Согласно вышесказанному – особенно это касается последней главы – женская эякуляция влитературе ранних столетий рассматривалась как хоро-шо известный и нормальный сексуальный феномен. Теперь мне хотелось бы перейти к вопросу о том, какое важное значение в медицине в качестве причины возникновения некоторых болезней приобрел сегодня женский эякулят. С такой же уверенностью, как и эякуляционный выброс жидкости, составляющий часть сексуального наслаждения, рассматривалась и задержка или затор генитального секрета в качестве причины важнейших в то время женских недугов: истерии (также: suffocatio uteri или отягощение матки) и нимфомании (или furor uteri, нимфомания, женская сатиромания, болезненная похоть, priapismus feminarum или длительная патологическая реакция женщин). Соответственно – хотя в литературе это не часто встретишь – диагностировалась и лечилась эпилепсия, меланхолия и некоторые формы одержимости. Музитано (1711) объясняет взаимосвязи следующим образом:

«Нимфомания возникает скорее из-за жидкости в частях, находящихся вокруг мочеиспускательного канала, собственно говоря, в и около женских половых органов… Жидкость накапливается, и т. к. она соленая, то отдельные части становятся прочной солью, вызывают рези и начинает гноиться, нарывать. Поэтому неугомонная похоть женщины может привести к нимфомании или даже к лихорадке, которая возникает от чрезмерного желания совокупления…» (220, с.138).

Размышления, представленные Музитано в первой половине XYIII в., не новы. Они восходят еще к теории Платона (427–347 гг. до н. э.), которая долгое время оказывала влияние на терапию неврозов:

«Матка – существо, жаждущее детей. Если после половой зрелости она долгое время не плодовита, то она рассержена и стопорит работу всего тела, дыхательные пути, препятствуя дыханию, создает опасную ситуацию для всего тела, подвергает его различным заболеваниям, пока, наконец, любящие мужчина и женщина не воссоединятся и зачнут плод» (297, с.11).

В Timaios Платона есть известное предложение: «Nubat illa et morbus effugiet» – «Во время такого венчания болезнь исчезает». Под воспроизведением стали понимать не просто чисто биологический акт. Сексуальное удовлетворение и выброс секрета стали важнейшим медикаментом в лечении истерии и нимфомании. Это особенно проявляется в текстах Сораноса во 2-м столетии:

«И у женщин тоже встречается так называемая сатиромания, при этом на внешних частях половых органов появляется надоедливый и сильный зуд, так что больные постоянно потирают половые органы руками. Вследствие этого появляется неутолимое желание полового сношения и извращенные мысли… Эта похоть делает недуг еще более невыносимым, т. к., несмотря на то, что больные органы находятся в постоянном напряжении и возбуждении, не выбрасывается сперма, т. к. закрыты пути вследствие воспаления» (167, с.110).

Соранос столкнулся с лечением этого недуга у одного из акушеров: «Сам он видел одну из заболевших такой болезнью женщин, и когда ей во влагалище ввели пальцы и некоторое время массировали, то она извивалась от боли и удовольствия одновременно, затем произошел выброс густоватой жидкости, и в дальнейшем она лишилась недуга и приступов» (167, с.56).

Он был осторожен в таком лечении. Семенная жидкость для греков была очень ценной. Это становится понятным, т. к. они обозначали ее как «часть мозга» (Алкмеон) или «важнейший телесный сок» (Гиппократ). Поэтому сексуальное воздержание с точки зрения здоровья поощряется, т. к. дает возможность избежать семенного выброса. В доказательство Соранос приводит сравнение с животным миром:

«Непокрытые кобылы бегают быстрее. Свиньи (самки), которым вырезали матку, становятся больше, жирнее и сильнее, и их мясо становится крепким, как у свиней-самцов. Так, очевидно, происходит и среди людей, т. к. среди мужчин есть такие, которые сильнее, крупнее и с прекрасным здоровьем в течение всей жизни по сравнению с другими, то вследствие этого и для женщин подобным образом сохранение невинности важно в плане здоровья» (132, с.18).

В своих дальнейших высказываниях он все же упоминает: «… напротив, выброс семени через определенные паузы полезен, т. к. устраняет тяжесть в движениях и дурное настроение. Многие двигаются после коитуса намного легче и горды собой».

