Утро началось в какой-то экзотической избушке на подстилке из непонятно чего. Мягкие прутья, переплетённые наподобие коврика, оставляли на коже причудливый сетчатый узор. На мне был костюм Евы, или русалки. Тело покрывала солёная корочка. Я присела, соображая, как я вообще сюда попала. Впрочем, если бы меня похитил какой-нибудь абориген или Кинг Конг, я, наверное, уже не удивилась. Дверь была открыта, а я не связана. Значит, это не похищение. Можно было осмотреться. Я вышла наружу и увидела своего аборигена и Кинг Конга в одном флаконе, который плескался под симпатичным водопадиком, бежавшим с вершины скалистой гряды.

— Иди ко мне, ребёнок. Это пресная вода. Тебе нужно сполоснуться.

Я скрипнула челюстями. Опять ребёнок! Желание высказаться по этому поводу быстро померкло перед соблазном смыть с себя океаническую соль. Я вошла в крохотное озерцо и вздрогнула. Несмотря на довольно жаркое утро, вода была холодной, просто ледяной.

— Иди, не бойся.

Матвей протянул руку, и, через мгновение, я оказалась в его крепких объятьях под хрустальной струёй. Я визжала от удовольствия, когда мой мужчина приподнял меня за пятую точку и принялся поворачивать под ледяными брызгами. Контраст холодной воды и горячего тела завораживал. Обхватив Матвея всеми конечностями, я прижалась щекой к его щеке, почувствовав прикосновение мягкой щетины.

— Просыпаешься?

Я кивнула.

— Тело да, а мозги ещё дремлют.

— Это мы сейчас исправим.

Матвей схватил меня удобнее и, пройдя несколько метров, опустил в каменную чашу. Небесный творец постарался на славу, смастерив в горной гряде что-то вроде природной ванны. Вода тут была тёплой, нагретой солнечными лучами. Чаша была глубокой, но узкой. Я едва поместилась. Матвей присел рядом, растирая мои плечи.

— Думаю, Матвей Дмитриевич, это и есть тот самый настоящий рай, спрятанный богами от людей.

— Матвей Дмитриевич? Хм. Ты, детка, или забыла, что между нами произошло, или очень хочешь это забыть. ― Он убрал руки и немного отодвинулся.

— Не нравится? А как прикажете мне реагировать на «детку», «малышку» и «ребёнка»?

Мужчина усмехнулся.

— Сдаюсь. Но, признаюсь, я знаю семейные пары, в которых эти слова употребляются, несмотря на возраст.

— Но мне это не нравится. Я взрослый, самостоятельный и умный человек.

— А ещё хитрый, ― он лукаво подмигнул. ― Я тут взялся сполоснуть наши вещи, которые успели колом стать от солёной воды, ― я проследила за движением его руки и обнаружила пожитки, аккуратно разложенные на тёплых камнях. ― Так вот. Только очень хитрый человек мог зашить в лифчик целое состояние.

Я покраснела.

— Просто обстоятельно готовилась к побегу.

— Заметно. ― Его руки снова легли на мои плечи, поглаживая и растирая напряжённые мышцы. ― У тебя небольшой скалиоз, но массаж и гимнастика могут восстановить позвоночник.

— Ты врач?

— Нет. Просто одно время увлекался восточной медициной. На теле человека есть точки, нажав на которые, можно уменьшить боль или сделать её невыносимой, остановить сердце или завести его. Когда под рукой нет лекарств, этот опыт бывает полезным.

— Ты так говоришь, как будто всю жизнь воевал, причём отнюдь не в регулярной армии.

Матвей смутился.

— Всякое бывало. Забудь. Кстати, как твоя щиколотка?

— Какая? ― Я лукаво улыбнулась. ― Теперь мне кажется, что моё чудесное выздоровление не обошлось без твоих акупунктурных навыков.

— Ладно. Пора заканчивать с водными процедурами, а то завтрак сгорит.

— Завтрак? Так ты ещё и повар?

Мой загадочный друг только улыбнулся и выудил меня из каменной чаши. Не знаю почему, но я совершенно не стеснялась своей наготы. Это выглядело как-то естественно, гармонировало с первозданной нетронутой природой, огромным лазурным океаном и ярким солнцем. Я бы согласилась провести тут, если и не всю жизнь, то всё своё лето.

— Ого! Да ты ещё и добытчик?

