Смерть отца принесла Уолтеру огромные долги и убыточное газетное дело. Приняв руководство газетой, он понимал, что не сможет заменить отца. Слишком сильной личностью был Мозес Анненберг, слишком большое влияние он оказывал на газету. Видимо, поэтому Уолтер не решался занять его кабинет. Он распорядился оборудовать для себя одну из комнат, где и работал в течение нескольких лет.

Уолтер во всем отличался от отца – он держал дверь кабинета плотно закрытой, ел ланч за своим рабочим столом, держался формально с редакторами и журналистами. Он даже построил для себя персональный лифт, который быстро доставлял его на двенадцатый этаж, где находился его кабинет. Газета продолжала существовать, но исчезло главное – атмосфера дружелюбия и взаимопонимания.

Нужно было срочно выплачивать долги, налоговая инспекция буквально охотилась за ним, и Уолтер выставил на продажу имение в Поконо. Сэди и дочери легко расстались с Саннилэнд – они там редко бывали, их не увлекали прелести рыбалки и охоты.

В 1942 году девяносто сотрудников газеты The Philadelphia Inquirer записались добровольцами в армию. Уолтер считал своим гражданским долгом идти воевать, хотел записаться в морскую пехоту. Однако на медкомиссии ему сказали без обиняков: «У вас проблемы со слухом, вы не годитесь для прохождения военной службы».

Пришлось смириться. Сэди была довольна, что сын остался дома, тем более, что его семейная жизнь, как говорится, дала трещину, и начинался долгий бракоразводный процесс.

…Вероника Бернис Данкельман внешне напоминала знаменитую голливудскую кинозвезду Аву Гарднер. Высокая, с безукоризненной фигурой, золотистокаштановыми волосами, она привлекала веселым нравом, чувством юмора. Уолтер был сражен, увидев ее на балу в «Уолдорф-Астория». Он прошептал своей сестре Джен: «Я женюсь на этой девушке». «Ты сумасшедший, – ответила Джен, – ты ведь даже не знаешь. кто она».

Однако уже на следующий день Уолтер знал все или почти все о Рони, как звали девушку близкие и друзья. Ее отец был влиятельным и преуспевающим бизнесменом. Мать Рони также была личностью незаурядной. Она вела широкую благотворительную деятельность, помогая иммигрировать евреям из стран Европы, устраивая их судьбы. Рони выросла в одном из богатых предместий Торонто, в роскошном особняке, в окружении множества слуг. В доме Данкельманов всегда было весело, шумно. Рони, младшая из четверых детей, была всеобщей любимицей.

Ко времени знакомства с Уолтером ей исполнился двадцать один год, она вместе с сестрой посещала New York School of Interior Design. Уолтер был старше ее на восемь лет, вдвоем они составляли прекрасную пару.

Наследники огромных состояний, молодые люди, казалось, были созданы для счастливой семейной жизни.

В июле 1939 года, когда в Чикагском суде шло слушание по делу обоих Анненбергов – отца и сына – Рони родила первого ребенка – дочку. Девочку назвали Уоллис в честь Уолтера. Она была, как подтвердили доктора, здоровым ребенком, и лишь спустя несколько лет у нее была обнаружена наследственная глухота правого уха.

Уоллис была десятой внучкой Сэди и Мозеса, она родилась в тот момент, когда семья переживала трудное время и нуждалась в моральной поддержке. Малышка сразу стала всеобщей любимицей. Уолтер был счастлив. Правда, он мечтал о сыне, но и рождение дочки было огромной радостью.

Спустя год на свет появился долгожданный наследник, продолжатель рода Анненбергов – Роджер. Но и тут судьба не была милостива: мальчик родился с «заячьей губой». Это привело в отчаяние Рони, ее близких. На Уолтера обрушились все громы и молнии.

Почему он не сказал о том, что дети могут родиться с физическими недостатками? Уолтер и его семья отбивались от упреков, справедливо говоря о том, что все знали о глухоте Уолтера и никто в семье Анненбергов не имел раздвоенной губы.

Однако это не помогало, и постепенно отношения между супругами становились все более прохладными. К тому же Рони не ладила с семью сестрами своего супруга. Это напоминало известную ситуацию: Золушка и сестры. Все, что бы Рони ни делала, оборачивалось против нее. Выросшей и воспитанной в провинциальной Канаде невестке было не угнаться за «столичными американскими штучками» – сестрами мужа.

Они обожали своего брата, считали его некоронованным королем, а себя – принцессами. Однако это были властные и капризные «принцессы», соревноваться с которыми было не под силу одинокой Рони.

Она, действительно, была одинока. Ее семья жила в Канаде, Уолтер был вечно занят и появлялся дома редко. Кроме того, он ограничивал ее в расходах, считая, что она тратит непомерно большие суммы на одежду и украшения. Супруги все больше отдалялись друг от друга, Рони любила развлечения и веселое общество, у нее появились поклонники.

Уолтер страдал, он начал много курить, в день уходило по три пачки крепких сигарет. Это было трудное время: он рассчитывался за отцовские долги, управлял газетным бизнесом. Закончилось все тем, что Рони подала на развод, обвинив Уолтера в том, что он «слишком много от нее требовал, не уделял ей должного внимания». Так закончился этот, столь радостно начавшийся брачный союз.

