Вчера звонила бабулечка, поздравляла с Новым годом.

Я говорю:

– А что так рано?

Она говорит:

– Марея, ты глупая, что ли? Ты у меня на «мэ» в органайзере. Вот кота напонужала, сижу эмок поздравляю.

Я говорю:

– Можно было меня и на «шэ» поздравить.

Она говорит:

– Ты сейчас вообще-то «гэ», так что не выделывайся и радуйся, что летом не позвонила.

Я думаю, теперь понятно, почему бабулечка поздравляет меня с днем рождения за месяц, в феврале. Просто у нее в марте в органайзере не протолкнуться.

Опять звонок, беру, а бабулечка говорит мне гадким голосом:

– Зиночка, привет, мой пэрсик! Игумнова. – И заливается богатым смехом.

Я говорю:

– Бабулечка, вы не туда попали.

Она говорит совершенно нормальным голосом:

– Марея, ты опять? Что за поперешная разобрала?! Позвони после праздников. Мне надо в ящик брякнуть, продиктовать текст обращения к жителям города от Игумновой. Это для тех, кого не успею поздравить лично.

Я говорю:

– Давай.

Она говорит:

– Даю. – И кладет трубку.

Мама говорит страшным голосом:

– Я улетаю в Таиланд.

Я говорю:

– Судя по голосу, навсегда?

Она говорит:

– Нет. С новым. Сходи в Яндекс, зацени.

Говорю:

– Прикольный, и цвет тебе идет. С новым тебя.

Она говорит:

– Да, новые – они как итальянские сапоги в СССР. На дороге не валяются. Информации по ним никакой. Приходится верить слухам, что где-то выкинули новую партию. Прибегаешь, а уже нет или некондиция осталась. Вот отхватила, еду разнашивать.

Я говорю:

– Думаешь, не Китай?

Она говорит:

– Вроде нет, сделан аккуратно, все на месте, клея не видно.

У кошки Фроси в этом году тоже много нового. Кресло новое, новый дом, два шпица плюс еще один хозяин, восемь котов, много светлых пятен, глаженого белья и легко открываемая дверь в шкаф. И еще спасибо всем, кто носит темные костюмы и (это от шпицев) вкусные итальянские туфли.