Жил-был мастер-гидравлик, изготовлявший и ремонтировавший рулевые передачи электровинтовых судов, в просторечье — винтоходов. Это был мастер экстракласса — его системы стояли на торговых и пассажирских судах, на тихоходных буксирах, грузных танкерах и сигаровидных скоростных катерах.

К нему за опытом тянулись ремонтники и конструкторы из ближних и дальних областей. Иногда являлись целые делегации учеников.

Мастер признавал только гидравлику: цилиндры, поршни, трубки.

— Что за архаика все эти идиотские тросы и тяги! Вода, в которой мы живем, передает усилия по всем направлениям: давим передающим поршнем, создаем положительное давление в магистрали, которое толкает приемный поршень, где бы он ни находился, как бы ни извивалась трубка магистрали. Тянем за поршень — создаем отрицательное давление, которое тянет приемный поршень. Большой приемный поршень тянет сильно с маленьким ходом. Маленький — тянет слабо с большим ходом. Что еще вам надо для счастья?

Неужели эти ужасные тяги, рычаги, тросы, блоки, которые постоянно ломаются и соскакивают, могут с этим как-то сравниться?!

— А что такое отрицательное давление? — спрашивали Мастера невежественные ученики-новички.

— Вы знаете, что вода состоит из корпускул?

— Да, в школе проходили что-то такое.

— Теперь сцепитесь руками и представьте, что вы корпускулы воды. Ты, крайний, держись за ту стойку, а я потяну за руку другого крайнего. Чувствуете, каждого из вас соседи растягивают? Это и есть отрицательное давление. Его создаю я вместо поршня. Вы держитесь друг за друга руками, а корпускулы воды, как и корпускулы металла — силами электричества. Всё понятно?

— Не, всё равно непонятно, — промямлил ученик из середины цепочки. Почему отрицательное?

— Да потому, что я вас растягиваю, а не сжимаю, а ну, держитесь! — Мастер изо всех сил, цепляясь задними руками за колонну, потянул крайнего ученика, видимо, полагая, что если их потянуть посильнее, все поймут. Ничего они не поняли — просто цепочка порвалась, и ученики, удивленно сталкиваясь друг с другом и по-прежнему ничего не понимая, закружились по мастерской.

— Та-а-ак… — произнес Мастер и обхватил четырьмя руками голову от крайнего умственного напряжения.

— Так, все по домам. На сегодня хватит. Мне надо побыть одному.

Он повесил на ворота ангара табличку «Занят», перестал принимать клиентов и стал мастерить что-то непонятное. «Не иначе — катапульта!» — судачили любопытные горожане. Однажды, проигнорировав табличку, к Мастеру в ангар явился заказчик по поводу заклинившего поршня на старом плоскокорпусном сыпогрузе «Стремительный».

— Извини, — сказал Мастер, — не до тебя! Тут сейчас очень важное дело…

Он отвернулся к своему сооружению — станина, рама, шкивы, колесо с ручками, — но тотчас повернулся назад и закричал вслед заказчику:

— Стой! Я сообразил, ты-то мне и нужен, рабочие уже уплыли, а одному не справиться.

— Что за дело?

— Я хочу порвать воду.

— Чего?! Какую еще воду? Как это порвать?

— Вот у тебя заклинило приемный поршень. А если ты сильно потянешь назад передающий поршень, что будет?

— Он не пойдет.

— А если будешь тянуть мощной лебедкой?

— Порвется либо трос, либо шток поршня.

— А почему не порвется столб воды в трубке?

— …? А как это?

— А как шток рвется? В школе учил? Частицы металла цепляются друг за друга силами электричества. Если же тянуть очень сильно, то сил сцепления не хватит. А частицы воды чем цепляются друг за друга и за поршень? Откуда следует, что они цепляются намного сильней? Наоборот, они могут скользить одна вокруг другой, а в металле частицы сидят прочно на своих местах.

— Подожди, когда рвешь металл, в разрыв затекает вода. А что затечет в место разрыва воды?

