В свете утреннего солнца побережье выглядело так, будто здесь играли дети исполинов: возводили песчаные замки, ворочали огромные камни, насыпали горы и рыли ямы. Все это была работа ветров, передвигающих дюны и обрабатывающих груды слежавшегося песка.

Слева вздыхал и сонно ворочался ослепительно-синий океан, предлагая людям забыть о былых недоразумениях. Справа, скрытая наполовину песчаным гребнем, тянулась ярко-зеленая роща. Небо было высоким и прозрачным. В воздухе пахло морем и эвкалиптами.

– Чудесно! – восхищался Балтер, шумно вдыхая и выдыхая воздух. – Вот где надо поселиться. Здесь можно прожить до ста… Да что там – до двухсот лет!

– Аборигены назвали этот остров Кгари, – сказала Камила.

– Великая песочница? – шутливо предположила Аня.

– В переводе с языка племени батчулла это означает «рай».

– А мы адамы и евы! – воскликнул Роман и бросил взгляд на Аню: поняла ли намек правильно?

– Тихо, – попросил Быков. – Вы только послушайте!

Подавая пример, он остановился на склоне белого осыпающегося холма. В тишине стало слышно, как шелестит песок, поют птицы и жужжат насекомые. Это были такие приятные, такие умиротворяющие звуки, что все долго стояли на месте, наслаждаясь природой и ее временной благосклонностью.

Передохнув, они снова тронулись в путь. Плот был оставлен среди камней на месте ночлега. Вещи сложили в пледы и несли их на манер мешков. Одежда за ночь высохла, но слегка коробилась от пропитавшей ее соли. Хуже дело обстояло с обувью. Аня, ее дедушка и Роман оставили свою океану, поэтому шли босиком. Им приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не наступить на колючку, обломок раковины или острый камень. Правда, поначалу эти трое ступали как попало, полагая, что мягкий песок не таит в себе угрозы.

Пришлось Быкову и Камиле прочитать целую лекцию на эту тему. Они доходчиво объяснили, что вся компания может надолго задержаться в этих краях, если хотя бы один из них повредит ногу или обзаведется какой-либо другой травмой.

– Учтите, – предупредила Камила, – тот, кто не будет соблюдать меры предосторожности, не только пострадает сам, но и подведет остальных. Вот, обратите внимание. – Она указала на живописные цветные утесы, возвышающиеся там и сям. – Возможно, кому-то захочется вскарабкаться на вершину, чтобы полюбоваться оттуда окрестностями. Это будет роковой ошибкой. Нужно отличать скалы из песка от вулканических обломков. С виду слежавшийся песок похож на камни, но он в любой момент может обрушиться под тяжестью человека.

– Насколько мне известно, – вмешался профессор, – за прочность этих утесов отвечает гематит. Это минеральный пигмент, который не только окрашивает песок во все цвета радуги, но и действует как цементирующее вещество.

– Не сомневаюсь, что так оно и есть, – согласилась Камила. – В ученых трудах. Но в жизни все несколько иначе. Я собственными глазами видела, как туристы сорвались с такой фальшивой скалы. Решили постоять на козырьке, а тот обвалился. То ли гематит попался некачественный, то ли еще что-то, но один турист сломал ногу, а второй серьезно повредил позвоночник. Они могли бы оспорить мнение ученых, но кто станет их слушать?

– Я бы послушал, – сказал Балтер самым серьезным тоном. – Я не принадлежу к числу ретроградов, не способных менять свои взгляды.

– Да, дедушка всегда готов воспринять чужие аргументы, – подтвердила Аня. – Если они, конечно, обоснованы.

– Приятно слышать, профессор, – улыбнулась Камила. – В таком случае вы самый необычный ученый, которого я знаю.

– Да, так говорят.

Балтер приосанился и, задрав голову, едва не свалился в глубокую рытвину, возникшую на пути. Быков и Камила едва успели подхватить его под руки.

Следующим на очереди оказался Роман, который, погнавшись за ящерицей, попал в скопище стеклянных осколков. Камила пояснила, что это след от удара молнии в песок, и попросила Быкова бросить юноше свои кроссовки.

Подобные мелкие происшествия случались постоянно. Дикая природа была полна сюрпризов. Некоторые из них были приятными, как, например, первое встретившееся на пути озеро. Вода в нем была такой чистой, что можно было рассмотреть каждый камушек, каждую ракушку на дне. А еще в озере плавало множество рыб. Напившись и сделав запасы свежей воды, путешественники решили заняться рыбалкой.

– Правда, мы совершаем серьезное преступление, – предупредила Камила. – К здешним озерам запрещено даже приближаться с удочками.

– А у нас удочек нет, – с плутовским видом заявила Аня.

