Одной из самых популярных и фантастических фигур профессионального бокса в тридцатые годы был итальянец из Фриули – области неподалеку от Венеции – Примо Карнера. Он родился в маленькой деревушке Секвилас, близ города Удине, в очень бедной семье. Мальчик с раннего возраста должен был сам заботиться о своем существовании, что было для него особенно затруднительно, так как он вытянулся в настоящего великана. Вопросы питания, одежды, обуви – все это было для него источником несравненно больших забот, чем для человека нормальных размеров. Решив не быть обузой семье, он уже в двенадцать лет отправился искать работу во Францию. Не по годам здоровый парень был подручным каменщиков. В семнадцать лет он оказался безработным, но, на его счастье, нашлось место у хозяина одного бродячего чемпионата борьбы. Тут он стал состоятельнее. Он получал пятнадцать франков в день, да кроме этого от зрителей перепадало до десяти франков. За эти деньги Примо боролся на арене, поднимал самого толстого зрителя. В афишах он значился как «Страшный Джованни – чемпион всех Испаний».

Однажды бродячий чемпионат выступал в ярмарочном балагане в Аркашоне. Там и увидел Карнеру бывший тяжеловес Поль Журне, приятель известного французского менеджера Леона Сэ. Он написал ему, что встретил молодого великана, который не прочь заняться боксом. Леон Сэ задумался. В боксе великаны кредитом не пользуются. Можно даже предположить, что у великанов существует как бы врожденная неспособность к боксу. До известных пределов вес и рост являются крайне существенными, подчас решающими факторами в пользу более высокого и более тяжелого боксера. Этим объясняется разбивка боксеров на весовые категории, так как даже несколько килограммов, определяющие границы этих категорий, имеют большое значение. В пределах одной весовой категории всякое преимущество в весе учитывается как шанс на победу.

Однако выше определенного роста и веса лишние сантиметры и килограммы очень часто перестают быть преимуществом. Физиологи, видимо, находят этому объяснение. Во всяком случае, таким людям не хватает быстроты – основного условия успеха в боксе. Их сила не соответствует их размерам. Они отличаются замедленностью рефлексов, недостаточной координированностью движений, зачастую и психическая деятельность их бывает неполноценной.

Так что Леону Сэ было о чем подумать. Но двести шесть сантиметров роста, сто двадцать пять килограммов веса, двадцатилетний возраст и ботинок пятьдесят седьмого размера, который так эффектно должен был выглядеть в любой витрине обувного магазина с подписью «Нога боксера Карнеры!» – все это было немалым соблазном. Менеджер рискнул. И не прогадал.

Искусственный взлет Карнеры мог быть только стремительным. Пятнадцать побед во Франции и поездка в Англию открыли перед ним путь в Америку. Во Франции для него вытаскивали из небытия даже боксеров, ушедших на пенсию, как, например, бывшего чемпиона страны Марселя Нилля.

Примо Карнера обладал большой природной силой, несомненной храбростью, редкой для великана способностью восприятия, достаточно эластичными мускулами, а также всеми преимуществами, которые давали ему рост, вес и длина рук. В общем, он был счастливым исключением из правила. Ничего не зная о махинациях вокруг его головокружительной карьеры, принимая игру всерьез, он с большим рвением постигал профессию боксера. Тем не менее Примо Карнера никогда бы не поднялся так высоко на собственных крыльях.

Через несколько лет после того, как они расстались с итальянским гигантом, Леон Сэ опубликовал во французском журнале «Марианна» свои воспоминания под названием «Тайна Карнеры». В них он совершенно откровенно признается, что Карнера бился честно на ринге лишь тогда, когда этого нельзя было избежать, часть противников оплачивалась за нокаут в заранее обусловленном раунде.