Рони вскоре вышла замуж за автомобильного магната. Тот, также как и Уолтер в свое время, был сражен ее красотой и веселым нравом. Однако и этот союз не длился долго. Уолтер искренне желал, чтобы у его бывшей супруги наладилась жизнь – ведь она была матерью его детей. Однако время не стояло на месте, огромный бизнес, которым он управлял, требовал постоянного внимания и обновления.

…Как-то весенним днем 1944 года, он с одной из сестер, Энид, шел по Пятой авеню. Она остановилась перед витриной магазина модной одежды, рассматривая манекены и, обратившись к брату, сказала:

– Знаешь, ведь это все модели для взрослых женщин, а что носить девочкам-подросткам?

В тот момент они, наверное, оба подумали о своих племянницах, которым недавно исполнилось по 14–15 лет.

– Наверное, есть какие-то журналы, которые дают советы как одеваться, как вести себя в этом возрасте, – отозвался Уолтер.

– Я не встречала таких журналов, – ответила Энид, которая всегда следила за всеми модными течениями в одежде.

Эта случайная беседа не прошла бесследно. Вернувшись в Филадельфию, Уолтер вместе с помощниками изучил существующий рынок и пришел к выводу, что подобного издания не существует. Уолтер действовал быстро и четко. Уже через неделю был назначен главный редактор будущего журнала для девочек-подростков, выбрано адресное название Seventeen, это сразу определяло читательскую аудиторию.

Первого сентября 1944 года увидело свет новое издание, адресованное девочкам-подросткам. Это был объемный, броско оформленный журнал с глянцевой обложкой. Он содержал 45 фотографий кумира тогдашней молодежи Фрэнка Синатры, советы молодым девушкам, как одеваться, вести себя в обществе, применять косметику. Популярность нового журнала превысила все предполагаемые прогнозы. Тираж журнала поднимался, Seventeen стал огромным коммерческим успехом.

Уолтер Анненберг почувствовал вкус к издательскому делу. Он был увлечен новым журналом, создав на его страницах подобие некоей безоблачной Страны Чудес, в которой не было места вражде, порокам, насилию. Он полностью отказался от рекламы алкоголя, пива, табачных изделий. Было запрещено даже рекламировать яркую декоративную косметику, краску для волос. «Я не хочу, чтобы какая-нибудь 14-летняя девушка сослалась на наш журнал, выйдя к семейному завтраку перекрасившись в платиновую блондинку», – говорил Уолтер.

Репутация Seventeen была прежде всего. Матери были довольны, они знали, что он не содержит никаких «вредных» идей. Идеалом матери для Уолтера была, безусловно, Сэди. Она была своеобразным «барометром», Уолтер советовался с ней, узнавал ее мнение. Первые несколько лет редактором журнала была Helen Valentine, которая отлично знала подростковую аудиторию и сделала немало для развития журнала. Однако впоследствии их взгляды с Уолтером разошлись, и они, как говорится, «расстались друзьями».

Пост главного редактора Уолтер предложил своей сестре Энид, которая была к нему ближе всех сестер по духу и темпераменту. Энид была личностью необычайно одаренной, играла на нескольких музыкальных инструментах, писала новеллы, выращивала орхидеи. Она долгое время отказывалась от этого поста, ссылаясь на то, что просто не хочет обременять себя обязанностями, но Уолтер добился своего, и Энид стала редактором журнала Seventeen. При ней журнал расцвел, став любимым изданием нескольких поколений молодежи. Там печатались произведения серьезных авторов, писателей, которые впоследствии стали гордостью американской литературы. Журнал стал добрым советчиком, настоящим компасом в жизни подрастающего поколения.

Неизменно элегантная, в костюме от Chanel, Энид железной рукой в бархатной перчатке правила журналом вплоть до 1970 года. 11 миллионов американских девушек – это весьма солидная аудитория. Журнал достиг в 1968 году объема в 500 страниц, 336 из которых были рекламными.

Энид, так же, как и ее отец Мозес, никогда не тратила время на ланч, ела на ходу, и можно было видеть, как она, направляясь на деловую встречу, выпрямившись на заднем сиденьи «роллс-ройса», достает из дизайнерской сумочки завернутый в бумагу чикен-сэндвич.

Огромный коммерческий успех журнала позволил Уолтеру полностью рассчитаться с отцовскими долгами, которые составили солидную сумму – около 10 миллионов долларов. Из этих денег Анненберг основал также филадельфийскую радиостанцию WFIL, которая в 1947 году стала телестудией. Сейчас это 6-й филадельфийский телеканал.

Расширяя свою медиаимперию Triangle Publications, Анненберг в 1952 году начал выпускать журнал TV Guide. В настоящее время его тираж превышает миллиард экземпляров.

В 1957 году Анненберг приобрел права на публикацию газеты Daily News. Его первым поступком после покупки газеты было увольнение издателя Дэвида Стерна, сына владельца газеты Record, злейшего врага Мозеса Анненберга.