Последний перелёт на частном самолете и поездку в машине я провела с завязанными глазами. Так что, когда Раиса стянула с меня повязку, я уже стояла во дворе какого-то особняка. Ничего особенного. Богато, аккуратно, стильно. Такие дома могли находиться в любой точке мира и принадлежать кому угодно. Никакого национального колорита, никаких особенностей. Охраны было много, но все они остались во дворе. Внутри дом казался абсолютно пустым. Раиса прошла на второй этаж и открыла дверь.

— Заходи. Это твоя комната. Прислуги нет. Еда на кухне в холодильнике. Бери, что хочешь. На первом этаже бар. Можешь выпить, расслабиться.

— Означает ли это, что я могу свободно перемещаться по дому?

— Можешь. Да, телефоны тут отключены. Все. Не пытайся связаться со своими друзьями. Кстати, думаю, их скоро обесточат.

Мне не нужно было объяснять, что это значило. Я была уверена, что сначала хозяева мерзкой бабёнки планировали обесточить моих друзей, а потом и меня. Но, пока была надежда, стоило бороться.

— Меня не будет пару дней. Не советую выходить во двор. Сбежать не сможешь, а нервировать охрану не стоит.

— А дальше? Что будет дальше?

Раиса подошла к двери.

— Просто делай то, что тебе скажут, и у тебя появится маленький, но шанс.

Я наблюдала в окно, как огромный внедорожник увозил мою тюремщицу в неизвестном направлении. Что ж, пора было хотя бы осмотреться.

Я неторопливо приняла душ, облачилась в не-знаю-чей махровый халат и даже постирала шампунькой все свои вещи. У наших бабушек не было навороченных стиральных машинок и ничего, справлялись… Справилась и я, как смогла. Я понимала, что во всех комнатах висели камеры наблюдения, и за мной присматривали. Если было бы иначе, меня просто заперли в спальне с решётками на окнах. Чувство свободы, хоть и мнимой, взбодрило. Обмотав голову полотенцем, я схватила мокрые вещи и вышла во двор. Боже! Я почувствовала себя звездой. Десять пар глаз охранников было приковано ко мне. Высокие, бритоголовые, одетые в чёрные формы… А ещё говорят, моделей делают под копирку. Оба! Из будки появился весьма колоритный персонаж. Огромный рыжий богатырь с густой бородой. То ли копирка закончилась, то ли картридж, но этот мужчина явно выделялся из толпы своих братьев по оружию и, видимо, был у них главным.

Я кашлянула и обратилась к богатырю.

— Do you speak English?

Парни дружно заржали.

— Дуем, дуем!

— Вот это тёлка!

— Командир! Кого это хозяйка приволокла? Иностранку, что ли?

Хвала небесам! Мои тюремщики были русскими!

— Всем заткнуться.

Рыжий подошёл ко мне вплотную и принялся медленно говорить, активно жестикулируя.

— Вы… барышня… туда, ту хоум. Быстро.

Я отступила на шаг.

— Да пошёл ты… сам… ту хоум.

Моя реплика вызвала новую волну смеха.

— А барышня-то местная.

— Ты откуда такая?

Мне порядком надоел диалог. С мокрых вещей стекала мыльная вода, образуя лужу, в которой я и стояла.

— С Марса. Лучше скажите, где бельё у вас посушить можно?

Рыжий упёрся в бока пудовыми кулачищами.

— Ну, молодёжь пошла, ни страха, ни истерик. Её, можно сказать, похитили, вырвали из привычной среды буржуазного обитания, а она постирушки затеяла.

— Истерить легче в чистом белье. Так где верёвка? Вы же похитители. Это, можно сказать ваше орудие труда или средство производства…

Охранники были ошарашены. Тем не менее, один из них сгонял в будку и вернулся с бумажным пакетом.

— Бинт пойдёт, медицинский? Из аптечки стянул.

Я кивнула.

— Как звать тебя?

Парень покраснел.

— Павел.

Я вышла из лужи и подошла ближе.

— От имени Российской буржуазии выражаю тебе огромную благодарность. А, как буду я царицей, я пожалую тебя…

— Чего? ― Павел попятился.

— Сказки Пушкина не читал? Ладно, проехали. Натягивай свой бинт вон там. ― Я указала подбородком в сторону раскидистых деревьев.

Когда вещи были развешаны, я немного прогулялась по двору. Ага. Гараж. Хотя и не гараж вовсе, так… Автопарк из трёх машин размещался под добротным навесом. Одна из них уж очень меня заинтересовала.

— Эй, барышня, а ну, иди в дом. Чего пялишься?

Я подошла ближе к гигантскому монстру и провела по кузову рукой.

— Никогда таких не видела.

Рыжий хохотнул.

— И не увидишь. Сам собирал. Пять лет, по винтику, по железочке. Это тебе не дамские штучки. Так что не лапай. Кататься не разрешу.