Леон Сэ был опытным менеджером. Он знал, как подобрать противников для своего Карнеры, который побеждал не за счет техники, а благодаря огромному физическому превосходству. В конце 1929 года Карнера вместе со своим менеджером приехал в США. Великан-фриулиец и его Пигмалион были приглашены в Штаты Уолтером Фридмэном, довольно известным в Нью-Йорке менеджером, который работал на Билла «Бродвея» Даффи, владельца ночных клубов и могущественного рэкетира, у которого были такие деловые партнеры, как главари преступного мира Биг Френчи де Манж, Оуни Мэдден и другие индивидуумы мира Синг-Синга.

Боксера-великана возили по Штатам как цирковой аттракцион. В Чикаго, Сент-Луисе, Мемфисе, Филадельфии, Канзас-Сити, Лос-Анджелесе, Миннеаполисе, Окленде, Портленде, Оклахоме, Кливленде, Детройте, Бостоне, Ньюарке, Нью-Орлеане – во всех этих городах под его кулаками тяжеловесы, нокаутированные за несколько минут, чуть ли не замертво падали на ринг.

В январе 1930 года Билл Даффи вынудил Леона Сэ передать права на итальянского гиганта боксерским гангстерам из мафии. Даффи отослал Леона Сэ обратно в Париж, снабдив его кругленькой суммой. Так Примо Карнера остался в Америке совсем один и перешел в руки другого менеджера – Луиджи Сорези, американца итальянского происхождения, члена той же шайки, что и сам Даффи. Перед тем как отправить Карнеру работать по-настоящему, Даффи решил дать ему возможность поразвлечься и распахнул перед феноменальным парнем двери своих ночных клубов.

В ту пору Примо было неполных двадцать четыре года. Даффи запустил на полный ход рекламную машину, чтобы создать вокруг имени гиганта из Фриули легенду как на ринге, так и вне его. Газеты заполнились фотографиями, на которых Примо обрушивал свои кулачищи на тяжелую грушу, повергал на пол тренеров, улыбаясь, пожимал руку сильнейшим тяжеловесам того времени Максу Шмелингу, Джеку Шарки, старому сопернику Янгу Стриблингу, с которым сражался (если так можно выразиться) в Лондоне и Париже. Кроме того, фоторепортерам Билла Даффи удалось заснять Голиафа в спортивных трусах и боксерских перчатках в тот момент, когда он давал пощупать свои чудовищные бицепсы Джин Харлоу, кинозвезде с платиновыми волосами, а также за миг до того, как он поднял на ладонях Фрэнки Дженнаро, чемпиона мира в наилегчайшем весе, и филиппинца Джо Мендиолу. Стараниями тех же репортеров со страниц газет смотрел на американцев Карнера-Гаргантюа, сидевший за столом перед горой спагетти и оплетенной пятилитровой бутылью кьянти.

«Большой грабеж» начался предположительно 24 января 1930 года, поздно вечером, когда на ринг нью-йоркского «Мэдисон Сквер-гардена» вышли Карнера и Биг Бой Петерсон, оказавшийся на полу уже в первом раунде и словно испепеленный ударами Примо. За «боем», длившимся чуть больше двух минут, следили двадцать с лишним тысяч зрителей, то есть арена была почти заполнена. Все горячо аплодировали победителю, хотя в сущности Биг Бой Петерсон повел себя по-джентльменски, стараясь изо всех сил подставлять подбородок под перчатки итальянца.

Повсюду народ сбегался посмотреть на европейское чудо, от одного прикосновения которого соперники падали, как пьяные. Все это сильно попахивало цирковым представлением, но всякий раз доллары текли широкой рекой в сейфы Даффи и его друзей.

Соперников для Карнеры со знанием дела отбирал Луиджи Сорези, которому были хорошо известны имена всех американских «ныряльщиков». Примо побеждал всех в течение нескольких раундов. Один из его соперников, Эйс Кларк, не спешил ложиться на ринг, тогда в его углу перед шестым раундом появился незнакомый секундант – с револьвером под пиджаком. Увидев дуло, Кларк тут же в перерыве чуть не упал «в нокаут».