Огромная рыбина доходила в углях до нужной кондиции. Матвей разделал её на куски, уложив на широкие пальмовые листья.

— Кушать подано, Яна Олеговна. Конечно, это не французский десерт, но вполне питательный и полезный продукт.

То ли блюдо получилось потрясающе вкусным, то ли я была настолько голодной… Но ела я быстро, жадно, зажмурившись от удовольствия. Кокосовое молоко взбодрило лучше кофе.

— Что это за изба?

— Хижина сборщиков кокосов. Они иногда появляются на этих островах.

— И долго мы тут пробудем?

— Думаю, ещё несколько часов. Мои друзья уже на Бора-Бора. Когда уладят там кое-какие дела, найдут нас по маячку.

Я тяжело вздохнула.

— Матвей. Не считай меня наивной дурой. Я понимаю, что ты не просто хозяин отеля, не просто бизнесмен с хорошей машиной и дорогими часами, и не просто мужчина, решивший помочь девушке, попавшей в беду. Всё ведь гораздо сложнее. Так? Кто ты, Матвей Крастов?

Мужчина усмехнулся.

— Обычный человек.

— Кого ты хочешь обмануть? У тебя тело воина, привыкшее к определённым нагрузкам, а не вылепленное в спортзале анаболиками и тренажерами. У тебя повадки дикой кошки, грациозной, но смертельно опасной.

— Пантеры?

— Возможно.

Матвей сел у моих ног и положил голову на мои колени.

— Ты не просто умна, ты и наблюдательна. Но не забивай свою хорошенькую головку. Тебе положено знать только одну вещь. Скоро всё закончится, твоя жизнь вернётся в прежнее русло, и ты забудешь этот кошмар, как страшный сон.

Я провела рукой по блестящим чёрным волосам.

— Ты так говоришь, словно уже прощаешься. Я не навязываюсь, Матвей. Возможно, в твоей жизни есть другая женщина, а вчерашний инцидент был вызван сильными эмоциями. Истерик не будет. Как только появится возможность, я тут же исчезну.

Я поднялась и медленно поплелась к водопаду. Про истерики я погорячилась. Слёзы стояли совсем близко, готовые вот-вот пролиться горькими ручьями.

— Стой. Ты слишком рассудительна для своих лет. ― Матвей развернул меня к себе лицом. ― Не знаю, как с твоей, а с моей стороны, вчерашний инцидент не был вызван минутной слабостью. И женщин у меня никаких нет. Не было, до вчерашнего вечера. Но жизнь ― сложная штука. Ты должна учиться, общаться со сверстниками, вернуться в семью, в конце концов.

Я больше не могла сдерживаться.

— В ту семью, которая делала вид, что всё в порядке, узнав об изнасиловании? В ту семью, которая настаивала на выгодном браке с подонком и негодяем? Да если я расскажу, что среди вчерашних похитителей был Славик, моя семья найдёт для него миллион оправданий.

— Что? Твой жених был среди тех бандитов?

Я рыдала в голос.

— Не просто был. Он у них главный. Он сказал, что, возможно, я доживу до свадьбы. Но я же знаю, что эту жизнь он превратит в ад.

Матвей крепко прижал меня к своей груди. Его ладони гладили мою спину, даруя долгожданное успокоение. Он дал мне время выплакаться, а потом поднял на руки и понёс в хижину.

— Успокойся, детка. Я не собираюсь тебя бросать. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Я хочу видеть тебя счастливой, видеть, как ты улыбаешься, как темнеют твои глаза, когда ты смотришь на меня.

— Ты заметил?

— Я хочу слышать, как ты поёшь, как смеёшься, как стонешь подо мной.

— Правда?

Я крепче прижалась к своему мужчине и дотронулась губами до мочки уха. Моя догадка подтвердилась. Эта зона была одной из эрогенных на его теле. Я ведь тоже читала книжки, как и Маша, но не любовные романы. Теоретически я знала всё. Пришло время применить знания на практике. Матвей не должен думать, что я маленькая и никчёмная. Я тоже хотела слышать его стоны, стоны удовольствия.

