Хрустальный фиал с восстанавливающим зельем опасно закачался на краю стола, задетый неосторожным движением и полетел вниз, разбиваясь на десятки маленьких осколков.

— Простите, Госпожа, — целительница, одна из тех, что Сорель привел во дворец, торопливо бросилась вперед, собирая разбитый флакон, — я сейчас все уберу.

Зиберина, не обращающая внимания на суетящуюся женщину невольно вздрогнула от неожиданности, отворачиваясь от огромного камина, который она бессмысленно рассматривала последние полчаса, пытаясь собраться с мыслями. Светловолосая и сероглазая целительница напоминала шуструю и сметливую мышку, бесшумно снующую по лаборатории, от рабочего стола к полкам с зельями и перегонному кубу; внимательно выслушивала все ее инструкции и с поразительным проворством и сноровкой выполняла все задания. Детей, пострадавших от нападения вершей, уже давно отправили домой, но Мирру она решила оставить в помощницы, пораженная ее готовностью и желанием учиться новому. За все это время она не допустила ни одной ошибки, поэтому она удивленно обернулась к ней, поражаясь нарочитой неловкостью.

Зиберина застыла, глядя на шею девушки. Она опустилась на колени, осторожно собирая острые осколки, а из расстегнутого ворота скромного белого платья от резких движений выпало золотое украшение, привлекающее внимание большим, холодно сверкающим изумрудом. Именно такую подвеску подарила ей Маара. Смущающаяся и взволнованная лесная торопливо вручила ей украшение, словно боялась, что Зиберина отдаст его обратно и рассказала, когда и при каких обстоятельствах покупала его.

И вот теперь подвеска на тонкой цепочке слегка покачивалась на шее остианорки — целительницы, которую она увидела впервые несколько недель назад. Зиберина резко поднялась с кресла, в котором сидела у камина, быстро пересекла разделяющую их комнату и подняла девушку на ноги, сжимая ее локоть.

— Что ты тут делаешь, Хале? — Яростным шипящим шепотом осведомилась она.

Девушка вздохнула с таким облегчением, словно с ее плеч свалился тяжкий и обременительный груз, не предпринимая ни малейшей попытки вырвать руку из ее захвата.

— Боги наконец-то услышали меня! Я уж думала, ты никогда не заметишь того, что я каждый день тебе так настойчиво демонстрирую. С тобой так сложно, Зиберина!

— У меня нет привычки заглядывать за пазуху женщинам, извини!

Хале, совершенно неузнаваемая в нынешнем облике тихо рассмеялась, уткнувшись лицом ей в плечо.

— Я так боялась, что ты не узнаешь меня и отошлешь.

— Как тебе вообще удалось проскользнуть во дворец, оставшись незамеченной?

— Этот вариант мы оставили про запас, на всякий случай, но ни один из посланных людей не смог даже близко подобраться к дворцу. Каждую служанку, допущенную до тебя, с особой, я бы назвала ее маниакальной, тщательностью проверяют. Этот Советник такой же подозрительный, как и его повелитель. Орнт, пытающийся под видом стражника пробраться внутрь сразу потерпел неудачу, и мы едва успели вытащить его из серьезной переделки, в которую он попал по неосмотрительности. Пришлось воспользоваться личиной женщины-травницы, хорошо известной в ЛилСуане и за его пределами. Она несколько лет назад перебралась из Остианора, но частенько наведывается домой. А ее появления при дворе ни у кого не вызывают подозрений, потому что придворные дамы часто обращаются к ней за помощью. Нам удалось раздобыть ее волосы и приготовить зелье Превращения, а я его выпила, занимая место настоящей Мирры, которая сейчас находится в Сарроге, тщательно охраняемая слугами короля, не позволяющими ей покинуть пределы королевства.

— Ты хоть понимаешь, как рисковала?! Тебя могли казнить прежде, чем я смогла бы узнать тебя по этому украшению и слишком знакомой улыбке, которая постоянно мне кого-то напоминала…

— После того, как Маара рассказала, какую клятву тебе пришлось дать королю, особого выбора не оставалось. Это ей мы рассказываем сказки о том, что все хорошо и ей не о чем беспокоиться, чтобы не волновать ее. Но я знаю, что означает эта проклятая клятва.

