Да, пожалуй, с «весёлыми» я не ошиблась.

Соламейн зашёл ко мне следующим утром. Нужно было видеть глаза Найрити, когда я рассказывала ей, что мне теперь положен персональный куратор. Пожалуй, она даже получше стала реагировать на светлых, на эльфа уж точно — но всё равно раз пять уточнила, как я это перенесу. Нужно было видеть лица остальных, когда эльфийский мэтр отвёл меня в столовую. Любезно держал тарелки, пока я наполняла их местными фруктами, галантно отодвинул передо мной стул на привычном месте…

Брин и Айри присоединились к нам, и за завтраком эльфу даже удалось поддерживать дружескую беседу. Он рассказал, зачем здесь. Интересовался их делами. Кажется, всё происходило непридуждённо, но изо всех остальных точек зала на нас так и сыпались взгляды.

Испуганные. Сочувственные. Вокруг нашей компашки образовалось свободное пространство, будто светлая аура отпугивала тёмных студентов.

В конце концов, если за тобой ухаживает красавец-эльф, здесь это не считается почётным. Это практически равняет меня с Йаалой. Которая, кстати, в столовой вовсе перестала появляться — быть может, не выдержав позора?

Занятия прошли спокойно. Сол даже не стал разбивать нашу с Най парочку и уселся на заднем ряду, пока мы изучали контроль эмоций. А на уроках в зверинце прогуливался рядом со своим молодым соплеменником — и они, возможно, жаловались друг другу на жизнь. То есть, мне кажется, что этот Йаалин наблюдатель жаловался.

А я улыбалась ему, как и другим светлым при случае.

И всё же, под конец учебного дня я чувствовала себя до странного усталой. Будто пришлось долгие часы провести в луче прожектора, чересчур прямо держа спину, выверяя каждый жест и слово… Может, виной всему то, что сегодня мне уж точно не довелось подремать на парах. А ночью спалось не лучше, чем обычно.

После занятий же нас нашёл Азмарен.

— Ну что? — Принц подошёл к нам в холле с нечитаемым выражением на лице. — Как ваш первый совместный день?

— Олеся отлично себя ведёт. — Как ни странно, мэтр тоже потёр глаза. — Я всё расскажу вам в отчёте.

— Это прекрасно.

— Пойдёшь писать его сейчас? — уточнила я участливо.

— Отложу это интереснейшее занятие на попозже. А пока отведу тебя кое-куда. — И на мой немой вопрос эльф пояснил: — Я ведь обещал. Духовные беседы.

Как ни странно, принц отреагировал спокойнее, чем я боялась.

— Хотел к вам присоединиться, но потом Соламейн рассказал мне о своих идеях и я понял, что сегодня он справится со всеми задачами сам. Без моей помощи. — Демон пожал плечами и подарил мне фирменную усмешку: — Если начнёшь умирать от скуки, пошли мне весточку.

Шутки шутками, но по-моему, беседа вышла даже слишком мирной.

Я с подозрением изучила обоих мужчин, но поспешила согласиться. Может, они снова договорились за моей спиной? Лишь обернувшись, уходя, я поймала другой взгляд принца — куда более тёмный и пристальный. От него в груди что-то сжалось почти болезненно.

Что ж…

Через четверть часа мы уже выходили с территории Айшенара. Отнюдь не через главные ворота, замечу. Снаружи белые одежды Соламейна тоже привлекали внимание — и наверное поэтому он выбирал относительно безлюдные места. Кривые тенистые дорожки вились между домов, пока в один момент не упёрлись в покрытую листвой ограду.

— Нам туда, — пояснил эльф.

Место заставило слегка насторожиться. Потому что за несколько месяцев в Айше я поняла одну вещь: здесь до абсурдного сложно найти растительность нормального, зелёного цвета. Листья передо мной были именно такими. И пока мы огибали увитый плющом забор, я с диким интересом разглядывала и его, и цветы. Мелкие, белые, похожие на колокольчики вьюнка, они почему-то решили, что конец осени — самое подходящее время явить свою красу миру. Ворота Соламейн и вовсе отпер магией.