Все больше распространялось мнение, что генитальная жидкость патологически изменяется, если застоится в теле. В старинной литературе этот процесс обозначали как разложение (corruptio), гниение (purtrefactio), токсичность (venenositas), ядовитый запах или ядовитый газ (fumus или vapor venenosus) (82, с.11).

Ядовитый сок вел, по тем представлениям, обязательно к отравлению всей жидкости тела. Кроме того, тело, преимущественно – мозг и сердце, наполнял ядовитый газ.

Этиус проиллюстрировал влияние воздержания гнилой спермы на примере бешеных собак:

«У них настолько плохой сок, что одна лишь слюна, попадая в тело человека, способна вызвать бешенство. В соответствии с количеством и качеством спермы… симптомы проявляются то в одной форме, то в другой» (309, с.67).

«…прежде окунуть палец в масло»

Также как Сорано и Гален, Этиус советовал акушерам вводить пальцами до маточного зева пациентки ароматную микстуру и нежно массировать продолжительное время, чтобы привести в движение залежавшуюся в «семенных сосудах» сперму и способствовать ее выделению:

«В анальное отверстие тоже надо вводить свечи из руты, тмина, соды и меда, а также использовать ранее упомянутые бальзамы с маслом. В пах и на бедра надо ставить банки, затем вокруг пупка и в середине живота массировать по обеим сторонам сильными движениями, но без повреждений. Кроме того, одновременно необходимо говорить с больным спокойным голосом и назызвать по имени, как он привык. Также можно использовать погружения в отвары лаврового листа, листьев и плодов, мятного чая, андорна, полыни обыкновенной, сабины, золототысячника, ментола, майорана, алтея, ромашки, кирказона, ириса и чабреца. Необходимо позаботиться и о том, чтобы голова была смочена либо с помощью розового масла либо с помощью уксуса» (309, гл. 67).

Ибн Сина, напротив, считал, что полезное нужно связывать не с приятным, а с болью, и советовал проводить у незамужних более грубый генитальный массаж, чтобы юная особа одновременно готовилась к предстоящему половому сношению (140 III, гл. 18).

Похоже, врачи и акушеры не придерживались подобного совета, т. к. все больше склонялись к тому, чтобы смазывать перед процедурой палец маслом, чтобы доставить удовольствие пациентке. И они не слушали англичанина Гилберта, который в 1212 г. негодовал по поводу «полного вздора», согласно которому «самовозбуждение» применялось как терапия, и потребовал «развеять по ветру эти рукописи» (167, с.85).

В 1440 г. Гуанериус, профессор в Падуе, едко высмеивает тех своих коллег, которые советами и моральными предрассудками энергично выступают против нимфомании. Его труд на латинском пронизан странным сарказмом, так он звучит в переводе с немецкого:

«Если ты хочешь изобразить святошу, то тебе можно посоветовать пост и воздержание, сон на соломе, избегать танцев, воздержаться от сексуальных игр и никогда не помышлять об этом; а для того, чтобы быть в ладу с самим собой, необходимо посетить священника; и если она может читать и у нее есть на это свободное время, то ей следует прилежно читать жизнеописание святого отца и, наконец, так как и Венера чахнет без Цереры и Бахуса, соблюдать пост. Если женщина станет так поступать, то я уверен, что она не будет страдать приапизмом. Итак, теперь у тебя есть не только ханжеская терапия по методу святош, но и та, которая основывается на действительно помогающих средствах» (167, с.99).

В качестве терапии он, напротив, предлагает женщинам носить на груди драгоценные камни для защиты от похотливых мыслей. Особенно действенны топаз и сапфир, в то время как изумруд надо носить с большой осторожностью, т. к. он однажды видел, как его оправа треснула во время полового сношения.

Как раз в это время в Вюрцбурге практиковал некий Ортольф Берланд. Он также придерживался мнения, что suffocatio matricis, т. е. «неполноценность матки» состоит в том, что «семя в ней загнивает», потому что у женщины не было мужчины и поэтому «что-то падает, как будто она умерла или что-то болит» (227, с.11). Поскольку мужчина не всегда был рядом, то женщина искала другие пути выброса жидкости. Так Франциск из Пьемонта, профессор медицины в Неаполе, живший в 1328 г., рассказал о женщинах, которые доставляли себе commotionem delectabilem (приятные ощущения – прим. автора) с помощью приспособлений в виде пениса (94, с.3).