В тот 1930 год, первый проведенный в Штатах, наш великан выступил в двадцати четырех встречах в течение десяти месяцев, ведь всем хотелось увидеть в деле новую звезду ринга, о которой так много шумели газеты. Двадцать два раза Карнера побеждал нокаутом, не доводя поединок до последних раундов, но были и два исключения. Первое из них имело место 23 июня в Филадельфии, когда Примо выиграл у негра Джорджа Годфри, потому что Годфри дисквалифицировали за мощнейший удар ниже пояса. Незадолго до своей смерти «Большой Джордж», как называли Годфри, рассказал писателю Баду Шульбергу о перипетиях «большого грабежа» и, в частности, о своей встрече с Примо Карнерой.

«Я ему залепил этот удар ниже пояса, – говорил Годфри, – потому что не должен был выиграть даже по ошибке… Я ведь мог одной левой побить этого молодца. Однако мне совсем не хотелось ставить на карту собственную жизнь. В раздевалке меня поджидали два типа с дурной репутацией, а у меня как-никак жена и дети…»

За свою хорошую работу в Филадельфии Джордж Годфри получил десять тысяч долларов.

Второе исключение произошло в Бостоне 7 октября того же года. Двадцать четвертым соперником Примо Карнеры был Джим Малони, бостонец, полицейский в Майами-Бич. Полицейский был опытным боксером, скорее ловким, чем мощным, на ринге он выступал с 1924 года. По истечении десяти раундов Карнера вынужден был признать свое поражение по очкам, которое менеджер Луиджи Сорези объяснил плохим состоянием здоровья своего великана – у того была сильнейшая простуда. Этот бой, единственный честный из всей серии, состоялся потому, что уже были заключены пари с весьма высокими ставками, и Билл Даффи, который знал, в каком состоянии находится Карнера, поставил на победу Джима Малони и огреб кучу долларов. Разумеется, Примо ни о чем не догадывался с самого начала своих американских приключений. Он всегда считал, что сражается честно и что, хотя кое-кто и делает бизнес на этом деле, но само по себе оно, это дело, спортивное и чистое.

Выздоравливать Карнера поехал домой в Италию. Как только он почувствовал, что в состоянии вновь выйти на ринг, Сорези отвез его в Барселону для участия в десятираундовом поединке с испанцем Паолино Ускудуном, довольно сильным тяжеловесом, победившим несколько серьезных противников и в Европе, и в Америке. Бой был честный, но Карнера, как на тренировке, весело отшлепал по щекам Ускудуна и был целиком оправдан за предыдущее поражение.

В Италии начали восхищаться фриулийским великаном, на которого раньше не обращали никакого внимания и даже высмеивали за его неуклюжесть. «Гадзетта делло спорт» – одно из самых старых спортивных изданий в мире, она выходит с 189 6 года, посвятила ему всю первую полосу номера за понедельник 1 декабря 1930 года. Огромный заголовок гласил: «Примо Карнера, проявивший себя как мощный, авторитетный и искусный спортсмен, одерживает в Барселоне чистую победу по очкам над Паолино Ускудуном». Днем раньше, 30 ноября, около восьмидесяти тысяч испанцев пришли на стадион «Монтьюич» с надеждой увидеть итальянского Голиафа поверженным их любимцем, баскским дровосеком, человеком чудовищно сильным. Откровенно говоря, на барселонском ринге Карнера приятно удивил всех. С тех пор как, помните, Поль Журне приметил только что вылупившегося птенца и вытащил его из цирка, где Примо исполнял роль «Страшного Джованни», способного побороть любого деревенского хулигана, поднять наковальню и согнуть подкову, Карнера изменился поразительным образом и чисто внешне, и как боксер. В тренировочных залах Нью-Йорка и Флориды Примо превратился в двухметровую статую весом сто тридцать килограммов, без грамма жира. Этот великан с идеальной для спортсмена фигурой действительно производил впечатление, двигаясь по рингу легко и свободно, несмотря на большие варикозные вены на ногах, освободившие его от службы в армии на всю жизнь.

