Он вызвал меня во дворец. Официально, приказом. Письмо пришло вчера вечером и было доставлено мне перепуганной домоправительницей. По её реакции я поняла, что такого рода почта попала в их дом впервые. Конечно, разве станет Император приглашать собственного брата письмом? Нет, конечно, нет. А вот его недожену запросто. Он ведь ясно дал нам понять, что не считает нас полноценной парой. Одно это письмо громко вопило об этом. Потому что о Нике там не было ни строчки.

Дворец поразил меня своим величием и изящностью. Я старалась держать рот закрытым, но глаза, я уверена, таращила, как умалишенная. Только на подходе к кабинету Императора восхищение сменилось липким и противным страхом. Дверь поддалась с трудом, без посторонней помощи я бы и не открыла её. Первый шаг я делала с опаской, будто ступала в логово самого дьявола.

Кабинет выдержан в тёмных тонах. Много дерева, кожи, бумаг и ни одного растения. Атмосфера мрачная и деловая.

Я стою у самого входа, не решаясь подойти ближе. Мне страшно и тревожно. От обморока меня удерживало лишь присутствие Ника. Его не хотели впускать, но властный приказ и угрозы заставили стражников трусливо расступиться. Вздорный балованный мальчик в тот миг был нереально похож на своего брата. Но в отличие от последнего, вызывал во мне лишь чувство благодарности и надежды.

— Охрана получает своё жалование зря, раз позволяет входить в мой кабинет любому желающему. — Лиамарон сидел в кресле, свободно откинувшись на спинку, и внимательно наблюдал за нами. Взгляд его был так холоден, словно принадлежал профессиональному убийце. — Ник, я тебя не звал сюда. Будь добр, оставь нас.

Ник напрягся. Придвинулся ближе ко мне и обнял за талию. Почти не размыкая губ ответил:

— Пожалуй, я останусь, братец.

Лиамарон недовольно сжал челюсть, раздраженный его упрямством. Едва заметно поморщился.

За два дня, что они с Ариной ехали из Дамрагоса, с лица Таргада старшего сошли все признаки побоев. Ник бахвалился оставленной царапиной на его скуле и тем, что «пересчитал» брату ребра. Недопустимое для такой высокородной семейки поведение, но, вероятно, животная сущность, влияет на них сильнее здравого смысла.

Сам Ник тоже успел восстановится и теперь готовился дать отпор брату.

— Твоё упрямство неуместно, — продолжил настаивать Лиамарон.

— Также, как и твоё. — Сухо парировал Ник. — Катя моя жена, и я не намерен оставлять её наедине с тобой. Кто знает, каким образом ты станешь с ней разговаривать.

Лиамарон усмехнулся, прекрасно поняв намёк. Тронул скулу, наверняка вспоминая их стычку.

— Не думал, что она тебя хоть как-то волнует.

Ник ещё крепче прижал меня к себе, хотя мне казалось, что это невозможно. Скосил взгляд, проверяя моё состояние. Подмигнул, вызвав слабую улыбку. Такой теплый, большой и сильный… Я ощутила себя паразитом, подпитывающимся чужой энергией. Если бы не он… Я бы точно шмякнулась в обморок.

— Пропустим светскую беседу и чаепитие с печенюшками. Ближе к делу, Лиам.

Император сцепил пальцы рук в замок и уставился прямо на меня. Это заставило меня стушеваться, но я мужественно выдержала эту пытку. Как бы мне хотелось, чтобы он снова вернулся к созерцанию Ника или бессмысленной картины напротив.

— Катарина, вы подслушали мой приватный разговор с Дирхаем. — О, так вот кому принадлежал второй голос. Странное место они выбрали, для приватного-то разговора. Народ пил, танцевал, ходил дышать воздухом. А они встали посреди сада и решили пообсуждать государевы дела. — Как вы, наверное, догадались, речь шла о вас. — Затяжная пауза, дающая мне возможность осознать, что я поняла всё верно. — Вы — ключ, Катарина. Огненная ведьма, обладающая магией огня. Сильная ведьма, чистая. — Короткий взгляд искоса на Ника. Это вот он на что сейчас намекал? — Та, кто сможет проникнуть на Агрэю, сгорающую в языках пламени. Без вреда для себя и с пользой для окружающих.

