Магда не сразу поняла, что хочет от нее Джо. Он показывал рукой на открытую дверцу в стене, говорил: «Магда, сюда», — но было непонятно, что означает это «сюда» — неужели в дверцу? Ей было страшно. Она привыкла к своему пространству — к своей комнатке, к соседней комнатке Берты, ко двору, покрытому травой, заросшему по краям кустами. У Берты было восемь детей, тетушка Магда их обожала и часами играла с ними во дворе, то носясь кругами, то замирая в засаде. Берта, будучи мамашей, имела более высокий статус, пользуясь которым, она время от времени гоняла сестру от своих сорванцов, тогда Магда шла в свою комнатку и грустила, положив голову на лапы.

— Иди-иди, не бойся, — сказал Джо. Стало не так страшно, и Магда с поджатым хвостом и опущенной головой подошла к дверце, сунув голову в проем. Запах, который она почувствовала, был незнакомым, но живым и неопасным. Магда вошла в проем и оказалась в коридоре, в конце которого открылась другая дверь. Оттуда послышались незнакомые интересные звуки, и запах стал сильным и привлекательным. Магда, преодолев страх, пошла вперед и оказалась в большой комнате, намного большей, чем ее собственная. В этой комнате тоже сидел Джо, но, главное, по полу ползали двое странных детей: большие по размеру, но маленькие по неуклюжим движениям. Дети такого размера должны носиться галопом по двору, а не ползать. Они пахли не так, как дети Берты, но по запаху было понятно, что они беспомощные и нуждаются в заботе.

Магда подошла к одному из детенышей и лизнула его в лицо. Запах ребенка изменился так, будто это ему понравилось. Джо сказал что-то одобряющим голосом, Магда облизала второго ребенка, тот издал веселые отрывистые звуки и тоже стал радостно пахнуть.

— Ну как, понравились питомцы? — спросил Джо. Для Магды эта фраза была слишком сложной, но она поняла, что Джо ее одобряет, что все хорошо. Она легла, один ребенок подполз к ней и схватил за ухо.

— Кэт, — сказал Джо.

За ним подполз другой ребенок и попытался залезть на спину Магде.

— Лиза, — сказал Джо.

Тут в стене открылась большая дверь, и в комнату на коляске въехал кто-то, отдаленно напоминавший Таню и Джо, но странный. Запах и лицо странного существа были неживыми. Магда испугалась и зарычала.

— Что ты, Магда, не бойся, это Няня. Она хорошая, не бойся.

Магда успокоилась, подошла к Няне, обнюхала ее — пахло странным, но не опасным. Няня протянула руку и погладила Магду — не то, чтобы ласково, но успокаивающе. Рядом с Джо появилась Таня.

— Магда, теперь это и твои питомцы! — сказала она. Магда не поняла, но почему то обрадовалась и растянулась на спине, сложив передние лапы на груди. Дети подползли к теплому шерстяному доброму существу и легли рядом. В таком положении все трое и заснули глубоким безмятежным сном.

Время шло радостно и неспешно. Магда часами играла с Кэт и Лизой, которые начали вставать на задние ноги и ходить, держась за ее хвост. Няня кормила детей, убирала за ними, мыла их, а Таня и Джо все больше разговаривали с малышками. Магда сначала понимала все, что они говорили детям, например «возьми кубик». Она иногда сама в нетерпении хватала кубик, ей говорили: «подожди, пусть Кэт возьмет».

Появилось новое развлечение: на одной стене появлялись живые существа и дети — очень похожие на настоящих, но не настоящие — от них не было запаха. Джо и Таня тоже смотрели на живую стену и говорили, кто там появился. Магда понимала их все хуже, а дети все лучше и пытались повторить названия существ со стены.

Магда все так же гуляла во дворе, но Кэт с Лизой не могли туда попасть: выход был перегорожен неприступным для них барьером, который Магда легко перепрыгивала. Через двор можно было попасть к Берте, чьи дети выросли и ушли — их голоса доносились откуда-то из-за забора и густых зарослей кустов. Однажды барьер исчез, и во двор вышли все трое.