О том, как женщины умели себе помогать, если не было рядом ни мужчины, ни акушера, свидетельствует в 1585 г. Арналдус:

«У некоторых вдов и жен торговцев, чьи мужья по 2–3 года пребывают вне дома, появился недуг (застой семени). У некоторых была потребность в совокуплении, но они не осмеливались воссоединиться с другими мужчинами, т. к. боялись забеременеть. Поэтому они пользовались пальцем или маленьким свертком из шелка, который был сделан в виде члена. Они использовали его и таким образом достигали выброса семени. У других был вырезанный из дерева член или что-то в виде члена из латуни, вогнутый посередине и с дырочкой на конце. И это приспособление они двигали до тех пор, пока не выбрасывали семя. Когда начинался выброс семени (spermatisare), то они подливали в дырочку розового масла, которое смешивалось с их спермой» (16, с.1346).

Похоже, многие женщины пользовались для эякуляции в лечебных целях помощью специальных ассистентов, что не причиняло им вреда, как видно из комментария одного из медицинских историков:

«Это была хорошая возможность для корыстных врачей разбогатеть и прославиться, т. к. истерия была для хитрых врачей золотой жилой…Кроме всего прочего, она служила бессовестным и вредным целям и была прекрасным вспомогательным средством для большинства средневековых врачей, которые, прикрываясь знанием Гиппократа, вершили недостойные операции, нарушая клятву врача» (клятвопреступление – прим. автора) (129, с.82).

«Кто может это понять, тот поймет»

Каким огромным было значение, которое придавали застою генитальной жидкости в Средневековье, и какое дальнейшее воздействие он имел вследствие этого господствующего мнения, доказывает также манускрипт теолога Йоханна фон Везеля, который предстал перед инквизиционным судом и был приговорен к отречению и тюремному заключению. Инкриминированный отрывок текста возник как раз за несколько лет до его осуждения, когда он занимал должность священника.

Обсуждается вопрос о том, может ли семя монахов и монахинь заболеть вследствие их непорочности, и разрешено ли опустошение семени с целью избежания заболевания.

Йоханн фон Везель придерживается мнения, что то, что не запрещено Богом, разрешено. Он обращается к словам Христа: «Кто может это понять, тот поймет», интерпретируя их так: «Конечно, каждый должен взвесить свои силы относительно того, сможет ли он выдержать обет воздержания… те, кто либо несильно мучается от телесной похоти или когда-то мучился, но научился долго противостоять и не опорочить себя…тем хвала» (82, с.25). Согласно Божьей воле, такой вывод из Библии делает Везель, созданное природой должно очищаться естественным путем. Для непорочного человека это означает, что «ему разрешается позаботиться о своем здоровье и вылечить свое тело от заражения испорченным семенем, для лучшего его сохранения, с помощью медицины, будь то в целях профилактики или терапии». (82, стр. 25)

Итак, самоудовлетворение с целью поддержания здоровья в его понимании созвучно Божьей воле. «Это подтверждает то, что человек умерщвляет себя или становится самоубийцей, лишая свое тело жизненно необходимого. И здесь не играет роли то, за какой промежуток времени кто-либо себя умертвит, как говорит Якобс во 2-й главе» (82, с.25).

Хотя Йоханн фон Везель вверяет человеку, в том числе монаху или монахине, определенную долю ответственности за свое собственное здоровье, он одновременно стоит на позиции защиты удовольствия, по сравнению с теологами до него.

Винцентиус Хиспанус в начале XIII в. считал тяжким грехом даже упоминание врачом пользы от полового сношения перед пациентом, давшим обет воздержания, т. к. он вводил его, таким образом, в искушение, даже не советуя ему коитус (72, с.59).

И Антоний Флоренский даже требовал от врача, чтобы тот скрывал причину болезни от пациентки, которой она заболела от застоя генитальных соков из-за отсутствии сношения.

Больной Томас II, епископ Люттиха, похоже, не знал тезисов Везеля, иначе бы прислушался к совету врача и близких, что вместо медикаментов ему надо переспать с хорошенькой женщиной, на что тот ответил: «Ради своего бренного тела, которое все равно умрет, я не откажусь от вечной добродетели, непорочности» (353, пар. 30, п. б).