Лиамарон поднялся и отошёл к стеклянному шкафу. Стал рыться в бумагах, вынимать книги одну за другой. Освободив полку, нажал на стенку шкафа. Та отъехала внутрь, затем вбок. За ней оказался тайник. Оттуда он вытащил свернутую в трубочку бумагу. Пожелтевшую от времени, обтрепанную по краям, но сохранившую важную информацию.

— Одна из реликвий Песчаных демонов осталась на Агрэе, — Лиамарон развернул пергамент и знаком подозвал нас к столу. Когда мы склонились, чтобы разглядеть, что там изображено, он ткнул пальцем в рисунок и пояснил: — Бушхада — оберег или талисман, повышающий рождаемость Песчаных демонов. — Заметив явный скепсис, волнами идущий от нас с Ником, добавил: — Мне плевать на эту штуку. Я также, как и вы, слабо верю в то, что какой-то камень с дыркой способен прекратить вырождаемость песчанников. Но я верю в поддержку. Моральную, силовую и денежную, которую получу от ашх Нишраха взамен, если ты, — он кивнул в мою сторону, — достанешь эту штуковину.

Ник недоверчиво хмыкнул. Выпрямился, скрестил руки на груди и с невозмутимостью, присущей по статусу разве что богу, сказал:

— Нет.

Скрип императорских зубов был слышен так отчетливо, что я поежилась от противного звука и чуть не вскинула руки, чтобы зажать уши.

— Агрэя заживо сгорает. Ежедневно там извергается более сотни вулканов одновременно. Повсюду огонь и лава. Это опасно. Смертельно опасно, — с нажимом произнес Ник. — Я не позволю ей рисковать ради какого-то старого бублика. Если песчанники разучились делать детей, то это не вина той хреновины.

Лиамарон молча переварил дерзкое выступление брата, обозначив свою злость лишь непроизвольно сжавшимся кулаком.

А Ник, весь в чёрном, вальяжно стоял и выглядел так, будто ему скучно. Будто он уже всё решил, и никто не имеет права оспорить это. И ему стало до невыносимого скучно. Только глаза по-прежнему выдавали напряжение ожидание.

— Почему я должна вас послушать и отправиться в адское пекло за довольно сомнительной штукой? — нагло вмешалась я в мужской разговор. По идее он касался меня напрямую, и я имела право голоса. Но откровенное недовольство Таргадов показало мне, что они иного мнения. — Какую выгоду получу я? — Да, я тоже умею торговаться. Ведь шанс, что Император оставит нас, существовал. Малюсенький, совсем призрачный, но был. А вот вероятность того, что ашх Нишрах отступит… Ооо… даже воздух имел больше материальности, чем подобный исход.

Император удивился. Думал, если я трясусь как полудохлая мышь в предверии скорой смерти, то и спрашивать ни о чём не стану? Ошибся, милок. Поторопился скидывать пешку с шахматной доски.

Да, мне страшно. Но не только за себя.

Ник поссорился с братом, рисковал дружбой с ашх Нишрахом и всё это из-за меня. Что будет, если они отвернуться от него? Если он останется один, не пожалеет ли о том, что принял мою сторону? Не возненавидит ли?

Слишком много жертв ради фиктивной жены. Я не могу позволить ему разрушить собственную жизнь из-за меня. Взрослая девочка, я способна справится сама. Главное, что он рядом. Поддерживает, заступается, пытается защитить. Но большего не нужно.

Император долго собирался с мыслями, но в итоге озвучил своё предложение:

— Ты принесёшь мне Бушхаду, а взамен получишь свободу. — Я удивленно приподняла брови. Он усмехнулся и объяснил: — Лично проконтролирую твоё возвращение на Землю, гарантированно избавлю от внимания ашх Нишраха, и… — он загнул два пальца, перечисляя, но прежде, чем добавить третий, натянуто улыбнулся. Ник напрягся, наблюдая за действиями брата, но терпеливо ждал, когда тот соизволит продолжить. — Аннулирую брак с моим братом. — Предупреждая возражения, Лиамарон выставил ладонь вперёд. — Я знаю, что это фикция. Ты девственница, Катарина. Демоны такие вещи чувствуют. А мы все прекрасно знаем, что настоящий брак подразумевает более тесные отношения, чем ваши.

Мои щеки ошпарило стыдом. Терпеть не могу, когда поднимают эту тему. Слишком щекотливо, чтобы обсуждать её с посторонними.

— Я согласна.

Император сдержанно кивнул, принимая мой ответ. Кажется, он и не сомневался в себе.

— Можете быть свободны. Вечером я пришлю за тобой, Катарина. Обсудим детали предстоящей вылазки.