– Я слышал, спасательные плоты обычно снабжаются аварийными наборами, – сказал Быков, глядя на Камилу. – Там должны быть рыболовные снасти для тех, кто потерпел крушение в океане.

– Да, – подтвердила австралийка, прикрыв глаза ресницами. – Так и было. Но однажды мальчик по имени Джим стащил этот набор и променял на подержанный ноутбук. Он тогда получил хорошую трепку. Сейчас я об этом жалею.

Словно невидимая тень прошла рядом, обдав их ледяным дыханием. Быков почувствовал, как, несмотря на жаркое солнце, мурашки выступили на коже. Он был уверен, что и остальные испытывают то же самое.

Почему люди так трепетно относятся к мертвым, вместо того чтобы ценить живых?

– Обойдемся без снастей, – сказал он, торопясь сменить тему. – Как-то мне довелось наблюдать за тем, как ловят рыбу индейцы. Попробую организовать нечто подобное. Нужно выстроиться цепью и гнать рыбу оттуда туда. – Он показал направление движения, закончив бухточкой, окаймленной песчаными отмелями. – Ловить будем одеждой, потом просушим.

– А на чем готовить? – забеспокоилась Аня. – У нас ведь нет ни спичек, ни зажигалки…

– У меня есть волшебное стекло, – улыбнулся Быков.

– Стекло? – переспросил Роман. – Волшебное?

– Набор линз. При здешнем солнце развести костер не составит труда.

– Отлично! – обрадовался профессор. – Что же ты раньше не сказал, Дима?

– А я не знал. – Быков бросил признательный взгляд на Камилу. – У нас, оказывается, появилась добрая волшебница.

Охваченные предвкушением полноценного обеда, путешественники рассредоточились в воде, оказавшейся, несмотря на знойный полдень, неожиданно холодной. Быков и Роман стащили футболки, Камила и профессор растянули плед, Аня без тени смущения воспользовалась своей юбкой.

Охота продолжалась около часа. Несколько раз путешественникам удавалось загнать несколько крупных рыбин в ловушку, но их ждало разочарование – скользкие, проворные рыбы словно издевались над ними. Наконец, когда все выбились из сил и продрогли, Роман показал чудеса ловкости. Он не просто поймал добычу, а упал на нее всем телом, при этом едва не захлебнувшись. Вытаскивать на берег пришлось обоих – и ловца, и его добычу.

– И как она называется? – спросил он, как только отдышался и откашлялся.

Камила долго рассматривала серебристую обитательницу озера, а потом глубокомысленно изрекла:

– Рыба.

Все рассмеялись.

– Похоже на баррамунди, – сказал профессор, склонившись над добычей, которая билась на мокрой футболке. – Типа нашего окуня.

– То-то я все пальцы об него исколол, – сказал Роман, показывая руки. – Колючий.

– Зато большой, – утешила его Аня. – С полметра будет. Всем хватит. Молодец, Ромка!

Похвала едва не погнала парня в озеро за новой добычей, но Камила остудила его пыл, напомнив о существовании крокодилов.

Пока женщины чистили и разделывали рыбу, мужчины занялись разведением огня. При наличии линзы, сухих веток и тростника это оказалось задачей, с которой справился бы и ребенок. Вскоре на берегу весело пылал огонь, вокруг которого расположились наши герои, глотая слюнки и жадно втягивая аромат жарящихся на вертелах ломтей.

Они проглотили рыбу так быстро, что не успели толком распробовать ее вкуса, обожгли языки и чуть не подавились костями. А после трапезы решили отдохнуть в тени кустов, чтобы не идти по солнцепеку. Завтра, максимум послезавтра, Камила обещала вывести их на территории, облюбованные туристами. Теперь, когда животы были наполнены, а в распоряжении экспедиции имелась чудо-линза, двухдневное путешествие никого не пугало. Более того, Быков и Балтер призвали спутников не торопиться, поскольку оба рассчитывали достичь своей цели именно в этих безлюдных, диких краях. Один надеялся сделать уникальные фотографии, после которых он станет постоянным фотокорреспондентом «Нэшнл джиогрэфик», второй мечтал встретить буньипа и обставить всех своих коллег и оппонентов. Роман горячо поддерживал их, поскольку путешествие давало ему возможность находиться рядом с Аней. Камила тоже предпочитала не слишком торопить события. Одним словом, двухчасовый привал перерос в полноценную сиесту, продлившуюся до заката.

Протерев глаза, Быков ахнул и схватился за фотоаппарат. В синей воде озера стояла одинокая голенастая птица, отражение которой выглядело таким же реальным, как она сама. Песок на противоположном берегу можно было принять за снег, таким ослепительно-белым он был. Особенно хорошо удался снимок птицы, летящей над этой белоснежной полосой.