— А почему туда что-то должно затечь? Ничего там не будет. Пустота!

— Но ведь тебя же в школе учили, что природа не терпит пустоты…

— Да? И до какой степени не терпит?! Мало ли что философы для красного словца насочиняют. Мы люди практичные, должны проверять. Заставим — потерпит! Вот смотри: поршень, хоть тоненький, но из самой прочной стали. Тут он расширяется, чтобы не рвался в месте сцепления с тросом. Тут он входит в цилиндр, высверленный в бронзовом брусе. Там внутри воды на два когтя, с обратной стороны запрессован. Свинцовый сальник тут, гайкой затянул — не протечет. Брус прикреплен к станине, та — к раме с лебедкой. Всё готово, двумя руками хватаешься за раму, двумя — за перекладину, четырьмя — за рукоятки колеса лебедки, вот так. Давай крутить оба колеса — аккуратно, не то порвем… Давай посильней… Никак пошел?!

— Точно пошел! Может протечка?

— Назад тянет! Давай ослабим… О, втянулся назад! Давай еще!

Пошел снова! То-то жморов дрынь! Пошел! Давай назад… Снова пошел, дрынь жморов, знай наших! Еще раз!

— Почему вода, как пружина, тянет назад?

— Э-э-э, не как пружина… Смотри, мы прилагали большую силу — ни с места. Потом чуть-чуть посильней налегли — пошел дальше и дальше и назад тянул с той же силой. Пружина не так. Вот что я подумал: давай я починю твою калошу за две смены, а ты раздобудь за это время полированный брусок свинцового стекла. Надо посмотреть, что там внутри происходит.

Через три смены был готов прозрачный цилиндр: стеклянный брусок с высверленным отверстием, вода в котором была подкрашена. На сей раз рукоятки лебедки крутили двое рабочих, а Мастер с заказчиком командовали и наблюдали.

— Так, еще чуть-чуть налегли… О, смотри, смотри, что с ней?!

— Сарсынь охрясная! Такого сроду никто не видал, смотри, — вода пузырилась, оставаясь на дне цилиндра, — смотри: сверху — пустота… Природа не терпит?! Философы дрыновы! Ну-ка, назад отпустите… О, поршень вернулся, нет пустоты. Ну-ка, налегли еще…

Рабочие с энтузиазмом налегли. Поршень прошел до верха цилиндра, выскочил из сальника, раздался оглушительный хлопок.

Экспериментаторы обмякли, их глаза остекленели, но вскоре к обоим вернулось сознание.

— Что это было?

— Я тебя не слышу — в ушах звенит…

— ЧТО ЭТО БЫЛО?!

— Это природа не потерпела пустоты…

— Смотри, стекло всё в трещинах!

— Ну и силища! Это не сцепление частиц… Это что-то похлеще…

— Что же это все-таки было?

— Давай подумаем.

— Это ты без меня давай думай. Мне легче свой «Стремительный» вручную песком загрузить, чем думать над этим.

— Выспаться надо. Завтра позову друга, он в гидравлике не хуже меня разбирается, да еще «Научный ежегодник» выписывает и читает время от времени. И голова у него свежая. Ты тоже приплывай, чувствую, пригодишься. Скоро у тебя и передающий поршень заклинит, я тебе его потом бесплатно починю.

Через смену Мастер, Свежая Голова и Капитан — владелец «Стремительного» — собрались в том же ангаре.

— У тебя пружинные весы помощнее есть? — спросил Свежая Голова. — Давай измерим силу, с которой вытягивается поршень.

Весы нашлись на «Стремительном», как раз для троса лебедки.

Сила, с которой вытягивался поршень, оказалась чуть больше трех четвертей глыбы…

— Так, у тебя поршень полкогтя диаметром, значит, примерно шесть с половиной глыб на квадратный коготь! Ого-го! Как твой поршень выдержал?

— Ну! Спецзаказ! Думаешь, я первым пытался это сделать? У других не выдержал.