Мы вернулись в хижину и опустились на циновки. Я не дала ни малейшей возможности мужчине проявить инициативу, просто толкнула его на спину и принялась медленно изучать руками и губами великолепное тело, тело атлета. Легонько покусывая шею и плечи, я тут же зализывала покрасневшую кожу, спускаясь всё ниже и ниже. Мои руки гладили широкую, лишённую всякой растительности грудь, которая высоко поднималась от учащённого дыхания. Я старалась не отключать мозг, полностью контролируя ситуацию, хотя моё собственное возбуждение достигло высшей точки. Проведя широкую дорожку языком от пупка до ключицы, я тут же подула на влажную полосу. Матвей содрогнулся всем телом и крепко сжал мои ягодицы. Я немного ослабила его хватку и поползла вниз, выводя замысловатые узоры. Матвей был сильно возбуждён. Его тело, как и моё, требовало немедленной разрядки, но я хотела продолжить это увлекательное путешествие. Когда мои губы коснулись твёрдого органа, мужчина вздрогнул и застонал. Его руки легли на мой затылок, а тело выгнулось навстречу. Почему ни в одной книжке я не прочитала, как было приятно ласкать предмет мужской гордости? Я наслаждалась, проводя языком вверх и вниз, играя пальцами, поглаживая и легко массируя.

Матвей резко поднялся на колени и, взяв меня за подбородок, пристально посмотрел в глаза.

— Ты, правда, этого хочешь?

Я только кивнула и, облизав пересохшие губы, вернулась к прерванному занятию. Мужчина стонал, двигаясь мне навстречу, сжав в кулак мои волосы. Я поглаживала его бёдра, увеличивая темп. Неожиданно, Матвей дёрнулся и вышел из меня. Я зачарованно наблюдала, как его тело взорвалось, и струя семени выплеснулась мне на грудь, а потом ещё одна и ещё. Мне казалось, что я что-то сделала неправильно. Почему он оттолкнул меня? Матвей не дал мне времени на анализ, притянув к себе. Я снова задыхалась в кольце огромных рук.

— Что-то не так?

Он усмехнулся.

— Ты чудо, девочка.

— Тебе же не понравилось. Это потому, что у меня нет опыта?

Матвей немного отстранился, чтобы видеть моё лицо.

— Опыт тут ни при чём, и мне понравилось, честно.

— Тогда почему? Почему в последний момент ты отстранился?

— О, Боже! Ты меня просто убиваешь! Я не могу объяснять всё на пальцах.

— Попробуй.

— В общем, не всем нравится вкус спермы, у многих даже срабатывает рвотный рефлекс. Я не хотел рисковать.

— Да ладно! Такого в книжках я не читала.

Дотронувшись до капель на груди пальцем, я осторожно поднесла вязкую жидкость к губам. Вкус был специфический, терпкий, солоноватый, но совсем не противный.

— Что ты делаешь, чертовка?

Я пожала плечами.

— Пробую тебя на вкус.

Матвей зарычал и перевернул меня на спину.

— Я тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Он прижался к моей груди горячими губами, втягивая и покусывая затвердевшие бутоны сосков. Странные волны прошлись по телу, концентрируясь где-то внизу живота. Мужчина зарычал, спускаясь всё ниже. Его пальцы безжалостно мяли мои ягодицы, когда язык проник внутрь. Это был тот же самый секс, но… но и не тот. Я не могла себе представить, что делать в данный момент. Отстраниться? Оттолкнуть? Остановить всё? Нет. Я откинулась на жёсткие подушки и отдалась неземному удовольствию. Я уже не осознавала, где руки Матвея, где его губы, где небо, где земля… Волны блаженства накатывали снова и снова, а из груди помимо воли вырывались глухие стоны. Мужчина не отпускал меня до тех пор, пока последний спазм не покинул моё тело.

— Ты просто потрясающая.

— А ты такой опытный. ― Я всё ещё тяжело дышала.

— Поверь, хуже, если бы было наоборот.

— Я верю. Я верю тебе.

Искупавшись и обсохнув, мы оделись и сели у водопада на тёплые камни.

— Если два негодяя не появятся тут через десять минут, мне придётся снова тебя раздеть. ― Матвей положил мою руку на ширинку брюк, и я опять почувствовала, что он возбуждён.

Да уж. С любовником мне повезло. Я была не прочь остаться раздетой и обласканной в очередной раз, но заросли раздвинулись, и передо мной возникли два богатыря. Думаю, отец не пожалел бы никаких денег, чтобы заполучить таких красавцев в свою охрану. Крепкий рыжеволосый мужчина улыбнулся. Он напоминал добродушного льва.

