Семь месяцев экс-чемпион тренировался как одержимый. Каждое утро он пробегал по 15–20 километров, работал со спарринг-партнерами, меняя их каждые две недели. Перерывы он устраивал лишь для вознесения молитвы Аллаху и чтения такого сомнительного мусульманина, как Лев Троцкий.

– Я много читал коммунистической литературы, – говорил Тай сон. – И я понял одну истину. Лидер всегда одинок, в особенности в момент падения.

В тюрьме Тайсон очень много читал. Говорят, что он перечитал всю тюремную библиотеку. Естественно, читал все подряд, бессистемно, и мешанина в его голове еще больше увеличилась. Лев Тол стой и Лев Троцкий, Гомер и Мао Цзэдун, Фрейд и идеолог черного мусульманства Малколм Икс… От этого обилия информации могла и «крыша поехать». Судя по всему, так оно и случилось.

Матч-реванш Холифилда с Тайсоном готовился с присущей подобным событиям помпой. Боксеры в один голос клялись размазать противника по канатам. Организаторы подсчитывали приблизительные доходы. Они обещали перевалить за 200 миллионов долларов. Гонорары, установленные для участников этого спектакля, били все рекорды: 35 миллионов – для чемпиона Холифилда, 30 миллионов – для экс-чемпиона Тайсона. Несмотря на прошлый проигрыш, шансы Майка многим казались предпочтительнее и на тотализаторе принимались ставки два к одному в пользу экс-чем пиона.

В канун поединка представители Тайсона отвели кандидатуру рефери на ринге Хэлперна, судившего предыдущую схватку. «Хэлперн, – говорили люди Тайсона, – слишком хрупок, чтобы разводить вошедших в клинч тяжеловесов, и слишком травмирован после того, как он не остановил бой, стоивший жизни боксеру». После того случая он стал якобы присуждать победы техническим нокаутом при малейшей опасности травмы, как это, дескать, и произошло в первой встрече Холифилда с Тайсоном.

В конце концов сошлись на кандидатуре опытного рефери Миллза Лэйна, отсудившего около восьмидесяти поединков за звание чемпиона мира.

И вот, наконец, суббота, 28 июня 1997 года, большой зал отеля «Метро Голдвин-Майер Гранд» в Лас-Вегасе, столице игр и развлечений Соединенных Штатов Америки.

Поединок Тайсон начал в несвойственной ему манере – разведкой боем. Разведка закончилась тем, что Тайсон вчистую проиграл первые два раунда. Во втором раунде Холифилд «боднул» головой Тайсона и рассек ему правую бровь. Рефери счел, что он сделал это неумышленно, и продолжил бой. На лице Тайсона и перчатках Холифилда показалась кровь. После этого противники ринулись врукопашную с такой яростью, что судье пришлось дважды с большим трудом растаскивать их. Казалось, они вот-вот начнут пинать друг друга ногами.

С самого начала третьего раунда Майк взял инициативу в свои руки. Он пытался прижать Холифилда к канатам и осыпал его короткими прямыми джебами. Так продолжалось до мгновения, когда секундомер начал отсчитывать последние 33 секунды раунда. В тот момент боксеры были в клинче. Неожиданно Холифилд громко вскрикнул, подпрыгнул, схватился за голову и побежал в свой угол. Тайсон помчался следом и, несмотря на крики рефери, нанес удар Эвандеру в спину. За это Миллз Лэйн немедленно лишил его очка – весьма чувствительное наказание при упорном поединке. После четырехминутной паузы, в течение которой Холифилд оставался в своем углу, Лэйн снял с Тайсона еще одно очко – он обнаружил явственные следы зубов Тайсона на разорванном ухе чемпиона. Да, озверевший Тайсон укусил соперника за ухо! Рефери должен был не медленно остановить бой и дисквалифицировать «исламского троцкиста». Но Лэйн не решился на это. Он ограничился снятием двух очков – одно за удар в спину, другое – за укус.

«Мне пришлось крепко думать, – сказал после боя Лэйн. – Ведь мне надо было вынести самый тяжелый приговор за всю историю бокса».

Исследовавший укус доктор Флин Хомански объявил, что Холифилд может продолжать поединок. Эвандер подчинился.

– Еще раз – и я тебя выгоню, – сказал Лэйн Тайсону и скомандовал: – «Бокс!»

Трудно понять, что происходило в эти мгновения с экс-чемпионом. Может быть, действительно ему требовалась помощь психиатра, как предположил один из телекомментаторов? А другой потом шутил, что «голодного Майка можно выпускать лишь против не менее голодного медведя гризли». Но факт остается фактом: в оставшиеся полминуты при ближайшем же клинче Тайсон вновь укусил Холифилда, теперь уже за другое ухо.

– Это самое невероятное, что я когда-либо видел в боксе! – воскликнул тренер Холифилда Дон Тарнер.

Но и после второго укуса Лэйн не решился немедленно остановить бой и объявить Холифилда победителем. Это было сделано уже после гонга, возвестившего об окончании третьего раунда.

– Один укус уже был плох сам по себе. Но второй укус на десерт – это уж слишком, – неудачно пошутил Лэйн после матча.