Когда речь заходила о том, чтобы платить по счетам, Леон Сэ почему-то всегда забывал отдать Карнере сполна все, что ему причиталось. Сам же он покупал себе дома в Париже, роскошные виллы на Лазурном берегу и даже нефтяную скважину в Оклахоме. Точно так же вел себя с боксером и новый хозяин Билл Даффи. Примо Карнера был бесконечно простодушным человеком, честным, любезным и добрым, надежным и очень мужественным: на ринге он умел терпеть боль. Он показал это в Бостоне, боксируя с Джимом Малони, и еще не раз впоследствии, когда обстоятельства складывались против него.

После барселонского триумфа и другой довольно быстрой победы в лондонском «Альберт-Холле» над чемпионом Англии Реджи Мином, босс Билл Даффи опять позвал его в Америку. Один из главных рэкетиров страны попал в переплет и чуть было не отправился надолго отдыхать в Синг-Синг, но благодаря своим адвокатам смог выйти сухим из воды, ну, или почти сухим.

5 марта 1931 года в Майами, штат Флорида, Примо Карнера взял реванш у полицейского Джима Малони, а затем возобновил серию легких нокаутов, запрограммированных вершителями «большого грабежа». 12 октября Карнере предстояло сразиться не с кем иным, как с Джеком Шарки на стадионе «Лонг-Айленд Боул» в присутствии по крайней мере сорока тысяч зрителей. Стремительный и вспыльчивый бостонец повел яростные атаки на Карнеру: перед боем он всенародно обещал расправиться с итальянцем. В свою очередь, Билл Даффи хотел проверить, может ли его Голиаф успешно противостоять лучшим тяжеловесам. В течение пятнадцати раундов Шарки, быстрый и могучий, опытный и наглый, безжалостно молотил Карнеру, который, несмотря ни на что, проявив стоическое мужество и защищаясь достаточно умело, сумел продержаться на ногах до последнего раунда. Джек Шарки подтвердил свой класс и получил право официально вызвать на поединок чемпиона мира Макса Шмелинга, а что касается Примо, то он, победив в Чикаго торговца рыбой Кинга Левинского, был использован в одном довольно странном начинании.

Речь идет о мероприятии, которое решили организовать Уильям Ф. Карри и Джеймс Дж. Джонстон, став хозяевами «Мэдисон Сквер-гардена». Здесь должен был состояться первый в истории чемпионат мира по боксу среди супертяжеловесов. К соревнованиям допускались великаны ростом не менее одного метра девяноста пяти сантиметров и весом более центнера. В качестве претендентов на новое чемпионское звание были отобраны Карнера и Виктор Камполо, аргентинец, родившийся в Калабрии 4 июня 1902 года, обладатель клички Жираф, которая была ему присвоена за вытянутую фигуру, всегда наклоненную немного вперед. Жираф имел на своем счету победы нокаутом над Эрминио Спаллой и Томом Хини, «Новозеландской скалой».

27 ноября 1931 г ода в присутствии двадцати двух тысяч зрителей Карнера нокаутировал Камполо во втором раунде, но оставался он чемпионом мира всего одну ночь, потому что наутро Нью-Йоркская государственная атлетическая комиссия назвала эти состязания фарсом и, как следствие, не смогла признать законным титул чемпиона. Растерянный, расстроенный, разочарованный Карнера вернулся в Европу, где его ждали новые обманы и горести.

Карнера выступал в Париже, Лондоне и Милане. 15 мая 1932 года на стадионе Сан-Сиро он заставил в третьем раунде опуститься на пол немца Ганса Шенрата, но выступил не особенно убедительно. В Лондоне он проиграл по очкам мулату Ларри Гёйнсу, обладателю молниеносного удара и поразительного боксерского мастерства.