Внутри я потратила с полминуты, чтобы оглядеться. Походило на парк. Очень красивый, ухоженный, безлюдный… но главное в другом. Он был засажен деревьями, которых я не видела раньше. Пышными, разных форм и размеров, с листвой, переходящей из изумрудного в лазурный. И всё это — на потрясающем «европейском» газоне!

— Ладно, сдаюсь, — выдохнула я. — Что это?

— Место, куда мы приходим, чтобы вспомнить о доме, — как-то очень мягко ответил Соламейн.

— Вы… То есть, ты и ещё кто-то, — в последнее время я старалась упорно держаться с ним за это «ты». Хотя порой делать это было ещё труднее, чем с Азмареном. Хорошо, что переводящее заклятье скрадывает разницу по большей части.

— Все светлые, живущие в Айше.

Я посмотрела на него, разглядывая столь знакомое лицо — кажется, за две недели оно едва уловимо вытянулось, вокруг глаз эльфа появилась пара новых морщинок, а линия губ стала ещё твёрже, чем раньше. Но сейчас он выглядел расслабленным, почти счастливым.

Смешок вырвался против воли:

— Ты привёл меня в светлое логово. Не подумай, что я против, но вчерашняя комиссия подпортила впечатление.

— Пойдём, — улыбнулся Соламейн. — Сарил сюда точно не нагрянет. Да и остальных не так много, чтобы тебя потревожить.

Дивный эльф повёл меня куда-то прямо через газон и в заросли. Через полминуты мы стояли у пруда.

Оу…

У пруда, в котором гордо, сложив крылья, плавали шикарные белые птицы. Лебеди, сказала бы я. Непозволительно пушистые лебеди с ажурными хохолками. Один из них выскочил прямо из-под соседнего куста, оскорблённо крикнул и, хлопая крыльями, ринулся к воде.

Спасаясь от тёмной меня, не иначе.

Я смотрела на этих красавцев, на потрясающую растительность, на лёгкую, будто сплетённую из кружева лавку, куда Соламейн меня и усадил — и не знала, что думать.

Это похоже на свидание.

То, как он придержал меня за плечи только что, похоже на жест на свидании.

— Олеся… — позвал куратор, внимательно вглядываясь в моё лицо. — Всё хорошо. Вдохни поглубже.

Я послушалась. С удивлением поняла, что воздух вокруг чистый и пахнет совершенно невообразимой смесью трав, цветов и воды.

— Да, здесь здорово, — решила я наконец. — Это ваша эльфийская природа?

— Где-то эльфийская, где-то людская, — Соламейн, кажется, не имел ничего против идеи рассказать мне про тридцать видов трав и деревьев.

— И часто ты сюда приходишь?

— Раз в неделю или две, если нахожу время.

— А ты… не мог позвать меня сюда раньше? — Я сама удивилась, что в голосе мелькнула лёгкая обида. — Когда я ныла, что пропадаю одна, в тёмной школе, без малейшего напоминания о собственном мире?

Он поражённо вскинул брови.

— Это похоже и на твой мир?

Да… конечно, он не знал. Не мог знать. Я просто кивнула и рассказала ему о московских парках, ловя очень внимательный, полный неподдельного интереса взгляд.

— Хочешь покормить лирри? — предложил он вдруг.

— Лебедей? — Я распахнула глаза, наблюдая, как мой куратор лезет в карман. И достаёт кожаный мешочек. О местные силы, неужели внутри нарезанный хлеб?! — Да… наверное.

Что плохого может быть в кормлении лебедей?

