Молча переглядываясь (грязные тряпицы во рту не оставляли выбора), Шела, Шан Эрлиаль и болотный тролль, раздумывали над сложившейся ситуацией. Толстой веревкой их привязали к могучему стволу старого дуба и приказали ждать. Затем орава бандитов обыскала их экипаж, присвоила все деньги и вещи, добила тяжелораненого кучера. После этого орки разожгли несколько больших костров, собираясь ужинать. Из кустов было приволочено пять оленьих туш, каждая из которых была наколота на вертел и обжарена до хрустящей корочки. Умопомрачительный запах жареного мяса защекотал ноздри пленников, вызывая голодную слюну и синхронное урчание животов. Но их к столу никто не звал — грабители набивали свои животы, позабыв обо всем на свете. Шела расстроенно сглотнула, принявшись подсчитывать количество орков. Всего она насчитала примерно пятнадцать громил, оставшихся в живых. Некоторые из них были ранены, однако даже этот факт не делал их слабее.

Сбоку от неё завозился болотный тролль, пытаясь выплюнуть кляп. Тем же самым занялся и шан Эрлиаль. Проведя несколько хитрых манипуляций, он смог выплюнуть грязную тряпку и заговорить.

— Нужно бежать, — шепнул рыжеволосый Шеле. Та вытаращила глаза, показывая, что ей это итак понятно. — Сейчас я попробую разрезать веревку. — Шела вопросительно замычала, не представляя, как он собирается это сделать. — У меня в сапоге припрятан маленький ножик, который здоровенные орочьи лапы не смогли нащупать. — Шела снова замычала. Шан Эрлиаль, не понимая, чего она хочет, подцепил зубами тряпку и вытянул её изо рта девушки.

— Если он настолько мал, как я предполагаю, нам удастся сбежать не раньше, чем через год! — недовольно зашептала она. — А эти варвары здесь вряд ли пробудут так долго!

— Ты предлагаешь сидеть и ничего не делать? — Левая бровь шан Эрлиаля вопросительно приподнялась.

— Нет, — вздохнула Шела, так и не придумав ничего лучше. — Доставай уже свой ножик.

Пару минут возни и шан Эрлиаль начал снизу подпиливать веревки. Подпиливать, потому что так называемый «ножик» больше напоминал дамскую пилочку для ногтей. Однако вскоре Шелин скептицизм исчез без следа — пилочка отлично справилась со своей задачей, освободив пленников.

— Вам не кажется странным, что грабителям нет до нас никакого дела? — разминая затекшие мышцы и украдкой оглядываясь, поинтересовалась Шела.

— Кажется, — коротко бросил Шан Эрлиаль и осторожно выглянул из-за дерева, проверяя, чем заняты орки.

— Ничего странного-та не вижу, — заявил болотный тролль, дожевывая свой кляп. — Они, когда нажрутся-та, да самогоном зальются-та, всегда потом дрыхнут. Отвратительные манеры-та, у орков-та этих, я вам скажу.

Шан Эрлиаль подтвердил сказанное троллем — орки позасыпали прямо у костров, оглашая лес своим громким храпом.

— Глупые какие-то бандиты, — удивленно сказала Шела.

— А чего ты ждала от банды тупых вонючих орков? — спросил её шан Эрлиаль. — Коварных замыслов и стратегии?

Шела пожала плечами. В конце концов глупость бандитов им только на руку.

Шан Эрлиаль ещё раз внимательно огляделся и приказал Шеле с троллем следовать за ним. Они не стали оспаривать его лидерство и подчинились.

Бывшие пленники подкрались к куче, в которой валялись их украденные вещи. Шела успела закинуть на плечо свой рюкзак, когда из-за ближайшего дерева вышел один из орков. Вероятно, после сытного ужина его склонило не в сон, а к другим естественным нуждам.

Задумчиво почесав затылок, орк, наконец, осознал, что пленники не должны вот так свободно разгуливать по лагерю.

— Утекають! — неожиданно визгливым голосом завопил он. — Баба, эльфа и карлик утекають!

Не дожидаясь, пока орки проснуться и схватят их, бывшие пленники бросились наутек.

