Я думала, что Янка будет лить слёзы, голосить, хватать Матвея за ноги. Нет. Известие об очередной командировке девушка восприняла достойно, как и подобало жене супермена. Мы стояли на нашем балконе, как три Ярославны, провожая трёх дорогих нам мужчин в неизвестность. На этот раз Звери взяли с собой Егора. Он должен был выполнять роль связного, просто крутиться в городе, наблюдая за обстановкой. Ромка немного поканючил, пообижался и даже прокричался, но, в конце концов, понял, что отец прав, и пользы от него будет больше, как от хакера, чем как от лишней боевой единицы. Женьку оставили на хозяйстве. Принеси-подай. Парень тоже выговорился по данному вопросу, но быстро притих под нашими испепеляющими взглядами.

Когда ворота виллы закрылись, и гружёный Джип исчез из зоны видимости, а потом и слышимости, мы направились в гостиную.

— Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес, девочки. Там всё оборудование. Скучать без меня не будете?

— Я с тобой. ― Янка решила держаться поближе к источнику информации.

Мой жалобный взгляд переместился на Веру Львовну.

— Да езжай уже. Мы с Мартой за малышами приглядим.

— Ура! Я с вами, девочки.

Уже через час мы поднимались по трапу на борт реактивного самолёта, принадлежавшего Эдварду.

Я никогда не была в святая святых семейства Вульффов. Огромный подвал, оборудованный, как космический командный пункт из фантастических фильмов, потрясал воображение. Но заправляли тут не статные генералы, увешанные орденами, а хрупкая девушка, в простых чёрных джинсах и растянутой толстовке.

Ромка присвистнул.

— Круто живёте, госпожа Бабочка. Если бы у меня был хоть один такой комп, я бы заставил Земной Шарик вертеться в другую сторону.

— Вот поэтому у тебя никогда ничего такого не будет. Научись работать мозгами в нужную сторону. А потом поглядим.

Алька уселась за стол и надела наушник. Огромный монитор высветил сначала семейное фото, а потом карту. Крохотная точка почти достигла жаркого континента.

— Это они?

— Да. Пока всё по плану.

Я вздрогнула.

— Что значит «пока»?

Алёна тяжело вздохнула.

— Ребята ещё никогда не вылетали настолько неподготовленными. Вообще-то, я занималась разработкой операции минимум неделю, согласовывала с начальством, подбирала людей, которые страховали группу, эвакуировали, зачищали следы.

Янка побледнела.

— А теперь они остались одни?

— Угу. И мы не знаем, с чем, или с кем, им предстоит столкнуться.

Все сидели, молча переваривая услышанное, нервно сжимая и разжимая пальцы, чувствуя полную беспомощность.

— Аль, это опасно?

— Да. Но будем надеяться на лучшее.

В бункере мы провели около часа, тупо всматриваясь в сверкавший огонёк. Когда самолёт приземлился, хозяйка уговорила нас подняться на ужин. Ромка остался наблюдать. Он просил спустить чай и бутерброды, отказавшись от нормальной еды.

— Мы отправили прислугу в отпуск на две недели, ― сокрушалась Алёна.

— Ничего. Кажется, я неплохо справился. ― Женька выставил на стол кастрюлю со слипшимися макаронами и вторую с разваренными сосисками.

Я улыбнулась.

— Это твоё коронное блюдо? А ещё что-нибудь умеешь?

— Ага. Яичницу.

Яна попыталась разрезать макаронный шедевр.

— Молодец. Утром поразишь нас глазуньей.

— Это я запросто.

Теперь я понимала, почему хитрый сын отказался поесть наверху. Сейчас он жевал бутерброды с сыром и колбасой, а мы должны были давиться неудобоваримым ужином и при этом мило улыбаться, хотя бы ради того, чтобы не обидеть парня.

— Держитесь, девчонки! Если переживём завтрак, обед из ресторана закажем.

— Что? ― Евгений затравленно посмотрел на нас, выпустив из вида турку с кофе. ― Из ресторана? А я думал повторить свой успех на бис.

Кофе немедленно воспользовался оплошностью шеф-повара и залил собой практически всю керамическую поверхность. Я сжалилась над парнем.

— Сядь, отдохни, а плиту я сама помою.

Алька уговорила нас немного поспать, а сама спустилась к Роману. Не раздеваясь, мы повалились на диван. Усталость взяла верх.

Утро было хмурым, а пробуждение нерадостным. Тягучая тоска вползла в сердце, нехорошие предчувствия лезли в голову. Оставив Яну варить кофе, я спустилась в подвал.

Алька и Роман были напряжены. И это напряжение становилось осязаемым. Оно сгущало воздух, лишая возможности дышать полной грудью. Под ложечкой засосало. Я тряхнула головой, прогоняя дурные мысли.

— Сядь, мать, и только не волнуйся.

Сердце оборвалось.

— Что случилось?

— Они исчезли, Ань. Мы не можем с ними связаться. Мистика какая-то.

Я уже слышала про мистику. Мне это было неинтересно. Я хотела вернуть мужа, немедленно, любым способом. Мозги отказывались верить в то, что связь пропала.

