Я очнулась от нарастающего грохота. Здание затрясло, посыпались колбы и склянки, задребезжала посуда. Похоже, что началось землетрясение.

— Тёмный бог, что происходит?! — верещание старухи отдалось головной болью. — Мой дом!

Один из прислужников Нэдла рявкнул на неё, вынудив успокоится. Приказал следить за мной и, прихватив напарника, вышел.

— Это за тобой! — зашипела старуха, приближаясь. — Ты виновата в том, что мой дом рушат! — Седые волосы всколыхнулись, морщинистое лицо исказила гримаса ненависти. Ведьма скрючила пальцы в какой-то знак, приготовилась колдовать. — Мне нельзя тебя убивать, но я могу покалечить.

Она успела сказать первое слово заклинания и застыла. Послышался чавкающий звук, а затем она рухнула на пол. Позади неё стоял худосочный, скаля пасть с клыками.

— Надеюсь, ты вдоволь повеселилась со старушкой. Потому что в тёмном царстве её уже ждут на постоянку.

Он облизал кровь с губ и улыбнулся. Я провалилась в пустоту.

Следующее моё возращение в мир, где помимо безумных ведьм-наркодиллеров и сумасшедших лордов существуют зомби-оборотни, прошло менее болезненно. Наверное, потому что боги меня пожалели и подгадали момент, когда я окажусь на руках у Ника.

Он смотрел на меня, не скрывая облегчения.

— Как я рад, что ты жива, — полувыдохом, прижавшись губами к виску. — Катя… — Легкий поцелуй, крепкие объятия, едва ли не до хрустящих рёбер. — Я… — Отчаянная тишина, кричащая о том, чего не выразить словами. — Я убью тебя сам, если ты ещё раз подобное вытворишь!

Жёлтые глазюки прожигают насквозь, смотрят с укором. Но я счастлива видеть их янтарный цвет, я скучала по нему. Хочется целую вечность глядеть на взлохмаченную шевелюру и дуть на раненную щеку. Уверена, эта красная полоса — подарок Нэдла. Однако суета вокруг не позволяет нам остаться в стороне.

— Нужно уходить, пока дом не рухнул на нас! — раздался знакомый голос, услышав который, я снова испытала паническую атаку и с силой обняла Ника.

Вполне себе живой, но достаточно бледный худосочный, стоял рядом и хмуро глядел на то, как королевские маги атакуют убежище ведьмы. Жуткие клыки он спрятал, но кровь осталась на одежде, напоминая о том, что он сначала умер, а потом воскрес и «поужинал» старухой.

— О, не смотри на меня так! — воскликнул оживший зомби. — Мой отец, прежде чем свалить обратно в свой мир, оставил мне прекрасный подарок — вампирское бессмертие. Я вообще один такой на всей планете — дохлый волк, как любит говорить небезызвестный лэрд Таргад.

Ник улыбнулся, не выказывая не малейшего страха. Глядя на его спокойную реакцию, я и сама перестала бояться. Всё-таки мы в магическом мире, мало ли какие чудеса тут бывают.

— Ааа…

— В нём больше от вампира, чем от кагара. Поэтому он бессмертен, питается кровью, но не утратил возможность оборота, — пояснил Ник, предугадав мой вопрос, и зашагал прочь от полуразрушенного дома. Худосочный ушёл вперёд, оставив нас вдвоём.

— Хорошо, с этим всё ясно, — я кивнула, хотя до принятия мысли о существовании волковампира мне было ещё далеко. — Но что вообще здесь происходит? — я махнула рукой, очертив прилегающую к дому ведьмы территорию. Там, надо отметить, собралось около полсотни воинов и три императорских мага.

Ник вздохнул.