В ушах стучало, дыхание срывалось, но Шела продолжала бежать. Много раз она спотыкалась, цепляясь за корни деревьев или за валяющиеся на земле ветки, но это её не останавливало. Рыжеволосый крепко держал Шелу за руку, не позволяя отставать и ориентируя её в кромешной темноте, изредка освещаемой лунным светом. Болотный тролль вцепился в его ногу, изредка вскрикивая, когда шан Эрлиаль случайно задевал какой-нибудь пень ногой.

Первое время орки пытались гнаться за ними, но вскоре бросили эту затею. Оторвавшись от погони и удалившись на приличное расстояние от орочьего лагеря, беглецы сделали первый привал.

Шела поморщилась и застонала. Дикая пульсирующая боль в подвернутой ноге заставила её осесть наземь.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил шан Эрлиаль.

— Нога, — простонала Шела, осторожно касаясь места вывиха.

Рыжеволосый зажег небольшой огонек и склонился к её ноге.

— Нужно вправлять, — заключил он. — Но я не умею.

— И я, — отозвался тролль. — Так что придется потерпеть-та.

Шела согласилась. Целитель из её мужа явно никакой, да и тролль не был похож на такового.

Беглецы снова тронулись в путь, теперь уже шагом.

Шела ужасно хромала и постоянно ойкала от боли. Шан Эрлиаль тяжко вздохнул и подставил ей свою спину, мол, забирайся, так и быть. Девушка отказываться не стала, так же, как и тролль, намертво прилипший к ноге рыжеволосого.

— Пиявки, — проворчал он, однако смиренно потащил свою ношу.

Примерно через два часа путники выбрались из леса. Перед ними расстелилась широкая дорога, на обочине которой им посчастливилось найти указатель с названием деревеньки. Туда они и направились.

— Грязные орки, чтоб они во тьме сгинули-та! — выругался болотный тролль. — Кто нас пустит-та посредь ночи да без монет?

— Не ной, — осадил его шан Эрлиаль. — Если не впустят в дом, тогда в сарай чей-нибудь залезем.

Болотный тролль умолк.

— У меня в рюкзаке есть две монеты, — подала голос Шела. — Может пригодятся.

Только в шестом по счету доме их не попытались пристрелить, обогреть палкой и обругать. Полноватая дама преклонных лет, милостиво впустила их на свой сеновал и даже пообещала за те две монеты накормить их утром кашей и позвать деревенского знахаря для Шелы.

— Какой позор, — заворчал себе под нос шан Эрлиаль, стараясь поудобнее улечься. — Четвертый наследник короля вынужден просится на ночлег в какой-то убогой деревеньке и спать в куче сена. Ужас!

— Шан Эрлиаль, когда вы перестанете ворчать как трехсотлетняя старуха? — неосознанно прикоснувшись к его предплечью, спросила Шела.

Рыжеволосый повернулся к ней лицом и подперев щеку рукой, ответил:

— Когда мы выберемся из этой дыры и окажемся в моей уютной постели.

И произнёс он это таким тоном, что Шела смутилась.

С минуту они молчали, а затем шан Эрлиаль притянул Шелу к себе, уложив её голову на свое плечо. Она вроде и хотела возразить, но так было теплее, и день выдался тяжелым, вследствие чего Шела и рта не успела открыть, как заснула.

Женщина, впустившая их переночевать, сдержала своё слово и на завтрак угостила незваных гостей овсяной кашей. Не забыла она и про знахаря — седовласого мужчину с серьёзным взглядом, который пришёл ближе к обеду и без лишних церемоний, одним резким движением вправил вывихнутую лодыжку Шелы.

— Поврежденное место мазать не менее четырех раз в день вот этим средством, — мужчина вынул из своей сумки небольшую баночку, — и минимум на два дня обеспечить ноге покой. Никаких нагрузок, в том числе ходьбы. — Шела страдальчески поморщилась, слушая указания знахаря. Лодыжка ужасно распухла и болела. — Не переживайте, — заметил он гримасу на лице девушки, — при должном уходе нога заживет в течение четырех-пяти дней, — договорив, мужчина сослался на занятость и ушёл.

— Не такой великий срок, девица! — утешил её тролль. — Вот муж-та у тебя есть, пущай на руках носить, пока не выздоровеешь.