— Как она?

— Порывалась спасать тебя самостоятельно, вот только животик уже не позволяет без посторонней помощи спускаться по лестнице. Она должна была родить несколько дней назад, но мне не удалось связаться с ними из-за постоянного пристального наблюдения, под которым я нахожусь.

— Я бесконечно счастлива, что у меня есть такие замечательные, пусть и безрассудные, друзья, но ничего не получится, Хале. Клятва, данная мной Райниру без всякого принуждения с его стороны, не позволит мне покинуть пределы столицы. Она выпускает меня из дворца только потому, что он позволяет это.

— Придворные маги в ЛилСуане несколько недель безрезультатно бились над этой сложной задачей, кажущейся не решаемой. И Аскеру удалось найти лазейку: несколько колдунов постоянно находятся начеку, ожидая моего сигнала. Условно говоря, мы построили своеобразную дверь — портал; я постучусь, и нам откроют.

— Я не смогу самостоятельно покинуть дворец…

— Для этой цели у нас есть Аскер, который нас встретит и вынесет тебя, этого будет достаточно, чтобы провести клятву. Но есть другая, самая главная проблема, решить которую не под силу ни мне, ни магам. Король… Он с легкостью почувствует активацию портала и не позволит нам претворить в жизнь задуманное.

— Осуществить его убийство сложнее, чем достать луну с неба. Мало того, что у него великолепно подготовленная стража из лучших и сильнейших магов-воинов всего Остианора, так и сам он сразу заметит предательство. Раскрывать заговоры, пусть даже самые скрытые и продуманные, он мастерски научился еще в те времена, когда служил Советником при моем отце.

— Нам не нужна его смерть, достаточно просто усыпить его на время, чтобы он не успел закрыть переход. Всего несколько минут — и ты свободна…

Зиберина надолго задумалась. Соблазн освобождения был слишком велик, не позволяя рассуждать здраво. Отогнав с трудом такие манящие мысли, она попыталась быть честной с самой собой, а не строить ложные иллюзии. Райнира невозможно опоить никаким зельем: сила, текущая по его венам, без труда почувствует опасность и предупредит своего господина. К тому же, еду и питье готовят в огромной кухне, куда сложно попасть не замеченным, минуя десятки поваров, посудомоек, чистильщиков овощей и служанок. Подкупить кого-то из них тоже не получится, они до смерти боятся своего господина, а обманутый повелитель, прознав чьих рук это дело, не пощадит никого из них. Сама она не сможет подмешать ему зелье, ведь после последнего разговора он всячески избегал ее, не вызывая ни в тронный зал, ни в свои покои. Внезапная вспышка озарения заставила ее лицо просветлеть, но лишь на мгновение. У нее никогда не хватит сил для того, чтобы осуществить задуманное.

— Но что даст мой побег, Хале? Ему ничего не стоит вернуть меня обратно, особенно сейчас, когда даже всеобщий закон на его стороне.

— Скрыть тебя от него будет сложно, но вполне возможно благодаря магии крови, о которой мне немного рассказала Маара. С ее слов я поняла, что ты в совершенстве овладела древними знаниями, основанными на силе крови, а я и другие маги сможет подпитать ритуал колдовством. К тому же, ты не согласилась взять его в мужья, насколько я знаю из придворных сплетен. Все недоумевают, кто ты и откуда так внезапно взялась во дворце. Они не знают, что и думать, особенно учитывая ваши странные отношения… Многие думают, что ты могущественная ведьма, которой удалось околдовать короля и взять его в плен своих чар, другие считают, что он выкрал тебя из соседнего королевства, вынудив стать его женой.

— Райнир никого не посвящает в свои дела, им остается только болтать и строить досужие вымыслы и домыслы.

— Еще я опасаюсь Советника, он очень пристально следит за тобой, словно не доверяет. Но его магии не хватит, чтобы помешать нам, даже если он и начнет о чем-то догадываться. А вот с его повелителем надо что-то делать…

— Есть только один способ, но я не уверена, что смогу перебороть себя…

И все же, Зиберина вновь лгала сама себе: ради того, чтобы снова сбежать из этого места, она готова была на все.