Он уселся обратно в кресло и зашуршал бумагами, более не обращая на нас внимания.

Ник едва сдержался — я видела. Сжал кулаки, прикрыл глаза на пару секунд, успокаиваясь. Он был зол. Очень зол. Я-убью-тебя волны вибрировали по всему кабинету, и, кажется, были адресованы не только Лиамарону.

Трудно сказать, что задело его больше — своеволие брата или моя излишняя самостоятельность. Но то, что у него отняли право голоса, вызвало в нём не лучший спектр эмоций. Тысяча оттенков гнева — вот как сейчас можно было охарактеризовать состояние Ника.

Но не смотря на всю свою злость, он не проронил ни слова. И это пугало гораздо больше, чем крики или бросок в сторону Императора.

Ник вышел из кабинета и быстрым шагом понесся по коридору. Я едва поспевала за ним, лихорадочно соображая, как объяснить свой поступок.

«Я огненная ведьма, могу хоть купаться в огне. А ты, хоть и кагар, наделенный магическим даром, но в отношении огня — простой смертный. Вот и не лезь». Определённо, это не то, что он хотел бы услышать. Хотя и правда.

Молчаливая погоня набирала обороты, и я не выдержала, крикнула:

— Стой!

Но он не остановился. Ещё и ускорился.

— Да стой же ты! — Я сделала рывок и приблизилась к нему настолько, чтобы успеть схватить за рубашку. Та опасливо затрещала, но выдержала.

Ник резко замер, и я налетела на его спину, больно ударившись лбом. Бросил, будто бы и не мне:

— Лезешь в самое пекло, Елич. Я итак обещал тебя отпустить.

Обида, упрек, непонимание. Странные эмоции, которых между нами не должно быть. С каких пор его это волнует? Разве прежний Ник беспокоился бы? Нет, он бы радовался. Безутешный вдовец, потерявший жену. О, его бы долго не обременяли вопросами женитьбы. А может оставили бы навечно в покое.

Однако что-то изменилось.

— Я… — слова застряли комом в горле. Словно я его предала, отреклась. Горькое чувство вины накинулось на меня подобно урагану. — Верю. Просто хочу помочь. — Он продолжал сверлить пространство перед собой, напряженно выпрямив спину. Широкую, обтянутую гладкой черной тканью, обрисовывающей выступающие лопатки. Захотелось уткнуться в неё носом, зарыться, укутаться в его запах и попросить прощение. За то, что сама отвергла его помощь. За то, что не спросила его мнения.

Но я не осмелилась. Просто стояла и неловко жевала нижнюю губу.

Ник обернулся, запустил пятерню в волосы и пропустил их между пальцами. Подошёл, дотронулся до моего подбородка и вынудил смотреть на себя.

— Ни ты, ни Лиам, ни Дирхай, не вправе расторгнуть наш брак, пока я того не захочу. — Он надавил на мои губы большим пальцем, запретив спорить. Потом нежно провел по ним, заставив приоткрыть рот. — Мне не нравится, что ты вмешалась в это, Катя. — Рука плавно опустилась на шею, скользнула на затылок. — Не нравится, что у Дира появился ещё один повод приблизиться к тебе. — Склонился ко мне, и почти касаясь моих губ, добавил: — И до противного раздражает, что меня вообще это волнует.

Последнее было сказано едва различимым шепотом. Потонуло, где-то на грани между реальностью и обрушившимся за этим поцелуем. Поцелуем, который стал наказанием.

Он терзал мои губы, болезненно прикусывая, обрушиваясь на них, как голодный зверь. Клеймил меня, будто скотину, с силой впечатываясь, вбиваясь в мой рот, как полноправный хозяин.

И, чёрт побери, это не было приятно. Унизительно, оглушающе, обидно.

Я толкнула его в грудь, пытаясь остановить. Как ни странно, подействовало.

Прижав руку к распухшим губам, я просто смотрела на него. Не веря тому, что его поцелуи могут быть такими. Подавляющими, жесткими, призванными ранить.

В почти чёрных глазах, промелькнуло раскаяние. А может, мне просто привиделось. Потому что его голос прозвучал холодно и безразлично.

— Если ты всё ещё мечешься в поисках покровителя, советую не забывать о том, что у тебя есть грёбанное препятствие в виде меня.

Он сорвался с места, не оборачиваясь и не интересуясь моей реакцией. Но только в этот раз я не побежала за ним.