Праздники – это зло. Не сосчитать одних только поездок на кабриолете за сметаной. А потом сразу раз – и нет денег. И нас друзья зовут смотреть, как они дом построили. Мы же не знаем, что они его построили, чтобы у нас денег занять. Приехали. Мы на кабриолете, во всем лучшем сразу, они на огромном джипе. Дом – скромная классика, всего двести квадратных метров жилой площади. Муж говорит:
– Иди спроси у них триста рублей, типа мы кошелек забыли.
Ну не успели конечно же. Они подходят и говорят:
– Двести рублей дадите? Мы кошелек дома забыли.
Муж говорит:
– Чо делать?
Я говорю:
– Чо, чо… С продажей органов мы уже пролетели. Ни в одном ломбарде не примут. Только как лом. Поедем в Благовещенск в СВ через мою кредитку.
Муж обрадовался такой хитрой схеме. Жареная курочка, вареные яйца, коньяк с пивом.
Я говорю:
– Дуй на Павеляку, курочка, сдавай билеты.
Он говорит:
– Вот в кого ты у меня такая умная?
Я говорю:
– Во всех незамужних девочек. Знаешь, как бывает? Платьишко купила – вышла за три зарплаты. Потом по четыре раза в месяц ездишь в Благовещенск.
Бабулечка тоже крутится. Она ведь не замужем. Говорит:
– Удачно в прошлом месяце парик загнала. Теперь жирую.
Бабулечке очень помогают связи с криминальным миром. Крышевать дежурной в рабочей общаге выгодно. Там можно купить за бутылку целый «Кохинор», распилить и продать «курицам». Бабулечка – знатный предприниматель. На ней вещи из сэконд-хенда превращаются в дольчегаббаны. Так и продает – с себя. Говорит:
– Удачно на «Рябину» сходила. Хорошо, Ванька в плаще был. Дал добежать. В подъезде Люда Бортникова заловила, пытала, где тренч брала. Марея, это чо за хренч?
Я говорю:
– Бабулечка, это траншейное пальто, позволяет выглядеть респектабельно и деловито.
Она говорит:
– Едришь, говна-пирога, советуешь загнать?
Я говорю:
– Аукцион.
– Поняла, – говорит бабулечка. – В прошлый раз мою старую бархатную пилотку, к которой я наклеила стразы в форме доллара, чуть на флажки для батарей не порвали.
Я говорю:
– Ну дак. Все хотят выглядеть респектабельно и деловито. Как ты.