После этого он вновь отправился за океан, где произошло событие для того времени из ряда вон выходящее: на ринге «Мэдисон Сквер-гардена» Примо ждала драма. Он встретился с морским пехотинцем Эрни Шаафом, любимцем Джека Шарки, который за год до этого стал, наконец, чемпионом мира. Шааф был сильным атлетом и по-солдатски суровым. Однако против Карнеры он сражался как-то вяло, и более двадцати тысяч зрителей, собравшихся в тот вечер в зале, недовольно гудели, пока не увидели, как Шааф упал, как подкошенный, сбитый мощным ударом в челюсть, нанесенным силой всех ста тридцати килограммов Карнеры. Для Шаафа вечер завершился в госпитале, где вскоре он скончался. Расследование, проведенное Нью-йоркской боксерской комиссией, показало, что ответственность за случившееся лежит на кулаках Макса Бэра и других предыдущих соперников Шаафа.

Но представьте, какая потрясающая реклама! Смерть на ринге! Как можно этим не воспользоваться! И менеджеры, естественно, воспользовались. Во всех газетах появились статьи, воспевающие феноменальную силу, просто нечеловеческую силу Карнеры.

Для самого Примо это был жесточайший удар. Он вернулся домой и полгода не выходил на ринг. Но когда менеджер Сорези сообщил ему, что матч мирового чемпионата с Джеком Шарки назначен на 29 июня, он поплыл обратно в Америку все на том же трансокеанском лайнере «Конте ди Савойя», который он предпочитал всем другим и команда которого его обожала.

Благодаря своей физической силе, гигантским размерам и блестяще организованной рекламе Карнера был наконец признан достойным боя за чемпионский титул. Он весил в то время сто семнадцать килограммов. Его противник, чемпион мира Джек Шарки, весил только девяносто один килограмм.

Свыше сорока тысяч человек пришли на стадион «Гарден Боул» на Лонг-Айленде, чтобы стать свидетелями матча между Шарки и Карнерой. Чемпион мира был фаворитом у букмекеров в соотношении пять к четырем, а кроме того, Джек обещал, что уложит великана, не дожидаясь пятнадцатого раунда. Но прогноз чемпиона не сбылся. Карнера нокаутировал Шарки в шестом раунде и стал абсолютным чемпионом мира.

Много лет спустя в интервью профессору университета штата Техас уже пожилой Шарки, вспоминая тот далекий день 29 июня 1933 года, подтвердил, что он был уверен в своей победе. В самом деле, ведь во время их первого боя ему удалось на восемь секунд повергнуть итальянца на пол хуком слева.

Примо держался тогда молодцом, вытерпел до конца и проиграл только по очкам. Джек Шарки поклялся, что оба боя с Примо Карнерой были настоящими, честными и что он чисто проиграл в шестом раунде, потому что его достала проклятая правая итальянца и он упал лицом вниз.

Рефери на ринге Артур Донован объявил, что Джек Шарки отправлен в нокаут на второй минуте двадцать седьмой секунде шестого раунда. Первые три раунда лидировал бостонец, но Карнера постепенно перехватил инициативу и довел дело до того апперкота, который какой-то американский журналист назвал «невидимым кулаком».

На следующий день «Нью-Йорк таймс» уделила триумфу Примо Карнеры большую часть первой полосы. В Италии «Гадзетта делло спорт» репортажем о победе соотечественника заполнила две первые полосы. Вот заголовки этого номера: «Чудо осуществилось», «Последнее большое завоевание фашистского спорта», «За Италию и Дуче»… Другие газеты не отставали: «Италия победила» и так далее в том же духе. Естественно, секретарь фашистской партии Акилле Стараче послал поздравления «сыну Муссолини», как тогда было принято говорить, «насадившему Шарки на штык».

Тем временем в Нью-Йорке Карнера получил оставшийся без ответа вызов от канадца Ларри Гейнса, который победил его в Лондоне, а также счета от Билли Даффи. Оказывалось, что Примо должен получить в общей сложности триста шестьдесят долларов. Так Примо Карнера стал чемпионом мира, но не стал богаче. «Большой грабеж» осуществлялся за его счет.