В следующий момент эльф взял мою ладонь — бережно, нежно, но крепко. Перевернул, заставил сложить лодочкой и высыпал из мешочка прямо мне в руку горсть каких-то зёрен. Лёгкие, они походили на воздушный рис или попкорн. Но я, признаться, больше думала о его пальцах, блуждающих по моей коже. Такое знакомое прикосновение… В последние дни он редко меня касался, и неудивительно, если мужчины начали заключать соглашения у меня за спиной.

Почти не сомневаюсь, что «дать мне воздуха» — его идея.

— Идём. — Чтобы я поднялась, Соламейн слегка потянул меня вверх. И я послушалась вновь. Сегодня мне хотелось отзываться на его движения — в этом ведь нет ничего преступного, правда? Нет, всё-таки это не свидание. Если уж принц демонов решил держать себя в руках, то рядом с эльфом мне вовсе нечего… бояться.

Лебеди тоже оказались отзывчивыми. Я кидала съедобные шарики прямо в воду, наблюдала, как птицы сначала настороженно косятся на них, а затем подплывают со всех концов пруда. Набирают скорость, начинают роптать и выгибать шеи, чтобы обогнать друг друга в борьбе за приз.

Удивительно. Подумать не могла, что буду заниматься этим в новом мире. В новой жизни…

Конечно, «попкорн» закончился быстро. Я отряхнула руки, глянула на эльфа — а тот наблюдал за мной с уже привычной улыбкой и сам бросил в пруд всего пару зерён. Почти всё заботливо отдал мне. Невольно подумалось: странное дело, но столкнувшись уже с несколькими эльфами в реальности, я отнюдь не всех из них нашла сказочно красивыми. Например, те, что вчера буравили меня взглядами на комиссии — просто средоточие холода и чопорности. А Соламейн… он другой. Мне нравится видеть, как в его глазах загораются тёплые огоньки, как разглаживаются черты в подобные минуты спокойствия…

Всё-таки здорово, что он стал моим куратором.

— Теперь разговоры? — улыбнулась я.

— Не будет никаких разговоров сегодня, — он покачал головой, — я просто хотел, чтобы ты расслабилась и вспомнила о хорошем.

А я замерла и вдруг почувствовала, как улыбка сползает с лица. Эльф понял тут же:

— Что-то не так?

— Я думала… мы сейчас немного позанимаемся ерундой, я поймаю нужное настроение, а потом ты расскажешь, как обратить его в магию. Или просто объяснишь мне что-нибудь важное. Ты ведь обещал… идеи.

Его губы раскрылись и замерли на пару секунд.

— Иногда чтобы привести мысли и чувства в порядок, нужно просто отвлечься. — Он кивнул мне обратно на лавку. Я подчинилась, но по пути невольно запахнула воротник пальто. Неожиданный холод тронул горло.

А Соламейн вновь сел и достал из-под полы плаща новую игрушку: кошель. Раскрыл его, и на плоскость между нами высыпалось несколько длинных шнурков, а ещё разноцветные блестящие… бусины.

Бусины?

— Сейчас объясню.

На мои следующие вопросы он ответил, что предлагает сплести мне… что-то вроде чёток. Эдакую удобную вещь: перебираешь камешки пальцами, дышишь в такт и успокаиваешься. Лучше, чем от магии, которая становится вредной привычкой. Он хочет, чтобы я смастерила своими руками талисман, который будет утешать меня в плохие минуты.

Милая идея. Бесконечно милая и безобидная! Но… я не выдержала.

— Знаешь, сомневаюсь, что это мне поможет. — Пальцы слишком резко отложили одну из бусин на лавку — та гневно стукнула о металл.

— Почему? — кажется, эльф искренне не мог взять в толк.

— Потому что это всё… странно. Что за развлечения — кормить лебедей, плести бусы? У нас в запасе десять дней, в которые я должна… — Я прижала пальцы к вискам. — Должна перебороть силу тёмного кристалла, с которой не боролся никто раньше! А ты предлагаешь мне отключить мозги и веселиться?

