Не тут-то было!

На следующий день императором Карданвалом овладела идея фикс: «иди и смотри!» Вынь да положь его обнаженную собственную жену перед собственным же телохранителем.

«Вот что делает с людьми бананка! — в панике думал Бел Амор. — Сначала превращает тихую обезьяну в пьяного человека, а потом из этого человека создает кривой карданвал».

— Ваше Императорское Величество, — бормотал Бел Амор. Видано ли такое дело?

— Видано!

— Что же там у вашей супруги есть не виданного? Я все эти дела видел по многу раз, — у меня ведь было три жены, а любовниц — со счету сбился!

— Моя жена красивей всех женщин на свете!

— Верю, верю! Вот и смотрите на свою жену, а меня увольте!

— Уволю!

Хозяин — барин, мог и уволить. Но Бел Амор больше увольнения боялся провокации. Любопытно, конечно, взглянуть на обнаженную императрицу, почему бы и не взглянуть, может быть, у нее там не вдоль, а поперек, но даже, если император с похмелья не ведает, что творит, то когда-нибудь он все-таки протрезвеет, и тогда — «секир башка».

— Не бойся, друг мой, я все понимаю, — сказал император. — Я не испытываю тебя. Я просто хочу, чтобы ты еще лучше исполнял свои профессиональные обязанности.

— Но при чем тут моя профессия?

— Ты являешься телохранителем императрицы. Так? Подумай, вслушайся: тело-хранитель. Хранитель тела.

— Ну?

— Как же ты можешь охранять то, чего никогда не видел?

Бел Амор затруднился с ответом.

Как стоящие часы два раза в сутки показывают точное время, так и пьяные дураки пару раз в году произносят умные речи.

— Действительно… — пробормотал Бел Амор.

— Ты должен внимательно изучить то, что охраняешь! Иначе, какой же ты профессионал? — возликовал Карданвал, довольный железной логикой своих доказательств. — И не бойся мести императрицы, она даже не узнает, что ты на нее смотрел. Сделаем так. Снимешь ботинки и наденешь мягкие тапочки. Я оставлю тебя в моей спальне за дверью. Когда в спальню войдет императрица, она приблизится к креслу, куда положит свои одежды, а я отвлеку ее разговором. От двери тебе все будет видно. Когда она направится к ложу, быстро выйди в дверь, она тебя не увидит.

Бел Амор уже не мог отказаться. Хозяин — барин.

Все так и получилось — как планировали. Они выпили еще, для храбрости. Или, вернее, для наглости. Кардапвал подмигнул Бел Амору, тот снял ботинки и стал босиком (где их найдешь, мягкие тапочки?) за дверью. Ему хорошо было видно царское ложе и кресло рядом с ним. Царюга притушил свет и улегся в постель. Наступила тишина. Лишь из окна доносился тихий отдаленный вой пикирующего Ог-го.

Но, чу! Послышались легкие шаги, в спальню вошла императрица, приблизилась к креслу, сняла паранджу и, извиваясь, стащила через голову брезентовый балахон.

У Бел Амора дух захватило и приподняло. Он не ожидал увидеть ничего подобного. Такой женской красоты он никогда не видел, само совершенство линий, изгибов, овалов и элипсоидов, которые Природа хранила в генетическом фонде этого тела. Три его жены — от Бога, людей и черта — не годились Генофонде в подметки, не стоили ее левой пятки. Карданвал был прав. Ох, прав был Карданвал! Везет же дуракам и пьяницам!

Так стоял бы и смотрел бы всю ночь, по Бел Амор не успел насладиться зрелищем. Тело его хранения, Генофонда, спиной к нему, пошла к ложу, и Бел Амор едва вспомнил, что сейчас он должен покинуть императорские покои. Он бесшумно вышел из-за двери и скрылся в коридоре.