Служанки, которых она собрала в своих комнатах, возбужденно хихикали и сверкали радостными улыбками: их королева наконец-то уступила повелителю! За несколько минут они успели сообщить ей массу полезной и нужной с их точки зрения информации о том, что предпочитает и любит господин. В итоге титанических стараний и усиленных многочасовых сборов Зиберина осталась в одиночестве перед зеркалом, критически рассматривая свое отражение с оттенком легкого ужаса. Служанки нанесли в покои горы разноцветных роскошных нарядов, большинство из которых она при других обстоятельствах решилась бы одеть только под влиянием магии. Весело щебечущие девушки облачили ее в ажурное, кружевное платье насыщенно-фиолетового цвета, расшитого бриллиантами, мягко сверкающими в свете сотен свечей. Глядя на себя, она была вынуждена признать, что никогда так откровенно не раздевалась. Глубокое декольте выгодно подчеркивало пышную грудь, на которую маленькими слезинками стекал водопад роскошного бриллиантового колье, немного расклешенная юбка свободно ниспадала на пол, открывая стройные ноги в длинном разрезе и ниспадая сзади на пол волнами шлейфа. Длинные и волнистые волосы уложили в искусную прическу, увенчанную высокой резной тиарой. Глаза мастерски накрасили черной тушью и обвели каялом, подчеркнув их загадочный блеск и миндалевидную форму, а полные губы покрыли яркой розовой помадой с мерцающими частичками жемчуга. Зиберина тяжело вздохнула, собираясь с силами и пытаясь взять себя в руки, что получалось не слишком хорошо.

Служанки клятвенно заверяли ее в том, что повелитель просто потеряет дар речи, когда увидит ее в этом наряде. Вместо этого, обернувшийся к бесцеремонно вторгшемуся в его покои незваному гостю, Райнир застыл истуканом, глядя на нее расширившимися от удивления глазами так, что Зиберине немедленно захотелось прикрыться, а еще лучше сбежать подальше из этой комнаты, позорно бросив глупую затею.

— Золотая?! — Голос мужчины прозвучал хрипло и глухо, а в глазах появилось совсем другое, голодное и хищное выражение, заставившее ее попятиться назад.

— Так быстро уходишь, — она вздрогнула от неожиданности, когда он незаметно оказался рядом, проводя согнутым пальцем по ее щеке, — но я рад, что ты пришла…

Огромного труда ей стоило заставить себя оставаться на месте, вжимаясь спиной в запертую дверь. Тяжелее всего было заключить сейчас сделку с собственной совестью, настойчиво призывающей ее остановиться. Каким бы он не был негодяем, потребовалась такая малость, чтобы он с легкостью откликнулся на безмолвный призыв и пошел ей на встречу. Так мало, чтобы он сделал то, что ей требовалось.

Горячие губы, нежно накрывшие ее, обжигали. Зиберина потрясенно выдохнула, позволив ему углубить и усилить поцелуй. Тяжелая рука легла на ее затылок, откидывая голову назад, запутываясь пальцами в густых прядях, которые он освобождал от сдерживающих их заколок. Райнир оставил ее губы, чтобы жгучими, горячими поцелуями покрыть ее пылающее лицо, спускаясь к шее. Зиберина крепко зажмурилась, чтобы не видеть его горящего яростной страстью взгляда, словно поглощающего ее.

Его губы вернулись, поцелуй превратился в сильный, обжигающий и сумасшедший. Сильные руки сжимали ее в сокрушительных объятиях, заставляя цепляться пальцами за тонкую ткань рубашки.

Райнир подхватил не сопротивляющуюся женщину на руки, перенося ее на кровать, осторожно опуская свою драгоценную ношу на шелковое покрывало, с жадностью разглядывая и изучая ее. Длинные ресницы дрожали, она кусала губы… Он вновь поцеловал ее, обхватывая ладонями покрытое нежным румянцем лицо, чувствуя, как она уступает ему. Ее маленькая рука скользнула по его плечу, притягивая его к ней. Последние здравые мысли покинули его, оставляя только опаляющий жар желания и дикий восторг от того, что она наконец-то здесь, с ним… Его рот яростно припал к ее задрожавшим от жадной ласки губам, требовательно изучая их, заставляя ее приоткрыть их под его напором.