После объявления Холифилда победителем разъяренный Майк стал прорываться к чемпиону через толпу секундантов, тренеров и судей, заполнивших ринг, и ударил подвернувшегося под руку по лицейского. Беспорядки перекинулись с ринга в зал, а затем толпы возбужденных зрителей высыпали из отеля на улицу, где устроили массовую потасовку. Той ночью больницы Лас-Вегаса работали с полной нагрузкой: в них поступили сотни раненых. Истерия захватила весь город. То тут, то там вспыхивали беспорядки, раздавались выстрелы. Это фаны Холифилда и Тайсона сводили друг с другом счеты.

В этот вечер в Лас-Вегасе был корреспондент «Известий» Мэлор Стуруа. Вот несколько перлов, подслушанных им на улице:

– Люди Майка требуют реванша. Чего они еще хотят? Чтобы Эвандер намазал нос кетчупом, а уши горчицей для большей съедобности?..

– Майк после сегодняшнего дня должен выходить на ринг толь ко против тех, кто умеет больно кусаться, например, бульдогов и доберман-пинчеров…

– Реванш может состояться лишь при одном условии – если Майк станет стопроцентным вегетарианцем…

– В случае реванша Холифилд уже не сможет победить нокаутом. Единственный шанс для него отстоять титул – это заставить Майка подавиться его ушами…

…Когда зал наконец опустел, убиравший ринг работник отеля нашел под канатами клочок уха Эвандера. Холифилд в это время был уже в госпитале, где его приводили в порядок. Кусок уха срочно доставили туда, и хирурги успели приладить его на место.

Как же объяснял Тайсон свой странный поступок и как реагировал на все это Холифилд? Еще не остывший от боя Майк довольно незамысловато объяснил свою манеру рвать зубами соперника.

– Он ударил меня головой сначала в первом, потом во втором раунде. Что же мне было делать? Холифилд не такой твердый орешек, как он это о себе думает. Он струсил от небольшого укуса в ухо. Он просто не хотел боксировать. Он бил меня головой весь второй раунд и продолжал делать то же самое в третьем. И никто не наказал его. Что мне оставалось делать? Ведь бокс – моя карьера. Мне надо воспитывать детей. Посмотрите на меня! Посмотрите на меня! – по вторил он. – Когда я вернусь домой, дети испугаются моего вида!

Для окружающих было ясно, что у Тайсона попросту сдали нервы: ни физически, ни психологически он не был готов к реваншу.

Холифилд прокомментировал ситуацию так:

– Тайсон саморазрушался. Он искал легкий путь, чтобы закончить поединок. На такие отчаянные поступки людей толкает страх. Тайсон был в состоянии полной фрустрации, ибо понимал, что не может победить меня. Он оказался просто трусом. Его укусы – при знак не только отчаяния, но и трусости. Проигрыш в честном поединке оказался ему не по зубам. Когда ты натыкаешься на медведя или леопарда, ты пытаешься защититься от их зубов. Но как защититься от противника, который вошел в клинч и, вместо того чтобы кормить тебя кожей своих перчаток, сам лакомится кожей твоих ушей?

Процитируем еще раз Мэлора Стуруа:

«Не успели прирасти уши у Холифилда, как табуны психологов и социологов начали фрейдистские раскопки в душе Тайсона, реконструируя его психоаналитический профиль и «подкорковые им пульсы» его чудовищного поведения на ринге. Портрет каннибала от бокса выглядит в общих чертах следующим образом.

Паренек из бруклинских подворотен Нью-Йорка мощью своих брутальных кулаков стал мультимиллионером, перепрыгнув не только через головы своих соперников, но и через все стадии вызревания мужа из тинейджера. Большой ребенок с большими кулаками оказался одиноким в большом мире. Он не доверял никому, кроме своих кулаков, и не знал ничего, кроме бокса. «Мой бизнес – кулачный бой, вы что, хотите, чтобы я переквалифицировался в нейрохирурга?» – говорил Тайсон.

Непобедимость на ринге порождала вседозволенность за его канатами – в жизни. За изнасилование участницы конкурса красоты на титул «Мисс Черная Америка» Тайсон угодил в тюрьму. Три года, проведенные за решеткой, лишь усугубили в нем чувство одиночества. Люди называли его «неистовствующим быком», а сам он считал себя дойной коровой – у него крали деньги, а затем украли и свободу. Вера в людей и добро окончательно улетучилась из голо вы «нейрохирурга». Остались одни кулаки. Выйдя на свободу и по колотив несколько третьеразрядных соперников, он вновь сколотил гигантское состояние и купил себе огромный дворец.

…И в нем он был абсолютно одиноким. Его богатство только усугубляло его неверие в людей и одиночество. И потерянность. «Я действительно не знаю, кто я есть. И пусть никто от меня ничего не ожидает», – говорил Тайсон».

Экстренно собравшаяся на следующий же день после матча Атлетическая комиссия штата Невада (именно в этом штате находится Лас-Вегас) рассматривала вопрос о пожизненной дисквалификации Тайсона. На этом настаивали потрясенные специалисты. По их мнению, всякая терпимость к происшедшему может похоронить бокс как вид спорта. Правда, накануне заседания комиссии раздавались и другие мнения. Кое-кто считал, что ничего страшного не случилось и Тайсона следует снова выпустить на ринг против Холифилда, так как достойных соперников у чемпиона пока нет. «Вот если бы он, скажем, пырнул его ножом – тогда совсем другое дело, – заявил в телеинтервью один из неунывающих поклонников Майка. – В край нем случае перед боем ему можно удалить все зубы».

– Или надеть намордник, – добавил бы я.

В итоге комиссия проявила благосклонность, лишив «ухоеда» боксерской лицензии всего на один год.