Инквизитор ждал меня на знакомом месте. Ни цветов, ни конфет. Лёгкая щетина пробилась на его щеках со вчерашнего дня.

Настроение у меня было не романтическим. Совсем. Может, это и к лучшему. Вообще, это уже второе свидание, на котором я плохо представляю, что делать. Обычно цель — соблазнить мужчину, а тут как? Держаться холодно, казаться ему скучной? Вряд ли поможет.

— Сегодня ты вовремя, надо же, — приветствовал Эридан, держа руки в карманах чёрного плаща.

— А вы без цветов, — вырвалось у меня.

Тёмные брови изогнулись.

Он как-то странно на меня действует. Вот только вижу его — и хочется язвить. Очень некстати всплыл в памяти вопрос Айли: он тебе нравится?

Боги местные, да после вчерашнего я бы его придушила.

— У тебя какая-то отдельная мания, связанная с цветами?

Ответный вопрос: а в их мире цветы не дарят, чтобы угодить девушкам?

— Пытаюсь понять, подготовились ли вы хоть немного. Повезёте меня куда-нибудь или просто будем гулять на холоде?

Он усмехнулся.

— Пойдём, — кивнул вперёд, но руки не подал.

Мы шли по дорожкам, всё меньше укрытым снегом, в молчании. Минуту, другую. Меня вдруг посетило чувство, что не только я плохо понимаю, чем заняться. Злодейский тёмный маг тоже словно сомневался, зачем вообще всё это затеял. Может, он вчера влил в себя куда больше одного бокала, пока я не смотрела, а теперь сам в шоке?

И тем не менее, мои мысли начали оформляться ещё по дороге сюда.

— Знаете, лорд Эридан, я назвала это “поговорить в спокойной обстановке”, - начала холодно и сухо. — И у меня есть что сказать. Вы пытаетесь загнать меня в угол, угрожать? Но я ведь тоже представляю для вас опасность. Я могу стать вашим врагом. Могу продать силу, которая вам нужна, кому-нибудь, кто вас ненавидит. А могу добиться того, чтобы эта сила развилась во мне самой. И в будущем отплатить вам за все обиды.

Именно я, а не Сокол. Меня он вряд ли вызовет на дуэль, меня не считает за соперника — тут не привыкли видеть таковых в женщинах. Но это во мне уникальный дар, и я могла бы испортить ему жизнь в будущем.

Айли вряд ли сможет, но господину злодею об этом знать не обязательно.

Он остановился, чтобы посмотреть на меня — долго, пронзительно. Снова эти суженные глаза и жёсткие губы. Я ждала, что он разозлится, но видимо, между нами и так хватало злости.

Это не свидание. Это попытки найти компромисс — то есть, переговоры.

Но Эридан вдруг фыркнул:

— Смотрю, ты подготовилась. И не за любовью пришла.

— Любви вы не предлагаете.

Короткий шаг — и рука сжалась на моём запястье. Уже почти привычно, чёрт возьми.

— Идём, — велел он, потянув меня дальше. — Тут недолго.

Какое-то странное чувство — будто мои попытки ему пригрозить он проигнорировал, как невразумительные.

Мы шли ещё пару минут по узким дорожкам — когда я попыталась освободить кисть, мой кошмарный кавалер съязвил, что на свидании принято держаться за руки. А потом перед нами возникли прозрачные своды оранжереи.

Я чуть не поперхнулась воздухом.

— Серьёзно? Вы привели меня в место, где меня чуть не изнасиловали?

Может, он вообще не представляет, что такое свидания? Спросил совета вчера, куда повести девушку — ему и шепнули про зелень и тепло?

— При свете дня там не опасно. Заодно перестанешь бояться.

Это не факт — он же меня туда тащит!

Внутри стало жарко, но я не спешила скидывать плащ. Шла, вся нахохлившись и с каждым шагом подозревая, что ближайшие пара часов будут невыносимыми. Хмуро разглядывала кусты, которые не разглядела в прошлый раз, и невольно искала будки с нагревателями.

Но их не было видно — по крайней мере, пока Эридан не остановился перед большим деревом.

Таких здесь, наверное, больше и не было. Оно росло близко к стеклянным стенам, не в центре. Окружённое островком земли и травы, с ветвями, которые вопреки буйству цвета вокруг оставались практически голыми. Только крохотные почки зеленели там и тут. Массивные корни спускались в небольшой пруд, где плавали крохотные рыбки.

— Фарна, — не слишком торжественно бросил инквизитор. — Ты знала, что она цветёт в одно и то же время, где бы ни росла? Даже тут. Всегда одинаковая, в любых обстоятельствах.

Я поняла, что с трудом вспомнила это название. Пока не зацветёт фарна — до этого момента длится брачный праздник.