Шан Эрлиаль в этот момент писал сообщение своему отцу и поэтому никак не отреагировал на реплику болотного тролля. Шела же промолчала, сделав вид, что поправляет повязку. Она отлично понимала, что шан Эрлиаль таскать её на руках не будет. Выдаст какую-нибудь толстую палку вместо костыля и заставит скакать за ним, словно верного пса за своим хозяином. И она поскачет, стиснув зубы, ибо другого выхода у неё не будет.

Эдвин отреагировал на просьбу сына довольно оперативно. Ближе к вечеру шан Эрлиаль получил небольшой, но очень ценный мешочек золота. Его принесла в своих лапах здоровенная сова и бросив рыжеволосому под ноги, улетела. Шан Эрлиаль мигом отыскал какого-то деревенского мужика, всучил ему несколько золотых монет и приобрел двух лошадей.

Уныло наблюдая за развернувшейся деятельностью своего мужа, Шела заранее готовилась терпеть боль и учится ездить на лошади, пользуясь только одной ногой.

— Мелкая, иди сюда! — позвал её шан Эрлиаль, покончив со сборами. — Запрыгивай на лошадь и постарайся не отставать! — бросив мимолетный взгляд на её больную ногу, сказал он.

Шела не стала возмущаться и охать. Мужественно поднявшись с травы и не издав ни одного звука, она поскакала к предназначенной ей лошади. Но к намеченной цели Шела так и не добралась — примерно на полпути она была ловко перехвачена шан Эрлиалем и сама не заметила, как оказалась у него на руках. Рыжеволосый нахмурено сдвинул брови и посмотрел на неё, будто спрашивая: «Протестовать будем? Нет? Тогда я пошёл». И он быстрым шагом направился к своему коню, не заметив мелькнувшую на губах Шелы улыбку.

— Эй, мужик! — остановившись, крикнул он. — Забирай вторую лошадь обратно! Нам хватит и одной.

Шан Эрлиаль усадил Шелу на серого коня, после чего сам запрыгнул на него. Девушка очутилась в тесном кольце его рук и напряженно застыла.

— Монеты ужо уплочены и возврату не подлежать! — несмело произнес мужик, прижимая к груди руки и потихоньку пятясь назад.

— А я не просил их возвращать! — Шела не видела лица шан Эрлиаля, но была готова поспорить, что он закатил глаза. — Считай, что это твоя награда за расторопность.

Мужик облегченно выдохнул и рассыпался в благодарностях, но шан Эрлиаль не стал их слушать.

— А где демонов тролль? — раздраженно спросил он, обращаясь к Шеле.

— Да туть я, туть, — донеслось откуда-то снизу.

Шела наклонилась и увидела, как тролль взбирается по конской ноге. Конь, ощутив странные движения на своей конечности, обеспокоенно зафыркал и дернул ногой.

— А ну смирна, коняра бесстыжая! — прикрикнул на него тролль, продолжая карабкаться вверх.

Однако конь разнервничался ещё больше, а вместе с ним и шан Эрлиаль. Он не выдержал и схватив болотного тролля за шкирку, закинул на коня позади себя.

— В дороге молчим, держимся крепко и не жалуемся! — сказал шан Эрлиаль и заставил коня тронуться. Через пару секунд конь перешёл в галоп, а болотный тролль, нарушая наказ эльфа, заорал:

— Твою ж маааать! Останови коня, я пешкооом!

Однако шан Эрлиаль был непоколебим, как столетний валун, и молчалив, как немая дева.

А Шела бы с радостью поддержала тролля своими воплями, но от страха у неё отняло речь. И если поначалу её беспокоила непозволительная близость рыжеволосого, тепло, исходящее от его тела и его горячее дыхание возле её уха, то вскоре все эти волнения затерялись где-то на заднем плане. Какая уж тут романтика, когда в ушах свистит ветер, отбитый зад молит о пощаде, а сердце заходится в приступах тахикардии?

Бешеная скачка оправдала себя: едва солнце начало опускаться, путники подъехали к огромному каменному дому. Шан Эрлиаль спрыгнул на землю, разжал пальцы девушки, судорожно вцепившейся в конскую шею, и взял её на руки — мертвенно бледную и трясущуюся. Поводья передал подоспевшему кучеру, который помог слезть заметно посеревшему троллю и принялся успокаивать загнанного хрипящего коня.