— Тут кого-то назвали негодяями? Я не ослышался, Змей?

Такой же великан с белоснежными, как у Эльфа, волосам и глазами цвета воды в лагуне, скрестил руки на груди.

— Так это наше второе имя, Лёвушка.

Лёвушка? Я угадала? Матвей встал и приблизился к товарищам. Толчки, пинки и тумаки ― скупые мужские приветствия. Я не знала, как назвать то, что творилось сейчас передо мной, и тоже привстала. Лёва отодвинул моего защитника и приблизился на шаг.

— А, та самая бедная богатая девочка? Дочка олигарха? Привет, ребёнок.

Я поёжилась. Да что же это такое происходит? Матвей обнял меня за плечи и прижал к себе.

— Хватит пялиться, многодетный отец, не в музее.

— Не нервируй Пантеру, братишка. Видишь, плотоядный уже выпускает когти.

Пантеру? Я посмотрела на Матвея, и тут же упёрлась носом в странную татуировку.

— Это… это то, о чём я подумала?

Матвей только рассмеялся.

— Итак, господа. Хочу представить Вам мою невесту, Яну Олеговну Томилину. Думаю, мы распишемся сразу, как только попадём в цивилизацию.

— Что-о-о? ― я не ослышалась?

Мужчина по имени Лев уселся на камни. Он принялся деловито выкладывать из рюкзака бутылки с минеральной водой, хлеб, чипсы и вакуумные пакеты с мясными и рыбными нарезками.

— Не удивляйся, Яночка. Пантера сумасшедший, как и мы. Но в данной ситуации он нашёл правильное решение. Став членом семьи, ты автоматически попадаешь под защиту… ладно, не важно. Садись, я сделаю тебе бутерброд.

— Какой бутерброд? Я только что получила предложение руки и сердца?

— О, Боже! Какой непонятливый ребёнок. Вот даже я понял, Пантера, что ты сделал девочке недвусмысленное предложение.

— Заткнись, Змей. Любая девочка хочет цветов и признаний под звёздами. Тебе ли не знать! Всю плешь мне проел год назад. Но времени сейчас нет.

— О, это по-нашему, братишка! У меня тоже не было времени ухаживать за Анной. Мы сначала поженились, а уже потом познакомились.

Я открыла рот от удивления.

— Как такое возможно?

Матвей воспользовался замешательством и засунул в меня кусок колбасы. Я тупо жевала, уставившись на Льва.

— Это долгая история. Когда-нибудь ты её узнаешь. Мы поженились, а потом я долго добивался Анну, ухаживал… Моя жена растаяла, когда я стал читать ей стихи Пушкина. Но у Змея всё было гораздо интереснее.

В мой рот отправился очередной кусок нарезки.

— Да, ― усмехнулся блондин. ― Алька требовала цветы, прогулки под звёздами и оркестр скрипачей в придачу.

— И скрипачи были?

— Были-блыли, кушай, деточка. ― Матвей соорудил мне очередной бутерброд.

— Ах ты, зараза. ― Я шлёпнула мужчину по руке. ― И вы тоже! Решили мне мозги сказками задурить и накормить, как младенца?

Лев расхохотался.

— Получилось же!

Я надулась и замолчала. Почему все принимали меня за несмышленого ребёнка?

— Ладно. Теперь о деле. ― Змей умылся холодной водой и достал из рюкзака карту.

— На выполнение первой части задания мы потратили шесть часов. И вот, что мы накапали. В двух километрах от нас, на южном острове существуют какие-то подземные катакомбы. Никто не знает, кто их соорудил и когда, но, так как формально все эти участки суши считаются необитаемые, местные власти просто забыли о них. Теперь по пунктам. После инцидента с русским самолётом, правительственные структуры попросили помощь у известной тебе, Пантера, антитеррористической организации. Сейчас на Бора-Бора прибыли три члена Совета из технического отдела. Естественно, нас друг другу никто не представил.

— Тогда откуда ты знаешь, что технари на острове?

— Алька предупредила на тот случай, если нам потребуется помощь. Она же передала частоту радиопередачи.