Теперь Магда была главной со своими двумя детьми — такими крупными и забавными. Берта подходила к ним, пригнув голову, виляя хвостом вместе с задом. Ее великодушно принимали, дети тянули за хвост, дергали за уши, а Магда спокойно лежала в сторонке и наблюдала, прищурив глаза. Дети все росли, стали выше Магды, когда становились на двух ногах во весь рост, но оставались детьми — с их неверными движениями, падениями, плачем и непослушанием. Когда Джо или Таня звали всех домой — обедать или спать, — дети часто не реагировали — продолжали рыться в песке или ковыряться в траве. Тогда Магда с гавканьем толкала их к входу, дети шли, иногда с ревом, но дома их удавалось быстро успокоить, вылизав или рассмешив.

Так текли месяцы и годы счастливой жизни Магды и ее необычных детей. Эта идиллия даже отдаленно не напоминала то, чем была на самом деле: самым опасным моментом проекта, его бутылочном горлышком под названием «барьер первых младенцев». Люди Марса отрабатывали этот этап 35 лет, проведя более сотни экспериментов, в которых участвовало более двух сотен детей. Число неудач исчислялось десятками, причем поначалу шли сплошные неудачи — был момент, когда вся марсианская команда Ковчега пришла в отчаяние. Никто из детей не погиб, но многие пережили тяжелый стресс, возможно, отпечатавшийся на всю жизнь. Что делать? С одной стороны, эксперименты на детях — одно из жесточайших табу в развитом мире. С другой стороны, без них Ковчег невозможен — почва уходит из-под ног. Вот и судите!

И народ судил, да еще как! Телевизионные дуэли, разгромные статьи, массовые петиции, обращения в суд. Социальные сети кипели и пузырились взаимной ненавистью спорящих сторон. Но все это происходило на Земле. А на Марсе, вне всяческой земной юрисдикции, люди работали — упрямо и молча. Продолжали эксперименты и искали выход.

Проблемы начинались в пять-шесть месяцев. Дети переставали воспринимать кормилицу как настоящую мать. В этот момент их внимание должно было переключаться на реплики родителей. Иногда это происходило, иногда — нет. Если нет, эксперимент приходилось прерывать, чтобы избежать разгонной истерики. Если да, эксперимент продолжался, но позже начинались другие проблемы: из-за отсутствия тактильного контакта с родителями развивался стресс, переходящий в потерю интереса ко всему окружающему.

Кто первым предложил подсунуть детям настоящую собаку, так и осталось неизвестным. На приоритет претендовали по крайней мере три человека, включая Йорана. Но безотносительно к авторству, идея оказалась не просто удачной — спасительной. Дети вцеплялись в собаку, как будто это одновременно мамина юбка и любимая игрушка. Собака воспринимала детей как собственных и отдавала им всю имеющуюся нежность.

Больше не было никаких стрессов и ступоров, но возникла другая проблема: дети теряли контакт с застекольными родителями — их жизнь с няней и собакой оказывалась самодостаточной. При слабом контакте они плохо осваивали речь, росли веселыми радостными дикарями. Это уже не было столь фатальным и поддавалось последующей коррекции, но все равно оставалось проблемой. Выход мог быть только один — замкнуть треугольник. Добиться полноценного контакта собаки с репликой человека. Для этого нужна была собака с врожденной способностью воспринимать и правильно интерпретировать изображение человека — хоть голографическое, хоть плоское. Стефан Муха с командой справились с задачей всего за 17 лет. После чего эксперименты один за другим стали заканчиваться полным успехом.