— Добыв для Арины лекарство, я вернулся во дворец, где меня поджидал голос Тео, без видимого наличия самого Тео, — он бросил короткий взгляд на удаляющегося худосочного, а я, наконец, узнала, как зовут моего телохранителя. Тео — слишком милое имя для волковампира, закусывающего ведьмами. — Он посвятил меня в твой гениальный план, — «гениальный» Ник выделил такой интонаций, что и капли сомнений не осталось в том, какого же мнения он о моих умственных способностях, — и мы решили, что Тео отправится обратно и незаметно вытащит тебя из ловушки, пока я отвлеку Нэдла. Но почему-то Нэдл в этот раз блеснул умом и раскусил наш бесхитростный план. Хотя, бог Дарнаэл тому свидетель, я и предположить не мог, что у него хватит на это мозгов. — Ник дурашливо закатил глаза, будто на самом деле не ожидал от своего врага хоть каких-то разумных действий. — Пришлось отступить, глядя вам вслед.

Сильный грохот прервал рассказ Ника — маги полностью обрушили ведьминский дом. От него осталась лишь груда камней, перемешанная с вещами старухи и облако пыли, накрывшее деревню, на краю которой он стоял. Сие падение было встречено победными воплями императорских воинов. Маги реагировали гораздо сдержаннее и принимали поздравления без тени улыбки и бахвальства.

Ник донес меня до чьего-то дома и усадил на облупившуюся скамью. Приземлился рядом, обнял и продолжил говорить:

— Последующие события произошли не без вмешательства брата. Арина успешно родила, а Лиам, испытав сильный стресс, решил отвлечься на что угодно, лишь бы забыться. Тут ему и донесли про моё фиаско в роли спасателя. Он конечно же позлорадствовал, пожурил меня, да и снарядил отряд в поход за тобой, — намеренно или нет, Ник перешёл на тон, которым дедушки рассказывают своим внучатам сказки. Мне даже начало казаться, что всё это выдумки, а не реальность. Хотя у подобной манеры был и плюс — я расслабилась, что после пережитого мне было необходимо. — Но прежде залез в голову к Теодору. Его мания контроля и обязательная ментальная связь с каждым воином (а Тео как раз недавно позволил себя уломать и поступил к Лиаму в услужение) помогли нам отыскать вас. После этого в игру вступил Тео. Дал себя убить, потом ожил и, воспользовавшись отсутствием надзирателей освободился. Одновременно с этим маги начали атаковать ведьмин дом и головорезы Нэдла вылезли на шум. Но чтобы достать их, нужно было разрушить силовое поле вокруг дома без вреда для тебя. Поэтому Лиам отдал приказ Теодору устранить ведьму. С её смертью поле исчезло, Нэдловские пешки были пойманы, а твоё бессознательное тельце передано мне.

На этом Ник закончил разъяснения и не дав мне переварить хотя бы половину информации, поцеловал. Нежно и невесомо, словно не веря, что я рядом. Но я откликнулась, потянулась к нему, обняла за шею.

Мы целовались пока хватало дыхания, а после сидели, прижавшись друг другу, наслаждаясь минутами безграничного счастья. Осязаемого, мерцающего в наших улыбках и прикосновениях. Только где-то на задворках настойчиво свербело, едва ощутимо, но с каждой минутой сильнее, пока не сформировалось в конкретный вопрос:

— А что с Нэдлом?

Ник помрачнел. Лицо его стало бледнее, на скулах заходили желваки.

— Ему удалось сбежать.

Пустота и обречённость навалились на меня разом. Амарэн Нэдл на свободе, а значит о спокойной жизни не стоит и мечтать. Скоро он оклемается, залижет раны и предпримет новую попытку избавится от Ника. Нэдл зол, уязвлён, унижен. В этот раз он приложит максимум усилий. И кто знает, выдержим ли мы такой удар.

— Это ненадолго, Катя, — тихо добавил Ник. — Я найду его.

Он отстранился от меня, но не выпустил из объятий.

Я видела, как ему тяжело, но не знала, чем могу помочь. Один раз я невольно попала ловушку Нэдла, что едва не привело к ужасным последствиям. Но теперь я собиралась быть осторожной. Не хотелось вновь сгенерировать события, угодные планам Нэдла.

Издалека послышался крик Теодора. Среди обломков ведьминого дома обнаружили что-то интересное. Мы резво поднялись на ноги и поспешили к остальным.

