Подъезжаем к границе, а у нас «Бейлиса» на три с половиной бутылки больше. Муж говорит:

– Придется тебе пить.

Я говорю резонно:

– Почему это мне?

Он посмотрел на меня страшными глазами, будто я его бабой назвала. Ужасный бейлисофоб. Едем, я мучительно пью «Бейлис», устала уже пить. Вся липкая и в когнитивном диссонансе.

Потом кусок границы я не помню, а потом выяснилось, что мы в пути всю ночь с четырнадцатого по шестнадцатое. Такой улет, круче Амстердамов. Раз – и находишь себя за рулем на скорости сто тридцать км в час. Говоришь: «Давно едем?» А потом раз – и заканчивается дорога. Понятно, что началась Россия.

Фуры красиво по кюветам раскиданы. Потом вдруг полет, и мы по звуку определяем, что, наверное, снят асфальт. Но не точно. Потом нас гаишники останавливают на сто пятидесяти, а мы страховку где-то в машине потеряли. Я двадцать минут вяло ныряла в гору пакетиков и говорила оттуда – «нету». Потом они плюнули на нас и отпустили. Потому что по дорогам ездят более вменяемые деньги.

Приезжаем, а тут слоноферма месяц ждет обеда. Мыши ей до мышей. Пару раз пробовали, но вкус совсем не тот, без овощей и ягнятины никак. Кинулись нам на грудь в полном составе. Рассказывали, как плохо, страшно и денег совсем нет. Мы поняли, что валенок с упреком в глазах – это Фрося. Поменяли ей Портофины на свежие. Она на радостях три раза дополнительно пообедала и сразу нас забыла. Потом все поели и тоже нас забыли. И мы сидим, полностью забытые, и радуемся тому, что сами себя еще помним. Хоть чуть-чуть.