22 октября того же года в Риме Примо защитил свой титул в пятнадцатираундовом бою с испанским баском Паолино Ускудуном. Это был исторический вечер. Матч был устроен в тени вековых пиний на площади Сиены, где обычно проводились скачки. Карнера прогуливался по отелю «Плаза», наряженный в парадную форму фашистской милиции. Несмотря на отчаянное сопротивление Паолино Ускудуна, и в самом деле непреклонного духом, как его называли испанские газеты, Карнера выиграл чисто после пятнадцати довольно скучных раундов по очкам. Удивительно то, что он боксировал, передвигаясь на цыпочках.

Через пару месяцев Примо так же легко выиграл у другого претендента – Томми Луграна в Майами. И после этих боев покровители Карнеры посчитали, что могут организовать бой без подтасовки. В июне 1934 года в матче с Максом Бэром Карнера расплатился за шестилетнюю протекцию.

Макс Бэр, родившийся в штате Небраска 11 февраля 1909 года в еврейской семье, был великолепным атлетом. Он пробился в боксерскую элиту, одержав сенсационную победу нокаутом над Максом Шмелингом во встрече, которая вошла в историю под названием «война двух Максов». В Голливуде Карнера уже боксировал «понарошку» с Максом Бэром в фильме «Боец-победитель и девушка» режиссера Ван Дайка, в котором снимались актеры Мирна Лой, Уолтер Хьюстон и Отто Крюгер. Для нашего великана это была репетиция события, которое действительно произошло 14 июня 1934 года на стадионе «Лонг-Айленд Боул» в присутствии пятидесяти двух тысяч зрителей.

Это была настоящая мясорубка. Страшной силы удар справа обрушился на чемпиона мира, и итальянец оказался на полу в первом же раунде. Падая, Примо подвернул лодыжку. Прихрамывающий и медлительный, Карнера стал легкой добычей безжалостного Макса Бэра, методично направлявшего соперника в нокдаун практически в каждом раунде. Карнера трижды требовал от судьи прекратить бой, однако тот никак не реагировал на это. После великолепного десятого раунда, проведенного Карнерой с отчаянным упорством и редкостным мужеством, в одиннадцатом наступил конец.

Макс Бэр дал выход своей ярости. Удар справа свалил Примо, но он поднялся, качаясь. Другой удар справа снова опрокинул чемпиона уже в десятый раз в течение боя. Сжав зубы, великан вновь встал с величайшим трудом, но тут наконец вмешался рефери и объявил победу Бэра за явным преимуществом. Хронометр бесстрастно зафиксировал время остановки боя: две минуты шестнадцать секунд одиннадцатого раунда. Так чемпионская корона перекочевала на кудрявую голову Макса Бэра. Само собой разумеется, что Билли Даффи позаботился о том, чтобы большая часть суммы в сто семьдесят тысяч долларов, причитавшихся его Голиафу, исчезла в неизвестном направлении.

Примо Карнера продолжал боксировать и иногда даже побеждал. На стадионе «Янки» он мужественно, но бесполезно сопротивлялся в течение шести раундов «Черному бомбардировщику из Детройта» Джо Луису, новой звезде на боксерском небосклоне. Менее достойными выглядели два поражения нокаутом весной 1936 года в Филадельфии и Бруклине от Лероя Хайнса, парня из Индианы, который, впрочем, не сумел сделать карьеру, несмотря на впечатляющее начало. После этого боксер Примо Карнера кончился, и вместе с ним кончился «большой грабеж» Билла Даффи. Да, так закончилась эта авантюра. Бывший ярмарочный борец участвовал затем лишь в нескольких боях, проигрывая все подряд. В 1937 году Карнера окончательно бросил бокс. На следующий год появилось сообщение о том, что боксер разорен. Эта новость никого не удивила.

Карнера стал зарабатывать на жизнь, выступая в представлениях по кетчу – страшной смеси борьбы и бокса. Приговоренный к смерти тяжелой болезнью, Карнера возвратился в родную деревню. В 1967 году он умер совершенно разоренным, так и не поняв, что целое десятилетие был игрушкой в чужих руках. Примо Карнера – типичный пример эксплуатации боксера бизнесом, пример, граничащий с гротеском.