Монахиням же и монахам, которые дали обет безбрачия Богу, напротив, не оставили выбора между смертью и половым сношением. Но все же, чтобы защитить их здоровье, Арналдус (1585) предложил им следующий рецепт: «Смешать соль и содовый порошок с уксусом, соленую воду или salmatina (вода, которая, по преданию, излечивала того, кто ее пил) и нанести эту смесь на вульву. Это мучительно, но благодаря этому происходит выброс семени» (16, с.1346).

Мокрая простыня: «…humoris peccantis ejectione» (выбрасывание влаги, жидкости)

Естественный секс может дать видимые результаты даже в случае тяжелейшей истерии, такой вывод Доминикус Леонус делает на основе описанного им случая в 1570 г.:

«В городе Цуккар я встречался с женщиной, которая в любовной лихорадке предлагала переспать всем мужчинам, и если ей отказывали, то бросалась в них камнями. После того, как она вышла замуж за крестьянина, ее лихорадка утихла, и она „выздоровела“ (286, с.282). Когда ее мужа призвали в армию, то ее болезнь вновь началась, и она смогла вылечиться только, когда ее мужа освободили от военной службы. С помощью вновь часто повторяющихся совокуплений она выздоровела за короткий срок» (310, с.9).

Застой семени считали причиной различных болезней не только у вдов и опытных в сексуальном плане женщин, но и у девственниц. В 1637 г. Закутус сообщает:

«Юная девушка страдала по этой причине истерией. Через определенное время у нее начинались конвульсии, да такие, что она не могла дышать. Она вся содрогалась, ничего не чувствовала. С сумасшедшими глазами и скрежетавшими зубами она, похоже, уходила из жизни. Поскольку большинство мероприятий, необходимых для лечения этой болезни, не помогали, то я посоветовал влагалищные свечи из цикламена, лука, чеснока и бычьих внутренностей. Возникшее в результате стимуляции тепло во влагалище привело к выбросу семени и выздоровлению, несмотря на тяжелейший приступ» (327, с.266).

Несколько лет спустя (1745 г.) швейцарец Николаус Циндель написал даже диссертацию «О наносящих ущерб последствиях утрированной непорочности» («De morbis ex castitate nimia…»), которой в то время уделили большое внимание. В ней он рассказывает о необычно рано созревшей 12-летней девочке, которая постоянно падала в обморок и кричала, что ее заколдовала старая женщина. Такие приступы повторялись каждые две недели. После одного из таких приступов она запела Песнь песен. После этого она больше не могла вспомнить ни о чем. Ее лицо было потным и бледным. Сначала врач думал, что причиной приступа являются глисты. Остаток истории я представлю дословно:

«Когда врач во время шестого приступа, который был очень сильным, ощупал живот девочки, то на основе набухания ее гениталий и конвульсий, а также вследствие эякуляции (humoris peccantis… ejectione), по окончании приступа, в ходе которого простыня стала мокрой, смог легко распознать, какая „змея скрывается в траве“ (сегодня мы бы сказали „где собака зарыта – прим. автора). Он сказал родителям, что причина эпилепсии в длительном воздержании и вылечить ее может скорейшее замужество“»(353, с.12).

Вера медиков в застой женского семени как причину болезней, о чем свидетельствует представленный отрывок, была в середине XVIII века, да и в последующие столетия, очень сильной.

Святая вода и дурные мысли

Наряду с лечением эякуляцией медики Средневековья предлагали своим пациентам, страдающим истерией, ряд других методов лечения. Так, например, предлагали попытаться ограничить приток нового семени в семенные сосуды. Были известны многочисленные средства для уменьшения количества семени и предотвращения опасности разложения. Такое действие оказывали и определенные питательные вещества. Другие же, которые якобы приводили к увеличению количества семени, напротив, были запрещены. (16, с.1283б – 1284д).

В качестве всеобще доступного средства долгое время служила «святая вода», важнейшими ингредиентами которой были листья святого дерева. «Семена святого дерева искореняли семя, причем даже само название, не говоря уже о листьях, цветках и семенах священного дерева, оказывает немалое воздействие» (220, с.501). Женщин, которые хотят выйти замуж, предупреждали о том, что они не должны принимать подобные лекарства, «чтобы не стать бесплодными» (220, с.501).