Поэтому идиллия, развернувшаяся в Детском комплексе среди дюн, ничем не напоминала самый сложный этап Программы. В четыре года Кэт задала вопрос:

— Мама, папа, почему вы все время там за стеклом? Почему вы не можете подойти к нам с Лизой? Почему мы можем трогать только Магду и Няню и только с Магдой можно играть по-настоящему? Ну еще с Бертой. А мы хотим играть с вами.

Было решено заранее, что на этот вопрос будет отвечать Джо Сидоров.

— Кэт, мы с мамой на самом деле очень далеко. Это только кажется, что мы близко. Вы видите наши изображения, а не нас самих. Вот ты видишь себя в зеркале — это тоже изображение — ты не можешь его потрогать, твоя рука упрется в стекло. Но твое изображение в зеркале близко к тебе. А мы далеко, очень далеко от своего изображения и от вас.

— А когда вы придете к нам сюда, чтобы можно было вас потрогать?

— Мы не придем, Кэт. Мы так далеко, что не можем ни прийти, ни прилететь. Но мы все время будем видеть вас. И наши изображения, наш голос все время будут с вами. Мы не оставим вас одних.

— А в кино мы видели других людей. Они к нам придут?

— Нет, Кэт. Все остальные люди тоже очень далеко. Но у вас будут маленькие братики и сестрички. Потом вы вырастете и сами станете мамами. И вас будет много — все вы будете друг рядом с другом. А вы с Лизой будете старшими, и все вас будут слушаться. А сейчас иди, успокой Лизу — смотри, она разрыдалась. Где там Магда?! Магда, иди к Лизе!

Сказанного хватило года на полтора для поддержания целостной картины мира в детских головах. Следующий радикальный вопрос задала Лиза:

— Вы обещали, что у нас будут маленькие братики и сестрички. Где они? Почему их все нет?

— Скоро будут. Но вы с Кэт должны уметь заботиться о них, помогать Няне одевать их, играть с ними. У вас есть маленькие куклы. Теперь возьми в шкафу большую куклу и учись нянчить ее. Мы ждали, пока кто-то из вас спросит об этом. Теперь готовьтесь.

У Кэт был свой вопрос.

— Папа, а почему так получилось, что вы очень далеко от нас? Где это далеко? Почему мы одни с собаками оказались здесь?

— Мы живем в другом мире, Кэт. Он называется Земля. Ваш мир называется Селина, в нем вы с Лизой — первые люди. Раньше ваш мир был пустым, и мы, живущие на Земле, решили его заселить. Между Землей и Селиной — огромное пустое пространство, которое не может преодолеть взрослый человек. Только маленький зародыш человека или собаки или другого животного может пережить долгое путешествие через пустоту. Поэтому люди послали на Селину зародыши людей и животных. Вы с Лизой выросли первыми. Скоро вырастут другие, и вас будет много. А мы все время будем тут за стеклом с вами, будем вам помогать. Лиза, ты почему расплакалась?

— Мне страшно от того, что мы тут одни. Мы одни в целом мире, и нет никого, кто бы пришел на помощь! Никого, кто бы нас защитил.

— Лиза, вам в вашем мире никто и ничто не угрожает. У вас очень спокойный мир. На помощь вам всегда приходит Магда, Няня и роботы — вы их не видите, но именно они передают Няне еду для вас. За всем следим мы, и если что-то пойдет неправильно, скажем вам, как себя вести, и дадим команду роботам, как все исправить. А сейчас прошу Кэт и Магду: успокойте Лизу!

— Магда, давай рассмешим Лизу, — предложила Кэт, встала на четвереньки и с лаем бросилась на Магду. Огромная Магда, поджав хвост и притворно поскуливая, бегала кругами от Кэт, та — вослед, продолжая рычать и гавкать. Лиза с полминуты, закусив губы, хранила скорбную мину, но потом не выдержала и расхохоталась.

Прошло не так много времени, и Таня попросила детей войти в дверь, которая всегда была заперта и почти незаметна. В комнате за этой дверью ползали два маленьких братика и гордо восседала Берта. Барьер первых детей остался позади.