И тут же невольно вспомнились слова Азмарена: если начнёшь умирать со скуки — пошли весточку. Демон, конечно, и сам не помогает, но в чём-то он прав! Что дальше — выращивать цветы, лепить горшки из глины?

— Олеся… — Эльф мигом посерьёзнел. А я схватила его за руки. Он еле заметно напрягся. Светлые ресницы дрогнули несколько раз, дыхание оборвалось на вдохе. Мы застыли, полностью развернувшись друг к другу — я смотрела ему в глаза, в самые ядра зрачков, пытаясь разгадать, что прячется за тёмными глубинами. Блестящими, как бусины, часть из которых уже скатилась на землю.

— Хочешь помочь мне? Ты знаешь, как. — И словно ему всё-таки нужна была подсказка, словно он мог повернуть и интерпретировать мои слова любым образом, я добавила: — Просто усыпи меня наконец.

Молчание. Предплечья под моими пальцами закаменели. Потом он вдруг освободил одну руку и тронул моё плечо.

— Олеся.

— Влей в меня все светлые чувства, которые мне сейчас так нужны! Решись и помоги мне! Пожалуйста…

Мы… обсуждали это. Не единожды и не дважды. Как только меня начали терзать дурные сны, я пришла к эльфу, и в первые же минут пятнадцать напряжённого разговора эта идея родилась на свет. Всё очень просто. Я просила его сделать то, что он делал, когда спасал меня от козней Йаалы. Прижать руку к моему лбу и наполнить моё сознание тёплыми образами, счастьем, светом…

Если это однажды сработало со мной, если эффект может быть настолько сильным, что Дираду с его помощью стёрли разум, то должен быть и способ вернуть мои мозги на место похожим образом!

Но…

Соламейн отказался наотрез. Чем удивил меня безмерно. А когда я после рассказала Азмарену, тот запретил мне даже думать о том, чтобы играть сейчас с собственным сознанием.

— Олеся, я уже объяснял, — лицо эльфа исказилось в таком искреннем беспокойстве, что на миг стало стыдно. — Это опасно.

— Ты так волнуешься из-за Дирада? Из-за того, что его похожее вмешательство довело до сумасшествия?

— Я волнуюсь за тебя, — выдохнул мой куратор, словно сознался в преступлении. — Я не знаю, что именно с тобой происходит. Как повлияет на тебя чужая светлая магия сейчас. Правда в том, что никто не знает.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, не мигая.

— Та сила, что поселилась в тебе, сопротивляется, — добавил он тише. — Защищается от любого воздействия. Я не могу рисковать тобой.

— И ты намерен решать проблему бусами? Созерцанием лебедей? — усмешка сковала губы против воли. На секунду-другую мне отчаянно захотелось забыть обо всём. Захотелось, чтобы он подался вперёд и прислонился лбом к моему лбу — а потом скрыл меня ото всего мира на собственной груди. Я поняла, что опускаю голову и одновременно напрягаю икры — даже в сидячем положении словно готовлюсь встать на цыпочки и тянуться… к нему.

К поддержке, которая нужна мне сильнее, чем я представляла.

— Сейчас лучше двигаться маленькими шажками, чем разогнаться и упасть.

Проблема в том, что по ощущениям я уже приложилась об асфальт.

— Да что вы устроили?! — Я отпустила его руку. Резко. В груди вдруг вспыхнул огонь — заставивший задыхаться. — Что, всё настолько плохо? Нужно вежливо улыбаться, не говорить со мной на серьёзные темы, не дышать на меня — а иначе я стану монстром?!

Кажется, мои слова ударили его под дых. Сверкнула мысль: я сейчас… наверное, скверно выгляжу. В глазах потемнело, захотелось прикрыть их руками. Чтобы он не видел меня такой и чтобы самой не видеть боли на лице, которое мне на самом деле дорого.