Мысли об удовольствии считались по меньшей мере дурными, так же как и некоторые питательные вещества, и против них использовался целый ряд мероприятий:

«Необходимо по возможности не принимать во внимание мысли об удовольствии и искать полностью избавления от них, чего можно легко избежать, если пациентка не ведет разговоров с мужчиной. Она не должна читать соответствующие книги, смотреть на картинки, а обращать свое внимание только на те вещи, которые способны вызвать печаль… Надо также увещевать пациентку женского пола в непорочности, рассказывать о стыде, который ее ждет, если не прогнать эти мысли. Итак, мы видим, что Милезиус лечил своих юных особ тем, что прежупреждал их, что все, кто болен такой болезнью и помогает себе рукой, должны быть голыми проведены по базару. Но все же необходимо уберечь их от того, чтобы позор не был очевиден, и когда она пройдет через позор и стыд… нужно молитвами, постом и назидательными речами противостоять похоти.

Совокупление полезно, хотя и ведет к еще большей похоти, но все же если применяется в разумных пределах, то оно успокаивает женщину, утоляет ее манию, приводя при этом к извержению семени» (220, с.488).

Французский врач Аструк в 1770 г. советовал для профилактики истерии разбавлять семенную жидкость. Наряду с кровопусканием он также считал полезным следующее: «принимать ослиное молоко от 9 до 10 унций два раза в день, рано утром и поздно вечером, когда оно легко переваривается желудком. Если больные послушны и легко следуют такой диете, то полезно для них будет постоянное употребление молока как единственного продукта питания» (21, с.502).

Кроме всего прочего параллельно с терапией использовали «увлажнение матки для ее эластичности и расслабления». Наряду с тампонами из кусочков льна, наполненными различными травками, использовали также пиявок, «больше или меньше в зависимости от необходимости, особенно в отекшей области; пиявки отсасывали кровь из кровеносной системы матки, с которой тесно связана гемороидальная система сосудов через множество каналов, и она начинала циркулировать, а как следствие – матка, как только освобождались сосуды, расслаблялась» (21, с.506).

Для прогрессивного изучения истерии медикам потребовались радикальные методы:

«Нужно позаботиться о том, чтобы пища пациенток была легко усваиваемой и остывшей. Наконец, если они слишком неистовствуют, то надо их обуздать, привязать, чтобы они не причинили вреда ни себе, ни окружающим» (21, с.511).

Даже еще в конце XYIII в. секс или освобождение генитальных соков служили превосходным средством против истерии и других форм неврозов. Симон Андре Тиссо, например, который считался специалистом в данной области и которого хотел сделать своим лейб-врачом король Польши, придерживался в своем искусстве лечения воздействием удовольствия. Это явствует из одного случая, произошедшего с ним в 1791 г. в Монтпелье:

«Сильная 40-летняя вдова, которая долгое время наслаждалась любовью в крепких объятиях своего мужа, лишилась этого после его смерти, и время от времени у нее стали случаться приступы, от которых она теряла сознание. Никакие лекарства мира не могли устранить эти приступы, они не прекращались никак, только когда она начинала сильно потирать свои гениталии, ее охватывала конвульсионная дрожь, в результате происходил семенной выброс и в тот же момент она приходила в себя» (294, с.204).

Опустошение генитальных соков служило не только как средство профилактики неврозов. Положительно рассматривались такие последствия полового сношения, как укрепление органов зачатия, всеобщая окрыленность, отвага, достоинство, спокойствие. Гипотеза о застое семени и последствиях этого в качестве причины, потеряла популярность к XIX веку. Вера в очищающее воздействие удовольствия и секса на здоровье уступила место аскетичным взглядам и методам лечения.

Против лечения

Уже сам тон, в котором Бинвилле говорит об истеричном поведении, создает представление о том, с каким аскетизмом и недоверием воспринимался принцип удовольствия:

«Противоестественной остроты ощущений не хватает женщинам, особенно обладающим горячим и неистовым темпераментом, чья кровь производит такое же совершенное семя, ибо они питаются соленым, перченым, копченым мясом, пьют крепкие вина, едят шоколад и пьют крепкий кофе. Все это сильно волнует кровь даже тех женщин, кто всю жизнь свою благочестив и посвящает себя обучению… И, наконец, у тех, кто с помощью коитуса или другого способа достигает удовольствия. В грудях их из-за прикосновений к соску, образуется молоко: это подобно слюнным железам – чем чаще плюешь, тем чаще происходит выделение слюны».