— Так… Это мне что-то напоминает… В предпоследнем ежегоднике… У них там единицы научные, токсмы, сейчас пересчитаю…

Ну, точно! Один чудак писал, что у нас в воде огромное давление, что если распространить силу тяготения на саму воду, то на каждый квадратный коготь давит столб воды весом шесть глыб. Потом в «Письмах» на него набросились сразу трое. Один написал, что при таком давлении мы бы не смогли жить, второй написал, что вода является первичной материей и на нее не может распространяться сила вторичного характера, а третий написал, что тогда надо учитывать и вес льда, который бесконечен. Но шесть и шесть с половиной?! Это наводит…

Все задумались. Вдруг Мастер взметнулся, описал два круга и вскричал:

— Капитан, твое корыто вверх плыть может?!

— А чего ж не может? Закачиваешь на ноль-плав — и вперед, хоть в небеса, хоть в преисподнюю.

— Тарелочный локатор есть?

— Ну!

— На сколько добивает?

— Свистов на пятьдесят.

— Так, полпути до льда. Поплыли сейчас же. Грузим всё это барахло!

— Э-э-э, я на это не подряжался! Тем более за починку исправного цилиндра.

— Ты же войдешь в историю!

— И чего я в ней потерял?

— Ну не ты, твой «Стремительный» войдет в историю. Будут водить экскурсии: «Корабль, на котором было совершено великое открытие».

— Так, ну ладно, давайте через пару смен, надо же еще высотное пойло раздобыть и еду.

— Какие две смены!? Тут такое! Срочно… Подгоняй свою посудину под кран-балку!

На высоте пятьдесят свистов эксперимент был повторен. Поршень пошел намного легче: давление оказалось три с половиной глыбы.

— Что и требовалось доказать, — сказал Свежая Голова. — Тот чудак был прав: вода дает шесть глыб и еще половину — лёд, никакая не бесконечность.

— Осталось подняться до льда и убедиться, что там будет полглыбы.

— Ну, это не обязательно, — сказал Свежая Голова. — И так ясно, можно возвращаться, а то голова уже распухла и гудит…

— Ну нет! — сказал Капитан. — Будут потом говорить, что «Стремительный» до льда не дотянул. В историю, так в историю! Поплыли! Хлебните вот этого.

Давление подо льдом действительно оказалось всего половина глыбы на квадратный коготь.

— Чуть больше десяти свистов — вся толщина льда, — сказал Свежая Голова.

— А что за ним? — спросил Капитан.

— Наверное, то же, что было в стеклянном цилиндре: пустота, — сказал Мастер. — А нельзя ли прозвонить лёд твоей тарелкой?

— Нет, разве что если вморозить ее в лёд, да и то вряд ли. Здесь надо чем-то тяжелым вдарить по льду.

— Это давайте рудокопам оставим, у них есть, чем вдарить, — сказал Свежая Голова. — И поплыли вниз, ради бога, не могу уже, сейчас голова взорвется!

Со всей скоростью, на которую был способен «Стремительный», они начали спуск. Винтоход с командой, мучившейся головной болью, шел по спирали — действительно, в историю. Они не только открыли давление воды, но и изменили космологию жителей Европы: лёд не бесконечен! Они также открыли новую фундаментальную сущность, существование которой до этого отрицалось, — пустоту. Кстати, ей еще предстояло сыграть свою огромную роль в технологии.

Как всегда, прозрение приносит новые загадки: а что за льдом?

А может быть, и недра не бесконечны? Если сверху есть край у льда, то почем не быть снизу края у недр? Тогда что с той стороны недр?

И как вообще выглядит Мир? Как бесконечное полупространство недр со слоем воды, покрытой коркой льда? А дальше бесконечное полупространство пустоты? Подобных гаданий, выливавшихся в жесточайшие споры, хватило еще на несколько поколений. Так, казалось бы, пустяковый эксперимент меняет картину мироздания.

Ну а «Стремительный» в конце концов стал одним из центральных экспонатов в музее истории науки. В его грузовом отсеке была установлена копия (оригинал не сохранился) той самой установки, и любой желающий мог приложиться к колесу лебедки…