— Прости. — Я уцепилась за остатки самообладания, стараясь выгнать горечь из голоса. — Я просто чувствую, что… праздно трачу время, пока все вокруг заняты делом. Я тоже хочу действовать! На меня смотрят — студенты, преподаватели, а теперь и твои товарищи. Они должны видеть, что я стараюсь. Нет, я сама должна знать, что делаю всё возможное! Кормить птиц и вышивать крестиком — это… здорово в другой ситуации, но не сейчас.

Я взяла на себя ответственность, пообещала себе, что исправлю сказку, в которую попала. Пообещала, что буду сильной! А он согласился, что вернёт меня к свету, если дела пойдут плохо. И куда всё катится?

— Ты не думаешь, что вторгаться в твой разум — тоже не самый честный путь?

— Я думаю, что сейчас любой путь хорош, если он куда-то приведёт…

А ещё я внезапно поняла, что если он не поможет мне, то придётся искать помощи в другом месте. Где? Может, у Брин и Айри? В библиотеке? В голове пронеслась череда картинок — на удивление заманчивых. Я подняла глаза на эльфа. Раскусит ли он меня, если я сейчас закрою рот и отступлю?..

В серых глазах моего персонального всезнающего наблюдателя плескалось беспокойство.

— Может, ты ещё подумаешь? — спросила я искренне.

Он покачал головой:

— Я мог бы… — и прервался. — Знаешь, если тебе здесь не нравится — давай вернёмся.

— Давай, — тяжело выдохнула я.

После этого мы вставали. Виновато поглядывая друг на друга, собирали рассыпавшиеся по траве шарики. А когда возвращались с неудавшейся терапевтической прогулки, я точно знала одно: сидеть сложа руки я больше не согласна.

Даже если никто вокруг не одобрит моих идей.

* * *

Когда я вернулась в комнату, Найрити читала книгу в кровати, а на карнизе возле окна, изрядно нахохлившись, сидела рогатая птичка.

Я с подозрением уточнила, меня ли она ищет.

— Да уж наверняка, — фыркнула вампирша. — Я попыталась отобрать у неё записку по-хорошему — не даётся.

Оставалось впустить пернатого почтальона и отцепить от его лапки кусочек бумаги — примерно догадываясь, что может ждать внутри. Настроения докладывать о результатах дня ещё и Азмарену было мало, но всё же я развернула послание. Пара строк знакомым почерком:

«Удалось сплести эльфийский талисман? Если да — научишь меня тоже?»

Вопреки всему, усмешка тронула губы.

«Боюсь, что нет: к талисманам у меня не оказалось способностей».

Пока я переодевалась, ответ уже прилетел — чернокрыл явно застал принца у себя.

«Лучшее, что я слышал за день. Значит, в следующий раз составлю вам компанию с чистой совестью.»

А я… нет, я не буду против. Я написала об этом демону и пожелала спокойной ночи. Ответ снова прибыл быстро:

«Спи без сновидений, Леся».

Без сновидений… Могу ли я попросить Азмарена о помощи? Он тоже ненавидел мысль, что светлые силы можно влить в меня не самым естественным образом. Тем более, ему неоткуда эти силы взять. Но почему-то именно сейчас мне хотелось поговорить с ним снова. Казалось, что он откликнется, а как… ужасно ли важно?

И когда я уже присела на кровать, осторожно взвешивая желание свернуться на ней калачиком прямо в одежде и сомкнуть глаза хоть на час, в дверь постучали.

Я открыла — и оказалась нос к носу с Соламейном.

— Пару слов, — пояснил эльф, кивая мне в коридор.

Я пошла за ним. Естественно, пошла. Он развернулся, сделав всего несколько шагов, и встал очень близко в полутьме надвигающейся ночи. А потом сказал:

— Хорошо. Я помогу тебе. Не сегодня и вряд ли завтра, мне нужно время всё продумать, но я смогу помочь.