На одно из типичных рандеву пришел худой застенчивый тип. Он напоминал пересушенную таранку и относился к тем неуверенным, закомплексованным женихам-немцам, именами которых был переполнен мой термин-календарь.
Мы встретились у городской ратуши Падерборна. Подошли к небольшому пивному кабачку, на террасе которого и присели для первой беседы. Стояло лето, жаркий июль – классическое лето в Северной Вестфалии. Роскошный аромат цветов и ни с чем не несравнимый запах скошенной травы витал в воздухе. Наверное, для чувствительных людей восприятие окружающего мира должно непременно отражаться в эмоциях. Но странно – общение с худым типом не отложилось у меня в памяти. Наверное, он не задел меня ничем.
Прошло время, и поскольку на конвейере у меня стояла очередь потенциальных незнамо-чего-хочу-клиентов-пациентов, я и не пыталась их запоминать. Ведь самое главное – человеческое качество – пока, к сожалению, отсутствовало.
Как-то в один из дней позвонил мне этот «засушенный» тип и признался, что хочет меня снова увидеть. Я, видите ли, у него из головы никак не выхожу. Значит, надо снова встретиться. На сей раз он предложил пойти на ужин в ресторан. Я, жившая очень скромно, ходила в ресторан только с Генрихом. «Если кавалеру я интересна и он приглашает, значит, он и платит», – наивно подумала я. Но радость по поводу щедрости немца оказалась преждевременной.
Все блюда в китайском ресторане были настолько большими и сытными, что на заказанный десерт в желудке у меня просто места не оставалось. Я искренне предложила сидящему напротив Гансу свой фруктовый десерт. Он без раздумий согласился и слопал его, даже глазом не моргнув. Я еще подумала: «Куда у них, у худых, все девается и с какой скоростью переваривается?» Мой кавалер обтер по-простецки рот рукой и, мигнув подошедшему китайцу, сказал:
– Счет принесите!
Китаец послушно кивнул и, вежливо наклонившись, уточнил с типичным акцентом:
– Вместо или отделнэ?
И Ганс, только что сожравший без остатка весь мой десерт, прошипел, не раздумывая:
– Отдельно!
Я чуть со стула не упала. Почему-то я даже не смогла напомнить кавалеру, что вообще-то он меня пригласил на ужин и, по сути, должен взять все расходы на себя. «Ну погоди, – подумала я про себя, – скупердяй северовестфальского засола! Ты меня еще попомнишь…»
Он отвез меня домой. Прощаясь, я была сдержана, как на официальном приеме. Наверняка даже пустая немецкая таранка способна понять, что шансов на встречу с русской леди больше нет. Шевельнулось ли что-то в душе у этого молодого человека, я не знала. Мне это было безразлично.