил не шестьдесят три года тюрьмы, а всего лишь шесть. Шесть лет несвободы, без всего, к чему привык, что любил, без бокса, наконец.

Майк стал заключенным номер 922335 тюрьмы для молодых преступников штата Индиана, расположенной в городе Плэйнфилде. После суда на его сторону встали почти все, кто выступал за его осуждение. Сомневающиеся перешли на его сторону, когда Тайсон уже сидел, а его «жертва» была уличена в не особо целомудренном образе жизни. Почти вся страна говорила: «Посадила мужика ни за что».

Так или иначе, а Майк оказался в тюрьме, где поначалу его от ношения с узниками складывались достаточно прохладно. Его многие невзлюбили, когда узнали, что в тюрьму он был доставлен без кандалов на ногах, в одних наручниках, не как все. К тому же в тюрьмах не уважают насильников, называют их «прыгуны с деревьев». Сначала Майку это польстило: он отнес это прозвище на счет своих физических данных, но оказалось, что смысл его гораздо прозаичнее и напоминает русское – «прыгает с дерева на все, что шевелится».

Как вы уже знаете, характер у Майка далеко не сахар, и его свободолюбивой натуре в тюрьме пришлось не сладко. В первые же дни он крупно прокололся: обругал охранника, который вел его на прогулку по тюремному двору и попросил «пошевеливаться». Когда на шум подошли другие конвоиры, их он тоже соответственно обло жил и пообещал разобраться с ними в самом скором времени. Этот скандал обошелся ему в десять дней изолятора, да еще к шести годам срока добавили пятнадцать дней и запретили в течение месяца покупать что-либо в тюремном магазине. Для Майка последнее наказание оказалось самым суровым, так как он игнорировал тюремную столовую и питался тем, что покупал в магазине, предпочитая консервированное мясо, венские сосиски, сыр в тюбике.

Позже Майк взялся за ум и попросил записать его в школу для продолжения образования. Однако на эти уроки среди заключенных существует очередь в сорок человек, на «стояние» в которой у них времени достаточно. Тайсон же спешил и настоял на том, чтобы его записали в обход очереди. Когда администрация пошла ему навстречу, заключенные этим антидемократическим решением возмутились. Майку пришлось учебу бросить.