Зиберина с трудом перевела срывающееся дыхание, непонимающе глядя на внезапно обмякшего мужчину, упавшего рядом с ней. Лишь на секунду он приподнял тяжелеющие веки, глядя на нее, а затем провалился в бездонный, словно черный омут, одурманенный и страшный своей неестественностью сон. Прижимая к груди стянутое с плеч его руками платье, она неловко и поспешно выбралась из смятой постели, не в силах оторвать от неподвижного Райнира наполненного ужасом взгляда. Его лицо со светлой кожей в свете свечей казалось восковой маской, а длинные светлые волосы разметались по подушке, словно взъерошенные играющими ими пальцами. Боги, она сама, сама сделала это, своей рукой притягивая его голову ближе к себе для следующего опасного и опаляющего поцелуя! Внезапно опомнившись, Зиберина стала быстро и нервно приводить себя в порядок, торопясь покинуть покои.

Она старалась сохранять спокойствие, минуя слуг, а на лестнице перешла на бег, поспешно поднимаясь к башне, где они договорились встретиться с Хале. Ведьма, прижимающаяся к стене, увидела ее первой, облегченно и радостно выдыхая, резким взмахом прочерчивая в воздухе сияющую кривую линию, от которой разлилось яркое свечение, открывающее переход.

Шагнувшая из него темная фигура высокого мужчины, в котором спустя мгновение она узнала Аскера, торопливо бросилась к Зиберине, подхватывая ее на руки и занося в разгорающееся пламя. Хале поспешно вошла в переход, а вслед за ней стремительно метнулась высокая, тонкая фигура. Яростный смерч подхватил их, закружив по спирали и выбрасывая на каменные плиты какого-то огромного зала. Зиберина стремительно вскочила на ноги, с ненавистью глядя на стоящую на коленях и пытающуюся отдышаться Маару. Словно почувствовав ее яростный взгляд, она подняла красивую голову, криво усмехаясь.

— Спасибо, что захватила, сестричка…

— Не надо, — на плечо решительно шагнувшей в сторону зло смеющейся женщины с потемневшим от ярости лицом Зиберины легла рука Хале, останавливающая ее. Ведьма, вернувшая свой истинный облик, смотрела на нее просительным взглядом пронзительно-черных глаза, — оставь ее… О ней позаботятся!

Она на мгновение замерла, затем резко развернулась, решительно направляясь к выходу из зала. На ее губах играла легкая усмешка.

— Из огня, да в полымя, не так ли, сестренка? — С ядовитой иронией осведомилась она, склонившись над замершей без движения в напряженной позе Маарой, когда проходила мимо нее. Длинный шлейф роскошного наряда взметнулся в воздух от ее резкого движения, заставив судорожно сглотнувшую женщину быстро податься назад.

По длинным, запутанным коридорам и галереям дворца, Хале поспешно провела ее в покои, которые занимала Маара. Зиберина глубоко вздохнула, призывая себя успокоиться, хотя от волнения дрожали руки, и переступила порог комнаты.

— Зиберина! — Радостный крик заставил ее остановиться, обернувшись в ту сторону, из которой донесся звонкий голос. Лесная, облаченная в длинную белоснежную сорочку, отороченную серебром, с убранными под вышитую узорами повязку светлыми волосами, порывалась вскочить с большой постели. Уже у самого края ее поймала крепкая рука Валерии, не позволяя встать. Две женщины, пыхтя и ругаясь сквозь зубы, с трудом удерживали ее, пытаясь заставить лежать спокойно.

Детский, недовольный плач заставил всех замереть, переводя взгляд на отделанную золотом колыбель из красного дерева, с искусно вырезанными на гладкой поверхности расписными цветами.

— Лекарь запретил тебе вставать! — Невысокая, миловидная девушка с буйной пеной кудрей с силой цеплялась за плечи сопротивляющейся и упирающейся лесной, не отпуская из крепких объятий.

Поймав полный отчаяния взгляд готовой разрыдаться Маары, Зиберина сама подошла к ней, присаживаясь на край постели и накрывая ее руку своей.

И оказалась стиснута с таким остервенелым отчаянием, что не могла дышать…

— Нет, мама, не будет нам с ней никакого покоя!