Мужчина развернулся, пронзая меня взглядом.

— Полная противоположность тебя, Айли Маленькая Лгунья.

Я чуть не вздрогнула. От того, как он на меня смотрел. И от вопиющей мысли: эй, это же моя привилегия — прозвища ему придумывать.

— А вы Эридан Загребущие Руки, — огрызнулась, пряча на всякий случай запястье, которое он только-только отпустил.

— Айли Честолюбие на Пустом Месте.

Ненормально как-то. Я чуть не усмехнулась от этих внезапных выпадов.

Но потом стало не до смеха, когда тёмный маг продолжил:

— По-твоему, я не способен полюбить женщину? Вроде тебя настоящей?

Мне словно что-то вонзили в сердце. Парализующую иглу.

— А вы были влюблены?

Он не отвечал. И по его взгляду мне показалось, что вопрос ему не понравился.

Эридан снял плащ и протянул руку, жестом предлагая мне тоже раздеться. Я поддалась, а потом глядела, как он кладёт нашу одежду на каменный бортик пруда, и кляла себя за то, что выбрала сегодня очередное нарядное платье. Могла бы и воздержаться.

— Когда я увидел тебя там, в вашем дырявом доме, — начал инквизитор, распиливая взглядом дерево, — я думал, что хуже женщины не встречал. Глупая, запинающаяся от страха — а паршивее всего, меня не покидало чувство, что ты лжёшь. Но я представить не мог, насколько ты хорошая актриса. Я привык, что люди врут, недотрога, потому что каждому есть, что скрывать. Но ты — мне кажется, ты лжёшь через слово до сих пор. В тебе что-то неправильно. И это что-то я ненавижу. Даже после твоих вчерашних попыток оправдаться.

Мне стало не по-себе. Во-первых, оттого, как неожиданно верно это прозвучало — оттого, что он учуял “что-то неправильное”! А во-вторых — от металла в его голосе. Силы. Опасности.

Он развернулся — и я остро почувствовала его гнев. И ещё что-то, запылавшее между нами. Тень дыхания, долетевшую до моей щеки, огонь в расширенных зрачках.

— Но это ведь ты настоящая. Когда дерзишь мне, пытаешься угрожать — хотя у тебя нет шансов на победу, хотя это я могу помочь тебе или превратить твою жизнь в кошмар. — Голос инквизитора действительно пугал. — Когда вчера пыталась успокоить нас с Соколом, чтобы я не выбил ему мозги, ты надела дурацкую маску, но за неё легко было заглянуть. Когда вчера объяснялась — ты была настоящей? Верно?

Слишком сложно. Я не должна отвечать.

— По-моему, у вас мания, связанная с ложью. Из-за работы, видимо.

— По-моему, недотрога, я понял, что в тебе не так. Ты говоришь, что хочешь самостоятельности. Ты говоришь, что боишься замужества. Но держишься с мужчинами без малейшего страха. Ты очаровала Сокола — крепко или нет, но достаточно, чтобы он за тебя вступался. Ты сбежала сюда с намерением кого-то очаровать. Но передо мной разыгрывала сцены. И вместе с тем, то, как ты смотришь на меня иногда, то, как ты дышишь сейчас — похоже, я тебе и впрямь не противен. Ни я, ни моя проклятая сила, которую ты брала.

Странный, почти предательский жар по телу. Он тебе нравится?

Эридан сделал полшага ко мне, становясь до знакомого близко, и добавил тихо:

— И эта ложь меня больше всего злит.

Я одновременно очень хотела двинуться и не могла. Ноги вросли в каменную кладку. За время нашего несчастливого знакомства этот мужчина производил на меня разное впечатление. Он пугал меня, раздражал, даже заставил почувствовать вину — но я вдруг поняла, что никогда не видела его таким. И не боялась его по-настоящему — чтобы других мыслей не осталось. Всегда находила силы дерзить, давать отпор, отвечать на язвительность насмешками.

Но сейчас его взгляд, его слова держали меня в тисках. Он опасен. Он чертовски опасен, и я не понимаю до конца, какое желание горит в его глазах — может быть, сомкнуть руки на моей шее.

— То, что я потянулась к вашей силе — особенно важно? — спросила я, стараясь сбросить страх. Последние дни прояснили: его тут действительно боятся все подряд. Каково это, когда тебя обходят стороной, а за глаза называют монстром? Может быть, страх ему вовсе не нужен.

— Я уточнил ещё кое-что у Сокола, недотрога, — выражение лица передо мной слегка изменилось. Хорошо. — Ты можешь брать разные дары, но если к чему-то потянулась однажды — дальше будет легче. Чем чаще ты берёшь квелья, тем проще она дастся в следующий раз.

