Мама утверждает, что меня нашли не в капусте, а в книгах. И росла я где-то между Мопассаном и Рокуэллом Кентом, аккуратно придавленная Ильей Глазуновым. Дети ужасно вертлявы. Из рук у меня рос Корней Чуковский, старое издание, очень ценное. Тогда мы постоянно переезжали и везде возили с собой самосвал книг, перевязанных шпагатом. Меня всегда перевозили в кабине. Я переживала, что книгам холодно, одиноко, а я себя веду как капиталистическая плесень. Бабулечка говорила, что у нас история с географией. У самой бабулечки тогда была история с ОБХСС. Попала под следствие по недоразумению. Неудачно вышла замуж. Все ее богатство было вынесено по блатному звонку и утрамбовано в папину мастерскую. Папа целых два года писал картины с улицы, поскольку в мастерскую проходила только одна рука и кисть.

Бабулечка мне потом всегда говорила:

– Марея, смотри, куда выходишь.

Мне было десять, я не думала никуда выходить, я осваивала крылья. К моему счастью, после встречи с ОБХСС бабулечка охладела к неудачным замужествам и залегла на дно. Пошла работать в библиотеку. Мы с ней тут же вошли в преступный сговор и списали самые прекрасные экземпляры в мое личное книгохранилище. Наконец-то я была чудовищно богата. Папа сколотил мне стеллаж по периметру комнаты. Так мы чуть не убили маму. Она любила прикорнуть под собранием сочинений какого-нибудь сильно плодовитого автора.

Мой муж любит книги, хотя, к удовольствию бабулечки, далеко не вшивая интеллигенция. Сразу видно – нормальный человек, а не эти самые. Моя самодостаточность иногда сталкивается с мужниной щедростью. Бабулечка негодует:

– Марея, дают – бери, а бьют – беги.

Мой минимализм и отсутствие крупных маков в обиходе ей классово отвратительны.

– Мы же столбовые дворяне! – завывает бабулечка богатой пургой. – Где мой партийный билет?

Кошка Фрося с ней согласна, она конформистка. Рядом с мамой она ездит на красный и паркуется как дура посреди дороги. Со мной любит поспать на чьем-нибудь обширном труде или на альбоме по искусству. Во-первых, размер подходящий, во-вторых, чудесная бумага. С мужем Фрося «вискарь – диван». И никаких вам классовых противоречий.