— Мать, не мандражируй. Это явление временное. Связь, она как? Тут есть, а там нет.

Ромка пытался успокоить, но я чувствовала беду каждой клеточкой. Навороченные спутниковые телефоны, оснащённые немыслимыми функциями, ловили везде, даже под водой. Они посылали сигнал о том, где находятся их владельцы, но на огромном мониторе больше не сияла крохотная точка, зато плыли картинки гор и песков.

— В каком месте пропала группа?

— Вот тут. Уджда.

— Аль, свяжись со своими кураторами. Возможно, они смогут помочь.

Алёна побледнела.

— Связывалась. Группы больше нет. И трёх бойцов вообще не существует. Их данные стёрты из всех файлов. Словом, от наших мужчин открестились по всем пунктам.

Я попыталась взять себя в руки и успокоиться. Дыши, Аня, дыши! Ещё глубже. Всё будет хорошо! Ты тут старшая. Если поддашься панике, девчонки совсем раскиснут.

— Мы что-нибудь придумаем. Только Янке пока ничего не говори.

Аля кашлянула. Я обернулась и увидела Яну с подносом. Руки девушки мелко тряслись, но на лице не дрогнул ни один мускул.

— Я кофе сварила. Надо взбодриться и разложить всё по полочкам.

Два часа мы провели за компьютерами, по крупицам собирая информацию. Уджда. Что в этом городе такого особенного, кроме того, что в нём пропадают люди? Сей дивный уголок располагался в северо-восточной части Марокко, рядом с Алжирской границей, и являлся столицей восточного региона. Изначально город был основан в 994 году, королем зенатских племен Зири бен Аттия или, попросту говоря, берберами, а, после оккупации французов, использовался в качестве военной базы для контроля ситуации в восточном Марокко. Город всегда был объектом борьбы между берберами, арабами и турками, благодаря своей близости к Алжиру и важному стратегическому расположению. Многие правители хотели получить контроль над ним в течении последних столетий. За такое опасное расположение Уджду стали называть «Мадинат эль-Айрах» или «Город страха». Сейчас сей город являлся центром торговли, а также пограничным постом с Алжиром. И что? Разве мало на свете подобных городов? Почему именно там появилась чёрная дыра?

Я поднялась наверх и умылась холодной водой. Сашка! Где ты, родной, что случилось в этой проклятой Африке? Почему ты так стремился завершить какое-то дело, и что это за дело вообще? Я не верила, что с группой случилось несчастье. Такого просто не могло быть. Но в то же время в голове не укладывалось, как Совет бросил людей на произвол судьбы. Нет, мы что-нибудь обязательно придумаем. Успокаивать себя было бессмысленно. Внутренний голос говорил, что дорога каждая минута. И я не собиралась глушить в себе этот голос. Я собиралась бороться.

— Ань, идём, поговорить нужно.

Алёна стояла в дверях и протягивала мне полотенце. Боже! Да на ней же лица не было! Девушка не спала практически двое суток. Синие круги залегли под глазами, над переносицей появились морщинки.

— Мы поговорим, но потом ты поспишь, чуть-чуть. Ладно? Иначе долго не протянешь.

— Хорошо. Прилягу на пару часов. Потом. И ты тоже. Силы нам ещё понадобятся.

Силы! Их я черпала в своём муже. Только вот теперь его не было рядом, и мой радужный мир разлетался на осколки. Он рушился, а я ничего не могла сделать. Меня бил озноб. Алька заставила натянуть махровый халат прямо поверх свитера.

— Ань, держись. Всё будет хорошо. Веришь?

— Верю.

Я что мне ещё оставалось?

Мы прошли в холл, где в креслах уже сидели все члены команды.

— Итак, ― Ромка обвёл присутствующих внимательным взглядом. ― Я вытащил из переписки отца досье на Монику Левитте. Некоторые места пропущу. Родилась, крестилась… это к делу не относится. Самое интересное заключается не в том, кем является Моня, а в том, кем на самом деле являются её родители. Попрошу сосредоточиться. Что нам было известно со слов девушки? Мать умерла, отец тянул нефтепроводы. Так? Так, да не совсем! Эльза Левитте являлась гениальным физиком. Я открыл некоторые файлы и вот, что выяснил. Ещё в университете она занималась исследованием искривлённых магнитных полей. Это кому-то о чём-то говорит?

Мы дружно пожали плечами, все, кроме Женьки.

— Это помехи. Я слышал о таких чудесах. Любой предмет, попадающий в зону искусственно создаваемого пространства, становится невидимым для высокоточного оборудования.

— Пятёрка по физике, мой друг. Так вот, юную леди заметили ребята из военного ведомства. С этого момента пришлось попотеть. Файлы, слава Богу, были целы, но хранились за семью печатями.

Я сжала кулаки.

— Спокойно, маман. Далее. Эльза попадает в список «А» пятого уровня секретности. Для примера скажу, что Звери относились к двадцать седьмому. Разницу чувствуете?

— Ты по-русски излагай, сын.