– А там еще дикобраз есть, дядя Дима, – скромно сообщил Роман, неслышно приблизившийся со спины.

– Какой дикобраз? – рассеянно спросил Быков, рассматривая получившиеся кадры на дисплее «Никона».

– Маленький.

Обернувшись, Быков действительно увидел зверька, сильно смахивающего то ли на небольшого дикобраза, то ли на здоровенного ежа. Поражали его широкие лапы с длинными когтями. Обхватив ими поваленный ствол, зверек что-то выискивал там своим подвижным, острым рыльцем.

– Ехидна, – объявил Балтер, тоже наблюдавший за колючим созданием. – Зубов у нее нет, а ротик крохотный. Приходится ловить насекомых. Для этого у нее имеется длинный клейкий язык.

– У меня язык обычный, но кушать все равно хочется, – спугнув ехидну, провозгласила Аня. – Может, поймаем еще рыбы? – Она с надеждой посмотрела на Романа. – На свежем воздухе аппетит прямо-таки зверский.

– А мяса не хочешь? – спросила Камила, выходя на берег из зарослей.

Все уставились на желто-бурых птичек, которых она держала за лапы.

– Перепелки, – определил профессор. – Скорее всего, трехперстки.

– Я пошла… гм… – Камила кашлянула в кулак, после чего поправилась: – Пошла прогуляться, а там целый выводок этих птиц. Совсем непуганые. Бери голыми руками и… – Она показала, как сворачивает перепелке шею. – Я думала, они так и будут крутиться рядом, но птички наконец-то поумнели и удрали. По правде говоря, я даже рада, потому что убивать их – не слишком приятное занятие.

– Ты ведь не для развлечения, а ради выживания, – успокоила ее Аня. – Перепелочки очень кстати.

– Так что, разводим костер? – предложил Роман, только что не облизываясь плотоядно, как кот.

– Нет, – твердо произнес Быков. – Есть будем в ужин. – Озеро он уже сфотографировал и успел охладеть к здешним видам. – А сейчас давайте выдвигаться. Километров пять успеем пройти до темноты.

Возражений не последовало, и, подавив вздох разочарования, Аня начала собираться. Через несколько минут, забросав кострище песком, они отправились в путь.

Продвигались медленнее, чем в первой половине дня, потому что в лесу, окружающем озеро, было множество веток и прячущихся под песчаным покровом корней. Очень скоро трое босоногих путешественников ушибли пальцы и приучились поднимать ноги высоко, как цапли, что не способствовало быстрой ходьбе. Потом стали попадаться довольно глубокие низины, густо поросшие влажными папоротниками и орхидеями. Пробираться через них приходилось с максимальной осторожностью, чтобы не наступить на змею или ядовитого паука.

Первым шел Быков, вооружившийся длинной жердью, которой он ворошил листья и стучал по стеблям, прежде чем пересечь заросли. Лицо у него было напряженное и предельно сосредоточенное, словно у сапера, который занят поиском мин и постоянно помнит, что он ошибается только раз. Спутникам это смешным не казалось. Они успели усвоить, что с дикой природой лучше не шутить. События последних дней показали, что человек весьма уязвим. Акулы, ядовитые медузы, крокодилы… Сколько еще врагов скрывалось в этих местах?

Миновав очередной песчаный овраг, они снова выбрались на открытое пространство и вскарабкались на высоченную, круто уходящую вверх дюну, склон которой показался усталым путникам почти вертикальным. Вершина этого двухсотметрового оврага поросла кривыми, согнутыми ветрами деревцами. Здесь же путешественники обнаружили вереницу столбов, уходящих вдаль. Роман предложил двигаться в этом направлении, но Камила покачала головой.

– Проводов нет, дороги нет, следов не видно. Эти столбы никуда не ведут.

– Зачем же их поставили? – поинтересовался профессор, не упускавший ни единой возможности расширить свой кругозор.

– Кто знает? – Камила пожала плечами. – Тут много всяких строек начинали, а потом забрасывали. Даже железная дорога где-то есть, если только ее не занесло окончательно. Остров не принял всего этого. Как был необитаемым, так и остался.

– Теперь у него есть мы, – важно заявила Аня.

Непритязательная шутка была встречена одобрительным хохотом.

Болтая о всякой всячине, друзья спустились по противоположному, более пологому склону и углубились в эвкалиптовую рощу, где порхало множество желтовато-зеленоватых птиц, оглашающих округу пронзительным пересвистом.

– Земляные попугаи, – объявил профессор с таким видом, будто он их только что открыл и описал.

– Почему же тогда они летают, а не по земле бегают? – спросил Роман.

Вопрос поставил профессора в тупик.