Прежде всего, из последнего замечания Бинвилле становится ясным, что всё перевернулось с ног на голову. Если несколько лет назад «многократное совокупление» и как следствие семенной выброс рассматривались как предпосылка здоровья человека, то теперь ответственность за заболевание возлагается на изобилие сексуального секрета.

Мне хотелось в этом месте еще раз подчеркнуть, что понятие «семенной выброс» еще часто использовалось в конце XYIII века наряду с женской эякуляцией. Это следует, например из следующего отрывка текста Аструка (1786), чьи книги были настолько известны, что переведены на многие языки:

«К вспомогательным орудиям можно причислить все сосуды, которые помогают женщине в выбросе семени. Это, во-первых, преддверие (простата), которая расположена вокруг женского мочеиспускательного канала, и два канала или углубления (lacunae) по обеим сторонам мочеиспускательного канала вверху половых органов, кроме того, определенная часть жидкости часто выбрасывается под клитор» (21, с.479).

К «семяпродуцирующим органам» причисляли тогда и бартолиниевы железы, их значение Аструк определяет по сравнению с простатой как второстепенное. Убеждение, что частый выброс женской семенной жидкости мог привести к заболеванию, имело далеко идущие последствия. Одно из них – распространенное на рубеже XIX в. мнение о том, что мастурбация («самозапятнание») вызывает истерично-нимфоманное состояние. Поэтому Бинвилле наставляет (1782):

«Не нужно останавливаться на мастурбации лишь как причине заболевания. Не надо экономить на замечаниях и описаниях этого гнусного порока, надо говорить о жалких последствиях этого, даже преувеличивать. Не надо пропускать ни дня, а обновлять эти картины, которые могут вызвать отвращение от самого себя. Надо удвоить присмотр, препятствовать вхождению в беспутную жизнь. Ни под каким предлогом не оставлять ее одну, даже при справлении естественной нужды. Я был знаком с некоторыми женщинами, которые мне признавались, что этот гнусный, отвратительный порок так взял над ними вверх, что они решились имитировать справление нужды, чтобы заниматься этой пакостью без свидетелей. Я также должен добавить, что когда рискнул сделать первый шаг, то обнаружил у женского пола намного меньше стыдливости, застенчивости, чем у мужского» (35, с.154).

Вновь вспоминается мнение греков о том, что эякулят – бесценная телесная жидкость, и их предупреждение о расточительном расходовании его. Вновь всплывают в деталях античные представления. Семя было «совершеннейшим, важнейшим и лучшей частью соков и результат переваривания»

Гоффман, чье мнение тогда было решающим, например, писал:

«Легко понять, как происходит такое точное соотношение мозга и яичек, потому что оба этих органа выделяют в кровь нежнейшую lympham (влажность), являются вспомогательными средствами для выражения души. Невозможно, чтобы слишком сильное расточительство этих соков не привело бы к ослаблению сил души и тела… Семенной сок распределяется, как и дух, по всем нервам тела и имеет одинаковую природу с ним, поэтому, чем больше семени потеряно, тем более вялым становишься» (294, с.64).

На протяжении всего нескольких столетий доктора извратили принципы лечения истерии. Что ранее считалось полезным в лечении, стало вдруг губительным. Сексуальное воздержание вновь стало абсолютной добродетелью, после того как несколько столетий не было модным.

Лойер-Виллермей был последним, кто еще придерживался в 1816 г. следующего мнения: «Самые частые причины истерии – лишение себя радости любви, возникающие в результате этого озабоченность и нарушения менструального цикла» (187, с.118).

Брике, ведущий врач госпиталя, в который долгое время присылали пациентов с приступами истерии, смог лишь покачать головой в ответ на подобное «отставание»: «Эта рукопись появилась в 1500 г. Что можно подумать о враче, который соглашается в XIX в. с теорией существования женского семени, хотя и знает, что у женщин нет органов для выделения подобной жидкости!» (46, с.587).