И я вдруг поняла, что это важные слова. Даже важнее его злости.

— Правда?

— О да. Ты уже наполовину порочна.

Нет, не совсем это.

— Так с любым даром? Если я начну брать по чуть-чуть любую силу, научусь ею пользоваться?

Глаза Эридана сверкнули — но возражения в них не было.

А меня кольнуло: чёрт возьми! Вот же. Сокол объяснил мне — начать с малого легче. Абсолютно естественно. Но он не прокладывал путь от малого к большому, а теперь мне внезапно сунули в руки подсказку, разве что по плечу не хлопнули.

Пусть и под соусом из ненависти и опасности.

Мне не нужно загонять себя в дикий стресс. Мне нужно начать с первой ступеньки и двигаться вверх. С одной и той же квелья.

— Могу я попробовать снова? — спросила я прежде, чем успела подумать. — Вашу силу?

Кофейные глаза расширились.

— Хочешь, чтобы я тебе помогал? Чтобы ты выучилась использовать мой дар против меня?

— Вы только что сами сказали, что вам нравится меня портить. — Я искренне попыталась улыбнуться, удержать это направление разговора. Оно явно уводило нас от рассуждений, как он зол, и могло подарить шанс на большее. А потом инквизитор втянул воздух, и под этот звук, отозвавшийся где-то груди, я вдруг добавила: — Но я думаю, на самом деле вам очень хочется, чтобы я поняла вас. Чтобы понял хоть кто-нибудь.

Несколько мгновений он молчал, стискивая зубы — и ненависть в его глазах вернулась. Как и огонь. И дрожащий воздух вокруг.

— Можно попробовать, — протянул Эридан. — Только тогда нужно тебя разозлить.

И с этими словами он грубо взял меня за подбородок. А потом — впился губами в мои.

Это нечестно.

От неожиданности я чуть не задохнулась. Из горла вырвался звук — невнятное мычание, которое потонуло в поцелуе. Руки упёрлись в железные плечи, оказавшиеся вдруг невыносимо близко. Ладонь сжалась в кулак, но места для замаха не нашлось.

Меня целовали по-разному — после долгих прелюдий и внезапно; после касаний, сплетая пальцы с моими, или после одного взгляда.

Но после разговоров о ненависти? Точно нет.

Жёсткие губы сминали любое сопротивление. Рука врезалась в талию, прижимая и не оставляя места для манёвра. Пальцы метнулись по лицу, сжали волосы за ухом, впечатались в скулу. Щетина колола подбородок. Пряный запах забил ноздри.

У него почти нет вкуса. Я не ждала, что он поцелует меня.

Что его язык проберётся мне в рот, сплетётся с моим. Не знаю, как это вышло. И что его губы будут бороться со мной, а пальцы — впиваться в кожу. Что в его резких движениях найдётся что-то помимо злости и грубости.

Желание. Слишком явное, горячее и пьянящее, потёкшее мне в горло. Оно отзывалось в его стальных руках, напряжённых до предела — в те несколько секунд, в которые я забыла, как сопротивляться.

Забыла, о чём мы говорили, зачем я пришла сюда и чего хотела.

Его ладонь начала расслабляться на моей талии. Мои — на его плечах. Я потянулась назад, но лишь упёрлась в бортик пруда.

А потом вспомнила.

Возмущение захлестнуло. Это всё неправильно. Я здесь не в игры играю, мне нужно домой. Я в чужом теле, действительно лгу, чтобы спасти себя и Айли, и поцелуй, похожий на попытку меня наказать — уж точно последнее, чего хочу!

Злость.

Рука снова сжалась, в ней что-то стрельнуло. Как в прошлый раз, с Гарленом. Потом сверкнула мысль: я ведь не хочу калечить этого психа?

Пальцы перехватили запястье, и наши ладони хлопнули по бортику — вместе. Поцелуй закончился.

Эридан смотрел на меня, отстранившись, и в его сбившемся дыхании ещё звучало слишком много отголосков того, что только что произошло.

Я моргнула, перевела взгляд на наши руки. На камне под моей остались тёмно-серые разводы, которые быстро исчезали. В лёгком ужасе глянула в пруд — рыбки, те живы? Стайка беспокойно шныряла у корней фарны, подальше от нас.

Вернула взгляд инквизитору, чувствуя, что дышит тут неровно он не один. Возможно, я даже чаще.

— Я не хотела вам вредить, — заверила быстро.

Он выпрямился резковато. Сначала мне показалось, что виной тому мой всплеск силы, но потом посетила другая мысль. Шатен беспардонный выглядел так, будто очнулся ото сна. Вспоминал, где находится и что на него нашло.