– Но ведь у них есть крылья, – очень по-детски ответил он.

– И ноги есть, – не сдавался Роман. – Вернее, лапы.

На помощь озадаченному деду пришла внучка.

– У нас тоже есть ноги, – заявила она. – Однако мы сюда прилетели, а потом еще плыли.

– Вот именно, – обрадовался профессор и принялся рассказывать о повадках огромной иглоногой совы, которая как раз высунулась из дупла.

Быков никого не слушал. Его внимание было поглощено поисками места, пригодного для ночлега. Разбивать лагерь на влажной листве, устилающей землю в лесной низине, не хотелось.

Словно услышав его мысли, Камила предложила взять правее, чтобы подняться выше.

– Странно, – обронил профессор, глядя на наручные часы. – Еще и шести нет, а уже сумерки.

– У нас рано темнеет, – сказала Камила. – Зато в половине пятого утра светло, как днем.

От нечего делать Быков собрался поддержать разговор, но вдруг остановился. Его внимание привлекли четыре предупреждающих знака перед очередной рощей на пригорке. Судя по их состоянию и по тому, что они были прикрыты разросшимися ветвями, таблички вывесили давным-давно.

– Вот эти я понимаю, – сказал Быков и начал перечислять, указывая пальцем: – Не разводить костры, не охотиться, не оставлять мусор… А это что? Не играть в футбол? В волейбол?

Он имел в виду схематическое изображение человека с зеленым шаром на голове. Рядом было приписано по-английски: «Внимание! Опасность!»

– Наверное, где-то рядом была волейбольная площадка, – предположил Роман, оглядываясь по сторонам. – Оттуда вылетал мяч и…

Он пожал плечами, не обнаружив ничего похожего на спортивную площадку. Только высокие раскидистые деревья, отдаленно напоминающие могучие сосны.

– Меня поражает ваша ненаблюдательность, господа! – воскликнул профессор. – И неосведомленность, извините. Это же агатисы. – Он направился к ближайшему дереву пятидесятиметровой высоты. – Видите шишки? – Балтер пнул большой зеленый шар, откатившийся от дерева. – Конечно, это не шишки, а так называемые мега-стробилы. Они весят до трех килограммов, так что их действительно нужно остерегаться. – Дойдя до толстого ствола, он задрал голову, любуясь раскидистой кроной.

– Теперь понятно, что означает этот знак, – сказал Быков. – Я бы настоятельно рекомендовал вам, Михаил Иосифович, уйти оттуда.

– Да, дедушка! – поддержала его Аня. – А вдруг тебе эта стропила на голову упадет?

– Во-первых, не стропила, а стробила, – снисходительно поправил профессор, не двинувшись с места. – Во-вторых, плоды агатиса падают осенью, а сейчас лето.

– Но вы бы все равно держались от деревьев подальше, – позволил себе реплику Роман.

Ответом было пренебрежительное фырканье. Словно дразня зрителей, профессор прохаживался среди могучих стволов, пока не увидел что-то крайне его заинтересовавшее. Обернувшись, он позвал:

– Эй, здесь какая-то ограда! И даже строение. Правда, все запущено очень, но…

Вдруг раздался резкий, неприятный крик, посыпались иголки и куски коры, и все увидели среди ветвей пару больших черных птиц. Продолжая негодующе кричать, они захлопали крыльями.

– Берегись, дедушка! – закричала Аня, но было поздно.

Зеленый плод, сорвавшись, упал вниз. Еще до того, как птицы снялись с места и, задевая крыльями ветки, полетели прочь, шишка агатиса обрушилась на непокрытую голову старика.

Раздался глухой удар. Быков увидел, как круглое зеленое ядро покатилось по песку и остановилось в какой-то ямке. В следующую секунду профессор опустился на колени, словно собираясь помолиться. По его лицу текли струйки крови.

– Дедушка!

Всхлипнув, Аня бросилась к нему. Остальные, спотыкаясь и роняя на бегу вещи, поспешили за ней. Когда они подбежали, Балтер лежал на боку, держась обеими руками за голову.

– Воды! – распорядился Быков. – И расступитесь. Ему нужен кислород.

Через несколько минут профессор пришел в себя и открыл глаза.

– Все уже хорошо, – сообщил он, пытаясь улыбнуться внучке. – Извини старого упрямца. – Он обвел мутным взглядом собравшихся. – Зря я вас не послушался.

– Его нужно перевязать, – сказала Камила. – Есть чистая тряпка?

Ни секунды не раздумывая, Аня сняла футболку и протянула ей со словами:

– Рви. Я обойдусь.

Роман поспешно отвел взгляд, слишком долго задержавшийся на девушке.

Профессор хотел что-то сказать, но только вздохнул и снова отключился.