Зиберина осторожно и успокаивающе обняла в ответ тихо плачущую девушку, нежно поглаживая ее шелковистые волосы.

— Ну же, Маара, перестань. Я вернулась живой и невредимой, вытри слезы, — ее тихие увещевания не возымели никакого действия, только пальцы с еще большей силой впились в ее руки, комкая кружево наряда. Зиберина бросила быстрый взгляд на черноволосую женщину с гордой, царственной осанкой, которая укачивала волнующегося младенца, слышащего слезы матери. — Ты ни с кем не хочешь меня познакомить?

Оторвавшись от нее, Маара резко вскинула залитое слезами осунувшееся лицо, протягивая руки за крошечным свертком расшитых золотой вышивкой пеленок, из которого доносилось недовольное попискивание.

— Это девочка. Я назвала ее Зибериной, в твою честь… — Лесная нежно улыбнулась, принимая ребенка на руки и передавая его ей, — ты не против? Ведь только благодаря тебе она появилась на свет…

Быстро опустив голову, спрятав выступающие на глазах слезы, она с нежностью и осторожностью коснулась кончиками пальцев бархатистой, пухлой и розовой щечки прелестной малышки, завороженно смотревшей на нее сверкающими голубыми, словно безоблачное полуденное небо, глазками-бусинками… От ее прикосновения она на секунду замерла, затем издала смешной звук, и принялась радостно гукать, счастливо и суматошно размахивая крошечными кулачками… Ее сердце от волнения судорожно сжалось в груди, заходясь от волн боли. Зиберина склонилась над малышкой, нежно касаясь губами озадаченно нахмуренного лобика в невесомом поцелуе. А затем отдала матери, стараясь улыбаться дрожащими губами.

— Думаю, эта чудесная девочка родилась только благодаря тебе и ее отцу, — попыталась отшутиться Зиберина, заставив фыркнуть стоящую за ее спиной ведьму, у которой глаза уже давно находились на мокром месте.

— Да, вот только без твоей помощи я никогда не смогла бы стать матерью этого маленького подарка небес, — Маара трепетно прижала попискивающую дочь к груди, с безграничной нежностью целуя ее. Зиберина бросила на нее быстрый и вопросительный взгляд, на который лесная ответила извиняющейся улыбкой.

— Я уже давно рассказала всю правду Орнту и его семье, ведь они имеют право знать.

— Что сказать, моему сыну с самого рождения всегда сопутствует удача! — Нежно улыбнулась Валерия, с огромной и трепетной любовью глядя на крошечную внучку.

Хале, уставшая ждать своей очереди, пробилась вперед, бесцеремонно отнимая у улыбающейся Маары малышку, прижимая ее к груди.

— Пока нам с тобой дадут познакомиться, моя прелесть, пройдут годы, — ласково ворковала она, ходя по комнате и убаюкивая довольную девочку, которой, похоже, с самого рождения очень нравилось повышенное внимание окружающих, — а к тому времени ты успеешь превратиться в прелестную и чудесную красавицу, вокруг которой будут целыми стаями виться женихи…

— Она действительно чудесна, — Зиберина с теплой улыбкой сжала руку Маары, — и уже сейчас похожа на тебя…

— Орнт тоже так считает…

— Мой брат без ума от своей маленькой дочурки, нам с трудом удалось уговорить его немного поспать, — девушка фыркнула, — честно говоря, мы больше беспокоились о Зиберине, которую он отказывался спускать с рук, чем о нем…

Спустя несколько часов, Аскер провел сложный, старинный ритуал, к которому колдуны и маги, даже самые сильные и талантливые, не решались обращаться уже многие века. Многие чародеи, чтившие свою силу, и преклоняющиеся перед темными искусствами, ранее частенько прибегали к нему, чтобы добиться желаемого, но древняя магия раз за разом жестоко карала тех, кто обращался к ее истокам, и от нее отказались, сочтя слишком опасной. Благодаря обширным познаниям Зиберины, обряд прошел успешно, полностью укрывая ее непроницаемой пеленой от любого магического взора, не позволяя отыскать ее с помощью поисковых заклятий. Даже существа, обладающие тайными силами, не подвластными магам и чародеям, видели лишь размытый силуэт вместо четкого облика, не способный сообщить им о месте ее пребывания.