— Ты дальше слушай, плотоядный. ― Лев подставил голову под холодную воду и встряхнул медной гривой. ― Русские, прибывшие поплавать в этих широтах с аквалангами, вызвали определённые подозрения. Ещё на Таити таможенники обратили внимание на профессиональное оборудование, слишком профессиональное. Было решено ограничиться наружным наблюдением. И, действительно, пловцы появились в квадрате катастрофы уже в ночь прибытия. То ли они искали подтверждение аварии, то ли хотели подчистить следы. Но, лично я думаю, и то, и другое. Словом, через пять дней они убедились в обмане и отправились кружить по островам.

— Они меня искали.

— Чтобы убить. ― Кивнул Лев.

— Совсем нет. Я знаю их главаря. Это мой бывший жених. ― Я кашлянула, ― Славик, то есть Вячеслав Калинин. И он хотел меня похитить, а не убить.

Змей присвистнул.

— Что-то не складывается. Антисовету ты нужна мёртвой.

— Кому?

— Не важно. Нужно срочно связаться с координатором.

Змей отошёл в кусты и достал огромный спутниковый телефон. Я почти заскулила.

— Господа! Вы кто? У меня уже голова кругом идёт от вашего «не важно»! И что это за странные телефоны у Вас?

— Шпионфоны последней модели. Кстати, милая барышня, запомни мой номерок, так, на всякий случай. ― Матвей начертил на песке одиннадцать цифр.

Он резко пересадил меня к себе на колени. Я посчитала этот приём запрещённым, мешавшим мне соображать, переключавшим все мои мысли на то, что сейчас находилось под моей пятой точкой.

— Ты просто должна знать, маленькая моя, что мы хорошие. А те, другие, плохие.

Я вскочила на ноги.

— Хватит. Хватит делать из меня малолетнюю дуру. Или я сейчас же получаю полную информацию, или немедленно ухожу.

Я резко развернулась и направилась в сторону зарослей.

― А у девочки есть характер. ― Алекс усмехнулся и положил тяжёлую руку на плечо Матвея. ― Не дёргайся. Пусть побродит. С этого острова пути нет, разве только вплавь.

Эдик закончил разговор по телефону.

— В течение часа у нас появится вся информация об этом женихе.

Я пробиралась через густые заросли, едва сдерживая слёзы. Двадцать лет! Я окончила третий курс Университета, владела тремя языками плюс русским со словарём, прекрасно водила машину, управляла яхтой. На моём счету было пять прыжков с парашютом. С сёрфингом оказалось сложнее, но я пыталась освоить и его. Я считала, что уже многое успела сделать. И всё это я делала хорошо. Так почему все вокруг относились ко мне, как к ребёнку, глупому, несмышленому ребёнку? Я вышла на побережье. Сняв кеды, пошла вдоль кромки воды. Решив обойти остров по кругу, или по квадрату (как он там выглядел на самом деле?), я миновала крупные валуны и тут же почувствовала, как сильные пальцы закрыли мне рот, а к подбородку приблизилось остриё ножа.

— Здравствуй, любимая. Рад видеть тебя живой и здоровой.

Я выла и дёргалась, пытаясь освободиться.

— Тише, красавица. Убить не убью, но личико подпорчу. Вряд ли твой новый бойфренд захочет тебя после этого.

Нож рассёк кожу, и я поняла, что по шее потекла кровь.

Сунув мне в рот какую-то тряпку, Славка защёлкнул на моих запястьях металлические «браслеты» и взвалил на плечо. Я пыталась дёргаться, понимая всю бесплодность этих попыток. Два мрачных парня следовали за нами по пятам. Метров через пятьдесят бандиты остановились. Славка, бросив меня на песок, вытащил из кустов акваланг и, вынув кляп, засунул мундштук мне в рот, чуть не выбив зубы.

— Жить захочешь ― доплывёшь. Будешь фокусничать ― зацеплю за кораллы на глубине десяти метров. ― Он схватил меня за наручники и потянул в воду.

— Надо бы ей маску надеть. ― Один из бандитов попытался проявить заботу.

— Обойдётся.

Я споткнулась и начала погружение. Ужас, который я испытала, просто не поддавался описанию. Вода попадала в нос. Я очень старалась разделить дыхание, чтобы не захлебнуться. Глаза пришлось закрыть. Славка тянул меня за руки. Я кое-как изгибалась телом и болтала ногами, заваливаясь в сторону. Когда же силы иссякли, я выпустила мундштук и, открыв глаза, в последний раз взглянула вверх, где через толщу сиреневой воды пробивался желтый диск солнца.