— Император нащупал остаточный след — Нэдл сиганул в портал, забыв подчистить за собой.

Теодор стоял, поставив одну ногу на возвышающийся обломок, при этом опираясь на колено и заглядывая куда-то вниз. Рядом находился Лиамарон, который жестом поманил нас заглянуть туда же.

Мы подошли поближе, и я смогла разглядеть круглый металлический шарик. В центре него сверкала дыра с оплавленными неровными краями.

Ник отвлекся от рассматривания шарика и обратился к брату:

— Разовый портал? Я думал они самоуничтажаются после использования.

Лиамарон хмыкнул.

— Если использовать их правильно. Но наш «друг» был на издохе, я лично вспорол кожу на его спине. Ему попросту не хватило сил на полноценную активацию. Я думаю, он даже вышел далеко от заданной точки перехода и сейчас ползёт, оставляя за собой кровавый след.

— Кровь? Где кровь?

Теодор резко обернулся и выпустил клыки. Из его рта закапала слюна, а глаза закатились, оставляя на виду лишь белки.

Меня передёрнуло от отвращения и страха. Я отскочила от него и спряталась за Ника. Волковампир рассмеялся.

— Тео, ещё раз провернёшь подобное в присутствие моей жены, и я вырву тебе клыки, — спокойно сказал Ник, вытягивая меня из-за своей спины и обнимая за плечи.

Теодор перестал смеяться и примирительно поднял ладони вверх.

— Как скажете, хозяин, — насмешливо произнёс он.

А я ещё думала, что Ник несерьёзен. Оказывается, я сильно заблуждалась. Его поведение хоть в какие-то рамки укладывается, а вот у Теодора наблюдаются явные сдвиги. То молчалив и суров, то мастер чёрного юмора. Вероятно, половинчатая сущность повлияла и на его характер.

— Теодор отправится со мной, попробуем нагнать Нэдла, — сказал Лиамарон. Затем назвал несколько имен, из числа которых были императорские маги и десяток военных. Все они подошли к нему и замерили в ожидании приказа. — Выдвигаемся сейчас, пока ощущается след.

Ник принялся возмущаться, но брат его грубо отшил. Безапелляционным тоном велел возвращаться во дворец и не соваться в опасное дело без надобности. Я была с ним полностью солидарна, поэтому и потащила разозленного Ника к виднеющимся неподалеку магическим повозкам.

Дорогу мы провели в молчании. Ник злился, и я решила не трогать его, пока не остынет. Нарваться я всегда успею.

Мои мысли завертелись безрадостной круговертью. Амарэн Нэдл по-прежнему на воле и не факт, что его смогут поймать. Уж очень он изворотлив, умен и богат. У него есть власть и рычаги давления. Не зря же он смог переманить на свою сторону Аранэль и шантажировать сильную ведьму. Правда теперь они ему не помощницы: первую поймали и заковали в цепи, направив в дворцовую темницу, а от второй и праха не осталось — императорские маги уничтожили её тело, чтобы ведьма не смогла возродиться.

За что Нэдл так ненавидит Ника? Неужели детская неприязнь и соперничество смогли перерасти в настоящую ненависть? Он жаждет его смерти, он готов пойти на всё, но какова причина? Где та самая отправная точка, та язва, что прошлась по сердцам двух мальчишек, вынудив соревноваться кто смачнее плюнет другому в душу? Уверена — она существует. Только бы найти её и понять, что движет Нэдлом. Конечно, знание его мотивов не станет прямым решением проблемы, но существует вероятность, что прольёт хоть какой-то свет на его дальнейшее поведение.

Мы подъехали ко дворцу. Он встретил нас яркими знаменами и толпами народа у ворот. Заметив моё удивление, Ник объяснил:

— Императрица родила здорового ребёнка — это считается большим праздником для всей империи. Из-за проделок Нэдла пир перенесли на неопределённое время, но поскольку ситуация почти урегулирована, Лиам наверняка назначит празднество на завтра. — Он сделал небольшую паузу, улыбнулся, глядя на оживленную толпу, и закончил: — А пока кагары ошиваются у стен дворца, рассчитывая, что Императрица покажет дитя народу, ведь такова традиция.