Я одёрнула ладонь.

— Кататься? Да я даже представить себе не могу, как заводится машина, с какой стороны у неё кнопка тормоза, а ты кататься…

Мужчина рассмеялся.

— Кнопка тормоза? Это нынче в банкоматах такую сделали, чтобы олигархи могли нажать, когда их жён слишком с покупками заносит. В машинах нет кнопок. Педали. Запомнила? Так потом своим подружкам на Марсе и передашь. А теперь марш в дом.

Я кивнула и медленно направилась по дорожке, вращая головой в разные стороны. Каменные стены, окружавшие поместье, казались неприступными. Перебраться через них не было никакой возможности. Огромные ворота изнутри удерживал тяжёлый засов. Словом, если ты не птичка или не танк… Танк? Я опять покосилась в сторону странного авто. Чем не танк?

— Скажите, уважаемый, а где мы находимся? Ну, в какой точке необъятной России-матушки?

— Где надо.

Гигант грубо втолкнул меня в дом и захлопнул дверь снаружи. Хам! Впрочем, не рыдать же по этому поводу? Транспортное средство я уже присмотрела, а там, Бог даст, разберёмся на местности. Достав из холодильника упаковку с соком, я села у окна. Чёрт! Ни телевизоров, ни компьютеров в доме не оказалось. На кухне я обнаружила ручку и журнал с кроссвордами. Хоть что-то. Прикрывая собой находку, я незаметно оторвала уголок с последнего листа и написала номер Матвея и два слова. «Яна. SOS.» Тогда я не знала, зачем это сделала. Хотелось что-то делать, а не чувствовать себя коровой, которую ведут на бойню. Я так красочно представила себе эту картину, что даже пообещала больше никогда не есть мяса. В общем, я начинала потихоньку сходить с ума. А это было не в моих интересах.

Вскоре в дверях кухни показался Павел. Видимо, командир провёл с ним беседу, после чего тот стал суровым и неприступным. Он вытащил пятилитровую кастрюлю, упаковку пельменей и приступил к готовке.

— Ты должна поесть.

Передо мной появилась огромная тарелка. Забыв про благие мысли стать вегетарианкой, я с жадностью набросилась на то, что когда-то мычало и хрюкало. Я думала, что остальную вкуснятину он вынесет сотоварищам, или те явятся сюда, но бандит соорудил гору из мяса в тесте и отправился вглубь дома, где начиналась лестница. Краем глаза я заметила, что пошёл он не вверх, а вниз, в подвал. Вот это фокус! Явно там, под полом, находился ещё один узник, или несколько.

Вернувшись, охранник достал бутыль охлаждённой минералки и присосался к горлышку.

— Сиди тут тихо, барышня, не высовывайся. Целее будешь.

— И долго сидеть?

— Дня три, пока хозяйка не вернётся.

Я готова была расцеловать бандита Павла. Целых три дня! В моей голове начал вырисовываться план.

― Ой, ой, помогите! Сил больше нет. Мамочки!

Я с трудом преодолела три ступеньки, упала на дорожку и принялась кататься из стороны в сторону. Краем глаза я заметила, что Рыжий выскочил из будки и кинулся ко мне.

— Чего придуряешься? Быстро вставай!

Я прикусила губу и завыла ещё громче, отодвигая край халата так, чтобы был виден фиолетово-чёрный синяк под рёбрами.

— Итить твою за ногу! Болит?

Я даже слезу пустила.

— Очень. Мне бы таблеточку и грелку со льдом.

— Серёга! Аптечку сюда.

Точная копия Павла бежала через двор с чёрным чемоданчиком.

— Баралгин. Пойдёт, или чего посильнее?

Я опять завыла.

— Не пойдёт. У меня аллергия почти на всё. Помереть могу. Нужен «Ментодолизин».

— Чего?

— Не чевокай, а записывай, балбес. Если девка помрёт, нам тут всем непоздоровится.

Именно этим чёртовым «Ментодолизином» меня пичкали сначала в клинике, а потом дома. Он, действительно, снимал боль, но, ко всему прочему, вызывал длительный снотворный эффект.

— Дуй в аптеку. Да скажи Генке, чтобы лёд из холодильника принёс.

Я лежала на диване в гостиной с пачкой пельменей на боку и тихонько поскуливала, когда бандит Сергей приволок заветные таблетки.

— Чего так долго?

— Да я это… В нашей-то аптеке такого н оказалось, пришлось в районный центр ехать.

Я посмотрела на ходики над дверью. Парня не было сорок минут. Значит, до райцентра не более четверти часа пути. Вынув таблетку из фольги, я сделала вид, что проглотила. Благо, никто особо за мной не наблюдал.

— А теперь отнесите меня наверх, пожалуйста.

Какая-то часть пилюли успела всосаться. Я провалилась в глубокий сон.