— А я и излагаю. Учёных с мировым именем, пыхтящих над созданием оружия или системы обороны, сейчас знают, чуть ли не в лицо. Они занимают десятый ярус. Пятый уровень свидетельствует, что люди, работающие на правительство, связаны самым непосредственным образом с системой национальной безопасности, с весьма… гм… необычными разработками. И чаще всего их, если и прячут, то среди обычных граждан. Никому неизвестный учитель или ничем непримечательный банковский клерк, на самом деле, трудятся над эликсиром жизни или ядовитыми тучами. Это я так, к слову сказал. В общем, Эльза лет десять работала в Марокко на должности преподавателя естественных наук. Официально!

— А отец девочки?

— Генри? О, это особая тема для размышления. Альфред Дрилл. Командир подразделения американского спецназа «Тени». Вепрь. Слышали о таком?

Мы пожали плечами. Откуда?

— Ребята были настоящими профи, появлялись в тылу врага из ниоткуда, зачищали участок и исчезали в никуда. Ни одна военная компания без них не обходилась.

— Только не говори, что отец Моники…

— Да. Генри и есть тот самый Дрилл. Легенда была сделана мастерски, не подкопаешься. Вот только данные в хранилище на настоящего Генри, умершего в автокатастрофе, забыли поменять. Поэтому мой прибор и прибалдел малость. Я перенаправил сигнал спутника на комп Бабочки и получил подтверждение. Дрилл и есть родитель Мони. Кстати, исчез он в той же Марокканской бермундовине. Словом, звёзды сошлись. Дама вела научные исследования, кавалер охранял.

— Так Моника их дочь или часть игры?

— К её несчастью, дочь, биологическая, родная. Недолгий роман имел последствия, а Альфред был джентльменом. Думаю, это стоило ему погон, но он не прогадал.

Янка всплеснула руками.

— Вот это я понимаю, мужик. Хоть у одного семья стоит на первом месте.

— О, да. Я даже представляю его таким, огромным, грозным, с голым торсом и гранатомётом наперерез.

— Фотки видел? ― не унималась девушка.

— Нет. Писательское воображение разыгралась.

Мне надоело бесполезное словоблудие.

— Сын, ближе к делу.

— А у меня всё. Думаю, Эльза создала этот самый Марокканский треугольник, куда потом и попала, или куда попали её. А остальные уже после подтянулись.

— Почти в точку. ― Алька обхватила себя руками. ― Информация секретная, но, раз нас бросили, придётся поделиться. Два месяца назад с орбиты сошёл спутник-шпион, который принадлежал Совету. Он упал в пустыне, недалеко от Уджды. Звери получили задание вернуть сферу, а, в случаи невозможности, уничтожить.

— И что?

— Ничего. Просто ничегошеньки. Ни спутника, ни сигнала. Одни пески. Парни все окрестности совками перекопали и через сито тот самый песок пересеяли, но, кроме головной боли, удовольствия не получили.

— Стой! Ты сказала, головная боль? Магнитные поля могут вызывать её. Это я, как врач, знаю.

— Да, вот только тогда нам ничего не было известно о чудесном семействе Левитте. Совет не счёл нужным предупредить, что где-то в районе ведутся научные исследования. А мы слишком низко летаем. Понимаете? Координаты падения были выданы с точностью до километра. Группа появилась там через девять часов. Кто пробрался в пустыню, где и дорог-то нет, раньше?

— Может, кто из местных скоммуниздил? ― Ромка взъерошил медную гриву.

Алька кивнула.

— Ага. Скоммуниздил, потом ввёл шестидесятизначный код по отключению сигнала, причём угадал с первого раза, иначе сфера просто уничтожила бы себя. И, наконец, принёс, как сувенир, в отчий дом. «Играйте в футбол, дорогие дети!»

Моя голова, наконец, заработала.

— Господа! Нужно найти того, кому понадобилась информация со спутника. За кем он шпионил?

— За нами.

— Что?

Алёна пожала плечами.

— Совет оправдывал это тем, что охраняет сотрудников и членов их семей, а, на самом деле, отслеживал все наши контакты. Естественно, ради собственной безопасности.

— Значит, там сохранены данные обо всех сотрудниках?

— Да. А так же об их близких и дальних родственниках, друзьях и соседях. Знаете, такая информация могла бы пригодиться многим. Вот только добыть её очень трудно.

Женька, сидевший в углу, почувствовал, что настал его звёздный час.

— Дамы! Я отправлюсь в Африку, как турист. Осмотрюсь на месте и всё доложу. Я же не высокоточная аппаратура, значит, волны на меня не подействуют. А, что касается головной боли, ― как-нибудь справлюсь.

Янка вздохнула.

— Я с тобой. Всегда мечтала побывать в Марокко.

— И мы с маман. Я могу перепрограммировать «КонтрЛук» на любой комп. Возможно, мы отыщем хотя бы следы экспедиции. А врач всегда пригодится.

— Расчудесно! ― Алёна взмахнула руками. ― Вы думаете, я останусь в этом подвале?

— Да! ― хор наших голосов взорвал тишину бункера.

Ромка широко улыбнулся.

— Ты должна остаться, чтобы координировать наши действия.

Алька покачала головой.

— Я найду координатора. Нас поведёт Чайка.