На фоне недавно пережитого атмосфера праздника, царящая у стен дворца, показалась мне чем-то нереальным. Здесь словно текла иная жизнь — весёлая, размеренная и безмятежная. Такая не похожая на мою. Я чувствовала, что нахожусь на грани — всё вот-вот наладится или наоборот безнадежно ухудшиться. Тонкая линия расчертила мою жизнь на две половины, заставляя нервничать и бояться. Страх, что Нэдл найдёт способ расправится с Ником не оставлял меня ни на минуту.

Внутри дворца было спокойнее, но всё же и здесь ощущалось предвкушение грандиозного события. Коридоры украсили яркими флажками, в нишах и на подоконниках расставили свежие цветы, устлали полы коврами. Даже горничных снабдили алыми бантами, которые одни приделали себе на грудь, а другие прикололи на волосы.

Вокруг все сияют счастливыми улыбками и, кажется, даже стены источают позитивную вибрацию. Только я одна не могу унять тревогу, постепенно отравляющую душу.

Перед тем как навестить Арину и поглядеть на новорожденного ребёнка, мы зашли в выделенные для нас покои. По очереди умылись, затем расположились в креслах, чтобы перекусить.

Еда источала божественный аромат, но я не спешила к ней прикасаться. Гораздо больше меня занимал собственный муж. В каждом его движении, в мимике и взглядах я пыталась уловить признаки беспокойства. Но Ник вовсе не разделял моей тревоги. С аппетитом ел, довольно щурился и бросал на меня откровенные взгляды, от которых моё сердце то замирало, то принималось неистово биться.

— Катя, поешь. Тебе нужно восстановить силы, а мне воплотить в реальность планы, задуманные на эту ночь, — сказал Ник тихим сексуальным голосом, пробирающим до мурашек. Да, он умел очаровать и смутить одновременно. — Я серьёзно, тебе следует подкрепиться. — Ник наморщил лоб. На этот раз в его тоне не было игривых ноток, только заботливое участие. Поддавшись на его уговоры, я проглотила маленький кусочек мяса, после чего дело пошло гораздо лучше.

Разделавшись с едой, мы отправились к Арине.

Новорожденная девочка являлась обладательницей чёрных волосиков и темноватой розовой кожи. В общем — обычный младенец, в котором я никакого сходства ни с мамой, ни с папой не обнаружила. Принцессе (я мысленно определила её так, ибо не знаю как тут называют императорских наследников), было дано имя Николетта. Арина, озвучив его, сразу же сказала, что идею подал Лиам, а она лишь согласилась. И дабы развеять наши подозрения, прямо подтвердила:

— Малышка названа в честь Никарона — крёстного отца и родного дяди. Ты занимаешь важное место в нашей жизни, — обратился она к Нику. — Николетта появилась на свет только благодаря тебе. — На её глазах выступили слёзы, и она быстро заморгала ресницами, чтобы убрать их. А потом стиснула нас обоих в объятиях и поблагодарила Ника за помощь, а меня за то, что я осталась жива. Прозвучало, конечно, странно, но очень искренне.

Наступило время кормить Николетту и мы с Ником оставили счастливую мать наедине с ребёнком.

После общения с Ариной моя тревога отступила на задний план. Теперь меня волновало то, что мне предстоит стать девочке крёстной мамой, а я понятия не имела, как общаться с детьми. Однако Ник поддержал меня, заверив, что если он смог сносно исполнять свои обязанности, то мне тем более это под силу.

Через час во дворец вернулся Лиам. Амарэн Нэдэл был пойман и помещён в темницу. Но вопреки логике, я не смогла окончательно успокоиться. В довесок к тому, мне дичайше разболелась голова. Колючие иглы вонзились в виски, не оставляя и шанса. Ник ушёл на допрос, а я приняла снадобье от головной боли.