— Да, — произнёс глухо. — Иногда бывает, что понимаешь это слишком поздно.

Мы смотрели друг на друга, всё ещё приходя в себя.

А потом заговорили разом:

— Да что вы себе…

— У тебя получилось. Так легко, что я начинаю беспокоиться — может, ты даже слишком талантлива.

Я запнулась.

Мне надо срочно подумать. Привести мысли в порядок. Я села на бортик, поправляя волосы, будто этот жест мог помочь и содержимому головы. Кажется, господин маньяк не рвался обсуждать свои методы раздражать женщин. Я смотрела, как он тоже зачёсывает волосы пятернёй назад, а потом опускается рядом.

В полоборота.

Сила. Я правда, черт возьми, снова её взяла — вот так, у него! Сегодня однозначно особенный день. Он назвал меня талантливой. Он поцеловал меня!

— Вы часто злитесь? — спросила я обеспокоенно, чтобы спросить хоть о чём-то.

— Да, — Эридан прикрыл глаза. — Меня некому особо было обучать. Как и тебя. Все лекции ничего не давали. Только практика и интуиция.

Затем он вернул мне взгляд, словно противнику, которого нельзя выпускать из поля зрения надолго. Злость ушла, но настороженность осталась. Разок его длинные ресницы дрогнули, словно он хотел посмотреть на мои губы.

Может, всё-таки ударить его в плечо?!

— Когда ваша келья проснулась, она изменила вашу жизнь? — Я поёрзала на камне, ища положение поудобней и временно принимая то направление разговора, которое казалось проще. Стараясь не обращать внимания на его красивую руку, лёгшую между нами.

— Ещё как. — Губы, которые минуту назад меня целовали, ядовито изогнулись. — Я чуть не убил короля в первый раз, как до неё дотронулся.

Как всё-таки у них тут весело порой.

— Надо же, это не помешало ему проникнуться к вам симпатией.

Это я сужу по тому заявлению у Синдарин — что местный монарх прощает инквизитору хамство и насмешки.

— Может быть, это не симпатия, — произнёс Эридан, наконец возвращая мне трезвый, глубокий взгляд. — Я просто хорошее оружие, недотрога. Бью куда надо, грозно смотрюсь на своём месте. Меня выгодно держать на виду, подчёркивать мою славу. Выгодно использовать. — Глаза сузились. — Подумай об этом, когда в следующий раз будешь рассуждать, как хорошо проложить дорогу наверх с помощью дара.

Неожиданная откровенность этих слов меня поразила. Подчёркивать его славу — то же самое, что распускать слухи, да?

Это часть его жизни. Часть работы, некой сделки. Был ли у него выбор, когда он её заключал?

— Зачем вам Мечта? — спросила я негромко. — Почему вы так хотите на мне жениться, что именно она вам даст?

— Что-то большее, — усмехнулся мой загадочный кавалер. — Извини, если я последую твоему прошлому совету и не буду раскрывать все карты.

Интересно, могу ли я рассказать ему, что мне нужна сила Синдарин? Перехватит ли горло? И если смогу, как он отреагирует, учитывая, что подробности из меня всё равно не вытащишь даже пыточными инструментами?

Может, из него получился бы очень ценный союзник. Эта мысль вдруг посетила — сейчас, когда мы сидели рядом и разговаривали почти как нормальные люди.

После того, как он помог мне — пусть и крайне странным способом.

Мы посидели ещё немного. Я разглядывала рыбок, борясь с желанием опустить руку в пруд и подразнить серебристую стайку. Молчание повисло снова — над моими мыслями, где бы найти книги про силу Синдарин, и мыслями шатена, скрытыми ото всех.

— Может, я не так хорош на свиданиях, как большинство, — сказал наконец Эридан мрачно. — Не против, если мы закончим?

Я не была против.

Он повёл меня обратно, но по дороге я бросала на него косые взгляды. На музыкальные пальцы, которые теперь пометили не только мои руки, но и лицо. На щетину, прикосновение которой ещё помнили щёки.

Мы так и не обсудили его методы злить людей. Нет, к чёрту методы — мы не обсудили то, что повисло между нами после поцелуя.

Может, лучше и не обсуждать пока. Лучше уж заговорить, когда я чётко пойму, что делать с этим человеком дальше.

У дверей оранжереи Эридан ещё раз развернулся ко мне.

— Я был влюблён. Ошибка, которую не хочется совершать повторно. Подумай об этом тоже.

Придя к себе, я думала, что жизнь — очень странная штука. В тот день я узнала, что во дворце есть обширная библиотека и слишком много книг, которые мне нужно изучить. А когда проснулась на следующее утро — Айли по-прежнему не было слышно.